Новак Кейт. Песнь Сауриалов (Путеводный камень - 3)

   - Да... я присмотрю за ним, - пообещала она. Элия заметила ожидающий взгляд Дракона. Ему не нужно было ни словом, ни знаком показывать, о чем он думает.
   - Прости меня за то, что я ударила тебя и за то, что я наговорила, извинилась она перед Зарой. - Я думаю ты не так плоха, как все жрицы.
   На лице Зары мелькнула улыбка.
   - И ты тоже не совсем плоха для северной дикарки, от которой пахнет мокрой шерстью, - сказала она.
   Элия рассмеялась и вытянула руки ладонями вверх. Зара положила руки поверх рук Элии, обе сжали ладонями предплечья друг друга в рукопожатии путешественников. Волшебные знаки на руке Элии задрожали, как при прикосновении Дракона, и Элия поняла, что Зара должна испытывать такое же ощущение в знаках, оставленных ей Фальшем.
   - До следующего сезона, сестра, - прошептала Элия.
   - Да будет с тобой удача Тайморы, - ответила Зара.
   Акабар подошел к жене, и Элия отступила назад. Оглянувшись, она увидела, как Акабар обнял и поцеловал Зару.
   - Заре и Бреку нужно отправляться, чтобы вернуться завтра, - грустно заметил Путеводец.
   Акабар кивнул и отошел от жены. Зара взяла за руки Брека и Путеводца, бард спел ноту.
   Меньше, чем через минуту после того, как троица исчезла, Путеводец появился один.
   - Лео говорит, что Эльминстер еще не вернулся, - доложил он.
   -Морала сказала, что когда она наблюдала за мудрецом, с ним было все в порядке. Может ли Моандер помешать ему вернуться домой? - спросила Элия.
   - Сила Несущего Тьму в нашем мире очень велика, - сказал Грифт, - но он не смог удержать меня.
   - Возможно, он мог тебя задержать, но решил не делать этого, предположила Элия. - А когда Эльминстер прибыл в ваш мир, Моандер решил, что не стоить рисковать, позволив мудрецу вернуться, ведь он может помешать его планам. Божество знает, что Эльминстер поможет нам.
   - Еще нам поможет немного еды, - подала голос Оливия.
   - Она права, - сказал Дракон. - От припасов осталось не так много, я посмотрю, что смогу найти.
   - Не ходи один, - посоветовала Элия. - Возьми с собой Оливию.
   Дракон кивнул и показал Оливии, чтобы та шла за ним. Паладин и хафлинг выскользнули из пещеры и начали спускаться по склону.
   Грифт вынул из кармана халата длинную тонкую серебряную коробочку и открыл ее. Внутри был костяной жезл.
   - Это жезл холода. Им часто пользовались за последние несколько месяцев, поэтому в нем осталось немного силы, но я хочу, чтобы Акабар воспользовался им, чтобы создать конусы холода против слуг Моандера. Я могу сотворить подобное заклинание без жезла.
   Элия перевела Акабару слова мага. Акабар с поклоном принял жезл.
   - А как насчет твоего камня? - спросил термитец Путеводца. - Ты можешь освободить осколок парастихийного льда. Это накроет большое пространство волной глубокого холода.
   - Это если я освобожу его, - сказал Путеводец. - Но я не освобожу его. Это уничтожит камень.
   - Но это освободит сауриалов и предотвратит возвращение Моандера, возразил Акабар.
   - Я потратил десять лет на поиски этого камня, и еще десять лет улучшал его, рискуя своей жизнью, - холодно ответил Путеводец. - Камень содержит больше волшебства, чем большинство волшебников изучает за свою жизнь, по приказу он может вспомнить любую мою песню.
   - Это может Элия, - сказал Акабар, - но ты готов рискнуть ее жизнью.
   - Нет, - рявкнул Путеводец. - Я просил ее остаться, но она не сделала этого. Она решила рискнуть своей жизнью. Если она погибнет, камень будет единственным хранилищем моей музыки.
   - Она забывает о себе, чтобы спасти племя своего друга, - повысил голос Акабар. - Как ты можешь быть настолько жадным, чтобы спасать этот дурацкий волшебный булыжник, а не ее жизнь?
   -Акабар! - резко сказала Элия. - Остынь и оставь меня в покое. Путеводец прав. Я сама это выбрала. А что касается камня, то это камень Путеводца. Он может пользоваться им или нет по своему усмотрению.
   Грифт потянул Акабара за рукав.
   - Грифт говорит, что ты можешь сотворить заклинание, чтобы понимать его. Он хочет показать тебе, как пользоваться жезлом, - перевела Элия слова мага.
   Акабар сердито посмотрел на Путеводца, но позволил Грифту увести себя от барда. Два волшебника устроились у входа в пещеру. Акабар вытащил свою книгу с заклинаниями, чтобы изучить языковое заклинание.
   Элия вздохнула.
   - Ничего не остается, только ждать? - спросила она Путеводца.
   - Мы можем петь, - предложил бард, - чтобы провести время.
   ***
   - Я чувствую запах роз, - сказала Оливия, осматривая маленькие желтые яблоки и бросая их в рюкзак. Дракон рылся в земле, пока она собирала паданцы под старой кривой яблоней. Дракон нашел яблоню, следуя по уксусному запаху гниющих на земле фруктов.
   - Поздновато для роз. Должно быть, это из-за волшебного тепла в долине.
   Оливия со стоном приподняла рюкзак. Он был полон. Дракон помог ей надеть его. Затем он сунул в него пучок дикой морковки и лука, выкопанных им.
   - А ты ничего не понесешь? - фыркнула Оливия.
   -Я собираюсь поохотиться, - ответил паладин. - Иди обратно в пещеру.
   - Элия не хотела, чтобы я оставляла тебя одного, - запротестовала хафлинг.
   - Все будет в порядке, - показал Дракон. Оливия расставила ноги и уперла руки в бока, она упрямо нахмурилась.
   - Ты хочешь утку? Или дикую свинью? - спросил паладин.
   - Ты поступаешь так же, как и Путеводец, - сказала Оливия. - Он никогда не следует моим советам. Последний раз, когда я позволила ему поступать по-своему, его схватили орки. Не могу поверить, что ты поступаешь так же.
   Дракон наклонил голову.
   - Извини, - показал он.
   - Извинения приняты, - сказала Оливия. - А теперь пошли. Мы можем один раз обойтись без мяса.
   Дракон покачал головой.
   - Я собираюсь разведать в долине, - показал он.
   - Что? Ты с ума сошел? - задохнулась Оливия. - Это слишком опасно!
   - Я должен это сделать, - показал Дракон.
   Оливия вздохнула.
   - Хорошо. Иди.
   Она помахала пальцем перед грудью сауриала.
   - Но, если ты не вернешься, я больше не буду с тобой разговаривать.
   - Я вернусь, - пообещал сауриал. - Скажи Элии, чтобы она не волновалась.
   - Я скажу, но это не поможет, - сказала Оливия. Она повернулась и начала подниматься по горной дороге к Поющей Пещере.
   Дракон наблюдал, как она скрылась за поворотом, все это время принюхиваясь к запаху роз, доносящемуся со стороны кустов. Оливия забыла, что запах горя у сауриалов похож на аромат цветов. Конечно, даже острый слух хафлинга не смог различить сауриальский плач.
   Паладин прошел около пятидесяти футов сквозь кусты в сторону запаха и звука. Он замер, когда увидел, кто же так горюет. В двадцати футах от него стоял еще один сауриал, самка. Она была очень похожа размером и формой на паладина, но ее чешуя была жемчужно-белой. Она была одета в изорванный черный халат, на ее головном гребне висел венок из увядшего клевера. Больше на ней не было ни оружия, ни украшений. Она собирала яблоки и складывала их в мешок. Работа не мешала ей плакать.
   Непроизвольно от тела Дракона пошел лимонный запах радости. Он прошептал по-сауриальски:
   - Корал.
   Белая сауриалиха повернулась к нему. Ее глаза расширились от удивления, от кожи распространился запах фиалок - запах страха.
   - Победитель! - выдохнула она. - Не подходи!
   Дракон подошел ближе.
   - Корал, все в порядке. Я не сделаю тебе плохого.
   - Ты глупец, - сказала Корал. - Почему ты думаешь, что я не причиню тебе зла? Я заражена. Я под властью Несущего Тьму.
   - Я вылечу тебя, - сказал паладин. Он подошел к Корал.
   - Да, - сказала Корал, - я помню. Ты можешь лечить своим прикосновением.
   От ее тела исходил запах лимона - в ней возрождалась надежда.
   - Ты никогда не сделаешь мне зла, - сказал Дракон, подбегая к ней. - Я знаю, что ты не можешь сделать мне зла.
   Запах жимолости - запах нежности перемешивался с запахом дыма, когда он начал молитву за уничтожение отростков, которые управляли Корал. Его руки засветились голубым, когда он положил их на плечи белой сауриалихи. Он чувствовал, как энергия текла из его души в ее тело.
   Корал выдохнула и прислонилась к нему.
   - Ты сделал это! - воскликнула она. - Ты уничтожил отростки подчинения Моандеру! Я снова свободна! - Она тяжело прислонилась к нему, как будто была ранена.
   - Ты в порядке? - спросил он.
   - Я чувствую слабость, - ответила она.
   - Обопрись на меня.
   Корал закинула руки на шею паладина и прильнула к нему. Дракон обнял ее за талию и притянул ближе.
   - Прости меня за то, что я сделал, за то, что я сказал, за то, что покинул тебя, - прошептал паладин, издавая мятный запах раскаяния.
   - Все в порядке, - ответила Корал. От ее шеи шел запах корицы.
   Дракон провел кончиком морды по железам на ее шее, вдыхая успокаивающий запах ее любви.
   - Я обидел твою богиню и твоих друзей и пытался заставить тебя их оставить. Я проклял и покинул тебя. Как ты можешь простить мне все это? удивился он.
   Корал посмотрела на него.
   - Ты сказал, что просишь прощения, и я знаю, что это правда, - ответила она. Она провела пальцами по его шее. Аромат корицы, исходящий от него был так силен, что перебивал даже запах гниющих фруктов, лежащих на земле вокруг них.
   Он хотел бы обнимать ее и дальше, но она оттолкнула его.
   -Тебе нельзя оставаться здесь, - сказала она. - Это небезопасно.
   - У нас есть укромное место, - сказал Дракон. - Я отведу тебя туда. Это будет сюрпризом для Высочайшего.
   - Высочайший! - выдохнула Корал. - Грифт здесь? Где он?
   -Я отведу тебя туда. Пошли. - Дракон потянул Корал за руку.
   - Я... я не могу, - сказала белая сауриалиха.
   - Ты должна, - сказал Дракон. - Я вылечил тебя, ты не можешь снова попасть под власть Несущего Тьму,
   - Я должна вернуться назад, иди надсмотрщики будут искать меня в моей хижине, и найдут яйцо.
   -Что за яйцо? - спросил удивленный Дракон.
   - Яйцо моей сестры Лили. Она умерла на прошлой неделе. Ее друг был надсмотрщиком. Осталась только я, чтобы спрятать яйцо. Дети не могут работать, поэтому надсмотрщики не позволяют нам высиживать яйца. Они разбивают их в кучу, чтобы они стали одним с Несущим Тьму.
   Запах испеченного хлеба пошел от тела Дракона. Он вздрогнул, так велика была его ярость.
   - Победитель, подожди меня здесь. Я возьму яйцо и вернусь, - сказала Корал.
   Дракон покачал головой.
   - Я пойду с тобой.
   - Минутку, - сказала Корал. - Если ты хочешь пройти незамеченным мимо надсмотрщиков, то должно казаться, что какое-то растение управляет тобой.
   Жрица подняла с земли веточку плюща, свернула венок и положила на гребень на голове паладина.
   - Я должен знать что-то еще, - чтобы сойти за подчиненного Моандеру? спросил паладин.
   - Спрячь здесь свое оружие, - сказала Корал, протягивая свой мешок.
   Дракон отвязал от пояса ножны и меч и засунул их в мешок между яблоками.
   Корал снова обняла его.
   - Я так рада, что ты вернулся к нам, - сказала она.
   Дракон провел ладонью по краю ее гребня.
   - И я тоже, - ответил он. - Но нам надо поторопиться. Высочайший и остальные мои друзья будут беспокоиться, если я буду отсутствовать слишком долго.
   Корал кивнула, отпустила его и сделала знак, чтобы он следовал за ней. Она повела его по извилистой тропинке вниз в долину.
   Когда Дракон шел за Корал по долине, он вспомнил последний куплет песни, которую Элия пела в таверне в Тенистом доле. Порубим лозу, сожжем семена, затопчем посев, сломаем деревья. Начнутся дожди, унесет чернозем. Останутся камни и серая глина. На нас зеленые цепи, гниют наши тела, лишь трупы живут, что не думают вовсе. Королевства поглотит великая тьма, энергия смерти сильнее всего.
   Стихи точно соответствовали тому, что видел Дракон. Несколько членов племени, волшебники и священники, как Корал косили на хвоей голове только венки из лозы или цветов. Большинство же, те, кто был не в состоянии колдовать, таскали на ногах или вокруг шеи и пояса липкие зеленые отростки. Эти отростки росли из дыр в их спине. Дракон пытался придать лицу выражение безразличия.
   Он бросил быстрый взгляд на огромную кучу гниющих растений, которую подчиненные Моандеру хотели превратить в его новое тело. Стоящие вокруг зеленой горы волшебники и священники произносили заклинания, пока остальные двигались между ней и лесом, принося кусты и деревья и делая ее больше и выше.
   Вокруг кучи в несколько рядов стояло несколько маленьких хижин, сделанных из сосновых веток.
   - Здесь, - прошептала Корал, останавливаясь у входа одной из хижин во внутреннем круге. - Яйцо зарыто под моим одеялом. Я постою у двери.
   Дракон проскользнул внутрь сквозь дверную занавесь. Сооружение было так мало, что ему пришлось наклонить голову, чтобы не задевать о потолок. Лежащее у противоположной стены одеяло было в шаге от него. В хижине не было окон, немного света просачивалось сквозь сосновые витки стен и крыши. Дракон оттащил одеяло в сторону. Он попробовал воспользоваться своим тепловым видением, но не увидел в земле ничего теплого. Он испугался, что яйцо могло замерзнуть в этом темном месте, и начал быстро рыть землю.
   Он услышал, как снаружи Корал начала читать молитву. Сквозь сосновые ветки проник запах дыма - запах преданности. Без сомнения, она произносила заклинание, чтобы защитить себя, возможно сделать себя менее заметной для находящихся вокруг врагов. Корал была жрицей богини удачи. Она будет хорошей помощью для задуманного Высочайшим нападения. Он должен отвести ее в Поющую Пещеру. Дракон начал рыть еще усерднее.
   Прошло несколько минут, он раскопал почти половину пола хижины и ничего не нашел. Дракон наконец понял, что яйца нет. Должно быть, высшие слуги Моандера, надсмотрщики, нашли яйцо, пока Корал собирала яблоки. Паладин с трудом сглотнул, осознав, какую боль почувствует жрица, когда он скажет ей об этом,
   Как только Дракон коснулся дверной занавеси, сильный электрический разряд ударил его в плечо, и он отлетел обратно. Кто-то, стоявший снаружи, отбросил занавесь в сторону. Дракон присмотрелся. За дверью, глядя на него, стояло несколько сауриалов - волшебников и жрецов. Паладин с тревогой огляделся в поисках Корал. "Увидели ли они ее, или она сбежала?" - подумал он.
   В это время в хижину вошла Корал, его сердце упало. На жрице был чистый белый халат. В центре халата был нарисован глаз, окруженный зубастым ртом символ высшей жрицы Моандера.
   - Ну, Победитель, - сказала Корал, - Ты хотел, чтобы я поменяла свою богиню на другую. Как тебе мой выбор?
   Дракон был не в состоянии отвечать. Он смог только пробормотать:
   - Но я вылечил тебя!
   Корал рассмеялась.
   - Ты глупец! Твоя сила слишком мала, чтобы воздействовать на Рот Моандера. Корень Несущего Тьму растет во мне уже много месяцев. Он набрал силу в каждой моей мышце, в моем хвосте и даже в моем мозге. Ты слишком неосторожен, паладин. Сейчас такое время, что ты не должен доверять никому, ни другу, ни незнакомцу, не воспользовавшись зрением шен. Ты всегда смотрел за нашими душами, постоянно оценивая нас. С какой готовностью ты подошел сегодня ко мне, хотя я предупредила тебя. Я знала, что ты не поверишь моему предупреждению.
   - Я любил тебя, - сказал Дракон. - Корал, мне жаль, что это случилось с тобой.
   Жрица нахмурилась.
   - Да, паладин, потому, что теперь я определяю твою судьбу. Пока ты занимался поисками яйца Лили, которое, кстати, пошло в кучу вместе с трупом моей сестры, я поставила вокруг хижины предупреждающий глиф. Ты не мог убежать. Корень Моандера не мог бы вырасти в ком-нибудь настолько чистом, как ты, но ты послужишь Моандеру другим способом. Если ты здесь, слуга не может быть далеко. Она придет, чтобы спасти тебя, и мы схватим ее. Затем мы принесем тебя в жертву, чтобы привязать волю слуги к воле Моандера.
   - Вы не сможете привязать Элию к Моандеру, пока Моандера нет в Королевствах, - возразил Дракон.
   - Моандер получит свое новое тело сегодня до захода луны, - ответила Корал.
   Дракон вздрогнул. Должно быть, слуги каким-то образом обнаружили семя. Он не мог поверить, что все складывается так плохо, и в то, что был так легко обманут.
   - Корал, я не понимаю. В горах ты была совсем другой. Почему ты плакала?
   Корал усмехнулась.
   - Чтобы привлечь твое внимание, конечно, - ответила она. - Один из летунов заметил тебя. Я переместилась поближе и притворилась плачущей. Тебя оказалось необыкновенно легко одурачить.
   - Я чувствовал запах твоего горя, надежды, любви. Это было правдой, сказал Дракон.
   - Ты сам себя обманул. Я не чувствовала ничего подобного, - ответила Корал. -: Единственной правдой, котору я я сказала, было то, что я рада твоему возвращению. Теперь я могу убить тебя во имя Несущего Тьму. Первая кровь, вкус которой попробует Моандер в новом теле, будет твоей.
   ГЛАВА 17 Секрет Путеводца
   Приближаясь к пещере, Оливия услышала пение Элии. Хотя она не могла разобрать слов, хафлинг узнала мелодию. Элия пела "Слезы Селины", одну из самых любимых песен Путеводца. Однако что-то звучало не так. Оливия остановилась, чтобы прислушаться повнимательнее. Она сразу поняла, в чем дело - Элия пела песню в неправильной тональности.
   Оливия услышала крик, песня внезапно остановилась на середине куплета. Она могла представить, что произошло. Путеводец приказал Элии остановиться. Почему воительница пела песню в неправильной тональности, Оливия не могла понять. Элия знала, что Путеводец ненавидит, когда кто-то изменяет его песни, а дразнить барда было не в ее привычке. Оливия взобралась по склону к пещере и заглянула в нее.
   Элия сидела на полу пещеры, ее голова наклонилась, как у смущенного ребенка. Сидящий рядом Путеводец сердито глядит на девушку. Акабар и Грифт сидели напротив них. Оба волшебника с тревогой смотрели на Элию.
   Оливия услышала, как Элия прошептала:
   - Извини.
   - Не будь глупцом, Путеводец, - сказал Акабар. - Она только пыталась узнать, превращая твою песню в песню души, что чувствуют сауриалы.
   - Почему ты не сказала мне, что изменяла мои песни, чтобы петь этой сауриальские штуки? - потребовал Путеводец ответа у Элии.
   - Я думала, что это может расстроить тебя, - тихо сказала Элия.
   - Если бы ты дал ей закончить, - сказал Акабар, - мы могли бы что-нибудь узнать.
   - Она пела ерунду, - возразил Путеводец. Должно быть, Грифт обратился к нему по-сауриальски, потому что Путеводец повернулся к нему и ответил ему на общем языке.
   - Мы достаточно знаем о Моандере. Нам не нужно больше слушать. - Путеводец повернулся и набросился на Элию: - Как ты осмелилась изменять мои песни?
   - Это не я, - прошептала Элия. - Просто так получилось.
   - Ничего просто так не случается, - сказал Путеводец. - Если я значу для тебя столько, сколько сауриалы, ты должна контролировать это. Если ты не можешь, не стоит больше петь моих песен.
   Девушка побледнела, Оливия смогла почувствовать аромат фиалок. Элия была напугана и этим был вызван сауриальский запах.
   Грифт и Путеводец смотрели друг на друга, теперь Оливия также чувствовала запах испеченного хлеба - запах злости. Между тем Акабар наклонился к Элии и пытался убедить ее не обращать внимания на Путеводца и продолжить пение.
   Путеводец немного послушал Грифта, и ему этого хватило. Поднявшись, он отвернулся от остальных, его голубые глаза блестели красным в солнечном свете.
   - Хорошо, пой их песни, если хочешь, - холодно сказал он Элии. - Мне все равно, что ты делаешь.
   Элия сглотнула, облизала губы и глубоко вздохнула. Было очевидно, что она хочет петь, но по тому, как девушка дрожала, Оливия поняла, что она слишком напугана, чтобы бросить вызов своему отцу.
   - Осторожней, Бард, - поддразнил Акабар Путеводца. - Она может только улучшить твою песню. Что ты тогда будешь делать? Давай, пой, Элия.
   Насмешки Акабара ничуть не ободрили Элию. Акабар не понимал, как сильно она хотела понравиться Путеводцу. Оливия знала об этом слишком хорошо.
   Элия начала раскачиваться взад и вперед, прижав колени к груди и тихо плача. Ее глаза остекленели. Склонившись над ней, Грифт и Акабар безуспешно пытались подбодрить ее. Путеводец стоял, упрямо повернувшись спиной к своей дочери.
   Войдя в пещеру, Оливия подошла к Барду.
   - Путеводец, вспомни о том, что ты однажды говорил, - тихо сказала она. Посмотри, что ты с ней сделал, - настаивала она, показывая в сторону девушки. Ты уже забыл? Ей нет еще и двух лет. Твоя любовь нужна ей, даже если ты не согласен с ней. Ты не можешь просто ударить ее и заставить делать все по-твоему, как ты можешь сделать с другими.
   - Я не трогал ее, - оскорбленно ответил Путеводец.
   - Тебе нет необходимости трогать ее. Ты умеешь использовать слова вместо оружия, - обвиняла его Оливия. - Ранишь ли ты ее тело или ее сердце, ты сделаешь ту же ошибку, что и с Шутом.
   Бард посмотрел на Оливию со смущением и страхом.
   - О чем ты говоришь? - прошептал он.
   - Ты знаешь, что я имею в виду, - ответила Оливия. - То, как ты запугивал его.
   - Как ты узнала об этом? - потребовал ответа Путеводец.
   - Он оставил длинное послание в твоей мастерской, - сказала Оливия.
   - А почему ты ничего не сказала об этом? - холодно спросил Путеводец. - Ты хотела пролезть к Эльминстеру и рассказать ему об этом?
   Оливия сердито вытерла закипающие слезы, но гордо подняла голову.
   - Путеводец, посланию было двести лет, - сказала она. - Я не думала, что это важно. Я думала, что ты изменился.
   Путеводец отшатнулся назад, как от удара.
   Оливия повернулась к воительнице.
   - Давай, Элия, - сказала она, похлопав ее по плечу. - Спой для нас. Неважно, если ты изменишь песню. Путеводец поймет. Ведь так, Путеводец? - с притворной бодростью спросила хафлинг.
   Бард сердито посмотрел на Оливию, но взгляд, которым она наградила его в ответ, заставил его подчиниться.
   - Да, - тихо ответил он.
   Оливия показала, чтобы Бард сел рядом с Элией. Дерзко посмотрев на Оливию, он подчинился, но когда хафлинг положила его руку на руку Элии, и он почувствовал дрожь девушки, на его лице появилось выражение тревоги. Даже пойманная птица не дрожит так отчаянно. Бард видел, что она побледнела как полотно. Невидящим взглядом она уставилась на него.
   -Я не мог такого сделать, - сказал Путеводец. Он отказывался верить, что его слова имеют такую власть над кем-либо.
   - Мог, - прошипела Оливия. - А теперь исправь это.
   - Как? - удивился Бард.
   - А ты как думаешь? - раздраженно прошептала Оливия. - Извинись, идиот.
   Путеводец рассвирепел от оскорбления, но невидящий взгляд Элии смягчил его гнев.
   - Элия... прости меня, - прошептал он, нежно сжав ее руку. - Я не подумал о том, что сказал. Я хочу, чтобы ты пела. Не страшно, если это будет песня души.
   Наклонив голову, Элия посмотрела на Барда, как будто впервые его увидела. Казалось, что она не может решиться.
   - На самом деле. Все хорошо, - ободряюще сказала хафлинг.
   Элия смущенно посмотрела на Оливию.
   - А ты споешь со мной, - спросила она. Оливия с удивлением посмотрела на нее. Элия научила ее нескольким песням Путеводца, но они никогда не пели вместе. Оливия всегда слишком завидовала голосу девушки, чтобы осмелиться даже попробовать.
   - Пожалуйста, - прошептала Элия.
   Оливия внезапно вспомнила о Джейд, копии Элии, бывшей воровкой. Оливия любила Джейд, но Шут убил ее. "Если бы я не завидовала Элии, любила бы я ее тоже?" - задумалась хафлинг.
   - Конечно, я спою с тобой, - сказала Оливия. Она села рядом с девушкой. Что мы будем петь?
   Казалось, что Элия не может ничего предложить, поэтому Оливия выбрала одну из веселых песен Путеводца. Было похоже, что песня улучшила настроение Элии. Когда они закончили, Оливия предложила еще одну песню Путеводца "Герой в дозоре", невинную на первый взгляд песню про кота, спасшего отряд солдат от нападения стаи гоблинов. Девушка слегка вздрогнула, но кивнула.
   Голоса двух женщин красиво переплетались, но Оливия казалось, что она поет песню одна. Вместо того, чтобы позволить музыке звучать естественно, Элия была слишком напряжена. Она смотрела или вниз или на Оливию, вместо того, чтобы направить взгляд на свою аудиторию. Она не меняла ни слов, ни мелодии, ни тональности, но не чувствовался ее дух, и поэтому песни были похожи на призраков.
   Почувствовав, что что-то не так, Элия закричала: "Нет... я не могу" и остановилась на середине последнего куплета.
   - Элия, успокойся, - сказала Оливия. - Не надо беспокоиться о том, что ты можешь изменить песню. Путеводец сказал, что все в порядке.
   Элия посмотрела на Барда. Путеводец кивнул, но что-то в его взгляде заставило ее вздрогнуть, как от удара.
   - Он так сказал, - ответила Элия, - но Путеводец не будет любить меня, если я изменю его песни.
   Бард потер виски. Он был смущен тем, как упрямо Элия хотела понравиться ему. С другой стороны, Шут от всей души ненавидел его.
   - Элия, любовь дается людям свободно. Это не товар, чтобы ее можно было заработать или ей расплатиться, - сказал он.
   - Да, - согласилась Элия. - Ты учил этому меня, но ты не веришь в это... да?
   - Конечно, верю, - возразил Путеводец. - Большинство моих песен об этом.
   - Это твой идеал, - сказала Элия, - но сам ты поступаешь не так.
   Оливия кивнула, она знала, что Элия права. Путеводец забывал о своей любви, когда ему что-то не нравилось, и щедро расточал ее, когда Элия вела себя с его точки зрения правильно.
   - Элия, я не совершенен, - сказал Путеводец. - Я был зол и наговорил глупостей. Это не значит, что я не буду любить тебя, если ты изменишь мои песни.