Николай Леонов. Бархатное убийство (сборник)

   – Да, есть еще один вопрос, – признался Гуров. – Он касается вашего водителя. Догадываетесь, что именно я хочу спросить?
   – Да, догадываюсь, – кивнул строительный магнат. – Вас, наверное, удивило, что я пригласил на должность своего телохранителя человека с уголовным прошлым. Я угадал?
   – Да, вы правы. Почему же вы так поступили?
   – Понимаете, я пригляделся к этому человеку и понял, что, по сути, он человек честный, просто попал в дурную компанию. Мне стало его жалко и захотелось дать парню еще один шанс. Может, это и плохое объяснение, слишком примитивное, но другого у меня нет.
   – Почему же плохое? – сказал Лев. – Вполне нормальное объяснение. Ну, а теперь мне осталось только одно: осмотреть место преступления. То есть ваш кабинет.
   – Да, конечно! – воскликнул Кривулин. – Милости прошу!
   Они поднялись на второй этаж, миновали несколько дверей. В конце коридора была еще одна дверь. Кривулин достал ключ, открыл ее и остановился, пропуская гостя вперед.
   Гуров вошел и огляделся. Кабинет магната производил внушительное впечатление. Посередине стоял стол из мореного дуба, на котором находились несколько телефонов и компьютер новейшей модели. Возле стола, а также вдоль стен расположились несколько удобных кресел. Позади стола у стены виднелось несколько шкафов. В проеме между шкафами висела картина: написанный маслом портрет хозяина в полный рост. Егор Кривулин был изображен посреди осеннего леса, с ружьем за спиной, попирающим ногой убитого кабана. Всю правую стенку занимали ружья и карабины, а также охотничьи трофеи: на подставках стояли чучела кабарги, кабана, волка и лисы.
   – Значит, Тишкин был убит здесь? – спросил Гуров.
   – Да, он сидел за столом, – начал объяснять Кривулин. – Компьютер был включен, на экране остался почти законченный текст обращения, который Петр составлял.
   – А веревка? Капитан Синичкин мне говорил, что здесь была найдена веревка, которой удушили вашего секретаря.
   – Да, она лежала вот здесь, рядом с креслом.
   – Вы не возражаете, если я немного осмотрюсь? – сказал Лев и, не дожидаясь ответа, прошелся по кабинету.
   Он потрогал висящие на стене карабины, провел рукой по прикладу каждого из них. Потом подошел к шкафам, открыл один, другой… В одном стояли книги, в другом висела одежда: халаты, сорочки, несколько женских платьев. Этот второй шкаф сыщика особенно заинтересовал: он несколько раз открыл и закрыл створку, затем сдвинул одежду в сторону, присел на корточки и внимательно осмотрел дно шкафа. Хозяин кабинета застыл в ожидании, готовясь ответить на вопросы сыщика, но Гуров ни одного вопроса не задал. Покончив со шкафом, он подошел к окнам, осмотрел их. Затем сказал:
   – Ну, пожалуй, на сегодня хватит. Все, что нужно, я увидел.
   – Вы увидели какие-то следы? – взволнованно спросил Кривулин. – Нашли зацепки?
   – Целую кучу зацепок. Теперь надо только в них разобраться. Немного поразмышлять – и разобраться.
   – Конечно, размышляйте! – кивнул магнат. – Я приказал Чанбе – он сейчас временно заменяет горничную, – чтобы он приготовил вам комнату. Оставайтесь, заночуйте у меня. Конечно, сначала мы поужинаем…
   – Нет, ночевать здесь я не собираюсь, – отказался Гуров, – вернусь к себе в санаторий. И ужинать тоже не буду. К тому же я не так давно поел – ваш повар меня по-царски угостил. Так что побеседую еще с вашим охранником – он остался единственным, кого я не опросил, а потом мне потребуется только одно – машина, чтобы вернуться.
