Ольга Пашнина. Пропавшая принцесса, или Зачет по родовой магии

   Я нырнула, снова ощупывая дно. Ничего подходящего, кроме какой-то деревяшки, торчащей из-под больших камней.
   Воздух заканчивался, и пришлось вынырнуть. Я тут же оказалась нос к носу со Смилем. Он тяжело дышал, но совершенно не устал. К счастью, бутылек он с собой не захватил.
   – Ты плохо плаваешь, Сормат. Зато неплохо выглядишь. – Он подмигнул мне.
   Я сделала вид, будто меня стошнило.
   – Ну все, прекрати упрямиться, пойдем. Потащу ведь, Сормат. Не заставляй меня причинять тебе боль.
   – С каких пор ты командный игрок? – хмыкнула я. – И с каких пор тебе нужны друзья, чтобы уломать девушку переспать с тобой? Теряешь хватку, Смиль.
   Зря я это. Он, увы, на такие провокации не велся.
   – Поговори, Сормат. Скоро ты будешь потише.
   – Это вряд ли.
   Он ухватил меня за руку и буквально потащил на берег. Вырываться было бесполезно, и так потом синяки останутся. Зато этот идиот повернулся ко мне спиной, а к тому времени я уже была настолько зла, что никакими принципами гуманности не руководствовалась. Еще минут десять назад я бы крепко подумала, прежде чем кидать это заклятие.
   Его обнаженную спину опалило огнем, он выпустил мою руку и заорал. Я ударила его локтем в нос и проплыла мимо. Смиль орал, предпринимая тщетные попытки оставаться на плаву. В Игнета и Лувана полетели камни. Каждому из парней прилично досталось – бросаю я метко, в детстве натренировалась с деревенскими детьми. Парни, естественно, были не из пугливых и, едва оправились от внезапной боли, бросили парочку заклятий. Но я уже спряталась за камнем, набрасывая плащ Смиля.
   Тот по-прежнему орал. Я даже пожалела его – знала последствия заклинания, чувство, будто с тебя сдирают кожу, не пройдет еще несколько часов. Если парень не утонет, то уж точно запомнит урок.
   – Осторожней, ребята, – предупредила я, – вы меня разозлили.
   – Сейчас я тебя! – Игнет пошел в мою сторону, не выказывая ни малейшего опасения.
   Напрасно, потому что встречен он был тем же заклятием, от которого пострадал Смиль. Ни жалеть этих отморозков, ни беречь силы я не собиралась. Надо будет – сдохну на месте от перерасхода магии, но как следует им покажу, что бывает, если меня разозлить.
   Наверное, Игнет может остаться слепым, но меня это не беспокоило. Он упал, не издав ни звука, лицом в снег.
   Лувана я заметила уже убегающим. Либо он решил не связываться со мной, либо побежал за помощью, потому что его товарищам она была просто необходима.
   Я снова сбросила плащ, зашла в воду и поплыла к Смилю, боясь, что возбуждение драки пройдет и у меня просто не хватит сил дотащить здорового парня до берега. Хватило. Он был без сознания, но живой. Спина покрылась волдырями и кровоточила. Я с отвращением бросила безвольное тело в сугроб, запахнула плащ и медленно побрела к корпусам. Меня сильно трясло.
 
   Эри отпаивала меня успокаивающим отваром, а Тар сидел в углу и матерился. Почему-то ругань парня меня куда больше успокаивала, чем причитания подруги. Тар то и дело порывался добавить Смилевой компании, но мы с Эри на пару его отговаривали, и в конце концов тот согласился, что было бы крайне неразумно затевать еще одну драку, тем более мне уже ничего не грозит.
   – Смиль, когда очухается, не расскажет никому? Он не может представить дело так, будто это ты виновата? – спросила Эри, подавая мне кружку с отваром.
   Я кое-как поднялась: сказывалось неуемное использование магии.
   – Там моя одежда осталась, – задумчиво проговорила я. – Теоретически от Смиля можно всего ожидать. Не знаю, способен ли он так извратить происшедшее…
   – Не сомневайся, – подал голос Тар. – Он соврет все, что угодно, лишь бы не попасть под раздачу. Пожалуй, я схожу и заберу твои вещи. Заодно «обнаружу» этих идиотов, а то вдруг подохнут там. Я, конечно, не расстроюсь, но как-то некрасиво выйдет.
   – А Луван никому не расскажет?
   – Вряд ли. У него мозгов не хватит хорошо соврать, а подставлять Смиля, в каком бы состоянии он ни находился, опасно. – Эри с беспокойством глянула на Тара. – Ты уверен, что все будет нормально?
   – Разумеется. В случае чего, пропишу им по паре ударов в челюсть. Впрок пойдет.
   – Не лезь на рожон, Тар, – попросила я. – Им и так досталось.
   – Дейна, не бойся, – отмахнулся парень. – Я просто заберу твои вещи и позову на помощь.
   – Он замечательный, – когда шаги Тара стихли, пробормотала Эри.
   – Держись за него, – согласилась я.
   – Спать будешь?
   – Вздремнула бы. Измотали меня эти драки.
   – Дейна, тебе так повезло. Представляешь, что было бы, если б ты не смогла отбиться?
   – Не хочу даже думать об этом. – Меня передернуло.
   Я обманывала Эри. Конечно, за те минуты я миллион раз смоделировала ситуацию, в которой попадусь Смилю. И давно все решила. За насилие этот парень поплатился бы жизнью.
   Я проспала обед и не пошла бы даже на ужин, если бы не Эри. Она буквально силком вытащила меня из постели, заставила одеться и спуститься в столовую. Я хмуро оглядывала галдящих студентов, ковыряясь вилкой в салате. А они что-то оживленно обсуждали, порой забывая о еде.
   – Смиля и Игнета привезли в замок, – пояснила Эри. – У Игнета ожог сетчатки. Пока неизвестно, какие будут последствия. Смиль отделался шрамами на спине и сломанным носом.
   – А третий? – спросила я.
   – Молчит. Понурый ходит, но молчит, – пожала плечами Эри. – Сейчас все обсуждают, с кем это Смиль подрался. Кэдерн вопит, требует того, кто это сделал.
   – Ты меня осуждаешь? – к собственному удивлению, спросила я.
   – Шутишь? Ты бы рядом не сидела, если бы не отбивалась. Звери они, а не люди. Не забивай себе голову, Дейна. Все правильно, так им и надо. На тебя никто не подумает.
   А если подумает… Что ж, на этот случай у меня был план. И это немного успокаивало.
   Повеселевшая, я принялась за еду и снискала одобрительный взгляд Эри.
   После случая у источника компания Смиля перестала меня доставать, даже те ее члены, которые лично не присутствовали при драке. Видать, впечатления Лувана были настолько сильны, что каждый, кто поддерживал со Смилем хоть какие-то приятельские отношения, обходил меня за версту. По универу ползли слухи, но никто не мог точно сказать, что было правдой.
   Кто-то говорил, что парни подрались меж собой из-за красотки Гивицы с пятого курса. Кто-то утверждал, что Смиль и Игнет встретили в лесу компанию беглых темных магов. Кто-то считал, что все это – проклятие источника, который защищает целебную воду. Какой только чуши я не наслушалась. К счастью, необыкновенную почтительность ко мне со стороны Смилевых дружков никто не связал с тем, что парни провалялись в лазарете до самого конца семестра и вышли только в день бала.
   Наверное, мой позор они пропустить не могли.
   Правда, во вторник стало ясно, что Смиль в лазарете занимался не только оздоровлением организма.
   Это был обеденный перерыв, который я проводила в комнате – дописывала открытки, оставшиеся с вечера. Есть почти не хотелось, но на всякий случай я прихватила из столовой кусок пирога.
   За окном снова шел дождь, как бы намекая, что не видать нам настоящей зимы в этом году.
   – Дейна!
   Эри вбежала в комнату, заплаканная и растерянная. Остановилась возле моего стола, потом села на кровать и замолчала.
   – Эри? Что такое?
   – Тар! – попыталась что-то объяснить соседка.
   – Что с ним? – В моей голове сложились уже тысячи картин несчастных случаев, могущих произойти с Таром.
   – Его поймали на наркотиках!
   А вот этой картинки не сложилось как-то. Он не был похож на наркомана.
   – Тар принимает наркотики?!
   – Нет, конечно.
   – Распространяет?
   – Дейна! – укоризненно воскликнула Эри. – Он не такой! Как ты могла подумать?
   – Прости, – я пожала плечами, – всякое бывает. Кто его поймал и как вообще это случилось?
   – Ректор поймал, – вздохнула Эри.
   – Сам ректор? Да как?!
   – Не знаю, на тренировке к Тару подошли его ребята из охраны и увели. В его сумке нашли наркотические зелья, Дейна, какие-то из запрещенных. Они его не просто исключат, они его посадят!
   – Подожди, запрещенные? Ты уверена?
   Запрещенными назывались наркотические зелья, способные не просто одурманивать – разрушать организм, отключать сознание, способные подчинять и подавлять инстинкты самосохранения. Я не могла поверить, что Тар мог таскать в сумке такие вещи. Даже если он и занимался распространением запрещенных наркотиков (в чем я сильно сомневалась), не идиот же он!
   – Он не виновен! – продолжала скулить Эри.
   – Я знаю. Это Смиль.
   – Что? Почему Смиль?
   – У него был какой-то наркотик там, на озере. Тогда я не подумала, что он запрещенный, хотя могла бы догадаться. Ему наверняка сообщили, кто нашел их у источника, как и то, что моей одежды там не нашли. Решил отомстить.
   – И что делать? Дать им просто так исключить Тара?
   – Нет. Идем!
   – Куда? – Эри с готовностью вскочила.
   – К ректору. Будем объясняться.
   Я почему-то твердо была уверена, что ректор нас выслушает и – что главное – поверит нам. Почему-то я не задумывалась о том, что в глазах взрослого мага мы с Эри – две маленькие девчонки, пытающиеся защитить друга, который пользовался нашим доверием. Все это в полной мере я поняла, когда Кэдерн, выслушав мою сбивчивую речь, произнес:
   – Я умею читать, Сормат. Я читал дело Тара, и я знаю, какой он хороший студент. В ваших словах я не увидел ни одного доказательства. Вдобавок ко всему вы еще и приплели сюда студента, который лежит в больнице, пострадавший в ходе жестокого нападения. Сормат, вон из кабинета, иначе я подумаю, что вы причастны к этому делу!
   Ох как мне в такие моменты хотелось перестать сутулиться и позволить глазам сверкнуть серебряным огнем!
   – Господин ректор, – я лишь улыбнулась, – вы совершаете большую ошибку. Подозреваю, вы знаете, что Тар невиновен, но не можете доказать. Мне достоверно известно, что Смиль – который, как вы выразились, пострадавший – в момент нападения на одинокую однокурсницу имел с собой весьма подозрительное вещество, обнаруженное потом у Тара в сумке. Вам ведь ничего не известно об инциденте, упомянутом мной? Так я и думала. Поэтому не делайте преждевременных выводов.
   – О чем вы говорите, Сормат? – Медные глаза Кэдерна потемнели. – Что делал Смиль у источника? Напал на вас?!
   – Я этого не сказала. Я лишь упомянула, что там была девушка, не более. Вас должен интересовать флакон с наркотиком.
   – Сормат, не испытывайте мое терпение. Если вам хоть что-нибудь известно о том, кто утром в воскресенье искалечил двоих студентов, я приказываю вам все рассказать.
   – Господин ректор. – Я подошла к нему почти вплотную и закатала рукав ученической рубашки. – Это – неопровержимое доказательство того, что Смиль – ублюдок и что обожженная спина – его счастье и награда. Я могу пойти с этим к его отцу, и он проведет все нужные анализы. Не стоит говорить, что тогда Смиль сядет, а вы лишитесь поста. Ваш – пока еще наш – университет прогремит на всю империю. Я не хочу скандала, но не позволю Смилю подставлять моих друзей. Срок для расследования неделя, верно? Дайте мне это время, и я заставлю Смиля признаться.
   Кэдерн шокированно смотрел на синие следы пальцев на моей руке, оставленные Смилем.
   – Я не могу позволить вам проводить какие бы то ни было расследования, – наконец сказал он.
   – Их и не будет. Смиль признается, когда поймет, что ему грозит. Я напишу уведомительное письмо, что передаю дело в суд.
   – Сормат, если то, о чем вы говорите, имело место быть, я просто обязан исключить Смиля.
   – Исключите. Потому что он принес в университет запрещенные наркотики, а не за то, что пытался изнасиловать меня.
   – За это…
   – Об этом будут говорить очень долго. Господин ректор, у меня пожилые родители. Я – незамужняя молодая ведьма. С восемью баллами резерва, кстати. Вам что, меня не жалко?
   Кэдерн смотрел на меня как-то растерянно и удивленно. То ли не ожидал таких новостей о делишках Смиля, то ли поразился моему весьма непочтительному тону.
   – Пишите, – наконец вздохнул ректор. – Пишите свое письмо. Если Смиль признается, я его исключу и не стану поднимать шум. Тара отпущу. Если нет…
   – Признается, – кивнула я. – Спасибо.
   – Дейна, – окликнул меня Кэдерн, когда я уже была у двери, – вы должны были попросить о помощи.
   – Я и сама, как видите, справилась.
   – Игнет останется слепым…
 
   Я не собиралась писать письмо Смилю. И дураку ясно, что он на него не отреагирует, а предложит мне или сходить по известному адресу, или попытаться все рассказать отцу. Он знал, что бывает с девушками, попавшими в такую ситуацию. Поэтому предстояло решить вопрос по-другому. Мне показалось, что об этом же думал Кэдерн, когда соглашался, но предпочел не раздувать скандала, давая мне возможность все решить самостоятельно.
   Единственный намек, который я не поняла, – его слова об Игнете. Мне было жаль, что парень останется слепым, но… трое на одну девушку с наркотиком и весьма жуткими намерениями? Это, как мне казалось, давало карт-бланш на любой вид самозащиты.
   Эри нервничала. Оно и понятно, Тар под домашним арестом, к нему никого не пускают. Сидит, бедный, в четырех стенах комнаты общежития, обвиненный в том, чего не делал.
   Заодно можно было Кэдерна похвалить – к Смилю также не пускали никого.
   – И как ты докажешь, что все Смиль подстроил? – то и дело спрашивала Эри, почти переставшая есть.
   – Не знаю пока, – неизменно отвечала я. – Но придумаю. Время – до вторника, Смиля выписывают в пятницу, в день бала. Если на балу я не смогу его запугать, буду действовать через отца. Он у него адекватнее, я думаю, за сынулю испугается.
   – А если тоже решит, что ты блефуешь?
   – Значит, – медленно проговорила я, – вся империя узнает, как развлекается Смиль.
   – Ох, Дейна! – Эри начинала плакать, и еще минут десять я тратила на то, чтобы ее успокоить.
   Пятница подкрадывалась медленно, но уверенно. Всюду чувствовалось напряжение: спешно составлялись пары, чтобы, не приведите Боги, не остаться на танцполе в одиночестве; девчонки, хвастаясь, наперебой описывали наряды и прически; парни хмурились и делали вид, что происходящее их совсем не интересует. Я репетировала и переживала за Тара, поэтому в общем переполохе не участвовала и почти забыла об отсутствии наряда.
   В четверг я приводила в порядок кожаные брючки и старую, сшитую еще три года назад, белую блузу. Впрочем, несмотря на то что наряд был старый, сидел он на мне хорошо. С вечерним платьем не сравнится, но за роялем я, одетая в классический костюм, накрашенная и с растрепавшимися волосами, выглядела эффектно. Тем более что играла я лучше, чем когда-либо. Коль, которого я, стиснув зубы, пустила на репетицию, остался доволен.
