О'риордан Анжела. Блуждающая в темноте

    – Твои вопросы глупы, ответы на них ни в коей мере не помогут тебе остаться в живых,– хладнокровно ответила девушка. В ее манере держаться, в невозмутимом голосе Кристина уловила скрытое ощущение опасности. Нечто, говорящее с ней в облике молодой девушки, пугало ее до смерти. И она совсем не хотела увидеть истинную личину этого существа.
    – Время бесполезных разговоров осталось в прошлом, Кристи. Долгое время ты подавляла в себе свою силу. Пришла пора воспользоваться ею.
   Девушка подошла к ней почти вплотную, от нее исходил легкий, едва уловимый цветочный аромат, столь необычный в этом подземелье. Аромат маленьких белых цветков, названия которых Кристина не знала, они цвели возле особняка деда, открывая бутоны лишь на закате. Когда небо окрашивалось в кроваво-красный цвет, и вечерний ветер доносил их благоухание до нее, играющей с мамой возле старого вяза.
   – Твой запах, – пораженно сказала Кристина, – он…
   –  Не важно, – резко оборвала девушка. Ее голос стал еще более жестким, – Отсюда есть только один выход. Та дверь, которую ты видела.
   – Она закрыта, – ответила Кристина, нервно отводя взгляд от темного силуэта, – ты ведь сама знаешь это, не так ли?
   –  Третий час после полуночи,– произнесла девушка, – время, когда открывается путь дальше. Безумные фанатики разбили ночь осколками своих миров. И тебя ждут в мире третьего часа после полуночи.
   – Кто ждет? – спросила Кристина. Внутри разгоралось ставшее уже привычным чувство страха. Слишком долго за все это время ее разум подвергался атаке неизвестного.
   –  Придет время, и ты сама все узнаешь,– сказала девушка. Сполох огня на мгновение осветил ее лицо, и Кристина увидела глаза незнакомки. Темно-зеленые, такие же, как и у нее самой. Только вот их сияние, вызванное отблесками огня факела, мало напоминало человеческое. – Если доживешь до него.
   – Прекрати пугать меня, – просьба звучала скорее как мольба человека, впервые пережившего близость смерти. Привычная картина реальности рушилась на глазах. И на ее обломках возрождались древние демоны страха и безнадеги. Сейчас Кристина, как никогда почувствовала слабость и беззащитность. Она была самой обычной двадцатилетней девушкой.
   –  Страх – внутри тебя. Никто не в силах заставить тебя бояться, если ты сама этого не хочешь,– она замолчала, затем добавила, – Дождись третьего часа и пройди в дверь.
   – Я не смогу, – покачала головой Кристина, – я не полезу обратно, просто не смогу.
   –  Тогда навсегда попрощайся с отцом,– сказала незнакомка, отворачиваясь, – представь его лицо, когда он узнает о твоей смерти. И забудь о Рони. Забудь о милом мальчике Рони, который так сильно тебя любит. Как думаешь, он долго будет тосковать по тебе, обнимая решетку на крошечных окошках камеры?
   – Прекрати, – разрыдалась Кристина, – Пожалуйста, перестань.
   –  Сделай это, – повторила девушка, – и лучше не заставляй меня вмешиваться в твои дела. Последствия могут быть гораздо страшней, чем встреча с Цепнем. Поверь мне, Кристи.
   Она издала тихий смешок и скрылась в темноте, оставив после себя теребящий душу запах вечерних цветов. Потом исчез и он, уступив место затхлой сырости подземелья. Кристина боялась лишний раз пошевелиться. Боялась оглядеться по сторонам, и увидеть что-то, не укладывающееся в представления здравого смысла.
   Снова одна.
   Чувствуя смертельную опасность, сочившуюся из каждой щели каменного тоннеля.
   Звон в ушах, вызванный оглушением от удара цепи, постепенно затихал. До ее ушей донеслись другие звуки, странные, пугающие неизвестностью. Стены прохода едва слышно гудели, будто рой пчел скрывался за массивными плитами. Пару раз ей показалось, что изображения на барельефах двигаются, живут собственной жизнью. Пытаются дотянуться до нее маленькими каменными ручонками. В такие моменты она закрывала глаза и дрожащими губами считала до десяти. Иногда помогало. А иногда, открыв глаза, она видела на стене перед собой изображение рогатого демона с распростертыми крыльями, которого еще мгновение назад здесь не было.
   Третий час полуночи. Все, что она сейчас может делать, это стоять здесь и ждать, пока стрелка ее серебряных часиков – последний подарок мамы, снимаемый с руки лишь в самых редких случаях – не доползет до третьего часа. Ждать оставалось сорок три минуты. В условиях постоянного ожидания нового кошмара – целая вечность. Кристине не хотелось думать о том, что сейчас с ней происходит. По той простой причине, что подобные мысли заставляли ее раз за разом погружаться в отвратительную реальность этого поганого места.
   Она услышала протяжный крик гораздо раньше, чем поняла, что это было. Стены тоннеля гулким эхом принесли ей звуки отчаянного вопля. Он долго отдавался в каменных сводах, затем снова повторился – теперь он казался более осмысленным, будто человек из последних сил просил о помощи. Крик, от которого по спине бежали мурашки. Долетевшие обрывки слов превратили ее в комок нервов, готовый при любом появлении опасности сжаться и бежать в темноту. Не глядя назад. Не думая о выживании, не думая вообще ни о чем, только лишь бежать в сумасшедшем порыве нестерпимого страха. Но человек, хотевший, что бы его услышали, вне всяких сомнений был настоящим. Он не являлся порождением дьявольского подземелья, и, совсем как она, Кристина, пытался отсюда выбраться.
   Она могла бы оставаться здесь, у самого каменного прохода до тех пор, пока стрелка часов не доползет до третьей цифры, потом забраться по канату наверх и пройти через дверь. Она понимала, что спускаться по веревке гораздо легче, чем подниматься, цепляясь ободранными ладонями об шершавую поверхность каната и стараясь не смотреть вниз, чтобы видение затягивающей взгляд бездны не поглотило ее разум. И не заставило ее разжать руки. Крошечный шанс, но, по крайней мере, она хотя бы имела надежду выкарабкаться из кошмара. Кристина могла бы все это сделать… Если бы человек перестал взывать о помощи.
   Она сделала несколько неуверенных шагов туда, где истошно кричал несчастный. Точнее, несчастная, голос, скорее, принадлежал женщине. Потом быстро, не позволяя себе остановиться даже на одно мгновение, пошла по скудно освещенному коридору с плясавшими на каменных стенах тенями. Это было глупо, по настоящему глупо рисковать жизнью ради какого-то незнакомого человека. Но она бы себе никогда не простила малодушия в такой ситуации. Когда кто-то, также как и она, нуждался в помощи.
   Коридор прямым бесконечным тоннелем тянулся вглубь. Кристина шла, не глядя по сторонам – иногда гораздо легче не знать, какие тайны скрывает темнота. Напряжение сковывало тело, выбрасывало в кровь новые порции адреналина, отчего все вокруг становилось неестественно четким, ярким. Тени прыгали по стенам, возникали там, где по законам физики им быть не положено. Когда она подошла к арке, соединяющей тоннель с каким-то обширным помещением, одна из них соскользнула с факела и вцепилась каменной рукой в ее локоть. Она попыталась отпрыгнуть в сторону, ее сдавленный крик и всхлипывание услышала женщина, завопившая еще громче. Толстое шершавое лицо в гранитных складках кожи и с маленькими глазками злобно смотрело на нее, сдавливая локоть и облизывая языком острые мелкие зубы. Кристина закричала, ее крик эхом пронесся по тоннелю, сливаясь с воплем женщины. Она выдернула руку из каменной клешни чудовища, ноги покосились, и девушка рухнула на холодный пол.
   –  Сдохни, сука,– прошипела зубастая тварь, – сдохни и накорми нас своей кровью.
   Этот мерзкий шипящий голос, похожий на шуршание и скрежет насекомого обдал ее сердце ледяной отравой страха. Она поднялась на ноги и со всеми возможными силами побежала дальше, держась подальше от стен, невольно слушая, как за спиной продолжает визжать отродье этого подземелья. Снова полились слезы, превращающие коридор в расплывчатое пятно. Она никогда не думала, что чувство страха может быть таким ослепляющим и подавляющим любые мысли, любые попытки разума найти способ прекратить это безумие. Здесь нет выхода, пронеслось в ее голове, здесь не может быть пути спасения, это дьявольское место убьет меня вне зависимости от того, куда я пойду и что сделаю.
    Вернись к нам, Кристи,говорил голос за ее спиной. Вернись и мы лишим тебя жизни быстро. Безболезненно. Ты ведь хотела умереть во сне, не правда ли?
   Она взглянула на часы: стрелка едва добралась до тридцати минут. Время словно растянулось в пространстве бесконечной лентой. Коридор сворачивал налево, огибая два металлических столба, усеянных железными ржавыми иглами. Сразу же за поворотом Кристина увидела ту женщину, что издавала отчаянные крики. Она лежала на полу, растрепанные грязно-белые волосы разметались по красному, мокрому от слез лицу. Ее руки были скованы цепью, крепившейся к вбитому в стену костылю – эта цепь вызвала в памяти яркий образ чудовища, которого незнакомка в штольне назвала Цепнем. Каких-нибудь полчаса, и он тебя найдет, так, кажется, она сказала. Только вот вторую встречу с ним она уже не переживет.
   – Господи, – прошептала женщина хриплым сорванным голосом, с изумлением и мольбой глядя на Кристину, – господи, здесь все-таки есть кто-то живой.
   Кристина наклонилась к ней: запястья рук перехватывали массивные наручники, на правой руке у женщины был свежий глубокий порез от предплечья до самого локтя. От тяжелого запаха крови у девушки закружилась голова, к груди подступил комок тошноты.
   – Помоги мне, – голосом, готовым сорваться в любое мгновение, прошептала женщина, – вытащи меня отсюда, я не могу больше…
   Она заплакала, попыталась дотянуться руками до лица; наручники лишь тихонько звякнули, ограничивая любое ее движение.
   – Здесь нужен ключ, – сказала Кристина, разглядывая железные оковы. Пытаясь игнорировать свой страх – он говорил, что нужно бежать, нужно быстрее выбираться из этого места, но внутренний голос – его можно было бы назвать голосом сердца – настойчиво умолял ее помочь несчастной, – где он может быть, вы не знаете?
   – Мой муж там, за колоннами, – всхлипывая, произнесла женщина, – ради бога, найди моего мужа, Марк знает что делать. Он всегда знает, что делать…
   Она снова разрыдалась – сейчас у нее начнется настоящая истерика, со страхом подумала Кристина. Если это случиться, у нее самой не выдержат нервы. И когда подземные твари доберутся до них, они найдут двух обезумевших от ужаса людей, потерявших человеческий облик.
   – Мисс, успокойтесь, – тихо произнесла Кристина, стараясь, чтобы голос не выдавал звеневшее внутри напряжение, – вас как зовут?
   – Джоан, – выдавила из себя женщина, – мой муж…
   – Я постараюсь его найти, Джоан, – сказала Кристина, – посидите пока здесь и постарайтесь не шуметь.
   – Ты хочешь бросить меня, – истерично проговорила женщина, – не оставляй меня здесь, пожалуйста, ониснова вернуться. Ониснова сделают что-то плохое, что-то ужасное.
   – Я не брошу вас, Джоан, – терпеливо произнесла Кристина, боясь признаться самой себе, как сильно ее напугали последние слова Джоан, – я всего лишь попытаюсь найти вашего мужа, потом вернусь обратно. Вы мне верите?
   Джоан перевела на нее взгляд покрасневших опухших глаз, помедлила некоторое время и судорожно кивнула головой.
   – Отлично, – Кристина попробовала изобразить на лице улыбку, но перенапряженные мышцы выдали подобие испуганной гримасы, – ждите, я скоро вернусь.
   Она подошла к каменным колоннам, которые завершали коридор, переходящий в обширный темный зал.
   – Он там, – прошептала женщина, – я слышала его голос. Его крики… А потом он замолчал. С ним ведь все в порядке, правда?
   – Не сомневаюсь, – сказала Кристина, оглянувшись, хотя в глубине души очень даже сильно сомневалась. Она обогнула колонны, сделала пару шагов дальше – сердце билось так быстро, что ей пришлось остановиться, вздохнуть глубоко пару раз и маленькими осторожными шажками продолжить движение вперед. Открывшийся ей вид поражал своими масштабами и растущим ощущением ирреальности пространства. Словно мир вывернули наизнанку. Все невероятно большое помещение, открывающееся за колоннами, было обшито железными листами, подернутыми кроваво-красной ржавчиной. Своды потолка поддерживали металлические столбы, поднимавшиеся так высоко, что не было никакой возможности увидеть, где они заканчиваются. И между этими столбами, на бесчисленном количестве цепей, сведенных в одну сложную систему, висел огромный, не менее двадцати футов в высоту муляж человеческой головы. Стеклянные глаза смотрели прямо на нее, коричневая кожа обтягивала железный каркас так искусно, что казалось, будто это настоящая голова неведомого великана. Она не просто почувствовала себя песчинкой в сравнении с масштабами этого места, она действительно ею была. Кристина стояла под тяжелым взглядом раскачивающегося на цепях исполинского тотема и почувствовала то, что хотел показать своим жутким творением его создатель. Ты никто в этом мире хаоса и боли. Ты играешь по моим правилам. И все, что тебе остается – бежать, пытаясь спрятаться от неминуемой смерти. Ей иногда снились кошмары: она стоит посреди огромного поля, которому не видно ни конца, ни края, холодное небо роняет на нее тяжелые капли дождя, и куда бы она не пошла, повсюду ее окружает бесконечное пространство, где есть только отчаяние и обреченность. Это место словно воскресило ее страшные сны. Прежде чем Кристина успела как можно быстрее покинуть древний храм, она увидела нечто, лежащее на высоком каменном постаменте недалеко от входа, накрытое серой, бесформенной мешковиной. На ней темнели свежие пятна крови. И силуэты, накрытые тканью, до дрожи в коленках походили на тела людей. Кристина зажала рот руками, стараясь подавить рвотный спазм, скрутивший живот. Скорее всего, среди этих тел и находился муж Джоан. Бывший муж. Ее снова посетила мысль: а не является ли все то, что сейчас с ней происходит, плодом фантазии ее спятившего мозга? И как долго ее разум сможет выдерживать подобные удары, прежде чем она сойдет с ума?
   –  Поверь, очень долго, – раздался вкрадчивый голос у нее над ухом, – разум не настолько хрупок, как нам зачастую кажется.
   Кристина вздрогнула, инстинктивно поворачиваясь назад. Она уже знала, кого увидит за своей спиной. Покрытую тенью, словно призрачной вуалью, девушку, что следует за ней с прошлой ночи.
   –  Одних людей неприятности делают сильнее, – задумчиво произнесла незнакомка, стоявшая у каменной колонны, – точнее сказать, эти люди сами делают себя сильнее, чтобы преодолеть препятствия, вставшие у них на пути. Другие убивают себя бесполезной тревогой и сомнениями. Чего хочешь ты, Кристина?
   Она подошла ближе к девушке, поднимая правую руку, в которой поблескивала связка из огромного количества ключей.
    – Глупышка хочет спасти несчастную женщину, – произнесла незнакомка, рассматривая дрожащую девушку. От этого взгляда у Кристины по спине забегали мурашки. – Один из этих ключей откроет наручники Джоан. Только хорошо подумай, успеешь ли ты подобрать тот самый нужный ключ, прежде чем здесь появится Цепень со своим хозяином? Готова ли на смертельный риск ради испуганной до полусмерти истерички?
   – Хозяином? – переспросила Кристина, чувствуя, как сердце сжимается еще сильнее.
    – Ты думала, что успела увидеть все самое страшное?– рассмеялась девушка. Раздавшийся звон цепей заставил Кристину вскрикнуть – какая-то тварь спрыгнула с потолка на гигантскую голову, задев железные путы. Она словно огромная муха проползла по коричневому лбу и спрыгнула в темноту, издав пронзительный вопль.
    – Это всего лишь наблюдатель,– произнесла незнакомка, кидая ключи на пол, – его не стоит опасаться. Думай лучше о тех, кто идет следом за ним.
   – Помоги мне, – прошептала Кристина, с тоской вглядываясь в лицо девушки, скрытое тенью подземелья, – тебе ведь ничего не стоит помочь мне выбраться отсюда. Так ради Бога, сделай же это!
    – Я подарила тебе самое ценное, что только есть в нашем безумном мире, – ответила девушка, подталкивая ногой связку ключей, – Я подарила тебе свободу выбора.
   И едва слышными шагами она скрылась в темноте.
    – Да, кстати, ты спрашивала, кто я такая,– донеслось напоследок из мрака, – Можешь называть меня Сатори. Надеюсь, увидимся.
   Она обронила легкий смешок, и Кристина вновь осталась одна.

..6..

   – Ты нашла его? – спросила Джоан, увидев, как девушка возвращается назад. На девчонке лица не было, только бледная кожа и синяки под глазами, – Ты нашла Марка?
   Ее сердце тревожно сжалось, предчувствуя ответ. Она знала, конечно, знала – в глубине души ее разрывало на части от осознания того факта, что ее Марка больше нет. Что совместная поездка на отдых закончится тем кошмаром, что заставляет тебя снова и снова закрывать глаза, стараясь вырваться из страшного сна. Понимая: каким-то чудовищным образом страшный сон оказался реальностью.
   – Не молчи, – попросила она, с безумной надеждой вглядываясь в лицо девушки, – скажи мне правду, скажи, ты нашла его?
   – Нет, – произнесла девчонка, из последних сил опускаясь на пол, – его там нет. Там никого нет.
   – Он был в этом чертовом зале! – прокричала Джоан. Она вновь сорвалась, не смогла контролировать свой страх и растерянность, – я слышала его! Ты врешь!
   Она заплакала, дернув руками так сильно, что железные оковы ободрали кожу на запястьях.
   – Извини, – всхлипывая, прошептала она, глядя, как девушка закрывает лицо руками, вытирая бегущие слезы, – Ради бога, прости меня. Я очень хочу вернуться домой. Со своим мужем. Мы…
   Ее тут же поглотило невероятно яркое и четкое воспоминание. Марк стоял перед зеркалом, пытался расческой привести растрепанные морским ветром волосы в порядок. Высокий, стройный, хотя едва заметное брюшко уже проглядывало в складках клетчатой рубашки. Он сказал, что прогулки вдоль океана ему уже порядком надоели, и он с большим удовольствием проведет весь день с ней, в номере. Это было каких-то два дня назад. За столь небольшой срок времени она успела побывать в аду и пережить столько всего, что не один волос на ее голове обрел серебристую седину.
   – Джоан, – произнесла девушка чуть дрожащим голосом, вытирая глаза и двигаясь ближе к ней, – успокойтесь, у нас очень мало времени. Отсюда есть выход, и мы должны скорее выбираться.
   Кристина взяла кольцо с ключами, их было так много, что весила связка не меньше четырех фунтов.
   – Какой-то из них должен открыть ваши наручники, – сказала она, поспешно вставила первый ключ в узкое отверстие замка, прислушиваясь к окружающим звукам, в любое мгновение ожидая услышать приближающегося монстра, – я постараюсь подобрать подходящий.
   Ключ легко вошел в отверстие, но вот прокрутить его не удалось. Кристина взяла другой, руки так сильно дрожали, что она попала в замочную скважину далеко не с первого раза.
   – Мы с Марком приехали на отдых, – всхлипнула Джоан, покорно протягивая ей закованные руки. Разговор помогал ей отвлечься от действительности, осознать, что она здесь не одна, что ее страх и одиночество разделяет сейчас эта темноволосая молоденькая девочка, – Отель с дурацким названием, Марк еще шутил, называл его приютом для скорбящих. Кто мог знать, что с нами случиться… Это…
   Она мотнула головой, в душе снова назревал приступ истерического страха.
   – Быстрее, же, – невольно вскрикнула Джоан, морщась от боли – рана на руке нестерпимо болела, боль эту заглушал лишь ужас, волнами пробегающий по телу.
   – Я стараюсь, как могу, Джоан, – сказала Кристина, вставляя очередной ключ в отверстие. Опять не подходит. Ее мучило чувство собственного бессилия, с каждой новой неудачей перерастающее в отчаяние: ключи, которые она испытала, уже не помещались в руку, оставалось еще никак не меньше двадцати.
   Глухой стук. Звук раздался с той стороны, где находилось помещение с тотемом. Будто нечто тяжелое упало на пол.
   Кристина вздрогнула, и в то же мгновение завизжала Джоан. Ее глаза смотрели на что-то, находившееся за спиной Кристины. Нечто, с тихим шуршанием ползущее возле нее. Совсем рядом. Ошеломленная Кристина уронила связку и замерла, боясь пошевелиться, боясь оглянуться назад и увидеть то, из-за чего Джоан начала кричать словно полоумная. Крик этот убивал в Кристине последние остатки сил, с которыми можно было бы бороться за жизнь.
   – Джоан, заткнись! – неожиданно для себя произнесла Кристина. Удивительно, но женщина замолчала, с ужасом глядя ей за спину широко открытыми глазами и тяжело дыша. Шуршание повторилось, к спине девушки прикоснулось что-то твердое, холодное как лед. В то мгновение она как никогда была близка к потере сознания. Если бы кто-то пару дней назад сказал бы ей, что она может упасть в обморок из-за сильного страха, она бы в ответ лишь рассмеялась. Может, излишняя чувствительность и была неотъемлемой чертой ее характера, но она думала, что в сложных ситуациях может себя контролировать. Думала до этого самого момента.
   – Оставь нас! – едва двигая губами, произнесла Джоан, обращаясь к твари, чье мерзкое горячее дыхание ощущала на своей шее Кристина, – Пожалуйста, не трогай нас!
   Секунды тянулись словно часы. Кристина молилась лишь об одном. Чтобы все это, как можно быстрее, кончилось. Чтобы ее перенапряженные мышцы хотя бы на мгновение ослабли, давая легким возможность вдохнуть сырого подземного воздуха.
   Тварь за спиной тихо заворчала, Джоан снова начала кричать. Краем глаза Кристина увидела, как бледное, словно шляпка гриба поганки тело проскользнуло около нее. Она повернула голову, и ее дыхание перехватило еще сильнее: это была та тварь, что спрыгнула с огромной головы, висящей на ржавых цепях.
    Всего лишь наблюдатель, сказала ей тогда странная девушка по имени Сатори. Думай лучше о тех, кто идет следом за ним.
   Тощее тело существа напоминало паучье, шесть длинных костлявых лап едва слышно ступали по каменному полу, издавая лишь сухое шуршание. И еще эта тварь улыбалась. Смотрела на Кристину блеклыми глазами, заплывшими мутной белесой пленкой и улыбалась презрительно скривившимся безгубым ртом. Как будто зная о девушке то, чего она сама еще не знает. Монстр уполз в темноту коридора, туда, откуда пришла Кристина. Он издал пронзительный вопль, эхом раскатившийся по всему подземелью, долго отдававшийся в ушах девушки. И потом Кристина услышала нечто, что заставило ее тело налиться смертельной слабостью. Ответный крик, похожий на плач ребенка. Все еще далекий, но неминуемо приближающийся.
   Вот и все. Ониуже рядом.
   – Оно преследовало нас с Марком, – истерично забормотала Джоан, – все то время, что мы были в этом аду. А потом пришли другие… Что нам делать? Что мы можем сделать? О, Марк… Если бы ты был рядом…
   Иногда наступают такие моменты, когда жизнь другого человека определяется ценой жизни своей собственной. Кристина бессильно смотрела на связку, в которой перемешались все те ключи, что она ужу испробовала, с теми, что могли освободить женщину. Ее душу рвало на части. Одна из них хотела помочь Джоан. Другая – бежать, забыв про любые моральные принципы, бежать отсюда как можно быстрее к той двери, что, возможно, выведет ее отсюда.
   – Не бросай меня, – умоляюще прошептала Джоан, словно прочитав ее мысли, – не бросай меня, Кристи!
   – Я не говорила тебе своего имени, – удивленно произнесла Кристина. Ее вдруг поразила страшная мысль, что это может быть всего лишь ловушкой, чтобы задержать ее здесь подольше. И подготовить встречу с теми, кто идет сейчас за ней.
   – Девушка, скрытая в тени, она появилась здесь перед тобой, – ответила Джоан, – Я не видела ее лица, она говорила со мной, говорила о том, что ты придешь. Пожалуйста, помоги!
   Подобные решения приходят мгновенно, минуя стадию сомнений и логического анализа. Решения сердца. Кристина подняла кольцо с ключами и, несмотря на вопящий в голове голос, желающий оставить безумную затею со спасением, лихорадочно вернулась к попыткам отомкнуть наручники. Дело осложнялось тем, что руки теперь дрожали гораздо сильнее. И у Кристины, и у Джоан.
   – Спасибо, – сказала Джоан. По ее щекам текли слезы, – Спасибо, что не оставила меня здесь одну.
   Она вздрагивала при каждом щелчке ключа, вставляемого в отверстие.
   – Мы ведь выберемся отсюда? – спросила Джоан с надеждой вглядываясь в напряженное лицо Кристины, – И все это закончится… Мы сделаем это, Кристи?
   – Да, Джоан, – прошептала Кристина, нервно оглядываясь назад, – Мы до…
   Cухой щелчок и ржавое скрипение металла. Ключ провернулся, железные оковы раскрылись, обнажив покрасневшие запястья. Впервые за кошмарную ночь Кристина испытала нечто, похожее на радость.
   – Пошли, Джоан, – сказала она, вскакивая на ноги, – у нас очень мало времени, нам нужно…
   Она вгляделась в посеревшее лицо женщины, едва стоящей на затекших ногах. Она смотрела на вход в подземный зал, ее чуть ли не трясло от страха, но весь ее облик выражал мрачную решимость.