   – Да, конечно, Сергей вас отвезет, – заверил Кривулин. – Хотя я, по правде сказать, надеялся, что вы останетесь. С вами мне было бы спокойней…
   – Если опасаетесь за свою жизнь, заприте на ночь двери и возьмите с собой один из этих карабинов, – кивнул на стену Лев. – Или переезжайте в отель, в конце концов.
   – Нет, я останусь здесь, – упрямо заявил Кривулин. – Я не стану бегать от убийц, как заяц. Но прежде чем уехать, скажите мне хотя бы вот что: как, по-вашему, кто совершил убийство – свой или чужой?
   – Боюсь, что свой, – ответил Гуров. – Так что основания опасаться за свою жизнь у вас действительно имеются.

Глава 8

   Выйдя из дома, Лев отправился в домик охранника. Борис Глушаков находился на своем рабочем месте. Это был атлетически сложенный парень с красивым лицом – хоть на обложку журнала помещай. Он сидел перед рядом экранов, на которых виднелись ворота усадьбы, забор в нескольких местах, пляж.
   – Ну, как идет дежурство? – спросил Гуров.
   Охранник, как видно, уже слышавший о нем, не удивился появлению незнакомого человека.
   – Все нормально, – улыбнулся он сыщику. – Посторонних нет.
   – Это хорошо, что нет. Давай расскажи, что ты делал вчера, начиная с шести вечера и до полуночи.
   – Да то же самое, что всегда, – ответил охранник. – До семи сидел здесь, в будке. Потом Константин Семенович меня подменил, и я сходил искупаться, потом поужинал. И снова здесь сидел. Включил телевизор – там как раз шоу прикольное передавали. Да, ко мне еще Эльдар зашел, наш егерь. Мы вместе сидели, «ящик» смотрели. А потом шоу кончилось, и Эльдар к себе домой уехал. Как раз в это время Константин Семенович собак выпустил. Когда собак выпускают, я могу идти спать. Ну, я и пошел.
   – А кто ночью охраняет усадьбу? – спросил Гуров. – Второй охранник у вас есть?
   – Нет, второго нет, – покачал головой Глушаков. – Это, конечно, неудобно, сижу здесь, как привязанный, ни в поселок нельзя сходить, ни еще куда. Вот даже искупаться, и то надо подмену искать.
   – А кто тебя обычно подменяет?
   – Иногда Константин Семенович, иногда Сергей, наш водитель.
   – А егерь часто к тебе заходит телевизор посмотреть?
   – Эльдар? Да нет, не очень. Я даже не помню, когда такое в последний раз было.
   – А до какого времени собаки охраняют территорию?
   – Всю ночь. Утром, в семь часов, их обратно в вольер запирают.
   – А кто это делает – тоже управляющий?
   – Нет, он обычно только к восьми-к девяти приезжает. Это я делаю. Зову их, кормлю, потом запираю вольер. Они только меня да его признают.
   – Вчера, пока вы с егерем смотрели телевизор, ты никуда не выходил?
   – Как же я выйду? – удивился Глушаков. – Я же вам говорю – без подмены я никуда не выхожу.
   – А потом, когда уже собак выпустили и твоя смена закончилась?
   – Тогда я пошел в дом и лег спать, – ответил охранник.
   – Подумай хорошенько, – предложил Гуров, – а то потом, на очной ставке, неудобно получится.
   – На какой очной ставке? – насторожился Глушаков.
   – На обыкновенной, – объяснил сыщик. – Их обычно делают, когда человек дает ложные показания. А ты именно этим сейчас занимаешься. Дело в том, что несколько человек видели тебя после десяти часов. Ты куда-то шел по территории парка.
   – Да, верно, я и забыл! – воскликнул охранник. – Мне показалось, что вон на том экране, – он показал на экран, находившийся слева, – появился какой-то человек, стоял около забора. Я пошел поглядеть, но когда дошел туда, там никого не было.
   – Человек был уже на территории усадьбы? – уточнил Гуров.
   – Нет, он стоял с той стороны.
   – А кто это был, ты не заметил? Мужчина, женщина? Какого роста?
   – Нет, не заметил, – покачал головой Глушаков. – Темно уже было.
