Источником формирования самосознания Д. Мид считает детские игры, игры по правилам с одним или несколькими партнерами, которые являются воспроизведением отношений между окружающими. При этом важное значение придается символической коммуникации – вербальной и невербальной (Бернс, 1986). Взятие на себя роли Другого можно описать, с точки зрения Д. Мида, как принятие установок Другого по отношению к собственной деятельности. Ребенок играя, т. е. беря на себя в игре роль Другого, учится быть объектом в собственных глазах. Ориентация в игре не только на ожидания одного партнера, но и на общие правила, приводит к формированию образа «генерализованного Другого». Именно в игре происходит постепенная интериоризация социальных норм, требований, запретов, моделей поведения, которые преобразуются в индивидуальные ценности и включаются в Я-концепцию. Таким образом, в концепции Д. Мида «Я» обусловлено не просто мнениями Других, а реальными взаимоотношениями с ними и предстает как производное от группового «Мы».
   Хотя Д. Мид напрямую не изучал самооценку, личность, понимаемая как совокупность отражаемых установок на саму себя в конкретной социальной ситуации (набор рефлексивных установок), позволяет рассмотреть самооценку как оценочный компонент каждой из этих установок или как сумму всех этих оценок.
   Гуманистическое направление. Экзистенциальные темы, проблемы самоактуализации, Я-концепции, самореализации и т. д. являются центральными в гуманистической психологии (Г. Олпорт, А. Маслоу, К. Роджерс и др.). Ключевые элементы гуманистического подхода: индивид представляет собой единое, уникальное, организованное целое; внутренняя природа человека позитивна, т. е. в ней заложены потенциальные возможности для позитивного роста и совершенствования; творческий потенциал человека – неотъемлемое свойство его природы; человек свободен в выборе и развитии собственного стиля жизни, в выборе и определении своей судьбы; самоактуализация, стремление к росту – основная тема жизни человека, которую можно выявить, лишь изучая психически здоровых и зрелых людей.
   Потребность в самоуважении относится А. Маслоу к фундаментальным потребностям человека, необходимых для сохранения здоровья и психологической адаптации. Данная потребность рассматривается как важная ступенька на пути к самоактуализации, к актуализации заложенных потенций, к самовоплощению: «Человек обязан быть тем, кем он может быть» (Маслоу, 1999. С. 90). Потребность в самоуважении, по мнению А. Маслоу, включает желания и стремления, связанные с понятием «достижение». Удовлетворение потребности в оценке, в уважении порождает чувство уверенности в себе, чувство собственной значимости, компетентности, силы, адекватности, полезности, необходимости. Неудовлетворенная потребность в уважении и самоуважении вызывает у человека чувство униженности, слабости, беспомощности, которые, в свою очередь, запускают развитие невротических реакций (Маслоу, 1999). А. Маслоу подчеркивает, что самооценка лишь тогда будет устойчивой и здоровой, когда она основана на реальных способностях, знаниях и умениях человека, когда она «вырастает из заслуженного уважения, а не из лести окружающих, не из факта известности или славы» (Маслоу, 1999. С. 89). Приятие себя – одна из важнейших характеристик самоактуализированных людей, которая означает отсутствие самодовлеющего чувства вины и стыда; принятие своей сущности со всеми присущими ей изъянами и недостатками (Маслоу, 1999).
   Одним из основных подходов гуманистического направления, который оказал влияние на теории самооценки, был феноменологический подход К. Роджерса. С точки зрения К. Роджерса (1994), основной мотив поведения человека – это стремление к самоактуализации, т. е. актуализации своего «Я», своих возможностей и способностей, ведущее к развитию самодостаточности, независимости, социальной ответственности, зрелости и компетентности.
   К. Роджерс полагает, что Я-концепция, составляя сердцевину субъективного мира переживаний человека, является центральным конструктом для теории психотерапии и личности. Он определяет «Я» как «…структурированный непротиворечивый гештальт, состоящий из представлений свойств «Я» как субъекта («I») и «Я» как объекта («те»), а также из восприятия отношения «I» или «me» к другим людям и различным сторонам жизни. Гештальт включает также оценки, связанные с этими представлениями» (Rogers, 1959. Цит. по: Исенина, 1994. С. 11). Таким образом, Я-концепцию, или воспринимаемое «Я», К. Роджерс рассматривал как установку, направленную на свое «Я» («self-regardiry attitudes»), имеющую три главных аспекта: когнитивный – специфическое содержание установки; оценочный – суждение об этом содержании относительно определенных стандартов, и аффективный – некоторое чувство, присоединяющееся к этому суждению. Самоуважение, самоодобрение, самопринятие относятся именно к этому последнему измерению.
   Другой важной идеей в концепции К. Роджерса была идея структурированности, организации, интеграции «Я». Понятия «Я-концепция» и «Я-структура» он использовал как синонимы. Я-структура является организованной интеграцией восприятий себя, которая доступна осознанию. Таким образом, важными свойствами Я-концепции выступают свойства организованности, сознательности и постоянства. Хотя «Я» меняется в течение жизни человека, тем не менее оно сохраняет свою основную структуру, что позволяет ощущать собственную тождественность. Я-структура формируется через взаимодействие с окружением, в первую очередь со значимыми другими, постепенно дифференцируясь и усложняясь.
   Вместе с Я-концепцией развивается и потребность в любви или позитивном отношении со стороны окружающих. Потребность в позитивном самоотношении или самоуважении формируется на основе усвоения позитивного отношения к себе со стороны других. Поскольку позитивное отношение к себе зависит от оценок других, может возникнуть разрыв между реальным опытом индивида, его непосредственными переживаниями и его потребностью в позитивном отношении к себе. Такое рассогласование Я-концепции и непосредственных переживаний возникает в результате попыток оградить сложившуюся Я-концепцию, которая во многом обусловлена усвоенными представлениями и ценностями значимых других людей, от угрозы столкновения с несогласующимся с ней опытом. К. Роджерс называет два механизма защиты существующей Я-концепции, позволяющих сохранить ложный образ «Я»: искажение восприятия и собственных переживаний и избегание осознания той части своего опыта, которая угрожает Я-концепции.
   «Я» содержит не только «Я реальное», чем человек является сейчас, но и «Я идеальное», т. е. каким он хотел бы быть, большой разрыв между которыми трактуется К. Роджерсом как препятствие на пути здорового функционирования и развития личности.
   Таким образом, в теории К. Роджерса причиной личностных нарушений, дезадаптации выступает конфликт между Я-концепцией и непосредственным «огранизмическим» опытом индивида и между Я-концепцией и собственным идеалом. Здоровый, зрелый человек может отразить в своей Я-концепции субъективный опыт без искажения, он открыт опыту, даже если этот опыт и отрицательный, для него характерна конгруэнтность «Я» и опыта. Защитные механизмы, позволяя сохранить ложное «Я», становятся основным барьером на пути становления зрелой личности.
   К. Роджерс (1994) использует терапию, центрированную на клиенте, как метод, направленный на модификацию состояния Я-концепции с целью устранения диссонанса между нею и непосредственными переживаниями индивида, между нею и нереалистическим собственным идеалом. Он полагает, что благодаря психотерапевтическому воздействию человек начинает полностью осознавать свое реальное «Я», т. е. его Я-концепция становится более открытой внешнему и внутреннему опыту, правильной, представляющей целиком весь его опыт; реальное «Я» оценивается более положительно; восприятие идеального «Я», в свою очередь, становится более реалистичным, и, таким образом, реальное «Я» начинает больше соответствовать идеальному.
   Согласно К. Роджерсу позитивное самоотношение существует тогда, когда Я-структура хорошо организована, т. е. достаточно устойчива, и в то же время обладает гибкостью, когда нет большого разрыва между реальным и идеальным «Я», когда «представление о себе обладает большим внутренним спокойствием, самопониманием и самопринятием, большей ответственностью за свои поступки» (Роджерс, 1994. С. 316).
   Можно сказать, что в различных направлениях гуманистической психологии утверждение уникальности бытия отдельного человека, его целостности, автономии, свободы выбирать и строить собственную жизнь, наличия потенциала и стремления к самоактуализации и личностному росту связано с признанием важности «Я-концепции», самоуважения, принятия своей сущности, способности творчески подходить к собственному «Я».
   В отечественной психологии исходными пунктами исследования самооценки являются, на наш взгляд, представления о самосознании, отраженные в работах Л.С. Выготского и С.Л. Рубинштейна, а также изложение и интерпретация Б.В. Зейгарник воззрений К. Левина на природу уровня притязаний.
   Л.С. Выготский рассматривает формирование личности и формирование самосознания как внутренне взаимосвязанные процессы: «То же, что принято обычно называть личностью, является не чем иным, как самосознанием человека, возникающим именно в эту пору [Л.С. Выготский имеет в виду подростковый возраст]: новое поведение человека становится поведением для себя, человек сам осознает себя как известное единство» (Выготский, 1984. С. 227). Раскрывая динамику и структуру личности подростка, Л.С. Выготский подчеркивает три основных момента, важных для понимания самосознания.
   Во-первых, Л.С. Выготский анализирует самосознание как непрерывный процесс, проходящий длительный путь развития. Это путь психологических и социальных изменений, перестройки всей психической жизни, которые приводят к возникновению самосознания. Формирование самосознания, по Л.С. Выготскому, «не что иное, как определенная историческая стадия в развитии личности, с неизбежностью возникающая из предыдущих стадий» (Выготский, 1984. С. 231). При этом Л.С. Выготский (1984), ссылаясь на исследования А. Буземана, выделяет шесть главных направлений развития самосознания, из которых и складывается его структура: 1) возникновение и развитие собственного образа от незнания себя до углубленного знания;
   2) развитие самосознания идет извне вовнутрь, от осознания собственного тела к осознанию собственного внутреннего мира;
   3) интегрирование, т. е. осознание себя как единого целого, осознание каждого отдельного проявления как части целого; 4) отграничение собственной личности от окружающего мира, т. е. сознание отличия и своеобразия собственной личности; 5) переход от оценок своей телесности («сильный-слабый», «здоровый-больной») к оценкам своих умений и далее – к суждениям о себе по духовным масштабам, т. е. внутренним, моральным критериям; 6) нарастание различий межиндивидуальных вариаций, формирование различных типов структуры личности и самосознания.
   Во-вторых, Л.С. Выготский особо подчеркивает связь развития самосознания со средой, с социальным развитием. Развитие самосознания является результатом социально-культурного развития личности, поэтому различия в «культурном содержании среды» обусловливают разную структуру и динамику самосознания.
   В-третьих, Л.С. Выготский отмечает возможность эмпирического анализа самосознания. Именно такой анализ позволяет, в частности, увидеть новую ступень в развитии подростка, его личности и самосознания. «Наряду с первичными условиями индивидуального склада личности (задатки, наследственность) и вторичными условиями ее образования (окружающая среда, приобретенные признаки) здесь выступают третичные условия (рефлексия и самооформление)» (Выготский, 1984. С. 237). Согласно Л.С. Выготскому эти третичные функции, функции самосознания, есть не что иное, как перенесенные в личность психологические отношения, некогда бывшие отношениями между людьми. «Самосознание и есть социальное сознание, перенесенное внутрь» (Выготский, 1984. С. 239). Таким образом, в подростковом возрасте появляется новый фактор развития – личность самого подростка. Рефлексия или возникновение самосознания, по Л.С. Выготскому, ведет к овладению внутренней регулировкой процессами памяти, внимания, мышления, т. е. к внутренним изменениям сознания и, следовательно, самой личности, к возможности «определять образ жизни и поведения, изменять наши действия, направлять их и освобождать их из– под власти конкретной ситуации» (Выготский, 1983. С. 252), а также к более глубокому пониманию других людей.
   Как справедливо отмечает В.П. Зинченко, «положение Выготского о том, что источником высших психических функций является сознание, насколько я знаю, никто не вспоминал и не вспоминает до сих пор» (Зинченко, 2000. С. 156). Действительно, приходится констатировать, что «третичные условия» индивидуальности, о которых писал Л.С. Выготский, собственно ведущие к осознанию и овладению различными функциями, т. е. к формированию высших психических функций, а также к иному пониманию других и, заметим, себя, долгое время «не замечались» отечественными психологами.
   С.Л. Рубинштейн также подчеркивает важность изучения самосознания в целостном исследовании личности, «без сознания и самосознания не существует личности», – писал он (Рубинштейн, 1989. С. 238), при этом особо отмечая, что личность несводима к ее сознанию и самосознанию, но и невозможна без них. Он полагает, что проблема психологического изучения личности должна завершаться раскрытием ее самосознания: «последний завершающий вопрос, который встает перед нами в плане психологического изучения личности, это вопрос о ее самосознании, о личности как «Я», которое в качестве субъекта присваивает себе все, что делает человек, относит к себе все исходящие от него дела и поступки и сознательно принимает на себя за них ответственность в качестве их автора и творца» (Рубинштейн, 1989. С. 238).
   По С.Л. Рубинштейну, самосознание выступает как сложное интегративное образование личности, которое не дано человеку с рождения, его развитие включено в процесс развития личности, возникает в ходе развития сознания личности: «самосознание не имеет поэтому самостоятельного пути развития, отдельного от развития личности, в нем отражающегося, а включается в этот процесс развития личности, как реального субъекта, в качестве его момента, стороны, компонента» (Рубинштейн, 1989. С. 238). Самосознание – это осознание самого себя как сознательного субъекта, реального индивида, источником развития которого выступает растущая самостоятельность человека.
   С.Л. Рубинштейн намечает пути развития самосознания в онтогенезе, связанные с овладением собственным телом, возникновением произвольных движений, самостоятельным передвижением и самообслуживанием, с овладением речью, ведущие к тому, что ребенок выделяет себя из окружения, осознает свою самостоятельность по отношению к другим людям, отделяет себя от них. При этом ребенок осознает свою самостоятельность и обособленность от окружения только через свои отношения с окружающими его людьми, т. е. он приходит к осознанию себя, к познанию собственного «Я» через познание других людей. «Не существует «Я» вне отношений «Ты», и не существует самосознания вне осознания другого человека как самостоятельного субъекта» (Рубинштейн, 1989. С. 240).
   Изменение взаимоотношений ребенка с окружающими отражается в его сознании и тем самым изменяет его внутреннее психическое состояние, перестраивает внутреннее отношение к другим людям и к самому себе. Однако этим, по мнению С.Л. Рубинштейна (1997), не исчерпывается процесс развития личности и ее самосознания, дальнейшее развитие связано с более сложной, внутренней работой, включающей способность самостоятельно, сознательно ставить перед собой те или иные задачи, цели, определять направление своей деятельности. Только в подростковом возрасте разворачивается процесс внутренней работы, углубленного самопознания, вызванный необходимостью определять свои жизненные планы и приоритеты и связанный с развитием критического мышления, целеполагающей деятельности, формированием мировоззрения.
   Процесс самопознания начинает соединяться со все более определенной самооценкой. С.Л. Рубинштейн отмечает ряд особенностей самооценки этого периода: ее неустойчивость, обобщенность, направленность преимущественно на внутреннее психическое содержание, «духовные, идеологические масштабы самооценки» (Рубинштейн, 1989. С. 241). Дальнейшее развитие самосознания, включенное в процесс развития личности, связано с процессом переосмысливания жизни, проходящего через весь жизненный путь человека, определяя мотивы его действий и внутренний смысл тех задач, которые он разрешает в жизни. «Следуя С.Л. Рубинштейну, надо подчеркивать, – пишет К.А. Абульханова (2001. С. 230), – важность самотождественности в функционировании личности, в ее взаимодействии с миром, интегрированность отношений дает ей возможность владения ими, т. е. сохранения их как своих отношений и проявления себя в них».
   Сознание, по С.Л. Рубинштейну, – это единство знания и переживания, так что и при осознании самого себя переживание выступает в качестве его внутреннего компонента. Переживания, связанные с осознанием собственных психологических особенностей, опосредуются реальным бытием личности и возникают как результат ее конкретной жизнедеятельности. К своему «Я» человек относит только то, что обусловливает его поведение, придавая ему своеобразие, определяет его жизнь и деятельность; то, что было им осмысленно и пережито, т. е. вошло в историю его внутренней жизни. Если в отношении сознания при ориентации на мир объектов и явлений переживание, с точки зрения С.Л. Рубинштейна, выступает как его личностно-мотивационный план, то переживание в качестве компонента самосознания выступает «как еще более внутреннее явление психики, поскольку в нем выражается собственное отношение к этому личностно-мотивационному плану сознания, т. е. оно опосредствуется реальным контекстом жизни личности через личностно-мотивационный план сознания» (Чеснокова, 1977. С. 113).
   Однако согласно С.Л. Рубинштейну самосознание человека не дано непосредственно в переживаниях, но является результатом познания, для которого требуется осознание реальной обусловленности своих переживаний. Таким образом, переживание всегда выступает в единстве и взаимосвязи с другой стороной сознания – знанием.
   Развитие самосознания, по С.Л. Рубинштейну, возможно только через взаимодействие с внешним миром, в результате взаимоотношений с другими людьми, через разнообразные связи его «Я» с другими конкретными «Я», через осознание изменений в отношениях с окружающими, через познание других людей. В результате этих взаимоотношений человек сознательно самоопределяется как «Я», как личность, что выражается в ее самосознании.
   Именно в переживании выражается то или иное отношение личности к самой себе, которое, однако, С.Л. Рубинштейн отличает от самооценки. Самооценка обусловлена мировоззрением, определяющим критерии, эталоны, нормы оценки, т. е. самооценка человека определяется вкладом личности в общественное дело, тем, «что он как общественный индивид делает для общества» (Рубинштейн, 1989. С. 244).
   Таким образом, С.Л. Рубинштейн включил в круг проблем психологического исследования вопросы соотношения личности, сознания и самосознания, онтогенетической динамики самосознания, структуры и процессуальности самосознания, специфики самооценки по сравнению с отношением личности к самой себе; вопросы, связанные с опосредствованной природой самосознания, с определяющей ролью деятельности и реальных отношений с окружающими в его становлении, с регулирующей функцией самосознания в поведении и развитии личности.
   Самооценка в отечественной психологии тесно связывается с таким конструктом, как уровень притязаний. Такая линия анализа самооценки берет свое начало в школе К. Левина, которая была представлена в отечественной науке в основном в работах Б.В. Зейгарник, ученицы К. Левина (Зейгарник, 1981). Первое значительное исследование уровня притязаний – содержательное раскрытие понятия и разработка техники его оценки – принадлежит Ф. Хоппе, который интерпретировал уровень притязаний как цель последующего действия.
   Уровень притязаний определяет стремление к достижению целей той степени сложности, на которую человек считает себя способным. Уровень притязаний трактуется как уровень трудности выбираемых субъектом целей и формируется под влиянием успеха или неуспеха в деятельности. Однако решающий фактор в становлении уровня притязаний – не объективный успех или неуспех, а переживание субъектом своих достижений как успешных или неуспешных. Достижения оцениваются как успех или неудача, только если они приписываются собственной личности.
   Ф. Хоппе наблюдал устойчивый феномен: увеличение уровня притязаний после успеха и уменьшение после неудачи. Реальная цель, по мнению Ф. Хоппе, часто принадлежит некой «иерархии целей», т. е. образ действий человека определяется не только сиюминутной частной целью, наряду с ней существует более широкая цель – идеальная цель. Именно наличием идеальной цели можно объяснить повышение уровня притязаний после успеха. Идеальные цели – это крупные, всеохватывающие личностные цели, относящиеся к самосознанию личности; они связаны с временной перспективой человека. Ф. Хоппе считал, что за уровнем притязаний стоит понятие «уровень Я». С точки зрения Б.В. Зейгарник (1981), это понятие аналогично позднее появившемуся термину «самооценка». Уровень Я имеет изначальное свойство сохранять возможно большую высоту, что выражается в двух конфликтных тенденциях: в стремлении избегать неудачи, что ведет к понижению уровня притязаний, и в стремлении добиться успеха при решении наиболее трудных задач, т. е. при максимально высоких притязаниях (Зейгарник, 1981). Изменения уровня притязаний связаны именно с конфликтом между этими тенденциями: стремлением приближаться к идеальной цели и страхом перед неудачами – а не просто с фиксацией удачи или неудачи.
   В работах К. Левина и его учеников подчеркивалось, что именно потому, что цель единичного действия соотносится с более общим «уровнем Я» (или самооценкой), переживание успеха и неудачи возможны только внутри зоны возможностей субъекта, т. е. человек субъективно отвечает только за то, что имеет отношение к «уровню Я» (Зейгарник, 1981). Самооценка составляет базис уровня притязаний, при этом высота самооценки и уровень притязаний находятся в линейной зависимости. Это положение привело к многочисленным работам отечественных авторов, в которых раскрывалась связь уровня притязаний с самооценкой (Липкина, 1976; Неймарк, 1961; Савонько, 1969 и др.). Как отмечает Л.В. Бороздина (2000), представление о тесной взаимосвязи этих конструктов оказывается настолько устойчивым, что сами термины «самооценка» и «уровень притязаний» иногда употребляются синонимично, а тест на притязания часто рассматривается как прямой самооценочный индикатор, по параметрам которого реконструируется оценка человеком своего потенциала, проводится классификация видов самооценки. Исследования, проводимые в последние два десятилетия в основном Л.В. Бороздиной и ее учениками (Бороздина, 2000; Бороздина, Видинска, 1986; Бороздина, Залученова, 1993; Бороздина, Кубанцева, 2008; Былкина, 1995; Зинько, 2006; Пукинска, 2008; Сидоров, 2007), позволяют утверждать, что понимание самооценки как основы выбора притязаний вовсе не означает утверждение о взаимно однозначном соответствии параметров этих конструктов, уровень притязаний не способен всегда точно презентировать самооценку, и, следовательно, его интерпретация как непосредственного показателя самооценки не корректна (Бороздина, 2000). Признается, что взаимосвязь между самооценкой и уровнем притязаний сложна и не до конца познана (Бороздина, 2000).
   Подытоживая краткий обзор теоретических подходов, связанных с проблемой «Я», подчеркнем следующие положения, оказавшие значительное влияние на развитие современных представлений о самооценке:
   • В едином интегральном «Я» (self) существуют две неразрывные составляющие: чистый опыт («Я» как субъект познания) и содержание этого опыта («Я» как объект познания);
   • «Я» – это центральная, внутренняя, созидательная, творческая сила, источник активности, роста, развития;
   • Система «Я» содержит как осознаваемые, так и неосознаваемые компоненты;
   • Я-концепция, или самосознание, обладает определенной структурой, включающей представления о себе, их аффективную оценку и поведенческие реакции;
   • Самосознание – интегративное образование личности, которое не дано человеку с рождения и имеет свой путь развития в онтогенезе; это определенная историческая стадия в развитии личности, неизбежно возникающая из предыдущих стадий;