Николай Леонов. Гуляла смерть в фате венчальной (сборник)

   – Слушай, ну а кто же оплачивает вот такое дерьмо, которое, я так понимаю, специально стряпают для того, чтобы развращать, растлевать, загаживать то немногое не заплеванное, что еще осталось? – возмущенно спросил Орлов. – Ну, не министерство же культуры?!
   – Скорее всего, какие-нибудь частные инвесторы, спонсоры и так далее, – саркастично усмехнулся Гуров, – наподобие какого-нибудь «добрячка» и «филантропа» Сороса. Читай книгу Аллена Даллеса «Доктрина», где по пунктам расписано, как всех нас «оставить на пепелище истории». Проще говоря, оскотинить и свести как народ к нулю.
   – Да-а-а… – Петр задумчиво вздохнул. – Ситуация!.. Ну, да ладно – хватит об этом. Черт с ними, со всеми этими уродами, а то далековато ушли от главной темы. Ты, Стас, лучше расскажи, чего сам там интересного увидел.
   Крячко не спеша поведал о том, как они со Штыряком прогулялись по периметру ограждения. По его словам, несмотря на кажущуюся неприступность, «крепость» Золотилова весьма уязвима. Шагая вдоль стены, по наружному краю, сверху обрамленному «колючкой», Стас сразу же понял, что таращиться на эту показушную твердыню – дело никчемное. Когда они свернули за угол ограждения, он обратил внимание на отчего-то подувядший куст терновника, виднеющийся между деревьями метрах в пятнадцати от стены.
   Попросив «особиста» его подождать, Крячко направился к заинтересовавшему его объекту лесной флоры. Обойдя куст, он увидел вполне приметную тропинку, ведущую к терновнику со стороны озера. Раздвинув ветви и приглядевшись, Стас понял, что здесь кто-то готовит потайной подкоп на территорию «латифундии». Раздвинув ногой ворох веток и прошлогодней листвы, он увидел нору почти метрового диаметра, под большим углом уходящую вниз.
   Как он мог догадаться, скорее всего, работали здесь по ночам. Чтобы не выдать своего присутствия, неизвестные ходили не по траве, а, как явствовало из оставленных следов, по специальным трапам – длинным доскам с прибитыми к ним поперечными опорами. Поздним вечером, уложив трап, злоумышленники всю ночь вели земляные работы, ведя под стену «латифундии» свой туннель. Ранним утром, чтобы скрыть следы, они убирали трапы, и днем едва ли кто мог бы что-то там разглядеть.
   Впрочем, не совсем было ясно, почему ничего не почуяла служебная собака. Впрочем, и это было объяснимо. Наверняка злоумышленниками было использовано средство, дезориентирующее нюх собаки.
   Стас позвал Штыряка, и тот, ошалело вытаращившись на нежданный-негаданный «сюрприз», по рации немедленно вызвал двоих подчиненных – именно тех, что отвечали за территорию между стеной и озером. Переполошенные «секьюрити», доставая оружие и электрические фонари, нырнули в зев туннеля. Минуты через три они вернулись и доложили, что лаз идет на глубине двух с лишним метров, в толще жесткой глины с вкраплениями известняка. На всем протяжении имеет высоту не менее метра. До ограждения не достигает всего пары шагов. А то и менее того.
   Намерение Штыряка немедленно вызвать бригаду, которая бы забила нору камнем и залила ее бетоном, Крячко забраковал. Где гарантия, что неизвестные не начнут рыть новый туннель, еще более тщательно его замаскировав? Не проще ли взять их с поличным и хотя бы посмотреть – что это за «метростроевцы»? «Особист», хоть и без особого восторга (наличие туннеля – его прямое упущение, за которое хозяин по головке не погладит!), все же с этим мнением согласился и приказал собрать к вечеру все наличные силы, чтобы провести операцию по задержанию шайки «землекопов».