   – Значит, ты дошел до забора, убедился, что там никого нет, и вернулся в дежурку?
   – Нет, зачем возвращаться? Мое дежурство уже закончилось. Я спать пошел.
   – И ни с кем не встречался?
   – Нет, ни с кем, – уверенно ответил охранник.
   – Ладно, у меня пока все, – сказал Гуров, поднимаясь. – Если надо будет, еще спрошу.
   Из дежурки он направился к гаражу, надеясь найти там обещанную Кривулиным машину. Действительно, она была там, и Сергей уже ждал его. Гуров сел, машина выехала за ворота и, набирая скорость, помчалась в сторону поселка.
   – Вас куда доставить, в санаторий? – спросил водитель.
   – Нет, сначала заедем в поселок, навестим вашего егеря. Ты ведь знаешь, где он живет?
   – Знаю, конечно.
   – Вот туда и поедем, – распорядился сыщик.
   Они миновали поворот на санаторий, проехали центр поселка и только в самом конце Сергей остановил машину возле одного из домов. Гуров вышел и оглядел жилище егеря Муртазина. Дом был похож на постройки, которые дети возводят из кубиков и других подручных материалов. Когда-то он был одноэтажным и небольшим, но затем к нему постепенно пристраивали все новые и новые части. Так дом получил второй этаж, два флигеля и веранду. В данный момент веранда была занята семейством, явно не относившимся к числу обитателей Черноморского побережья. Во дворе висело множество разного белья. В общем, было легко догадаться, что егерь, как и большинство жителей побережья, сдает часть дома курортникам.
   – Где мне хозяина найти? – спросил Лев у женщины, которая что-то готовила на электроплитке, стоявшей на веранде.
   – Вон там, вокруг дома обойдите, там будет дверь, – объяснила она. – Только если вы хотите комнату снять, то ничего не получится: у них все уже занято.
   – Нет, комната мне не нужна, – ответил Гуров.
   Следуя указаниям женщины, он обогнул дом и увидел душевой павильон, несколько сараев. У задней стены дома имелась небольшая пристройка, в нее вела отдельная дверь. «Ага, значит, сюда егерь перебирается на лето, – догадался Лев, а весь остальной дом сдает. Как же они всем семейством умещаются в такой крохотной пристройке? Там же небось всего одна комната?»
   Он постучал в дверь. Не получив ответа, постучал еще раз, посильнее. Дверь открылась, и на пороге появилась женщина лет тридцати. Она была красива: большие черные глаза, правильное лицо, длинные черные волосы. Пожалуй, ее можно было бы даже назвать настоящей красавицей, если бы не жесткое и настороженное выражение лица.
   – Я из полиции, ищу Эльдара Муртазина, – объяснил Гуров цель своего визита. – Он здесь живет?
   – Да, здесь, – ответила женщина. – Только его сейчас нет. В горы ушел, дичь смотреть.
   – А когда его можно увидеть? Когда он дома бывает?
   – Да редко бывает. Утром встанет – в горы пошел. И весь день в горах. Или в усадьбе, у Егора Борисыча. Вы его спросите.
   – Да я только что с ним расстался, – сказал Лев. – Ладно, в следующий раз попрошу Кривулина, чтобы он организовал нашу встречу.
   – А что случилось-то? – поинтересовалась женщина. – Почему Эльдаром полиция интересуется? Может, вас охота интересует? Это мы можем, все сделаем…
   – Нет, охота меня не интересует. Я хотел видеть вашего мужа, потому что я расследую убийство, совершенное на вилле «Аркадия». Я правильно понял – ведь вы жена Муртазина?
   – Да, меня Равия зовут. А что за убийство такое?
   Гуров очень удивился. Впервые в этот день он столкнулся с человеком, который не знал о совершенном преступлении.
   – Разве муж вам ничего не говорил?
   – Нет, ничего, – ответила Равия. – А кого убили-то?
   – Петра Тишкина, он секретарем у Кривулина работал.
   – Вон как… И когда это убийство случилось?
