Нортон Андрэ. Кровавый Триллиум

   Они вышли из жилища Голубой Дамы в прозрачное помещение искусственного айсберга, и опять морские твари и причудливые рыбешки приплыли поглазеть на них сквозь неровные стеклянные стены. Коридор с пологими ступеньками поднимался все выше и выше, и наконец свет стал более ярким. Харамис поняла, что айсберг, этот волшебный аквариум, освещается настоящим солнцем. Настроение ее улучшилось. Она почти бежала за Гри-Гри, которой солнечный свет, казалось, тоже придал сил. И вот они вышли на открытый воздух. Животное радостно заурчало и встало на задние лапки, закрыв от удовольствия глаза и подставив солнечным лучам голое брюшко.
   — Бедная Гри-Гри! Ты тоже скучаешь по солнышку!
   Ей показалось, что зверек жалобно вздохнул. Харамис наблюдала, как его шкура стала постепенно темнеть, шерсть стала ярко-зеленой, а двенадцать ножек из белых превратились в черные. Когда многоножка открыла глаза, они оказались не красными, как раньше, а темно-голубыми, совсем как у воррамов, что живут в Туманных болотах.
   — Значит, жизнь внутри этого волшебного айсберга и для тебя не совсем естественна, — пробормотала Харамис и погладила животное по спине. — Интересно, почему твоя хозяйка не пожалеет тебя и не выпустит на волю?
   Зверек повернулся к ней и с негодованием зашипел. Он уклонился от ее ласк и, злобно проурчав что-то, забавно заковылял в сторону, выбирая место для солнечных ванн подальше от нее.
   — Прости меня, Гри-Гри. Мне бы следовало знать, что твоя любовь к Великой Волшебнице гораздо сильнее голоса природы.
   Зверек не обратил на нее внимания, но больше не шипел.
   С вершины гигантского айсберга открывался чудесный вид. Чистейшей голубизны море было испещрено плавучими льдинами и огромными айсбергами — словно кто-то невидимый выложил на воде огромное мозаичное панно. Далекая линия горизонта, изрезанная белоснежными ледяными вершинами, смыкалась с безоблачным небом. В нескольких милях лежал песочного цвета материк — с полукруглыми гладкими камнями, без единого дерева. Он обрывался в море отвесными живописными скалами, ровная поверхность которых обнажала разноцветные пласты горной породы — розовые, оранжевые и даже винно-фиолетовые. Такими же яркими красками искрились на солнце и торчащие из воды неподалеку от материка рифы. Может быть, мировой покой и нарушен, но это никак не отразилось на великолепии спокойных северных вод.
   Харамис присела на сухую неровную поверхность айсберга. Она открыла корзинку и растрогалась: Великая Волшебница наполнила ее едой, привычной для Харамис с детства, проведенного в Рувенде. А ведь она уже пятнадцать дней из вежливости мужественно питалась только морскими деликатесами. Улыбаясь, Харамис достала из корзинки фрукт ладо и вонзила зубы в его ароматную мякоть.
   «О чем я думаю?»
   Сконфузившись, она перестала есть, отпила немного морса и положила руку на свисающий с шеи талисман.
   — Анигель! Сестричка, ответь мне!
   Появилось видение — и Харамис удивленно вскрикнула. Это не было изображение в серебристом шарике, это не был обзор, который лишь позволял ей видеть ту или иную большую картинку, — нет, теперь она как бы сама стояла позади Анигель на корме лабровендского флагмана под балдахином. Корабль несся на всех парусах на восток. Она вдыхала соленый воздух, чувствовала дуновение ветерка и дощатую палубу под ногами. За столом, на котором были разложены карты и документы, вместе с королевой сидели леди Эллинис, лорд Пенапат, Ованон и Лампиар. А рядом, на ковре, играли в шахматы принц Никалон и Джениль.
   — Ари! — крикнула побледневшая Анигель, вскакивая на ноги. — Ты здесь?
   Остальные тоже страшно удивились, и Харамис поспешила успокоить их, объяснив, что это не она, а ее призрак.
   — Я и сама не думала, что получится такое, — сказала она, смущенно усмехнувшись. — Кажется, уроки, которые я беру у Великой Волшебницы Моря, неожиданно для меня самой пошли на пользу!
   Все еще взволнованные, королева и ее придворные пригласили Харамис присесть. Принцесса Джениль подобралась поближе и попробовала прикоснуться к ее наряду, но тут же закричала: рука наткнулась на пустоту.
   — Тетя Ари, тебя на самом деле здесь нет! — сказала девочка. — Мы что, видим твой призрак?
   — Что-то вроде этого, милая, — ответила Харамис. — Простите меня. Мне очень жаль, что я всего лишь призрак. И все-таки, Ани, позволь мне поцеловать и обнять тебя и детей. Хотя вы ничего не почувствуете, я могу прикоснуться к вам! О мои дорогие, как я рада, что вы спасены! И как я рада, что талисман, называемый Трехголовым Чудовищем, спокойно лежит на столе, полуприкрытый королевскими бумагами.
   — Еще не все спасены — глядя в сторону, сказала королева. Когда Харамис отнимала ее, она заметила, что губы сестры крепко сжаты. Королева глубоко вздохнула и обратилась к придворным: — Мне нужно поговорить с сестрой наедине. Не могли бы вы покинуть нас вместе с детьми и вернуться, когда я вас позову?
   Все четверо встали, поклонились и ушли, уводя с собой принца и принцессу.
   Когда сестры остались одни, Анигель снова села за стол напротив призрака Харамис. Лицо ее выражало укоризну.
   — Я много раз пыталась связаться с тобой и поговорить о тех ужасных событиях, которые приключились с нами, но, Ари, ты ни разу не ответила мне, хотя я так нуждалась в твоем совете и утешении!
   — У меня не было возможности помочь тебе. Я все объясню. Но сначала расскажи, что случилось после того, как Орогастус завладел талисманом Кадии.
   — Орогастус! — Глаза Анигель расширились от изумления. — Значит, это он прячется под личиной фигляра Портолануса?
   — Да. Но почему, я не знаю. Двенадцать лет назад он не был убит Скипетром Власти, а перенесен в далекое уединенное место посреди Вечного Ледника. Ему удалось бежать, и он стал Хозяином Тузамена. У меня стало легче на душе, когда я увидела, что ты не отдала ему талисман в качестве выкупа…
   — Я бы отдала. Я предложила ему талисман, но он отказался его взять! Ангар и Толо все еще находятся в плену на большом флагмане рэктамской королевы-регентши. Сейчас они, должно быть, приближаются к столице Рэктама Франгину. Ветер, вызванный колдуном, помогает ему.
   — Он не принял талисман в качестве выкупа? Но почему?
   — Не знаю. — Голос королевы был печален, она отводила глаза от сестры. — Он сказал, что время терпит и он свяжется со мной попозже. Когда он это сделает, я отдам ему талисман, что бы вы с Кади ни говорили, пытаясь помешать мне.
   Великая Волшебница подавила крик протеста, готовый сорваться с ее губ. Если Ангар и мальчик все еще являются пленниками, никакие уговоры не образумят Анигель, пока она не поймет самую суть сложившегося положения.
   — Расскажи мне подробно, — попросила Харамис, — обо всем, что произошло.
   И Анигель рассказала, как Кадия спасла наследного принца и Джениль, как вновь был схвачен Антар и как маленький Толо добровольно отправился к пиратам вместе с помощником колдуна. Королева, Кадия и их друзья благополучно добрались до «Литии», прежде чем каноэ со взбесившимися алиансами догнали их. Они спаслись только благодаря страшному шторму, который, несомненно, был вызван Портоланусом, чтобы пиратский флагман смог отплыть от Консульского острова. Во время неудачной попытки спасти короля Ангара был убит Хури-Камо, но вождю вайвило Ламмому-Ко и его товарищу Мок-Ла удалось доплыть до «Литии», хотя они были изранены.
   — Когда кончился шторм, мы встретились с нашей флотилией, — продолжала Анигель. — Доблестному капитану окамисского суденышка была вручена солидная награда, и он отправился восвояси. А потом четыре лабровендских корабля пустились в погоню за пятью пиратскими галерами. Нам удалось догнать тузаменскую галеру Портолануса, которая не так быстроходна. Мы вызвали ее на бой и потопили со всеми находившимися на борту людьми. Но, к сожалению, сам колдун остался на рэктамском флагмане, так что он жив и здоров. Он даже не попытался помочь своим несчастным соотечественникам. По мере продвижения к северу расстояние между рэктамскими кораблями и нашими увеличивалось. Они пополнили запасы продовольствия в Зиноре и отплыли за два дня до нашего прибытия туда.
   Я просила короля Вондримеля послать за ними в погоню быстроходные катера, но он отказался, очень оригинально извинившись за свой отказ: сказал, будто весь его флот плывет с особой миссией в Галанар, где он собирается просить руки одной из дочерей королевы Джири. Но когда спустя шесть дней мы приплыли в Мутавари, то узнали — и это больше похоже на правду, — что весь зинорский флот находится на военных учениях, ведя подготовку к вторжению в Вар. В столице Вара царила страшная суматоха, бедный король Фьомадек и королева Ила были удручены зловещими слухами о союзе Зиноры с рэктамскими пиратами.
   Конечно же, ты знаешь, что Совет Согласия Полуострова требует от нас выступить на стороне Вара. Кадия, Джеган и вайвило отправились на север по великой реке Мутар, чтобы поднять по тревоге войска Рувенды. Если им повезет, наши рыцари и военный люд вовремя соберутся в Мутавари и дадут отпор захватчикам. Но маршал Ованон и другие военачальники опасаются, что, если мы пошлем силы Рувенды на юг, Лаборнок останется незащищенным, и на него могут напасть с севера. Вполне вероятно, что военная угроза Вару — это маневр, скрывающий реальные намерения королевы Ганондри и Портолануса — напасть на нас. У страны Рэктам такой огромный флот, что она преспокойно может послать небольшую флотилию для вторжения в Вар и одновременно совершить нападение на Триолу, Лакану или другой наш северный порт и даже на саму Дероргуилу. Подобный план может оказаться удачным, особенно если лорд Осоркон предаст нас, а это не кажется невероятным после того, как его сестра участвовала в похищении детей. Если Лаборнок падет, та же участь ожидает и Рувенду.
   Без Ангара союз Двух Тронов неминуемо рухнет. Я не могу положиться на верных монархам рыцарей Лаборнока, если им будут противостоять объединенные силы: партия лорда Осоркона, Рэктам и Тузамен. Вот тебе еще одна причина, по которой я собираюсь расстаться со своим талисманом: я не только верну Ангара и Толо, но и смогу защигигь наши народы.
   Пока Харамис слушала сестру, мрачные предчувствия все больше овладевали ею. Когда Анигель замолчала, она спросила:
   — А что намеревается делать Кадия? Возглавить войска Рувенды, которые отправятся защищать Вар?
   — Нет. Мы… мы с ней страшно поссорились из-за выкупа. Я думала, она убьет меня — в такую ярость она пришла из-за того, что я решила отдать диадему колдуну. Она сказала, что соберет войска и пошлет их на юг. А потом она хочет отправиться в Край Знаний и попросить Учительницу, чтобы та подсказала ей, как помешать мне обменять талисман на Антара. Но у нее ничего не получится, пока я жива.
   В выразительных глазах королевы сверкнули слезы, но подбородок был по-прежнему упрямо вздернут. Харамис понимала, что сейчас не время спорить с сестрой. Вместо этого она осторожно поведала Анигель о путешествии в Кимилон и о странном доме Великой Волшебницы Моря. Она сказала, что очень обрадовалась, узнав, как Шики помог Кадии спасти Ники и Джен, и посоветовала Анигель взять верного дорока на службу, пока тот не сможет присоединиться к Харамис.
   — Скоро, — закончила Харамис, — мое обучение благодаря Триединому и Владыкам воздуха подойдет к концу. Если бы ты смогла удержать при себе талисман до тех пор, пока я не постигну все тайны своего…
   Анигель медленно подняла Трехголовое Чудовище над столом и, держа его в вытянутой руке между собой и призраком сестры, каменным голосом проговорила:
   — Я отдам эту диадему колдуну по первому требованию, если поверю, что он вернет Антара и Толо целыми и невредимыми. Триединый Бог свидетель.
   Харамис застыла, глядя на диадему. Маленький бутон цветка, вкрапленный в янтарь, изменил цвет — из черного стал кроваво-красным. Она молча указала на него Анигель.
   — Да, — невозмутимо произнесла королева. — Бутон Кадии тоже покраснел. Цветки изменились во время нашей бурной ссоры. Но это не имеет значения. Ничто не имеет значения до тех пор, пока не будет спасен мой любимый муж и пока его страна не обретет своего короля.
 
   — Кадия! Это я, Харамис!
   — О великий Боже! — закричала Большеглазая Дама. Ей показалось, что сестра стоит на беспокойных водах реки Мутар, прямо перед носом огромного каноэ вайвило, на котором она плыла. Две лодки поднимались вверх по течению, и на их пассажиров падала стена дождя, несмотря на то что в разгаре был сухой сезон.
   Пораженные вайвило почти перестали грести, и лодки завертелись в бурлящем потоке.
   — Ари, ты научилась ходить по воде? — воскликнула Кадия.
   — Нет, просто научилась более профессионально пользоваться своим талисманом, — ответила Великая Волшебница. — То, что ты видишь, только призрак. Ты, наверное, заметила, что я могу теперь разговаривать с тобой на расстоянии, несмотря на отсутствие твоего талисмана. Я могу так же связаться с любым существом на расстоянии многих миль.
   — Отлично, — ядовито сказала Кадия. — Тогда поговори с Ани, этой безмозглой королевой, и убеди ее не отдавать колдуну талисман!
   — Я пыталась и еще раз попробую. Но сейчас меня больше волнует ваша ссора. Я вижу, Ани не солгала, сказав, что Триллиум в твоем амулете стал кроваво-красным. Но скажи, ведь она ошиблась, поверив, будто ты могла убить ее, чтобы помешать отдать талисман в качестве выкупа?
   Речь Кадии была грозной, как небо над Тассалейским лесом.
   — Мы с тобой знаем, что, значит позволить Портоланусу завладеть обоими талисманами. — Она сделала выразительный жест, относящийся к урагану, не характерному для этого времени года. — В том, что в мире неспокойно, виноват именно он! Ты знаешь, что в северном Тассалее произошли землетрясения? Люди Ламмому сообщили ему эту новость! А народ Джегана говорит, что все эти волнения разбудили отвратительных скритеков, и теперь они безумствуют по всем Черным болотам, разрушая плоды моих миролюбивых трудов. А на севере, среди уйзгу, разразилась страшная эпидемия. По всей земле множатся несчастья — и все по вине Портолануса! Если Анигель отдаст ему в качестве выкупа талисман, будет еще хуже. Только странный каприз колдуна помешал ей совершить эту глупость! Она похожа на овцу, которая сама бежит в пасть льва! Ани ставит свою любовь к мужу и свой долг перед Двумя Тронами выше благополучия мира! Ее безрассудство преступно…
   — Еще более преступна твоя угроза в отношении ее… Кадия, подумай! Разве кроваво-красный цвет бутона не останавливает тебя? Нас должно быть Трое, мы должны трудиться сообща, любя друг друга. Нас объединяет не Скипетр Власти, а священный Цветок!
   На миг сомнение смягчило гнев Кадии, черты ее лица разгладились.
   — Так говорил и дорок Шики, которого ты послала мне на помощь, когда я спасала Ники и Джен… И тем не менее, если Портоланус завладеет двумя талисманами, он на этом не остановится, а погонится за третьим. Даже имея два из НИХ, он легко подчинит себе Полуостров, а может быть, и сам материк.
   — Возможно. — Харамис не сводила глаз с сестры. — Но я тружусь, над тем, как помешать ему, а мой талисман является ключом к двум другим. Я узнала об этом и еще о многих важных вещах от доброй учительницы, которая преподает мне искусство магии.
   Харамис коротко рассказала о том, что она не единственная Великая Волшебница в мире, и о том, как она занимается с Ирианой, Голубой Дамой.
   — Великая Волшебница Моря живет так далеко от нас, что наши дела ее мало касаются, но тем не менее она собирается вмешаться. В нашей борьбе с Орогастусом она будет мужественной союзницей.
   — Орогастус!
   Харамис медленно кивнула.
   — Он называет себя Портоланусом. Скипетр все-таки не убил его. Он — один из Людей Звезды, преемник некогда влиятельной организации, которая вела войну с Исчезнувшими в очень давние времена.
   — И еще он мужчина, которого ты до сих пор любишь, — звонким от гнева голосом заявила Кадия. — Защитите нас, Владыки воздуха! Теперь мне кажется, что даже Учительница из Края Знаний не сможет спасти мир!
   Харамис протянула призрачную руку.
   — Не все зависит от тебя, сестра. Конечно, ты можешь потолковать с Учительницей. Но не спеши осуждать меня и Анигель. Я уверена, что Учительница посоветует тебе быть более отзывчивой.
   — Я не хочу становиться свидетельницей того, как мой любимый народ попадет в рабство к злому колдуну! — бушевала Кадия. — Ни ради Анигель с Антаром, ни ради тебя! Найди способ, как раз и навсегда разделаться с Орогастусом! Придумай что-нибудь до того, как Анигель заплатит выкуп! А потом говори со мной о любви и отзывчивости!
   Харамис опустила голову.
   — Я постараюсь. А когда мое обучение закончится, я снова побеседую с тобой. Прощай.
   Когда упрямое лицо Кадии растаяло, Харамис почувствовала страстное желание схватить ее и утянуть в болото. Но самое ужасное заключалось в том, что в яростных словах Кадии была жестокая правда: надо во что бы то ни стало помешать Анигель передать талисман колдуну.
   Анигель отказывается прислушаться к голосу разума, но, может быть, существует какой-то другой способ уговорить ее? Может, королева послушается мужа?
   — Талисман, мне нужно тайно поговорить с королем Антаром, оставаясь невидимой.
   Представшая ее взору картина оказалась ужасна: король был заключен в клетку на колесах, которую тащили по мостовой лошади. Вокруг гоготала толпа оборванцев, четверо рэкгамских пиратов с обнаженными мечами сдерживали самых рьяных, не давая им приблизиться к пленному монарху.
   Было ясно, что пиратская флотилия уже прибыла во Франгин, столицу Рэктама, и пышная процессия двигалась от пристани к дворцу. Процессию сопровождала веселящаяся чернь. В авангарде шествовали вооруженные воины. Еще больше рыцарей окружало королеву Ганондри, которая в роскошном ярко-зеленом с золотом костюме ехала верхом на резвом скакуне в позолоченной упряжи и в шелковой попоне, расшитой изумрудами.
   За ней на прекрасном вороном коне скакал юный король Ледавардис. В седле его уродство было не столь явным, он выглядел старше своих лет, а блестящие парадные доспехи и шлем с открытым забралом придавали ему некую загадочность. Лицо его было абсолютно неподвижно и бесстрастно. Он ни разу не повернул головы, чтобы посмотреть на тех, кто приветствовал его, но было очевидно, что симпатии толпы целиком на стороне юного некоронованного монарха. Только несколько человек прокричали славу королеве-регентше. На ее лице застыла гордая улыбка, казалось, настроение людей ее не заботит.
   За королевской парой следовали адмирал Джерот и капитаны трех других галер. Далее ехала клетка с королем Антаром, а за ней — пышная компания нарядных придворных и знати. В самом конце процессии, под охраной вооруженных пеших пиратов, двигалась покосившаяся открытая повозка с известным всем Хозяином Тузамена Портоланусом. Он будто бы не замечал фыркающую, потешающуюся над ним толпу. Он махал рукой, подмигивал, хихикал и забавлял зевак, создавая из ничего букеты цветов и конфет и швыряя их смазливым девушкам и глазеющим на процессию детям. За повозкой на жалких клячах следовали три Голоса колдуна. Рядом с Портоланусом на мягком сиденье развалился одетый в парадный костюмчик принц Толивар. Он блаженно улыбался. Харамис тихо заговорила:
   — Ангар, ты меня слышишь? Это я, Харамис.
   Король приподнял голову, губы его удивленно приоткрылись. Он снова был облачен в те нарядные одежды, в которых его пленили, но сидел на грубой соломе.
   — Не произноси ничего вслух, дорогой зять, отвечай мне мысленно. За последние недели я стала более могущественной, а потому слышу тебя и вижу очень хорошо. Во-первых, как твое здоровье?
   — Я вполне здоров, но на сердце мрак и печаль. Когда мерзавцы вторично поймали меня, я был сильно изранен крючьями, но Портоланус смазал раны каким-то снадобьем, и они полностью затянулись, даже шрамов не осталось. На обратном пути меня не только не заперли с рабами, но, наоборот, всячески обхаживали: прилично кормили, предоставили удобную постель, правда, в охраняемой стражниками каюте… А Толо, как видишь, не только здоров, но и вполне счастлив, подружившись с проклятым колдуном! Я не мог даже вообразить, что вытворит этот маленький глупый щенок! Может, он стал жертвой какого-то злого проклятия…
   — Я уверена, что его не сглазили, не терзай себя. Ты не знаешь, что собираются сделать с вами королева-регентша и Портоланус?
   — Нет. Пока меня будут держать в здешнем дворце… Харамис, между Ганондри и Портоланусом происходит что-то странное. Возможно, у этой парочки мерзавцев появились разногласия! Королева-регентша время от времени приходила ко мне, когда я поправлялся от ран, и очень интересовалась, как мое здоровье, не испытываю ли я каких-либо неудобств. Она явно хотела удостовериться, что снадобье, которым пользовал меня волшебник, на самом деле целебное и не может мне повредить. Она была необыкновенно любезна, меня страшно поразила перемена в ее поведении. Я заявил ей, что вряд ли моя царственная супруга пожелает заплатить выкуп, если меня будут пытать и мучить, но и ласками ее не проймешь. На это Ганондри только рассмеялась. А потом я подслушал, как она предупредила стражников, чтобы те стояли поближе ко мне, если Портоланусу вздумается войти в мою каюту. Она сказала, что, если колдун причинит мне какой-нибудь вред, они умрут мучительной смертью.
   — Как странно! Антар, а известно ли тебе, что Анигель предложила свой талисман колдуну в обмен на твое освобождение? Но Портоланус отказался взять его…
   — Ради Цветка! Нет, мне это неизвестно… Харамис, ты должна запретить Ани расставаться с диадемой! Заставь ее задуматься о тех несчастьях, которые могут свалиться на все народы мира! Скажи, что я запрещаю ей делать это! Я скорее умру, чем приму такую жертву!
   — Я скажу ей. Но и ты должен сказать то же самое.
   — Каким образом? Ни она, ни я не обладаем способностью вести телепатические беседы!
   — Сочини мысленное послание и передай его мне, будто я и есть Анигель. Я пошлю твои слова и твой образ в ее сновидения, она каждую ночь будет видеть тебя и слышать твой голос.
   — Великий Боже! Ты и это умеешь делать?
   — Я училась высшей магии у другой Великой Волшебницы. Я узнала, что не одинока в своем служении. Кроме меня существуют еще двое Великих Волшебников, которые служат защитой и проводниками мира, используя всевозможные волшебные средства. Великая Волшебница, обучающая меня правильно обращаться с талисманом, зовется Ирианой, она живет на далеком севере, в море Авроры. Через две недели, если я успешно завершу образование, я попытаюсь спасти тебя и маленького Толо. Кроме того, я надеюсь каким-то образом расстроить планы колдуна и королевы Ганондри.
   — Да поможет тебе Бог! Я слышал на корабле, что Рэктам с Тузамеяом намереваются напасть на Два Трона, используя, возможно, предателя лорда Осоркона и его банду наемников.
   — Анигель тоже так думает. Я сделаю все, чтобы защитить ваш народ — как только научусь пользоваться талисманом.
   — А как же Портоланус и украденный им Трехвекий Горящий Глаз Кадии? Он не станет непобедимым противником, с которым бессмысленно сражаться?
   — Не знаю. Надеюсь только, что пока он и сам не знает, как пользоваться талисманом, и что мне удастся отнять его. Молись за меня! А теперь, Ангар, передай мне послание для Анигель. Настаивай на том, чтобы она была тверда, чтобы отказалась отдать талисман в качестве выкупа, поскольку, если колдун захватит и второй тоже, весь мир может пасть его жертвой!
   Когда Харамис запечатлела в сердце послание короля и образ Ангара растаял, она обнаружила себя сидящей на вершине искусственного айсберга. Сначала она ввела летучий сон в сознание Анигель, потом глубоко вздохнула и выпустила из рук талисман. Он снова повис на цепочке. С какой уверенностью рассказывала она всем о своих успехах! А если это пустяковая самонадеянность?
   Забыв о ее недавней бестактности, к ней, урча, приблизился Гри-Гри. Лизнув вялую руку Харамис, он начал рыться в корзинке с провизией.
   — Ох, бедняжка. Мне бы твои заботы.
   Она вытащила кусочек жареной дичи и протянула животному.
   — Ну как я могла поделиться с Ани, Кадией и Антаром своими сомнениями? А ведь я и в самом деле не очень уверена, что даже после уроков Ирианы буду мастерски владеть талисманом. Да, я научилась разговаривать на расстоянии, но ведь это одна из самых скромных его возможностей! Смогу ли я победить Орогастуса и пиратов Рэктама с помощью волшебства? А что, если одна составная часть Скипетра не справится с другими?.. Тогда нам придется столкнуться с Орогастусом лицом к лицу невооруженными, как мы уже встречались и раньше, — просто мужчина и женщина, смертельные враги, любящие друг друга. Единственным оружием будет тогда сила духа… Ох, Гри-Гри. Смогу ли я причинить ему зло, даже если это спасет мир?
   Зверек жадно поедал мясо, не обращая на нее внимания.
   Харамис подняла свой талисман.
   — Я знаю, мне не следует смотреть на него — это может лишить меня решимости бороться. И все-таки так хочется взглянуть на него еще разок. Теперь он не скроется от меня! Не будет никакого размытого пятна, я увижу его настоящее лицо! Его лицо…
   Талисман нагревался в ее руке, ожидая приказа. Посреди трех серебряных лепестков-крылышек мерцала капля медового янтаря с крошечным черным бутоном цветка.