Охотников Сергей. Хранители живой воды

   – Вижу, вы тут сами отлично справляетесь, – сказала она, села, скрестив ноги, поднялась в воздух и улетела обратно в заповедник.
   Йоговская левитация над верхушками деревьев смотрелась весьма впечатляюще. Стоило Евфросинии Александровне скрыться, как из-за печки показалась лохматая голова Тимофея Спиридоновича.
   – Блинчики остались? – прошептал домовой.
   – А ты здесь откуда?! – удивился Ник.
   – Да вот подумал, куда же вы без меня. Пропадете! Да и курень получился – загляденье, негоже такой оставлять на произвол судьбы людишкам несмышленым.
   Тимофей Спиридонович быстренько подбежал к двери и выглянул наружу. Евфросинии Александровны уже и след простыл.
   – Улетела, значит? – спросил домовой.
   – Ага.
   – А я думал, сделала вид да меня подкарауливает…
   – Это еще зачем? – удивился Николас.
   – Как это зачем? – еще больше удивился Тимофей Спиридонович. – Я же лучший домовой в заповеднике! Самый хозяйственный! Без меня у них разруха наступит и запустение!
   Николас только головой покачал. И откуда такое самомнение?
   Путешествие куреня на дубовых ножках только начиналось, а поход армии зомби на Москву столкнулся с серьезными трудностями. В тот день был самый разгар Нижегородской ярмарки. Кипела бойкая торговля, целая флотилия барж, баркасов, пароходов и лодочек заполонила устье Оки. Суда Морозова пришли со стороны Волги и увязли в скоплении речных корабликов. День был жаркий, и от армии зомби потянуло мертвечиной. Среди торговых судов началось волнение. Паровой ботик охранного приказа принялся сновать туда-сюда в поисках источника заражения. Разоблачение казалось неизбежным.
   Некромант Морозов пожалел о своей странной принципиальности. Нужно было собрать армию мертвецов прямо в Москве, а не тащить ее за пятьсот верст! Боярин проклял остатки своей совести. Действовать нужно было решительно. Лемурийцы тысячи лет жили посреди океана и имели особую власть над утопленниками. В числе прочих Ракшаса показал своему ученику несколько старинных водных заклятий. Михаил Всеволодович надел костяную маску, поднялся на нос корабля, высыпал в воду черный прах и начал колдовать. Слова древнего языка срывались с губ Морозова. Они дарили прохладу в жаркий день, уносили в неведомую пугающую даль. Кто-то испуганно закричал на соседней лодочке. Но черное заклинание завладело всем вниманием Михаила Всеволодовича, он не слышал и не видел ничего другого. И вот вода в устье Оки закипела. Серая склизкая муть начала подниматься со дна. Утопленники лезли через борта пароходиков, топили легкие лодки. Воцарился хаос, торговые кораблики пытались уйти вверх по Оке или вырваться на просторы Волги. Они сталкивались, тонули, перекрывали пути к бегству. А Морозов уже сотворил новое заклинание, и зеленый ядовитый туман поплыл над рекой.
   Через два часа в устье Оки не осталось ни одного живого человека. Армия Морозова увеличилась в три раза. Город боярин захватывать не стал, только уничтожил телеграфную станцию. Затем Михаил Всеволодович сотворил еще одно лемурийское заклинание и направил флотилию мертвых кораблей с огромной скоростью вверх по реке. С делами было покончено. Морозов вышел на нос своего пароходика, долго смотрел на речную воду, темную с едва уловимым янтарным оттенком, а потом расхохотался. Это был неудержимый безумный смех. Сначала Михаил Всеволодович не осознавал его причину. Но отдышавшись, все понял… Долгие годы, от самой первой встречи с великим некромантом, он жил в страхе. И вот теперь, после речного побоища, смертельный ужас отступил! Морозов ощутил невероятную свободу и радость от бурлящей колдовской силы.
   – Я подчиню Русь, а потом прогоню прочь тебя, Ракшаса! И никто мне не помешает! – закричал боярин.
   Так Нижний Новгород ощутил темную силу некромантии, а события в Москве разворачивались не менее драматичным образом. Лейб-гвардии Семеновский полк вытеснил из центра города гражданских и занял позиции вокруг Кремля. Царю пришлось появиться на стене и вызвать к себе генерала Старицкого, командующего гвардейцами. Евгений Федорович чувствовал неладное, но не мог не выполнить приказ государя. Оказавшись за Спасскими воротами, генерал почувствовал тяжелый мертвый запах, увидел армию зомби. Старицкий схватился за саблю.
   – Я все еще ваш государь, – напомнил ему Борис Владимирович. – Становитесь моим доверенным лицом и наводите порядок в городе!
   Евгений Федорович колебался. Он был честным офицером, безразличным к власти и почестям, отлично помнил свою присягу на верность царю и отечеству. Вот только кто сейчас перед ним? Законный государь? Дикое чудовище? Или марионетка в руках могущественного некроманта? Старицкий заглянул в глаза Бориса Владимировича и прочитал там все. Сабля легко выпорхнула из ножен, взвизгнула и ужалила царя. Борис Владимирович только покачал головой – сабельные удары были ему не страшны. Зомби набросились на генерала и утащили прочь. Тогда появился Наравапару.
   – Рана для вас пустяковая, но запускать не стоит, – сказал некромант и начал читать заклинание.
   Семеновцы ждали командира три часа, а потом начали готовиться к штурму. Офицеры не спешили, все еще надеясь на чудо. Царь наблюдал со стены за тем, как строятся солдаты и выкатываются пушки. Шрам на горле противно зудел.
   – И чего им неймется, – пробормотал Борис Владимирович. – Займитесь ими, Наравапару, мне нужны надежные солдаты.
   Но быстрой расправы не получилось. Некромант погнал на Красную площадь облака ядовитого газа. Шаманов и волхвов в русской армии уже сто лет как быть не могло: трибунал тщательно следил за всеми войсковыми учениями, и любое отступление от мирного договора немедленно вызывало международный протест. Но такова уж была природа русского шаманства – если приручил в детстве снежный вихрь, то сможешь призвать его пусть даже через тридцать лет. Среди офицеров Семеновского полка многие были наследниками старинных дворянских родов и получили шаманское обучение вопреки всем правилам мирного договора. Тактику сражения с некромантами русские офицеры изучали по старым книгам и на практике не отрабатывали. Так что ядовитые облака Наравапару были встречены ледяными ветрами и метелями, но защита оказалась надежной только на левом фланге, возле собора Василия Блаженного. В центре шаманов не было, и зеленая мерцающая муть начала опускаться на позиции. На правом фланге закружилась метель, она разбросала отраву в разные стороны. Часть правого облака попала на солдат, другая разлетелась по городу. Тогда Наравапару атаковал подземным пламенем, метя в неучтенных шаманов. Семеновцы открыли огонь. Отрывисто бахнула пушка и с первого же выстрела вынесла ворота. Тогда некромант поднял погибших от яда солдат в виде зомби. Бой продолжался до самой ночи, но исход его был предрешен.
   Так план Ракшасы начал воплощаться в жизнь. Тьма и ужас расползались по Руси. Никто не знал – царь ли источник страшной напасти, или некроманты с мертвецами выступают против него. Даже в Москве мало кто понимал, что происходит. А до отдаленных городов и губерний слухи доходили совсем дикие и противоречивые. Генералы и воеводы избегали решительных действий – слишком уж сложно понять, кто враг и как с ним бороться.
   Ракшаса был доволен результатами. Единственным препятствием мог стать Китеж. Так что владыка некромантов вновь поднял в воздух свою черную лодку. Всю ночь она летела над дикими лесами, а к утру зависла над небольшим округлым озером. Его воды отражали рассвет и сочную летнюю зелень. Ракшаса посмотрел вниз, вскинул руки и начал читать заклинание. Ветер замер, и лес затих. Туча черного праха закрутилась по воздуху, засияла гиблым болезненным светом и устремилась вниз. Она должна была превратить Светлояр в котел зловонного яда, но из глубины тихих вод неожиданно начал расти голубой узорчатый цветок. В считаные мгновения он проморозил озеро. Ядовитый прах упал на гладкую ледяную поверхность. Над центром голубого зеркала зародился снежный вихрь, он начал расти и подниматься вверх, а над ним высоко-высоко в небе сгустились черные тучи. Повалил тяжелый крупный снег. Лютые пронизывающие ветра разносили его по округе, забрасывали в лодку некроманта. Температура стремительно падала. Сначала снег таял в воздухе, ложился мокрым месивом на верхушки деревьев и черный плащ некроманта, потом ударил мороз, и снежную кашу сковало льдом. Ракшаса выругался на древнем языке и улетел прочь. Некроманты терпеть не могли холод.
   Вернувшись из зимы в лето, Ракшаса поднял лодку повыше, чтобы отыскать ближайшую деревеньку, и, обнаружив, направился туда. Черная чугунная стрела прошла над коньками крыш. За ней тянулся зеленоватый след отравы. На следующий заход Ракшаса поднял мертвецов и направил их в самый центр снежной бури. Зомби были особыми, морозоустойчивыми. На холоде их тела делались крепкими, как камень, но не теряли подвижности, не крошились, как у обычных мертвяков. Такие твари могли годами блуждать по ледяным просторам, уничтожая все живое и теплое.
   Когда дело было сделано, Ракшаса вновь устремился вверх. С высоты было видно, как расползается по заволжским лесам белое пятно зимы.
   – Злой мороз и ходячие мертвецы – отличная защита от незваных гостей, – рассмеялся повелитель некромантов. – Зная русских, этого может не хватить…
   Ракшаса задумался, но быстро нашел решение. Оно показалось невероятно элегантным. Некромант улыбнулся и направил летающую лодку на запад.

6
Волга-матушка

   До Нижнего Новгорода курень добрался за пять дней. Выскочил из леса, потоптался по огородам и таким образом попал к Сормовскому заводу. Из-за высокого забора звучал набат, трубы дымили.
   – Правой! Еще правой! – командовал Ник. – Да правой же!
   Избушка едва разминулась с забором, и мальчик облегченно вздохнул. Впереди лежала Волга – широкая, синяя, живая гладь.
   – Умеет ли ходячий курень плавать? – таким вопросом задался Николас.
   Гадать можно было долго, а берег приближался слишком быстро.