   – Вчера вечером, даже ночью, – объяснил Лев.
   – Ну, так Эльдар и сам об этом ничего не знает, – сказала женщина. – Он вчера из усадьбы вернулся и сразу спать лег. А утром в горы ушел. Так что он, скорее всего, ничего не знает, если только знакомого из поселка не встретит и тот не расскажет. В поселке-то, поди, уже всем известно об этом.
   – В поселке знают, а вы нет, – заметил Гуров, – хотя муж на вилле работает. Странно как-то, а?
   – Ничего странного, – ответила женщина. – Нас чужие дела не интересуют. К нам не лезут – ну и мы ни к кому не лезем.
   – Хорошо, я вашу позицию понял, – сказал Левв. – Передайте мужу, что его разыскивал полковник полиции Гуров. Как только вернется, пусть свяжется со своим хозяином, а тот объяснит, как меня найти. Мне нужно снять с него показания.
   Он вернулся к машине, сел на переднее сиденье и бросил Сергею:
   – Все, теперь можно ехать в санаторий.
   Тот, ничего не сказав, развернул машину, и они поехали обратно. Несколько минут ехали молча, потом Гуров спросил:
   – Слушай, а что ты сам об этом думаешь? Кто, по-твоему, убил Тишкина?
   – А почему вы меня об этом спрашиваете? – удивился Жилкин. – Я не следователь. Кого мое мнение интересует?
   – Меня интересует, и я могу объяснить почему. Видишь ли, Сергей, какое дело. Я сегодня побеседовал с восемью свидетелями убийства. Вот только с Муртазиным увидеться не удалось. И все, кроме тебя да еще сестры убитого, мне или врали, или что-то скрывали. Только Настя и ты рассказали все, что видели и что знали. Ты даже больше сделал – рассказал о своем уголовном прошлом, хотя я об этом не спрашивал. Поэтому только у вас двоих и имеет смысл ваше мнение спрашивать. Но Настю я беспокоить не стал – ей не до того, а вот тебя хочу спросить. Ты ведь наверняка об этом думал, верно?
   – Думал, конечно, – признался водитель. – Только помочь вам ничем не смогу.
   – Почему же?
   – Потому что ничего я не надумал. И так голову ломал, и этак – ничего не получается. Если хотите знать, Петя да и его сестра – самые последние люди здесь, кого можно было убить.
   – Ты хочешь сказать, что у покойного секретаря не было врагов?
   – Не было. Ни врагов, ни конфликтов. Он ни с кем не ссорился, никого не обижал. Тихий был парень – точно по своей фамилии. Вот про любого другого можно что-то подумать, представить, за что его могли убить, а Петра – не за что.
   – Ну-ка, ну-ка, расскажи, – заинтересовался Гуров. – А других за что, по-твоему, могли бы убить?
   – Ну, хозяина, Егора Борисыча, ясное дело, из-за бизнеса. У богатого человека всегда враги есть. Кому-то дорогу перешел, кто-то на его бизнес позарился. Сколько таких историй! У его девки, Татьяны этой, тоже свои тараканы есть. Ревность, все такое. Про других не хочу говорить. Но главное – что у Петра никаких причин для убийства не было.
   – Но там было еще одно обстоятельство, – заметил Гуров. – Ты, может, не знаешь, я тебе скажу. Кривулин поручил ему выдать деньги двум его партнерам. Деньги не маленькие – почти два миллиона рублей. И они пропали. То есть кто-то мог просто позариться на эти деньги.
   – Вон оно как… – протянул водитель. – Нет, этого я не знал. Да, это причина, да еще какая. Об этом надо подумать.
   – Ты подумай, – посоветовал Гуров, – и если что надумаешь – мне скажи.
   – А вот это вы напрасно, – покачал головой Сергей. – Я с ментами отродясь не сотрудничал. И в лагере не «ссучился», и сейчас не стану.
   – Ладно, уговаривать не стану, – сказал Лев. – Может, все же изменишь своим принципам. Но мы, я вижу, уже приехали, так что до завтра. Скажи Кривулину, чтобы с утра прислал тебя сюда. Снова к вам приеду, продолжать расследование.
   – Вам когда удобно?
   – Давай к восьми, – отвечал Гуров. – Начнем прямо с утра.
   Лев проводил глазами отъезжавшую машину, потом достал телефон и набрал номер капитана Синичкина.
   – Приветствую, капитан, это Гуров. У меня тут возникла пара вопросов.
   – Охотно на них отвечу.
   – Во-первых, скажи, что там с моей ниточкой? Ну, с той, что нашлась у погибшего. Экспертизу провели?
   – Да, Лев Иванович, провели, – ответил Синичкин. – И знаете, вы оказались правы, а я ошибался.
   – Это в каком смысле?
   – Нитка оказалась не от веревки, которой удушили Тишкина. Согласно заключению экспертов, из таких нитей состоит ткань, из которой делают перчатки.
   – Какие именно перчатки?
   – Рабочие, простые. Такими перчатками пользуются дачники, уборщики, слесаря на СТО.
   – А на вилле? Кто, по-твоему, мог пользоваться такими перчатками на вилле «Аркадия»?
   – Прежде всего садовник. А также охранник Глушаков – ведь он исполняет там еще роль механика.
   – Так-так-так, очень интересно… протянул Гуров. – Ты мне пришли, пожалуйста, экспертное заключение. Оно мне завтра поможет при продолжении расследования.
   – Завтра же утром пришлю, – пообещал Синичкин. – А как у вас дела? Уже пришли к каким-то выводам?
   – Пока вывод один, – ответил Гуров. – Что почти все обитатели виллы или врут, или что-то скрывают.
   – Значит, есть что скрывать, – заметил на это капитан.
   – Это точно, – сказал Лев. – Да, у меня еще есть одна просьба. Тебе для продолжения следственных действий нужна сестра убитого Настя Тишкина?
   – Да, пожалуй, нет. А что?
   – Я с ней сегодня беседовал, – объяснил Гуров. – Девушка находится в очень тяжелом состоянии. Мечтает только об одном – поскорее забрать тело брата и уехать в Москву, хоронить. Так что, если мы не будем ее допрашивать, я просил бы отпустить Настю.
   – Это от следователя зависит, – ответил капитан. – Я завтра же с ним поговорю. И если он не будет возражать, мы выдадим разрешение.
   – Вот и хорошо. Как только разрешение будет готово, пришли его на виллу. Я там с утра буду. И заключение экспертов тоже туда пришли.
   – Я, скорее всего, сам подъеду и все привезу, – сказал Синичкин.
   – Идет, – согласился Лев. – Тогда до завтра. Увидимся в «Аркадии».

Глава 9

   Следующий день начался без каких-то неожиданностей. Гуров поднялся, по своему обыкновению, рано, сделал зарядку, искупался и сел завтракать. Через полчаса должен был подъехать Сергей, отвезти его на виллу. Допивая кофе, он обдумывал вопросы, которые надо было сегодня решить. В первую очередь его интересовал егерь Муртазин – единственный человек, бывший на вилле в тот вечер, когда произошло убийство, который остался неопрошенным. А еще ему хотелось задать пару вопросов повару, охраннику и управляющему Чанбе – все эти люди в беседах с ним явно врали.
   Внезапно из холла донесся чей-то возбужденный голос, и в следующую минуту в зал вбежал капитан Синичкин.
   – Вы здесь! – воскликнул он вместо приветствия. – Поели? Тогда едем скорей!
   – Куда?
   – Как «куда»? На виллу, конечно!
   – А отчего такая спешка? Что случилось?
   – Сегодня ночью убили Настю Тишкину.
   – Что?! – вскочил из-за стола Гуров. – Не может быть!
   – Я тоже думал, что не может, – согласился капитан. – Но мне полчаса назад позвонил Кривулин, сообщил. Я подробности спрашивать не стал, сразу взял фотографа, врача, эксперта-криминалиста – и за вами. Бригада ждет в машине. Так что если вы готовы, то едем.
