Страница:
Тонкие струйки тумана поднялись из кучек листьев, хотя Сара была уверена, что они не горели, потому что она не видела пламени. Она почувствовала прекрасный аромат нагретых солнцем сосновых игл и гвоздики, которую миссис Стайнер добавляла в печенье. Дым от маленьких куч листьев становился плотнее и плотнее, окутывая ее. Теперь Сара не видела лиса, вообще ничего, за пределами звезды в круге.
От дыма у нее закружилась голова и появилось странное ощущение. Она подумала, что все это ей снится, потому что все выглядело таким странным. Немного испугавшись, она попыталась встать. Но руки ее не могли хорошо оттолкнуться, на самом деле, у нее не было больше рук!
На земле стояли заросшие серой шерстью лапы. Та же серая шерсть росла и выше. Сара повернула голову, по всему ее телу рос серый мех, и сзади был серый хвост. Во что… в кого она превратилась?
Сара попробовала закричать. Но звук, который она издала, был совершенно непохожим.
– Мя-я-я-у! – это был крик перепуганной кошки!
Дым поднимался вверх. Она могла видеть концы звезды, отмеченные горстками белого пепла на месте листьев. И когда занавес дыма исчез, она увидела лиса, который теперь возвышался над ней, что ее насторожило.
– Идем! – слово прозвучало бы как тявканье для Сары-девочки, но для Сары-кошки оно имело смысл. Тем не менее, она не двинулась с места, поджидая пока лис лапами раскатит несколько камней из узора на земле, чтобы подойти к ней. Она выразила свое возмущение и потребовала объяснений серией криков и шипением, а шерсть на ее выгнутой спине встала дыбом, и она сердито махала хвостом.
– Идем! – Лис стоял над ней. – Превращение сохранится только до завтрашнего рассвета, а нам предстоит многое сделать.
– Что ты со мной сделал? – потребовала ответа Сара. – Я ведь не кошка!
– Правильно. Но человек не может войти в лесной Замок. А тебе нужно сделать это, иначе все обитатели лесов и полей Авалона будут поставлены на службу Темным Силам.
– Как?
– Разве Хуон не рассказал тебе про кольцо волшебника Мерлина? Тот, кто его носит на руке, может использовать зверей и птиц, деревья и кусты, как для хорошего, так и для плохого. Когда его носил Мерлин, оно использовалось только для хорошего – лучшего из лучших – на страх злу. Но теперь оно попало в злые руки и будет до конца использовано во зло. Но зло еще не решается пользоваться им в открытую. Поэтому оно спрятано в Лесном Замке, в который может войти только тот, кто вооружен холодным железом и магией холодного железа. Но Зло всегда знает наперед, если к их тайным убежищам подходит человек, поэтому тебе следовало принять обличие одного из нас. Ты пробудешь кошкой, пока завтра не взойдет солнце. Поэтому торопись, и возьми с собой железо, твое собственное волшебство.
Он носом открыл крышку корзины и показал на нож, которым Сара разрезала паутину. Встав лапами на край корзины, Сара вытащила его из гнезда. Было очень неудобно нести нож в пасти, но теперь ей пришлось делать это.
Ее страх и гнев постепенно улетучивались. Чем дольше она находилась в кошачьем теле, тем естественнее ей это казалось. Похоже, будет удивительное приключение. Ей не терпелось начать.
Лис сделал последнее предупреждение.
– Ты должна вернуться сюда, на это место, и войти в круг со звездой до того, как изменишься, или ты получишь другое обличье, над которым я не властен. Если за тобой погонится зло, оно не сможет войти сюда. Теперь отправляйся в путь, серая сестренка!
Она легко вскочила на холмик. Оказалось, что она может бежать, не издавая ни звука – ее новое тело было прекрасно приспособлено для таких скрытных действий. В долине сгущались сумерки, и в темноте стены из паутины светились собственным мягким светом.
Меч
Рог
От дыма у нее закружилась голова и появилось странное ощущение. Она подумала, что все это ей снится, потому что все выглядело таким странным. Немного испугавшись, она попыталась встать. Но руки ее не могли хорошо оттолкнуться, на самом деле, у нее не было больше рук!
На земле стояли заросшие серой шерстью лапы. Та же серая шерсть росла и выше. Сара повернула голову, по всему ее телу рос серый мех, и сзади был серый хвост. Во что… в кого она превратилась?
Сара попробовала закричать. Но звук, который она издала, был совершенно непохожим.
– Мя-я-я-у! – это был крик перепуганной кошки!
Дым поднимался вверх. Она могла видеть концы звезды, отмеченные горстками белого пепла на месте листьев. И когда занавес дыма исчез, она увидела лиса, который теперь возвышался над ней, что ее насторожило.
– Идем! – слово прозвучало бы как тявканье для Сары-девочки, но для Сары-кошки оно имело смысл. Тем не менее, она не двинулась с места, поджидая пока лис лапами раскатит несколько камней из узора на земле, чтобы подойти к ней. Она выразила свое возмущение и потребовала объяснений серией криков и шипением, а шерсть на ее выгнутой спине встала дыбом, и она сердито махала хвостом.
– Идем! – Лис стоял над ней. – Превращение сохранится только до завтрашнего рассвета, а нам предстоит многое сделать.
– Что ты со мной сделал? – потребовала ответа Сара. – Я ведь не кошка!
– Правильно. Но человек не может войти в лесной Замок. А тебе нужно сделать это, иначе все обитатели лесов и полей Авалона будут поставлены на службу Темным Силам.
– Как?
– Разве Хуон не рассказал тебе про кольцо волшебника Мерлина? Тот, кто его носит на руке, может использовать зверей и птиц, деревья и кусты, как для хорошего, так и для плохого. Когда его носил Мерлин, оно использовалось только для хорошего – лучшего из лучших – на страх злу. Но теперь оно попало в злые руки и будет до конца использовано во зло. Но зло еще не решается пользоваться им в открытую. Поэтому оно спрятано в Лесном Замке, в который может войти только тот, кто вооружен холодным железом и магией холодного железа. Но Зло всегда знает наперед, если к их тайным убежищам подходит человек, поэтому тебе следовало принять обличие одного из нас. Ты пробудешь кошкой, пока завтра не взойдет солнце. Поэтому торопись, и возьми с собой железо, твое собственное волшебство.
Он носом открыл крышку корзины и показал на нож, которым Сара разрезала паутину. Встав лапами на край корзины, Сара вытащила его из гнезда. Было очень неудобно нести нож в пасти, но теперь ей пришлось делать это.
Ее страх и гнев постепенно улетучивались. Чем дольше она находилась в кошачьем теле, тем естественнее ей это казалось. Похоже, будет удивительное приключение. Ей не терпелось начать.
Лис сделал последнее предупреждение.
– Ты должна вернуться сюда, на это место, и войти в круг со звездой до того, как изменишься, или ты получишь другое обличье, над которым я не властен. Если за тобой погонится зло, оно не сможет войти сюда. Теперь отправляйся в путь, серая сестренка!
Она легко вскочила на холмик. Оказалось, что она может бежать, не издавая ни звука – ее новое тело было прекрасно приспособлено для таких скрытных действий. В долине сгущались сумерки, и в темноте стены из паутины светились собственным мягким светом.
Меч
Грег чувствовал себя очень одиноко в каменной пустоши гор. Когда прозвенели колокольчики, он замер и поднял голову вверх. Полоса гор тянулась далеко впереди, и ни одна из этих странных колонн не оканчивалась звонницей. Ленивые струйки дыма поднимались из обуглившихся головней костра, и больше ничего не было видно.
Колонны! Пока колокольчики еще звенели, Грег вернулся к колонне, которую трогал. На взгляд она выглядела как грубый каменный столб. Но на ощупь это было что-то совершенно другое.
Еще раз Грег протянул руку и дотронулся кончиками пальцев, но не до камня, а до гладкого металла и мягкой кожи. Снова он отдернул руку. Отчего камень на ощупь похож на чешуйчатые рыцарские доспехи и кожу? Почему глаза говорили ему одно, а руки другое?
– Здесь… здесь есть кто-нибудь? – Он думал, что его зов будет громче колокольчиков, но с его губ сорвался еле слышный шепот. Каменный столб в его глазах оставался каменным столбом. Ничто не двинулось. Но теперь звук колокольчиков не звучал по всему плато, а сосредоточился в одной точке позади затухающего огня. Дым из пепла стал подниматься сильнее, хотя никто не подбрасывал дров.
– Кто здесь? – снова выкрикнул Грег.
– Нет необходимости кричать, господин эсквайр.
У Грега отвисла челюсть. Только что пространство с другой стороны костра было пустым, а сейчас там кто-то стоял. На секунду он подумал, что это Мерлин, потому что фигура была одета в точно такое же длинное одеяние, какое он видел на волшебнике. Затем, видимо из-за того, что страх сделал его более внимательным, Грег заметил разницу. Серая ткань Мерлина была украшена красными узорами, и имела серебристый оттенок лезвия меча.
Одежда же пришельца, как и его капюшон, были темно-серого цвета, как зимние штормовые облака, и узор был черным, как и пояс. Грег испытывал благоговейный трепет перед Мерлином, а этот незнакомец внушал страх. Инстинктивно Грег поднял вилку-копье и направил зубья на незнакомца.
Незнакомец весело рассмеялся. Белые руки откинули капюшон, и перед Грегом оказалась женщина. Ее волосы высвободились из капюшона и рассыпались по плечам, доставая ниже пояса. Волосы были ни темные, ни светлые, а цвета серебряного лезвия, которое им показывал Хуон. Казалось, в них сверкали искорки света, так же как нож притягивал и отражал солнечные лучи.
Она собрала пучок волос в ладонь и рассыпала его по руке, затем выдернула один длинный волос, потом второй, третий. Она стояла, улыбалась ему и наматывала их между большим и указательным пальцами.
– Зачем вы пришли сюда, господин эсквайр? – спросила женщина мягко. – И похоже, вам не нравятся прямые дороги, раз вы подкрались ко мне окольными путями, – она разговаривала тоном, которым взрослые укоряют шаловливых детей. Однако Грег не раз слышал подобный тон в прошлом, и потому не устыдился. В этом ведьма допустила первую ошибку, потому что он не замешкался и не потерял бдительности.
– Я пришел дорогой, указанной мне, – ответил Грег, не зная точно, почему он выбрал именно эти слова, но зная, что они не понравились ведьме.
– О! И кто направил вас на этот путь? – резко и требовательно спросила она.
И вновь Грег нашел слова, незнакомые ему.
– Тот, кто светит сквозь камень – камень тела, камень души.
– Значит, ты из тех! – ее глаза сверкнули зеленым огнем, и пальцы быстро зашевелились, сплетая три волоса в сеть. – Тогда иди к своим приятелям!
Она бросила на него сеть, и та выросла в воздухе над головешками костра, пытаясь поглотить его целиком. Грег ткнул в нее своим трезубым копьем. Зубья зацепились за сеть, и та обмоталась вокруг оружия Грега. Одна нить крепко обхватила его запястье.
Но через несколько мгновений запутавшиеся в зубьях нити потеряли свой серебристый отблеск, почернели и упали на землю безвредным прахом. Бешено зазвенели колокольчики, и женщина отступила на два шага, прижав руку ко рту и не сводя глаз с Грега.
– Железо! Властитель железа! – провыла она. – Кто ты, осмелившийся принести холодное железо в Каменную Пустыню, и которому оно не причиняет вреда? Кому ты служишь?
– Меня послал Мерлин.
– Мерлин! – она произнесла имя со змеиным шипением. – Мерлин, который стоит между мирами и поэтому может прикасаться к железу, и этот глупый мальчишка Хуон, который был рожден смертным, и поэтому может махать железным мечом и рядиться в железные доспехи, и этот Артур, глупый здоровяк-король, который притащил с собой в Авалон железо, чтобы отравлять тех, кто выше его настолько, что он не может себе этого представить. Да сгинут они и пропадут, да обратится железо против них и сорвет плоть с корявых костей, да поедят их демоны ночи! А ты, – она уставилась на Грега, – ты не Мерлин, хоть он и мастер менять обличия. Но кольцо пропало с его руки, – она грубо захохотала, – он не сможет принять такой облик, который скроет его от меня. И ты не Хуон, и конечно же не Артур! Поэтому я приказываю тебе, мальчишка, скажи мне свое настоящее имя! – она снова улыбалась, и ее голос опять стал мягким.
– Грегори Лаури, – ответил он, сам того не желая.
Но, похоже, этот ответ нисколько ее не обрадовал. Она повторила имя, а ее руки проделывали сложные движения, как тогда, когда она сплетала сеть из волос. Затем она подняла их вверх, выражая нетерпение и желчь поражения.
– Ты держишь железо, против которого у меня нет заклинания. Хорошо, что тебе от меня нужно?
– То, что скрыто. – В третий раз Грег произнес слова, которые кто-то или что-то вложило в его уста.
Она громко рассмеялась.
– Этого ты не получишь! Посмотри вокруг себя, глупый ребенок. Где ты найдешь то, что скрыто? Если ты будешь искать здесь сорок дней и сорок ночей, все равно это останется спрятанным и предназначенным только для меня!
Трезубое копье зашевелилось в руках Грега так же внезапно, как оно двигалось, чтобы увлечь его на башню в заброшенной деревне. Острия медленно наклонились, направляясь к земле. У Грега мелькнуло воспоминание – люди ищут воду раздвоенной палочкой, которая наклоняется к земле там, где нужно копать колодец – он об этом читал. Могла ли вилка-копье направить его к тому, что нужно было найти? Надо попробовать.
Но ему не пришлось далеко ходить в поисках, потому что оружие чуть не выпрыгнуло у него из рук, как только он подошел к костру, воткнувшись остриями в кучу горелых головешек и пепла. Грег, пинками раскидав недогоревшие поленья, начал копать.
Колокольчики больше не издавали серебряного звона, а пронзительно грохотали у него в ушах. Он оглох от этого шума, и у него закружилась голова. А ведьма бегала кругами вокруг кострища, хотя держалась вне пределов досягаемости копья, выкрикивая странные слова и выписывая руками фигуры в воздухе.
Страшная чешуйчатая тварь, не змея, не крокодил, а помесь их обоих, подползла близко и угрожающе вытянула когти. Грег повернул копье, провел им по когтям – и тварь исчезла. Ужасные существа собирались, чтобы окружить его, но Грег, чувствуя безопасность под защитой железа, даже не пытался избавиться от них. Он продолжал отбрасывать вилкой землю с того места, где горел огонь.
Работа шла медленно, потому что вилка была не так удобна, как лопата, а положить ее и копать руками он боялся. В конце концов он присел, держа вилку в одной руке, и выгребая разрыхленную землю другой. Затем его пальцы потянули за что-то.
Предмет вышел из земли – и оказался таким тяжелым, что ему было трудно отряхнуть с него грязь. Но он держал в руке меч!
Грег видел такие в музее, и еще тогда подумал, сколько же должно быть у человека сил, чтобы им махать? Потому что его широкий клинок и тяжелую рукоятку в форме креста он с трудом мог удержать в руках. Меч – украденный талисман, Экскалибур!
Он, чтобы для большей безопасности не выпускать копье, зажал его между коленями, и стер липкую пыль с рукоятки и блестящего клинка. Меч был очень простой, без драгоценных камней и богатой золотой отделки, но Грег был уверен, что именно за ним его и послали. Он крепко прижал его к себе левой рукой и посмотрел на ведьму.
Она больше не бегала, выкрикивая заклинания, а стояла спокойно и прищурившись смотрела на него. Когда Грег отходил от ямы, у него возникло чувство, что, хотя она потеряла меч, у нее все равно оставался шанс на победу. Случайно ли или под влиянием могучей магии Мерлина, он раскрыл часть ее тайного замысла.
Дойдя до ближайшего столба, он ударил по нему плашмя мечом. В ответ раздался сдавленный крик!
На месте столба стоял, вернее не стоял, а покачивался, мужчина с закрытыми глазами и очень бледным лицом. На нем были доспехи, похожие на те, которые носили рыцари-эльфы Хуона, только его плащ был белый, с нарисованным красным драконом. Он застонал и открыл глаза.
– Берегись ведьмы!
В воздух взлетела волосяная сеть. Грег поймал ее копьем прежде, чем она коснулась мужчины, и она рассыпалась.
Ведьма взвизгнула нечеловеческим голосом. На ее месте появилась огромная серая птица, которая раскрыла крылья и набросилась на Грега, широко раскрыв клюв.
Мальчик повернул копье, а тварь уклонилась, пробежала несколько футов, взмыла вверх и исчезла за горами. Наступила полная тишина, потому что даже колокольчики перестали звонить.
– Меч!
Мужчина, которой был столбом, стоял на коленях, его счастливые, широко раскрытые глаза уставились на клинок, который держал Грег.
– Сэр, я умоляю Вас, освободите этих людей. А потом надо быстро и долго ехать. Потому что меч Артура должен быть в его руке, пока враги не поразили самое сердце Авалона. Время уходит быстро!
Один за другим Грег прикасался к столбам на плато, а затем к большим валунам, которые лежали меж ними, пока отряд воинов с символом Красного Дракона и их лошади снова не стали живыми существами. Они двинулись в путь, двое солдат ехали вместе, чтобы дать одну лошадь Грегу.
Дорога была слишком плохой, чтобы ехать быстро, но рыцарь, которого Грег освободил первым, подгонял их своим быстрым шагом. Они объехали склон холма до перекрестка с горной дорогой, и опять перед их глазами встала долина с заброшенной деревней. Оставалось немного времени до захода солнца, и нежелание Грега проводить ночь в этом проклятом месте росло с каждым метром их продвижения. Он попытался уговорить своих спутников переночевать там, где они стояли, но они не соглашались.
– Ты не понимаешь, юноша. Теперь, потеряв меч, они больше не будут колебаться, напасть ли на нас. Нам нужно двигаться, чтобы успеть к Артуру, или мы потерпим поражение – у них ведь есть еще Рог и Кольцо, чтобы бороться с нами. Если они нападут прежде, чем мы вернем Экскалибур королю, у них будет шанс на победу, потому что только он может идти с ним на битву. Нам нужно ехать день и ночь, чтобы у них не осталось никаких шансов.
– У Хуона есть крылатые лошади. Если бы они были у нас… – сказал Грег.
– Хранителю Запада служат Горные Лошади. Но они малочисленны и отвечают только на призыв Зеленого Дракона, но не Красного. Как бы мне хотелось, чтобы они были с нами в этот час!
Грег уже различал дома в деревне, горбатый мост. Они подъехали к границе полей, где дорога проходила между живой изгородью и где он прошел сквозь строй зверей. Какова была цель этого сборища? Где теперь были эти волки и все остальные?
Он не заметил, как из кустов выскочило существо. Грег осознал опасность только тогда, когда лошадь встала на дыбы, и чуть не сбросила его с седла. Грег не был наездником, и все, что он мог сделать – это уцепиться за седло рукой, а другой держать драгоценный меч. Его вилка-копье упала на землю.
То, что стояло посреди дороги перед его лошадью, было размером не больше маленькой собачки, но оно быстро превращалось в чешуйчатую тварь, которую ведьма вызывала на плато. Его когтистая лапа вознеслась над всадником и лошадью и как молния опустилась на них.
Грег отпустил луку седла и обеими руками поднял меч. Тот был слишком тяжелым, чтобы махать им. Тварь ударила лапой и проколола ее. Она завопила и попыталась отпрянуть назад, Грега вырвало из седла. Он упал и, несмотря на все усилия, выпустил меч из рук. Беззащитный, он оказался лицом к лицу с рассерженной драконообразной тварью.
Лошадь понесла, расшвыривая людей, которые пытались успокоить страх своих собственных лошадей. Грег увидел, как рыцарь, который вел их, пытается пробиться к нему.
Экскалибур! Где же меч? Он вывалился из поврежденной лапы и лежал в дорожной пыли между Грегом и монстром. Раненая конечность ящерицы висела, сморщенная и безжизненная, и возможно, что именно клинок между Грегом и драконом не давал ему напасть еще раз. Грег попытался поискать взглядом свое копье и наблюдать за монстром одновременно. Внезапно из живой изгороди выпрыгнула серая тень, и вцепилась в чешуйчатый хвост, а Грег услышал воинственный клич волка. Когда сплюснутая голова твари как молния повернулась в сторону нового врага, Грег схватил копье.
Еще один волчий клич разорвал воздух, но в нем слышался гнев, а не испуг. За дорогой поднялась стена животных, маленьких и больших, направляющихся в сторону драконообразной твари, сверкая зубами на ходу. Монстр затопал ногами, замахал хвостом, распаляясь от злости.
Потом он высоко подпрыгнул, перескочив через меч и навис над Грегом. Но несмотря на горячку сражения, он опасался зубьев копья. Грег сделал выпад, и монстр отпрянул, совершив смертельную ошибку, потому что на этот раз он всей своей тушей уселся на меч.
Его голова треснула, и он завыл, извиваясь, но не имея сил сойти с того места, будто клинок, на котором он оказался, был ловушкой. Контуры его тела расплылись, уменьшились. Грег увидел, что это больше не дракон, а серая ведьма с плато. Она дрожала и тряслась, но ее ноги как будто прилипли к клинку Экскалибура, и тот не отпускал ее.
Черные линии на ее одежде пузырились и двигались, волосы шевелились, словно каждый из них жил своей жизнью. Потом последовала яркая вспышка, и женщина исчезла. Столб дыма, расплываясь, опускался ниже и ниже. На дороге никого не было, остался лишь меч.
Но так было лишь один миг. Из зарослей и с полей послышался шум и голоса, возгласы удивления и благодарности. Там, где собирались животные, чтобы помочь Грегу в битве, теперь были мужчины и женщины, озадаченно разглядывая свои руки и ноги, ощупывая себя и глядя друг на друга с удивлением и радостью.
Рыцарь, успокоив лошадь, с шумом подъехал. На его лице было воодушевление.
– Горная Ведьма мертва! – прокричал он. – Слушайте все, правительница Каменной Пустыни исчезла из Авалона, и с ней пропало зло, которое она совершила. Один из врагов разбит. Возрадуйтесь, люди, освобожденные от мрачного колдовства!
Колонны! Пока колокольчики еще звенели, Грег вернулся к колонне, которую трогал. На взгляд она выглядела как грубый каменный столб. Но на ощупь это было что-то совершенно другое.
Еще раз Грег протянул руку и дотронулся кончиками пальцев, но не до камня, а до гладкого металла и мягкой кожи. Снова он отдернул руку. Отчего камень на ощупь похож на чешуйчатые рыцарские доспехи и кожу? Почему глаза говорили ему одно, а руки другое?
– Здесь… здесь есть кто-нибудь? – Он думал, что его зов будет громче колокольчиков, но с его губ сорвался еле слышный шепот. Каменный столб в его глазах оставался каменным столбом. Ничто не двинулось. Но теперь звук колокольчиков не звучал по всему плато, а сосредоточился в одной точке позади затухающего огня. Дым из пепла стал подниматься сильнее, хотя никто не подбрасывал дров.
– Кто здесь? – снова выкрикнул Грег.
– Нет необходимости кричать, господин эсквайр.
У Грега отвисла челюсть. Только что пространство с другой стороны костра было пустым, а сейчас там кто-то стоял. На секунду он подумал, что это Мерлин, потому что фигура была одета в точно такое же длинное одеяние, какое он видел на волшебнике. Затем, видимо из-за того, что страх сделал его более внимательным, Грег заметил разницу. Серая ткань Мерлина была украшена красными узорами, и имела серебристый оттенок лезвия меча.
Одежда же пришельца, как и его капюшон, были темно-серого цвета, как зимние штормовые облака, и узор был черным, как и пояс. Грег испытывал благоговейный трепет перед Мерлином, а этот незнакомец внушал страх. Инстинктивно Грег поднял вилку-копье и направил зубья на незнакомца.
Незнакомец весело рассмеялся. Белые руки откинули капюшон, и перед Грегом оказалась женщина. Ее волосы высвободились из капюшона и рассыпались по плечам, доставая ниже пояса. Волосы были ни темные, ни светлые, а цвета серебряного лезвия, которое им показывал Хуон. Казалось, в них сверкали искорки света, так же как нож притягивал и отражал солнечные лучи.
Она собрала пучок волос в ладонь и рассыпала его по руке, затем выдернула один длинный волос, потом второй, третий. Она стояла, улыбалась ему и наматывала их между большим и указательным пальцами.
– Зачем вы пришли сюда, господин эсквайр? – спросила женщина мягко. – И похоже, вам не нравятся прямые дороги, раз вы подкрались ко мне окольными путями, – она разговаривала тоном, которым взрослые укоряют шаловливых детей. Однако Грег не раз слышал подобный тон в прошлом, и потому не устыдился. В этом ведьма допустила первую ошибку, потому что он не замешкался и не потерял бдительности.
– Я пришел дорогой, указанной мне, – ответил Грег, не зная точно, почему он выбрал именно эти слова, но зная, что они не понравились ведьме.
– О! И кто направил вас на этот путь? – резко и требовательно спросила она.
И вновь Грег нашел слова, незнакомые ему.
– Тот, кто светит сквозь камень – камень тела, камень души.
– Значит, ты из тех! – ее глаза сверкнули зеленым огнем, и пальцы быстро зашевелились, сплетая три волоса в сеть. – Тогда иди к своим приятелям!
Она бросила на него сеть, и та выросла в воздухе над головешками костра, пытаясь поглотить его целиком. Грег ткнул в нее своим трезубым копьем. Зубья зацепились за сеть, и та обмоталась вокруг оружия Грега. Одна нить крепко обхватила его запястье.
Но через несколько мгновений запутавшиеся в зубьях нити потеряли свой серебристый отблеск, почернели и упали на землю безвредным прахом. Бешено зазвенели колокольчики, и женщина отступила на два шага, прижав руку ко рту и не сводя глаз с Грега.
– Железо! Властитель железа! – провыла она. – Кто ты, осмелившийся принести холодное железо в Каменную Пустыню, и которому оно не причиняет вреда? Кому ты служишь?
– Меня послал Мерлин.
– Мерлин! – она произнесла имя со змеиным шипением. – Мерлин, который стоит между мирами и поэтому может прикасаться к железу, и этот глупый мальчишка Хуон, который был рожден смертным, и поэтому может махать железным мечом и рядиться в железные доспехи, и этот Артур, глупый здоровяк-король, который притащил с собой в Авалон железо, чтобы отравлять тех, кто выше его настолько, что он не может себе этого представить. Да сгинут они и пропадут, да обратится железо против них и сорвет плоть с корявых костей, да поедят их демоны ночи! А ты, – она уставилась на Грега, – ты не Мерлин, хоть он и мастер менять обличия. Но кольцо пропало с его руки, – она грубо захохотала, – он не сможет принять такой облик, который скроет его от меня. И ты не Хуон, и конечно же не Артур! Поэтому я приказываю тебе, мальчишка, скажи мне свое настоящее имя! – она снова улыбалась, и ее голос опять стал мягким.
– Грегори Лаури, – ответил он, сам того не желая.
Но, похоже, этот ответ нисколько ее не обрадовал. Она повторила имя, а ее руки проделывали сложные движения, как тогда, когда она сплетала сеть из волос. Затем она подняла их вверх, выражая нетерпение и желчь поражения.
– Ты держишь железо, против которого у меня нет заклинания. Хорошо, что тебе от меня нужно?
– То, что скрыто. – В третий раз Грег произнес слова, которые кто-то или что-то вложило в его уста.
Она громко рассмеялась.
– Этого ты не получишь! Посмотри вокруг себя, глупый ребенок. Где ты найдешь то, что скрыто? Если ты будешь искать здесь сорок дней и сорок ночей, все равно это останется спрятанным и предназначенным только для меня!
Трезубое копье зашевелилось в руках Грега так же внезапно, как оно двигалось, чтобы увлечь его на башню в заброшенной деревне. Острия медленно наклонились, направляясь к земле. У Грега мелькнуло воспоминание – люди ищут воду раздвоенной палочкой, которая наклоняется к земле там, где нужно копать колодец – он об этом читал. Могла ли вилка-копье направить его к тому, что нужно было найти? Надо попробовать.
Но ему не пришлось далеко ходить в поисках, потому что оружие чуть не выпрыгнуло у него из рук, как только он подошел к костру, воткнувшись остриями в кучу горелых головешек и пепла. Грег, пинками раскидав недогоревшие поленья, начал копать.
Колокольчики больше не издавали серебряного звона, а пронзительно грохотали у него в ушах. Он оглох от этого шума, и у него закружилась голова. А ведьма бегала кругами вокруг кострища, хотя держалась вне пределов досягаемости копья, выкрикивая странные слова и выписывая руками фигуры в воздухе.
Страшная чешуйчатая тварь, не змея, не крокодил, а помесь их обоих, подползла близко и угрожающе вытянула когти. Грег повернул копье, провел им по когтям – и тварь исчезла. Ужасные существа собирались, чтобы окружить его, но Грег, чувствуя безопасность под защитой железа, даже не пытался избавиться от них. Он продолжал отбрасывать вилкой землю с того места, где горел огонь.
Работа шла медленно, потому что вилка была не так удобна, как лопата, а положить ее и копать руками он боялся. В конце концов он присел, держа вилку в одной руке, и выгребая разрыхленную землю другой. Затем его пальцы потянули за что-то.
Предмет вышел из земли – и оказался таким тяжелым, что ему было трудно отряхнуть с него грязь. Но он держал в руке меч!
Грег видел такие в музее, и еще тогда подумал, сколько же должно быть у человека сил, чтобы им махать? Потому что его широкий клинок и тяжелую рукоятку в форме креста он с трудом мог удержать в руках. Меч – украденный талисман, Экскалибур!
Он, чтобы для большей безопасности не выпускать копье, зажал его между коленями, и стер липкую пыль с рукоятки и блестящего клинка. Меч был очень простой, без драгоценных камней и богатой золотой отделки, но Грег был уверен, что именно за ним его и послали. Он крепко прижал его к себе левой рукой и посмотрел на ведьму.
Она больше не бегала, выкрикивая заклинания, а стояла спокойно и прищурившись смотрела на него. Когда Грег отходил от ямы, у него возникло чувство, что, хотя она потеряла меч, у нее все равно оставался шанс на победу. Случайно ли или под влиянием могучей магии Мерлина, он раскрыл часть ее тайного замысла.
Дойдя до ближайшего столба, он ударил по нему плашмя мечом. В ответ раздался сдавленный крик!
На месте столба стоял, вернее не стоял, а покачивался, мужчина с закрытыми глазами и очень бледным лицом. На нем были доспехи, похожие на те, которые носили рыцари-эльфы Хуона, только его плащ был белый, с нарисованным красным драконом. Он застонал и открыл глаза.
– Берегись ведьмы!
В воздух взлетела волосяная сеть. Грег поймал ее копьем прежде, чем она коснулась мужчины, и она рассыпалась.
Ведьма взвизгнула нечеловеческим голосом. На ее месте появилась огромная серая птица, которая раскрыла крылья и набросилась на Грега, широко раскрыв клюв.
Мальчик повернул копье, а тварь уклонилась, пробежала несколько футов, взмыла вверх и исчезла за горами. Наступила полная тишина, потому что даже колокольчики перестали звонить.
– Меч!
Мужчина, которой был столбом, стоял на коленях, его счастливые, широко раскрытые глаза уставились на клинок, который держал Грег.
– Сэр, я умоляю Вас, освободите этих людей. А потом надо быстро и долго ехать. Потому что меч Артура должен быть в его руке, пока враги не поразили самое сердце Авалона. Время уходит быстро!
Один за другим Грег прикасался к столбам на плато, а затем к большим валунам, которые лежали меж ними, пока отряд воинов с символом Красного Дракона и их лошади снова не стали живыми существами. Они двинулись в путь, двое солдат ехали вместе, чтобы дать одну лошадь Грегу.
Дорога была слишком плохой, чтобы ехать быстро, но рыцарь, которого Грег освободил первым, подгонял их своим быстрым шагом. Они объехали склон холма до перекрестка с горной дорогой, и опять перед их глазами встала долина с заброшенной деревней. Оставалось немного времени до захода солнца, и нежелание Грега проводить ночь в этом проклятом месте росло с каждым метром их продвижения. Он попытался уговорить своих спутников переночевать там, где они стояли, но они не соглашались.
– Ты не понимаешь, юноша. Теперь, потеряв меч, они больше не будут колебаться, напасть ли на нас. Нам нужно двигаться, чтобы успеть к Артуру, или мы потерпим поражение – у них ведь есть еще Рог и Кольцо, чтобы бороться с нами. Если они нападут прежде, чем мы вернем Экскалибур королю, у них будет шанс на победу, потому что только он может идти с ним на битву. Нам нужно ехать день и ночь, чтобы у них не осталось никаких шансов.
– У Хуона есть крылатые лошади. Если бы они были у нас… – сказал Грег.
– Хранителю Запада служат Горные Лошади. Но они малочисленны и отвечают только на призыв Зеленого Дракона, но не Красного. Как бы мне хотелось, чтобы они были с нами в этот час!
Грег уже различал дома в деревне, горбатый мост. Они подъехали к границе полей, где дорога проходила между живой изгородью и где он прошел сквозь строй зверей. Какова была цель этого сборища? Где теперь были эти волки и все остальные?
Он не заметил, как из кустов выскочило существо. Грег осознал опасность только тогда, когда лошадь встала на дыбы, и чуть не сбросила его с седла. Грег не был наездником, и все, что он мог сделать – это уцепиться за седло рукой, а другой держать драгоценный меч. Его вилка-копье упала на землю.
То, что стояло посреди дороги перед его лошадью, было размером не больше маленькой собачки, но оно быстро превращалось в чешуйчатую тварь, которую ведьма вызывала на плато. Его когтистая лапа вознеслась над всадником и лошадью и как молния опустилась на них.
Грег отпустил луку седла и обеими руками поднял меч. Тот был слишком тяжелым, чтобы махать им. Тварь ударила лапой и проколола ее. Она завопила и попыталась отпрянуть назад, Грега вырвало из седла. Он упал и, несмотря на все усилия, выпустил меч из рук. Беззащитный, он оказался лицом к лицу с рассерженной драконообразной тварью.
Лошадь понесла, расшвыривая людей, которые пытались успокоить страх своих собственных лошадей. Грег увидел, как рыцарь, который вел их, пытается пробиться к нему.
Экскалибур! Где же меч? Он вывалился из поврежденной лапы и лежал в дорожной пыли между Грегом и монстром. Раненая конечность ящерицы висела, сморщенная и безжизненная, и возможно, что именно клинок между Грегом и драконом не давал ему напасть еще раз. Грег попытался поискать взглядом свое копье и наблюдать за монстром одновременно. Внезапно из живой изгороди выпрыгнула серая тень, и вцепилась в чешуйчатый хвост, а Грег услышал воинственный клич волка. Когда сплюснутая голова твари как молния повернулась в сторону нового врага, Грег схватил копье.
Еще один волчий клич разорвал воздух, но в нем слышался гнев, а не испуг. За дорогой поднялась стена животных, маленьких и больших, направляющихся в сторону драконообразной твари, сверкая зубами на ходу. Монстр затопал ногами, замахал хвостом, распаляясь от злости.
Потом он высоко подпрыгнул, перескочив через меч и навис над Грегом. Но несмотря на горячку сражения, он опасался зубьев копья. Грег сделал выпад, и монстр отпрянул, совершив смертельную ошибку, потому что на этот раз он всей своей тушей уселся на меч.
Его голова треснула, и он завыл, извиваясь, но не имея сил сойти с того места, будто клинок, на котором он оказался, был ловушкой. Контуры его тела расплылись, уменьшились. Грег увидел, что это больше не дракон, а серая ведьма с плато. Она дрожала и тряслась, но ее ноги как будто прилипли к клинку Экскалибура, и тот не отпускал ее.
Черные линии на ее одежде пузырились и двигались, волосы шевелились, словно каждый из них жил своей жизнью. Потом последовала яркая вспышка, и женщина исчезла. Столб дыма, расплываясь, опускался ниже и ниже. На дороге никого не было, остался лишь меч.
Но так было лишь один миг. Из зарослей и с полей послышался шум и голоса, возгласы удивления и благодарности. Там, где собирались животные, чтобы помочь Грегу в битве, теперь были мужчины и женщины, озадаченно разглядывая свои руки и ноги, ощупывая себя и глядя друг на друга с удивлением и радостью.
Рыцарь, успокоив лошадь, с шумом подъехал. На его лице было воодушевление.
– Горная Ведьма мертва! – прокричал он. – Слушайте все, правительница Каменной Пустыни исчезла из Авалона, и с ней пропало зло, которое она совершила. Один из врагов разбит. Возрадуйтесь, люди, освобожденные от мрачного колдовства!
Рог
Эрик стоял на острове в море, а его ноги глубоко увязли в куче сухого мусора, из которого было сделано гнездо. Ему нужно было сделать еще буквально пару шагов, чтобы добраться до ложки. Идти было тяжело, потому что хрупкий материал гнезда легко проламывался под его весом, и невозможно было найти твердую опору. Все, что он хотел – это забрать ложку и вернуться обратно в укрытие.
Но Эрик не мог не заметить, что среди строительного материале этого неопрятного гнезда были весьма странные предметы. Золотая цепь, сложенная и завернутая в пучок сухой травы. Возле нее кусочек поношенной и выгоревшей ткани со следами вышитого девиза.
Наконец он схватил ложку и попытался вытащить ее из-под палок. Но она застряла в мусоре, и он не мог вытащить ее обратно. В конце концов ему пришлось разгребать кучу руками, отбрасывая в сторону пучки травы и сломанные ветки.
В чашеобразной долине, под прямыми лучами солнца, было очень жарко, и Эрик то и дело останавливался, чтобы рукавом вытереть пот с лица. Пыль, поднимавшаяся от его раскопок, прилипала к его потному телу, лезла в глаза и рот. Но он продолжал трудиться, имея твердое намерение высвободить ложку.
Сначала он подумал, что надвигается грозовое облако, когда по гнезду пробежала тень. Но, ощутив опасность, он посмотрел вверх и отчаянно вжался в разбросанный им мусор.
Ранее Эрик пытался представить, что за птица могла построить такое гнездо. Теперь он узнал. Увидеть ее живьем было гораздо хуже, чем в любых фантазиях. И непохоже, чтобы этот монстр был просто птицей. У какой это птицы вместо перьев на голове чешуя? У нее были перья, черные перья по всему туловищу, и гигантские крылья, похожие на птичьи, хотя и слишком большие, хлопанье которых разносилось как раскаты грома, пока она описывала круги над островом.
Эрик закапывался в кучу, надеясь зарыться и спрятаться там, пока птица не улетит. Он был уверен, что если он попробует добраться до открытых уступов, то будет немедленно атакован. На чешуйчатой голове выделялся кривой клюв хищника, а на лапах, которые она во время полета прижимала к животу, виднелись когти.
Эрик держался за ложку и последним отчаянным усилием рывком выдернул ее, вывернув вместе с ней большую кучу мусора, и тут же спрятался в образовавшуюся вонючую дыру. Первоначальное основание громадного гнезда пересекала впадина. Когда он прыгнул, основание рассыпалось, открыв небольшую трещину в скале внизу. Эрик потыкал туда ложкой, вовсе не желая провалиться вниз, в морские пещеры. Но металл зазвенел о камень, дно было всего в нескольких футах ниже.
Наверху раздался скрежет – такой вой мог издавать только пикирующий реактивный самолет, и Эрик начал пролезать и протискиваться в эту дыру, обдирая плечи и раздирая рубаху. Он благополучно распластался в каменной расщелине, когда птица-монстр приземлилась, оглушая его дикими криками.
Сама неистовая злоба птицы спасла его, потому что она начала раскапывать гнездо, и мусор, который летел в разные стороны, окончательно скрыл Эрика. Он лежал, в горле у него пересохло и руки, державшие ложку, дрожали. Весь дрожа, он ждал, что сейчас птица разгребет его укрытие и клювом или лапой достанет его. Один раз когтистая лапа скребнула по скальной поверхности над его головой. Но то, что он был в трещине, спасло его.
Но как долго он сможет здесь оставаться? Птица переворошила кучу мусора, так что теперь некоторое количество воздуха попадало к нему. Но оно было ограниченным. А если он пошевелится, его обнаружат.
Руками Эрик начал ощупывать узкое пространство, в котором лежал. В ширину щель была не больше его плеч, но длиннее его роста. И глубже, чем ему показалось сначала, потому что в нее насыпался мелкий мусор из гнезда. Он распластался на маленьких веточках и рассыпающихся растениях, от которых пахло разложением.
Эрик начал выкапывать мусор из-под себя. По звукам он определил, что птица до сих пор ищет его, но настолько глупым образом, что Эрик начал думать, что это безмозглое существо. Если из-за своего слабого ума она вскоре о нем забудет, у него есть шанс на спасение.
Тем временем он расчистил проход вдоль расщелины, отпихивая мусор назад ногами. Затем он наткнулся на препятствие, которое было не так легко сдвинуть. Эрик пощупал руками и обнаружил, что это не ветка, потому что его пальцы коснулись изогнутой и гладкой металлической поверхности.
Когда он понял, что это, металлический предмет стронулся с места, и этим Эрик навлек на себя несчастье, потому что вся куча затряслась. Вероятно, птица была не такая глупая, как он понадеялся, и в ответ наверху началась суматоха. Эрик вздохнул и поперхнулся, потому что пыль набралась ему в легкие и засыпала глаза.
Затем вся куча над ним оказалась отброшена в сторону. Эрик моргал слезящимися глазами, а птица выгибала голову в его сторону, клюв ее был распахнут. К счастью, ей приходилось поворачивать голову перед тем как ударить. Эрик в последней отчаянной попытке защититься закрылся ложкой.
Клюв ударил в металл ложки с такой силой, что чуть не расплющил Эрика, выбив из него дух. Он распластался, с красным от удушья лицом, тупо ожидая следующего удара.
Удара не последовало. Он поднял голову над краем расщелины, пытаясь подняться. Хотя его глаза слезились от пыли, теперь он мог видеть более четко, пока хлопанье гигантских крыльев не подняло мусор мутным штормовым облаком.
Птица, отчаянно хлопая крыльями, мотала головой из стороны в сторону. Что-то с ее головой было не так, хотя судорожные движения птицы не давали Эрику рассмотреть получше. Он поднялся на ноги, выставил ложку перед собой.
Когда во второй раз голова двинулась в его сторону, Эрик собрал остатки сил и взмахнул ложкой, как бейсбольной битой. Он ударил импровизированной дубиной по голове птицы с такой силой, что сам затем упал на колени. Потом захлопали крылья, вознося птицу в небо над долиной. Она не издавала никаких звуков, а голова безжизненно висела у нее на груди. Она поднималась выше и выше, и Эрик встал, чтобы следить за ней. Она собиралась напасть на него с высоты? Только висящая голова и неровные взмахи крыльев оставляли ему надежду на то, что он вышел победителем в этой встрече.
Птицы поднимались с уступов, чтобы присоединиться к этому существу. Но они сопровождали его недолго. Огромные крылья взмахнули в последний раз, потом сложились, и эта тварь, наполовину пернатая, наполовину чешуйчатая, упала в море. Эрик более не сомневался, что она мертва или по меньшей мере смертельно ранена.
Держа ложку для безопасности под мышкой, он отер пыль и грязь с лица. Но еще не вполне понимал, как это произошло, отчего погибла птица. То, что говорил им Хуон насчет железа, что оно яд для всех обитателей Авалона, похоже было правдой. Он был этому очень рад.
Стенки расщелины, обнаженные на изрядную длину последними усилиями птицы, проходили ему на уровне пояса, и Эрик начал выкарабкиваться, торопясь добраться у ручейку на уступе и выполоскать пыль изо рта и горла. Но что-то зацепилось за его щиколотку, и он нагнулся, чтобы высвободиться.
Но Эрик не мог не заметить, что среди строительного материале этого неопрятного гнезда были весьма странные предметы. Золотая цепь, сложенная и завернутая в пучок сухой травы. Возле нее кусочек поношенной и выгоревшей ткани со следами вышитого девиза.
Наконец он схватил ложку и попытался вытащить ее из-под палок. Но она застряла в мусоре, и он не мог вытащить ее обратно. В конце концов ему пришлось разгребать кучу руками, отбрасывая в сторону пучки травы и сломанные ветки.
В чашеобразной долине, под прямыми лучами солнца, было очень жарко, и Эрик то и дело останавливался, чтобы рукавом вытереть пот с лица. Пыль, поднимавшаяся от его раскопок, прилипала к его потному телу, лезла в глаза и рот. Но он продолжал трудиться, имея твердое намерение высвободить ложку.
Сначала он подумал, что надвигается грозовое облако, когда по гнезду пробежала тень. Но, ощутив опасность, он посмотрел вверх и отчаянно вжался в разбросанный им мусор.
Ранее Эрик пытался представить, что за птица могла построить такое гнездо. Теперь он узнал. Увидеть ее живьем было гораздо хуже, чем в любых фантазиях. И непохоже, чтобы этот монстр был просто птицей. У какой это птицы вместо перьев на голове чешуя? У нее были перья, черные перья по всему туловищу, и гигантские крылья, похожие на птичьи, хотя и слишком большие, хлопанье которых разносилось как раскаты грома, пока она описывала круги над островом.
Эрик закапывался в кучу, надеясь зарыться и спрятаться там, пока птица не улетит. Он был уверен, что если он попробует добраться до открытых уступов, то будет немедленно атакован. На чешуйчатой голове выделялся кривой клюв хищника, а на лапах, которые она во время полета прижимала к животу, виднелись когти.
Эрик держался за ложку и последним отчаянным усилием рывком выдернул ее, вывернув вместе с ней большую кучу мусора, и тут же спрятался в образовавшуюся вонючую дыру. Первоначальное основание громадного гнезда пересекала впадина. Когда он прыгнул, основание рассыпалось, открыв небольшую трещину в скале внизу. Эрик потыкал туда ложкой, вовсе не желая провалиться вниз, в морские пещеры. Но металл зазвенел о камень, дно было всего в нескольких футах ниже.
Наверху раздался скрежет – такой вой мог издавать только пикирующий реактивный самолет, и Эрик начал пролезать и протискиваться в эту дыру, обдирая плечи и раздирая рубаху. Он благополучно распластался в каменной расщелине, когда птица-монстр приземлилась, оглушая его дикими криками.
Сама неистовая злоба птицы спасла его, потому что она начала раскапывать гнездо, и мусор, который летел в разные стороны, окончательно скрыл Эрика. Он лежал, в горле у него пересохло и руки, державшие ложку, дрожали. Весь дрожа, он ждал, что сейчас птица разгребет его укрытие и клювом или лапой достанет его. Один раз когтистая лапа скребнула по скальной поверхности над его головой. Но то, что он был в трещине, спасло его.
Но как долго он сможет здесь оставаться? Птица переворошила кучу мусора, так что теперь некоторое количество воздуха попадало к нему. Но оно было ограниченным. А если он пошевелится, его обнаружат.
Руками Эрик начал ощупывать узкое пространство, в котором лежал. В ширину щель была не больше его плеч, но длиннее его роста. И глубже, чем ему показалось сначала, потому что в нее насыпался мелкий мусор из гнезда. Он распластался на маленьких веточках и рассыпающихся растениях, от которых пахло разложением.
Эрик начал выкапывать мусор из-под себя. По звукам он определил, что птица до сих пор ищет его, но настолько глупым образом, что Эрик начал думать, что это безмозглое существо. Если из-за своего слабого ума она вскоре о нем забудет, у него есть шанс на спасение.
Тем временем он расчистил проход вдоль расщелины, отпихивая мусор назад ногами. Затем он наткнулся на препятствие, которое было не так легко сдвинуть. Эрик пощупал руками и обнаружил, что это не ветка, потому что его пальцы коснулись изогнутой и гладкой металлической поверхности.
Когда он понял, что это, металлический предмет стронулся с места, и этим Эрик навлек на себя несчастье, потому что вся куча затряслась. Вероятно, птица была не такая глупая, как он понадеялся, и в ответ наверху началась суматоха. Эрик вздохнул и поперхнулся, потому что пыль набралась ему в легкие и засыпала глаза.
Затем вся куча над ним оказалась отброшена в сторону. Эрик моргал слезящимися глазами, а птица выгибала голову в его сторону, клюв ее был распахнут. К счастью, ей приходилось поворачивать голову перед тем как ударить. Эрик в последней отчаянной попытке защититься закрылся ложкой.
Клюв ударил в металл ложки с такой силой, что чуть не расплющил Эрика, выбив из него дух. Он распластался, с красным от удушья лицом, тупо ожидая следующего удара.
Удара не последовало. Он поднял голову над краем расщелины, пытаясь подняться. Хотя его глаза слезились от пыли, теперь он мог видеть более четко, пока хлопанье гигантских крыльев не подняло мусор мутным штормовым облаком.
Птица, отчаянно хлопая крыльями, мотала головой из стороны в сторону. Что-то с ее головой было не так, хотя судорожные движения птицы не давали Эрику рассмотреть получше. Он поднялся на ноги, выставил ложку перед собой.
Когда во второй раз голова двинулась в его сторону, Эрик собрал остатки сил и взмахнул ложкой, как бейсбольной битой. Он ударил импровизированной дубиной по голове птицы с такой силой, что сам затем упал на колени. Потом захлопали крылья, вознося птицу в небо над долиной. Она не издавала никаких звуков, а голова безжизненно висела у нее на груди. Она поднималась выше и выше, и Эрик встал, чтобы следить за ней. Она собиралась напасть на него с высоты? Только висящая голова и неровные взмахи крыльев оставляли ему надежду на то, что он вышел победителем в этой встрече.
Птицы поднимались с уступов, чтобы присоединиться к этому существу. Но они сопровождали его недолго. Огромные крылья взмахнули в последний раз, потом сложились, и эта тварь, наполовину пернатая, наполовину чешуйчатая, упала в море. Эрик более не сомневался, что она мертва или по меньшей мере смертельно ранена.
Держа ложку для безопасности под мышкой, он отер пыль и грязь с лица. Но еще не вполне понимал, как это произошло, отчего погибла птица. То, что говорил им Хуон насчет железа, что оно яд для всех обитателей Авалона, похоже было правдой. Он был этому очень рад.
Стенки расщелины, обнаженные на изрядную длину последними усилиями птицы, проходили ему на уровне пояса, и Эрик начал выкарабкиваться, торопясь добраться у ручейку на уступе и выполоскать пыль изо рта и горла. Но что-то зацепилось за его щиколотку, и он нагнулся, чтобы высвободиться.