Страница:
– Это была глупая затея. Я была просто дурой. Самое мягкое, что можно сказать про нашу загородную прогулку, звучит примерно так: «Я не убила тебя… точнее, не совсем… и нас не поймали». - Она вся дрожала. Ей трудно было даже вообразить, какое наказание им могли назначить. Так или иначе, неизвестность лишь ухудшала самочувствие.
– Кирстен, я сам настоял на своем участии. И скрывал свое состояние здоровья. Так что здесь нет твоей вины. - Кашель лишил его возможности возражать.
– Не понимаю, почему автодок не может привести все в порядок. - Если бы Эрик полностью излечился, ее угнетал бы только провал их поисков.
– Автодок может лечить лишь симптомы. Он не может прекратить выработку в моем теле протеинов, обусловливающих предрасположенность к приступам астмы. Только время остановит этот процесс. - Он отпил что-то из стакана-колбы. - И к тому же автодок не в силах «переключить» некий загадочный ген. Здесь подразумевается некоторая сложная зависимость: или окружающая среда, или мультиген, или окружающая среда имультиген. - Кашель. - Вот такой я особенный.
Эрик вновь принялся мастерить зонд, а она вернулась к созерцанию планеты. Ей было о чем подумать. Любая работа поможет Эрику скоротать время, пока его здоровье не позволит ему вернуться на Флот, не вызывая неприятных вопросов.
Отвратительный.
Именно этот эпитет Несс связывал с образами и персонами, представлявшими самое «дно» общества. И вряд ли могло быть иначе. Быть отвратительным или еще хуже означало действовать против общего блага чьей-либо расы или вида. Отвратительным, явно или нет, было то, как он клеймил мужчину и женщину, отображенных на голограмме, что сейчас «висела» перед ним.
И неважно, что они оказались перед ним по его требованию, эти его любимцы.
«Дикари» вели разговор с расстояния в световую секунду. Если они и удивились, натолкнувшись в точке заранее заданных координат на гиперволновой радиоретранслятор, а не на корабль, то никак этого не показали. «Дженерал продактс» изготовила почти неуязвимый корпус, но достаточно серьезный удар все равно мог бы превратить Нессав лепешку. А достаточно мощный лазер, испарив внешний слой покрытия корпуса, разрушил бы что-нибудь и внутри. Поскольку корпус был прозрачен для видимого света. А еще существовало антивещество…
Подобная нить размышлений очень скоро заставила бы его желудок сжаться, без чего Несс, покрыв такое множество световых лет, мог благополучно обойтись. И это никак не помогало защитить Флот или произвести впечатление на Нику. Пожалуй, лучше сосредоточиться на своих задачах и целях, чем на неправдоподобных опасностях.
– И каковы же результаты?
– Данные из Департамента контроля рождаемости не так-то просто достать, - начал отчет Мигуэль Салливан, смуглый, с округлым лицом и близко посаженными глазами. У него были прилизанные волосы и неряшливые усы. Землянин удалил с тела всю краску. - Твое поручение оказалось далеко не простым.
Да и вознаграждение за услуги, уже перечисленное электронным путем из фондов, которые, надо надеяться, никогда не приведут к компании «Дженерал продактс», было немалым - а в случае успеха его было обещано увеличить.
– Ваш отчет, - напомнил Несс.
– Я могу отправить тебе файл? - Это была Эшли Клейн, у которой ирокез зонника был выкрашен в ужасающий неоново-синий цвет. Ее бледно-голубые глаза на общем фоне казались почти бесцветными. Ростом она значительно превосходила своего напарника. Вопрос был явно риторический: файл уже поступил к Нессу, прежде чем он успел ответить. Она продолжила: - В последнее столетие на Земле родились миллиарды детей. Подавляющее большинство рождений - именно того плана, что ты и ожидал: безусловно здоровым родителям разрешается иметь одного или двух детей, и отсюда ясно вытекают все нормы Департамента контроля рождаемости.
Несс во время беседы просматривал полученный файл. Данные о миллиардах рождений выстроены в графики по целому ряду параметров. Каждая диаграмма обведена гладкой изогнутой кривой - которая подчеркивала, что на каждом графике есть выбросы, а значит, существуют отклонения от установленных норм.
– Отчетливо видно, что некоторые пары обзавелись третьим и даже четвертым ребенком. Некоторые заявки были одобрены гораздо быстрее, чем того требовал обычный порядок рассмотрения. Несмотря на все процедуры проверки, явно имели место осложнения при беременности и распространение врожденных болезней.
– Именно этого я и ожидала, - сказала Эшли. - Здесь отклонений не больше, чем ты предсказывал, при достаточно большом оценочном числе случаев. И даже меньше, если честно.
Несс не слишком высоко ценил мнимую искренность преступников. И даже свою собственную. И даже когда, полагаясь только на выражение их глаз и виртуальное общение для дачи указаний, должен был произвести впечатление на человеческую особь женского пола.
– И ты сравнила все эти отклонения с семейным доходом?
– Разумеется, как ты и просил. - Эшли пожала плечами и сослалась на другой график из того же файла. - Здесь все тот же недостаток сведений.
График казался полезным; нескольких точек с полными сведениями вполне хватало. Несс соотнес список отклонений на графиках с размерами семейного дохода. Пока еще не имея доказательств, он выявил более миллиона случаев попустительства под благовиднымпредлогом. Он переслал агентам свою интерпретацию полученных данных.
– Вот. Теперь поищите связи с кем-нибудь из работников Департамента контроля рождаемости или с их родственниками и друзьями.
Мигуэль сухо улыбнулся.
– А затем мы затянем на их шее удавку?
Отвратительно и слишком по-бандитски. Построение фразы было несколько новым для Несса, но зато смысл - очевидным.
– Нет. Лучше давайте сделаем так, чтобы эти сведения получили огласку. Репортеры. Слухи. Сплетни в информационной сети. Проявите изобретательность.
Эшли потерла подбородок.
– А что толку? Что мы получим? Бардак?
– Ты получишь деньги. - Им хватило ума молчать, пока Несс держал паузу на случай очередных возражений. - Отлично. Вот код доступа к еще одному банковскому счету.
– Ну так мы возвращаемся в Солнечную систему, - сказал Мигуэль.
Не прозвучал ли здесь оттенок недовольства тем, что Несс упорно настаивал на встречах в такой дали? Но он не обратил внимания на чужое недовольство. Близость к солнцу с большей вероятностью позволяла их обнаружить. Близость к солнцу вынуждала бы его оказаться в пределах черного пятна, не в состоянии мгновенно уйти от опасности посредством гиперскорстного полета.
Размышления об отъезде, хотя и весьма преждевременные, напомнили Нессу еще об одной сделке.
– Я хотел бы, чтобы вы приобрели для меня кое-что. Как ни странно, это коллекционная вещь. - И он сообщил все необходимые подробности.
Его собеседники буквально подскочили от удивления.
– Ты всерьез? - спросил Мигуэль. - Это обойдется тебе в солиднуюсумму. Несколько миллионов, я сказал бы пять, просто чтобы оценить реальность предприятия. И намного больше, если эта сделка состоится.
– Годится. - Пятьдесят миллионов вряд ли нанесут заметный урон счетам «Дженерал продактс», размещенным здесь, в Солнечной системе, а Несс никак не мог, проделав столь долгий путь, не привезти сувенир для Ники.
Омар вприпрыжку бежал по движущейся дорожке; вспотевшие волосы прилипли ко лбу. Только по этим мокрым волосам и можно было определить, что упражнялся он уже достаточно долго. Пот почти мгновенно испарялся благодаря комбинезону из наноткани, обеспечивая его телу комфортные условия.
– Я бы поспорил с Нессом насчет того, что можно отыскать угрозу там, внизу, - заметил он.
Там, внизу, лежала покрытая водой планета, которую они облетали по орбите в течение вот уже двадцати двух смен. Обзор Океана с близкого расстояния, с помощью дистанционно управляемых сенсоров, выявил присутствие там роящихся существ, напоминавших, в частности, отстающих в развитии пчел, и целые леса оседлых существ на дне моря, процеживающих морские потоки наподобие некоего эквивалента водорослей. Геометрические структуры, обнаруженные в океане, лишь намекали на свое искусственное происхождение, и этот намек оказался обманом. Трое резервантов нисколько не сомневались, что эти образования - рифы естественного происхождения, их выводы были уже сформулированы в отчете, отправленном на Херф. И тем не менее опыт с гв’отами оправдывал тщательную и последовательную проверку характерных особенностей подводного мира. Чтобы хоть под этим предлогом задержаться здесь, пока Эрик поправится.
К чему, к великому облегчению Кирстен, и шло. Она придерживала Эрика за ноги, пока он делал гимнастику.
– Как ты думаешь, мы когда-нибудь узнаем, куда отправили Несса?
– Сомневаюсь, - проворчал Эрик. - Сорок девять. Пятьдесят. - Он плюхнулся спиной на матрац, дыша тяжело, но без всяких признаков прежней страшной хриплой одышки. - Я готов вернуться.
– На Аркадию? - Омар сошел с бегущей дорожки. Почувствовав отсутствие нагрузки, тренажер остановился.
– В институт.
– Что? - спросила Кирстен. Она так боролась за эту первую экскурсию, самонадеянно уверенная, что они «раскопают» давно спрятанные секреты. Путь в компьютерах она нашла потому, что это была ее работа. - Почему?
Эрик подвигал ногами.
– Позволь мне подняться. - Кирстен отошла, и он встал. - Там я заметил некую направленную деятельность. И продолжаю наблюдать за ней.
– Продолжаешь наблюдать, - сказал Омар. - Ты говоришь об этом в настоящем времени. Как именно?
– Куда я его сунул? - Эрик поискал и наконец обнаружил свой коммуникатор, отлетевший в угол, когда он начал делать упражнения. Он постучал по его сенсорному экрану. - Вот.
Его рука «растворилась» в голограмме.
– Увеличим.
Кирстен отступила, чтобы лучше видеть.
– Вот это - главный рабочий зал института. - Она разглядывала в просветы между элементами виртуального ограждения запомнившуюся ей зону под галереей. Там в уменьшенном масштабе ходили граждане, судя по мимике, вели разговоры, охраняли трансферные диски и продолжали трудиться на своих рабочих местах. Над ними плыли затененные картины, как призраки проходящих голограмм. Этот видеоряд длился менее минуты, затем вернулся к началу.
– Я сделал эту видеозапись, когда ты ползла вдоль галереи к терминалу, - сказал Эрик.
– И ни словом не обмолвился, - заметила она.
– Это ничего нам не дает. - Эрик пожал плечами. - Я верю, но, к сожалению, не могу доказать, что это изображение должно или могло бы что-то дать, если бы мне удалось записать больше.
– А мы можем его увеличить? - спросил Омар.
– Хотелось бы, - ответил Эрик. - Будь у нас более мощный компьютер, мы могли бы благополучно сделать это… но это не удастся, пока мы не вернемся домой.
– Более мощный компьютер? Да у нас есть все, что только можно вообразить. - Кирстен наклонилась, чуть щурясь. Смутные, расплывающиеся картинки поддразнивали ее. - А впоследствии, используя права доступа привилегированного пользователя, скопированные мною у Несса, я смогу удалить все оставшиеся следы.
Омар нарушил затянувшееся молчание.
– Давайте так и сделаем.
Тысяча с лишним конвертов точно в назначенное время материализовались в стольких же определенных трансферных кабинах. Координаты источника их рассылки, зафиксированные принимающими кабинами, тут же оказались аннулированы и не поддавались прослеживанию. Обязательные для всех удостоверяющие подлинность переводов чеки были переданы обходным путем подобным же образом. Идентификационные данные, предположительно участвовавшие в срочных безакцептных платежах, отсутствовали, что должно было вынудить любого из получателей этой корреспонденции навести справки у сетевого провайдера. Ради вящей поучительности такого способа передачи сообщения каждый конверт нес на себе анимацию рычащего, всегда настороженного трехголового стража подземного царства теней - Цербера.
«Этого вполне достаточно, - подумал Несс, - чтобы внушить получателям благоговейный ужас еще до того, как они увидят, что внутри».
Вмешаться в работу примитивной системы телепортации людей было очень легко по одной простой причине: лежащая в ее основе технология была получена по лицензии все от той же компании «Дженерал продактс». Прибор, которым Несс снабдил своих приспешников для выполнения поставленной задачи, после использования сам собой исчезнет. Пожелай он сохранить видимость надежности системы трансферных кабин - в том смысле, что ее функционирование происходило бы в стандартном режиме и не вызывало подозрений, - выполнение задачи могло бы затянуться.
Содержимое конвертов, как и получатели, было тщательно подобрано. Выписки из счетов всемирного банка с весьма нескромными высокими остатками. Даты и места встреч. Намеки на подделку счетов, биржевые спекуляции, уклонение от уплаты налогов, фальсификация цен, нераскрытые недостачи и грязный сговор. Список многих судебных процессов, необъяснимо затянутых и завершившихся помилованием или заменой приговора. Долги вследствие азартных игр, пристрастие к наркотикам, супружеские измены, растраты, ошибки молодости…
Все это требовало от общества людей глубокой проницательности - в отличие от общества, в котором жил Несс, - чтобы точно осознать, почему в большинстве своем эти намеки на разоблачения весьма сомнительны. Этот недостаток едва ли имел значение, поскольку помощники все понимали прекрасно. Несс требовал от Мигуэля и Эшли лишь тайного влияния на процесс.
Он пытался найти успокоение в первых результатах. Выступления против коррупции в Департаменте контроля рождаемости гремели вовсю. Те, на кого должно было распространиться его влияние, получили уведомления. Достаточно скоро получатели пресловутых украшенных изображением Цербера конвертов узнают, какова будет цена сохранности их маленьких секретов. Для большинства цена составила бы лишь требование реформ в Департаменте контроля рождаемости. Для других, немногих, цена окажется гораздо выше. Нессу хотелось заглянуть внутрь АРМ.
Несмотря на этот предварительный успех, Несса трясло. Воздействие на обоняние искусственного феромона стада не могло затмить понимание того, что он - единственный представитель своего вида, отправленный за множество световых лет от дома. Это не могло ускорить манипулирование «дикарями», как не могло ослабить страх возможного провала или сделать Несса нормальным или более привлекательным для того, кого он так любил.
Во всяком случае, не впрямую.
Неторопливое развитие плана имело одно преимущество. Подарок, который Несс хотел получить для Ники, можнобыло достать.
И его приобретение тоже требовало времени.
Видеозапись имела низкое разрешение, была расплывчатой и сделана под неверным углом. С углом Кирстен ничего не могла поделать, но остальное вполне поддавалось компьютерной коррекции. Она усилила контуры, увеличила число строк, чтобы повысить резкость изображения, скомпенсировала нежелательные блики и устранила дрожание, передавшееся от руки Эрика.
Стало гораздо лучше.
С разрозненными надписями, остававшиеся для Кирстен по-прежнему нечеткими, программа распознавания символов тоже не справилась. Они были такими же расплывчатыми и смазанными, как и вся «картинка». Она попыталась настроить алгоритмы распознавания, функционально разделив анализ образов и сравнение их с эталоном - делать это не одновременно, а поэтапным подбором. Затем не спеша занялась экспериментами с прочими настройками.
Эрик, в отношении которого она испытывала сомнения, добился своего. Кирстен стыдилась подступавшего отчаяния. Даже отклонение курса Флота от планеты гв’отов не ободряло ее. Подобные новости теперь не вызывали у нее радости.
Элемент за элементом изображение улучшалось.
Легким шагом на мостик вошел Омар.
– Привет еще раз.
Кирстен тотчас осознала, что проработала без перерыва все часы отдыха. Но руки с клавиатуры так и не сняла.
– Что ты имеешь в виду?
– Я имею в виду, Кирстен, что ты добилась своего.
Это заставило ее приостановить работу, правда, лишь на минуту.
– Да, наверное. Я прибила бы этого Эрика, если бы он не сделал для себя эту запись. Данные вполне подходящие.
– Только в твоих руках. И только когда у тебя есть интерес к работе.
Разумеется, Омар был прав.
Тем временем ее пальцы продолжали работать. Оставалось добавить еще один небольшой штрих.
– Пожелай мне удачи. - Неподвижная картина, мерцая, «зависла» перед ней, а затем обрела более резкий фокус, превратившись в отчетливую сферу ПЗ-5. Это самое последнее пополнение Флота постоянно было окутано облаками, все еще находясь в процессе превращения в очередное прибежище для обитателей Херфа. Рядом с затянутой облаками сферой «висело» похожее на пиктограмму изображение и цепочка цифр.
– Вот это успех. - Омар присел на ручку противоперегрузочного кресла рядом с Кирстен. - Теперь все выглядит куда отчетливее. Нашла что-нибудь полезное?
Кирстен наконец оторвала руки от клавиатуры. Она повернулась, чтобы взглянуть прямо в глаза Омару.
– По-моему, слово «полезный» значительно преуменьшает важность обнаруженного мной.
Вокруг ПЗ-5 вращается конструкция явно из разряда четвертой модели корпусов компании «Дженерал продактс». По какой-то причине, о которой мы пока не можем даже гадать, этот корабль имеет определенное значение для Института изучения человека. А вот это, - она ткнула рукой в цепочку цифр на очищенной голограмме, - ключ к трансферному диску на борту этого корабля.
Глава 19
– Кирстен, я сам настоял на своем участии. И скрывал свое состояние здоровья. Так что здесь нет твоей вины. - Кашель лишил его возможности возражать.
– Не понимаю, почему автодок не может привести все в порядок. - Если бы Эрик полностью излечился, ее угнетал бы только провал их поисков.
– Автодок может лечить лишь симптомы. Он не может прекратить выработку в моем теле протеинов, обусловливающих предрасположенность к приступам астмы. Только время остановит этот процесс. - Он отпил что-то из стакана-колбы. - И к тому же автодок не в силах «переключить» некий загадочный ген. Здесь подразумевается некоторая сложная зависимость: или окружающая среда, или мультиген, или окружающая среда имультиген. - Кашель. - Вот такой я особенный.
Эрик вновь принялся мастерить зонд, а она вернулась к созерцанию планеты. Ей было о чем подумать. Любая работа поможет Эрику скоротать время, пока его здоровье не позволит ему вернуться на Флот, не вызывая неприятных вопросов.
Отвратительный.
Именно этот эпитет Несс связывал с образами и персонами, представлявшими самое «дно» общества. И вряд ли могло быть иначе. Быть отвратительным или еще хуже означало действовать против общего блага чьей-либо расы или вида. Отвратительным, явно или нет, было то, как он клеймил мужчину и женщину, отображенных на голограмме, что сейчас «висела» перед ним.
И неважно, что они оказались перед ним по его требованию, эти его любимцы.
«Дикари» вели разговор с расстояния в световую секунду. Если они и удивились, натолкнувшись в точке заранее заданных координат на гиперволновой радиоретранслятор, а не на корабль, то никак этого не показали. «Дженерал продактс» изготовила почти неуязвимый корпус, но достаточно серьезный удар все равно мог бы превратить Нессав лепешку. А достаточно мощный лазер, испарив внешний слой покрытия корпуса, разрушил бы что-нибудь и внутри. Поскольку корпус был прозрачен для видимого света. А еще существовало антивещество…
Подобная нить размышлений очень скоро заставила бы его желудок сжаться, без чего Несс, покрыв такое множество световых лет, мог благополучно обойтись. И это никак не помогало защитить Флот или произвести впечатление на Нику. Пожалуй, лучше сосредоточиться на своих задачах и целях, чем на неправдоподобных опасностях.
– И каковы же результаты?
– Данные из Департамента контроля рождаемости не так-то просто достать, - начал отчет Мигуэль Салливан, смуглый, с округлым лицом и близко посаженными глазами. У него были прилизанные волосы и неряшливые усы. Землянин удалил с тела всю краску. - Твое поручение оказалось далеко не простым.
Да и вознаграждение за услуги, уже перечисленное электронным путем из фондов, которые, надо надеяться, никогда не приведут к компании «Дженерал продактс», было немалым - а в случае успеха его было обещано увеличить.
– Ваш отчет, - напомнил Несс.
– Я могу отправить тебе файл? - Это была Эшли Клейн, у которой ирокез зонника был выкрашен в ужасающий неоново-синий цвет. Ее бледно-голубые глаза на общем фоне казались почти бесцветными. Ростом она значительно превосходила своего напарника. Вопрос был явно риторический: файл уже поступил к Нессу, прежде чем он успел ответить. Она продолжила: - В последнее столетие на Земле родились миллиарды детей. Подавляющее большинство рождений - именно того плана, что ты и ожидал: безусловно здоровым родителям разрешается иметь одного или двух детей, и отсюда ясно вытекают все нормы Департамента контроля рождаемости.
Несс во время беседы просматривал полученный файл. Данные о миллиардах рождений выстроены в графики по целому ряду параметров. Каждая диаграмма обведена гладкой изогнутой кривой - которая подчеркивала, что на каждом графике есть выбросы, а значит, существуют отклонения от установленных норм.
– Отчетливо видно, что некоторые пары обзавелись третьим и даже четвертым ребенком. Некоторые заявки были одобрены гораздо быстрее, чем того требовал обычный порядок рассмотрения. Несмотря на все процедуры проверки, явно имели место осложнения при беременности и распространение врожденных болезней.
– Именно этого я и ожидала, - сказала Эшли. - Здесь отклонений не больше, чем ты предсказывал, при достаточно большом оценочном числе случаев. И даже меньше, если честно.
Несс не слишком высоко ценил мнимую искренность преступников. И даже свою собственную. И даже когда, полагаясь только на выражение их глаз и виртуальное общение для дачи указаний, должен был произвести впечатление на человеческую особь женского пола.
– И ты сравнила все эти отклонения с семейным доходом?
– Разумеется, как ты и просил. - Эшли пожала плечами и сослалась на другой график из того же файла. - Здесь все тот же недостаток сведений.
График казался полезным; нескольких точек с полными сведениями вполне хватало. Несс соотнес список отклонений на графиках с размерами семейного дохода. Пока еще не имея доказательств, он выявил более миллиона случаев попустительства под благовиднымпредлогом. Он переслал агентам свою интерпретацию полученных данных.
– Вот. Теперь поищите связи с кем-нибудь из работников Департамента контроля рождаемости или с их родственниками и друзьями.
Мигуэль сухо улыбнулся.
– А затем мы затянем на их шее удавку?
Отвратительно и слишком по-бандитски. Построение фразы было несколько новым для Несса, но зато смысл - очевидным.
– Нет. Лучше давайте сделаем так, чтобы эти сведения получили огласку. Репортеры. Слухи. Сплетни в информационной сети. Проявите изобретательность.
Эшли потерла подбородок.
– А что толку? Что мы получим? Бардак?
– Ты получишь деньги. - Им хватило ума молчать, пока Несс держал паузу на случай очередных возражений. - Отлично. Вот код доступа к еще одному банковскому счету.
– Ну так мы возвращаемся в Солнечную систему, - сказал Мигуэль.
Не прозвучал ли здесь оттенок недовольства тем, что Несс упорно настаивал на встречах в такой дали? Но он не обратил внимания на чужое недовольство. Близость к солнцу с большей вероятностью позволяла их обнаружить. Близость к солнцу вынуждала бы его оказаться в пределах черного пятна, не в состоянии мгновенно уйти от опасности посредством гиперскорстного полета.
Размышления об отъезде, хотя и весьма преждевременные, напомнили Нессу еще об одной сделке.
– Я хотел бы, чтобы вы приобрели для меня кое-что. Как ни странно, это коллекционная вещь. - И он сообщил все необходимые подробности.
Его собеседники буквально подскочили от удивления.
– Ты всерьез? - спросил Мигуэль. - Это обойдется тебе в солиднуюсумму. Несколько миллионов, я сказал бы пять, просто чтобы оценить реальность предприятия. И намного больше, если эта сделка состоится.
– Годится. - Пятьдесят миллионов вряд ли нанесут заметный урон счетам «Дженерал продактс», размещенным здесь, в Солнечной системе, а Несс никак не мог, проделав столь долгий путь, не привезти сувенир для Ники.
Омар вприпрыжку бежал по движущейся дорожке; вспотевшие волосы прилипли ко лбу. Только по этим мокрым волосам и можно было определить, что упражнялся он уже достаточно долго. Пот почти мгновенно испарялся благодаря комбинезону из наноткани, обеспечивая его телу комфортные условия.
– Я бы поспорил с Нессом насчет того, что можно отыскать угрозу там, внизу, - заметил он.
Там, внизу, лежала покрытая водой планета, которую они облетали по орбите в течение вот уже двадцати двух смен. Обзор Океана с близкого расстояния, с помощью дистанционно управляемых сенсоров, выявил присутствие там роящихся существ, напоминавших, в частности, отстающих в развитии пчел, и целые леса оседлых существ на дне моря, процеживающих морские потоки наподобие некоего эквивалента водорослей. Геометрические структуры, обнаруженные в океане, лишь намекали на свое искусственное происхождение, и этот намек оказался обманом. Трое резервантов нисколько не сомневались, что эти образования - рифы естественного происхождения, их выводы были уже сформулированы в отчете, отправленном на Херф. И тем не менее опыт с гв’отами оправдывал тщательную и последовательную проверку характерных особенностей подводного мира. Чтобы хоть под этим предлогом задержаться здесь, пока Эрик поправится.
К чему, к великому облегчению Кирстен, и шло. Она придерживала Эрика за ноги, пока он делал гимнастику.
– Как ты думаешь, мы когда-нибудь узнаем, куда отправили Несса?
– Сомневаюсь, - проворчал Эрик. - Сорок девять. Пятьдесят. - Он плюхнулся спиной на матрац, дыша тяжело, но без всяких признаков прежней страшной хриплой одышки. - Я готов вернуться.
– На Аркадию? - Омар сошел с бегущей дорожки. Почувствовав отсутствие нагрузки, тренажер остановился.
– В институт.
– Что? - спросила Кирстен. Она так боролась за эту первую экскурсию, самонадеянно уверенная, что они «раскопают» давно спрятанные секреты. Путь в компьютерах она нашла потому, что это была ее работа. - Почему?
Эрик подвигал ногами.
– Позволь мне подняться. - Кирстен отошла, и он встал. - Там я заметил некую направленную деятельность. И продолжаю наблюдать за ней.
– Продолжаешь наблюдать, - сказал Омар. - Ты говоришь об этом в настоящем времени. Как именно?
– Куда я его сунул? - Эрик поискал и наконец обнаружил свой коммуникатор, отлетевший в угол, когда он начал делать упражнения. Он постучал по его сенсорному экрану. - Вот.
Его рука «растворилась» в голограмме.
– Увеличим.
Кирстен отступила, чтобы лучше видеть.
– Вот это - главный рабочий зал института. - Она разглядывала в просветы между элементами виртуального ограждения запомнившуюся ей зону под галереей. Там в уменьшенном масштабе ходили граждане, судя по мимике, вели разговоры, охраняли трансферные диски и продолжали трудиться на своих рабочих местах. Над ними плыли затененные картины, как призраки проходящих голограмм. Этот видеоряд длился менее минуты, затем вернулся к началу.
– Я сделал эту видеозапись, когда ты ползла вдоль галереи к терминалу, - сказал Эрик.
– И ни словом не обмолвился, - заметила она.
– Это ничего нам не дает. - Эрик пожал плечами. - Я верю, но, к сожалению, не могу доказать, что это изображение должно или могло бы что-то дать, если бы мне удалось записать больше.
– А мы можем его увеличить? - спросил Омар.
– Хотелось бы, - ответил Эрик. - Будь у нас более мощный компьютер, мы могли бы благополучно сделать это… но это не удастся, пока мы не вернемся домой.
– Более мощный компьютер? Да у нас есть все, что только можно вообразить. - Кирстен наклонилась, чуть щурясь. Смутные, расплывающиеся картинки поддразнивали ее. - А впоследствии, используя права доступа привилегированного пользователя, скопированные мною у Несса, я смогу удалить все оставшиеся следы.
Омар нарушил затянувшееся молчание.
– Давайте так и сделаем.
Тысяча с лишним конвертов точно в назначенное время материализовались в стольких же определенных трансферных кабинах. Координаты источника их рассылки, зафиксированные принимающими кабинами, тут же оказались аннулированы и не поддавались прослеживанию. Обязательные для всех удостоверяющие подлинность переводов чеки были переданы обходным путем подобным же образом. Идентификационные данные, предположительно участвовавшие в срочных безакцептных платежах, отсутствовали, что должно было вынудить любого из получателей этой корреспонденции навести справки у сетевого провайдера. Ради вящей поучительности такого способа передачи сообщения каждый конверт нес на себе анимацию рычащего, всегда настороженного трехголового стража подземного царства теней - Цербера.
«Этого вполне достаточно, - подумал Несс, - чтобы внушить получателям благоговейный ужас еще до того, как они увидят, что внутри».
Вмешаться в работу примитивной системы телепортации людей было очень легко по одной простой причине: лежащая в ее основе технология была получена по лицензии все от той же компании «Дженерал продактс». Прибор, которым Несс снабдил своих приспешников для выполнения поставленной задачи, после использования сам собой исчезнет. Пожелай он сохранить видимость надежности системы трансферных кабин - в том смысле, что ее функционирование происходило бы в стандартном режиме и не вызывало подозрений, - выполнение задачи могло бы затянуться.
Содержимое конвертов, как и получатели, было тщательно подобрано. Выписки из счетов всемирного банка с весьма нескромными высокими остатками. Даты и места встреч. Намеки на подделку счетов, биржевые спекуляции, уклонение от уплаты налогов, фальсификация цен, нераскрытые недостачи и грязный сговор. Список многих судебных процессов, необъяснимо затянутых и завершившихся помилованием или заменой приговора. Долги вследствие азартных игр, пристрастие к наркотикам, супружеские измены, растраты, ошибки молодости…
Все это требовало от общества людей глубокой проницательности - в отличие от общества, в котором жил Несс, - чтобы точно осознать, почему в большинстве своем эти намеки на разоблачения весьма сомнительны. Этот недостаток едва ли имел значение, поскольку помощники все понимали прекрасно. Несс требовал от Мигуэля и Эшли лишь тайного влияния на процесс.
Он пытался найти успокоение в первых результатах. Выступления против коррупции в Департаменте контроля рождаемости гремели вовсю. Те, на кого должно было распространиться его влияние, получили уведомления. Достаточно скоро получатели пресловутых украшенных изображением Цербера конвертов узнают, какова будет цена сохранности их маленьких секретов. Для большинства цена составила бы лишь требование реформ в Департаменте контроля рождаемости. Для других, немногих, цена окажется гораздо выше. Нессу хотелось заглянуть внутрь АРМ.
Несмотря на этот предварительный успех, Несса трясло. Воздействие на обоняние искусственного феромона стада не могло затмить понимание того, что он - единственный представитель своего вида, отправленный за множество световых лет от дома. Это не могло ускорить манипулирование «дикарями», как не могло ослабить страх возможного провала или сделать Несса нормальным или более привлекательным для того, кого он так любил.
Во всяком случае, не впрямую.
Неторопливое развитие плана имело одно преимущество. Подарок, который Несс хотел получить для Ники, можнобыло достать.
И его приобретение тоже требовало времени.
Видеозапись имела низкое разрешение, была расплывчатой и сделана под неверным углом. С углом Кирстен ничего не могла поделать, но остальное вполне поддавалось компьютерной коррекции. Она усилила контуры, увеличила число строк, чтобы повысить резкость изображения, скомпенсировала нежелательные блики и устранила дрожание, передавшееся от руки Эрика.
Стало гораздо лучше.
С разрозненными надписями, остававшиеся для Кирстен по-прежнему нечеткими, программа распознавания символов тоже не справилась. Они были такими же расплывчатыми и смазанными, как и вся «картинка». Она попыталась настроить алгоритмы распознавания, функционально разделив анализ образов и сравнение их с эталоном - делать это не одновременно, а поэтапным подбором. Затем не спеша занялась экспериментами с прочими настройками.
Эрик, в отношении которого она испытывала сомнения, добился своего. Кирстен стыдилась подступавшего отчаяния. Даже отклонение курса Флота от планеты гв’отов не ободряло ее. Подобные новости теперь не вызывали у нее радости.
Элемент за элементом изображение улучшалось.
Легким шагом на мостик вошел Омар.
– Привет еще раз.
Кирстен тотчас осознала, что проработала без перерыва все часы отдыха. Но руки с клавиатуры так и не сняла.
– Что ты имеешь в виду?
– Я имею в виду, Кирстен, что ты добилась своего.
Это заставило ее приостановить работу, правда, лишь на минуту.
– Да, наверное. Я прибила бы этого Эрика, если бы он не сделал для себя эту запись. Данные вполне подходящие.
– Только в твоих руках. И только когда у тебя есть интерес к работе.
Разумеется, Омар был прав.
Тем временем ее пальцы продолжали работать. Оставалось добавить еще один небольшой штрих.
– Пожелай мне удачи. - Неподвижная картина, мерцая, «зависла» перед ней, а затем обрела более резкий фокус, превратившись в отчетливую сферу ПЗ-5. Это самое последнее пополнение Флота постоянно было окутано облаками, все еще находясь в процессе превращения в очередное прибежище для обитателей Херфа. Рядом с затянутой облаками сферой «висело» похожее на пиктограмму изображение и цепочка цифр.
– Вот это успех. - Омар присел на ручку противоперегрузочного кресла рядом с Кирстен. - Теперь все выглядит куда отчетливее. Нашла что-нибудь полезное?
Кирстен наконец оторвала руки от клавиатуры. Она повернулась, чтобы взглянуть прямо в глаза Омару.
– По-моему, слово «полезный» значительно преуменьшает важность обнаруженного мной.
Вокруг ПЗ-5 вращается конструкция явно из разряда четвертой модели корпусов компании «Дженерал продактс». По какой-то причине, о которой мы пока не можем даже гадать, этот корабль имеет определенное значение для Института изучения человека. А вот это, - она ткнула рукой в цепочку цифр на очищенной голограмме, - ключ к трансферному диску на борту этого корабля.
Глава 19
Тысяча совершенных фигур закружились и прыгнули, создав завершающую волну. Копыта били вверх: безошибочно прямо и высоко, затем невероятно точно и неестественно синхронно ударяли по жесткому покрытию сцены. Звучали голоса, много и очень разных, и в каденции, и в контрапункте, и мелодичные, и грубые. Ряды сходились, расщеплялись и перестраивались. Построения объединялись и вновь распадались. Строевые порядки то сливались, то разделялись вновь.
Тысяча образцов совершенства сливались в одно, в единое. Это был искомый способ, чтобы Ника наконец отвлекся от занятых поисками людей и от политических амбиций. Пока он созерцал представление, его постепенно охватило долгожданное спокойствие. Обе его головы раскачивались в порывах сладострастия, шеи вытягивались в ритмах танца.
– Ваше превосходительство, - прошептал кто-то рядом.
Ника завертел головами. Кто посмел… в такой миг? Ведь эта труппа устроила представление в егочесть.
– Ваше превосходительство, - повторил помощник. Его головы склонились от огорчения и нерешительности. - Чрезвычайно срочный звонок.
Шепча положенные извинения друзьям и коллегам, которых он сампригласил на представление, Ника протиснулся сквозь множество собравшихся в его личном просмотровом зале и оказался в пустом пространстве коридора, где был лишь отряд его личной охраны. Закрытая дверь приглушила пение, но никак не повлияла на грохот трех тысяч копыт. Вибрация здания ничуть не уменьшилась, ведь представление продолжалось и в отсутствие Ники.
Он принял от раболепного помощника коммуникатор.
– Все в порядке. Твоя обязанность сообщить мне о звонке.
– Алло? - громко проскрипел коммуникатор.
– С кем я говорю?
В первый миг имя звонившего ничего не сказало Нике. Затем самоуверенная сторона представилась, и Ника вспомнил. Звонил служащий компании «Дженерал продактс», которому Несс дал прозвище Бедекер.
– Заместитель министра, ваши сотрудники не хотели передать вам, что я звоню. Но я настоял. - Похоже, Бедекер едва сдерживал панику. - У нас назревают неприятности.
Почему этот инженер решил связаться с ним?
– Давайте сначала.
– Это касается трех резервантов на борту «Исследователя», - сказал Бедекер. - Я перестал их слышать.
Корабль пропал? Стаккато, выбиваемое тремя тысячами копыт то накатывалось, то стихало, отчего понимать, о чем толкует резкий голос в коммуникаторе, становилось еще труднее.
– Я не понимаю. Как мог пропасть корабль? Ведь это один из вашихкорпусов!
– Нет, сэр. С кораблем все прекрасно. Но я не слышу экипаж. Вернее, не могу подслушивать.
И ради этого его вызвали с «большого балета»?
– Продолжайте.
– Мы оборудовали «Исследователь» подслушивающими устройствами, с помощью которых следим за безнадзорными резервантами. Записи их бесед кодируются в компактные пакеты и добавляются в общий поток выходной телеметрической информации о корабле.
Безнадзорные резерванты. Ника решил пропустить мимо ушей столь неуважительное отношение к космическому полету, который сам разрешил.
– Из-за чего мог засбоить канал телеметрии?
– С каналом все в порядке. Необходимый поток данных поступает в полном объеме. Но запись разговоров резервантов - сплошная фикция. Фикция! - И Бедекер уныло промямлил: - Они, скорее всего, заменили подпитку сенсоров, работающих на подсистему телеметрии.
Ника переждал поток слов, касающийся техники выборки и автокорреляции. Подробности вряд ли имели значение. Экипаж «Исследователя» уже давно подменял передачи записанных разговоров и окружающих шумов… а Бедекер заметил это только сейчас. Сначала ссора на борту производственного цеха «Дженерал продактс», а теперь вот это. Резерванты уже дважды перехитрили этого инженера. Ника не высказал вслух своего восторга резервантами, которые смогли найти способ обеспечить себе уединение.
Граждане редко проявляли склонность к уединению. Зато резерванты - очень часто. Если бы только Ника мог увидеть экипаж «Исследователя», как следует рассмотреть их одежду и украшения. Это могло бы очень многое сказать ему об их интеллектах, почти так же, как он мог бы собрать подобные сведения, созерцая гриву гражданина. Разумеется, резерванты были чернорабочими. У чернорабочих очень мало времени для надлежащего ухода за собственными гривами. И еще меньше времени на программирование одежды и «сплетенных» по нанотехнологиям украшений.
Громовые завывания в переполненном театральном зале объявили об окончании второго музыкального действия. Ника спросил:
– А что можно сказать об отчетах с «Исследователя»?
– Кажется, они заслуживают доверия, - сказал Бедекер.
Это,скорее всего, была зависть.
– Обнаружены несоответствия в данных? Или странные результаты? Вообще хоть какая-то причина, вызывающая недоверие к их поиску?
– Нет. Если уж на то пошло, они работают над своими заданиями очень тщательно.
– Тогда давайте примем их желание уединиться и позволим выполнять порученную нами работу. - Отметая мысли о людях и резервантах, Ника вновь погрузился в красоты танца.
Омар и Эрик репетировали для новой записи их голосов очередную ложную беседу на мостике и слегка отпустили тормоза, пытаясь рассмешить друг друга, как бы бросая своим смехом вызов окружающему небытию гиперпространства.
Кирстен, не замеченная никем, стояла за дверью комнаты отдыха, прислушиваясь к их голосам и в последний раз спрашивая себя: «Я действительно хочу этого?»
И решила, что да, очень.
Но тут же испугалась, вспомнив, как часто пресекала попытки Эрика завязать с ней дружбу. Не оттолкнет ли сейчас он ее?
Он вырос и возмужал, приобрел уверенность и при этом скромность… чем она с восхищением любовалась. Возможно, итог такого возмужания означал, что Эрик больше не испытывал к ней интереса. И Кирстен следовало сделать красивый жест.
«Надо отважиться услышать прямой отказ, как в свое время ты сама отвергла его».
Кирстен появилась «на сцене».
– Эрик, - окликнула она. - Могу я поговорить с тобой?
Мужчины повернулись и уставились на нее.
Эрик молча последовал за Кирстен в ее каюту. Помещение было тесным; места хватало только для формирующих поле для сна панелей, оснащенных противоперегрузочной сетью. Эрик умудрился закрыть дверь, не коснувшись хозяйки каюты. И долго не мог вымолвить ни слова.
– Э-э… насчет твоей одежды, - наконец справился он с замешательством.
Комбинезон Кирстен сиял огненно-красным, с отделкой теплых желтых тонов - куда более энергетически насыщенными красками, чем любые из тех, что она когда-то видела на Эрике.
– Думаю, она нравится тебе.
У него сделалось такое лицо, будто он молча спрашивал: почему? Вслух он сказал:
– Ты уже знаешь о моих проблемах со здоровьем. Они носят наследственный характер.
Кирстен взяла его за руку.
– А у меня есть зубы мудрости. - Когда Эрик удивленно взглянул на нее, она пояснила: - Дополнительные зубы. Лишние для моей челюсти. Если бы я не обратилась к хирургу, они могли бы прорасти горизонтально или выдавить другие зубы. У многих людей наличие лишних зубов вызывает и головные боли, и боль в челюсти. - Проблема легко решилась, и, по сути, дополнительные зубы можно было сохранить для трансплантации, но Кирстен просто хотела обратить на себя внимание. Ведь каждый хоть в чем-то, но несовершенен.
Эрик оценивающе прищурил глаза. Кирстен вообразила, что он взвешивает риски для их гипотетических детей, как это принято в обществе. Но он сказал только примерно следующее:
Тысяча образцов совершенства сливались в одно, в единое. Это был искомый способ, чтобы Ника наконец отвлекся от занятых поисками людей и от политических амбиций. Пока он созерцал представление, его постепенно охватило долгожданное спокойствие. Обе его головы раскачивались в порывах сладострастия, шеи вытягивались в ритмах танца.
– Ваше превосходительство, - прошептал кто-то рядом.
Ника завертел головами. Кто посмел… в такой миг? Ведь эта труппа устроила представление в егочесть.
– Ваше превосходительство, - повторил помощник. Его головы склонились от огорчения и нерешительности. - Чрезвычайно срочный звонок.
Шепча положенные извинения друзьям и коллегам, которых он сампригласил на представление, Ника протиснулся сквозь множество собравшихся в его личном просмотровом зале и оказался в пустом пространстве коридора, где был лишь отряд его личной охраны. Закрытая дверь приглушила пение, но никак не повлияла на грохот трех тысяч копыт. Вибрация здания ничуть не уменьшилась, ведь представление продолжалось и в отсутствие Ники.
Он принял от раболепного помощника коммуникатор.
– Все в порядке. Твоя обязанность сообщить мне о звонке.
– Алло? - громко проскрипел коммуникатор.
– С кем я говорю?
В первый миг имя звонившего ничего не сказало Нике. Затем самоуверенная сторона представилась, и Ника вспомнил. Звонил служащий компании «Дженерал продактс», которому Несс дал прозвище Бедекер.
– Заместитель министра, ваши сотрудники не хотели передать вам, что я звоню. Но я настоял. - Похоже, Бедекер едва сдерживал панику. - У нас назревают неприятности.
Почему этот инженер решил связаться с ним?
– Давайте сначала.
– Это касается трех резервантов на борту «Исследователя», - сказал Бедекер. - Я перестал их слышать.
Корабль пропал? Стаккато, выбиваемое тремя тысячами копыт то накатывалось, то стихало, отчего понимать, о чем толкует резкий голос в коммуникаторе, становилось еще труднее.
– Я не понимаю. Как мог пропасть корабль? Ведь это один из вашихкорпусов!
– Нет, сэр. С кораблем все прекрасно. Но я не слышу экипаж. Вернее, не могу подслушивать.
И ради этого его вызвали с «большого балета»?
– Продолжайте.
– Мы оборудовали «Исследователь» подслушивающими устройствами, с помощью которых следим за безнадзорными резервантами. Записи их бесед кодируются в компактные пакеты и добавляются в общий поток выходной телеметрической информации о корабле.
Безнадзорные резерванты. Ника решил пропустить мимо ушей столь неуважительное отношение к космическому полету, который сам разрешил.
– Из-за чего мог засбоить канал телеметрии?
– С каналом все в порядке. Необходимый поток данных поступает в полном объеме. Но запись разговоров резервантов - сплошная фикция. Фикция! - И Бедекер уныло промямлил: - Они, скорее всего, заменили подпитку сенсоров, работающих на подсистему телеметрии.
Ника переждал поток слов, касающийся техники выборки и автокорреляции. Подробности вряд ли имели значение. Экипаж «Исследователя» уже давно подменял передачи записанных разговоров и окружающих шумов… а Бедекер заметил это только сейчас. Сначала ссора на борту производственного цеха «Дженерал продактс», а теперь вот это. Резерванты уже дважды перехитрили этого инженера. Ника не высказал вслух своего восторга резервантами, которые смогли найти способ обеспечить себе уединение.
Граждане редко проявляли склонность к уединению. Зато резерванты - очень часто. Если бы только Ника мог увидеть экипаж «Исследователя», как следует рассмотреть их одежду и украшения. Это могло бы очень многое сказать ему об их интеллектах, почти так же, как он мог бы собрать подобные сведения, созерцая гриву гражданина. Разумеется, резерванты были чернорабочими. У чернорабочих очень мало времени для надлежащего ухода за собственными гривами. И еще меньше времени на программирование одежды и «сплетенных» по нанотехнологиям украшений.
Громовые завывания в переполненном театральном зале объявили об окончании второго музыкального действия. Ника спросил:
– А что можно сказать об отчетах с «Исследователя»?
– Кажется, они заслуживают доверия, - сказал Бедекер.
Это,скорее всего, была зависть.
– Обнаружены несоответствия в данных? Или странные результаты? Вообще хоть какая-то причина, вызывающая недоверие к их поиску?
– Нет. Если уж на то пошло, они работают над своими заданиями очень тщательно.
– Тогда давайте примем их желание уединиться и позволим выполнять порученную нами работу. - Отметая мысли о людях и резервантах, Ника вновь погрузился в красоты танца.
Омар и Эрик репетировали для новой записи их голосов очередную ложную беседу на мостике и слегка отпустили тормоза, пытаясь рассмешить друг друга, как бы бросая своим смехом вызов окружающему небытию гиперпространства.
Кирстен, не замеченная никем, стояла за дверью комнаты отдыха, прислушиваясь к их голосам и в последний раз спрашивая себя: «Я действительно хочу этого?»
И решила, что да, очень.
Но тут же испугалась, вспомнив, как часто пресекала попытки Эрика завязать с ней дружбу. Не оттолкнет ли сейчас он ее?
Он вырос и возмужал, приобрел уверенность и при этом скромность… чем она с восхищением любовалась. Возможно, итог такого возмужания означал, что Эрик больше не испытывал к ней интереса. И Кирстен следовало сделать красивый жест.
«Надо отважиться услышать прямой отказ, как в свое время ты сама отвергла его».
Кирстен появилась «на сцене».
– Эрик, - окликнула она. - Могу я поговорить с тобой?
Мужчины повернулись и уставились на нее.
Эрик молча последовал за Кирстен в ее каюту. Помещение было тесным; места хватало только для формирующих поле для сна панелей, оснащенных противоперегрузочной сетью. Эрик умудрился закрыть дверь, не коснувшись хозяйки каюты. И долго не мог вымолвить ни слова.
– Э-э… насчет твоей одежды, - наконец справился он с замешательством.
Комбинезон Кирстен сиял огненно-красным, с отделкой теплых желтых тонов - куда более энергетически насыщенными красками, чем любые из тех, что она когда-то видела на Эрике.
– Думаю, она нравится тебе.
У него сделалось такое лицо, будто он молча спрашивал: почему? Вслух он сказал:
– Ты уже знаешь о моих проблемах со здоровьем. Они носят наследственный характер.
Кирстен взяла его за руку.
– А у меня есть зубы мудрости. - Когда Эрик удивленно взглянул на нее, она пояснила: - Дополнительные зубы. Лишние для моей челюсти. Если бы я не обратилась к хирургу, они могли бы прорасти горизонтально или выдавить другие зубы. У многих людей наличие лишних зубов вызывает и головные боли, и боль в челюсти. - Проблема легко решилась, и, по сути, дополнительные зубы можно было сохранить для трансплантации, но Кирстен просто хотела обратить на себя внимание. Ведь каждый хоть в чем-то, но несовершенен.
Эрик оценивающе прищурил глаза. Кирстен вообразила, что он взвешивает риски для их гипотетических детей, как это принято в обществе. Но он сказал только примерно следующее: