Страница:
Костя, необычно послушный и бледный, подошел к стене, в которую был вмонтирован гигантский экран, включил компьютер и взял мышку, лежавшую на столике. На экран вывалились надоевшие, но сейчас неожиданно родные и успокаивающие облака Windows.
– Мой пароль «dragon», – диктовал Геннадий Петрович. – Войдите, пожалуйста, в Интернет эксплорер. Откройте «Избранное», прошу вас. Ссылка «Блэк Хакер».
– У вас ошибка в слове «хакер», – злорадно отметил Костя, – оно по-английски через «ck» пишется. Тоже мне, хакер…
Не отрывая руку от кнопки, Геннадий Петрович черкнул что-то в блокнотике.
– Благодарю вас, молодой человек, за поправку. Виновные будут наказаны, строго наказаны. Но вы мне льстите. Я не хакер, и тем более не черный. Куда мне… Я всего лишь скромный директор птицефабрики. Черный Хакер – мой заказчик, мой партнер, моя крыша… Да, прекраснейшая на свете крыша… Но вы щелкайте, щелкайте по Черному Хакеру, Костя, хоть он и с ошибкой написан. Я с удовольствием покажу вам…
Но никто так и не узнал, что хотел показать своим гостям Геннадий Петрович, потому что Моргана вдруг перемахнула через стол и, оттолкнув Костю, застучала по клавишам.
– Что вы делаете, Моргана! – закричал Геннадий Петрович. – Оставьте клавиатуру! Костя, нажми «Резет»! Моргана, я вызываю охранников! Отойдите от компьютера!
Но Моргана уже грузила сайт, который Тимка видел сегодня днем на Костином компьютере – сайт волшебного мира.
– Моргана, я предупреждал! – Геннадий Петрович с силой надавил на кнопку звонка, но ничего не произошло. Он заколотил по кнопке – никакого результата.
– На помощь! – закричал Геннадий Петрович.
В это время Костя, издав победное «кия-я-я!», ринулся на врага и, схватив его за шею, резко крутанул. Геннадий Петрович вскрикнул и повалился на пол. Костя прыгнул сверху и вывернул ему руку. Геннадий Петрович застонал.
– Молчи, хуже будет, – предупредил Костя.
Из-под стола выскочил Джим, держа в зубах обрывки изоляции.
– Джим, умница! Ты провод перегрыз! – закричал Тимка.
Моргана тем временем гоняла мышку по каким-то баннерам, выкрикивая заклинания. Экран вспыхивал и гас. На нем появлялись фантастические картины: рушились башни замков, пылали озера, гномы ковали золото…
В какое-то мгновение поверхность монитора пошла рябью, заколыхалась, из нее вывалилась полудохлая от испуга летучая мышь. Мышь встряхнулась, запищала, сделала несколько отчаянных кругов по залу, ударилась о стену и неожиданно нагадила прямо на голову Геннадия Петровича.
На экране тем временем появились огромные дубовые ворота с гигантским засовом. Засов со скрежетом отворился, ворота распахнулись. За ними была пустота. Настоящая пустота. Экран исчез.
– Мальчики, прыгайте! – завопила Моргана. – Быстрее!
Тимка подхватил Джима и, вытянув вперед руки, как в воду прыгнул в зияющую неизвестность Интернета. Краем глаза он успел заметить, как Костя, вывихнув руку Геннадию Петровичу, отпустил его и бросился к компьютеру. Как Моргана, нырнувшая туда вслед за ним, высунулась обратно и судорожно жала на «RESET» перед носом у рвущегося за ней Геннадия Петровича. Потом на Тимку обрушились пустота и тишина. И казалось, они тянутся вечно. Единственное, что чувствовал Тимка, это легкое покалывание по всему телу. Точнее, даже и не по телу, потому что тело как бы исчезло, а просто легкое покалывание по неизвестно чему. Как будто крохотные невидимые искорки пробегали в темноте. А потом он увидел далеко впереди свет и потянулся к нему. Свет несся на Тимку с ужасающей скоростью. Или Тимка несся к свету. Он внезапно ощутил свое тело, как-то неудачно изогнулся, искры, теперь уже яркие и настоящие, посыпались у него из глаз. Тимка успел увидеть впереди себя, в квадрате экрана, кусок какой-то странной комнаты с камином. Все закружилось у него перед глазами, и он потерял сознание.
Глава седьмая
Глава восьмая
– Мой пароль «dragon», – диктовал Геннадий Петрович. – Войдите, пожалуйста, в Интернет эксплорер. Откройте «Избранное», прошу вас. Ссылка «Блэк Хакер».
– У вас ошибка в слове «хакер», – злорадно отметил Костя, – оно по-английски через «ck» пишется. Тоже мне, хакер…
Не отрывая руку от кнопки, Геннадий Петрович черкнул что-то в блокнотике.
– Благодарю вас, молодой человек, за поправку. Виновные будут наказаны, строго наказаны. Но вы мне льстите. Я не хакер, и тем более не черный. Куда мне… Я всего лишь скромный директор птицефабрики. Черный Хакер – мой заказчик, мой партнер, моя крыша… Да, прекраснейшая на свете крыша… Но вы щелкайте, щелкайте по Черному Хакеру, Костя, хоть он и с ошибкой написан. Я с удовольствием покажу вам…
Но никто так и не узнал, что хотел показать своим гостям Геннадий Петрович, потому что Моргана вдруг перемахнула через стол и, оттолкнув Костю, застучала по клавишам.
– Что вы делаете, Моргана! – закричал Геннадий Петрович. – Оставьте клавиатуру! Костя, нажми «Резет»! Моргана, я вызываю охранников! Отойдите от компьютера!
Но Моргана уже грузила сайт, который Тимка видел сегодня днем на Костином компьютере – сайт волшебного мира.
– Моргана, я предупреждал! – Геннадий Петрович с силой надавил на кнопку звонка, но ничего не произошло. Он заколотил по кнопке – никакого результата.
– На помощь! – закричал Геннадий Петрович.
В это время Костя, издав победное «кия-я-я!», ринулся на врага и, схватив его за шею, резко крутанул. Геннадий Петрович вскрикнул и повалился на пол. Костя прыгнул сверху и вывернул ему руку. Геннадий Петрович застонал.
– Молчи, хуже будет, – предупредил Костя.
Из-под стола выскочил Джим, держа в зубах обрывки изоляции.
– Джим, умница! Ты провод перегрыз! – закричал Тимка.
Моргана тем временем гоняла мышку по каким-то баннерам, выкрикивая заклинания. Экран вспыхивал и гас. На нем появлялись фантастические картины: рушились башни замков, пылали озера, гномы ковали золото…
В какое-то мгновение поверхность монитора пошла рябью, заколыхалась, из нее вывалилась полудохлая от испуга летучая мышь. Мышь встряхнулась, запищала, сделала несколько отчаянных кругов по залу, ударилась о стену и неожиданно нагадила прямо на голову Геннадия Петровича.
На экране тем временем появились огромные дубовые ворота с гигантским засовом. Засов со скрежетом отворился, ворота распахнулись. За ними была пустота. Настоящая пустота. Экран исчез.
– Мальчики, прыгайте! – завопила Моргана. – Быстрее!
Тимка подхватил Джима и, вытянув вперед руки, как в воду прыгнул в зияющую неизвестность Интернета. Краем глаза он успел заметить, как Костя, вывихнув руку Геннадию Петровичу, отпустил его и бросился к компьютеру. Как Моргана, нырнувшая туда вслед за ним, высунулась обратно и судорожно жала на «RESET» перед носом у рвущегося за ней Геннадия Петровича. Потом на Тимку обрушились пустота и тишина. И казалось, они тянутся вечно. Единственное, что чувствовал Тимка, это легкое покалывание по всему телу. Точнее, даже и не по телу, потому что тело как бы исчезло, а просто легкое покалывание по неизвестно чему. Как будто крохотные невидимые искорки пробегали в темноте. А потом он увидел далеко впереди свет и потянулся к нему. Свет несся на Тимку с ужасающей скоростью. Или Тимка несся к свету. Он внезапно ощутил свое тело, как-то неудачно изогнулся, искры, теперь уже яркие и настоящие, посыпались у него из глаз. Тимка успел увидеть впереди себя, в квадрате экрана, кусок какой-то странной комнаты с камином. Все закружилось у него перед глазами, и он потерял сознание.
Глава седьмая
О мыслящем сурке и о снах – удачных и не очень
Тимка очнулся от смеха. От собственного смеха. Ему привиделось, что Машка-Питекантроп едет по детдому верхом на кошке Марфушке. Кошка несется бойкими скачками, Машка-Питекантроп взвизгивает от страха, цепляется за Марфушкин загривок. А директриса Зинаида Марковна стоит тут же и говорит: не бойтесь, она смирная, я ее сама объезжала.
– Ой! – стонал Тимка. – Ой! Ха-ха-ха! Ой, умираю!
В это время над ухом у него раздалось хрюканье и взвизгивание:
– Ой, умираю! Ха-ха-ха! Ой, хвост-то, хвост… Ха-ха-ха!
Тимка, трясясь от смеха и с трудом утирая слезы, увидел рядом хохочущего Костю, который извивался на полу и только причитал:
– Хвост, хвост какой! Ха-ха-ха!
«А он-то чего смеется? Машку-Питекантропа верхом на кошке увидел я, а смеется он!» – И эта мысль была так смешна, что Тимка снова захлебнулся от хохота.
В это время чьи-то руки схватили его за рубашку и куда-то поволокли. Это было самым смешным из всего. Тимка ехал по полу, дрыгая ногами, задыхаясь и рыдая от смеха.
Но тут руки отпустили его, и смех сам собой прекратился. Тимка понял, что лежит на полу в полутемной зале какого-то дворца. Сквозь овальные витражные окна сюда проникал лунный свет, рассыпаясь бледными синими, желтыми и зелеными ромбиками по мраморному полу. Статуи сонных женщин у стен поддерживали потолок. Комната озарялась зеленоватым светом скринсейвера. Там, на мониторе, печальная луноликая девушка склонялась над юношей, безмятежно спавшим на ложе из леопардовых шкур.
А рядом с компьютером Тимка увидел Моргану, которая тащила по полу корчащегося от смеха Костю. Костин смех прекратился так же внезапно, как и Тимкин. Костя вырвался из рук Морганы, сел на полу и огляделся:
– Где мы?
– В столице Дарнлании городе Маггороде, в замке моего дяди, Владыки Мыслей и Снов! – торжественно произнесла Моргана и, хихикнув, уселась на пол рядом с мальчиками.
– А почему нам так смешно было? – спросил Тимка.
– А это дядя создал вокруг компьютера защитную зону, чтобы в Интернет без него никто не лазил. Он паролям не очень-то доверяет, и правильно делает.
– А почему зона из смеха, если дядя – владыка снов? – удивился Костя.
– Раньше здесь и правда сонная защита была, – ответила Моргана. – Но потом дяде надоело постоянно на спящих натыкаться. Понадобится ему паж, а тот возле компьютера спит. А наш повар вообще сюда специально приходить по ночам стал, говорил, у него бессонница… Короче, дяде все это надоело, и он защиту из смешных мыслей поставил.
Дизайн компьютера поразил Тимку. Это было громоздкое мраморное сооружение с барельефами. Наверху лежала прелестная спящая девушка из мрамора. Огромный экран был увит каменными гирляндами. Рядом, на мозаичном столике с гнутыми ножками, мерцала мышь из цельного опала, хищно поблескивая рубиновыми глазками. Модем из оникса был почему-то в форме совы…
– А здорово мы через Интернет проскочили! – вспомнил Тимка. – Ты, Костя, молодец! Как ты Геннадия Петровича скрутил!
– Я его еще пожалел, – небрежно отмахнулся Костя. – Захоти я, он бы вообще не встал.
– А почему он сюда все-таки не попал?
– Потому что я на «RESET» вовремя нажала, – хихикнула Моргана. – Он, наверное, в сеть-то попасть успел. Но вот куда его занесло… Ладно, пойдемте, я вам ваши комнаты покажу. Вы какие сны хотите увидеть?
– А какие можно? – спросил Тимка.
– Можно обучающие, можно вещие, можно приключенческие или с полетами. А можно заветные.
– А это как?
– Вам приснится то, о чем вы больше всего мечтаете, даже если вы сами об этом и не знаете.
Костя без промедления выбрал приключенческие сны.
– А я подумаю, – сказал Тимка.
Они пошли по длинной темной галерее. Над головами у них хлопали крылья и раздавалось какое-то уханье.
– А ты отчего смеялся? – тихонько спросил Тимка Костю.
– Мне привиделось, что у охранника Пети хвост вырос, прямо сквозь штаны. И он вертится и ловит его зубами, – ответил Костя и снова захрюкал.
Внезапно из-за поворота на них выскочил полупрозрачный человек в окровавленном длинном белесом плаще. Он едва не налетел на Моргану, что-то зло пробормотал, взмыл в воздух и исчез за поворотом.
– Кто это? – растерянно спросил Тимка. – Привидение?
– Не совсем. Это сон про привидение. Он часто людям снится, поэтому всегда такой замотанный. Я с ним не разговариваю, мне как-то приснилось, что он у меня брошку украл.
– А когда ты проснулась, брошка была на месте?
– Ну конечно.
– Так значит он не виноват, это только во сне было!
– Но ведь он только во сне и есть.
Тимка не нашел, что ответить.
Моргана оставила Костю в комнате приключенческих снов, велела ему умыться и переодеться к ужину и обратилась к Тимке:
– Ну, так что, ты какие сны выбираешь?
