Страница:
– Но ваш друг, я думаю, этому совету не внял? – спросил Гуров.
– Правильно думаешь, – кивнул генерал. – Он предпринял еще несколько шагов. Например, добился эксгумации тела одного квартировладельца, чья смерть выглядела особенно подозрительной – он якобы заснул на железнодорожных путях, и его переехало поездом. Однако эксперты местной криминалистической лаборатории, проводившие обследование, заявили, что ничего подозрительного не обнаружили: ни остатков какого-либо снотворного в крови, ни кровоподтеков – ничего. А еще он попытался найти этого самого гражданина Поповкина, кому покойный Скобликов фактически подарил квартиру. Но едва начал поиски, как у него ночью сгорела машина.
– Просто так, ни с того ни с сего? – уточнил Гуров.
– Дознаватель, которого он вызвал, сказал, что следов поджога нет, – развел руками Орлов, – и что, скорее всего, причина возгорания – короткое замыкание.
– Не застрахованная?
– Угадал. Ты же понимаешь – мы в России к этой моде, все страховать, еще не привыкли. Так что остался мой Андрей без своей старенькой, но еще вполне надежной «Волги». Тут он вспомнил, что у него имеется двое взрослых детей и куча внуков и внучек, с каждым из которых что-то может случиться. И тогда он позвонил мне.
– Вот, значит, как… – медленно произнес Гуров. – И вы хотите, чтобы я туда поехал и все это дело расследовал?
– Да, именно так, – кивнул Орлов. – Не побоишься? – И, заметив удивленный взгляд Гурова, сам же ответил: – Да ладно, это я в шутку. Конечно, вы у меня ребята не пугливые. Но дело, как ты сам видишь, не простое. Этот Новиков, как видно, оказался прав – в Залежинске действует настоящая банда. И у нее есть купленные люди в полиции. Поэтому действовать обычным, официальным путем, привлекая правоохранительные органы, крайне опасно. Даже для приезжего. Придется действовать как-то иначе.
– Крячко я могу взять? – спросил Гуров.
– Обязательно. И не только Крячко. Можешь подобрать себе в помощь еще кого-нибудь из оперативников. И можешь надеяться на помощь наших экспертов – по первому твоему звонку любой выедет в Залежинск и проведет необходимую проверку.
– За экспертов спасибо, от их помощи не откажусь, а бригаду создавать не буду. Вдвоем справимся, не впервой. К тому же бригаду не спрячешь.
– Это верно, – согласился Орлов. – От скрытности тут многое зависит. О твоей поездке в Залежинск у нас не будет знать никто, у тамошних «кротов» здесь могут свои уши иметься. И лучше всего вам ехать автобусом. Там пока еще новый порядок в действие не вступил, паспорт не требуют…
– Нет, мы поступим иначе, – сказал Гуров. – Думаю, мы со Стасом воспользуемся его «фордиком». Я поеду пассажиром, у меня, если их ГАИ нас остановит, документы проверять не станут. А Крячко у нас не такой известный, и в правах не написано, что он полковник полиции. К тому же у нас будет на месте свое средство передвижения.
– Верное решение! – одобрил генерал. – И с гостиницей надо будет тоже… поосторожнее. Я даже не знаю, надо ли вам командировку выписывать.
– Командировку вы, пожалуй, выпишите, – решил Гуров. – На всякий случай. Но в гостиницу мы не пойдем, попробуем как-нибудь иначе устроиться.
– В любом случае вы можете рассчитывать на помощь Андрея, – заверил Орлов. – Звонить я ему, пожалуй, не стану, а устрою сеанс компьютерной связи, как сейчас модно. Как же это называется… А, вспомнил – скайп! Там ведь друг дружку видишь. И в таком общении легче нужную информацию передать, даже если не говоришь все прямо. Впрочем, я так, слегка перестраховываюсь. Не думаю, что за ним такую плотную слежку установили, вы вполне можете к нему обращаться.
– Да, без его помощи нам не обойтись, – согласился Гуров. – И хорошо бы иметь хоть одного надежного человека среди тамошних полицейских.
– Вот этого обещать не могу, – ответил генерал. – То есть честные люди там наверняка есть, но удастся ли вам на них выйти – не знаю.
– Что ж, будем надеяться, – сказал Лев.
– Хорошо, езжайте, – напутствовал его генерал Орлов. – И помните, что ваша задача – не только проверить сведения о наличии в Залежинске банды убийц. И не только разоблачить эту банду, если она действительно там действует. Еще одна ваша важная задача – разоблачить бандитских пособников, которые засели в тамошней полиции.
Глава 3
Глава 4
– Правильно думаешь, – кивнул генерал. – Он предпринял еще несколько шагов. Например, добился эксгумации тела одного квартировладельца, чья смерть выглядела особенно подозрительной – он якобы заснул на железнодорожных путях, и его переехало поездом. Однако эксперты местной криминалистической лаборатории, проводившие обследование, заявили, что ничего подозрительного не обнаружили: ни остатков какого-либо снотворного в крови, ни кровоподтеков – ничего. А еще он попытался найти этого самого гражданина Поповкина, кому покойный Скобликов фактически подарил квартиру. Но едва начал поиски, как у него ночью сгорела машина.
– Просто так, ни с того ни с сего? – уточнил Гуров.
– Дознаватель, которого он вызвал, сказал, что следов поджога нет, – развел руками Орлов, – и что, скорее всего, причина возгорания – короткое замыкание.
– Не застрахованная?
– Угадал. Ты же понимаешь – мы в России к этой моде, все страховать, еще не привыкли. Так что остался мой Андрей без своей старенькой, но еще вполне надежной «Волги». Тут он вспомнил, что у него имеется двое взрослых детей и куча внуков и внучек, с каждым из которых что-то может случиться. И тогда он позвонил мне.
– Вот, значит, как… – медленно произнес Гуров. – И вы хотите, чтобы я туда поехал и все это дело расследовал?
– Да, именно так, – кивнул Орлов. – Не побоишься? – И, заметив удивленный взгляд Гурова, сам же ответил: – Да ладно, это я в шутку. Конечно, вы у меня ребята не пугливые. Но дело, как ты сам видишь, не простое. Этот Новиков, как видно, оказался прав – в Залежинске действует настоящая банда. И у нее есть купленные люди в полиции. Поэтому действовать обычным, официальным путем, привлекая правоохранительные органы, крайне опасно. Даже для приезжего. Придется действовать как-то иначе.
– Крячко я могу взять? – спросил Гуров.
– Обязательно. И не только Крячко. Можешь подобрать себе в помощь еще кого-нибудь из оперативников. И можешь надеяться на помощь наших экспертов – по первому твоему звонку любой выедет в Залежинск и проведет необходимую проверку.
– За экспертов спасибо, от их помощи не откажусь, а бригаду создавать не буду. Вдвоем справимся, не впервой. К тому же бригаду не спрячешь.
– Это верно, – согласился Орлов. – От скрытности тут многое зависит. О твоей поездке в Залежинск у нас не будет знать никто, у тамошних «кротов» здесь могут свои уши иметься. И лучше всего вам ехать автобусом. Там пока еще новый порядок в действие не вступил, паспорт не требуют…
– Нет, мы поступим иначе, – сказал Гуров. – Думаю, мы со Стасом воспользуемся его «фордиком». Я поеду пассажиром, у меня, если их ГАИ нас остановит, документы проверять не станут. А Крячко у нас не такой известный, и в правах не написано, что он полковник полиции. К тому же у нас будет на месте свое средство передвижения.
– Верное решение! – одобрил генерал. – И с гостиницей надо будет тоже… поосторожнее. Я даже не знаю, надо ли вам командировку выписывать.
– Командировку вы, пожалуй, выпишите, – решил Гуров. – На всякий случай. Но в гостиницу мы не пойдем, попробуем как-нибудь иначе устроиться.
– В любом случае вы можете рассчитывать на помощь Андрея, – заверил Орлов. – Звонить я ему, пожалуй, не стану, а устрою сеанс компьютерной связи, как сейчас модно. Как же это называется… А, вспомнил – скайп! Там ведь друг дружку видишь. И в таком общении легче нужную информацию передать, даже если не говоришь все прямо. Впрочем, я так, слегка перестраховываюсь. Не думаю, что за ним такую плотную слежку установили, вы вполне можете к нему обращаться.
– Да, без его помощи нам не обойтись, – согласился Гуров. – И хорошо бы иметь хоть одного надежного человека среди тамошних полицейских.
– Вот этого обещать не могу, – ответил генерал. – То есть честные люди там наверняка есть, но удастся ли вам на них выйти – не знаю.
– Что ж, будем надеяться, – сказал Лев.
– Хорошо, езжайте, – напутствовал его генерал Орлов. – И помните, что ваша задача – не только проверить сведения о наличии в Залежинске банды убийц. И не только разоблачить эту банду, если она действительно там действует. Еще одна ваша важная задача – разоблачить бандитских пособников, которые засели в тамошней полиции.
Глава 3
Перед тем как отправиться в Залежинск, Гуров и Крячко посоветовались, как им правильно построить свой маршрут. Крячко уже несколько раз ездил на машине в Поволжье и всякий раз поступал по одной схеме: выезжал из Москвы рано утром, чтобы к вечеру быть на месте. Но сейчас эта схема не годилась: нельзя было приехать, заселиться в гостиницу, переночевать, а уже утром, на свежую голову, приступать к работе. Теперь им свою деятельность в Залежинске следовало начать с визита к отставному генералу, а ныне уполномоченному по правам Андрею Соболеву. И нанести такой визит удобнее всего утром. Значит, надо было где-то ночевать.
Поскольку холода еще не наступили, а друзья были людьми закаленными, решили ночевать прямо в машине. Миновав Пензу, они свернули с трассы в густой сосновый лес, поужинали тем, что Мария собрала Гурову в дорогу, завернулись в одеяла и улеглись. А рано утром двинулись дальше.
Как и рассчитывали, к десяти утра уже въехали в Залежинск. Когда подъезжали к расположенному на въезде КПП, Крячко спросил:
– Ну что, гражданин Гуров, под сиденье прятаться будешь? А то ведь вмиг узнают. При твоей известности вещь очень даже возможная. Сначала букетами закидают и памятный сувенир вручат, а потом сволокут в овраг и в расход пустят.
– Типун тебе на язык! – рассердился Лев. – На меня букеты очень плохо действуют: у меня от них нос закладывает. Но под сиденье лезть тоже не хочется. Ладно, авось пронесет.
И он оказался прав, русский «авось» подействовал: на КПП на их московский номер даже не взглянули. Друзья въехали в город и начали разыскивать офис Соболева. Оказалось, он располагался недалеко от центра. С трудом отыскав место для стоянки (выяснилось, что в провинциальном Залежинске с этим так же трудно, как и в Москве), оперативники направились на свидание с бывшим сослуживцем генерала Орлова.
Андрей Васильевич Соболев встретил их как самых дорогих гостей.
– Вы не представляете, Лев Иванович, как я рад вас видеть! Сейчас я насчет чая распоряжусь.
– А нельзя ли к чаю еще чего-нибудь? – попросил Крячко. – А то, если честно, у нас с утра во рту еще ничего не было.
– И это можно! – кивнул хозяин кабинета. – Я попрошу своего помощника, он сбегает в ближайшую «кулинарку», купит там чего-нибудь. А пока вы будете завтракать, я приглашу сюда еще юриста Новикова. Он человек, конечно, далекий от оперативной работы, но зато владеет всей информацией. Вам все равно надо будет с ним познакомиться. И удобнее это сделать у меня – у него в офисе постоянно толпа самого разного народа.
– Правильная мысль, – одобрил Гуров.
Вскоре на столе появились чашки с чаем, а затем и разнообразные булки и пирожки. Сыщики набросились на них с большим аппетитом. Они как раз заканчивали завтракать, когда в дверях кабинета появился невысокий человек, на вид чуть старше сорока. Толстые линзы его очков воинственно блестели, лицо выражало решимость преодолевать любые преграды.
– Вот, знакомьтесь, – представил вошедшего Соболев. – Новиков Александр Дмитриевич. А это – товарищи, которые приехали из Москвы, чтобы расследовать ваше заявление, полковники Гуров и Крячко.
– Чтобы выявить банду убийц, вы хотите сказать? – уточнил правозащитник. – А что касается товарищей, то они все остались в прежних временах, так что теперь я готов иметь дело с господами Гуровым и Крячко.
– Да хоть и с господами, – согласился Лев, – лишь бы дело с места сдвинуть. Присаживайтесь, и давайте побеседуем. Начнем вот с какого вопроса: почему вы считаете, что пенсионер Скобликов, а также остальные люди, о которых вы сообщили Андрею Васильевичу, были именно убиты? Разве нельзя исключить, что они умерли естественной смертью, от несчастного случая?
