Страница:
насчет той тактики с "бомбами-тенями". Поскольку сбитая цель не может быть
присуждена более чем двоим пилотам, он считает, что первый заградитель следует
приписать тебе.
- Согласна, - сказала Джайна. - Я не претендую.
- Я тоже, - добавил Кип.
Они вошли внутрь биостанции. Здесь Кип оставил их и отправился в свои
комнаты, стараясь не спотыкаться.
В офисе Веджа Тикхо на время покинул Джайну и Джага и направился во
внутреннюю комнату, затем на секунду просунул голову в дверь и сказал: - Всего
на пару минут.
- Понятно, - молвила Джайна.
Тикхо снова исчез, оставив их наедине с протокольным дроидом Веджа. Джаг
сказал: - Мне надо с тобой поговорить. Неофициально.
По его спокойному, контролируемому поведению Джайна не могла точно
сказать, о чем пойдет речь, но она догадывалась.
- Дальше по коридору есть маленький конференц-зал.
- Сгодится.
Она знала, что он собирался сказать. Его лицо побледнеет от гнева, шрам
на лбу запылает, и он будет стегать ее словами. "Ты покинула миссию ради
одного пилота, - скажет он. - Ты едва не погубила свою эскадрилью. Ты едва не
разрушила весь план. Ничья жизнь этого не стоит. Ни моя. Ни твоя. Никакой ты
не лидер и не офицер, ты полное недоразумение".
Вот что он ей скажет, и у нее не будет чем защищаться, потому что он
будет прав.
Он будет смотреть на нее с выражением, порожденным аналитическим расчетом
и многолетним опытом. Он скажет ей все, что о ней думает, а потом повернется и
уйдет. Найдет себе другую эскадрилью и будет ею командовать - эскадрилью,
соответствующую его собственным стандартам, эскадрилью, на которую он сможет
рассчитывать.
Джайна почувствовала резкую боль в груди, как будто нечаянно проглотила
вибронож и тот в конце концов включился. Но она взяла себя в руки. Нужно
смотреть ему в глаза, когда он приступит к словесной порке. Она заслужила.
Они дошли до конференц-зала, дверь его была открыта, внутри - темно и
холодно; Джаг включил свет и закрыл за Джайной дверь.
Она повернулась к нему, надеясь, что по ее лицу никаких переживаний не
видно.
- Я знаю, что ты собираешься сказать, - сказала Джайна.
- Не думаю. - Как ни странно, лицо Джага вовсе не напоминало каменную
маску, как она ожидала. У него был вообще какой-то неуверенный вид, совершенно
нехарактерный для Джага Фела.
- Ты скажешь, что я опозорилась. И будешь повторять это до тех пор, пока
не увидишь, что я больше не выдержу. И после этого уйдешь.
У нее сжалось горло, и последние слова прозвучали как-то странно;
собственный голос показался ей высоким и хриплым.
- Нет. Мы оба знаем, что твои командные решения были весьма далеки от
здравого смысла и эффективной стратегии. Это даже не обсуждается. Но я хочу
знать... - Он запнулся и как будто еще больше потерял уверенность в себе. - Я
хочу знать: зачем ты это сделала?
- Не знаю.
- Знаешь. Должна знать. Никто этого не знает, кроме тебя. - Джаг
наклонился еще ниже. Это была поза устрашения; он смотрел ей прямо в глаза,
словно надеялся найти там ответ - любой ответ, запечатленный крохотными
буквами в ее зрачках. - Отвечай.
- Я... Я... - Голос стал совсем хриплым, и Джайна уже отчаялась с ним
совладать, но наконец слова полились из нее - простые, детские слова: - Все
уходят... - Взор застилали слезы. - Все вокруг уходят и уходят, и я не могу
это остановить. Я не хотела, чтобы ты тоже ушел.
Тут слезы все-таки хлынули из глаз, и Джаг превратился в расплывчатое
пятно черной униформы, увенчанное расплывчатым пятном бледной кожи. Джайна уже
не могла разобрать его лицо, но она знала, что на нем - выражение недоумения,
отвращения или неприкрытого презрения...
Затем он обнял ее за плечи и притянул к себе, так что ее голова уперлась
в его грудь, и положил свою голову сверху; это проявление нежности так
потрясло Джайну, что она едва не отскочила назад. Напротив, Джайна прижалась к
нему еще сильнее, едва не упав - ноги больше не держали ее вес - и беззвучно
заплакала; слезы лились по лицу и впитывались в мундир.
- Я никуда не уйду, - сказал Джаг.
- Почему?
- Что "почему"?
- Почему ты никуда не уйдешь?
- Потому что не хочу.
Он поднял ее голову, одновременно наклонив свою, и внезапно их губы
слились в поцелуе, крепком, как вакуумный шов.
Смятение Джайны никуда не делось, но к нему добавилось ощущение полета,
как будто она взлетела в небо без "иксокрыла". И еще ей показалось, что она
вдруг сбросила с себя груз - невыносимо тяжкий груз, о котором она даже не
подозревала и не замечала его, пока он не исчез.
Гэвин Ларклайтер вышел из офиса Веджа. Вошел Джаг и отдал честь; Ведж и
Тикхо подняли глаза.
- Я знаю Джайну с пеленок, - сказал Ведж. - Ты на нее не похож.
Джаг продолжал смотреть на стену, поверх головы Веджа: - Я пришел вместо
нее, сэр.
- Она просила тебя об этом?
- Нет, сэр. Я сказал ей, пусть отдохнет, а я пойду к вам и все улажу.
- Уладишь. - Ведж взглянул на Тикхо, но помощник уже нацепил на себя
спасительную маску игрока в сабакк. - По-твоему, мне что-то нужно улаживать,
Фел?
- Полагаю, да, сэр хотя это и не ваша ошибка. Разрешите ответить вопросом
на вопрос - сколько вам было лет, когда вы впервые не сошлись во взглядах с
командиром, а потом выяснилось, что вы были правы?
- Двадцать. Это когда у меня впервые был командир.
- Я примерно в том же возрасте, сэр, и я бы хотел кое-что вам
посоветовать перед вашим разговором с Джайной Соло.
- Очень хорошо. Сядь. Успокойся. Мы тебя слушаем.
Джаг сделал, что ему было сказано, и посмотрел наконец дяде в глаза: -
Сэр, я думаю, что наказывать ее сейчас - это все равно, что бить по
раскаленному металлическому брусу.
- Ты имеешь в виду, что брус изменит свою форму?
- Да, сэр. Причем не к лучшему.
- Как насчет ее надежности в бою? Я намерен отлучить ее от заданий. Она
ведет себя нерационально.
- Это будет то же самое, сэр, и, возможно, с тем же результатом, который
я прогнозирую. Я советую не делать этого.
- Несмотря на то, что она сознательно не подчинилась приказу и ради
личных дел поставила под угрозу приоритетную миссию?
- Так точно, сэр. - Джаг прочистил горло. - Сэр, я готов лететь с ней
завтра, и вовсе не из чувства благодарности. Я считаю: то, что произошло
сегодня - это отклонение. Не думаю, что это повторится.
- Не хочешь сказать, почему?
- Нет, сэр.
Ведж молчал; на несколько долгих секунд воцарилась тишина.
- Ты знаешь, что как командир я не могу с тобой согласиться, хотя ценю
твою точку зрения и твой опыт. Такие вещи подрывают дисциплину. Тем не менее
уже действуют приказы, которые демонстрируют, что к Джайне отношение особое. Я
бы предпочел, чтобы "особое отношение" не принимало таких крайних форм, но тут
уж никуда не денешься.
- Так точно, сэр.
- Что ж, хорошо. Я поступлю, как ты советуешь. Мой ответ получишь позже.
- Ведж наклонился вперед, приняв более небрежную позу. - Если забыть на
секунду о моих знаках отличия, Джаг, - я так рад, что вы сегодня выбрались
живыми!
Джаг выдавил из себя улыбку: - Спасибо, сэр... э... Ведж.
- Все еще трудно обращаться ко мне не по уставу, э?
- Да. Да, трудно.
- Хорошо. Еще один способ смутить моего всемирно известного племянника. -
Ведж вздохнул. - Продолжай работать для меня, и я отпущу тебя к твоим
обязанностям.
- Сэр. - Все опять стали деловыми. Джаг поднялся, козырнул и ушел.
Когда дверь за ним закрылась, Тикхо заметил: - Это было интересно.
- Он сознательно отменил один из моих приказов, - сказал Ведж.
- Он хитер.
Ведж кивнул: - Скорее даже коварен.
- Мы еще сделаем из него пилота-повстанца.
Скопление черных дыр Прорва
Хан вел корабль через опасную зону Прорвы с изяществом, интуицией и
высоким мастерством, которые он мог продемонстрировать всегда, когда возникала
необходимость - хотя он предпочитал их демонстрировать, когда рядом никого не
было, потому что такая педантичная, осторожная манера противоречила его имиджу
дерзкого и безрассудного летуна. За "Тысячелетним Соколом" гуськом двигались
два "иксокрыла" и грузовик, тщательно повторяя каждое изменение его курса.
Прорва отсюда выглядела как большое яркое пятно, окруженное
сингулярностями, поглощающими разноцветные газы. Здесь находилось несколько
черных дыр; располагаясь в случайном порядке, они практически полностью
изолировали внутреннее пространство. Чрезвычайно мощные гравитационные и
световые искажения, создаваемые перекрывающимися силовыми полями, не давали ни
одному лучу света покинуть это место, и для любого корабля входить или
выходить оттуда напрямик было верной смертью. Внутрь Прорвы вели окольные и
запутнанные пути, пограничные области были невероятно опасными из-за
гравитационного воздействия черных дыр. Лишь очень хороший пилот мог пролететь
по одному из известных проходов. Отыскать новый проход мог лишь
экстраординарный пилот.
Сегодня Хан сделал ставку на безопасность и летел по известному маршруту.
Знание этих путей доверили очень немногим. Лея знала, что Хан, возможно, мог
бы нащупать и новый проход, но сейчас, когда они везли полный корабль детей, а
в соседней системе Кесселя кишели йуужань-вонги, было не время для
космографических исследований.
Наконец Хан сделал последнюю поправку курса и повернул к Приюту -
космической станции, которая строилась в центре закрытого пространства Прорвы.
Он сделал выдох, сбрасывая напряжение последних минут, и сказал: - Вот она.
Еще уродливее, чем раньше.
Приют представлял собой специальную коллекцию частей, собранную Лэндо
Калриссианом и бригадой советников и патронов, которым он доверял. В эту
структуру были вделаны остатки объекта "Прорва" - сборище полых планетоидов, в
которых жили рабочие и техники, производившие супероружие для Империи - плюс
компоненты старых космических станций, всякие модули, снятые с грузовых судов,
и прочие узлы, происхождение которых Лея не могла определить.
Через несколько минут они сели в отведенном им причале - куполообразном
придатке, основание которого в четыре раза превышало диаметр "Тысячелетнего
Сокола"; его матово-серую поверхность усеивали пятна ржавчины, наводившие на
мысль о таком же почтенном возрасте. Несколько недель назад, когда они
последний раз сюда прилетали, этой штуковины здесь не было. У трапа Хана и Лею
ожидала высокая женщина, чья элегантность и дорогая одежда темных тонов
напоминали об аристократическом происхождении... и о тех далеких временах и
местах, где аристократы наслаждались преимуществами своего положения.
Лея поспешила вперед, обогнав шеренгу детей-джедаев, и заключила женщину
в обьятия: - Тендра! Я не знала, что ты здесь.
Жена Лэндо улыбнулась в ответ: - Вы чуть со мной не разминулись. Я
привезла кое-какую технику и несколько дней присматривала, чтобы ее установили
и запустили.
- Какую технику? - спросил Хан.
Тендра махнула рукой, охватив жестом весь ангар и заодно остальной купол.
- Вот эту. Это жилой модуль для глубокого космоса, такие используются
командами по обработке планет. Здесь есть собственный генератор гравитации и
даже старый разболтанный гипердрайв. Эта вещь в течение нескольких поколений
использовалась как склад для мусора в Корпоративном Секторе. Мне она
досталась... ну, за меньшие деньги, чем она стоит.
- И теперь она - центральная часть сегмента джедаев в Приюте? - спросила
Лея.
- Да. Я уже проследила, чтобы некоторые помещения, в которых раньше
хранилась планетная техника, были переделаны в тренировочные залы. Здесь,
правда, до ситха мало припасов...
- Мы привезли припасы, - сказал Хан. - На "Соколе" и на том другом
грузовике. Еда, машины, элементы питания, топливо, видеозаписи... - Его взгляд
опустился на детей, которые рассеялись по ангару, разглядывая погрузчиков и
корабль Тендры, "Гость-джентльмен". - И малых бузот"ров.
- Эй. - Валин Хорн, сын Коррана, остановился за пару метров от Хана и
взглянул на него исподлобья. - Я не бузот"р.
- Нет, в семье Хорнов бузот"р - это твой папа.
Валин ухмыльнулся: - Я расскажу ему, что вы это сказали.
- Обязательно. Беги, малыш. Избей ранкора или выкинь что-нибудь еще. -
Хан снова повернулся к Тендре. - Если собираешься улетать, подожди, когда мы
осмотрим "Сокола", и тогда мы тебя сопроводим.
- Вы не остаетесь?
- Слишком много дел на Борлейас. Надо оберегать твоего муженька от
неприятностей, смотреть, как попадает в неприятности наша дочь... - они с Леей
обменялись страдальческими взглядами. - Так что мы сразу туда.
- Я буду готова через полчаса. - Тендра снова улыбнулась и пошла к своему
кораблю, цокая каблуками по металлическому полу ангара.
Лея вздохнула ей вслед: - Чего бы я не отдала, чтобы стать высокой, как
она!
- Ставлю тысячу кредитов, что она всегда хотела быть миниатюрной. И еще
тысячу на то, что если вы соберетесь поговорить о том, как вы завидуете росту
друг друга, то разговор перейдет на тему - какое несчастье ваши мужья.
- Не надо. Наши мужья действительно несчастье.
- Ну, все равно это имперские кредитки. Готова помочь мне с осмотром
"Сокола"?
- Нет, сначала надо кое с кем попрощаться... - Лея обвела взглядом ангар,
вглядываясь в лица людей. - А кстати, где Тарк?
- Ставлю тысячу кредитов, что он внутри "Сокола".
- Прекрати.
Хан послал ей самую несносную из своих улыбок и включил комлинк: -
Золотник, где Тарк?
Спустя мгновение послышался голос Ц-3ПО, в котором отчетливо звучала
обида: - Он в верхнем орудийном куполе, скорчился в кресле, чтобы его не было
видно. И, сэр, у меня есть имя.
Через несколько секунд они стояли под входом в шахту турболазера.
- Тарк! - позвала Лея. - Не хочешь спуститься?
- Нет, - ответил мальчуган. Он даже не удосужился выглянуть, и его лица
не было видно.
- Уже пора, Тарк, - ласково сказала Лея. - Если успеешь занять очередь,
то получишь хорошую комнату.
- И надолго застряну здесь. С джедаями.
- А что плохого в джедаях? Я тоже джедай.
- Да, но вы другая. Вы не страшная. Я хочу вернуться с вами на Борлейас.
- Здесь безопаснее. Тарк, - заметил Хан.
Мальчишка наконец высунулся из-за перила. Он посмотрел на Хана со
снисходительно-жалостным выражением - напряженный взгляд, говоривший: "да вы
понятия не имеете, о чем говорите".
- Нет, не безопаснее, - сказал он. - Драные головы охотятся на джедаев.
Если они придут сюда и найдут джедаев, то они заберут и меня.
- Не говори "драные головы", - прервала Лея. - Это некрасиво.
- Кроме того, - продолжал Тарк, снова исчезнув из поля зрения, - если они
и не придут, то потом за этими джедаями приедут люди, а за мной не приедет
никто.
- Конечно, мы приедем, - сказал Хан.
- Нет, не приедете. Я и жив-то до сих пор лишь потому, что похож на
Энакина Соло. Всякий раз, когда вы меня видите, это задевает ваши чувства. Я
знаю.
Хан посмотрел на Лею; та побледнела и начала оседать. Хан охватил ее
руками, но Лея потихоньку выпрямилась самостоятельно.
- Ты что, научила его спорить? - шепнул Хан.
- Никто не учил его спорить, - прошептала в ответ Лея. - Все дети спорят
как опытные политики. За исключением того, что не все опытные политики могут
заплакать по команде.
- Так что делать?
Она пожала плечами: - Может, и не следует оставлять его здесь. В месте,
где все остальные дети обладают способностями, с которыми ему не тягаться.
Конечно, за исключением девочек Веджа, которые, мне кажется, способны
свергнуть местную администрацию и потом делать все, что захотят.
- И что же делать? Забрать его на Борлейас, поставить перед рядами
вонгов? Отправить в лагерь для беженцев, которым управляет неизвестно кто? По
крайней мере мы знаем Кама и Тайонну.
- Я просто не знаю, Хан.
- Но ты же знаешь все на свете.
- Лишь по сравнению со своим мужем.
- Ох. - Хан повысил голос. - Эй, малой!
- Что? - Тарк снова выглянул из-за перила.
- Никогда не женись.
- Что это значит?
- Это значит - пристегни ремни. Ты возвращаешься на Борлейас.
Глаза мальчика расширились: - Правда?
- Лишь до поры до времени, малой. - Хан добавил в свой голос немного
раздражения. - И чтоб больше никакого нытья типа "а все потому, что я похож на
Энакина". Никогда. Ты меня понял?
Лицо Тарка застыло.
- Да, сэр.
- Запомни это выражение лица, малой. Оно значит, что я сказал то, что
хотел сказать.
Хан схватил Лею и потащил за собой в кокпит: - В следующий раз я найду
чем его убедить.
- Ставлю тысячу кредитов, что не найдешь.
Оккупация Борлейас. День 47
Стояла глухая ночь, но бывшая биостанция никогда по-настоящему не
засыпала. Там слышал шаги в коридоре под собой, отдаленные разговоры,
дребезжание стен, означавшее взлет патрульных истребителей.
Но в этом коридоре было относительно тихо. Охраняемый днем и ночью от
проникновения неавторизованного персонала, в этот час он был совершенно пуст.
Там остановился перед дверью лаборатории Данни Куи, покачиваясь в ритме
ударов сердца.
Однако задержка являлась отказом повиноваться, и к сердцебиению
добавились слабые приступы боли.
Там выругался и подошел к стене напротив двери. Протянув руку вверх, он
принялся шарить пальцами возле самого потолка, пока не нашел его - лоснящееся
пятно, как будто здесь брызнули маслом.
Впрочем, это не было масло. Это была еще одна из йуужань-вонгских
зверушек, еще один живой аппарат, который они ему дали. Текстура у него была
как у виллипа - гладкая, лоснящаяся. Там принялся тереть зверька, пока не
нашел складку, служившую точкой активации, после чего начал поглаживать уже
медленнее. Затем он вытер ладонь о рубашку.
Пятно на стене изменило свой цвет. Хотя Там знал, что оно остается
плоским, как кусок хорошего флимсипласта, ему казалось, что оно обрело
глубину, превратившись в дубликат кодовой клавиатуры и голубого табло возле
двери Данни.
Словно в голозаписи, появилась рука и начала набирать цифры на
клавиатуре. Рука была женская - юная, гладкая, скорее всего - рука Данни. Там
смотрел на нажимаемые клавиши, запоминая последовательность, и одновременно
поглядывал на табло, показывавшее значения клавиш.
Кое-что не сходилось. Там повторил последовательность нажатых букв и цифр
- она в двух местах отличалась от информации на табло.
Это означало - что? Или он неправильно прочитал набранные цифры, или на
табло отображалась неверная последовательность.
Там удовлетворенно кивнул. Это была мера безопасности. Если записать
данные на табло, то получится пароль, который или не сработает, или
предупредит охрану о попытке взлома. Лишь зрительная память Тама, очень
сильная и точная - одна из причин, по которой он стал голооператором -
уберегла его от этой ловушки.
Он жалел, что не попался. Жалел, что у него получилось.
Боль в голове начала усиливаться.
Там дотронулся до йуужань-вонгского записывающего устройства, и оно снова
сделалось прозрачным. Затем набрал пароль - тот, правильный. Дверь скользнула
в сторону.
Там замер. В комнате, всего в двух метрах от него, сидела за своим столом
Данни Куи. Но она сидела неподвижно, положив голову на стол; на ее волосы
падал свет монитора.
Данни не шевелилась, лишь ее грудь вздымалась от дыхания, и Там заставил
себя войти в офис.
Внутри царил полумрак, освещаемый лишь светом мониторов и настольных
ламп, и не было никого, кроме Данни. Там обошел Данни и остановился у нее за
спмной, двигаясь с величайшей осторожностью, чтобы ненароком чего не зацепить;
если двигаться достаточно медленно, это компенсирует его неуклюжесть.
Неуклюжесть, из-за которой он споткнулся, когда за ним гнались на Корусканте.
Неуклюжесть, из-за которой он попал в плен. И стал рабом.
На мониторе Данни было что-то изображено - какой-то многогранный предмет,
похожий на жемчужину. Еще там было много текста - все сплошь непостижимая
техническая терминология, разные выражения: "отражательный индекс",
"рефракция" и "прирост энергии".
Там скосил глаза. Нет, глаза были в порядке, но нужно было их скосить,
чтобы предупредить маленького зверька в его глазной орбите, что пора
просыпаться и начинать делать запись. Существо дернулось; желудок Тама тоже
дернулся, его чуть не стошнило.
Там обошел лаборатории, заглядывая в каждый из мониторов, рассматривая
письменные пометки и экраны дек. Позади Данни лежала парочка инфочипов; Там
бесшумно и очень медленно достал собственную деку, вставил в нее чипы,
скопировал их содержимое и вернул на место.
Больше здесь делать было нечего.
Боль опять стала нарастать. Нет, он мог сделать кое-что еще. Ему было
приказано добывать информацию... и вообще помогать йуужань-вонгам любым
способом, который не вел к его поимке и раскрытию.
Здесь была Данни Куи. Там мог побороть ее во сне. Она являлась врагом
йуужань-вонгов, и ее удаление как ресурса Новой Республики определенно поможет
его хозяевам.
Вынести ее за пределы биостанции, даже пронести ее по этому коридору было
невозможно. Нет, чтобы удалить ее как угрозу, ему придется убить ее.
Это он тоже мог, причем так, что подозрение никогда на него не падет. В
одном из его карманов лежал комок, заключавший в себе жука-бритву. Можно его
вынуть, освободить жука и бросить в Данни. Жук разорвет ее в клочья.
А он вернется в челнок и выслушает похвалу.
Там не двигался с места, и боль начала нарастать. Он выругался. Всего
лишь придумав способ помочь йуужань-вонгам, он тут же обязался это сделать -
или расплатиться за отказ. Данни Куи придется умереть.
Там остановился у нее за спиной. Он никогда не задумывался, что могло бы
случиться, если бы они встретились при других обстоятельствах. Он был большим
неуклюжим косноязыким ничтожеством, а она - красивой и умной женщиной,
отмеченной судьбой. Если бы они вдвоем очутились на какой-нибудь необитаемой
планете, между ними ничего бы не произошло. Они стали бы друзьями. Просто
хорошими друзьями.
Там протянул руку и так же осторожно прикоснулся к одному из белокурых
локонов - из-за отблеска монитора они казались ярко-алыми. Потом сунул руку в
карман и нащупал жука-бритву.
Он стоял и не делал ничего. Боль усиливалась, началось удушье; дыхание
стало затрудненным и прерывистым.
Проблема была в том, что, как бы он ни хотел избавиться от боли, он знал,
что она будет терзать его снова и снова. Он знал, что Данни Куи заслуживает
того, чтобы остаться в живых. Он знал, что сам он заслуживает смерти.
Там шагнул назад. Тут же на него обрушилась боль, как будто в виски
забили металлический гвоздь. Он споткнулся и выбросил вперед руку, чтобы не
упасть.
Но все же боль не убила его. Там напрягся, встал, доковылял до двери. Он
надолго привалился к дверному косяку, набираясь сил для дальнейшего пути.
Наконец, передохнув, он открыл дверь и вышел из комнаты.
Шаги его были неритмичными из-за боли, пульсирующей в черепушке; по
дороге Там напомнил себе, что несет хозяйке данные. Он выполнил данное ему
задание. И боль ослабла.
Но ненамного.
Как только дверь за Тамом закрылась, Данни подняла голову и посмотрела
ему вслед.
Она набрала на деке особую команду. На экране появился Там, который,
спотыкаясь, брел по коридору.
Когда он был уже достаточно далеко, Данни нажала кнопку комлинка.
- Он ушел, - прошептала она. - Он запоминал или записывал все, что было
на экранах.
Ей ответил голос Йеллы - не шепотом, поскольку громкость комлинка была
снижена.
- Он что-нибудь оставил?
- Не знаю. Я как раз анализирую записи. Конец связи.
- Хорошая работа. Конец связи.
Данни вывела первую из записей, сделанных спрятанными в комнате
голокамерами. Она чувствовала, что ее плечи подергиваются. Она не знала точно,
на что решался Там в течение тех долгих минут, когда он стоял прямо у нее за
спиной, и у нее не было никакой уверенности, что он не разбросал по офису
йуужань-вонгских тварей.
Йуужань-вонгский корабль-мир, орбита Корусканта
В центре управления, окруженный аналитиками и консультантами, дисплеями
огненных жуков и зверьков-самописцев, виллиповых банков и выстроившихся рядами
стражей, восседал на троне Цавонг Ла и слушал отчеты.
Большинство из них исходило от Маала Ла и Вики Шеш. Пока они докладывали,
Цавонг Ла думал о том, что некоторые обстоятельства не подвержены переменам.
Обычно перед ним стояли Ном Анор и Вержер, объясняя, советуя, доставая друг
друга, первый - йуужань-вонгский воин, вторая - смышленая самка низшей расы.
Сейчас, когда Ном Анор и Вержер занимались другими делами, их роли исполняли
другие.
- Это супероружие, - произнес Маал Ла, используя слово из общегала, а не
йуужань-вонгский эквивалент. - В своей истории они неоднократно создавали
устройства, способные передвигаться быстрее света и разрушать целые миры; это
- одно из них, новое.
- Это работа Данни Куи, - сказала Вики, - никак иначе. Только она одна
могла так интегрировать технику йуужань-вонгов и Новой Республики. Этот идиот
Там жестоко поплатится за то, что не убил ее, когда была возможность.
Цавонг Ла поднял вверх палец. Вики подавилась своей злобной тирадой.
- Я только что услышал ересь, - сказал Цавонг Ла. - Во-первых, то, что
создается йуужань-вонгами, не есть техника. Его никогда не должно так
называть.
Потрясенная Вики склонила голову, хотя Цавонг Ла подозревал, что это
всего лишь актерская игра.
- Прошу прощения, военачальник. Я не знаю слова, которое бы охватывало
обе дисциплины.
- Возможно, во время твоего наказания ты найдешь его. Во-вторых,
созданное нами не может быть объединено с техникой неверных. Боги никогда
присуждена более чем двоим пилотам, он считает, что первый заградитель следует
приписать тебе.
- Согласна, - сказала Джайна. - Я не претендую.
- Я тоже, - добавил Кип.
Они вошли внутрь биостанции. Здесь Кип оставил их и отправился в свои
комнаты, стараясь не спотыкаться.
В офисе Веджа Тикхо на время покинул Джайну и Джага и направился во
внутреннюю комнату, затем на секунду просунул голову в дверь и сказал: - Всего
на пару минут.
- Понятно, - молвила Джайна.
Тикхо снова исчез, оставив их наедине с протокольным дроидом Веджа. Джаг
сказал: - Мне надо с тобой поговорить. Неофициально.
По его спокойному, контролируемому поведению Джайна не могла точно
сказать, о чем пойдет речь, но она догадывалась.
- Дальше по коридору есть маленький конференц-зал.
- Сгодится.
Она знала, что он собирался сказать. Его лицо побледнеет от гнева, шрам
на лбу запылает, и он будет стегать ее словами. "Ты покинула миссию ради
одного пилота, - скажет он. - Ты едва не погубила свою эскадрилью. Ты едва не
разрушила весь план. Ничья жизнь этого не стоит. Ни моя. Ни твоя. Никакой ты
не лидер и не офицер, ты полное недоразумение".
Вот что он ей скажет, и у нее не будет чем защищаться, потому что он
будет прав.
Он будет смотреть на нее с выражением, порожденным аналитическим расчетом
и многолетним опытом. Он скажет ей все, что о ней думает, а потом повернется и
уйдет. Найдет себе другую эскадрилью и будет ею командовать - эскадрилью,
соответствующую его собственным стандартам, эскадрилью, на которую он сможет
рассчитывать.
Джайна почувствовала резкую боль в груди, как будто нечаянно проглотила
вибронож и тот в конце концов включился. Но она взяла себя в руки. Нужно
смотреть ему в глаза, когда он приступит к словесной порке. Она заслужила.
Они дошли до конференц-зала, дверь его была открыта, внутри - темно и
холодно; Джаг включил свет и закрыл за Джайной дверь.
Она повернулась к нему, надеясь, что по ее лицу никаких переживаний не
видно.
- Я знаю, что ты собираешься сказать, - сказала Джайна.
- Не думаю. - Как ни странно, лицо Джага вовсе не напоминало каменную
маску, как она ожидала. У него был вообще какой-то неуверенный вид, совершенно
нехарактерный для Джага Фела.
- Ты скажешь, что я опозорилась. И будешь повторять это до тех пор, пока
не увидишь, что я больше не выдержу. И после этого уйдешь.
У нее сжалось горло, и последние слова прозвучали как-то странно;
собственный голос показался ей высоким и хриплым.
- Нет. Мы оба знаем, что твои командные решения были весьма далеки от
здравого смысла и эффективной стратегии. Это даже не обсуждается. Но я хочу
знать... - Он запнулся и как будто еще больше потерял уверенность в себе. - Я
хочу знать: зачем ты это сделала?
- Не знаю.
- Знаешь. Должна знать. Никто этого не знает, кроме тебя. - Джаг
наклонился еще ниже. Это была поза устрашения; он смотрел ей прямо в глаза,
словно надеялся найти там ответ - любой ответ, запечатленный крохотными
буквами в ее зрачках. - Отвечай.
- Я... Я... - Голос стал совсем хриплым, и Джайна уже отчаялась с ним
совладать, но наконец слова полились из нее - простые, детские слова: - Все
уходят... - Взор застилали слезы. - Все вокруг уходят и уходят, и я не могу
это остановить. Я не хотела, чтобы ты тоже ушел.
Тут слезы все-таки хлынули из глаз, и Джаг превратился в расплывчатое
пятно черной униформы, увенчанное расплывчатым пятном бледной кожи. Джайна уже
не могла разобрать его лицо, но она знала, что на нем - выражение недоумения,
отвращения или неприкрытого презрения...
Затем он обнял ее за плечи и притянул к себе, так что ее голова уперлась
в его грудь, и положил свою голову сверху; это проявление нежности так
потрясло Джайну, что она едва не отскочила назад. Напротив, Джайна прижалась к
нему еще сильнее, едва не упав - ноги больше не держали ее вес - и беззвучно
заплакала; слезы лились по лицу и впитывались в мундир.
- Я никуда не уйду, - сказал Джаг.
- Почему?
- Что "почему"?
- Почему ты никуда не уйдешь?
- Потому что не хочу.
Он поднял ее голову, одновременно наклонив свою, и внезапно их губы
слились в поцелуе, крепком, как вакуумный шов.
Смятение Джайны никуда не делось, но к нему добавилось ощущение полета,
как будто она взлетела в небо без "иксокрыла". И еще ей показалось, что она
вдруг сбросила с себя груз - невыносимо тяжкий груз, о котором она даже не
подозревала и не замечала его, пока он не исчез.
Гэвин Ларклайтер вышел из офиса Веджа. Вошел Джаг и отдал честь; Ведж и
Тикхо подняли глаза.
- Я знаю Джайну с пеленок, - сказал Ведж. - Ты на нее не похож.
Джаг продолжал смотреть на стену, поверх головы Веджа: - Я пришел вместо
нее, сэр.
- Она просила тебя об этом?
- Нет, сэр. Я сказал ей, пусть отдохнет, а я пойду к вам и все улажу.
- Уладишь. - Ведж взглянул на Тикхо, но помощник уже нацепил на себя
спасительную маску игрока в сабакк. - По-твоему, мне что-то нужно улаживать,
Фел?
- Полагаю, да, сэр хотя это и не ваша ошибка. Разрешите ответить вопросом
на вопрос - сколько вам было лет, когда вы впервые не сошлись во взглядах с
командиром, а потом выяснилось, что вы были правы?
- Двадцать. Это когда у меня впервые был командир.
- Я примерно в том же возрасте, сэр, и я бы хотел кое-что вам
посоветовать перед вашим разговором с Джайной Соло.
- Очень хорошо. Сядь. Успокойся. Мы тебя слушаем.
Джаг сделал, что ему было сказано, и посмотрел наконец дяде в глаза: -
Сэр, я думаю, что наказывать ее сейчас - это все равно, что бить по
раскаленному металлическому брусу.
- Ты имеешь в виду, что брус изменит свою форму?
- Да, сэр. Причем не к лучшему.
- Как насчет ее надежности в бою? Я намерен отлучить ее от заданий. Она
ведет себя нерационально.
- Это будет то же самое, сэр, и, возможно, с тем же результатом, который
я прогнозирую. Я советую не делать этого.
- Несмотря на то, что она сознательно не подчинилась приказу и ради
личных дел поставила под угрозу приоритетную миссию?
- Так точно, сэр. - Джаг прочистил горло. - Сэр, я готов лететь с ней
завтра, и вовсе не из чувства благодарности. Я считаю: то, что произошло
сегодня - это отклонение. Не думаю, что это повторится.
- Не хочешь сказать, почему?
- Нет, сэр.
Ведж молчал; на несколько долгих секунд воцарилась тишина.
- Ты знаешь, что как командир я не могу с тобой согласиться, хотя ценю
твою точку зрения и твой опыт. Такие вещи подрывают дисциплину. Тем не менее
уже действуют приказы, которые демонстрируют, что к Джайне отношение особое. Я
бы предпочел, чтобы "особое отношение" не принимало таких крайних форм, но тут
уж никуда не денешься.
- Так точно, сэр.
- Что ж, хорошо. Я поступлю, как ты советуешь. Мой ответ получишь позже.
- Ведж наклонился вперед, приняв более небрежную позу. - Если забыть на
секунду о моих знаках отличия, Джаг, - я так рад, что вы сегодня выбрались
живыми!
Джаг выдавил из себя улыбку: - Спасибо, сэр... э... Ведж.
- Все еще трудно обращаться ко мне не по уставу, э?
- Да. Да, трудно.
- Хорошо. Еще один способ смутить моего всемирно известного племянника. -
Ведж вздохнул. - Продолжай работать для меня, и я отпущу тебя к твоим
обязанностям.
- Сэр. - Все опять стали деловыми. Джаг поднялся, козырнул и ушел.
Когда дверь за ним закрылась, Тикхо заметил: - Это было интересно.
- Он сознательно отменил один из моих приказов, - сказал Ведж.
- Он хитер.
Ведж кивнул: - Скорее даже коварен.
- Мы еще сделаем из него пилота-повстанца.
Скопление черных дыр Прорва
Хан вел корабль через опасную зону Прорвы с изяществом, интуицией и
высоким мастерством, которые он мог продемонстрировать всегда, когда возникала
необходимость - хотя он предпочитал их демонстрировать, когда рядом никого не
было, потому что такая педантичная, осторожная манера противоречила его имиджу
дерзкого и безрассудного летуна. За "Тысячелетним Соколом" гуськом двигались
два "иксокрыла" и грузовик, тщательно повторяя каждое изменение его курса.
Прорва отсюда выглядела как большое яркое пятно, окруженное
сингулярностями, поглощающими разноцветные газы. Здесь находилось несколько
черных дыр; располагаясь в случайном порядке, они практически полностью
изолировали внутреннее пространство. Чрезвычайно мощные гравитационные и
световые искажения, создаваемые перекрывающимися силовыми полями, не давали ни
одному лучу света покинуть это место, и для любого корабля входить или
выходить оттуда напрямик было верной смертью. Внутрь Прорвы вели окольные и
запутнанные пути, пограничные области были невероятно опасными из-за
гравитационного воздействия черных дыр. Лишь очень хороший пилот мог пролететь
по одному из известных проходов. Отыскать новый проход мог лишь
экстраординарный пилот.
Сегодня Хан сделал ставку на безопасность и летел по известному маршруту.
Знание этих путей доверили очень немногим. Лея знала, что Хан, возможно, мог
бы нащупать и новый проход, но сейчас, когда они везли полный корабль детей, а
в соседней системе Кесселя кишели йуужань-вонги, было не время для
космографических исследований.
Наконец Хан сделал последнюю поправку курса и повернул к Приюту -
космической станции, которая строилась в центре закрытого пространства Прорвы.
Он сделал выдох, сбрасывая напряжение последних минут, и сказал: - Вот она.
Еще уродливее, чем раньше.
Приют представлял собой специальную коллекцию частей, собранную Лэндо
Калриссианом и бригадой советников и патронов, которым он доверял. В эту
структуру были вделаны остатки объекта "Прорва" - сборище полых планетоидов, в
которых жили рабочие и техники, производившие супероружие для Империи - плюс
компоненты старых космических станций, всякие модули, снятые с грузовых судов,
и прочие узлы, происхождение которых Лея не могла определить.
Через несколько минут они сели в отведенном им причале - куполообразном
придатке, основание которого в четыре раза превышало диаметр "Тысячелетнего
Сокола"; его матово-серую поверхность усеивали пятна ржавчины, наводившие на
мысль о таком же почтенном возрасте. Несколько недель назад, когда они
последний раз сюда прилетали, этой штуковины здесь не было. У трапа Хана и Лею
ожидала высокая женщина, чья элегантность и дорогая одежда темных тонов
напоминали об аристократическом происхождении... и о тех далеких временах и
местах, где аристократы наслаждались преимуществами своего положения.
Лея поспешила вперед, обогнав шеренгу детей-джедаев, и заключила женщину
в обьятия: - Тендра! Я не знала, что ты здесь.
Жена Лэндо улыбнулась в ответ: - Вы чуть со мной не разминулись. Я
привезла кое-какую технику и несколько дней присматривала, чтобы ее установили
и запустили.
- Какую технику? - спросил Хан.
Тендра махнула рукой, охватив жестом весь ангар и заодно остальной купол.
- Вот эту. Это жилой модуль для глубокого космоса, такие используются
командами по обработке планет. Здесь есть собственный генератор гравитации и
даже старый разболтанный гипердрайв. Эта вещь в течение нескольких поколений
использовалась как склад для мусора в Корпоративном Секторе. Мне она
досталась... ну, за меньшие деньги, чем она стоит.
- И теперь она - центральная часть сегмента джедаев в Приюте? - спросила
Лея.
- Да. Я уже проследила, чтобы некоторые помещения, в которых раньше
хранилась планетная техника, были переделаны в тренировочные залы. Здесь,
правда, до ситха мало припасов...
- Мы привезли припасы, - сказал Хан. - На "Соколе" и на том другом
грузовике. Еда, машины, элементы питания, топливо, видеозаписи... - Его взгляд
опустился на детей, которые рассеялись по ангару, разглядывая погрузчиков и
корабль Тендры, "Гость-джентльмен". - И малых бузот"ров.
- Эй. - Валин Хорн, сын Коррана, остановился за пару метров от Хана и
взглянул на него исподлобья. - Я не бузот"р.
- Нет, в семье Хорнов бузот"р - это твой папа.
Валин ухмыльнулся: - Я расскажу ему, что вы это сказали.
- Обязательно. Беги, малыш. Избей ранкора или выкинь что-нибудь еще. -
Хан снова повернулся к Тендре. - Если собираешься улетать, подожди, когда мы
осмотрим "Сокола", и тогда мы тебя сопроводим.
- Вы не остаетесь?
- Слишком много дел на Борлейас. Надо оберегать твоего муженька от
неприятностей, смотреть, как попадает в неприятности наша дочь... - они с Леей
обменялись страдальческими взглядами. - Так что мы сразу туда.
- Я буду готова через полчаса. - Тендра снова улыбнулась и пошла к своему
кораблю, цокая каблуками по металлическому полу ангара.
Лея вздохнула ей вслед: - Чего бы я не отдала, чтобы стать высокой, как
она!
- Ставлю тысячу кредитов, что она всегда хотела быть миниатюрной. И еще
тысячу на то, что если вы соберетесь поговорить о том, как вы завидуете росту
друг друга, то разговор перейдет на тему - какое несчастье ваши мужья.
- Не надо. Наши мужья действительно несчастье.
- Ну, все равно это имперские кредитки. Готова помочь мне с осмотром
"Сокола"?
- Нет, сначала надо кое с кем попрощаться... - Лея обвела взглядом ангар,
вглядываясь в лица людей. - А кстати, где Тарк?
- Ставлю тысячу кредитов, что он внутри "Сокола".
- Прекрати.
Хан послал ей самую несносную из своих улыбок и включил комлинк: -
Золотник, где Тарк?
Спустя мгновение послышался голос Ц-3ПО, в котором отчетливо звучала
обида: - Он в верхнем орудийном куполе, скорчился в кресле, чтобы его не было
видно. И, сэр, у меня есть имя.
Через несколько секунд они стояли под входом в шахту турболазера.
- Тарк! - позвала Лея. - Не хочешь спуститься?
- Нет, - ответил мальчуган. Он даже не удосужился выглянуть, и его лица
не было видно.
- Уже пора, Тарк, - ласково сказала Лея. - Если успеешь занять очередь,
то получишь хорошую комнату.
- И надолго застряну здесь. С джедаями.
- А что плохого в джедаях? Я тоже джедай.
- Да, но вы другая. Вы не страшная. Я хочу вернуться с вами на Борлейас.
- Здесь безопаснее. Тарк, - заметил Хан.
Мальчишка наконец высунулся из-за перила. Он посмотрел на Хана со
снисходительно-жалостным выражением - напряженный взгляд, говоривший: "да вы
понятия не имеете, о чем говорите".
- Нет, не безопаснее, - сказал он. - Драные головы охотятся на джедаев.
Если они придут сюда и найдут джедаев, то они заберут и меня.
- Не говори "драные головы", - прервала Лея. - Это некрасиво.
- Кроме того, - продолжал Тарк, снова исчезнув из поля зрения, - если они
и не придут, то потом за этими джедаями приедут люди, а за мной не приедет
никто.
- Конечно, мы приедем, - сказал Хан.
- Нет, не приедете. Я и жив-то до сих пор лишь потому, что похож на
Энакина Соло. Всякий раз, когда вы меня видите, это задевает ваши чувства. Я
знаю.
Хан посмотрел на Лею; та побледнела и начала оседать. Хан охватил ее
руками, но Лея потихоньку выпрямилась самостоятельно.
- Ты что, научила его спорить? - шепнул Хан.
- Никто не учил его спорить, - прошептала в ответ Лея. - Все дети спорят
как опытные политики. За исключением того, что не все опытные политики могут
заплакать по команде.
- Так что делать?
Она пожала плечами: - Может, и не следует оставлять его здесь. В месте,
где все остальные дети обладают способностями, с которыми ему не тягаться.
Конечно, за исключением девочек Веджа, которые, мне кажется, способны
свергнуть местную администрацию и потом делать все, что захотят.
- И что же делать? Забрать его на Борлейас, поставить перед рядами
вонгов? Отправить в лагерь для беженцев, которым управляет неизвестно кто? По
крайней мере мы знаем Кама и Тайонну.
- Я просто не знаю, Хан.
- Но ты же знаешь все на свете.
- Лишь по сравнению со своим мужем.
- Ох. - Хан повысил голос. - Эй, малой!
- Что? - Тарк снова выглянул из-за перила.
- Никогда не женись.
- Что это значит?
- Это значит - пристегни ремни. Ты возвращаешься на Борлейас.
Глаза мальчика расширились: - Правда?
- Лишь до поры до времени, малой. - Хан добавил в свой голос немного
раздражения. - И чтоб больше никакого нытья типа "а все потому, что я похож на
Энакина". Никогда. Ты меня понял?
Лицо Тарка застыло.
- Да, сэр.
- Запомни это выражение лица, малой. Оно значит, что я сказал то, что
хотел сказать.
Хан схватил Лею и потащил за собой в кокпит: - В следующий раз я найду
чем его убедить.
- Ставлю тысячу кредитов, что не найдешь.
Оккупация Борлейас. День 47
Стояла глухая ночь, но бывшая биостанция никогда по-настоящему не
засыпала. Там слышал шаги в коридоре под собой, отдаленные разговоры,
дребезжание стен, означавшее взлет патрульных истребителей.
Но в этом коридоре было относительно тихо. Охраняемый днем и ночью от
проникновения неавторизованного персонала, в этот час он был совершенно пуст.
Там остановился перед дверью лаборатории Данни Куи, покачиваясь в ритме
ударов сердца.
Однако задержка являлась отказом повиноваться, и к сердцебиению
добавились слабые приступы боли.
Там выругался и подошел к стене напротив двери. Протянув руку вверх, он
принялся шарить пальцами возле самого потолка, пока не нашел его - лоснящееся
пятно, как будто здесь брызнули маслом.
Впрочем, это не было масло. Это была еще одна из йуужань-вонгских
зверушек, еще один живой аппарат, который они ему дали. Текстура у него была
как у виллипа - гладкая, лоснящаяся. Там принялся тереть зверька, пока не
нашел складку, служившую точкой активации, после чего начал поглаживать уже
медленнее. Затем он вытер ладонь о рубашку.
Пятно на стене изменило свой цвет. Хотя Там знал, что оно остается
плоским, как кусок хорошего флимсипласта, ему казалось, что оно обрело
глубину, превратившись в дубликат кодовой клавиатуры и голубого табло возле
двери Данни.
Словно в голозаписи, появилась рука и начала набирать цифры на
клавиатуре. Рука была женская - юная, гладкая, скорее всего - рука Данни. Там
смотрел на нажимаемые клавиши, запоминая последовательность, и одновременно
поглядывал на табло, показывавшее значения клавиш.
Кое-что не сходилось. Там повторил последовательность нажатых букв и цифр
- она в двух местах отличалась от информации на табло.
Это означало - что? Или он неправильно прочитал набранные цифры, или на
табло отображалась неверная последовательность.
Там удовлетворенно кивнул. Это была мера безопасности. Если записать
данные на табло, то получится пароль, который или не сработает, или
предупредит охрану о попытке взлома. Лишь зрительная память Тама, очень
сильная и точная - одна из причин, по которой он стал голооператором -
уберегла его от этой ловушки.
Он жалел, что не попался. Жалел, что у него получилось.
Боль в голове начала усиливаться.
Там дотронулся до йуужань-вонгского записывающего устройства, и оно снова
сделалось прозрачным. Затем набрал пароль - тот, правильный. Дверь скользнула
в сторону.
Там замер. В комнате, всего в двух метрах от него, сидела за своим столом
Данни Куи. Но она сидела неподвижно, положив голову на стол; на ее волосы
падал свет монитора.
Данни не шевелилась, лишь ее грудь вздымалась от дыхания, и Там заставил
себя войти в офис.
Внутри царил полумрак, освещаемый лишь светом мониторов и настольных
ламп, и не было никого, кроме Данни. Там обошел Данни и остановился у нее за
спмной, двигаясь с величайшей осторожностью, чтобы ненароком чего не зацепить;
если двигаться достаточно медленно, это компенсирует его неуклюжесть.
Неуклюжесть, из-за которой он споткнулся, когда за ним гнались на Корусканте.
Неуклюжесть, из-за которой он попал в плен. И стал рабом.
На мониторе Данни было что-то изображено - какой-то многогранный предмет,
похожий на жемчужину. Еще там было много текста - все сплошь непостижимая
техническая терминология, разные выражения: "отражательный индекс",
"рефракция" и "прирост энергии".
Там скосил глаза. Нет, глаза были в порядке, но нужно было их скосить,
чтобы предупредить маленького зверька в его глазной орбите, что пора
просыпаться и начинать делать запись. Существо дернулось; желудок Тама тоже
дернулся, его чуть не стошнило.
Там обошел лаборатории, заглядывая в каждый из мониторов, рассматривая
письменные пометки и экраны дек. Позади Данни лежала парочка инфочипов; Там
бесшумно и очень медленно достал собственную деку, вставил в нее чипы,
скопировал их содержимое и вернул на место.
Больше здесь делать было нечего.
Боль опять стала нарастать. Нет, он мог сделать кое-что еще. Ему было
приказано добывать информацию... и вообще помогать йуужань-вонгам любым
способом, который не вел к его поимке и раскрытию.
Здесь была Данни Куи. Там мог побороть ее во сне. Она являлась врагом
йуужань-вонгов, и ее удаление как ресурса Новой Республики определенно поможет
его хозяевам.
Вынести ее за пределы биостанции, даже пронести ее по этому коридору было
невозможно. Нет, чтобы удалить ее как угрозу, ему придется убить ее.
Это он тоже мог, причем так, что подозрение никогда на него не падет. В
одном из его карманов лежал комок, заключавший в себе жука-бритву. Можно его
вынуть, освободить жука и бросить в Данни. Жук разорвет ее в клочья.
А он вернется в челнок и выслушает похвалу.
Там не двигался с места, и боль начала нарастать. Он выругался. Всего
лишь придумав способ помочь йуужань-вонгам, он тут же обязался это сделать -
или расплатиться за отказ. Данни Куи придется умереть.
Там остановился у нее за спиной. Он никогда не задумывался, что могло бы
случиться, если бы они встретились при других обстоятельствах. Он был большим
неуклюжим косноязыким ничтожеством, а она - красивой и умной женщиной,
отмеченной судьбой. Если бы они вдвоем очутились на какой-нибудь необитаемой
планете, между ними ничего бы не произошло. Они стали бы друзьями. Просто
хорошими друзьями.
Там протянул руку и так же осторожно прикоснулся к одному из белокурых
локонов - из-за отблеска монитора они казались ярко-алыми. Потом сунул руку в
карман и нащупал жука-бритву.
Он стоял и не делал ничего. Боль усиливалась, началось удушье; дыхание
стало затрудненным и прерывистым.
Проблема была в том, что, как бы он ни хотел избавиться от боли, он знал,
что она будет терзать его снова и снова. Он знал, что Данни Куи заслуживает
того, чтобы остаться в живых. Он знал, что сам он заслуживает смерти.
Там шагнул назад. Тут же на него обрушилась боль, как будто в виски
забили металлический гвоздь. Он споткнулся и выбросил вперед руку, чтобы не
упасть.
Но все же боль не убила его. Там напрягся, встал, доковылял до двери. Он
надолго привалился к дверному косяку, набираясь сил для дальнейшего пути.
Наконец, передохнув, он открыл дверь и вышел из комнаты.
Шаги его были неритмичными из-за боли, пульсирующей в черепушке; по
дороге Там напомнил себе, что несет хозяйке данные. Он выполнил данное ему
задание. И боль ослабла.
Но ненамного.
Как только дверь за Тамом закрылась, Данни подняла голову и посмотрела
ему вслед.
Она набрала на деке особую команду. На экране появился Там, который,
спотыкаясь, брел по коридору.
Когда он был уже достаточно далеко, Данни нажала кнопку комлинка.
- Он ушел, - прошептала она. - Он запоминал или записывал все, что было
на экранах.
Ей ответил голос Йеллы - не шепотом, поскольку громкость комлинка была
снижена.
- Он что-нибудь оставил?
- Не знаю. Я как раз анализирую записи. Конец связи.
- Хорошая работа. Конец связи.
Данни вывела первую из записей, сделанных спрятанными в комнате
голокамерами. Она чувствовала, что ее плечи подергиваются. Она не знала точно,
на что решался Там в течение тех долгих минут, когда он стоял прямо у нее за
спиной, и у нее не было никакой уверенности, что он не разбросал по офису
йуужань-вонгских тварей.
Йуужань-вонгский корабль-мир, орбита Корусканта
В центре управления, окруженный аналитиками и консультантами, дисплеями
огненных жуков и зверьков-самописцев, виллиповых банков и выстроившихся рядами
стражей, восседал на троне Цавонг Ла и слушал отчеты.
Большинство из них исходило от Маала Ла и Вики Шеш. Пока они докладывали,
Цавонг Ла думал о том, что некоторые обстоятельства не подвержены переменам.
Обычно перед ним стояли Ном Анор и Вержер, объясняя, советуя, доставая друг
друга, первый - йуужань-вонгский воин, вторая - смышленая самка низшей расы.
Сейчас, когда Ном Анор и Вержер занимались другими делами, их роли исполняли
другие.
- Это супероружие, - произнес Маал Ла, используя слово из общегала, а не
йуужань-вонгский эквивалент. - В своей истории они неоднократно создавали
устройства, способные передвигаться быстрее света и разрушать целые миры; это
- одно из них, новое.
- Это работа Данни Куи, - сказала Вики, - никак иначе. Только она одна
могла так интегрировать технику йуужань-вонгов и Новой Республики. Этот идиот
Там жестоко поплатится за то, что не убил ее, когда была возможность.
Цавонг Ла поднял вверх палец. Вики подавилась своей злобной тирадой.
- Я только что услышал ересь, - сказал Цавонг Ла. - Во-первых, то, что
создается йуужань-вонгами, не есть техника. Его никогда не должно так
называть.
Потрясенная Вики склонила голову, хотя Цавонг Ла подозревал, что это
всего лишь актерская игра.
- Прошу прощения, военачальник. Я не знаю слова, которое бы охватывало
обе дисциплины.
- Возможно, во время твоего наказания ты найдешь его. Во-вторых,
созданное нами не может быть объединено с техникой неверных. Боги никогда