   Спустя минуту они уже мчались по направлению к вилле. По дороге Синичкин рассказывал то немногое, что успел узнать от хозяина «Аркадии».
   – Первым убитую обнаружил повар, – объяснил капитан. – Он встает сразу вслед за охранником: тот идет загонять собак в вольер, а повар начинает готовить завтрак. По его словам, он как раз шел на кухню и тут видит, что дверь в комнату горничной приоткрыта. Это его удивило: Настя всегда плотно закрывала дверь. Он сначала постучал – никакого ответа. Тогда он открыл дверь, заглянул…
   – И что же? Как было совершено убийство? Где находилась убитая? – засыпал его вопросами Лев.
   – Этого я не знаю, – покачал головой Синичкин. – Я же вам говорил – я подробности у Кривулина спрашивать не стал. Сейчас приедем – и все узнаем.
   Впереди показался знакомый утес. Спустя несколько минут они уже подъезжали к воротам усадьбы. Охранник, как видно, был наготове, и при их приближении ворота немедленно раскрылись. Первый, кого увидел Гуров, когда машина въехала на территорию «Аркадии», был водитель и телохранитель Сергей Жилкин.
   – Это хорошо, что вы приехали, – сказал он, когда Синичкин остановил машину, а Гуров опустил стекло. – Вы, может, и разберетесь во всем этом. А то Егор Борисыч на меня уже с подозрением смотрит. Видно, виновным меня считает. Да и вообще… Жалко Настю. За что им с братом такое?
   – Ладно, я разберусь, – пообещал Гуров.
   Машина подъехала к дому. Навстречу им торопливо вышел сам Кривулин.
   – Наконец-то! – воскликнул он. – И Лев Иванович здесь? Очень хорошо! А то я уже не знал, что и думать!
   – Где убитая? – спросил его Гуров.
   – Там, где и была, – ответил Кривулин. – В своей комнате. Мы там ничего не трогали.
   – Тогда пошли туда, – скомандовал сыщик.
   Следственная бригада, сопровождаемая хозяином усадьбы, проследовала по коридору. Дверь комнаты, где накануне Гуров беседовал с Настей Тишкиной, стояла полуоткрытой.
   – Вот так дверь и была, когда Алексей утром увидел, – объяснил строительный магнат. – Мы ничего менять не стали.
   Гуров ничего на это не сказал. Открыл дверь, вошел в комнату.
   Первое, что бросилось ему в глаза, – это опрокинутый стул и видневшиеся за ним раскинутые руки. Затем, обойдя низенький столик, он увидел Настю, лежавшую на полу, лицом вниз. Рядом валялась бельевая веревка.
   Следственная бригада приступила к работе. Фотограф сделал несколько снимков, зафиксировав положение тела убитой, эксперт нанес порошок на все поверхности, которых мог коснуться убийца, – надеялся найти отпечатки пальцев. После того как фотографии были сделаны, тело убитой перевернули на спину, и к делу приступил врач. Гуров и Синичкин тем временем осмотрели комнату. В ней со вчерашнего дня ничего не изменилось, все вещи находились на прежних местах.
   – Где повар Петриченко? – спросил Лев у хозяина виллы. – Нам необходимо его допросить.
   – Ждет в гостиной, – с готовностью ответил Кривулин. – Я велел ему там сидеть, никуда не отлучаться. Так что мы сегодня даже без завтрака. Ничего, обойдемся бутербродами…
   – Ну, что, вместе будем допрашивать? – повернулся Гуров к Синичкину.
   – Я не возражаю, – кивнул тот. – Наоборот, буду рад, если вы с самого начала примете участие в этом расследовании.
   Они прошли по коридору, вошли в гостиную. При их появлении повар, сидевший на диване, поспешно встал. Лицо у него было бледное, взволнованное – совсем не такое, как накануне, когда Гуров видел его впервые. Как видно, смерть горничной произвела на Алексея Петриченко сильное впечатление.
   – Садитесь, Петриченко, – сказал ему Синичкин. – Сейчас мы с полковником Гуровым проведем допрос в связи со смертью Анастасии Тишкиной. Расскажите, при каких обстоятельствах вы обнаружили тело.
   – Я встал, как всегда, в шесть утра, – начал повар. – Сходил на пляж, искупался, потом пошел на кухню, готовить завтрак. Сегодня у меня по плану были тарталетки и фаршированный лосось, а еще… Но это, впрочем, неважно. Значит, я шел по коридору и тут увидел, что дверь в комнату Насти приоткрыта. Я удивился: она никогда так не поступала, всегда дверь закрытой держала. А уж после несчастья тем более – никого видеть не хотела, закрывалась. Проходя мимо, я в щелку заглянул, но ничего видно не было. Тогда я позвал, тихонько так: «Настя, ты у себя?» Никто не отвечает. Я еще раз позвал, погромче. Когда опять никто не ответил, я открыл дверь – и увидел, что стул на полу валяется, а позади стола она лежит. Тогда я побежал наверх, к Егору Борисовичу. Разбудил, все рассказал…
   – Давай уточним, – предложил Гуров. – Во сколько точно ты вошел в комнату горничной?
   – Так, значит, встал в шесть… – начал высчитывать повар, – потом купался… это минут пятнадцать… потом еще пять… Выходит, было 6.20 или 6.25.
   – Пока ты купался и шел обратно, видел кого-нибудь?
   – Нет, никого.
   – А собаки по парку еще бегали?
   – Нет, собак не было. Их Борис ровно в шесть загоняет.
   – А самого Глушакова ты видел?
   – Нет, – покачал головой повар. – Он, наверное, возле загона был, а это за дежуркой, далеко.
   – Может, слышал кого? – спросил Синичкин.
   – Нет, только птицы чирикали.
   – Ладно, можешь идти, – отпустил повара Гуров. – И позови сюда Глушакова.
   Спустя минуту в гостиную вошел охранник. Его красивое лицо было таким же невозмутимым, как и накануне.
   – Давай садись, – предложил ему Гуров. – И расскажи, что ты делал сегодня утром. Только смотри, ничего не забывай. А то я знаю, что память у тебя дырявая, важные вещи забываешь.
   – Да я ничего не видел, так что и забывать нечего, – ответил охранник, усаживаясь на диван.
   – Ну, давай рассказывай! – поторопил его капитан. – Чего ждешь?
   – Значит, встал я в половине шестого, – начал свой рассказ охранник. – Пошел, позвал собак, завел их в вольер, покормил. Потом прошел в дежурку, поглядел на экраны. Просмотрел записи за ночь – не случилось ли чего, что камеры зафиксировали. Но на записях ничего не было, и я снова включил их в обычный режим.
   – А потом? – спросил Гуров.
   – А что потом? Потом сидел в дежурке, и все. А затем прибежал хозяин, сказал, что Тишкину убили. Немного погодя снова пришел, велел идти в гостиную. Говорит, допрашивать тебя будут. Вот, теперь здесь сижу.
   – Скажи, друг Боря, – сладким голосом заговорил Гуров, – ты нарочно стараешься сейчас идиота изобразить или это у тебя естественным образом получается? Без усилий?
   – Почему вы так говорите? – обиженно ответил охранник. – Почему идиота? Никого я не изображаю. Как было, так и говорю.
   – Тогда я по-другому вопрос поставлю. У тебя что, были личные причины ненавидеть Анастасию Тишкину?
   – Вы чего? Чего мне шьете? – воскликнул Глушаков. Теперь он уже не выглядел невозмутимым. – С какой стати мне ее ненавидеть? Да мне дела до нее никакого не было!
   – Вот это уже похоже на правду, – одобрил его Гуров. – Все люди в усадьбе – и Кривулин, и повар Алексей, и водитель – расстроены гибелью Насти, и только тебе одному все равно. Однако за равнодушие не судят. Меня другое интересует: что ты на этот раз скрываешь? Вчера ты упорно забывал, что после десяти выходил из дежурки. А сегодня что?