– Мне жаль. – пришло от Рами. – А какие цветы тебе сегодня подарили?
– Желто-красные тюльпаны.
– Тюльпаны – цветы турецких гаремов.
– Гаремов?
– Их выращивали наложницы турецких султанов, которым было скучно сидеть взаперти в роскошных сералях. Считалось, что это цветок страсти. Наложницы выводили новые сорта, называли их в честь своего повелителя и устраивали своеобразные конкурсы, чей тюльпан больше понравится султану. За это он их одаривал.
– А чем?
– Выписывал премии и вручал почетные грамоты.
Лера рассмеялась и послала веселый смайлик. Рами продолжал:
– В восемнадцатом веке тюльпаны попали в Европу. У знати началось модное увлечение – соревноваться в том, чьи цветы великолепнее. Разведение луковиц тюльпанов превратилось в бизнес. Особенно преуспели в этом голландцы. В Амстердаме работала настоящая биржа цветов. Люди богатели и разорялись, торгуя редкими сортами. Цены были настолько высокими, что в Амстердаме до недавнего времени стояли два дома, которые купили за три луковицы тюльпанов.
– Это из той же энциклопедии?
– Ты прозорливая! Мир принадлежит цветам, люди в нем – только садовники, а города – каменные клумбы.
– Мне нравятся цветы. В них столько нежности. И я очень люблю летом составлять маленькие букетики.
– Цветы – самое прекрасное, что создал Бог на этой планете.
– А как же люди?
– Люди слишком несовершенны. Ты видела когда-нибудь некрасивые цветы?
Лера задумалась. Ей вспомнились «уродливые» орхидеи, но она решила про это умолчать:
– А есть еще бабочки!
– Бабочки – цветы неба. Когда им страшно, они прячутся в цветах на земле. Ты все еще мечтаешь стать бабочкой-капустницей?
– Ха! Ха! Махаоном.
– Может, все-таки крокодилом?!
(веселый смайлик.)
– Крокодилом НЕ ХОЧУ!
– А жаль. Прожила бы триста лет.
– Все равно не хочу.
– Lapapillonjolie. В четверг мы пойдем в ресторан.
Немного смутившись комплименту, – прелестной бабочкой ее еще никто не называл – Лера набрала:
– Карпаччо будет?
– В этом ресторане рекомендую тартар из телятины с дижонской горчицей.
– Согласна. Опять будем «влюбленными»?
– Нет, на этот раз будем изображать актеров театра, которые репетируют сценку из спектакля «Казанова», чтобы затем снять рекламный ролик. Действие «Казановы» происходит в Венеции в восемнадцатом веке. Поэтому ресторан «Шато», куда мы отправимся ужинать, как нельзя лучше соответствует «репетиции». Его интерьер напоминает готический средневековый замок.
– А из какого театра мы будем, если спросят?
– Пока не знаю.
– У меня есть знакомый директор театра-студии «Сюрприз». Я могу попросить у него официальное письмо о том, что мы из его театра.
– (Восхищенный смайлик). А ты еще спрашивала, почему я выбрал именно тебя! Только не забудь, чтобы указали твою фамилию как актрисы.
– О’кей.
– На этот раз в ресторан ты пойдешь первая. И для того, чтобы все выглядело правдоподобно, должна будешь пойти в маске.
– В какой маске?
– В карнавальной. Я привезу.
(Она пойдет по улице в маске? Лера даже привстала на кресле).
– Я не смогу.
– Опять боишься?
– Нет. Но мы так не договаривались. По контракту я твой секретарь-референт. А в маске…
– ?
– Я как будто твой сообщник!
– Мне казалось, что ты избавилась от глупой стеснительности.
– Нет. Я не буду ходить по улице в маске.
– А говорила, что не умеешь говорить «нет»!
– Здесь совсем другое.
– Хорошо. У тебя есть время подумать до среды. До связи.
– Пока.
Лера посмотрела на окно. На фоне черной бесконечности ночи бело-голубым пятном сиял букет, который подарил ей вчера Рами. Лепестки розы начали раскрываться. Казалось, она вот-вот совсем расстегнет свое белое одеяние и предстанет перед «мушкетерами» во всей красе.
ICQ вдруг пикнула. От Рами пришло сообщение: «Маска очень изящная – белая, с вуалью, украшенная стразами и позолотой. И тоже из Венеции».
Поднявшись к Кремлю и сделав круг по площади, Пьеро немного потолкался в пробке на проспекте и наконец затормозил у цветочного бутика. Лере надо было купить букет. У секретаря директора сегодня – день рождения.
Цветы. После недавнего диалога с Рами она стала невольно везде их замечать. Даже дорожная раскрутка на выезде из города показалась ей огромным каменным лотосом, по которому, словно насекомые, шустро ползут автомобили. «Мир принадлежит цветам, люди в нем только садовники», – с улыбкой произнесла про себя Лера, надела темные очки и вышла из машины.
Звякнул колокольчик.
Вместо желтых платочков-калл на постаменте посредине магазина выстроились небольшие причудливые вазы из толстого стекла. В них дружными компаниями росли маленькие ирисы, зазывая каждого посмотреть на свои языкастые фиолетовые бутоны с ярко-желтыми сердцевинами. «Вот бы подарить боссу такую вазу! – подумала Лера. – А то у него в кабинете одна полировка и сталь. Может быть, он из-за этого вечно всем недоволен? Скучает, ругается и всех учит, что и как надо делать. Если человек богат, это же не значит, что он самый умный?»
У прилавка стоял молодой человек в костюме и галстуке, которому флорист Андре упаковывал букет с тюльпанами. Его руки в перчатках проворно что-то подрезали, что-то поправляли и что-то складывали.
– Добрый день, – стараясь не отвлекать его от работы, поздоровалась Лера.
– Добрый день, – мельком кивнул Андре, явно не узнавая ее, и стал рассказывать, обращаясь к молодому человеку:
– Тюльпаны завезли в Европу из Турции. Сделал это тайно один голландский дипломат. Тюльпаны были любимыми цветами султанов и существовал запрет под страхом смертной казни на их вывоз из страны. Особенно, как утверждают историки, почитались ярко-алые, желтые и темно-красные тюльпаны. Считалось, что когда человек наслаждается их видом, в нем просыпается сексуальное желание. – Андре подмигнул покупателю. – Поэтому чем больше и ярче букет, тем больше у вас шансов очаровать кого-то.
– Спасибо, – поблагодарил молодой человек, рассчитался и вышел.
– Слушаю вас, – флорист повернулся к Лере.
– Здравствуйте, Андре, – она сняла очки. – Не узнаете?
– Бон жур, мадам, – медленно ответил Андре.
– Что-то не так? – Лера испуганно осмотрела себя, видя, что он внимательно разглядывает ее.
– О, пардон, – на лице Андре засияла приветливая улыбка. – Я просто не сразу узнал вас. Вы та девушка, которая заказывала необычную орхидею?
– Да. Венерин башмачок.
– Jabot de Venus, – уточнил флорист, растягивая гласные.
Солнечный свет проникал через окна в помещение бутика. После серого асфальта и кирпичных стен домов магазин казался ухоженной цветочной клумбой. Тихо звучал джаз.
– Желто-красные тюльпаны.
– Тюльпаны – цветы турецких гаремов.
– Гаремов?
– Их выращивали наложницы турецких султанов, которым было скучно сидеть взаперти в роскошных сералях. Считалось, что это цветок страсти. Наложницы выводили новые сорта, называли их в честь своего повелителя и устраивали своеобразные конкурсы, чей тюльпан больше понравится султану. За это он их одаривал.
– А чем?
– Выписывал премии и вручал почетные грамоты.
Лера рассмеялась и послала веселый смайлик. Рами продолжал:
– В восемнадцатом веке тюльпаны попали в Европу. У знати началось модное увлечение – соревноваться в том, чьи цветы великолепнее. Разведение луковиц тюльпанов превратилось в бизнес. Особенно преуспели в этом голландцы. В Амстердаме работала настоящая биржа цветов. Люди богатели и разорялись, торгуя редкими сортами. Цены были настолько высокими, что в Амстердаме до недавнего времени стояли два дома, которые купили за три луковицы тюльпанов.
– Это из той же энциклопедии?
– Ты прозорливая! Мир принадлежит цветам, люди в нем – только садовники, а города – каменные клумбы.
– Мне нравятся цветы. В них столько нежности. И я очень люблю летом составлять маленькие букетики.
– Цветы – самое прекрасное, что создал Бог на этой планете.
– А как же люди?
– Люди слишком несовершенны. Ты видела когда-нибудь некрасивые цветы?
Лера задумалась. Ей вспомнились «уродливые» орхидеи, но она решила про это умолчать:
– А есть еще бабочки!
– Бабочки – цветы неба. Когда им страшно, они прячутся в цветах на земле. Ты все еще мечтаешь стать бабочкой-капустницей?
– Ха! Ха! Махаоном.
– Может, все-таки крокодилом?!
(веселый смайлик.)
– Крокодилом НЕ ХОЧУ!
– А жаль. Прожила бы триста лет.
– Все равно не хочу.
– Lapapillonjolie. В четверг мы пойдем в ресторан.
Немного смутившись комплименту, – прелестной бабочкой ее еще никто не называл – Лера набрала:
– Карпаччо будет?
– В этом ресторане рекомендую тартар из телятины с дижонской горчицей.
– Согласна. Опять будем «влюбленными»?
– Нет, на этот раз будем изображать актеров театра, которые репетируют сценку из спектакля «Казанова», чтобы затем снять рекламный ролик. Действие «Казановы» происходит в Венеции в восемнадцатом веке. Поэтому ресторан «Шато», куда мы отправимся ужинать, как нельзя лучше соответствует «репетиции». Его интерьер напоминает готический средневековый замок.
– А из какого театра мы будем, если спросят?
– Пока не знаю.
– У меня есть знакомый директор театра-студии «Сюрприз». Я могу попросить у него официальное письмо о том, что мы из его театра.
– (Восхищенный смайлик). А ты еще спрашивала, почему я выбрал именно тебя! Только не забудь, чтобы указали твою фамилию как актрисы.
– О’кей.
– На этот раз в ресторан ты пойдешь первая. И для того, чтобы все выглядело правдоподобно, должна будешь пойти в маске.
– В какой маске?
– В карнавальной. Я привезу.
(Она пойдет по улице в маске? Лера даже привстала на кресле).
– Я не смогу.
– Опять боишься?
– Нет. Но мы так не договаривались. По контракту я твой секретарь-референт. А в маске…
– ?
– Я как будто твой сообщник!
– Мне казалось, что ты избавилась от глупой стеснительности.
– Нет. Я не буду ходить по улице в маске.
– А говорила, что не умеешь говорить «нет»!
– Здесь совсем другое.
– Хорошо. У тебя есть время подумать до среды. До связи.
– Пока.
Лера посмотрела на окно. На фоне черной бесконечности ночи бело-голубым пятном сиял букет, который подарил ей вчера Рами. Лепестки розы начали раскрываться. Казалось, она вот-вот совсем расстегнет свое белое одеяние и предстанет перед «мушкетерами» во всей красе.
ICQ вдруг пикнула. От Рами пришло сообщение: «Маска очень изящная – белая, с вуалью, украшенная стразами и позолотой. И тоже из Венеции».
* * *
Пьеро медленно поднимался в веренице машин по узкой дороге, ведущей от набережной к Кремлю. Его колеса мягко шуршали по асфальту. Высоко в небе полыхало солнце. Было приятно жмуриться, подставляя ему то один глаз, то другой. С самого утра оно светило по-весеннему тепло и ласково. «Наверное, все мы, независимо от веры и цвета кожи, – солнцепоклонники», – подумала Лера, увидев блестящие луковки куполов храма на другой стороне реки.Поднявшись к Кремлю и сделав круг по площади, Пьеро немного потолкался в пробке на проспекте и наконец затормозил у цветочного бутика. Лере надо было купить букет. У секретаря директора сегодня – день рождения.
Цветы. После недавнего диалога с Рами она стала невольно везде их замечать. Даже дорожная раскрутка на выезде из города показалась ей огромным каменным лотосом, по которому, словно насекомые, шустро ползут автомобили. «Мир принадлежит цветам, люди в нем только садовники», – с улыбкой произнесла про себя Лера, надела темные очки и вышла из машины.
Звякнул колокольчик.
Вместо желтых платочков-калл на постаменте посредине магазина выстроились небольшие причудливые вазы из толстого стекла. В них дружными компаниями росли маленькие ирисы, зазывая каждого посмотреть на свои языкастые фиолетовые бутоны с ярко-желтыми сердцевинами. «Вот бы подарить боссу такую вазу! – подумала Лера. – А то у него в кабинете одна полировка и сталь. Может быть, он из-за этого вечно всем недоволен? Скучает, ругается и всех учит, что и как надо делать. Если человек богат, это же не значит, что он самый умный?»
У прилавка стоял молодой человек в костюме и галстуке, которому флорист Андре упаковывал букет с тюльпанами. Его руки в перчатках проворно что-то подрезали, что-то поправляли и что-то складывали.
– Добрый день, – стараясь не отвлекать его от работы, поздоровалась Лера.
– Добрый день, – мельком кивнул Андре, явно не узнавая ее, и стал рассказывать, обращаясь к молодому человеку:
– Тюльпаны завезли в Европу из Турции. Сделал это тайно один голландский дипломат. Тюльпаны были любимыми цветами султанов и существовал запрет под страхом смертной казни на их вывоз из страны. Особенно, как утверждают историки, почитались ярко-алые, желтые и темно-красные тюльпаны. Считалось, что когда человек наслаждается их видом, в нем просыпается сексуальное желание. – Андре подмигнул покупателю. – Поэтому чем больше и ярче букет, тем больше у вас шансов очаровать кого-то.
– Спасибо, – поблагодарил молодой человек, рассчитался и вышел.
– Слушаю вас, – флорист повернулся к Лере.
– Здравствуйте, Андре, – она сняла очки. – Не узнаете?
– Бон жур, мадам, – медленно ответил Андре.
– Что-то не так? – Лера испуганно осмотрела себя, видя, что он внимательно разглядывает ее.
– О, пардон, – на лице Андре засияла приветливая улыбка. – Я просто не сразу узнал вас. Вы та девушка, которая заказывала необычную орхидею?
– Да. Венерин башмачок.
– Jabot de Venus, – уточнил флорист, растягивая гласные.
Солнечный свет проникал через окна в помещение бутика. После серого асфальта и кирпичных стен домов магазин казался ухоженной цветочной клумбой. Тихо звучал джаз.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента