Люди, постоянно деформирующие элементы своего восприятия, удивляют вас тем, как они понимают ваши действия и слова. Они способны найти причинно-следственную связь даже там, где вы и не подозревали о ней. Они устанавливают необычные взаимозависимости и постоянно пытаются определить ваши мысли и ощущения по сказанным вами словам. У них очень развиты творческие способности.
ситуациях в прошлом. Но если мы обобщаем неаккурат но или ограничиваем себе доступ к новому опыту, это
может создавать проблемы. Убеждения и верования -
это примеры обобщений. Эти стражи сами по себе не могут быть ни плохими, ни хорошими; они являются и ценными фильтрами, и помехами одновременно. Если бы мы не стирали некоторую часть сенсорной информации, нас просто захлестнул бы ее поток. Но мы можем стереть и то, на что нам следовало бы обратить внимание, например собственные впечатления или важную обратную связь, идущую к нам от других людей. Порой мы слышим в том, что говорят другие люди, только негативное, а позитивное стираем, если даже и то, и другое звучало в одной фразе.
Если бы мы не использовали в своей жизни различные виды деформации для работы с исходными данными, то наши творческие способности давно исчерпали бы себя. Когда вы планируете по-новому оформить интерьер своей квартиры, полезно иметь возможность представлять себе, как будут выглядеть комнаты после ремонта и перестановки. Это и есть сенсорная деформация, или искажение. Но если вы решаете, что определенный взгляд, брошенный на вас другим человеком, означает, например, что этот человек выражает к вам презрение, то вы рискуете исказить значение этого взгляда, а соответственно, исказить и свою реакцию на него. Фантазии строятся на фантазиях.
Когда вы обобщаете, вы стремитесь осмыслить окружающий мир и узнать, чего от него ожидать. Это значит, что, если вам встретилась дверная ручка, по форме отличающаяся от всех тех, которые вы видели до сих пор, вам не придется стоять перед ней озадаченно. Вы знаете, что это просто описание. Таким образом, разговорный язык является картой карты и, соответственно, на два уровня удален от исходного сенсорного опыта. Мир не является перед нами покрытым готовыми надписями и ярлыками. Мы сами прикрепляем их к предметам, ситуациям и событиям -- и порой забываем об этом. Мы можем по ошибке принять слова, которые прикрепляем к своему опыту, за сам опыт и таким образом позволить словам управлять нашими действиями. Живопись, музыка и литература -- ^ все это строится на использовании искажения. Искажение помогает сотворить миры, подобные мирам Иеронима Босха, Стивена Кинга или Чарльза Диккенса.
Люди, которые много обобщают, могут быть слишком уверенными в себе (либо слишком неуверенными). Мир может казаться слишком простым в их глазах. Они живут в черно-белом мире и при этом с трудом допускают существование промежуточных оттенков, поскольку для них мир может быть только таким или иным. У них на каждую ситуацию заготовлено определенное правило поведения. Научные законы -- суть обобщения, и научный метод -- это хороший способ действовать, когда нужно поставить эксперимент или обобщить результаты. Но всегда следует быть готовым пересмотреть установленные правила перед лицом исключений.
Последние три главы были явными обобщениями.
Язык В НЛП предполагается, что три стража, о которых было сказано выше, преобразуют сенсорный опыт во внутренние представления. Но кроме того, они трансформируют наши внутренние представления, когда мы прибегаем к помощи языка. Сначала мы опускаем часть информации, искажаем и обобщаем свой жизненный опыт, а затем, подбирая слова для описания этого опыта, стираем, искажаем и обобщаем какие-то элементы своего опыта еще раз. Когда мы говорим, то все богатство и разнообразие исходного опыта сжимается в линейную структуру речи, и все это происходит столь быстро, что сам процесс такого сжатия занимает меньше времени, чем потребовалось бы для того, чтобы прочитать это цессов стирания, искажения и обобщения частей своего жизненного опыта. После этого мы сможем использовать слова для построения такой модели мира, которая будет более богатой, свободной и приятной нам, чем та, которая имеется у нас в настоящее время. Мы сможем воссоздать опыт, опираясь на язык.
С целью исследования и изменения жизненного опыта, мы можем использовать язык тремя различными способами.
Во-первых, можно задать вопросы, которые восстановят связь языка с мышлением и далее -- с сенсорным опытом. Это поможет избежать ловушки подмены опыта его названием. Например, вам говорят: "Люди здесь злые". Это обобщение, и мы можем спросить: "Вы имеете в виду каждого из них? Разве здесь нет ни одного доброго человека? " Это заставит вашего собеседника посмотреть на свое обобщение более пристально и увидеть тот фундамент в его жизненном опыте, на котором оно базируется. Он должен будет рассмотреть конкретные примеры. Этот процесс называется делением объема понят ия--переходом от более общего случая к частному.
Второй способ, которым мы можем использовать язык, -- перейти от конкретного примера к более общему случаю. Можно говорить очень нестрогим и туманным языком, позволяющим слушателю находить в нем именно тот смысл, который он сам считает верным. (Последнее предложение представляет собой пример такого типа построения речи. ) Этот процесс называется обобщением, объединением частей в целое -- переход от частностей к общему.
Например, человек решает, что ему не нравится "поп-музыка". Это обобщение, и такие слова становятся заменителем самого опыта прослушивания определенного типа музыкальных произведений и барьером, отсекающим этот опыт. Кроме того, мы иногда обманываемся тем, что изменяем названия, думая, что при этом реальность тоже должна измениться. Убийство беззащитных людей не изменит своей сути, если его назовут, например, "этнической чисткой".
Язык не определяет мысли, и тем не менее он передает их. Слова могут комбинироваться такими способами, которые не имеют ничего общего с сенсорным опытом. Они предоставляют нам свободу выражения нашего внутреннего мира. Это помогает раскрыться многим нашим способностям, и благодаря этому мы фантазируем, рисуем воображаемые картины, совершаем открытия, создаем замечательные поэтические и литературные произведения и выходим за рамки своей индивидуальности -- одним словом, расширяем имеющуюся у нас карту реальности. Опасность возникает лишь тогда, когда слова ограничивают и обедняют нашу карту реальности.
У слов нет фиксированных значений, хотя мы часто полагаем, что они трактуются однозначно. Во-первых, лишь очень небольшое количество слов имеет сколько-нибудь явную связь с тем, что они описывают. В слове "кошка" нет ничего похожего на кошку. Во-вторых, слова приобретают смысл в соответствии с нашим жизненным опытом. Следовательно, одно и то же слово может иметь самые различные смыслы для разных людей. Обращенный к группе людей вопрос о значении слов "любовь" или "честь" вызовет множество разнообразных ответов. Рассматривая слова, которыми мы пользуемся, мы могли бы проникнуть в суть про Обобщение
Метамодель -- это набор вопросов. Некоторые из них достаточно очевидны, и мы пользуемся ими не задумываясь. Другие -- более утонченные. Вопросы метамодели направлены на то, чтобы распутать неизбежно возникающие в языке искажения и опущения, чтобы сделать процесс общения более понятным как для говорящего, так и для слушающего.
И наконец, можно использовать язык для перехода от одного понятия к понятию того же уровня, что дает возможность сравнивать между собой различные элементы жизненного опыта. Это царство метафор, сравнений и историй, в которых вы объясняете, намекаете или украшаете что-то с помощью сравнения одного с другим. Примером может служить название этой главы.
Деление объема понятия -- от языка к
опыту
Метамодель Когда мы используем язык для деления объема понятий, мы совершаем переход от слов к конкретному примеру, лежащему в основе этих слов. Одновременно можно обнаружить, каким образом мы осуществляем процедуры искажения, стирания и обобщения с нашим жизненным опытом. Для этого достаточно задать несколько ключевых вопросов, которые, подобно нити в лабиринте, проведут нас от сказанных слов через лежащие в их основе грамматические структуры -- к репрезентативным системам, и наконец, к сенсорному опыту. Осуществляющий эту процедуру набор вопросов был первой моделью, разработанной в НЛП Ричардом Бендлером и Джоном Гриндером в 1975 году. Называется он метамоЬель.
Чтобы познакомиться с метамоделью, мы очень кратко рассмотрим различные способы, посредством которых стирание, искажение и обобщение переводят наш опыт в язык, а затем уделим внимание специфическим вопросам, которые необходимо задать, чтобы возобновить связь между ними
Возвращаясь к исходному предложению, хотелось бы узнать, что значит слово "это"? Если это не ясно из предыдущего разговора, вам придется спросить: "Что именно еще недостаточно известно? " Если даже это кажется очевидным, все равно стоит задать такой вопрос.
И наконец, глагол "быть известным" сам по себе тоже не очень точен. Есть смысл спросить: "Как конкретно это может стать известным? "
Разговор мог бы стать слишком утомительным, если бы мы вникали во все детали, а в каждом предложении обязательно содержалось бы опущение. Но детали могут оказаться важными, и, когда мы не вникаем в них, мы можем истолковать их неправильно. Ведь мы заполняем пропущенные места в своей карте реальности, а не в карте говорящего, уже не говоря о том, что говорящий может сам недостаточно понимать, что скрывается за его высказыванием. И тогда ваши вопросы заставят его обратиться к своему внутреннему опыту и построить свое сообщение более аккуратно. Сравнения Последнее предложение содержит сравнение -- "более". В нашем обиходе встречается довольно много сравнений: "лучше", "наилучший", "хуже", "худший", "более", "менее". Сравнение должно включать по крайней мере два предмета.
Может оказаться достаточно важным знать и основание, по которому производится сравнение. В таком случае необходимо спросить: "По сравнению с чем? "
Например, вы слышите: "Я плохо справился со своей зада
Плохо по сравнению с чем? По сравнению с вашими идеальными возможностями? По сравнению с тем, как вы справились с задачей вчера? По сравнению с мастером? НереаОдин из способов применения метамодели состоит в том, чтобы прислушиваться к звучащим словам и улавливать то, что было пропущено, а на самом деле должно было появиться в предложении, чтобы оно имело смысл. Что слушающий должен был добавить, опираясь на собственную интуицию? (И, может быть, ошибся в своей догадке? )
Стирания и опущения
В одном из рассказов о Шерлоке Холмсе Ватсон спрашивает своего знаменитого друга:
-- Есть еще какие-то моменты, на которые вы советовали бы мне обратить внимание?
-- На странное поведение собаки в ночь преступления.
-- Собаки? Но она никак себя не вела!
-- Это-то и странно, -- ответил Холмс.
Подобно поведению собаки, опущения и стирания подозрительны своим отсутствием.
Вот пример:
"Многим людям это достаточно известно".
Что означает это выражение? Оно слишком неопределенно. Мы не знаем, кому именно "это известно", а это может оказаться важным -- знать точно, кто эти люди. Чтобы выяснить это, вам следует спросить: "Кому именно это известно? "
Иногда предполагаемые люди вообще пропадают из предложения, например: "Об этом пока еще недостаточно известно". Здесь использовано безличное предложение. Это лучший способ снять с себя всякую ответственность, как в излюбленной фразе правительства: "Были допущены ошибки". вили достаточно устойчивый раппорт с человеком, вы можете просто и открыто выразить недоверие к такому предложению, спросив: "Никогда? ", и тогда говорящему придется просмотреть весь свой жизненный опыт в поисках исключений.
Кроме того, обобщения являются суждениями, которые вам, может быть, захочется уточнить с помощью вопросов вроде: "Кто это сказал? " млн "Какое доказательство вы можете привести в пользу этого высказывания? ". Часто мы высказываем мнения, которые на самом деле уже не поддерживаем.
Они могут оказаться остатками тех суждений, которые мы слышали от своих родителей в детстве и которые следует перепроверить и, возможно, избавиться от них.
Другой пример обобщения -- те правила, которые мы устанавливаем для самих себя и для других людей с помощью слов "должен", "обязан", "следует". У таких слов может быть, а может и не быть достаточных оснований. Чтобы найти такое основание, спросите: "Л что произойдет, если я не сделаю этого? "
Например:
-- Тебе следует сменить работу.
-- А что произойдет, если я останусь на старой?
Исследуйте последствия: они могут быть достаточно реальными и неприятными, а могут оказаться и плодом вашего воображения. Мы порой настолько загипнотизированы этими "правильными" словами, что не можем мыслить иначе, как только слепо подчиняясь им.
Существуют также негативные правила: "не должен", "не обязан", "не следует". Чтобы выяснить последствия в этом
6--593 диетическое сравнение гарантирует максимум неудовлетворенности. Один из верных способов впасть в депрессию и разочароваться в чем-нибудь -сравнивать себя с воображаемым недостижимым идеалом, расстраиваться по поводу того, что вы все еще так далеки от него, и затем стереть тот образец, которым вы пользовались при сравнении. И тогда вам остаются только неприятные ощущения и никакой возможности избавиться от них.
Чтобы создать у себя мотивацию, сравнивайте себя настоящего со своим же вдохновляющим будущим, а не с другими людьми.
Чтобы оценить свой прогресс, сравните себя в настоящем с тем, каким вы были раньше.
Обобщения Явными примерами обобщений являются слова типа "все", "никогда", "всегда" и "каждый". Слова этого типа не допускают никаких исключений. Они ограничивают и упрощают не сам окружающий нас мир, а наше представление о нем. Например:
"Я никогда не смогу этого сделать".
"Это никого не касается".
"Ты всегда отсутствуешь, когда ты мне нужен".
Иногда обобщения не столь очевидны. Например:
"Люди злы".
"Французская кухня очень дорогая".
"Исключения подтверждают правила".
Такие обобщения можно поставить под сомнение, попросив привести контрпример: "Абсолютно все люди злые? ", "Вы что, никогда не встречали добрых? ". Если же вы устаноливость", "образование", "убеждение", "сотрудничество", "страх" и "память". Искажение состоит в том, что эти существительные являются на самом деле замаскированными глаголами. И процесс оказывается замороженным на полпути.
Все неприятности с номинализациями связаны с тем, что они остаются статическими и неизменными. Например, кто-нибудь говорит: "Наши отношения исчерпаны". Узнайте чуть больше о том, что имел в виду говорящий, превратив эту "вещь" -- отношения -- обратно в процесс и спросив: "Как именно мы относимся друг к другу? ".
Мы уже разбирали предложения, в которых были пропущены некоторые части, теперь мы рассмотрим отдельные искажения, в которых скрывается дополнительная информация. Особенный интерес могут представлять те допущения, которые стоят за произносимыми людьми фразами. Эти допущения максимально близко подводят нас к моделям мира этих людей. Будьте внимательны к этим допущениям. Их можно отыскать, задав себе вопрос: "Что еще должно быть верно, чтобы это предложение имело смысл? "
Например: "Он такой же нечувствительный, как и все твои друзья? "
Здесь содержится допущение, что все его друзья тоже нечувствительны.
"Пожалуйста, не веди себя так неразумно, как это было во время последнего нашего обсуждения" -- предполагает, что вы вели себя неразумно, когда последний раз обсуждали эту тему.
"Вы заплатите мне сейчас или позже? " -- предполагает, конечно, что вы собираетесь мне заплатить. случае, задайте вопрос: "Что произойдет, если вы все-таки сделаете это? "
Например:
-- Ты не должен разговаривать с этими людьми.
-- А что произойдет, если я все-таки поговорю с ними?
Более строгие правила устанавливаются глаголом "не могу". Иногда это очевидные физические ограничения: "Я не могу прыгнуть на восемь метров". В других случаях это могут быть убеждения, которых мы никогда не проверяли. Например: "Я не могу измениться" или "Я не смогу этого найти". Чтобы обойти подобное препятствие, спросите: "Что вам мешает? " Такой вопрос переносит фокус внимания с ощущения безысходности на движение по направлению к цели и на устранение тех препятствий, которые могут встать у вас на пути.
"Я могу" и "вы можете" -- это фразы, которые вселяют силу и уверенность в себе (за исключением тех случаев, когда они просто не соответствуют реальности). Поэтому очень полезно заменять "должен" и "обязан" на "могу".
И тогда "Я должен сделать все хорошо" превратится в "Я могу сделать все хорошо". Быть может, я еще и хочу, и что будет, если я не сделаю? )
Такая замена -- одно из наиболее сильных изменений, которые вы можете произвести с самим собой и с другими, -- сделав простейшее изменение всего лишь на одно слово.
Деформации и Искажения Мы совершаем искажение, когда процесс превращаем в вещь. Построенное таким образом существительное называется номинализацией. Многие из наиболее важных наших понятий являются номинализациями: "любовь", "справедтельно о них сообщать. Это довольно усложненный вариант общения, особенно если оно обращено к вам.
Например: "Тебе следовало бы догадаться, что я хочу отдохнуть".
Как? Или, хуже того:
"Если бы ты любил меня, ты бы понял, что я хочу отдохнуть-",
В этом случае чтение мыслей воспринимается как доказательство любви!
Причина и следствие Другим примером искажения может служить упрощенное соединение событий по схеме причинно-следственных связей.
Нажатие на кнопку выключателя, к примеру, "служит причиной" появления света, но очевидно, что это далеко не полная картина данного явления. То, что мы видим как причину и следствие, оказывается просто связями, которые мы можем осознать в окружающем нас материальном мире.
У людей, в отличие от неживых объектов, есть выбор, и они могут реагировать не так, как предписывают законы физики. Когда мы строим свою модель мира, мы сами встраиваем в нее причинно-следственные связи. В этом и опасность, и свобода. С одной стороны, можно больше никого не винить за те ситуации, в которые мы попадаем. Ведь в самом крайнем случае любая проблема представляет собой результат объединения усилий всех участников с учетом обстоятельств, в которых находятся другие люди и мы сами. Свобода же заключается в том, что если вы сами строите свой мир, то можете сделать это лучше.
Вопрос, начинающийся словом "почему", почти всегда скрывает в себе предпосылку, переключая ваше внимание с предположения на причину, его вызывающую.
"Почему же это так трудно? " -- предполагает прежде всего, что это трудно. Вы на самом деле только усиливаете предположение, если отвечаете на вопрос "почему? ".
Когда вы оказываетесь в ситуации, в которой "сделать так -- плохо, и сделать иначе -- тоже плохо" (эту ситуацию можно назвать "двойным крючком"), то вместо того, чтобы думать, что вам следует сделать то или другое, вы просто сосредоточьтесь на одном из двух вариантов и задайте вопрос к допущению, лежащему в основе утверждения.
Еще один пример искажения -- "чтение мыслей". Мы можем определить, как человек думает, какой репрезентативный канал он использует, наблюдая за движениями его глаз, но не сможем узнать, о чем он думает. Чтение мыслей может оказаться счастливой догадкой или интуитивным прозрением, основанным на хорошем знании человека, но в любом случае это занятие рискованное. Зачем читать мысли, если можно спросить? Если кто-то другой пытается читать ваши мысли, спросите его, как он узнает, о чем вы думаете.
Взрослые часто делают вид, что читают мысли детей, и говорят им о том, что те чувствуют или не чувствуют. "Так вот, ты сейчас вовсе не расстроен, это просто игра". Это может быть лишь игрой, но в глазах ребенка это может быть очень важным и он действительно может быть расстроен. Кстати, взрослые тоже расстраиваются по поводу игр.
Некоторые люди практикуют "взаимное чтение мыслей", то есть они предполагают, что вы можете читать их мысли и поэтому наверняка знаете все их желания, и вам не обязаТакой вопрос ставит под сомнение предположение о том, что мы не отвечаем за собственные чувства, и содержит в себе идею, что мы создаем их в ответ на реакцию других людей.
Будьте осторожны с применением вопросов такого типа.
Нетамодель на практике Применение метамодели может преследовать три основные цели:
... собрать информацию, поставив под сомнение искаже
... прояснить смысл сказанного, задав вопрос: "Что вы име ли при этом в виду? ";
... выявить ограничения, задав вопросы к правилам, выра женным словами типа "должен" или "не могу", и тем
самым найти новые возможности выбора.
Вопросы метамодели связаны и с нейрологическими уровнями, о которых шла речь в первой главе.
Например, подумайте о предложении: "Я не могу делать это здесь".
Есть несколько способов поставить к нему вопрос. Какой из них выбрать? Все зависит от того, чего вы хотите. Прислушайтесь к тому, как говорящий выделяет важные для него слова особенным тоном голоса и жестами, подобно тому как мы выделяем слова в тексте.
"Я не могу делать это здесь! " выделяет уровень окружения.
Вы можете ответить:
"А где вы смогли бы это делать? "
Если же за все отвечают другие люди, то вы просто бессильны что-либо сделать. Человеческий язык поддерживает такой ход мысли. "Ты надоел мне" -то же самое, что сказать: "Ты заставляешь меня чувствовать скуку". С помощью языка так легко создать иллюзию, что вы передали другим людям управление своим эмоциональным состоянием, в результате чего начали верить в их неограниченное влияние на вас и действовать так, как будто это управление действительно находится в их руках.
Более того, если вы поступаете так, как будто у вас нет никакого выбора в отношении собственного эмоционального состояния, то и обратное тоже оказывается верным: вы должны отвечать за эмоциональное состояние других людей. Это превращает вас либо в жертву, либо в няньку и может вызвать необоснованное чувство вины. (Конечно, всегда найдутся такие "особенно одаренные творцы", которые умудрятся соединить оба варианта: они будут считать других людей ответственными за свои эмоции и одновременно -предполагать, что другие люди сами возьмут на себя ответственность за них).
Есть два способа поставить под сомнение причинноследственную связь.
Когда вы слышите: "Вы заставляете меня чувствовать гнев", вы можете спросить: "Как именно я заставляю вас чувствовать гнев? " Это призывает говорившего обратиться к собственному внутреннему опыту. И все же он может продолжать сваливать на вас всю вину за происходящее. Как это ни нелепо, но он тем самым ставит себя в роль жертвы и передает вам в руки власть над собой.
Более сложным является вопрос: "Каким образом вы вызываете у себя чувство гнева в ответ на то, что я делаю? " чтобы вы сказали мне... " или "Это очень интересно, мне не совсем попятно... ".
Применение метамодели к самому себе внутренний диалог Лучший объект применения метамодели -- ваш собственный внутренний диалог.
Прежде всего вам придется прислушиваться к нему. Что именно вы говорите самому себе? Для многих людей внутренний диалог является постоянным фоновым шумом, и они к нему не прислушиваются.
Как прелюдия к успокоению своего разума, прослушивание его активности может быть основой медитации. Такая медитация приоткрывает каналы восприятия и начинает подтачивать те барьеры, которые мы выстраиваем сами.
Применяйте вопросы метамодели, чтобы узнать свои любимые опущения, искажения и обобщения. Есть ли у вас в голове какие-нибудь нереалистические сравнения? Прислушайтесь к устаревшим суждениям, чужим мнениям, которые продолжают эхом звучать или появляться время от времени. Иногда они возникают вместе с тоном голоса того человека, которому принадлежали изначально. Вы можете обнаружить множество всевозможных "обязан" и "не могу", которые без всякой нужды ограничивают вашу свободу.
Вероятно, вам удастся уловить несколько своих собственных убеждений и допущений и рассмотреть их более пристально.
Вот несколько примеров:
-- Мне следует это сделать.
-- Что произойдет, если я этого не сделаю?
"Я не могу делать это здесь! " выделяет уровень дове дения,
Теперь можно задать вопрос: "Что именно вы не можете
делать? " Он поставит под сомнение содержащееся в
предложении искажение.
"Я не могу делать этого здесь! " выделяет уровень способ ностей.
Вы можете спросить: "Что мешает вам? " или "Что вам
необходимо, чтобы вы могли это сделать? ".
"Я не могу делать это здесь! " выделяет уровень убеждений.
Можно спросить: "Что произойдет, если вы все-таки сде лаете это? " или просто "А почему бы и нет? ".
И наконец, "Я не могу делать это здесь! " выделяет уро вень индивидуальности.
Этот человек говорит о том, что он не относит себя к людям того сорта, которые вообще могли бы это сделать. Задайте вопрос: "А кто мог бы? "
Начинайте использовать вопросы метамодели, когда вы уже установили раппорт, потому что такие вопросы могут оказаться вызывающими и не каждый захочет отвечать на них просто так. Прислушивайтесь к тому, кто говорит. То, о чем он говорит, описывает его мир. Входите в его мир не спеша и очень осторожно, и только в том случае, если вас пригласили. Непрерывные вопросы могут напоминать допрос или экзамен. Креме того, некоторые люди пользуются такого типа специфическими вопросами только в состоянии раздражения. Смягчайте свои вопросы интонацией или задавайте их в одной из следующих форм: "Мне бы хотелось,
ситуациях в прошлом. Но если мы обобщаем неаккурат но или ограничиваем себе доступ к новому опыту, это
может создавать проблемы. Убеждения и верования -
это примеры обобщений. Эти стражи сами по себе не могут быть ни плохими, ни хорошими; они являются и ценными фильтрами, и помехами одновременно. Если бы мы не стирали некоторую часть сенсорной информации, нас просто захлестнул бы ее поток. Но мы можем стереть и то, на что нам следовало бы обратить внимание, например собственные впечатления или важную обратную связь, идущую к нам от других людей. Порой мы слышим в том, что говорят другие люди, только негативное, а позитивное стираем, если даже и то, и другое звучало в одной фразе.
Если бы мы не использовали в своей жизни различные виды деформации для работы с исходными данными, то наши творческие способности давно исчерпали бы себя. Когда вы планируете по-новому оформить интерьер своей квартиры, полезно иметь возможность представлять себе, как будут выглядеть комнаты после ремонта и перестановки. Это и есть сенсорная деформация, или искажение. Но если вы решаете, что определенный взгляд, брошенный на вас другим человеком, означает, например, что этот человек выражает к вам презрение, то вы рискуете исказить значение этого взгляда, а соответственно, исказить и свою реакцию на него. Фантазии строятся на фантазиях.
Когда вы обобщаете, вы стремитесь осмыслить окружающий мир и узнать, чего от него ожидать. Это значит, что, если вам встретилась дверная ручка, по форме отличающаяся от всех тех, которые вы видели до сих пор, вам не придется стоять перед ней озадаченно. Вы знаете, что это просто описание. Таким образом, разговорный язык является картой карты и, соответственно, на два уровня удален от исходного сенсорного опыта. Мир не является перед нами покрытым готовыми надписями и ярлыками. Мы сами прикрепляем их к предметам, ситуациям и событиям -- и порой забываем об этом. Мы можем по ошибке принять слова, которые прикрепляем к своему опыту, за сам опыт и таким образом позволить словам управлять нашими действиями. Живопись, музыка и литература -- ^ все это строится на использовании искажения. Искажение помогает сотворить миры, подобные мирам Иеронима Босха, Стивена Кинга или Чарльза Диккенса.
Люди, которые много обобщают, могут быть слишком уверенными в себе (либо слишком неуверенными). Мир может казаться слишком простым в их глазах. Они живут в черно-белом мире и при этом с трудом допускают существование промежуточных оттенков, поскольку для них мир может быть только таким или иным. У них на каждую ситуацию заготовлено определенное правило поведения. Научные законы -- суть обобщения, и научный метод -- это хороший способ действовать, когда нужно поставить эксперимент или обобщить результаты. Но всегда следует быть готовым пересмотреть установленные правила перед лицом исключений.
Последние три главы были явными обобщениями.
Язык В НЛП предполагается, что три стража, о которых было сказано выше, преобразуют сенсорный опыт во внутренние представления. Но кроме того, они трансформируют наши внутренние представления, когда мы прибегаем к помощи языка. Сначала мы опускаем часть информации, искажаем и обобщаем свой жизненный опыт, а затем, подбирая слова для описания этого опыта, стираем, искажаем и обобщаем какие-то элементы своего опыта еще раз. Когда мы говорим, то все богатство и разнообразие исходного опыта сжимается в линейную структуру речи, и все это происходит столь быстро, что сам процесс такого сжатия занимает меньше времени, чем потребовалось бы для того, чтобы прочитать это цессов стирания, искажения и обобщения частей своего жизненного опыта. После этого мы сможем использовать слова для построения такой модели мира, которая будет более богатой, свободной и приятной нам, чем та, которая имеется у нас в настоящее время. Мы сможем воссоздать опыт, опираясь на язык.
С целью исследования и изменения жизненного опыта, мы можем использовать язык тремя различными способами.
Во-первых, можно задать вопросы, которые восстановят связь языка с мышлением и далее -- с сенсорным опытом. Это поможет избежать ловушки подмены опыта его названием. Например, вам говорят: "Люди здесь злые". Это обобщение, и мы можем спросить: "Вы имеете в виду каждого из них? Разве здесь нет ни одного доброго человека? " Это заставит вашего собеседника посмотреть на свое обобщение более пристально и увидеть тот фундамент в его жизненном опыте, на котором оно базируется. Он должен будет рассмотреть конкретные примеры. Этот процесс называется делением объема понят ия--переходом от более общего случая к частному.
Второй способ, которым мы можем использовать язык, -- перейти от конкретного примера к более общему случаю. Можно говорить очень нестрогим и туманным языком, позволяющим слушателю находить в нем именно тот смысл, который он сам считает верным. (Последнее предложение представляет собой пример такого типа построения речи. ) Этот процесс называется обобщением, объединением частей в целое -- переход от частностей к общему.
Например, человек решает, что ему не нравится "поп-музыка". Это обобщение, и такие слова становятся заменителем самого опыта прослушивания определенного типа музыкальных произведений и барьером, отсекающим этот опыт. Кроме того, мы иногда обманываемся тем, что изменяем названия, думая, что при этом реальность тоже должна измениться. Убийство беззащитных людей не изменит своей сути, если его назовут, например, "этнической чисткой".
Язык не определяет мысли, и тем не менее он передает их. Слова могут комбинироваться такими способами, которые не имеют ничего общего с сенсорным опытом. Они предоставляют нам свободу выражения нашего внутреннего мира. Это помогает раскрыться многим нашим способностям, и благодаря этому мы фантазируем, рисуем воображаемые картины, совершаем открытия, создаем замечательные поэтические и литературные произведения и выходим за рамки своей индивидуальности -- одним словом, расширяем имеющуюся у нас карту реальности. Опасность возникает лишь тогда, когда слова ограничивают и обедняют нашу карту реальности.
У слов нет фиксированных значений, хотя мы часто полагаем, что они трактуются однозначно. Во-первых, лишь очень небольшое количество слов имеет сколько-нибудь явную связь с тем, что они описывают. В слове "кошка" нет ничего похожего на кошку. Во-вторых, слова приобретают смысл в соответствии с нашим жизненным опытом. Следовательно, одно и то же слово может иметь самые различные смыслы для разных людей. Обращенный к группе людей вопрос о значении слов "любовь" или "честь" вызовет множество разнообразных ответов. Рассматривая слова, которыми мы пользуемся, мы могли бы проникнуть в суть про Обобщение
Метамодель -- это набор вопросов. Некоторые из них достаточно очевидны, и мы пользуемся ими не задумываясь. Другие -- более утонченные. Вопросы метамодели направлены на то, чтобы распутать неизбежно возникающие в языке искажения и опущения, чтобы сделать процесс общения более понятным как для говорящего, так и для слушающего.
И наконец, можно использовать язык для перехода от одного понятия к понятию того же уровня, что дает возможность сравнивать между собой различные элементы жизненного опыта. Это царство метафор, сравнений и историй, в которых вы объясняете, намекаете или украшаете что-то с помощью сравнения одного с другим. Примером может служить название этой главы.
Деление объема понятия -- от языка к
опыту
Метамодель Когда мы используем язык для деления объема понятий, мы совершаем переход от слов к конкретному примеру, лежащему в основе этих слов. Одновременно можно обнаружить, каким образом мы осуществляем процедуры искажения, стирания и обобщения с нашим жизненным опытом. Для этого достаточно задать несколько ключевых вопросов, которые, подобно нити в лабиринте, проведут нас от сказанных слов через лежащие в их основе грамматические структуры -- к репрезентативным системам, и наконец, к сенсорному опыту. Осуществляющий эту процедуру набор вопросов был первой моделью, разработанной в НЛП Ричардом Бендлером и Джоном Гриндером в 1975 году. Называется он метамоЬель.
Чтобы познакомиться с метамоделью, мы очень кратко рассмотрим различные способы, посредством которых стирание, искажение и обобщение переводят наш опыт в язык, а затем уделим внимание специфическим вопросам, которые необходимо задать, чтобы возобновить связь между ними
Возвращаясь к исходному предложению, хотелось бы узнать, что значит слово "это"? Если это не ясно из предыдущего разговора, вам придется спросить: "Что именно еще недостаточно известно? " Если даже это кажется очевидным, все равно стоит задать такой вопрос.
И наконец, глагол "быть известным" сам по себе тоже не очень точен. Есть смысл спросить: "Как конкретно это может стать известным? "
Разговор мог бы стать слишком утомительным, если бы мы вникали во все детали, а в каждом предложении обязательно содержалось бы опущение. Но детали могут оказаться важными, и, когда мы не вникаем в них, мы можем истолковать их неправильно. Ведь мы заполняем пропущенные места в своей карте реальности, а не в карте говорящего, уже не говоря о том, что говорящий может сам недостаточно понимать, что скрывается за его высказыванием. И тогда ваши вопросы заставят его обратиться к своему внутреннему опыту и построить свое сообщение более аккуратно. Сравнения Последнее предложение содержит сравнение -- "более". В нашем обиходе встречается довольно много сравнений: "лучше", "наилучший", "хуже", "худший", "более", "менее". Сравнение должно включать по крайней мере два предмета.
Может оказаться достаточно важным знать и основание, по которому производится сравнение. В таком случае необходимо спросить: "По сравнению с чем? "
Например, вы слышите: "Я плохо справился со своей зада
Плохо по сравнению с чем? По сравнению с вашими идеальными возможностями? По сравнению с тем, как вы справились с задачей вчера? По сравнению с мастером? НереаОдин из способов применения метамодели состоит в том, чтобы прислушиваться к звучащим словам и улавливать то, что было пропущено, а на самом деле должно было появиться в предложении, чтобы оно имело смысл. Что слушающий должен был добавить, опираясь на собственную интуицию? (И, может быть, ошибся в своей догадке? )
Стирания и опущения
В одном из рассказов о Шерлоке Холмсе Ватсон спрашивает своего знаменитого друга:
-- Есть еще какие-то моменты, на которые вы советовали бы мне обратить внимание?
-- На странное поведение собаки в ночь преступления.
-- Собаки? Но она никак себя не вела!
-- Это-то и странно, -- ответил Холмс.
Подобно поведению собаки, опущения и стирания подозрительны своим отсутствием.
Вот пример:
"Многим людям это достаточно известно".
Что означает это выражение? Оно слишком неопределенно. Мы не знаем, кому именно "это известно", а это может оказаться важным -- знать точно, кто эти люди. Чтобы выяснить это, вам следует спросить: "Кому именно это известно? "
Иногда предполагаемые люди вообще пропадают из предложения, например: "Об этом пока еще недостаточно известно". Здесь использовано безличное предложение. Это лучший способ снять с себя всякую ответственность, как в излюбленной фразе правительства: "Были допущены ошибки". вили достаточно устойчивый раппорт с человеком, вы можете просто и открыто выразить недоверие к такому предложению, спросив: "Никогда? ", и тогда говорящему придется просмотреть весь свой жизненный опыт в поисках исключений.
Кроме того, обобщения являются суждениями, которые вам, может быть, захочется уточнить с помощью вопросов вроде: "Кто это сказал? " млн "Какое доказательство вы можете привести в пользу этого высказывания? ". Часто мы высказываем мнения, которые на самом деле уже не поддерживаем.
Они могут оказаться остатками тех суждений, которые мы слышали от своих родителей в детстве и которые следует перепроверить и, возможно, избавиться от них.
Другой пример обобщения -- те правила, которые мы устанавливаем для самих себя и для других людей с помощью слов "должен", "обязан", "следует". У таких слов может быть, а может и не быть достаточных оснований. Чтобы найти такое основание, спросите: "Л что произойдет, если я не сделаю этого? "
Например:
-- Тебе следует сменить работу.
-- А что произойдет, если я останусь на старой?
Исследуйте последствия: они могут быть достаточно реальными и неприятными, а могут оказаться и плодом вашего воображения. Мы порой настолько загипнотизированы этими "правильными" словами, что не можем мыслить иначе, как только слепо подчиняясь им.
Существуют также негативные правила: "не должен", "не обязан", "не следует". Чтобы выяснить последствия в этом
6--593 диетическое сравнение гарантирует максимум неудовлетворенности. Один из верных способов впасть в депрессию и разочароваться в чем-нибудь -сравнивать себя с воображаемым недостижимым идеалом, расстраиваться по поводу того, что вы все еще так далеки от него, и затем стереть тот образец, которым вы пользовались при сравнении. И тогда вам остаются только неприятные ощущения и никакой возможности избавиться от них.
Чтобы создать у себя мотивацию, сравнивайте себя настоящего со своим же вдохновляющим будущим, а не с другими людьми.
Чтобы оценить свой прогресс, сравните себя в настоящем с тем, каким вы были раньше.
Обобщения Явными примерами обобщений являются слова типа "все", "никогда", "всегда" и "каждый". Слова этого типа не допускают никаких исключений. Они ограничивают и упрощают не сам окружающий нас мир, а наше представление о нем. Например:
"Я никогда не смогу этого сделать".
"Это никого не касается".
"Ты всегда отсутствуешь, когда ты мне нужен".
Иногда обобщения не столь очевидны. Например:
"Люди злы".
"Французская кухня очень дорогая".
"Исключения подтверждают правила".
Такие обобщения можно поставить под сомнение, попросив привести контрпример: "Абсолютно все люди злые? ", "Вы что, никогда не встречали добрых? ". Если же вы устаноливость", "образование", "убеждение", "сотрудничество", "страх" и "память". Искажение состоит в том, что эти существительные являются на самом деле замаскированными глаголами. И процесс оказывается замороженным на полпути.
Все неприятности с номинализациями связаны с тем, что они остаются статическими и неизменными. Например, кто-нибудь говорит: "Наши отношения исчерпаны". Узнайте чуть больше о том, что имел в виду говорящий, превратив эту "вещь" -- отношения -- обратно в процесс и спросив: "Как именно мы относимся друг к другу? ".
Мы уже разбирали предложения, в которых были пропущены некоторые части, теперь мы рассмотрим отдельные искажения, в которых скрывается дополнительная информация. Особенный интерес могут представлять те допущения, которые стоят за произносимыми людьми фразами. Эти допущения максимально близко подводят нас к моделям мира этих людей. Будьте внимательны к этим допущениям. Их можно отыскать, задав себе вопрос: "Что еще должно быть верно, чтобы это предложение имело смысл? "
Например: "Он такой же нечувствительный, как и все твои друзья? "
Здесь содержится допущение, что все его друзья тоже нечувствительны.
"Пожалуйста, не веди себя так неразумно, как это было во время последнего нашего обсуждения" -- предполагает, что вы вели себя неразумно, когда последний раз обсуждали эту тему.
"Вы заплатите мне сейчас или позже? " -- предполагает, конечно, что вы собираетесь мне заплатить. случае, задайте вопрос: "Что произойдет, если вы все-таки сделаете это? "
Например:
-- Ты не должен разговаривать с этими людьми.
-- А что произойдет, если я все-таки поговорю с ними?
Более строгие правила устанавливаются глаголом "не могу". Иногда это очевидные физические ограничения: "Я не могу прыгнуть на восемь метров". В других случаях это могут быть убеждения, которых мы никогда не проверяли. Например: "Я не могу измениться" или "Я не смогу этого найти". Чтобы обойти подобное препятствие, спросите: "Что вам мешает? " Такой вопрос переносит фокус внимания с ощущения безысходности на движение по направлению к цели и на устранение тех препятствий, которые могут встать у вас на пути.
"Я могу" и "вы можете" -- это фразы, которые вселяют силу и уверенность в себе (за исключением тех случаев, когда они просто не соответствуют реальности). Поэтому очень полезно заменять "должен" и "обязан" на "могу".
И тогда "Я должен сделать все хорошо" превратится в "Я могу сделать все хорошо". Быть может, я еще и хочу, и что будет, если я не сделаю? )
Такая замена -- одно из наиболее сильных изменений, которые вы можете произвести с самим собой и с другими, -- сделав простейшее изменение всего лишь на одно слово.
Деформации и Искажения Мы совершаем искажение, когда процесс превращаем в вещь. Построенное таким образом существительное называется номинализацией. Многие из наиболее важных наших понятий являются номинализациями: "любовь", "справедтельно о них сообщать. Это довольно усложненный вариант общения, особенно если оно обращено к вам.
Например: "Тебе следовало бы догадаться, что я хочу отдохнуть".
Как? Или, хуже того:
"Если бы ты любил меня, ты бы понял, что я хочу отдохнуть-",
В этом случае чтение мыслей воспринимается как доказательство любви!
Причина и следствие Другим примером искажения может служить упрощенное соединение событий по схеме причинно-следственных связей.
Нажатие на кнопку выключателя, к примеру, "служит причиной" появления света, но очевидно, что это далеко не полная картина данного явления. То, что мы видим как причину и следствие, оказывается просто связями, которые мы можем осознать в окружающем нас материальном мире.
У людей, в отличие от неживых объектов, есть выбор, и они могут реагировать не так, как предписывают законы физики. Когда мы строим свою модель мира, мы сами встраиваем в нее причинно-следственные связи. В этом и опасность, и свобода. С одной стороны, можно больше никого не винить за те ситуации, в которые мы попадаем. Ведь в самом крайнем случае любая проблема представляет собой результат объединения усилий всех участников с учетом обстоятельств, в которых находятся другие люди и мы сами. Свобода же заключается в том, что если вы сами строите свой мир, то можете сделать это лучше.
Вопрос, начинающийся словом "почему", почти всегда скрывает в себе предпосылку, переключая ваше внимание с предположения на причину, его вызывающую.
"Почему же это так трудно? " -- предполагает прежде всего, что это трудно. Вы на самом деле только усиливаете предположение, если отвечаете на вопрос "почему? ".
Когда вы оказываетесь в ситуации, в которой "сделать так -- плохо, и сделать иначе -- тоже плохо" (эту ситуацию можно назвать "двойным крючком"), то вместо того, чтобы думать, что вам следует сделать то или другое, вы просто сосредоточьтесь на одном из двух вариантов и задайте вопрос к допущению, лежащему в основе утверждения.
Еще один пример искажения -- "чтение мыслей". Мы можем определить, как человек думает, какой репрезентативный канал он использует, наблюдая за движениями его глаз, но не сможем узнать, о чем он думает. Чтение мыслей может оказаться счастливой догадкой или интуитивным прозрением, основанным на хорошем знании человека, но в любом случае это занятие рискованное. Зачем читать мысли, если можно спросить? Если кто-то другой пытается читать ваши мысли, спросите его, как он узнает, о чем вы думаете.
Взрослые часто делают вид, что читают мысли детей, и говорят им о том, что те чувствуют или не чувствуют. "Так вот, ты сейчас вовсе не расстроен, это просто игра". Это может быть лишь игрой, но в глазах ребенка это может быть очень важным и он действительно может быть расстроен. Кстати, взрослые тоже расстраиваются по поводу игр.
Некоторые люди практикуют "взаимное чтение мыслей", то есть они предполагают, что вы можете читать их мысли и поэтому наверняка знаете все их желания, и вам не обязаТакой вопрос ставит под сомнение предположение о том, что мы не отвечаем за собственные чувства, и содержит в себе идею, что мы создаем их в ответ на реакцию других людей.
Будьте осторожны с применением вопросов такого типа.
Нетамодель на практике Применение метамодели может преследовать три основные цели:
... собрать информацию, поставив под сомнение искаже
... прояснить смысл сказанного, задав вопрос: "Что вы име ли при этом в виду? ";
... выявить ограничения, задав вопросы к правилам, выра женным словами типа "должен" или "не могу", и тем
самым найти новые возможности выбора.
Вопросы метамодели связаны и с нейрологическими уровнями, о которых шла речь в первой главе.
Например, подумайте о предложении: "Я не могу делать это здесь".
Есть несколько способов поставить к нему вопрос. Какой из них выбрать? Все зависит от того, чего вы хотите. Прислушайтесь к тому, как говорящий выделяет важные для него слова особенным тоном голоса и жестами, подобно тому как мы выделяем слова в тексте.
"Я не могу делать это здесь! " выделяет уровень окружения.
Вы можете ответить:
"А где вы смогли бы это делать? "
Если же за все отвечают другие люди, то вы просто бессильны что-либо сделать. Человеческий язык поддерживает такой ход мысли. "Ты надоел мне" -то же самое, что сказать: "Ты заставляешь меня чувствовать скуку". С помощью языка так легко создать иллюзию, что вы передали другим людям управление своим эмоциональным состоянием, в результате чего начали верить в их неограниченное влияние на вас и действовать так, как будто это управление действительно находится в их руках.
Более того, если вы поступаете так, как будто у вас нет никакого выбора в отношении собственного эмоционального состояния, то и обратное тоже оказывается верным: вы должны отвечать за эмоциональное состояние других людей. Это превращает вас либо в жертву, либо в няньку и может вызвать необоснованное чувство вины. (Конечно, всегда найдутся такие "особенно одаренные творцы", которые умудрятся соединить оба варианта: они будут считать других людей ответственными за свои эмоции и одновременно -предполагать, что другие люди сами возьмут на себя ответственность за них).
Есть два способа поставить под сомнение причинноследственную связь.
Когда вы слышите: "Вы заставляете меня чувствовать гнев", вы можете спросить: "Как именно я заставляю вас чувствовать гнев? " Это призывает говорившего обратиться к собственному внутреннему опыту. И все же он может продолжать сваливать на вас всю вину за происходящее. Как это ни нелепо, но он тем самым ставит себя в роль жертвы и передает вам в руки власть над собой.
Более сложным является вопрос: "Каким образом вы вызываете у себя чувство гнева в ответ на то, что я делаю? " чтобы вы сказали мне... " или "Это очень интересно, мне не совсем попятно... ".
Применение метамодели к самому себе внутренний диалог Лучший объект применения метамодели -- ваш собственный внутренний диалог.
Прежде всего вам придется прислушиваться к нему. Что именно вы говорите самому себе? Для многих людей внутренний диалог является постоянным фоновым шумом, и они к нему не прислушиваются.
Как прелюдия к успокоению своего разума, прослушивание его активности может быть основой медитации. Такая медитация приоткрывает каналы восприятия и начинает подтачивать те барьеры, которые мы выстраиваем сами.
Применяйте вопросы метамодели, чтобы узнать свои любимые опущения, искажения и обобщения. Есть ли у вас в голове какие-нибудь нереалистические сравнения? Прислушайтесь к устаревшим суждениям, чужим мнениям, которые продолжают эхом звучать или появляться время от времени. Иногда они возникают вместе с тоном голоса того человека, которому принадлежали изначально. Вы можете обнаружить множество всевозможных "обязан" и "не могу", которые без всякой нужды ограничивают вашу свободу.
Вероятно, вам удастся уловить несколько своих собственных убеждений и допущений и рассмотреть их более пристально.
Вот несколько примеров:
-- Мне следует это сделать.
-- Что произойдет, если я этого не сделаю?
"Я не могу делать это здесь! " выделяет уровень дове дения,
Теперь можно задать вопрос: "Что именно вы не можете
делать? " Он поставит под сомнение содержащееся в
предложении искажение.
"Я не могу делать этого здесь! " выделяет уровень способ ностей.
Вы можете спросить: "Что мешает вам? " или "Что вам
необходимо, чтобы вы могли это сделать? ".
"Я не могу делать это здесь! " выделяет уровень убеждений.
Можно спросить: "Что произойдет, если вы все-таки сде лаете это? " или просто "А почему бы и нет? ".
И наконец, "Я не могу делать это здесь! " выделяет уро вень индивидуальности.
Этот человек говорит о том, что он не относит себя к людям того сорта, которые вообще могли бы это сделать. Задайте вопрос: "А кто мог бы? "
Начинайте использовать вопросы метамодели, когда вы уже установили раппорт, потому что такие вопросы могут оказаться вызывающими и не каждый захочет отвечать на них просто так. Прислушивайтесь к тому, кто говорит. То, о чем он говорит, описывает его мир. Входите в его мир не спеша и очень осторожно, и только в том случае, если вас пригласили. Непрерывные вопросы могут напоминать допрос или экзамен. Креме того, некоторые люди пользуются такого типа специфическими вопросами только в состоянии раздражения. Смягчайте свои вопросы интонацией или задавайте их в одной из следующих форм: "Мне бы хотелось,