Николай Воронков. Неправильное привидение

   Таня сердито посмотрела на меня, и я постарался немного успокоиться. Неудобно как-то при ней устраивать бучу. Ничего, мы с графом поговорим как-нибудь потом наедине… Сразу стало легче, и я даже смог улыбнуться Тане. Та тоже оглядела клетку.
   – Вообще-то внешний вид не играет никакой роли. Единственное пожелание – чтобы к этому несчастному не могли приблизиться и прикоснуться против его воли.
   Я хотел обидеться на «этого несчастного», но вовремя заметил кулак, которым Таня, по возможности незаметно, погрозилась в мою сторону. Пришлось изобразить скучающий вид.
   – То есть мы можем взять обычную повозку с тентом, усилить ее изнутри деревянной обрешеткой, и этого будет достаточно?
   – Только там должен быть ровный чистый пол, решетки с дверками спереди и сзади и побольше отверстий, чтобы можно было дышать и смотреть по сторонам – все-таки я не хочу превращать повозку в передвижную тюрьму, – сразу уточнила Таня.
   Граф задумчиво разглядывал Таню, потом обратился к мужику возничему:
   – Ты все слышал?
   Тот кивнул.
   – Тогда чтобы к утру все было готово! И о своей безопасности побеспокойся, – усмехнулся граф. Напоследок повернулся к Тане: – А вы, Таня, великая магесса, а может, и неповторимый психолог: запереть вооруженного мужчину ленточкой для волос – это нечто!
   Таня не нашлась, что ответить, и только смущенно порозовела.
 
   Вскоре раздались команды, и процесс развертывания лагеря повторился – мы остаемся здесь до утра. Таня подчеркнуто осторожно выпустила меня из клетки, отвела на край поляны. Мне развели костерчик, чтобы я не скучал, и оставили в покое. Правда, костерчик я расценил скорее как издевательство (непреднамеренное). Я ведь даже щепочку туда положить не могу! Немного погодя явились двое солдат, принесли прямоугольный кусок ткани типа брезентухи и за пару минут установили для меня маленькую палаточку. Оба при этом старались не поворачиваться ко мне спиной и не смотреть в глаза. Закончив установку палатки, так же молча ушли.
   Положение складывалось идиотское. Гулять мне никто не запрещал, но вроде и идти некуда. Весь маленький лагерь как на ладони, сиди да посматривай вокруг. Но мне ведь скучно! Таня с другими девчонками то скрывались в палатке, то гуляли, оживленно о чем-то болтая. Графа не было видно, но он мне и даром не нужен. Солдаты вроде нормальные мужики, но о чем я с ними буду говорить? Не, побазарить я могу с любым, если он в штанах. Но в этом мире я всего несколько дней. Знаком, да и то чуть-чуть, только с Таней. И понятия не имею об этом мире. Кто здесь главный, какие порядки. Можно, конечно, прикинуться потерявшим память. Да и Таня говорила всем, что я могу заговариваться. Только кто из нормальных мужиков будет всерьез разговаривать с таким… убогим? Слова грубого не скажут, но не хочется мне подобного к себе отношения.
   С большим трудом дождался вечера, ужина и прихода Тани. Та явилась заметно повеселевшая. Мордашка посвежела, чистые волосы волной легли на плечи. Чистое платье с чужого плеча. Я бы даже сказал – с чужой груди. Танина грудь мне очень нравилась, но в чужом платье она как-то потерялась. На мгновение даже мелькнула мысль, что с прежней хозяйкой платья мне еще предстоит познакомиться. И если потрогать получится вряд ли (в моем-то положении), то хотя бы насмотрюсь вдоволь.
   Мы с Таней уселись на ствол поваленного дерева и немного поиграли в комедию под названием «Прием пищи привидением». Таня зачерпывала ложкой кашу из принесенной тарелки, подносила к моему рту и тут же сбрасывала в траву. Через пару минут мне это надоело.
   – Тань, может, хватит? Может, сразу вывалишь всю кашу и поговорим как люди?
   Та сделала строгое лицо.
   – А вдруг за нами кто смотрит? Как я буду объяснять, почему ты не ешь?
   – Да кому мы на фиг нужны? Да еще следить, что и как я ем?
   – Если бы не твои выходки, то, может, и никто.
   Я опешил.
   – Тань, ты о чем? Я тут весь белый и пушистый, сижу в тишине, никого не трогаю. Что за наезды?
   – А тебе и не надо бегать, орать и материться. В тебе время от времени как будто просыпается… – Таня замялась, – нечто…
   Слава богу, что на этот раз не стала говорить «демон».
   – И в такие моменты ты пугаешь одним своим видом, одним взглядом, одним голосом, даже если говоришь тихо и вполне обычные вещи. Я немного привыкла к тебе, но и то пугаюсь до… очень сильно пугаюсь.
   Таня внимательно смотрела на меня, но я только пожал плечами. Мало ли кто и от чего пугается. Я, во всяком случае, специально никому не грозил.
   – Возничий перед уходом потребовал двойную плату.
   – А я тут при чем? Может, он жадина, который за копейку удавится?
   – Он сказал, что от одного звука твоего голоса его бьет дрожь и на других условиях он не поедет.
   – Ну… я не знаю. Я всего лишь хотел познакомиться.
   – Графу хватило одного твоего злого взгляда.
   – Ой, какие мы нежные и впечатлительные! – попытался съехидничать я.
   Таня даже не улыбнулась.
   – Граф – смелый и отважный человек, но и он был очень встревожен, когда вернулся обратно к палатке. Потом собрал солдат и дал им строгое указание – по своей инициативе не приближаться к тебе и не смотреть в глаза! Я сама слышала.
   – И как он это объяснил?
   – Сказал, что ты немного повредился разумом. И что во время приступа теперь можешь превратиться в гарлаха.
   – А это еще что такое?
   – Так называют воинов, которые в бою впадают в неконтролируемую ярость, и их уже ничто не может остановить, кроме смерти.
   – Берсерки, что ли?
   – У нас говорят «гарлах».
   Я развеселился.
   – Ну, умора, ну, потеха! Я тут сижу и боюсь, что какой-нибудь из солдат мне запросто по шее может надавать. А выходит, что они теперь боятся меня еще больше, чем я их? И я теперь везде могу ходить пальцы веером?
   – Это как? – не поняла Таня.
   Я тут же изобразил распальцовку и несколько раз прошелся перед ней, стараясь поточнее передать повадки некоторых моих знакомых. Таня смотрела внимательно, потом коротко заметила:
   – У нас так обычно ходят наглецы и хамы. В приличный дом таких даже не пустят.
   Я сразу сдулся.
   – Ну и ладно, будем ходить как «приличные», – я постарался подковырнуть Таню. – Позволит ли хозяйка присесть рядом с ней на этом прекрасном стволе прекрасного дерева ее ничтожному слуге?
   – Не юродствуй, Вань. Ты прекрасно умеешь вести себя как нормальный парень и без этих выкрутасов.
   Я не стал выделываться и молчком уселся. Некоторое время мы молчали.
   – Ладно, кто кого боится больше, разберемся потом. А кто вообще этот граф и почему он так удачно попался нам на дороге?
   Таня оживилась.
   – Ты не поверишь, но все это не более чем удачное для нас стечение обстоятельств.
   – Ну-ну, рассказывай! – Мне почему-то сразу стало ясно, что верить нельзя ни единому слову.
   – Дело даже не в графе, а в его сестре, леди Марте. Их род очень древний и имеет много родственников в разных странах. И вот несколько дней назад она получила сообщение, что одна из дальних родственниц скончалась, а все наследство отписала Марте. Но там были какие-то странные условия, что она должна вступить в свои права в строго оговоренные сроки. Я не стала вдаваться в подробности, неловко было. Одной ей ехать было нельзя – дорога дальняя и может быть опасной. Вот она и договорилась со своим кузеном Владом, что он ее будет сопровождать. Они ехали уже третий день, а тут и мы повстречались им на дороге. Как благородный человек Влад просто не мог проехать мимо.
   Взгляд у Тани как-то затуманился, и мне это совершенно не понравилось.