   Эри готовилась к празднику без особого энтузиазма. Тар, естественно, бал пропускал. И нам по-прежнему не разрешали с ним видеться.
   В пятницу занятий не было; лишь оглашение результатов семестра, награждение отличников, организационные моменты практики и выдача персональных заданий. Ничего нового, одна и та же картина из года в год. Потом, сжалившись над нетерпеливыми студентами, нас отпустили готовиться к вечеру. Те, кто на бал не попал, в этот же день разъехались по местам практики.
   – Дейна, через час начало! – всплеснула руками Эри. – Почему ты не одета?
   – Милая, – я хмыкнула, – мне нужно проверить инструмент и отрепетировать все еще раз. Рано, Эри. Я все равно попаду на бал не раньше, чем выступлю, а это только через полчаса после начала.
   – Как знаешь, – поджала губы подруга. – Скажи честно: у тебя ведь нет платья?
   В своем малиновом узком платье Эри выглядела сногсшибательно. Ярко и совсем не по-новогоднему.
   – Нет, – вздохнула я. – Но это ничего не меняет.
   – Дейна, – Эри села на кровати, – почему ты не сказала? Мы бы придумали что-нибудь.
   – Что тут придумаешь? Я даже не сказала, что приглашена на бал, иначе родители бы ночами не спали, чтоб оплатить хоть какой-нибудь наряд. А моих денег за открытки не хватит.
   – Перешили бы мое!
   Я скептически посмотрела на низкорослую тощую Эри и высокую, с пышной фигурой, себя.
   – Не забивай голову ерундой. Мне все равно играть, в брюках сподручнее. Смиль еще не появлялся?
   – Сразу на бал придет, говорят.
   – Там мы его и обработаем, – решила я. – Все, иди, занимай место у стола с едой.
   Эри слегка улыбнулась.
   – Дура ты, Дейна, – сказала она напоследок. – Хорошая, но дура.
   – Вот уж спасибо! – Я рассмеялась.
   – Удачи на выступлении!
   В зеркале отражалась я. С уложенными выпрямленными волосами, с ярко накрашенными глазами и бледными губами, с бледной кожей. Дейна Сормат. Глазки полыхнули серебром, и я поежилась. С каждым годом все труднее и труднее контролировать индивидуальную магию. Эри не спрашивает, но я вижу: беспокоится, что у меня до сих пор не проявились родовые способности. Сама она уже вовсю исцеляет мелкие травмы и порезы.
   Несчастный Тар! Если нам не удастся ему помочь, бедняга сядет. Все же интересно, что такого я сделала Смилю, что он меня ненавидит? Надо будет выяснить этот вопрос.
   Коль, едва я вошла в гримерку, набросился на меня с вопросами:
   – Где ты была, Дейна? Что так долго?
   – Расслабься, – отмахнулась я. – До выхода еще пятнадцать минут.
   – Где твое платье?
   Взволнованный Коль явно гордился новеньким темно-коричневым костюмом, который на нем сидел немного смешно.
   – Вот мое платье. Не приставай, а то играть не буду.
   Коль притих.
   – Ты все помнишь? Все аккорды? Ритм?
   – Помню, Коль. – Я украдкой закатила глаза.
   – Тогда жди за кулисами. Как только я объявлю твое имя, выходи и играй.
   Я послушно села на небольшой стульчик за кулисами. С моей стороны было неудобно наблюдать за танцевальным коллективом, но я все же отметила, что девчонки превзошли сами себя: двигались слаженно, четко, грациозно. Сверкали магические огоньки, летали разноцветные ленты, гремела музыка, и десяток отменно красивых девушек улыбались, счастливые оттого, что все внимание восхищенной публики достается им. Они замерли в последнем движении, отдав ему все силы. Я видела, как пошатываясь они бредут за кулисы, и ободряюще улыбалась.
   – Дейна Сормат! – объявил Коль, и на сцене появился будто бы выросший из серебристого тумана рояль.
   В полной тишине я прошла через сцену к своему месту. Послышались редкие смешки. Я увидела Смиля в первом ряду. Он не смеялся, но явно был доволен: видел реакцию зала на мой костюм. Но мне было не до Смиля. Пока не до него.
   Я легко провела рукой по клавишам, извлекая первые звуки песни. Зал притих.
   Пальцы сами искали клавиши, перескакивали, порхали над инструментом, и я закрыла глаза, наслаждаясь музыкой. Вокруг клубился серебряный туман, и, хотя этого никто не видел, мои глаза тоже сверкали серебром. Кто-то потянулся танцевать, кто-то стоял у самой сцены, глядя на меня. Я играла без магии, это видел всякий, и всякий, наверное, поражался этой способности. Магия – основа нашей жизни, та сущность, которая есть в каждом. И далеко не всем дана способность обходиться без нее. Таким, как я.
   По залу, среди искусственного снега и тумана, кружились счастливые пары. Эри и Тара среди них не было, и мной вдруг овладела злость. Некоторые считают, будто они хозяева жизней, будто они могут играть с людьми, лишая их самого дорогого. Такие, как Смиль, мнят себя господами.
   – Я – ваша госпожа, – едва слышно пробормотала я. – Но это было бы слишком просто.
   Бурные аплодисменты заставили меня сдержанно улыбнуться и заиграть непринужденную, медленную мелодию, под которую все оставшиеся парни тут же повели спутниц на танцпол.
   Я встретилась взглядом с Кэдерном, стоящим неподалеку и внимательно наблюдающим за залом. Он, как говорили в университете, почти никогда не появлялся на публике с девушками. Даже на балах. Ректор чуть улыбнулся мне, и я почувствовала, что краснею. Сама подивилась своим изменчивым чувствам: то вдруг злюсь на Смиля, то смущаюсь, как девочка-подросток, которой впервые сделали комплимент.
   – «Зимняя», – объявила я, едва воцарилась тишина.
   Вновь раздались аплодисменты.
   Клубы тумана, перерождаясь в языки пламени, вспыхнули, окружив рояль. Я играла, делая вид, что все это мне привычно и знакомо, а вокруг полыхало серебряное кольцо. Музыка, казалось, стала неотъемлемой частью этого зала и каждого из присутствующих. Никто уже не танцевал, все смотрели на хрупкую девушку, сидящую посреди бушующего серебряного костра, играющую так, как никогда раньше. Совсем не использующую магию.
   А она вкладывала в одну-единственную песню все, что не решалась рассказать никому из ныне живущих. Она рассказывала историю маленькой девочки, которая зимним утром ушла, не оглядываясь на родной дом, ушла в мороз и ветер, чтобы навсегда исчезнуть среди множества детей империи и проснуться в студентке четвертого курса. Очнуться после одиннадцати лет глубокого и спокойного сна. Она рассказывала о Дейнатаре, но никто в зале не связал имя давным-давно пропавшей принцессы с Дейной Сормат, дочкой бедняков из небольшого городка.
   – Спасибо, – улыбнулась я, взволнованно дыша.
   Они хлопали стоя, выкрикивая что-то. Но я не слышала ни слова; на дрожащих ногах ушла в гримерку и упала в кресло, мечтая лишь о стакане воды. Ко мне подскочил Коль, возбужденно размахивающий руками.
   – Дейна! Ты молодец! Это было потрясающе! У тебя талант!
   – Спасибо, Коль. У вас вода есть?
   – Держи! – Он приманил со стола стакан с обалденно холодной водой, и я залпом его осушила.
   – Иди в зал, сейчас будет выступать «Небесный Шут».
   Я присвистнула. Самая известная рок-группа, по крайней мере, на юге. Пожалуй, на это стоило взглянуть.
   Убедившись, что твердо стою на ногах, я вышла в зал, ища глазами Эри. Подруги нигде видно не было, а идти ее искать к буфету не хотелось: там, как и всегда, была целая толпа. Группы на сцене еще не было, играла какая-то медленная музыка.
   – Вы часто обманываете, Дейна? – раздался голос у меня за спиной.
   Кэдерн Элвид улыбался, держа в руках несколько красных роз.
   – Вы о чем?
   – Вы обещали мне белое платье. – Он окинул взглядом мой наряд. – Почему вы так одеты, Дейна?
   Я вздохнула, отводя глаза. Ему почему-то признаваться не хотелось.
   – У вас нет денег? – Кэдерн догадался сам, но, вопреки моим ожиданиям, вопрос прозвучал мягко.
   – У кого сейчас есть деньги?
   – Это вам. – Ректор протянул мне три розы. – Они вроде как вечные.
   Я снова залилась краской.
   – Спасибо.
   – Можно вас пригласить?
   – Что? – Я удивленно моргнула.
   – Танцевать, Дейна. Вы ведь танцуете? Или только играете?
   – Я… танцую, наверное, – что-то пробормотала, вконец смущенная.
   Кэдерн забрал у меня цветы и весьма небрежно положил их на столик. Мы вышли на танцпол. Студенты, которые замечали ректора, почтительно расступались и кидали на меня удивленные взгляды.
   – Расслабьтесь, Дейна, – улыбнулся Кэдерн. – Я не волк и не собираюсь вас есть.
   Я вымученно улыбнулась, но напряжение между нами ослабло.
   Я чувствовала, как дрожат мои пальцы, лежащие на его плечах, и как крепко его руки сжимают мою талию. Мы танцевали близко – непростительно близко для ректора и студентки. И мне это нравилось. Нравилось настолько, что я совершенно растерялась.
   – Вы написали письмо Смилю? – вдруг спросил Кэдерн.
   – Да, – без зазрения совести соврала я. – Передам ему после бала.
   – Хорошо. Все же я, хоть и не хочу портить вашу репутацию, сторонник разбирательства.
   Видя, что эта тема мне явно неприятна, Кэдерн замолчал, прижав меня к себе еще крепче. Мне хотелось напомнить ректору о правилах приличия, и в то же время… не хотелось. Было что-то в этом танце, – что-то, что я упустила.
   – Вы чудесно сыграли. У вас талант.
   – Спасибо. По правде говоря, я так никогда не играла. Это все Коль с его спецэффектами.
   – Было красиво, – шепнул Кэдерн, наклонившись к моему уху и обогрев дыханием шею. – Вы знаете, что серебряный – цвет императорской семьи?
   Я задержала дыхание, пытаясь понять, намекает он на что-то или нет. В конце концов, решила, что просто пришлось к слову.
   – Знаю. Хороший получился бал.
   – Жаль, что ваша подруга здесь без пары. Я хотел бы отпустить Тара, но не могу. Я слишком завишу от множества мнений.
   – Вы верите, что Тар невиновен?
   – Конечно. Дейна, я знаю своих студентов. Каждого.
   – И меня? – Я почувствовала желание немного пококетничать.
   – И вас, Дейна. Вас особенно.
   Последнюю фразу он сказал очень тихо, но у меня перехватило дыхание.
   – Господин ректор…
   Мы одновременно посмотрели друг другу в глаза и замерли. Я боролась с искушением закусить губу в предчувствии его действий, он, очевидно, боролся с тем же искушением. Неизвестно, кто выиграл, но, когда он склонился ко мне, я вдруг увидела Смиля и Лувана, направляющихся к выходу. В руках у Смиля был какой-то сверток.
   – Мы играем рок! – Кто-то оглушительно ударил по барабанам.
   – Простите меня, – вырвалась из объятий Кэдерна, – я не могу остаться!
   – Дейна, – он выглядел виноватым, – извините, я не хотел…
   – Нет! Дело не в этом. Просто мне очень нужно бежать, я потом все объясню.
   Забыв на столе розы и оставив растерянного ректора стоять посреди танцпола, я выскочила из зала. Но ни Смиля, ни его дружка поблизости уже не было.