Гуров боялся, что его предположение вызовет возмущение правозащитника, однако Новиков отнесся к вопросу вполне спокойно.
– Конечно, бывают всякие странные стечения обстоятельств, – сказал он. – Могло ли так случиться, что Скобликов, получив за свою «трешку» почти три миллиона рублей, выплатив из этих денег два миллиона за однокомнатную квартиру, не понес оставшийся у него миллион в банк, а пошел вместо этого пить пиво с незнакомым человеком? Отвечу: могло. Потому что покойный пенсионер был человеком, судя по всему, медленно соображающим, излишне доверчивым и к тому же склонным к выпивке. Теперь пойдем дальше: мог ли Скобликов, выйдя из рюмочной, не пойти по освещенной улице, а направиться к остановке по дорожке между гаражами? Опять же мог, и по тем же причинам. Мог ли он, пройдя между гаражами, упасть в канаву и утонуть? И это могло быть: пьяный, как известно, и в тарелке утонуть может. А неизвестный друг, с которым он пил пиво, мог забрать его деньги. Все это возможно. Но вот что никак не укладывается в список возможных обстоятельств, так это генеральная доверенность на имя гражданина Поповкина. С какой стати Скобликов стал бы фактически дарить свою квартиру – единственное, что у него осталось, – совершенно незнакомому человеку?
– А не могло быть так, что Скобликов получил за эту доверенность деньги? – предположил Гуров. – То есть фактически продал свою «однушку»? А затем эти деньги у него украли вместе с остальными.
– Я несколько раз занимался делами людей, которых разные мошенники пытались надуть при покупке или продаже квартир, – сообщил Новиков, – поэтому хорошо знаком с порядками, заведенными при подобных сделках. И я никогда не слышал о такого рода продажах. Выдача генеральной доверенности – событие, если не совсем невероятное, то очень маловероятное. Но я понимаю вашу цель, вы хотите отделить факты от домыслов и гипотез, чтобы потом вести расследование с полной уверенностью.
– Совершенно верно, – подтвердил Гуров, глядя на правозащитника с некоторым удивлением. – Вы говорите прямо как настоящий оперативник.
– Видите ли, я защитой прав граждан не сразу после детского сада занимаюсь, – объяснил Новиков. – После института успел поработать в прокуратуре – это еще при советской власти было. Дослужился до прокурора района. Служил бы и дальше, если бы не проявил излишнюю принципиальность: захотел расследовать до конца одно дело, которое начальство велело закрыть. Пришлось с прокурорской карьерой расстаться. А прокуроры в то время, если помните, были тесно связаны со следственной работой. Вот и нахватался кое-каких сведений.
– Хочу сказать, что вы меня не убедили, – заключил Гуров. – Конечно, совпадение всех обстоятельств кажется невероятным, но каждое из них, если его брать отдельно, можно объяснить, не прибегая к той версии, которая изложена в вашем заявлении. О том, что Скобликова убила банда.
– Я такое возражение предвидел, – сказал Новиков, – именно поэтому и начал искать похожие случаи. Нашел сразу три: это эпизоды, связанные с исчезновением Лидии Лейкиной, Елены Поплавской и Юсуфа Гилязова. Особенно характерна история с Гилязовым. Одинокий старик. Дети – два взрослых сына – есть, но оба живут в других городах: один в Норильске, другой в Салехарде. Жил один в трехкомнатной квартире. Никакой нужды не испытывал – дети отца не забывали, всегда были готовы ему помочь. И вдруг он решает продать свою «трешку» и переехать в однокомнатную квартиру. Однако почему-то туда не переезжает. Три дня после выезда со старой квартиры находится неизвестно где, а на третий день машинист поезда Залежинск – Новокузнецк, приближаясь к неохраняемому переезду в десяти километрах от города, видит лежащего на путях человека. Машинист, конечно, включил экстренное торможение, пассажиры попадали с полок, кое-кто получил травмы. Но спасти человека, лежавшего на рельсах, не удалось.
– И это оказался Гилязов?
– Да, именно так.
– Но ведь в этом случае следствие уж точно проводилось, – заметил Крячко. – Это вам не подвыпивший пенсионер, утонувший в канаве.
– Да, следствие проводилось, – подтвердил правозащитник, – но очень быстро закончилось. Дознаватель пришел к выводу, что Гилязов забрел на переезд сам и там потерял сознание – с ним случилось что-то вроде обморока. Поэтому, хотя приехавшие в город сыновья требовали провести более тщательную проверку, дело возбуждать все-таки не стали.
– А деньги? Та сумма, которую Гилязов получил за продажу квартиры – где она? – спросил Крячко.
– И что в этом случае стало с однокомнатной, в которую пенсионер собирался переселиться? – добавил Гуров.
– Деньги исчезли, – развел руками Новиков. – На основании этого факта сыновья заявляли, что их отец был ограблен, и требовали расследовать факт грабежа. Однако в этом им в милиции тоже отказали, заявив, что не располагают доказательствами того, что такое ограбление имело место. Сыновьям объяснили, что их отец, в силу своего преклонного возраста, мог просто потерять деньги. Что касается «однушки», то она оказалась проданной.
– И когда же была совершена эта продажа? – полюбопытствовал Лев.
– Как раз накануне того дня, когда Гилязова обнаружили на переезде, – ответил правозащитник. – Сыновья, естественно, поспешили к покупателям – хотели, чтобы те рассказали им об отце. Ведь получалось, что они были последними, кто видел старика в живых. В квартире они нашли молодую семейную пару. Молодожены были очень расстроены, узнав о случившейся трагедии, и были готовы ответить на любые вопросы. Однако – увы! – рассказать о Гилязове они ничего не могли, поскольку старика не видели. От его имени сделку совершил посредник…
– Который имел на руках генеральную доверенность… – закончил за него Гуров.
– Совершенно верно, – кивнул Новиков. – Некий Седых. Сыновья кинулись разыскивать этого Седых – и не нашли. Такой человек в Залежинске нигде не значился.
– Сыновья, наверно, еще пытались добиться справедливости, везде обращались… – предположил Крячко.
– Не совсем так, – объяснил Новиков. – Братья сходили в прокуратуру, получили отказ и там, и после этого их пути разделились. Старший, которого звали Ринат, уехал к себе в Салехард, а младший, Анвар, остался. Он заявил брату, что не может вернуться ни с чем и не успокоится, пока не узнает правду. Эту фразу он повторял потом не раз – и в милиции, и в прокуратуре. Он еще неделю ходил по разным кабинетам, писал заявления, требовал провести повторное расследование гибели отца… А спустя неделю произошла еще одна трагедия. Анвара Гилязова обнаружили мертвым в гостиничном номере. Оказалось, что он брился электрической бритвой, лежа в ванне. Видимо, выронил бритву, она упала в воду, и Анвар умер от сильного удара током.
– А что же Ринат? – спросил Гуров.
– Ничего. Приехал, похоронил брата и снова вернулся в Салехард.
– Стало быть, в вашем досье не четыре смерти, а пять, – подытожил Гуров.
– Совершенно верно, – кивнул правозащитник. – Именно пять. И все – от несчастных случаев. По крайней мере, по официальной версии. Ну что, я вас убедил?
– Да, – твердо ответил Гуров, – вы меня убедили. Такого количества совпадений быть не может. Когда такие вещи случаются раз за разом – это уже не совпадение. Это – схема.
– Верно говоришь, Лев Иванович, верно! – поддержал его Соболев. – Признаюсь, когда Александр Дмитриевич впервые ко мне пришел и выложил всю эту информацию, я поначалу решил, что это у него так… гипотеза. Но потом, когда ознакомился со всеми фактами, понял: нет, он прав. Тут действительно банда.
– И, как я понимаю, эта банда имеет своих людей и в полиции, и в прокуратуре, раз никакие заявления не рассматриваются и дела не возбуждаются, – подытожил Гуров.
– Совершенно верно, – кивнул головой Новиков. – Причем эти «кроты» сидят не внизу, в отделах, а на самом верху. А оттуда уже дают указания – это закрыть, это не расследовать.
– Хорошо, если мы уже зашли так далеко, давайте называть имена, – предложил Лев. – Есть у вас предположения, кто может входить в эту банду? И кто ее прикрывает в органах?
– Нет, предположений у меня нет. Насчет полиции могу только сказать, что это должен быть человек, занимающий должность не ниже начальника городского управления. Или даже областного, – ответил Новиков.
– Но ведь вы, Андрей Васильевич, не так давно возглавляли областное управление внутренних дел, – сказал Гуров, поворачиваясь к омбудсмену. – Вы там всех должны хорошо знать. Как думаете, кто вступил в сговор с бандитами?
– Возглавлял, это верно… – со вздохом произнес Соболев. – И вроде людей правильно подбирал. Но, видимо, не научился за долгую жизнь в людях до конца разбираться. Я ведь, когда уходил в отставку, оставил после себя своего заместителя Сергея Крайнова. Мужик был правильный по всем показателям! Но пробыл он во главе управления недолго. Подсидел его другой мой заместитель, Леонид Мартынович. Мартынович – это не отчество, это у него фамилия такая. Как мне рассказали знающие люди, писал на Сергея доносы в Москву чуть не каждый день, во всех смертных грехах его обвинял. Думаю, правды в этих бумажках было от силы процентов десять. Но добился-таки Леня своего – Крайнова сняли и услали с понижением в другую область, а Мартыновича на его место назначили. И я за него не поручусь. Нет, не поручусь.
– То есть сам глава областного УВД может быть связан с бандитами… – задумчиво проговорил Лев. – Да, это плохо. А что можете сказать насчет начальника городской полиции?
– Городское управление у нас возглавляет Миша Пилюгин. На должность еще я его назначал. Человек он исполнительный, сообразительный… За эти качества я его в свое время и выделил. А вот про другие стороны его характера сказать не могу.
– Стало быть, и он может оказаться на той стороне, – заключил Гуров. – Исполнительность и сообразительность – такие качества, которые по-разному можно применить. А что насчет прокуратуры?
– Областной прокурор Геннадий Робертович у нас законник, – улыбнулся Новиков. – Как начнет на каких-нибудь конференциях выступать или в прессе, так у него слово «закон» прямо с языка не сходит.
– А на самом деле?
– А на самом деле Цыганов – человек очень скрытный и осторожный, – ответил Новиков, сразу став серьезным. – Ничего определенного про него сказать нельзя. Хотя нет, одно сказать могу: по собственной инициативе он ни в какой конфликт вступать не станет. Даже если ему изложат неопровержимые факты, говорящие, что начальник областного УВД получает деньги от бандитов, а, допустим, мэр города сам возглавляет банду, – он палец о палец не ударит. Забыть эти сведения не забудет, но и ходу им не даст.
– То есть вы хотите сказать, что прокурор области в банде, скорее всего, не состоит? – уточнил Гуров.
– В банде, думаю, не состоит, – подтвердил Новиков, – но и помощи в расследовании от него ждать не стоит.
– Что ж, постараемся обойтись своими силами, – сказал Гуров. – В конце концов, мы на помощь от местных органов и не рассчитывали.
– Нет, все-таки это неправильно – совсем вас без поддержки оставлять, – возразил Соболев. – А то вы можете подумать, что среди моих бывших подчиненных вообще честных людей нет. А это для меня обидно. Одного-двух помощников я вам найду. Погодите, дайте вспомнить… А, вот, пожалуйста. Служит у нас в Ленинском райотделе лейтенант Строев. Петром его звать, а как по отчеству, не знаю. Смелый парень, в нескольких задержаниях отличился. У него и отец в милиции работал, я его хорошо знаю. Потому и Петра тоже знаю, смело могу его рекомендовать. Если согласны, я вам дам его сотовый. А ему позвоню, предупрежу о вашем возможном звонке.
– Что ж, от такой помощи мы не откажемся, – согласился Лев. – А сейчас нам надо решить более простой и насущный вопрос: где нам остановиться? В гостиницу идти не очень хочется.
– Да, в гостинице вы будете на виду, – поддержал его Соболев. – Если у них в органах свои люди, вы сразу «под колпаком» окажетесь. Нужно вам подыскать какую-нибудь квартиру…
– Квартиру я могу предложить, – вызвался правозащитник. – У меня есть группа общественных помощников. Они ведут прием граждан, дают консультации – и все бесплатно. И среди этих помощников есть один интереснейший человек – Козенко Тарас Григорьевич. В прошлом он – узник лагерей, отсидел в общей сложности восемь лет.
– И за что же этот интереснейший человек сидел? – осведомился Гуров, который с большим недоверием относился к такого рода людям.
– Можно сказать, за язык, – объяснил Новиков. – Анекдоты рассказывал, начальству дерзил, вопросы ненужные задавал. За это ему впаяли вначале три года. А потом, уже на зоне, дали второй срок, побольше, а потом и третий. В общем, сломали человеку жизнь. В результате он так и не женился, своей семьи у него нет. Живет один в бывшей коммуналке, которая теперь стала трехкомнатной квартирой. Правда, удобства там частичные – ванны нет, отопление печное. Зато близко от центра. А главное – Тарас Григорьевич горой стоит за торжество закона. Будет вам и хозяином, и помощником.
– Это все, конечно, замечательно, но я бы это предложение не поддержал, – возразил Андрей Соболев. – Тараса Григорьевича я знаю – и на конференциях правозащитных его слышал, и на приеме он у меня был. Человек совершенно неуправляемый и не умеет держать язык за зубами. Причем не только в том смысле, что говорит лишнее при посторонних, он и своих может заговорить до одурения. Нет, вам с ним будет очень трудно.
– Да, мы, пожалуй, от этого предложения откажемся, – сказал Гуров, который и без слов Соболева решил это сделать. – Ничего страшного, поживем в гостинице.
Он думал, что Новиков после выступления Соболева и его отказа возмутится, станет защищать своего протеже, но тот, наоборот, согласился с Соболевым.
– Тарас Григорьевич, наверное, и правда, не лучший вариант, но я вам еще одну кандидатуру могу предложить. Есть у нас одна талантливая журналистка, зовут Оксана Горобец. Специализируется как раз на криминальной и правозащитной тематике. Мы с ней часто сотрудничаем, и я знаком с ее жизненными условиями. Она одинокая, живет в частном доме. Дом, правда, далеко от центра, в Заводском районе, и удобств еще меньше, чем у Козенко, зато Оксана Петровна вам мешать не будет. А может и помочь: она знает буквально всех здешних сотрудников полиции и прокуратуры, начиная с уровня руководителя отдела, да и многих рядовых работников. Хорошо разбирается в отношениях между нашими залежинскими власть имущими. Впрочем, я не буду настаивать. Давайте послушаем, что Андрей Васильевич скажет.
– Что я скажу… – задумчиво произнес омбудсмен. – Оксана, конечно, девушка с характером… Ей палец в рот не клади. Но она действительно в обстановке хорошо разбирается. А относительно того, что живет на окраине, так это, может, даже лучше, в смысле скрытности. Правда, не уверен, что она согласится… Все же одинокой девушке с двумя мужчинами не совсем удобно…
– Когда она узнает, зачем они приехали, сразу согласится, – заверил Новиков. – Так что, если наши гости не возражают, я сейчас ей позвоню.
– А чего нам возражать? – пожал плечами Гуров. – В частном доме может действительно оказаться лучше.
– А что касается одинокой девушки, – заметил Крячко, – то она будет иметь дело не с какими-то мужчинами, а с двумя сотрудниками полиции, опытными оперативниками. Думаю, мы поладим, поэтому можете звонить вашей журналистке.
Новиков достал телефон и, отойдя немного в сторону, позвонил. Гуров обратил внимание, что правозащитник разговаривает так, чтобы до окружающих не доносилось буквально ни одного слова. «Сказывается прокурорская выучка», – подумал сыщик.
– Ну что я говорил? – вернулся к своим собеседникам Новиков. – Оксану уговаривать не пришлось. Как только узнала, кто приехал и зачем, сразу согласилась. Так что можно ехать в Заводской район.
Поскольку холода еще не наступили, а друзья были людьми закаленными, решили ночевать прямо в машине. Миновав Пензу, они свернули с трассы в густой сосновый лес, поужинали тем, что Мария собрала Гурову в дорогу, завернулись в одеяла и улеглись. А рано утром двинулись дальше.
Как и рассчитывали, к десяти утра уже въехали в Залежинск. Когда подъезжали к расположенному на въезде КПП, Крячко спросил:
– Ну что, гражданин Гуров, под сиденье прятаться будешь? А то ведь вмиг узнают. При твоей известности вещь очень даже возможная. Сначала букетами закидают и памятный сувенир вручат, а потом сволокут в овраг и в расход пустят.
– Типун тебе на язык! – рассердился Лев. – На меня букеты очень плохо действуют: у меня от них нос закладывает. Но под сиденье лезть тоже не хочется. Ладно, авось пронесет.
И он оказался прав, русский «авось» подействовал: на КПП на их московский номер даже не взглянули. Друзья въехали в город и начали разыскивать офис Соболева. Оказалось, он располагался недалеко от центра. С трудом отыскав место для стоянки (выяснилось, что в провинциальном Залежинске с этим так же трудно, как и в Москве), оперативники направились на свидание с бывшим сослуживцем генерала Орлова.
Андрей Васильевич Соболев встретил их как самых дорогих гостей.
– Вы не представляете, Лев Иванович, как я рад вас видеть! Сейчас я насчет чая распоряжусь.
– А нельзя ли к чаю еще чего-нибудь? – попросил Крячко. – А то, если честно, у нас с утра во рту еще ничего не было.
– И это можно! – кивнул хозяин кабинета. – Я попрошу своего помощника, он сбегает в ближайшую «кулинарку», купит там чего-нибудь. А пока вы будете завтракать, я приглашу сюда еще юриста Новикова. Он человек, конечно, далекий от оперативной работы, но зато владеет всей информацией. Вам все равно надо будет с ним познакомиться. И удобнее это сделать у меня – у него в офисе постоянно толпа самого разного народа.
– Правильная мысль, – одобрил Гуров.
Вскоре на столе появились чашки с чаем, а затем и разнообразные булки и пирожки. Сыщики набросились на них с большим аппетитом. Они как раз заканчивали завтракать, когда в дверях кабинета появился невысокий человек, на вид чуть старше сорока. Толстые линзы его очков воинственно блестели, лицо выражало решимость преодолевать любые преграды.
– Вот, знакомьтесь, – представил вошедшего Соболев. – Новиков Александр Дмитриевич. А это – товарищи, которые приехали из Москвы, чтобы расследовать ваше заявление, полковники Гуров и Крячко.
– Чтобы выявить банду убийц, вы хотите сказать? – уточнил правозащитник. – А что касается товарищей, то они все остались в прежних временах, так что теперь я готов иметь дело с господами Гуровым и Крячко.
– Да хоть и с господами, – согласился Лев, – лишь бы дело с места сдвинуть. Присаживайтесь, и давайте побеседуем. Начнем вот с какого вопроса: почему вы считаете, что пенсионер Скобликов, а также остальные люди, о которых вы сообщили Андрею Васильевичу, были именно убиты? Разве нельзя исключить, что они умерли естественной смертью, от несчастного случая?
Гуров боялся, что его предположение вызовет возмущение правозащитника, однако Новиков отнесся к вопросу вполне спокойно.
– Конечно, бывают всякие странные стечения обстоятельств, – сказал он. – Могло ли так случиться, что Скобликов, получив за свою «трешку» почти три миллиона рублей, выплатив из этих денег два миллиона за однокомнатную квартиру, не понес оставшийся у него миллион в банк, а пошел вместо этого пить пиво с незнакомым человеком? Отвечу: могло. Потому что покойный пенсионер был человеком, судя по всему, медленно соображающим, излишне доверчивым и к тому же склонным к выпивке. Теперь пойдем дальше: мог ли Скобликов, выйдя из рюмочной, не пойти по освещенной улице, а направиться к остановке по дорожке между гаражами? Опять же мог, и по тем же причинам. Мог ли он, пройдя между гаражами, упасть в канаву и утонуть? И это могло быть: пьяный, как известно, и в тарелке утонуть может. А неизвестный друг, с которым он пил пиво, мог забрать его деньги. Все это возможно. Но вот что никак не укладывается в список возможных обстоятельств, так это генеральная доверенность на имя гражданина Поповкина. С какой стати Скобликов стал бы фактически дарить свою квартиру – единственное, что у него осталось, – совершенно незнакомому человеку?
– А не могло быть так, что Скобликов получил за эту доверенность деньги? – предположил Гуров. – То есть фактически продал свою «однушку»? А затем эти деньги у него украли вместе с остальными.
– Я несколько раз занимался делами людей, которых разные мошенники пытались надуть при покупке или продаже квартир, – сообщил Новиков, – поэтому хорошо знаком с порядками, заведенными при подобных сделках. И я никогда не слышал о такого рода продажах. Выдача генеральной доверенности – событие, если не совсем невероятное, то очень маловероятное. Но я понимаю вашу цель, вы хотите отделить факты от домыслов и гипотез, чтобы потом вести расследование с полной уверенностью.
– Совершенно верно, – подтвердил Гуров, глядя на правозащитника с некоторым удивлением. – Вы говорите прямо как настоящий оперативник.
– Видите ли, я защитой прав граждан не сразу после детского сада занимаюсь, – объяснил Новиков. – После института успел поработать в прокуратуре – это еще при советской власти было. Дослужился до прокурора района. Служил бы и дальше, если бы не проявил излишнюю принципиальность: захотел расследовать до конца одно дело, которое начальство велело закрыть. Пришлось с прокурорской карьерой расстаться. А прокуроры в то время, если помните, были тесно связаны со следственной работой. Вот и нахватался кое-каких сведений.
– Хочу сказать, что вы меня не убедили, – заключил Гуров. – Конечно, совпадение всех обстоятельств кажется невероятным, но каждое из них, если его брать отдельно, можно объяснить, не прибегая к той версии, которая изложена в вашем заявлении. О том, что Скобликова убила банда.
– Я такое возражение предвидел, – сказал Новиков, – именно поэтому и начал искать похожие случаи. Нашел сразу три: это эпизоды, связанные с исчезновением Лидии Лейкиной, Елены Поплавской и Юсуфа Гилязова. Особенно характерна история с Гилязовым. Одинокий старик. Дети – два взрослых сына – есть, но оба живут в других городах: один в Норильске, другой в Салехарде. Жил один в трехкомнатной квартире. Никакой нужды не испытывал – дети отца не забывали, всегда были готовы ему помочь. И вдруг он решает продать свою «трешку» и переехать в однокомнатную квартиру. Однако почему-то туда не переезжает. Три дня после выезда со старой квартиры находится неизвестно где, а на третий день машинист поезда Залежинск – Новокузнецк, приближаясь к неохраняемому переезду в десяти километрах от города, видит лежащего на путях человека. Машинист, конечно, включил экстренное торможение, пассажиры попадали с полок, кое-кто получил травмы. Но спасти человека, лежавшего на рельсах, не удалось.
– И это оказался Гилязов?
– Да, именно так.
– Но ведь в этом случае следствие уж точно проводилось, – заметил Крячко. – Это вам не подвыпивший пенсионер, утонувший в канаве.
– Да, следствие проводилось, – подтвердил правозащитник, – но очень быстро закончилось. Дознаватель пришел к выводу, что Гилязов забрел на переезд сам и там потерял сознание – с ним случилось что-то вроде обморока. Поэтому, хотя приехавшие в город сыновья требовали провести более тщательную проверку, дело возбуждать все-таки не стали.
– А деньги? Та сумма, которую Гилязов получил за продажу квартиры – где она? – спросил Крячко.
– И что в этом случае стало с однокомнатной, в которую пенсионер собирался переселиться? – добавил Гуров.
– Деньги исчезли, – развел руками Новиков. – На основании этого факта сыновья заявляли, что их отец был ограблен, и требовали расследовать факт грабежа. Однако в этом им в милиции тоже отказали, заявив, что не располагают доказательствами того, что такое ограбление имело место. Сыновьям объяснили, что их отец, в силу своего преклонного возраста, мог просто потерять деньги. Что касается «однушки», то она оказалась проданной.
– И когда же была совершена эта продажа? – полюбопытствовал Лев.
– Как раз накануне того дня, когда Гилязова обнаружили на переезде, – ответил правозащитник. – Сыновья, естественно, поспешили к покупателям – хотели, чтобы те рассказали им об отце. Ведь получалось, что они были последними, кто видел старика в живых. В квартире они нашли молодую семейную пару. Молодожены были очень расстроены, узнав о случившейся трагедии, и были готовы ответить на любые вопросы. Однако – увы! – рассказать о Гилязове они ничего не могли, поскольку старика не видели. От его имени сделку совершил посредник…
– Который имел на руках генеральную доверенность… – закончил за него Гуров.
– Совершенно верно, – кивнул Новиков. – Некий Седых. Сыновья кинулись разыскивать этого Седых – и не нашли. Такой человек в Залежинске нигде не значился.
– Сыновья, наверно, еще пытались добиться справедливости, везде обращались… – предположил Крячко.
– Не совсем так, – объяснил Новиков. – Братья сходили в прокуратуру, получили отказ и там, и после этого их пути разделились. Старший, которого звали Ринат, уехал к себе в Салехард, а младший, Анвар, остался. Он заявил брату, что не может вернуться ни с чем и не успокоится, пока не узнает правду. Эту фразу он повторял потом не раз – и в милиции, и в прокуратуре. Он еще неделю ходил по разным кабинетам, писал заявления, требовал провести повторное расследование гибели отца… А спустя неделю произошла еще одна трагедия. Анвара Гилязова обнаружили мертвым в гостиничном номере. Оказалось, что он брился электрической бритвой, лежа в ванне. Видимо, выронил бритву, она упала в воду, и Анвар умер от сильного удара током.
– А что же Ринат? – спросил Гуров.
– Ничего. Приехал, похоронил брата и снова вернулся в Салехард.
– Стало быть, в вашем досье не четыре смерти, а пять, – подытожил Гуров.
– Совершенно верно, – кивнул правозащитник. – Именно пять. И все – от несчастных случаев. По крайней мере, по официальной версии. Ну что, я вас убедил?
– Да, – твердо ответил Гуров, – вы меня убедили. Такого количества совпадений быть не может. Когда такие вещи случаются раз за разом – это уже не совпадение. Это – схема.
– Верно говоришь, Лев Иванович, верно! – поддержал его Соболев. – Признаюсь, когда Александр Дмитриевич впервые ко мне пришел и выложил всю эту информацию, я поначалу решил, что это у него так… гипотеза. Но потом, когда ознакомился со всеми фактами, понял: нет, он прав. Тут действительно банда.
– И, как я понимаю, эта банда имеет своих людей и в полиции, и в прокуратуре, раз никакие заявления не рассматриваются и дела не возбуждаются, – подытожил Гуров.
– Совершенно верно, – кивнул головой Новиков. – Причем эти «кроты» сидят не внизу, в отделах, а на самом верху. А оттуда уже дают указания – это закрыть, это не расследовать.
– Хорошо, если мы уже зашли так далеко, давайте называть имена, – предложил Лев. – Есть у вас предположения, кто может входить в эту банду? И кто ее прикрывает в органах?
– Нет, предположений у меня нет. Насчет полиции могу только сказать, что это должен быть человек, занимающий должность не ниже начальника городского управления. Или даже областного, – ответил Новиков.
– Но ведь вы, Андрей Васильевич, не так давно возглавляли областное управление внутренних дел, – сказал Гуров, поворачиваясь к омбудсмену. – Вы там всех должны хорошо знать. Как думаете, кто вступил в сговор с бандитами?
– Возглавлял, это верно… – со вздохом произнес Соболев. – И вроде людей правильно подбирал. Но, видимо, не научился за долгую жизнь в людях до конца разбираться. Я ведь, когда уходил в отставку, оставил после себя своего заместителя Сергея Крайнова. Мужик был правильный по всем показателям! Но пробыл он во главе управления недолго. Подсидел его другой мой заместитель, Леонид Мартынович. Мартынович – это не отчество, это у него фамилия такая. Как мне рассказали знающие люди, писал на Сергея доносы в Москву чуть не каждый день, во всех смертных грехах его обвинял. Думаю, правды в этих бумажках было от силы процентов десять. Но добился-таки Леня своего – Крайнова сняли и услали с понижением в другую область, а Мартыновича на его место назначили. И я за него не поручусь. Нет, не поручусь.
– То есть сам глава областного УВД может быть связан с бандитами… – задумчиво проговорил Лев. – Да, это плохо. А что можете сказать насчет начальника городской полиции?
– Городское управление у нас возглавляет Миша Пилюгин. На должность еще я его назначал. Человек он исполнительный, сообразительный… За эти качества я его в свое время и выделил. А вот про другие стороны его характера сказать не могу.
– Стало быть, и он может оказаться на той стороне, – заключил Гуров. – Исполнительность и сообразительность – такие качества, которые по-разному можно применить. А что насчет прокуратуры?
– Областной прокурор Геннадий Робертович у нас законник, – улыбнулся Новиков. – Как начнет на каких-нибудь конференциях выступать или в прессе, так у него слово «закон» прямо с языка не сходит.
– А на самом деле?
– А на самом деле Цыганов – человек очень скрытный и осторожный, – ответил Новиков, сразу став серьезным. – Ничего определенного про него сказать нельзя. Хотя нет, одно сказать могу: по собственной инициативе он ни в какой конфликт вступать не станет. Даже если ему изложат неопровержимые факты, говорящие, что начальник областного УВД получает деньги от бандитов, а, допустим, мэр города сам возглавляет банду, – он палец о палец не ударит. Забыть эти сведения не забудет, но и ходу им не даст.
– То есть вы хотите сказать, что прокурор области в банде, скорее всего, не состоит? – уточнил Гуров.
– В банде, думаю, не состоит, – подтвердил Новиков, – но и помощи в расследовании от него ждать не стоит.
– Что ж, постараемся обойтись своими силами, – сказал Гуров. – В конце концов, мы на помощь от местных органов и не рассчитывали.
– Нет, все-таки это неправильно – совсем вас без поддержки оставлять, – возразил Соболев. – А то вы можете подумать, что среди моих бывших подчиненных вообще честных людей нет. А это для меня обидно. Одного-двух помощников я вам найду. Погодите, дайте вспомнить… А, вот, пожалуйста. Служит у нас в Ленинском райотделе лейтенант Строев. Петром его звать, а как по отчеству, не знаю. Смелый парень, в нескольких задержаниях отличился. У него и отец в милиции работал, я его хорошо знаю. Потому и Петра тоже знаю, смело могу его рекомендовать. Если согласны, я вам дам его сотовый. А ему позвоню, предупрежу о вашем возможном звонке.
– Что ж, от такой помощи мы не откажемся, – согласился Лев. – А сейчас нам надо решить более простой и насущный вопрос: где нам остановиться? В гостиницу идти не очень хочется.
– Да, в гостинице вы будете на виду, – поддержал его Соболев. – Если у них в органах свои люди, вы сразу «под колпаком» окажетесь. Нужно вам подыскать какую-нибудь квартиру…
– Квартиру я могу предложить, – вызвался правозащитник. – У меня есть группа общественных помощников. Они ведут прием граждан, дают консультации – и все бесплатно. И среди этих помощников есть один интереснейший человек – Козенко Тарас Григорьевич. В прошлом он – узник лагерей, отсидел в общей сложности восемь лет.
– И за что же этот интереснейший человек сидел? – осведомился Гуров, который с большим недоверием относился к такого рода людям.
– Можно сказать, за язык, – объяснил Новиков. – Анекдоты рассказывал, начальству дерзил, вопросы ненужные задавал. За это ему впаяли вначале три года. А потом, уже на зоне, дали второй срок, побольше, а потом и третий. В общем, сломали человеку жизнь. В результате он так и не женился, своей семьи у него нет. Живет один в бывшей коммуналке, которая теперь стала трехкомнатной квартирой. Правда, удобства там частичные – ванны нет, отопление печное. Зато близко от центра. А главное – Тарас Григорьевич горой стоит за торжество закона. Будет вам и хозяином, и помощником.
– Это все, конечно, замечательно, но я бы это предложение не поддержал, – возразил Андрей Соболев. – Тараса Григорьевича я знаю – и на конференциях правозащитных его слышал, и на приеме он у меня был. Человек совершенно неуправляемый и не умеет держать язык за зубами. Причем не только в том смысле, что говорит лишнее при посторонних, он и своих может заговорить до одурения. Нет, вам с ним будет очень трудно.
– Да, мы, пожалуй, от этого предложения откажемся, – сказал Гуров, который и без слов Соболева решил это сделать. – Ничего страшного, поживем в гостинице.
Он думал, что Новиков после выступления Соболева и его отказа возмутится, станет защищать своего протеже, но тот, наоборот, согласился с Соболевым.
– Тарас Григорьевич, наверное, и правда, не лучший вариант, но я вам еще одну кандидатуру могу предложить. Есть у нас одна талантливая журналистка, зовут Оксана Горобец. Специализируется как раз на криминальной и правозащитной тематике. Мы с ней часто сотрудничаем, и я знаком с ее жизненными условиями. Она одинокая, живет в частном доме. Дом, правда, далеко от центра, в Заводском районе, и удобств еще меньше, чем у Козенко, зато Оксана Петровна вам мешать не будет. А может и помочь: она знает буквально всех здешних сотрудников полиции и прокуратуры, начиная с уровня руководителя отдела, да и многих рядовых работников. Хорошо разбирается в отношениях между нашими залежинскими власть имущими. Впрочем, я не буду настаивать. Давайте послушаем, что Андрей Васильевич скажет.
– Что я скажу… – задумчиво произнес омбудсмен. – Оксана, конечно, девушка с характером… Ей палец в рот не клади. Но она действительно в обстановке хорошо разбирается. А относительно того, что живет на окраине, так это, может, даже лучше, в смысле скрытности. Правда, не уверен, что она согласится… Все же одинокой девушке с двумя мужчинами не совсем удобно…
– Когда она узнает, зачем они приехали, сразу согласится, – заверил Новиков. – Так что, если наши гости не возражают, я сейчас ей позвоню.
– А чего нам возражать? – пожал плечами Гуров. – В частном доме может действительно оказаться лучше.
– А что касается одинокой девушки, – заметил Крячко, – то она будет иметь дело не с какими-то мужчинами, а с двумя сотрудниками полиции, опытными оперативниками. Думаю, мы поладим, поэтому можете звонить вашей журналистке.
Новиков достал телефон и, отойдя немного в сторону, позвонил. Гуров обратил внимание, что правозащитник разговаривает так, чтобы до окружающих не доносилось буквально ни одного слова. «Сказывается прокурорская выучка», – подумал сыщик.
– Ну что я говорил? – вернулся к своим собеседникам Новиков. – Оксану уговаривать не пришлось. Как только узнала, кто приехал и зачем, сразу согласилась. Так что можно ехать в Заводской район.
Глава 4
Распрощавшись с областным уполномоченным по правам человека, оперативники в сопровождении Новикова вышли на улицу. Правозащитник хотел поймать такси, но Крячко сообщил, что у него имеется собственная машина.
– Своя машина – это хорошо, – кивнул Новиков. – Правда, город вы не знаете. Ладно, я вам буду показывать дорогу. Пока что запомните, что вы будете жить в районе ресторана «Цветок».
– А чем этот ресторан так знаменит? – спросил Гуров. – Бандиты в нем, что ли, собирались? Или в нем так вкусно кормят? Но обедать вроде пока рано…
– Нет, никаких особенных заслуг за этой точкой питания не числится, – ответил правозащитник. – Просто в прежние времена это был единственный ресторан во всем Заводском районе. Возле него сносили старое ветхое жилье и строили дома со всеми удобствами, поэтому ресторан этот стал известным местом, своего рода ориентиром. Та часть района, что находится дальше, считается совсем глухой окраиной, и у риелторов котируется значительно дешевле. А если говорить об обеде, то обедать вы будете, конечно, у Оксаны. Не сомневайтесь, она накормит. И запоминайте дорогу.
Оперативники последовали совету и стали внимательно глядеть по сторонам. С широкой улицы, по которой они приехали к ресторану, они свернули на другую, узкую, малопроезжую, застроенную в основном пятиэтажками. Проехали пять минут и еще раз повернули – на этот раз в проулок. Тут уже пошли частные дома, кое-где кирпичные, но больше деревянные. Возле одного из домов Новиков попросил Крячко остановить машину, после чего вышел и постучал в окно. За стеклом мелькнуло женское лицо, а спустя несколько секунд открылась калитка в примыкавшем к дому заборе, и оттуда выглянула молодая женщина:
– Своя машина – это хорошо, – кивнул Новиков. – Правда, город вы не знаете. Ладно, я вам буду показывать дорогу. Пока что запомните, что вы будете жить в районе ресторана «Цветок».
– А чем этот ресторан так знаменит? – спросил Гуров. – Бандиты в нем, что ли, собирались? Или в нем так вкусно кормят? Но обедать вроде пока рано…
– Нет, никаких особенных заслуг за этой точкой питания не числится, – ответил правозащитник. – Просто в прежние времена это был единственный ресторан во всем Заводском районе. Возле него сносили старое ветхое жилье и строили дома со всеми удобствами, поэтому ресторан этот стал известным местом, своего рода ориентиром. Та часть района, что находится дальше, считается совсем глухой окраиной, и у риелторов котируется значительно дешевле. А если говорить об обеде, то обедать вы будете, конечно, у Оксаны. Не сомневайтесь, она накормит. И запоминайте дорогу.
Оперативники последовали совету и стали внимательно глядеть по сторонам. С широкой улицы, по которой они приехали к ресторану, они свернули на другую, узкую, малопроезжую, застроенную в основном пятиэтажками. Проехали пять минут и еще раз повернули – на этот раз в проулок. Тут уже пошли частные дома, кое-где кирпичные, но больше деревянные. Возле одного из домов Новиков попросил Крячко остановить машину, после чего вышел и постучал в окно. За стеклом мелькнуло женское лицо, а спустя несколько секунд открылась калитка в примыкавшем к дому заборе, и оттуда выглянула молодая женщина: