– Ну ты, Маэстро, даешь!
– Папа в тоске будет!
– Да еще и зону греет, говорят.
– Вот это подарок будет папе от братвы!
– Э! Это от меня подарок, – заволновался Решето, но его уже не слушали.
Один из уголовников рванулся в глубь трактира на доклад. Ивану опять захотелось сплюнуть. Оказывается, Решето притащил его сюда в качестве живого подарка. Вот гад!
– Быстро колись, – сердито зашипел он на уголовника, – что этот ваш папик из себя представляет?
– У-у-у… – закатил глазки Решето, – …он весь город держит. Начинал с самых низов. Детство у него трудное было. Сирота. В приюте воспитывался…
– Достаточно!
На этот раз переговоры с секьюрити неведомого папы прошли более успешно. Да так успешно, что он сам решил выползти из своей норы, чтобы посмотреть на подарок. Выглядел папик солидно. Это был представительный мужчина с необъемным пивным брюшком, обвешанный золотыми цацками, можно сказать, с головы до ног. В окружении четырех гориллообразных телохранителей он вышел на середину трактира, кивнул на дверь, уголовники тут же бросились накладывать на нее запоры, а расторопные половые поспешили накрыть свежей, белой скатеркой столик у камина и оперативно выставить на него вино и закуску. Папик неспешно прошел к столику, примостил свое седалище в мягкое кресло и обвел вопросительным взглядом шатовегерскую братву.
– Ну и кто тут у нас конкретно зону греет?
– Я, – выступил вперед Иван.
Папик окинул его оценивающим взглядом.
– Гм… на делового не очень похож. Мне доложили, что твоя деваха залетела.
Иван прикусил губу, чтобы сдержать приступ рванувшего наружу смеха. В понятие «залетела» в его мире вкладывался несколько иной смысл.
– Да, замели волки позорные на нары, – сделал он скорбное лицо. – Вот теперь надо служивым отбашлять, чтобы с кичи ее снять.
– Пятьдесят золотых деньги немалые, но я сегодня добрый. Праздник у меня. Сумеешь душу потешить – помогу. Давай, Маэстро, спой чего-нибудь.
– Так, чтоб душа сначала развернулась, а потом опять обратно свернулась? – улыбнулся Иван.
– Ну где-то так.
– Я попробую.
Пальцы юноши побежали по струнам.
– Еще, сынок, еще! – взмолился папик, промокая платочком глаза.
Ивану было не жалко. Он выдал еще. Маэстро спел про цепи, которые бедный мальчик не мог разорвать, прошелся по «Владимирскому централу», а когда дело дошло до «Генералов песчаных карьеров», весь трактир во главе со своим папой буквально зарыдал.
– Все, все, больше не могу! – Папик шумно высморкался в платочек. – Слышь, мальчик, какие у тебя проблемы? Денежки нужны? – начал он отцеплять от пояса кошель. – Сейчас бу…
С грохотом рухнула выбитая лихим ударом ноги дверь трактира, и внутрь ворвалась толпа воинов в черных одеждах и таких же черных масках с арбалетами, ножами и мечами в руках. В воздухе засвистели стрелы. Иван так и не понял, какая сила заставила его сначала молниеносно нырнуть под стол, а затем опрокинуть его и укрыться от арбалетных болтов за столешницей. Помещение трактира взорвалось отчаянным матом уголовников, звоном мечей и стонами умирающих.
– Твою мать! – энергично выругался парень. – Срубил денежек по-легкому.
Прикрываясь столом, он начал пятиться назад, намереваясь пробиться к окну, чтобы свалить из этого осиного гнезда по-тихому, и наткнулся задом на другой стол, за которым продолжал мирно дрыхнуть «жутко страшный» мужик в авторитете по имени Варгул. В этот момент брошенный кем-то нож воткнулся в столешницу рядом с головой доходяги. Варгул медленно поднял голову.
– Ножички кидают.
Мимо его уха просвистел арбалетный болт, но далеко не улетел. Доходяга выудил его буквально из воздуха, повертел между пальцами.
– И стреляют.
То, что произошло дальше, словами трудно передать. Тело доходяги взметнулось в воздух, сделало кульбит, в процессе полета отбивая летящие в него стрелы и ножи. Еще мгновение, и Варгул уже стоял на столе на полусогнутых ногах в хищной боевой стойке.
– Это какая сволочь мне спать не дает? – проревел он.
В ответ в пьяного уголовника опять полетели стрелы и ножи. Один из нападавших воинов в черной одежде бросился на него с мечом.
– Ах так!
Варгул схватил со стола недопитую бутылку водки и шарахнул ею по голове нападавшего, каким-то чудом умудрившись уклониться от рубящего удара меча. Его противник рухнул с размозженной головой, а тело Варгула уже опять было в полете. Сделав заднее сальто, он оседлал плечи другого воина в черном, с размаху шарахнул ему ладонями по ушам, спрыгнул с оседающего тела, выхватил из его рук арбалет и пристрелил из него в упор еще одного противника. Восхищенный Иван, сразу забыв о своих планах спасения, с открытым ртом наблюдал за действиями уголовника. А тот, уклоняясь от летящих в него стрел, уже делал перекат, в процессе кувыркания извлекая из своего бесформенного костюма метательные ножи, и если противник мазал, то его броски попадали точно в цель и кончались предсмертными хрипами нападавших. Его тело мелькало по трактиру с неуловимой для глаз скоростью. Схватка была молниеносной. Не прошло и минуты, как в трактире наступила тишина.
