Страница:
Туземцы видели перед собой двух удивительных чужаков и двух почти людей без бород и необычно высоких. Все четверо прибыли на бескрылых металлических птицах, все четверо сами лопотали какую-то ерунду, но с помощью маленьких, округлых предметов говорили вполне разумно… Ничего странного, что туземцы приняли их за строителей Кольца. Луис решил не протестовать: объяснения могут затянуться на несколько дней. Кроме того, они были здесь, чтобы учиться, а не поучать.
— В этой башне, Инженер, расположена резиденция наших властей. Нас здесь больше тысячи человек. Разве могли бы мы построить здание, более прекрасное, чем то, которые вы видите? Мы отгородили верхние помещения, так что стало легче удержать тепло в тех помещениях, которыми мы пользуемся. Когда-то мы защищали башню, сбрасывая сверху щебень и камень. Я помню, что нашей главной проблемой был страх высоты.
И все же мы тоскуем о тех великолепных днях, когда в нашем городе жили тысячи тысяч людей, а дома и дворцы поднимались в воздух. Мы надеемся, что ты вернешь эти дни. Говорят, что в те времена этому миру придали его нынешнюю форму. Может, ты ответишь, так ли это было?
— Это было так, — подтвердил Луис.
— И эти великолепные дни вернутся?
Луис ответил, надеясь, что это прозвучит уклончиво, и почувствовал, что разочаровал своего собеседника.
Разглядеть выражение заросшего лица было делом совершенно безнадежным, а жесты всегда были своего рода кодом, который нужно знать, если хочешь его понимать: жесты бородача были частью совершенно чужой, незнакомой культуры. Из-под пепельных волос смотрели карие глаза, но по ним, вопреки всеобщему мнению, многого не прочтешь.
Он говорил певучим, мелодичным голосом, как будто читал стихи. Автопилот переводил слова Луиса таким же напевом, хотя тот обращался к нему совершенно нормальным тоном. Луис слышал, как коммуникатор Несса тихонько посвистывает на языке кукольников, а у Говорящего — фыркает на Языке Героев.
Луис тем временем задавал вопросы…
— Нет, Инженер, мы не жаждем крови. Черепа? Их полно во всем Зигнамукликлике. Они лежат здесь со времени падения города, и мы используем их для украшения.
Говоривший торжественно поднял руку, показывая Луису сделанную на ней татуировку.
— …! — закричала толпа, но автопилот не перевел этого слова.
Впервые за все время заговорил кто-то другой, кроме оратора. Луис явно что-то проглядел и отлично понимал это. К сожалению, времени задуматься над этим не было.
— Покажи нам чудо, — потребовал худой бородач. — Мы не сомневаемся в твоей мощи, но ты можешь уже никогда здесь не появиться. Мы хотим увидеть что-нибудь такое, о чем можно будет рассказывать нашим детям.
Луис задумался. Их уже видели летящими, подобно истицам, значит, этот номер отпадал. Может, в таком случае подойдет манна из пищевых регенераторов? Но даже рожденные на Земле люди отличались друг от друга, если говорить о терпимости к разного рода пище. Разница между вкусным блюдом и вызывающими отвращение отбросами чаще всего возникала из-за культурных условий, а не из-за какого-то чувства вкуса. Некоторые ели саранчу с медом, другие — копченых змей; что для одного было отличным сыром, для другого имело ценность кислого молока. Лучше не рисковать. В таком случае, может, лазер?
Когда Луис полез в багажник своего скутера, край черного прямоугольника коснулся солнечного диска. Отлично. В наступающей темноте демонстрация должна произвести еще большее впечатление.
Он установил небольшую мощность и широкий угол рассеивания, после чего направил свет на татуированного сановника, потом на четырех его соседей и, наконец, на толпу. Если даже они были удивлены, то хорошо скрывали это. Луис тоже не ударил в грязь лицом: он скрыл разочарование такой слабой реакцией и направил лазер вверх.
Целью он выбрал маленькую резную фигурку, выступающую за край крыши башни. Луис передвинул регулятор, и фигурка осветилась белым светом. Луч сузился до тонкой зеленой линии, и на животе статуэтки появился огненный пупок.
Луис ждал восторженных возгласов.
— Ты сражаешься светом, — сказал мужчина с татуировкой на руке. — Это запрещено.
— …! — снова крикнула толпа.
— Мы не знали об этом и просим простить нас.
— Не знали? Как это не знали? Разве не вы построили Арку в знак Союза с Человеком?
— Какую Арку?
Хотя лицо туземца было скрыто под густой бородой, его удивление было видно совершенно ясно.
— Арку над Миром, о Инженер!
Только теперь Луис понял, в чем дело, и рассмеялся.
В ответ бородач размахнулся и неловко ударил его прямо в нос.
Удар оказался слабым, поскольку туземец был невысокого роста и не отличался силой. Слабым, но болезненным.
Луис не привык к боли. Большинство людей его времени не знали боли большей, чем от прищемленного пальца — слишком повсеместными были болеутоляющие средства, слишком легкодоступной медицинская помощь. Боль, испытываемая лыжником, который сломал ногу, длилась обычно не больше нескольких секунд, а воспоминание о ней хранилось в нижних слоях подсознания как нечто такое, чего здоровый разум не мог вынести. Все виды спортивной борьбы, вроде каратэ, дзюдо или бокса были запрещены задолго до рождения Луиса. Луис Ву был очень плохим воином. Он наверняка мог бы стать лицом к лицу со смертью, но не с болью.
Луис Ву вскрикнул и выпустил лазер.
Толпа бросилась на них. Двести казалось бы спокойных людей превратились в тысячу разъяренных демонов. Ситуация резко осложнилась. Худой предводитель схватил Луиса своими костлявыми руками, с истерической силой прижимая его к земле. Луис освободился одним паническим рывком. В следующую секунду он уже сидел в скутере, и тут прозвучал голос его разума.
Органы управления остальных скутеров подчинялись его машине. Если бы он стартовал, они тоже взлетели бы, независимо от того, где в данный момент находились их пассажиры. Луис огляделся по сторонам.
Тила была уже в воздухе, наблюдая сверху за схваткой. Наверняка ей даже в голову не пришло помочь остальным. Кзин превратился в безумную, всеуничтожающую молнию. Он уже повалил полдюжины противников, а в тот момент, когда Луис на него взглянул, разбил прикладом лазера череп седьмого. Заросшие волосами туземцы неуверенно топтались на безопасном расстоянии от него.
Длинные тонкие пальцы пытались вытащить Луиса из кресла и были уже близки к успеху, хотя он упирался руками и ногами. Наконец ему пришло в голову, что нужно включить звукопоглощающий барьер, то есть силовое поле.
Когда невидимая сила отшвырнула нападающих от скутера, послышались испуганные крики. Однако один туземец по-прежнему сидел у Луиса на спине. Пришлось скинуть его, выключить на секунду поле и тут же снова включить его. Затем он огляделся в поисках Несса.
Кукольник пытался добраться до своего экипажа, и туземцы расступались в стороны, явно испуганные его необычным видом. Только один встал у него на пути, но в руке он держал длинный металлический прут.
Несс увернулся от удара и крутанулся на передних ногах, поворачиваясь спиной к опасности и к своему скутеру.
Кукольник погибнет, если подчинится закодированному в генах стремлению бежать. Разве чао Говорящий или Луис вовремя успеют ему помочь. Луис уже открыл рот, чтобы окликнуть кзина, когда Несс закончил поворот.
Луис закрыл рот.
Кукольник направился к скутеру, и больше никто не пытался его остановить. Копыто его задней ноги было в крови по самую бабку.
Группа поклонников воинских талантов кзина все еще держалась за пределами досягаемости его могучих рук. Говорящий презрительно сплюнул им под ноги, — жест, перенятый у людей, — и сел в свой скутер. Туземец, который пытался остановить Несса, неподвижно лежал в луже крови.
Все были уже в воздухе. Луис стартовал последним. Еще издали он увидел, что хочет сделать Говорящий с Животными, и изо всех сил закричал:
— Подожди! Не надо!
Кзин уже вытащил «модифицированный инструмент для копания».
— Почему? — спросил он, однако на спуск не нажал.
— Не надо! Это будет убийство! Что они могут сделать нам сейчас? Забросать камнями?
— Они могут использовать твой лазер.
— А вот и нет. Есть же запрещение.
— Так сказал тот худой. Ты ему веришь?
— Да.
Кзин отложил оружие, и Луис облегченно вздохнул: честно говоря, он ожидал, что Говорящий сравняет город с землей.
— Откуда взялось это запрещение? Может, была какая-то война?
— Или безумец с лазерным оружием. Жаль, что не у кого спросить.
— У тебя кровь идет из носа.
К тому же этот нос чертовски болел. Луис передал управление кзину, а сам занялся своими ранами. Под ними, в постепенно исчезающем из виду Зигнамукликлике, кружилась разъяренная, жаждущая мести толпа.
— В этой башне, Инженер, расположена резиденция наших властей. Нас здесь больше тысячи человек. Разве могли бы мы построить здание, более прекрасное, чем то, которые вы видите? Мы отгородили верхние помещения, так что стало легче удержать тепло в тех помещениях, которыми мы пользуемся. Когда-то мы защищали башню, сбрасывая сверху щебень и камень. Я помню, что нашей главной проблемой был страх высоты.
И все же мы тоскуем о тех великолепных днях, когда в нашем городе жили тысячи тысяч людей, а дома и дворцы поднимались в воздух. Мы надеемся, что ты вернешь эти дни. Говорят, что в те времена этому миру придали его нынешнюю форму. Может, ты ответишь, так ли это было?
— Это было так, — подтвердил Луис.
— И эти великолепные дни вернутся?
Луис ответил, надеясь, что это прозвучит уклончиво, и почувствовал, что разочаровал своего собеседника.
Разглядеть выражение заросшего лица было делом совершенно безнадежным, а жесты всегда были своего рода кодом, который нужно знать, если хочешь его понимать: жесты бородача были частью совершенно чужой, незнакомой культуры. Из-под пепельных волос смотрели карие глаза, но по ним, вопреки всеобщему мнению, многого не прочтешь.
Он говорил певучим, мелодичным голосом, как будто читал стихи. Автопилот переводил слова Луиса таким же напевом, хотя тот обращался к нему совершенно нормальным тоном. Луис слышал, как коммуникатор Несса тихонько посвистывает на языке кукольников, а у Говорящего — фыркает на Языке Героев.
Луис тем временем задавал вопросы…
— Нет, Инженер, мы не жаждем крови. Черепа? Их полно во всем Зигнамукликлике. Они лежат здесь со времени падения города, и мы используем их для украшения.
Говоривший торжественно поднял руку, показывая Луису сделанную на ней татуировку.
— …! — закричала толпа, но автопилот не перевел этого слова.
Впервые за все время заговорил кто-то другой, кроме оратора. Луис явно что-то проглядел и отлично понимал это. К сожалению, времени задуматься над этим не было.
— Покажи нам чудо, — потребовал худой бородач. — Мы не сомневаемся в твоей мощи, но ты можешь уже никогда здесь не появиться. Мы хотим увидеть что-нибудь такое, о чем можно будет рассказывать нашим детям.
Луис задумался. Их уже видели летящими, подобно истицам, значит, этот номер отпадал. Может, в таком случае подойдет манна из пищевых регенераторов? Но даже рожденные на Земле люди отличались друг от друга, если говорить о терпимости к разного рода пище. Разница между вкусным блюдом и вызывающими отвращение отбросами чаще всего возникала из-за культурных условий, а не из-за какого-то чувства вкуса. Некоторые ели саранчу с медом, другие — копченых змей; что для одного было отличным сыром, для другого имело ценность кислого молока. Лучше не рисковать. В таком случае, может, лазер?
Когда Луис полез в багажник своего скутера, край черного прямоугольника коснулся солнечного диска. Отлично. В наступающей темноте демонстрация должна произвести еще большее впечатление.
Он установил небольшую мощность и широкий угол рассеивания, после чего направил свет на татуированного сановника, потом на четырех его соседей и, наконец, на толпу. Если даже они были удивлены, то хорошо скрывали это. Луис тоже не ударил в грязь лицом: он скрыл разочарование такой слабой реакцией и направил лазер вверх.
Целью он выбрал маленькую резную фигурку, выступающую за край крыши башни. Луис передвинул регулятор, и фигурка осветилась белым светом. Луч сузился до тонкой зеленой линии, и на животе статуэтки появился огненный пупок.
Луис ждал восторженных возгласов.
— Ты сражаешься светом, — сказал мужчина с татуировкой на руке. — Это запрещено.
— …! — снова крикнула толпа.
— Мы не знали об этом и просим простить нас.
— Не знали? Как это не знали? Разве не вы построили Арку в знак Союза с Человеком?
— Какую Арку?
Хотя лицо туземца было скрыто под густой бородой, его удивление было видно совершенно ясно.
— Арку над Миром, о Инженер!
Только теперь Луис понял, в чем дело, и рассмеялся.
В ответ бородач размахнулся и неловко ударил его прямо в нос.
Удар оказался слабым, поскольку туземец был невысокого роста и не отличался силой. Слабым, но болезненным.
Луис не привык к боли. Большинство людей его времени не знали боли большей, чем от прищемленного пальца — слишком повсеместными были болеутоляющие средства, слишком легкодоступной медицинская помощь. Боль, испытываемая лыжником, который сломал ногу, длилась обычно не больше нескольких секунд, а воспоминание о ней хранилось в нижних слоях подсознания как нечто такое, чего здоровый разум не мог вынести. Все виды спортивной борьбы, вроде каратэ, дзюдо или бокса были запрещены задолго до рождения Луиса. Луис Ву был очень плохим воином. Он наверняка мог бы стать лицом к лицу со смертью, но не с болью.
Луис Ву вскрикнул и выпустил лазер.
Толпа бросилась на них. Двести казалось бы спокойных людей превратились в тысячу разъяренных демонов. Ситуация резко осложнилась. Худой предводитель схватил Луиса своими костлявыми руками, с истерической силой прижимая его к земле. Луис освободился одним паническим рывком. В следующую секунду он уже сидел в скутере, и тут прозвучал голос его разума.
Органы управления остальных скутеров подчинялись его машине. Если бы он стартовал, они тоже взлетели бы, независимо от того, где в данный момент находились их пассажиры. Луис огляделся по сторонам.
Тила была уже в воздухе, наблюдая сверху за схваткой. Наверняка ей даже в голову не пришло помочь остальным. Кзин превратился в безумную, всеуничтожающую молнию. Он уже повалил полдюжины противников, а в тот момент, когда Луис на него взглянул, разбил прикладом лазера череп седьмого. Заросшие волосами туземцы неуверенно топтались на безопасном расстоянии от него.
Длинные тонкие пальцы пытались вытащить Луиса из кресла и были уже близки к успеху, хотя он упирался руками и ногами. Наконец ему пришло в голову, что нужно включить звукопоглощающий барьер, то есть силовое поле.
Когда невидимая сила отшвырнула нападающих от скутера, послышались испуганные крики. Однако один туземец по-прежнему сидел у Луиса на спине. Пришлось скинуть его, выключить на секунду поле и тут же снова включить его. Затем он огляделся в поисках Несса.
Кукольник пытался добраться до своего экипажа, и туземцы расступались в стороны, явно испуганные его необычным видом. Только один встал у него на пути, но в руке он держал длинный металлический прут.
Несс увернулся от удара и крутанулся на передних ногах, поворачиваясь спиной к опасности и к своему скутеру.
Кукольник погибнет, если подчинится закодированному в генах стремлению бежать. Разве чао Говорящий или Луис вовремя успеют ему помочь. Луис уже открыл рот, чтобы окликнуть кзина, когда Несс закончил поворот.
Луис закрыл рот.
Кукольник направился к скутеру, и больше никто не пытался его остановить. Копыто его задней ноги было в крови по самую бабку.
Группа поклонников воинских талантов кзина все еще держалась за пределами досягаемости его могучих рук. Говорящий презрительно сплюнул им под ноги, — жест, перенятый у людей, — и сел в свой скутер. Туземец, который пытался остановить Несса, неподвижно лежал в луже крови.
Все были уже в воздухе. Луис стартовал последним. Еще издали он увидел, что хочет сделать Говорящий с Животными, и изо всех сил закричал:
— Подожди! Не надо!
Кзин уже вытащил «модифицированный инструмент для копания».
— Почему? — спросил он, однако на спуск не нажал.
— Не надо! Это будет убийство! Что они могут сделать нам сейчас? Забросать камнями?
— Они могут использовать твой лазер.
— А вот и нет. Есть же запрещение.
— Так сказал тот худой. Ты ему веришь?
— Да.
Кзин отложил оружие, и Луис облегченно вздохнул: честно говоря, он ожидал, что Говорящий сравняет город с землей.
— Откуда взялось это запрещение? Может, была какая-то война?
— Или безумец с лазерным оружием. Жаль, что не у кого спросить.
— У тебя кровь идет из носа.
К тому же этот нос чертовски болел. Луис передал управление кзину, а сам занялся своими ранами. Под ними, в постепенно исчезающем из виду Зигнамукликлике, кружилась разъяренная, жаждущая мести толпа.
13. ЗВЕЗДНЫЕ СЕМЕНА
— Они должны были упасть на колени, — пожаловался Луис. — Это меня и сбило. Кроме того, автопилот везде говорил «инженер», а нужно было говорить «бог».
— Бог?
— Они сделали из строителей Кольца богов. Я должен был сразу обратится внимание на это молчание. Говорить можно было только жрецу. Они вели себя так, словно слушали старую, давно знакомую проповедь. Вот только я давал неправильные ответы.
— Значит, религия. Очень странно. Но, пожалуй, ты не должен был смеяться, — сказал интерком голосом Тилы. — Никто, не смеется в соборе, даже туристы.
Они летели в гаснущем свете солнца. Кольцо всходило в небе пятнистой голубой дугой.
Сквозь звукопоглощающее поле пробился резкий, нарастающий вой. Мгновение он сверлил им уши, потом стих — они преодолели звуковой барьер.
Зигнамукликлик исчез позади. Городу не удастся отомстить демонам: вероятно, он их больше никогда не увидит.
— Это действительно выглядит как арка, — сказала Тила.
— Ты права, я не должен был смеяться. Но нам все равно повезло: мы оставляем позади свои ошибки и не чувствуем на себе их последствий. Нужно только следить, чтобы мы могли взлететь в любую минуту. Тогда мы будем в безопасности.
— И все же, последствия некоторых наших ошибок останутся с нами. И надолго, — вставил кзин.
— Забавно, что это говоришь именно ты, — Луис осторожно потрогал нос, которыми сейчас больше напоминал торчащий на лице кусок бесчувственного дерева. Он успеет зажить, прежде чем кончится действие болеутолителя.