   Судя по выражению лица Орлова, повествование Стаса впечатлило его даже больше, чем жизненные коллизии фотомодели Марфинской. Порекомендовав обязательно принять участие в задержании «метростроевцев», уже с некоторым даже воодушевлением он спросил:
   – Ну, а что у вас на сегодня и завтра?
   Сцепив меж собой пальцы рук и вытянув их ладонями вперед, Лев с трудом сдержал зевок – минувшей ночью толком поспать не удалось.
   – Сейчас попробую выяснить у криминалистов, что там с исследованием стаканов, из которых пили частные детективы, – заговорил он, проведя по лицу ладонью. – С самими этими детективами попробую встретиться. А на завтра… Встречусь с Марфинским – вдруг он где-то что-то слышал? Заеду в райотдел, который занимается убийством Лещева, – хочу их подключить к опросу участников свадебного пира. Всех ВИП беру на себя. Да и Стас, я думаю, возьмется за этот контингент. Ну а «рыбешку» помельче – пусть они шелушат. Да, еще вот что. Я договорился со Штыряком, чтобы он составил подробный список тех, кто участвовал в установке камер видеонаблюдения. Да и просто по тем или иным причинам знал, где они установлены. Кроме того, завтра утром командирую к Золотилову Валеру Жаворонкова – пусть составит подробный план всей его усадьбы. Пусть все там вымеряет лазерной «рулеткой», чтобы можно было просчитать передвижение по территории каждого из гостей. Ну и последнее. В райотделе мне пообещали дать копии материалов с видеокамер. Надо будет все их внимательно изучить.
   Согласно кивнув в ответ, Орлов вопросительно посмотрел на Стаса.
   – Часов в пять у меня встреча с Джулией Золотиловой. Я с ней созванивался, сказала, что раньше не может – участвует в заседании какого-то ВИП-клуба по интересам. Ну, а потом вместе со Штыряком и его командой проведу задержание этих гребаных «сусликов».
   – Кстати, а где у вас встреча с Джулией? – отчего-то насторожился Гуров.
   – У них дома, – Крячко развел руками. – Лева, я понял, что ты имеешь в виду. Вроде того, не повторится ли ситуация, которая была с Илоной Перлиновой?
   – О чем, о чем там речь ведете? – наморщив лоб, Петр напряженно воззрился на приятелей.
   – Забыл, что ль, как нашего Стаса похитила дочка одного магната и… Гм-гм… «Оприходовала», скажем так. Проще говоря, поимела, – приглушив голос, добавил Лев.
   – Да хорош тебе разводить тут всякую хрень! – явно уязвленный этими подробностями, Крячко протестующе замахал руками. – Или ты хочешь сказать, у всех наших состоятельных людей дети – сплошные секс-маньяки?
   – Нет, не у всех… – Гуров изобразил жест, который можно было понять, как «давай без обобщаловки!» – Однако хотим мы того или нет, но так называемый синдром «золотой молодежи», подразумевающий в том числе и своеволие, и распущенность, в ее среде не такая уж и редкость. Так что держи ухо востро! Нам еще не хватало скандальчика, замешенного на интиме с малолеткой – ей всего семнадцать. Кстати, ты уверен, что наш Юра сегодня отсутствовал именно по причине того, что смотрел мотор ее «Бентли»? А-а-а!.. Шкурой чую, что там было нечто очень далекое от автомеханики.
   …Наконец-то оказавшись в своем кабинете, опера занялись каждый своим. Гуров созвонился с лабораторией. Стас, с учетом того, что время приближалось к четырем, снова позвонил Джулии, чтобы уточнить – будет ли она в назначенное время на месте. Та сообщила, что находится пока еще в своем клубе, но к пяти дома будет обязательно.
   – Ну, ладно, поехал я… – направляясь к выходу, уведомил Крячко.
   – На своем «мерине» поедешь? – оглянувшись, спросил Гуров.
   – Ну, да-а… – Стас досадливо поморщился. – В случае чего будет повод, чтобы отказаться от выпивки, если она станет навязывать. Черт! Что-то напряг ты меня по полной. Уже сейчас чувствую себя как на минном поле. Ладно! Я начеку – тот Илонкин фокус у этой не прокатит!..
   С видом японского камикадзе, идущего на смерть во имя своего божественного микадо, он решительно скрылся за дверью.
   Выяснив у криминалистов, что на стаканах, из которых пили частные детективы, обнаружены следы сильнодействующего снотворного, при всем том, что ни в одной из бутылок с прохладительными напитками ничего похожего не было и близко, Лев сделал вывод, что снотворное подсыпали непосредственно в стаканы. А это могло означать, что этим препаратом воспользовался тот, кто находился рядом с ними. Более того, это сделал человек, который знал, кто они на самом деле, и кому было выгодно, чтобы они вышли из игры.
   Гуров включил ноутбук и нашел на одном из сайтов номер телефона детективного агентства «Мегрэ». На его звонок откликнулся хрипловатый мужской баритон:
   – Детективное агентство «Мегрэ» вас слушает!
   Представившись, Лев попросил дать ему контакты тех двоих сотрудников, которые были наняты Валентином Золотиловым. Несколько даже закашлявшись, баритон уведомил, что данные люди с сегодняшнего дня у них больше не работают, их личные данные стерты и помочь в их поисках он не может. Ощутив внутреннее раздражение, Лев тем не менее абсолютно невозмутимым тоном сообщил, что он очень разочарован ответом своих, так сказать, коллег.
   – Я так понял, помочь вы мне никак не хотите… Очень жаль! Знаете, у нас тут сегодня было совещание по работе частных охранных и особенно детективных агентств. Есть мнение, что нужно провести их тотальную проверку. В частности, на квалификацию сотрудников – представляете, в одном агентстве детективом работал бывший врач-гинеколог! Хранение оружия предполагается проверить – его, случается, хранят в ящике кухонного стола вместе с вилками, спичками и солью. А, да! Еще и на соблюдение требований о передаче всей полученной информации органам следствия – иные ею с нами делиться не хотят… Да и мало ли какие нарушения можно найти еще, с учетом того, что их найти просто необходимо?!
   В трубке установилась долгая пауза, после чего баритон с куда более дипломатичной интонацией поспешил добавить:
   – Простите… Лев Иванович? Лев Иванович, минуточку можете подождать? Загляну в архивы – вдруг там что-то нужное найдется?
   Как Гуров и ожидал, в архивах нашлись не только телефоны, но и домашние адреса отставных детективов. Позвонив по первому из номеров, Лев услышал чуть сипловатый прокуренный басок:
   – Да, я слушаю…
   – Свиридас Артем Тарасович? Это главк угро… – известил Лев и, представившись, поинтересовался, как бы им сегодня встретиться.
   – А что за вопрос ко мне – можно было бы узнать? – без каких-либо особых эмоций спросил его собеседник.
   – Я очень хочу вычислить того человека, который подсыпал вам с напарником снотворное. Кстати, он от вас сейчас далеко?
   – Вот, рядом со мной. Сидим, пивком балуемся – что нам еще осталось? Мозгуем, как быть дальше… Ну, если очень надо – подъедем. Сейчас дочку попрошу, она нас быстро доставит – самим-то за руль уже нельзя…
   Минут через пятнадцать в кабинет к Гурову вошли двое крепких мужчин среднего роста, которых он на свадьбе видел и даже про себя отметил, что эти люди явно из каких-то непростых структур. Один постарше – лет сорока, с большими залысинами и густыми усами – смотрел на мир сурово и вопрошающе. Как догадался Лев, усач и был тем Свиридасом, с которым он общался. Другой – подвижный, с короткой стрижкой и неплохой спортивной осанкой, назвавшийся Федоркиным Александром Павловичем, выглядел безмятежно-улыбчивым.
