Страница:
– Нет, спасибо, – прошептала она. – Хватит с меня приключений.
– Ну, как знаешь.
– Брик, – позвала Алина. – Ты лучше смотри, чтобы этот огнеметчик и в тебе такую же дыру не прожег. А то кто меня в Кампавалис доставит?
– Не беспокойся, – самоуверенно отозвался Фалко. – Мне уже случалось бывать в серьезных переделках.
– Мне тоже, – вздохнула Алина. – И не хотелось бы попасть снова.
– Я это учту, – пообещал Фалко.
Он отложил шпагу и вынул из поясной сумки пистолет. Похожего монстра Алина видела у Д'еля: длинноствольный и толстый, как лосось на нересте. Может быть, чуть поменьше, но не намного. Алина краем глаза отметила рукоятку из красного дерева и тройку розовых жемчужин, выстроившихся в ряд вдоль ствола. Фалко вначале просунул в дыру пистолет, потом голову.
Улей оказался практически полым. Нежно-зеленые стены неярко светились. Сильфы выращивали особый вид люциферинов, чей мягкий переливающийся свет устраивал их и раздражал глаза всем прочим. Единственным предметом обстановки, если можно так выразиться, были тоненькие тросики из плетеных водорослей, хаотично натянутые то тут, то там. По центру, как и снаружи, улей опоясывало широкое медное кольцо. К нему крепилось восемь деревянных шариков поменьше. Каждый – отдельная кабинка-приемная, наподобие той, из которой выглядывал Брик Фалко. Внизу, на покатом полу, стоял огромный – сажени три в высоту, а то и больше – темно-синий кристалл. По всей видимости, он все еще функционировал. По поверхности кристалла пробегали ярко-синие разводы, а сам он едва слышно гудел. Не на одной ноте. Звук постоянно менялся, складываясь в замысловатую мелодию. Поговаривали, что эта мелодия передается от кристалла к кристаллу, даже если те расположены за сотню миль друг от друга, но вот как сильфы умудрялись вычленять из нее передаваемые через них сообщения – оставалось загадкой даже для буйной человеческой фантазии.
Помимо кристалла, на светлом полу четко выделялись черные полосы и серые растекшиеся кляксы. Первые были похожи на следы пламени, а вторые силуэтами напоминали сильфов. И то, и другое было сконцентрировано вокруг кристалла. В воздухе сильно пахло паленым.
– Что там? – не удержалась Алина.
– Похоже на поющий кристалл, – сообщил Фалко. – Как сталагмит, только темно-синий. Здоровенный такой. Еще куча мертвых сильфов. Там настоящая бойня.
Алина побледнела.
– Брик, давай убираться отсюда, а? – попросила она.
– Давай, – согласился Фалко. – Думаю, кое-кому в Кампавалисе следует знать об этом, и чем скорее, тем лучше.
Алина повернулась и приподнялась на локте, но тупая боль на всем ходу форштевнем врезалась в затылок. Девушка тихо застонала. На то, чтобы не испортить лицо перекошенной болезненной гримасой, ушли последние запасы силы воли.
– Сдается мне, ты чувствуешь себя хуже, чем выглядишь, – заметил Фалко.
– Да уж надеюсь, – сквозь зубы прошипела Алина.
Фалко вернул шпагу в ножны, но пистолет убирать не спешил. Только выпустил из рук, и тот повис под кистью на коротком ремне. Алина откинулась обратно на спину, обхватив гудящую голову руками. Фалко склонился над ней и поднял девушку на руки. Она была легкая, как тот же сильф, но значительно приятнее на ощупь. Пинок ногой распахнул своенравную дверцу. Та откинулась, насколько позволяли петли, задержалась на миг и, набирая ход, пошла обратно. Фалко зафиксировал ее ногой.
– А вот и моя лодка, – не без гордости сказал он. – «Сагитта».
Алина слегка повернула голову и скосила глаза на недостающий угол. Употребив эпитет «лодка», Брик Фалко проявил незаурядную скромность. На волнах лениво покачивался настоящий тримаран. Одна металлическая рама стоила целое состояние, да и все остальное явно покупалось не на распродаже штормовых обломков.
– Вот за кем пиратам надо было гоняться, – тихо заметила Алина.
– Пусть только попробуют, – самодовольно усмехнулся Фалко. – У меня на борту целый арсенал, и я отлично знаю, как им пользоваться.
Он покачнулся на носках и легко перепрыгнул на борт тримарана. Палуба покачнулась под ногами, и это движение отдалось в голове Алины. Больше чтобы отвлечься от ноющей боли, чем из любопытства, она спросила:
– Скажи, Брик, а кто ты такой? Странствующий принц? Если, конечно, это не великая тайна.
– Совсем не тайна, – ответил Фалко.
Он перешел по раме на средний корпус и бережно уложил Алину на палубу, заботливо подпихнув ей под голову свой шарф. Потом как-то очень криво усмехнулся и добавил:
– Я – проповедник.
У Алины от удивления на какой-то миг даже голова болеть перестала. Такого ответа она точно не ожидала.
– Проповедник?!
– Именно. Белый проповедник пути Светлого Меркуцио. Несу бедным северным дикарям свет истинной веры и милосердие самой Алгоры.
Девушка сразу вновь заволновалась.
– А что дикари делают здесь?
Об обитателях ледяной короны мира она знала не больше, чем любой средний человек-южанин: что те плавают на льдинах в обнимку с белыми медведями, едят на завтрак друг дружку, а все свободное время ищут и убивают представителей других народов. Вот, пожалуй, и все, но даже этого было достаточно, чтобы не искать знакомства с такой плохой компанией.
– Здесь только я, – успокоил девушку Фалко. – Дикари, как им и положено, прозябают далеко на севере. Я там полгода проплавал, распространяя милость Алгоры, но у меня кончился порох, да и пуль почти не осталось. Так что я, как и ты, держу путь в Кампавалис. Надо пополнить запасы.
Чиновники ратуши единодушно стонали и роптали под его управлением. Как-то раз, набравшись храбрости, даже отправили коллективную жалобу самому королю, но желаемых результатов это не принесло. Губернатор Ричун Кламор Старший умел – в основном криком, бранью и угрозами – заставить своих подчиненных работать, а скудность ума не позволяла ему принять во внимание мешающие работе объективные трудности. Как следствие, обширное хозяйство Кампавалиса не только исправно функционировало, но и приносило кое-какой доход, половина которого под усиленным конвоем ежегодно отправлялась в столицу. Короля такая ситуация вполне устраивала, а что до методов, обеспечивавших результат, так у Его Величества были заботы и поважнее. Для того он и назначал губернаторов, чтобы самому не вникать в местные проблемы. Возможно, именно по этой причине, а не в силу чьей-то злой шутки, коллективная жалоба была переслана самому губернатору Кламору с короткой припиской рукой Его Величества: «Строго разобраться и впредь не допускать». Многим тогда небо с рыбью чешуйку показалось.
Двум нынешним слушателям губернатора было просто скучно. Адмирал Каедо, бессменно возглавлявший военный флот Кампавалиса вот уже почти тридцать лет, наблюдал подобное всякий раз, когда случалось что-то экстраординарное. В этой самой отдаленной и самой северной провинции экстраординарное случалось регулярно.
Собственно, акватория Кампавалиса вообще обозначалась отдельным пятном на карте, к северо-западу от основных владений королевства. Еще западнее лежали воды дуа'леоров, также подумывавших о колонизации ничейных северных вод. К сожалению, обитавшие там варвары в силу каких-то своих суеверий крайне агрессивно относились ко всем, кто не рожден на льдинах, и дальнейшая экспансия подвисла в неопределенном состоянии. Запланированный как столица новых владений, Кампавалис в итоге оказался пограничным городом со всеми положенными ему по новому статусу неприятностями.
Ричун Кламор Старший неприятностей не любил, о чем и вещал на всю ратушу со свойственной ему эмоциональностью. Адмирал Каедо, в отличие от губернатора, был высок ростом и не отягощен лишним весом. Долгие морские походы закалили его тело и характер. Задубевшая кожа, резкие черты лица, жесткие седые волосы да еще вошедшая у матросов в поговорку невозмутимость складывались в образ вырезанной из мрамора статуи, ожившей и нарядившейся в парадный мундир. Этот мундир адмирал носил как повседневную одежду, независимо от погоды и ситуации. При этом никакой затасканности и затрапезности! Мундир всегда был в идеальном состоянии. Аккуратный, подтянутый и невозмутимый, Каедо составлял такой разительный контраст с губернатором, что Фалко только диву давался, как этим двоим удавалось относительно мирно сосуществовать друг с другом. И не день-два, а много лет.
Самого Брика Фалко эта аудиенция утомила, едва начавшись. Не успел он закончить рассказ о разгромленном улье, как губернатор начал кричать и ругать всех, кого ни попадя, быстро и безнадежно отклонившись от конструктивного курса. Да ладно бы он делал это творчески. Так нет, ругался губернатор Кламор, конечно, от души, но совершенно не изобретательно и часто повторялся. От нечего делать Фалко стал разглядывать его кабинет.
Мебель из настоящего темно-красного дерева стоила, наверное, море денег. Причем не каких-нибудь саморезных коралок, а самых что ни на есть металлических. Массивный письменный стол с множеством разнокалиберных ящичков; большущее кресло, обитое мехом снежных медведей; шкафы высотой до потолка с витой резьбой на дверцах – все это определенно делалось на заказ. Стоявший у левой стены столик поменьше был отделан золотом. Фалко, видевший в жизни настоящую роскошь и даже бывавший при дворе, был поначалу впечатлен.
Правую стену кабинета занимала выполненная с большим художественным вкусом карта Кампавалиса и ближайших окрестностей. Точнее говоря, это была картина. В массивной золотой раме за тончайшим, абсолютно прозрачным дуа'леорским стеклом красовался панорамный вид города, прорисованный столь тщательно, что с успехом заменял обычную карту.
Кампавалис вольготно раскинулся на большой, миль пять в поперечнике, коралловой банке. Ровное песчаное дно, теплое течение и глубина всего в восемь саженей делали ее идеальным местом для поселения. Высокие серые рифы, достававшие даже во время прилива до самой поверхности воды, расположились почти идеальным полукругом и прикрывали город с севера. С юга природный щит был продолжен толстенным каменно-коралловым молом аналогичной высоты. Попасть внутрь наполовину природного, наполовину искусственного кольца можно было только через узкий – шириной едва ли в полмили – пролив на юго-востоке. У входа в пролив грозным предупреждением незваным гостям возвышалась каменная крепость Скутум. Сам пролив контролировался двумя крепостями размером поменьше, но зато обустроенными по самому последнему слову фортификационной науки. Батареи мощных пушек были готовы отправить на дно любого незваного гостя, а два ряда катапульт – обрушить на его голову глубинные и ревущие ядра.
Как и окружающее его кольцо, сам Кампавалис четко делился на две части. В северной половине, именуемой местными жителями Старым городом, стояли аккуратные ряды каменных зданий, соединенных сетью подводных переходов. Стены домов едва угадывались под толстым слоем полипов и кораллов. На их фоне ярко выделялись белоснежные пирамиды – мраморные храмы Алгоры и ее святых. Чистота была угодна ночной богине, и жрецы, не жалея сил, поддерживали в храмах образцовый порядок – как внутри, так и снаружи. Владельцы остальных зданий проявляли куда меньшее рвение. Во-первых, подобные колонии на стенах нарастали не за один год и сами по себе являлись признаком древности. Во-вторых, практичные северяне предпочитали что-нибудь попроще, и чуть ли не половина домов пустовала в ожидании богатого покупателя.
Основное население Кампавалиса проживало в раскинувшемся южнее Новом городе. Кирпичи из прессованных водорослей были самым ходовым строительным материалом. Попадались и каменные, и даже деревянные дома. Последние в основной своей массе были старыми, ни на что больше непригодными корпусами небольших кораблей. Северная экспансия обходилась людям не дешево, но она же приучила не разбрасываться материалом. Так разбитые корабли обрели вторую жизнь.
Самые маленькие дома могли даже всплывать на поверхность. Те, что покрупнее, были жестко закреплены на морском дне. У городской бедноты на восточной окраине жилье было и того проще: самодельный коралловый купол, который легко можно было поднять на поверхность для проветривания или переместить в другое место, если занимаемый им земельный участок вдруг приглянулся бы городским властям.
Почти у самого пролива раскинулся огромный порт, некогда сделавший Кампавалис торговой столицей северных территорий. Целый район одних только складов, ныне практически пустующих, но когда-то забитых товарами до самых крыш. От дна до самой поверхности вытянулись причалы, плавающие ремонтные доки и портовые службы.
На западной окраине, на мелководье, расположился свой небольшой лес. Разумеется, не темного дерева. Оно требовало сушу, тепло и заботу. Темное дерево выращивали южнее, на островах, а здесь его только в продаже видели. Северянам приходилось довольствоваться светлыми сортами. Более мягкими, непрочными и водянистыми, зато столь же менее прихотливыми.
За пределами каменного кольца были схематично набросаны несколько маленьких поселков. В основном это были рыбоводы, разводившие северные сорта рыб, для которых хорошо прогретая Фервором вода была некомфортной. Несколько ветхих подводных домиков принадлежали резчикам кораллов, предпочитавших жить подальше от беспокойной цивилизации. Формально это объяснялось верностью традициям, фактически – творческим подходом к уплате налогов. В двух местах синими треугольниками были обозначены тренировочные лагеря морских пехотинцев из гарнизонной эскадры.
Красные пунктирные линии обозначали традиционные торговые маршруты. Единственным действительно постоянным был путь на юго-восток, в королевство. Два пути вели на запад, к дуа'леорам. Конкуренция конкуренцией, а торговля торговлей. Обе стороны нуждались друг в друге, что, впрочем, не мешало им натравливать варваров на конкурентов и плакать над убытками, когда простодушные дикари топили все суда без разбора. На север тянулись целых четыре линии, но все они вели в никуда.
На юг постоянных маршрутов не было. В том направлении дно резко понижалось, и на таких глубинах никто не селился. Только ульи парили над волнами. А те, кто время от времени проплывал под ними, составляли основную заботу адмирала, между делом расшатывая нервную систему губернатора.
– До каких пор будет продолжаться это безобразие?! – перешел, наконец, к конкретике Кламор. – Ульи закрыты уже целую декаду!
– По крайней мере, теперь мы знаем, почему они закрыты, – спокойно ответил адмирал Каедо. – А, зная причину…
– Я не хочу знать причину! – рявкнул губернатор. – Вся акватория осталась без связи. Вся! Уже декаду! Так больше не может продолжаться! Слышите меня?! Они должны работать!
– Для этого нам и нужна причина, – спокойно ответил адмирал. – Сильфы не посвящают в свои проблемы посторонних, и до сих пор мы блуждали в тумане. Теперь же картина прояснилась. Совершенно очевидно, что ульи закрыты из-за нападения на передаточную станцию, и, как только мы отыщем и примерно накажем нападавших…
– Так найдите их! – закричал губернатор, в гневе брызгая слюной на синий мундир адмирала. – Наверняка это пираты, про которых только что говорил Фалко. Вы же слышали! Это все пираты! Найдите и убейте их всех! Слышите?! Всех до единого! И предъявите трупы сильфам. Кампавалис не может больше оставаться без связи! Все понятно?!
– Я бы…
– Вы будете делать, как я сказал!!!
– Как прикажете, губернатор. – Адмирал коротко поклонился, повернулся и вышел из кабинета.
Фалко последовал за ним, оставив губернатора в одиночестве изрыгать проклятия неизвестным налетчикам. Его крики были слышны даже за толстенной герметичной дверью.
– Вот это глотка, – искренне восхитился Фалко. – Прямо как у кита-крикуна.
Сидевшая за скромным коралловым столиком молоденькая секретарша осторожно улыбнулась. Фалко подмигнул ей и поспешил за адмиралом. Тот, глубоко задумавшись, быстро шагал вниз по каменной лестнице.
– Не нравится мне все это… – вздохнул адмирал, обращаясь то ли к своему спутнику, то ли к самому себе. – Пиратов, конечно, никогда не грех погонять по волнам, но не верю я, что это они разгромили улей. Надежная связь всем нужна.
– Может, деньги оказались нужнее, – предположил Фалко.
– И много там было денег, Брик? – спросил в ответ адмирал и сам же ответил: – Горсть-другая коралок. Это же не городской улей. Там хорошо, если раз в месяц какой-нибудь бродяга, вроде тебя, заплывет. Разве это добыча?
– Нет, конечно, но… Я вот что подумал, – чуть помедлив, произнес Фалко. – Те ребята, что захватили «Пеликан»… Алина сказала, что пассажиры крайне не высоко отзывались о его грузе. По-моему, тот же случай.
– Помимо груза, есть еще сам корабль, – возразил адмирал. – Нередко именно он оказывается главным призом, а вовсе не груз. Потом, как я понял, на «Пеликане» было несколько пассажиров, за которых можно было бы получить выкуп, или даже просто продать на юг, если пираты не побрезгуют работорговлей. Из сильфов, конечно, рабы никакие, но вот корпус улья набран из темного дерева. Если его разобрать, так на один гарпун можно сразу двух рыбешек насадить: и кое-какую прибыль получить, и следы преступления смыть. К тому же учти логику сильфов. Один раз ты напал на улей, и больше они ни с тобой, ни с тем, кто рядом, дела иметь не будут. Никогда. И не заставишь их. Вон из-за одного улья сколько их позакрывалось. Да за такую выходку свои же утопят, чтобы перед сильфами оправдаться. Нет, Брик, тут что-то не так. Чтобы навсегда отказаться от мгновенной связи и нажить столько врагов – тут должна быть серьезная причина.
Они прошли под каменной аркой и оказались в большом зале. Вдоль каменных стен стояли статуи героев, со славой сложивших голову в межрелигиозных распрях. Воины Алгоры были выполнены из белого мрамора, воины Фервора – из красного гранита. Зеленый грибок, как символ миролюбия и всепобеждающей силы природы, пятнами расползался и по тем, и по другим. В центре зала струился фонтан, смачивая причудливую композицию из голубого мрамора. В дальней стене была еще одна арка, под которой адмирала ожидал его эскорт – несколько лейтенантов гарнизонного флота. Заметив начальство, офицеры подтянулись.
– Так и с «Пеликаном» этим что-то не так, – не захотел отказываться от своей версии Фалко. – Груз – дрова. Команду и пассажиров, кроме Алины, перебили. Корабль, как я понял, пустили на дно.
– Значит, за ней и охотились, – сказал адмирал Каедо. – Девушка хороша собой?
– Восхитительна!
– Вот тебе и причина. Да и нет у меня уверенности, что перебили действительно всех. Возможно, вокруг девушки и устроили бойню, но это не означает, что зачистили весь корабль. Пираты любят произвести впечатление на своих жертв. Испуганного человека легче убедить заплатить выкуп или заставить его делать то, что им нужно. Так-то вот.
Фалко нахмурился.
– Знаете, что я намерен предпринять? – спросил он.
– Знаю, – с мягкой улыбкой и металлом в голосе ответил адмирал Каедо. – Первым делом, Брик, ты все-таки проведаешь отца. Между делом отчитаешься о своих похождениях на севере. Хотя, судя по тому, что я слышал, твой долг вряд ли сильно уменьшился.
– Кстати, о долгах, – тут же ввернул Фалко. – Кое-кто, помнится, обещал кругленькую сумму за голову Чапа Леданика.
Адмирал остановился перед фонтаном и с интересом посмотрел на своего спутника.
– Такие слухи тоже до меня доходили, но я, признаться, не поверил. Извини. Как же тебе это удалось?
– Легко, – небрежно бросил Фалко. – Выследил банду, собрал полсотни храбрых варваров, и ночью мы нанесли бандитам визит.
– Надо же. – Адмирал удивленно и как-то даже удрученно покачал головой. – А мне мои офицеры докладывали, что варвары считали Леданика неуязвимым и боялись, как самого Фервора.
На лицо Каедо набежали хмурые тучки, готовясь обернуться настоящей бурей для вышеупомянутых офицеров.
– Верно докладывали, – сказал Фалко. – Вот только их страх не распространялся на людей Леданика. Так мы и поделили цели. Подплыли на четырех лодках, нас заметили, и тут я вызвал Леданика на бой. Он, понятное дело, схватился за пистолет – чего еще ждать от бандита? – и я с незапятнанной честью разрядил в него сразу два мушкета. Те, тяжелые, что я с юга привез. Помните?
Адмирал Каедо кивнул.
– Это которые на себя надевать надо, как маленькие пушки? Помню. Мне они показались совершенно не практичными игрушками.
– Но, как видите, пригодились, – сказал Фалко. – Представляете, этот хитрец носил под костюмом дуа'леорскую кольчугу! Легкую, но такую прочную, что даже пистолетную пулю остановить может. Только я тоже не из планктона собран. Выведал все заранее, а эти мушкеты в упор дуа'леорскую кольчугу насквозь пробивают. Вместе с тем, на ком она была надета. Так что банда Леданика больше не будет вам докучать, а его голова ждет вашей оценки.
– И здесь дуа'леоры наследили, – недовольно покачал головой адмирал. – Я, Брик, своих слов не меняю и от них не отказываюсь. Тебе, как я понимаю, в белых коралках? Это по нынешнему курсу на металл будет порядка десяти тысяч. Хорошо. К закату подгребай ко мне на «Эдакс», я предупрежу казначея. Ну и начнем охоту на этот синий фрегат. Кстати, твоя красавица его названия, часом, не приметила?
Фалко подумал, припоминая то немногое, что успела рассказать Алина до того, как снова впала в транс.
– Вроде, сказала, что нет.
– Плохо. Ну да ладно, не капля в океане – найдем, – оптимистично заявил адмирал Каедо. – Хотя, люди часто не обращают внимания на несущественные, как им кажется, детали. Надо бы ее поподробнее расспросить об том бое. Может, все-таки даст какую-нибудь зацепку.
– Готов взять это на себя, – немедленно вызвался Фалко.
– Ничуть в этом не сомневаюсь, – улыбнулся адмирал. – Но я, пожалуй, попозже тоже загляну. На меня отвлекающие факторы молодости не так сильно действуют.
Фалко громко фыркнул.
– Я, знаете ли, теперь проповедник светлого пути, – напомнил он.
Адмирал Каедо откровенно усмехнулся.
– Да, наслышан я о твоих проповедях. Говорят, в карающего Фервора дикари поверили. Осталось, чтобы они уверовали в милость Алгоры, но, не исключено, это уже случилось. С твоим отъездом.
– Да ну вас к Фервору, – беззлобно отмахнулся Фалко. – В конце концов, это была не моя идея. Это все папаша…
– Уверен, Брик, он делает это для твоего же блага.
– Мне бы вашу уверенность, адмирал, – вздохнул Фалко.
Под дальней аркой прошел чиновник в блекло-сером комбинезоне, держа под мышкой толстенную кожаную папку. Притормозив у фонтана, он поздоровался, поправил, глядя в воду, мокрые волосы и поинтересовался, как настроение губернатора. Узнав, что как всегда, чиновник тяжело вздохнул и ушел вверх по лестнице с видом пирата, поднимающегося на эшафот.
– Брик, – сказал адмирал Каедо. – Так я могу рассчитывать, что ты все-таки заглянешь к отцу? Он ведь тебя полгода не видел.
– Ладно, ладно, загляну. Только я не уверен, что он будет рад меня видеть.
– Уверен, что будет, – заверил его адмирал. – Хотя, быть может, и не покажет этого. Да, кстати, совсем забыл. Как фамилия этой твоей красавицы?
– Мм… – протянул Фалко, вспоминая. – Ирата. Да, Алина Ирата.
– Ирата? – удивленно переспросил адмирал. – Очень интересно. А Ворису Ирату она, часом, не родственница?
– Не знаю. А кто это?
– Да был у нас тут один такой контрабандист. Личность в своем кругу известная, но за руку мы его так и не поймали. Скончался на днях.
Фалко задумчиво почесал подбородок.
– Не знаю. Попробую узнать. Думаете, дружки того контрабандиста за дочкой охотились?
– Без фактов я никак не думаю, – ответил адмирал. – А факты еще найти надо. Передавай родным привет, Брик.
Фалко хмуро кивнул. Адмирал махнул рукой поджидавшему его эскорту и направился к ним. Группа офицеров почтительно расступилась перед начальством и снова сомкнулась за его спиной. Фалко задумчиво смотрел им вслед. Адмирал, конечно, прав насчет отца. Есть только одна неувязка. Сын с отцом сильно по-разному представляли, что для Брика хорошо. И разница эта составляла на текущий день почти пять миллионов в белых коралках.
Внутренний рынок Кампавалиса располагался на обширной донной территории между портом и Старым городом. Пустоты и пещеры, каменные строения и плавучие купола. Для непосвященного здесь царил полный хаос, но зато посвященные ориентировались, как рыба в воде. Вплотную к порту располагался старый рынок. Это был широкий полукруг, состоящий из пещер и подземных переходов между ними. Когда-то в этом подземелье было не протолкнуться от торговцев, приплывавших в Кампавалис чуть ли не со всей Терраны. Если чего-то нельзя было купить на этом рынке, то, значит, этого вообще не было в северных водах. Для приплывающих торговцев был выстроен целый сектор складов: от неприступных подземных хранилищ до легких плавучих сараев.
– Ну, как знаешь.
– Брик, – позвала Алина. – Ты лучше смотри, чтобы этот огнеметчик и в тебе такую же дыру не прожег. А то кто меня в Кампавалис доставит?
– Не беспокойся, – самоуверенно отозвался Фалко. – Мне уже случалось бывать в серьезных переделках.
– Мне тоже, – вздохнула Алина. – И не хотелось бы попасть снова.
– Я это учту, – пообещал Фалко.
Он отложил шпагу и вынул из поясной сумки пистолет. Похожего монстра Алина видела у Д'еля: длинноствольный и толстый, как лосось на нересте. Может быть, чуть поменьше, но не намного. Алина краем глаза отметила рукоятку из красного дерева и тройку розовых жемчужин, выстроившихся в ряд вдоль ствола. Фалко вначале просунул в дыру пистолет, потом голову.
Улей оказался практически полым. Нежно-зеленые стены неярко светились. Сильфы выращивали особый вид люциферинов, чей мягкий переливающийся свет устраивал их и раздражал глаза всем прочим. Единственным предметом обстановки, если можно так выразиться, были тоненькие тросики из плетеных водорослей, хаотично натянутые то тут, то там. По центру, как и снаружи, улей опоясывало широкое медное кольцо. К нему крепилось восемь деревянных шариков поменьше. Каждый – отдельная кабинка-приемная, наподобие той, из которой выглядывал Брик Фалко. Внизу, на покатом полу, стоял огромный – сажени три в высоту, а то и больше – темно-синий кристалл. По всей видимости, он все еще функционировал. По поверхности кристалла пробегали ярко-синие разводы, а сам он едва слышно гудел. Не на одной ноте. Звук постоянно менялся, складываясь в замысловатую мелодию. Поговаривали, что эта мелодия передается от кристалла к кристаллу, даже если те расположены за сотню миль друг от друга, но вот как сильфы умудрялись вычленять из нее передаваемые через них сообщения – оставалось загадкой даже для буйной человеческой фантазии.
Помимо кристалла, на светлом полу четко выделялись черные полосы и серые растекшиеся кляксы. Первые были похожи на следы пламени, а вторые силуэтами напоминали сильфов. И то, и другое было сконцентрировано вокруг кристалла. В воздухе сильно пахло паленым.
– Что там? – не удержалась Алина.
– Похоже на поющий кристалл, – сообщил Фалко. – Как сталагмит, только темно-синий. Здоровенный такой. Еще куча мертвых сильфов. Там настоящая бойня.
Алина побледнела.
– Брик, давай убираться отсюда, а? – попросила она.
– Давай, – согласился Фалко. – Думаю, кое-кому в Кампавалисе следует знать об этом, и чем скорее, тем лучше.
Алина повернулась и приподнялась на локте, но тупая боль на всем ходу форштевнем врезалась в затылок. Девушка тихо застонала. На то, чтобы не испортить лицо перекошенной болезненной гримасой, ушли последние запасы силы воли.
– Сдается мне, ты чувствуешь себя хуже, чем выглядишь, – заметил Фалко.
– Да уж надеюсь, – сквозь зубы прошипела Алина.
Фалко вернул шпагу в ножны, но пистолет убирать не спешил. Только выпустил из рук, и тот повис под кистью на коротком ремне. Алина откинулась обратно на спину, обхватив гудящую голову руками. Фалко склонился над ней и поднял девушку на руки. Она была легкая, как тот же сильф, но значительно приятнее на ощупь. Пинок ногой распахнул своенравную дверцу. Та откинулась, насколько позволяли петли, задержалась на миг и, набирая ход, пошла обратно. Фалко зафиксировал ее ногой.
– А вот и моя лодка, – не без гордости сказал он. – «Сагитта».
Алина слегка повернула голову и скосила глаза на недостающий угол. Употребив эпитет «лодка», Брик Фалко проявил незаурядную скромность. На волнах лениво покачивался настоящий тримаран. Одна металлическая рама стоила целое состояние, да и все остальное явно покупалось не на распродаже штормовых обломков.
– Вот за кем пиратам надо было гоняться, – тихо заметила Алина.
– Пусть только попробуют, – самодовольно усмехнулся Фалко. – У меня на борту целый арсенал, и я отлично знаю, как им пользоваться.
Он покачнулся на носках и легко перепрыгнул на борт тримарана. Палуба покачнулась под ногами, и это движение отдалось в голове Алины. Больше чтобы отвлечься от ноющей боли, чем из любопытства, она спросила:
– Скажи, Брик, а кто ты такой? Странствующий принц? Если, конечно, это не великая тайна.
– Совсем не тайна, – ответил Фалко.
Он перешел по раме на средний корпус и бережно уложил Алину на палубу, заботливо подпихнув ей под голову свой шарф. Потом как-то очень криво усмехнулся и добавил:
– Я – проповедник.
У Алины от удивления на какой-то миг даже голова болеть перестала. Такого ответа она точно не ожидала.
– Проповедник?!
– Именно. Белый проповедник пути Светлого Меркуцио. Несу бедным северным дикарям свет истинной веры и милосердие самой Алгоры.
Девушка сразу вновь заволновалась.
– А что дикари делают здесь?
Об обитателях ледяной короны мира она знала не больше, чем любой средний человек-южанин: что те плавают на льдинах в обнимку с белыми медведями, едят на завтрак друг дружку, а все свободное время ищут и убивают представителей других народов. Вот, пожалуй, и все, но даже этого было достаточно, чтобы не искать знакомства с такой плохой компанией.
– Здесь только я, – успокоил девушку Фалко. – Дикари, как им и положено, прозябают далеко на севере. Я там полгода проплавал, распространяя милость Алгоры, но у меня кончился порох, да и пуль почти не осталось. Так что я, как и ты, держу путь в Кампавалис. Надо пополнить запасы.
* * *
Губернатор Кампавалиса кричал, брызгал слюной и гневно топал ножкой. Еще он периодически всплескивал руками и потрясал какими-то бумагами. Короче, делал все, чтобы как можно глубже донести до двух своих слушателей всю степень своего расстройства. Это был невысокий лысый человечек, которому создатели щедро компенсировали в ширину все, что не додали в высоту. Фервор даровал ему взрывной характер. Алгора – безграничное, как мировой океан, упрямство. На разум оба творца, пожалуй, сильно поскупились. Видимо, каждый понадеялся на другого, а договориться между собой они от сотворения мира не могли.Чиновники ратуши единодушно стонали и роптали под его управлением. Как-то раз, набравшись храбрости, даже отправили коллективную жалобу самому королю, но желаемых результатов это не принесло. Губернатор Ричун Кламор Старший умел – в основном криком, бранью и угрозами – заставить своих подчиненных работать, а скудность ума не позволяла ему принять во внимание мешающие работе объективные трудности. Как следствие, обширное хозяйство Кампавалиса не только исправно функционировало, но и приносило кое-какой доход, половина которого под усиленным конвоем ежегодно отправлялась в столицу. Короля такая ситуация вполне устраивала, а что до методов, обеспечивавших результат, так у Его Величества были заботы и поважнее. Для того он и назначал губернаторов, чтобы самому не вникать в местные проблемы. Возможно, именно по этой причине, а не в силу чьей-то злой шутки, коллективная жалоба была переслана самому губернатору Кламору с короткой припиской рукой Его Величества: «Строго разобраться и впредь не допускать». Многим тогда небо с рыбью чешуйку показалось.
Двум нынешним слушателям губернатора было просто скучно. Адмирал Каедо, бессменно возглавлявший военный флот Кампавалиса вот уже почти тридцать лет, наблюдал подобное всякий раз, когда случалось что-то экстраординарное. В этой самой отдаленной и самой северной провинции экстраординарное случалось регулярно.
Собственно, акватория Кампавалиса вообще обозначалась отдельным пятном на карте, к северо-западу от основных владений королевства. Еще западнее лежали воды дуа'леоров, также подумывавших о колонизации ничейных северных вод. К сожалению, обитавшие там варвары в силу каких-то своих суеверий крайне агрессивно относились ко всем, кто не рожден на льдинах, и дальнейшая экспансия подвисла в неопределенном состоянии. Запланированный как столица новых владений, Кампавалис в итоге оказался пограничным городом со всеми положенными ему по новому статусу неприятностями.
Ричун Кламор Старший неприятностей не любил, о чем и вещал на всю ратушу со свойственной ему эмоциональностью. Адмирал Каедо, в отличие от губернатора, был высок ростом и не отягощен лишним весом. Долгие морские походы закалили его тело и характер. Задубевшая кожа, резкие черты лица, жесткие седые волосы да еще вошедшая у матросов в поговорку невозмутимость складывались в образ вырезанной из мрамора статуи, ожившей и нарядившейся в парадный мундир. Этот мундир адмирал носил как повседневную одежду, независимо от погоды и ситуации. При этом никакой затасканности и затрапезности! Мундир всегда был в идеальном состоянии. Аккуратный, подтянутый и невозмутимый, Каедо составлял такой разительный контраст с губернатором, что Фалко только диву давался, как этим двоим удавалось относительно мирно сосуществовать друг с другом. И не день-два, а много лет.
Самого Брика Фалко эта аудиенция утомила, едва начавшись. Не успел он закончить рассказ о разгромленном улье, как губернатор начал кричать и ругать всех, кого ни попадя, быстро и безнадежно отклонившись от конструктивного курса. Да ладно бы он делал это творчески. Так нет, ругался губернатор Кламор, конечно, от души, но совершенно не изобретательно и часто повторялся. От нечего делать Фалко стал разглядывать его кабинет.
Мебель из настоящего темно-красного дерева стоила, наверное, море денег. Причем не каких-нибудь саморезных коралок, а самых что ни на есть металлических. Массивный письменный стол с множеством разнокалиберных ящичков; большущее кресло, обитое мехом снежных медведей; шкафы высотой до потолка с витой резьбой на дверцах – все это определенно делалось на заказ. Стоявший у левой стены столик поменьше был отделан золотом. Фалко, видевший в жизни настоящую роскошь и даже бывавший при дворе, был поначалу впечатлен.
Правую стену кабинета занимала выполненная с большим художественным вкусом карта Кампавалиса и ближайших окрестностей. Точнее говоря, это была картина. В массивной золотой раме за тончайшим, абсолютно прозрачным дуа'леорским стеклом красовался панорамный вид города, прорисованный столь тщательно, что с успехом заменял обычную карту.
Кампавалис вольготно раскинулся на большой, миль пять в поперечнике, коралловой банке. Ровное песчаное дно, теплое течение и глубина всего в восемь саженей делали ее идеальным местом для поселения. Высокие серые рифы, достававшие даже во время прилива до самой поверхности воды, расположились почти идеальным полукругом и прикрывали город с севера. С юга природный щит был продолжен толстенным каменно-коралловым молом аналогичной высоты. Попасть внутрь наполовину природного, наполовину искусственного кольца можно было только через узкий – шириной едва ли в полмили – пролив на юго-востоке. У входа в пролив грозным предупреждением незваным гостям возвышалась каменная крепость Скутум. Сам пролив контролировался двумя крепостями размером поменьше, но зато обустроенными по самому последнему слову фортификационной науки. Батареи мощных пушек были готовы отправить на дно любого незваного гостя, а два ряда катапульт – обрушить на его голову глубинные и ревущие ядра.
Как и окружающее его кольцо, сам Кампавалис четко делился на две части. В северной половине, именуемой местными жителями Старым городом, стояли аккуратные ряды каменных зданий, соединенных сетью подводных переходов. Стены домов едва угадывались под толстым слоем полипов и кораллов. На их фоне ярко выделялись белоснежные пирамиды – мраморные храмы Алгоры и ее святых. Чистота была угодна ночной богине, и жрецы, не жалея сил, поддерживали в храмах образцовый порядок – как внутри, так и снаружи. Владельцы остальных зданий проявляли куда меньшее рвение. Во-первых, подобные колонии на стенах нарастали не за один год и сами по себе являлись признаком древности. Во-вторых, практичные северяне предпочитали что-нибудь попроще, и чуть ли не половина домов пустовала в ожидании богатого покупателя.
Основное население Кампавалиса проживало в раскинувшемся южнее Новом городе. Кирпичи из прессованных водорослей были самым ходовым строительным материалом. Попадались и каменные, и даже деревянные дома. Последние в основной своей массе были старыми, ни на что больше непригодными корпусами небольших кораблей. Северная экспансия обходилась людям не дешево, но она же приучила не разбрасываться материалом. Так разбитые корабли обрели вторую жизнь.
Самые маленькие дома могли даже всплывать на поверхность. Те, что покрупнее, были жестко закреплены на морском дне. У городской бедноты на восточной окраине жилье было и того проще: самодельный коралловый купол, который легко можно было поднять на поверхность для проветривания или переместить в другое место, если занимаемый им земельный участок вдруг приглянулся бы городским властям.
Почти у самого пролива раскинулся огромный порт, некогда сделавший Кампавалис торговой столицей северных территорий. Целый район одних только складов, ныне практически пустующих, но когда-то забитых товарами до самых крыш. От дна до самой поверхности вытянулись причалы, плавающие ремонтные доки и портовые службы.
На западной окраине, на мелководье, расположился свой небольшой лес. Разумеется, не темного дерева. Оно требовало сушу, тепло и заботу. Темное дерево выращивали южнее, на островах, а здесь его только в продаже видели. Северянам приходилось довольствоваться светлыми сортами. Более мягкими, непрочными и водянистыми, зато столь же менее прихотливыми.
За пределами каменного кольца были схематично набросаны несколько маленьких поселков. В основном это были рыбоводы, разводившие северные сорта рыб, для которых хорошо прогретая Фервором вода была некомфортной. Несколько ветхих подводных домиков принадлежали резчикам кораллов, предпочитавших жить подальше от беспокойной цивилизации. Формально это объяснялось верностью традициям, фактически – творческим подходом к уплате налогов. В двух местах синими треугольниками были обозначены тренировочные лагеря морских пехотинцев из гарнизонной эскадры.
Красные пунктирные линии обозначали традиционные торговые маршруты. Единственным действительно постоянным был путь на юго-восток, в королевство. Два пути вели на запад, к дуа'леорам. Конкуренция конкуренцией, а торговля торговлей. Обе стороны нуждались друг в друге, что, впрочем, не мешало им натравливать варваров на конкурентов и плакать над убытками, когда простодушные дикари топили все суда без разбора. На север тянулись целых четыре линии, но все они вели в никуда.
На юг постоянных маршрутов не было. В том направлении дно резко понижалось, и на таких глубинах никто не селился. Только ульи парили над волнами. А те, кто время от времени проплывал под ними, составляли основную заботу адмирала, между делом расшатывая нервную систему губернатора.
– До каких пор будет продолжаться это безобразие?! – перешел, наконец, к конкретике Кламор. – Ульи закрыты уже целую декаду!
– По крайней мере, теперь мы знаем, почему они закрыты, – спокойно ответил адмирал Каедо. – А, зная причину…
– Я не хочу знать причину! – рявкнул губернатор. – Вся акватория осталась без связи. Вся! Уже декаду! Так больше не может продолжаться! Слышите меня?! Они должны работать!
– Для этого нам и нужна причина, – спокойно ответил адмирал. – Сильфы не посвящают в свои проблемы посторонних, и до сих пор мы блуждали в тумане. Теперь же картина прояснилась. Совершенно очевидно, что ульи закрыты из-за нападения на передаточную станцию, и, как только мы отыщем и примерно накажем нападавших…
– Так найдите их! – закричал губернатор, в гневе брызгая слюной на синий мундир адмирала. – Наверняка это пираты, про которых только что говорил Фалко. Вы же слышали! Это все пираты! Найдите и убейте их всех! Слышите?! Всех до единого! И предъявите трупы сильфам. Кампавалис не может больше оставаться без связи! Все понятно?!
– Я бы…
– Вы будете делать, как я сказал!!!
– Как прикажете, губернатор. – Адмирал коротко поклонился, повернулся и вышел из кабинета.
Фалко последовал за ним, оставив губернатора в одиночестве изрыгать проклятия неизвестным налетчикам. Его крики были слышны даже за толстенной герметичной дверью.
– Вот это глотка, – искренне восхитился Фалко. – Прямо как у кита-крикуна.
Сидевшая за скромным коралловым столиком молоденькая секретарша осторожно улыбнулась. Фалко подмигнул ей и поспешил за адмиралом. Тот, глубоко задумавшись, быстро шагал вниз по каменной лестнице.
– Не нравится мне все это… – вздохнул адмирал, обращаясь то ли к своему спутнику, то ли к самому себе. – Пиратов, конечно, никогда не грех погонять по волнам, но не верю я, что это они разгромили улей. Надежная связь всем нужна.
– Может, деньги оказались нужнее, – предположил Фалко.
– И много там было денег, Брик? – спросил в ответ адмирал и сам же ответил: – Горсть-другая коралок. Это же не городской улей. Там хорошо, если раз в месяц какой-нибудь бродяга, вроде тебя, заплывет. Разве это добыча?
– Нет, конечно, но… Я вот что подумал, – чуть помедлив, произнес Фалко. – Те ребята, что захватили «Пеликан»… Алина сказала, что пассажиры крайне не высоко отзывались о его грузе. По-моему, тот же случай.
– Помимо груза, есть еще сам корабль, – возразил адмирал. – Нередко именно он оказывается главным призом, а вовсе не груз. Потом, как я понял, на «Пеликане» было несколько пассажиров, за которых можно было бы получить выкуп, или даже просто продать на юг, если пираты не побрезгуют работорговлей. Из сильфов, конечно, рабы никакие, но вот корпус улья набран из темного дерева. Если его разобрать, так на один гарпун можно сразу двух рыбешек насадить: и кое-какую прибыль получить, и следы преступления смыть. К тому же учти логику сильфов. Один раз ты напал на улей, и больше они ни с тобой, ни с тем, кто рядом, дела иметь не будут. Никогда. И не заставишь их. Вон из-за одного улья сколько их позакрывалось. Да за такую выходку свои же утопят, чтобы перед сильфами оправдаться. Нет, Брик, тут что-то не так. Чтобы навсегда отказаться от мгновенной связи и нажить столько врагов – тут должна быть серьезная причина.
Они прошли под каменной аркой и оказались в большом зале. Вдоль каменных стен стояли статуи героев, со славой сложивших голову в межрелигиозных распрях. Воины Алгоры были выполнены из белого мрамора, воины Фервора – из красного гранита. Зеленый грибок, как символ миролюбия и всепобеждающей силы природы, пятнами расползался и по тем, и по другим. В центре зала струился фонтан, смачивая причудливую композицию из голубого мрамора. В дальней стене была еще одна арка, под которой адмирала ожидал его эскорт – несколько лейтенантов гарнизонного флота. Заметив начальство, офицеры подтянулись.
– Так и с «Пеликаном» этим что-то не так, – не захотел отказываться от своей версии Фалко. – Груз – дрова. Команду и пассажиров, кроме Алины, перебили. Корабль, как я понял, пустили на дно.
– Значит, за ней и охотились, – сказал адмирал Каедо. – Девушка хороша собой?
– Восхитительна!
– Вот тебе и причина. Да и нет у меня уверенности, что перебили действительно всех. Возможно, вокруг девушки и устроили бойню, но это не означает, что зачистили весь корабль. Пираты любят произвести впечатление на своих жертв. Испуганного человека легче убедить заплатить выкуп или заставить его делать то, что им нужно. Так-то вот.
Фалко нахмурился.
– Знаете, что я намерен предпринять? – спросил он.
– Знаю, – с мягкой улыбкой и металлом в голосе ответил адмирал Каедо. – Первым делом, Брик, ты все-таки проведаешь отца. Между делом отчитаешься о своих похождениях на севере. Хотя, судя по тому, что я слышал, твой долг вряд ли сильно уменьшился.
– Кстати, о долгах, – тут же ввернул Фалко. – Кое-кто, помнится, обещал кругленькую сумму за голову Чапа Леданика.
Адмирал остановился перед фонтаном и с интересом посмотрел на своего спутника.
– Такие слухи тоже до меня доходили, но я, признаться, не поверил. Извини. Как же тебе это удалось?
– Легко, – небрежно бросил Фалко. – Выследил банду, собрал полсотни храбрых варваров, и ночью мы нанесли бандитам визит.
– Надо же. – Адмирал удивленно и как-то даже удрученно покачал головой. – А мне мои офицеры докладывали, что варвары считали Леданика неуязвимым и боялись, как самого Фервора.
На лицо Каедо набежали хмурые тучки, готовясь обернуться настоящей бурей для вышеупомянутых офицеров.
– Верно докладывали, – сказал Фалко. – Вот только их страх не распространялся на людей Леданика. Так мы и поделили цели. Подплыли на четырех лодках, нас заметили, и тут я вызвал Леданика на бой. Он, понятное дело, схватился за пистолет – чего еще ждать от бандита? – и я с незапятнанной честью разрядил в него сразу два мушкета. Те, тяжелые, что я с юга привез. Помните?
Адмирал Каедо кивнул.
– Это которые на себя надевать надо, как маленькие пушки? Помню. Мне они показались совершенно не практичными игрушками.
– Но, как видите, пригодились, – сказал Фалко. – Представляете, этот хитрец носил под костюмом дуа'леорскую кольчугу! Легкую, но такую прочную, что даже пистолетную пулю остановить может. Только я тоже не из планктона собран. Выведал все заранее, а эти мушкеты в упор дуа'леорскую кольчугу насквозь пробивают. Вместе с тем, на ком она была надета. Так что банда Леданика больше не будет вам докучать, а его голова ждет вашей оценки.
– И здесь дуа'леоры наследили, – недовольно покачал головой адмирал. – Я, Брик, своих слов не меняю и от них не отказываюсь. Тебе, как я понимаю, в белых коралках? Это по нынешнему курсу на металл будет порядка десяти тысяч. Хорошо. К закату подгребай ко мне на «Эдакс», я предупрежу казначея. Ну и начнем охоту на этот синий фрегат. Кстати, твоя красавица его названия, часом, не приметила?
Фалко подумал, припоминая то немногое, что успела рассказать Алина до того, как снова впала в транс.
– Вроде, сказала, что нет.
– Плохо. Ну да ладно, не капля в океане – найдем, – оптимистично заявил адмирал Каедо. – Хотя, люди часто не обращают внимания на несущественные, как им кажется, детали. Надо бы ее поподробнее расспросить об том бое. Может, все-таки даст какую-нибудь зацепку.
– Готов взять это на себя, – немедленно вызвался Фалко.
– Ничуть в этом не сомневаюсь, – улыбнулся адмирал. – Но я, пожалуй, попозже тоже загляну. На меня отвлекающие факторы молодости не так сильно действуют.
Фалко громко фыркнул.
– Я, знаете ли, теперь проповедник светлого пути, – напомнил он.
Адмирал Каедо откровенно усмехнулся.
– Да, наслышан я о твоих проповедях. Говорят, в карающего Фервора дикари поверили. Осталось, чтобы они уверовали в милость Алгоры, но, не исключено, это уже случилось. С твоим отъездом.
– Да ну вас к Фервору, – беззлобно отмахнулся Фалко. – В конце концов, это была не моя идея. Это все папаша…
– Уверен, Брик, он делает это для твоего же блага.
– Мне бы вашу уверенность, адмирал, – вздохнул Фалко.
Под дальней аркой прошел чиновник в блекло-сером комбинезоне, держа под мышкой толстенную кожаную папку. Притормозив у фонтана, он поздоровался, поправил, глядя в воду, мокрые волосы и поинтересовался, как настроение губернатора. Узнав, что как всегда, чиновник тяжело вздохнул и ушел вверх по лестнице с видом пирата, поднимающегося на эшафот.
– Брик, – сказал адмирал Каедо. – Так я могу рассчитывать, что ты все-таки заглянешь к отцу? Он ведь тебя полгода не видел.
– Ладно, ладно, загляну. Только я не уверен, что он будет рад меня видеть.
– Уверен, что будет, – заверил его адмирал. – Хотя, быть может, и не покажет этого. Да, кстати, совсем забыл. Как фамилия этой твоей красавицы?
– Мм… – протянул Фалко, вспоминая. – Ирата. Да, Алина Ирата.
– Ирата? – удивленно переспросил адмирал. – Очень интересно. А Ворису Ирату она, часом, не родственница?
– Не знаю. А кто это?
– Да был у нас тут один такой контрабандист. Личность в своем кругу известная, но за руку мы его так и не поймали. Скончался на днях.
Фалко задумчиво почесал подбородок.
– Не знаю. Попробую узнать. Думаете, дружки того контрабандиста за дочкой охотились?
– Без фактов я никак не думаю, – ответил адмирал. – А факты еще найти надо. Передавай родным привет, Брик.
Фалко хмуро кивнул. Адмирал махнул рукой поджидавшему его эскорту и направился к ним. Группа офицеров почтительно расступилась перед начальством и снова сомкнулась за его спиной. Фалко задумчиво смотрел им вслед. Адмирал, конечно, прав насчет отца. Есть только одна неувязка. Сын с отцом сильно по-разному представляли, что для Брика хорошо. И разница эта составляла на текущий день почти пять миллионов в белых коралках.
* * *
Следующие два часа своей жизни Брик Фалко посвятил такому отчаянному торгу, какого постеснялся бы сам Светлый Меркуцио – хоть он и покровитель торговли.Внутренний рынок Кампавалиса располагался на обширной донной территории между портом и Старым городом. Пустоты и пещеры, каменные строения и плавучие купола. Для непосвященного здесь царил полный хаос, но зато посвященные ориентировались, как рыба в воде. Вплотную к порту располагался старый рынок. Это был широкий полукруг, состоящий из пещер и подземных переходов между ними. Когда-то в этом подземелье было не протолкнуться от торговцев, приплывавших в Кампавалис чуть ли не со всей Терраны. Если чего-то нельзя было купить на этом рынке, то, значит, этого вообще не было в северных водах. Для приплывающих торговцев был выстроен целый сектор складов: от неприступных подземных хранилищ до легких плавучих сараев.