И телефон действительно зазвонил! Это произошло, когда миновало время обеда и день начал клониться к вечеру. Взглянув на телефон, Гуров увидел, что звонит правозащитник Новиков. Этот человек не мог беспокоить по пустякам, поэтому он немедленно прервал разговор с очередным собеседником и уже собрался нажать кнопку соединения, как телефон внезапно замолчал, словно собеседник передумал разговаривать. Это было странно, и, немного поколебавшись, Лев сам набрал номер правозащитника. Последовали длинные гудки – один, второй, третий, десятый… Он уже собирался отменить вызов, когда аппарат вдруг откликнулся.
– Да? – произнес невидимый собеседник.
Но это не был голос Новикова – Гуров мог за это ручаться!
– Кто говорит? – спросил он.
– Как – кто? – ответили ему. – Александр, кто же. А ты кто?
– Может, ты и Александр, но точно не Новиков, – ответил Лев неизвестному. – А это его телефон. Передай ему трубку, будь любезен.
– Ага, сейчас, – отозвался незнакомый голос, после чего телефон отключился.
Гуров попробовал сам вызвать правозащитника, но механический голос сообщил ему, что «телефон абонента отключен либо недоступен». Все это сыщику очень не понравилось. Немного подумав, он решил пренебречь правилами конспирации и позвонить лейтенанту Строеву.
Убедившись, что лейтенант в данный момент может говорить, Гуров сообщил ему о странной истории со звонками и попросил:
– Ты мне скажи телефон его офиса, я туда позвоню, может, его сотрудники чего скажут. А ты посмотри по сводкам, нет ли случайно чего-нибудь.
– Вас понял, – сказал Строев. – Если что узнаю, сразу дам знать.
После этого Гуров позвонил в офис Новикова. Ему ответила девушка с очень строгим голосом и сказала, что Александр Дмитриевич ушел по делам.
– Куда, он нам не сообщил, – добавила она. – Сказал только, что до обеда его не будет. Так что мы его сейчас ждем.
Тут в памяти Гурова вовремя всплыло имя женщины, сотрудницы архива городского БТИ, которая помогала Новикову.
– А вы мне телефончик Валентины Ильиничны не напомните? – спросил он строгую девушку. – А то мне его Александр Дмитриевич говорил, а я его в книжку не записал.
– Вообще-то мы справок не даем… – заявила девушка.
– Речь идет о весьма важном деле, которым мы с Александром Дмитриевичем занимаемся, – напирал Гуров. – Медлить нельзя!
Как видно, слова сыщика произвели нужное впечатление.
– Хорошо, записывайте, – произнесла правозащитная сотрудница и продиктовала телефон загадочной знакомой Новикова.
Полный самых нехороших предчувствий, Гуров набрал номер. Он был готов к тому, что телефон Валентины Ильиничны будет заблокирован так же, как и телефон самого Новикова, или что ему ответит тот же грубый голос. Однако, вопреки ожиданиям, сотрудница архива оказалась на месте. Понимая, что Новиков, скорее всего, просил женщину держать их совместные поиски в тайне, и, стало быть, она ему ничего не расскажет, сыщик счел нужным представиться.
– Вы меня не знаете, – сказал он Валентине Ильиничне, – но, вероятно, слышали обо мне от Александра Дмитриевича. Я прибыл из Москвы по очень важному делу. Тому самому, в котором вы ему помогаете. Скажите, он еще у вас?
– Я вас поняла, – ответила женщина. – Да, Александр Дмитриевич здесь был, мы вместе работали. Но он уже ушел.
– А давно ушел? – спросил Лев.
– Где-то минут сорок назад.
– А вам после этого никто не звонил с его телефона?
– Да, был какой-то странный звонок, – подтвердила Валентина Ильинична. – Я решила, что Александр Дмитриевич что-то забыл – он, когда задумается, часто что-нибудь забывает, – и спросила шутливо: «Ну что вы забыли на этот раз?» А мне в ответ говорят: «Только ваше имя и место работы».
– И что вы ответили?
– Я сказала: «Да, Александр Дмитриевич, если вы уже успели забыть, как меня зовут, то дела ваши совсем плохи. Надо вам приобрести эти таблетки, которые по телевизору рекламируют, для укрепления памяти. А пока вы их не купили, так и быть, напомню, что меня зовут Валентина Ильинична, что я работаю в архиве БТИ, и что мы с вами всего двадцать минут как расстались». И только потом – только потом, представляете? – я сообразила, что голос-то был не Александра Дмитриевича! И спросила: «Простите, а вы кто?» А мне ответили так, знаете, грубо, с матом, и телефон выключили.
– Я вас понял, – сказал женщине Гуров. – Послушайте меня, пожалуйста, и отнеситесь к моим словам внимательно. Я вас прошу в течение ближайшего часа не выходить из здания БТИ. Кто бы вам ни звонил и что бы ни говорил. Вы сами знаете, какими вопросами занимался Александр Дмитриевич, так что дело очень серьезное. Речь может идти о вашей жизни. Вы меня поняли?
– Да, я поняла, – дрогнувшим голосом ответила Валентина Ильинична.
После этого Лев позвонил Стасу Крячко и спросил, чем тот в данный момент занимается.
– Только что закончил один адрес и направляюсь на другой, в Советский район. А что?
– Придется тебе изменить маршрут, – заявил Гуров. – Насколько я помню, их БТИ находится где-то в центре города.
– Возможно, – согласился Стас и снова спросил: – А что?
– А то, что слезай со своего автобуса и езжай туда, в центр, – приказал Гуров. – Найдешь БТИ, в нем отыщешь архив. Там работает женщина, которую зовут Валентина Ильинична. Фамилии ее я не знаю, не спросил. Знакомиться с ней тебе не нужно, и вообще «светиться» не нужно. А надо организовать ее охрану.
– Понял тебя. А что случилось? Или ты по телефону не хочешь говорить?
– Ладно, к черту конспирацию! – решился Лев. – Кажется, наши противники ее все равно разгадали. Случилось вот что…
И он кратко рассказал другу о странном звонке с телефона Новикова и о своем разговоре с Валентиной Ильиничной. А под конец добавил:
– Похоже, что наши «друзья», любители пенсионеров, узнали о том, чем занимается Новиков, и организовали на него нападение. Во всяком случае, завладели его телефоном и теперь прозванивают всех абонентов, уточняют, что это за люди. Мой телефон у них точно есть, а твоего нет. И еще они знают, что Валентина Ильинична была главной помощницей Новикова в его поисках и, скорее всего, многое знает. Поэтому ей угрожает опасность.
