Николай Леонов. Гуляла смерть в фате венчальной (сборник)

   Немного подумав, Стас кивнул.
   – Да-а… – с досадливым вздохом подтвердил он. – Сейчас заберу в информотделе материалы обэповцев и поеду к торгашам. Попробую выяснить, хотя бы с какой стороны к нам поступил весь этот левак. Надо узнать, наши «левых» украшений набодяжили или доставили их контрабандой из-за бугра. Ну а ты, я так понимаю, поедешь в сторону Дремино? Смотри уж, сам-то не наступи на ту же «мину», на которой подорвался я. Эта юная Локуста – уж поверь на слово – на выдумку богата. Так подшарлатанит какой-нибудь сильнодействующей гадости, что и не заметишь…
   – Постараюсь… – Лев приятельски подмигнул.
   Уже полностью придя в себя после пережитого у Орлова (а кому приятно, если тебя пригибает твой же приятель, с которым еще, можно сказать, вчера пили из одного стакана?!), Крячко изобразил правой рукой некий жест, что можно было понять как «никому нас не сломить!». Сунув руки в карманы и что-то даже насвистывая, он отправился к информационщикам.
   Гуров решил созвониться с Золотиловыми, чтобы договориться о встрече – сегодня вполне могли состояться похороны Виктора Лещева, и супругам в таком случае было бы не до встреч с представителями следствия. Но едва он дотронулся до трубки, телефон завибрировал и разразился негромкой трелью. Это был старый информатор Амбар, он же – Константин Бородкин.
   – …Дык, это, Левваныч, узнавал я насчет мокрухи на свадьбе этого богатенького Буратины… – с некоторым придыханием (что свидетельствовало о недавнем употреблении Амбаром энного объема спиртного) неспешно повествовал тот. – Васька-Гугл слышал, будто на Золотухина… То есть Золотилова, наезжал Коля-Репей, смотрящий по той территории. Золотилов свою долю, назначенную ему, платить не захотел, вот Репей и решил его предупредить. Это пока все, Левваныч. Если еще чего узнать удастся, звякну обязательно. Спасибочки насчет участкового!..
   Положив трубку, Лев задумался. Про Колю-Репья он слышал. В Москву этот криминальный авторитет еще старой формации (его настоящая фамилия Репейников) прикатил откуда-то с Дальнего Востока. Незадолго до этого невесть чей снайпер «упокоил» предыдущего «смотрящего» – Сако Бараяна по кличке Фокус. Убийцу найти так и не удалось, хотя его искали как представители преступного мира, так и правоохранители. Как утверждали и Амбар, и другие осведомители, в организации убийства столичные воры в законе подозревали китайские триады, с которыми Коля-Репей очень тесно дружил в свою дальневосточную бытность. Скорее всего, китайцы и помогли своему «корешу» занять опустевшее место Фокуса.
   Но версия причастности Репья к убийству Лещева только на первый взгляд выглядела правдоподобной. Лев своим опытным взором профессионального сыщика сразу же увидел в ней массу нестыковок и противоречий. И самым главным ляпом было то, что Коля-Репей едва ли стал бы устрашать неуступчивого магната подобным способом. Да и сам Золотилов едва ли стал бы молчать о наездах со стороны криминального авторитета. Нет, тут было что-то совсем иное. Хотя… При личной встрече с четой Золотиловых эту версию проверить все же стоит.
   Хотя кто его знает, этого Репья? Время-то ведь идет, нравы и правила игры в криминальном мире меняются. Вон, если какие-то лет тридцать назад любой вор в законе, всего лишь обзаведшийся какой-нибудь недвижимостью да, не дай бог, еще и женой, тут же терял свою «корону», то сегодня эти же самые «короны» свободно продаются за соответствующее бабло. А уж о роскоши и семьях нынешних паханов не знает только излишне наивный. Так что какая-то вероятность причастности Коли-Репья к убийству Лещева все же имеется.
