Олег Авраменко
Первозданная. Дорога на Тир Минеган
Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.
© Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес ()
© Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес ()
* * *
Алене Косюк, которая помогла Первозданной прийти в этот мир
Глава I
Гостья с Севера
Взобравшись по стремянке до середины высокого стеллажа, Эйрин услышала, как во дворе внезапно поднялась суматоха, залязгали металлические запоры, пронзительно заскрежетали петли на воротах, заглушив неразборчивые голоса часовых. А когда все стихло, кто-то выкрикнул: «Эй, разойдись!» – и до ее ушей отчетливо донеслось цоканье подков по брусчатке.
«Что-то рано они вернулись», – удивилась Эйрин. Она поднялась еще на две ступеньки, достала с полки книгу, ради которой явилась в библиотеку, а потом быстро спустилась вниз, подошла к ближайшему окну и выглянула наружу.
Как раз в это время через распахнутые настежь ворота во внутренний двор въехали всадники. Но это были не отец с дядей Рисом и кузеном Логаном, как сначала подумала Эйрин, и даже не пьяный в стельку Делвин со стаей своих друзей-гуляк, а четверо незнакомцев: трое мужчин и молодая женщина. За ними следовала вьючная лошадь, чей длинный повод был привязан к седлу белой кобылы, на которой ехала женщина.
Старая Башня, где находилась библиотека, стояла почти возле самых ворот, и Эйрин ничто не мешало как следует разглядеть гостей. Впрочем, мужчин она удостоила лишь беглым взглядом, мгновенно признав в них обычных охранников. Ее вниманием всецело завладела женщина, а вернее, девушка – на вид ей было лет семнадцать или восемнадцать, всего на два-три года больше, чем самой Эйрин.
Незнакомка была одета в платье из красного шелка, насыщенный цвет которого очень шел к ее длинным темным волосам, выгодно оттенявшим нежную белизну лица с тонкими, безупречно правильными чертами. Ее роскошный наряд не был предназначен для верховой езды: на нижних юбках не было специальных разрезов от колен до подола, и поэтому они немного задрались, открыв взору стройные ноги в полупрозрачных белых чулках и коротких коричневых башмачках. Эйрин предположила, что перед прибытием в Кардугал девушка ненадолго остановилась на одном из местных постоялых дворов – то ли в старом добром «Одноухом коте», то ли в недавно построенном «Золотом венце», – где привела себя в порядок и сменила простую дорожную одежду на более нарядную.
Во дворе гостей встречал управляющий замком, мастер Левеллин аб Фаргал, дородный мужчина средних лет, за спиной которого толпилась любопытная челядь. Грузно поклонившись, он произнес громким басом:
– Добро пожаловать в Кардугал, леди Шайна. Сейчас наш государь Келлах отсутствует, но обещаю вам, что к вечеру он вернется и непременно окажет вам подобающий прием.
Гостья, которую назвали леди Шайной, что-то ответила. Она говорила гораздо тише, чем мастер Левеллин, и ее слов Эйрин не расслышала. Но голос у нее был очень приятным – звонким и мелодичным.
Управляющий торопливо вытер платком вспотевшее от жары лицо и вновь поклонился.
– Ну что вы, любезная госпожа, никаких хлопот! Ваше появление, хоть и нежданное, для нас большая честь. В Кардугале всегда найдется место для вас и ваших спутников.
Леди Шайна, не прибегая ни к чьей помощи, ловко соскочила с седла и быстрыми взмахами рук расправила платье. Конюх немедленно схватил кобылу под уздцы и повел ее за ворота – в конюшни, которые располагались с обратной стороны крепостной стены. Тем временем охранники тоже спешились и сняли с вьючной лошади несколько тяжелых сумок с вещами.
Левеллин аб Фаргал предупредительно предложил леди Шайне руку и, без умолку разглагольствуя о большой чести для Кардугала, повел ее в Башню Иралах, где размещались гостевые покои. Эйрин проводила их заинтригованным взглядом, гадая о том, что же это за гостья их посетила. Безусловно, очень знатная – об этом свидетельствовала и исключительная учтивость мастера Левеллина, и то обстоятельство, что перед леди Шайной распахнули внутренние ворота, а не заставили ее спешиться на внешнем дворе и войти через боковую калитку в стене.
Сначала у Эйрин мелькнула мысль, что ее отец после неудачного сватовства к леди Блодвен вер Фейглим нашел себе другую невесту, но вскоре она отвергла это предположение. Приготовления к свадьбе, даже самой скромной, никак нельзя было сохранить в тайне, а Эйрин об этом ничего не слышала. Кроме того, леди Шайна была слишком молода для ее отца и по возрасту больше подходила Делвину или Логану. Однако у первого уже была жена и маленький сын, а второй обручился с литримской принцессой Рианнон. Да и в любом случае, если бы леди Шайна была чьей-то невестой, ее бы сопровождали не трое охранников, а большая свита со слугами и придворными.
Девушка с сокрушенным вздохом отстранилась от окна. У нее было большое подозрение, что отец уже окончательно отказался от намерения вновь жениться. Поэтому Эйрин и дальше будет оставаться его наследницей, пленницей своего высокого положения, которое ограничивало ее свободу не хуже тюремных решеток. А ведь она так жаждала освободиться!
Прижав к груди книгу, Эйрин вышла из библиотеки, поднялась этажом выше и по галерее, тянущейся вдоль внутренней стены, направилась в Княжескую Башню. Вернее, в Королевскую – Тыр Бренинол. Ее название изменили меньше года тому назад, когда отец Эйрин, князь Келлах, провозгласил себя королем Леннира.
Эйрин до сих пор не могла привыкнуть к новому отцовскому титулу и к новому статусу их маленькой страны, приютившейся между тремя большими государствами, каждая провинция в которых не уступала по размерам всему Ленниру. Да и все остальные южные королевства были значительно больше, их правители жили во дворцах, имели свои столицы – а в Леннире таковая отсутствовала по той простой причине, что здесь не было не единого приличного города, только села и небольшие городки. Ну а замок, даже если это Кардугал с его пятью башнями и двумя кольцами крепостных стен, никак не дотягивал до гордого звания столицы.
Впрочем, Эйрин ни в коей мере не считала это изъяном Кардугала. Она любила замок, где провела все пятнадцать лет своей жизни, и не променяла бы его ни на один город. Вместе с тем девушка страстно мечтала когда-нибудь вырваться отсюда, отправиться в длительное путешествие, побывать во всех уголках Абрада – не только Южного, но и Северного, – посетить разные страны континента и все самые большие острова, а в первую очередь – легендарный Инис Шинан, не менее легендарный Тир Минеган и совсем уж загадочный Инис на н-Драйг, где почти тысячу лет назад умер последний в мире дракон… К сожалению, обо всем этом ей оставалось только мечтать.
Галерея была открытой, полуденное солнце жгло немилосердно, и Эйрин пожалела, что не пошла по коридору на первом этаже. Хотя на ней было лишь легкое платье без нижних юбок, она все равно изнывала от жары. С завистью подумав о том, какой свежий вид был у леди Шайны, словно палящие солнечные лучи и раскаленный воздух совсем не донимали ее в пути, Эйрин ускорила шаг, почти бегом добралась до конца галереи и с наслаждением окунулась в приятную прохладу Королевской Башни. Толстые каменные стены в сочетании с чарами, наложенными на них Иганом аб Кином, придворным колдуном Кардугала, защищали жилые помещения замка от жарких объятий лета, а зимой надежно удерживали внутри тепло, благодаря чему не приходилось слишком сильно топить камины.
Эйрин взбежала по лестнице на пятый этаж, где располагались девичьи покои, и первым делом заглянула к своей кузине Финнеле, намереваясь рассказать ей о леди Шайне и вместе дождаться мастера Левеллина, который должен был доложить о прибытии гостьи. Сегодня утром отец с дядей Рисом поехали на охоту, и до их возвращения Эйрин оставалась главной в Кардугале. Во всяком случае, формально.
Финнелы у себя не было, а дежурная служанка сообщила, что недавно она отправилась гулять по замку. Тогда Эйрин прошла в свою спальню, сбросила мягкие туфельки, забралась с ногами на широкую кровать и раскрыла на коленях принесенную из библиотеки книгу. На титульной странице большими буквами было напечатано: «РАЗМЫШЛЕНИЯ О МОР ДЕОРАХЕ», ниже мелким шрифтом: «Кара Великого Дыва или происки Китрайла?», и в третьей строчке заголовка: «А может, что-то другое?»
Наличие таких вольнодумных книг в библиотеке Кардугала постоянно служило предметом ожесточенных споров между дедом Эйрин, князем Тырнаном аб Овайном, и местным духовником Эваном аб Гивелом. В позапрошлом году, после смерти старого князя, преподобный Эван вознамерился было очистить библиотеку от «еретической мерзости», однако новый князь, Келлах аб Тырнан, хоть и не интересовался философскими проблемами, категорически запретил ему трогать отцовские книги, пригрозив изгнанием из Кардугала. Духовнику пришлось подчиниться: борьба за чистоту веры, безусловно, дело святое, но и терять свое место при дворе ему совсем не хотелось, особенно с учетом грядущего провозглашения Леннира королевством. С тех пор преподобный Эван больше не заговаривал об уничтожении книг, а вдобавок вынужден был мириться с тем, что почти на каждой исповеди Эйрин из чистого озорства цитировала ему то или иное высказывание из научных трактатов, противоречащих официальной доктрине Духовного Совета Юга. В прошлом он мог позволить себе конфликтовать с князем, но обходиться так с королем и королевской дочерью уже не осмеливался.
В ожидании управляющего Эйрин наугад листала книгу в поисках какой-нибудь меткой цитаты, чтобы огорошить ею преподобного Эвана на завтрашней встрече, и одновременно думала о своем деде Тырнане. Старый князь слыл жестким и суровым правителем, однако для Эйрин он в первую очередь был любимым дедушкой, который просто души в ней не чаял. Конечно, он любил и других своих внучек, дочерей младшего сына Риса, но Эйрин всегда была у него на особом счету. Возможно, потому, что росла полусиротой – ее мать, леди Гледис вер Амон, умерла, когда девочке не исполнилось и двух лет. А может, причина была в том, что Эйрин, в отличие от своих кузин, с малых лет жадно тянулась к знаниям.
Впрочем, не исключено, что эту черту привил ей именно дед, который часто рассказывал внучке разные увлекательные истории, читал вместе с ней книги, всячески поощрял ее любознательность, учил докапываться до самой сути вещей и явлений. Так или иначе, князь Тырнан был для Эйрин самым близким человеком, гораздо ближе, чем ее родной отец. Она очень по нем тосковала…
Потратив более получаса, Эйрин наконец-то выбрала подходящий отрывок:
Финнела и Эйрин вместе занимали восточную часть девичьих покоев, их спальни располагались рядом, а гардеробная и мыльня у них были общими. И хотя остальные помещения пустовали (в прошлом году обе старшие сестры Финнелы, Дилиш и Морин, вышли замуж и уехали из Кардугала, две младшие еще жили вместе с матерью в женских покоях, а у Эйрин сестер не было), но ни той, ни другой даже в голову не приходило расселиться. Они с детства были вместе, делили все на двоих и даже сгонять злость предпочитали друг на дружке. Финнела полушутя-полусерьезно утверждала, что им просто необходимо выйти замуж за двух братьев, в идеале – за близнецов. Доля шутки в этих словах кузины не слишком веселила Эйрин, а едва завуалированная серьезность этого предложения даже пугала ее. По поводу замужества (как, впрочем, и во многих других вопросах) она решительно расходилась во мнениях с Финнелой, которой в последнее время не терпелось вкусить взрослой жизни и ощутить себя настоящей женщиной. А Эйрин и без этого считала себя взрослой (да и выглядела взрослее, чем Финнела); она и так была женщиной, пусть очень молодой, даже юной. Выходить же замуж ей совершенно не хотелось – она боялась, что брак свяжет ее по рукам и ногам, лишит самостоятельности…
– Ты слышала новость? – прямо с порога спросила Финнела.
Эйрин сразу догадалась, о какой новости идет речь. Вряд ли сегодня в Кардугале произошло что-нибудь более значительное, чем приезд загадочной знатной гостьи.