– Пусть приснится что приснится, – решил Тимка.
Моргана привела мальчика в небольшую круглую спальню, находившуюся в башенке. Посередине комнаты стояло круглое ложе, а над ним колыхался полог из непонятно откуда сбегающих бесчисленных водяных капель и тончайших струй. Струи эти светились голубым, зеленым и золотистым огнем, с легким шелестом касались пола и исчезали.
Пол, к изумлению Тимки, оставался абсолютно сухим, и лишь мягкие разноцветные блики переливались на мраморе.
На кресле рядом с постелью лежала одежда, а на спинке кресла хлопала круглыми глазами огромная сова.
– Умывайся, одевайся и приходи ужинать, – велела Тимке Моргана. – Тебя сова проводит.
– А я привидение не встречу? – забеспокоился Тимка.
– Размечтался! – хмыкнула Моргана. – Им не до тебя. Может, какая-нибудь ерунда и выскочит из чьего-нибудь сна, но это не опасно. Ты скорее моего дядю бойся… Но он сейчас спит. – И Моргана ушла.
Тимка умылся из маленького бассейна и залюбовался, глядя, как смешиваются голубая и желтая струи, растекаясь по дну глубокой изумрудной волной. Вдруг он заметил, как на дне бассейна что-то зашевелилось. Это что-то оказалось маленьким, размером с кошку, человечком. Человечек выпрыгнул из воды и уселся на край бассейна, глядя на Тимку печальными глазами. И он сам, и его одежда были абсолютно зелеными. К Тимкиному изумлению, незнакомец был сухим.
– Привет, – осторожно произнес Тимка.
– Да уж какие тут приветы, – пискляво отозвался человечек, – ты бы лучше спать ложился. Сны бы смотрел цветные, меня бы во сне увидел…
– Я не хочу спать, – возразил Тимка, – я еще ужинать буду.
– Вот так вы все! – пропищал человечек и зарыдал. Его зеленые слезы светящимися каплями падали в воду.
Это было бы очень красиво, если бы не было так грустно.
– Почему вы плачете? – испугался Тимка. Чтобы хоть как-то помочь, он вытащил из кармана носовой платок и протянул его незнакомцу. Человечек отмахнулся зеленоватой ручкой. Его пальцы прошли сквозь платок и сквозь Тимкины пальцы, как сквозь воду. Тимка испугался и отдернул руку.
– Вот так и живу, – причитал человечек. – Ни поесть, ни попить, ни слезы свои горькие утереть! Ни даже высморкаться по-человечески! Сон я, сон! Сиротинушка я нематериальная, понимаешь!
– Не понимаю, – признался Тимка.
Человечек громко высморкался в край своего кафтанчика.
– Гостил тут один тип в замке, выпил за ужином слишком много сладкой тютиновки и увидел во сне маленького зеленого человечка, меня, значит. А потом взял да и помер, не просыпаясь. Проснись он, как люди, я бы так сновидением и остался. Жил бы в снах у приличных людей, женился бы, детишек бы завел. А теперь куда мне? Брожу здесь неприкаянный, сиротинка безродная… – Человечек попытался стукнуться лбом о край бассейна, но лоб его беззвучно прошел сквозь мрамор. Человечек застонал: – Ты бы лег спать, а? Увидишь меня во сне, а потом проснешься, как люди. Я, может, тогда в мир сновидений вернусь. Невесту себе найду… Ты поспи, ладно?
– Я, конечно, посплю, – согласился Тимка, – только сейчас мне надо ужинать идти. Меня Моргана ждет.
– Все вы так! – завопил человечек. – Или не спите, или всякую дрянь во сне видите! И твоя Моргана – первая! Я ее дяде расскажу, кого она во сне видит! Я вам всем покажу! Я тебе в таком сне явлюсь, что ты от ужаса помрешь!
– Но тогда вы опять не сможете вернуться, – сообразил Тимка.
Человечек громко зарыдал, замахал руками и, взлетев, врезался Тимке прямо в живот. Тимка ойкнул. Ощущение было не из приятных, как будто он проглотил лягушку. А человечек, пройдя сквозь Тимку, врезался в стену и пропал, оставив после себя зеленоватое светящееся пятнышко, которое, впрочем, скоро растаяло.
В это время раздался шелест крыльев. Тимка обернулся. Сова взлетела с кресла, держа в клюве какую-то ткань. Тимка снял свою замызганную в подвалах птицефабрики одежду и надел то, что подала ему птица. Это была мантия скучного серого цвета. Но при движении ткань отливала серебром. А когда Тимка закружился по комнате, мантия полыхнула, словно голубой факел.
Тимка переложил яйцо в карман своей новой одежды, посадил Джима на плечо и велел ему держаться покрепче. Джим опасливо покосился на сову и спрятался в складки мерцающей ткани. Сова взлетела, и Тимка вышел из комнаты.
Ужинали в большом красивом зале с камином. Горели свечи. Старый слуга подал на стол множество рыбных блюд и пирожные.
– Дядя так велит, – пояснила Моргана, – от рыбы и от сладкого лучше думается.
Тимка с удивлением понял, что может прочесть этикетку на бутылке с вином.
– Это магия, – объяснила Моргана. – Все гости понимают наш язык, как свой собственный. Они даже не замечают, что говорят и читают на нем свободно.
Фея тоже была сейчас в длинном платье из мерцающей серебристо-голубой ткани. Когда материя колыхалась, в складках пробегали крохотные светящиеся мышки. Вместо хвостиков в волосах Морганы зажегся тонкий голубой обруч. Синие серьги переливались в ушах. И вся она стала совсем другой, более мягкой и взрослой. «Вот какая у меня мама», – загордился Тимка.
Он выпустил Джима на стол. По приказанию Морганы слуга поставил игрушечную тарелочку, и Джим ужинал вместе со всеми.
Когда последнее пирожное, на которое еще нашлись силы, было съедено, Моргана отпустила прислугу, и они с Тимкой вкратце пересказали Косте события последних суток.
Тот факт, что они находятся в волшебном мире, который с обычным миром соединяется только через Интернет, казалось, не произвел на Костю особого впечатления. Но вот безобразия Черного Хакера его задели.
– Надо отцу сказать, – заявил он. – Отец сюда своих ребят пришлет с автоматами. Они этого Хакера проведут по понятиям.
Моргана хмыкнула:
– Сюда к нам не то что автомат, газовый баллончик не протащишь… Давайте лучше посмотрим, что там в вашем мире делается. – Фея отодвинула ширму, стоящую у стены, и там обнаружилось странное мраморное сооружение, оказавшееся телевизором.
– Это, вообще-то, запрещено, – пояснила Моргана. – Дядя думает, что я не знаю, как его включать. – Моргана щелкнула пультом, и на экране в обрамлении каменной резьбы появилась дико выглядевшая в этом зале телеведущая в очках и кислотной блузке. Она говорила:
– А теперь – криминальная хроника. У спецслужб нашего города вызвало недоумение таинственное исчезновение известного криминального авторитета, директора птицефабрики «Солнце в скорлупе» Геннадия Петровича Страусова. Он был похищен из своего кабинета, находящегося в подземном бункере и имеющего только один тщательно охраняемый выход. Когда охранники, услышав подозрительный шум, ворвались в кабинет, от господина Страусова осталась только пара дорогих итальянских штиблет, стоящих перед включенным монитором. По факту исчезновения господина Страусова возбуждено уголовное дело. – Но хватит о грустном, – продолжала дикторша. – Наконец-то наши хакеры дали интернетчикам минуту передышки. После страшных, разрушительных вирусов, от которых все мы так страдали в последнее время, они запустили в сеть безвредный вирус, получивший уже имя «Моргана». Этот вирус совершенно безопасен, слегка неприличен и очень занятен. На вашем мониторе внезапно появляется фигурка мужчины в деловом костюме, но босого. Мужчина несколько секунд бьется о стекло и, если у вас включено воспроизведение звука, вы можете услышать нецензурные ругательства в адрес некой Морганы. Потом забавное существо исчезает, чтобы немедленно объявиться в одном из компьютеров, зарегистрированных в вашей адресной книге. Примечательно, что ругается вирус исключительно на русском языке.
После ужина Костя отправился в свою спальню, и Тимка с Морганой остались вдвоем. Моргана принесла ножницы и остригла Тимкины зеленые косы. Потом она побрызгала на него какой-то светящейся водичкой, зеленый цвет превратился в русый, и Тимкина голова приобрела привычный лохматый вид.
– Как вас теперь с Костей различать? – хмыкнула Фея.
– По характеру, – улыбнулся Тимка.
Они вышли на открытую галерею, опоясывающую замок. Луна зашла за тучу. Тимка удивился множеству разноцветных огней и бликов в саду. Светились алые сердцевинки огромных тигровых лилий, мерцали крылья бабочек. Где-то за деревьями лилось зеленоватое сияние, и Тимка понял, что это – ручей.
– Хочешь познакомиться со своей бабушкой? – спросила Моргана.
Тимка кивнул.
Они поднялись по ступеням и оказались на просторной веранде, увитой белыми цветами-фонариками. В овальном бассейне искрилась голубоватая вода. На ложе посреди бассейна спала молодая женщина. Ее волосы, ногти и ресницы светились мягким опаловым светом. Поблескивало длинное белое платье. Вокруг женщины вился рой ночных бабочек.
– Это моя мама, Повелительница Бабочек, – прошептала Моргана. – Дядя нечаянно заколдовал ее на триста лет, когда я была совсем маленькой. Скоро она проснется. Бедный дядя! Будет ему головомойка. Он лет за сто уже начал бояться. Говорит, обращусь в суслика и сбегу из замка.
– А отец твой где?
– Он был смертным королем и погиб в море во время шторма. Но я с ним иногда общаюсь во сне.
В это время из зарослей, окружавших веранду, раздались всхлипывания, и оттуда появился уже знакомый Тимке зеленый человечек.
– Вот вы где! – завопил он. – Моргана, негодная, чтоб тебе приснилось, что тебя крокодил съел!
– Это Дукки! – хихикнула Моргана. – Бежим! От него не отделаешься!
Они выбежали с веранды и помчались по каким-то галереям и лестницам.
– Забодал он всех, – сказала Моргана. – Я бы и рада его во сне увидеть, да не получается. Мне только приятные сны снятся. А Дукки противный.
– А дядя твой не может ему помочь?
– Может. Но не хочет. Дядя вообще-то вредный. Он сказал, что Дукки пойдет на пользу, если он пару-другую столетий помучается… А в результате – мучается весь замок.
Моргана взглянула в окошко: луна опускалась к горизонту.
– Уже часа три ночи, если не больше. Ты бы шел спать.
– А можно я еще по замку погуляю?
– Ну, погуляй. Только не засни где-нибудь в неподходящем месте. А то тут такое может присниться…
Моргана ушла, а Тимка медленно пошел по анфиладе комнат, залитых лунным светом. Кое-где горели факелы, и Тимка мог рассмотреть бесчисленные статуи. Судя по их позам и страдальческому выражению лиц, они о чем-то сосредоточенно думали.
Тимка тоже задумался о своей судьбе. Вспомнил детский дом, воспитательницу Нину Федоровну, друга Сашку, даже кошку Марфушку. Он подумал о том, что, наверное, никогда их больше не увидит… Ему стало жалко себя.
Чтобы сдержать слезы, Тимка поднял глаза к потолку и увидел гигантскую мозаичную надпись: «Зал грустных мыслей».
Тимка заторопился в следующую комнату. Там у него сразу стало легче на душе. Подумалось, что Дарнлания лучше детского дома – это факт. А кошка Марфушка – ерунда по сравнению даже с самым плохоньким драконом. Тимка поднял глаза к потолку и прочитал: «Зал радостных мыслей».
В третьей комнате, которая именовалась «Залом умных мыслей», Тимка решил задержаться, но ничего умного в голову не приходило. Он стал озираться по сторонам и внезапно наступил на что-то мягкое и пушистое.
Растянувшись на полу, он увидел симпатичного толстенького зверька, размером побольше кошки. Зверек стал на задние лапки и сердито зашипел.
– Извините! – пробормотал Тимка.
– Вы помешали главному делу моей жизни, – ворчал зверек.
– Я нечаянно, – оправдывался Тимка. – Но, по-моему, вы просто спали.
– Это и есть главное дело моей жизни, – зверек сердито шмыгнул толстеньким носиком. – Ведь я – сурок, совершенное существо.
– Я не хотел бы вас обидеть, – проговорил Тимка, – но почему вы думаете, что вы – совершенное существо?
– Я поддерживаю точку зрения владельца этого замка, – заявил Сурок. – Он считает, что мысли и сны – это главное. А я – мыслящий сурок, воплощение мысли и сна одновременно. А если учесть, что я еще и красавец… Вы обратили внимание, как блестит моя шерстка в лунном свете?
– Ага, – сказал Тимка, боясь показаться невежливым.
Но Сурок уже свернулся в уютный клубочек под подоконником и тихо посапывал.
В конце концов Тимка забрел в большую залу, от пола до потолка заставленную книжными полками. В камине еще догорали угли. Гигантский письменный стол был застелен темным сукном. Среди старинных письменных приборов Тимка увидел бронзовую масляную лампу в форме летучей мыши. Он подумал, что было бы неплохо зажечь ее угольком от камина и посмотреть на книги. Тимка тихонько подошел к камину и вздрогнул от неожиданности: в комнате кто-то был.