   Набрав номер Золотилова, после пары гудков Гуров услышал голос магната. Выяснив, что похороны его тестя намечены на завтра, Лев предложил сегодня еще раз встретиться, чтобы уточнить кое-какие вопросы. Немного похмыкав, Золотилов с некоторой неохотой сообщил, что часов в десять утра время на небольшое рандеву он выкроить смог бы… Попросив его предупредить о предстоящей встрече Эллу и Джулию – с ними тоже стоило поговорить, – Гуров набрал номер продюсера Марфинского, раздобытый ему информационщиками.
   Услышав в трубке вальяжное «Да-а-а?..», Лев сразу же представил себе эдакого лощеного, гламурного типа, мнящего себя светилом шоу-бизнеса. Представившись, он сообщил о своем намерении встретиться и поговорить. Манерно вздохнув, тот с капризцей в голосе заговорил о своей крайней загруженности, о тяготах непростого и крайне надрывного продюсерского труда… Поняв, что конца-края этим словесным излияниям не будет, Гуров решительно оборвал их, предложив своему собеседнику приехать в главк после обеда.
   – Или вас больше устраивает вариант с вручением повестки? – поинтересовался он.
   – Нет, нет, – неожиданно заговорив нормальным, обыденным голосом, откликнулся тот. – Мне во сколько быть у вас?
   Порекомендовав ему прибыть к двум часам, Лев позвонил в гараж главка и заказал себе машину, особо указав, что ему обязательно нужен Юрий.

Глава 5

   «Десятка» катила по улицам Москвы в сторону Весельцовского райотдела. Юрий, жизнерадостно смеясь, рассказывал доморощенные хохмы из жизни главковского автопарка, куда на днях на работу приняли нового автослесаря. Парень, при всех своих достоинствах специалиста по части автодела, во многом другом оказался несколько «тормознутым». Старожилы автохозяйства тут же не преминули этим воспользоваться, поспешив его разыграть.
   Когда парню поручили отрегулировать ходовую служебной «бэхи» Орлова и проверить карданные шарниры, один из слесарей, озабоченно забегав по гаражу, объявил, что некий ключ Диора находится у зававтопарком, а без этого ключа к генеральской машине не подступиться. Дескать, кардан у «бэхи» особо сложной системы, и его отрегулировать можно только Диором. Ну, парень и побежал к завгару просить Диора для кардана. Тот, услышав не совсем обычную просьбу, лишь отмахнулся и покрутил пальцем у виска.
   – …Мужики собрались его еще и в автомагазин послать за смазкой «Сен-Лоран», но я им сказал – хватит уж парня морочить. Шутка тоже должна когда-никогда кончаться. А то получается уже не шутка, а какая-то дурость…
   Согласившись, что шутники иногда имеют привычку выходить за рамки здравого смысла, Гуров после некоторой паузы спросил:
   – Юр, ты не против, если я задам тебе вопрос несколько щекотливого свойства? Сразу скажу, что это строго между нами. Вчера, когда мы были у Золотилова, ты и в самом деле осматривал машину Джулии или твое отсутствие имело несколько иные причины? Поверь на слово – это не праздный интерес. Мне надо знать, что это за человек.
   Смущенно закашлявшись, с загоревшимися ушами, Юрий обеспокоенно взглянул в сторону Льва и, немного подумав, согласно кивнул.
   – Ну, если строго между нами, то… – он снова закашлялся. – В общем-то, в их гараже я был, но только с «Бентли» возиться не пришлось. Юлька сказала, что нам надо подняться наверх, взять там диагностический комплекс и принести его в гараж. Зашли в какую-то комнату, она заперла дверь и прямым текстом сказала, что хочет, чтобы я ее… гм-гм… «оприходовал». Я ей сказал: «Чокнулась, что ль? У меня невеста есть, у нас через неделю свадьба». А она, блин, этому как будто даже обрадовалась. Говорит: «Смотри сам не чокнись, если я сейчас выйду и объявлю, что ты пытался меня взять силой». Ну… Куда было деваться? Пришлось уступить… А вы бы как поступили?
   Потерев лоб, Гуров задумчиво резюмировал:
   – Да, ситуация… Девица явно нуждается в помощи психиатра. Кстати, на твой взгляд, она способна убить человека?
   – Вы полагаете, что это она могла грохнуть того деда? – удивился Юрий.
   – Вероятность невелика, но… Например, это она могла сделать из острой неприязни к своей молодой мачехе. При ее распущенности не исключено и наличие комплекса Электры. А это – ревность, это запредельные эмоции. Кроме того, убитый мог видеть ее в некой, скажем так, чрезвычайно пикантной ситуации, коль уж она столь падка на особого рода приключения.
   С минуту поразмышляв, Юрий отрицательно мотнул головой.
   – Да, не-е-ет… Конечно, с дуренцой она – это факт. Но не мокрушница – сто пудов.
   – Ну что ж, – Лев пожал плечами. – Поверим твоему чутью.
   Вскоре машина остановилась на служебной парковке Весельцовского райотдела. Разыскав того самого капитана, что руководил опергруппой, производившей первичный осмотр места происшествия, Гуров взял исходные документы, а также компакт-диски с видеозаписями камер наблюдения в парке на свадьбе Золотилова.
   Кроме того, они с капитаном обсудили возможности проведения опроса гостей магната из числа тех, кто в данный момент находится в пределах Москвы. Выслушав доводы Гурова, капитан пообещал сделать все возможное в этом плане. Хотя одновременно высказал сомнение в том, что это может дать какие-то результаты. По его мнению, большинство участников свадебного пира – эгоисты и халявщики, которым все, что выходит за рамки их шкурных интересов, и «до фонаря», и «по барабану».
   Отчасти согласившись с его суждением, тем не менее Лев не преминул напомнить, что в иных случаях и отрицательный результат – уже результат. Да и вообще, идеальных свидетелей, охотно идущих на контакт со следствием, всегда и всюду явный дефицит, поэтому следует иметь в виду, что искусство настоящего опера в том и заключается, чтобы суметь разговорить самого упертого «нехочуху».
   По завершении разговора Гуров отбыл в сторону поселка Дремино. Уйдя в свои мысли, он безучастным взглядом скользил по ландшафтам, летящим навстречу «десятке». Неожиданно Лев увидел впереди нечто, сразу же вернувшее его к реальности. У обочины стояла дорогущая модель «Тойоты», рядом с которой виднелась легковушка с маячками на крыше и надписью «Полиция». Крупный мужчина, размахивая руками, периодически утирал кровь с разбитого лица, что-то объясняя полицейскому офицеру. Двое сержантов ходили по обочине, как будто что-то разыскивая.
   С удивлением увидев многочисленные вмятины на боках и крыше лимузина, разбитые стекла, Гуров взглянул в сторону Юрия и распорядился:
   – Останови-ка!
   Подойдя к месту происшествия непонятного рода и смысла, он показал удостоверение и спросил у собеседников о том, что же здесь могло случиться. Сокрушенно вздохнув, под возмущенные междометия владельца «Тойоты» майор рассказал о совершенно необъяснимом, можно даже сказать, загадочном нападении на данного гражданина. Полчаса назад на этом самом месте его машину догнал какой-то синий «Опель», который ее весьма жестко подрезал и вынудил остановиться.
   Дальнейшее напоминало то ли американский вестерн, то ли киношку о «лихих девяностых». Из кабины «Опеля» выскочили трое рослых парней в камуфляже и масках, которые выволокли хозяина «Тойоты» из кабины и жестоко его поколотили. Не удовольствовавшись этим, нападавшие бейсбольными битами изувечили «японку», выведя ее из строя, и тут же уехали.
   Потерпевший запомнил госномер «Опеля» и его особую примету – изображение разъяренного льва, ринувшегося на своего противника. Придя в себя, он вызвал полицию и «Скорую». И если опергруппа прибыла достаточно быстро, то медицина, увы, пока еще была где-то в пути.
   Задав несколько вопросов хозяину «Тойоты», который представился как глава торгового дома «Мега-люкс» Андрей Тваш, Лев, не заморачиваясь какими-либо политесами, спросил напрямую:
   – А вам самому на дороге последнее время никого обижать не доводилось?
   Тот, побагровев, сразу же «закусил удила». Он заговорил с некоторым даже остервенением, неприязненно глядя на недипломатичного полковника:
   – Что вы имеете в виду? Я так понял, вы настроены не на восстановление справедливости, не на то, чтобы были наказаны избившие меня отморозки, а на то, чтобы найти компромат на меня самого? Чтобы меня же и обвинить?
   Однако майор, понявший мысль Гурова, поспешил разъяснить:
   – Речь идет не о том, чтобы обвинить вас, а чтобы выявить потенциальных заказчиков нападения.
   Почесав нос, Тваш напряженно задумался, как видно, мысленно взвешивая все «про» и «контра». Наконец он неохотно признался:
   – Ну да, неделю назад было… Поцапался с одним старым хрычом на «Ниве». Считаете, что это он мог нанять отморозков?
   – А что там за конфликт случился? Подробнее можно? – уже начиная догадываться о сути происшедшего, поинтересовался Гуров.
   Как выяснилось из сбивчивого повествования Тваша, ровно неделю назад, возвращаясь из Москвы в Дремино, он оказался в ситуации, близкой к аварийной, которую, по его словам, спровоцировал какой-то «старый козел», ехавший на «паршивой, занюханной жестянке». Тот, обгоняя еле ползущий тягач с фурой, пересек пунктир осевой линии и левыми колесами вышел на «встречку», после чего, завершив обгон, вернулся на свою полосу.
   Однако Твашу, который воспринял это как явный вызов, показалось, что хозяин «Нивы» едва не спровоцировал лобовое столкновение с его машиной. Он тут же развернулся в обратную сторону и, догнав «Ниву», подрезал ее, вынудив водителя остановиться. О том, что было дальше, Тваш рассказал очень скупо и еще более неохотно. Однако и из этого Лев смог сделать вывод о том, что потерпевший сам неделю назад избил человека. Причем, по сути, ни за что.
   В этот момент наконец-то подъехали медики, которые увели Тваша к себе и занялись обработкой его кровоподтеков и ссадин. Глянув ему вслед, майор доверительно сообщил Льву:
   – Знаю я, с кем у него были «терки»… Только вот докопаться к тому мужику не получится – хрен что докажешь. Я думаю, на том «Опеле» номера были фальшивые. Да и окраска с рисунком – это все для отвода глаз.
   – Думаете, это было маскировочное покрытие из самоклеющейся пленки? – уточнил Гуров.
   – Вот именно! – изобразив иронично-безнадежную мину, тот утвердительно кивнул. – Вы что-нибудь слыхали об арсентьевских? А-а-а… Это новое явление в криминалистике – клан, скажем так, самооборонщиков. Люди, которые не обращаются ни в полицию, ни в суд, а сами восстанавливают справедливость в том виде, как они это себе представляют.
   – Что-то такое слышал, но деталей не знаю, – Лев изучающе взглянул в сторону Тваша. – То есть, надо понимать, гражданин Тваш где-то что-то натворил и с ним разделались по законам вендетты?
   – Примерно так… – согласился майор.
   По его словам, об Арсентьеве он сам, прибыв начальником угро в подмосковный район Липино, услышал менее года назад. У фермера Арсентьева неизвестные похитили внучку и потребовали выкуп. До этого подобный случай уже происходил, и родители похищенной девушки, обратившиеся в полицию, получили ее назад зверски изнасилованной и искалеченной. Виновных никто так и не нашел.
   А месяца два спустя бесследно исчезла внучка Арсентьева. Старик, отличавшийся завидным здоровьем и крутостью нрава, обращаться никуда не стал. Он как бы согласился с условиями похитителей, но обыграл дело так, что их представитель, прибывший за выкупом в установленное место, оказался в руках людей в масках, не склонных к миндальничанью. Лишь увидев бензопилу и паяльную лампу, он тут же сдал всех своих подельников (об этом всем он позже рассказал на следствии).
   – …Мы об этом узнали-то как? – Майор озабоченно вздохнул и, поправив фуражку, продолжил: – Женщина нам позвонила и сказала, что нашла в лесу полуживых людей, избитых жесточайшим образом. Выехали мы туда – точно, шестеро мужиков, двое европейцев и четверо азиатов, лежали связанные колючей проволокой, с перебитыми руками и ногами. На теле – живого места ни у одного. Били их, видать, арматурой. Морды – сплошное месиво, яйца у всех всмятку, локти, коленки, предплечья, голени – с разрывами и переломами. Ужас!..
   Как далее поведал собеседник Гурова, придя в себя в реанимации, потерпевшие отчего-то упорно не захотели давать показания. Сказали лишь, что их избили неизвестные в камуфляже и масках. Опера, догадавшись, что тут дело нечисто, стали сами искать реальные причины происшедшего.
   Выяснив, что азиаты – гастарбайтеры-нелегалы, из которых двое были узбеками, один таджиком и один уроженцем Киргизии, они установили, что эти люди некоторое время назад уже привлекались за грабеж. Один из европейцев оказался прибалтийским уголовником, скрывавшимся в России от тамошнего правосудия. А второй европеец – уроженцем Подмосковья, который года три назад был уволен из милиции за взятки и избиение задержанных.
   И вот только тогда стало известно, что это за люди. Эта шайка, сколоченная милиционером, который в ту пору еще состоял на службе, несколько лет подряд занималась налетами и грабежами. Уверовав в свою неуловимость, бандиты перешли к новому этапу в своей деятельности – похищениям людей. Поскольку к полиции, несмотря на смену ведомственной вывески, у населения доверия не прибавилось (скорее даже убавилось), выкупы бандитам платились беспрекословно. Лишь немногие, как родители той несчастной девушки, рисковали обратиться в полицию.
   Начав следствие по делу банды, опера попытались установить и людей, учинивших самосуд. Один из сельских участковых, краем уха услышав о факте похищения внучки фермера Арсентьева, попытался получить по этому поводу хоть какую-то информацию. Однако услышал от старика, что никакого похищения не было – девушка ездила в гости к родне, и только лишь. Его родственники и их соседи дружно подтвердили – да, она была в гостях. У самого Арсентьева оказалось железное алиби, так же как и у его зятьев и сыновей. Следствие тут же безнадежно забуксовало.
   – О задержании банды Мирончика я знаю, – слушая майора, Лев кивнул. – Но вот эти детали – для меня новость. Так вы считаете, что Тваша избили представители клана Арсентьева?
   – Уверен! – майор усмехнулся. – Неделю назад участковый мне сообщил, что случайно увидел Арсентьева – его зовут Кириллом Федоровичем – с «покоцанным фасадом». Старик объяснил ему, что это он лазил чинить крышу сеновала и случайно оттуда упал. Но мы уже знали – скоро кому-то достанется. Вот и вылезло. Но… Я ж уже сказал – черта с два что тут докажешь. Концы спрятаны надежно – старика никто не сдаст. Так-то сам он никого не трогает. Но его – попробуй тронь! Вот к нему сейчас, случается, идут даже чаще, чем к нам. Теперь он стал чем-то наподобие уездного «крестного отца». Вот такие у нас дела… Да, кстати! Этих шестерых на днях будут судить. Сроки им отмеряют немалые – потерпевшая их опознала. А на зоне им – хана. Врачи всем шестерым ампутировали их «хозяйство» – били-то им в пах берцами… А специальной зоны для евнухов у нас нет. Двое из-за этого себе уже пытались вскрыть вены.
   Майор невесело рассмеялся.
   – Скажите, а вам не кажется, что у вас в райотделе работает «крот», снабжающий уголовников оперативной информацией? – Гуров испытующе посмотрел на своего собеседника. – Ну, если взять во внимание тот случай, когда похитители девушки узнали о том, что ее родители обратились в полицию?
   – Почему – кажется? – Майор сокрушенно вздохнул. – Я даже догадываюсь, кто эта сука. Но доказательств у меня никаких, а связываться, не имея фактов, чтобы завтра вылететь с работы за клевету, – удовольствия мало. Там связи – мама не горюй… Только это, товарищ полковник, я вам ничего не говорил. Сами же в нашей системе работаете, вам ли это объяснять? Ну, вот и подлатали нашего потерпевшего, – добавил он, глядя на направляющегося к ним Тваша.
   Подойдя поближе, тот, недовольно сопя, требовательно поинтересовался:
   – Ну, так что, господа полицейские, я могу быть уверенным в том, что вы найдете этих тварей, которые избивают ни в чем не повинных людей?
   – Будем искать… – майор пожал плечами. – Пишите заявление. Укажите тех, кого подозреваете. Будем с ними работать.
   – Я подумаю… – процедив сквозь зубы, тот сел в свою «Тойоту» и, достав телефон, стал договариваться о встрече с каким-то Хасаном.
   – Вот так… – кивнув в его сторону, резюмировал майор. – Как видите, эта история еще не закончена. Она еще только начинается…
   Продолжив путь, Лев, глядя в окно, мысленно согласился – да, начало многообещающее, и кто знает, каков будет конец. Было яснее ясного, что Тваш вполне представляет себе, кто и за что его отдубасил. Скорее всего, теперь он сам захочет сделать ответный ход. Каким он будет? Наверняка в духе девяностых. Можно смело предполагать, что битый неизвестными «крутяк» намеревается обратиться за подмогой к некой этнической криминальной группировке. А это будет означать только одно – эскалацию конфликта, который в конце концов рискует вылиться в крупные межэтнические столкновения.
   «Надо позвонить Петру – пусть по своим каналам остудит этого приблатненного индюка… – доставая телефон, мысленно отметил Гуров. – Да и с Арсентьевым надо бы встретиться, поговорить по душам. Пусть сбавляет обороты со своей самодеятельностью». Орлов, выслушав Льва, пообещал немедленно по своим каналам «всех поставить на уши».
   …Прибыв к «латифундии» магната Золотилова, первым делом через охранника у ворот Лев вызвал Штыряка, который передал ему всю ранее запрошенную им информацию. Передавая бумаги, «особист» снова посетовал на то, что ночная засада оказалась безуспешной – никто у лаза не появился. Поэтому сегодня же с утра по приказу хозяина вызванная бригада рабочих залила лаз бетоном. Кроме того, Штыряк доложил, что час назад здесь уже побывал капитан Жаворонков, который оперативно составил план территории, замерив ее лазерной «рулеткой» и засняв на цифровую камеру.
   Встреча Гурова с четой Золотиловых состоялась в той же гостиной, что и ранее. Супруги явно не испытывали восторгов в связи с очередным его появлением, что выражалось кисловатым выражением лиц и нотками легкого недовольства в голосе. Элла, как и в предыдущий раз, была одета в траур. Она без конца роняла печальные вздохи, словно давая понять: ой, ну как же ты не вовремя! Сам Золотилов был стоически сдержан, изображая из себя саму невозмутимость.
   Джулия, хоть Гуров о ее обязательном присутствии высказал в телефонном разговоре особую просьбу, отчего-то появиться не пожелала. Не расплываясь мыслью по древу, Лев без особых предисловий и вступлений попросил супругов еще раз хорошенько подумать – кто из гостей мог быть заинтересован в нанесении урона имиджу обоим виновникам состоявшегося торжества.
   – Вы считаете, что все же это преступление имело именно антиимиджевую направленность? – несколько оживившись, поинтересовался хозяин дома.
   – На данный момент в большей степени я склонен думать именно так, – кивнул Гуров, рассчитывая этим логическим ходом вызвать своих собеседников на более полную откровенность. – Разумеется, это мнение – не скрижаль Моисеева, и факты, позволяющие сделать какие-то иные выводы, вполне возможно, вынудят его трансформировать. Ну, а пока считаю именно так. И в связи с этим у меня к вам будет такой вопрос. Вы покинули гостей в разгар праздника. Это было связано с желанием побыть наедине или обусловлено чем-то иным?
   Этот вопрос, как видно, застал супругов врасплох. Они переглянулись и, как бы заручившись обоюдным согласием, пусть и не очень охотно, но признались, что уйти им пришлось по причинам резкого ухудшения самочувствия. Причем сразу у обоих.
   – …Вполне возможно, недотепа-повар неправильно приготовил устрицы по-лиссабонски, – потерев подбородок, сообщил Золотилов, – и поэтому у нас обоих произошло скоротечное расстройство пищеварения. Слава богу, я это вовремя просек и сказал Эле, что надо срочно исчезать. Иначе могло случиться такое… В общем, только мы вошли в дом, как нам тут же пришлось спешить в туалетные комнаты. Промедли мы еще хотя бы пару минут – даже думать не хочется, что могло бы с нами произойти прямо за столом… Но все это – строго между нами! – поспешно предупредил он.
   – Безусловно! – со всей серьезностью ответил Лев, сразу сделав вывод, что случившееся с новобрачными – вовсе не следствие некачественной работы повара, а чья-то злая проделка. – Описанные вами симптомы очень напоминают действие спецпрепарата «Омега-эндо», выпускаемого в США. Он используется и в медицине, чтобы вызвать ураганную перистальтику при сильных спазмах кишечника, и спецслужбами для дискредитации неугодных политических деятелей. Может, слышали, год назад на званом ужине с одним из оппозиционных американских политиков произошел весьма неприятный конфуз? Он после этого даже пытался покончить с собой.
   Супруги снова переглянулись. На сей раз от их чопорности не осталось и следа. Они вдруг ощутили ту тонкую грань, которая отделяла их личный праздник от громкой, ядовитой шумихи, которая запросто могла бы навсегда отравить их дальнейшую жизнь.
   – Черт! – Золотилов ударил себя кулаком по коленке. – Знать бы, какая тварь это сделала… А еще больше хочется узнать, кто заказчик и этой подставы с препаратом, и убийства Виктора Евгеньевича.
   – Есть тезис римского права – «кому выгодно?», – Гуров чуть пожал плечами. – Кому больше всего выгодно крушение вашего реноме, скандальная шумиха вокруг вашей семьи? Обычно это бывает выгодно прежде всего конкурентам. Смерть Виктора Евгеньевича, надо полагать, каким-то образом отразилась на уровне капитализации вашей корпорации?
   Немного подумав, Золотилов кивнул:
   – Да, отразилась… Если перед свадьбой цена акций поднялась на три пункта, то после случившегося – резко упала сразу на пять. А конкуренты… Да, есть у меня «заклятый друг» – Захар Халяшин, глава компании «Утес». У нас с ним постоянно пересекаются интересы на одних и тех же рынках сбыта. Он злостно демпингует, провоцирует поставщиков сырья на взвинчивание цен… Так что, если подозревать чьи-то козни, их автором может быть только он. Ну… В какой-то мере, президент холдинга «Меркурий-2000» Леонид Торопилин тоже способен поставить подножку. Так-то мы с ним явно не враждуем, но отношения более чем прохладные.
   – Еще вопрос… – выслушав хозяина дома и взяв на заметку его упоминание о Халяшине и Торопилине, Гуров откинулся в кресле. – Вам знаком такой человек – Николай Репейников, в определенных кругах известный как Коля-Репей?
   Несколько раз с напряженным лицом подвигав пальцами рук, словно хватая ими что-то невидимое, Золотилов громко засопел и наконец подтвердил:
   – Да, знаком. Кстати, он был на нашей свадьбе. Разве вы его не заметили?
   – Если честно, то я с ним лично не пересекался ни разу и поэтому толком даже не знаю, как он выглядит внешне, – Лев улыбнулся. – Почему спросил вас о Репейникове? Дело в том, что по неофициальным каналам мною была получена информация о его возможной причастности к случившемуся с Виктором Евгеньевичем. Якобы он вымогал у вас немалые деньги и за отказ «делиться» стал автором этой, скажем так, «акции устрашения». Мне хотелось бы знать, насколько это верно.
   С миной крайнего удивления Золотилов категорично покрутил головой, выражая свое полное несогласие с услышанным.
   – Лев Иванович, это сущий бред! – Он с укором взглянул на Гурова. – Ничего подобного не было и близко. Николай Афанасьевич возглавляет частный городской фонд поддержки юношеского спорта, а я являюсь членом общественного совета фонда и одним из его основных доноров. Кстати, я уже не раз слышал россказни, сочиняемые желтой прессой, о мнимой принадлежности Николая Афанасьевича к криминалу, к оргпреступности. Чушь! Он мастер спорта по прикладным единоборствам и в свое свободное время лично ведет секцию для трудных подростков, трое из которых уже стали чемпионами мира. Это о чем-то да говорит?!