– Понял тебя, можешь дальше не объяснять, – ответил Крячко. – Все организую как надо. Только, по-моему, мне все равно надо будет с ней познакомиться, хотя бы для того, чтобы дать нужные инструкции. Ведь ты сам понимаешь, что я в одиночку не смогу обеспечить ее круглосуточной охраной.
– Да, не сможешь, – согласился Лев. – Ладно, поступай как сочтешь нужным. Я тебе с этого телефона постараюсь больше не звонить. Найду другой способ держать связь.
Теперь самое время было позвонить лейтенанту Строеву, узнать о результатах его поисков. Однако делать этого Гурову не пришлось: лейтенант позвонил сам.
– Я узнал, что случилось с Новиковым, – сообщил он. – Около часа назад он был доставлен во вторую городскую больницу.
– Живой? – нервно перебил его Гуров. Это было сейчас главное.
– Живой, – успокоил его Строев. – У него черепно-мозговая травма, сломана правая рука и несколько ребер. Сейчас ему делают операцию в нейрохирургии – как мне объяснили, это повреждение самое опасное. Потом будут оперировать руку и ребра.
– Понятно… А кто его нашел? Кто вызвал врачей?
– «Скорую» вызвала какая-то женщина, – объяснил лейтенант. – Она заметила, что в проходе между домами лежит человек. Наверное, его многие там видели, но думали, что пьяный, и проходили мимо. Вы же знаете, как это бывает. А эта женщина подошла, увидела кровь и вызвала «Скорую» и полицию.
– Скажи, а ты сам как думаешь: его хотели убить, но не смогли, или им надо было только его покалечить? Нам это важно понять, чтобы знать – будут ли они стремиться добить его уже в больнице.
– По всему, что я слышал об этом деле, у меня сложилось впечатление, что эти люди зря на «мокрое» дело не идут, – подумав, ответил лейтенант. – Если бы Новикова хотели убить – убили бы. Мне кажется, они только хотели вывести его из строя, запугать, чтобы он больше не интересовался пропавшими пенсионерами. Ну и документы похитить. Ведь портфеля при нем не нашли – я специально узнавал.
– Согласен, – проговорил Лев. – Могу добавить, что у преступников была еще одна цель – телефон Новикова. Они стремятся выявить все его связи. И, думаю, мой номер они уже взяли на заметку. Поэтому я с него больше звонить не буду. Но раз уж мы с тобой разговариваем, и ты у меня последняя связь, попрошу об одной услуге. Извести о нападении на Новикова твоего бывшего начальника Соболева, а еще Оксану. И попроси ее, чтобы подъехала к этой больнице, куда положили Новикова. А заодно объясни мне, где она находится и как туда ехать.
– Будет сделано! – по-военному четко ответил лейтенант. – Больница находится на улице…
Следуя указаниям лейтенанта Строева, Гуров добрался до больницы, куда положили правозащитника, и нашел отделение нейрохирургии. После этого он пристроился неподалеку от входа и стал наблюдать. Он не только ждал Оксану, сыщика интересовало, не находится ли здание еще под чьим-то наблюдением. Одна машина, стоявшая поблизости, показалась ему подозрительной, и он, будто невзначай, заглянул в нее. Однако машина оказалась пустой.
Спустя некоторое время появилась Оксана. Лев не стал к ней подходить, а проследил, как девушка вошла внутрь. Его интересовало, нет ли за ней слежки. Однако «хвоста» не было, и тогда он тоже вошел внутрь и стал свидетелем бурной сцены возле поста охраны. Вахтер отказывался пустить Оксану, утверждая, что в нейрохирургическое отделение доступ посетителей запрещен – пускают только очень немногих, по списку, утвержденному главным врачом. Гуров был уверен, что Оксане придется идти обратно, и тогда они смогут поговорить – для этого, собственно, он и попросил ее подъехать к больнице.
Однако он недооценил ее настойчивость. Девушка извлекла и показала охраннику сначала журналистское удостоверение, а затем еще какой-то пропуск внушительного вида. Охранник дрогнул и отступил с передового рубежа, позволив посетительнице войти за охраняемую им дверь. Спор продолжился уже за дверью. После чего, как понял Гуров, наблюдавший за сценой снаружи и поэтому ничего не слышавший, была вызвана подмога в лице дежурного врача. Оксана вновь показала свои бумаги, и после некоторых препирательств ее все же повели куда-то наверх.
«Ну и девушка! – подумал Лев. – Можно только поаплодировать. Кажется, у них с этой Настей есть кое-что общее. Но только употребляют они это общее для разных целей…»
Он пристроился в углу вестибюля и продолжал вести наблюдение. Гуров имел большой опыт как по организации слежки, так и по выявлению «топтунов» – тех, кто слежку осуществляет. До сих пор еще никому не удавалось его провести. Пока он не замечал никаких признаков того, что за входом в нейрохирургию кто-то следит, кроме него самого.
Ждать Оксану пришлось довольно долго. Наконец девушка вышла, и, видев ее лицо, Гуров поразился произошедшей перемене: казалось, девушка готова кого-то растерзать или застрелить на месте.
Он проследовал за ней на улицу, еще раз убедился, что слежки за ними не ведется, и лишь тогда нагнал девушку и спросил:
– Ну как дела у Александра Дмитриевича?
Круто развернувшись, Оксана с недоверием уставилась на сыщика и не слишком любезным тоном произнесла:
– Откуда вы здесь взялись?
– Я давно здесь нахожусь, – объяснил Гуров. – Смотрел, нет ли за вами слежки, а также, не следит ли кто-то за входом в больницу. Убедился, что никого нет. Так все-таки, что с ним? Как он себя чувствует?
– Как чувствует, не знаю, он пока без сознания, – ответила Оксана. – Когда я пришла, ему как раз закончили делать операцию. Говорила с хирургом. Вроде опасности для жизни нет, основные функции тоже в норме. Правда, что-то его беспокоило, но он мне не сказал, что именно.