За расписной ширмой беседовали двое: суетливый, неряшливо одетый старичок и молодая женщина в длинном платье с рюшами. К ужасу Тимки, оба собеседника были полупрозрачными. Сквозь них прекрасно просматривались окно и ветви деревьев за ним.
– А что, Вера Павловна, выход государя императора вам не снился? – спрашивал старичок, нервно вышагивая по комнате и заламывая полупрозрачные пальцы.
– Ах, что вы, зачем же мне государь император! – кокетливо отвечала женщина. – Мне, знаете ли, снилось такое здание из стекла и алюминия, и в нем – целая тысяча людей. И они все вместе работали, а потом все вместе ели за алюминиевыми столами из алюминиевой посуды. А потом все вместе танцевали на алюминиевом полу. Вся тысяча сразу! И так – каждый день. Какое счастье, правда?
– А мне, Вера Павловна, опять все тот же сон снился, – печально говорил старичок. – Сначала заседание месткома, а потом – октябрьская демонстрация трудящихся.
– Но это же так прекрасно, Федор Никитич! – восклицала женщина и картинно простирала руки к луне.
– Ну и дура вы, Вера Павловна, прости господи! – старичок перекрестился.
В это время под ногой Тимки скрипнула половица. Вера Павловна испуганно взвизгнула. Оба призрачных собеседника кинулись к одной из книжных полок и растворились. А осмелевший Тимка зажег масляный светильник и стал рассматривать книги.
Здесь были издания всех времен и народов: старинные пергаменты, свитки папируса, новенькие томики в глянцевых обложках… Многие были на неизвестных Тимке языках. На отдельной полке стояли сонники. Мальчик с интересом развернул свиток, усеянный маленькими цветными картинками, и только потом понял, что это – иероглифы.
В одной книге Тимку заинтересовала иллюстрация, изображавшая старика, спящего на площадке среди скал. Тимка коснулся пальцем его остроконечной шляпы. Вдруг старик зашевелился во сне, закряхтел, приподнялся на своем каменном ложе и недовольно уставился на Тимку:
– Ты пошто разбудил меня, отрок?
– Я нечаянно, – испугался Тимка и захлопнул книгу.
Среди прочих книг Тимка узнал «Золотого теленка», смешные отрывки из которого им читала как-то вечером воспитательница Нина Федоровна, и «Что делать?», которую ему когда-то поручили подклеить в школьной библиотеке.
Встреча со знакомыми книгами в чужом мире обрадовала Тимку. Он вынул эти томики и положил перед собой на стол. Внезапно ему неудержимо захотелось спать. Мальчик несколько раз зевнул, в полудреме подумал, что не знает, как добраться до своей спальни, и уснул, уронив голову на томик Чернышевского.
– Ой! – стонал Тимка. – Ой! Ха-ха-ха! Ой, умираю!
В это время над ухом у него раздалось хрюканье и взвизгивание:
– Ой, умираю! Ха-ха-ха! Ой, хвост-то, хвост… Ха-ха-ха!
Тимка, трясясь от смеха и с трудом утирая слезы, увидел рядом хохочущего Костю, который извивался на полу и только причитал:
– Хвост, хвост какой! Ха-ха-ха!
«А он-то чего смеется? Машку-Питекантропа верхом на кошке увидел я, а смеется он!» – И эта мысль была так смешна, что Тимка снова захлебнулся от хохота.
В это время чьи-то руки схватили его за рубашку и куда-то поволокли. Это было самым смешным из всего. Тимка ехал по полу, дрыгая ногами, задыхаясь и рыдая от смеха.
Но тут руки отпустили его, и смех сам собой прекратился. Тимка понял, что лежит на полу в полутемной зале какого-то дворца. Сквозь овальные витражные окна сюда проникал лунный свет, рассыпаясь бледными синими, желтыми и зелеными ромбиками по мраморному полу. Статуи сонных женщин у стен поддерживали потолок. Комната озарялась зеленоватым светом скринсейвера. Там, на мониторе, печальная луноликая девушка склонялась над юношей, безмятежно спавшим на ложе из леопардовых шкур.
А рядом с компьютером Тимка увидел Моргану, которая тащила по полу корчащегося от смеха Костю. Костин смех прекратился так же внезапно, как и Тимкин. Костя вырвался из рук Морганы, сел на полу и огляделся:
– Где мы?
– В столице Дарнлании городе Маггороде, в замке моего дяди, Владыки Мыслей и Снов! – торжественно произнесла Моргана и, хихикнув, уселась на пол рядом с мальчиками.
– А почему нам так смешно было? – спросил Тимка.
– А это дядя создал вокруг компьютера защитную зону, чтобы в Интернет без него никто не лазил. Он паролям не очень-то доверяет, и правильно делает.
– А почему зона из смеха, если дядя – владыка снов? – удивился Костя.
– Раньше здесь и правда сонная защита была, – ответила Моргана. – Но потом дяде надоело постоянно на спящих натыкаться. Понадобится ему паж, а тот возле компьютера спит. А наш повар вообще сюда специально приходить по ночам стал, говорил, у него бессонница… Короче, дяде все это надоело, и он защиту из смешных мыслей поставил.
Дизайн компьютера поразил Тимку. Это было громоздкое мраморное сооружение с барельефами. Наверху лежала прелестная спящая девушка из мрамора. Огромный экран был увит каменными гирляндами. Рядом, на мозаичном столике с гнутыми ножками, мерцала мышь из цельного опала, хищно поблескивая рубиновыми глазками. Модем из оникса был почему-то в форме совы…
– А здорово мы через Интернет проскочили! – вспомнил Тимка. – Ты, Костя, молодец! Как ты Геннадия Петровича скрутил!
– Я его еще пожалел, – небрежно отмахнулся Костя. – Захоти я, он бы вообще не встал.
– А почему он сюда все-таки не попал?
– Потому что я на «RESET» вовремя нажала, – хихикнула Моргана. – Он, наверное, в сеть-то попасть успел. Но вот куда его занесло… Ладно, пойдемте, я вам ваши комнаты покажу. Вы какие сны хотите увидеть?
– А какие можно? – спросил Тимка.
– Можно обучающие, можно вещие, можно приключенческие или с полетами. А можно заветные.
– А это как?
– Вам приснится то, о чем вы больше всего мечтаете, даже если вы сами об этом и не знаете.
Костя без промедления выбрал приключенческие сны.
– А я подумаю, – сказал Тимка.
Они пошли по длинной темной галерее. Над головами у них хлопали крылья и раздавалось какое-то уханье.
– А ты отчего смеялся? – тихонько спросил Тимка Костю.
– Мне привиделось, что у охранника Пети хвост вырос, прямо сквозь штаны. И он вертится и ловит его зубами, – ответил Костя и снова захрюкал.
Внезапно из-за поворота на них выскочил полупрозрачный человек в окровавленном длинном белесом плаще. Он едва не налетел на Моргану, что-то зло пробормотал, взмыл в воздух и исчез за поворотом.
– Кто это? – растерянно спросил Тимка. – Привидение?
– Не совсем. Это сон про привидение. Он часто людям снится, поэтому всегда такой замотанный. Я с ним не разговариваю, мне как-то приснилось, что он у меня брошку украл.
– А когда ты проснулась, брошка была на месте?
– Ну конечно.
– Так значит он не виноват, это только во сне было!
– Но ведь он только во сне и есть.
Тимка не нашел, что ответить.
Моргана оставила Костю в комнате приключенческих снов, велела ему умыться и переодеться к ужину и обратилась к Тимке:
– Ну, так что, ты какие сны выбираешь?
– Пусть приснится что приснится, – решил Тимка.
Моргана привела мальчика в небольшую круглую спальню, находившуюся в башенке. Посередине комнаты стояло круглое ложе, а над ним колыхался полог из непонятно откуда сбегающих бесчисленных водяных капель и тончайших струй. Струи эти светились голубым, зеленым и золотистым огнем, с легким шелестом касались пола и исчезали.
Пол, к изумлению Тимки, оставался абсолютно сухим, и лишь мягкие разноцветные блики переливались на мраморе.
На кресле рядом с постелью лежала одежда, а на спинке кресла хлопала круглыми глазами огромная сова.
– Умывайся, одевайся и приходи ужинать, – велела Тимке Моргана. – Тебя сова проводит.
– А я привидение не встречу? – забеспокоился Тимка.
– Размечтался! – хмыкнула Моргана. – Им не до тебя. Может, какая-нибудь ерунда и выскочит из чьего-нибудь сна, но это не опасно. Ты скорее моего дядю бойся… Но он сейчас спит. – И Моргана ушла.
Тимка умылся из маленького бассейна и залюбовался, глядя, как смешиваются голубая и желтая струи, растекаясь по дну глубокой изумрудной волной. Вдруг он заметил, как на дне бассейна что-то зашевелилось. Это что-то оказалось маленьким, размером с кошку, человечком. Человечек выпрыгнул из воды и уселся на край бассейна, глядя на Тимку печальными глазами. И он сам, и его одежда были абсолютно зелеными. К Тимкиному изумлению, незнакомец был сухим.
– Привет, – осторожно произнес Тимка.
– Да уж какие тут приветы, – пискляво отозвался человечек, – ты бы лучше спать ложился. Сны бы смотрел цветные, меня бы во сне увидел…
– Я не хочу спать, – возразил Тимка, – я еще ужинать буду.
– Вот так вы все! – пропищал человечек и зарыдал. Его зеленые слезы светящимися каплями падали в воду.
Это было бы очень красиво, если бы не было так грустно.
– Почему вы плачете? – испугался Тимка. Чтобы хоть как-то помочь, он вытащил из кармана носовой платок и протянул его незнакомцу. Человечек отмахнулся зеленоватой ручкой. Его пальцы прошли сквозь платок и сквозь Тимкины пальцы, как сквозь воду. Тимка испугался и отдернул руку.
– Вот так и живу, – причитал человечек. – Ни поесть, ни попить, ни слезы свои горькие утереть! Ни даже высморкаться по-человечески! Сон я, сон! Сиротинушка я нематериальная, понимаешь!
– Не понимаю, – признался Тимка.
Человечек громко высморкался в край своего кафтанчика.
– Гостил тут один тип в замке, выпил за ужином слишком много сладкой тютиновки и увидел во сне маленького зеленого человечка, меня, значит. А потом взял да и помер, не просыпаясь. Проснись он, как люди, я бы так сновидением и остался. Жил бы в снах у приличных людей, женился бы, детишек бы завел. А теперь куда мне? Брожу здесь неприкаянный, сиротинка безродная… – Человечек попытался стукнуться лбом о край бассейна, но лоб его беззвучно прошел сквозь мрамор. Человечек застонал: – Ты бы лег спать, а? Увидишь меня во сне, а потом проснешься, как люди. Я, может, тогда в мир сновидений вернусь. Невесту себе найду… Ты поспи, ладно?
– Я, конечно, посплю, – согласился Тимка, – только сейчас мне надо ужинать идти. Меня Моргана ждет.
– Все вы так! – завопил человечек. – Или не спите, или всякую дрянь во сне видите! И твоя Моргана – первая! Я ее дяде расскажу, кого она во сне видит! Я вам всем покажу! Я тебе в таком сне явлюсь, что ты от ужаса помрешь!
– Но тогда вы опять не сможете вернуться, – сообразил Тимка.
Человечек громко зарыдал, замахал руками и, взлетев, врезался Тимке прямо в живот. Тимка ойкнул. Ощущение было не из приятных, как будто он проглотил лягушку. А человечек, пройдя сквозь Тимку, врезался в стену и пропал, оставив после себя зеленоватое светящееся пятнышко, которое, впрочем, скоро растаяло.
В это время раздался шелест крыльев. Тимка обернулся. Сова взлетела с кресла, держа в клюве какую-то ткань. Тимка снял свою замызганную в подвалах птицефабрики одежду и надел то, что подала ему птица. Это была мантия скучного серого цвета. Но при движении ткань отливала серебром. А когда Тимка закружился по комнате, мантия полыхнула, словно голубой факел.
Тимка переложил яйцо в карман своей новой одежды, посадил Джима на плечо и велел ему держаться покрепче. Джим опасливо покосился на сову и спрятался в складки мерцающей ткани. Сова взлетела, и Тимка вышел из комнаты.
Ужинали в большом красивом зале с камином. Горели свечи. Старый слуга подал на стол множество рыбных блюд и пирожные.
– Дядя так велит, – пояснила Моргана, – от рыбы и от сладкого лучше думается.
Тимка с удивлением понял, что может прочесть этикетку на бутылке с вином.
– Это магия, – объяснила Моргана. – Все гости понимают наш язык, как свой собственный. Они даже не замечают, что говорят и читают на нем свободно.
Фея тоже была сейчас в длинном платье из мерцающей серебристо-голубой ткани. Когда материя колыхалась, в складках пробегали крохотные светящиеся мышки. Вместо хвостиков в волосах Морганы зажегся тонкий голубой обруч. Синие серьги переливались в ушах. И вся она стала совсем другой, более мягкой и взрослой. «Вот какая у меня мама», – загордился Тимка.
Он выпустил Джима на стол. По приказанию Морганы слуга поставил игрушечную тарелочку, и Джим ужинал вместе со всеми.
Когда последнее пирожное, на которое еще нашлись силы, было съедено, Моргана отпустила прислугу, и они с Тимкой вкратце пересказали Косте события последних суток.
Тот факт, что они находятся в волшебном мире, который с обычным миром соединяется только через Интернет, казалось, не произвел на Костю особого впечатления. Но вот безобразия Черного Хакера его задели.
– Надо отцу сказать, – заявил он. – Отец сюда своих ребят пришлет с автоматами. Они этого Хакера проведут по понятиям.
Моргана хмыкнула:
– Сюда к нам не то что автомат, газовый баллончик не протащишь… Давайте лучше посмотрим, что там в вашем мире делается. – Фея отодвинула ширму, стоящую у стены, и там обнаружилось странное мраморное сооружение, оказавшееся телевизором.
– Это, вообще-то, запрещено, – пояснила Моргана. – Дядя думает, что я не знаю, как его включать. – Моргана щелкнула пультом, и на экране в обрамлении каменной резьбы появилась дико выглядевшая в этом зале телеведущая в очках и кислотной блузке. Она говорила:
– А теперь – криминальная хроника. У спецслужб нашего города вызвало недоумение таинственное исчезновение известного криминального авторитета, директора птицефабрики «Солнце в скорлупе» Геннадия Петровича Страусова. Он был похищен из своего кабинета, находящегося в подземном бункере и имеющего только один тщательно охраняемый выход. Когда охранники, услышав подозрительный шум, ворвались в кабинет, от господина Страусова осталась только пара дорогих итальянских штиблет, стоящих перед включенным монитором. По факту исчезновения господина Страусова возбуждено уголовное дело. – Но хватит о грустном, – продолжала дикторша. – Наконец-то наши хакеры дали интернетчикам минуту передышки. После страшных, разрушительных вирусов, от которых все мы так страдали в последнее время, они запустили в сеть безвредный вирус, получивший уже имя «Моргана». Этот вирус совершенно безопасен, слегка неприличен и очень занятен. На вашем мониторе внезапно появляется фигурка мужчины в деловом костюме, но босого. Мужчина несколько секунд бьется о стекло и, если у вас включено воспроизведение звука, вы можете услышать нецензурные ругательства в адрес некой Морганы. Потом забавное существо исчезает, чтобы немедленно объявиться в одном из компьютеров, зарегистрированных в вашей адресной книге. Примечательно, что ругается вирус исключительно на русском языке.
После ужина Костя отправился в свою спальню, и Тимка с Морганой остались вдвоем. Моргана принесла ножницы и остригла Тимкины зеленые косы. Потом она побрызгала на него какой-то светящейся водичкой, зеленый цвет превратился в русый, и Тимкина голова приобрела привычный лохматый вид.
– Как вас теперь с Костей различать? – хмыкнула Фея.
– По характеру, – улыбнулся Тимка.
Они вышли на открытую галерею, опоясывающую замок. Луна зашла за тучу. Тимка удивился множеству разноцветных огней и бликов в саду. Светились алые сердцевинки огромных тигровых лилий, мерцали крылья бабочек. Где-то за деревьями лилось зеленоватое сияние, и Тимка понял, что это – ручей.
– Хочешь познакомиться со своей бабушкой? – спросила Моргана.
Тимка кивнул.
Они поднялись по ступеням и оказались на просторной веранде, увитой белыми цветами-фонариками. В овальном бассейне искрилась голубоватая вода. На ложе посреди бассейна спала молодая женщина. Ее волосы, ногти и ресницы светились мягким опаловым светом. Поблескивало длинное белое платье. Вокруг женщины вился рой ночных бабочек.
– Это моя мама, Повелительница Бабочек, – прошептала Моргана. – Дядя нечаянно заколдовал ее на триста лет, когда я была совсем маленькой. Скоро она проснется. Бедный дядя! Будет ему головомойка. Он лет за сто уже начал бояться. Говорит, обращусь в суслика и сбегу из замка.
– А отец твой где?
– Он был смертным королем и погиб в море во время шторма. Но я с ним иногда общаюсь во сне.
В это время из зарослей, окружавших веранду, раздались всхлипывания, и оттуда появился уже знакомый Тимке зеленый человечек.
– Вот вы где! – завопил он. – Моргана, негодная, чтоб тебе приснилось, что тебя крокодил съел!
– Это Дукки! – хихикнула Моргана. – Бежим! От него не отделаешься!
Они выбежали с веранды и помчались по каким-то галереям и лестницам.
– Забодал он всех, – сказала Моргана. – Я бы и рада его во сне увидеть, да не получается. Мне только приятные сны снятся. А Дукки противный.
– А дядя твой не может ему помочь?
– Может. Но не хочет. Дядя вообще-то вредный. Он сказал, что Дукки пойдет на пользу, если он пару-другую столетий помучается… А в результате – мучается весь замок.
Моргана взглянула в окошко: луна опускалась к горизонту.
– Уже часа три ночи, если не больше. Ты бы шел спать.
– А можно я еще по замку погуляю?
– Ну, погуляй. Только не засни где-нибудь в неподходящем месте. А то тут такое может присниться…
Моргана ушла, а Тимка медленно пошел по анфиладе комнат, залитых лунным светом. Кое-где горели факелы, и Тимка мог рассмотреть бесчисленные статуи. Судя по их позам и страдальческому выражению лиц, они о чем-то сосредоточенно думали.
Тимка тоже задумался о своей судьбе. Вспомнил детский дом, воспитательницу Нину Федоровну, друга Сашку, даже кошку Марфушку. Он подумал о том, что, наверное, никогда их больше не увидит… Ему стало жалко себя.
Чтобы сдержать слезы, Тимка поднял глаза к потолку и увидел гигантскую мозаичную надпись: «Зал грустных мыслей».
Тимка заторопился в следующую комнату. Там у него сразу стало легче на душе. Подумалось, что Дарнлания лучше детского дома – это факт. А кошка Марфушка – ерунда по сравнению даже с самым плохоньким драконом. Тимка поднял глаза к потолку и прочитал: «Зал радостных мыслей».
В третьей комнате, которая именовалась «Залом умных мыслей», Тимка решил задержаться, но ничего умного в голову не приходило. Он стал озираться по сторонам и внезапно наступил на что-то мягкое и пушистое.
Растянувшись на полу, он увидел симпатичного толстенького зверька, размером побольше кошки. Зверек стал на задние лапки и сердито зашипел.
– Извините! – пробормотал Тимка.
– Вы помешали главному делу моей жизни, – ворчал зверек.
– Я нечаянно, – оправдывался Тимка. – Но, по-моему, вы просто спали.
– Это и есть главное дело моей жизни, – зверек сердито шмыгнул толстеньким носиком. – Ведь я – сурок, совершенное существо.
– Я не хотел бы вас обидеть, – проговорил Тимка, – но почему вы думаете, что вы – совершенное существо?
– Я поддерживаю точку зрения владельца этого замка, – заявил Сурок. – Он считает, что мысли и сны – это главное. А я – мыслящий сурок, воплощение мысли и сна одновременно. А если учесть, что я еще и красавец… Вы обратили внимание, как блестит моя шерстка в лунном свете?
– Ага, – сказал Тимка, боясь показаться невежливым.
Но Сурок уже свернулся в уютный клубочек под подоконником и тихо посапывал.
В конце концов Тимка забрел в большую залу, от пола до потолка заставленную книжными полками. В камине еще догорали угли. Гигантский письменный стол был застелен темным сукном. Среди старинных письменных приборов Тимка увидел бронзовую масляную лампу в форме летучей мыши. Он подумал, что было бы неплохо зажечь ее угольком от камина и посмотреть на книги. Тимка тихонько подошел к камину и вздрогнул от неожиданности: в комнате кто-то был.
За расписной ширмой беседовали двое: суетливый, неряшливо одетый старичок и молодая женщина в длинном платье с рюшами. К ужасу Тимки, оба собеседника были полупрозрачными. Сквозь них прекрасно просматривались окно и ветви деревьев за ним.
– А что, Вера Павловна, выход государя императора вам не снился? – спрашивал старичок, нервно вышагивая по комнате и заламывая полупрозрачные пальцы.
– Ах, что вы, зачем же мне государь император! – кокетливо отвечала женщина. – Мне, знаете ли, снилось такое здание из стекла и алюминия, и в нем – целая тысяча людей. И они все вместе работали, а потом все вместе ели за алюминиевыми столами из алюминиевой посуды. А потом все вместе танцевали на алюминиевом полу. Вся тысяча сразу! И так – каждый день. Какое счастье, правда?
– А мне, Вера Павловна, опять все тот же сон снился, – печально говорил старичок. – Сначала заседание месткома, а потом – октябрьская демонстрация трудящихся.
– Но это же так прекрасно, Федор Никитич! – восклицала женщина и картинно простирала руки к луне.
– Ну и дура вы, Вера Павловна, прости господи! – старичок перекрестился.
В это время под ногой Тимки скрипнула половица. Вера Павловна испуганно взвизгнула. Оба призрачных собеседника кинулись к одной из книжных полок и растворились. А осмелевший Тимка зажег масляный светильник и стал рассматривать книги.
Здесь были издания всех времен и народов: старинные пергаменты, свитки папируса, новенькие томики в глянцевых обложках… Многие были на неизвестных Тимке языках. На отдельной полке стояли сонники. Мальчик с интересом развернул свиток, усеянный маленькими цветными картинками, и только потом понял, что это – иероглифы.
В одной книге Тимку заинтересовала иллюстрация, изображавшая старика, спящего на площадке среди скал. Тимка коснулся пальцем его остроконечной шляпы. Вдруг старик зашевелился во сне, закряхтел, приподнялся на своем каменном ложе и недовольно уставился на Тимку:
– Ты пошто разбудил меня, отрок?
– Я нечаянно, – испугался Тимка и захлопнул книгу.
Среди прочих книг Тимка узнал «Золотого теленка», смешные отрывки из которого им читала как-то вечером воспитательница Нина Федоровна, и «Что делать?», которую ему когда-то поручили подклеить в школьной библиотеке.
Встреча со знакомыми книгами в чужом мире обрадовала Тимку. Он вынул эти томики и положил перед собой на стол. Внезапно ему неудержимо захотелось спать. Мальчик несколько раз зевнул, в полудреме подумал, что не знает, как добраться до своей спальни, и уснул, уронив голову на томик Чернышевского.
Глава восьмая
О террористическом акте, неприличном для феи
Тимке приснился странный сон. Он брел по огромному холодному зданию из стекла и алюминия. И всюду он видел толпы каких-то удивительно похожих друг на друга людей. Их были тысячи, от них никуда нельзя было деться. И самым ужасным было выражение одинаковой радости на тысячах лиц.
Тимка отчаялся выбраться из лабиринта бесчисленных одинаковых зал и пустился бежать. И во всех залах, через которые он пробегал, люди бросали свои дела и устремлялись за ним. Тимка бежал все быстрее и уже слышал у себя за спиной топот сотен ног. В отчаянии он рванул на себя какую-то дверь.
Дверь отворилась, и Тимка замер в изумлении: перед ним сияло на солнце что-то огромное, голубое, искрящееся мириадами бликов. Влажный ветер пахнул чем-то неводомым. Ощущение невероятной свободы и огромного счастья буквально подняло Тимку над землей. Он понял, что это – море. Море, которое он видел только по телевизору.
Тимка сделал несколько шагов по хрустящей гальке, теплая вода лизнула его босые ноги. Тимка обернулся: сзади никого не было. Дверь, через которую он попал сюда, исчезла.
К морю спускался крутой скалистый склон. На камнях росли кустики эфедры и каких-то голубоватых трав. Пахло нагретой солнцем полынью. А наверху был старый двухэтажный дом, сплошь увитый виноградом. Тимка знал, что это – его дом, в который он вернулся после долгого отсутствия. Вокруг дома гуляли его собаки и козы. Сейчас он поднимется, и они подбегут к нему. Вот белая занавеска в окне второго этажа откинулась. Чья-то рука приветливо махнула ему. В это мгновение чья-то другая рука вдруг вцепилась ему в плечо. Тимка, все внимание которого было приковано к дому, пытался сбросить ее, но не тут-то было. Белая занавеска опустилась. Собаки и козы куда-то делись.
Тимка отчаялся выбраться из лабиринта бесчисленных одинаковых зал и пустился бежать. И во всех залах, через которые он пробегал, люди бросали свои дела и устремлялись за ним. Тимка бежал все быстрее и уже слышал у себя за спиной топот сотен ног. В отчаянии он рванул на себя какую-то дверь.
Дверь отворилась, и Тимка замер в изумлении: перед ним сияло на солнце что-то огромное, голубое, искрящееся мириадами бликов. Влажный ветер пахнул чем-то неводомым. Ощущение невероятной свободы и огромного счастья буквально подняло Тимку над землей. Он понял, что это – море. Море, которое он видел только по телевизору.
Тимка сделал несколько шагов по хрустящей гальке, теплая вода лизнула его босые ноги. Тимка обернулся: сзади никого не было. Дверь, через которую он попал сюда, исчезла.
К морю спускался крутой скалистый склон. На камнях росли кустики эфедры и каких-то голубоватых трав. Пахло нагретой солнцем полынью. А наверху был старый двухэтажный дом, сплошь увитый виноградом. Тимка знал, что это – его дом, в который он вернулся после долгого отсутствия. Вокруг дома гуляли его собаки и козы. Сейчас он поднимется, и они подбегут к нему. Вот белая занавеска в окне второго этажа откинулась. Чья-то рука приветливо махнула ему. В это мгновение чья-то другая рука вдруг вцепилась ему в плечо. Тимка, все внимание которого было приковано к дому, пытался сбросить ее, но не тут-то было. Белая занавеска опустилась. Собаки и козы куда-то делись.