Иван рискнул покинуть свое укрытие. На полу, среди порушенной мебели, в живописных позах вперемешку лежали бандиты и воины в черном. На ногах остались только Иван и Варгул, который, пошатываясь, брел к своему столу.
– Никого, – изрек он и начал падать. Хмель опять вернулся в тщедушное тело, которое только что было настоящей боевой машиной.
– Э, мужик, ты чего? – подхватил его Иван и только тут понял, что тело доходяги было не таким уж и тщедушным. Оно было просто жилистым, и под мешковатой одеждой перекатывались стальные мышцы. Юноша осторожно усадил грозного воина на тот же стул, за которым он сидел перед нападением. – Ты не ранен?
– Нет. Я мертвецки пьян! – изрек Варгул и опять плюхнулся физиономией в стол.
Голова воина упала рядом с рукой опершегося об этот же стол склонившегося над ним Ивана, но, прежде чем его веки сомкнулись, он узрел на пальце юноши кольцо. То, что боец увидел невидимое почти для всех кольцо, юноша понял сразу. А еще Иван увидел процедуру мгновенного протрезвления.
– Император?
Варгул медленно поднялся, посмотрел в глаза Ивана.
– Не может быть. Мой император погиб!
Внезапно он сорвал с юноши шляпу, взметнув копну его черных волос.
– Да ты же эльф! Ты не можешь быть императором! – Он опять уставился на кольцо.
Черный дракон на пальце Ивана зашевелился, поднял голову, оскалил пасть на Варгула, и колени воина начали подгибаться.
– Император, прости, – просипел он, – я не хотел…
Парень вдруг понял, что на пол Варгул опускается не сам – на него давит кольцо, – и, кажется, не ошибся. Как только колени воина оказались на полу, черный дракон удовлетворенно кивнул, закрыл пасть, положил голову обратно на хвост и опять заснул.
– Охренеть… – пробормотал Иван, растерянно озираясь по сторонам. – Да встань ты! С ума сошел? Вдруг кто увидит?
– Слушаю и повинуюсь, мой император! – Варгул поднялся и почтительно вернул юноше шляпу, которую тот поспешил натянуть себе на уши. – Приказывай, император. Я твой верный слуга и готов выполнить любой твой приказ.
– Слуга? – Иван все еще не мог прийти в себя.
– Да. Я все понял. Ты – его сын.
– Чей сын?
– Сын Иштара, моего императора.
– Очень может быть, – вздохнул Иван. – Меня уже второй день подряд в этом усиленно убеждают.
– Все верно. Кое-какие слухи насчет того, что у императора есть еще один сын, которого он спрятал в неведомых землях, до меня доходили. Но то, что это будет эльф… точнее, полуэльф, я не знал. Ты – император. Иначе бы кольцо не приняло тебя. А раз так… Я присягал на верность твоему отцу и теперь должен служить сыну. Ваш слуга готов следовать за вами, император.
– Слушай, – поморщился Иван, – вот только давай без этого. Во-первых, меня зовут Ирван, а не император. А во-вторых, слуга… мне не нужен слуга! Шнурки на ботинках я и сам умею завязывать. Вот от помощи друга я бы не отказался. Помощь нужна позарез. Будешь другом – разрешу следовать за собой.
– Ты очень странный император, – прошептал пораженный Варгул.
– Еще немного, и я сам поверю в этот бред, – пробормотал юноша и протянул воину руку. – Так ты готов быть моим другом?
– Готов, император! – Варгул с почтительным трепетом вложил свою ладонь в руку господина.
– Ирван! – крепко сжав ладонь, тряхнул его руку Иван. – Надо говорить: готов, Ирван!
– Готов, Ирван. – Губы воина тронула растерянная, робкая улыбка, потом лицо его вновь стало серьезным. – Император, ты только что получил самую мощную защиту, какую только мог иметь.
– Ты неисправим. Ладно, с этим потом разберемся, а сейчас хватаем мой гонорар и валим отсюда, пока менты не нагрянули!
– Чего? – не понял Варгул.
– Трупов ты навалял здесь до хрена, вот чего. Если повяжут, то руки ласточкой и в тюрьму, а то и сразу по этапу.
Иван отпустил руку окончательно вошедшего в ступор Варгула и, высоко задирая ноги, начал перешагивать через окровавленные трупы бандитов и воинов в черных масках, пробираясь к папику, из горла которого торчал кинжал. Студент сдернул с его пояса тугой, увесистый кошель.
– Все. Гоним отсюда!
– Куда?
– В тюрьму!
Однако это было проще сказать, чем сделать. Драка в портовом кабаке не осталась не замеченной властями. Со стороны улицы послышался топот множества ног, бряцание оружия и переливистые свистки городской стражи.
– Окружить здание со всех сторон! Не дать никому уйти!
Увидев, что Варгул тут же ощетинился метательными ножами, Иван жестом приказал ему их убрать, подхватил с пола непочатую бутылку, ударом ладони по днищу выбил из нее пробку, прополоскал водкой рот, а остальное вылил на себя и на одежду Варгула.
– За мной! – Парень рванул в подсобку.
Ошеломленный воин последовал за ним. Расчет Ивана был прост: не могло такого быть, чтобы бандиты не предусмотрели на своей малине запасные выходы. Черный ход вывел их во двор. Проскочив его, они с ходу перепрыгнули через забор и оказались на параллельной улице раньше, чем туда подоспела городская стража.
– Подыгрывай. Мы с тобой в лом, – шепнул юноша и, услышав за спиной топот ног появившихся в проулке блюстителей порядка, завопил во всю глотку: – Быва-а-али дни весе-о-олыя! – Иван пошатнулся, схватился за Варгула и, не удержавшись на ногах, рухнул вместе с ним в придорожную пыль, попутно грохнувшись об забор так, что тот затрясся. – Нет, ты чего меня все время роняешь? – возмутился он, копошась в пыли.
– Быстро убирайтесь отсюда, алкаши! – рявкнул на них кто-то из стражников, пробегая мимо.
– Еще чего! – в пьяном кураже начал возбухать Иван. – Мы идем в кабак! Я сегодня гуляю и желаю там культурно нажраться!
– Идиоты! – буркнул сержант отряда, скрываясь за поворотом.
Как только улица опустела, друзья тут же оказались на ногах и, старательно изображая пьяных, двинулись в обратную сторону.
– Ну ты даешь! – восхитился Варгул. – А почему все-таки было не прорваться с боем?
– Ага, оставляя за собой гору трупов и кучу старушек, чьи глаза торчат из каждого окна соседних домов. А потом они подробно описывают нас городской страже, и начинается великая охота. Нет уж, уволь.
– Ты истинный сын своего отца! – удовлетворенно кивнул воин. – Хотя и полукровка. Наследник темной Империи – эльф… Какой бред, Всевышний!
7
– Папа в тоске будет!
– Да еще и зону греет, говорят.
– Вот это подарок будет папе от братвы!
– Э! Это от меня подарок, – заволновался Решето, но его уже не слушали.
Один из уголовников рванулся в глубь трактира на доклад. Ивану опять захотелось сплюнуть. Оказывается, Решето притащил его сюда в качестве живого подарка. Вот гад!
– Быстро колись, – сердито зашипел он на уголовника, – что этот ваш папик из себя представляет?
– У-у-у… – закатил глазки Решето, – …он весь город держит. Начинал с самых низов. Детство у него трудное было. Сирота. В приюте воспитывался…
– Достаточно!
На этот раз переговоры с секьюрити неведомого папы прошли более успешно. Да так успешно, что он сам решил выползти из своей норы, чтобы посмотреть на подарок. Выглядел папик солидно. Это был представительный мужчина с необъемным пивным брюшком, обвешанный золотыми цацками, можно сказать, с головы до ног. В окружении четырех гориллообразных телохранителей он вышел на середину трактира, кивнул на дверь, уголовники тут же бросились накладывать на нее запоры, а расторопные половые поспешили накрыть свежей, белой скатеркой столик у камина и оперативно выставить на него вино и закуску. Папик неспешно прошел к столику, примостил свое седалище в мягкое кресло и обвел вопросительным взглядом шатовегерскую братву.
– Ну и кто тут у нас конкретно зону греет?
– Я, – выступил вперед Иван.
Папик окинул его оценивающим взглядом.
– Гм… на делового не очень похож. Мне доложили, что твоя деваха залетела.
Иван прикусил губу, чтобы сдержать приступ рванувшего наружу смеха. В понятие «залетела» в его мире вкладывался несколько иной смысл.
– Да, замели волки позорные на нары, – сделал он скорбное лицо. – Вот теперь надо служивым отбашлять, чтобы с кичи ее снять.
– Пятьдесят золотых деньги немалые, но я сегодня добрый. Праздник у меня. Сумеешь душу потешить – помогу. Давай, Маэстро, спой чего-нибудь.
– Так, чтоб душа сначала развернулась, а потом опять обратно свернулась? – улыбнулся Иван.
– Ну где-то так.
– Я попробую.
Пальцы юноши побежали по струнам.
Да, он угадал с репертуаром. Попал, можно сказать, в тему, в самую точку! Лицо папика затуманилось. С первых же строк душещипательной песни он мысленно перенесся в свое далекое детство. Похоже, оно у него действительно было не сахар, потому что, к тому времени как прозвучали последние аккорды, по его щекам уже катились предательские слезы, что сразило шатовегерскую братву наповал. На их памяти такого еще не было. Их папик плачет! Надо сказать, что и сама братва была растрогана до слез. Многие из них выросли без папы с мамой и с прелестями приютского быта были знакомы не понаслышке.
По приютам я с детства, не имея родного угла…
– Еще, сынок, еще! – взмолился папик, промокая платочком глаза.
Ивану было не жалко. Он выдал еще. Маэстро спел про цепи, которые бедный мальчик не мог разорвать, прошелся по «Владимирскому централу», а когда дело дошло до «Генералов песчаных карьеров», весь трактир во главе со своим папой буквально зарыдал.
– Все, все, больше не могу! – Папик шумно высморкался в платочек. – Слышь, мальчик, какие у тебя проблемы? Денежки нужны? – начал он отцеплять от пояса кошель. – Сейчас бу…
С грохотом рухнула выбитая лихим ударом ноги дверь трактира, и внутрь ворвалась толпа воинов в черных одеждах и таких же черных масках с арбалетами, ножами и мечами в руках. В воздухе засвистели стрелы. Иван так и не понял, какая сила заставила его сначала молниеносно нырнуть под стол, а затем опрокинуть его и укрыться от арбалетных болтов за столешницей. Помещение трактира взорвалось отчаянным матом уголовников, звоном мечей и стонами умирающих.
– Твою мать! – энергично выругался парень. – Срубил денежек по-легкому.
Прикрываясь столом, он начал пятиться назад, намереваясь пробиться к окну, чтобы свалить из этого осиного гнезда по-тихому, и наткнулся задом на другой стол, за которым продолжал мирно дрыхнуть «жутко страшный» мужик в авторитете по имени Варгул. В этот момент брошенный кем-то нож воткнулся в столешницу рядом с головой доходяги. Варгул медленно поднял голову.
– Ножички кидают.
Мимо его уха просвистел арбалетный болт, но далеко не улетел. Доходяга выудил его буквально из воздуха, повертел между пальцами.
– И стреляют.
То, что произошло дальше, словами трудно передать. Тело доходяги взметнулось в воздух, сделало кульбит, в процессе полета отбивая летящие в него стрелы и ножи. Еще мгновение, и Варгул уже стоял на столе на полусогнутых ногах в хищной боевой стойке.
– Это какая сволочь мне спать не дает? – проревел он.
В ответ в пьяного уголовника опять полетели стрелы и ножи. Один из нападавших воинов в черной одежде бросился на него с мечом.
– Ах так!
Варгул схватил со стола недопитую бутылку водки и шарахнул ею по голове нападавшего, каким-то чудом умудрившись уклониться от рубящего удара меча. Его противник рухнул с размозженной головой, а тело Варгула уже опять было в полете. Сделав заднее сальто, он оседлал плечи другого воина в черном, с размаху шарахнул ему ладонями по ушам, спрыгнул с оседающего тела, выхватил из его рук арбалет и пристрелил из него в упор еще одного противника. Восхищенный Иван, сразу забыв о своих планах спасения, с открытым ртом наблюдал за действиями уголовника. А тот, уклоняясь от летящих в него стрел, уже делал перекат, в процессе кувыркания извлекая из своего бесформенного костюма метательные ножи, и если противник мазал, то его броски попадали точно в цель и кончались предсмертными хрипами нападавших. Его тело мелькало по трактиру с неуловимой для глаз скоростью. Схватка была молниеносной. Не прошло и минуты, как в трактире наступила тишина.
Иван рискнул покинуть свое укрытие. На полу, среди порушенной мебели, в живописных позах вперемешку лежали бандиты и воины в черном. На ногах остались только Иван и Варгул, который, пошатываясь, брел к своему столу.
– Никого, – изрек он и начал падать. Хмель опять вернулся в тщедушное тело, которое только что было настоящей боевой машиной.
– Э, мужик, ты чего? – подхватил его Иван и только тут понял, что тело доходяги было не таким уж и тщедушным. Оно было просто жилистым, и под мешковатой одеждой перекатывались стальные мышцы. Юноша осторожно усадил грозного воина на тот же стул, за которым он сидел перед нападением. – Ты не ранен?
– Нет. Я мертвецки пьян! – изрек Варгул и опять плюхнулся физиономией в стол.
Голова воина упала рядом с рукой опершегося об этот же стол склонившегося над ним Ивана, но, прежде чем его веки сомкнулись, он узрел на пальце юноши кольцо. То, что боец увидел невидимое почти для всех кольцо, юноша понял сразу. А еще Иван увидел процедуру мгновенного протрезвления.
– Император?
Варгул медленно поднялся, посмотрел в глаза Ивана.
– Не может быть. Мой император погиб!
Внезапно он сорвал с юноши шляпу, взметнув копну его черных волос.
– Да ты же эльф! Ты не можешь быть императором! – Он опять уставился на кольцо.
Черный дракон на пальце Ивана зашевелился, поднял голову, оскалил пасть на Варгула, и колени воина начали подгибаться.
– Император, прости, – просипел он, – я не хотел…
Парень вдруг понял, что на пол Варгул опускается не сам – на него давит кольцо, – и, кажется, не ошибся. Как только колени воина оказались на полу, черный дракон удовлетворенно кивнул, закрыл пасть, положил голову обратно на хвост и опять заснул.
– Охренеть… – пробормотал Иван, растерянно озираясь по сторонам. – Да встань ты! С ума сошел? Вдруг кто увидит?
– Слушаю и повинуюсь, мой император! – Варгул поднялся и почтительно вернул юноше шляпу, которую тот поспешил натянуть себе на уши. – Приказывай, император. Я твой верный слуга и готов выполнить любой твой приказ.
– Слуга? – Иван все еще не мог прийти в себя.
– Да. Я все понял. Ты – его сын.
– Чей сын?
– Сын Иштара, моего императора.
– Очень может быть, – вздохнул Иван. – Меня уже второй день подряд в этом усиленно убеждают.
– Все верно. Кое-какие слухи насчет того, что у императора есть еще один сын, которого он спрятал в неведомых землях, до меня доходили. Но то, что это будет эльф… точнее, полуэльф, я не знал. Ты – император. Иначе бы кольцо не приняло тебя. А раз так… Я присягал на верность твоему отцу и теперь должен служить сыну. Ваш слуга готов следовать за вами, император.
– Слушай, – поморщился Иван, – вот только давай без этого. Во-первых, меня зовут Ирван, а не император. А во-вторых, слуга… мне не нужен слуга! Шнурки на ботинках я и сам умею завязывать. Вот от помощи друга я бы не отказался. Помощь нужна позарез. Будешь другом – разрешу следовать за собой.
– Ты очень странный император, – прошептал пораженный Варгул.
– Еще немного, и я сам поверю в этот бред, – пробормотал юноша и протянул воину руку. – Так ты готов быть моим другом?
– Готов, император! – Варгул с почтительным трепетом вложил свою ладонь в руку господина.
– Ирван! – крепко сжав ладонь, тряхнул его руку Иван. – Надо говорить: готов, Ирван!
– Готов, Ирван. – Губы воина тронула растерянная, робкая улыбка, потом лицо его вновь стало серьезным. – Император, ты только что получил самую мощную защиту, какую только мог иметь.
– Ты неисправим. Ладно, с этим потом разберемся, а сейчас хватаем мой гонорар и валим отсюда, пока менты не нагрянули!
– Чего? – не понял Варгул.
– Трупов ты навалял здесь до хрена, вот чего. Если повяжут, то руки ласточкой и в тюрьму, а то и сразу по этапу.
Иван отпустил руку окончательно вошедшего в ступор Варгула и, высоко задирая ноги, начал перешагивать через окровавленные трупы бандитов и воинов в черных масках, пробираясь к папику, из горла которого торчал кинжал. Студент сдернул с его пояса тугой, увесистый кошель.
– Все. Гоним отсюда!
– Куда?
– В тюрьму!
Однако это было проще сказать, чем сделать. Драка в портовом кабаке не осталась не замеченной властями. Со стороны улицы послышался топот множества ног, бряцание оружия и переливистые свистки городской стражи.
– Окружить здание со всех сторон! Не дать никому уйти!
Увидев, что Варгул тут же ощетинился метательными ножами, Иван жестом приказал ему их убрать, подхватил с пола непочатую бутылку, ударом ладони по днищу выбил из нее пробку, прополоскал водкой рот, а остальное вылил на себя и на одежду Варгула.
– За мной! – Парень рванул в подсобку.
Ошеломленный воин последовал за ним. Расчет Ивана был прост: не могло такого быть, чтобы бандиты не предусмотрели на своей малине запасные выходы. Черный ход вывел их во двор. Проскочив его, они с ходу перепрыгнули через забор и оказались на параллельной улице раньше, чем туда подоспела городская стража.
– Подыгрывай. Мы с тобой в лом, – шепнул юноша и, услышав за спиной топот ног появившихся в проулке блюстителей порядка, завопил во всю глотку: – Быва-а-али дни весе-о-олыя! – Иван пошатнулся, схватился за Варгула и, не удержавшись на ногах, рухнул вместе с ним в придорожную пыль, попутно грохнувшись об забор так, что тот затрясся. – Нет, ты чего меня все время роняешь? – возмутился он, копошась в пыли.
– Быстро убирайтесь отсюда, алкаши! – рявкнул на них кто-то из стражников, пробегая мимо.
– Еще чего! – в пьяном кураже начал возбухать Иван. – Мы идем в кабак! Я сегодня гуляю и желаю там культурно нажраться!
– Идиоты! – буркнул сержант отряда, скрываясь за поворотом.
Как только улица опустела, друзья тут же оказались на ногах и, старательно изображая пьяных, двинулись в обратную сторону.
– Ну ты даешь! – восхитился Варгул. – А почему все-таки было не прорваться с боем?
– Ага, оставляя за собой гору трупов и кучу старушек, чьи глаза торчат из каждого окна соседних домов. А потом они подробно описывают нас городской страже, и начинается великая охота. Нет уж, уволь.
– Ты истинный сын своего отца! – удовлетворенно кивнул воин. – Хотя и полукровка. Наследник темной Империи – эльф… Какой бред, Всевышний!
7
– А почему ты не захотел, чтобы я просто служил тебе, как положено нормальному герою, импера… извини, Ирван?
– В каком смысле – герою? – не понял студент. Иван высунул голову в окно кареты. – Ты можешь ехать побыстрее? – прикрикнул он на кучера.
Свистнул кнут, и карета запрыгала по булыжной мостовой еще энергичней.
– Ну мне покойный император, твой отец, присвоил звание героя Империи. Те, кого удостаивают этим званием, выполняют его самые сложные, самые ответственные задания.
– И много у моего отца было героев?
– Один, – лаконично ответил Варгул.
– Однако…
– Так почему ты… – попытался вернуться к первому вопросу герой.
– Понимаешь, какое дело, Варгул, я во все эти клятвы верности, присяги не очень-то верю. Одно дело служить начальству, а другое – дружить. Начальство, оно ведь всякое бывает. Порой попадается такое откровенное дерьмо, что ему не служить, а морду бить хочется, а вот настоящий друг за своего друга жизни не пожалеет… если он, конечно, настоящий друг. Так что, может, это и наивно, но я больше верю в дружбу.
Губы Варгула тронула улыбка.
– Позволь задать вопрос, импе… Ирван.
– Задавай.
– Зачем мы едем в тюрьму?
– Кое-кого вытащить оттуда надо. Повязали, понимаешь, волки позорные, – усмехнулся юноша.
– Император, ты рискуешь своей жизнью ради…
– Ты слышал, что я только что тебе говорил о дружбе?
– Значит, ты едешь спасать друга?
– Почти угадал.
– Почти?
– Мой друг штанам предпочитает юбку.
– Понял. Все сделаем, импе…
– Ирван!
– Ирван. Все сделаем, Ирван. Обязательно спасем твою подругу.
Карета начала сбавлять ход и скоро затормозила в квартале от тюрьмы. На этом Варгул зачем-то особо настоял, из каких-то только ему ведомых соображений.
– Тпррру-у-у!!! Прибыли, господа!
Друзья вылезли из кареты. Солнце уже скрылось за домами, и на улицах появились фонарщики со стремянками. Они неспешно взбирались по ним и зажигали масляные фонари. Варгул расплатился с кучером и, как только тот отъехал, жестом предложил Ивану следовать за ним. Но двинулся герой не к тюрьме, а к входным дверям одноэтажного углового дома, у которого их высадила карета.
– Ты что, здесь живешь?
– Нет, комнату снимаю.
Они прошли по темному коридору, Варгул выудил из кармана ключ, отпер дверь и провел Ивана в скромное, спартанское помещение с одним окном, в котором, кроме кровати и стенного шкафа, больше ничего не было.
– У меня в Шатовегере таких комнат пятнадцать.
– Чтобы было где залечь на матрасы? – поинтересовался Иван, подходя к окну.
– Не знаю, что ты имеешь в виду под матрасами, но в случае чего я с любой точки города за пять минут до ближайшего укрытия могу добраться, если возникнет нужда.
– Именно это я и имел в виду. Однако зачем мы здесь?
– Вот за этим, – пояснил Варгул, вытаскивая из-под кровати довольно солидный, тяжелый баул.
Герой темной Империи открыл его и продемонстрировал содержимое юноше. Баул был до отказа набит оружием. В основном это были метательные ножи, к которым Варгул явно питал особое пристрастие. Герой нагнулся над баулом и принялся пополнять свой арсенал, пристраивая ножи на специально отведенных для этого местах на своем поясе.
– Там, в шкафу, если пожелаешь, есть луки, мечи, арбалеты…
– Я не понял. Ты что, собираешься тюрьму штурмом брать? – выпучил глаза Иван.
– Ну да. Чего там брать-то?
Варгул засунул за пояс последний нож, поднялся и подошел к окну, около которого стоял юноша.
– Вот смотри, – указал он на каменную громаду тюрьмы, которую, несмотря на сгущающуюся темноту, было еще видно из окна даже на этом расстоянии. Около ворот тюрьмы, как и положено, топталась стража. – Самое время для штурма. Скоро совсем стемнеет, и город заснет. Все очень просто. Подходим вместе. Я чуть впереди, ты немножко сзади. Как только я этих положу, ты быстро помогаешь мне затащить их внутрь. Потом я зачищаю внутреннюю охрану, а ты снимаешь с трупов ключи и шаришь по камерам. Думаю, к тому времени, как ты ее найдешь, я успею зачистить весь гарнизон…
– Э, э! Варгул, тормози!
– Не понял.
– Да уж больно резво ты за дело взялся. У меня другой план.
– Какой?
– Простой. У меня тут уже все схвачено! Я спокойно подхожу, вызываю коменданта и меняю пятьдесят золотых на свою подругу. И все. Дело сделано!
– Это не по-темному. Надо вырезать всех! А потом…
– Что потом? – Ивану стало не по себе.
– Потом надо вырезать всех заключенных.
– Да ты маньяк! На хрена резать заключенных?
– Свидетели. А после того как вырежем заключенных, на стене нарисуем черного дракона.
– А это еще зачем?
– Чтоб все знали, что темный император вернулся!
– Обалдеть! А может, черной кошкой обойдемся? – попытался перевести разговор в шутку юноша. – Нарисуем, и все дела.
– А зачем нам черная кошка?
– Чтобы дать знать, что здесь кто-то был.
– Гениально. Ты истинный сын своего отца. Пока мы в светлых королевствах, раньше времени расшифровываться нельзя. Рисуем черную кошку и вырезаем всех!
– Тьфу! Достал! – разозлился Иван. – Моя подруга там на нарах парится, а я время тут с тобой теряю. Значит, так: сиди здесь и жди. А я сейчас иду, выкупаю девчонку и никого при этом не вырезаю.
Парень распахнул сворки окна, перемахнул через подоконник и решительным шагом, не оборачиваясь, двинулся по направлению к тюрьме.
– Уважаемые, – вежливо обратился юноша, приблизившись к воротам, и осекся. Это был уже другой наряд. Стражников, разгуливавших вдоль ворот, он не знал. Они на его сольном концерте не присутствовали.
– Вы что-то хотели? – осведомился сержант, окидывая оценивающим взглядом Ивана.
– Да. Будьте добры доложить обо мне господину Гуко. Мы договаривались с ним о встрече…
– Представьтесь, пожалуйста.
– Маэстро.
– Господин Гуко ждет вас в своем кабинете. Извольте пройти за мной.
Ворота тюрьмы гостеприимно распахнулись перед юношей. Сержант лично проводил Ивана до кабинета главы тюремной администрации и деликатно постучал в дверь.
– Господин Гуко, к вам посетитель.
– Пусть войдет, – послышался из-за двери голос коменданта.
– Прошу, – жестом указал сержант на дверь и, как только студент вошел в кабинет, деликатно закрыл ее за ним.
Господин Гуко сидел за письменным столом, нервно барабаня кончиками пальцев по столешнице. Иван окинул взглядом внутреннее убранство помещения и невольно нахмурился. Что-то оно плохо у него ассоциировалось с таким понятием, как кабинет. Сбивали с толку гобелены, развешанные по стенам. Вернее, если быть более точным, фривольное содержание изображенных на них картин. В доме терпимости они выглядели бы уместнее. От кабинета здесь был лишь массивный письменный стол да зарешеченное окно за спиной коменданта. Юноша перевел взгляд на господина Гуко. Он был необычайно бледен, глаза его бегали, а на лбу выступили мелкие бисеринки пота.
– Что с вами? – полюбопытствовал Иван, подсаживаясь к столу. – Вам нездоровится?
– Да… климат здесь неважный, сквозняки, понимаете ли, дуют… дуют…
– Сочувствую. Возможно, вот этот скромный подарок поможет вам вылечить как тело, так и дух. Уверен, настроение поднимется сразу. – Юноша выложил на стол кошель и подтолкнул его в сторону коменданта. – Здесь все, как договаривались.
– В каком смысле – герою? – не понял студент. Иван высунул голову в окно кареты. – Ты можешь ехать побыстрее? – прикрикнул он на кучера.
Свистнул кнут, и карета запрыгала по булыжной мостовой еще энергичней.
– Ну мне покойный император, твой отец, присвоил звание героя Империи. Те, кого удостаивают этим званием, выполняют его самые сложные, самые ответственные задания.
– И много у моего отца было героев?
– Один, – лаконично ответил Варгул.
– Однако…
– Так почему ты… – попытался вернуться к первому вопросу герой.
– Понимаешь, какое дело, Варгул, я во все эти клятвы верности, присяги не очень-то верю. Одно дело служить начальству, а другое – дружить. Начальство, оно ведь всякое бывает. Порой попадается такое откровенное дерьмо, что ему не служить, а морду бить хочется, а вот настоящий друг за своего друга жизни не пожалеет… если он, конечно, настоящий друг. Так что, может, это и наивно, но я больше верю в дружбу.
Губы Варгула тронула улыбка.
– Позволь задать вопрос, импе… Ирван.
– Задавай.
– Зачем мы едем в тюрьму?
– Кое-кого вытащить оттуда надо. Повязали, понимаешь, волки позорные, – усмехнулся юноша.
– Император, ты рискуешь своей жизнью ради…
– Ты слышал, что я только что тебе говорил о дружбе?
– Значит, ты едешь спасать друга?
– Почти угадал.
– Почти?
– Мой друг штанам предпочитает юбку.
– Понял. Все сделаем, импе…
– Ирван!
– Ирван. Все сделаем, Ирван. Обязательно спасем твою подругу.
Карета начала сбавлять ход и скоро затормозила в квартале от тюрьмы. На этом Варгул зачем-то особо настоял, из каких-то только ему ведомых соображений.
– Тпррру-у-у!!! Прибыли, господа!
Друзья вылезли из кареты. Солнце уже скрылось за домами, и на улицах появились фонарщики со стремянками. Они неспешно взбирались по ним и зажигали масляные фонари. Варгул расплатился с кучером и, как только тот отъехал, жестом предложил Ивану следовать за ним. Но двинулся герой не к тюрьме, а к входным дверям одноэтажного углового дома, у которого их высадила карета.
– Ты что, здесь живешь?
– Нет, комнату снимаю.
Они прошли по темному коридору, Варгул выудил из кармана ключ, отпер дверь и провел Ивана в скромное, спартанское помещение с одним окном, в котором, кроме кровати и стенного шкафа, больше ничего не было.
– У меня в Шатовегере таких комнат пятнадцать.
– Чтобы было где залечь на матрасы? – поинтересовался Иван, подходя к окну.
– Не знаю, что ты имеешь в виду под матрасами, но в случае чего я с любой точки города за пять минут до ближайшего укрытия могу добраться, если возникнет нужда.
– Именно это я и имел в виду. Однако зачем мы здесь?
– Вот за этим, – пояснил Варгул, вытаскивая из-под кровати довольно солидный, тяжелый баул.
Герой темной Империи открыл его и продемонстрировал содержимое юноше. Баул был до отказа набит оружием. В основном это были метательные ножи, к которым Варгул явно питал особое пристрастие. Герой нагнулся над баулом и принялся пополнять свой арсенал, пристраивая ножи на специально отведенных для этого местах на своем поясе.
– Там, в шкафу, если пожелаешь, есть луки, мечи, арбалеты…
– Я не понял. Ты что, собираешься тюрьму штурмом брать? – выпучил глаза Иван.
– Ну да. Чего там брать-то?
Варгул засунул за пояс последний нож, поднялся и подошел к окну, около которого стоял юноша.
– Вот смотри, – указал он на каменную громаду тюрьмы, которую, несмотря на сгущающуюся темноту, было еще видно из окна даже на этом расстоянии. Около ворот тюрьмы, как и положено, топталась стража. – Самое время для штурма. Скоро совсем стемнеет, и город заснет. Все очень просто. Подходим вместе. Я чуть впереди, ты немножко сзади. Как только я этих положу, ты быстро помогаешь мне затащить их внутрь. Потом я зачищаю внутреннюю охрану, а ты снимаешь с трупов ключи и шаришь по камерам. Думаю, к тому времени, как ты ее найдешь, я успею зачистить весь гарнизон…
– Э, э! Варгул, тормози!
– Не понял.
– Да уж больно резво ты за дело взялся. У меня другой план.
– Какой?
– Простой. У меня тут уже все схвачено! Я спокойно подхожу, вызываю коменданта и меняю пятьдесят золотых на свою подругу. И все. Дело сделано!
– Это не по-темному. Надо вырезать всех! А потом…
– Что потом? – Ивану стало не по себе.
– Потом надо вырезать всех заключенных.
– Да ты маньяк! На хрена резать заключенных?
– Свидетели. А после того как вырежем заключенных, на стене нарисуем черного дракона.
– А это еще зачем?
– Чтоб все знали, что темный император вернулся!
– Обалдеть! А может, черной кошкой обойдемся? – попытался перевести разговор в шутку юноша. – Нарисуем, и все дела.
– А зачем нам черная кошка?
– Чтобы дать знать, что здесь кто-то был.
– Гениально. Ты истинный сын своего отца. Пока мы в светлых королевствах, раньше времени расшифровываться нельзя. Рисуем черную кошку и вырезаем всех!
– Тьфу! Достал! – разозлился Иван. – Моя подруга там на нарах парится, а я время тут с тобой теряю. Значит, так: сиди здесь и жди. А я сейчас иду, выкупаю девчонку и никого при этом не вырезаю.
Парень распахнул сворки окна, перемахнул через подоконник и решительным шагом, не оборачиваясь, двинулся по направлению к тюрьме.
– Уважаемые, – вежливо обратился юноша, приблизившись к воротам, и осекся. Это был уже другой наряд. Стражников, разгуливавших вдоль ворот, он не знал. Они на его сольном концерте не присутствовали.
– Вы что-то хотели? – осведомился сержант, окидывая оценивающим взглядом Ивана.
– Да. Будьте добры доложить обо мне господину Гуко. Мы договаривались с ним о встрече…
– Представьтесь, пожалуйста.
– Маэстро.
– Господин Гуко ждет вас в своем кабинете. Извольте пройти за мной.
Ворота тюрьмы гостеприимно распахнулись перед юношей. Сержант лично проводил Ивана до кабинета главы тюремной администрации и деликатно постучал в дверь.
– Господин Гуко, к вам посетитель.
– Пусть войдет, – послышался из-за двери голос коменданта.
– Прошу, – жестом указал сержант на дверь и, как только студент вошел в кабинет, деликатно закрыл ее за ним.
Господин Гуко сидел за письменным столом, нервно барабаня кончиками пальцев по столешнице. Иван окинул взглядом внутреннее убранство помещения и невольно нахмурился. Что-то оно плохо у него ассоциировалось с таким понятием, как кабинет. Сбивали с толку гобелены, развешанные по стенам. Вернее, если быть более точным, фривольное содержание изображенных на них картин. В доме терпимости они выглядели бы уместнее. От кабинета здесь был лишь массивный письменный стол да зарешеченное окно за спиной коменданта. Юноша перевел взгляд на господина Гуко. Он был необычайно бледен, глаза его бегали, а на лбу выступили мелкие бисеринки пота.
– Что с вами? – полюбопытствовал Иван, подсаживаясь к столу. – Вам нездоровится?
– Да… климат здесь неважный, сквозняки, понимаете ли, дуют… дуют…
– Сочувствую. Возможно, вот этот скромный подарок поможет вам вылечить как тело, так и дух. Уверен, настроение поднимется сразу. – Юноша выложил на стол кошель и подтолкнул его в сторону коменданта. – Здесь все, как договаривались.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента