Тревис встал.
– Скорей бы с этим покончить! – дрожащим голосом произнес он. Он так и не поверил в этот план до конца. Ему тяжело было думать, что Кайдессу запрут в звездолете и подвергнут испытанию. Но он знал наверняка, что ей не причинят лишнего вреда. Кроме того, он постоянно будет рядом с ней внутри звездолета.
Шорох гравия известил о прибытии разведывательного отряда. Манулито предусмотрительно спрятал скафандр. Цоай шел первым. На его левой щеке багровели четыре глубокие царапины. Следом Олень и Эскелта грубо тащили пленницу. Ее длинные косы расплелись, а рукав рубашки был оторван. Однако она не потеряла присутствия духа.
Девушку толкнули в круг ожидающих ее мужчин. Она широко расставила ноги, чтобы не упасть, и стала вызывающе разглядывать стоящих. Наконец она заметила Тревиса. Ее лицо перекосилось от гнева.
– Свинья! Ничтожество! Дохлый верблюд! – начала она ругаться по-английски и в запале перешла на родной язык. Ее руки были связаны, но никто не мог заставить ее замолчать.
– Да она мечет громы и молнии! – прокомментировал Олень. – Отведите-ка ее подальше от леса, а не то она спалит его.
Цоай заткнул уши.
– Царапаться она не может, а вот оглушит запросто. Нужно поскорее отделаться от нее!
Однако, несмотря на едкие замечания в адрес девушки, во взглядах апачей светилось уважение. Частенько плененные, но не потерявшие присутствия духа враги вызывали уважение индейцев. Превыше всего они ценили храбрость. Один из пинда-лик-о-йи, Том Джеффернс, смело вошедший в самое сердце индейского лагеря и вступивший в переговоры со своими заклятыми врагами, получил уважение и дружбу вождя, с которым до этого воевал. Вот и Кайдесса заслужила большое уважение тюремщиков.
Теперь пришла очередь Тревиса играть свою роль. Он взял девушку за плечи и толкнул в сторону звездолета. Должно быть, силы отчасти покинули Кайдессу: она больше не сопротивлялась. Только когда они подошли вплотную к звездолету, девушка замедлила шаг. Тревис услышал возглас удивления.
Как и было задумано, четверо апачей – Джил-Ли, Цоай, Нолан и Олень – расположились на возвышениях вокруг корабля. Манулито, одетый в скафандр, уже спрятался внутри, готовый в любую минуту прийти на помощь. Тревис решительно толкал девушку вперед. Он не знал, что хуже: войти в звездолет, зная о таящемся там ужасе или не предполагая, что ждет впереди. Тревис уже готов был трубить отбой и не пустить Кайдессу в звездолет. Но вовремя вспомнил о башнях и о том, что русские могут вломиться туда и обнаружить спрятанные сокровища. Эти мысли придали ему сил.
Первым к пролому взобрался Эскелта. Тревис перерезал веревки, стягивающие запястья девушки и пихнул ее в спину.
– Залезай внутрь, женщина!
Эскелта уже был в звездолете и направлялся к отсеку, который они избрали в качестве тюрьмы. Планировалось довести девушку до этого места, а затем, изобразив испуг, вернуться назад, дав ей возможность сбежать.
Изобразив? Но Тревис, не пройдя по коридору и двух шагов, понял, что изображать ничего не придется. Воздух звездолета, казалось, проникал в мозг и тело, отравляя страхом каждую клеточку. Тревис не мог подобрать слов, чтобы описать свои ощущения. Его пронизывал жуткий, уничтожающий силы страх. И с каждым шагом он становился все более ощутимым.
Внезапно Кайдесса взвизгнула. От неожиданности Тревис отпрянул к стене. Девушка резко развернулась и прыгнула на него. Она вцепилась в него, как дикая кошка, и Тревис замахал руками, стараясь защитить лицо и глаза, но так, чтобы не поранить Кайдессу. Та отпрянула и бросилась к пролому. Тревис, тяжело дыша, попытался добраться до пролома. К счастью, к нему на помощь пришел Эскелта. Они добрались до пролома, но не стали спускаться на землю. Тревис не был уверен, что спуск ему по силам, а Эскелта получил приказ не торопиться.
Внизу никого не было: ни апачей, ни Кайдессы. Тревис поразился тому, с какой быстротой она исчезла. Наконец Тревис дал знак, что пора выбираться наружу. Спустившись на землю, Тревис почувствовал на боку теплую влагу. Открылась рана. О том, чтобы преследовать Кайдессу самостоятельно, не могло быть и речи. Тревис даже выругался с досады. На протяжении всего пути Кайдессу нужно было охранять не только от ее сородичей, но и от других опасностей. Охранять до тех пор, пока ее не подберут русские.
Этим охранником собирался быть Тревис. Но сейчас пользы от него было не больше, чем от хромого пони. Однако он мог послать вместо себя своих друзей. Едва он подумал об этом, из-за кустов показалась голова Наликидью.
– Вы оба, бегите за девушкой и охраняйте ее! – зашептал Тревис, пристально глядя в желтые глаза койота. В них засветилось понимание, и голова Наликидью исчезла. Тревис облегченно вздохнул.
Индейцы были ловкими и внимательными разведчиками, и все же им было далеко до животных. Койоты будут неотступно следовать за девушкой и надежно охранять ее. Однако при этом она ни за что не заметит их присутствия.
– Отлично сыграно, – заметил Джил-Ли, выходя из убежища. – Но что с тобой? – он подошел к Тревису и отнял его руку от бока. К тому времени, как вернулся с докладом Льюп, рана Тревиса вновь была туго перебинтована, а сам он уже смирился с мыслью, что не сможет лично охранять Кайдессу.
– Теперь, что касается башен, – обратился он к Джил-Ли, – если наш план сработает, мы захватим часть русских здесь. Но нужно захватить и их корабль, поэтому мы должны обследовать башни. Может, удастся найти какое-нибудь оружие. А может, придется подождать возле башен, на случай, если русские с Кайдессой вернутся той дорогой.
Льюп бесшумно спрыгнул с уступа и улыбнулся.
– У этой женщины есть голова на плечах. Она убегала, словно кролик от волка. Потом начала думать, забралась наверх, – он указал пальцем на откос позади них, – спряталась за камнем и стала наблюдать. Когда Тревис с Эскелтой показались из звездолета, она полезла еще выше. Но потом из укрытия появился Олень, и она повернула на восток, как мы и хотели…
– А дальше? – спросил Тревис.
– Бежала поверху. Мне показалось, что она мыслит, как и воин нашего племени на тропе войны. Нолан предположил, что она остановится на ночь где-нибудь наверху. Он следует за ней, чтобы убедиться в этом.
Тревис облизнул пересохшие губы.
– Но у нее нет воды и пищи.
Джил-Ли хитро улыбнулся.
– Она наткнется на воду и еду. Случайно. Мы все предусмотрели, младший брат.
Тревис не сомневался, что это правда. Он знал, что преследователи будут постоянно появляться на ее пути и тем самым направлять туда, куда им нужно.
– К тому же у нее теперь есть оружие, – добавил Джил-Ли.
– Откуда? – изумился Тревис.
– Посмотри на свой пояс, младший брат. Где твой нож?
Пораженный, Тревис опустил взгляд к ремню. Ножны были пусты. Последний раз он пользовался ножом, когда резал мясо за завтраком. Льюп засмеялся.
– Когда она вышла из этого проклятого звездолета, у нее в руках был нож.
– Она украла его, когда кинулась на меня! – воскликнул Тревис с нескрываемым удивлением.
А он-то подумал, что монголка обезумела от страха. Но ей хватило смелости и самообладания, чтобы забрать у него оружие! Значит ли это, что редакс по-разному воздействует на сознание представителей двух разных наций? Как машина русских не действует на апачей, редакс мог не оказывать действия на монголов.
– Она очень сильная, эта женщина, стоит много лошадей, – вспомнил Эскелта древнюю меру.
– Это верно! – с готовностью подтвердил Тревис, но, заметив улыбку Джил-Ли, почувствовал досаду и резко перевел разговор на другое.
– Манулито готовит ловушку в звездолете.
– Хорошо. Они с Эскелтой останутся здесь, а ты – с ними.
– Ничего подобного! Мы должны добраться до башен! – запротестовал Тревис.
– Я думал, – перебил Джил-Ли, – что ты считаешь оружие, спрятанное в башнях, слишком опасным.
– Может, нам и придется воспользоваться им. Но, прежде всего, мы должны быть уверены в том, что в долине не появятся русские.
– Что ж, это не лишено смысла. Но ты, младший брат, не сможешь двинуться с места ни сегодня, ни завтра. Если рана откроется снова, последствия могут быть очень неприятными.
Тревису пришлось согласиться, хотя его так и распирало от нетерпения. На следующий день, когда он отправился в путь, ему сообщили лишь одну новость: Кайдесса переночевала около озера и теперь довольно быстро движется в сторону гор. Спустя три дня Тревис, Олень и Джил-Ли вошли в долину башен. Кайдесса шла по северным склонам, и ее уже дважды заворачивали на восток. А полчаса назад Цоай с помощью зеркала сообщил хорошую новость: над Кайдессой кружит вертолет русских. Судя по всему, беглянку вскоре поймают.
Цоай также заметил троих монголов. Но те, завидев вертолет, вскочили на коней и умчались быстрее ветра. Олень нацарапал на земле нечто вроде схемы. Русским придется пойти к звездолету по этой дороге – которая охраняется апачами. Апачи по цепочке передадут ожидающим у башен, удался план или нет.
Тяжелее всего было переносить ожидание. Слишком многое могло пойти наперекосяк. Тревис уже почти потерял терпение, но утром второго дня наконец пришло известие, что русские включили свою машину и Кайдесса сама пришла к ним.
– А теперь в башни, за оружием! – скомандовал Олень. Тревис понимал, что оттягивать неизбежное больше не удастся. Только активные действия могли помочь ему забыть о том, что Кайдесса вновь попала во власть людей, которых так ненавидела.
Поддерживаемый Джил-Ли и Оленем, Тревис забрался в башню через окно и оказался перед переливающейся колонной. Он пересек комнату и приложил обе руки к гладкой поверхности. Тревис был не уверен, сработает ли этот странный лифт снова. Его тело притянуло к колонне, и он услышал за спиной изумленные возгласы своих спутников. Тревис заскользил вниз. Олень последовал за ним, Джил-Ли был последним. Затем все трое отправились по коридору в комнату со столом и считывающим устройством.
Тревис сел на скамью и начал возиться с кучей дисков, зная, что двое других наблюдают за ним с недоверием. Он вставил кассету в устройство, надеясь, что сможет расшифровать указания, записанные на ней. Тревис взглянул на стену перед собой. Три… четыре шага. Правильно – замок открыт.
– Ты знаешь? – удивился Олень.
– Я могу догадаться…
– Что теперь? – Джил-Ли подошел к столу. – Что делать теперь?
– Вот что… – Тревис встал из-за стола и подошел к стене. Он приложил обе ладони к сине-зелено-лиловой поверхности и заскользил ими по ней. На ощупь она казалась твердой и прохладной. Ощущение живой плоти под руками исчезло. Но холодной стена оставалась до поры до времени. Тревис повел рукой в сторону и нащупал нужную точку. Теперь следовало проделать то же самое второй рукой. Он развел ладони на ширину плеч и получил возможность нажать пальцами на теплые точки. Тревис напрягся и сильно надавил на точки всеми десятью пальцами.
Глава шестнадцатая
Секунда, другая… ответа нет. Тревис даже подумал, что неправильно расшифровал кассету. А затем на уровне глаз на стене возникла черная линия. Тревис продолжал давить, пока пальцы не онемели. Линия начала медленно утолщаться. Наконец перед Тревисом образовался проход: восемь футов в высоту и два – в ширину. После этого щель перестала расширяться.
Из прохода струился холодный серый свет – такой льется ненастным зимним днем из окна. Свет нес с собой холод, словно за стеной лежали вековые арктические льды. Оберегая пораненный бок, Тревис протиснулся в щель и окунулся в серый холод.
– Ничего себе! – услышал Тревис у себя за спиной восклицание Джил-Ли. Он бы и сам не удержался вскрикнул, но был настолько ошарашен увиденным, что просто потерял дар речи.
Свет источали решетки, расположенные высоко над головой. Они были вставлены в каменный свод склада. Ведь это помещение было именно складом. На каменном полу выстроились ровными рядами ящики. Среди них – такие огромные, что уместился бы танк; другие были не больше человеческого кулака. На каждом ящике светились символы знакомого сине-зелено-лилового цвета.
– Что… – начал было Олень, но спохватился: – Откуда начнем поиски?
– Пойдемте в самый дальний угол.
Тревис двинулся между рядов ящиков, которые, судя по всему, принадлежали различным эпохам этой планеты, а может, и других планет. На кассете, которая помогла Тревису открыть дверь, была и информация о том, что именно в дальнем углу склада находится то, что нужно использовать в первую очередь. Было очень важно соблюсти это указание. Тревис вновь вспомнил кассету. Казалось, сквозь звуки чужой речи, калейдоскоп схем и странных картин он слышит мольбу, даже отчаяние. Тревиса не покидало ощущение, что кассету записывали второпях, под угрозой какой-то опасности. Индеец обратил внимание на то, что на ящиках и на полу совсем не было пыли. Кроме того, время от времени откуда-то тянуло ледяным ветром. За рядами ящиков апачи не видели другого прохода, а единственным звуком, какой они слышали, был шорох их собственных мокасин. Наконец они вышли на открытую площадку у стены, и Тревис увидел то, что было так важно.
– Нет! – невольно вырвавшийся у Тревиса возглас эхом разнесся под сводами подвала.
У стены стояли шесть высоких узких ящиков. Из их глубины на апачей смотрели пять пар черных глаз. Это были люди из звездолетов, которых видел в своих грезах Менлик. У них были белые, лишенные волос головы и узкие стройные тела, одетые в обтягивающие комбинезоны знакомого сине-зелено-лилового цвета. Пятеро инопланетян смотрели на апачей и ждали. Шесть ящиков – пять инопланетян. Этот факт вывел Тревиса из оцепенения. Он посмотрел на шестой ящик, стоящий справа от него. Тревис ожидал увидеть еще одну пару глаз, но встретил лишь пустоту. Его взгляд скользнул ниже и наткнулся на череп, кучку костей и полуистлевший от времени комбинезон. Если пятеро каким-то образом уцелели, то шестому явно не повезло.
– Они живы! – прошептал Джил-Ли.
– Не думаю, – возразил Олень.
Тревис подошел к ближайшему ящику и коснулся рукой прозрачной передней стенки. Однако выражение лица инопланетянина не изменилось, он продолжал смотреть в пустоту, словно не видя стоящего перед ним человека. Никто из пятерых не проявлял никакого интереса к непрошеным гостям.
Но Тревис знал! Возможно, при виде этих пятерых в сознании апача внезапно всплыла скрытая информация, записанная на кассете. Но он понял, что точно знает назначение этого склада и его содержимого, для чего он был построен. Тревис также сообразил, почему эти шестеро остались здесь и чего они ждут от любого, кто сюда придет.
– Они спят, – тихо сказал он.
– Спят? – переспросил Олень, словно не веря своим ушам.
– Это что-то вроде анабиоза, – пояснил Тревис.
– Так ты думаешь, их можно снова вернуть к жизни! – воскликнул Джил-Ли.
– Может, уже нельзя. Слишком много времени прошло. Но именно для этой цели их тут оставили. Ждать своего часа.
– Откуда ты это знаешь? – спросил Олень.
– Утверждать не берусь, но кое-что понимаю. Много лет назад, что-то произошло. Возможно, это была война, война между целыми звездными системами, гораздо более страшная, чем вы можете себе представить. Думаю, что эта планета играла роль аванпоста. А когда звездолеты перестали прибывать сюда и оставшиеся здесь существа поняли, что отрезаны от соотечественников, они соорудили этот склад, а сами отошли в мир снов, ожидая своих избавителей.
– Избавителей, которые никогда не придут… – тихо добавил Джил-Ли. – А есть ли шанс оживить их?
Тревис поежился.
– Не хотелось бы пробовать.
– Согласен с тобой, младший брат, – мрачно подтвердил Олень. – Мы не знаем этих людей. И вряд ли они станут для нас хорошими далаанбийяти – союзниками. Они в избытке обладают го’нди, эти звездные люди, но это не та сила, которая подвластна людям. Только сумасшедший или глупец вздумал бы нарушить их сон.
– Ты говоришь дело, – согласился Джил-Ли, – но где среди всего этого, – он обвел взглядом склад, – где мы найдем то, что нужно нам здесь и сейчас?
И вновь в сознании Тревиса всплыли какие-то обрывки информации.
– Ищите на ящиках изображение круга, обрамленного ромбом со светящимися точками по углам.
Апачи разошлись в разные стороны, а Тревис помедлил. Ему хотелось еще раз посмотреть в холодные, пустые глаза инопланетян. Сколько планетарных лет назад они поместили себя в эти ящики? Тысячу, десять тысяч? Их цивилизация давно канула в лету, а этот аванпост по-прежнему ждет, что его возвратят к жизни для каких-то таинственных целей. А что если бы в Британии, захваченной Саксонией, римский гарнизон заснул в ожидании возвращения легионов? Олень прав. Между людьми и этими незнакомцами нет ничего общего. Пусть себе спят, никем не потревоженные.
И все же, когда Тревис развернулся, чтобы уйти, он почувствовал, что его словно тянет назад какая-то сила. Как будто глаза приказывали ему вернуться и пробудить их хозяев от сна. Лишь завернув за угол, Тревис почувствовал облегчение. Он был рад, что эти существа не увидят, как роются в их сокровищах.
– Нашел! – это был голос Оленя, эхом отозвавшийся под сводами подземелья так, что Тревис не сразу понял, в какую сторону идти. Оленю пришлось позвать еще несколько раз, прежде чем Тревис и Джил-Ли присоединились к нему. На боку одного из ящиков светился указанный Тревисом символ: ромб с точками по углам, с заключенным в него кругом. Апачи вытащили его на открытое место. Тревис опустился на колени и провел по добыче руками. Контейнер был сделан из неизвестного прочного сплава. Время совершенно не тронуло его.
Наконец пальцы Тревиса нащупали то, чего не могли разглядеть глаза: впадины странной формы, расположенные не слишком удобно для пальцев человека. Тревис с усилием надавил на них и открыл крышку контейнера.
Апачи заглянули внутрь. Контейнер был разделен на секции, в каждой лежал предмет, состоящий из ствола и рукоятки. Все они отдаленно напоминали земное оружие, но отличия просто бросались в глаза. Тревис с величайшей осторожностью вынул один из предметов из гнезда. Оружие было очень легким, гораздо легче земных образцов, которые Тревису доводилось держать в руках. Ствол был довольно длинный, около восемнадцати дюймов. Рукоятка, довольно странной формы, крайне неудобно ложилась в руку. Спусковой крючок отсутствовал, а на его месте, на расстоянии вытянутого пальца, располагалась кнопка.
– Для чего это? – поинтересовался Джил-Ли.
– Точно не знаю. Но эта вещь важна. На пленке имелось специальное упоминание о ней.
Тревис передал оружие Оленю, а сам потянулся за другим.
– Не могу понять, каким образом его заряжают? – сказал Олень, осторожно осматривая оружие со всех сторон.
– Вряд ли оно стреляет пулями, – ответил Тревис, – проверим, когда выйдем наружу.
Индейцы взяли три пистолета, а ящик закрыли. Когда они протискивались сквозь щель, Тревис вновь ощутил воздействие какой-то силы, как в тот день, когда они лежали в засаде. Ему с трудом удалось добраться до стола и опереться на него.
– Что случилось? – Олень и Джил-Ли удивленно смотрели на Тревиса. По их реакции он понял, что они ничего не чувствуют. С минуту Тревис молчал. Потом странное ощущение пропало. Теперь Тревис был уверен, что знает его источник. Машина русских была ни при чем. Источник воздействия скрывался здесь, в этом подземелье. Возможно, импульс посылали спящие инопланетяне. Подземелье соорудили с единственной целью: защитить древних правителей Топаза. Возможно, вторжение людей побудило к действию некую машину, до некоторой степени схожую с машиной русских. Тревис ответил просто:
– Они хотят проснуться…
Джил-Ли обернулся к щели, а Олень продолжал смотреть на Тревиса.
– Они зовут? – спросил он.
– В общем, да, – признался Тревис. Но неприятное ощущение уже пропало.
– Теперь все прошло.
– Плохое место, – мрачно заметил Олень, – мы взяли то, что не предназначалось для людей, – он кивнул на оружие.
– А разве наш народ не отобрал винтовки у пинда-лик-о-йи для защиты, когда это стало необходимо? – возразил Джил-Ли. – Мы вынуждены были так поступить. Неужели после всего, что мы увидели здесь, – он кивнул на щель в стене, – мы позволим русским разворовать это?
– И все же, – с расстановкой произнес Олень, – это скорее выбор из двух зол, чем между добром и злом.
– Так давайте посмотрим, насколько могущественно это зло! – с этими словами Джил-Ли устремился по коридору к колонне.
Солнце клонилось к закату, когда апачи прошли сквозь золотистый туман, миновали арку и оказались в долине, где раньше располагался лагерь монголов. Тревис навел свой «пистолет» на небольшой куст у валуна и нажал на кнопку. Это был единственный способ проверить, заряжено оружие или нет.
Результат был мгновенным – и ужасающим. Ни звука, ни вспышки испытатели не заметили. Скорее всего, из ствола вырвался луч лазера или что-то подобное. Но… куст исчез! На камне остался лишь его черный силуэт. На месте исчезнувшего куста лежала небольшая кучка пепла.
– Это найенезиани – сила зла! Вот что это! – Олень первым нарушил гнетущую тишину. – И впрямь, это великое зло!
Джил-Ли поднял свой пистолет – если только его можно было так назвать – навел на валун, где отчетливо виднелся черный силуэт куста, и выстрелил. На этот раз апачи стали свидетелями более медленного разрушения. Валун рассыпался, словно состоял из речного песка. На его месте осталась лишь кучка обугленных камешков.
– Разве можно использовать это против живых существ?! – в ужасе запротестовал Олень.
– Мы не будем использовать это оружие против людей, – пообещал Тревис, – а вот против корабля русских можно. Этим мы вскроем панцирь черепахи, чтобы добыть ее мясо.
Джил-Ли согласно кивнул.
– Мудрые слова. Теперь я понимаю твои опасения, Тревис. Это орудие дьявола, и оно не должно попасть в руки тех, кто…
– …распорядится им не так разумно, как мы? – продолжил за него Олень. – Мы оставляем за собой право пользоваться им только потому, что наши цели более возвышенны? Такие размышления заведут нас на скользкую дорожку. Мы взяли это оружие по необходимости. Но потом…
Потом склад надо закрыть, а кассету с записями уничтожить. Одна половина Тревиса сопротивлялась такому исходу, хотя он знал, что это решение – единственно правильное. Как он и предполагал, башни действительно таили опасность. Ему придавала сил мысль, что они не дадут сокровищам башен превратиться в яд, который не только отравит все вокруг, но и проникнет с Топаза на Землю.
Предположим, Западный Альянс обнаружит этот склад. Его представители непременно воспользуются здешними богатствами. Как сказал Олень, защитой идеалов можно оправдать даже самое ужасное деяние. История Земли помнит страшные войны на религиозной почве, когда одни фанатики противопоставляли себя другим. Добиться этими войнами справедливости не удавалось, а конец оказывался неизбежно фатальным. Русские не имеют права на это знание… впрочем, как и апачи. Склад должен быть недоступен для глупцов и фанатиков.
– Табу! – Олень с ударением произнес это слово, и все согласились с ним. Знания необходимо было оградить незримым барьером табу: только это могло спасти их.
– У нас останется только то, что мы взяли. Больше оружия мы не нашли, – предупредил Джил-Ли.
– Больше не нашли, – эхом повторили Олень и Тревис, и последний добавил:
– Мы нашли гробницы звездных людей, и это лежало рядом. Мы лишь позаимствовали это оружие на время, но потом должны вернуть, иначе нас начнут преследовать несчастья. Его можно использовать только против крепости русских и только теми, кто нашел его и тем самым навлек на себя гнев потревоженных духов.
– Хорошо придумано! Так и скажем нашим собратьям. Башни – это гробницы. Когда мы вернем туда оружие, путь к ним станет табу. Согласны? – спросил Олень.
– Да!
После этого Олень опробовал свой пистолет на молодом деревце, и оно превратилось в ничто. Никто из троих апачей не хотел носить такое оружие при себе. Мощь, заключенная в нем, пугала. Поэтому, вернувшись в лагерь, они первым делом сложили оружие на одеяло и завернули. Однако никто не мог отделаться от воспоминаний о том, что случилось с кустом, деревцем и камнем.
– Если это самое маленькое их оружие, то, что же они использовали, чтобы противостоять тяжелому вооружению врага? – задумчиво поинтересовался Олень, глядя на закат. – Должно быть, они способны были испепелить целые миры!
– Наверное, так и произошло, – предположил Тревис, – мы ведь не знаем, что положило конец их империи. Планета-столица, которую мы обнаружили во время первого путешествия, не была разрушена, но ее жители эвакуировались в спешке. Даже обстановка в домах осталась.
Тревис вспомнил, как они с Россом Мердоком и крылатым аборигеном сражались с дикими человекообразными. Абориген, пользуясь своим преимуществом, летал над человекоподобными и сбрасывал им на головы ящики.
– И они уснули здесь, надеясь переждать опасность. Они не верили, что это надолго, – вслух размышлял Олень.
Тревис боялся, что и во сне ему не удастся избавиться от взгляда спящих инопланетян. Но усталость дала себя знать. Он уснул так крепко, что наутро Джил-Ли насилу разбудил его. Однако сон быстро слетел с Тревиса, едва апач заметил четвероногую тень, отделившуюся от кустов. Койот попил из ручья и начал отряхиваться от брызг, попавших на его шкуру.