Страница:
– Пиво… да, подогреть, – задумчиво кивнул король гномов. – Всегда бывает так, золотко: кто нужен, уезжает… Беда у нас. Домик вашей Становой знахарки – тот?
– Да, и Эриль у себя. Я уже позвала.
– Вот и ладно. Лоэльви не дома ли?
– Обвал был в новых шахтах Иллора, он со спасателями ушел два дня назад. Будет не скоро, уже дал знать, прибегала поисковая крыса с запиской в зубах. Эриль переживает.
Гномы расселись за столами и с поклоном разобрали куски пирога, кружки с пивом, ячеистые короба со специями, придуманные Сэльви специально для этих любителей острого. Эриль прибежала через десять минут. Как всегда, безупречно одетая для приема. Уже знала, что будут гномы, для солидности усадила на плечо свою рыжую поисковую крысу – подгорники уважают этих зверьков, лучших помощников спасателей.
Мудрая вежливо поздоровалась со всеми, села на подобающее место. Она с первого взгляда все поняла и сокрушенно покачала головой: король Орильр сбежал! Не уследили. Ольви закончила хлопотать и села во главе стола, напротив короля Збыра. Налила себе немного травяного настоя и откусила кусочек пирога. Гномы чтут закон гостеприимства и полагают удачной беседу, начатую с подкрепления сил. Сидя, «младшая королева» Ольви – теперь ее следовало именовать так, раз уж она заменила на время сбежавшую истинную королеву эльфов, – смогла внимательно рассмотреть лица гостей. По спине скользнуло холодной змейкой предчувствие беды. Это не визит вежливости: у гномов случилось большое несчастье.
Король Збыр вздохнул, нехотя отставил недопитое стынущее пиво.
– Сколько раз я бывал в долине, столько хотел попасть в трактир. Сижу тут и, увы, не могу радоваться. Королева, мы на грани объявления войны. Норники уже оторваны от работы и проверяют доспех. Штольники тоже в готовности. Случилось небывалое. Нас ограбили! И украли не золото – этого добра не жаль, нет в нем повода для большой войны. Украли то, что было великой тайной. Это прославило бы горы не меньше Дороги короля Рртыха. И теперь оно у поганых людишек! Сами не поймут, но ведь изгадят да и нам помешают производить, заявят права на замысел. И тогда будет война.
– Что украдено? – уточнила Ольви.
– Мы создавали его сорок лет, – с тоской сообщил король. – Идея была Рртыха, он мне чертежик на день рождения подарил. Сказал, что уже стар, а славу хотел бы поделить меж новыми и старыми горами, Гхроссом и Иллором… Тут исполняли магическую часть, у нас механику. Эх, скрывали столь долго, вслух говорить образовалась отвычка! Парматяг, пармабур и пармарету теряем… Вот как все худо.
Ольви с отчаянием глянула на Эриль. Гномы произносят слова чуть странно, у них в говоре гласным тесно, их со всех сторон пихают и толкают ворчание и рычание. Ей, королеве, окрыли страшную тайну – понять бы какую? В скороговорке нарастающего гномьего раздражения и огорчения все звучало предельно невнятно «брматях, бррмабур, барррмрет». Мудрая подняла на Ольви свой взгляд – безмятежный, как полуденное летнее небо, и ободряюще улыбнулась. Она тоже не поняла ни слова, но разозлилась до полного оцепенения.
Еще бы: муж, любимый, родной, самый дорогой, с которым прожито душа в душу два века! Муж – Становой знахарь страны Иллор. Заговорщик скрытный! Можно не спорить на интерес – он знает, что за «бормотуху» тут оплакивают гномы Гхросса! Отлично знает уже сорок лет – и ни разу не проговорился, оберегая тайну гномов от жены! А теперь спрашивать гномов о подробностях глупо. Они и так еле сдерживают свое отчаяние.
– Это большое горе, – вздохнула Ольви, верно понимая взгляд мудрой. – Украдены чертежи или сама тайна, целиком?
– Чертежи парматяга, – обрадовался понятливости королевы Збыр. – И пармарета, опытный образец. Она невелика, строили на базе открытого возка, прогулочного. Мы тайком от всех ее вытащили в глухой лес на юго-западе Лирро, хотели первый раз запустить на подходящей полянке. Сами хороши, Жависэля бы попросили, так он следопытов бы в охрану сколь надо дал, он стоящий мужик. Чертежи кой-какие были на сиденье, они и пропали. Вечером стояла – утром ни следа! Как уволокли – не ведаю.
– Ясно, – кивнула Ольви. – Сперва нам следует вызвать на место несчастья следопытов и осмотреть лес, весь. Эриль, можно оповестить Лирро?
– Да, я сделаю немедленно, – кивнула мудрая. – Тщательные поиски займут не менее десяти дней. Мы можем также связаться с магами-людьми, теми, кто учился в Круге мудрых и сохранил доверие учителей. Попросить о помощи. Наверняка есть приметы для магического поиска, да?
– Ох! – Король рванул бороду. – Говорил нам Лоэльви заклясть ее на отзыв, а мы… ладно, не мы, чего уж там, я уперся. Нет примет.
– Ничего, мы попросим искать украденную вещь гномов, – мягко сказала мудрая. – Но это займет даже больше времени, чем работа следопытов, – месяцы уйдут.
– Да про время понятно, – вздохнул король чуть спокойнее. – Гномы кипят медленно. Мы, как вам известно, собираемся воевать годами, точно выведав, кто виновен. Но я у вас поживу недельку, ладно? А то дома прям сам себя боюсь, того и гляди прикажу незнамо что. Да и с Бронгом, королем Иллора, надо посидеть, и со Становым нашим, Лоэльви.
Ольви кивнула, старательно, усилием воли, расслабляя ноющие плечи. Тяжесть власти куда сильнее гнет, чем любая работа… Первый страх прошел, теперь дышать уже легче. И все же надо прилагать чудовищные усилия, чтобы не дрожать и говорить уверенно, как подобает настоящей королеве. Ольви грустно вздохнула. Ей больше не хотелось править – ни минуты. Это совершенно непохоже на мечты о составлении меню и тихих вечерах в кругу взрослых и умных эльфов – друзей родителей.
Туфелька мудрой под столом ловко пнула колено примолкшей «младшей королевы». Ольви вскинулась и засуетилась. Надо разместить гостей, все обсудить снова, подробно поговорить с королем гномов в каминном зале. Вызвать Лоэльви, отослать письмо для Жависэля, попросить лучшего повара эльфов, Нэйля-а-Рэйла, помочь с кухней – дел хватит на весь день. Не на один день!
А еще очень важно спасти от скандала семью мудрой Эриль, очень опасной в таком ледяном бешенстве. Ольви улыбалась и думала, что теперь куда лучше понимает мамино желание сбежать. Вот вернутся родители – и она тоже сбежит на юг, имеет право! Ее приглашали в Круг мудрых – самое время съездить. Мастер, возможно, уже забыл о своих словах. Но если повезет, не рассердится.
Лоэльви выбрался из завалов, где полным ходом шли спасательные работы, только шесть дней спустя.
Он брел домой, усталый до окончательного истощения. Опытные штольни – трудное и опасное место. Там пробовали добывать незнакомые пока руды, и рядом, в боковом коридоре, открывающемся в обширную пещеру, их испытывали на ковкость, горючесть, подверженность влиянию магии. Много опытов. Он сам заклинал коридор и пещеру, лет сорок извел на плотную сеть магии, привлекал гномов-знахарей, ведьму Сэльви, магов из числа эльфов. Может, потому и шел теперь домой живой и даже почти здоровый.
Руду привозили малыми вагонетками. Какой дурак ссыпал образцы в кучу? Теперь его не опознать, даже магия не поможет. Впрочем, гномы всему и всем ведут строгий учет. Знают, кто дежурил, – они дотошные.
Взрыв вызвал новый интересный материал – из штольни 36–11. Видимо, сразу, при контакте с пламенем горна.
Потом еще что-то соединилось с магическим пламенем, вдребезги разлетелись небьющиеся емкости с маслом и горючим газом…
Погибли двое, пострадали еще пятеро – считай, настоящее везение, смена как раз закончилась. Ушел домой всего десятью минутами раньше взрыва мастер города Золотых кленов, лучший друг принца Нориля. Сам Лоэльви покинул штольни еще получасом раньше. Потому вернулся очень быстро – был рядом. И успел понять, что произошло, успел обновить защиту свода, активировать заклятия стужи и тумана, встроенные в стены для тушения пожаров.
Лоэльви тихонько рассмеялся. Если бы кто-то сказал ему лет двести пятьдесят назад, что он, скромный ученик госпожи Эриль, мастер теории магии, станет тем, кем он стал! Что самую красивую из всех наставниц магов будет звать женой и носить на руках. Ему даже не очень уверенно снилось такое – а вот сбылось, спасибо Рртыху. И женил, и к новому делу пристроил. Замечательному! Работать с горными породами эльфы почти не пробовали. Точнее, активно занимались этим в древности и успокоились, создав булат. Потом была война, секреты потерялись, маги погибли… А теперь он один взялся восстанавливать древнее знание и создавать новое. Впрочем, уже не один – Нориль хороший мальчик, помогает. Да и родной сын к магии гномов тянется, просто его пока мама не отпускает в подгорный мир. Ей и так тяжело достается – всегда ждать и нервничать.
В окошке первого этажа дома горел свет. Приятно – Эриль и сейчас его ждет. Переживает, и оттого на душе тепло… но не слишком. Лоэльви чуть нахмурился. Настроение жены он умел улавливать издали, сейчас – это явно не ожидание и не беспокойство. Злость? Она не умеет злиться. Гнев? Больше похоже! Интересно, кому не повезло? Бедняга… Голубоглазая наставница очень опасна, когда вдруг ощущает себя ведьмой! По счастью, случается такое редко. Она действительно мудрая, и характер у нее очень спокойный.
Лоэльви добрался до двери, минуту постоял у косяка, выравнивая дыхание. Все же пару раз ему здорово досталось, когда просел потолок во вспомогательном тоннеле. Ничего, обошлось. Хорошая штука – магия. Он создал и улучшил немало весьма действенных заклинаний для спасателей, соединив гномье пение и эльфийские заклятия. Можно удержать ненадолго обвал «щитом», выплавить нишу «ручейком», закрепить опасный оползень «дубовым корнем» или более новой «сетью стали», редкой и действенной помесью гномьего пения и эльфийского заклятия.
Ну вот, уже лучше, можно изобразить бодрость и войти в дом.
Эриль, сердито глядевшая в окошко, обернулась и охнула. Торопливо подбежала, помогла добраться до удобного кресла, засуетилась, заклиная ожоги и одновременно готовя ведра и тазы для мойки, а точнее, чистки совершенно черного мужа.
Три часа она усердно добивалась того, чтобы он стал хоть немного похож на эльфа – усталого, похудевшего, основательно ушибленного, но именно на эльфа, а не на обгоревшее страшное шатающееся существо в лохмотьях…
Когда за окошком скорый рассвет высветлил ветки яблонь, делая их заметными на фоне неба, отмытый и ухоженный Лоэльви полулежал на широком гостевом диване. Блаженно пил бульон и смотрел на жену влюбленными глазами. Удивительно хорошо возвращаться домой, когда тебя ждут. Особенно так. Лет двести назад она и готовила кое-как, если вспомнить. А теперь более домовита, чем королева, наверное. И очень гордится своим теремком, выстроенным для нее гномами. Принесла еще один плед, укутала ноги, села рядом, прихватив со стола кубок с теплым отваром трав и горшочек с любимыми мужем тушеными овощами. Хорошо.
– Кто тебя расстроил, счастье мое? – забеспокоился Лоэльви.
– Вообще-то ты, – вздохнула Эриль и рассмеялась. – Но я уже успокоилась. Жив, это главное. Так бы и согнула кирку об твою гномью упрямую шею, как говорил Рртых! Слушай, Ви, я вот сидела, глядела на тебя и думала – как ты изменился за эти годы. Был такой милый молоденький легкий эльф с задатками неплохого танцора. А сейчас – гном гномом! Я полагала, маги молотом не работают.
– Да по-всякому приходится.
– Почему ты меня не берешь вниз, в штольни?
– Ты не просила. Ладно, не сердись. Там было не особенно хорошо еще лет пятьдесят назад, опасно. Теперь лучше. Отосплюсь – и пожалуйста, хоть завтра. В чем еще я виноват?
– Как же эта бормотуха называется? – Эриль задумчиво изучила пустую тарелку, убрала ее и подала мужу горшочек с овощами. – Барматор? Парматюк? Ви, если ты не сообразишь, что за гадость скрывал от меня сорок лет, я опять стану опасна для окружающих.
– Парматяг, – рассмеялся эльф. – Кто проговорился? Его должны рассекретить только к осени.
– Король Збыр, то есть Збыр Пятый, если не ошибаюсь, у него ведь и прапрадед был Збыром, гостит в Рэлло седьмой день. Парма… возку или еще что-то такое украли. И чертежи этого тяга заодно.
– Из Гхросса – украли? – охнул Лоэльви, торопливо проглотив большую порцию овощей. – Вот дела! Я должен…
– Не доводить меня, – рявкнула Эриль. – Спать ты должен! Немедленно, и до обеда – самое малое! Потом съесть двойную порцию. Тройную! И смиренно ждать моего решения. Если мудрая и очень сердитая жена позволит считаться здоровым и крепким, будешь рассказывать, что это за парма-гадость.
– Спроси короля, – зевнул Лоэльви. – Ему я проговорился, дело государственное, у нас, то есть долины Рэлло, в нем весомая доля.
– Король сбежал от подданных семь дней назад, – тоскливо сообщила Эриль. – Как это и должно было получиться – очень некстати… Спи, гном. Не то заколдую.
Спорить повторно Лоэльви не стал. А может, просто не успел, он заснул мгновенно и без малейшей помощи магии. Эриль осторожно высвободила из рук мужа ложку и горшочек. Погладила грубые гноми мозоли на ладони, улыбнулась. Вся долина живет спокойно. И только в доме и душе мудрой нет покоя. Хорошо, хоть дочь второй год дома, забросила глупости с тайной жизнью в мире людей. Король как-то проговорился, что Мильоса, названная так в честь погибшей сестры своей матери, делала нечто весьма полезное для Рэлло далеко на западе. Раз молчал и не рассказывал подробнее – наверняка это было небезопасно! Да и сын не лучше. Того и гляди, станет с отцом в подгорный мир ходить, а ведь обещал не расстраивать маму…
Эриль пожала плечами и прилегла вздремнуть хоть пару часов на широком гостевом диване, отвоевав у мужа местечко с краю. Может, и неспокойно. Но этих, родных, иными не заменить. И что бы они ни делали – душа будет болеть. И радоваться. Сколько веков прожито в пустом и мучительном одиночестве! Да и не нужен ей никакой иной муж, кроме этого «гнома». Эльфом он был, пожалуй, похуже, не таким основательным и уверенным. С прежним Лоэльви она бы могла ругаться и шуметь, у нее характер не особенно легкий. С нынешним спорить невозможно. Ждешь его неделями, и потом что – тратить время на ссоры? Нет уж.
Обед приготовила Мильоса, поскольку проспали рассвет и измотанный спасательными работами папа и уставшая его ждать без сна мама.
Старшего ребенка в семье отнесли к фамилии отца, то есть она – Мильоса-о-Рил. И дедушка, главный хранитель архивов обеих долин, начал надеяться, что внучка подрастет, возьмется за ум и продолжит семейное дело. Но Мильоса, прозванная за свой характер Осой, пока к архивам близко ни разу не подходила. К своим, по крайней мере. Зато она интересовалась чужими. Сперва, по собственному почину уехав на юг учиться в общей с людьми школе, в Круге мудрых, Оса исследовала библиотеку Бильсы. В первые же свободные месяцы, пока прочие пытались понять то, на что ей потребовалось несколько дней.
В старых лабиринтах дворца, куда пускали только двух доверенных байши солнцеподобного хана, Оса быстро оказалась гостьей. От любопытной молодой эльфы, талантливой в магии и деле следопытов, трудно найти надежные средства защиты тайн и их хранилищ. Вдвойне сложно отказать в осмотре не самого секретного архива такой красавице, как Мильоса. Мамины огромные голубые глаза, волнистые волосы папиного, иссиня-черного, цвета и рост, заставляющий всякого смотреть на нее сверху вниз. И, само собой, оберегать, покровительствовать, баловать, оказывать знаки внимания.
К своему немалому изумлению, в чужом архиве достойная наследница рода о-Рил обнаружила довольно много свитков, непонятным образом попавших к людям в самые незапамятные времена – например, после древней войны. Или, что не менее вероятно, украденных из Круга мудрых. Никто в Бильсе не знал староэльфийского – к счастью. И не продвинулся ничуть в расшифровке записей, что тоже очень хорошо. Потому что в свитках содержались некоторые положения запрещенной магии. То есть знания, смертельно опасные для слишком агрессивных людей и самого края, населенного ими.
Когда Оса приволокла раздутые переметные сумки в трактир долины Рэлло и с гордым видом плюхнула их на стол перед его величеством, у короля Орильра были причины удивляться. И признать заслуги дочери Эриль… достойные полной и безоговорочной изоляции в гномьих тоннелях, – такова логика старших и мудрых. Да, книги нужно возвращать. Но ее затея опасна! Мильосу ругали, вразумляли и убеждали. Королева шипела и грозила проклятиями деду о-Рилу, одобрявшему любимую внученьку во всех ее глупостях, раз они возвращают архиву полноту. Первой своей победой Оса сочла то, что маме об истории в Бильсе ничего не рассказали.
Архивы северо-восточной провинции страны Рэнии девушка изучила тоже по собственному почину, вопреки строгим запретам. Она рассудила, что тропа от долины Лирро на юг, к Кругу мудрых, проходит рядом. И это достаточный повод, чтобы поискать потерянное и украденное. Нашлось не особенно много, но опять же – старое и ценное. Например, утраченная еще в древней войне родословная книга эльфов, где Оса нашла и ту Мильосу, в честь которой получила имя. Любительнице посещать чужие архивы на момент истории в Рэнии было всего-то восемьдесят, и за ее безопасность и жизнь волновались не без оснований. Но после истории с родословными книгами Орильр сменил тактику. «Если эльфа нельзя переубедить, – со вздохом признал он, – надо его, то есть ее, хотя бы как следует подготовить. Король истратил на воспитание похитительницы тайн полвека и по истечении времени счел, что люди едва ли смогут даже обнаружить следы похищения, не говоря уж о самой Осе-похитительнице».
Как говорил со вздохом король Орильр, знавший старшую Мильосу, следовало осмотрительнее выбирать имя ребенку. Прежняя Оса была столь же непоседлива и склонна к приключениям. Вообще же Мильэс – древнее мужское имя, и его не стоило переделывать. Означает оно «собиратель знания». В женском варианте на староэльфийском сразу заметна неправильность, двусмысленность – «сознательно берущая», если перевести имя точнее. Стоит ли удивляться, что результат – то есть Оса – копается в чужих архивах… Кстати, похожая неприятность приключилась и с именем Лэйли – женским, родовым для а-Тэи. Однажды к нему добавили окончание и назвали так мальчика. Огромная разница есть в звучании Лэйли – «играющая кошка», и Лэйлирр – «прячущий когти». Так и вышло в жизни. Кошка Ли – просто настоящая ведьма, не злая, чуткая, умная и склонная шалить, сознающая свои красоту и ловкость. А Лэйлирр… По счастью, эту страницу своей истории эльфы уже перевернули, хотя правителя, более известного чудовищным коварством, жестокостью и властолюбием, у них не было.
«Сознательно берущая» последние сорок шесть лет провела при дворах различных королей из рода людей. Ей там было интересно и весело. Нравилось строить свои и путать чужие интриги, тасовать поклонников, содействовать делам эльфов и гномов. Постепенно новизна дела угасла, а обычаи двора стали казаться все грязнее и мрачнее. Да и интересы людей однообразны – деньги и власть, смешанные в разных пропорциях…
Убедившись, что новой дороге гномов от Леснии на юг ничто не мешает, все договоры подписаны; что архивы избавлены от чужих бумаг; что соседи пока не накопили достаточно серьезных претензий для большой войны, Оса вернулась в долину Рэлло. Так она сказала королеве. И дословно повторила все подробности дел в Империи отцу. Благо Лоэльви знал уже двадцать лет, где пропадает дочь, – с тех самых пор, как она привезла из Ронига, соседнего с их долиной и весьма дружественного, «затерявшийся» там ларец с эльфийскими свитками. В них были наброски трудов древнего мага, работавшего над теорией строения вещества. Лоэльви пришел в восторг от находки.
Король Орильр знал более полную версию возвращения. В Империи, далеко на западе, Осе не следовало показываться очень-очень долго… пока не сотрется полученный магами слепок личности, позволяющий вести поиск на достаточно большом расстоянии. Благодаря усилиям Осы в Империи еще не вспыхнула война. Но уже лет двадцать обстановка мало похожа и на мир. Рядом Лесния, исконные друзья эльфов, им тоже трудно. Король обещал разобраться с проблемами лично.
Дома нагулявшаяся и уставшая от приключений дочь внезапно для себя самой нашла большую прелесть в ведении хозяйства и готовке – ее пристрастила к пирогам королева Сэльви. А еще Оса обнаружила, что ей нравится характер Ольви-а-Тэи, с которой можно очень крепко и надежно дружить. И вообще, дети короля – настоящая радость. Хочешь – дерись с Кошкой Ли или пытайся отбиться от старшего из братьев, Лильора. С Норилем можно гулять по пещерам гномов, с Риолой бесконечно обсуждать леса Рэлло, коней и все прочее живое, к чему тянется душа этой девушки. Пожалуй, только Лоэль, средний из принцев по возрасту, не заинтересовал голубоглазую. Он слишком маг. Копается со своими заклинаниями дни напролет, отнимает время у ее мамы Эриль…
Оса допекла последние блины и пошла мыть сковородку. Мама села на диване, потянулась и виновато пожала плечами:
– Проспала?
– Смотря что, – философски изрекла Оса. Она-то знала: во дворце короля Ронига в это время только собирались вставать, а в столице Империи досматривали последние сны… – если полдень, то да, а до заката еще далеко.
– Бедняжка Ольви, ее, наверное, гномы донимают! – расстроилась Эриль.
– Я их сдала Норилю, он увел всех в Иллор. Обещал не выпустить на поверхность раньше чем через три недели, – рассмеялась Оса. – Принцу нравится забалтывать заезжее подгорное величество Збыра, а с нашим иллорским, Бронгом, он давно дружен. Не переживай. Правда, Ольви с утра грустная, чуть не плачет – этот ваш барматух ее донимает. Папа знает, что за невидаль?
– Сорок лет уже знает, – не очень сердито сообщила Эриль, подбираясь поближе к блинам. – Все вы от меня что-то скрываете. Ты – хуже отца, я уверена. Ну зачем я выбрала это имя? Моя сестра так и не вышла замуж. Она предпочитала свободные отношения. Знаешь, как это называлось в древнем Рэлло, еще до войны?
– Пока нет, – заинтересовалась Оса, выныривая из подпола с холодным молоком.
– Тех, кого она бросила, звали покусанными осой, – вздохнула Эриль. – Она еще и драться с ними любила. Им тоже нравилось… сначала. А когда ее возраст перевалил за семьсот, она с трудом стала находить соперников.
– И взялась воспитывать сестру, – прищурилась догадливая дочь. – Мам, почему ты меня не учишь как следует работе с клинком? Королева учила, Ли тоже, а ты – никогда.
– Да хоть сегодня, – скопировала прищур Эриль. – Расскажи-ка маме подробно, где тебя носило последние полвека, – и вперед, на тренировку.
Голубые глаза под черной челкой потемнели от огорчения – опять не вышло! Эриль тоже расстроилась: явно от нее скрывают что-то опасное. От дальнейших расспросов и возможной ссоры семью спас Лоэльви. Он выбрался из-под пледа, наспех протер глаза и стал торопливо сокращать высоту блинной стопки, запивая обед молоком прямо из кувшина. Эриль еще раз подумала, что так много и охотно едят только гномы.
Бывший маг-теоретик, а ныне Становой знахарь гномьего Иллора, усердно прикончил последний блин и сыто откинулся на спинку стула. Бодро сообщил, что его женщины – очень хорошие, умеют кормить и не попрекают за немытые руки. Глянул на жену, вздохнул и стал говорить о парматяге.
– С таким названием можно и не засекречивать, – хихикнула Оса. – Только гном его и выговаривает с первого раза!
– Да, своеобразное. Это всего лишь сокращение от слов «паро-магическое тягло». Легче не стало? Тогда я могу и поподробнее. Пошли к «младшей королеве», ей тоже придется это усвоить. Хорошо я придумал – два раза не излагать тайну и заодно пообедать!
Получасом позже Лоэльви пожинал, а точнее, пожирал плоды своей находчивости. Ольви с горя, желая успокоиться и отвлечься от «парма-неизвестно-чего», запекла рыбу по старому сложному рецепту. Оказалось непередаваемо вкусно. На некоторое время парматяг перестал беспокоить всех.
А потом окончательно сытый Лоэльви приступил к пояснениям. Паровой котел гномы создали давно, более века назад. И сочли ограниченно полезным. В подгорье пар и жара – это не очень удобно. Котел пытались пристроить ко всему. Создали паровой молот – пармол, паровую клеть для подъема грузов, паровые ворота шлюзов… И успокоились. Гномы любят работать руками. В ковке они сильны, удар и дозируют, и прицеливают куда точнее, чем пармол. Прочие изобретения – слишком шумные и производят копоть и гарь. Подгорники не любят портить потолки своих тоннелей и пещер, да и за воздухом следят, опасаясь удушья и болезней.
Пар снова и надолго стал служить только в банях.
Но великий первый король Иллора, создавший новую страну, рассмотрел в пармоле зачатки большой пользы. Рртых думал, прикидывал, чертил, щурился на своего нового знахаря, благодаря которому мог рассчитывать на всю полноту знаний магов-эльфов. И в конце концов решил: если ползущая вверх клеть – не то, значит, надо дать пару работу в обычном движении по тоннелям. Горы обширны. Древняя страна Гхросс тянется на многие сотни верст внутри хребта, ее тоннели и шахты ветвятся. И руды становятся труднодоступны. Уголь с северных склонов нужен южному Ронигу. Возить его вагонетками – ужасная морока. Сколько гномов стонет, отрываясь от важных и интересных дел, когда приходит их очередь участвовать в полезных стране работах, обязательных для каждого?
– Да, и Эриль у себя. Я уже позвала.
– Вот и ладно. Лоэльви не дома ли?
– Обвал был в новых шахтах Иллора, он со спасателями ушел два дня назад. Будет не скоро, уже дал знать, прибегала поисковая крыса с запиской в зубах. Эриль переживает.
Гномы расселись за столами и с поклоном разобрали куски пирога, кружки с пивом, ячеистые короба со специями, придуманные Сэльви специально для этих любителей острого. Эриль прибежала через десять минут. Как всегда, безупречно одетая для приема. Уже знала, что будут гномы, для солидности усадила на плечо свою рыжую поисковую крысу – подгорники уважают этих зверьков, лучших помощников спасателей.
Мудрая вежливо поздоровалась со всеми, села на подобающее место. Она с первого взгляда все поняла и сокрушенно покачала головой: король Орильр сбежал! Не уследили. Ольви закончила хлопотать и села во главе стола, напротив короля Збыра. Налила себе немного травяного настоя и откусила кусочек пирога. Гномы чтут закон гостеприимства и полагают удачной беседу, начатую с подкрепления сил. Сидя, «младшая королева» Ольви – теперь ее следовало именовать так, раз уж она заменила на время сбежавшую истинную королеву эльфов, – смогла внимательно рассмотреть лица гостей. По спине скользнуло холодной змейкой предчувствие беды. Это не визит вежливости: у гномов случилось большое несчастье.
Король Збыр вздохнул, нехотя отставил недопитое стынущее пиво.
– Сколько раз я бывал в долине, столько хотел попасть в трактир. Сижу тут и, увы, не могу радоваться. Королева, мы на грани объявления войны. Норники уже оторваны от работы и проверяют доспех. Штольники тоже в готовности. Случилось небывалое. Нас ограбили! И украли не золото – этого добра не жаль, нет в нем повода для большой войны. Украли то, что было великой тайной. Это прославило бы горы не меньше Дороги короля Рртыха. И теперь оно у поганых людишек! Сами не поймут, но ведь изгадят да и нам помешают производить, заявят права на замысел. И тогда будет война.
– Что украдено? – уточнила Ольви.
– Мы создавали его сорок лет, – с тоской сообщил король. – Идея была Рртыха, он мне чертежик на день рождения подарил. Сказал, что уже стар, а славу хотел бы поделить меж новыми и старыми горами, Гхроссом и Иллором… Тут исполняли магическую часть, у нас механику. Эх, скрывали столь долго, вслух говорить образовалась отвычка! Парматяг, пармабур и пармарету теряем… Вот как все худо.
Ольви с отчаянием глянула на Эриль. Гномы произносят слова чуть странно, у них в говоре гласным тесно, их со всех сторон пихают и толкают ворчание и рычание. Ей, королеве, окрыли страшную тайну – понять бы какую? В скороговорке нарастающего гномьего раздражения и огорчения все звучало предельно невнятно «брматях, бррмабур, барррмрет». Мудрая подняла на Ольви свой взгляд – безмятежный, как полуденное летнее небо, и ободряюще улыбнулась. Она тоже не поняла ни слова, но разозлилась до полного оцепенения.
Еще бы: муж, любимый, родной, самый дорогой, с которым прожито душа в душу два века! Муж – Становой знахарь страны Иллор. Заговорщик скрытный! Можно не спорить на интерес – он знает, что за «бормотуху» тут оплакивают гномы Гхросса! Отлично знает уже сорок лет – и ни разу не проговорился, оберегая тайну гномов от жены! А теперь спрашивать гномов о подробностях глупо. Они и так еле сдерживают свое отчаяние.
– Это большое горе, – вздохнула Ольви, верно понимая взгляд мудрой. – Украдены чертежи или сама тайна, целиком?
– Чертежи парматяга, – обрадовался понятливости королевы Збыр. – И пармарета, опытный образец. Она невелика, строили на базе открытого возка, прогулочного. Мы тайком от всех ее вытащили в глухой лес на юго-западе Лирро, хотели первый раз запустить на подходящей полянке. Сами хороши, Жависэля бы попросили, так он следопытов бы в охрану сколь надо дал, он стоящий мужик. Чертежи кой-какие были на сиденье, они и пропали. Вечером стояла – утром ни следа! Как уволокли – не ведаю.
– Ясно, – кивнула Ольви. – Сперва нам следует вызвать на место несчастья следопытов и осмотреть лес, весь. Эриль, можно оповестить Лирро?
– Да, я сделаю немедленно, – кивнула мудрая. – Тщательные поиски займут не менее десяти дней. Мы можем также связаться с магами-людьми, теми, кто учился в Круге мудрых и сохранил доверие учителей. Попросить о помощи. Наверняка есть приметы для магического поиска, да?
– Ох! – Король рванул бороду. – Говорил нам Лоэльви заклясть ее на отзыв, а мы… ладно, не мы, чего уж там, я уперся. Нет примет.
– Ничего, мы попросим искать украденную вещь гномов, – мягко сказала мудрая. – Но это займет даже больше времени, чем работа следопытов, – месяцы уйдут.
– Да про время понятно, – вздохнул король чуть спокойнее. – Гномы кипят медленно. Мы, как вам известно, собираемся воевать годами, точно выведав, кто виновен. Но я у вас поживу недельку, ладно? А то дома прям сам себя боюсь, того и гляди прикажу незнамо что. Да и с Бронгом, королем Иллора, надо посидеть, и со Становым нашим, Лоэльви.
Ольви кивнула, старательно, усилием воли, расслабляя ноющие плечи. Тяжесть власти куда сильнее гнет, чем любая работа… Первый страх прошел, теперь дышать уже легче. И все же надо прилагать чудовищные усилия, чтобы не дрожать и говорить уверенно, как подобает настоящей королеве. Ольви грустно вздохнула. Ей больше не хотелось править – ни минуты. Это совершенно непохоже на мечты о составлении меню и тихих вечерах в кругу взрослых и умных эльфов – друзей родителей.
Туфелька мудрой под столом ловко пнула колено примолкшей «младшей королевы». Ольви вскинулась и засуетилась. Надо разместить гостей, все обсудить снова, подробно поговорить с королем гномов в каминном зале. Вызвать Лоэльви, отослать письмо для Жависэля, попросить лучшего повара эльфов, Нэйля-а-Рэйла, помочь с кухней – дел хватит на весь день. Не на один день!
А еще очень важно спасти от скандала семью мудрой Эриль, очень опасной в таком ледяном бешенстве. Ольви улыбалась и думала, что теперь куда лучше понимает мамино желание сбежать. Вот вернутся родители – и она тоже сбежит на юг, имеет право! Ее приглашали в Круг мудрых – самое время съездить. Мастер, возможно, уже забыл о своих словах. Но если повезет, не рассердится.
Лоэльви выбрался из завалов, где полным ходом шли спасательные работы, только шесть дней спустя.
Он брел домой, усталый до окончательного истощения. Опытные штольни – трудное и опасное место. Там пробовали добывать незнакомые пока руды, и рядом, в боковом коридоре, открывающемся в обширную пещеру, их испытывали на ковкость, горючесть, подверженность влиянию магии. Много опытов. Он сам заклинал коридор и пещеру, лет сорок извел на плотную сеть магии, привлекал гномов-знахарей, ведьму Сэльви, магов из числа эльфов. Может, потому и шел теперь домой живой и даже почти здоровый.
Руду привозили малыми вагонетками. Какой дурак ссыпал образцы в кучу? Теперь его не опознать, даже магия не поможет. Впрочем, гномы всему и всем ведут строгий учет. Знают, кто дежурил, – они дотошные.
Взрыв вызвал новый интересный материал – из штольни 36–11. Видимо, сразу, при контакте с пламенем горна.
Потом еще что-то соединилось с магическим пламенем, вдребезги разлетелись небьющиеся емкости с маслом и горючим газом…
Погибли двое, пострадали еще пятеро – считай, настоящее везение, смена как раз закончилась. Ушел домой всего десятью минутами раньше взрыва мастер города Золотых кленов, лучший друг принца Нориля. Сам Лоэльви покинул штольни еще получасом раньше. Потому вернулся очень быстро – был рядом. И успел понять, что произошло, успел обновить защиту свода, активировать заклятия стужи и тумана, встроенные в стены для тушения пожаров.
Лоэльви тихонько рассмеялся. Если бы кто-то сказал ему лет двести пятьдесят назад, что он, скромный ученик госпожи Эриль, мастер теории магии, станет тем, кем он стал! Что самую красивую из всех наставниц магов будет звать женой и носить на руках. Ему даже не очень уверенно снилось такое – а вот сбылось, спасибо Рртыху. И женил, и к новому делу пристроил. Замечательному! Работать с горными породами эльфы почти не пробовали. Точнее, активно занимались этим в древности и успокоились, создав булат. Потом была война, секреты потерялись, маги погибли… А теперь он один взялся восстанавливать древнее знание и создавать новое. Впрочем, уже не один – Нориль хороший мальчик, помогает. Да и родной сын к магии гномов тянется, просто его пока мама не отпускает в подгорный мир. Ей и так тяжело достается – всегда ждать и нервничать.
В окошке первого этажа дома горел свет. Приятно – Эриль и сейчас его ждет. Переживает, и оттого на душе тепло… но не слишком. Лоэльви чуть нахмурился. Настроение жены он умел улавливать издали, сейчас – это явно не ожидание и не беспокойство. Злость? Она не умеет злиться. Гнев? Больше похоже! Интересно, кому не повезло? Бедняга… Голубоглазая наставница очень опасна, когда вдруг ощущает себя ведьмой! По счастью, случается такое редко. Она действительно мудрая, и характер у нее очень спокойный.
Лоэльви добрался до двери, минуту постоял у косяка, выравнивая дыхание. Все же пару раз ему здорово досталось, когда просел потолок во вспомогательном тоннеле. Ничего, обошлось. Хорошая штука – магия. Он создал и улучшил немало весьма действенных заклинаний для спасателей, соединив гномье пение и эльфийские заклятия. Можно удержать ненадолго обвал «щитом», выплавить нишу «ручейком», закрепить опасный оползень «дубовым корнем» или более новой «сетью стали», редкой и действенной помесью гномьего пения и эльфийского заклятия.
Ну вот, уже лучше, можно изобразить бодрость и войти в дом.
Эриль, сердито глядевшая в окошко, обернулась и охнула. Торопливо подбежала, помогла добраться до удобного кресла, засуетилась, заклиная ожоги и одновременно готовя ведра и тазы для мойки, а точнее, чистки совершенно черного мужа.
Три часа она усердно добивалась того, чтобы он стал хоть немного похож на эльфа – усталого, похудевшего, основательно ушибленного, но именно на эльфа, а не на обгоревшее страшное шатающееся существо в лохмотьях…
Когда за окошком скорый рассвет высветлил ветки яблонь, делая их заметными на фоне неба, отмытый и ухоженный Лоэльви полулежал на широком гостевом диване. Блаженно пил бульон и смотрел на жену влюбленными глазами. Удивительно хорошо возвращаться домой, когда тебя ждут. Особенно так. Лет двести назад она и готовила кое-как, если вспомнить. А теперь более домовита, чем королева, наверное. И очень гордится своим теремком, выстроенным для нее гномами. Принесла еще один плед, укутала ноги, села рядом, прихватив со стола кубок с теплым отваром трав и горшочек с любимыми мужем тушеными овощами. Хорошо.
– Кто тебя расстроил, счастье мое? – забеспокоился Лоэльви.
– Вообще-то ты, – вздохнула Эриль и рассмеялась. – Но я уже успокоилась. Жив, это главное. Так бы и согнула кирку об твою гномью упрямую шею, как говорил Рртых! Слушай, Ви, я вот сидела, глядела на тебя и думала – как ты изменился за эти годы. Был такой милый молоденький легкий эльф с задатками неплохого танцора. А сейчас – гном гномом! Я полагала, маги молотом не работают.
– Да по-всякому приходится.
– Почему ты меня не берешь вниз, в штольни?
– Ты не просила. Ладно, не сердись. Там было не особенно хорошо еще лет пятьдесят назад, опасно. Теперь лучше. Отосплюсь – и пожалуйста, хоть завтра. В чем еще я виноват?
– Как же эта бормотуха называется? – Эриль задумчиво изучила пустую тарелку, убрала ее и подала мужу горшочек с овощами. – Барматор? Парматюк? Ви, если ты не сообразишь, что за гадость скрывал от меня сорок лет, я опять стану опасна для окружающих.
– Парматяг, – рассмеялся эльф. – Кто проговорился? Его должны рассекретить только к осени.
– Король Збыр, то есть Збыр Пятый, если не ошибаюсь, у него ведь и прапрадед был Збыром, гостит в Рэлло седьмой день. Парма… возку или еще что-то такое украли. И чертежи этого тяга заодно.
– Из Гхросса – украли? – охнул Лоэльви, торопливо проглотив большую порцию овощей. – Вот дела! Я должен…
– Не доводить меня, – рявкнула Эриль. – Спать ты должен! Немедленно, и до обеда – самое малое! Потом съесть двойную порцию. Тройную! И смиренно ждать моего решения. Если мудрая и очень сердитая жена позволит считаться здоровым и крепким, будешь рассказывать, что это за парма-гадость.
– Спроси короля, – зевнул Лоэльви. – Ему я проговорился, дело государственное, у нас, то есть долины Рэлло, в нем весомая доля.
– Король сбежал от подданных семь дней назад, – тоскливо сообщила Эриль. – Как это и должно было получиться – очень некстати… Спи, гном. Не то заколдую.
Спорить повторно Лоэльви не стал. А может, просто не успел, он заснул мгновенно и без малейшей помощи магии. Эриль осторожно высвободила из рук мужа ложку и горшочек. Погладила грубые гноми мозоли на ладони, улыбнулась. Вся долина живет спокойно. И только в доме и душе мудрой нет покоя. Хорошо, хоть дочь второй год дома, забросила глупости с тайной жизнью в мире людей. Король как-то проговорился, что Мильоса, названная так в честь погибшей сестры своей матери, делала нечто весьма полезное для Рэлло далеко на западе. Раз молчал и не рассказывал подробнее – наверняка это было небезопасно! Да и сын не лучше. Того и гляди, станет с отцом в подгорный мир ходить, а ведь обещал не расстраивать маму…
Эриль пожала плечами и прилегла вздремнуть хоть пару часов на широком гостевом диване, отвоевав у мужа местечко с краю. Может, и неспокойно. Но этих, родных, иными не заменить. И что бы они ни делали – душа будет болеть. И радоваться. Сколько веков прожито в пустом и мучительном одиночестве! Да и не нужен ей никакой иной муж, кроме этого «гнома». Эльфом он был, пожалуй, похуже, не таким основательным и уверенным. С прежним Лоэльви она бы могла ругаться и шуметь, у нее характер не особенно легкий. С нынешним спорить невозможно. Ждешь его неделями, и потом что – тратить время на ссоры? Нет уж.
Обед приготовила Мильоса, поскольку проспали рассвет и измотанный спасательными работами папа и уставшая его ждать без сна мама.
Старшего ребенка в семье отнесли к фамилии отца, то есть она – Мильоса-о-Рил. И дедушка, главный хранитель архивов обеих долин, начал надеяться, что внучка подрастет, возьмется за ум и продолжит семейное дело. Но Мильоса, прозванная за свой характер Осой, пока к архивам близко ни разу не подходила. К своим, по крайней мере. Зато она интересовалась чужими. Сперва, по собственному почину уехав на юг учиться в общей с людьми школе, в Круге мудрых, Оса исследовала библиотеку Бильсы. В первые же свободные месяцы, пока прочие пытались понять то, на что ей потребовалось несколько дней.
В старых лабиринтах дворца, куда пускали только двух доверенных байши солнцеподобного хана, Оса быстро оказалась гостьей. От любопытной молодой эльфы, талантливой в магии и деле следопытов, трудно найти надежные средства защиты тайн и их хранилищ. Вдвойне сложно отказать в осмотре не самого секретного архива такой красавице, как Мильоса. Мамины огромные голубые глаза, волнистые волосы папиного, иссиня-черного, цвета и рост, заставляющий всякого смотреть на нее сверху вниз. И, само собой, оберегать, покровительствовать, баловать, оказывать знаки внимания.
К своему немалому изумлению, в чужом архиве достойная наследница рода о-Рил обнаружила довольно много свитков, непонятным образом попавших к людям в самые незапамятные времена – например, после древней войны. Или, что не менее вероятно, украденных из Круга мудрых. Никто в Бильсе не знал староэльфийского – к счастью. И не продвинулся ничуть в расшифровке записей, что тоже очень хорошо. Потому что в свитках содержались некоторые положения запрещенной магии. То есть знания, смертельно опасные для слишком агрессивных людей и самого края, населенного ими.
Когда Оса приволокла раздутые переметные сумки в трактир долины Рэлло и с гордым видом плюхнула их на стол перед его величеством, у короля Орильра были причины удивляться. И признать заслуги дочери Эриль… достойные полной и безоговорочной изоляции в гномьих тоннелях, – такова логика старших и мудрых. Да, книги нужно возвращать. Но ее затея опасна! Мильосу ругали, вразумляли и убеждали. Королева шипела и грозила проклятиями деду о-Рилу, одобрявшему любимую внученьку во всех ее глупостях, раз они возвращают архиву полноту. Первой своей победой Оса сочла то, что маме об истории в Бильсе ничего не рассказали.
Архивы северо-восточной провинции страны Рэнии девушка изучила тоже по собственному почину, вопреки строгим запретам. Она рассудила, что тропа от долины Лирро на юг, к Кругу мудрых, проходит рядом. И это достаточный повод, чтобы поискать потерянное и украденное. Нашлось не особенно много, но опять же – старое и ценное. Например, утраченная еще в древней войне родословная книга эльфов, где Оса нашла и ту Мильосу, в честь которой получила имя. Любительнице посещать чужие архивы на момент истории в Рэнии было всего-то восемьдесят, и за ее безопасность и жизнь волновались не без оснований. Но после истории с родословными книгами Орильр сменил тактику. «Если эльфа нельзя переубедить, – со вздохом признал он, – надо его, то есть ее, хотя бы как следует подготовить. Король истратил на воспитание похитительницы тайн полвека и по истечении времени счел, что люди едва ли смогут даже обнаружить следы похищения, не говоря уж о самой Осе-похитительнице».
Как говорил со вздохом король Орильр, знавший старшую Мильосу, следовало осмотрительнее выбирать имя ребенку. Прежняя Оса была столь же непоседлива и склонна к приключениям. Вообще же Мильэс – древнее мужское имя, и его не стоило переделывать. Означает оно «собиратель знания». В женском варианте на староэльфийском сразу заметна неправильность, двусмысленность – «сознательно берущая», если перевести имя точнее. Стоит ли удивляться, что результат – то есть Оса – копается в чужих архивах… Кстати, похожая неприятность приключилась и с именем Лэйли – женским, родовым для а-Тэи. Однажды к нему добавили окончание и назвали так мальчика. Огромная разница есть в звучании Лэйли – «играющая кошка», и Лэйлирр – «прячущий когти». Так и вышло в жизни. Кошка Ли – просто настоящая ведьма, не злая, чуткая, умная и склонная шалить, сознающая свои красоту и ловкость. А Лэйлирр… По счастью, эту страницу своей истории эльфы уже перевернули, хотя правителя, более известного чудовищным коварством, жестокостью и властолюбием, у них не было.
«Сознательно берущая» последние сорок шесть лет провела при дворах различных королей из рода людей. Ей там было интересно и весело. Нравилось строить свои и путать чужие интриги, тасовать поклонников, содействовать делам эльфов и гномов. Постепенно новизна дела угасла, а обычаи двора стали казаться все грязнее и мрачнее. Да и интересы людей однообразны – деньги и власть, смешанные в разных пропорциях…
Убедившись, что новой дороге гномов от Леснии на юг ничто не мешает, все договоры подписаны; что архивы избавлены от чужих бумаг; что соседи пока не накопили достаточно серьезных претензий для большой войны, Оса вернулась в долину Рэлло. Так она сказала королеве. И дословно повторила все подробности дел в Империи отцу. Благо Лоэльви знал уже двадцать лет, где пропадает дочь, – с тех самых пор, как она привезла из Ронига, соседнего с их долиной и весьма дружественного, «затерявшийся» там ларец с эльфийскими свитками. В них были наброски трудов древнего мага, работавшего над теорией строения вещества. Лоэльви пришел в восторг от находки.
Король Орильр знал более полную версию возвращения. В Империи, далеко на западе, Осе не следовало показываться очень-очень долго… пока не сотрется полученный магами слепок личности, позволяющий вести поиск на достаточно большом расстоянии. Благодаря усилиям Осы в Империи еще не вспыхнула война. Но уже лет двадцать обстановка мало похожа и на мир. Рядом Лесния, исконные друзья эльфов, им тоже трудно. Король обещал разобраться с проблемами лично.
Дома нагулявшаяся и уставшая от приключений дочь внезапно для себя самой нашла большую прелесть в ведении хозяйства и готовке – ее пристрастила к пирогам королева Сэльви. А еще Оса обнаружила, что ей нравится характер Ольви-а-Тэи, с которой можно очень крепко и надежно дружить. И вообще, дети короля – настоящая радость. Хочешь – дерись с Кошкой Ли или пытайся отбиться от старшего из братьев, Лильора. С Норилем можно гулять по пещерам гномов, с Риолой бесконечно обсуждать леса Рэлло, коней и все прочее живое, к чему тянется душа этой девушки. Пожалуй, только Лоэль, средний из принцев по возрасту, не заинтересовал голубоглазую. Он слишком маг. Копается со своими заклинаниями дни напролет, отнимает время у ее мамы Эриль…
Оса допекла последние блины и пошла мыть сковородку. Мама села на диване, потянулась и виновато пожала плечами:
– Проспала?
– Смотря что, – философски изрекла Оса. Она-то знала: во дворце короля Ронига в это время только собирались вставать, а в столице Империи досматривали последние сны… – если полдень, то да, а до заката еще далеко.
– Бедняжка Ольви, ее, наверное, гномы донимают! – расстроилась Эриль.
– Я их сдала Норилю, он увел всех в Иллор. Обещал не выпустить на поверхность раньше чем через три недели, – рассмеялась Оса. – Принцу нравится забалтывать заезжее подгорное величество Збыра, а с нашим иллорским, Бронгом, он давно дружен. Не переживай. Правда, Ольви с утра грустная, чуть не плачет – этот ваш барматух ее донимает. Папа знает, что за невидаль?
– Сорок лет уже знает, – не очень сердито сообщила Эриль, подбираясь поближе к блинам. – Все вы от меня что-то скрываете. Ты – хуже отца, я уверена. Ну зачем я выбрала это имя? Моя сестра так и не вышла замуж. Она предпочитала свободные отношения. Знаешь, как это называлось в древнем Рэлло, еще до войны?
– Пока нет, – заинтересовалась Оса, выныривая из подпола с холодным молоком.
– Тех, кого она бросила, звали покусанными осой, – вздохнула Эриль. – Она еще и драться с ними любила. Им тоже нравилось… сначала. А когда ее возраст перевалил за семьсот, она с трудом стала находить соперников.
– И взялась воспитывать сестру, – прищурилась догадливая дочь. – Мам, почему ты меня не учишь как следует работе с клинком? Королева учила, Ли тоже, а ты – никогда.
– Да хоть сегодня, – скопировала прищур Эриль. – Расскажи-ка маме подробно, где тебя носило последние полвека, – и вперед, на тренировку.
Голубые глаза под черной челкой потемнели от огорчения – опять не вышло! Эриль тоже расстроилась: явно от нее скрывают что-то опасное. От дальнейших расспросов и возможной ссоры семью спас Лоэльви. Он выбрался из-под пледа, наспех протер глаза и стал торопливо сокращать высоту блинной стопки, запивая обед молоком прямо из кувшина. Эриль еще раз подумала, что так много и охотно едят только гномы.
Бывший маг-теоретик, а ныне Становой знахарь гномьего Иллора, усердно прикончил последний блин и сыто откинулся на спинку стула. Бодро сообщил, что его женщины – очень хорошие, умеют кормить и не попрекают за немытые руки. Глянул на жену, вздохнул и стал говорить о парматяге.
– С таким названием можно и не засекречивать, – хихикнула Оса. – Только гном его и выговаривает с первого раза!
– Да, своеобразное. Это всего лишь сокращение от слов «паро-магическое тягло». Легче не стало? Тогда я могу и поподробнее. Пошли к «младшей королеве», ей тоже придется это усвоить. Хорошо я придумал – два раза не излагать тайну и заодно пообедать!
Получасом позже Лоэльви пожинал, а точнее, пожирал плоды своей находчивости. Ольви с горя, желая успокоиться и отвлечься от «парма-неизвестно-чего», запекла рыбу по старому сложному рецепту. Оказалось непередаваемо вкусно. На некоторое время парматяг перестал беспокоить всех.
А потом окончательно сытый Лоэльви приступил к пояснениям. Паровой котел гномы создали давно, более века назад. И сочли ограниченно полезным. В подгорье пар и жара – это не очень удобно. Котел пытались пристроить ко всему. Создали паровой молот – пармол, паровую клеть для подъема грузов, паровые ворота шлюзов… И успокоились. Гномы любят работать руками. В ковке они сильны, удар и дозируют, и прицеливают куда точнее, чем пармол. Прочие изобретения – слишком шумные и производят копоть и гарь. Подгорники не любят портить потолки своих тоннелей и пещер, да и за воздухом следят, опасаясь удушья и болезней.
Пар снова и надолго стал служить только в банях.
Но великий первый король Иллора, создавший новую страну, рассмотрел в пармоле зачатки большой пользы. Рртых думал, прикидывал, чертил, щурился на своего нового знахаря, благодаря которому мог рассчитывать на всю полноту знаний магов-эльфов. И в конце концов решил: если ползущая вверх клеть – не то, значит, надо дать пару работу в обычном движении по тоннелям. Горы обширны. Древняя страна Гхросс тянется на многие сотни верст внутри хребта, ее тоннели и шахты ветвятся. И руды становятся труднодоступны. Уголь с северных склонов нужен южному Ронигу. Возить его вагонетками – ужасная морока. Сколько гномов стонет, отрываясь от важных и интересных дел, когда приходит их очередь участвовать в полезных стране работах, обязательных для каждого?