– А давай в прятки!
   – Нет, лучше в догонялки!
   – Обращаемся?
   – Обращаемся!
   Черепашки спрыгнули вниз, увеличиваясь в размерах на лету, достигли пола уже полуметровыми шустрыми подростками и выскочили в коридор, четыре раза на бегу шибанув Шреддера током. От избытка электричества волосы на голове метаморфа встали дыбом.
   – Оу-у-у… – согнулся Шреддер пополам.
   – Но откуда они у вас? – захлопала глазами Стесси.
   – Королева, – с трудом разгибаясь, простонал Шреддер, – не спрашивайте меня, из каких яслей они сбежали и как пробрались на наш корабль, – не знаю! Знаю только, что от них надо срочно избавиться. Надеюсь, на Семицветике найдется детский сад для несовершеннолетних престу… короче, детский сад! Через два часа… нет, через час будем! Я заставлю этого ушастого найти способ дополнительно увеличить скорость! Ждите, королева!
   Сплинтер отключил связь и что есть духу помчался в рубку управления, спеша сделать экстренный выход в подпространство. До него только теперь дошло, что, если королева догадается включить надпространственный пеленгатор Драгобича, им несдобровать. Ведь они до сих пор болтаются возле злополучной планеты, где черепашки пытались совершить теракт. Планета Блин и четыре маленькие черепашки. Два плюс два сложить не трудно. Какое счастье, что королева просто тупо вышла на связь.
   – Черт! А какого дьявола я бегу? Лизетта! Экстренный выход в подпространство! Направление – Семицветик.
   – Но подготовительные операции…
   – Я приказываю! Скачок!
   Корабль содрогнулся, и на метаморфа навалилась тьма…

7

   – Я тебе что, метросексуал? За каким хреном мне сдалась эта побрякушка?
   – Это не побрякушка, император, а портал. Надежно действует на территории корабля и базы.
   – Как интересно! – Блад нацепил на руку браслет, украшенный россыпью сиреневых кристаллов. – И как он работает?
   – Объясню, если вы выполните все мои инструкции, связанные с инаугурацией.
   – Шантаж?
   – Да, мой император. Шантаж. Вы меня вынуждаете идти на него. Это очень важно. Завтра на инаугурации вы должны быть в парадной форме со всеми предписанными для данной церемонии регалиями.
   – Ара-Белла, чего ты ко мне лезешь со всякой ерундой! Скажи лучше, как этой хреновиной пользоваться. Хочу эффектно вынырнуть перед Алисой. Кстати, чем она сейчас занимается?
   – Зеркалу рожи корчит.
   – Зачем? – опешил Блад.
   – Ее мучают угрызения совести, и она ищет наиболее подходящее выражение лица для извинений вашему императорскому величеству.
   – Значит, скоро будет здесь. Надо же, как быстро в себя пришла!
   – О да, – с плохо скрытым сарказмом хмыкнула Ара-Белла, – пассажирка вам досталась импульсивная, но отходчивая. Ей намекнуть, что вы готовы ее простить?
   – Ни в коем случае. Я жутко злопамятный. Пусть еще пару часов помучается.
   – Размечтались, – фыркнула Ара-Белла. – Через полчаса, если не раньше, сюда прибежит.
   – А ей разрешено будет присутствовать на инаугурации?
   – Разумеется. Все давшие императору присягу и близкие ему люди просто обязаны быть на инаугурации. Кстати, ваша подружка уже марафет на себя наводит. Похоже, нашла нужное выражение.
   – Стоп, – насторожился Блад. – А как же дипломатический статус пассажиров? Что ты делала в ее каюте?
   – Основываясь на психоанализе поведения некоторых пассажиров и части экипажа, не присягавшего вашему величеству, Генерал отдал приказ данный статус снять, и я теперь имею доступ в их каюты.
   – Зачем?
   – Во избежание нежелательных эксцессов. После инаугурации вы сможете приказ Генерала отменить.
   – Скорее бы уж с этой бодягой закончить, – вздохнул Блад.
   – Тогда извольте на примерку.
   – Изволю, – улыбнулся Пит. – Встречу Алиску при параде. Буду давить ее своим величеством.
   – Физически? – ехидно улыбнулась Ара-Белла.
   – С ума сошла?! Ей еще четыре дня в малолетках числиться. Пока только морально. Ну где там мой парадно-выходной костюм?
   – Здесь.
   Ара-Белла щелкнула пальцами, и каюта в один момент преобразилась, повторив метаморфозу после старта с Селесты. Помимо просторной гостевой комнаты с мебелью, косящей под старину, и роскошной спальни с огромной кроватью, дополнительно появились спортзал и шикарный банный комплекс. А еще в гостиной был камин. Только вот головы мамонта с поясняющей табличкой на ней не было.
   – Лихо, – пробормотал ошеломленный Блад. – Это ты весь корабль сейчас так ошарашила или…
   – Нет. Чтоб лишний раз не травмировать психику пассажиров и остальных членов экипажа, на этот раз только занимаемую вами каюту, – успокоила его Ара-Белла. – Вы обожаете стиль ретро…
   – Не обожаю, – отрицательно мотнул головой Блад.
   – Ну значит, обожали, – невозмутимо пожала плечиками Ара-Белла, – и свою яхту оформили именно так.
   – Мою яхту?
   – Разумеется. Это императорская яхта, которую вы… ну, скажем так, по забывчивости, назвали каботажным крейсером.
   – По забывчивости?
   – Да. Я полагаю, вы этот отрезок своей жизни просто забыли.
   – Ну-ну… а знаешь, чего в гостиной не хватает? – хмыкнул Блад, глядя на каминную полку.
   – Чего?
   – Штурмана Билли.
   Ара-Белла тихонько хихикнула. Блад подозрительно покосился на нее.
   – Чую подлянку.
   – Да нет, ничего особенного, император. Это я немножко прикололась. Слышала твой рассказ о штурмане Билли. Пока Нола тут правила бал, я сделать ничего не могла, а когда она после старта с Селесты отключилась, влепила тебе его на каминную полку с соответствующей надписью.
   – Детский сад штаны на лямках, – покачал головой Блад. – Кстати, сейчас-то зачем все эти фокусы с преображением моей каюты?
   – Чтобы извлечь ваш символ власти и парадно-выходной костюм, – торжественно сказала Ара-Белла. Голограмма подплыла к стене, видимо от волнения, забыв перебирать ножками. – Приложите руку вот сюда, – приказала она.
   Блад подошел, приложил руку, и стена буквально растворилась в воздухе. Это был самый натуральный стенной шкаф, в котором висел почти такой же камзол, что был в данный момент на Бладе. Почти, потому что он, хоть и был расшит точно так же золотом и точно такого же покроя, но, в отличие от черного камзола Блада, сиял белизной. На белом фоне ярко выделялась черная эмблема в виде черепа с выползающими из глазниц змеями. Рядом на полке лежала белоснежная шляпа.
   – Золото по белому… какая безвкусица! – ужаснулся капитан. – Как хочешь, Ара-Белла, но я эту страсть не надену.
   – Какая ж это страсть? – обиделась Ара-Белла. – Этот камзол пошит лучшими имперскими портными сто восемь тысяч лет назад! По вашему эскизу, между прочим!
   – Какой кошмар! Сто восемь тысяч лет. Да он на мне рассыплется в труху. Я голым на инаугурацию не пойду!
   – Не рассыплется. Все ваши вещи находились в статисе. Еще есть возражения?
   – Есть. Этот цвет мне не идет.
   – Ваше величество, прошу не забывать про ритуал!
   – На него повлияет цвет камзола?
   – Еще как.
   – Ладно, уболтала.
   Блад переоделся, прицепил свою шпагу, подошел к зеркалу на полстены.
   – Гм… а неплохо выгляжу. Выходит, у меня был вкус.
   – Теперь возьмите с верхней полки шкатулку.
   Пит послушно взял.
   – Откройте.
   Блад открыл. Количество медалей и инкрустированных драгоценными каменьями орденов его шокировало.
   – Ни хрена себе!
   – Вы их должны надеть.
   – Ты с Брежневым меня не перепутала? Мне липовые побрякушки не нужны.
   – Что значит «липовые»? – удивилась Ара-Белла. – Они не деревянные.
   – Здесь главное, что они не мои. Награды надо заслужить, и то, что я император, еще не дает мне право их носить.
   – Это делает вам честь, мой император. Я не знаю, кто такой Брежнев, но эти награды заслуженные, и все до одной боевые. Каждый полит вашей кровью.
   – Да на мне ни одной царапины нет! – возмутился Блад.
   – А откуда им быть? Наша медицина творит чудеса. Главное, чтоб выжил мозг, а к нему мы вам любое тело вырастим.
   – Ара-Белла, ты уверена, что это все мои награды?
   – Да, – отрубила голограмма.
   Блад сдался и под чутким руководством Ара-Беллы нацепил на грудь все медали и ордена. Еще раз полюбовался в зеркало.
   – Вот это, блин, иконостас! Нет, ничего не могу сказать, смотрится красиво, хоть сейчас парады принимай, а все равно чувствую себя неуютно. Словно чужую одежку на себя напялил.
   – Вам где-то жмет? – озаботилась голограмма.
   – Да нет, сидит как влитое. Словно действительно шито по индивидуальной мерке. Точно на меня.
   – Так оно и было, – успокоилась Ара-Белла. – А теперь самое главное. Прошу вас приложить руку сюда.
   Капитан послушно коснулся рукой стены в указанной точке рядом со стенным шкафом. Откинулась панель. Это было что-то вроде сейфа, внутри которого лежала одна-единственная вещь. Огромный сиреневый кристалл на метриловой цепочке. Он очень походил на мыслефон Алисы, только был больше раза в три и заключен в золотую оправу в виде многочисленных желтых лепестков.
   – Что это? – уставился на новую побрякушку Блад.
   – Камень власти, – торжественно сказала Ара-Белла. – Во время инаугурации он должен быть на вас. Прошу надеть.
   – Слегка подсолнух напоминает.
   – Это и есть подсолнух. Символ солнца.
   – Мутант какой-то. У настоящего подсолнуха сердцевина серая.
   – А у этого мутанта сиреневая! Надевайте! – нетерпеливо приказала Ара-Белла.
   – Ладно. – Блад взял в руки разлапистый кулон, взвесил в руке. – Гм… солидный мутант. В случае чего, за кистень сойдет.
   – Тьфу! – не выдержала Ара-Белла. – И кто-то еще смеет сомневаться, что вы Истинный. Да надевайте же уже!
   – Зачем?
   – Чтоб уточнить параметры инаугурации и заодно произвести последнюю проверку.
   – Ой, что-то вы темните с вашим Генералом.
   Блад надел на грудь кулон, вновь подошел к зеркалу и замер, прислушиваясь к ощущениям. Однако все было как обычно, никаких новых ощущений.
   – И в чем подвох? – поинтересовался капитан, поправляя на голове шляпу.
   – Ни в чем. А чего вы ожидали?
   – Какой-нибудь подлянки.
   – Вы плохо о нас думаете. Кстати, к вам посетитель.
   – Алиса, – обрадовался Блад, прекратил прихорашиваться перед зеркалом и обернулся к двери.
   Однако это была не Алиса. В каюту вошла эльфа с Фантиком.
   – Мой император, я…
   Увидев Блада в парадно-выходном костюме с сиреневым кулоном на груди, Лилиан несколько раз судорожно вздохнула и начала опускаться на колени. У Фантика так и вовсе глаза полезли на лоб и… Его реакция конкретно вогнала Блада в шок. Наглый свободолюбивый котяра распластался на полу, прикрыв глаза и раскидав лапы в стороны в раболепной позе полной покорности и подчинения. При виде этой картины Ара-Белла буквально расцвела, щелкнула призрачными каблучками и вытянулась перед Бладом.
   – Генерал?
   – Вы были правы, Ара-Белла, – раздался в каюте голос Генерала, – параметры зафиксированы, все совпадает. Завтра с утра начнем инаугурацию.
   – Ну вы, блин, даете, – только и смог выдавить из себя Блад. – Я подозревал, что неотразим, но не до такой степени.
   – Простите, император, я до конца не верила, – подняла голову коленопреклоненная Лилиан. В ее глазах стояли слезы. А уж выражение лица… в нем смешалось все – восторг, ужас, благоговение.
   – Во что?
   – В то, что вы – Истинный. Меня сбивал с толку тот факт, что вы не эльф.
   – И что же тебя убедило?
   – Ваш символ власти. Его может носить только Истинный. Любого другого он испепелит.
   – Охренеть. И поэтому ты на коленях?
   – Да.
   – Но ты принцесса!
   – Без вашего приказа я не имею права встать.
   – А он? – кивнул Блад на Фантика.
   – Он тем более. На него эманации камня власти действуют еще мощнее. Тендарианцы раньше эльфов присягнули Истинному на верность.
   – Тендарианская пантера, – сообразил Блад, потом нахмурился. – Коты Баюны, эльфы, присягнувшие сто тысяч лет назад… Ну что за бред? Лилиан, кончай дурью маяться.
   – Вы мне не верите? – Лилиан рванула на себе платье, обнажив плечо, и на нем начала проступать татуировка – точно такой же «подсолнух», что висел на груди Блада. – Вот смотрите! Это герб нашего рода. Герб императорского дома эльфов, которые присягали когда-то Избранному. Они присягали вам!
   И надо ж было именно в этот момент ворваться в каюту Алисе со своими извинениями. Для этой процедуры она подобрала самое невинное и кроткое выражение лица, но оно сразу изменилось, как только девушка увидела стоящую на коленях перед капитаном эльфу с обнаженными плечами.
   – Так вы… ах, вы… я вся в чувствах, пришла извиняться, а они тут… Все! Видеть тебя больше не хочу! И чтоб на километр ко мне не приближался, кобелина!
   Алиса выскочила из каюты, грохнув на прощанье дверью так, что уши заложило.
   – Ну спасибо тебе, Лилиан. – Блад демонстративно похлопал в ладоши. – Вовремя ты обнажилась.
   – Если хотите, император, я ее верну.
   – Не та кандидатура для парламентера, – тяжко вздохнул Пит. – И хватит на коленях ползать!
   – Без приказа не могу подняться.
   – Вот ведь блин горелый. Встань! – рявкнул Блад. – И плечики прикрой! Как меня все это достало!
   Кот на полу мелко завибрировал. Лилиан всю перекосило, и она с трудом начала приподниматься. От лица девушки стремительно отливала кровь. Эльфа задыхалась, словно кто-то взял ее за горло. Татуировка на плече бешено пульсировала.
   – Император, остановись! – пронзительно закричала Ара-Белла. – Твой гнев ее убивает.
   – Что за ерунда? – растерялся Блад.
   – На тебе символ власти!
   – Твою мать! – дошло до Питера.
   Капитан сорвал с шеи кулон, зашвырнул его обратно в сейф, панель которого немедленно закрылась, и эльфа часто-часто задышала. К ней начал возвращаться естественный цвет лица, а татуировка на плече бледнеть.
   – Он что, на всех так действует? – спросил ошеломленный Блад.
   – Только на тех, кто давал вам когда-то клятву на крови. Через кровь он действует так же и на их потомков, – щелкнула призрачными каблуками Ара-Белла. – Императору должны повиноваться все беспрекословно, а тот, кто вызвал гнев вашего величества, рискует расстаться с жизнью в страшных муках.
   – Мерзость! – брезгливо поморщился Питер. – Какой урод придумал эту хрень?
   – Вы, ваше императорское величество.
   – Я? – ахнул Блад.
   – Вы, – кивнула Ара-Белла.
   – Не верю!
   – Ваше право, император.
   – Да, мое право. Лили, Фантик, не тряситесь. Я эту страсть на себя больше надевать не буду.
   – Завтра эту страсть вы будете обязаны надеть, – возразила Ара-Белла. – Она необходима для инаугурации. Иначе вам придется ждать пробуждения вашего предшественника, а мозг Эрвина Первого начнет нормально функционировать не раньше, чем через три недели.
   – Тьфу!
   – Мы можем быть свободными, мой император? – тихо спросила эльфа.
   Блад посмотрел на Лилиан, к ногам которой жался насмерть перепуганный котяра.
   – Конечно, можете. И вот что, постарайтесь быть сами собой без преклонения колен и лизоблюдства. Вы мне такие больше нравитесь.
   – Вы нам тоже нравитесь… без амулета власти. – Эльфа все еще была бледна, но уже улыбалась с ноткой ехидства. – Император-раздолбай нам импонирует больше.
   – Хвала создателю! Пришла в норму. А теперь брысь отсюда, мне надо подумать.
   Однако подумать ему не дали. Как только Лили с киской удалились, в капитанскую каюту вломился втертый академик.
   – Корефан! – завопил Зека с порога. – Тебе подгон от братвы. Мой дедушка лично подарок готовил.
   Вслед за Зекой в каюту протиснулся довольный Ур с тяжеленной метриловой дубинкой в верхней паре рук и огромным подносом в нижней паре. На подносе было что-то очень громоздкое, прикрытое белой простыней, а с подноса стекала… кровь.
   Последним в гостевую комнату, пошатываясь, ввалился Гиви с молотком в руках и свертком под мышкой.
   – Кэп, ты не поверишь, – промычал он, – этот питекантроп штурмана завалил.
   – Кого? – ахнул Блад.
   – Штурмана!
   – Ур хароший охотник, аднака. – Сияющий предок Зеки сдернул средней парой рук окровавленную простыню с подноса.
   Капитан пару секунд хлопал глазами на лежащую на нем голову мамонта, а потом согнулся пополам и начал ржать.
   – Ур, ставь лохматого туда, – приказал гном, кивнув на каминную полку. – Я его сразу узнал, кэп, – похвастался бортмеханик. – Во, и табличку уже приготовил.
   Ур водрузил голову мамонта на каминную полку, а Гиви лихо приколотил под ней гвоздями табличку с надписью «ШТУРМАН БИЛЛИ».
   – Ну, братва, спасибо. Удружили! – прорыдал Блад сквозь смех, с трудом разгибаясь.
   – Тама еще много маманта, аднака.
   – Одного больше чем достаточно, – замахал руками Блад. – Спасибо, ребята.
   – Кэпу понравилось. Братва, за мной! – скомандовал Гиви.
   Довольная братва потопала вслед за гномом.
   – Подгон понравился, но бухать вы все-таки бросайте! – крикнул им вслед император.
   – Угу.
   – Там совсем чуть-чуть осталось.
   – Адин бочонок. Допьем, аднака, и бросим.
   – У вас кошмарная команда, император, – тяжко вздохнула Ара-Белла, как только за ними закрылась дверь.
   – Зато веселая. И верная. – Блад подошел к каминной полке, с которой на пол стекала кровь, потрогал мамонта за хобот. – Ну вылитый Билли. Смотрится как живой. Вот на какие подвиги ты их вдохновила, Ара-Белла. Дай команду дроидам забальзамировать эту страсть и уже в виде чучела вернуть на полку, – приказал Пит. – Она тут действительно неплохо смотрится. Буду под ней терзать гитару и выть слезливые романсы в гордом одиночестве по вечерам.
   – Почему в гордом одиночестве?
   – Потому что я гордый, а вы, редиски, все сделали, чтобы Алиса от меня свинтила. Кстати, куда?
   – В свою каюту.
   – Но там же нет посуды!
   – Да, бить в каюте нечего.
   – Тогда чего она там делает?
   – Рыдает.
   – А вот это совсем даже ни к чему, – заволновался Блад. – Пойду успокою.
   – Лучше не надо. Она в жилетку папе плачется, а вокруг них Фиолетовый круги нарезает.
   – Намекаешь, что я там буду лишний?
   – Вы правильно поняли намек.
   – Ладно, – грустно вздохнул капитан. Известие о рыдающей Алисе снова понизило поднятое было пьяной братвой настроение. – Объяснения оставим на потом. К утру, надеюсь, успокоится. Блин, ну чего она такая нервная? Ара-Белла, в моей каюте выпить есть?
   – Разумеется.
   Небрежный взмах руки призрачного полковника распахнул еще одну панель в стене. Это был бар. И чего в нем только не было! Настойки, наливки, бренди, самых разнообразных марок коньяки. Добили капитана бутылки с этикетками «Русская» и «Столичная».
   – «Русская»? – просипел Блад на чистейшем «древнеэпсанском» языке, выпучив глаза на бутылку.
   – Да, мой император.
   – А язык, на котором я сейчас говорю…
   – Русский. Язык древней расы, к которой принадлежите и вы. Расы, давшей начало виду хомо сапиенс в этой галактике… нет, если быть более точным, в этой вселенной.
   – А Эпсания…
   – Одна из разновидностей хомо сапиенс, которая сумела сохранить древний язык.
   – Охренеть… Ара-Белла, я вижу, ты в курсе многого из того, что здесь творится. Не подскажешь, что я при сильном стрессе из этого набора пью? Или ты этого не знаешь?
   – Конечно знаю. Стюард!
   Перед Бладом мгновенно появился молодой человек приятной наружности в белоснежном кителе, украшенном гербом в виде черепа, из глазниц которого выползали змеи, образуя под ним нечто наподобие скрещенных костей.
   – Это еще что за зверь?
   – Военизированный биоробот, выполняющий на корабле функции стюарда, – вытянулся перед капитаном юноша, – сокращенно ВОБ-3. Можете звать просто ВОБ. К вашим услугам.
   – ВОБ, налей императору его любимого, чем он обычно стресс снимает.
   – Есть!
   Под баром распахнулась еще одна секция. В ней стояла четверть самогона, граненый стакан и малосольный огурец со шматом сала на блюдечке с голубой каемочкой.
   – Что-то мне этот натюрморт напоминает, – пробормотал Блад.
   – Черно-белый период вашего бортмеханика, когда он начинал видеть мир в серых тонах, – сообщила Ара-Белла. – У вас с ним одинаковые вкусы…

8

   – Император, вам не туда! Шлюз в другой стороне.
   – Отстань, – отмахнулся от Ара-Беллы Блад, направляя свои стопы к каюте Алисы.
   – Но все уже готово к инаугурации! Почетный караул…
   – Подождет! – Пит на всякий случай на ходу сорвал с себя кулон власти и затолкал в карман.
   Капитан был зол. Мало того, что подняли ни свет ни заря, не дав толком похмелиться (стресс накануне он снимал не одним стаканом), так еще и с подружкой объясниться не дают. А подружка фордыбачит. Наотрез отказывается выходить из своего убежища.
   – Алиса, выходи! – начал долбиться в дверь ее каюты Блад.
   – Не выйду! – донесся до него из-за двери сердитый голос девушки.
   – Алиса, хватит дурью маяться.
   – Это ты дурью маешься!
   – Алиса, ты все неправильно поняла.
   – Все я правильно поняла! Иди со своей ушастой на свою коронацию без меня. Я тебя ненавижу!
   – Ну ё-моё, – расстроился Блад, – что за детский сад. Профессор, вы там?
   – Там… в смысле здесь, – откликнулся из-за двери Лепестков.
   – Объясните своей дочери…
   Дверь открылась. На пороге стоял Фиолетовый.
   – Извините, капитан, но у меня вопрос.
   – Я слушаю, – хмуро буркнул Блад, вытягивая голову, чтоб за его спиной рассмотреть Алису.
   – Наше присутствие на инаугурации обязательно?
   – Нет, – ответила за Блада Ара-Белла.
   – Но желательно, – сказал капитан.
   – Почему? – требовательно спросил штурман.
   – Потому что у меня предчувствия нехорошие.
   – Вы уверены, что все дело в предчувствиях, капитан?
   – Да!
   – А вы уверены, что другой причины нет?
   – Не твое дело, штурман! Я хочу, чтобы Алиса на коронации была рядом со мной, а не оставалась тут одна на корабле! – разозлился Блад.
   – Она здесь не одна, – отчеканил штурман, – с ней ее отец и я. Извините, капитан, но ваша настойчивость в данном случае выглядит очень некрасиво. Она неуместна и просто неприлична! Девушка не хочет видеть вас. Все, до свидания!
   Штурман захлопнул перед носом Пита дверь.
   – Да как он смеет! – прошипела Ара-Белла. – Император, это оскорбление! Наказание за такое – смерть! Позвольте…
   – Не позволю. – Блад раздраженно махнул рукой и направился к переходному шлюзу. – Ты что, совсем сдурела? За что смерть? За то, что Алиска бесится, а папа ее утешает?
   – Я о Фиолетовом.
   – Он друг семьи. Он за них трясется, потому что любит. Помнишь, как он на Лимбо психанул, когда Алису с папой захватили?
   – Не очень. Если припомните, на Лимбо вы на меня Нолу натравили.
   – А не фига было неправильно руками махать. Впрочем, это теперь уже не важно. Никого не трогать!
   – Как скажете, император, – пожала плечиками Ара-Белла.
   – Надеюсь, никто больше не отлынивает от процедуры моей коронации?
   – Не волнуйтесь, император, без свиты вы не останетесь. Компания тут собралась, конечно, жуть, но вас здесь любят. Ур, правда, брыкался, когда на него парадный костюм надевали, кричал, что белый цвет ему не к лицу, в нем к мамонтам подкрадываться неудобно, но Зека дал ему хлебнуть валерьянки, и он успокоился. А Лилиан моих роботов вообще замучила. Раз двадцать заставляла свое платье перешивать. Да, впрочем, сами сейчас все увидите.
   И Блад увидел. Его свита топталась возле переходного люка, ожидая виновника торжества. Все при параде, в специально пошитых киберами корабля для этого случая одеждах. Джим и Гиви были одеты по всей форме высшего эпсанского дворянства, со шпагами на боку. Они щеголяли в белоснежных камзолах военного покроя. Причем Гиви был в полковничьих погонах, а Джим оказался в звании майора, и это его явно раздражало.
   – Ты чего так морщишься, Джим?
   – Его в звании понизили, – хихикнул все еще неадекватный гном. Накануне им было выпито столько, что даже самопальный «Антиполицай» до конца в форму не привел.
   – Вообще-то я полковник, – пробормотал Джим.
   – Это в КОФЕ ты полковник, – осадила его Ара-Белла, – а на имперском корабле ты майор. Этот чин – потолок для юнги.
   – Салага, – радостно хрюкнул Гиви.
   – А его за что полковником сделали? – обиженно спросил салага.
   – Согласно табелям о рангах бортмеханик на имперском корабле имеет чин полковника, – отрапортовала голограмма.
   – Джимми, хочешь, адъютантом сделаю? – усмехнулся Блад. – Ара-Белла, адъютант при императоре на какой чин тянет?
   – Генеральский, – откликнулась голограмма. – Но адъютант при императоре особо доверенное лицо, и такое назначение возможно только после приведения к присяге.
   – Я присягал, – успокоил ее Джим.
   – Я имею в виду истинную присягу. Клятву верности, данную на крови.
   – Э-э-э… я вот тут подумал, – заволновался Джим. – Ну какой из меня адъютант? В таком возрасте и генерал… Не, не достоин. Я пока в майорах похожу.
   Блад невольно улыбнулся и отечески похлопал юнгу по плечу.
   – Ты уж майора сильно-то не обижай, – попросил он Гиви. – Молодой еще, зеленый.
   – Так вот и я о том! Учить надо. Он у меня сортиры зубной щеткой драить будет! – под общий смех посулил гном.
   – Ладно, с тем, что Гиви в таком чине, я согласен, но вот эта усатая сволочь почему полковник? – ткнул юнга пальцем в Фантика.