Страница:
Сама идея облегченного снаряда на первый взгляд казалась привлекательной: за счет большой скорости достигались большая настильность и, как ожидалось, точность.
Кроме того, на малых дистанциях, на которых предполагалось вести бой, эти снаряды имели повышенную бронепробиваемость. Что касается настильности, то ее роль в вопросе точности ограничивается расстоянием прямой наводки. А величина угла возвышения в 5 или 8 градусов для точности стрельбы уже особой роли не играет.
Повышение броненепробиваемости действительно фактор важнейший, но, к сожалению, в Цусимском бою дистанции боя почти всегда превышали те, на которых это преимущество сказывается. Действительно, для 305-мм и 203-мм снарядов бронепробиваемость облегченных снарядов снижалась уже при дальности в 15 кабельтовых, и только для 254-мм и 152-мм превосходство облегченных бронебойных снарядов было очевидным, хотя и не столь уж значительным, особенно для последних. Однако это касается только бронебойных снарядов, у которых разница в массе взрывчатого вещества была не столь велика.
У русских, укороченных, она составляла 1,5 %, а у английских – 2 %. У японцев бронебойных снарядов вообще не было. Это объясняется тем, что «шимоза» не подходила для бронебойных снарядов, так как обладала повышенной чувствительностью, поэтому взрыв снаряда происходил сразу при соприкосновении с броней, независимо от конструкции взрывателя. Повышенная чувствительность шимозы часто приводила к тому, что выходила из строя артиллерия. Такие случаи произошли на броненосце «Микаса» в носовой башне 305-мм орудия (дважды). На «Сикисиме» после одиннадцатого выстрела оторвало дульную часть ствола 305-мм пушки, а на крейсере «Ниссин» по этой причине вышли из строя три 203-мм пушки. Впрочем, подобные разрывы снарядов в стволе орудия наблюдались и на русских кораблях, например на крейсере «Аскольд» в бою в Желтом море. Был разрыв ствола 305-мм орудия и на «Орле» в Цусимском бою. Возможно, подобные случаи, как это было с пушками «Аскольда», а также длительное нахождение 2-й эскадры в тропиках и послужили причиной, побудившей повысить процент влажности пироксилина до 30. Но вернемся к русским фугасным снарядам. Как известно, эффективность фугасного снаряда зависит от количества взрывчатого вещества, и только. Вызывает недоумение – зачем нужно было облегчать такие снаряды? Если фугасные снаряды образца 1886 г. весили: 305 мм – 445,5 кг; 203 мм – 133,3 кг и 152 мм – 55,8 кг, то снаряды образца 1892 г.: 305 мм – 331,7 кг, 203 мм – 87,9 кг и 152 мм – 41,5 кг, соответственно. Таким образом, масса взрывчатого вещества с учетом относительно малой плотности пироксилина была в 2,5–3 раза меньше, чем у противника, и это отразилось на результатах боя.
Комиссия отметила полную «неподготовленность Морского министерства к решению вопросов международной политики и стратегии… в отсутствии плана войны… в отсутствии соглашений международного характера, способных облегчить движение морских подкреплений на Дальний Восток… в неосведомленности о состоянии неприятельского флота и… тайной агентуры… в недостатках комплектования 2-й эскадры личным составом…»
О недостатках и авантюризме политики, неразумном расходовании средств и недостатках комплектования команд уже говорилось выше, а что касается международных соглашений, то у России в ту войну союзников не было. Все страны, в том числе Франция и Германия, скорее помогали Японии, не говоря уже об Англии и США. Можно только удивляться тому, что 2-я эскадра вообще добралась до Японского моря. А об отсутствии агентуры и разведданных о состоянии флота вообще говорить не приходится. Для выполнения таких задач просто негде было взять людей, знавших как минимум язык и внешне походивших на японцев. Найти же агентов среди союзников Японии – англичан и американцев – не смогли или не сумели. Впрочем, это мало что могло изменить в ходе войны.
Была отмечена «материальная слабость 2-й эскадры… выразившейся в крайней разнотипности… броненосцев…» По этому поводу говорить особенно нечего – что было под рукой, то и использовали, так как 2-я эскадра спешила на помощь 1-й экадре. Возможно, если бы выход был задержан до готовности броненосцев «Слава» и «Потемкин», произведен капитальный ремонт «Сисоя Великого» и «Наварина», а вместо броненосцев береговой обороны включены в состав эскадры «Три святителя» и «Ростислав», результат был бы иным.
И, наконец, комиссия назвала главного виновника поражения – адмирала Рожественского, обвинив его в ряде тактических ошибок. В ошибках адмирала обвиняли все кому не лень, зачастую не имея ни малейшего представления о том положении, в каком находился командующий перед боем и во время его.
Во-первых, Рожественского обвинили в неправильном маршруте, пролегавшем через Цусимский пролив, в первую очередь автор «Цусимы» А. С. Новиков-Прибой. (Хотя он сам себе противоречит, описывая гибель на камнях Курильской гряды, на которые села в тумане «Ольгдамия», трофейный транспорт, направленный во Владивосток вокруг Японии.) Прорыв в Японское море Лаперузовым проливом, не говоря о том, что поход вокруг Японии был связан с дополнительными бункеровками в бурном, весеннем Тихом океане, не давал преимущества. Эскадру все равно бы обнаружили, для чего было достаточно одной встречи с любым нейтральным судном, да и в количестве вспомогательных дозорных крейсеров у Японии недостатка (более 30 единиц) не было.
О Сангарском проливе говорить вообще не приходится – это была бы просто ловушка. Удачный прорыв через него владивостокского отряда не может служить примером. Там было всего три быстроходных крейсера (кстати, они и пошли через него, не сумев из-за тумана использовать пролив Лаперуза). Иное дело – 38 вымпелов 2-й эскадры. Японцы просто закупорили бы пролив своими многочисленными миноносцами, да и минную опасность исключать не приходится.
Другой упрек адмиралу – зачем потащил за собой тихоходные транспорты. Упрек действительно существенный – транспорты, имея ход не выше 9 уз., действительно связывали эскадру. Однако преимущество в ходе японцев в 3–4 уз., если бы русская эскадра избавилась от транспортов, отправив их в нейтральный порт, или преимущество в 6–7 уз., какое японцы имели, вряд ли сыграло бы какую-то роль. Важно, что эскадренный ход японцев был больше и они могли занимать нужную им позицию и дистанцию в бою. Надежды на отрыв от противника русские корабли все равно бы не имели. Это во-первых.
Во-вторых, Рожественский не знал да и не мог знать, чем закончится бой или хотя бы его первый этап.
Предположим, эскадра была бы вынуждена отступить и двигаться вокруг Японии или в нейтральные порты, тогда бы транспорты пригодились.
Кроме того, включенные в эскадру транспорты были просто дополнительными мишенями, принимая часть ударов, предназначенных крейсерам, на себя.
Одно из существенных обстоятельств – перегрузка судов эскадры перед боем, но это объясняется тем, что выбор маршрута движения не был определен почти до самого боя. Рожественский, по-видимому, в этом вопросе не был уверен и колебался. И, наконец, обвинение в недостаточном внимании к мнению флагманов и командиров кораблей. А что мог сказать и что спросить адмирал у своих подчиненных? Отлично зная состав эскадры и ее состояние, он мог надеяться только на удачу прорыва хотя бы части кораблей во Владивосток. А инициатива и так принадлежала японцам, и сила была за ними.
В конце концов комиссия провела расследование, определила причины и нашла виновных (впрочем, не главных). Все ли причины были названы или не все и насколько они были объективны, не важно – важно, что Россия, проиграв бой при Цусиме, окончательно проиграла войну, оставив японский флот на театре господствующим.
Это было торжество теории Мэхена – Коломбо. Все страны, имеющие хотя бы какой-нибудь флот, постарались сделать из него выводы.
Какие же выводы были сделаны? В России первые мероприятия были направлены на реорганизацию управления флотом. В 1905 г. был учрежден Совет государственной обороны, подчинявшийся непосредственно императору. В его функции входили решения по всем важнейшим вопросам, связанным со строительством флота.
Другой важной реформой стало образование Морского Генерального штаба, который должен был ведать «составлением планов войны на море и мероприятиями по организации боевой готовности морских сил, а также устанавливать совместную деятельность Морского Генерального штаба с Генеральным штабом армии…» (Российский государственный архив ВМФ. Ф. 418. Д. 3410. Л. 6). И, наконец, в 1908 г. была отменена должность генерал-адмирала.
В других странах, в частности в Англии, был так же проведен ряд организационных мероприятий, направленных на улучшение управления флотом. Но главным следствием Цусимского сражения стала боевая подготовка корабельной артиллерии. Особое внимание было уделено стрельбе на дальние расстояния, для чего на кораблях появились дальномеры с большой, до 4,57 м, базой, были разработаны новые таблицы и отработаны методы организации залповой стрельбы всеми орудиями главного калибра и стрельбы группы кораблей по одной цели. Большое внимание было уделено сокращению времени пристрелки с увеличением скорострельности. Для улучшения последнего параметра была разработана система продувания стволов орудий после выстрела воздухом или паром для исключения отравления прислуги пороховыми газами.
Развитие химической промышленности позволило перейти от снаряжения снарядов пироксилином и пикриновой кислотой к толу. Мощность фугасных снарядов была также существенно повышена за счет увеличения их длины до 4-х и даже впоследствии до 6 калибров. Наибольшего успеха, несмотря на ряд трудностей, связанных с революционными выступлениями на Черноморском и Балтийском флотах, в организации стрельбы на дальние расстояния достигла Россия. Отряд кораблей Черноморского флота под командованием адмирала Г. Ф. Цивинского уже в кампании 1907 г. показал отличные результаты стрельбы на дальние дистанции, в 60 кабельтовых, когда цель (лайба, шедшая под парусами) накрывалась и топилась первыми пристрелочными залпами. Осенью того же года была проведена опытная стрельба на дистанцию в 80 кабельтовых и больше. В своих воспоминаниях адмирал Цивинский писал: «Ветер был довольно свежий, лайба бежала быстро под большим парусом… мы в расстоянии 90 кабельтовых начали пристрелку вилкой, и, произведя залп всей эскадрой, сделали вторую пристрелку и второй залп, по которому лайба была разбита и легла. Вся стрельба вместе с двумя пристрелками продолжалась 17 минут». Максимальная дистанция стрельб достигала 110 кабельтовых, то есть в два раза превышала дистанцию боя при Цусиме.
На основании анализа Цусимского боя были сделаны выводы и сформированы требования к достраивающимся и вновь проектируемым кораблям. Прежде всего это коснулось водоизмещения начальной остойчивости, что было признано наравне с вооружением и бронированием основными характеристиками корабля. Для повышения остойчивости предлагалось отказаться от расположения артиллерии противоминного калибра ниже верхней палубы. (Впрочем, при постройке линейных кораблей дредноутного типа это не всегда соблюдалось.) При строительстве следовало ограничить применение горючих материалов. А для организации борьбы за живучесть корабля и управления всеми системами предлагалось создание центрального трюмного поста под руководством трюмного инженера-механика, который должен был следить за креном и дифферентом и принимать решение о затоплении и осушении помещений, а также заделке пробоин и пожаротушении.
Считалось необходимым значительно усилить бронирование, распространив его на всю длину и высоту для верхней палубы корабля (при проектировании дредноутов эти требования также не всегда соблюдались).
Следовало также отказаться от противоминной артиллерии мелких – 37–76 мм – калибров и заменить их на более крупные – 102 мм и больше. Впрочем, на первом «Дредноуте» – первом корабле нового поколения – это не соблюдалось: на нем были оставлены 76-мм пушки.
Для увеличения дальности стрельбы рекомендовалось увеличить углы возвышения орудий и их длину (до 52 калибров 305-мм пушек на русских линкорах).
И, наконец, важнейшим результатом Русско-японской войны на море стало появление принципиально нового класса броненосных кораблей, так называемых «дредноутов» – по имени первого корабля, вошедшего в строй в Англии в 1906 г.
Под руководством адмирала Д. Фишера была создана специальная комиссия, в которую вошли представители правительства, инженеры-судостроители, директора судостроительных заводов и военные моряки. Весьма скоро они предложили несколько проектов, из которых был выбран и одобрен проект линейного корабля под названием «Дредноут» («Бесстрашный»). Корабль был заложен в октябре 1905 г., спущен на воду через четыре месяца, а в октябре 1906 г. успешно закончил ходовые испытания. С этого момента линкоры стали разделяться на два подкласса – «дредноуты» и «додредноуты». Адмирал Фишер сделал и другой вывод из Цусимского сражения. Удачные действия японских броненосных крейсеров натолкнули его на мысль о создании мощных быстроходных крейсеров с артиллерией калибром, как на линкорах, но с несколько облегченным бронированием. Так появились линейные крейсеры. Поскольку четкой границы между линкорами и линейными крейсерами не существовало, более того, одни и те же корабли (например, японские типа «Конго») относили то к одному, то к другому классу, будем рассматривать их конструкции и боевую деятельность совместно.
Впрочем, адмирал Фишер не был пионером в идее создания мощных многопушечных броненосных кораблей. Во-первых, уже существовали броненосцы береговой обороны типа «Адмирал Лазарев» с шестью пушками главного калибра в бортовом залпе. Были построены броненосцы типа «Екатерины II» в русском флоте и «Бренденбург» – в германском, имевшие по шесть пушек главного калибра. Еще раньше был построен в Англии броненосец «Ройял Соверин» с пятью пушками в башнях, расположенных в диаметральных плоскостях. Сама же идея постройки многопушечного линейного корабля принадлежала итальянскому инженеру В. Куниберти. Он в свое время предложил проект линейного корабля с двенадцатью 305-мм пушками в восьми башнях. В его проекте две двухорудийные башни располагались в оконечностях, две в передней части корабля и четыре, одноорудийные, – по бортам. С точки зрения расположения артиллерии проект нельзя считать удачным. В этом отношении проект «Дредноут» был лучше, хотя и небезупречным. Имея всего десять 305-мм пушек, он, так же как и корабль Куниберти, имел восемь пушек в бортовом залпе при меньшем числе башен, сильно загромождавших палубу и сокращавших сектора обстрелов.
Однако, прежде чем перейти к описанию первого линейного корабля нового поколения, остановимся на его предшественниках, так называемых «предредноутах».
Появление «предредноутов» объясняется рядом причин. Во-первых, часть кораблей была спроектирована и находилась в постройке, во-вторых, новые «дредноуты» были большего водоизмещения, а стоимость корабля ему прямо пропорциональна. В-третьих, новые корабли предполагали наличие турбинных двигателей, достаточно новых и еще не опробованных, да и сами корабли еще надо было проектировать. Судостроительная промышленность не могла быть остановлена, и поэтому по всему миру корабли старых проектов продолжали достраиваться. Впрочем, в их конструкцию был внесен ряд существенных изменений по части бронирования и вооружения в первую очередь. Неизменными остались только поршневые машины.
Во-первых, как уже говорилось выше, была усилена бортовая броня как на площади, так и по толщине, усилена была также и палубная броня. Были практически исключены пушки мелких калибров. Что касается орудий среднего калибра – 152 мм, уже фактически бесполезных на больших дистанциях, то их исключение шло в два этапа. Вначале в вооружение кораблей было дополнительно введено, как правило, по 4 пушки калибром 203–254 мм в дополнение к орудиям среднего – 152-мм калибра. К этим кораблям относятся: русские броненосцы (с 1907 г. линейные корабли) типа «Иоанн Златоуст» и итальянские типа «Регина Маргарита», имеющие по четыре 203-мм пушки, как называли тогда, промежуточного калибра. Английские корабли серии «Кинг Эдвардс» имели более мощные 234-мм пушки. Еще более сильную промежуточную артиллерию имели японские корабли типа «Касима» (по четыре 254-мм) и американские серии «Виргиния», имеющие в дополнение к 152-мм по восемь 203-мм пушек.
В дальнейшем пушки среднего калибра были исключены из вооружения линейных кораблей – «предноутов», состоящих из четырех 254—305-мм пушек и десяти пушек промежуточного калибра в 170–254 мм.
К этим кораблям относятся: австро-венгерские корабли «Радецкий» (восемь 240-мм пушек) и «Эрцгерцог Карл» (двенадцать 190-мм), германские типа «Брауншвейг» (четырнадцать 170-мм), русские типа «Император Павел I» (четырнадцать 203-мм), американские типа «Коннектикут» (восемь 203-мм и четырнадцать 178-мм), английские типа «Триумф» (четырнадцать 190-мм), «Лорд Нельсон» (десять 234-мм) и итальянские типа «Витторио Эмануилле» (двенадцать 203 мм). Эти последние имели всего по два 305-мм орудия и уступали в огневой мощи кораблям этого класса.
Все эти корабли были построены в период с 1900 по 1912 г., но в будущей мировой войне особой роли не сыграли, так как их полностью вытеснили более мощные и быстроходные линейные корабли дредноутного типа.
Теперь вернемся к проектированию и созданию линейного корабля «Дредноут».
Линкор «Дредноут»
Как устроен линкор
Кроме того, на малых дистанциях, на которых предполагалось вести бой, эти снаряды имели повышенную бронепробиваемость. Что касается настильности, то ее роль в вопросе точности ограничивается расстоянием прямой наводки. А величина угла возвышения в 5 или 8 градусов для точности стрельбы уже особой роли не играет.
Повышение броненепробиваемости действительно фактор важнейший, но, к сожалению, в Цусимском бою дистанции боя почти всегда превышали те, на которых это преимущество сказывается. Действительно, для 305-мм и 203-мм снарядов бронепробиваемость облегченных снарядов снижалась уже при дальности в 15 кабельтовых, и только для 254-мм и 152-мм превосходство облегченных бронебойных снарядов было очевидным, хотя и не столь уж значительным, особенно для последних. Однако это касается только бронебойных снарядов, у которых разница в массе взрывчатого вещества была не столь велика.
У русских, укороченных, она составляла 1,5 %, а у английских – 2 %. У японцев бронебойных снарядов вообще не было. Это объясняется тем, что «шимоза» не подходила для бронебойных снарядов, так как обладала повышенной чувствительностью, поэтому взрыв снаряда происходил сразу при соприкосновении с броней, независимо от конструкции взрывателя. Повышенная чувствительность шимозы часто приводила к тому, что выходила из строя артиллерия. Такие случаи произошли на броненосце «Микаса» в носовой башне 305-мм орудия (дважды). На «Сикисиме» после одиннадцатого выстрела оторвало дульную часть ствола 305-мм пушки, а на крейсере «Ниссин» по этой причине вышли из строя три 203-мм пушки. Впрочем, подобные разрывы снарядов в стволе орудия наблюдались и на русских кораблях, например на крейсере «Аскольд» в бою в Желтом море. Был разрыв ствола 305-мм орудия и на «Орле» в Цусимском бою. Возможно, подобные случаи, как это было с пушками «Аскольда», а также длительное нахождение 2-й эскадры в тропиках и послужили причиной, побудившей повысить процент влажности пироксилина до 30. Но вернемся к русским фугасным снарядам. Как известно, эффективность фугасного снаряда зависит от количества взрывчатого вещества, и только. Вызывает недоумение – зачем нужно было облегчать такие снаряды? Если фугасные снаряды образца 1886 г. весили: 305 мм – 445,5 кг; 203 мм – 133,3 кг и 152 мм – 55,8 кг, то снаряды образца 1892 г.: 305 мм – 331,7 кг, 203 мм – 87,9 кг и 152 мм – 41,5 кг, соответственно. Таким образом, масса взрывчатого вещества с учетом относительно малой плотности пироксилина была в 2,5–3 раза меньше, чем у противника, и это отразилось на результатах боя.
Комиссия отметила полную «неподготовленность Морского министерства к решению вопросов международной политики и стратегии… в отсутствии плана войны… в отсутствии соглашений международного характера, способных облегчить движение морских подкреплений на Дальний Восток… в неосведомленности о состоянии неприятельского флота и… тайной агентуры… в недостатках комплектования 2-й эскадры личным составом…»
О недостатках и авантюризме политики, неразумном расходовании средств и недостатках комплектования команд уже говорилось выше, а что касается международных соглашений, то у России в ту войну союзников не было. Все страны, в том числе Франция и Германия, скорее помогали Японии, не говоря уже об Англии и США. Можно только удивляться тому, что 2-я эскадра вообще добралась до Японского моря. А об отсутствии агентуры и разведданных о состоянии флота вообще говорить не приходится. Для выполнения таких задач просто негде было взять людей, знавших как минимум язык и внешне походивших на японцев. Найти же агентов среди союзников Японии – англичан и американцев – не смогли или не сумели. Впрочем, это мало что могло изменить в ходе войны.
Была отмечена «материальная слабость 2-й эскадры… выразившейся в крайней разнотипности… броненосцев…» По этому поводу говорить особенно нечего – что было под рукой, то и использовали, так как 2-я эскадра спешила на помощь 1-й экадре. Возможно, если бы выход был задержан до готовности броненосцев «Слава» и «Потемкин», произведен капитальный ремонт «Сисоя Великого» и «Наварина», а вместо броненосцев береговой обороны включены в состав эскадры «Три святителя» и «Ростислав», результат был бы иным.
И, наконец, комиссия назвала главного виновника поражения – адмирала Рожественского, обвинив его в ряде тактических ошибок. В ошибках адмирала обвиняли все кому не лень, зачастую не имея ни малейшего представления о том положении, в каком находился командующий перед боем и во время его.
Во-первых, Рожественского обвинили в неправильном маршруте, пролегавшем через Цусимский пролив, в первую очередь автор «Цусимы» А. С. Новиков-Прибой. (Хотя он сам себе противоречит, описывая гибель на камнях Курильской гряды, на которые села в тумане «Ольгдамия», трофейный транспорт, направленный во Владивосток вокруг Японии.) Прорыв в Японское море Лаперузовым проливом, не говоря о том, что поход вокруг Японии был связан с дополнительными бункеровками в бурном, весеннем Тихом океане, не давал преимущества. Эскадру все равно бы обнаружили, для чего было достаточно одной встречи с любым нейтральным судном, да и в количестве вспомогательных дозорных крейсеров у Японии недостатка (более 30 единиц) не было.
О Сангарском проливе говорить вообще не приходится – это была бы просто ловушка. Удачный прорыв через него владивостокского отряда не может служить примером. Там было всего три быстроходных крейсера (кстати, они и пошли через него, не сумев из-за тумана использовать пролив Лаперуза). Иное дело – 38 вымпелов 2-й эскадры. Японцы просто закупорили бы пролив своими многочисленными миноносцами, да и минную опасность исключать не приходится.
Другой упрек адмиралу – зачем потащил за собой тихоходные транспорты. Упрек действительно существенный – транспорты, имея ход не выше 9 уз., действительно связывали эскадру. Однако преимущество в ходе японцев в 3–4 уз., если бы русская эскадра избавилась от транспортов, отправив их в нейтральный порт, или преимущество в 6–7 уз., какое японцы имели, вряд ли сыграло бы какую-то роль. Важно, что эскадренный ход японцев был больше и они могли занимать нужную им позицию и дистанцию в бою. Надежды на отрыв от противника русские корабли все равно бы не имели. Это во-первых.
Во-вторых, Рожественский не знал да и не мог знать, чем закончится бой или хотя бы его первый этап.
Предположим, эскадра была бы вынуждена отступить и двигаться вокруг Японии или в нейтральные порты, тогда бы транспорты пригодились.
Кроме того, включенные в эскадру транспорты были просто дополнительными мишенями, принимая часть ударов, предназначенных крейсерам, на себя.
Одно из существенных обстоятельств – перегрузка судов эскадры перед боем, но это объясняется тем, что выбор маршрута движения не был определен почти до самого боя. Рожественский, по-видимому, в этом вопросе не был уверен и колебался. И, наконец, обвинение в недостаточном внимании к мнению флагманов и командиров кораблей. А что мог сказать и что спросить адмирал у своих подчиненных? Отлично зная состав эскадры и ее состояние, он мог надеяться только на удачу прорыва хотя бы части кораблей во Владивосток. А инициатива и так принадлежала японцам, и сила была за ними.
В конце концов комиссия провела расследование, определила причины и нашла виновных (впрочем, не главных). Все ли причины были названы или не все и насколько они были объективны, не важно – важно, что Россия, проиграв бой при Цусиме, окончательно проиграла войну, оставив японский флот на театре господствующим.
Это было торжество теории Мэхена – Коломбо. Все страны, имеющие хотя бы какой-нибудь флот, постарались сделать из него выводы.
Какие же выводы были сделаны? В России первые мероприятия были направлены на реорганизацию управления флотом. В 1905 г. был учрежден Совет государственной обороны, подчинявшийся непосредственно императору. В его функции входили решения по всем важнейшим вопросам, связанным со строительством флота.
Другой важной реформой стало образование Морского Генерального штаба, который должен был ведать «составлением планов войны на море и мероприятиями по организации боевой готовности морских сил, а также устанавливать совместную деятельность Морского Генерального штаба с Генеральным штабом армии…» (Российский государственный архив ВМФ. Ф. 418. Д. 3410. Л. 6). И, наконец, в 1908 г. была отменена должность генерал-адмирала.
В других странах, в частности в Англии, был так же проведен ряд организационных мероприятий, направленных на улучшение управления флотом. Но главным следствием Цусимского сражения стала боевая подготовка корабельной артиллерии. Особое внимание было уделено стрельбе на дальние расстояния, для чего на кораблях появились дальномеры с большой, до 4,57 м, базой, были разработаны новые таблицы и отработаны методы организации залповой стрельбы всеми орудиями главного калибра и стрельбы группы кораблей по одной цели. Большое внимание было уделено сокращению времени пристрелки с увеличением скорострельности. Для улучшения последнего параметра была разработана система продувания стволов орудий после выстрела воздухом или паром для исключения отравления прислуги пороховыми газами.
Развитие химической промышленности позволило перейти от снаряжения снарядов пироксилином и пикриновой кислотой к толу. Мощность фугасных снарядов была также существенно повышена за счет увеличения их длины до 4-х и даже впоследствии до 6 калибров. Наибольшего успеха, несмотря на ряд трудностей, связанных с революционными выступлениями на Черноморском и Балтийском флотах, в организации стрельбы на дальние расстояния достигла Россия. Отряд кораблей Черноморского флота под командованием адмирала Г. Ф. Цивинского уже в кампании 1907 г. показал отличные результаты стрельбы на дальние дистанции, в 60 кабельтовых, когда цель (лайба, шедшая под парусами) накрывалась и топилась первыми пристрелочными залпами. Осенью того же года была проведена опытная стрельба на дистанцию в 80 кабельтовых и больше. В своих воспоминаниях адмирал Цивинский писал: «Ветер был довольно свежий, лайба бежала быстро под большим парусом… мы в расстоянии 90 кабельтовых начали пристрелку вилкой, и, произведя залп всей эскадрой, сделали вторую пристрелку и второй залп, по которому лайба была разбита и легла. Вся стрельба вместе с двумя пристрелками продолжалась 17 минут». Максимальная дистанция стрельб достигала 110 кабельтовых, то есть в два раза превышала дистанцию боя при Цусиме.
На основании анализа Цусимского боя были сделаны выводы и сформированы требования к достраивающимся и вновь проектируемым кораблям. Прежде всего это коснулось водоизмещения начальной остойчивости, что было признано наравне с вооружением и бронированием основными характеристиками корабля. Для повышения остойчивости предлагалось отказаться от расположения артиллерии противоминного калибра ниже верхней палубы. (Впрочем, при постройке линейных кораблей дредноутного типа это не всегда соблюдалось.) При строительстве следовало ограничить применение горючих материалов. А для организации борьбы за живучесть корабля и управления всеми системами предлагалось создание центрального трюмного поста под руководством трюмного инженера-механика, который должен был следить за креном и дифферентом и принимать решение о затоплении и осушении помещений, а также заделке пробоин и пожаротушении.
Считалось необходимым значительно усилить бронирование, распространив его на всю длину и высоту для верхней палубы корабля (при проектировании дредноутов эти требования также не всегда соблюдались).
Следовало также отказаться от противоминной артиллерии мелких – 37–76 мм – калибров и заменить их на более крупные – 102 мм и больше. Впрочем, на первом «Дредноуте» – первом корабле нового поколения – это не соблюдалось: на нем были оставлены 76-мм пушки.
Для увеличения дальности стрельбы рекомендовалось увеличить углы возвышения орудий и их длину (до 52 калибров 305-мм пушек на русских линкорах).
И, наконец, важнейшим результатом Русско-японской войны на море стало появление принципиально нового класса броненосных кораблей, так называемых «дредноутов» – по имени первого корабля, вошедшего в строй в Англии в 1906 г.
Под руководством адмирала Д. Фишера была создана специальная комиссия, в которую вошли представители правительства, инженеры-судостроители, директора судостроительных заводов и военные моряки. Весьма скоро они предложили несколько проектов, из которых был выбран и одобрен проект линейного корабля под названием «Дредноут» («Бесстрашный»). Корабль был заложен в октябре 1905 г., спущен на воду через четыре месяца, а в октябре 1906 г. успешно закончил ходовые испытания. С этого момента линкоры стали разделяться на два подкласса – «дредноуты» и «додредноуты». Адмирал Фишер сделал и другой вывод из Цусимского сражения. Удачные действия японских броненосных крейсеров натолкнули его на мысль о создании мощных быстроходных крейсеров с артиллерией калибром, как на линкорах, но с несколько облегченным бронированием. Так появились линейные крейсеры. Поскольку четкой границы между линкорами и линейными крейсерами не существовало, более того, одни и те же корабли (например, японские типа «Конго») относили то к одному, то к другому классу, будем рассматривать их конструкции и боевую деятельность совместно.
Впрочем, адмирал Фишер не был пионером в идее создания мощных многопушечных броненосных кораблей. Во-первых, уже существовали броненосцы береговой обороны типа «Адмирал Лазарев» с шестью пушками главного калибра в бортовом залпе. Были построены броненосцы типа «Екатерины II» в русском флоте и «Бренденбург» – в германском, имевшие по шесть пушек главного калибра. Еще раньше был построен в Англии броненосец «Ройял Соверин» с пятью пушками в башнях, расположенных в диаметральных плоскостях. Сама же идея постройки многопушечного линейного корабля принадлежала итальянскому инженеру В. Куниберти. Он в свое время предложил проект линейного корабля с двенадцатью 305-мм пушками в восьми башнях. В его проекте две двухорудийные башни располагались в оконечностях, две в передней части корабля и четыре, одноорудийные, – по бортам. С точки зрения расположения артиллерии проект нельзя считать удачным. В этом отношении проект «Дредноут» был лучше, хотя и небезупречным. Имея всего десять 305-мм пушек, он, так же как и корабль Куниберти, имел восемь пушек в бортовом залпе при меньшем числе башен, сильно загромождавших палубу и сокращавших сектора обстрелов.
Однако, прежде чем перейти к описанию первого линейного корабля нового поколения, остановимся на его предшественниках, так называемых «предредноутах».
Появление «предредноутов» объясняется рядом причин. Во-первых, часть кораблей была спроектирована и находилась в постройке, во-вторых, новые «дредноуты» были большего водоизмещения, а стоимость корабля ему прямо пропорциональна. В-третьих, новые корабли предполагали наличие турбинных двигателей, достаточно новых и еще не опробованных, да и сами корабли еще надо было проектировать. Судостроительная промышленность не могла быть остановлена, и поэтому по всему миру корабли старых проектов продолжали достраиваться. Впрочем, в их конструкцию был внесен ряд существенных изменений по части бронирования и вооружения в первую очередь. Неизменными остались только поршневые машины.
Во-первых, как уже говорилось выше, была усилена бортовая броня как на площади, так и по толщине, усилена была также и палубная броня. Были практически исключены пушки мелких калибров. Что касается орудий среднего калибра – 152 мм, уже фактически бесполезных на больших дистанциях, то их исключение шло в два этапа. Вначале в вооружение кораблей было дополнительно введено, как правило, по 4 пушки калибром 203–254 мм в дополнение к орудиям среднего – 152-мм калибра. К этим кораблям относятся: русские броненосцы (с 1907 г. линейные корабли) типа «Иоанн Златоуст» и итальянские типа «Регина Маргарита», имеющие по четыре 203-мм пушки, как называли тогда, промежуточного калибра. Английские корабли серии «Кинг Эдвардс» имели более мощные 234-мм пушки. Еще более сильную промежуточную артиллерию имели японские корабли типа «Касима» (по четыре 254-мм) и американские серии «Виргиния», имеющие в дополнение к 152-мм по восемь 203-мм пушек.
В дальнейшем пушки среднего калибра были исключены из вооружения линейных кораблей – «предноутов», состоящих из четырех 254—305-мм пушек и десяти пушек промежуточного калибра в 170–254 мм.
К этим кораблям относятся: австро-венгерские корабли «Радецкий» (восемь 240-мм пушек) и «Эрцгерцог Карл» (двенадцать 190-мм), германские типа «Брауншвейг» (четырнадцать 170-мм), русские типа «Император Павел I» (четырнадцать 203-мм), американские типа «Коннектикут» (восемь 203-мм и четырнадцать 178-мм), английские типа «Триумф» (четырнадцать 190-мм), «Лорд Нельсон» (десять 234-мм) и итальянские типа «Витторио Эмануилле» (двенадцать 203 мм). Эти последние имели всего по два 305-мм орудия и уступали в огневой мощи кораблям этого класса.
Все эти корабли были построены в период с 1900 по 1912 г., но в будущей мировой войне особой роли не сыграли, так как их полностью вытеснили более мощные и быстроходные линейные корабли дредноутного типа.
Теперь вернемся к проектированию и созданию линейного корабля «Дредноут».
Линкор «Дредноут»
Создание мощного броненосца с единым калибром главной артиллерии долгое время не находило поддержки как у судостроителей, так и у моряков-артиллеристов. Преимущество русской эскадры при Цусиме над японской, которое не привело к победе, и значительное превосходство последних в 152-мм и особенно в 203-мм пушках, казалось бы, должно предопределить развитие артиллерии броненосцев в направлении именно этих калибров. Однако существенное повышение качества брони и увеличение дистанции в бою должны были сделать эти калибры малоэффективными в будущих боях. Образовался своеобразный тупик, выход из которого состоял в создании мощных, вооруженных крупнокалиберной артиллерией броненосцев, тем более что средства управления стрельбой и, как следствие, точность стали заметно улучшаться. И, как часто это бывает, идея (впрочем, хорошо забытая старая) возникла и у уже упоминавшегося итальянского конструктора В. Куниберти, и у американского профессора Р. Элджера, и у русского лейтенанта В. Степанова. Элджер и Степанов независимо друг от друга предложили броненосец с восемью 305-мм пушками. Но если американский проект, поддержанный президентом Т. Рузвельтом, в итоге был реализован, то русский – лег «под сукно».
Незадолго до Русско-японской войны, в 1903 г., в английском ежегоднике Ф. Джейна появилась статья «Идеальный линкор для британского флота» инженера Куниберти, в которой предлагался упомянутый выше проект броненосца, заинтересовавший Фишера. В 1903 г. Фишер способствовал назначению на должность главного строителя британского флота своего единомышленника Ф. Уоттса, которому и приказал начать разработку проектов.
Этап эскизного проектирования за отсутствием точного тактико-технического задания вылился в общие расчеты кораблей с различным артиллерийским вооружением – числом орудий и башен и их расположением. В результате появилось четыре первых проекта кораблей с 8—12 305-мм пушками и поршневыми машинами, обеспечивающими скорость в 20–21 узел. Следующие три проекта предполагали использование турбин. Детальное обсуждение конструкции линкора состоялось 3 января 1905 г., на котором Фишер подчеркнул: «Совет постановил – главным орудием будет 305 мм, а скорость – 21 узел». Здесь же он выдал и другие требования: промежуточный калибр (как на «Нельсоне») исключался, а число противоминных (76 мм) орудий должно быть максимально большим с учетом их размещения.
Основные прения развернулись по вопросу числа и размещения артиллерийских башен. Предлагались разные варианты. Линейно-ступенчатое расположение башен попарно в корме и в носу, при этом вторые башни устанавливать на высоких барбетах, – было отвергнуто. Несмотря на то что все орудия могли действовать на один борт, а половина – прямо по носу или корме, разработчики посчитали такое расположение неудачным по следующим причинам. Во-первых, стрельба из орудий вторых, приподнятых башен могла отрицательно сказываться на расположенные ниже башни. Во-вторых, близкое расположение двух погребов с боеприпасами якобы снижало живучесть корабля. (На самом деле это возражение несостоятельно, ибо взрыв в одном, пусть и изолированном подбашенном отделении, даже с наполовину израсходованным боезапасом вполне достаточен для уничтожения корабля, что и бывало, например, с «Императрицей Марией».) В-третьих, при удачном попадании неприятельского снаряда повышалась вероятность повреждения сразу двух башен. В-четвертых, расположение башен в оконечностях увеличивало продольную нагрузку на конструкцию и вызывало величину прогиба корабля на волнении.
Окончательный вариант расположения башен, каждая с двумя 305-мм/45 пушками, был следующим: две башни располагались в оконечностях – в носу и корме, одна – между котельным и машинным отделениями и две – по бортам. Эти, последние, могли стрелять как по носу, так и по корме. Расположение башен на одном уровне существенно облегчало организацию наводки и залповой стрельбы всеми орудиями, находящимися, естественно, в секторе обстрела. Но такое расположение имело и ряд недостатков. Во-первых, при бортовом залпе два орудия не участвовали. Во-вторых, при стрельбе из бортовых башен прямо по носу или корме повреждались надстройки. В-третьих, расположение подбашенных отделений с боезапасом, близким к борту, создавало дополнительную угрозу при подрыве корабля на мине или торпедой.
Помимо артиллерии линкор имел и другие важнейшие отличия от всех ранее построенных кораблей этого класса. Корабль был оснащен турбинами Парсонса, позволявшими развить скорость в 21 узел. Отопление 18 котлов системы Бабкок – Вилькокса было смешанным – на угле и нефти. Система бронирования линкора несколько напоминала бронирование русского корабля «Андрей Первозванный» и была максимально полной по площади.
С учетом возросшей дистанции боя была усилена и палубная броня. Суммарный вес броневой защиты равнялся 5000 т, что составляло 27,9 % от нормального водоизмещения.
Закладка корабля состоялась 2 октября 1905 г. в Портсмуте, а через год, пройдя ходовые испытания, корабль вошел в строй, став прототипом еще нескольких кораблей. Столь быстрая постройка объясняется развитой металлургической и судостроительной промышленностью и тем, что на корабле были установлены уже несколько устаревшие башни, аналогичные тем, что были установлены на броненосце «Лорд Нельсон».
В окончательном виде «Дредноут» имел следующие характеристики: водоизмещение стандартное/полное – 18 110/21 645 т; главные размерения: длина/ ширина/ осадка – 160,7/25/9,2 м; энергетическая установка имела четыре турбины системы Парсонса; 18 котлов и четыре винта; давление пара – 17,5 атмосферы. Мощность номинальная – 23 000 л.с. Запас топлива полный – 2900 т угля и 1120 т нефти. Скорость, показанная на испытаниях, составила 21,7 уз.
Главный броневой пояс от форштевня до первой башни главного калибра – 152 мм, далее до кормовой башни – 279 мм и далее до ахтерштевня – 102 мм. Высота плит – 3,68 м при заглублении ниже ватерлинии – 1,52 м. Толщина верхнего броневого пояса – 152–203—102 мм и высота – 1,4 м до уровня средней палубы. Средние части броневых поясов замыкались траверсом и толщиной в 203 мм. На протяжении от носовой до кормовой башен имелась броневая противоминная переборка толщиной в 51 мм. В районе бортовых башен ее толщина составляла 102 мм. Толщина скосов главной палубы составила 68 мм, а ее плоская часть – 43 мм. Верхний пояс прикрывался средней палубой толщиной в 19 мм. Вне траверсов в оконечностях толщина средней палубы составляла 51 мм в носу и 51—102 мм в корме. Броня лобовой части и бортов башен главного калибра имела толщину 279 мм, а крыша – 76 мм. Толщина барбетов – 203–279 мм. Боевые рубки имели броню: носовая – 279 мм, кормовая – 203 мм. Сверху они были прикрыты 51-мм броней.
Главный калибр состоял из десяти 305-мм/45 пушек в 5 башнях. Боезапас – 100 выстрелов на ствол. Угол возвышения – 13,5°. Противоминный калибр состоял из 27 × 76 мм.
Корабль имел 5 подводных 457-мм торпедных аппаратов. В 1916 г. корабль прошел модернизацию, часть 76-мм пушек была снята и заменена на зенитные того же калибра. Был снят и один торпедный аппарат. Экипаж состоял в 1906 г. из 685 человек, в 1916 г. возрос до 810 человек.
Корабль принимал участие в Первой мировой войне и потопил (таранным ударом) 18.03.1915 г. немецкую подводную лодку U-29 (единственный линкор в истории всех флотов за две мировые войны, потопивший подводную лодку).
Незадолго до Русско-японской войны, в 1903 г., в английском ежегоднике Ф. Джейна появилась статья «Идеальный линкор для британского флота» инженера Куниберти, в которой предлагался упомянутый выше проект броненосца, заинтересовавший Фишера. В 1903 г. Фишер способствовал назначению на должность главного строителя британского флота своего единомышленника Ф. Уоттса, которому и приказал начать разработку проектов.
Этап эскизного проектирования за отсутствием точного тактико-технического задания вылился в общие расчеты кораблей с различным артиллерийским вооружением – числом орудий и башен и их расположением. В результате появилось четыре первых проекта кораблей с 8—12 305-мм пушками и поршневыми машинами, обеспечивающими скорость в 20–21 узел. Следующие три проекта предполагали использование турбин. Детальное обсуждение конструкции линкора состоялось 3 января 1905 г., на котором Фишер подчеркнул: «Совет постановил – главным орудием будет 305 мм, а скорость – 21 узел». Здесь же он выдал и другие требования: промежуточный калибр (как на «Нельсоне») исключался, а число противоминных (76 мм) орудий должно быть максимально большим с учетом их размещения.
Основные прения развернулись по вопросу числа и размещения артиллерийских башен. Предлагались разные варианты. Линейно-ступенчатое расположение башен попарно в корме и в носу, при этом вторые башни устанавливать на высоких барбетах, – было отвергнуто. Несмотря на то что все орудия могли действовать на один борт, а половина – прямо по носу или корме, разработчики посчитали такое расположение неудачным по следующим причинам. Во-первых, стрельба из орудий вторых, приподнятых башен могла отрицательно сказываться на расположенные ниже башни. Во-вторых, близкое расположение двух погребов с боеприпасами якобы снижало живучесть корабля. (На самом деле это возражение несостоятельно, ибо взрыв в одном, пусть и изолированном подбашенном отделении, даже с наполовину израсходованным боезапасом вполне достаточен для уничтожения корабля, что и бывало, например, с «Императрицей Марией».) В-третьих, при удачном попадании неприятельского снаряда повышалась вероятность повреждения сразу двух башен. В-четвертых, расположение башен в оконечностях увеличивало продольную нагрузку на конструкцию и вызывало величину прогиба корабля на волнении.
Окончательный вариант расположения башен, каждая с двумя 305-мм/45 пушками, был следующим: две башни располагались в оконечностях – в носу и корме, одна – между котельным и машинным отделениями и две – по бортам. Эти, последние, могли стрелять как по носу, так и по корме. Расположение башен на одном уровне существенно облегчало организацию наводки и залповой стрельбы всеми орудиями, находящимися, естественно, в секторе обстрела. Но такое расположение имело и ряд недостатков. Во-первых, при бортовом залпе два орудия не участвовали. Во-вторых, при стрельбе из бортовых башен прямо по носу или корме повреждались надстройки. В-третьих, расположение подбашенных отделений с боезапасом, близким к борту, создавало дополнительную угрозу при подрыве корабля на мине или торпедой.
Помимо артиллерии линкор имел и другие важнейшие отличия от всех ранее построенных кораблей этого класса. Корабль был оснащен турбинами Парсонса, позволявшими развить скорость в 21 узел. Отопление 18 котлов системы Бабкок – Вилькокса было смешанным – на угле и нефти. Система бронирования линкора несколько напоминала бронирование русского корабля «Андрей Первозванный» и была максимально полной по площади.
С учетом возросшей дистанции боя была усилена и палубная броня. Суммарный вес броневой защиты равнялся 5000 т, что составляло 27,9 % от нормального водоизмещения.
Закладка корабля состоялась 2 октября 1905 г. в Портсмуте, а через год, пройдя ходовые испытания, корабль вошел в строй, став прототипом еще нескольких кораблей. Столь быстрая постройка объясняется развитой металлургической и судостроительной промышленностью и тем, что на корабле были установлены уже несколько устаревшие башни, аналогичные тем, что были установлены на броненосце «Лорд Нельсон».
В окончательном виде «Дредноут» имел следующие характеристики: водоизмещение стандартное/полное – 18 110/21 645 т; главные размерения: длина/ ширина/ осадка – 160,7/25/9,2 м; энергетическая установка имела четыре турбины системы Парсонса; 18 котлов и четыре винта; давление пара – 17,5 атмосферы. Мощность номинальная – 23 000 л.с. Запас топлива полный – 2900 т угля и 1120 т нефти. Скорость, показанная на испытаниях, составила 21,7 уз.
Главный броневой пояс от форштевня до первой башни главного калибра – 152 мм, далее до кормовой башни – 279 мм и далее до ахтерштевня – 102 мм. Высота плит – 3,68 м при заглублении ниже ватерлинии – 1,52 м. Толщина верхнего броневого пояса – 152–203—102 мм и высота – 1,4 м до уровня средней палубы. Средние части броневых поясов замыкались траверсом и толщиной в 203 мм. На протяжении от носовой до кормовой башен имелась броневая противоминная переборка толщиной в 51 мм. В районе бортовых башен ее толщина составляла 102 мм. Толщина скосов главной палубы составила 68 мм, а ее плоская часть – 43 мм. Верхний пояс прикрывался средней палубой толщиной в 19 мм. Вне траверсов в оконечностях толщина средней палубы составляла 51 мм в носу и 51—102 мм в корме. Броня лобовой части и бортов башен главного калибра имела толщину 279 мм, а крыша – 76 мм. Толщина барбетов – 203–279 мм. Боевые рубки имели броню: носовая – 279 мм, кормовая – 203 мм. Сверху они были прикрыты 51-мм броней.
Главный калибр состоял из десяти 305-мм/45 пушек в 5 башнях. Боезапас – 100 выстрелов на ствол. Угол возвышения – 13,5°. Противоминный калибр состоял из 27 × 76 мм.
Корабль имел 5 подводных 457-мм торпедных аппаратов. В 1916 г. корабль прошел модернизацию, часть 76-мм пушек была снята и заменена на зенитные того же калибра. Был снят и один торпедный аппарат. Экипаж состоял в 1906 г. из 685 человек, в 1916 г. возрос до 810 человек.
Корабль принимал участие в Первой мировой войне и потопил (таранным ударом) 18.03.1915 г. немецкую подводную лодку U-29 (единственный линкор в истории всех флотов за две мировые войны, потопивший подводную лодку).
Как устроен линкор
Чтобы не загружать читателя излишними техническими подробностями, кратко рассмотрим только основные технические характеристики линкоров, заложенных и построенных в период с 1906 г. и до конца Первой мировой войны. Характеристики, присущие каждому типу линкоров, построенных в этот период, будут приведены ниже. Здесь же остановимся на общих, наиболее характерных вариантах технических решений.