Страница:
Он завидовал спокойной эффективности в работе Престона Сандерса, Арта Боннера или Франка Мида. Их помощники почти незаметно заботились о деталях. Тони никогда не удавалось устроить все таким образом. Дело было не в том, что у него не было хороших работников. Элис Стралер была хорошим инженером и исполнительным помощником, и Том Голден возглавлял отдел поставок, и…
Но быть хорошими работниками, какие были в его штате, было недостаточно. Они могли защитить его от мелких деталей, однако слишком часто он обнаруживал, что детали являлись ключом к проблеме. Он был должен следить за поставками оборудования, потому что не знал, какое из них окажется необходимым.
Это привело его к созданию роботов-контролеров - небольших устройств, снабженных видеокамерами и звуковым оборудованием, которые могли свободно передвигаться по Тодос-Сантосу под его прямым управлением. Отправляя два или три маленьких телеуправляемых устройства (он называл их Р-2 по имени маленького робота-андроида из “Звездных войн”), можно с эффективностью присутствовать в нескольких местах одновременно, наблюдая за оборудованием и деталями конструкции в реальном времени одновременно сверху и снизу, чем Тони обычно занимался, не покидая своей спальни.
Как бы ни были хороши Р-2, с их двусторонней связью и телевизионным экраном, демонстрирующим лицо Рэнда, он считал необходимым встречаться с техниками и плотниками, с монтажниками трубопроводов и ремонтниками, и говорить с ними лично, потому что большинство из строительных рабочих не любили разговаривать с Р-2 даже с изображением лица Рэнда на экране.
Поэтому он должен был идти сам. Его подчиненные, даже самые лучшие, были как будто не способны приметить важный пункт, когда о нем слышали. А ходьба по Тодос-Сантосу требовала времени, и это значило, что технические и прочие журналы и письма копились до тех пор, пока он полностью не опаздывал.
Зазвонил телефон. Опять Женевьева, подумал он. Какого черта ей нужно сейчас?
– Алло, - рявкнул он в пустой комнате.
– Это Сталлер, шеф, - сказал голос в трубке.
О-О, Элис не будет звонить по пустякам.
– А, да, алло.
– Извините, что беспокою вас в обеденное время. У нас проблема с упрочняющей решеткой из углеводородного волокна. Мидланд не может поставить вовремя.
– Ч-ч-ч…
– Что вы сказали?
– Ничего. Нам нужен этот материал.
– Еще бы, нам он будет нужен всегда, и это совершенно невозможно проконтролировать, будь все проклято! Как бы нам удалось с этим справиться, если бы мы были на космической станции или на звездолете?
– Элис, график поставки очень сложный, и…
– Поэтому я и позвонила, - ответила Стралер. - Я проверила альтернативные источники. У “Фарбенверке” самый лучший график поставки, но все равно получится четырехнедельная задержка. Но я нашла кондоминиум в “Даймонд Бар”, где достаточно материала, чтобы обеспечить нас на месяц, и у них сейчас забастовка, поэтому он им не нужен сейчас. Мы можем купить у них, а потом вернуть “Даймонд Бар” нашей поставкой от “Фарбенверке”, но они хотели бы получить премию.
– Кажется, вы справились с вашей домашней работой, - сказал Тони.
– Да, но это будет нам стоить, - сказала она. Переделка графика с четырехнедельной задержкой стоит одна целая шесть десятых миллиона долларов. Сделка с “Даймонд Бар” стоит девятьсот тысяч. Я не могу найти другого варианта.
– В общем, ясно, что мы должны делать, - сказал Рэнд.
– Да. Мне сообщить об этом инспектору?
– Да, сообщи. Слушай, эта работа Тома, а не твоя.
– У мистера Голдена юбилейный вечер, - сказала Стралер. - Его жена уйдет от него, если он его пропустит. Поэтому я взялась за это.
– Спасибо, Элис. Хорошо, займись этим делом.
– Обязательно. Спокойной ночи.
– Спокойной ночи, - ответил Рэнд. - Разговор окончен. - Дорогой звонок, подумал он. Девятьсот тысяч зеленых - не маленькая сумма. Да ладно, Элис и Том позаботятся об этом. Вот было то, что он считал важной деталью. Неважно, сколько денег может быть потрачено - с этим может справиться кто-то другой. Но если бы он не пачкал руки, работая в системе очистки канализационных стоков, он бы никогда не узнал до окончания монтажа, что рабочие мостки для обслуживания приборов не подходят для работы. Он содрогнулся от мысли о том, что им пришлось бы снести бетонную стену, что привело бы к задержке завершения строительства нового жилого крыла…
Только накопление деталей позволяло обнаружить что-нибудь подобное, однако было совершенно неясно, каким образом эти детали соединялись друг с другом, что означало отсутствие рациональной системы их накопления, а это в свою очередь вело к беспорядку в его квартире (в его кабинете поддерживался относительный порядок), когда понадобится старая записка или статья…
Возможно, думал Рэнд, если бы у меня был имплантат? Может быть, поэтому Боннеру удается быть в курсе всего? Однако Прес обходится без имплантата, как и Мид.
Он надел свежую рубашку. Подошло время встречи с Боннером, Стивенсоном, и как его там - Риди?
Зал ресторана был настолько большим, что мог вместить шесть тысяч человек и занимал целый уровень. Голографические панели вдоль стен создавали впечатление, что он окружен морем - в заливе скользили парусники и вдалеке мигали огоньки погрузившегося в сумерки во время захода солнца на острове Каталина. В гавани Санта-Моника на фоне закатного света вырисовывалась громада айсберга - похожего на гору острова, который сверкал слишком ярко, чтобы быть каменным.
– Восхитительно, - сказал сэр Джордж, - и очень реалистично.
– Как же иначе, ведь они передают сюда изображение, - объяснил ему Маклин Стивенс.
– Ага, в реальном времени, - гордо подтвердил Рэнд. - Это обошлось дешевле, чем передвижка обеденного зала. Всегда не достает пространства для вида наружу, и… - он резко оборвал себя. Он пришел сюда не говорить, а слушать. Это означало, что он должен был тщательно контролировать себя, потому что ему не раз намекали, что он слишком много говорит, и он полагал, что это правда, хотя ему не говорили ни чего, чтобы он не хотел услышать, если не знал информации.
Конечно, у него были причины почувствовать гордость при словах Риди. Последовала оценивающая тишина, и за ней следующий пристальный взгляд голограммы.
– Жаль, что потолок так низок, - заключил наконец Риди, - но и в этом случаи иллюзия почти полная.
Арт Боннер засмеялся коротким вежливым смехом. Тони Рэнду не требовалось читать мысли Боннера - он знал, что стоимость голографических стен была достаточно высока и без того, чтобы использовать ценное пространство для поднятия потолка в “Коммонз”. Рэнд предлагал это, и ничего не добился. Арт был против и голографических, однако Тони настоял - и он же уместил их в бюджет. Этим он гордился. “Коммонз” наверняка не был бы настолько хорош без этой иллюзии вида наружу…
Зал был наполнен жужжанием голосов и звяканьем тарелок. Не было слышно случайных звуков двигающихся людей. - Намного меньше шума, чем я ожидал от такого количества обедающих, - заметил Риди.
Рэнд собирался рассказать ему о специальном акустическом проекте: стены немного не параллельны, индентации в ключевых местах, и все остальное, однако Риди не слушал.
– Опять привычка, - сказал Маклин Стивенс, глубоко укоренившаяся привычка. И очень быстро выработавшаяся к тому же.
– Несомненно, существует избирательность, - сказал Риди. - Те, кто не могут адаптироваться, долго здесь не задержатся.
– Идея состоит в адаптации жителя к нуждам других жителей, - сказал Арт Боннер.
– Кажется, вам это хорошо удалось, - ответил Риди.
Столы в зале были узкие и длинные, к центру тянулись две двигающиеся ленты. Грязные тарелки двигались справа от них, а слева от них из какого-то рога изобилия двигался непрерывный поток блюд, напитков и чистой посуды.
– Прошу садиться, - сказал Арт Боннер. - Вы можете сами выбрать какую-нибудь компанию, или подождать, пока кто-нибудь не выберет вашу.
– Места не заказывают? - спросил Риди.
– Нет, вход свободный, - Боннер повел их к свободному участку на длинном столе. - Расписание подачи блюд никуда не годится, если этот участок свободен. - Он замер на секунду, глядя в никуда.
Вот в чем ценность имплантата, подумал Рэнд. Он только сделал заметку, со всеми деятелями, а завтра Милли напомнит, что ему нужно обдумать расписание.
Риди продолжал, пока Боннер снова вернулся к окружающему, и сказал:
– Но как вы можете планировать без заказов?
Боннер пожал плечами.
– Справляемся.
Стивенс тщательно контролировал свой голос, когда сказал:
– Жители должны съедать определенное количество блюд в “Коммонз”. Они не только платят за них как за часть услуг, но и подплачивают еще, если пропустят слишком много обедов. С таким стимулом это легкая задача для математической теорий очередей.
– Совсем не такая легкая, - возразил Рэнд.
Риди нахмурился:
– Мне кажется, это очень приятно.
Они сели, Риди и Боннер по одну сторону стола, Рэнд и Стивенс по другую. Двигающиеся тарелки и блюда, казалось, отвлекали Риди и мешали ему разговаривать через стол. Боннер этого вроде бы не замечал.
– Чистые тарелки прибудут через секунду, - сказал Боннер. - Надеюсь, блюда вам понравятся, к тому же это эффективно. - И после паузы: - Сегодня вечером обед стоит семь долларов двадцать восемь центов с человека, и мы предлагаем это, используя наше право планирования. Если увидите блюдо, которое вам нравится, просто берите его, а после того, как закончите еду, поставьте тарелку на конвейер.
– А это гигиенично? - спросил Риди.
– Конечно, - Боннер поймал закрытое блюдо куриного фрикасе. - Начнем с того, что готовится не больше четырех порций каждого блюда. К тому же у нас есть эмпирические доказательства. Проверьте количество отсутствующих из-за легких заболеваний…
Риди задумался.
– Довольно низкое, - сказал он.
– Проверьте для сравнения то же число в Лос-Анджелесе. Дело не в том, что у них не такие хорошие данные, как у нас, это дает вам представление.
Рэнд внимательно наблюдал за ними. В своем кабинете он мог получить эти же данные точно так же быстро, но и здесь ему нужно было достать карманный связывающий терминал, набрать вопросы и прочитать ответ, переданный прямо в их головы, не перерывая разговора.
– Есть еще одна причина готовить не более четырех порций каждого блюда, - сказал Рэнд. Если ФРОМАТЕС удастся пробраться сюда и отравить некоторые блюда, они не убьют много людей…
– Боже мой. Велика ли вероятность этого? - спросил Риди. Казалось, он потерял аппетит.
– Почти никакой, - заверил его Рэнд. - Агенты безопасности непрерывно ведут наблюдение. - Он указал рукой на низкий потолок.
Риди нервно оглянулся, будто почувствовав на затылке чужой взгляд, затем показались тарелки и столовое серебро, и он взял их. Боннер передал ему венгерский гуляш, за ними быстро последовали хлеб и овощи. Затем так же чай, кофе, молоко, вода и фруктовый сок. Гуляш был горячим и распространял восхитительный аромат паприки.
Рэнд ел с аппетитом, однако Риди все еще колебался.
– Действует на вас, не правда ли? - мягко заметил Маклин Стивенс, начиная есть. - С этим ничего не поделаешь, потому наслаждайтесь своим блюдом.
– С чем ничего не поделаешь? - спросил Рэнд.
– С постоянным наблюдением.
– Но за нами не наблюдают постоянно, - возразил Рэнд. - Охранники используют систему случайного наблюдения.
– Что вы делаете с теми, кого поймаете? С саботажниками, или просто карманниками, - спросил Риди.
Боннер фыркнул.
– Это больной вопрос. Что происходит? Мы передаем их полиции Мака, а она их отпускает.
Сэр Джордж поднял брови.
– Это правда, мистер Стивенс?
– Не совсем…
– Достаточно близко, - сказал Боннер. - Предположим, мы поймали жителя Лос-Анджелеса с рукой в кармане нашего акционера. Предположим, мы взяли его по всем правилам, с дюжиной свидетелей. Мы вызываем лос-анджелесскую полицию. Они приезжают, чтобы забрать его. Один из людей окружного прокурора собирают показания. Пока все хорошо.
– Но тут в дело вступает общественный защитник. Это будет какой-нибудь сообразительный юнец только что с юридического факультета, жаждущий приобрести репутацию. Поэтому мы получаем проволочки, затяжки. Каждый раз, когда появляются пострадавший и свидетели общественный защитник отсутствует. Не позволяет расписание, или еще что-нибудь. До того дня, когда не может присутствовать пострадавший, и бац, это как раз тот день, когда они настаивают на проведении скорого судебного разбирательства.
– А вот это, черт побери, не честно, - настаивал Мак Стивенс.
– Это достаточно близко к правде, Мак, и ты это знаешь. Если мы захотим добиться осуждения, мы должны провести в судебном зале часы и дни, и во имя чего? Даже если мы это сделаем, тупица получит испытательный срок и выйдет на поруки.
– Что же в таком случае вы делаете, мистер Боннер? - спросил Риди.
– Скрежещем зубами и продолжаем игру, - ответил Боннер. - И стараемся, чтобы сюда не попадали рецидивисты. У нас есть право ограждать наших людей от любителей жить за чужой счет.
“А как мы будем поступать на звездолете? - подумал Тони Рэнд. - Хмм. Нам будет нужен уголовный закон. Юстиция, если хотите. Которую трудно автоматизировать… и это не касается моего отдела”.
Блюда были вкусными, и несколько минут они ели в тишине. Большинство взяли добавку. Рэнд начал им рассказывать о проблемах правильной работы системы ленточных конвейеров, какие ему пришлось решить, но заметил, что это никому не интересно.
Наконец сэр Джордж посмотрел на них и сказал:
– Конечно, имеется много отходов? Вероятно, вы не можете прогнозировать, сколько будет съедено.
– Мы поступаем лучше, чем вы думаете, - сказал Боннер.
– Да, они посылают остатки в благотворительные заведения Лос-Анджелеса, - сказал мрачно Стивенс. - В церкви, к миссионерам в гибнущие районы и так далее. Отходов нет, потому что бедные Лос-Анджелеса живут, питаясь кухонными отходами Тодос-Сантоса.
– А вот это не правда, - сказал Рэнд. - Кухонные отбросы поступают на свинофермы…
– Он имеет в виду, что для потребления людьми продаются только нетронутые порции, - сказал Боннер. - И он прав, настоящими отбросами кормят животных. Да, Мак, тебе может не нравиться, что ваши живущие на пособия люди питаются тем, что у нас осталось, но я заметил, что ты не жаловался на воду, которой мы вас снабжаем.
Солнце садилось в море, и айсберг у берега отражал мигающие навигационные огни. Было приятно смотреть на темноту голограммы, но от этого казалось, что потолок над головой нависал еще ниже. Сэр Джордж снова оглянулся.
– Не думал, что американцам нравится, когда за ними наблюдают во время еды.
– Корпорации тоже не очень нравится тратить деньги на организацию наблюдения, - сказал Боннер. - Но скажите мне, что делать? Учитывая то, что члены ФРОМАТЕС проносят в Тодос-Сантос. И они действительно пытались отравить людей…
– Они не считают это ядом, - сказал Стивенс.
– ЛСД - это яд, - возразил Боннер. - И если мои люди хотят себя одурманить, они могут сделать это сами. Они не нуждаются в помощи от едоков. К тому же подсыпание наркотиков в пищу еще не все, чем занимаются почтенные Друзья Человека и Земли. Они так же пытались взорвать кухни и другие части Тодос-Сантоса. Они пытались… ну, их больные умы изобретают хитрые трюки.
– Вот поэтому мы должны наблюдать за ними, и мы не можем исключить из наблюдения “Коммонз”. Мы бы не наблюдали, если могли. Большинству наших жителей нравится “Коммонз”. Некоторые едят только здесь. В конце концов, это наше самое демократическое заведение.
– Почему же преступники так вас не любят? - спросил сэр Джордж. - Ведь они знают, что ваши люди здесь не чувствуют себя несчастными…
Боннер и Стивенс засмеялись вместе, расценив эти слова как шутку. К ним мог бы присоединиться и Рэнд, однако у него были слишком болезненные воспоминания. После того, как Женевьева сбежала из постели Тони, она стала жить с фанатиком-экологом. Тони пытался быть объективным, но оказалось, что это трудно.
– ФРОМАТЕС заявляет, что является экологическим движением, - сказал Боннер. - Будто бы у меня в штате не работают несколько экологических талантов мира. Только они могут спасти Землю…
– Тут Арт не совсем честен, - сказал Стивенс. - Я не оправдываю террористов, но в доводах ФРОМАТЕС есть смысл. Они заявляют, что в случае успеха в Тодос-Сантосе исчезнет препятствие для роста населения. Даже голод и перенаселенность не смогут остановить взрыв роста населения, пока для каждого не будет слишком поздно. В действительности, их лучшие аргументы выдуманы. Они основаны на фильме, по старому научно-фантастическому роману “Бог кит”, о том, как человечество стало настолько многочисленно, что в результате не осталось ни единого человека.
– Надо думать, вы согласны с ними, - спросил сэр Джордж.
– Нет, но в этом есть доля правды. Тодос-Сантос потребляет огромные ресурсы, чтобы производить элиту, которая пользуется… - Он плотно сжал губы. - Мне бы хотелось, чтобы вы увидели все сами.
– Что увидеть? - удивился Рэнд. - Что-то, что плохо работает? Где?
– Я видел демонстрантов снаружи, - сказал сэр Джордж. - Как часто предпринимаются серьезные попытки саботажа? Такие как установка бомб?
– Чаще, чем мне бы хотелось, - ответил Боннер. - Но они не часто ускользают от внимания службы безопасности. Довольно затруднительно установить бомбу, когда за тобой наблюдает охранник.
– Есть ли места, за которыми охранники не наблюдают?
– Их не много.
К их части стола подошла молодая семья и села рядом с Артом Боннером. Мужчине было около тридцати, а его жена была значительно моложе. С ними были два мальчика, около шести и восьми лет. Все были одеты в аккуратные брюки и отутюженные рубашки, что было здесь, видимо, обычной одеждой, и у каждого был значок жителя. Как большинство значков жителей они были персонализированы. На значках родителей были цветные рисунки, а имена были написаны стилизованным каллиграфическим почерком. На значках детей были изображены персонажи из мультфильмов. На рубашках были яркие дополняющие узоры, разработанные таким образом, что издалека было видно, что это одна семья, хотя все рубашки были разные.
Мужчина сел рядом с Боннером и внимательно посмотрел на значок Арта, прежде чем сказал:
– Кажется, я вас узнал, мистер Боннер.
– Добрый вечер, - сказал Боннер приятным голосом. Он посмотрел на их значки: Кэл и Джуди Филипс. По цвету значков он уже понял, что они жители-акционеры, и значок указывал их род занятий: прокат одежды на улице Правления, Аллея 25-го уровня.
Боннер указал на своих компаньонов.
– Мистер Филипс, это Тони Рэнд, главный инженер. Это наши гости: мистер Стивенс из службы мэра Лос-Анджелеса и сэр Джордж Риди из канадского правительства.
Глаза Филипса немного расширились. Он вежливо кивнул остальным и принялся выбирать блюда для себя и своей семьи. Он заговорил тихим голосом, так, что им было трудно расслышать.
Вначале вновь пришедшие разговаривали друг с другом, но как только Кэл убедился, что Боннер покончил со своим блюдом, он сказал:
– Мистер Боннер, мой душ подает недостаточно воды.
Боннер нахмурился.
– Вы приглашали для проверки ремонтную службу?
– Да, сэр. Они сказали, что все в порядке.
– Но это не так, - вмешалась Джуди Филипс. - Раньше я могла полностью ополоснуться, а сейчас не могу. И у вас по соседству не было снижения подачи воды.
– Где это? - спросил Рэнд.
– Сорок четыре, Запад, кольцо Р, - ответила Джуди.
– Хмм. Это может быть компьютер. Я не думаю, что…
– Оставь это ремонтной службе, Тони, - сказал Боннер. Он на секунду нахмурился. - Хорошо, этим кто-нибудь займётся.
– Спасибо, - сказал Кэл Филипс. - Если у вас есть несколько минут…
– Сейчас нет, - сказал вежливо Боннер. - Мне нужно позаботиться о гостях.
– Если вы извините нас…
– Конечно, ответили хором Кэл и Джуди Филипс.
– Мы выпьем кофе в моём кабинете, - сказал Боннер своим гостям, когда они вышли из-за стола. - И мы сможем обсудить экономическое положение, сэр Джордж. Тони, приготовься, что это будет скучно…
Может быть, Боннер старается избавиться от меня, думал Рэнд. Почему он этого хочет?
Прежде чем они достигли выхода из Общей столовой, Боннер услышал ещё пять жалоб, а так же три разных варианта решения проблемы использования отходов (один из них настолько интересный, что Рэнд вынул записную книжку и записал его), и получил поддержку в его стремлении не поддаваться давлению со стороны водителей грузовиков.
Когда они вышли в коридор, люди очевидно узнавали Боннера, однако не разговаривали с ним, а только желали приятного вечера.
– Мы направляемся в мою квартиру, - сказал Боннер. - Вероятно, ты не сможешь к нам присоединиться, Тони?
Очевидный намек, решил Рэнд.
– Спасибо, Арт, но я думаю, мне лучше пораньше лечь спать, - ответил Рэнд.
Он посмотрел, как они вошли в лифт.
Пока Боннер вел своих гостей в угловую часть 47-го этажа, они встречали в лифтах других жителей, и они тоже не заговаривали с Боннером. Дверь квартиры открылась, как только они приблизились, и он пригласил их войти в большую комнату с покрытым коврами полом. С двух сторон комнаты открывалась великолепная панорама города.
Длинные цепочки огней обозначали улицы, запруженные автомобилями; редкие цепочки огней были пустыми освещенными улицами; стена тумана накатывалась со стороны бухты, закрывая завесой айсберг, чья верхушка была от них далеко внизу - вокруг в своем великолепии простирался Лос-Анджелес.
Маклин Стивенс стоял у окна, любуясь огнями.
– А вот это - настоящий город, - сказал он. - Живой, прекрасный и свободный.
– Великолепно, - сказал сэр Джордж. - Действительно восхитительно.
– В особенности отсюда, - добавил Боннер. - Вам снова “Пиммз Кап”, сэр Джордж?
– Спасибо, я бы хотел бренди…
– “Карлос Примера” подойдет?
– Прекрасно. Спасибо.
Они сели, и несколько мгновений смотрели на массивный кофейный столик, точную копию такого же, как в кабинете Боннера.
– Опять привычки, - сказал Риди.
Боннер удивленно взглянул на него.
– Я говорю о жителях. Им разрешается разговаривать с вами в “Коммонз”, но не в коридорах.
– Более или менее, - ответил Боннер. - Не то чтобы разрешается, а… ну, как вы сказали, привычка.
Маклин Стивенс начал что-то говорить, но оборвал себя.
– В действительности, любой может разговаривать с любым в “Коммонз”, - сказал Боннер. - Если бы там не было вас, они бы заговорили меня. Они вежливы по отношению к гостям.
– А почему все были так заинтересованы в решении проблемы использования отходов? - спросил Риди.
– Это “Проблема недели”, - ответил Боннер. - Каждую неделю мы просим жителей подумать нам чем-либо. Если они находят хорошую идею, мы ее используем. Это срабатывает чаще, чем вы думаете.
– Понимаю. Вы обедаете в “Коммонз” регулярно?
– Достаточно часто. Конечно, на меня не распространяется требование постоянно обедать там, хотя я не совсем уверен, что это правильно. Выходить и встречаться с жителями - это хорошая честная политика. Если бы Никсон изредка заходил выпить в бары, он был бы президентом два полных срока. Касательно этого, Мак, твой мэр выиграл бы, если бы выходил, чтобы встретиться со случайными горожанами.
– Конечно. С пятьюдесятью телохранителями.
– Видите? - сказал Боннер. - Мне не нужны телохранители в Тодос-Сантосе. Я могу пойти и встретиться с любым, с кем захочу. Ах, вот наши напитки.
Кофейный столик открылся, и показались три больших бокала бренди.
Риди спросил:
– Этот автоматический бар имеется во всех квартирах?
– Он не автоматический, - сказал Маклин Стивенс. - Где-то в здании находится живой бармен, который наполнил эти бокалы.
Боннер согласно кивнул головой.
– В большинстве квартир заказы доставляются посыльными. В квартирах администрации и апартаментах “люкс” имеются прямые конвейеры.
– Услуга, предназначенная для высших каст, - сказал Стивенс.
– Короли, Королевы и Трутни. - Он поднял свой бокал. - Ваше здоровье.
– Это очень старое представление, Мак. - Боннер поднял в ответ свой бокал. - Ваше здоровье. Я полагаю, вы можете назвать администраторов королями и королевами, а держателей большого количества акций трутнями, но какой в этом смысл? Сэр Джордж, Мак не любит Тодос-Сантос, но его жена хочет жить здесь, не правда ли, Мак?
Стивенс хмуро кивнул.
– Вы так же заметили, он не говорит, что не может себе позволить, чтобы она поселилась здесь, - сказал Боннер. - Я предлагал ему почти все должности в моем отеле.
Но быть хорошими работниками, какие были в его штате, было недостаточно. Они могли защитить его от мелких деталей, однако слишком часто он обнаруживал, что детали являлись ключом к проблеме. Он был должен следить за поставками оборудования, потому что не знал, какое из них окажется необходимым.
Это привело его к созданию роботов-контролеров - небольших устройств, снабженных видеокамерами и звуковым оборудованием, которые могли свободно передвигаться по Тодос-Сантосу под его прямым управлением. Отправляя два или три маленьких телеуправляемых устройства (он называл их Р-2 по имени маленького робота-андроида из “Звездных войн”), можно с эффективностью присутствовать в нескольких местах одновременно, наблюдая за оборудованием и деталями конструкции в реальном времени одновременно сверху и снизу, чем Тони обычно занимался, не покидая своей спальни.
Как бы ни были хороши Р-2, с их двусторонней связью и телевизионным экраном, демонстрирующим лицо Рэнда, он считал необходимым встречаться с техниками и плотниками, с монтажниками трубопроводов и ремонтниками, и говорить с ними лично, потому что большинство из строительных рабочих не любили разговаривать с Р-2 даже с изображением лица Рэнда на экране.
Поэтому он должен был идти сам. Его подчиненные, даже самые лучшие, были как будто не способны приметить важный пункт, когда о нем слышали. А ходьба по Тодос-Сантосу требовала времени, и это значило, что технические и прочие журналы и письма копились до тех пор, пока он полностью не опаздывал.
Зазвонил телефон. Опять Женевьева, подумал он. Какого черта ей нужно сейчас?
– Алло, - рявкнул он в пустой комнате.
– Это Сталлер, шеф, - сказал голос в трубке.
О-О, Элис не будет звонить по пустякам.
– А, да, алло.
– Извините, что беспокою вас в обеденное время. У нас проблема с упрочняющей решеткой из углеводородного волокна. Мидланд не может поставить вовремя.
– Ч-ч-ч…
– Что вы сказали?
– Ничего. Нам нужен этот материал.
– Еще бы, нам он будет нужен всегда, и это совершенно невозможно проконтролировать, будь все проклято! Как бы нам удалось с этим справиться, если бы мы были на космической станции или на звездолете?
– Элис, график поставки очень сложный, и…
– Поэтому я и позвонила, - ответила Стралер. - Я проверила альтернативные источники. У “Фарбенверке” самый лучший график поставки, но все равно получится четырехнедельная задержка. Но я нашла кондоминиум в “Даймонд Бар”, где достаточно материала, чтобы обеспечить нас на месяц, и у них сейчас забастовка, поэтому он им не нужен сейчас. Мы можем купить у них, а потом вернуть “Даймонд Бар” нашей поставкой от “Фарбенверке”, но они хотели бы получить премию.
– Кажется, вы справились с вашей домашней работой, - сказал Тони.
– Да, но это будет нам стоить, - сказала она. Переделка графика с четырехнедельной задержкой стоит одна целая шесть десятых миллиона долларов. Сделка с “Даймонд Бар” стоит девятьсот тысяч. Я не могу найти другого варианта.
– В общем, ясно, что мы должны делать, - сказал Рэнд.
– Да. Мне сообщить об этом инспектору?
– Да, сообщи. Слушай, эта работа Тома, а не твоя.
– У мистера Голдена юбилейный вечер, - сказала Стралер. - Его жена уйдет от него, если он его пропустит. Поэтому я взялась за это.
– Спасибо, Элис. Хорошо, займись этим делом.
– Обязательно. Спокойной ночи.
– Спокойной ночи, - ответил Рэнд. - Разговор окончен. - Дорогой звонок, подумал он. Девятьсот тысяч зеленых - не маленькая сумма. Да ладно, Элис и Том позаботятся об этом. Вот было то, что он считал важной деталью. Неважно, сколько денег может быть потрачено - с этим может справиться кто-то другой. Но если бы он не пачкал руки, работая в системе очистки канализационных стоков, он бы никогда не узнал до окончания монтажа, что рабочие мостки для обслуживания приборов не подходят для работы. Он содрогнулся от мысли о том, что им пришлось бы снести бетонную стену, что привело бы к задержке завершения строительства нового жилого крыла…
Только накопление деталей позволяло обнаружить что-нибудь подобное, однако было совершенно неясно, каким образом эти детали соединялись друг с другом, что означало отсутствие рациональной системы их накопления, а это в свою очередь вело к беспорядку в его квартире (в его кабинете поддерживался относительный порядок), когда понадобится старая записка или статья…
Возможно, думал Рэнд, если бы у меня был имплантат? Может быть, поэтому Боннеру удается быть в курсе всего? Однако Прес обходится без имплантата, как и Мид.
Он надел свежую рубашку. Подошло время встречи с Боннером, Стивенсоном, и как его там - Риди?
Зал ресторана был настолько большим, что мог вместить шесть тысяч человек и занимал целый уровень. Голографические панели вдоль стен создавали впечатление, что он окружен морем - в заливе скользили парусники и вдалеке мигали огоньки погрузившегося в сумерки во время захода солнца на острове Каталина. В гавани Санта-Моника на фоне закатного света вырисовывалась громада айсберга - похожего на гору острова, который сверкал слишком ярко, чтобы быть каменным.
– Восхитительно, - сказал сэр Джордж, - и очень реалистично.
– Как же иначе, ведь они передают сюда изображение, - объяснил ему Маклин Стивенс.
– Ага, в реальном времени, - гордо подтвердил Рэнд. - Это обошлось дешевле, чем передвижка обеденного зала. Всегда не достает пространства для вида наружу, и… - он резко оборвал себя. Он пришел сюда не говорить, а слушать. Это означало, что он должен был тщательно контролировать себя, потому что ему не раз намекали, что он слишком много говорит, и он полагал, что это правда, хотя ему не говорили ни чего, чтобы он не хотел услышать, если не знал информации.
Конечно, у него были причины почувствовать гордость при словах Риди. Последовала оценивающая тишина, и за ней следующий пристальный взгляд голограммы.
– Жаль, что потолок так низок, - заключил наконец Риди, - но и в этом случаи иллюзия почти полная.
Арт Боннер засмеялся коротким вежливым смехом. Тони Рэнду не требовалось читать мысли Боннера - он знал, что стоимость голографических стен была достаточно высока и без того, чтобы использовать ценное пространство для поднятия потолка в “Коммонз”. Рэнд предлагал это, и ничего не добился. Арт был против и голографических, однако Тони настоял - и он же уместил их в бюджет. Этим он гордился. “Коммонз” наверняка не был бы настолько хорош без этой иллюзии вида наружу…
Зал был наполнен жужжанием голосов и звяканьем тарелок. Не было слышно случайных звуков двигающихся людей. - Намного меньше шума, чем я ожидал от такого количества обедающих, - заметил Риди.
Рэнд собирался рассказать ему о специальном акустическом проекте: стены немного не параллельны, индентации в ключевых местах, и все остальное, однако Риди не слушал.
– Опять привычка, - сказал Маклин Стивенс, глубоко укоренившаяся привычка. И очень быстро выработавшаяся к тому же.
– Несомненно, существует избирательность, - сказал Риди. - Те, кто не могут адаптироваться, долго здесь не задержатся.
– Идея состоит в адаптации жителя к нуждам других жителей, - сказал Арт Боннер.
– Кажется, вам это хорошо удалось, - ответил Риди.
Столы в зале были узкие и длинные, к центру тянулись две двигающиеся ленты. Грязные тарелки двигались справа от них, а слева от них из какого-то рога изобилия двигался непрерывный поток блюд, напитков и чистой посуды.
– Прошу садиться, - сказал Арт Боннер. - Вы можете сами выбрать какую-нибудь компанию, или подождать, пока кто-нибудь не выберет вашу.
– Места не заказывают? - спросил Риди.
– Нет, вход свободный, - Боннер повел их к свободному участку на длинном столе. - Расписание подачи блюд никуда не годится, если этот участок свободен. - Он замер на секунду, глядя в никуда.
Вот в чем ценность имплантата, подумал Рэнд. Он только сделал заметку, со всеми деятелями, а завтра Милли напомнит, что ему нужно обдумать расписание.
Риди продолжал, пока Боннер снова вернулся к окружающему, и сказал:
– Но как вы можете планировать без заказов?
Боннер пожал плечами.
– Справляемся.
Стивенс тщательно контролировал свой голос, когда сказал:
– Жители должны съедать определенное количество блюд в “Коммонз”. Они не только платят за них как за часть услуг, но и подплачивают еще, если пропустят слишком много обедов. С таким стимулом это легкая задача для математической теорий очередей.
– Совсем не такая легкая, - возразил Рэнд.
Риди нахмурился:
– Мне кажется, это очень приятно.
Они сели, Риди и Боннер по одну сторону стола, Рэнд и Стивенс по другую. Двигающиеся тарелки и блюда, казалось, отвлекали Риди и мешали ему разговаривать через стол. Боннер этого вроде бы не замечал.
– Чистые тарелки прибудут через секунду, - сказал Боннер. - Надеюсь, блюда вам понравятся, к тому же это эффективно. - И после паузы: - Сегодня вечером обед стоит семь долларов двадцать восемь центов с человека, и мы предлагаем это, используя наше право планирования. Если увидите блюдо, которое вам нравится, просто берите его, а после того, как закончите еду, поставьте тарелку на конвейер.
– А это гигиенично? - спросил Риди.
– Конечно, - Боннер поймал закрытое блюдо куриного фрикасе. - Начнем с того, что готовится не больше четырех порций каждого блюда. К тому же у нас есть эмпирические доказательства. Проверьте количество отсутствующих из-за легких заболеваний…
Риди задумался.
– Довольно низкое, - сказал он.
– Проверьте для сравнения то же число в Лос-Анджелесе. Дело не в том, что у них не такие хорошие данные, как у нас, это дает вам представление.
Рэнд внимательно наблюдал за ними. В своем кабинете он мог получить эти же данные точно так же быстро, но и здесь ему нужно было достать карманный связывающий терминал, набрать вопросы и прочитать ответ, переданный прямо в их головы, не перерывая разговора.
– Есть еще одна причина готовить не более четырех порций каждого блюда, - сказал Рэнд. Если ФРОМАТЕС удастся пробраться сюда и отравить некоторые блюда, они не убьют много людей…
– Боже мой. Велика ли вероятность этого? - спросил Риди. Казалось, он потерял аппетит.
– Почти никакой, - заверил его Рэнд. - Агенты безопасности непрерывно ведут наблюдение. - Он указал рукой на низкий потолок.
Риди нервно оглянулся, будто почувствовав на затылке чужой взгляд, затем показались тарелки и столовое серебро, и он взял их. Боннер передал ему венгерский гуляш, за ними быстро последовали хлеб и овощи. Затем так же чай, кофе, молоко, вода и фруктовый сок. Гуляш был горячим и распространял восхитительный аромат паприки.
Рэнд ел с аппетитом, однако Риди все еще колебался.
– Действует на вас, не правда ли? - мягко заметил Маклин Стивенс, начиная есть. - С этим ничего не поделаешь, потому наслаждайтесь своим блюдом.
– С чем ничего не поделаешь? - спросил Рэнд.
– С постоянным наблюдением.
– Но за нами не наблюдают постоянно, - возразил Рэнд. - Охранники используют систему случайного наблюдения.
– Что вы делаете с теми, кого поймаете? С саботажниками, или просто карманниками, - спросил Риди.
Боннер фыркнул.
– Это больной вопрос. Что происходит? Мы передаем их полиции Мака, а она их отпускает.
Сэр Джордж поднял брови.
– Это правда, мистер Стивенс?
– Не совсем…
– Достаточно близко, - сказал Боннер. - Предположим, мы поймали жителя Лос-Анджелеса с рукой в кармане нашего акционера. Предположим, мы взяли его по всем правилам, с дюжиной свидетелей. Мы вызываем лос-анджелесскую полицию. Они приезжают, чтобы забрать его. Один из людей окружного прокурора собирают показания. Пока все хорошо.
– Но тут в дело вступает общественный защитник. Это будет какой-нибудь сообразительный юнец только что с юридического факультета, жаждущий приобрести репутацию. Поэтому мы получаем проволочки, затяжки. Каждый раз, когда появляются пострадавший и свидетели общественный защитник отсутствует. Не позволяет расписание, или еще что-нибудь. До того дня, когда не может присутствовать пострадавший, и бац, это как раз тот день, когда они настаивают на проведении скорого судебного разбирательства.
– А вот это, черт побери, не честно, - настаивал Мак Стивенс.
– Это достаточно близко к правде, Мак, и ты это знаешь. Если мы захотим добиться осуждения, мы должны провести в судебном зале часы и дни, и во имя чего? Даже если мы это сделаем, тупица получит испытательный срок и выйдет на поруки.
– Что же в таком случае вы делаете, мистер Боннер? - спросил Риди.
– Скрежещем зубами и продолжаем игру, - ответил Боннер. - И стараемся, чтобы сюда не попадали рецидивисты. У нас есть право ограждать наших людей от любителей жить за чужой счет.
“А как мы будем поступать на звездолете? - подумал Тони Рэнд. - Хмм. Нам будет нужен уголовный закон. Юстиция, если хотите. Которую трудно автоматизировать… и это не касается моего отдела”.
Блюда были вкусными, и несколько минут они ели в тишине. Большинство взяли добавку. Рэнд начал им рассказывать о проблемах правильной работы системы ленточных конвейеров, какие ему пришлось решить, но заметил, что это никому не интересно.
Наконец сэр Джордж посмотрел на них и сказал:
– Конечно, имеется много отходов? Вероятно, вы не можете прогнозировать, сколько будет съедено.
– Мы поступаем лучше, чем вы думаете, - сказал Боннер.
– Да, они посылают остатки в благотворительные заведения Лос-Анджелеса, - сказал мрачно Стивенс. - В церкви, к миссионерам в гибнущие районы и так далее. Отходов нет, потому что бедные Лос-Анджелеса живут, питаясь кухонными отходами Тодос-Сантоса.
– А вот это не правда, - сказал Рэнд. - Кухонные отбросы поступают на свинофермы…
– Он имеет в виду, что для потребления людьми продаются только нетронутые порции, - сказал Боннер. - И он прав, настоящими отбросами кормят животных. Да, Мак, тебе может не нравиться, что ваши живущие на пособия люди питаются тем, что у нас осталось, но я заметил, что ты не жаловался на воду, которой мы вас снабжаем.
Солнце садилось в море, и айсберг у берега отражал мигающие навигационные огни. Было приятно смотреть на темноту голограммы, но от этого казалось, что потолок над головой нависал еще ниже. Сэр Джордж снова оглянулся.
– Не думал, что американцам нравится, когда за ними наблюдают во время еды.
– Корпорации тоже не очень нравится тратить деньги на организацию наблюдения, - сказал Боннер. - Но скажите мне, что делать? Учитывая то, что члены ФРОМАТЕС проносят в Тодос-Сантос. И они действительно пытались отравить людей…
– Они не считают это ядом, - сказал Стивенс.
– ЛСД - это яд, - возразил Боннер. - И если мои люди хотят себя одурманить, они могут сделать это сами. Они не нуждаются в помощи от едоков. К тому же подсыпание наркотиков в пищу еще не все, чем занимаются почтенные Друзья Человека и Земли. Они так же пытались взорвать кухни и другие части Тодос-Сантоса. Они пытались… ну, их больные умы изобретают хитрые трюки.
– Вот поэтому мы должны наблюдать за ними, и мы не можем исключить из наблюдения “Коммонз”. Мы бы не наблюдали, если могли. Большинству наших жителей нравится “Коммонз”. Некоторые едят только здесь. В конце концов, это наше самое демократическое заведение.
– Почему же преступники так вас не любят? - спросил сэр Джордж. - Ведь они знают, что ваши люди здесь не чувствуют себя несчастными…
Боннер и Стивенс засмеялись вместе, расценив эти слова как шутку. К ним мог бы присоединиться и Рэнд, однако у него были слишком болезненные воспоминания. После того, как Женевьева сбежала из постели Тони, она стала жить с фанатиком-экологом. Тони пытался быть объективным, но оказалось, что это трудно.
– ФРОМАТЕС заявляет, что является экологическим движением, - сказал Боннер. - Будто бы у меня в штате не работают несколько экологических талантов мира. Только они могут спасти Землю…
– Тут Арт не совсем честен, - сказал Стивенс. - Я не оправдываю террористов, но в доводах ФРОМАТЕС есть смысл. Они заявляют, что в случае успеха в Тодос-Сантосе исчезнет препятствие для роста населения. Даже голод и перенаселенность не смогут остановить взрыв роста населения, пока для каждого не будет слишком поздно. В действительности, их лучшие аргументы выдуманы. Они основаны на фильме, по старому научно-фантастическому роману “Бог кит”, о том, как человечество стало настолько многочисленно, что в результате не осталось ни единого человека.
– Надо думать, вы согласны с ними, - спросил сэр Джордж.
– Нет, но в этом есть доля правды. Тодос-Сантос потребляет огромные ресурсы, чтобы производить элиту, которая пользуется… - Он плотно сжал губы. - Мне бы хотелось, чтобы вы увидели все сами.
– Что увидеть? - удивился Рэнд. - Что-то, что плохо работает? Где?
– Я видел демонстрантов снаружи, - сказал сэр Джордж. - Как часто предпринимаются серьезные попытки саботажа? Такие как установка бомб?
– Чаще, чем мне бы хотелось, - ответил Боннер. - Но они не часто ускользают от внимания службы безопасности. Довольно затруднительно установить бомбу, когда за тобой наблюдает охранник.
– Есть ли места, за которыми охранники не наблюдают?
– Их не много.
К их части стола подошла молодая семья и села рядом с Артом Боннером. Мужчине было около тридцати, а его жена была значительно моложе. С ними были два мальчика, около шести и восьми лет. Все были одеты в аккуратные брюки и отутюженные рубашки, что было здесь, видимо, обычной одеждой, и у каждого был значок жителя. Как большинство значков жителей они были персонализированы. На значках родителей были цветные рисунки, а имена были написаны стилизованным каллиграфическим почерком. На значках детей были изображены персонажи из мультфильмов. На рубашках были яркие дополняющие узоры, разработанные таким образом, что издалека было видно, что это одна семья, хотя все рубашки были разные.
Мужчина сел рядом с Боннером и внимательно посмотрел на значок Арта, прежде чем сказал:
– Кажется, я вас узнал, мистер Боннер.
– Добрый вечер, - сказал Боннер приятным голосом. Он посмотрел на их значки: Кэл и Джуди Филипс. По цвету значков он уже понял, что они жители-акционеры, и значок указывал их род занятий: прокат одежды на улице Правления, Аллея 25-го уровня.
Боннер указал на своих компаньонов.
– Мистер Филипс, это Тони Рэнд, главный инженер. Это наши гости: мистер Стивенс из службы мэра Лос-Анджелеса и сэр Джордж Риди из канадского правительства.
Глаза Филипса немного расширились. Он вежливо кивнул остальным и принялся выбирать блюда для себя и своей семьи. Он заговорил тихим голосом, так, что им было трудно расслышать.
Вначале вновь пришедшие разговаривали друг с другом, но как только Кэл убедился, что Боннер покончил со своим блюдом, он сказал:
– Мистер Боннер, мой душ подает недостаточно воды.
Боннер нахмурился.
– Вы приглашали для проверки ремонтную службу?
– Да, сэр. Они сказали, что все в порядке.
– Но это не так, - вмешалась Джуди Филипс. - Раньше я могла полностью ополоснуться, а сейчас не могу. И у вас по соседству не было снижения подачи воды.
– Где это? - спросил Рэнд.
– Сорок четыре, Запад, кольцо Р, - ответила Джуди.
– Хмм. Это может быть компьютер. Я не думаю, что…
– Оставь это ремонтной службе, Тони, - сказал Боннер. Он на секунду нахмурился. - Хорошо, этим кто-нибудь займётся.
– Спасибо, - сказал Кэл Филипс. - Если у вас есть несколько минут…
– Сейчас нет, - сказал вежливо Боннер. - Мне нужно позаботиться о гостях.
– Если вы извините нас…
– Конечно, ответили хором Кэл и Джуди Филипс.
– Мы выпьем кофе в моём кабинете, - сказал Боннер своим гостям, когда они вышли из-за стола. - И мы сможем обсудить экономическое положение, сэр Джордж. Тони, приготовься, что это будет скучно…
Может быть, Боннер старается избавиться от меня, думал Рэнд. Почему он этого хочет?
Прежде чем они достигли выхода из Общей столовой, Боннер услышал ещё пять жалоб, а так же три разных варианта решения проблемы использования отходов (один из них настолько интересный, что Рэнд вынул записную книжку и записал его), и получил поддержку в его стремлении не поддаваться давлению со стороны водителей грузовиков.
Когда они вышли в коридор, люди очевидно узнавали Боннера, однако не разговаривали с ним, а только желали приятного вечера.
– Мы направляемся в мою квартиру, - сказал Боннер. - Вероятно, ты не сможешь к нам присоединиться, Тони?
Очевидный намек, решил Рэнд.
– Спасибо, Арт, но я думаю, мне лучше пораньше лечь спать, - ответил Рэнд.
Он посмотрел, как они вошли в лифт.
Пока Боннер вел своих гостей в угловую часть 47-го этажа, они встречали в лифтах других жителей, и они тоже не заговаривали с Боннером. Дверь квартиры открылась, как только они приблизились, и он пригласил их войти в большую комнату с покрытым коврами полом. С двух сторон комнаты открывалась великолепная панорама города.
Длинные цепочки огней обозначали улицы, запруженные автомобилями; редкие цепочки огней были пустыми освещенными улицами; стена тумана накатывалась со стороны бухты, закрывая завесой айсберг, чья верхушка была от них далеко внизу - вокруг в своем великолепии простирался Лос-Анджелес.
Маклин Стивенс стоял у окна, любуясь огнями.
– А вот это - настоящий город, - сказал он. - Живой, прекрасный и свободный.
– Великолепно, - сказал сэр Джордж. - Действительно восхитительно.
– В особенности отсюда, - добавил Боннер. - Вам снова “Пиммз Кап”, сэр Джордж?
– Спасибо, я бы хотел бренди…
– “Карлос Примера” подойдет?
– Прекрасно. Спасибо.
Они сели, и несколько мгновений смотрели на массивный кофейный столик, точную копию такого же, как в кабинете Боннера.
– Опять привычки, - сказал Риди.
Боннер удивленно взглянул на него.
– Я говорю о жителях. Им разрешается разговаривать с вами в “Коммонз”, но не в коридорах.
– Более или менее, - ответил Боннер. - Не то чтобы разрешается, а… ну, как вы сказали, привычка.
Маклин Стивенс начал что-то говорить, но оборвал себя.
– В действительности, любой может разговаривать с любым в “Коммонз”, - сказал Боннер. - Если бы там не было вас, они бы заговорили меня. Они вежливы по отношению к гостям.
– А почему все были так заинтересованы в решении проблемы использования отходов? - спросил Риди.
– Это “Проблема недели”, - ответил Боннер. - Каждую неделю мы просим жителей подумать нам чем-либо. Если они находят хорошую идею, мы ее используем. Это срабатывает чаще, чем вы думаете.
– Понимаю. Вы обедаете в “Коммонз” регулярно?
– Достаточно часто. Конечно, на меня не распространяется требование постоянно обедать там, хотя я не совсем уверен, что это правильно. Выходить и встречаться с жителями - это хорошая честная политика. Если бы Никсон изредка заходил выпить в бары, он был бы президентом два полных срока. Касательно этого, Мак, твой мэр выиграл бы, если бы выходил, чтобы встретиться со случайными горожанами.
– Конечно. С пятьюдесятью телохранителями.
– Видите? - сказал Боннер. - Мне не нужны телохранители в Тодос-Сантосе. Я могу пойти и встретиться с любым, с кем захочу. Ах, вот наши напитки.
Кофейный столик открылся, и показались три больших бокала бренди.
Риди спросил:
– Этот автоматический бар имеется во всех квартирах?
– Он не автоматический, - сказал Маклин Стивенс. - Где-то в здании находится живой бармен, который наполнил эти бокалы.
Боннер согласно кивнул головой.
– В большинстве квартир заказы доставляются посыльными. В квартирах администрации и апартаментах “люкс” имеются прямые конвейеры.
– Услуга, предназначенная для высших каст, - сказал Стивенс.
– Короли, Королевы и Трутни. - Он поднял свой бокал. - Ваше здоровье.
– Это очень старое представление, Мак. - Боннер поднял в ответ свой бокал. - Ваше здоровье. Я полагаю, вы можете назвать администраторов королями и королевами, а держателей большого количества акций трутнями, но какой в этом смысл? Сэр Джордж, Мак не любит Тодос-Сантос, но его жена хочет жить здесь, не правда ли, Мак?
Стивенс хмуро кивнул.
– Вы так же заметили, он не говорит, что не может себе позволить, чтобы она поселилась здесь, - сказал Боннер. - Я предлагал ему почти все должности в моем отеле.