   О своем вчерашнем пребывании на свадьбе олигарха детективы вначале рассказывали очень неохотно. Но, постепенно разговорившись, они поведали немало интересного.
   Как особо отметил Свиридас, они с Федоркиным уже не раз выполняли подобные задания, и все всегда у них проходило «тип-топ» – без проблем и заморочек. А вот на это мероприятие обоим отчего-то идти край как не хотелось. Просто какое-то шестое чувство подсказывало им, что неприятностей там не избежать. Но приказ есть приказ – его выполнять положено, невзирая на любые «не хочу» и «не могу».
   Сначала все шло как и положено. Они «косили» под неких средней руки иностранных коммерсантов русского происхождения, которые, приехав заключать договор с «Седьмым измерением», волей случая оказались на бракосочетании. Особого внимания на них никто не обращал – там и без этого было на кого потаращиться. Поэтому они достаточно быстро, обладая неплохой памятью и наработанной интуицией, определили круг потенциальных скандалистов и старались держаться к ним поближе.
   – А вы, я смотрю, в оперативной работе толк знаете… – слушая детективов, одобрительно отметил Гуров.
   – Лев Иванович! Мы оба из системы МВД, – с грустной усмешкой сообщил Федоркин. – Мы бы и на своих прежних местах точно так же работали, если бы не некоторые очень скверные обстоятельства.
   – Ну, то, что вы имели отношение к силовым структурам, это я понял сразу, – Лев сдержанно улыбнулся. – Но вы, оказывается, еще и наши бывшие коллеги… А что это за обстоятельства, если не секрет?
   Экс-детективы заверили его в том, что если в этих обстоятельствах и имелся элемент криминала, то вовсе не с их стороны. Например, Артем Свиридас всего лишь два года назад служил в ДПС. И вылетел оттуда вовсе не из-за классического «разруливания» за деньги тех или иных дорожных ситуаций, а за принципиальность и неуступчивость, что среди гаишников, в общем-то, не самое распространенное качество. Как-то раз ему довелось остановить подвыпившую автоледи, которая, судя по ее «кондиции», запросто могла кого-то задавить.
   На предложение пройти освидетельствование на опьянение инспектор в ответ услышал отборный мат, а намерение составить соответствующий протокол было пресечено спешно прибывшим его непосредственным начальником. Тот выглядел крайне обескураженным и напуганным. Отведя Свиридаса в сторону, начальник его подразделения приказал своему не в меру принципиальному подчиненному извиниться перед дамой и немедленно вернуть ей права.
   Как оказалось, это была любовница зама префекта их округа. Но инспектора этот «громкий титул» не впечатлил. Он остался на прежней позиции – закон одинаков для всех. Дамочку, несмотря на запредельное давление сверху, лишили прав на ближайшие два года. Выходя из зала суда, гламурная хамка открыто заявила всем присутствующим, что новые права купит себе без проблем, а вот инспектор, «виновный» в ее неприятностях, завтра же «пойдет мести улицы».
   Было это в пору реорганизации милиции в полицию. Когда Свиридас проходил аттестацию, ему объявили, что он ее не прошел и поэтому увольняется из «кристально честных и неподкупных» рядов Госавтоинспекции. Попытки выйти на вышестоящие инстанции успеха не принесли, и поэтому месяц спустя экс-гаишник был вынужден устроиться на работу в детективное агентство.
   Похожей была и история, приключившаяся с Федоркиным. Он служил в ОБЭПе и однажды не захотел поучаствовать в сделке, которая одним позволяла положить себе в карман весьма крупную взятку, а другим – продолжать обворовывать дольщиков жилищного строительства. Способ разделаться с несговорчивым коллегой был избран тот же самый – аттестация.
