Страница:
Кроме того, в настоящее время мнение специалистов Гарвардского проекта на конечную цель его реализации разделилось. Образовалась группа влиятельных экспертов, считающая, что процесс распада России на отдельные государства может быть сопряжён с такой реакцией населения, которая позволит легитимно прийти к власти диктатору, не подверженному американскому влиянию, что обойдётся американским налогоплательщикам во многие миллиарды долларов.
В этой связи, как мы полагаем, отрабатывается вариант приведения к власти диктатора проамериканской ориентации, защищающего интересы США. Видимо, наша Партия рассматривается ЦРУ в качестве организации, способной выставить нужную кандидатуру. В этой ситуации нам необходимо разыграть американскую карту таким образом, чтобы спецслужбы до самых выборов и некоторое время после них рассматривали нас в качестве замены нынешнему режиму. У меня все.
Бирюков влажной губкой стёр схему и прошёл на своё место. Никто не проронил ни единого слова, пока председатель не повернулся к Сидоренко и не поинтересовался:
— Когда намечается встреча, Константин Павлович?
— Через две недели. Визы уже готовы. Председатель повернулся к Курнакову, который понимающе замотал головой. Романов кивнул Бардину, после чего тот прошёл к доске и отодвинул вторую штору. Взору зрителей предстал рисунок, напоминающий внешним видом электронную схему.
— Прошу внимания, — заговорил Николай Иванович, оперируя вместо указки остро отточенным карандашом. — С момента основания нашей Партии её ряды постепенно росли, и в настоящее время мы имеем следующую картину. Наши филиалы находятся в шести крупных городах. — Карандаш плавно заскользил по схеме. «Паутина» насчитывает около трехсот бессознательных членов, занимающих солидные посты в системе управления государства. Нами разработана методика внедрения в подсознание масс необходимых нам псиустановок. В настоящее время в лаборатории уже изготовлена псевдохудожественная литература, которая за два-три года внедрит эти псиустановки в подсознание нескольких миллионов человек. Как указано на схеме, псиинформационные удары будут наноситься в основном в мегаполисах. Для глухой провинции будут выпущены три художественных фильма, сценарии которых сейчас уже написаны и подвергаются специальной обработке. Как только будут получены деньги от спецслужб, фильмы начнут снимать:
По расчётам лаборатории, психическое состояние будущего президента позволяет сделать вывод о возможности досрочных выборов. В этой связи нами разрабатывается план кампании, проводимой в экстраординарной обстановке. В этих целях нами сейчас готовятся несколько групп суггесторов для проведения кратких мини-митингов в провинции. Уже заготовлены тексты листовок, воздействующих на психику населения и подталкивающих его к принятию нужных нам установок. Через несколько месяцев группы суггесторов начнут работу в указанных на схеме городах. У меня все.
Николай Иванович вопросительно посмотрел на аудиторию.
— Николай Иванович, — обратился к нему один из членов Совета, — я давно хотел спросить. Насколько законна и насколько нравственна система, созданная вами, с помощью которой мы будем брать власть?
Члены Совета зашевелились. Все они были высокопоставленными чиновниками режима, начисто лишённого не только нравственности, но и законности. Именно этот режим сплотил их для борьбы с ним, и во имя его свержения многие были готовы на все. Причины, по которым они сплотились, у каждого были свои. Одни пришли в подполье из чисто нравственных побуждений, другие из страха перед будущим Апокалипсисом, третьих обуревало честолюбие. Но всех их объединяло одно: они не были лишены чувства патриотизма, и методы, с помощью которых профессор Бардин собирался обращаться с русским народом, представителями которого они себя ощущали, вызывали внутренний протест.
Кардинал обвёл всех присутствующих насмешливым взглядом.
— Уважаемые члены Совета, — начал он, — я понимаю ваши сомнения, и сам не в восторге от того, что мы поставлены в положение, при котором всякие другие методы обречены на провал. Скажу сразу же, что с юридической точки зрения все это абсолютно законно, поскольку у нас в стране не существует законов, регулирующих действия как организаций, так и частных лиц в этой области, и с 1985 года в стране идёт псиинформационное истребление населения. Если бы существовали соответствующие законы, то масса людей — политиков, киношников и артистов — уже сидели бы за решёткой во главе с нынешним главой государства. Что касается нравственной стороны. Как вы полагаете, если в войне противник применил оружие массового поражения, будет ли безнравственным ответить ему тем же? Это во-первых. Во-вторых, другого средства (помимо этого), кроме вооружённого восстания, для свержения нынешнего режима просто не существует. А вооружённое восстание — это несовременно.
Отвесив изящный поклон, Николай Иванович прошёл к своему месту и сел. В завязавшейся дискуссии он участия не принимал и даже, казалось, не слушал.
По окончании заседания Бардин заскочил в свой кабинет, взял трубку телефона и набрал номер. Выждав два гудка, он положил трубку и тут же покинул здание, в котором помещалась лаборатория. Через несколько минут он уже прогуливался по Большой Ордынке.
Рублевский незаметно подошёл сзади. Ни на одной встрече Николай Иванович не смог засечь момент его появления. Ощущение было таким, словно человек-невидимка внезапно приобретал видимый облик.
— Как поживаете, Николай Иванович? — весело спросил «монстр».
— Вашими молитвами, Андрей Иванович, — ответил Бардин, стараясь придать лицу такое же весёлое выражение.
Они пошли по Ордынке в направлении Добрынинской площади.
— Красота-то какая, — сказал Рублевский, указывая на старинную церковь. Все-таки у наших дедов были хороший вкус и понимание гармонии духовного и материального.
— Не ожидал от вас, исповедующего непонятную мне религию, такого восторга от православного храма, — ответил Бардин.
— Красота не нуждается в религиозной аранжировке, уважаемый.
Они помолчали несколько минут, а затем Бардин спросил:
— Вы довольны моими людьми?
— О, да. Вы прекрасный селекционер. Не жаль было расставаться?
— Жаль, — искренне сказал Николай Иванович, который не видел своих сотрудников с тех самых пор, как направил их в офис, снятый для Рублевского.
— А что по кандидату?
— Годится, — несколько поколебавшись, ответил Андрей Иванович. — Хотите увидеть своих бывших сотрудников?
Предложение было настолько неожиданным, что Николай Иванович опешил. Согласно условию, выставленному Рублевским при первом разговоре, в «чистую комнату» вход был открыт только этим восьми. Он понимал, что доступ в «святилище» был для него закрыт не потому, что «монстр» ему не доверял, а потому, что там не должно было присутствовать псиполе постороннего. Рублевский сразу же понял колебание Кардинала.
— Не беспокойтесь. В комнату вы входить не будете. Ну что? Идём?
— Идём, — ответил Бардин, внешне невозмутимо и даже несколько равнодушно, хотя сам Сгорал от нетерпения.
Рублевский усмехнулся.
Они свернули на Малую Ордынку и вошли во двор большого здания постройки прошлого века. Поднялись на восьмой этаж и остановились возле бронированной, обтянутой коричневым кожзаменителем дверью. «Монстр» поковырял ключом, затем откуда-то вынул электронное устройство и послал в дверь импульс. Раздался щелчок, и дверь слегка приоткрылась. Представители двух разных направлений освоения «тонкого мира» вошли в святилище. Рублевский тут же указал рукой на дверь справа, и Николай Иванович послушно прошёл в комнату.
Ничего особенного. Диван, два кресла, рабочий стол с монитором, которым пользуются охранники для внешнего наблюдения, и компьютер. На стене — написанный маслом портрет бородача лет сорока восточной внешности. На столе между компьютером и монитором большая пирамида из какого-то минерала и каменное изваяние. В нем угадывались очертания животного, скорее всего, льва, под брюхом которого находилась человеческая фигура. Бардин встал напротив стола и стены с портретом и сконцентрировал на нем все своё внимание. Каким-то шестым чувством он ощущал нечто, исходящее от портрета. Человек, одетый в белую арабскую рубаху, даже на портрете мог служить олицетворением силы и великого ума.
— Это ваш Учитель? — спросил Николай Иванович, почтительно указывая на портрет и поражаясь доверию, оказанному ему, простому смертному.
— Нет, разумеется. Это мой Наставник. Как вы понимаете. Учителя я не имею права показывать никому. Присаживайтесь, Николай Иванович. Берите вон тот стульчик.
Бардин примостился сбоку, и Андрей Иванович включил монитор. Взору Кардинала предстала пустая комната, посередине которой кругом сидели в позе «фараона» его бывшие сотрудники. Их глаза были закрыты, лица непроницаемы, губы шевелились. Николай Иванович впился взглядом в экран, пытаясь не услышать (звук был отключён), а почувствовать звуковой ряд.
Рублевский с интересом наблюдал за Кардиналом, не роняя ни слова. Наконец усилия профессора были вознаграждены. Он почувствовал. Неимоверным усилием, сопровождающимся диким, немыслимым напряжением психики, он почувствовал упорядоченную вибрацию, исходившую с экрана монитора в такт движению губ «биологических приборов», созданных «монстром». Он сразу же расслабился и обмяк, всем видом напоминая то ли выжатый лимон, то ли тающее эскимо.
Рублевский выключил монитор и нажал кнопку, вмонтированную на внутренней стороне стола. Через несколько минут дверь открылась, и на пороге появился молодой человек с таким же непроницаемым лицом, как у бывших сотрудников Николая Ивановича.
— Кофе, — приказал Рублевский.
Через несколько минут на столе уже стояли две чашки крепкого кофе и блюдце с янтарными финиками. «Монстр» достал из шкафчика одну рюмку и бутылку коньяка, внутри которой лежали три скорпиона.
— Выпейте-ка, Николай Иванович. Вы перенапряглись.
Бардин послушно влил в горло коньяк, почти не почувствовав ни вкуса, ни запаха, и взял с блюдца финик. Рублевский посмотрел на него с сочувствием и внезапно предложил:
— Спрашивайте, Николай Иванович. Вы заслужили право задать несколько вопросов.
Бардин тряхнул головой, как бы приходя в себя.
— Определите, пожалуйста, диапазон моего любопытства, Андрей Иванович.
— Он неограничен, — засмеялся Рублевский. — Так что пользуйтесь случаем.
Люди, знавшие Кардинала, были бы, как минимум, очень удивлены, увидев его в состоянии такого возбуждения. Сам же Николай Иванович чувствовал себя Али Бабой, случайно зашедшим в пещеру с сокровищами. Но он тут же вспомнил, что сохранить жизнь герою «Тысячи и одной ночи» в отличие от его жадного братца удалось только потому, что он выказал умеренность и взял только самое необходимое.
— Это передатчики или приёмники? — хрипло спросил он, кивнув на выключенный монитор.
— Передатчики, — ответил Рублевский, испытующе глядя в глаза Бардину.
— Они генерируют единое поле?
Рублевский кивнул головой.
— Смотрите. — Он взял лист бумаги и остро отточенный карандаш. — Сейчас идёт первая стадия подготовки. — Он начал рисовать. — Они отрабатывают концентрацию на первом психическом центре, а его усиление путём создания вибрации при чтении индивидуальных мантр и есть генерация энергии.
Бардин сглотнул слюну. «Монстр» так просто говорил ему о том, чему он посвятил всю свою жизнь с того момента, как понял, что псигенераторы, созданные на базе электроники в закрытом НИИ, где он начинал свою научную деятельность, являются детской рогаткой в сравнении с самым совершённым пси-генератором, созданным самой природой. «Монстр» владел святая святых древних учёных системой подбора звукового ряда для индивидуального организма. Индивидуальной биосистемы.
Рублевский усмехнулся. Он прекрасно понимал, что творилось в душе Кардинала.
— Второй этап — концентрация вибрации на шестом психическом центре, продолжал он просвещать профессора, — и создание псиинформационной матрицы объекта воздействия. Третий этап — нанесение пси-энергетического удара по матрице путём выброса информации в биополе планеты через седьмой психический центр. Точнее, по одному из её психических центров. Это при воздействии на расстоянии через биоэнергетическое поле планеты. Результат в этом случае ожидается через пять-восемь недель. При непосредственном контакте с объектом результат будет получен через несколько часов.
Бардин откинулся на спинку стула и утёр лоб.
— Меня некоторые знакомые считают страшным человеком, Андрей Иванович. Но я
— овечка в сравнении с вами. Да и человек ли вы?
— Это как посмотреть, — засмеялся «Монстр». — С ортодоксальной точки зрения я человек, поскольку у меня человеческое тело и человеческое сознание.
— С другой точки зрения, вы сверхчеловек?
— Не-ет, — протянул Рублевский и досадливо поморщился. — Сверхчеловек это Шварценеггер. С другой точки зрения я вообще не человек.
— А кто же?
— Биологический прибор, выполняющий определённую функцию, обладающий определённым диапазоном самостоятельности и снабжённый механизмом самоуничтожения, если выйду за рамки этого самого диапазона.
— Кем создан этот прибор? — задал Николай Иванович жуткий вопрос, заранее зная, что никогда и никому «Монстр» не скажет этого даже под пытками.
Рублевский серьёзно посмотрел на него и ответил с некоторым сожалением:
— Я могу ответить на этот вопрос, Николай Иванович, но затем сразу же вас уничтожу.
— Скажите, Андрей Иванович, — перевёл разговор на другую тему Бардин, нисколько не сомневавшийся, что «Монстр», не колеблясь, выполнит все, им сказанное, — вы наносили удары по президенту?
— Нет. — На лице Рублевского появилось выражение лёгкого презрения и даже отвращения. — В этом нет необходимости. Шарх сам уничтожит себя. Но воздействие с моей стороны было. Я несколько ускорил включение механизма самоуничтожения, заложенного в каждого из людей самой природой. При тех низменных страстях, что охватили его высшую психику, было бы непростительным расточительством тратить энергию на такого низкопробного шарха.
Николай Иванович выпрямился, затем его тело слегка подалось вперёд в направлении Рублевского. Он впился взглядом в серые бездонные глаза халдея, и вопросы посыпались один за другим.
— Через какой психический центр наносится удар при непосредственном контакте?
— Через шестой, разумеется.
— А на расстоянии?
— Через седьмой.
— Центров всего семь?
— Восемь. Но восьмой центр у обычных людей отключён.
— Вы включаете его при помощи индивидуальной мантры?
— Конечно.
ЧАСТЬ III.
Глава 1.
Президент умирал. Даже скорее не умирал, а угасал. Угасал неотвратимо, медленно и мучительно. Но муки, которые он испытывал, не были ни физическими, ни нравственными. Здесь было нечто другое. Он достиг вершин власти. Он создал мощную финансовую империю по примеру итальянских семейных кланов. У него были огромные счета и недвижимость за границей. Созданный им финансовый и властный инструмент, позволявший ему бескровно и быстро расправиться с любым противником, который он считал своим высшим достижением, являлся также инструментом удовлетворения его патологически громадных амбиций.
Изобретённый им инструмент, о котором никто, кроме него, не знал и которого до него не имел в своём распоряжении ни один правитель, был особым предметом его гордости, его высшим достижением. Он позволял президенту властвовать до самой смерти, невзирая на отношение к нему народа и прочие анахронизмы типа Конституции. И вот, когда необъятная власть у него в руках, смерть дышит ему в затылок.
Каждый день он чувствовал, как угасают физические силы и как одновременно растёт страстное желание жить и властвовать. Каждое утро, когда он просыпался с ощущением неимоверной усталости, только жажда сохранить власть заставляла его размыкать веки. Сейчас он сидел в объёмном мягком кресле. Пушистый клетчатый плед укутывал ноги, несмотря на то, что комнатная температура стабильно держалась на уровне 25 градусов. В руках он держал пульт и периодически переключал телевизионные программы. В последнее время он все больше времени проводил в этом кресле у телевизора, максимально сократив свои встречи с высшими чиновниками государства, которые, впрочем, не очень-то и стремились получить «доступ к телу». Ну-ну. Он хохотнул, представив их лица, когда они получат очередной выкру-тас. Думают, он ничего не знает. А этот журналистик, вытащенный из дерьма и до сих пор не привыкший к белой сорочке и галстуку? В джинсах родился, в джинсах и помрёт. Заигрывает со всеми потенциальными преемниками. Надеется выцыганить собственную безопасность. Кто его привёл в конце восьмидесятых? Память совсем ни к черту стала. Только Рыжий преданность изображает. А преданность-то за океан тянется.
Президент на мгновение представил, какая каша заварилась бы, если бы Сашины документы в западной прессе выплыли. Вот рожи бы у соратников вытянулись. Огурцами бы стали. Ей-ей. Он представил вышеозначенные рожи и беззвучно захихикал. «Наш дом — Россия»… Ваш-то он ваш, да только каждый в нем свой угол знать должен. И в чужой не лезть. Предлагают гарантии безопасности после отставки? Знаем мы их гарантии. Проходили на уроках истории в школе. Сашины документы — вот настоящие гарантии. Гарантии и безопасности, и власти.
Он поднял пульт и слабеющей рукой нажал кнопку, По шестому каналу шла новая политическая передача. Известный всей стране скандальный журналист Сергей Пидоренко вёл беседу с незнакомым человеком, одетым в красный пиджак и синюю рубашку. Красный галстук был победно завязан крупным узлом. Время от времени на экране, в самом низу, появлялись титры:
«Алексей Иванов. Автор книги „Бездна“«.
— Ну а возможен ли приход диктатора, наподобие того, что изображён в вашей книге, Алексей Иванович? — спросил ведущий.
Автор «Бездны» на минутку задумался. Затем в его глазах появилась снисходительная усмешка.
— Вопрос сложный, — наконец сказал он, растягивая звуки. — Давайте немножко порассуждаем. Ретроспективно. — Он сложил руки крышей, совсем как лидер избирательного блока «Наш дом — Россия» на предвыборном плакате. — Может быть, вы помните, как в конце 98-го года лидер «Яблока» сделал заявление о коррумпированности правительства? И что? Открыл Америку! Как будто этого никто не знал. И тем не менее последовала мгновенная реакция Генпрокурора и министра внутренних дел. А средства массовой информации начали обсасывать это заявление со всех сторон. Все! И радио, и телевидение, и газеты.
Затем лидер коммунистов заявил, что президент является разложившейся от пьянства личностью, неспособной принимать решения. Экое открытие! Да об этом вся страна говорила. И опять мгновенная реакция министра юстиции и опять муссирование этого заявления средствами массовой информации. (Президент даже крякнул при упоминании столь неприятного факта.) Но, — Иванов поднял указательный палец и, выждав паузу, продолжил, — за несколько дней до этого Геннадий Андреевич сделал гораздо более сенсационное заявление. И говорил он о таких вещах, о которых никто не знал. Если вы забыли, я напомню. Он заявил, что у него имеются документы, свидетельствующие о том, что президент занял свой пост незаконно, что он является узурпатором и что бывшему председателю ЦИК (который сразу же после выборов 96-го года был отправлен послом в одну из европейских стран) придётся прервать свой заграничный вояж, вернуться и дать объяснения суду.
И что? Со стороны официальных лиц никакой реакции, со стороны СМИ гробовое молчание. Как будто и не было никакого заявления. И господин Зюганов больше этот вопрос не поднимал. Судя по всему, его вульгарно «купили». Да-да. Коммунисты покупаются так же легко, как и жариновцы.
— Минуточку, — засмеялся Иванов каким-то зловещим смехом, — я продолжаю отвечать на ваш вопрос, если только бы не лишаете меня эфира. Итак! — Он слегка повернул голову и теперь смотрел не на ведущего, а прямо в камеру. — Никакой реакции ни со стороны правоохранительных органов, ни со стороны СМИ не последовало. А теперь мысленно перенесёмся в 1996 год. В стране идёт война. Телевидение показывает, как российская авиация сравнивает с землёй дома мирных жителей Грозного. Везде плачущие старухи и искалеченные дети. Показывают трупы русских солдат, которых не могут опознать из-за отсутствия средств. Если помните, их загружали в рефрижераторы, в то время как матери обивали пороги военных ведомств, пытаясь получить то, что осталось от их детей.
Рейтинг нынешнего президента накануне выборов составлял пять процентов. А затем? Примитивный трюк «Голосуй, или проиграешь!», и он выходит во второй тур, а затем становится президентом на второй срок. Скажите, — повернулся Иванов к ведущему, — не будучи полным идиотом, можно поверить в то, что он действительно победил на выборах?
Президент раздражённо переключил программу. Что за Иванов? Что за «Бездна»? Сейчас его уже абсолютно не волновал тот факт, что фальсификация выборов 96-го станет достоянием публики. Плевать. Это быдло все слопает. Интересно другое. Тогда, в 96-м с коммунистами удалось договориться. Точнее, запугать и купить. Кто же сейчас все это вытаскивает наружу?
Он сделал пометку в блокноте. Какая-то незримая сила заставила его вновь переключиться на TV 6.
В этой связи, как мы полагаем, отрабатывается вариант приведения к власти диктатора проамериканской ориентации, защищающего интересы США. Видимо, наша Партия рассматривается ЦРУ в качестве организации, способной выставить нужную кандидатуру. В этой ситуации нам необходимо разыграть американскую карту таким образом, чтобы спецслужбы до самых выборов и некоторое время после них рассматривали нас в качестве замены нынешнему режиму. У меня все.
Бирюков влажной губкой стёр схему и прошёл на своё место. Никто не проронил ни единого слова, пока председатель не повернулся к Сидоренко и не поинтересовался:
— Когда намечается встреча, Константин Павлович?
— Через две недели. Визы уже готовы. Председатель повернулся к Курнакову, который понимающе замотал головой. Романов кивнул Бардину, после чего тот прошёл к доске и отодвинул вторую штору. Взору зрителей предстал рисунок, напоминающий внешним видом электронную схему.
— Прошу внимания, — заговорил Николай Иванович, оперируя вместо указки остро отточенным карандашом. — С момента основания нашей Партии её ряды постепенно росли, и в настоящее время мы имеем следующую картину. Наши филиалы находятся в шести крупных городах. — Карандаш плавно заскользил по схеме. «Паутина» насчитывает около трехсот бессознательных членов, занимающих солидные посты в системе управления государства. Нами разработана методика внедрения в подсознание масс необходимых нам псиустановок. В настоящее время в лаборатории уже изготовлена псевдохудожественная литература, которая за два-три года внедрит эти псиустановки в подсознание нескольких миллионов человек. Как указано на схеме, псиинформационные удары будут наноситься в основном в мегаполисах. Для глухой провинции будут выпущены три художественных фильма, сценарии которых сейчас уже написаны и подвергаются специальной обработке. Как только будут получены деньги от спецслужб, фильмы начнут снимать:
По расчётам лаборатории, психическое состояние будущего президента позволяет сделать вывод о возможности досрочных выборов. В этой связи нами разрабатывается план кампании, проводимой в экстраординарной обстановке. В этих целях нами сейчас готовятся несколько групп суггесторов для проведения кратких мини-митингов в провинции. Уже заготовлены тексты листовок, воздействующих на психику населения и подталкивающих его к принятию нужных нам установок. Через несколько месяцев группы суггесторов начнут работу в указанных на схеме городах. У меня все.
Николай Иванович вопросительно посмотрел на аудиторию.
— Николай Иванович, — обратился к нему один из членов Совета, — я давно хотел спросить. Насколько законна и насколько нравственна система, созданная вами, с помощью которой мы будем брать власть?
Члены Совета зашевелились. Все они были высокопоставленными чиновниками режима, начисто лишённого не только нравственности, но и законности. Именно этот режим сплотил их для борьбы с ним, и во имя его свержения многие были готовы на все. Причины, по которым они сплотились, у каждого были свои. Одни пришли в подполье из чисто нравственных побуждений, другие из страха перед будущим Апокалипсисом, третьих обуревало честолюбие. Но всех их объединяло одно: они не были лишены чувства патриотизма, и методы, с помощью которых профессор Бардин собирался обращаться с русским народом, представителями которого они себя ощущали, вызывали внутренний протест.
Кардинал обвёл всех присутствующих насмешливым взглядом.
— Уважаемые члены Совета, — начал он, — я понимаю ваши сомнения, и сам не в восторге от того, что мы поставлены в положение, при котором всякие другие методы обречены на провал. Скажу сразу же, что с юридической точки зрения все это абсолютно законно, поскольку у нас в стране не существует законов, регулирующих действия как организаций, так и частных лиц в этой области, и с 1985 года в стране идёт псиинформационное истребление населения. Если бы существовали соответствующие законы, то масса людей — политиков, киношников и артистов — уже сидели бы за решёткой во главе с нынешним главой государства. Что касается нравственной стороны. Как вы полагаете, если в войне противник применил оружие массового поражения, будет ли безнравственным ответить ему тем же? Это во-первых. Во-вторых, другого средства (помимо этого), кроме вооружённого восстания, для свержения нынешнего режима просто не существует. А вооружённое восстание — это несовременно.
Отвесив изящный поклон, Николай Иванович прошёл к своему месту и сел. В завязавшейся дискуссии он участия не принимал и даже, казалось, не слушал.
По окончании заседания Бардин заскочил в свой кабинет, взял трубку телефона и набрал номер. Выждав два гудка, он положил трубку и тут же покинул здание, в котором помещалась лаборатория. Через несколько минут он уже прогуливался по Большой Ордынке.
Рублевский незаметно подошёл сзади. Ни на одной встрече Николай Иванович не смог засечь момент его появления. Ощущение было таким, словно человек-невидимка внезапно приобретал видимый облик.
— Как поживаете, Николай Иванович? — весело спросил «монстр».
— Вашими молитвами, Андрей Иванович, — ответил Бардин, стараясь придать лицу такое же весёлое выражение.
Они пошли по Ордынке в направлении Добрынинской площади.
— Красота-то какая, — сказал Рублевский, указывая на старинную церковь. Все-таки у наших дедов были хороший вкус и понимание гармонии духовного и материального.
— Не ожидал от вас, исповедующего непонятную мне религию, такого восторга от православного храма, — ответил Бардин.
— Красота не нуждается в религиозной аранжировке, уважаемый.
Они помолчали несколько минут, а затем Бардин спросил:
— Вы довольны моими людьми?
— О, да. Вы прекрасный селекционер. Не жаль было расставаться?
— Жаль, — искренне сказал Николай Иванович, который не видел своих сотрудников с тех самых пор, как направил их в офис, снятый для Рублевского.
— А что по кандидату?
— Годится, — несколько поколебавшись, ответил Андрей Иванович. — Хотите увидеть своих бывших сотрудников?
Предложение было настолько неожиданным, что Николай Иванович опешил. Согласно условию, выставленному Рублевским при первом разговоре, в «чистую комнату» вход был открыт только этим восьми. Он понимал, что доступ в «святилище» был для него закрыт не потому, что «монстр» ему не доверял, а потому, что там не должно было присутствовать псиполе постороннего. Рублевский сразу же понял колебание Кардинала.
— Не беспокойтесь. В комнату вы входить не будете. Ну что? Идём?
— Идём, — ответил Бардин, внешне невозмутимо и даже несколько равнодушно, хотя сам Сгорал от нетерпения.
Рублевский усмехнулся.
Они свернули на Малую Ордынку и вошли во двор большого здания постройки прошлого века. Поднялись на восьмой этаж и остановились возле бронированной, обтянутой коричневым кожзаменителем дверью. «Монстр» поковырял ключом, затем откуда-то вынул электронное устройство и послал в дверь импульс. Раздался щелчок, и дверь слегка приоткрылась. Представители двух разных направлений освоения «тонкого мира» вошли в святилище. Рублевский тут же указал рукой на дверь справа, и Николай Иванович послушно прошёл в комнату.
Ничего особенного. Диван, два кресла, рабочий стол с монитором, которым пользуются охранники для внешнего наблюдения, и компьютер. На стене — написанный маслом портрет бородача лет сорока восточной внешности. На столе между компьютером и монитором большая пирамида из какого-то минерала и каменное изваяние. В нем угадывались очертания животного, скорее всего, льва, под брюхом которого находилась человеческая фигура. Бардин встал напротив стола и стены с портретом и сконцентрировал на нем все своё внимание. Каким-то шестым чувством он ощущал нечто, исходящее от портрета. Человек, одетый в белую арабскую рубаху, даже на портрете мог служить олицетворением силы и великого ума.
— Это ваш Учитель? — спросил Николай Иванович, почтительно указывая на портрет и поражаясь доверию, оказанному ему, простому смертному.
— Нет, разумеется. Это мой Наставник. Как вы понимаете. Учителя я не имею права показывать никому. Присаживайтесь, Николай Иванович. Берите вон тот стульчик.
Бардин примостился сбоку, и Андрей Иванович включил монитор. Взору Кардинала предстала пустая комната, посередине которой кругом сидели в позе «фараона» его бывшие сотрудники. Их глаза были закрыты, лица непроницаемы, губы шевелились. Николай Иванович впился взглядом в экран, пытаясь не услышать (звук был отключён), а почувствовать звуковой ряд.
Рублевский с интересом наблюдал за Кардиналом, не роняя ни слова. Наконец усилия профессора были вознаграждены. Он почувствовал. Неимоверным усилием, сопровождающимся диким, немыслимым напряжением психики, он почувствовал упорядоченную вибрацию, исходившую с экрана монитора в такт движению губ «биологических приборов», созданных «монстром». Он сразу же расслабился и обмяк, всем видом напоминая то ли выжатый лимон, то ли тающее эскимо.
Рублевский выключил монитор и нажал кнопку, вмонтированную на внутренней стороне стола. Через несколько минут дверь открылась, и на пороге появился молодой человек с таким же непроницаемым лицом, как у бывших сотрудников Николая Ивановича.
— Кофе, — приказал Рублевский.
Через несколько минут на столе уже стояли две чашки крепкого кофе и блюдце с янтарными финиками. «Монстр» достал из шкафчика одну рюмку и бутылку коньяка, внутри которой лежали три скорпиона.
— Выпейте-ка, Николай Иванович. Вы перенапряглись.
Бардин послушно влил в горло коньяк, почти не почувствовав ни вкуса, ни запаха, и взял с блюдца финик. Рублевский посмотрел на него с сочувствием и внезапно предложил:
— Спрашивайте, Николай Иванович. Вы заслужили право задать несколько вопросов.
Бардин тряхнул головой, как бы приходя в себя.
— Определите, пожалуйста, диапазон моего любопытства, Андрей Иванович.
— Он неограничен, — засмеялся Рублевский. — Так что пользуйтесь случаем.
Люди, знавшие Кардинала, были бы, как минимум, очень удивлены, увидев его в состоянии такого возбуждения. Сам же Николай Иванович чувствовал себя Али Бабой, случайно зашедшим в пещеру с сокровищами. Но он тут же вспомнил, что сохранить жизнь герою «Тысячи и одной ночи» в отличие от его жадного братца удалось только потому, что он выказал умеренность и взял только самое необходимое.
— Это передатчики или приёмники? — хрипло спросил он, кивнув на выключенный монитор.
— Передатчики, — ответил Рублевский, испытующе глядя в глаза Бардину.
— Они генерируют единое поле?
Рублевский кивнул головой.
— Смотрите. — Он взял лист бумаги и остро отточенный карандаш. — Сейчас идёт первая стадия подготовки. — Он начал рисовать. — Они отрабатывают концентрацию на первом психическом центре, а его усиление путём создания вибрации при чтении индивидуальных мантр и есть генерация энергии.
Бардин сглотнул слюну. «Монстр» так просто говорил ему о том, чему он посвятил всю свою жизнь с того момента, как понял, что псигенераторы, созданные на базе электроники в закрытом НИИ, где он начинал свою научную деятельность, являются детской рогаткой в сравнении с самым совершённым пси-генератором, созданным самой природой. «Монстр» владел святая святых древних учёных системой подбора звукового ряда для индивидуального организма. Индивидуальной биосистемы.
Рублевский усмехнулся. Он прекрасно понимал, что творилось в душе Кардинала.
— Второй этап — концентрация вибрации на шестом психическом центре, продолжал он просвещать профессора, — и создание псиинформационной матрицы объекта воздействия. Третий этап — нанесение пси-энергетического удара по матрице путём выброса информации в биополе планеты через седьмой психический центр. Точнее, по одному из её психических центров. Это при воздействии на расстоянии через биоэнергетическое поле планеты. Результат в этом случае ожидается через пять-восемь недель. При непосредственном контакте с объектом результат будет получен через несколько часов.
Бардин откинулся на спинку стула и утёр лоб.
— Меня некоторые знакомые считают страшным человеком, Андрей Иванович. Но я
— овечка в сравнении с вами. Да и человек ли вы?
— Это как посмотреть, — засмеялся «Монстр». — С ортодоксальной точки зрения я человек, поскольку у меня человеческое тело и человеческое сознание.
— С другой точки зрения, вы сверхчеловек?
— Не-ет, — протянул Рублевский и досадливо поморщился. — Сверхчеловек это Шварценеггер. С другой точки зрения я вообще не человек.
— А кто же?
— Биологический прибор, выполняющий определённую функцию, обладающий определённым диапазоном самостоятельности и снабжённый механизмом самоуничтожения, если выйду за рамки этого самого диапазона.
— Кем создан этот прибор? — задал Николай Иванович жуткий вопрос, заранее зная, что никогда и никому «Монстр» не скажет этого даже под пытками.
Рублевский серьёзно посмотрел на него и ответил с некоторым сожалением:
— Я могу ответить на этот вопрос, Николай Иванович, но затем сразу же вас уничтожу.
— Скажите, Андрей Иванович, — перевёл разговор на другую тему Бардин, нисколько не сомневавшийся, что «Монстр», не колеблясь, выполнит все, им сказанное, — вы наносили удары по президенту?
— Нет. — На лице Рублевского появилось выражение лёгкого презрения и даже отвращения. — В этом нет необходимости. Шарх сам уничтожит себя. Но воздействие с моей стороны было. Я несколько ускорил включение механизма самоуничтожения, заложенного в каждого из людей самой природой. При тех низменных страстях, что охватили его высшую психику, было бы непростительным расточительством тратить энергию на такого низкопробного шарха.
Николай Иванович выпрямился, затем его тело слегка подалось вперёд в направлении Рублевского. Он впился взглядом в серые бездонные глаза халдея, и вопросы посыпались один за другим.
— Через какой психический центр наносится удар при непосредственном контакте?
— Через шестой, разумеется.
— А на расстоянии?
— Через седьмой.
— Центров всего семь?
— Восемь. Но восьмой центр у обычных людей отключён.
— Вы включаете его при помощи индивидуальной мантры?
— Конечно.
ЧАСТЬ III.
ДУЭЛЬ УМОВ
Глава 1.
1999 год
— Что, на ваш взгляд, должен сейчас предпринять Скуратов?
— Немедленно возбудить уголовное дело по факту препятствия его служебной деятельности и явного давления со стороны Президента. Это надо было делать раньше, когда Ельцин и его свита звонили ему по поводу пресловутой коробки с долларами и запрещали расследовать дело. Но и сейчас не поздно. Затем немедленно опротестовать результаты президентских выборов-96, так как они были сплошь подтасованы. Факты у него есть.
Из интервью А. Коржакова, Парламентская газета, ‘ 96
Президент умирал. Даже скорее не умирал, а угасал. Угасал неотвратимо, медленно и мучительно. Но муки, которые он испытывал, не были ни физическими, ни нравственными. Здесь было нечто другое. Он достиг вершин власти. Он создал мощную финансовую империю по примеру итальянских семейных кланов. У него были огромные счета и недвижимость за границей. Созданный им финансовый и властный инструмент, позволявший ему бескровно и быстро расправиться с любым противником, который он считал своим высшим достижением, являлся также инструментом удовлетворения его патологически громадных амбиций.
Изобретённый им инструмент, о котором никто, кроме него, не знал и которого до него не имел в своём распоряжении ни один правитель, был особым предметом его гордости, его высшим достижением. Он позволял президенту властвовать до самой смерти, невзирая на отношение к нему народа и прочие анахронизмы типа Конституции. И вот, когда необъятная власть у него в руках, смерть дышит ему в затылок.
Каждый день он чувствовал, как угасают физические силы и как одновременно растёт страстное желание жить и властвовать. Каждое утро, когда он просыпался с ощущением неимоверной усталости, только жажда сохранить власть заставляла его размыкать веки. Сейчас он сидел в объёмном мягком кресле. Пушистый клетчатый плед укутывал ноги, несмотря на то, что комнатная температура стабильно держалась на уровне 25 градусов. В руках он держал пульт и периодически переключал телевизионные программы. В последнее время он все больше времени проводил в этом кресле у телевизора, максимально сократив свои встречи с высшими чиновниками государства, которые, впрочем, не очень-то и стремились получить «доступ к телу». Ну-ну. Он хохотнул, представив их лица, когда они получат очередной выкру-тас. Думают, он ничего не знает. А этот журналистик, вытащенный из дерьма и до сих пор не привыкший к белой сорочке и галстуку? В джинсах родился, в джинсах и помрёт. Заигрывает со всеми потенциальными преемниками. Надеется выцыганить собственную безопасность. Кто его привёл в конце восьмидесятых? Память совсем ни к черту стала. Только Рыжий преданность изображает. А преданность-то за океан тянется.
Губернатор Санкт-Петербурга Владимир Яковлев обратился к городским депутатам с предложением принять специальный закон о материальной поддержке бывшего члена Политбюро ЦК КПСС, бывшего Первого секретаря Московского горкома КПСС и бывшего Первого секретаря Ленинградского обкома КПСС Льва Зайкова. Ему 76 лет. Он живёт в обычной квартире на Петроградской стороне северной столицы и получает пенсию 700 рублей.Сейчас, спустя десять лет с того момента, как он вступил на этот путь, он вдруг попытался вспомнить, как все это произошло. Черт его знает. Один он вряд ли ступил бы на путь борьбы за власть. Но и соратников-то было не так уж много. И были они (вплоть до самого его избрания Председателем Верховного Совета РСФСР) какие-то размытые. Вроде бы есть, и в то же время нет. Да, много соратников прошло через Кремль за минувшие годы. Саша-дурачок. Не понял, для чего его служба была создана. Понял бы, не обижался бы на её ликвидацию и свою отставку. Поставленную задачу он выполнил с блеском. Информация об уголовных преступлениях и счетах всех соратников и противников лежит в сейфе в Швейцарии. Правда, у него, у Саши, тоже кое-что осталось. Ну да ладно, Бог с ним. Тем более что все это ему может очень пригодиться.
Новая газета, 5 марта 1999 г.
Президент на мгновение представил, какая каша заварилась бы, если бы Сашины документы в западной прессе выплыли. Вот рожи бы у соратников вытянулись. Огурцами бы стали. Ей-ей. Он представил вышеозначенные рожи и беззвучно захихикал. «Наш дом — Россия»… Ваш-то он ваш, да только каждый в нем свой угол знать должен. И в чужой не лезть. Предлагают гарантии безопасности после отставки? Знаем мы их гарантии. Проходили на уроках истории в школе. Сашины документы — вот настоящие гарантии. Гарантии и безопасности, и власти.
Он поднял пульт и слабеющей рукой нажал кнопку, По шестому каналу шла новая политическая передача. Известный всей стране скандальный журналист Сергей Пидоренко вёл беседу с незнакомым человеком, одетым в красный пиджак и синюю рубашку. Красный галстук был победно завязан крупным узлом. Время от времени на экране, в самом низу, появлялись титры:
«Алексей Иванов. Автор книги „Бездна“«.
— Ну а возможен ли приход диктатора, наподобие того, что изображён в вашей книге, Алексей Иванович? — спросил ведущий.
Автор «Бездны» на минутку задумался. Затем в его глазах появилась снисходительная усмешка.
— Вопрос сложный, — наконец сказал он, растягивая звуки. — Давайте немножко порассуждаем. Ретроспективно. — Он сложил руки крышей, совсем как лидер избирательного блока «Наш дом — Россия» на предвыборном плакате. — Может быть, вы помните, как в конце 98-го года лидер «Яблока» сделал заявление о коррумпированности правительства? И что? Открыл Америку! Как будто этого никто не знал. И тем не менее последовала мгновенная реакция Генпрокурора и министра внутренних дел. А средства массовой информации начали обсасывать это заявление со всех сторон. Все! И радио, и телевидение, и газеты.
Затем лидер коммунистов заявил, что президент является разложившейся от пьянства личностью, неспособной принимать решения. Экое открытие! Да об этом вся страна говорила. И опять мгновенная реакция министра юстиции и опять муссирование этого заявления средствами массовой информации. (Президент даже крякнул при упоминании столь неприятного факта.) Но, — Иванов поднял указательный палец и, выждав паузу, продолжил, — за несколько дней до этого Геннадий Андреевич сделал гораздо более сенсационное заявление. И говорил он о таких вещах, о которых никто не знал. Если вы забыли, я напомню. Он заявил, что у него имеются документы, свидетельствующие о том, что президент занял свой пост незаконно, что он является узурпатором и что бывшему председателю ЦИК (который сразу же после выборов 96-го года был отправлен послом в одну из европейских стран) придётся прервать свой заграничный вояж, вернуться и дать объяснения суду.
И что? Со стороны официальных лиц никакой реакции, со стороны СМИ гробовое молчание. Как будто и не было никакого заявления. И господин Зюганов больше этот вопрос не поднимал. Судя по всему, его вульгарно «купили». Да-да. Коммунисты покупаются так же легко, как и жариновцы.
В думских коридорах рассказывают анекдот о том, как после неудачного выдвижения Черномырдина в премьеры в сентябре прошлого года обозлённый Виктор Степанович орал на Зюганова: «Я тебе столько денег дал! Ты чего мне обещал? Ты обманщик, коммунист проклятый!!!»— Алексей Иванович, — заёрзал на своём месте Сидоренко, — а как вы считаете…
Новое время, ‘ 36, 1999 г.
— Минуточку, — засмеялся Иванов каким-то зловещим смехом, — я продолжаю отвечать на ваш вопрос, если только бы не лишаете меня эфира. Итак! — Он слегка повернул голову и теперь смотрел не на ведущего, а прямо в камеру. — Никакой реакции ни со стороны правоохранительных органов, ни со стороны СМИ не последовало. А теперь мысленно перенесёмся в 1996 год. В стране идёт война. Телевидение показывает, как российская авиация сравнивает с землёй дома мирных жителей Грозного. Везде плачущие старухи и искалеченные дети. Показывают трупы русских солдат, которых не могут опознать из-за отсутствия средств. Если помните, их загружали в рефрижераторы, в то время как матери обивали пороги военных ведомств, пытаясь получить то, что осталось от их детей.
Рейтинг нынешнего президента накануне выборов составлял пять процентов. А затем? Примитивный трюк «Голосуй, или проиграешь!», и он выходит во второй тур, а затем становится президентом на второй срок. Скажите, — повернулся Иванов к ведущему, — не будучи полным идиотом, можно поверить в то, что он действительно победил на выборах?
Президент раздражённо переключил программу. Что за Иванов? Что за «Бездна»? Сейчас его уже абсолютно не волновал тот факт, что фальсификация выборов 96-го станет достоянием публики. Плевать. Это быдло все слопает. Интересно другое. Тогда, в 96-м с коммунистами удалось договориться. Точнее, запугать и купить. Кто же сейчас все это вытаскивает наружу?
Он сделал пометку в блокноте. Какая-то незримая сила заставила его вновь переключиться на TV 6.