– Я очень рад это слышать, а то, увидев тебя, когда ты выходила из больницы, подумал, что дело совсем плохо. У тебя был такой вид…
– У меня был такой вид, потому что я их всех убить готова, – хмуро проговорила девушка. – Саша, он ведь хотя и колючий, и даже неприятным бывает, но ведь он мухи не обидит! И скольким людям он помог! А эти сволочи… Знаете, я до этого как-то отстраненно всю эту историю воспринимала, как что-то, ко мне не относящееся. Да, людей убивали, грабили, но это все было далеко. А теперь… Теперь это мое личное дело!
– Понимаю, – кивнул Лев. – И в связи с этим нашим общим делом, у меня будет к тебе еще одна просьба.
– Давайте говорите, я все сделаю, – сказала девушка.
– Нападавшие завладели телефоном Новикова и проверили все записанные на нем номера, – объяснил Гуров. – Теперь они знают в числе прочих и мой номер. И боюсь, он вызвал у них подозрения, так что пользоваться им больше нельзя. Сегодня я сделал несколько звонков, потому что надеялся, что к этому времени они еще не успели поставить мой телефон на прослушку, но больше звонить не буду. Поэтому и тебе не звонил. Мне надо купить новую сим-карту.
– Понятно, – ответила Оксана. – Сейчас зайду в первый же салон и куплю.
Спустя некоторое время им на пути попался салон одной из компаний, и Оксана приобрела для Гурова новую карту. Он записал со старой карты несколько самых нужных телефонов, а затем выбросил устройство и вставил новую «симку».
– Ну вот, можно снова звонить. Теперь мы можем разделиться. Ты сейчас куда?
– Домой, наверное, поеду, – сказала Оксана. – Ведь я фрилансер, мое рабочее место – дома. Надо к завтрашнему утру один текст написать.
– Вот и хорошо. Давай езжай домой, а я проведаю Стаса на его боевом посту.
Лев позвонил Крячко и спросил, где тот находится.
– Дежурю возле дома Валентины Ильиничны, – ответил сыщик. – Это в центре, на улице Астраханской, дом 36. А что это за номер, с которого ты звонишь?
– Я новой «симкой» обзавелся, – объяснил Гуров, – так что пока звонить можно. А что ты там дежуришь? Все равно ведь всю ночь не просидишь. Ты ей ситуацию описал?
– Конечно, во всех подробностях. Женщина она вполне разумная, сразу поняла что к чему, поэтому никаких опрометчивых поступков не совершит. Мы с ней вместе в магазин сходили, она все купила, и до утра из дома выходить не будет.
– Так зачем тогда ты там сидишь? – удивился Лев.
– Видишь ли, пока мы в магазин ходили, я тут заметил одного мужичка, – сказал Крячко. – Он за Валентиной Ильиничной прямо по пятам шел, а потом в самом глухом месте за гаражом спрятался. Ну я женщину в магазине оставил – решил, что колбасу она и без меня купит, – а сам наведался к тому гаражу…
– Что, потолковал с этим «топтуном»?
– Нет, разговаривать я с ним не стал и вообще решил не представляться, так что он меня не видел. Сейчас лежит там, за гаражом, в отключке. И вот я не знаю, что с ним дальше делать: то ли так оставить, то ли куда сдать. Поэтому и не ухожу.
– Я тебя понял, – ответил ему Гуров. – Пока оставайся на месте, я постараюсь решить этот вопрос, – и снова набрал номер Строева.
Лейтенант откликнулся не сразу, а лишь со второй попытки.
– Извините, что сразу не ответил, – сказал он, взяв наконец трубку. – Не мог говорить. Что у вас нового? Как дела?
– У нас все нормально, – ответил Гуров. – И даже лучше, чем можно было ждать. Но возникла одна проблема. Тут мой товарищ задержал одного фигуранта по квартирному делу и теперь не знает, что с ним делать. Можно ли его куда-нибудь пристроить?
– Так-так-так… – пробормотал Строев. – Скажите, а какое-то обвинение этому вашему фигуранту можно предъявить? Чтобы написать в протоколе, за что его, собственно, задержали?
Гуров, как и лейтенант, понимал, что сейчас они не могут привезти куда-нибудь в СИЗО человека, обвинив его в том, что он является киллером в банде, убивающей пенсионеров. Это означало бы бросить открытый вызов этой банде, имеющей такого покровителя, как начальник областного УВД.
– Ну что, – сказал он после некоторого размышления, – я полагаю, мы всегда можем обвинить его, скажем, в ношении холодного оружия, а также в нецензурной брани в общественном месте, распитии спиртных напитков…
– А в нападении на кого-нибудь обвинить нельзя? – спросил Строев. – Или угрозах убийства?
– Думаю, нет, – ответил Лев.
– Тогда, скорее всего, речь идет о задержании за нарушение общественного порядка, – заключил Строев. – Я знаю одного начальника ИВС, он нормальный парень. Я его попрошу, и он этого задержанного примет.
– Вот и хорошо. Тогда подъезжай на Астраханскую, к 36-му дому. Ты на полицейской машине приедешь или на своей?
– До своей мне еще добраться надо, – объяснил лейтенант, – поеду на дежурной машине.
– Значит, с водителем?
– Да, водитель там будет.
– Тогда надо устроить так, чтобы он нас с Крячко не видел. Скажешь, что ребята мужика задержали. А что за ребята – не его дело. И ты не очень спеши – мне еще надо успеть туда добраться, на этого задержанного самому посмотреть.
– Понял. Выеду через пятнадцать минут.
Закончив разговор с лейтенантом, Гуров позвонил Крячко и сообщил, что скоро подъедет он сам, а затем полицейская машина.
– Это хорошо, – обрадовался Крячко. – А то этот задержанный очнулся, орет, как раненый слон, требует немедленно освободить его из бандитских лап. Угрожает засадить меня в тюрьму на много лет за нападение на мирного гражданина и лишение его свободы.
– А ты этого «мирного гражданина» не обыскивал? – спросил Гуров.
– Нет, – признался Крячко. – Так, по карманам похлопал, а нормально не обыскал.
– Ладно, жди. Я сейчас выезжаю, а потом и полицейская машина прибудет.
И Лев вызвал такси. Ему повезло – машина, как видно, находилась неподалеку и подъехала буквально через несколько минут. А еще через двадцать минут Гуров уже стоял возле дома на улице Астраханской. Обойдя вокруг, он обнаружил проход между гаражами, уводящий коротким путем на поперечную улицу. Искать Крячко с задержанным не потребовалось: в ночном воздухе были хорошо слышны крики человека, требовавшего прибытия полиции и своего освобождения. Гуров понял, что Крячко находится действительно в опасном положении: эти возгласы мог услышать кто-нибудь из прохожих и вызвать-таки полицию, что в планы сыщиков не входило.
– Кто тут полицию зовет? – громко сказал он, огибая гараж, и тут же увидел Крячко, а у его ног – лежащего на земле человека со связанными руками. – А, это вы, старший лейтенант! – обратился он к Крячко. – Кого задержали?
– Да вот, гражданин хулиганил, порядок нарушал, – ответил Крячко, быстро поняв замысел друга.
– Матерился в публичном месте, наверное? – предположил Гуров.
– Да, и еще как! – подтвердил «старший лейтенант».
– Что ж, сейчас вызовем машину и заберем. – Гуров достал телефон и сделал вид, что просит прислать дежурный экипаж.
Человек на земле с удивлением слушал этот диалог, даже кричать перестал. Но, когда Гуров закончил говорить по телефону, возмутился:
– Это почему меня забирать собираются? За что? Я тут шел себе тихо, ничего не нарушал, а тут этот сзади накинулся, саданул меня по голове, травму причинил…
– А ну, тихо! – прикрикнул на него Гуров. – Давай поднимайся! Сейчас мы тебя развяжем – полиция веревками не пользуется, у нас наручники есть…
Задержанный поднялся с земли. Это был мужчина среднего роста, значительно ниже Льва, но крепко сложенный, с накачанной мускулатурой.
Гуров освободил руки задержанного от пут (которые оказались не веревкой, а галстуком Крячко) и начал его тщательно обыскивать. В карманах ничего криминального не оказалось. Однако еще в одном, потайном кармане на поясе он обнаружил кастет.
– А это что? – сунув кастет под нос задержанного, спросил Лев.
– Понятия не имею! – развязно ответил тот. – Это, наверное, он мне подбросил.
– Ладно, в отделении разберемся! А где документы?
– Его документы у меня, – сообщил Крячко. – Вот, смотри. – И показал Гурову служебное удостоверение, выданное на имя сотрудника ЧОПа «Защита» Руслана Дегтярева.
– Вот и я говорю, надо разобраться, – согласился задержанный чоповец. Гуров отметил, что он совсем не выглядел испуганным. Даже обнаружение кастета его не смутило. – А вы из какого отделения? И где ваша машина? Что-то я ее не вижу…
– Будет тебе машина, – пообещал Гуров, искренне надеясь, что лейтенант Строев не подведет и появится вовремя.
Лейтенант действительно не подвел. Между домами блеснули фары, и «семерка» с синей полосой на борту развернулась прямо перед гаражами.
– А ну, пошел вперед! – приказал Гуров задержанному.
Тот послушно зашагал к машине, от которой к ним уже спешил Строев. Передача задержанного с рук на руки произошла между гаражами. Гуров отдал лейтенанту кастет и удостоверение, кратко описал обстоятельства, при которых произошло задержание. При этом он не стал упоминать слежку за Валентиной Ильиничной, а больше упирал на нецензурную брань и сопротивление сотруднику полиции. Задержанный чоповец начал было бурно возражать, но Строев уже надел на него наручники и повел к машине.
Гуров проводил его взглядом, дождался, пока машина отъедет, затем повернулся к другу и шутливо произнес:
– Ну что, товарищ Крячко, поздравляю вас с успешным задержанием опасного хулигана.
– Рад стараться! – ответил Крячко. – И что мы теперь будем делать? Будем и дальше сторожить квартиру Валентины Ильиничны?
– Нет, не будем, – покачал головой Гуров. – У нас с тобой нет для этого ни времени, ни сил. А главное – думаю, что женщине в ближайшие дни ничто не угрожает. Да, бандиты собирались с ней расправиться – наверное, так же, как с Новиковым, но потерпели неудачу. Думаю, уже завтра они узнают о том, что произошло. Эта информация заставит их задуматься, и им будет не до Валентины Ильиничны.
– Тогда поехали домой, к Оксане, – сказал Крячко. – А то я, пока этого бандюгу сторожил, проголодался как волк и продрог как собака.
Друзья вышли на перекресток, и Гуров вызвал по телефону такси.
– А вообще, кроме шуток, нам можно поздравить себя с удачей. Первый участник банды задержан! – стоя в ожидании такси, заметил Стас.
– А я думаю, что нам рано себя поздравлять, – ответил ему Гуров. – События развиваются совсем не так, как я планировал. Ситуация неоднозначная. С одной стороны – да, мы задержали бандита. Но предъявить ему обвинение пока не можем. А с другой стороны – они узнали о поисках, которые ведет Новиков, напали на него, причинили тяжелые увечья. Мало того, они заподозрили, что Новиков был с кем-то связан. Они не знают, кто мы, но догадываются о нашем существовании. Так что у нас сейчас, можно сказать, ситуация встречного боя. Каждый проводит свою операцию. Кто кого опередит? Вот что важно.
Глава 12
– Да? – произнес невидимый собеседник.
Но это не был голос Новикова – Гуров мог за это ручаться!
– Кто говорит? – спросил он.
– Как – кто? – ответили ему. – Александр, кто же. А ты кто?
– Может, ты и Александр, но точно не Новиков, – ответил Лев неизвестному. – А это его телефон. Передай ему трубку, будь любезен.
– Ага, сейчас, – отозвался незнакомый голос, после чего телефон отключился.
Гуров попробовал сам вызвать правозащитника, но механический голос сообщил ему, что «телефон абонента отключен либо недоступен». Все это сыщику очень не понравилось. Немного подумав, он решил пренебречь правилами конспирации и позвонить лейтенанту Строеву.
Убедившись, что лейтенант в данный момент может говорить, Гуров сообщил ему о странной истории со звонками и попросил:
– Ты мне скажи телефон его офиса, я туда позвоню, может, его сотрудники чего скажут. А ты посмотри по сводкам, нет ли случайно чего-нибудь.
– Вас понял, – сказал Строев. – Если что узнаю, сразу дам знать.
После этого Гуров позвонил в офис Новикова. Ему ответила девушка с очень строгим голосом и сказала, что Александр Дмитриевич ушел по делам.
– Куда, он нам не сообщил, – добавила она. – Сказал только, что до обеда его не будет. Так что мы его сейчас ждем.
Тут в памяти Гурова вовремя всплыло имя женщины, сотрудницы архива городского БТИ, которая помогала Новикову.
– А вы мне телефончик Валентины Ильиничны не напомните? – спросил он строгую девушку. – А то мне его Александр Дмитриевич говорил, а я его в книжку не записал.
– Вообще-то мы справок не даем… – заявила девушка.
– Речь идет о весьма важном деле, которым мы с Александром Дмитриевичем занимаемся, – напирал Гуров. – Медлить нельзя!
Как видно, слова сыщика произвели нужное впечатление.
– Хорошо, записывайте, – произнесла правозащитная сотрудница и продиктовала телефон загадочной знакомой Новикова.
Полный самых нехороших предчувствий, Гуров набрал номер. Он был готов к тому, что телефон Валентины Ильиничны будет заблокирован так же, как и телефон самого Новикова, или что ему ответит тот же грубый голос. Однако, вопреки ожиданиям, сотрудница архива оказалась на месте. Понимая, что Новиков, скорее всего, просил женщину держать их совместные поиски в тайне, и, стало быть, она ему ничего не расскажет, сыщик счел нужным представиться.
– Вы меня не знаете, – сказал он Валентине Ильиничне, – но, вероятно, слышали обо мне от Александра Дмитриевича. Я прибыл из Москвы по очень важному делу. Тому самому, в котором вы ему помогаете. Скажите, он еще у вас?
– Я вас поняла, – ответила женщина. – Да, Александр Дмитриевич здесь был, мы вместе работали. Но он уже ушел.
– А давно ушел? – спросил Лев.
– Где-то минут сорок назад.
– А вам после этого никто не звонил с его телефона?
– Да, был какой-то странный звонок, – подтвердила Валентина Ильинична. – Я решила, что Александр Дмитриевич что-то забыл – он, когда задумается, часто что-нибудь забывает, – и спросила шутливо: «Ну что вы забыли на этот раз?» А мне в ответ говорят: «Только ваше имя и место работы».
– И что вы ответили?
– Я сказала: «Да, Александр Дмитриевич, если вы уже успели забыть, как меня зовут, то дела ваши совсем плохи. Надо вам приобрести эти таблетки, которые по телевизору рекламируют, для укрепления памяти. А пока вы их не купили, так и быть, напомню, что меня зовут Валентина Ильинична, что я работаю в архиве БТИ, и что мы с вами всего двадцать минут как расстались». И только потом – только потом, представляете? – я сообразила, что голос-то был не Александра Дмитриевича! И спросила: «Простите, а вы кто?» А мне ответили так, знаете, грубо, с матом, и телефон выключили.
– Я вас понял, – сказал женщине Гуров. – Послушайте меня, пожалуйста, и отнеситесь к моим словам внимательно. Я вас прошу в течение ближайшего часа не выходить из здания БТИ. Кто бы вам ни звонил и что бы ни говорил. Вы сами знаете, какими вопросами занимался Александр Дмитриевич, так что дело очень серьезное. Речь может идти о вашей жизни. Вы меня поняли?
– Да, я поняла, – дрогнувшим голосом ответила Валентина Ильинична.
После этого Лев позвонил Стасу Крячко и спросил, чем тот в данный момент занимается.
– Только что закончил один адрес и направляюсь на другой, в Советский район. А что?
– Придется тебе изменить маршрут, – заявил Гуров. – Насколько я помню, их БТИ находится где-то в центре города.
– Возможно, – согласился Стас и снова спросил: – А что?
– А то, что слезай со своего автобуса и езжай туда, в центр, – приказал Гуров. – Найдешь БТИ, в нем отыщешь архив. Там работает женщина, которую зовут Валентина Ильинична. Фамилии ее я не знаю, не спросил. Знакомиться с ней тебе не нужно, и вообще «светиться» не нужно. А надо организовать ее охрану.
– Понял тебя. А что случилось? Или ты по телефону не хочешь говорить?
– Ладно, к черту конспирацию! – решился Лев. – Кажется, наши противники ее все равно разгадали. Случилось вот что…
И он кратко рассказал другу о странном звонке с телефона Новикова и о своем разговоре с Валентиной Ильиничной. А под конец добавил:
– Похоже, что наши «друзья», любители пенсионеров, узнали о том, чем занимается Новиков, и организовали на него нападение. Во всяком случае, завладели его телефоном и теперь прозванивают всех абонентов, уточняют, что это за люди. Мой телефон у них точно есть, а твоего нет. И еще они знают, что Валентина Ильинична была главной помощницей Новикова в его поисках и, скорее всего, многое знает. Поэтому ей угрожает опасность.
– Понял тебя, можешь дальше не объяснять, – ответил Крячко. – Все организую как надо. Только, по-моему, мне все равно надо будет с ней познакомиться, хотя бы для того, чтобы дать нужные инструкции. Ведь ты сам понимаешь, что я в одиночку не смогу обеспечить ее круглосуточной охраной.
– Да, не сможешь, – согласился Лев. – Ладно, поступай как сочтешь нужным. Я тебе с этого телефона постараюсь больше не звонить. Найду другой способ держать связь.
Теперь самое время было позвонить лейтенанту Строеву, узнать о результатах его поисков. Однако делать этого Гурову не пришлось: лейтенант позвонил сам.
– Я узнал, что случилось с Новиковым, – сообщил он. – Около часа назад он был доставлен во вторую городскую больницу.
– Живой? – нервно перебил его Гуров. Это было сейчас главное.
– Живой, – успокоил его Строев. – У него черепно-мозговая травма, сломана правая рука и несколько ребер. Сейчас ему делают операцию в нейрохирургии – как мне объяснили, это повреждение самое опасное. Потом будут оперировать руку и ребра.
– Понятно… А кто его нашел? Кто вызвал врачей?
– «Скорую» вызвала какая-то женщина, – объяснил лейтенант. – Она заметила, что в проходе между домами лежит человек. Наверное, его многие там видели, но думали, что пьяный, и проходили мимо. Вы же знаете, как это бывает. А эта женщина подошла, увидела кровь и вызвала «Скорую» и полицию.
– Скажи, а ты сам как думаешь: его хотели убить, но не смогли, или им надо было только его покалечить? Нам это важно понять, чтобы знать – будут ли они стремиться добить его уже в больнице.
– По всему, что я слышал об этом деле, у меня сложилось впечатление, что эти люди зря на «мокрое» дело не идут, – подумав, ответил лейтенант. – Если бы Новикова хотели убить – убили бы. Мне кажется, они только хотели вывести его из строя, запугать, чтобы он больше не интересовался пропавшими пенсионерами. Ну и документы похитить. Ведь портфеля при нем не нашли – я специально узнавал.
– Согласен, – проговорил Лев. – Могу добавить, что у преступников была еще одна цель – телефон Новикова. Они стремятся выявить все его связи. И, думаю, мой номер они уже взяли на заметку. Поэтому я с него больше звонить не буду. Но раз уж мы с тобой разговариваем, и ты у меня последняя связь, попрошу об одной услуге. Извести о нападении на Новикова твоего бывшего начальника Соболева, а еще Оксану. И попроси ее, чтобы подъехала к этой больнице, куда положили Новикова. А заодно объясни мне, где она находится и как туда ехать.
– Будет сделано! – по-военному четко ответил лейтенант. – Больница находится на улице…
Следуя указаниям лейтенанта Строева, Гуров добрался до больницы, куда положили правозащитника, и нашел отделение нейрохирургии. После этого он пристроился неподалеку от входа и стал наблюдать. Он не только ждал Оксану, сыщика интересовало, не находится ли здание еще под чьим-то наблюдением. Одна машина, стоявшая поблизости, показалась ему подозрительной, и он, будто невзначай, заглянул в нее. Однако машина оказалась пустой.
Спустя некоторое время появилась Оксана. Лев не стал к ней подходить, а проследил, как девушка вошла внутрь. Его интересовало, нет ли за ней слежки. Однако «хвоста» не было, и тогда он тоже вошел внутрь и стал свидетелем бурной сцены возле поста охраны. Вахтер отказывался пустить Оксану, утверждая, что в нейрохирургическое отделение доступ посетителей запрещен – пускают только очень немногих, по списку, утвержденному главным врачом. Гуров был уверен, что Оксане придется идти обратно, и тогда они смогут поговорить – для этого, собственно, он и попросил ее подъехать к больнице.
Однако он недооценил ее настойчивость. Девушка извлекла и показала охраннику сначала журналистское удостоверение, а затем еще какой-то пропуск внушительного вида. Охранник дрогнул и отступил с передового рубежа, позволив посетительнице войти за охраняемую им дверь. Спор продолжился уже за дверью. После чего, как понял Гуров, наблюдавший за сценой снаружи и поэтому ничего не слышавший, была вызвана подмога в лице дежурного врача. Оксана вновь показала свои бумаги, и после некоторых препирательств ее все же повели куда-то наверх.
«Ну и девушка! – подумал Лев. – Можно только поаплодировать. Кажется, у них с этой Настей есть кое-что общее. Но только употребляют они это общее для разных целей…»
Он пристроился в углу вестибюля и продолжал вести наблюдение. Гуров имел большой опыт как по организации слежки, так и по выявлению «топтунов» – тех, кто слежку осуществляет. До сих пор еще никому не удавалось его провести. Пока он не замечал никаких признаков того, что за входом в нейрохирургию кто-то следит, кроме него самого.
Ждать Оксану пришлось довольно долго. Наконец девушка вышла, и, видев ее лицо, Гуров поразился произошедшей перемене: казалось, девушка готова кого-то растерзать или застрелить на месте.
Он проследовал за ней на улицу, еще раз убедился, что слежки за ними не ведется, и лишь тогда нагнал девушку и спросил:
– Ну как дела у Александра Дмитриевича?
Круто развернувшись, Оксана с недоверием уставилась на сыщика и не слишком любезным тоном произнесла:
– Откуда вы здесь взялись?
– Я давно здесь нахожусь, – объяснил Гуров. – Смотрел, нет ли за вами слежки, а также, не следит ли кто-то за входом в больницу. Убедился, что никого нет. Так все-таки, что с ним? Как он себя чувствует?
– Как чувствует, не знаю, он пока без сознания, – ответила Оксана. – Когда я пришла, ему как раз закончили делать операцию. Говорила с хирургом. Вроде опасности для жизни нет, основные функции тоже в норме. Правда, что-то его беспокоило, но он мне не сказал, что именно.
– Я очень рад это слышать, а то, увидев тебя, когда ты выходила из больницы, подумал, что дело совсем плохо. У тебя был такой вид…
– У меня был такой вид, потому что я их всех убить готова, – хмуро проговорила девушка. – Саша, он ведь хотя и колючий, и даже неприятным бывает, но ведь он мухи не обидит! И скольким людям он помог! А эти сволочи… Знаете, я до этого как-то отстраненно всю эту историю воспринимала, как что-то, ко мне не относящееся. Да, людей убивали, грабили, но это все было далеко. А теперь… Теперь это мое личное дело!
– Понимаю, – кивнул Лев. – И в связи с этим нашим общим делом, у меня будет к тебе еще одна просьба.
– Давайте говорите, я все сделаю, – сказала девушка.
– Нападавшие завладели телефоном Новикова и проверили все записанные на нем номера, – объяснил Гуров. – Теперь они знают в числе прочих и мой номер. И боюсь, он вызвал у них подозрения, так что пользоваться им больше нельзя. Сегодня я сделал несколько звонков, потому что надеялся, что к этому времени они еще не успели поставить мой телефон на прослушку, но больше звонить не буду. Поэтому и тебе не звонил. Мне надо купить новую сим-карту.
– Понятно, – ответила Оксана. – Сейчас зайду в первый же салон и куплю.
Спустя некоторое время им на пути попался салон одной из компаний, и Оксана приобрела для Гурова новую карту. Он записал со старой карты несколько самых нужных телефонов, а затем выбросил устройство и вставил новую «симку».
– Ну вот, можно снова звонить. Теперь мы можем разделиться. Ты сейчас куда?
– Домой, наверное, поеду, – сказала Оксана. – Ведь я фрилансер, мое рабочее место – дома. Надо к завтрашнему утру один текст написать.
– Вот и хорошо. Давай езжай домой, а я проведаю Стаса на его боевом посту.
Лев позвонил Крячко и спросил, где тот находится.
– Дежурю возле дома Валентины Ильиничны, – ответил сыщик. – Это в центре, на улице Астраханской, дом 36. А что это за номер, с которого ты звонишь?
– Я новой «симкой» обзавелся, – объяснил Гуров, – так что пока звонить можно. А что ты там дежуришь? Все равно ведь всю ночь не просидишь. Ты ей ситуацию описал?
– Конечно, во всех подробностях. Женщина она вполне разумная, сразу поняла что к чему, поэтому никаких опрометчивых поступков не совершит. Мы с ней вместе в магазин сходили, она все купила, и до утра из дома выходить не будет.
– Так зачем тогда ты там сидишь? – удивился Лев.
– Видишь ли, пока мы в магазин ходили, я тут заметил одного мужичка, – сказал Крячко. – Он за Валентиной Ильиничной прямо по пятам шел, а потом в самом глухом месте за гаражом спрятался. Ну я женщину в магазине оставил – решил, что колбасу она и без меня купит, – а сам наведался к тому гаражу…
– Что, потолковал с этим «топтуном»?
– Нет, разговаривать я с ним не стал и вообще решил не представляться, так что он меня не видел. Сейчас лежит там, за гаражом, в отключке. И вот я не знаю, что с ним дальше делать: то ли так оставить, то ли куда сдать. Поэтому и не ухожу.
– Я тебя понял, – ответил ему Гуров. – Пока оставайся на месте, я постараюсь решить этот вопрос, – и снова набрал номер Строева.
Лейтенант откликнулся не сразу, а лишь со второй попытки.
– Извините, что сразу не ответил, – сказал он, взяв наконец трубку. – Не мог говорить. Что у вас нового? Как дела?
– У нас все нормально, – ответил Гуров. – И даже лучше, чем можно было ждать. Но возникла одна проблема. Тут мой товарищ задержал одного фигуранта по квартирному делу и теперь не знает, что с ним делать. Можно ли его куда-нибудь пристроить?
– Так-так-так… – пробормотал Строев. – Скажите, а какое-то обвинение этому вашему фигуранту можно предъявить? Чтобы написать в протоколе, за что его, собственно, задержали?
Гуров, как и лейтенант, понимал, что сейчас они не могут привезти куда-нибудь в СИЗО человека, обвинив его в том, что он является киллером в банде, убивающей пенсионеров. Это означало бы бросить открытый вызов этой банде, имеющей такого покровителя, как начальник областного УВД.
– Ну что, – сказал он после некоторого размышления, – я полагаю, мы всегда можем обвинить его, скажем, в ношении холодного оружия, а также в нецензурной брани в общественном месте, распитии спиртных напитков…
– А в нападении на кого-нибудь обвинить нельзя? – спросил Строев. – Или угрозах убийства?
– Думаю, нет, – ответил Лев.
– Тогда, скорее всего, речь идет о задержании за нарушение общественного порядка, – заключил Строев. – Я знаю одного начальника ИВС, он нормальный парень. Я его попрошу, и он этого задержанного примет.
– Вот и хорошо. Тогда подъезжай на Астраханскую, к 36-му дому. Ты на полицейской машине приедешь или на своей?
– До своей мне еще добраться надо, – объяснил лейтенант, – поеду на дежурной машине.
– Значит, с водителем?
– Да, водитель там будет.
– Тогда надо устроить так, чтобы он нас с Крячко не видел. Скажешь, что ребята мужика задержали. А что за ребята – не его дело. И ты не очень спеши – мне еще надо успеть туда добраться, на этого задержанного самому посмотреть.
– Понял. Выеду через пятнадцать минут.
Закончив разговор с лейтенантом, Гуров позвонил Крячко и сообщил, что скоро подъедет он сам, а затем полицейская машина.
– Это хорошо, – обрадовался Крячко. – А то этот задержанный очнулся, орет, как раненый слон, требует немедленно освободить его из бандитских лап. Угрожает засадить меня в тюрьму на много лет за нападение на мирного гражданина и лишение его свободы.
– А ты этого «мирного гражданина» не обыскивал? – спросил Гуров.
– Нет, – признался Крячко. – Так, по карманам похлопал, а нормально не обыскал.
– Ладно, жди. Я сейчас выезжаю, а потом и полицейская машина прибудет.
И Лев вызвал такси. Ему повезло – машина, как видно, находилась неподалеку и подъехала буквально через несколько минут. А еще через двадцать минут Гуров уже стоял возле дома на улице Астраханской. Обойдя вокруг, он обнаружил проход между гаражами, уводящий коротким путем на поперечную улицу. Искать Крячко с задержанным не потребовалось: в ночном воздухе были хорошо слышны крики человека, требовавшего прибытия полиции и своего освобождения. Гуров понял, что Крячко находится действительно в опасном положении: эти возгласы мог услышать кто-нибудь из прохожих и вызвать-таки полицию, что в планы сыщиков не входило.
– Кто тут полицию зовет? – громко сказал он, огибая гараж, и тут же увидел Крячко, а у его ног – лежащего на земле человека со связанными руками. – А, это вы, старший лейтенант! – обратился он к Крячко. – Кого задержали?
– Да вот, гражданин хулиганил, порядок нарушал, – ответил Крячко, быстро поняв замысел друга.
– Матерился в публичном месте, наверное? – предположил Гуров.
– Да, и еще как! – подтвердил «старший лейтенант».
– Что ж, сейчас вызовем машину и заберем. – Гуров достал телефон и сделал вид, что просит прислать дежурный экипаж.
Человек на земле с удивлением слушал этот диалог, даже кричать перестал. Но, когда Гуров закончил говорить по телефону, возмутился:
– Это почему меня забирать собираются? За что? Я тут шел себе тихо, ничего не нарушал, а тут этот сзади накинулся, саданул меня по голове, травму причинил…
– А ну, тихо! – прикрикнул на него Гуров. – Давай поднимайся! Сейчас мы тебя развяжем – полиция веревками не пользуется, у нас наручники есть…
Задержанный поднялся с земли. Это был мужчина среднего роста, значительно ниже Льва, но крепко сложенный, с накачанной мускулатурой.
Гуров освободил руки задержанного от пут (которые оказались не веревкой, а галстуком Крячко) и начал его тщательно обыскивать. В карманах ничего криминального не оказалось. Однако еще в одном, потайном кармане на поясе он обнаружил кастет.
– А это что? – сунув кастет под нос задержанного, спросил Лев.
– Понятия не имею! – развязно ответил тот. – Это, наверное, он мне подбросил.
– Ладно, в отделении разберемся! А где документы?
– Его документы у меня, – сообщил Крячко. – Вот, смотри. – И показал Гурову служебное удостоверение, выданное на имя сотрудника ЧОПа «Защита» Руслана Дегтярева.
– Вот и я говорю, надо разобраться, – согласился задержанный чоповец. Гуров отметил, что он совсем не выглядел испуганным. Даже обнаружение кастета его не смутило. – А вы из какого отделения? И где ваша машина? Что-то я ее не вижу…
– Будет тебе машина, – пообещал Гуров, искренне надеясь, что лейтенант Строев не подведет и появится вовремя.
Лейтенант действительно не подвел. Между домами блеснули фары, и «семерка» с синей полосой на борту развернулась прямо перед гаражами.
– А ну, пошел вперед! – приказал Гуров задержанному.
Тот послушно зашагал к машине, от которой к ним уже спешил Строев. Передача задержанного с рук на руки произошла между гаражами. Гуров отдал лейтенанту кастет и удостоверение, кратко описал обстоятельства, при которых произошло задержание. При этом он не стал упоминать слежку за Валентиной Ильиничной, а больше упирал на нецензурную брань и сопротивление сотруднику полиции. Задержанный чоповец начал было бурно возражать, но Строев уже надел на него наручники и повел к машине.
Гуров проводил его взглядом, дождался, пока машина отъедет, затем повернулся к другу и шутливо произнес:
– Ну что, товарищ Крячко, поздравляю вас с успешным задержанием опасного хулигана.
– Рад стараться! – ответил Крячко. – И что мы теперь будем делать? Будем и дальше сторожить квартиру Валентины Ильиничны?
– Нет, не будем, – покачал головой Гуров. – У нас с тобой нет для этого ни времени, ни сил. А главное – думаю, что женщине в ближайшие дни ничто не угрожает. Да, бандиты собирались с ней расправиться – наверное, так же, как с Новиковым, но потерпели неудачу. Думаю, уже завтра они узнают о том, что произошло. Эта информация заставит их задуматься, и им будет не до Валентины Ильиничны.
– Тогда поехали домой, к Оксане, – сказал Крячко. – А то я, пока этого бандюгу сторожил, проголодался как волк и продрог как собака.
Друзья вышли на перекресток, и Гуров вызвал по телефону такси.
– А вообще, кроме шуток, нам можно поздравить себя с удачей. Первый участник банды задержан! – стоя в ожидании такси, заметил Стас.
– А я думаю, что нам рано себя поздравлять, – ответил ему Гуров. – События развиваются совсем не так, как я планировал. Ситуация неоднозначная. С одной стороны – да, мы задержали бандита. Но предъявить ему обвинение пока не можем. А с другой стороны – они узнали о поисках, которые ведет Новиков, напали на него, причинили тяжелые увечья. Мало того, они заподозрили, что Новиков был с кем-то связан. Они не знают, кто мы, но догадываются о нашем существовании. Так что у нас сейчас, можно сказать, ситуация встречного боя. Каждый проводит свою операцию. Кто кого опередит? Вот что важно.
Глава 12
Спустя полчаса друзья добрались до дома Оксаны. Девушка взглянула на продрогшего до синевы Крячко и, не говоря ни слова, отправилась на кухню готовить ужин. Вскоре на столе дымилась сковородка с жареным мясом и картошкой.
– Слушай, Иваныч! – попросил Крячко. – По случаю успешного задержания бандита, может, нарушим сухой закон? Я чувствую, мне просто необходимо!
– Ладно, по сто грамм можно, – согласился Гуров. – И не столько по случаю задержания – тут, я полагаю, особо радоваться нечему, – а скорее для поддержания твоего пошатнувшегося здоровья.
Впрочем, Крячко его уже не слушал – он запустил руку в холодильник и извлек оттуда бутылку «Столичной».
– Замени, пожалуйста, – попросил Оксану, выставившую на стол три рюмки. – Нам с Львом Ивановичем больше стаканы подойдут. К тому же я его знаю: все равно только одну выпить даст. А в стакан больше входит…
Девушка возражать не стала, и вскоре на столе появились три граненых стакана.
Наконец еда была разложена по тарелкам, водка разлита по стаканам. Видя, что остальные смотрят на него и ждут тоста, Гуров поднял свой стакан и провозгласил:
– Выпьем за здоровье Александра Дмитриевича! Чтобы выздоравливал скорее!
– Хороший тост! – поддержала его Оксана.
Все принялись за еду, и тут телефон Гурова зазвонил. Увидев, что это лейтенант Строев, он с нехорошим предчувствием включил телефон, опасаясь, что лейтенант сейчас расскажет о каких-либо трудностях с помещением задержанного в ИВС. Однако он не угадал.
– Слушай, Иваныч! – попросил Крячко. – По случаю успешного задержания бандита, может, нарушим сухой закон? Я чувствую, мне просто необходимо!
– Ладно, по сто грамм можно, – согласился Гуров. – И не столько по случаю задержания – тут, я полагаю, особо радоваться нечему, – а скорее для поддержания твоего пошатнувшегося здоровья.
Впрочем, Крячко его уже не слушал – он запустил руку в холодильник и извлек оттуда бутылку «Столичной».
– Замени, пожалуйста, – попросил Оксану, выставившую на стол три рюмки. – Нам с Львом Ивановичем больше стаканы подойдут. К тому же я его знаю: все равно только одну выпить даст. А в стакан больше входит…
Девушка возражать не стала, и вскоре на столе появились три граненых стакана.
Наконец еда была разложена по тарелкам, водка разлита по стаканам. Видя, что остальные смотрят на него и ждут тоста, Гуров поднял свой стакан и провозгласил:
– Выпьем за здоровье Александра Дмитриевича! Чтобы выздоравливал скорее!
– Хороший тост! – поддержала его Оксана.
Все принялись за еду, и тут телефон Гурова зазвонил. Увидев, что это лейтенант Строев, он с нехорошим предчувствием включил телефон, опасаясь, что лейтенант сейчас расскажет о каких-либо трудностях с помещением задержанного в ИВС. Однако он не угадал.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента