Страница:
Надо сказать, леший долго проверял Дмитрия, прежде чем решился вступить с ним в контакт. Как проверял? Я уже говорил – сначала они перехлопывались в ладоши. При этом поведение таинственного лесного хлопуна показалось Дмитрию вполне разумным: «Я ему раз хлопнул – он мне раз. Я ему три хлопка – он мне три хлопка...».
Для того, чтобы показать Дмитрию, кто в лесу хозяин, леший ободрал осину в непосредственной близости от Диминого участка. Причем полностью – весь ствол за одну ночь объел.
– Я все удивлялся, почему помета нет – столько съесть!.. Но на другой день он насрал. Никакой зверь такого объема и такой формы дать не мог. И человека такого нет, который столько мог бы навалить. А потом леший начал мне глаза отводить. Ну то есть он хлопает вот уже совсем рядом – на расстоянии 10–15 метров. Причем хлопанье перемещается по горизонтали на открытом месте. Я его должен видеть! А не вижу! Ну, значит, это обычный леший. Наш старший брат по эволюции. Волосатый. Пути наши эволюционные разошлись. Мы пошли по пути ума. А они – по пути телепатии, ясновидения, предвидения...
История 2
История 3
История 4
История 5
История 6
История 7
История 8
История 9
Для того, чтобы показать Дмитрию, кто в лесу хозяин, леший ободрал осину в непосредственной близости от Диминого участка. Причем полностью – весь ствол за одну ночь объел.
– Я все удивлялся, почему помета нет – столько съесть!.. Но на другой день он насрал. Никакой зверь такого объема и такой формы дать не мог. И человека такого нет, который столько мог бы навалить. А потом леший начал мне глаза отводить. Ну то есть он хлопает вот уже совсем рядом – на расстоянии 10–15 метров. Причем хлопанье перемещается по горизонтали на открытом месте. Я его должен видеть! А не вижу! Ну, значит, это обычный леший. Наш старший брат по эволюции. Волосатый. Пути наши эволюционные разошлись. Мы пошли по пути ума. А они – по пути телепатии, ясновидения, предвидения...
История 2
Надул на дуло
Этот случай Бушкову рассказал бывший лейтенант-артиллерист. Он служил в административно-хозяйственной части тыла. И однажды лейтенанта этого с командой из пяти артиллеристов послали осмотреть оставленные немцами во время отступления орудия. Зачем? А чего добру-то пропадать? Пушки, если они не поврежденные и с запасом снарядов, вполне можно использовать против тех же немцев. Лишних пушек не бывает...
Приехали они на место, смотрят – стоят брошенные орудия и даже несколько машин с боеприпасами. А порядок был такой – самим пушки не осматривать, пока их саперы не проверят: могла быть минная ловушка. Отошли артиллеристы от места и уселись саперов ждать.
Уселись они на ствол крупнокалиберной гаубицы. Перевозили эти гаубицы образца 1918 года, сняв ствол с лафета – на специальных повозках. В эту повозку и попала бомба. Повозка перевернулась, ствол скатился. На него и сели наши артиллеристы.
Через какое-то время подъехали саперы. Начали деловито осматривать брошенные немцами орудия и грузовики, а один из них отделился от группы и подошел к артиллеристам. Был он по-азиатски узкоглаз.
– А спорим, я за кисет махры через ствол этой пушки пролезу!
Артиллеристы заржали. Гаубица была, конечно, крупнокалиберная, но что такое крупный калибр? 150 мм! В такую дырку голову не просунешь, не то что плечи.
А азиат снова пристает: пролезу, и все тут! Поначалу ребята решили, что тут какой-то подвох детский, основанный на игре слов или еще чем-то. Бывают такие загадки. И чтобы азиат их не подловил, тщательно обговорили условия – вот через эту дырку натурально влезть, а отсюда вылезти. Поспорили.
– Только вы мне казенник откройте, – сказал азиатский сапер, – а то я не знаю, как оно тут у вас открывается.
Артиллеристы открыли затвор, сапер встал на четвереньки и начал просовывать в ствол голову. Просунул! Потом плечи. Потом весь влез. И вскоре вылез с другой стороны. Встал, отряхнулся, забрал свой кисет у богов войны и уехал со своими коллегами-саперами, которые к тому времени уже освободились от изучения трофеев на предмет их заминирования.
Надо ли говорить, что артиллеристы были совершенно потрясены?..
Приехали они на место, смотрят – стоят брошенные орудия и даже несколько машин с боеприпасами. А порядок был такой – самим пушки не осматривать, пока их саперы не проверят: могла быть минная ловушка. Отошли артиллеристы от места и уселись саперов ждать.
Уселись они на ствол крупнокалиберной гаубицы. Перевозили эти гаубицы образца 1918 года, сняв ствол с лафета – на специальных повозках. В эту повозку и попала бомба. Повозка перевернулась, ствол скатился. На него и сели наши артиллеристы.
Через какое-то время подъехали саперы. Начали деловито осматривать брошенные немцами орудия и грузовики, а один из них отделился от группы и подошел к артиллеристам. Был он по-азиатски узкоглаз.
– А спорим, я за кисет махры через ствол этой пушки пролезу!
Артиллеристы заржали. Гаубица была, конечно, крупнокалиберная, но что такое крупный калибр? 150 мм! В такую дырку голову не просунешь, не то что плечи.
А азиат снова пристает: пролезу, и все тут! Поначалу ребята решили, что тут какой-то подвох детский, основанный на игре слов или еще чем-то. Бывают такие загадки. И чтобы азиат их не подловил, тщательно обговорили условия – вот через эту дырку натурально влезть, а отсюда вылезти. Поспорили.
– Только вы мне казенник откройте, – сказал азиатский сапер, – а то я не знаю, как оно тут у вас открывается.
Артиллеристы открыли затвор, сапер встал на четвереньки и начал просовывать в ствол голову. Просунул! Потом плечи. Потом весь влез. И вскоре вылез с другой стороны. Встал, отряхнулся, забрал свой кисет у богов войны и уехал со своими коллегами-саперами, которые к тому времени уже освободились от изучения трофеев на предмет их заминирования.
Надо ли говорить, что артиллеристы были совершенно потрясены?..
История 3
Параллельная кухня
Алексей Бысько, на момент рассказа – пресс-секретарь Московской городской думы:
– История, конечно, фантастическая, совершенно необъяснимая. Ну то есть я могу ее объяснить, но для этого нужно строить гипотезы о параллельных мирах. Хотя почему бы и нет?..
Я тогда работал в журнале «Россия молодая». Заболел и на работу не пошел. Не помню, то ли грипп у меня был, то ли ОРВИ, а, может, ОРЗ, неважно... Лег поспать на диван. А когда проснулся, закутался в халат, которым накрывался во сне, и полусонный пошаркал в тапках на кухню. Шлеп-шлеп, шлеп-шлеп...
Захожу на кухню и вижу... То есть в том-то и дело, что не вижу – не вижу того, что должен был бы видеть: кухня – пустая! В ней нет мебели. Ни стола, ни холодильника, ни табуреток, ни шкафов... Ничего! Через секунду я понял, почему нет мебели: на этойкухне делали ремонт, поэтому всю мебель вынесли. Стены и рамы свежеокрашены – в нос мне ударил запах свежей краски.
Одна-единственная вещь «из мебели» была на кухне – часы-ходики. Они висели на свежеокрашенной стене. Тик-так, тик-так... И поскольку мебели-то нет, в кухне – акустика пустого помещения. Гулко стукают ходики – звуки не гаснут в мебели, а отражаются от стен. Ну, бывает так, когда из комнаты всю мебель вынесешь, гулко становится, эхо получается.
Открыта форточка. Почему она открыта, я сразу понял: чтобы запах краски выветрился. И поскольку форточка открыта, с летней улицы раздаются крики играющих на детской площадке детей.
И вот я стою и смотрю на все это. Не знаю, стоит ли пояснять, что я не делал никакого ремонта на кухне! Я никуда не выносил мебель. Не красил стены! И часы-ходики на стене не мои. Но все это я вижу. Слышу. Обоняю.
Одуряюще пахнет краской.
Гулко стукают ходики.
Со двора слышатся детские крики.
Что это?.. В полном отупении я вернулся назад в комнату и увидел.
Увидел то, чего не заметил, спросонья встав с дивана. В комнате стояло третьекресло. Не мое.
Что мне было делать? Что бы вы сделали на моем месте?
Я лег спать. И быстро уснул, потому что температурил. А когда проснулся, сразу же, естественно, пошел на кухню. Это была моя кухня! Без ремонта, но с мебелью. Я думаю, что существует множество параллельных миров. И иногда в каких-то особых состояниях – например, во время болезни, мы можем попадать в них. Не знаю, вместе с телом или только одним сознанием. Но с тех пор меня преследует одна мысль: а в том ли мире я проснулся во второй раз?..
– История, конечно, фантастическая, совершенно необъяснимая. Ну то есть я могу ее объяснить, но для этого нужно строить гипотезы о параллельных мирах. Хотя почему бы и нет?..
Я тогда работал в журнале «Россия молодая». Заболел и на работу не пошел. Не помню, то ли грипп у меня был, то ли ОРВИ, а, может, ОРЗ, неважно... Лег поспать на диван. А когда проснулся, закутался в халат, которым накрывался во сне, и полусонный пошаркал в тапках на кухню. Шлеп-шлеп, шлеп-шлеп...
Захожу на кухню и вижу... То есть в том-то и дело, что не вижу – не вижу того, что должен был бы видеть: кухня – пустая! В ней нет мебели. Ни стола, ни холодильника, ни табуреток, ни шкафов... Ничего! Через секунду я понял, почему нет мебели: на этойкухне делали ремонт, поэтому всю мебель вынесли. Стены и рамы свежеокрашены – в нос мне ударил запах свежей краски.
Одна-единственная вещь «из мебели» была на кухне – часы-ходики. Они висели на свежеокрашенной стене. Тик-так, тик-так... И поскольку мебели-то нет, в кухне – акустика пустого помещения. Гулко стукают ходики – звуки не гаснут в мебели, а отражаются от стен. Ну, бывает так, когда из комнаты всю мебель вынесешь, гулко становится, эхо получается.
Открыта форточка. Почему она открыта, я сразу понял: чтобы запах краски выветрился. И поскольку форточка открыта, с летней улицы раздаются крики играющих на детской площадке детей.
И вот я стою и смотрю на все это. Не знаю, стоит ли пояснять, что я не делал никакого ремонта на кухне! Я никуда не выносил мебель. Не красил стены! И часы-ходики на стене не мои. Но все это я вижу. Слышу. Обоняю.
Одуряюще пахнет краской.
Гулко стукают ходики.
Со двора слышатся детские крики.
Что это?.. В полном отупении я вернулся назад в комнату и увидел.
Увидел то, чего не заметил, спросонья встав с дивана. В комнате стояло третьекресло. Не мое.
Что мне было делать? Что бы вы сделали на моем месте?
Я лег спать. И быстро уснул, потому что температурил. А когда проснулся, сразу же, естественно, пошел на кухню. Это была моя кухня! Без ремонта, но с мебелью. Я думаю, что существует множество параллельных миров. И иногда в каких-то особых состояниях – например, во время болезни, мы можем попадать в них. Не знаю, вместе с телом или только одним сознанием. Но с тех пор меня преследует одна мысль: а в том ли мире я проснулся во второй раз?..
История 4
Жуть!
Рассказчик – Евгений Герасимов, москвич, системный администратор:
– Случилось это под Кировом. Мы с ребятами поехали туда искать снежного человека. А чего? Интересно. Не все же водку жрать.
Я в тот день с одной девушкой остался в лагере на дежурстве, а ребята скоро должны были вернуться. Надо объяснить, что из себя представляет это место, – край леса, рядом поле. Поле рассечено лесополосами. До ближайшей деревни километра два, но деревня умирающая, мало кто там живет. Наш лагерь стоял на краю поля – в «углу», где лесополоса примыкала к лесу. А в соседней, параллельной нашей лесополосе, метрах в двухстах от лагеря за несколько дней до этого мы видели егоследы. Наверное, грибы он там собирал.
Следы какие?.. Ну, примерно 42–45 сантиметров. Не лапа медвежья с когтями, а именно нога – растопыренные пальцы, пятка. А между следами расстояние метр двадцать – метр тридцать. То есть большой шаг. Для сравнения: у человека шаг примерно 70 сантиметров.
И вот представьте: девять вечера, темнеет. Мы сидим в лагере. И вдруг вдалеке в деревне взвыли собаки. Все. Я встал посмотреть, что происходит, и слышу, как онкричит из соседней лесополосы, где вчера мы видели следы. Дразнит собак. Крик этот я никогда не забуду. Он был похож на паровозный гудок, такой полусвист-полурев. Ближе даже к свисту, чем к реву, мне кажется. Словно гигантский чайник закипает или паровоз гудит. Жуть! Минут десять он так орал, потом ушел.
Онилюбят заходить в эту полузаброшенную деревню. Там сады яблоневые остались. Идешь по саду и вдруг смотришь – трава примята, ясно, что какие-то крупные существа лежали, штук пять-шесть. А трава высокая, почти в метр, так они в ней тропинки промяли.
Причем ночью мы от костра даже не могли отойти никуда: страх какой-то прямо мистический одолевал. Этот страх был там все время, он присутствовал как фон. И все время чувствовалось чье-то присутствие. Вот такая история.
А еще я одну необыкновенную вещь видел в Поволжье. Поле колхозное, бескрайнее, трактора на нем пашут. А в середине поля находятся три островка леса в виде треугольников – в первом треугольнике высокий лес, во втором пониже и в третьем совсем низкий лесок, кусты практически. Размеры сторон этих лесных треугольников примерно 10–15 метров. Спрашиваем у колхозников: почему такие странные треугольники леса среди поля? Оказывается, на этих местах садился НЛО. Пятнадцать, десять и шесть лет назад. Видели их ночью. И там, где они садились, техника стала ломаться. Раз сломался трактор, два, а потом в этих местах и вовсе пахать перестали. Опахали вокруг, и все. На непаханых местах вырос лес. Там, где высокие уже деревья, давно садилась тарелка, где низкие – недавно.
Вот какой урон сельскому хозяйству.
– Случилось это под Кировом. Мы с ребятами поехали туда искать снежного человека. А чего? Интересно. Не все же водку жрать.
Я в тот день с одной девушкой остался в лагере на дежурстве, а ребята скоро должны были вернуться. Надо объяснить, что из себя представляет это место, – край леса, рядом поле. Поле рассечено лесополосами. До ближайшей деревни километра два, но деревня умирающая, мало кто там живет. Наш лагерь стоял на краю поля – в «углу», где лесополоса примыкала к лесу. А в соседней, параллельной нашей лесополосе, метрах в двухстах от лагеря за несколько дней до этого мы видели егоследы. Наверное, грибы он там собирал.
Следы какие?.. Ну, примерно 42–45 сантиметров. Не лапа медвежья с когтями, а именно нога – растопыренные пальцы, пятка. А между следами расстояние метр двадцать – метр тридцать. То есть большой шаг. Для сравнения: у человека шаг примерно 70 сантиметров.
И вот представьте: девять вечера, темнеет. Мы сидим в лагере. И вдруг вдалеке в деревне взвыли собаки. Все. Я встал посмотреть, что происходит, и слышу, как онкричит из соседней лесополосы, где вчера мы видели следы. Дразнит собак. Крик этот я никогда не забуду. Он был похож на паровозный гудок, такой полусвист-полурев. Ближе даже к свисту, чем к реву, мне кажется. Словно гигантский чайник закипает или паровоз гудит. Жуть! Минут десять он так орал, потом ушел.
Онилюбят заходить в эту полузаброшенную деревню. Там сады яблоневые остались. Идешь по саду и вдруг смотришь – трава примята, ясно, что какие-то крупные существа лежали, штук пять-шесть. А трава высокая, почти в метр, так они в ней тропинки промяли.
Причем ночью мы от костра даже не могли отойти никуда: страх какой-то прямо мистический одолевал. Этот страх был там все время, он присутствовал как фон. И все время чувствовалось чье-то присутствие. Вот такая история.
А еще я одну необыкновенную вещь видел в Поволжье. Поле колхозное, бескрайнее, трактора на нем пашут. А в середине поля находятся три островка леса в виде треугольников – в первом треугольнике высокий лес, во втором пониже и в третьем совсем низкий лесок, кусты практически. Размеры сторон этих лесных треугольников примерно 10–15 метров. Спрашиваем у колхозников: почему такие странные треугольники леса среди поля? Оказывается, на этих местах садился НЛО. Пятнадцать, десять и шесть лет назад. Видели их ночью. И там, где они садились, техника стала ломаться. Раз сломался трактор, два, а потом в этих местах и вовсе пахать перестали. Опахали вокруг, и все. На непаханых местах вырос лес. Там, где высокие уже деревья, давно садилась тарелка, где низкие – недавно.
Вот какой урон сельскому хозяйству.
История 5
Невидимые мыши
Катя, студентка Менделеевского института, фамилию назвать постеснялась:
– У меня в жизни была необыкновенная ситуация, которой я не нашла пока объяснения. Мы однажды с моей подругой пошли в Сьяны – подмосковные пещеры. И там заночевали. Как это зачем?.. Даже не знаю, как ответить. Ну, мы пошли в пещеры, чтобы там лазить. Зачем еще в катакомбы ходят? Для прикола. Интересно. Короче, всю ночь проспали в гроте. Всю ночь была полная тишина. Полнейшая! А когда мы проснулись и стали собираться, вдруг зашуршало в углу. Словно мыши.
Мы сначала так и подумали, что это мыши или крысы. Посветили туда фонариками. Но ничего, кроме камней и стен, не увидели. Мы подошли в этот шуршащий угол, потоптались, даже попрыгали там. Но источника звука не нашли. Светишь и понимаешь: вот здесь, здесь должен быть этот источник звука. Но видишь только камни. Шуршали невидимки!.. И громко так шуршали!
Страшно? Нет, страшно не было. Но странно было. Мы долго это явление изучали. Но толку-то. В такие минуты думаешь: а вдруг мир устроен вовсе не так просто, как нам говорят в школе?..
– У меня в жизни была необыкновенная ситуация, которой я не нашла пока объяснения. Мы однажды с моей подругой пошли в Сьяны – подмосковные пещеры. И там заночевали. Как это зачем?.. Даже не знаю, как ответить. Ну, мы пошли в пещеры, чтобы там лазить. Зачем еще в катакомбы ходят? Для прикола. Интересно. Короче, всю ночь проспали в гроте. Всю ночь была полная тишина. Полнейшая! А когда мы проснулись и стали собираться, вдруг зашуршало в углу. Словно мыши.
Мы сначала так и подумали, что это мыши или крысы. Посветили туда фонариками. Но ничего, кроме камней и стен, не увидели. Мы подошли в этот шуршащий угол, потоптались, даже попрыгали там. Но источника звука не нашли. Светишь и понимаешь: вот здесь, здесь должен быть этот источник звука. Но видишь только камни. Шуршали невидимки!.. И громко так шуршали!
Страшно? Нет, страшно не было. Но странно было. Мы долго это явление изучали. Но толку-то. В такие минуты думаешь: а вдруг мир устроен вовсе не так просто, как нам говорят в школе?..
История 6
Поаккуратнее надо с бомбардировщиками
Была гроза. Молнии лупили, как оглашенные, стрелка компаса плясала, не зная, куда бы ей указать своим острым жалом. Струи дождя заливали фонарь пилотской кабины, бомбардировщик швыряло так, что казалось, он вот-вот развалится. Летели практически наугад, моля Бога о том, чтобы хватило горючего. По ощущениям и по времени должны были уже пересечь линию фронта и лететь над своей территорией. А горючка меж тем подходила к концу. И вдруг все закончилось.
Самолет ухнул вниз, и шум грозы стих. Никакой грозы больше не было. Над головой – ясное небо и звезды. А внизу горел огнями огромный город. Летчики сразу поняли, что находятся не в СССР. Ну какой город в 1944 году недалеко от линии фронта мог так полыхать? Немыслимое дело! На окна тогда вешали плотные шторы. По улицам ходили патрули, наблюдая за домами, из окон которых пробивались лучики света – следили за соблюдением светомаскировки. В войну все города в радиусе действия вражеской авиации в безоговорочном порядке на ночь погружались во тьму. И не только в СССР – во всех воюющих странах.
Да и не должно было быть в том районе никакого большого города!
Но город был. Внизу сияло море огней – не только дома призывно светились окошками, но и уличное освещение работало! По улицам ехали, освещая дорогу фарами, автомобили. Более того – многие дома даже подсвечивались снизу прожекторами! Разноцветными огнями сверкала неоновая реклама. Так и хотелось сбросить бомбу.
Справа текла широкая река, а на ней три острова – один большой и вытянутый, два других поменьше и покруглее. Острова между собой и с берегами были соединены освещенными мостами. По реке плыл, сияя огоньками, прогулочный кораблик. Город был огромен – его огни убегали за горизонт.
Мерно гудели винты, бомбардировщик кругами летал над городом, ошарашенный экипаж молча смотрел на невероятную картину. Где они? И как сюда попали? «Ведь не бывает так, что троим снится одно и то же!» – нарушил молчание командир. Подавленный экипаж с ним согласился.
Они летали так несколько минут, наблюдая за жизнью ночного мегаполиса, а потом снова случилось это самое «вдруг». Слева по борту в небе вдруг возникли зеленые огни. Они образовали гигантский равнобедренный треугольник, одной вершиной стоявший на земле, а основанием быстро надвигающийся на самолет. Вот он уже совсем близко. И – р-раз! Словно муху в кулак поймали. И тут же выпустили. Но уже в другой комнате.
Над бомбардировщиком снова было хмурое небо, под ним – темнота. Дождь уже заканчивался. Вместе с горючим. Стрелки указателей топлива неумолимо прибли жались к нулю, поэтому командир принял решение искать место для аварийной посадки. Снизившись, прошли на бреющем над железнодорожной станцией с характерной водонапорной башней. Станцию эту командир узнал – отсюда до их аэродрома было примерно пятьдесят километров.
Сели на лугу удачно, даже шасси не подломили. В полку о происшедшем никому ничего не сказали, разумеется. Объяснили, что отбомбились в заданном квадрате, а на обратном пути попали в грозу, потеряли ориентировку, выработали горючее, пошли на вынужденную. Обычное дело. И только много лет спустя, после войны, командир рассказал эту историю Александру Бушкову.
Самолет ухнул вниз, и шум грозы стих. Никакой грозы больше не было. Над головой – ясное небо и звезды. А внизу горел огнями огромный город. Летчики сразу поняли, что находятся не в СССР. Ну какой город в 1944 году недалеко от линии фронта мог так полыхать? Немыслимое дело! На окна тогда вешали плотные шторы. По улицам ходили патрули, наблюдая за домами, из окон которых пробивались лучики света – следили за соблюдением светомаскировки. В войну все города в радиусе действия вражеской авиации в безоговорочном порядке на ночь погружались во тьму. И не только в СССР – во всех воюющих странах.
Да и не должно было быть в том районе никакого большого города!
Но город был. Внизу сияло море огней – не только дома призывно светились окошками, но и уличное освещение работало! По улицам ехали, освещая дорогу фарами, автомобили. Более того – многие дома даже подсвечивались снизу прожекторами! Разноцветными огнями сверкала неоновая реклама. Так и хотелось сбросить бомбу.
Справа текла широкая река, а на ней три острова – один большой и вытянутый, два других поменьше и покруглее. Острова между собой и с берегами были соединены освещенными мостами. По реке плыл, сияя огоньками, прогулочный кораблик. Город был огромен – его огни убегали за горизонт.
Мерно гудели винты, бомбардировщик кругами летал над городом, ошарашенный экипаж молча смотрел на невероятную картину. Где они? И как сюда попали? «Ведь не бывает так, что троим снится одно и то же!» – нарушил молчание командир. Подавленный экипаж с ним согласился.
Они летали так несколько минут, наблюдая за жизнью ночного мегаполиса, а потом снова случилось это самое «вдруг». Слева по борту в небе вдруг возникли зеленые огни. Они образовали гигантский равнобедренный треугольник, одной вершиной стоявший на земле, а основанием быстро надвигающийся на самолет. Вот он уже совсем близко. И – р-раз! Словно муху в кулак поймали. И тут же выпустили. Но уже в другой комнате.
Над бомбардировщиком снова было хмурое небо, под ним – темнота. Дождь уже заканчивался. Вместе с горючим. Стрелки указателей топлива неумолимо прибли жались к нулю, поэтому командир принял решение искать место для аварийной посадки. Снизившись, прошли на бреющем над железнодорожной станцией с характерной водонапорной башней. Станцию эту командир узнал – отсюда до их аэродрома было примерно пятьдесят километров.
Сели на лугу удачно, даже шасси не подломили. В полку о происшедшем никому ничего не сказали, разумеется. Объяснили, что отбомбились в заданном квадрате, а на обратном пути попали в грозу, потеряли ориентировку, выработали горючее, пошли на вынужденную. Обычное дело. И только много лет спустя, после войны, командир рассказал эту историю Александру Бушкову.
История 7
Загадочные козявки
И еще одна бушковская история. Дело было летом в дальневосточной тайге. Рассказчик – работник НКВД – вместе с двумя оперуполномоченными К. и Л. возвращался со спецзадания по тайге к месту, где их ждали с лошадьми трое других уполномоченных.
Еще при подходе к зимовью оперов насторожила тишина. Она показалась им какой-то давящей, гнетущей. В чем состоял этот «гнет», служивые определить не смогли. (Думаю, в том, что в окрестностях зимовья не было слышно обычных таежных звуков, естественно входящих в понятие «тишина», – пения птиц, например. – А. Н)
Тишина эта самая заставила оперов предположить, что на зимовье налетели бандиты, поэтому служивые рассредоточились и стали заходить к зимовью с трех сторон.
Бандгруппа ими не была обнаружена, но было обнаружено кое-что похуже. У коновязи не было лошадей (только обрывки поводьев), а в трех-четырех метрах от зимовья лежали два скелета. И не просто лежали, они были покрыты какой-то шевелящейся массой, имеющей, по словам рассказчика, «структуру зернистой икры или кучки ягод». Больше всего эта шевелящаяся масса походила на скопище насекомых, но состояла как бы из бусинок «неправильной формы» темно-рыжего цвета.
При приближении рассказчика эта масса пришла в движение, снялась со скелетов и в виде полотнища начала уходить в лес со скоростью бегущего человека. При этом слышался шелест хвои, по которой передвигалось загадочное создание (создания). Автоматная очередь, выпущенная оперуполномоченным по объекту, никакого видимого эффекта не произвела. Площадь «полотнища» равнялась примерно одному квадратному метру. После ухода объекта некоторое время ощущался странный запах, который опер потом даже сравнить ни с чем не мог.
Преследовать этооперуполномоченный не рискнул. И, наверное, правильно сделал, поскольку то, что оносотворило с тремя его товарищами (третий скелет позже обнаружился в избушке), представляло из себя зрелище необычайно жуткое. Вся мягкая органика – мясо, одежда, кожа ремней и сапог – исчезла. Остались металлический портсигар, эбонит, стекло, голые человеческие кости.
Картина вырисовывалась такая: лошади, в ужасе оборвав поводья, бежали. А люди были съедены заживо, не успев ни разу выстрелить (порохового нагара в стволах погибших не обнаружено).
Коллега рассказчика – оперуполномоченный Л. – был корейцем, из местных. Так он от увиденного бился в припадке, а после того как успокоился, сообщил рассказчику, что эти хищные существа местному населению давно известны, только встречались они в последнее время все реже и реже. Местные даже считали их вымершими. Ан нет! Не только не вымерли, но и самым непосредственным образом съели трех чекистов с сапогами.
Еще при подходе к зимовью оперов насторожила тишина. Она показалась им какой-то давящей, гнетущей. В чем состоял этот «гнет», служивые определить не смогли. (Думаю, в том, что в окрестностях зимовья не было слышно обычных таежных звуков, естественно входящих в понятие «тишина», – пения птиц, например. – А. Н)
Тишина эта самая заставила оперов предположить, что на зимовье налетели бандиты, поэтому служивые рассредоточились и стали заходить к зимовью с трех сторон.
Бандгруппа ими не была обнаружена, но было обнаружено кое-что похуже. У коновязи не было лошадей (только обрывки поводьев), а в трех-четырех метрах от зимовья лежали два скелета. И не просто лежали, они были покрыты какой-то шевелящейся массой, имеющей, по словам рассказчика, «структуру зернистой икры или кучки ягод». Больше всего эта шевелящаяся масса походила на скопище насекомых, но состояла как бы из бусинок «неправильной формы» темно-рыжего цвета.
При приближении рассказчика эта масса пришла в движение, снялась со скелетов и в виде полотнища начала уходить в лес со скоростью бегущего человека. При этом слышался шелест хвои, по которой передвигалось загадочное создание (создания). Автоматная очередь, выпущенная оперуполномоченным по объекту, никакого видимого эффекта не произвела. Площадь «полотнища» равнялась примерно одному квадратному метру. После ухода объекта некоторое время ощущался странный запах, который опер потом даже сравнить ни с чем не мог.
Преследовать этооперуполномоченный не рискнул. И, наверное, правильно сделал, поскольку то, что оносотворило с тремя его товарищами (третий скелет позже обнаружился в избушке), представляло из себя зрелище необычайно жуткое. Вся мягкая органика – мясо, одежда, кожа ремней и сапог – исчезла. Остались металлический портсигар, эбонит, стекло, голые человеческие кости.
Картина вырисовывалась такая: лошади, в ужасе оборвав поводья, бежали. А люди были съедены заживо, не успев ни разу выстрелить (порохового нагара в стволах погибших не обнаружено).
Коллега рассказчика – оперуполномоченный Л. – был корейцем, из местных. Так он от увиденного бился в припадке, а после того как успокоился, сообщил рассказчику, что эти хищные существа местному населению давно известны, только встречались они в последнее время все реже и реже. Местные даже считали их вымершими. Ан нет! Не только не вымерли, но и самым непосредственным образом съели трех чекистов с сапогами.
История 8
Огоньки и капища
Дмитрий, резервист московской службы спасения, фамилию не назвал из опасения выглядеть смешным среди коллег. Работа Дмитрия – аварии, чрезвычайные происшествия. Ну и, конечно же, запертые двери, застрявшие в мусоропроводах кошки. Впрочем, его работа к рассказанным историям отношения не имеет.
– Когда я был маленьким, жил в Москве на проспекте Жукова. Сейчас этого дома уже нету, сломали по программе сноса пятиэтажек. Обычная хрущевка с малюсенькими комнатками. Мне тогда было, наверное, лет пять. И вот примерно в одно и то же время, просыпаясь после дневного сна, я неоднократно слышал смех. Такой раскатистый мужской смех. Очень меня это явление пугало, поскольку жили мы без отца – матушка, бабушка и я. Пугаясь, я бежал к маме. И держался за ее руку. Она на балкон – и я на балкон. Она на кухню – я на кухню. Потому что очень страшно было.
А когда дом ломали, я, вспомнив эту историю, пришел туда. Сантехники в квартирах уже не было, обои оборваны, розетки вырваны. Дом под снос, в общем. Я зашел в свою квартиру, прошел в свою дальнюю комнату. Там был встроенный шкаф. Я вошел в него и обнаружил, что всего лишь тонюсенькая фанерная стенка этого шкафа отделяла меня от соседей. Я даже через этот шкаф прошел из своей квартиры в соседнюю, потому что фанерка была сломана. Жила в той соседской квартире одинокая женщина. Не знаю, может, кто к ней и наведывался из мужчин. Но почему я слышал этот смех неоднократно? И аккурат после пробуждения? Не знаю.
Но, собственно, рассказать я хотел не про это. Это непонятно почему вспомнилось. Многое в жизни может вспомниться по ассоциациям. Я вот, между прочим, НЛО видел. Было это в деревне, осенью, часов в 11, темно уже, сидим дома, разговариваем. Вдруг кто-то крикнул: «Смотрите!» И все к окну ринулись. Летит – шикарный такой огромный черный равнобедренный треугольник. Летит и светится весь, все днище просто усеяно бело-голубоватыми огоньками. Один только огонек был почему-то красный. И летел он не углом вперед, а стороной. При этом огоньки на его брюхе переливались волнами влево-вправо, влево-вправо. Феерическое зрелище. И никаких звуков – беззвучно прошел.
Обыкновенный НЛО. Но если вас интересует что-то мистическое, то вот вам случай. Он, правда, не со мной произошел, а с моими приятелями. Они шли ночью по сельской местности. И вдруг на них начали накатываться волны страха. То идут – ничего. А то вдруг словно волна накрыла – панический ужас какой-то. И так периодически. И, главное, мозг-то все анализирует и подсказывает, что бояться нечего – никакой опасности нет. А они боятся! И вдруг увидели впереди огонек. Невысоко над землей, словно велосипедист едет навстречу. Мопед тарахтел бы, а этот огонек бесшумно передвигается, значит, велосипедист.
Один из парней решил зачем-то подойти к велосипедисту. Причем ребята шли по вершине холма, а огонек перемещался чуть ниже по склону. Один остался на холме, поленился идти, а второй пошел вниз, к огоньку. И отойдя метров на пятьдесят, крикнул оставшемуся: «А что я ему скажу-то? Зачем я вообще-то к нему иду?». Тот, кто остался на вершине, схватился за голову: чего же он хамит, мужик-то на велосипеде совсем рядом, он же услышит!.. Оставшемуся наверху холма казалось, что приятель подошел уже совсем близко к этому огоньку.
Вскоре ушедший заленился идти вниз по холму за велосипедистом, вернулся на вершину, и парни стали просто смотреть, куда же огонек уедет. Фара ушла за соседний холм, и на этом все кончилось. А на следующий день ребята оценили расстояние до соседнего холма, за которым скрылся «велосипедист»... Оно было огромным! Холм был в пяти километрах! Фонарик-призрак преодолел его за пару минут. Невероятно для велосипедиста.
Такие огоньки-призраки в лесу порой встречаются. Гуляющие фонарики без людей. Смотришь – вроде кто-то из своих возвращается к палаткам, идешь ему навстречу, а он тебя уводит, уводит от лагеря. Заманивает. А потом раз – и гаснет. И ты один в темноте. Мы с друзьями вообще любим в походы с палатками ходить. Видели такие огоньки блуждающие. В лесных походах много странного случается.
Один раз мы остановились на месте бывшего языческого капища. Дело в том, что просто так ходить в походы – выпить, на гитаре поиграть – не очень интересно, а идти со смыслом всегда интересно. В тот раз решили найти языческое капище. Исследовать – чего там. Нам было известно, что несколько раз на этом месте пытались возвести деревню – не получалось: то эпидемия скосит, то еще какие-то проблемы.
Я – старый походник, но к этой экспедиции подготовился особо глобально. Взял с собой «туристические фетиши», как я их называю. Все ребята были в резиновых сапогах, а я взял с собой бахилы от костюма химзащиты: сапоги тяжелые, а бахилы легкие. Только у меня одного был водонепроницаемый фонарь. На случай дождя взял с собой небольшую паяльную лампу... У нас вообще-то не бывает такого, что костер не удается развести, – мы при любой погоде разводим, но все-таки взял я эту лампу. Опять-таки только я один взял бейджик со своим именем – для понта.
И вот это капище, это место, которое, как я теперь думаю, ведет со всеми на каком-то своем уровне некий кармический диалог, решило меня проучить. Началось с того, что я возле русла речки, где лисьи тропы делят местность на квадраты, положил свои бахилы, чтобы не таскать с собой, поскольку сухо было. Положил на минутку, пару раз прошелся – ну, буквально в десяти метрах! – осмотрелся, вернулся – нету бахил. Начал ходить вокруг – нету! Позвал ребят, чтобы помогли найти. Они быстро нашли. Ладно, случайность. Тогда я еще не знал, что идет диалог, «учит» меня это место.
Потом у меня оторвался бейджик, упал в костер и сгорел на глазах у всей честной компании. Потом перегорел фонарь. Засорилась паяльная лампа, проверенная и прокачанная накануне.
«Ты сильно дорожил этими вещами? – Как бы спрашивало меня капище. – Теперь у тебя их нет».
Тогда я решил его обхитрить. Показать, что я небрежно отношусь к своим вещам. Раскидал все вещи вокруг лагеря – перегоревший фонарь, найденные бахилы, фотоаппарат. Так только искоса поглядывал – лежит, вроде. Больше ничего не пропадало. Теперь, идя в походы, я стараюсь не брать лишнего и обходиться без кича.
– Когда я был маленьким, жил в Москве на проспекте Жукова. Сейчас этого дома уже нету, сломали по программе сноса пятиэтажек. Обычная хрущевка с малюсенькими комнатками. Мне тогда было, наверное, лет пять. И вот примерно в одно и то же время, просыпаясь после дневного сна, я неоднократно слышал смех. Такой раскатистый мужской смех. Очень меня это явление пугало, поскольку жили мы без отца – матушка, бабушка и я. Пугаясь, я бежал к маме. И держался за ее руку. Она на балкон – и я на балкон. Она на кухню – я на кухню. Потому что очень страшно было.
А когда дом ломали, я, вспомнив эту историю, пришел туда. Сантехники в квартирах уже не было, обои оборваны, розетки вырваны. Дом под снос, в общем. Я зашел в свою квартиру, прошел в свою дальнюю комнату. Там был встроенный шкаф. Я вошел в него и обнаружил, что всего лишь тонюсенькая фанерная стенка этого шкафа отделяла меня от соседей. Я даже через этот шкаф прошел из своей квартиры в соседнюю, потому что фанерка была сломана. Жила в той соседской квартире одинокая женщина. Не знаю, может, кто к ней и наведывался из мужчин. Но почему я слышал этот смех неоднократно? И аккурат после пробуждения? Не знаю.
Но, собственно, рассказать я хотел не про это. Это непонятно почему вспомнилось. Многое в жизни может вспомниться по ассоциациям. Я вот, между прочим, НЛО видел. Было это в деревне, осенью, часов в 11, темно уже, сидим дома, разговариваем. Вдруг кто-то крикнул: «Смотрите!» И все к окну ринулись. Летит – шикарный такой огромный черный равнобедренный треугольник. Летит и светится весь, все днище просто усеяно бело-голубоватыми огоньками. Один только огонек был почему-то красный. И летел он не углом вперед, а стороной. При этом огоньки на его брюхе переливались волнами влево-вправо, влево-вправо. Феерическое зрелище. И никаких звуков – беззвучно прошел.
Обыкновенный НЛО. Но если вас интересует что-то мистическое, то вот вам случай. Он, правда, не со мной произошел, а с моими приятелями. Они шли ночью по сельской местности. И вдруг на них начали накатываться волны страха. То идут – ничего. А то вдруг словно волна накрыла – панический ужас какой-то. И так периодически. И, главное, мозг-то все анализирует и подсказывает, что бояться нечего – никакой опасности нет. А они боятся! И вдруг увидели впереди огонек. Невысоко над землей, словно велосипедист едет навстречу. Мопед тарахтел бы, а этот огонек бесшумно передвигается, значит, велосипедист.
Один из парней решил зачем-то подойти к велосипедисту. Причем ребята шли по вершине холма, а огонек перемещался чуть ниже по склону. Один остался на холме, поленился идти, а второй пошел вниз, к огоньку. И отойдя метров на пятьдесят, крикнул оставшемуся: «А что я ему скажу-то? Зачем я вообще-то к нему иду?». Тот, кто остался на вершине, схватился за голову: чего же он хамит, мужик-то на велосипеде совсем рядом, он же услышит!.. Оставшемуся наверху холма казалось, что приятель подошел уже совсем близко к этому огоньку.
Вскоре ушедший заленился идти вниз по холму за велосипедистом, вернулся на вершину, и парни стали просто смотреть, куда же огонек уедет. Фара ушла за соседний холм, и на этом все кончилось. А на следующий день ребята оценили расстояние до соседнего холма, за которым скрылся «велосипедист»... Оно было огромным! Холм был в пяти километрах! Фонарик-призрак преодолел его за пару минут. Невероятно для велосипедиста.
Такие огоньки-призраки в лесу порой встречаются. Гуляющие фонарики без людей. Смотришь – вроде кто-то из своих возвращается к палаткам, идешь ему навстречу, а он тебя уводит, уводит от лагеря. Заманивает. А потом раз – и гаснет. И ты один в темноте. Мы с друзьями вообще любим в походы с палатками ходить. Видели такие огоньки блуждающие. В лесных походах много странного случается.
Один раз мы остановились на месте бывшего языческого капища. Дело в том, что просто так ходить в походы – выпить, на гитаре поиграть – не очень интересно, а идти со смыслом всегда интересно. В тот раз решили найти языческое капище. Исследовать – чего там. Нам было известно, что несколько раз на этом месте пытались возвести деревню – не получалось: то эпидемия скосит, то еще какие-то проблемы.
Я – старый походник, но к этой экспедиции подготовился особо глобально. Взял с собой «туристические фетиши», как я их называю. Все ребята были в резиновых сапогах, а я взял с собой бахилы от костюма химзащиты: сапоги тяжелые, а бахилы легкие. Только у меня одного был водонепроницаемый фонарь. На случай дождя взял с собой небольшую паяльную лампу... У нас вообще-то не бывает такого, что костер не удается развести, – мы при любой погоде разводим, но все-таки взял я эту лампу. Опять-таки только я один взял бейджик со своим именем – для понта.
И вот это капище, это место, которое, как я теперь думаю, ведет со всеми на каком-то своем уровне некий кармический диалог, решило меня проучить. Началось с того, что я возле русла речки, где лисьи тропы делят местность на квадраты, положил свои бахилы, чтобы не таскать с собой, поскольку сухо было. Положил на минутку, пару раз прошелся – ну, буквально в десяти метрах! – осмотрелся, вернулся – нету бахил. Начал ходить вокруг – нету! Позвал ребят, чтобы помогли найти. Они быстро нашли. Ладно, случайность. Тогда я еще не знал, что идет диалог, «учит» меня это место.
Потом у меня оторвался бейджик, упал в костер и сгорел на глазах у всей честной компании. Потом перегорел фонарь. Засорилась паяльная лампа, проверенная и прокачанная накануне.
«Ты сильно дорожил этими вещами? – Как бы спрашивало меня капище. – Теперь у тебя их нет».
Тогда я решил его обхитрить. Показать, что я небрежно отношусь к своим вещам. Раскидал все вещи вокруг лагеря – перегоревший фонарь, найденные бахилы, фотоаппарат. Так только искоса поглядывал – лежит, вроде. Больше ничего не пропадало. Теперь, идя в походы, я стараюсь не брать лишнего и обходиться без кича.
История 9
Человека утащило!
Вячеслав Климов, работает в Московском доме художника:
– Надо сказать, я увлекаюсь биолокацией – лозоходством, короче. Лозоходцем я стал в 1988 году, когда был представлен патриарху советской биолокации Николаю Николаевичу Сочеванову. На своих домашних научных посиделках он показал мне работу с рамками. Называлось это сборище единомышленников «Обществом научной инженерной биолокации при Радиотехническом обществе имени Попова». Лозоходцы пытались прогнозировать техногенные катастрофы на трубопроводах, нефтеперерабатывающих заводах, вести поиск полезных ископаемых, руды. И я тоже стал этим заниматься.
Что лично я ищу своей рамкой? Да все! Одно время увлекался даже медицинской диагностикой. А в последний раз искал обломки непонятного летающего объекта, который когда-то разбился на высоте 611 под Владивостоком. Не нашел.
Что же касается необычных явлений, которые со мной в жизни происходят, то первое из них – клиническая смерть. Попал в аварию. Я тогда еще школьником был. Машина взорвалась, я провел два месяца в реанимации и полгода в больнице. Была остановка сердца на четыре минуты. Видел тамуникальнейшие вещи. Причем тогда еще я не увлекался эзотерикой, уфологией – был нормальным мальчиком, поглощенным учебой, изучением физики.
Что я тамвидел... Было ощущение огромного нездешнегопространства, в котором я оказался, умерев. И это пространство меня засасывало, как пылесос пылинку. Тела своего я при этом не видел, у меня его не было, но ощущение тела оставалось – руки-ноги я чувствовал.
Я последовательно проходил через некие, как я их тогда назвал, «отсеки» – области этого посмертного пространства. А на границе этих отсеков стояли странные человеческие фигуры, но лиц не было видно, словно в тумане. Фигуры были одеты в такие длинные не то ночные рубашки, не то балахоны. И когда я пролетал мимо них в другой отсек, они поднимали трубы и раздавался такой низкий-низкий гул. Даже не гул, а словно ветер, некая вибрация пространства.
При переходе из отсека в отсек шло растворение телесных ощущений. Началось с ног – ощущение ног растворилось, как сахар в чае. Когда я пролетел три или четыре отсека, растворение достигло уровня груди. Тогда вдруг появилось понимание, что, если я пойду дальше, обратно уже вернуться не смогу. И у меня возникло сильное желание вернуться, я понял, что не хочу улетать, у меня еще есть дела на Земле. Я хочу назад!
И тогда движение прекратилось. Я завис в этом пространстве. И в этот момент у меня возникло острое ощущение, что все окружающее меня пространство было мыслящим, разумным. Словно гигантский сверхкомпьютер, в чреве которого я нахожусь. Затем ононачало меня выталкивать обратно. Я вновь проходил через эти отсеки, каждый раз опять раздавался гул, трубы колебали пространство, возвращались ощущения тела.
Туннель? Нет, туннеля не было. Это вовсе не было похоже на туннель. Это было темное пространство. И в нем не было никаких стенок. Но по ощущениям траектории... меня несло, как пылинку, попавшую в пылесосную трубу. Засосало – и летишь к некоему центру, мотору этого пылесоса.
– Надо сказать, я увлекаюсь биолокацией – лозоходством, короче. Лозоходцем я стал в 1988 году, когда был представлен патриарху советской биолокации Николаю Николаевичу Сочеванову. На своих домашних научных посиделках он показал мне работу с рамками. Называлось это сборище единомышленников «Обществом научной инженерной биолокации при Радиотехническом обществе имени Попова». Лозоходцы пытались прогнозировать техногенные катастрофы на трубопроводах, нефтеперерабатывающих заводах, вести поиск полезных ископаемых, руды. И я тоже стал этим заниматься.
Что лично я ищу своей рамкой? Да все! Одно время увлекался даже медицинской диагностикой. А в последний раз искал обломки непонятного летающего объекта, который когда-то разбился на высоте 611 под Владивостоком. Не нашел.
Что же касается необычных явлений, которые со мной в жизни происходят, то первое из них – клиническая смерть. Попал в аварию. Я тогда еще школьником был. Машина взорвалась, я провел два месяца в реанимации и полгода в больнице. Была остановка сердца на четыре минуты. Видел тамуникальнейшие вещи. Причем тогда еще я не увлекался эзотерикой, уфологией – был нормальным мальчиком, поглощенным учебой, изучением физики.
Что я тамвидел... Было ощущение огромного нездешнегопространства, в котором я оказался, умерев. И это пространство меня засасывало, как пылесос пылинку. Тела своего я при этом не видел, у меня его не было, но ощущение тела оставалось – руки-ноги я чувствовал.
Я последовательно проходил через некие, как я их тогда назвал, «отсеки» – области этого посмертного пространства. А на границе этих отсеков стояли странные человеческие фигуры, но лиц не было видно, словно в тумане. Фигуры были одеты в такие длинные не то ночные рубашки, не то балахоны. И когда я пролетал мимо них в другой отсек, они поднимали трубы и раздавался такой низкий-низкий гул. Даже не гул, а словно ветер, некая вибрация пространства.
При переходе из отсека в отсек шло растворение телесных ощущений. Началось с ног – ощущение ног растворилось, как сахар в чае. Когда я пролетел три или четыре отсека, растворение достигло уровня груди. Тогда вдруг появилось понимание, что, если я пойду дальше, обратно уже вернуться не смогу. И у меня возникло сильное желание вернуться, я понял, что не хочу улетать, у меня еще есть дела на Земле. Я хочу назад!
И тогда движение прекратилось. Я завис в этом пространстве. И в этот момент у меня возникло острое ощущение, что все окружающее меня пространство было мыслящим, разумным. Словно гигантский сверхкомпьютер, в чреве которого я нахожусь. Затем ононачало меня выталкивать обратно. Я вновь проходил через эти отсеки, каждый раз опять раздавался гул, трубы колебали пространство, возвращались ощущения тела.
Туннель? Нет, туннеля не было. Это вовсе не было похоже на туннель. Это было темное пространство. И в нем не было никаких стенок. Но по ощущениям траектории... меня несло, как пылинку, попавшую в пылесосную трубу. Засосало – и летишь к некоему центру, мотору этого пылесоса.