Страница:
Через час Орогастус отпер дверь и сказал, что пора ужинать.
— Ну что, чему ты научился за это время? Толо заблеял, как ягненок:
— Я не так много узнал, Хозяин, мог бы узнать больше. Извините меня, но большую часть времени я проспал. Очень трудно читать такие длинные слова, и я устал после игры.
— Ничего страшного, — добродушно сказал колдун. — У тебя еще будет много времени для чтения.
Он взял маленького мальчика за руку, и они вместе пошли в королевскую столовую, где их ожидали король Ледавардис, генерал Зокумонус и рыцари Рэктама и Тузамена.
ГЛАВА 25
— Ну что, чему ты научился за это время? Толо заблеял, как ягненок:
— Я не так много узнал, Хозяин, мог бы узнать больше. Извините меня, но большую часть времени я проспал. Очень трудно читать такие длинные слова, и я устал после игры.
— Ничего страшного, — добродушно сказал колдун. — У тебя еще будет много времени для чтения.
Он взял маленького мальчика за руку, и они вместе пошли в королевскую столовую, где их ожидали король Ледавардис, генерал Зокумонус и рыцари Рэктама и Тузамена.
ГЛАВА 25
— Ну вот, теперь ты чувствуешь?
Голос королевы Анигель странно дрожал, а рука невольно потянулась к подолу платья, где в складках шерстяной материи был спрятан амулет. Она стояла с королем Антаром у окна приемного зала на верхнем этаже Дероргуильского дворца. Они только что отужинали и смотрели вниз. Придворная жизнь уже затихала, как вдруг опять поднялась суматоха. На этот раз подземный толчок был настолько силен, что посуда на столе задребезжала, а свисающие с потолка позолоченные люстры начали раскачиваться.
Король взял холодную руку жены. Несмотря на то что в камине полыхал огонь, в комнате было прохладно.
— Да, я чувствую. Должно быть, это небольшое землетрясение. Но тебе не о чем волноваться, милая. Когда я был ребенком, время от времени здесь случалось такое, но никто от этого не пострадал.
— Это совсем другое, — настаивала королева. Ее сапфировые глаза затуманились от страха. — Я нутром ощущаю, что нам грозит страшная катастрофа. И дело не только в Орогастусе и его отвратительном пиратском флоте! Все гораздо более опасно! Землетрясения напоминают о том, что спокойствие мира нарушено, а я несу за него ответственность!..
— Тихо, любовь моя. Неудивительно, что ты так взволнована, когда над нами нависла угроза атаки рэктамцев.
Антар приложил палец к ее бескровным губам и нежно обнял. Его лицо осунулось, темные крути под глазами свидетельствовали о постоянном недосыпании. Последние шесть дней оба трудились не покладая рук — с той самой минуты, как Великая Волшебница рассказала им об агрессивных планах Орогастуса. Тем не менее королева постоянно пребывала в истеричном состоянии, и Антар волновался о ее здоровье не меньше, чем об обороне столицы.
— Почти десять тысяч пиратов! — прошептала Анигель, крепче прижимаясь к мужу. — Может быть, сейчас под прикрытием шторма они уже приближаются к городу!
— Но сегодня утром Харамис еще раз заверила меня, что они нанесут удар не раньше чем послезавтра. Кроме того, она обещала нам помочь справиться с волшебной силой Орогастуса и сделать так, что на каждого воина придется по одному пирату.
— Харамис обещает помощь, но не объясняет, в чем будет заключаться эта помощь! Почему она так скрытничает, почему ничего не говорит о природе своего нового могущества? Когда я умоляла ее уничтожить пиратский флот с помощью талисмана, она заявила, что не может сделать этого! Я сказала ей, что только четыре тысячи опытных воинов откликнулись на наш призыв вооружаться, а она говорит, что не в состоянии перебросить сюда рувендскую армию с помощью волшебства…
— Если лорд Осоркон и его люди остались верны нам, на что я очень надеюсь, у нас хватит сил изгнать врага, несмотря на его численное превосходство. Дероргуила хорошо укреплена. За последние сто лет рэктамцы пять раз безуспешно осаждали ее. Даже если падет наша крепость на мысу, пушки на укрепленных высотах у входа в гавань, несомненно, отразят любые попытки пиратов высадиться на берег. А что касается помощи, которую обещает нам Харамис, мы во всем должны положиться на ее добрую волю. Она сказала, что придет к нам, когда сможет. А до тех пор я могу только сделать все необходимые приготовления и молить Триединого о защите и Владык воздуха о покровительстве. — Он взял в свои руки лицо Анигель. — И ты должна делать то же самое, милая. Тоже молись — о том, чтобы меня не оставили силы и мужество.
— Прости меня, — прошептала Анигель, прижимаясь к нему. — Какая я дура, своими истериками я только усложняю твое положение.
Он поцеловал ее.
— Я люблю тебя. Помни об этом.
Все еще шел сильный дождь, и то и дело об оконное стекло ударялись градины. Град в сухой сезон на далеком юге, в Дероргуиле! Король подавил дрожь. В конце концов, опасения Анигель, ее дурные предчувствия не так уж беспочвенны…
Солнце только начало садиться, но в городе было темно, как ночью, из-за опустившегося на него ледяного тумана. Уже горели уличные фонари и костры около караульных башен дворца, и от них завеса, окутывающая город, становилась еще плотнее. Дероргуила, самый большой и богатый город Полуострова, готовилась к отражению удара рэктамцев. Внутренние помещения за крепостными стенами дворца были заполнены вновь прибывшими солдатами, рыцарями, восседающими на боевых конях, и полками охраны. Снаружи по королевской дороге подтягивались запоздалые повозки с провиантом и боеприпасами для катапульт. Офицеры размахивали факелами, служившими своеобразными маяками в потоке телег и пешеходов. Большинство мирных жителей, которым было приказано покинуть город, уже выехали. Слуги закрывали ставни на окнах низких этажей тех домов около дворца, где еще остались охваченные паникой хозяева.
Вдоль набережной горели огни, и небо над морем было окрашено в пурпурный цвет. Большие корабли лабровендского флота уже покинули порт, чтобы вступить в схватку с пиратами в открытом море, и теперь маленькие суденышки, связанные в единую цепь, выстроились у входа в гавань. К ним подвозили людей, снаряжение и боеприпасы. Они тоже готовились к битве.
Снова завыл ветер, и в оконное стекло ударил град — словно кто-то метнул пригоршню камешков.
— Кошмарная погода! — Анигель плотнее закуталась в наброшенную на плечи шаль. — Наши солдаты не готовы к бою в такой холод, а если осада затянется, уехавшие жители за городом будут страшно мерзнуть.
— Если Осоркон и его рыцари верны нам, можно надеяться на скорую победу. Они могут привести больше трех тысяч бойцов, и тогда в обороне мы будем сильны. Эта дрянная погода гораздо больше вредит не нам, а нашему противнику.
— Но придет ли Осоркон? — Подозрения мучили королеву. — Я знаю, он уверял тебя в своей преданности и в том, что нисколько не замешан в действиях своей сестры Шэрис. Но он и его сторонники всегда были против участия представителей Рувенды в правительстве Двух Тронов.
— Осоркон придет, — настаивал король. — Всего два часа назад прибыл гонец из Критамы и сообщил, что его войска на подходе. Если эти бури не превратили горные тропы в непроходимые, скоро они выйдут на прямую дорогу к городу. — Если бы у меня был талисман! — вздохнула Анигель. — С его помощью я могла бы проследить за Осорконом и узнать, не сговорился ли он с нашими врагами, в чем так уверены Ованон и Лампиар… Талисман мог бы также подтвердить или опровергнуть страшный слух, который передал леди Эллинис один из ее возничих.
— Что за слух?
Анигель замешкалась, а когда ответила, ее голос дрожал от страха:
— Говорят, что оддлинги спускаются с горных плато на далеком западе, поскольку из жилищ их гонит ужасный холод. Они говорили крестьянам, что Вечный Ледник снова наступает, льды опять приходят в движение и скоро заполнят весь мир, если не будет восстановлено равновесие…
— Чепуха! — фыркнул король. — Эти ураганы — наверняка дело рук колдуна. Он использует погоду как оружие. Даже в старые времена он всегда хвастался своим умением управлять бурями. Но он не посмеет и дальше продолжать это, иначе его собственным людям будет грозить опасность — Великий Зото!
Массивные каменные стены дворца вновь зашатались. На этот раз сотрясение было таким яростным, что из камина взметнулось облако сажи, чуть не загасив огонь. Два оконных стекла дали трещины, а доспехи короля, лежавшие в готовности на походном мешке, с лязгом упали на каменный пол. Анигель уткнулась головой в грудь мужа, но не закричала, хотя стены здания продолжали содрогаться.
Потом все утихло.
— Все кончено, — сказал Антар. — Нужно пойти посмотреть, все ли…
Кто-то начал стучать в дверь.
— Войдите! — крикнул король.
В дверном проеме показался лорд Пенапат. Его круглое добродушное лицо было бледно. За ним виднелись три фигуры в накидках и капюшонах.
— Ваше… ваше величество, эти важные дамы и их спутник только что прибыли и просят аудиенции.
Женщина в белой накидке оттолкнула камергера и вошла в зал. — Мы не ожидали, что нас встретят землетрясением.
— Ари! — радостно вскрикнула Анигель, узнав старшую сестру, и кинулась к ней. — Слава Богу! Ты здесь сама, а не твой призрак, не просто видение! Как замечательно! — Они обнялись. — Ты прилетела сюда на спине ламмергейера?
— — Нет. Теперь мой талисман переносит меня туда, куда мне захочется, — вместе с теми, кого я касаюсь. — Из коридора в комнату вошли Кадия и Джеган, и Анигель уставилась на них в изумлении.
— Ты можешь перенести их с помощью магии, но не в состоянии перебросить сюда подкрепление из Рувенды?
— — У меня нет времени, чтобы перебросить сюда достаточное количество людей, — сказала Великая Волшебница. — К тому же солдаты Рувенды измотаны, многие остались в Варе залечивать раны. Будет лучше, если я воспользуюсь своей волшебной энергией в других целях.
— Скажи нам как? О Боже, помоги нам! Опять начинается!
Дворец снова задрожал от подземных толчков.
Харамис подняла талисман и прошептала несколько слов, которых никто не расслышал, потом громко сказала:
— Я укрепила землю под Дероргуилой. Сильного землетрясения здесь не будет.
— Нужно передать нашим людям, чтобы они не волновались, — решил король. — Пенапат, сейчас же иди и сообщи всем, что сюда прибыла Великая Волшебница, и она защитит…
— Нет! — воскликнула Харамис. — Никто, кроме тех, кто находится здесь, не должен знать о моем присутствии. И вы все будьте осторожны, не выдавайте меня. Орогастус постоянно следит за вами с помощью своих талисманов. Моя помощь будет более ценной, если колдун не будет знать, где я нахожусь и что собираюсь предпринять.
— Но люди в страхе ожидают новых подземных толчков, — сказал король. — Мы не можем как-нибудь успокоить их?
Харамис задумалась, потом ее лицо просияло.
— Лорд Пенапат, идите к советнику Лампиару, пусть он объявит, будто ученые выяснили, что землетрясения прекратились и больше бояться нечего. Но запомните! Ничего не говорите о том, что я здесь, не говорите, что здесь Кадия и Джеган!
Камергер поклонился и вышел, закрыв за собой дверь.
Теперь к королеве направилась Кадия, она вытянула руки вперед и робко улыбнулась.
Лицо Анигель тут же посуровело. Она холодно кивнула Большеглазой Даме, отвернулась и заговорила с Великой Волшебницей:
— Расскажи, что тебе известно об Орогастусе и пиратах. Они все еще планируют напасть на нас послезавтра?
— Рэктамский флот будет около города через три часа, — сказала Харамис. — Корабли встанут на якорь возле мыса Дера-Страйт, туман укроет их. Они готовы нанести удар и ждут только команды колдуна. Однако атаковать они все-таки собираются послезавтра, мне случайно удалось подслушать. Это связано с тем, что пираты до сих пор обучаются обращению с волшебным оружием, привезенным Орогастусом из Тузамена.
— А как там лорд Осоркон и его товарищи? — поинтересовался король. — Они на самом деле движутся к Дероргуиле, чтобы помочь ее защитникам, или все-таки замышляют измену?
— Я могу понаблюдать за этими людьми ради тебя, — нахмурившись, сказала Великая Волшебница, — но я не умею читать в людских сердцах. Пока я смотрю на них, они могут изменить свои намерения. Подожди немного, я погляжу, где они находятся…
Антар и Анигель приготовились к ожиданию. Они были встревожены. Харамис взяла талисман, лицо у нее стало отсутствующим. Она застыла надолго, и Кадия воспользовалась паузой, чтобы снова обратиться к Анигель:
Я понимаю, почему ты так холодно встретила меня, Ани. Я обращалась с тобой недопустимо резко. Я не имела права осуждать тебя за то, что ты отдала свой талисман как выкуп за мужа и детей. Принимать решение было твоим правом. Я… я очень сожалею о том, что так злобно вела себя, и прошу у тебя прощения.
Я тебя прощаю, — холодно сказала Анигель, но не сделала ни одного движения навстречу сестре.
— Я была бы счастлива оказать тебе посильную помощь в защите страны, — прибавила Кадия.
— Один лишний боец, — ответила королева, — вряд ли что-то изменит, у Рэктама и Орогастуса — огромное численное превосходство. Но если мой муж примет тебя в ряды своих воинов, я не буду возражать.
Она снова отвернулась и стала поднимать с пола упавшие доспехи мужа. Маленький Джеган, стараясь быть незамеченным, подошел к камину, подмел пепел и выпавшие угли и стал подбрасывать дрова в затухающий огонь.
— Жаль, что мои извинения не уменьшили пропасть, разделившую нас с тобой, — тихо и печально проговорила Кадия. — Если тебя раздражает мое присутствие, я могу попросить Ари перенести меня в другое место. Но клянусь, я отдам жизнь, защищая тебя и твоих детей.
— Благодарю, но это не требуется. Ты давным-давно связала свою судьбу не с человечеством, а с аборигенами, так что для тебя лучше было бы присоединиться к ним… Если слухи верны, скоро народу очень нужна будет твоя помощь и поддержка.
— Что ты хочешь сказать? — воскликнула Кадия. Анигель выпрямилась, в руке она держала стальную рукавицу Антара. Из глаз у нее текли слезы.
— Мы обречены — вот что я хочу сказать! И человечество и аборигены! Я говорю не только о пиратах и падении Двух Тронов, а о конце света! Это и моя вина, и твоя — мы не должны были допустить, чтобы наши талисманы оказались в руках этого дьявола Орогастуса!
— Она сошла с ума? — спросила Кадия Антара. — То, что она болтает, не может быть правдой! — Она подняла свой янтарный амулет. — Ани, моя милая сестренка, посмотри! Мой цветок опять стал черным как ночь! Я уверена, что это добрый знак, удача будет на нашей стороне, мы вовсе не обречены!
Слезы все так же струились по щекам королевы. Она положила на диван стальную рукавицу и вытащила из складок одежды свой амулет. Внутри сверкал кроваво-красный бутон.
— Может быть, я была не права, когда говорила об оддлингах, может быть, погибнуть суждено только людям, когда Вечный Ледник покроет нашу бедную землю! — Анигель указала рукой на окно. — Неужели ты не слышишь диких завываний ветра, не видишь этого ледяного дождя? Такая погода — не редкость в высокогорье или в глухих северных районах Тузамена, но у берегов Лаборнока, у теплого моря это невиданно! Из-за наших проклятых талисманов мир перевернулся вверх тормашками! Ни ты, ни я никогда не знали, как управляться с ними, и я уверена, что Орогастус тоже не умеет ими пользоваться! Один Бог ведает, что замышляет этот отвратительный колдун, что еще он напустит на нас; землетрясение и эта ужасная погода — всего лишь предвестники страшного катаклизма, который надвигается на мир! Пусть Харамис, если сможет, попробует предотвратить ег о!
Антар и Кадия посмотрели на Великую Волшебницу, но она все еще пребывала в трансе.
— Что это за слухи о Вечном Леднике? — спросила Кадия Антара.
— Говорят, будто оддлинги спускаются с гор, спасаясь от наступающих льдов. Может быть, это всего лишь слухи. — Он махнул рукой. — Никто не знает точно, так ли это. Лампиар, самый известный наш ученый, утверждает, что здесь с доисторических времен не было такой кошмарной погоды. За последние шесть ночей треть лаборнокского урожая зерновых погибла. Часть померзла, часть сгнила от дождей, а то, что осталось, скорее всего, тоже никуда не годится. Какая разница, что явилось причиной этого несчастья — колдовство или капризы природы? Пусть мы отразим нападение пиратов — все равно наша страна превратится в пустыню.
— Я обнаружила лорда Осоркона, — внезапно заговорила Великая Волшебница. Антар и Кадия посмотрели на нее с ожившей надеждой; даже королева обратила к сестре печальное лицо. — Он и его армия, состоящая приблизительно из трех тысяч человек, расположились лагерем в Роще Атакум в шестнадцати лигах к юго-западу от города.
— Замечательно! — воскликнул король. — Значит, завтра они наверняка будут здесь!
— Боюсь, что не будут, — сказала Великая Волшебница. — Они стоят в этой роще уже минимум два дня, и не похоже, что собираются отправляться в путь. Я быстро осмотрела лагерь, поэтому не могу сказать ничего определенного, кроме того… что армия Осоркона выступит только тогда, когда пираты высадятся в Дероргуиле и война будет в самом разгаре. Тогда Осоркон и войдет в город.
— О, зубы Зото! — простонал король. — Значит, он все-таки предал нас! Он предал не только Два Трона, но, по-видимому, и своих союзников-пиратов! Несомненно, он будет выжидать, пока рэктамцы и защитники города перебьют друг друга, а потом попытается сам захватить его.
— Вероломное отродье! — вскричала Кадия. Король Антар повернулся к Великой Волшебнице.
— Белая Дама, кажется, теперь нам остается надеяться только на тебя и на твою магию. Со своими четырьмя тысячами воинов нам не справиться с врагами, атакующими и с моря, и с суши.
— Я всего лишь женщина, и у меня почти нет опыта в высокой магии, — сказала Харамис. — Конечно, я сделаю все, чтобы помочь вам, но Орогастус вполне способен бороться со мной, он тоже обладает волшебной силой. К тому же я могу сознательно и преднамеренно навлекать смерть даже на захватчиков. Это будет противоречить принципам Великих Волшебников. Я должна быть защитницей всех живых существ в этом мире, независимо от того, к какой расе или к какому народу они принадлежат.
— Ты… ты не будешь использовать магию, чтобы уничтожить гнусных агрессоров? — закричала,Анигель с возмущением.
— Нет, — ответила Великая Волшебница. — Даже ради спасения Двух Тронов.
Спокойно заговорила Кадия: — Но, Ари, если Ани права и опасности подвергается весь мир? Чтобы спасти мир, разве ты не убьешь Орогастуса?
Харамис опустила глаза.
— Это спорный вопрос. Если я не смогу победить его магию, я погибну. Если смогу, зачем убивать его? Есть место, куда его можно заточить навеки.
— Если он до этого не разрушит весь мир! — крикнула Анигель. — Если он первый не убьет тебя!
Харамис сказала:
— Орогастус понятия не имеет, какая опасность заключена в Скипетре Власти, да и я до конца не знаю этого. Мне придется посоветоваться с моей подругой, Великой Волшебницей Моря, чтобы узнать, как восстановить равновесие мира.
— Тебе нужно спешить, — кричала Анигель, — не то пираты сожгут Дероргуилу дотла, а Орогастус обрушит на наши головы Три Луны!
— Ани, как ты можешь так говорить? — сказала потрясенная взрывом отчаяния сестры Кадия.
— Тихо, тихо! — прикрикнул на жену рассерженный король. — Твои сестры пришли сюда, чтобы помочь нам. Может, тебе следует все-таки поблагодарить их, а не осыпать незаслуженными упреками?
Анигель посмотрела безумными глазами сначала на Харамис, потом на Кадию и разразилась громкими рыданьями.
И опять Харамис приняла сестру в свои объятия. Она гладила ее и шептала слова утешения, как бывало давным-давно, когда они трое были юными принцессами, из которых Харамис была старшей, а Анигель — самой младшей, робкой и застенчивой. Кадия пододвинула стул, Анигель села и стала потихоньку приходить в себя.
— Я веду себя как идиотка, — шептала королева. — Как малое дитя, а не как правительница Двух Тронов. С тех пор как мой амулет стал алым, я не нахожу покоя, по ночам меня мучают кошмары, я испытываю постоянный гнетущий страх. Мужество покинуло меня, будущее представляется мрачным и тоскливым. — Если ты сможешь вернуть цветку его первоначальный цвет, — сказала Кадия, — в душе твоей опять воцарится покой.
— Я в этом не сомневаюсь. — В голосе Анигель опять звучала уверенность. — Твой черный цветок вернулся к тебе, может, ты расскажешь, как тебе удалось добиться этого?
— Я знаю только одно: я отказалась от презрения и ненависти к тебе, признала, что народ был прав, когда не откликнулся на мой призыв к войне. Только тогда Кровавый Триллиум изменил свой цвет.
— Я уже сказала, что приняла твои извинения, — заявила королева. — Но, как ты видишь, на моем амулете это не отразилось.
— Да, видела, — ответила Кадия, — и у меня чуть сердце не остановилось. Но в чем тут дело, только ты можешь понять, сестренка. — Большеглазая Дама отвела взгляд от Анигель и обратилась к королю: — Ну что, мне уйти, зять, или я смогу быть полезной тебе?
Антар не мог оторвать глаз от лица своей измученной жены. Наконец он отвлекся, задумался, и в глазах его блеснула новая мысль.
— Послушайте, какая идея пришла мне в голову. Может быть, нам удастся обезвредить вероломного Осоркона. Мой план рискован, опасен, возможно, нереален. Вы трое подскажете, имеет ли он смысл.
Харамис и Кадия мрачно кивнули. Королева, казалось, приросла к стулу, погруженная в грустные раздумья.
— Я не уверен, что провинциальные рыцари, последовавшие за Осорконом, безраздельно преданы ему, — сказал король. — Если бы я смог этой ночью попасть с небольшой группой вооруженных людей в Рощу Атакум, вызвать Осоркона на поединок и убить его, я уверен, что его соратники снова сплотились бы под знаменами Двух Тронов, а я даровал бы им прощение. С их помощью мы в конце концов сумеем изгнать с нашей земли наглых захватчиков, а может быть, даже изменим судьбу мира.
— Нет! — крикнула Анигель. — Осоркон — негодяй без чести без совести! Ты даже не успеешь бросить ему вызов, как он предательски убьет тебя! Антар повернул голову к Великой Волшебнице.
— Этого не случится, если Белая Дама с помощью своей магии облегчит мое проникновение в Лагерь предателей, и Осоркон не сразу меня обнаружит. Если она сделает меня и моих людей невидимыми, мой план сработает. Осоркон не сможет отказаться от поединка, не уронив своего достоинства перед лицом всей армии.
— Чудесная идея, Антар! — сказала Кадия. — Давай я пойду с тобой!
Харамис кивнула.
— Твоя идея кажется осуществимой. Я смогу держать войско Осоркона под присмотром, советовать тебе, куда идти, и сообщать о его намерениях, когда ты приблизишься к лагерю. Я смогу также защитить тебя от наблюдений Орогастуса, поскольку если он увидит тебя, то, несомненно, предупредит Осоркона.
— Он сделает еще кое-что! — крикнула Анигель. — Он тут же начнет вторжение! А ты, мой муж, будешь далеко от Дероргуилы! Наши войска уже однажды остались без своего короля. Что я скажу им на этот раз? Что ты отправился за подкреплением?
Кадия возразила:
— Но ведь здесь останется Ари, она поможет защитить город…
— Нет, — грустно сказала Великая Волшебница. — Чтобы быть уверенной в безопасности Антара, я вынуждена буду сопровождать его. Защитить его от наблюдений колдуна я смогу, только если буду рядом с ним, а со мной будет Шар-Трилистник.
Король проворчал:
— Придется отказаться от этой идеи! Думаю, маршал Ованон смог бы возглавить войско в мое отсутствие, но я не могу оставить Анигель и детей одних, когда им угрожает колдун.
Королева вскочила со стула, ее глаза горели, к бледному лицу прилила кровь.
— Я придумала! Ники, Джен и я — мы все отправимся с тобой!
— О Боже, только не это! — вскричал король. — Я не могу рисковать вашими жизнями! — Наша жизнь и сейчас под угрозой, — возразила королева. — Если войска не прибавится, у нас нет надежды удержать Дероргуилу. Не надо терять времени, сокрушаясь о нашей судьбе, любимый! До рощи от города всего лишь два часа езды! Нужно выехать немедленно и добраться до лагеря Осоркона, прежде чем его люди устроятся на ночлег. Они должны увидеть, как ты бросишь вызов предателю и победишь его. Или мы будем ждать, пока Орогастус и перебежчики обрушатся на нас и возьмут нас в клещи? А когда против нас будут действовать и колдовство и войска — меня и детей неминуемо захватят в плен.
— Пусть твоя сестра перенесет тебя в безопасное место, пока я буду драться с Осорконом! — воскликнул Антар.
— Я покину этот город, — заявила Анигель, — только вместе с тобой. Мы оба — монархи. Недаром нашу страну называют страной Двух Тронов.
— Она права, — твердо сказала Кадия. — Ты не можешь относиться к Анигель как к обычной жене, и наследный принц Никалон и принцесса Джениль — не обычные дети.
— Да, — сказал Антар, — я понимаю. Но если Осоркон победит меня на поединке…
— Он не победит! — Анигель кинулась к мужу и обвила руками его шею.
Великая Волшебница сказала:
— Я должна сопровождать тебя и твоих рыцарей. Это бесспорно. Если Анигель, дети и, конечно, Кадия поедут с нами, я смогу защитить вас всех. Более того, Орогастус ни за что не поймет, где мы находимся, пока Осоркон не умрет, а его армия не двинется к городу. Но не стройте иллюзий: как только Орогастус догадается,, что происходит, он немедленно нанесет удар.
— А потом? — спросил король. Светло-голубые глаза Великой Волшебницы Земли стали прозрачными и холодными, как Вечный Ледник. Она поплотнее завернулась в блестящее белое одеяние, и все присутствующие отшатнулись от нее: на какое-то мгновение нестерпимый свет брызнул от ее фигуры. А потом она снова стала привычной Харамис, но заговорила она жестко, хотя и с улыбкой: — Я встречусь с Орогастусом, как положено. Но я не умею творить два чуда одновременно; к тому же в военных делах я не специалист. Нам всем придется несладко — и я не исключение. Если меня случайно поразит пущенная из лука стрела или ударит вражеский меч, я буду ранена и не смогу держать магию под контролем. Я могу и погибнуть.
Голос королевы Анигель странно дрожал, а рука невольно потянулась к подолу платья, где в складках шерстяной материи был спрятан амулет. Она стояла с королем Антаром у окна приемного зала на верхнем этаже Дероргуильского дворца. Они только что отужинали и смотрели вниз. Придворная жизнь уже затихала, как вдруг опять поднялась суматоха. На этот раз подземный толчок был настолько силен, что посуда на столе задребезжала, а свисающие с потолка позолоченные люстры начали раскачиваться.
Король взял холодную руку жены. Несмотря на то что в камине полыхал огонь, в комнате было прохладно.
— Да, я чувствую. Должно быть, это небольшое землетрясение. Но тебе не о чем волноваться, милая. Когда я был ребенком, время от времени здесь случалось такое, но никто от этого не пострадал.
— Это совсем другое, — настаивала королева. Ее сапфировые глаза затуманились от страха. — Я нутром ощущаю, что нам грозит страшная катастрофа. И дело не только в Орогастусе и его отвратительном пиратском флоте! Все гораздо более опасно! Землетрясения напоминают о том, что спокойствие мира нарушено, а я несу за него ответственность!..
— Тихо, любовь моя. Неудивительно, что ты так взволнована, когда над нами нависла угроза атаки рэктамцев.
Антар приложил палец к ее бескровным губам и нежно обнял. Его лицо осунулось, темные крути под глазами свидетельствовали о постоянном недосыпании. Последние шесть дней оба трудились не покладая рук — с той самой минуты, как Великая Волшебница рассказала им об агрессивных планах Орогастуса. Тем не менее королева постоянно пребывала в истеричном состоянии, и Антар волновался о ее здоровье не меньше, чем об обороне столицы.
— Почти десять тысяч пиратов! — прошептала Анигель, крепче прижимаясь к мужу. — Может быть, сейчас под прикрытием шторма они уже приближаются к городу!
— Но сегодня утром Харамис еще раз заверила меня, что они нанесут удар не раньше чем послезавтра. Кроме того, она обещала нам помочь справиться с волшебной силой Орогастуса и сделать так, что на каждого воина придется по одному пирату.
— Харамис обещает помощь, но не объясняет, в чем будет заключаться эта помощь! Почему она так скрытничает, почему ничего не говорит о природе своего нового могущества? Когда я умоляла ее уничтожить пиратский флот с помощью талисмана, она заявила, что не может сделать этого! Я сказала ей, что только четыре тысячи опытных воинов откликнулись на наш призыв вооружаться, а она говорит, что не в состоянии перебросить сюда рувендскую армию с помощью волшебства…
— Если лорд Осоркон и его люди остались верны нам, на что я очень надеюсь, у нас хватит сил изгнать врага, несмотря на его численное превосходство. Дероргуила хорошо укреплена. За последние сто лет рэктамцы пять раз безуспешно осаждали ее. Даже если падет наша крепость на мысу, пушки на укрепленных высотах у входа в гавань, несомненно, отразят любые попытки пиратов высадиться на берег. А что касается помощи, которую обещает нам Харамис, мы во всем должны положиться на ее добрую волю. Она сказала, что придет к нам, когда сможет. А до тех пор я могу только сделать все необходимые приготовления и молить Триединого о защите и Владык воздуха о покровительстве. — Он взял в свои руки лицо Анигель. — И ты должна делать то же самое, милая. Тоже молись — о том, чтобы меня не оставили силы и мужество.
— Прости меня, — прошептала Анигель, прижимаясь к нему. — Какая я дура, своими истериками я только усложняю твое положение.
Он поцеловал ее.
— Я люблю тебя. Помни об этом.
Все еще шел сильный дождь, и то и дело об оконное стекло ударялись градины. Град в сухой сезон на далеком юге, в Дероргуиле! Король подавил дрожь. В конце концов, опасения Анигель, ее дурные предчувствия не так уж беспочвенны…
Солнце только начало садиться, но в городе было темно, как ночью, из-за опустившегося на него ледяного тумана. Уже горели уличные фонари и костры около караульных башен дворца, и от них завеса, окутывающая город, становилась еще плотнее. Дероргуила, самый большой и богатый город Полуострова, готовилась к отражению удара рэктамцев. Внутренние помещения за крепостными стенами дворца были заполнены вновь прибывшими солдатами, рыцарями, восседающими на боевых конях, и полками охраны. Снаружи по королевской дороге подтягивались запоздалые повозки с провиантом и боеприпасами для катапульт. Офицеры размахивали факелами, служившими своеобразными маяками в потоке телег и пешеходов. Большинство мирных жителей, которым было приказано покинуть город, уже выехали. Слуги закрывали ставни на окнах низких этажей тех домов около дворца, где еще остались охваченные паникой хозяева.
Вдоль набережной горели огни, и небо над морем было окрашено в пурпурный цвет. Большие корабли лабровендского флота уже покинули порт, чтобы вступить в схватку с пиратами в открытом море, и теперь маленькие суденышки, связанные в единую цепь, выстроились у входа в гавань. К ним подвозили людей, снаряжение и боеприпасы. Они тоже готовились к битве.
Снова завыл ветер, и в оконное стекло ударил град — словно кто-то метнул пригоршню камешков.
— Кошмарная погода! — Анигель плотнее закуталась в наброшенную на плечи шаль. — Наши солдаты не готовы к бою в такой холод, а если осада затянется, уехавшие жители за городом будут страшно мерзнуть.
— Если Осоркон и его рыцари верны нам, можно надеяться на скорую победу. Они могут привести больше трех тысяч бойцов, и тогда в обороне мы будем сильны. Эта дрянная погода гораздо больше вредит не нам, а нашему противнику.
— Но придет ли Осоркон? — Подозрения мучили королеву. — Я знаю, он уверял тебя в своей преданности и в том, что нисколько не замешан в действиях своей сестры Шэрис. Но он и его сторонники всегда были против участия представителей Рувенды в правительстве Двух Тронов.
— Осоркон придет, — настаивал король. — Всего два часа назад прибыл гонец из Критамы и сообщил, что его войска на подходе. Если эти бури не превратили горные тропы в непроходимые, скоро они выйдут на прямую дорогу к городу. — Если бы у меня был талисман! — вздохнула Анигель. — С его помощью я могла бы проследить за Осорконом и узнать, не сговорился ли он с нашими врагами, в чем так уверены Ованон и Лампиар… Талисман мог бы также подтвердить или опровергнуть страшный слух, который передал леди Эллинис один из ее возничих.
— Что за слух?
Анигель замешкалась, а когда ответила, ее голос дрожал от страха:
— Говорят, что оддлинги спускаются с горных плато на далеком западе, поскольку из жилищ их гонит ужасный холод. Они говорили крестьянам, что Вечный Ледник снова наступает, льды опять приходят в движение и скоро заполнят весь мир, если не будет восстановлено равновесие…
— Чепуха! — фыркнул король. — Эти ураганы — наверняка дело рук колдуна. Он использует погоду как оружие. Даже в старые времена он всегда хвастался своим умением управлять бурями. Но он не посмеет и дальше продолжать это, иначе его собственным людям будет грозить опасность — Великий Зото!
Массивные каменные стены дворца вновь зашатались. На этот раз сотрясение было таким яростным, что из камина взметнулось облако сажи, чуть не загасив огонь. Два оконных стекла дали трещины, а доспехи короля, лежавшие в готовности на походном мешке, с лязгом упали на каменный пол. Анигель уткнулась головой в грудь мужа, но не закричала, хотя стены здания продолжали содрогаться.
Потом все утихло.
— Все кончено, — сказал Антар. — Нужно пойти посмотреть, все ли…
Кто-то начал стучать в дверь.
— Войдите! — крикнул король.
В дверном проеме показался лорд Пенапат. Его круглое добродушное лицо было бледно. За ним виднелись три фигуры в накидках и капюшонах.
— Ваше… ваше величество, эти важные дамы и их спутник только что прибыли и просят аудиенции.
Женщина в белой накидке оттолкнула камергера и вошла в зал. — Мы не ожидали, что нас встретят землетрясением.
— Ари! — радостно вскрикнула Анигель, узнав старшую сестру, и кинулась к ней. — Слава Богу! Ты здесь сама, а не твой призрак, не просто видение! Как замечательно! — Они обнялись. — Ты прилетела сюда на спине ламмергейера?
— — Нет. Теперь мой талисман переносит меня туда, куда мне захочется, — вместе с теми, кого я касаюсь. — Из коридора в комнату вошли Кадия и Джеган, и Анигель уставилась на них в изумлении.
— Ты можешь перенести их с помощью магии, но не в состоянии перебросить сюда подкрепление из Рувенды?
— — У меня нет времени, чтобы перебросить сюда достаточное количество людей, — сказала Великая Волшебница. — К тому же солдаты Рувенды измотаны, многие остались в Варе залечивать раны. Будет лучше, если я воспользуюсь своей волшебной энергией в других целях.
— Скажи нам как? О Боже, помоги нам! Опять начинается!
Дворец снова задрожал от подземных толчков.
Харамис подняла талисман и прошептала несколько слов, которых никто не расслышал, потом громко сказала:
— Я укрепила землю под Дероргуилой. Сильного землетрясения здесь не будет.
— Нужно передать нашим людям, чтобы они не волновались, — решил король. — Пенапат, сейчас же иди и сообщи всем, что сюда прибыла Великая Волшебница, и она защитит…
— Нет! — воскликнула Харамис. — Никто, кроме тех, кто находится здесь, не должен знать о моем присутствии. И вы все будьте осторожны, не выдавайте меня. Орогастус постоянно следит за вами с помощью своих талисманов. Моя помощь будет более ценной, если колдун не будет знать, где я нахожусь и что собираюсь предпринять.
— Но люди в страхе ожидают новых подземных толчков, — сказал король. — Мы не можем как-нибудь успокоить их?
Харамис задумалась, потом ее лицо просияло.
— Лорд Пенапат, идите к советнику Лампиару, пусть он объявит, будто ученые выяснили, что землетрясения прекратились и больше бояться нечего. Но запомните! Ничего не говорите о том, что я здесь, не говорите, что здесь Кадия и Джеган!
Камергер поклонился и вышел, закрыв за собой дверь.
Теперь к королеве направилась Кадия, она вытянула руки вперед и робко улыбнулась.
Лицо Анигель тут же посуровело. Она холодно кивнула Большеглазой Даме, отвернулась и заговорила с Великой Волшебницей:
— Расскажи, что тебе известно об Орогастусе и пиратах. Они все еще планируют напасть на нас послезавтра?
— Рэктамский флот будет около города через три часа, — сказала Харамис. — Корабли встанут на якорь возле мыса Дера-Страйт, туман укроет их. Они готовы нанести удар и ждут только команды колдуна. Однако атаковать они все-таки собираются послезавтра, мне случайно удалось подслушать. Это связано с тем, что пираты до сих пор обучаются обращению с волшебным оружием, привезенным Орогастусом из Тузамена.
— А как там лорд Осоркон и его товарищи? — поинтересовался король. — Они на самом деле движутся к Дероргуиле, чтобы помочь ее защитникам, или все-таки замышляют измену?
— Я могу понаблюдать за этими людьми ради тебя, — нахмурившись, сказала Великая Волшебница, — но я не умею читать в людских сердцах. Пока я смотрю на них, они могут изменить свои намерения. Подожди немного, я погляжу, где они находятся…
Антар и Анигель приготовились к ожиданию. Они были встревожены. Харамис взяла талисман, лицо у нее стало отсутствующим. Она застыла надолго, и Кадия воспользовалась паузой, чтобы снова обратиться к Анигель:
Я понимаю, почему ты так холодно встретила меня, Ани. Я обращалась с тобой недопустимо резко. Я не имела права осуждать тебя за то, что ты отдала свой талисман как выкуп за мужа и детей. Принимать решение было твоим правом. Я… я очень сожалею о том, что так злобно вела себя, и прошу у тебя прощения.
Я тебя прощаю, — холодно сказала Анигель, но не сделала ни одного движения навстречу сестре.
— Я была бы счастлива оказать тебе посильную помощь в защите страны, — прибавила Кадия.
— Один лишний боец, — ответила королева, — вряд ли что-то изменит, у Рэктама и Орогастуса — огромное численное превосходство. Но если мой муж примет тебя в ряды своих воинов, я не буду возражать.
Она снова отвернулась и стала поднимать с пола упавшие доспехи мужа. Маленький Джеган, стараясь быть незамеченным, подошел к камину, подмел пепел и выпавшие угли и стал подбрасывать дрова в затухающий огонь.
— Жаль, что мои извинения не уменьшили пропасть, разделившую нас с тобой, — тихо и печально проговорила Кадия. — Если тебя раздражает мое присутствие, я могу попросить Ари перенести меня в другое место. Но клянусь, я отдам жизнь, защищая тебя и твоих детей.
— Благодарю, но это не требуется. Ты давным-давно связала свою судьбу не с человечеством, а с аборигенами, так что для тебя лучше было бы присоединиться к ним… Если слухи верны, скоро народу очень нужна будет твоя помощь и поддержка.
— Что ты хочешь сказать? — воскликнула Кадия. Анигель выпрямилась, в руке она держала стальную рукавицу Антара. Из глаз у нее текли слезы.
— Мы обречены — вот что я хочу сказать! И человечество и аборигены! Я говорю не только о пиратах и падении Двух Тронов, а о конце света! Это и моя вина, и твоя — мы не должны были допустить, чтобы наши талисманы оказались в руках этого дьявола Орогастуса!
— Она сошла с ума? — спросила Кадия Антара. — То, что она болтает, не может быть правдой! — Она подняла свой янтарный амулет. — Ани, моя милая сестренка, посмотри! Мой цветок опять стал черным как ночь! Я уверена, что это добрый знак, удача будет на нашей стороне, мы вовсе не обречены!
Слезы все так же струились по щекам королевы. Она положила на диван стальную рукавицу и вытащила из складок одежды свой амулет. Внутри сверкал кроваво-красный бутон.
— Может быть, я была не права, когда говорила об оддлингах, может быть, погибнуть суждено только людям, когда Вечный Ледник покроет нашу бедную землю! — Анигель указала рукой на окно. — Неужели ты не слышишь диких завываний ветра, не видишь этого ледяного дождя? Такая погода — не редкость в высокогорье или в глухих северных районах Тузамена, но у берегов Лаборнока, у теплого моря это невиданно! Из-за наших проклятых талисманов мир перевернулся вверх тормашками! Ни ты, ни я никогда не знали, как управляться с ними, и я уверена, что Орогастус тоже не умеет ими пользоваться! Один Бог ведает, что замышляет этот отвратительный колдун, что еще он напустит на нас; землетрясение и эта ужасная погода — всего лишь предвестники страшного катаклизма, который надвигается на мир! Пусть Харамис, если сможет, попробует предотвратить ег о!
Антар и Кадия посмотрели на Великую Волшебницу, но она все еще пребывала в трансе.
— Что это за слухи о Вечном Леднике? — спросила Кадия Антара.
— Говорят, будто оддлинги спускаются с гор, спасаясь от наступающих льдов. Может быть, это всего лишь слухи. — Он махнул рукой. — Никто не знает точно, так ли это. Лампиар, самый известный наш ученый, утверждает, что здесь с доисторических времен не было такой кошмарной погоды. За последние шесть ночей треть лаборнокского урожая зерновых погибла. Часть померзла, часть сгнила от дождей, а то, что осталось, скорее всего, тоже никуда не годится. Какая разница, что явилось причиной этого несчастья — колдовство или капризы природы? Пусть мы отразим нападение пиратов — все равно наша страна превратится в пустыню.
— Я обнаружила лорда Осоркона, — внезапно заговорила Великая Волшебница. Антар и Кадия посмотрели на нее с ожившей надеждой; даже королева обратила к сестре печальное лицо. — Он и его армия, состоящая приблизительно из трех тысяч человек, расположились лагерем в Роще Атакум в шестнадцати лигах к юго-западу от города.
— Замечательно! — воскликнул король. — Значит, завтра они наверняка будут здесь!
— Боюсь, что не будут, — сказала Великая Волшебница. — Они стоят в этой роще уже минимум два дня, и не похоже, что собираются отправляться в путь. Я быстро осмотрела лагерь, поэтому не могу сказать ничего определенного, кроме того… что армия Осоркона выступит только тогда, когда пираты высадятся в Дероргуиле и война будет в самом разгаре. Тогда Осоркон и войдет в город.
— О, зубы Зото! — простонал король. — Значит, он все-таки предал нас! Он предал не только Два Трона, но, по-видимому, и своих союзников-пиратов! Несомненно, он будет выжидать, пока рэктамцы и защитники города перебьют друг друга, а потом попытается сам захватить его.
— Вероломное отродье! — вскричала Кадия. Король Антар повернулся к Великой Волшебнице.
— Белая Дама, кажется, теперь нам остается надеяться только на тебя и на твою магию. Со своими четырьмя тысячами воинов нам не справиться с врагами, атакующими и с моря, и с суши.
— Я всего лишь женщина, и у меня почти нет опыта в высокой магии, — сказала Харамис. — Конечно, я сделаю все, чтобы помочь вам, но Орогастус вполне способен бороться со мной, он тоже обладает волшебной силой. К тому же я могу сознательно и преднамеренно навлекать смерть даже на захватчиков. Это будет противоречить принципам Великих Волшебников. Я должна быть защитницей всех живых существ в этом мире, независимо от того, к какой расе или к какому народу они принадлежат.
— Ты… ты не будешь использовать магию, чтобы уничтожить гнусных агрессоров? — закричала,Анигель с возмущением.
— Нет, — ответила Великая Волшебница. — Даже ради спасения Двух Тронов.
Спокойно заговорила Кадия: — Но, Ари, если Ани права и опасности подвергается весь мир? Чтобы спасти мир, разве ты не убьешь Орогастуса?
Харамис опустила глаза.
— Это спорный вопрос. Если я не смогу победить его магию, я погибну. Если смогу, зачем убивать его? Есть место, куда его можно заточить навеки.
— Если он до этого не разрушит весь мир! — крикнула Анигель. — Если он первый не убьет тебя!
Харамис сказала:
— Орогастус понятия не имеет, какая опасность заключена в Скипетре Власти, да и я до конца не знаю этого. Мне придется посоветоваться с моей подругой, Великой Волшебницей Моря, чтобы узнать, как восстановить равновесие мира.
— Тебе нужно спешить, — кричала Анигель, — не то пираты сожгут Дероргуилу дотла, а Орогастус обрушит на наши головы Три Луны!
— Ани, как ты можешь так говорить? — сказала потрясенная взрывом отчаяния сестры Кадия.
— Тихо, тихо! — прикрикнул на жену рассерженный король. — Твои сестры пришли сюда, чтобы помочь нам. Может, тебе следует все-таки поблагодарить их, а не осыпать незаслуженными упреками?
Анигель посмотрела безумными глазами сначала на Харамис, потом на Кадию и разразилась громкими рыданьями.
И опять Харамис приняла сестру в свои объятия. Она гладила ее и шептала слова утешения, как бывало давным-давно, когда они трое были юными принцессами, из которых Харамис была старшей, а Анигель — самой младшей, робкой и застенчивой. Кадия пододвинула стул, Анигель села и стала потихоньку приходить в себя.
— Я веду себя как идиотка, — шептала королева. — Как малое дитя, а не как правительница Двух Тронов. С тех пор как мой амулет стал алым, я не нахожу покоя, по ночам меня мучают кошмары, я испытываю постоянный гнетущий страх. Мужество покинуло меня, будущее представляется мрачным и тоскливым. — Если ты сможешь вернуть цветку его первоначальный цвет, — сказала Кадия, — в душе твоей опять воцарится покой.
— Я в этом не сомневаюсь. — В голосе Анигель опять звучала уверенность. — Твой черный цветок вернулся к тебе, может, ты расскажешь, как тебе удалось добиться этого?
— Я знаю только одно: я отказалась от презрения и ненависти к тебе, признала, что народ был прав, когда не откликнулся на мой призыв к войне. Только тогда Кровавый Триллиум изменил свой цвет.
— Я уже сказала, что приняла твои извинения, — заявила королева. — Но, как ты видишь, на моем амулете это не отразилось.
— Да, видела, — ответила Кадия, — и у меня чуть сердце не остановилось. Но в чем тут дело, только ты можешь понять, сестренка. — Большеглазая Дама отвела взгляд от Анигель и обратилась к королю: — Ну что, мне уйти, зять, или я смогу быть полезной тебе?
Антар не мог оторвать глаз от лица своей измученной жены. Наконец он отвлекся, задумался, и в глазах его блеснула новая мысль.
— Послушайте, какая идея пришла мне в голову. Может быть, нам удастся обезвредить вероломного Осоркона. Мой план рискован, опасен, возможно, нереален. Вы трое подскажете, имеет ли он смысл.
Харамис и Кадия мрачно кивнули. Королева, казалось, приросла к стулу, погруженная в грустные раздумья.
— Я не уверен, что провинциальные рыцари, последовавшие за Осорконом, безраздельно преданы ему, — сказал король. — Если бы я смог этой ночью попасть с небольшой группой вооруженных людей в Рощу Атакум, вызвать Осоркона на поединок и убить его, я уверен, что его соратники снова сплотились бы под знаменами Двух Тронов, а я даровал бы им прощение. С их помощью мы в конце концов сумеем изгнать с нашей земли наглых захватчиков, а может быть, даже изменим судьбу мира.
— Нет! — крикнула Анигель. — Осоркон — негодяй без чести без совести! Ты даже не успеешь бросить ему вызов, как он предательски убьет тебя! Антар повернул голову к Великой Волшебнице.
— Этого не случится, если Белая Дама с помощью своей магии облегчит мое проникновение в Лагерь предателей, и Осоркон не сразу меня обнаружит. Если она сделает меня и моих людей невидимыми, мой план сработает. Осоркон не сможет отказаться от поединка, не уронив своего достоинства перед лицом всей армии.
— Чудесная идея, Антар! — сказала Кадия. — Давай я пойду с тобой!
Харамис кивнула.
— Твоя идея кажется осуществимой. Я смогу держать войско Осоркона под присмотром, советовать тебе, куда идти, и сообщать о его намерениях, когда ты приблизишься к лагерю. Я смогу также защитить тебя от наблюдений Орогастуса, поскольку если он увидит тебя, то, несомненно, предупредит Осоркона.
— Он сделает еще кое-что! — крикнула Анигель. — Он тут же начнет вторжение! А ты, мой муж, будешь далеко от Дероргуилы! Наши войска уже однажды остались без своего короля. Что я скажу им на этот раз? Что ты отправился за подкреплением?
Кадия возразила:
— Но ведь здесь останется Ари, она поможет защитить город…
— Нет, — грустно сказала Великая Волшебница. — Чтобы быть уверенной в безопасности Антара, я вынуждена буду сопровождать его. Защитить его от наблюдений колдуна я смогу, только если буду рядом с ним, а со мной будет Шар-Трилистник.
Король проворчал:
— Придется отказаться от этой идеи! Думаю, маршал Ованон смог бы возглавить войско в мое отсутствие, но я не могу оставить Анигель и детей одних, когда им угрожает колдун.
Королева вскочила со стула, ее глаза горели, к бледному лицу прилила кровь.
— Я придумала! Ники, Джен и я — мы все отправимся с тобой!
— О Боже, только не это! — вскричал король. — Я не могу рисковать вашими жизнями! — Наша жизнь и сейчас под угрозой, — возразила королева. — Если войска не прибавится, у нас нет надежды удержать Дероргуилу. Не надо терять времени, сокрушаясь о нашей судьбе, любимый! До рощи от города всего лишь два часа езды! Нужно выехать немедленно и добраться до лагеря Осоркона, прежде чем его люди устроятся на ночлег. Они должны увидеть, как ты бросишь вызов предателю и победишь его. Или мы будем ждать, пока Орогастус и перебежчики обрушатся на нас и возьмут нас в клещи? А когда против нас будут действовать и колдовство и войска — меня и детей неминуемо захватят в плен.
— Пусть твоя сестра перенесет тебя в безопасное место, пока я буду драться с Осорконом! — воскликнул Антар.
— Я покину этот город, — заявила Анигель, — только вместе с тобой. Мы оба — монархи. Недаром нашу страну называют страной Двух Тронов.
— Она права, — твердо сказала Кадия. — Ты не можешь относиться к Анигель как к обычной жене, и наследный принц Никалон и принцесса Джениль — не обычные дети.
— Да, — сказал Антар, — я понимаю. Но если Осоркон победит меня на поединке…
— Он не победит! — Анигель кинулась к мужу и обвила руками его шею.
Великая Волшебница сказала:
— Я должна сопровождать тебя и твоих рыцарей. Это бесспорно. Если Анигель, дети и, конечно, Кадия поедут с нами, я смогу защитить вас всех. Более того, Орогастус ни за что не поймет, где мы находимся, пока Осоркон не умрет, а его армия не двинется к городу. Но не стройте иллюзий: как только Орогастус догадается,, что происходит, он немедленно нанесет удар.
— А потом? — спросил король. Светло-голубые глаза Великой Волшебницы Земли стали прозрачными и холодными, как Вечный Ледник. Она поплотнее завернулась в блестящее белое одеяние, и все присутствующие отшатнулись от нее: на какое-то мгновение нестерпимый свет брызнул от ее фигуры. А потом она снова стала привычной Харамис, но заговорила она жестко, хотя и с улыбкой: — Я встречусь с Орогастусом, как положено. Но я не умею творить два чуда одновременно; к тому же в военных делах я не специалист. Нам всем придется несладко — и я не исключение. Если меня случайно поразит пущенная из лука стрела или ударит вражеский меч, я буду ранена и не смогу держать магию под контролем. Я могу и погибнуть.