— Несс? — сказал он после небольшой паузы.
— Да, Луис?
— Мне кое-что пришло в голову. Ты говорил, что тебя считают безумцем, потому что ты отважен, верно?
— О, Луис, твой такт и твоя деликатность…
— Я говорю серьезно. Ты и все прочие кукольники смотрели на это не с той стороны. Кукольник инстинктивно бежит от опасности, верно?
— Да, Луис.
— В том-то и дело, что нет. Кукольник инстинктивно отворачивается от опасности, чтобы ввести в действие свою заднюю ногу. А это смертельно опасное оружие, Несс.
Луис отлично помнил, как все это произошло: кукольник плавным движением повернулся и со страшной силой ударил твердым, как сталь, копытом. Головы его при этом были расставлены максимально широко, чтобы точнее определить расстояние до цели. Собственно говоря, Несс пинком выбил у несчастного сердце из груди.
— Я не мог бежать, — сказал он, — потому что тогда удалился бы от скутера. Это могло оказаться опасным.
— Но тогда ты вовсе не думал об этом. Ты действовал инстинктивно. Автоматически повернулся спиной к противнику и пнул. Нормальный кукольник поворачивается не для того, чтобы бежать, а чтобы сражаться. Вовсе ты не безумен, Несс.
— Ты ошибаешься, Луис. Большинство кукольников бегут от опасности.
— Но…
— А норма всегда определяется большинством.
— Стадное существо! — Луис сдался и поднял взгляд, чтобы увидеть последние лучи заходящего в зените солнца.
«Последствия некоторых ошибок останутся с нами…»
Что имел в виду Говорящий с Животными?
Над их головами появилось кольцо черных прямоугольников. Тот, который заслонил солнце, был окружен ярким ореолом. Параболическая дуга Кольца пересекала звездное небо.
Это походило на конструкцию, сложенную из трехмерного меккано маленьким ребенком, слишком маленьким, чтобы понимать, что он делает.
После бегства из Зигнамукликлика маленькой флотилией управлял Несс, затем он передал обязанности пилота Говорящему, и тот пилотировал всю ночь. Над их головами из-за края гигантского прямоугольника показалось слабое зарево — приближался рассвет.
К этому времени Луис нашел, наконец, способ представить себе истинные размеры Кольца. Для этого следовало представить себе карту Земли в проекции Меркатора — то есть нормальную стенную карту, какими пользовались когда-то в школах — но чтобы экватор на этой карте был изображен в масштабе один к одному. Сорок таких карт, уложенных одна за другой, пересекли бы поперек голубую ленту Кольца.
Поверхность такой карты была бы гораздо больше поверхности Земли, но если бы положить ее где-нибудь на Кольце, взглянуть в другую сторону, а потом попытаться найти — этот фокус мог бы не удаться.
Раз разбуженное воображение могло прыгать дальше безо всяких преград. Например, одинаковые океаны Кольца: каждый из них был больше самой крупной из населенных человеком планет. Если бросить в один из них Землю, она спокойно будет в нем плавать.
«Действительно, я не должен был смеяться», — мысленно согласился Луис. Прошло много времени, прежде чем ему удалось постигнуть величие всего этого… сооружения. Почему же туземцы должны быть в этом лучше его?
Несс понял это раньше. В ту ночь, когда они впервые увидели Арку Неба, кукольник кричал от ужаса и пытался спрятаться под собственным животом.
Ненис, что за… Впрочем, неважно. По крайней мере, сейчас, когда все ошибки остаются позади со скоростью двух тысяч миль в час.
Говорящий с Животными вышел на связь, передал управление Луису и заснул.
Со скоростью семисот миль в секунду навстречу им мчался рассвет.
Линия, отделяющая день от ночи, называется терминатором. Земной терминатор отлично виден с Луны и с орбиты, но на самой Земле увидеть его невозможно.
Резкие прямые линии, отделяющие на дуге Кольца день от ночи, были именно терминаторами.
Одна из таких линий мчалась навстречу флотилии скутеров. Она протянулась от земли до неба, от одного невидимого края до другого, и приближалась, как материализованная судьба, как стена, слишком большая, чтобы обойти или перескочить ее.
И вот она пришла. Зарево вверху набрало силу, чтобы вдруг вспыхнуть со всей яркостью, когда уходящий край черного прямоугольника открыл солнечный диск. Луис смотрел на уходящую влево ночь, приближающийся справа день и движущуюся через бескрайнюю равнину линию терминатора. Странный, необычный рассвет, демонстрируемый специально для Луиса Ву — туриста.
Далеко позади над размытой серостью сверкнула белая вершина.
— Кулак Бога, — вслух сказал Луис, смакуя необычное грозное название. Что за великолепное название для горы! Особенно, если принять во внимание, что это самая большая гора во Вселенной.
Луис Ву-человек испытывал сильную боль. Если его мышцы и суставы не начнут быстро приспосабливаться, он вскоре окостенеет в сидячем положении, и уже ничто не сможет поднять его с места. Еще хуже было то, что кирпичики, которые он получал для еды, постепенно приобретали вкус… кирпичей. Он до сих пор плохо чувствовал свой нос и, что самое плохое, не мог напиться кофе.
Однако Луис Ву-турист чувствовал себя вполне удовлетворенным.
Возьмем, к примеру, рефлекс бегства у кукольников. Никто даже не подозревал, что в принципе это рефлекс борьбы. Никто, кроме Луиса Ву.
А, скажем, звездные семена. Что за поэтическое название! Простое устройство, созданное тысячи лет назад, сказал Несс. И ни один кукольник никогда даже не заикнулся о нем. По крайней мере, до вчерашнего дня.
Но ведь кукольники были такими неромантичными.
Знали ли они, почему корабли Внешних летят в направлении сигналов, посылаемых звездными семенами? Наслаждались ли этим знанием, или просто сочли его ничего не стоящим и давно о нем за были?
Несс выключил свой интерком и, скорее всего, спал. Луис вызвал его: когда кукольник проснется, он увидит на своем пульте зеленый мерцающий огонек.
Знали ли кукольники?
Настоящие звездные семена были существами, буквально кишевшими вблизи ядра Галактики. Они питались рассеянным в вакууме водородом и передвигались благодаря огромным фотонным парусам. Сезонные миграции вели их обычно от ядра Галактики на самый ее край, а затем обратно, но уже без яйца. Новорожденное существо должно было само найти дорогу домой, летя вместе с фотонным парусом к теплому, изобилующему водородом ядру.
Следом за звездными семенами двигались Внешние.
Почему? Вопрос, может, и простой, но не лишенный некоторой тайны.
А может, и не такой простой. Примерно в середине первой войны между людьми и кзинами одно из семян случайно свернуло со своего курса, сметенное в сторону резким порывом фотонного ветра. Летящий следом за ним корабль Внешних оказался возле Проциона и оставался там ровно столько времени, чтобы продать губернатору Нашего Дела планы гиперпространственного привода.
С тем же успехом он мог сделать это на одной из планет кзинов.
Не в это ли самое время кукольники изучали расу, к которой относился Говорящий?
— Ненис! У меня слишком разыгралось воображение. Дисциплина — вот что мне нужно.
Но ведь изучали же? Конечно, изучали. Сам Несс сказал об этом. Кукольники внимательно разглядывали кзинов, решая, нельзя ли их как-то безболезненно ликвидировать.
Война разрешила эту проблему. Корабль Внешних приземлился на Нашем Деле, а когда люди уже заполучили гиперпространственный привод, кзины перестали угрожать им и кукольникам.
— Они не решились бы, — испуганно прошептал Луис. — Если бы Говорящий… — даже думать об этом было страшно, — этот их дьявольский животноводческий эксперимент! Они использовали нас! Использовали нас!
— Совершенно верно, — сказал Говорящий с Животными.
На мгновение Луису показалось, что он спит, потом над пультом управления он увидел маленькую прозрачную головку кзина — он забыл выключить интерком.
— Ненис! Ты слышал?
— Невольно, Луис. Просто я не выключил интерком.
— Ох! — только теперь, слишком поздно, Луис вспомнил оскаленную улыбку кзина, сжавшегося на лугу, на расстоянии, делающим невозможным подслушивание, когда Несс закончил описание действия искусственных звездных семян. Уши кзина были ушами хищника, а его улыбка — рефлексом, обнажающим клыки для схватки.
— Ты говорил что-то о животноводческом эксперименте, — сказал кзин.
— Я просто… так себе…
— Кукольники стравили наши расы, чтобы ограничить экспансию кзинов. Уже тогда они располагали искусственными звездными семенами и воспользовались одним из них, чтобы направить корабль Внешних в населенный людьми район космоса и обеспечить вашу победу. Ты назвал это животноводческим экспериментом.
— Слушай, это только тонкая нить домыслов и предположений. Успокойся и…
— Однако, и ты, и я сумели ее заметить.
— Э-э-э…
— Я думал, не спросить ли Несса прямо сейчас… или лучше тогда, когда нам удастся покинуть Кольцо. Однако теперь, когда ты знаешь все, у меня нет выбора.
— Но… — начал Луис, однако не кончил. Не было смысла… Говорящий включил сирену, означавшую опасность.
Сирена исходила пронзительным воем, уходящим в инфра— и ультразвук, выдерживать его долгое время было совершенно невозможно. Над пультом управления появилась миниатюрная головка Несса.
— Что случилось?
— Вы помогали в войне нашим врагам?! — рявкнул кзин. — Ваши действия равнозначны объявлению войны Патриарху Кзина!
Тила включилась с небольшим опозданием, поэтому услышала только последнюю фразу. Луис энергично покачал головой: не вмешивайся!
Головы кукольника удивленно закачались.
— О чем ты говоришь? — сказал он своим чувственным голосом.
— Первая Война с Людьми. Звездные семена. Гиперпространственный привод Внешних.
Головы исчезли, словно их сдул ураганный порыв ветра, и один из скутеров резко ушел в сторону, удаляясь от остальных.
Возникшее положение не беспокоило его. Остальные два скутера были так далеко, что походили на серебристых мушек. Если бы дело дошло до схватки на земле, могло быть хуже. Но что могло случиться здесь, в воздухе? Скутер кукольника наверняка был быстрее экипажа кзина: Несс не был бы собой, если бы не побеспокоился об этом. Ему нужна была уверенность, что в крайнем случае он сможет сбежать.
Вот только кукольник вовсе не удирал. Он описывал большую дугу, приближаясь к Говорящему с Животными.
— Я не хочу тебя убивать, — сказал кзин. — Если ты хочешь атаковать в воздухе, не забывай, что радиус действия твоего таспа может оказаться меньше радиуса действия этого модифицированного устройства для копания. СНАРЛ!
Убийственное восклицание кзина заморозило кровь в жилах Луиса, и он едва заметил маленькую серебряную точку, что отделилась от скутера Говорящего и полетела вниз. Зато он заметил удивленно открытый рот Тилы.
— Я не собираюсь тебя убивать, — уже спокойнее повторил кзин. — Мне просто нужны ответы на несколько вопросов. Мы знаем, что вы умеете управлять звездными семенами.
— Да, — подтвердил Несс. Его скутер с огромной скоростью убегал вперед. Полное спокойствие кукольника и кзина было только иллюзией, вытекавшей из того, что Луис не видел выражения их лиц, а они не могли передавать своих чувств интонациями голоса.
Несс удирал, словно речь шла о его жизни, но кзин не покинул своего места в строю.
— Мне нужен ответ, Несс.
— Твои домыслы верны, — сказал кукольник. — Исследования, которые мы вели над хищными дикими кзинами, привели нас к выводу, что в вас таятся большие возможности, которые мы могли бы использовать с выгодой для себя. Поэтому мы предприняли некоторые шаги, чтобы довести вас до такого состояния развития, когда бы вы могли мирно сосуществовать с другими разумными существами. Мы использовали методы косвенные, и потому весьма безопасные.
— Действительно. Несс, мне это вовсе не нравится.
— Мне тоже, — добавил Луис.
От его внимания не ускользнуло то, что оба чужака все время разговаривали на интерволде. Если бы они использовали Язык Героев, содержание разговора осталось бы между ними, однако они предпочли включить в спор людей — и сделали совершенно верно, поскольку это было делом и Луиса Ву.
— Вы использовали нас, — сказал он. — Использовали нас точно так же, как и кзинов.
— Только на нашу погибель, — вставил Говорящий.
— В войне погибло много людей.
— Луис, отстань от него! — вмешалась Тила. — Если бы не кукольники, мы все были бы невольниками кзинов! Их удержали от уничтожения нашей цивилизации!
— У нас ТОЖЕ была цивилизация, — заметил кзин со своей убийственной улыбкой.
Одноглазая голова кукольника напоминала выцветшего, но готового к атаке питона; вторая, скорее всего, управляла скутером.
— Кукольники использовали нас, — процедил Луис. — Использовали как инструмент для коррекции развития кзинов.
— И им это удалось!
Звук, вырвавшийся из горла кзина, мог бы испугать самого смелого тигра; теперь уже никто не спутал бы его гримасы с улыбкой.
— Им это удалось, — повторила Тила. — Теперь вы живете в мире и можете сотрудничать с…
— Замолчи, человек!
— …с другими разумными существами, — великодушно закончила она. — Вы не атаковали ни одной…
Кзин вытащил «слегка модифицированное» устройство для копания и подержал его перед интеркомом. Тила мгновенно умолкла.
— Это могли быть и мы, — буркнул Луис. Прочие посмотрели на него с интересом. — Если бы кукольники захотели для каких-то своих целей разводить людей… — он вдруг замолчал. — О, боже! Ясно: Тила.
Кукольник ни словом не отозвался.
Тила беспокойно зашевелилась под устремленным на нее взглядом Луиса.
— В чем дело, Луис? Луис!
— Прошу прощения. Мне тут кое-что пришло в голову… Несс, отзовись. Расскажи нам о Совете Человечества и Лотерее Жизни.
— Луис, ты сошел с ума?
— Ррр… — буркнул Говорящий. — Я сам должен был это понять. Ну так как, Несс?
— Слушаю, — сказал кукольник.
Его скутер был уже только серебристой точкой, уменьшающейся с каждой минутой. С большим трудом можно было заметить его на фоне такого же серебристого сверкающего пятна, все еще удаленного от них больше, чем могут быть удалены две любые точки на поверхности Земли. Прозрачная потешная одноглазая головка не могла принадлежать грозному существу. Ни в коем случае не могла.
— Вы вмешались в демографические проблемы Земли.
— Да.
— Почему?
— Мы любим людей, доверяем им, поддерживаем с ними выгодные торговые отношения. Помогая им, мы действуем в собственных интересах, ибо они наверняка раньше нас доберутся до Магеллановых Облаков.
— Любите нас? Очень мило. И что с того?
— Мы хотели немного улучшить вас генетически. Но что мы могли поправить? Наверняка не разум. Не на нем основывается ваша сила, так же как и не на прозорливости, долговечности и доблести.
— И тогда вы решили одарить нас счастьем, — сказал Луис и рассмеялся.
— Бог?
— Они сделали из строителей Кольца богов. Я должен был сразу обратится внимание на это молчание. Говорить можно было только жрецу. Они вели себя так, словно слушали старую, давно знакомую проповедь. Вот только я давал неправильные ответы.
— Значит, религия. Очень странно. Но, пожалуй, ты не должен был смеяться, — сказал интерком голосом Тилы. — Никто, не смеется в соборе, даже туристы.
Они летели в гаснущем свете солнца. Кольцо всходило в небе пятнистой голубой дугой.
Сквозь звукопоглощающее поле пробился резкий, нарастающий вой. Мгновение он сверлил им уши, потом стих — они преодолели звуковой барьер.
Зигнамукликлик исчез позади. Городу не удастся отомстить демонам: вероятно, он их больше никогда не увидит.
— Это действительно выглядит как арка, — сказала Тила.
— Ты права, я не должен был смеяться. Но нам все равно повезло: мы оставляем позади свои ошибки и не чувствуем на себе их последствий. Нужно только следить, чтобы мы могли взлететь в любую минуту. Тогда мы будем в безопасности.
— И все же, последствия некоторых наших ошибок останутся с нами. И надолго, — вставил кзин.
— Забавно, что это говоришь именно ты, — Луис осторожно потрогал нос, которыми сейчас больше напоминал торчащий на лице кусок бесчувственного дерева. Он успеет зажить, прежде чем кончится действие болеутолителя.
— Несс? — сказал он после небольшой паузы.
— Да, Луис?
— Мне кое-что пришло в голову. Ты говорил, что тебя считают безумцем, потому что ты отважен, верно?
— О, Луис, твой такт и твоя деликатность…
— Я говорю серьезно. Ты и все прочие кукольники смотрели на это не с той стороны. Кукольник инстинктивно бежит от опасности, верно?
— Да, Луис.
— В том-то и дело, что нет. Кукольник инстинктивно отворачивается от опасности, чтобы ввести в действие свою заднюю ногу. А это смертельно опасное оружие, Несс.
Луис отлично помнил, как все это произошло: кукольник плавным движением повернулся и со страшной силой ударил твердым, как сталь, копытом. Головы его при этом были расставлены максимально широко, чтобы точнее определить расстояние до цели. Собственно говоря, Несс пинком выбил у несчастного сердце из груди.
— Я не мог бежать, — сказал он, — потому что тогда удалился бы от скутера. Это могло оказаться опасным.
— Но тогда ты вовсе не думал об этом. Ты действовал инстинктивно. Автоматически повернулся спиной к противнику и пнул. Нормальный кукольник поворачивается не для того, чтобы бежать, а чтобы сражаться. Вовсе ты не безумен, Несс.
— Ты ошибаешься, Луис. Большинство кукольников бегут от опасности.
— Но…
— А норма всегда определяется большинством.
— Стадное существо! — Луис сдался и поднял взгляд, чтобы увидеть последние лучи заходящего в зените солнца.
«Последствия некоторых ошибок останутся с нами…»
Что имел в виду Говорящий с Животными?
Над их головами появилось кольцо черных прямоугольников. Тот, который заслонил солнце, был окружен ярким ореолом. Параболическая дуга Кольца пересекала звездное небо.
Это походило на конструкцию, сложенную из трехмерного меккано маленьким ребенком, слишком маленьким, чтобы понимать, что он делает.
После бегства из Зигнамукликлика маленькой флотилией управлял Несс, затем он передал обязанности пилота Говорящему, и тот пилотировал всю ночь. Над их головами из-за края гигантского прямоугольника показалось слабое зарево — приближался рассвет.
К этому времени Луис нашел, наконец, способ представить себе истинные размеры Кольца. Для этого следовало представить себе карту Земли в проекции Меркатора — то есть нормальную стенную карту, какими пользовались когда-то в школах — но чтобы экватор на этой карте был изображен в масштабе один к одному. Сорок таких карт, уложенных одна за другой, пересекли бы поперек голубую ленту Кольца.
Поверхность такой карты была бы гораздо больше поверхности Земли, но если бы положить ее где-нибудь на Кольце, взглянуть в другую сторону, а потом попытаться найти — этот фокус мог бы не удаться.
Раз разбуженное воображение могло прыгать дальше безо всяких преград. Например, одинаковые океаны Кольца: каждый из них был больше самой крупной из населенных человеком планет. Если бросить в один из них Землю, она спокойно будет в нем плавать.
«Действительно, я не должен был смеяться», — мысленно согласился Луис. Прошло много времени, прежде чем ему удалось постигнуть величие всего этого… сооружения. Почему же туземцы должны быть в этом лучше его?
Несс понял это раньше. В ту ночь, когда они впервые увидели Арку Неба, кукольник кричал от ужаса и пытался спрятаться под собственным животом.
Ненис, что за… Впрочем, неважно. По крайней мере, сейчас, когда все ошибки остаются позади со скоростью двух тысяч миль в час.
Говорящий с Животными вышел на связь, передал управление Луису и заснул.
Со скоростью семисот миль в секунду навстречу им мчался рассвет.
Линия, отделяющая день от ночи, называется терминатором. Земной терминатор отлично виден с Луны и с орбиты, но на самой Земле увидеть его невозможно.
Резкие прямые линии, отделяющие на дуге Кольца день от ночи, были именно терминаторами.
Одна из таких линий мчалась навстречу флотилии скутеров. Она протянулась от земли до неба, от одного невидимого края до другого, и приближалась, как материализованная судьба, как стена, слишком большая, чтобы обойти или перескочить ее.
И вот она пришла. Зарево вверху набрало силу, чтобы вдруг вспыхнуть со всей яркостью, когда уходящий край черного прямоугольника открыл солнечный диск. Луис смотрел на уходящую влево ночь, приближающийся справа день и движущуюся через бескрайнюю равнину линию терминатора. Странный, необычный рассвет, демонстрируемый специально для Луиса Ву — туриста.
Далеко позади над размытой серостью сверкнула белая вершина.
— Кулак Бога, — вслух сказал Луис, смакуя необычное грозное название. Что за великолепное название для горы! Особенно, если принять во внимание, что это самая большая гора во Вселенной.
Луис Ву-человек испытывал сильную боль. Если его мышцы и суставы не начнут быстро приспосабливаться, он вскоре окостенеет в сидячем положении, и уже ничто не сможет поднять его с места. Еще хуже было то, что кирпичики, которые он получал для еды, постепенно приобретали вкус… кирпичей. Он до сих пор плохо чувствовал свой нос и, что самое плохое, не мог напиться кофе.
Однако Луис Ву-турист чувствовал себя вполне удовлетворенным.
Возьмем, к примеру, рефлекс бегства у кукольников. Никто даже не подозревал, что в принципе это рефлекс борьбы. Никто, кроме Луиса Ву.
А, скажем, звездные семена. Что за поэтическое название! Простое устройство, созданное тысячи лет назад, сказал Несс. И ни один кукольник никогда даже не заикнулся о нем. По крайней мере, до вчерашнего дня.
Но ведь кукольники были такими неромантичными.
Знали ли они, почему корабли Внешних летят в направлении сигналов, посылаемых звездными семенами? Наслаждались ли этим знанием, или просто сочли его ничего не стоящим и давно о нем за были?
Несс выключил свой интерком и, скорее всего, спал. Луис вызвал его: когда кукольник проснется, он увидит на своем пульте зеленый мерцающий огонек.
Знали ли кукольники?
Настоящие звездные семена были существами, буквально кишевшими вблизи ядра Галактики. Они питались рассеянным в вакууме водородом и передвигались благодаря огромным фотонным парусам. Сезонные миграции вели их обычно от ядра Галактики на самый ее край, а затем обратно, но уже без яйца. Новорожденное существо должно было само найти дорогу домой, летя вместе с фотонным парусом к теплому, изобилующему водородом ядру.
Следом за звездными семенами двигались Внешние.
Почему? Вопрос, может, и простой, но не лишенный некоторой тайны.
А может, и не такой простой. Примерно в середине первой войны между людьми и кзинами одно из семян случайно свернуло со своего курса, сметенное в сторону резким порывом фотонного ветра. Летящий следом за ним корабль Внешних оказался возле Проциона и оставался там ровно столько времени, чтобы продать губернатору Нашего Дела планы гиперпространственного привода.
С тем же успехом он мог сделать это на одной из планет кзинов.
Не в это ли самое время кукольники изучали расу, к которой относился Говорящий?
— Ненис! У меня слишком разыгралось воображение. Дисциплина — вот что мне нужно.
Но ведь изучали же? Конечно, изучали. Сам Несс сказал об этом. Кукольники внимательно разглядывали кзинов, решая, нельзя ли их как-то безболезненно ликвидировать.
Война разрешила эту проблему. Корабль Внешних приземлился на Нашем Деле, а когда люди уже заполучили гиперпространственный привод, кзины перестали угрожать им и кукольникам.
— Они не решились бы, — испуганно прошептал Луис. — Если бы Говорящий… — даже думать об этом было страшно, — этот их дьявольский животноводческий эксперимент! Они использовали нас! Использовали нас!
— Совершенно верно, — сказал Говорящий с Животными.
На мгновение Луису показалось, что он спит, потом над пультом управления он увидел маленькую прозрачную головку кзина — он забыл выключить интерком.
— Ненис! Ты слышал?
— Невольно, Луис. Просто я не выключил интерком.
— Ох! — только теперь, слишком поздно, Луис вспомнил оскаленную улыбку кзина, сжавшегося на лугу, на расстоянии, делающим невозможным подслушивание, когда Несс закончил описание действия искусственных звездных семян. Уши кзина были ушами хищника, а его улыбка — рефлексом, обнажающим клыки для схватки.
— Ты говорил что-то о животноводческом эксперименте, — сказал кзин.
— Я просто… так себе…
— Кукольники стравили наши расы, чтобы ограничить экспансию кзинов. Уже тогда они располагали искусственными звездными семенами и воспользовались одним из них, чтобы направить корабль Внешних в населенный людьми район космоса и обеспечить вашу победу. Ты назвал это животноводческим экспериментом.
— Слушай, это только тонкая нить домыслов и предположений. Успокойся и…
— Однако, и ты, и я сумели ее заметить.
— Э-э-э…
— Я думал, не спросить ли Несса прямо сейчас… или лучше тогда, когда нам удастся покинуть Кольцо. Однако теперь, когда ты знаешь все, у меня нет выбора.
— Но… — начал Луис, однако не кончил. Не было смысла… Говорящий включил сирену, означавшую опасность.
Сирена исходила пронзительным воем, уходящим в инфра— и ультразвук, выдерживать его долгое время было совершенно невозможно. Над пультом управления появилась миниатюрная головка Несса.
— Что случилось?
— Вы помогали в войне нашим врагам?! — рявкнул кзин. — Ваши действия равнозначны объявлению войны Патриарху Кзина!
Тила включилась с небольшим опозданием, поэтому услышала только последнюю фразу. Луис энергично покачал головой: не вмешивайся!
Головы кукольника удивленно закачались.
— О чем ты говоришь? — сказал он своим чувственным голосом.
— Первая Война с Людьми. Звездные семена. Гиперпространственный привод Внешних.
Головы исчезли, словно их сдул ураганный порыв ветра, и один из скутеров резко ушел в сторону, удаляясь от остальных.
Возникшее положение не беспокоило его. Остальные два скутера были так далеко, что походили на серебристых мушек. Если бы дело дошло до схватки на земле, могло быть хуже. Но что могло случиться здесь, в воздухе? Скутер кукольника наверняка был быстрее экипажа кзина: Несс не был бы собой, если бы не побеспокоился об этом. Ему нужна была уверенность, что в крайнем случае он сможет сбежать.
Вот только кукольник вовсе не удирал. Он описывал большую дугу, приближаясь к Говорящему с Животными.
— Я не хочу тебя убивать, — сказал кзин. — Если ты хочешь атаковать в воздухе, не забывай, что радиус действия твоего таспа может оказаться меньше радиуса действия этого модифицированного устройства для копания. СНАРЛ!
Убийственное восклицание кзина заморозило кровь в жилах Луиса, и он едва заметил маленькую серебряную точку, что отделилась от скутера Говорящего и полетела вниз. Зато он заметил удивленно открытый рот Тилы.
— Я не собираюсь тебя убивать, — уже спокойнее повторил кзин. — Мне просто нужны ответы на несколько вопросов. Мы знаем, что вы умеете управлять звездными семенами.
— Да, — подтвердил Несс. Его скутер с огромной скоростью убегал вперед. Полное спокойствие кукольника и кзина было только иллюзией, вытекавшей из того, что Луис не видел выражения их лиц, а они не могли передавать своих чувств интонациями голоса.
Несс удирал, словно речь шла о его жизни, но кзин не покинул своего места в строю.
— Мне нужен ответ, Несс.
— Твои домыслы верны, — сказал кукольник. — Исследования, которые мы вели над хищными дикими кзинами, привели нас к выводу, что в вас таятся большие возможности, которые мы могли бы использовать с выгодой для себя. Поэтому мы предприняли некоторые шаги, чтобы довести вас до такого состояния развития, когда бы вы могли мирно сосуществовать с другими разумными существами. Мы использовали методы косвенные, и потому весьма безопасные.
— Действительно. Несс, мне это вовсе не нравится.
— Мне тоже, — добавил Луис.
От его внимания не ускользнуло то, что оба чужака все время разговаривали на интерволде. Если бы они использовали Язык Героев, содержание разговора осталось бы между ними, однако они предпочли включить в спор людей — и сделали совершенно верно, поскольку это было делом и Луиса Ву.
— Вы использовали нас, — сказал он. — Использовали нас точно так же, как и кзинов.
— Только на нашу погибель, — вставил Говорящий.
— В войне погибло много людей.
— Луис, отстань от него! — вмешалась Тила. — Если бы не кукольники, мы все были бы невольниками кзинов! Их удержали от уничтожения нашей цивилизации!
— У нас ТОЖЕ была цивилизация, — заметил кзин со своей убийственной улыбкой.
Одноглазая голова кукольника напоминала выцветшего, но готового к атаке питона; вторая, скорее всего, управляла скутером.
— Кукольники использовали нас, — процедил Луис. — Использовали как инструмент для коррекции развития кзинов.
— И им это удалось!
Звук, вырвавшийся из горла кзина, мог бы испугать самого смелого тигра; теперь уже никто не спутал бы его гримасы с улыбкой.
— Им это удалось, — повторила Тила. — Теперь вы живете в мире и можете сотрудничать с…
— Замолчи, человек!
— …с другими разумными существами, — великодушно закончила она. — Вы не атаковали ни одной…
Кзин вытащил «слегка модифицированное» устройство для копания и подержал его перед интеркомом. Тила мгновенно умолкла.
— Это могли быть и мы, — буркнул Луис. Прочие посмотрели на него с интересом. — Если бы кукольники захотели для каких-то своих целей разводить людей… — он вдруг замолчал. — О, боже! Ясно: Тила.
Кукольник ни словом не отозвался.
Тила беспокойно зашевелилась под устремленным на нее взглядом Луиса.
— В чем дело, Луис? Луис!
— Прошу прощения. Мне тут кое-что пришло в голову… Несс, отзовись. Расскажи нам о Совете Человечества и Лотерее Жизни.
— Луис, ты сошел с ума?
— Ррр… — буркнул Говорящий. — Я сам должен был это понять. Ну так как, Несс?
— Слушаю, — сказал кукольник.
Его скутер был уже только серебристой точкой, уменьшающейся с каждой минутой. С большим трудом можно было заметить его на фоне такого же серебристого сверкающего пятна, все еще удаленного от них больше, чем могут быть удалены две любые точки на поверхности Земли. Прозрачная потешная одноглазая головка не могла принадлежать грозному существу. Ни в коем случае не могла.
— Вы вмешались в демографические проблемы Земли.
— Да.
— Почему?
— Мы любим людей, доверяем им, поддерживаем с ними выгодные торговые отношения. Помогая им, мы действуем в собственных интересах, ибо они наверняка раньше нас доберутся до Магеллановых Облаков.
— Любите нас? Очень мило. И что с того?
— Мы хотели немного улучшить вас генетически. Но что мы могли поправить? Наверняка не разум. Не на нем основывается ваша сила, так же как и не на прозорливости, долговечности и доблести.
— И тогда вы решили одарить нас счастьем, — сказал Луис и рассмеялся.