   До работы в «Мегрэ» Свиридас и Федоркин меж собой знакомы не были. А познакомившись, решили работать парой – все же общность судеб располагала. Два года все шло хорошо, и вот теперь они снова остались без работы. Теперь опять нужно было идти на биржу, обивать пороги всевозможных контор…
   – И какая же тварь это сделала? – риторически вопрошал Артем, сопровождая вопрос горемычными вздохами.
   – А вот там, у Золотиловых, вы от стола не отлучались? – поинтересовался Гуров, выслушав их обоих.
   – По очереди, – сообщил Федоркин. – Когда один уходил от стола, другой был там.
   – И прямо ни на минуточку сразу оба не уходили? – Лев прищурился.
   – Нет! – уверенно ответил Свиридас.
   Судя по всему, Федоркин тоже хотел сказать «нет», но отчего-то вдруг передумал. Немного помявшись и смущенно закашлявшись, он неожиданно признался:
   – Ну, если честно и откровенно, то… В общем, я на минуту отлучался, будь оно неладно!.. Говорить об этом край как неловко… Но – было дело, было.
   – Саш, ты отходил от стола? – Артем, судя по всему, услышанным был неприятно удивлен. – А что ж молчал-то?
   – Артем, извини, так вышло… – Федоркин досадливо поморщился. – Короче, когда я остался один, вдруг подходит официант и подает мне на подносе записку. Говорит: «Это просили передать лично вам». Я спросил: «Кто?» Он отвечает: «Хоть меня и просили этого не делать, вам скажу по секрету – молодая, красивая леди…» А минут за десять до этого тамада организовал для гостей некую секс-игру. Суть ее такова. Все, кто в ней участвует, обмениваются анонимными записками. Там указывается место, куда надо прийти. Например, беседка или какая-то из комнат дома. Придя туда, получивший записку должен назвать имя дамы, которая ее написала. Если имя названо правильно, дама обязана выполнить любое желание этого мужчины. Или наоборот – если он пригласил ее, то его имя должна была назвать она.
   – Помню-помню… И вы решили поучаствовать? – Гуров с интересом посмотрел на Александра.
   – Ну… Дурь в голову ударила… – Федоркин невесело рассмеялся. – Вот и потащился за всеми – дернула меня нелегкая на это клюнуть… В основном-то, как я заметил, участвовала богема – эти в любой дури во всякую дыру затыка. И в дерьмо с ушами залезут, абы все было обставлено погламурнее. Короче, мне было предписано идти к изумрудной беседке – она самая дальняя. Пришел, назвал наобум: «Ольга». Дверка беседки тут же открылась. Заглянул я внутрь, а там – тетка под пятьдесят, с габаритами в три обхвата. Ну, я деру как дал!.. Меня за столом и не было-то всего лишь минуты три… Ну, а потом, когда под утро проснулся, то сразу же понял, что лоханулся по полной. Стыд и срам! Так что, Артем, извини придурка. Кстати, когда нас увольняли, я был у директора и сказал, что ты ни при чем, что во всем виноват я один. Но он и слушать не стал. Ну, нашего Мюллера ты и сам хорошо знаешь…
   – Что, правда ходил к Мюллеру? – уже почти дружелюбно уточнил Свиридас.
   – Что б я сдох, если вру! – тот ударил себя в грудь кулаком.
   – Мюллер – это настоящее имя? – поинтересовался Гуров.
   – Да нет, погоняло, – усмехнулся Артем. – Но он на киношного Мюллера похож – как брат родной. И еще у него коронная фраза: «А вас, Свиридас, попрошу остаться…»
   – Понятно… – резюмировал Гуров и спросил у Федоркина: – А когда вы возвращались к себе за стол, вы никого подозрительного рядом с ним или где-то поблизости не заметили?
   Тот напряженно задумался.
   – Знаете, – заговорил он, продолжая глядеть в никуда, – я-то ведь особо в тот момент ни к чему не приглядывался. Ну, сами подумайте – какой смысл и резон? Ну да, мы всегда работали под прикрытием. Но это же было, по сути, взрослым вариантом «казаков-разбойников» – реально-то за все время ни разу никто даже и не взял в голову, что на свадьбе могут быть частные детективы. Всегда все проходило как по маслу…
   – Проще говоря – эта рутина вас расслабила, – Лев понимающе усмехнулся.
   – Да, скорее всего, так… – согласился Федоркин. – Но если вспомнить и прикинуть, то… Вот в памяти отпечаталось как размытый кадр: стол, о чем-то спорят уже подпившие соседи из числа тех, что не разбежались по кустам. Что еще? Я иду к столу, передо мной мелькают две кошелки из «Бретелек»… О! От наших с Артемом мест в толпу уходит какая-то молодая бабенка. Точно! Волосы у нее длинные, платье длинное, почти до земли. А вот цвет… По-моему, светлого, кофейного цвета. Роста она выше среднего, крепкая такая деваха, видимо, спортсменка. Их там было три или четыре – олимпийские чемпионки по разным видам спорта.
   – А вот как, на ваш взгляд, – Гуров окинул взглядом обоих собеседников, – в той обстановке подсыпать снотворное в стакан какую-то трудность представляло?
   Те в ответ дружно заверили, что в том пьяном бедламе подсыпать можно было все что угодно и кому угодно. Сами детективы, кроме минералки, ничего не пили, и поэтому их очень удивило, что в тот момент, когда в небе раздались первые хлопки фейерверка, их отчего-то вдруг развезло, словно они выпили по пол-литра водки без закуски.
   – …Глаза открываю – лежу на диване в каком-то незнакомом помещении, рядом на кушетке – Сашка лежит, – потирая лоб, неспешно повествовал Свиридас. – А на него какая-то дурында пятипудовая повалилась, храпит, как оглашенная. Похоже, та самая, из изумрудной беседки. И тут прибежал дворецкий. Весь какой-то переполошенный, напуганный… «Ой, – говорит, – вы, оказывается, здесь? А вас ищут. У нас несчастье – Виктора Евгеньевича убили…» Меня прямо как колом по голове шарахнули. Во-первых, не могу понять, что с нами вообще произошло. А еще никак не уразумею, кого именно убили. Гляжу на Сашку – а он из-под той бабищи никак не выберется. Нашла, блин, матрац… Пробую встать сам – а ног-то вообще не чую! Тогда только и дошло, что нам подсыпали какой-то гадости, чтобы вывести из строя.
   Слушая его, Лев представил себе Федоркина под прессом некой излишне крупнотелой гостьи и невольно рассмеялся.
   – Вы сказали, что вычислили потенциальных скандалистов и взяли их под особое наблюдение, – вопросительно посмотрел он на Александра. – А той особы в их числе не было?
   Тот, подумав, недоуменно взглянул на Артема:
   – Так ее, по-моему, ни в ЗАГСе, ни в церкви не было. Ты не припомнишь? Она, по-моему, так незаметно появилась, что этого никто и не заметил.
   – Скорее всего, эта зараза прикатила, когда пьянка уже шла полным ходом. – Свиридас говорил медленно, глядя в одну точку. – Я понял, о ком речь… Ее я заметил, правда, всего один раз, случайно, в паре с Жужуной Мыльска, когда та в «ракушке» со сцены читала свои пародии и эпиграммы. Ну, так, мельком глянул… Лицо? Нет, в памяти не сохранилось – она и была-то почти все время в тени, спиной к слушателям. Впрочем… Если у вас спец по фотороботу толковый, можно и попробовать…
   Лев потер лоб, напрягая память.
   – Жужуна Мыльска? Что-то знакомое… Она, по-моему, как бы журналистка… – задумчиво произнес он.
   – Ну да, – язвительно хохотнув, кивнул Федоркин. – Я в Интернете постоянно шарюсь, читал про нее. Неприятная особа. Корчит из себя либералку, костерит «прогнивший режим», а сама тут же пишет всякие гадости про инвалидов и пенсионеров. Вроде того, это – «балласт общества», «социальная короста», место которой только в крематории. Эсэсовцы отдыхают. Вот как-то читал в Интернете про Ирму Грезе, надзирательницу одного из концлагерей – садистка была запредельная. Ну а эта Жужуна, если судить по ее блогу, – копия той фашистки.
   Информация о Мыльска Льва очень заинтересовала. Получалось так, что эта якобы журналистка была подругой или хотя бы знакомой той загадочной гостьи Золотиловых, которая в его представлении уже стала одной из основных подозреваемых.
   «Надо будет собрать об этой Мыльска всю возможную информацию и завтра же поговорить с ней по душам, – мысленно отметил Гуров. – Только бы куда-нибудь не смылась, особенно за границу! И вообще, надо выяснить у Золотилова – кто и по какому принципу приглашал гостей. Неужто он сам додумался пригласить эту недалекую гламурщицу? И чего ради?..»
   Задав еще несколько вопросов о тех или иных моментах, замеченных экс-детективами на свадьбе, например об их ближайших соседях за столом, Лев неожиданно спросил:
   – Ну, так что, уважаемые коллеги, на прежнюю работу не хотелось бы вернуться? Я имею в виду, в органы?
   Те, ошарашенно переглянувшись, тут же уведомили, что были бы только «за».
   – А это возможно? – с сомнением в голосе спросил Артем.
   – В жизни все возможно, – усмехнулся Гуров. – Было бы желание. Я поговорю со своим непосредственным начальником, и, думаю, он сможет вам помочь. В конце концов, гаишник, не дрогнувший перед любовницей большого чинуши, и обэпник, не желающий участвовать в «распиле бабла», – кандидатуры стоящие. Разумеется, придется пройти через проверку собственной безопасности и повторную аттестацию – это не от нас зависит. Но предвзятости – гарантия – допущено уже не будет.
   – Я же говорил, что нам сегодня обязательно повезет! – сияя своей оптимистичной улыбкой, Федоркин толкнул в плечо приятеля. – Представляете, Лев Иванович, когда мы вышли из дому, чтобы ехать к вам, в ясном небе раздался раскат грома. Я Артему сразу сказал: это – к удаче. А он: суеверия, суеверия… – передразнил он Свиридаса.
   – Да иди ты, бабка-гадалка! – смеясь, отмахнулся тот.
   Когда воспрянувшие духом экс-детективы скрылись за дверью, Гуров созвонился с Петром. Выслушав его, генерал распорядился:
   – Зайди-ка лучше ко мне…
   Расспросив Льва о деталях случившегося со Свиридасом и Федоркиным во времена их службы в милиции, Орлов нахмурился как грозовая туча.
   – Как, говоришь, фамилия того зама префекта? Рустамцев? А начальник Свиридаса – Лентунин? Записал… А Федоркин служил в Ромалинском отделе ОБЭП? Хорошо, я займусь этим вопросом. Если мужики и в самом деле пострадали из-за коррумпированности своего начальства, то этим пингвинам зажравшимся жизнь медом не покажется. Ладно, восстановим справедливость. Теперь о расследовании. Чего там они интересного сообщили?
   Информация о знакомой Жужуны Мыльска его очень обрадовала.
   – Ну, вот, уже есть вполне обнадеживающие сдвиги! – констатировал он. – Надо встретиться с этой Жужуной – ну, блин, и имя же у нее! – и выяснить насчет ее подруги в кофейном платье.
   Гуров в ответ скептически поморщился.
   – На скорый успех рассчитывать пока не будем, – он чуть заметно покачал головой. – Если судить по тому, что о ней рассказал Федоркин, то это штучка того же пошиба, что и хорошо тебе известная Быстряева. Такая же стерва, только еще и эгоистка с запредельным самомнением. Так что погодим с восторгами…