Новиков Юрий Федорович
Беседы о сельском хозяйстве
Юрий Федорович Новиков
БЕСЕДЫ О СЕЛЬСКОМ ХОЗЯЙСТВЕ
Серия "Эврика"
Очерки о сельском хозяйстве, о его сегодняшнем и завтрашнем дне.
Автор - член-корреспондент ВАСХНИЛ Ю.Новиков рассказывает о путях и проблемах развития механизации сельского хозяйства, химической и биологической технологии производства, об экологических аспектах развития современного сельского хозяйства
ОСНОВНАЯ ЗАДАЧА СЕЛЬСКОГО ХОЗЯЙСТВА СОСТОИТ В ТОМ, ЧТОБЫ ОБЕСПЕЧИТЬ ДАЛЬНЕЙШИЙ РОСТ И БОЛЬШУЮ УСТОЙЧИВОСТЬ СЕЛЬСКОХОЗЯЙСТВЕННОГО ПРОИЗВОДСТВА, ВСЕМЕРНОЕ ПОВЫШЕНИЕ ЭФФЕКТИВНОСТИ ЗЕМЛЕДЕЛИЯ И ЖИВОТНОВОДСТВА ДЛЯ БОЛЕЕ ПОЛНОГО УДОВЛЕТВОРЕНИЯ ПОТРЕБНОСТЕЙ НАСЕЛЕНИЯ В ПРОДУКТАХ ПИТ4НИЯ И ПРОМЫШЛЕННОСТИ В СЫРЬЕ, СОЗДАНИЯ НЕОБХОДИМЫХ ГОСУДАРСТВЕННЫХ РЕЗЕРВОВ СЕЛЬСКОХОЗЯЙСТВЕННОЙ ПРОДУКЦИИ
Основные направления развития народного хозяйства СССР на 1976-1980 годы
70302-256 078(02)-78
Издательство "Молодая гвардия", 1978 г.
ЧЕЛОВЕК
НА ПЛАНЕТЕ МЗВ
- Сегодняшнее сельское хозяйство - это индустрия...
- У моего деда в 28-м году всей "индустрии" было - одна лошадиная сила, и какая - кожа да кости! А он семью кормил. Сейчас же посмотрите сколько...
- Сейчас в сельском хозяйстве работает в 20 раз больше лошадиных сил, чем в 1928-м.
- Впечатляющий рост затрат на технику! А результат?
- Количество произведенных продуктов увеличилось в три с половиной, а производительность труда - в шесть раз, и это совсем не такой уж плохой результат, как вы думаете!
К началу 70-х годов текущего столетия специалисты подсчитали, что для удвоения урожая зерновых необходимо в десять раз увеличить мощность используемых в сельском хозяйстве механических двигателей, а также количество удобрений и химических средств борьбы с вредителями пестицидов. Что это действительно так, доказывают цифры, характеризующие состояние сельского хозяйства в Индии, США и Японии.
В середине 60-х годов текущего столетия Индия вносила на 1 гектар своих пахотных земель около двух килограммов минеральных удобрений и всего 70 граммов пестицидов. "Энергонасыщенность" индийского гектара составляла 0,2 лошадиных силы. Те же показатели для Японии: более 200 килограммов удобрений, более семи килограммов пестицидов и более двух лошадиных сил на гектар. Разница в урожайности - в 6,4 раза! Соединенные Штаты: 50, 1,0 и 1,0 соответственно, урожайность в 3,5 раза больше, чем в Индии, и в 1,8 раза меньше, чем в Японии.
Итак, "разрыв" между затратами на превращение нашего старого "традиционного" сельского хозяйства (1928 год) в агроиндустрию (1978 год) и размерами отдачи того и другой - явление вполне, так сказать, общемировое. Чем же оно объясняется?
Есть среди русских былин сказ о Микуле Селяниновиче - один из наиболее поэтичных и, пожалуй, самый впечатляющий. Начинается он с повествования, как едет "Святогор-богатырь выше леса стоячего, головой упирается под облако ходячее...". На пути описанного богатыря встречается пеший "прохожий". На своем "добром копе" догонял Святогор прохожего довольно долго, догнать не смог и поюму попросил остановиться. Прохожий послышался, снял с плеч сумочку и положил ее "на сыру землю". Естественно, богатырь поинтересовался, что в этой сумочке. Путник ответил: "А вот подыми с земли, так и увидишь". Попытался оторвать "сумочку" от земли Святогор, да сам "по колена в землю угряз".
"Что это у тебя в сумочке накладено?" - "В сумочке у меня тяга земная". - "Да кто же ты есть?" - удивился Святогор. "Я есть Микулушка Селянинович!"
Не одну тысячу лет висела на крестьянине "тяга земная", сума-доля, из тяжелых самая тяжелая, но и дамая необходимая, самая важная для жизни всех людей, кормящихся от него, от Селяниновича. Скромен и неярок крестьянский труд, невиден и неприметен Микула, но только он в силах поднять "ношу неподъемную". Он, а не богатырь сказочный, который головой упирается в "облака ходячие".
Несколько позже этого соревнования в поднятии тяжестей произошла встреча Микулы Селяниновича с другим богатырем - Вольгой Святославовичем. По преданию, последний был племянником великого князя Владимира, от которого унаследовал массу всякого добра и в том числе "три города со крестьянами". Направлялся Вольга к этим городам "за получкою", то есть за данью; Микула ему явно приглянулся, и богатырь пригласил его с собой. Селянинович в момент встречи "пометывал" сошкой в поле борозды. С предложением молодого душевладельца он согласился, выпряг из сохи "соловую кобылушку" и поехал заодно с "дружиной хороброй". Однако через некоторое время Микула вспомнил о сохе, брошенной в борозде, что, естественно, вовсе не соответствовало тогдашним правилам эксплуатации сельскохозяйственного инвентаря, машин и оборудования. И потому попросил Вольгу Святославовича помочь ему исправить эту оплошность:
А тут ведь Вольга Святославович
Посылает всю свою дружинушку хоробрую,
Чтобы сошку из земли повыдернули,
Из омешков землю повытряхнули...
Они сошку за обори вокруг вертят,
А не могут сошки из земли выдернуть...
Пришлось Микуле самому к сохе возвращаться и
сделать то, что не под силу оказалось "тридцати молод
цам без единого".
Что и говорить - соха инструмент совсем не легкий, не справиться с ним любому да каждому, не привыкшему к тяжелому крестьянскому труду, будь он хоть какой "добрый молодец". И, наверное, читатель согласится с тем, что в певучих строках былины кроется горькое, но одновременно и лукавое иносказание: не столько в силе здесь дело, сколько в навыке, опыте крестьянском, в свойственном ему и только ему понимании того великого и во многом таинственного процесса, который ежегодно начинается бороздой, а кончается свежеиспеченным хлебом.
Современный плуг не соха, комбайн не серп...
Конечно, они неизмеримо сложнее, но и... проще, или, точнее, легче в управлении. Исчезла необходимость обязательной преемственности в крестьянских занятиях, не только опыт да традиции создают сегодня Селяниновичей, но прежде всего точные знания, проникновение в тайны природы. Теперь Микулину сошку может выдернуть из земли практически любой "добрый молодец", имеющий за плечами курс профессионально-технического училища, техникума или тем более института. Облегчила "тягу земную" механизация...
Превращение старого сельскою хозяйства в хозяйство промышленное, индустриальное, основанное на сплошной механизации и автоматизации, необходимо уже потому, что сегодня один человек, занятый в поле и на ферме, должен суметь прокормить значительно больше людей, чем вчера.
В самом деле: в 1913 году на территории Российской империи жило 160 миллионов человек, в том числе 131 миллион в сельской местности. К 1976 году нас стало 260 миллионов - в 1,53 раза больше. А сельское население сократилось до 100 миллионов.
Непрерывное увеличение процента городского населения- процесс закономерный, характерный для всех развитых и развивающихся стран. Индустриализация приводит к постоянному оттоку рабочих рук из сельского хозяйства в промышленность. Еще быстрее растет число людей, занятых в сфере управления, науки, культуры и искусства. Об этом очень выразительно говорят все те же цифры статистических сводок...
В 1913 году в промышленности и строительстве были заняты 9 человек из ста, в 1940-м - уже 23, а в 1971-м - 38. В сельском хозяйстве в 1913 году - 75 человек из ста, в 1940 - 54 и в 1974 - 24. Очень сильно вырос процент людей, занятых наукой, искусством, культурой, - в 16 раз по сравнению с 1913-м и почти в 3 раза по сравнению с 1940-м! Можно смело сказать, что механизация рождает таланты, потому что все больше освобождает людей от необходимости непосредственного добывания хлеба насущного.
Выступая с Отчетным докладом на XXV съезде нашей партии, Генеральный секретарь ЦК КПСС товарищ Л. Брежнев говорил:
"Для того, чтобы успешно решать многообразные экономические и социальные задачи, стоящие перед страной, нет другого пути, кроме быстрого роста производительности труда, резкого повышения эффективности всего общественного производства".
Рост энергетической вооруженности сельского хозяйства, его трансформация в агроиндустрию объясняется прежде всего необходимостью постоянного увеличения производительности труда. Но есть и еще одна сторона обсуждаемого вопроса...
На проходившей в 1972 год} в Стокгольме конференции ООН по окружающей среде делегаты некоторых африканских стран внесли предложение: во всех документах конференции писать слово "человек" с большой буквы - Человек.
Предложение вовсе не банальное. Оно предполагает однозначное решение самой основополагающей проблемы, стоящей перед современностью: является ли человек одним из звеньев природы, жизни, системы "земля", наконец, или он - Человек, занимающий совсем особое место в природе?
Впрочем, постановка вопроса явно запоздала: человек задолго до того, как усвоил привычку собираться на конференции и симпозиумы, решил его однозначно, точно так же, как это предлагали сделать африканские делегаты. Он - Человек. Со всеми вытекающими отсюда последствиями. Одно из них уверенность в том, что окружающий мир предназначен исключительно для удовлетворения его насущных потребностей.
У современного человека потребностей очень много.
Сегодня, как никогда раньше, особенно остро ощущает он потребность жить в "полноценном мире", сверкающем своей богатой палитрой красок. Он даже уверен, что не сможет остаться человеком, если этот мир вдруг станет просто черно-белым.
И в то же время, оставаясь биологическим видом Homo, человек выполняет заповедь породившей его Природы: "плодитесь и размножайтесь". Экспансия, завоевание среды - естественное и главное свойство всего живого.
Итак, с одной стороны - необходимость иметь "природу для всех", чтобы сохранить самих себя, с другой - такая же необходимость дальнейшей экспансии и прежде всего расширения и интенсификации основной экономической базы - сельского хозяйства. Как разрешить это противоречие?
"Обычный", не награжденный способностью мыслить, биологический вид разрешил бы аналогичное противоречие тем, что отрастил (или утратил) новые конечности (клюв, клыки...). И тем самым стал бы другим видом (или разновидностью). Если мы не хотим и не можем идти этим путем, то должны сделать еще раз то, что уже делали неоднократно: изменить технику добывания благ насущных (и прежде всего средств пропитания), изменить технологию отношений с природой, которую мы так привыкли рассматривать как свою собственность.
Сейчас это особенно важно: ведь до сих пор индустриальное производство размещалось на планете так же, как мелкие точки на лице слегка веснушчатой девушки. Перевод сельского хозяйства на промышленные рельсы означает выход индустрии за пределы городов, на "оперативный простор". Марш заводских труб на поля - это наступление нового этапа взаимоотношений человека с природой. Одно из очень возможных последствий этого марша - вышеупомянутое превращение мира из цветного в черно-белый. Есть ли у сельского хозяйства другой путь развития, исключающий индустриализацию? Или, может быть, возможна "другая" индустриализация?
- А не кажется ли вам, что практическая реализация тезиса "природа только для нас" приводит к уменьшению вероятности мелких неудобств за счет повышения вероятности подлинных бедствий?
- Вы преувеличиваете...
- Нисколько. Разве мы не убеждаемся на каждом шагу в том, что технический прогресс - всего лишь обмен одной сложной проблемы на другую, еще более сложную?
- Ничего удивительного: для детского возраста - детские проблемы, для зрелого - зрелые. И сейчас вопрос не в том, как решить ту или иную задачу, а как избавиться от неприятных последствий решения...
Первым человеком на Земле, которому пришлось классифицировать всех на ней живущих на "нужных" и "ненужных", был, как известно, патриарх по имени Ной.
Вставшую перед ним задачу он решил просто: пригласил в свой ковчег всех - и "чистых" и "нечистых".
Причем, заметьте, парами. По-видимому, он предвидел горькие муки, которые выпадут на долю его далеких потомков... В течение многих тысяч лет люди, не слишком-то задумываясь, стреляли в лесах дичь, вылавливали в реках и морях рыбу и строили гигантские дымящие фабрики. Когда же задумались, то обнаружили, что на планете кое-кого уже нет. И никогда не будет. И при этом не только "вредных" (с человеческой точки зрения), но и "полезных".
Итак, мы изъяли из обращения в круговороте жизни немалое число разных видов животных и растений.
А ведь между тем мир един, и не зря в конце концов единство это создало у наших предков впечатление, что весь он с мириадами живых существ появился как-то "вдруг", в один прекрасный день (вспомните легенды "о сотворении мира"), появился когда-то очень-очень давно, да так и существует по сю пору...
Стратегия живого мира проста: достичь максимально устойчивого состояния, независимого от капризов косной, неживой, неорганической среды жизни. Между прочим, появление человека - одна из реализаций этой стратегии. Во всяком случае, считается, что он лучше других огражден от неприятных случайностей, поскольку обладает достаточно сложным мыслительным аппаратом.
Природа не располагает последним приспособлением. Чтобы обеспечить максимально надежное функционирование, она предпочла использовать другой принцип- принцип разнообразия. Именно благодаря многообразию и невероятной сложности механизма природы он не останавливается ни на мгновение вот уже несколько миллиардов лет.
Чтобы разобраться в причинах такой стабильности, используем привычный в наше время способ моделирования. Другими словами, представим себе фантастический мир -планету МЗВ, населенную исключительно морковью (дикорастущей, поскольку человека на планете нет), зайцами и волками. Во всем остальном этот мир пусть походит на наш собственный: в нем так же, как и у нас, порой слишком холодно, а порой слишком жарко, иногда льет непрерывный дождь, а иногда месяцами на небе ни облачка.
Раз непостоянен климат, значит, непостоянен и урожай моркови. Больше моркови - больше зайцев, меньше- значит голод, безвременная смерть... Итак, число зайцев зависит от количества моркови. А число волков, конечно, от числа зайцев.
Теперь приступим к исследованию мира МЗВ. Будем каждый год пересчитывать его жителей и по данным переписи строить кривые "динамики народонаселения".
Вот урожайный год. Моркови много, и зайчихи могут вырастить больше зайчат. На следующий год зайчата станут взрослыми. Это - "год зайцев". Больше зайцев - больше пищи для волчат добудут волчихи. Так через два года (после "года моркови" и "года зайцев")
наступает "время волков".
Ответить на вопрос, что станут делать расплодившиеся волки, нетрудно. Конечно, есть зайцев. Хорошо еще, если в "год волков" у зайцев хватает моркови, дабы они могли своевременно подкреплять силы и "оттачивать ум" в борьбе с волками. А если урожай невелик?
Совершенно ясно: масса голодных волков в короткие сроки истребит множество ослабевших зайцев...
Впрочем, волки всех зайцев не съедят. Ведь чем их меньше, тем реже желанные встречи охотника и дичи.
Вскоре волки начнут голодать, падать от слабости и болезней... Волчье поголовье начнет быстро снижаться, а заячье расти (если достаточно моркови, конечно).
Так и будет существовать выдуманный нами мир неограниченно долгое время, автоматически поддерживая равновесие между составляющими его частями. Впрочем, а вдруг случится "заячий мор"? Волки ведь морковь есть не привыкли...
В реальном мире волки питаются не только зайцами, а зайцы стараются разнообразить морковную диету другими растительными блюдами. Именно поэтому его значительно труднее вывести из равновесия. Но "труднее" - не означает "невозможно".
Поселим в "трехчленном мире" МЗВ человека и посмотрим, что станет с ним. До тех пор, пока он будет ограничиваться собиранием моркови и охотой на зайцев, его можно рассматривать как более или менее ординарное звено мира МЗВ. С одной стороны, он конкурент зайцев (в отношении моркови), с другой - волков (в отношении зайцев). Если не переусердствовать, истребив слишком много зайцев и съев излишнее количество моркови, то жить можно безбедно и достаточно долго.
Но вот человек решил, что дикорастущая морковь слишком малоурожайна, чтобы обеспечить экономическое благополучие. Прискучила и беготня за быстроногими зайцами. Распахал человек планету и засеял ее пшеницей...
Зайцы не любят жесткой соломы и твердого зерна Вымерли зайцы, за ними исчезли и волки. И остался человек наедине со своей пшеницей... А тут вскоре напала на зерновое поле какая-то болезнь... На том все и кончилось!
Невеселый, но вполне логичный конец у нашей сказки: уж слишком простой мир придумали! Окружающий нас в миллиард раз сложнее. Значит ли это, однако, что мы можем быть в миллиард раз беспечнее?
Из пяти миллионов видов живых существ человек использует для своих нужд всего несколько сотен. Это означает, что на территории, занятой под сельскохозяйственное производство, мир стал в десятки тысяч раз более простым. Неважно, что сейчас обрабатывается всего 10 процентов суши и еще около 20 процентов используется под выпас скота. Влияние сельскохозяйственной деятельности человека распространяется далеко за пределы обрабатываемой территории.
За время своего существования на Земле (всего-то 1-2 миллиона лет!) человек ухитрился уничтожить 60- 65 процентов лесного покрова суши. На сегодняшний день сведено две трети африканских тропических лесов, в США от 170 миллионов гектаров леса (во времена Колумба) осталось всего 8 миллионов.
Многих успокаивает мысль, что леса уничтожены не сплошь, а местами, так что среди полей они остаются то там, то здесь, словно острова в океане. Предполагается, что поле - человеку, а клочок леса-зверью. Много ли ему, зверью, надо?
Оказывается, много.
Сейчас доказано, что в принципе современному человеку для обеспечения прожиточного минимума достаточно 0,12 гектара земли. Для получения усиленного питания (молоко, мясо, фрукты, зелень) требуется 0,6 гектара. Если же прилично одеваться, перемещаться но планете не пешком, а на колесах, бывать в театрах, летать на самолетах и пользоваться всеми остальными благами цивилизации, нужно прибавить к 0,6 еще столько же. Итого- 1,2 гектара на человека.
На той же площади может поместиться всего две пары жаворонков. Лесному оленю нужно во много раз больше места под солнцем. Неважно, что в области, где вы живете, еще много лесов. Важно, что они перемежаются полями. Разорванность лесных массивов для большинства лесных животных означает оторванность от себе подобных (или излишнюю скученность), невозможность продолжить род, увеличение вероятности быть съеденным хищниками.
За последние 400 лет с поверхности планеты исчезло 575 видов птиц, млекопитающих и пресмыкающихся.
В участи половины из них прямо или косвенно повинны земледелие и скотоводство, и . только 175 уничтожено переусердствовавшими охотниками (большая часть которых "по совместительству" были если не земледельцами, то землевладельцами).
Специалисты подсчитали, что к концу текущего столетия исчезнут десятки видов животных, занесенных в Красную книгу. И это при строжайшей их охране, категорических запретах... И при условии продолжающейся "сельскохозяйственной экспансии".
Что делать?! Природа уступает и отступает, оставляя человека в одиночестве. Смешное и грустное доказательство тому - отчет парижского управления уличным движением. Согласно ему современная парижская лошадь "до смерти" пугается, завидя на улице... другую лошадь.
Итак, фауна беднеет. Не лучше обстоит дело с флорой. В 1900 году на лугах Германии росло 2350 видов растений. Сейчас только 1445. Таковы последствия политики "природа только для нас".
Но упрощение биологических систем - "альфа и омега" земледелия! Для того чтобы жить и добывать себе хлеб насущный, люди должны выращивать не вообще растения, а только вполне определенные, наиболее для них приемлемые. А для этого им нужна земля...
Вопрос "сколько?" решить трудно. Если исходить из сохранения хотя бы минимально необходимого разнообразия окружающей дикой природы, то мы уже близки к пределу. Известный советский эколог, академик С. Шварц, например, считал, что "допустимый уровень окультуривания земель не должен превышать одну треть поверхности земли". Считается, что эта норма нужна человеку для обеспечения не только количества калорий, но и "качества жизни", то есть для физического и психологического здоровья. Кто, однако, поручится, что завтра эта норма не будет сметена "под давлением обстоятельств"? И не наступит ли в конце концов время, которое иронически предвосхищал Ж. Руссо:
"Я убежден, что в недалеком времени в садах не захотят иметь ничего такого, что бывает в природе, не пожелают видеть в них ни травы, ни кустов, ни деревьев, а лишь фарфоровые цветы, фарфоровых мандаринов, трельяжи, песочек разных цветов и прекрасные, ничем не наполненные вазы".
Оставим, впрочем, прогнозы. Пока что для нас важен один лишь вывод: неизбежность расширения посевных площадей за счет "дикой природы". Оно требует от человека определенных энергетических затрат. Но этого мало. Человек вынужден постоянно защищать от окружающей среды созданные им простые миры культурных растений и животных. Если этого не делать со все увеличивающейся (пропорционально росту "полезной отдачи" сельского хозяйства) энергией, то поля и пастбища захлестнет волна "дикой жизни".
Расходы энергии и средств на защиту полей и пастбищ и постоянную войну с враждебной им средой куда больше, чем те, что тратятся на увеличение производительности труда...
Человечество живет в мире, полном всяческих "взрывов". Ему угрожают не только взрывы термоядерных бомб, но и масса других: демографический, информационный, экологический. Экологический взрыв - это непомерное и быстрое увеличение численности какого-либо живого организма: будь то вирус гриппа, холерный вибрион, зеленое растение вроде кактуса опунции или животное, подобное обычному кролику.
Экологические взрывы, в отличие от других, не производят большого шума и протекают не слишком быстро. Мгновенными они могут считаться разве что с позиций биологической истории. И тем не менее человек теряет вследствие этих взрывов куда больше близких и родных, чем в результате войн, тратит же на восстановление разрушенного еще больше.
В конце первой мировой войны вспыхнула эпидемия гриппа, охватившая буквально весь мир Считают, что она унесла 100 миллионов жизней. До сих пор не потухла великая пандемия бубонной чумы, которая началась в Китае в конце прошлого столетия и была занесена корабельными крысами в Индию и на Ближний Восток. Кордоны против нее, выставленные в европейских странах, до сих пор обходятся в огромные суммы.
Газеты не раз писали о пчелах-убийцах, быстро распространяющихся на территории Южной" Америки. Пока единственный способ борьбы с ними уступить дорогу...
В 1936 году на Гавайи вторглась гигантская африканская улитка. Она завоевала всю Океанию и тропические районы Америки. Величина улиток (до 23 сантиметров в вытянутом состоянии!), их прожорливость и многочисленность приводят к катастрофическим последствиям для сельского хозяйства (а кое-где и для автомашин, колеса которых буксуют в массе ползущих по дорогам слизней!).
Все перечисленные (и тысячи неперечисленных) примеры экологических взрывов-нашествий - следствие развития сельского хозяйства и транспортных средств
Человек сделал мир единым и доступным всем.
Всем - это значит не только ему самому, но и животным, и растениям, путешествующим вместе с ним независимо от того, хочет он этого или нет. Планета испытывает непрекращающееся нашествие Homo sapiens и "сопровождающих его лиц"! В результате некоторые из "сопровождающих" получают преимущества перед "туземцами".
Сейчас никто в точности не знает, сколько энергии и средств тратят люди на преодоление последствий своей коммуникабельности и индустриализации сельского хо зяйства, чего стоит им борьба с экологическими нашествиями диких видов в культурную агросферу. Ясно лишь одно: цена борьбы растет. Чем все это кончится?
Отвечая на этот вопрос, известный английский эколог Ч. Элтон пишет: "Никто, по существу, не знает, сколько видов распространилось за пределы своих есте ственных ареалов, но таких видов, вероятно, сотни тысяч, причем тысячи из них оказали заметное влияние на жизнь человека - вызвали гибель людей или повысили стоимость жизни. Если говорить о достаточно далеком будущем, то биологический мир станет в конце концов не сложнее, а проще и беднее. Вместо шести континентальных областей с их второстепенными компонентами - фаунами горных вершин, островов и пресныч водоемов, разделенных преградами, препятствующими расселению организмов, образуется единый мир, в котором сохранившиеся дикие формы будут распространены до границ, определяемых только их наследственными свойствам-и; механические же преграды будут преодолены. Если бы мы построили шесть огромных резервуаров, наполнили их водой и при помощи узких трубок, снабженных кранами, соединили каждый из них со всеми другими; если бы мы добавили в эти резервуары различные смеси ста тысяч разнообразных химических веществ в растворе, а затем ежедневно открывали каждый из кранов на одну минуту, то вещества начали бы постепенно диффундировать из одного резервуара в другой. Если бы трубы были узкими и имели тысячи километров в длину, то процесс шел бы очень медленно. Могло бы потребоваться чрезвычайно много времени, чтобы вся система пришла к окончательному равновесию, причем к этому времени множество исходных веществ в результате химических реакций перестало бы существовать, уступив свое место новым соединениям или веществам, пришедшим из других резервуаров. Эти резервуары - материки, а трубы - транспортные средства, обеспечивающие торговые связи; но человеку не удалось полностью закрыть краны, несмотря на то, что во многих случаях он хотел бы сделать это. И хотя есть закон сохранения материи, закона сохранения видов не существует".
БЕСЕДЫ О СЕЛЬСКОМ ХОЗЯЙСТВЕ
Серия "Эврика"
Очерки о сельском хозяйстве, о его сегодняшнем и завтрашнем дне.
Автор - член-корреспондент ВАСХНИЛ Ю.Новиков рассказывает о путях и проблемах развития механизации сельского хозяйства, химической и биологической технологии производства, об экологических аспектах развития современного сельского хозяйства
ОСНОВНАЯ ЗАДАЧА СЕЛЬСКОГО ХОЗЯЙСТВА СОСТОИТ В ТОМ, ЧТОБЫ ОБЕСПЕЧИТЬ ДАЛЬНЕЙШИЙ РОСТ И БОЛЬШУЮ УСТОЙЧИВОСТЬ СЕЛЬСКОХОЗЯЙСТВЕННОГО ПРОИЗВОДСТВА, ВСЕМЕРНОЕ ПОВЫШЕНИЕ ЭФФЕКТИВНОСТИ ЗЕМЛЕДЕЛИЯ И ЖИВОТНОВОДСТВА ДЛЯ БОЛЕЕ ПОЛНОГО УДОВЛЕТВОРЕНИЯ ПОТРЕБНОСТЕЙ НАСЕЛЕНИЯ В ПРОДУКТАХ ПИТ4НИЯ И ПРОМЫШЛЕННОСТИ В СЫРЬЕ, СОЗДАНИЯ НЕОБХОДИМЫХ ГОСУДАРСТВЕННЫХ РЕЗЕРВОВ СЕЛЬСКОХОЗЯЙСТВЕННОЙ ПРОДУКЦИИ
Основные направления развития народного хозяйства СССР на 1976-1980 годы
70302-256 078(02)-78
Издательство "Молодая гвардия", 1978 г.
ЧЕЛОВЕК
НА ПЛАНЕТЕ МЗВ
- Сегодняшнее сельское хозяйство - это индустрия...
- У моего деда в 28-м году всей "индустрии" было - одна лошадиная сила, и какая - кожа да кости! А он семью кормил. Сейчас же посмотрите сколько...
- Сейчас в сельском хозяйстве работает в 20 раз больше лошадиных сил, чем в 1928-м.
- Впечатляющий рост затрат на технику! А результат?
- Количество произведенных продуктов увеличилось в три с половиной, а производительность труда - в шесть раз, и это совсем не такой уж плохой результат, как вы думаете!
К началу 70-х годов текущего столетия специалисты подсчитали, что для удвоения урожая зерновых необходимо в десять раз увеличить мощность используемых в сельском хозяйстве механических двигателей, а также количество удобрений и химических средств борьбы с вредителями пестицидов. Что это действительно так, доказывают цифры, характеризующие состояние сельского хозяйства в Индии, США и Японии.
В середине 60-х годов текущего столетия Индия вносила на 1 гектар своих пахотных земель около двух килограммов минеральных удобрений и всего 70 граммов пестицидов. "Энергонасыщенность" индийского гектара составляла 0,2 лошадиных силы. Те же показатели для Японии: более 200 килограммов удобрений, более семи килограммов пестицидов и более двух лошадиных сил на гектар. Разница в урожайности - в 6,4 раза! Соединенные Штаты: 50, 1,0 и 1,0 соответственно, урожайность в 3,5 раза больше, чем в Индии, и в 1,8 раза меньше, чем в Японии.
Итак, "разрыв" между затратами на превращение нашего старого "традиционного" сельского хозяйства (1928 год) в агроиндустрию (1978 год) и размерами отдачи того и другой - явление вполне, так сказать, общемировое. Чем же оно объясняется?
Есть среди русских былин сказ о Микуле Селяниновиче - один из наиболее поэтичных и, пожалуй, самый впечатляющий. Начинается он с повествования, как едет "Святогор-богатырь выше леса стоячего, головой упирается под облако ходячее...". На пути описанного богатыря встречается пеший "прохожий". На своем "добром копе" догонял Святогор прохожего довольно долго, догнать не смог и поюму попросил остановиться. Прохожий послышался, снял с плеч сумочку и положил ее "на сыру землю". Естественно, богатырь поинтересовался, что в этой сумочке. Путник ответил: "А вот подыми с земли, так и увидишь". Попытался оторвать "сумочку" от земли Святогор, да сам "по колена в землю угряз".
"Что это у тебя в сумочке накладено?" - "В сумочке у меня тяга земная". - "Да кто же ты есть?" - удивился Святогор. "Я есть Микулушка Селянинович!"
Не одну тысячу лет висела на крестьянине "тяга земная", сума-доля, из тяжелых самая тяжелая, но и дамая необходимая, самая важная для жизни всех людей, кормящихся от него, от Селяниновича. Скромен и неярок крестьянский труд, невиден и неприметен Микула, но только он в силах поднять "ношу неподъемную". Он, а не богатырь сказочный, который головой упирается в "облака ходячие".
Несколько позже этого соревнования в поднятии тяжестей произошла встреча Микулы Селяниновича с другим богатырем - Вольгой Святославовичем. По преданию, последний был племянником великого князя Владимира, от которого унаследовал массу всякого добра и в том числе "три города со крестьянами". Направлялся Вольга к этим городам "за получкою", то есть за данью; Микула ему явно приглянулся, и богатырь пригласил его с собой. Селянинович в момент встречи "пометывал" сошкой в поле борозды. С предложением молодого душевладельца он согласился, выпряг из сохи "соловую кобылушку" и поехал заодно с "дружиной хороброй". Однако через некоторое время Микула вспомнил о сохе, брошенной в борозде, что, естественно, вовсе не соответствовало тогдашним правилам эксплуатации сельскохозяйственного инвентаря, машин и оборудования. И потому попросил Вольгу Святославовича помочь ему исправить эту оплошность:
А тут ведь Вольга Святославович
Посылает всю свою дружинушку хоробрую,
Чтобы сошку из земли повыдернули,
Из омешков землю повытряхнули...
Они сошку за обори вокруг вертят,
А не могут сошки из земли выдернуть...
Пришлось Микуле самому к сохе возвращаться и
сделать то, что не под силу оказалось "тридцати молод
цам без единого".
Что и говорить - соха инструмент совсем не легкий, не справиться с ним любому да каждому, не привыкшему к тяжелому крестьянскому труду, будь он хоть какой "добрый молодец". И, наверное, читатель согласится с тем, что в певучих строках былины кроется горькое, но одновременно и лукавое иносказание: не столько в силе здесь дело, сколько в навыке, опыте крестьянском, в свойственном ему и только ему понимании того великого и во многом таинственного процесса, который ежегодно начинается бороздой, а кончается свежеиспеченным хлебом.
Современный плуг не соха, комбайн не серп...
Конечно, они неизмеримо сложнее, но и... проще, или, точнее, легче в управлении. Исчезла необходимость обязательной преемственности в крестьянских занятиях, не только опыт да традиции создают сегодня Селяниновичей, но прежде всего точные знания, проникновение в тайны природы. Теперь Микулину сошку может выдернуть из земли практически любой "добрый молодец", имеющий за плечами курс профессионально-технического училища, техникума или тем более института. Облегчила "тягу земную" механизация...
Превращение старого сельскою хозяйства в хозяйство промышленное, индустриальное, основанное на сплошной механизации и автоматизации, необходимо уже потому, что сегодня один человек, занятый в поле и на ферме, должен суметь прокормить значительно больше людей, чем вчера.
В самом деле: в 1913 году на территории Российской империи жило 160 миллионов человек, в том числе 131 миллион в сельской местности. К 1976 году нас стало 260 миллионов - в 1,53 раза больше. А сельское население сократилось до 100 миллионов.
Непрерывное увеличение процента городского населения- процесс закономерный, характерный для всех развитых и развивающихся стран. Индустриализация приводит к постоянному оттоку рабочих рук из сельского хозяйства в промышленность. Еще быстрее растет число людей, занятых в сфере управления, науки, культуры и искусства. Об этом очень выразительно говорят все те же цифры статистических сводок...
В 1913 году в промышленности и строительстве были заняты 9 человек из ста, в 1940-м - уже 23, а в 1971-м - 38. В сельском хозяйстве в 1913 году - 75 человек из ста, в 1940 - 54 и в 1974 - 24. Очень сильно вырос процент людей, занятых наукой, искусством, культурой, - в 16 раз по сравнению с 1913-м и почти в 3 раза по сравнению с 1940-м! Можно смело сказать, что механизация рождает таланты, потому что все больше освобождает людей от необходимости непосредственного добывания хлеба насущного.
Выступая с Отчетным докладом на XXV съезде нашей партии, Генеральный секретарь ЦК КПСС товарищ Л. Брежнев говорил:
"Для того, чтобы успешно решать многообразные экономические и социальные задачи, стоящие перед страной, нет другого пути, кроме быстрого роста производительности труда, резкого повышения эффективности всего общественного производства".
Рост энергетической вооруженности сельского хозяйства, его трансформация в агроиндустрию объясняется прежде всего необходимостью постоянного увеличения производительности труда. Но есть и еще одна сторона обсуждаемого вопроса...
На проходившей в 1972 год} в Стокгольме конференции ООН по окружающей среде делегаты некоторых африканских стран внесли предложение: во всех документах конференции писать слово "человек" с большой буквы - Человек.
Предложение вовсе не банальное. Оно предполагает однозначное решение самой основополагающей проблемы, стоящей перед современностью: является ли человек одним из звеньев природы, жизни, системы "земля", наконец, или он - Человек, занимающий совсем особое место в природе?
Впрочем, постановка вопроса явно запоздала: человек задолго до того, как усвоил привычку собираться на конференции и симпозиумы, решил его однозначно, точно так же, как это предлагали сделать африканские делегаты. Он - Человек. Со всеми вытекающими отсюда последствиями. Одно из них уверенность в том, что окружающий мир предназначен исключительно для удовлетворения его насущных потребностей.
У современного человека потребностей очень много.
Сегодня, как никогда раньше, особенно остро ощущает он потребность жить в "полноценном мире", сверкающем своей богатой палитрой красок. Он даже уверен, что не сможет остаться человеком, если этот мир вдруг станет просто черно-белым.
И в то же время, оставаясь биологическим видом Homo, человек выполняет заповедь породившей его Природы: "плодитесь и размножайтесь". Экспансия, завоевание среды - естественное и главное свойство всего живого.
Итак, с одной стороны - необходимость иметь "природу для всех", чтобы сохранить самих себя, с другой - такая же необходимость дальнейшей экспансии и прежде всего расширения и интенсификации основной экономической базы - сельского хозяйства. Как разрешить это противоречие?
"Обычный", не награжденный способностью мыслить, биологический вид разрешил бы аналогичное противоречие тем, что отрастил (или утратил) новые конечности (клюв, клыки...). И тем самым стал бы другим видом (или разновидностью). Если мы не хотим и не можем идти этим путем, то должны сделать еще раз то, что уже делали неоднократно: изменить технику добывания благ насущных (и прежде всего средств пропитания), изменить технологию отношений с природой, которую мы так привыкли рассматривать как свою собственность.
Сейчас это особенно важно: ведь до сих пор индустриальное производство размещалось на планете так же, как мелкие точки на лице слегка веснушчатой девушки. Перевод сельского хозяйства на промышленные рельсы означает выход индустрии за пределы городов, на "оперативный простор". Марш заводских труб на поля - это наступление нового этапа взаимоотношений человека с природой. Одно из очень возможных последствий этого марша - вышеупомянутое превращение мира из цветного в черно-белый. Есть ли у сельского хозяйства другой путь развития, исключающий индустриализацию? Или, может быть, возможна "другая" индустриализация?
- А не кажется ли вам, что практическая реализация тезиса "природа только для нас" приводит к уменьшению вероятности мелких неудобств за счет повышения вероятности подлинных бедствий?
- Вы преувеличиваете...
- Нисколько. Разве мы не убеждаемся на каждом шагу в том, что технический прогресс - всего лишь обмен одной сложной проблемы на другую, еще более сложную?
- Ничего удивительного: для детского возраста - детские проблемы, для зрелого - зрелые. И сейчас вопрос не в том, как решить ту или иную задачу, а как избавиться от неприятных последствий решения...
Первым человеком на Земле, которому пришлось классифицировать всех на ней живущих на "нужных" и "ненужных", был, как известно, патриарх по имени Ной.
Вставшую перед ним задачу он решил просто: пригласил в свой ковчег всех - и "чистых" и "нечистых".
Причем, заметьте, парами. По-видимому, он предвидел горькие муки, которые выпадут на долю его далеких потомков... В течение многих тысяч лет люди, не слишком-то задумываясь, стреляли в лесах дичь, вылавливали в реках и морях рыбу и строили гигантские дымящие фабрики. Когда же задумались, то обнаружили, что на планете кое-кого уже нет. И никогда не будет. И при этом не только "вредных" (с человеческой точки зрения), но и "полезных".
Итак, мы изъяли из обращения в круговороте жизни немалое число разных видов животных и растений.
А ведь между тем мир един, и не зря в конце концов единство это создало у наших предков впечатление, что весь он с мириадами живых существ появился как-то "вдруг", в один прекрасный день (вспомните легенды "о сотворении мира"), появился когда-то очень-очень давно, да так и существует по сю пору...
Стратегия живого мира проста: достичь максимально устойчивого состояния, независимого от капризов косной, неживой, неорганической среды жизни. Между прочим, появление человека - одна из реализаций этой стратегии. Во всяком случае, считается, что он лучше других огражден от неприятных случайностей, поскольку обладает достаточно сложным мыслительным аппаратом.
Природа не располагает последним приспособлением. Чтобы обеспечить максимально надежное функционирование, она предпочла использовать другой принцип- принцип разнообразия. Именно благодаря многообразию и невероятной сложности механизма природы он не останавливается ни на мгновение вот уже несколько миллиардов лет.
Чтобы разобраться в причинах такой стабильности, используем привычный в наше время способ моделирования. Другими словами, представим себе фантастический мир -планету МЗВ, населенную исключительно морковью (дикорастущей, поскольку человека на планете нет), зайцами и волками. Во всем остальном этот мир пусть походит на наш собственный: в нем так же, как и у нас, порой слишком холодно, а порой слишком жарко, иногда льет непрерывный дождь, а иногда месяцами на небе ни облачка.
Раз непостоянен климат, значит, непостоянен и урожай моркови. Больше моркови - больше зайцев, меньше- значит голод, безвременная смерть... Итак, число зайцев зависит от количества моркови. А число волков, конечно, от числа зайцев.
Теперь приступим к исследованию мира МЗВ. Будем каждый год пересчитывать его жителей и по данным переписи строить кривые "динамики народонаселения".
Вот урожайный год. Моркови много, и зайчихи могут вырастить больше зайчат. На следующий год зайчата станут взрослыми. Это - "год зайцев". Больше зайцев - больше пищи для волчат добудут волчихи. Так через два года (после "года моркови" и "года зайцев")
наступает "время волков".
Ответить на вопрос, что станут делать расплодившиеся волки, нетрудно. Конечно, есть зайцев. Хорошо еще, если в "год волков" у зайцев хватает моркови, дабы они могли своевременно подкреплять силы и "оттачивать ум" в борьбе с волками. А если урожай невелик?
Совершенно ясно: масса голодных волков в короткие сроки истребит множество ослабевших зайцев...
Впрочем, волки всех зайцев не съедят. Ведь чем их меньше, тем реже желанные встречи охотника и дичи.
Вскоре волки начнут голодать, падать от слабости и болезней... Волчье поголовье начнет быстро снижаться, а заячье расти (если достаточно моркови, конечно).
Так и будет существовать выдуманный нами мир неограниченно долгое время, автоматически поддерживая равновесие между составляющими его частями. Впрочем, а вдруг случится "заячий мор"? Волки ведь морковь есть не привыкли...
В реальном мире волки питаются не только зайцами, а зайцы стараются разнообразить морковную диету другими растительными блюдами. Именно поэтому его значительно труднее вывести из равновесия. Но "труднее" - не означает "невозможно".
Поселим в "трехчленном мире" МЗВ человека и посмотрим, что станет с ним. До тех пор, пока он будет ограничиваться собиранием моркови и охотой на зайцев, его можно рассматривать как более или менее ординарное звено мира МЗВ. С одной стороны, он конкурент зайцев (в отношении моркови), с другой - волков (в отношении зайцев). Если не переусердствовать, истребив слишком много зайцев и съев излишнее количество моркови, то жить можно безбедно и достаточно долго.
Но вот человек решил, что дикорастущая морковь слишком малоурожайна, чтобы обеспечить экономическое благополучие. Прискучила и беготня за быстроногими зайцами. Распахал человек планету и засеял ее пшеницей...
Зайцы не любят жесткой соломы и твердого зерна Вымерли зайцы, за ними исчезли и волки. И остался человек наедине со своей пшеницей... А тут вскоре напала на зерновое поле какая-то болезнь... На том все и кончилось!
Невеселый, но вполне логичный конец у нашей сказки: уж слишком простой мир придумали! Окружающий нас в миллиард раз сложнее. Значит ли это, однако, что мы можем быть в миллиард раз беспечнее?
Из пяти миллионов видов живых существ человек использует для своих нужд всего несколько сотен. Это означает, что на территории, занятой под сельскохозяйственное производство, мир стал в десятки тысяч раз более простым. Неважно, что сейчас обрабатывается всего 10 процентов суши и еще около 20 процентов используется под выпас скота. Влияние сельскохозяйственной деятельности человека распространяется далеко за пределы обрабатываемой территории.
За время своего существования на Земле (всего-то 1-2 миллиона лет!) человек ухитрился уничтожить 60- 65 процентов лесного покрова суши. На сегодняшний день сведено две трети африканских тропических лесов, в США от 170 миллионов гектаров леса (во времена Колумба) осталось всего 8 миллионов.
Многих успокаивает мысль, что леса уничтожены не сплошь, а местами, так что среди полей они остаются то там, то здесь, словно острова в океане. Предполагается, что поле - человеку, а клочок леса-зверью. Много ли ему, зверью, надо?
Оказывается, много.
Сейчас доказано, что в принципе современному человеку для обеспечения прожиточного минимума достаточно 0,12 гектара земли. Для получения усиленного питания (молоко, мясо, фрукты, зелень) требуется 0,6 гектара. Если же прилично одеваться, перемещаться но планете не пешком, а на колесах, бывать в театрах, летать на самолетах и пользоваться всеми остальными благами цивилизации, нужно прибавить к 0,6 еще столько же. Итого- 1,2 гектара на человека.
На той же площади может поместиться всего две пары жаворонков. Лесному оленю нужно во много раз больше места под солнцем. Неважно, что в области, где вы живете, еще много лесов. Важно, что они перемежаются полями. Разорванность лесных массивов для большинства лесных животных означает оторванность от себе подобных (или излишнюю скученность), невозможность продолжить род, увеличение вероятности быть съеденным хищниками.
За последние 400 лет с поверхности планеты исчезло 575 видов птиц, млекопитающих и пресмыкающихся.
В участи половины из них прямо или косвенно повинны земледелие и скотоводство, и . только 175 уничтожено переусердствовавшими охотниками (большая часть которых "по совместительству" были если не земледельцами, то землевладельцами).
Специалисты подсчитали, что к концу текущего столетия исчезнут десятки видов животных, занесенных в Красную книгу. И это при строжайшей их охране, категорических запретах... И при условии продолжающейся "сельскохозяйственной экспансии".
Что делать?! Природа уступает и отступает, оставляя человека в одиночестве. Смешное и грустное доказательство тому - отчет парижского управления уличным движением. Согласно ему современная парижская лошадь "до смерти" пугается, завидя на улице... другую лошадь.
Итак, фауна беднеет. Не лучше обстоит дело с флорой. В 1900 году на лугах Германии росло 2350 видов растений. Сейчас только 1445. Таковы последствия политики "природа только для нас".
Но упрощение биологических систем - "альфа и омега" земледелия! Для того чтобы жить и добывать себе хлеб насущный, люди должны выращивать не вообще растения, а только вполне определенные, наиболее для них приемлемые. А для этого им нужна земля...
Вопрос "сколько?" решить трудно. Если исходить из сохранения хотя бы минимально необходимого разнообразия окружающей дикой природы, то мы уже близки к пределу. Известный советский эколог, академик С. Шварц, например, считал, что "допустимый уровень окультуривания земель не должен превышать одну треть поверхности земли". Считается, что эта норма нужна человеку для обеспечения не только количества калорий, но и "качества жизни", то есть для физического и психологического здоровья. Кто, однако, поручится, что завтра эта норма не будет сметена "под давлением обстоятельств"? И не наступит ли в конце концов время, которое иронически предвосхищал Ж. Руссо:
"Я убежден, что в недалеком времени в садах не захотят иметь ничего такого, что бывает в природе, не пожелают видеть в них ни травы, ни кустов, ни деревьев, а лишь фарфоровые цветы, фарфоровых мандаринов, трельяжи, песочек разных цветов и прекрасные, ничем не наполненные вазы".
Оставим, впрочем, прогнозы. Пока что для нас важен один лишь вывод: неизбежность расширения посевных площадей за счет "дикой природы". Оно требует от человека определенных энергетических затрат. Но этого мало. Человек вынужден постоянно защищать от окружающей среды созданные им простые миры культурных растений и животных. Если этого не делать со все увеличивающейся (пропорционально росту "полезной отдачи" сельского хозяйства) энергией, то поля и пастбища захлестнет волна "дикой жизни".
Расходы энергии и средств на защиту полей и пастбищ и постоянную войну с враждебной им средой куда больше, чем те, что тратятся на увеличение производительности труда...
Человечество живет в мире, полном всяческих "взрывов". Ему угрожают не только взрывы термоядерных бомб, но и масса других: демографический, информационный, экологический. Экологический взрыв - это непомерное и быстрое увеличение численности какого-либо живого организма: будь то вирус гриппа, холерный вибрион, зеленое растение вроде кактуса опунции или животное, подобное обычному кролику.
Экологические взрывы, в отличие от других, не производят большого шума и протекают не слишком быстро. Мгновенными они могут считаться разве что с позиций биологической истории. И тем не менее человек теряет вследствие этих взрывов куда больше близких и родных, чем в результате войн, тратит же на восстановление разрушенного еще больше.
В конце первой мировой войны вспыхнула эпидемия гриппа, охватившая буквально весь мир Считают, что она унесла 100 миллионов жизней. До сих пор не потухла великая пандемия бубонной чумы, которая началась в Китае в конце прошлого столетия и была занесена корабельными крысами в Индию и на Ближний Восток. Кордоны против нее, выставленные в европейских странах, до сих пор обходятся в огромные суммы.
Газеты не раз писали о пчелах-убийцах, быстро распространяющихся на территории Южной" Америки. Пока единственный способ борьбы с ними уступить дорогу...
В 1936 году на Гавайи вторглась гигантская африканская улитка. Она завоевала всю Океанию и тропические районы Америки. Величина улиток (до 23 сантиметров в вытянутом состоянии!), их прожорливость и многочисленность приводят к катастрофическим последствиям для сельского хозяйства (а кое-где и для автомашин, колеса которых буксуют в массе ползущих по дорогам слизней!).
Все перечисленные (и тысячи неперечисленных) примеры экологических взрывов-нашествий - следствие развития сельского хозяйства и транспортных средств
Человек сделал мир единым и доступным всем.
Всем - это значит не только ему самому, но и животным, и растениям, путешествующим вместе с ним независимо от того, хочет он этого или нет. Планета испытывает непрекращающееся нашествие Homo sapiens и "сопровождающих его лиц"! В результате некоторые из "сопровождающих" получают преимущества перед "туземцами".
Сейчас никто в точности не знает, сколько энергии и средств тратят люди на преодоление последствий своей коммуникабельности и индустриализации сельского хо зяйства, чего стоит им борьба с экологическими нашествиями диких видов в культурную агросферу. Ясно лишь одно: цена борьбы растет. Чем все это кончится?
Отвечая на этот вопрос, известный английский эколог Ч. Элтон пишет: "Никто, по существу, не знает, сколько видов распространилось за пределы своих есте ственных ареалов, но таких видов, вероятно, сотни тысяч, причем тысячи из них оказали заметное влияние на жизнь человека - вызвали гибель людей или повысили стоимость жизни. Если говорить о достаточно далеком будущем, то биологический мир станет в конце концов не сложнее, а проще и беднее. Вместо шести континентальных областей с их второстепенными компонентами - фаунами горных вершин, островов и пресныч водоемов, разделенных преградами, препятствующими расселению организмов, образуется единый мир, в котором сохранившиеся дикие формы будут распространены до границ, определяемых только их наследственными свойствам-и; механические же преграды будут преодолены. Если бы мы построили шесть огромных резервуаров, наполнили их водой и при помощи узких трубок, снабженных кранами, соединили каждый из них со всеми другими; если бы мы добавили в эти резервуары различные смеси ста тысяч разнообразных химических веществ в растворе, а затем ежедневно открывали каждый из кранов на одну минуту, то вещества начали бы постепенно диффундировать из одного резервуара в другой. Если бы трубы были узкими и имели тысячи километров в длину, то процесс шел бы очень медленно. Могло бы потребоваться чрезвычайно много времени, чтобы вся система пришла к окончательному равновесию, причем к этому времени множество исходных веществ в результате химических реакций перестало бы существовать, уступив свое место новым соединениям или веществам, пришедшим из других резервуаров. Эти резервуары - материки, а трубы - транспортные средства, обеспечивающие торговые связи; но человеку не удалось полностью закрыть краны, несмотря на то, что во многих случаях он хотел бы сделать это. И хотя есть закон сохранения материи, закона сохранения видов не существует".