– Не только слышала, – ответила она, – но и видела.
– Ага, – протянула кузина с легкими нотками разочарования в голосе; она любила узнавать обо всем раньше, чем Эйрин. – А я еще нет. Просто была у мамы, когда мастер Левеллин пришел с докладом.
Эйрин с досадой поджала губы. Она, впрочем, уже привыкла к тому, что в замке распоряжается мать Финнелы, леди Идрис вер Берах, и в принципе не имела ничего против, когда это касалось повседневных дел. Но по такому поводу мастер Левеллин должен был обратиться именно к ней, Эйрин! В конце концов, она первая принцесса Леннира, а тетя Идрис всего лишь невестка короля.
Подавив в себе невольное раздражение, Эйрин поинтересовалась:
– Кстати, а кто она такая?
В васильковых глазах Финнелы вспыхнули озорные огоньки.
– Так ты не знаешь? – Казалось, неосведомленность Эйрин очень порадовала ее. – Действительно не знаешь?
– Действительно. Я просто видела из библиотеки, как она приехала. И еще слышала, как мастер Левеллин назвал ее леди Шайной.
Финнела с важным видом кивнула:
– Ее зовут Шайна вер Бри О’Мейнир. Высокая госпожа Тир Минегана.
Эйрин рот разинула от изумления. Ей было хорошо известно, что значит этот титул, который приравнивал его обладательниц к особам королевской крови. Тир Минеган был островом на северо-западе континента, за двести миль от побережья Ивыдона. О его существовании знали и дети, и взрослые во всех уголках Абрада. А еще его иногда называли Инис Эрахойд – Остров Ведьм…
Пока Эйрин переваривала это известие, Финнела разулась, проворно вскочила на кровать и устроилась напротив, подвернув под себя ноги. Несмотря на знойный день, кузина была в роскошном платье из синего шелка, щедро украшенного золотой вышивкой и тонким кружевом. Под платьем был корсет и пышные юбки, а на ногах – чулки вместо коротких носочков, как у Эйрин. Финнела обожала хорошо одеваться, и никакая жара не мешала ей щеголять в самых лучших нарядах.
– Значит, леди Шайна ведьма, – наконец произнесла Эйрин, не спрашивая, а просто констатируя факт.
– Вот именно, – подтвердила Финнела. – Представляешь, нас посетила ведьма! Самая настоящая! Я хотела сразу пойти к ней, но мама сказала, что так нельзя, нужно сначала дать ей отдохнуть с дороги. Наверное, она права… Но мне так не терпится ее увидеть!
Эйрин очень хорошо понимала нетерпение кузины. Ее самое так и подмывало немедленно отправиться в башню Иралах и как бы невзначай зайти к леди Шайне, поговорить с ней, расспросить о множестве интересных вещей. На Юге ведьмы были большой редкостью – это не Север, где их можно встретить почти при каждом королевском или княжеском дворе. Они там не служили (из книг Эйрин знала, что при ведьмах не стоит употреблять это слово), а просто гостили у властителей и в благодарность за гостеприимство предоставляли им различные магические услуги. Ну а владыки подкрепляли свое гостеприимство бесплатными подношениями: деньгами, драгоценностями, землями – дарами, соизмеримыми с оказанными услугами.
Когда-то давно точно так же обстояли дела и в Южном Абраде, но ситуация коренным образом изменилась после того, как в середине двенадцатого столетия Духовный Совет, прежде объединявший всех духовников континента, раскололся надвое в вопросе о причинах Мор Деораха. По большому счету, ведьмам было абсолютно безразлично, как южане и северяне толкуют события глубокой древности, однако их оскорбил тот факт, что Духовный Совет Юга причислил использование чар к числу греховных деяний. Это было особенно возмутительно, если учесть, что тогда еще не миновало и ста лет, как совместными усилиями ведьм и колдунов были уничтожены последние чудовища на Абраде. С тех пор ведьмы объявили бойкот всем южным королевствам и появлялись там лишь изредка, исключительно по своим делам. В таких случаях они соглашались воспользоваться гостеприимством одного из местных властителей, но не связывали себя никакими обязательствами и не задерживались дольше, чем того требовали их ведьминские дела. Из семейных хроник Эйрин знала, что в последний раз ведьмы были в Кардугале в середине пятнадцатого столетия – почти двести лет тому назад…
– А ты хорошо рассмотрела леди Шайну? – вновь отозвалась Финнела, аккуратно расправляя вокруг себя юбки. – Какая она? Красивая?
– Да, очень. Хотя до тебя ей далеко. – Девушки обменялись лукавыми улыбками. – А еще она довольно молода. Примерно на три года старше нас. Максимум на четыре. А может, всего лишь на два.
Финнела скептически хмыкнула:
– С чего ты взяла? Все ведьмы выглядят как юные девушки, даже старые-престарые. Так говорится в книгах.
Эйрин снисходительно улыбнулась. Финнела была умной и сообразительной девушкой, но свои знания об окружающем мире черпала в основном из женских сплетен, песен бардов и любовных романов. А почти на всех уроках, кроме занятий по музыке, рисованию и словесности, она или перешептывалась с придворными барышнями (ведь Эйрин всегда была сосредоточена на учебе), или дремала, или погружалась в мысли о симпатичных парнях и благополучно пропускала слова наставников мимо своих хорошеньких ушек.
– Так написано в тех книгах, которые ты привыкла читать, – уточнила Эйрин. – Но это преувеличение. Примерно до тридцати лет ведьмы стареют внешне, как и обычные женщины, а потом время для них как бы останавливается, и они на всю жизнь остаются внешне молодыми. Именно молодыми, но не юными. А если ведьма кажется юной девушкой, то, скорее всего, так оно и есть… Кстати, мастер Левеллин не спрашивал леди Шайну о цели ее визита?
– Спрашивал, но она уклонилась от ответа. Хотя ясно дала понять, что с удовольствием примет предложение погостить у нас. Мама полагает, что вскоре где-то в Леннире должна появиться на свет новая ведьма.
– Вполне возможно, – кивнула Эйрин. – И если это так, то вскоре к леди Шайне присоединятся еще две, а то и три ведьмы. А когда придет время, они неожиданно нагрянут в дом роженицы, примут роды и заберут с собой новорожденную девочку.
– А если родители не захотят ее отдавать? Что тогда?
– Не знаю, – честно ответила Эйрин. – В исторических хрониках я читала только про стычки на Лахлине… Но это же Лахлин, там не родители отказывались отдавать, а поборники, и ведьмы задавали им жару. А чтобы кто-нибудь не отдавал на Абраде – об этом я не встречала ни единого упоминания, а во все те страшные сказочки не верю. Полагаю, ведьмы просто умеют убеждать – и золотом, и словами.
Финнела с сомнением покачала головой:
– Не представляю, какое золото и какие слова могли бы убедить моих отца и маму отказаться от меня.
– Слова, думаю, нашлись бы. Таким родителям, как твои, я не стала бы предлагать ни денег, ни земель, а обратилась бы к их чувствам. Постаралась бы убедить их, что твое место среди ведьм, так ты будешь счастлива, проживешь долгую жизнь, не познав старости. И у тебя будет могущественная сила, которую ты станешь использовать для блага людей. А еще я бы сказала, что присутствие среди ведьм леннирской принцессы надолго обезопасит нашу страну от врагов и послужит возвышению нашего рода.
Финнела откинулась на подушки и вытянула ноги, пристроив их на коленях у Эйрин.
– Может, это и сработало бы, – задумчиво проговорила она. – Но к чему эти пустые разговоры? Я же все равно не ведьма…
– Зато можешь стать колдуньей.
Кузина демонстративно зевнула, всем своим видом изображая скуку:
– Не начинай снова, Эйрин. Мне это ни капельки не интересно.
Способность к чародейству не была достоянием одних только ведьм – горстки женщин, одаренных ведьмовской Искрой. Существовали также люди, наделенные намного более слабой силой, но вполне достаточной для того, чтобы управлять магией, существующей в окружающем мире, – в земле и воде, в воздухе и огне, в растениях и животных, в различных волшебных предметах, как артефактах (то есть созданных искусственно, руками людей или нелюдей), так и реликтах (которые появились еще в начале времен). Эти мужчины и женщины после соответствующего обучения становились колдунами и колдуньями. Они были не такими могущественными, как ведьмы, но все равно многое умели, и, кроме того, в отличие от ведьм, им не приходилось хранить девственность – их сила от этого не зависела.
Финнела родилась с колдовским даром, а вот у Эйрин, к ее величайшему сожалению, его не было. Поэтому она по-доброму и завидовала кузине, и в то же время сердилась на нее за нерадивое отношение к собственному редкостному таланту. Когда Финнела была еще маленькой, придворный колдун Иган аб Кин научил ее сдерживать свою силу, чтобы она по неосторожности не навредила ни себе, ни окружающим. А когда ей исполнилось одиннадцать лет, мастер Иган с разрешения отца Финнелы, лорда Риса аб Тырнана, начал уже по-настоящему обучать девочку магии. Только все без толку – Финнела никогда не отличалась особой старательностью в учебе, была очень нетерпелива и неусидчива, а увидев, как много ей придется работать, прежде чем она сумеет сделать что-нибудь значительное и полезное, вообще опустила руки и отказалась от дальнейших занятий. В течение следующих лет Финнела несколько раз поддавалась на уговоры Эйрин и возобновляла учение, однако ее выдержки хватало ненадолго.
А Эйрин отдала бы все на свете, чтобы иметь такие способности, как у кузины. Но еще больше, еще отчаяннее ей хотелось быть ведьмой. Частенько перед сном, лежа в своей уютной постели, Эйрин представляла, что она ведьма – прекрасная, грозная и величественная. Такие мысли доставляли девушке мучительное наслаждение, она испытывала восторг от захватывающих картин, проносившихся в ее воображении, и одновременно – острую боль и глубокую грусть от осознания всей бесплодности своих грез. Эйрин никогда не делилась этими фантазиями с Финнелой. Они были слишком личными, слишком сокровенными, чтобы доверить их даже самой близкой подруге…
Эйрин убрала ноги кузины со своих колен, передвинулась на край кровати и встала.
– Нет, так не пойдет! – возмущенно произнесла она. – Это просто безобразие!
– Ты о чем? – спросила Финнела, поднявшись с подушек.
– Мастер Левеллин до сих пор не доложил мне о леди Шайне. Первым делом побежал к твоей матери, но и после этого не удосужился прийти ко мне. Хотя бы из обычной вежливости.
– Все понятно, – сказала Финнела. – И тебя это рассердило?
– Еще бы! – ответила Эйрин. – Пойми меня правильно, сестричка, я не имею ничего против тетушки Идрис, я ее люблю и уважаю. Но не она хозяйка в Кардугале.
– Конечно нет, – сразу согласилась кузина. – Раз у твоего отца нет жены – хозяйка тут ты. И к твоему сведению, мама этого не оспаривает. Она просто выполняет твои обязанности и все ждет, когда ты взбунтуешься.
Эйрин вопросительно взглянула на нее:
– Ты так думаешь?
– Я это знаю. Мама сама мне сказала, еще год назад. Но попросила молчать, пока ты первая не заговоришь. Дескать, ты должна сама захотеть, чтобы тебя воспринимали серьезно.
– Я этого хочу, – решительно объявила Эйрин. – И для начала задам взбучку мастеру Левеллину.
– Для начала ты оденешься соответствующим образом, – твердо сказала Финнела, встав с кровати и обувая туфли. – Мастер Левеллин отнесется к тебе серьезнее, если ты будешь выглядеть как принцесса, а не как дочь захудалого помещика.
Эйрин собиралась было возразить, но потом признала, что в словах кузины есть свой резон:
«Что-то рано они вернулись», – удивилась Эйрин. Она поднялась еще на две ступеньки, достала с полки книгу, ради которой явилась в библиотеку, а потом быстро спустилась вниз, подошла к ближайшему окну и выглянула наружу.
Как раз в это время через распахнутые настежь ворота во внутренний двор въехали всадники. Но это были не отец с дядей Рисом и кузеном Логаном, как сначала подумала Эйрин, и даже не пьяный в стельку Делвин со стаей своих друзей-гуляк, а четверо незнакомцев: трое мужчин и молодая женщина. За ними следовала вьючная лошадь, чей длинный повод был привязан к седлу белой кобылы, на которой ехала женщина.
Старая Башня, где находилась библиотека, стояла почти возле самых ворот, и Эйрин ничто не мешало как следует разглядеть гостей. Впрочем, мужчин она удостоила лишь беглым взглядом, мгновенно признав в них обычных охранников. Ее вниманием всецело завладела женщина, а вернее, девушка – на вид ей было лет семнадцать или восемнадцать, всего на два-три года больше, чем самой Эйрин.
Незнакомка была одета в платье из красного шелка, насыщенный цвет которого очень шел к ее длинным темным волосам, выгодно оттенявшим нежную белизну лица с тонкими, безупречно правильными чертами. Ее роскошный наряд не был предназначен для верховой езды: на нижних юбках не было специальных разрезов от колен до подола, и поэтому они немного задрались, открыв взору стройные ноги в полупрозрачных белых чулках и коротких коричневых башмачках. Эйрин предположила, что перед прибытием в Кардугал девушка ненадолго остановилась на одном из местных постоялых дворов – то ли в старом добром «Одноухом коте», то ли в недавно построенном «Золотом венце», – где привела себя в порядок и сменила простую дорожную одежду на более нарядную.
Во дворе гостей встречал управляющий замком, мастер Левеллин аб Фаргал, дородный мужчина средних лет, за спиной которого толпилась любопытная челядь. Грузно поклонившись, он произнес громким басом:
– Добро пожаловать в Кардугал, леди Шайна. Сейчас наш государь Келлах отсутствует, но обещаю вам, что к вечеру он вернется и непременно окажет вам подобающий прием.
Гостья, которую назвали леди Шайной, что-то ответила. Она говорила гораздо тише, чем мастер Левеллин, и ее слов Эйрин не расслышала. Но голос у нее был очень приятным – звонким и мелодичным.
Управляющий торопливо вытер платком вспотевшее от жары лицо и вновь поклонился.
– Ну что вы, любезная госпожа, никаких хлопот! Ваше появление, хоть и нежданное, для нас большая честь. В Кардугале всегда найдется место для вас и ваших спутников.
Леди Шайна, не прибегая ни к чьей помощи, ловко соскочила с седла и быстрыми взмахами рук расправила платье. Конюх немедленно схватил кобылу под уздцы и повел ее за ворота – в конюшни, которые располагались с обратной стороны крепостной стены. Тем временем охранники тоже спешились и сняли с вьючной лошади несколько тяжелых сумок с вещами.
Левеллин аб Фаргал предупредительно предложил леди Шайне руку и, без умолку разглагольствуя о большой чести для Кардугала, повел ее в Башню Иралах, где размещались гостевые покои. Эйрин проводила их заинтригованным взглядом, гадая о том, что же это за гостья их посетила. Безусловно, очень знатная – об этом свидетельствовала и исключительная учтивость мастера Левеллина, и то обстоятельство, что перед леди Шайной распахнули внутренние ворота, а не заставили ее спешиться на внешнем дворе и войти через боковую калитку в стене.
Сначала у Эйрин мелькнула мысль, что ее отец после неудачного сватовства к леди Блодвен вер Фейглим нашел себе другую невесту, но вскоре она отвергла это предположение. Приготовления к свадьбе, даже самой скромной, никак нельзя было сохранить в тайне, а Эйрин об этом ничего не слышала. Кроме того, леди Шайна была слишком молода для ее отца и по возрасту больше подходила Делвину или Логану. Однако у первого уже была жена и маленький сын, а второй обручился с литримской принцессой Рианнон. Да и в любом случае, если бы леди Шайна была чьей-то невестой, ее бы сопровождали не трое охранников, а большая свита со слугами и придворными.
Девушка с сокрушенным вздохом отстранилась от окна. У нее было большое подозрение, что отец уже окончательно отказался от намерения вновь жениться. Поэтому Эйрин и дальше будет оставаться его наследницей, пленницей своего высокого положения, которое ограничивало ее свободу не хуже тюремных решеток. А ведь она так жаждала освободиться!
Прижав к груди книгу, Эйрин вышла из библиотеки, поднялась этажом выше и по галерее, тянущейся вдоль внутренней стены, направилась в Княжескую Башню. Вернее, в Королевскую – Тыр Бренинол. Ее название изменили меньше года тому назад, когда отец Эйрин, князь Келлах, провозгласил себя королем Леннира.
Эйрин до сих пор не могла привыкнуть к новому отцовскому титулу и к новому статусу их маленькой страны, приютившейся между тремя большими государствами, каждая провинция в которых не уступала по размерам всему Ленниру. Да и все остальные южные королевства были значительно больше, их правители жили во дворцах, имели свои столицы – а в Леннире таковая отсутствовала по той простой причине, что здесь не было не единого приличного города, только села и небольшие городки. Ну а замок, даже если это Кардугал с его пятью башнями и двумя кольцами крепостных стен, никак не дотягивал до гордого звания столицы.
Впрочем, Эйрин ни в коей мере не считала это изъяном Кардугала. Она любила замок, где провела все пятнадцать лет своей жизни, и не променяла бы его ни на один город. Вместе с тем девушка страстно мечтала когда-нибудь вырваться отсюда, отправиться в длительное путешествие, побывать во всех уголках Абрада – не только Южного, но и Северного, – посетить разные страны континента и все самые большие острова, а в первую очередь – легендарный Инис Шинан, не менее легендарный Тир Минеган и совсем уж загадочный Инис на н-Драйг, где почти тысячу лет назад умер последний в мире дракон… К сожалению, обо всем этом ей оставалось только мечтать.
Галерея была открытой, полуденное солнце жгло немилосердно, и Эйрин пожалела, что не пошла по коридору на первом этаже. Хотя на ней было лишь легкое платье без нижних юбок, она все равно изнывала от жары. С завистью подумав о том, какой свежий вид был у леди Шайны, словно палящие солнечные лучи и раскаленный воздух совсем не донимали ее в пути, Эйрин ускорила шаг, почти бегом добралась до конца галереи и с наслаждением окунулась в приятную прохладу Королевской Башни. Толстые каменные стены в сочетании с чарами, наложенными на них Иганом аб Кином, придворным колдуном Кардугала, защищали жилые помещения замка от жарких объятий лета, а зимой надежно удерживали внутри тепло, благодаря чему не приходилось слишком сильно топить камины.
Эйрин взбежала по лестнице на пятый этаж, где располагались девичьи покои, и первым делом заглянула к своей кузине Финнеле, намереваясь рассказать ей о леди Шайне и вместе дождаться мастера Левеллина, который должен был доложить о прибытии гостьи. Сегодня утром отец с дядей Рисом поехали на охоту, и до их возвращения Эйрин оставалась главной в Кардугале. Во всяком случае, формально.
Финнелы у себя не было, а дежурная служанка сообщила, что недавно она отправилась гулять по замку. Тогда Эйрин прошла в свою спальню, сбросила мягкие туфельки, забралась с ногами на широкую кровать и раскрыла на коленях принесенную из библиотеки книгу. На титульной странице большими буквами было напечатано: «РАЗМЫШЛЕНИЯ О МОР ДЕОРАХЕ», ниже мелким шрифтом: «Кара Великого Дыва или происки Китрайла?», и в третьей строчке заголовка: «А может, что-то другое?»
Наличие таких вольнодумных книг в библиотеке Кардугала постоянно служило предметом ожесточенных споров между дедом Эйрин, князем Тырнаном аб Овайном, и местным духовником Эваном аб Гивелом. В позапрошлом году, после смерти старого князя, преподобный Эван вознамерился было очистить библиотеку от «еретической мерзости», однако новый князь, Келлах аб Тырнан, хоть и не интересовался философскими проблемами, категорически запретил ему трогать отцовские книги, пригрозив изгнанием из Кардугала. Духовнику пришлось подчиниться: борьба за чистоту веры, безусловно, дело святое, но и терять свое место при дворе ему совсем не хотелось, особенно с учетом грядущего провозглашения Леннира королевством. С тех пор преподобный Эван больше не заговаривал об уничтожении книг, а вдобавок вынужден был мириться с тем, что почти на каждой исповеди Эйрин из чистого озорства цитировала ему то или иное высказывание из научных трактатов, противоречащих официальной доктрине Духовного Совета Юга. В прошлом он мог позволить себе конфликтовать с князем, но обходиться так с королем и королевской дочерью уже не осмеливался.
В ожидании управляющего Эйрин наугад листала книгу в поисках какой-нибудь меткой цитаты, чтобы огорошить ею преподобного Эвана на завтрашней встрече, и одновременно думала о своем деде Тырнане. Старый князь слыл жестким и суровым правителем, однако для Эйрин он в первую очередь был любимым дедушкой, который просто души в ней не чаял. Конечно, он любил и других своих внучек, дочерей младшего сына Риса, но Эйрин всегда была у него на особом счету. Возможно, потому, что росла полусиротой – ее мать, леди Гледис вер Амон, умерла, когда девочке не исполнилось и двух лет. А может, причина была в том, что Эйрин, в отличие от своих кузин, с малых лет жадно тянулась к знаниям.
Впрочем, не исключено, что эту черту привил ей именно дед, который часто рассказывал внучке разные увлекательные истории, читал вместе с ней книги, всячески поощрял ее любознательность, учил докапываться до самой сути вещей и явлений. Так или иначе, князь Тырнан был для Эйрин самым близким человеком, гораздо ближе, чем ее родной отец. Она очень по нем тосковала…
Потратив более получаса, Эйрин наконец-то выбрала подходящий отрывок:
«Духовники Юга отвергают саму мысль, что Мор Деорах мог быть вызван действиями Китрайла, ибо это, по их убеждению, свидетельствовало бы о том, что Великий Дыв оказался неспособным помешать Врагу захватить целый остров и перенести его со всеми обитателями в другой мир, к берегам тогда еще дикого и смертельно опасного Абрада. Северяне же, насмехаясь над невежеством своих южных коллег, сами предстают не в лучшем свете, почти обвиняя Создателя в сговоре с Темным Властелином Ан Нувина. А по большому счету, различие между теми и другими не столь уж и велико; просто первые утверждают, что Великий Дыв самолично покарал людей Инис Шинана за их грехи, а вторые – что Он сделал это руками Китрайла.Эйрин отметила страницу закладкой и уже собиралась встать с кровати, чтобы положить книгу на стол, когда в передней послышались быстрые шаги, двери распахнулись и в комнату вошла стройная синеглазая девушка с копной волос цвета спелой пшеницы. Чертами лица она очень напоминала свою ровесницу и двоюродную сестру Эйрин, но была намного красивее – во всяком случае, так считала сама Эйрин. Со своей стороны, Финнела искренне уверяла, что из них двоих более красива именно Эйрин. Иногда девушки даже спорили по этому поводу, но каждый раз приходили к компромиссному решению, что они обе очень хорошенькие.
Зато в одном, самом главном, обе стороны этого затяжного религиозного конфликта единогласны: они не оставляют нам, потомкам древних шинанцев, иного выбора, кроме как усердно молиться и уповать на то, что наши предки, очистив Абрад от адской скверны, смыли свои грехи собственной кровью и снискали нам милость Дыва…»
Финнела и Эйрин вместе занимали восточную часть девичьих покоев, их спальни располагались рядом, а гардеробная и мыльня у них были общими. И хотя остальные помещения пустовали (в прошлом году обе старшие сестры Финнелы, Дилиш и Морин, вышли замуж и уехали из Кардугала, две младшие еще жили вместе с матерью в женских покоях, а у Эйрин сестер не было), но ни той, ни другой даже в голову не приходило расселиться. Они с детства были вместе, делили все на двоих и даже сгонять злость предпочитали друг на дружке. Финнела полушутя-полусерьезно утверждала, что им просто необходимо выйти замуж за двух братьев, в идеале – за близнецов. Доля шутки в этих словах кузины не слишком веселила Эйрин, а едва завуалированная серьезность этого предложения даже пугала ее. По поводу замужества (как, впрочем, и во многих других вопросах) она решительно расходилась во мнениях с Финнелой, которой в последнее время не терпелось вкусить взрослой жизни и ощутить себя настоящей женщиной. А Эйрин и без этого считала себя взрослой (да и выглядела взрослее, чем Финнела); она и так была женщиной, пусть очень молодой, даже юной. Выходить же замуж ей совершенно не хотелось – она боялась, что брак свяжет ее по рукам и ногам, лишит самостоятельности…
– Ты слышала новость? – прямо с порога спросила Финнела.
Эйрин сразу догадалась, о какой новости идет речь. Вряд ли сегодня в Кардугале произошло что-нибудь более значительное, чем приезд загадочной знатной гостьи.
– Не только слышала, – ответила она, – но и видела.
– Ага, – протянула кузина с легкими нотками разочарования в голосе; она любила узнавать обо всем раньше, чем Эйрин. – А я еще нет. Просто была у мамы, когда мастер Левеллин пришел с докладом.
Эйрин с досадой поджала губы. Она, впрочем, уже привыкла к тому, что в замке распоряжается мать Финнелы, леди Идрис вер Берах, и в принципе не имела ничего против, когда это касалось повседневных дел. Но по такому поводу мастер Левеллин должен был обратиться именно к ней, Эйрин! В конце концов, она первая принцесса Леннира, а тетя Идрис всего лишь невестка короля.
Подавив в себе невольное раздражение, Эйрин поинтересовалась:
– Кстати, а кто она такая?
В васильковых глазах Финнелы вспыхнули озорные огоньки.
– Так ты не знаешь? – Казалось, неосведомленность Эйрин очень порадовала ее. – Действительно не знаешь?
– Действительно. Я просто видела из библиотеки, как она приехала. И еще слышала, как мастер Левеллин назвал ее леди Шайной.
Финнела с важным видом кивнула:
– Ее зовут Шайна вер Бри О’Мейнир. Высокая госпожа Тир Минегана.
Эйрин рот разинула от изумления. Ей было хорошо известно, что значит этот титул, который приравнивал его обладательниц к особам королевской крови. Тир Минеган был островом на северо-западе континента, за двести миль от побережья Ивыдона. О его существовании знали и дети, и взрослые во всех уголках Абрада. А еще его иногда называли Инис Эрахойд – Остров Ведьм…
Пока Эйрин переваривала это известие, Финнела разулась, проворно вскочила на кровать и устроилась напротив, подвернув под себя ноги. Несмотря на знойный день, кузина была в роскошном платье из синего шелка, щедро украшенного золотой вышивкой и тонким кружевом. Под платьем был корсет и пышные юбки, а на ногах – чулки вместо коротких носочков, как у Эйрин. Финнела обожала хорошо одеваться, и никакая жара не мешала ей щеголять в самых лучших нарядах.
– Значит, леди Шайна ведьма, – наконец произнесла Эйрин, не спрашивая, а просто констатируя факт.
– Вот именно, – подтвердила Финнела. – Представляешь, нас посетила ведьма! Самая настоящая! Я хотела сразу пойти к ней, но мама сказала, что так нельзя, нужно сначала дать ей отдохнуть с дороги. Наверное, она права… Но мне так не терпится ее увидеть!
Эйрин очень хорошо понимала нетерпение кузины. Ее самое так и подмывало немедленно отправиться в башню Иралах и как бы невзначай зайти к леди Шайне, поговорить с ней, расспросить о множестве интересных вещей. На Юге ведьмы были большой редкостью – это не Север, где их можно встретить почти при каждом королевском или княжеском дворе. Они там не служили (из книг Эйрин знала, что при ведьмах не стоит употреблять это слово), а просто гостили у властителей и в благодарность за гостеприимство предоставляли им различные магические услуги. Ну а владыки подкрепляли свое гостеприимство бесплатными подношениями: деньгами, драгоценностями, землями – дарами, соизмеримыми с оказанными услугами.
Когда-то давно точно так же обстояли дела и в Южном Абраде, но ситуация коренным образом изменилась после того, как в середине двенадцатого столетия Духовный Совет, прежде объединявший всех духовников континента, раскололся надвое в вопросе о причинах Мор Деораха. По большому счету, ведьмам было абсолютно безразлично, как южане и северяне толкуют события глубокой древности, однако их оскорбил тот факт, что Духовный Совет Юга причислил использование чар к числу греховных деяний. Это было особенно возмутительно, если учесть, что тогда еще не миновало и ста лет, как совместными усилиями ведьм и колдунов были уничтожены последние чудовища на Абраде. С тех пор ведьмы объявили бойкот всем южным королевствам и появлялись там лишь изредка, исключительно по своим делам. В таких случаях они соглашались воспользоваться гостеприимством одного из местных властителей, но не связывали себя никакими обязательствами и не задерживались дольше, чем того требовали их ведьминские дела. Из семейных хроник Эйрин знала, что в последний раз ведьмы были в Кардугале в середине пятнадцатого столетия – почти двести лет тому назад…
– А ты хорошо рассмотрела леди Шайну? – вновь отозвалась Финнела, аккуратно расправляя вокруг себя юбки. – Какая она? Красивая?
– Да, очень. Хотя до тебя ей далеко. – Девушки обменялись лукавыми улыбками. – А еще она довольно молода. Примерно на три года старше нас. Максимум на четыре. А может, всего лишь на два.
Финнела скептически хмыкнула:
– С чего ты взяла? Все ведьмы выглядят как юные девушки, даже старые-престарые. Так говорится в книгах.
Эйрин снисходительно улыбнулась. Финнела была умной и сообразительной девушкой, но свои знания об окружающем мире черпала в основном из женских сплетен, песен бардов и любовных романов. А почти на всех уроках, кроме занятий по музыке, рисованию и словесности, она или перешептывалась с придворными барышнями (ведь Эйрин всегда была сосредоточена на учебе), или дремала, или погружалась в мысли о симпатичных парнях и благополучно пропускала слова наставников мимо своих хорошеньких ушек.
– Так написано в тех книгах, которые ты привыкла читать, – уточнила Эйрин. – Но это преувеличение. Примерно до тридцати лет ведьмы стареют внешне, как и обычные женщины, а потом время для них как бы останавливается, и они на всю жизнь остаются внешне молодыми. Именно молодыми, но не юными. А если ведьма кажется юной девушкой, то, скорее всего, так оно и есть… Кстати, мастер Левеллин не спрашивал леди Шайну о цели ее визита?
– Спрашивал, но она уклонилась от ответа. Хотя ясно дала понять, что с удовольствием примет предложение погостить у нас. Мама полагает, что вскоре где-то в Леннире должна появиться на свет новая ведьма.
– Вполне возможно, – кивнула Эйрин. – И если это так, то вскоре к леди Шайне присоединятся еще две, а то и три ведьмы. А когда придет время, они неожиданно нагрянут в дом роженицы, примут роды и заберут с собой новорожденную девочку.
– А если родители не захотят ее отдавать? Что тогда?
– Не знаю, – честно ответила Эйрин. – В исторических хрониках я читала только про стычки на Лахлине… Но это же Лахлин, там не родители отказывались отдавать, а поборники, и ведьмы задавали им жару. А чтобы кто-нибудь не отдавал на Абраде – об этом я не встречала ни единого упоминания, а во все те страшные сказочки не верю. Полагаю, ведьмы просто умеют убеждать – и золотом, и словами.
Финнела с сомнением покачала головой:
– Не представляю, какое золото и какие слова могли бы убедить моих отца и маму отказаться от меня.
– Слова, думаю, нашлись бы. Таким родителям, как твои, я не стала бы предлагать ни денег, ни земель, а обратилась бы к их чувствам. Постаралась бы убедить их, что твое место среди ведьм, так ты будешь счастлива, проживешь долгую жизнь, не познав старости. И у тебя будет могущественная сила, которую ты станешь использовать для блага людей. А еще я бы сказала, что присутствие среди ведьм леннирской принцессы надолго обезопасит нашу страну от врагов и послужит возвышению нашего рода.
Финнела откинулась на подушки и вытянула ноги, пристроив их на коленях у Эйрин.
– Может, это и сработало бы, – задумчиво проговорила она. – Но к чему эти пустые разговоры? Я же все равно не ведьма…
– Зато можешь стать колдуньей.
Кузина демонстративно зевнула, всем своим видом изображая скуку:
– Не начинай снова, Эйрин. Мне это ни капельки не интересно.
Способность к чародейству не была достоянием одних только ведьм – горстки женщин, одаренных ведьмовской Искрой. Существовали также люди, наделенные намного более слабой силой, но вполне достаточной для того, чтобы управлять магией, существующей в окружающем мире, – в земле и воде, в воздухе и огне, в растениях и животных, в различных волшебных предметах, как артефактах (то есть созданных искусственно, руками людей или нелюдей), так и реликтах (которые появились еще в начале времен). Эти мужчины и женщины после соответствующего обучения становились колдунами и колдуньями. Они были не такими могущественными, как ведьмы, но все равно многое умели, и, кроме того, в отличие от ведьм, им не приходилось хранить девственность – их сила от этого не зависела.
Финнела родилась с колдовским даром, а вот у Эйрин, к ее величайшему сожалению, его не было. Поэтому она по-доброму и завидовала кузине, и в то же время сердилась на нее за нерадивое отношение к собственному редкостному таланту. Когда Финнела была еще маленькой, придворный колдун Иган аб Кин научил ее сдерживать свою силу, чтобы она по неосторожности не навредила ни себе, ни окружающим. А когда ей исполнилось одиннадцать лет, мастер Иган с разрешения отца Финнелы, лорда Риса аб Тырнана, начал уже по-настоящему обучать девочку магии. Только все без толку – Финнела никогда не отличалась особой старательностью в учебе, была очень нетерпелива и неусидчива, а увидев, как много ей придется работать, прежде чем она сумеет сделать что-нибудь значительное и полезное, вообще опустила руки и отказалась от дальнейших занятий. В течение следующих лет Финнела несколько раз поддавалась на уговоры Эйрин и возобновляла учение, однако ее выдержки хватало ненадолго.
А Эйрин отдала бы все на свете, чтобы иметь такие способности, как у кузины. Но еще больше, еще отчаяннее ей хотелось быть ведьмой. Частенько перед сном, лежа в своей уютной постели, Эйрин представляла, что она ведьма – прекрасная, грозная и величественная. Такие мысли доставляли девушке мучительное наслаждение, она испытывала восторг от захватывающих картин, проносившихся в ее воображении, и одновременно – острую боль и глубокую грусть от осознания всей бесплодности своих грез. Эйрин никогда не делилась этими фантазиями с Финнелой. Они были слишком личными, слишком сокровенными, чтобы доверить их даже самой близкой подруге…
Эйрин убрала ноги кузины со своих колен, передвинулась на край кровати и встала.
– Нет, так не пойдет! – возмущенно произнесла она. – Это просто безобразие!
– Ты о чем? – спросила Финнела, поднявшись с подушек.
– Мастер Левеллин до сих пор не доложил мне о леди Шайне. Первым делом побежал к твоей матери, но и после этого не удосужился прийти ко мне. Хотя бы из обычной вежливости.
– Все понятно, – сказала Финнела. – И тебя это рассердило?
– Еще бы! – ответила Эйрин. – Пойми меня правильно, сестричка, я не имею ничего против тетушки Идрис, я ее люблю и уважаю. Но не она хозяйка в Кардугале.
– Конечно нет, – сразу согласилась кузина. – Раз у твоего отца нет жены – хозяйка тут ты. И к твоему сведению, мама этого не оспаривает. Она просто выполняет твои обязанности и все ждет, когда ты взбунтуешься.
Эйрин вопросительно взглянула на нее:
– Ты так думаешь?
– Я это знаю. Мама сама мне сказала, еще год назад. Но попросила молчать, пока ты первая не заговоришь. Дескать, ты должна сама захотеть, чтобы тебя воспринимали серьезно.
– Я этого хочу, – решительно объявила Эйрин. – И для начала задам взбучку мастеру Левеллину.
– Для начала ты оденешься соответствующим образом, – твердо сказала Финнела, встав с кровати и обувая туфли. – Мастер Левеллин отнесется к тебе серьезнее, если ты будешь выглядеть как принцесса, а не как дочь захудалого помещика.
Эйрин собиралась было возразить, но потом признала, что в словах кузины есть свой резон: