Страница:
Внешние угрозы, однако, вынуждали герцога, забыв о тайных знаниях, распутывать интриги врагов и наносить ответные удары.
– Тебе когда-нибудь приходилось бывать в столице королевства Рембургов – Харнлоне?
– Никогда, ваша светлость.
– Ну, ничего страшного, тем интереснее тебе покажется это путешествие.
– Ваша светлость хочет отправить меня с посольством?
– Какое же посольство, помилуй, Фрай, мы ведь вассалы Рембургов, а посольствами обмениваются только суверенные монархи. Однако свои глаза и уши в Харнлоне мне бы не помешали.
Герцог посмотрел на Каспара, но тот молчал, ожидая дальнейших разъяснений.
– У нас случилась беда, Фрай.
– Что за беда, ваша светлость?
– Беда с руководителем моей канцелярии.
– С графом Ротеньером?
– Вот именно. – Герцог вздохнул, глядя перед собой, словно раздумывал, стоит ли посвящать в это Каспара. – Я принимаю тебя здесь не потому, что в кабинете дымит камин, Фрай, а потому что каминная труба там разобрана. Совершенно случайно мы обнаружили проложенную в ней медную слуховую трубку, которая вела прямиком в кабинет графа Ротеньера.
– Что? Граф Ротеньер? Не может быть… – Каспар был потрясен. Вот уж от кого он не ожидал такого, так это от гуляки-графа, охочего до выпивки и развлечений с девицами, неустанно увеличивавшего население принадлежащих ему деревень и частенько этим хваставшегося.
– Ротеньер долго подслушивал меня, неизвестно, сколько депеш он отправил противнику.
– Но вы его схватили, ваша светлость?
– Разумеется. – Герцог вздохнул. – Он был арестован, его пытали, но он молчал. То есть орал, конечно, молчать в руках у моих молодцов не получится, однако ничего существенного сообщить не мог, мычал, пускал пену… Потом кому-то в голову пришла мысль, что он околдован, пришлось позвать колдуна, и тот…
– Мессира Маноло?
– Нет, к сожалению, мессира Маноло сейчас нет в замке… Ты перебил меня, Фрай.
– Извините, ваша светлость, вырвалось.
– Одним словом, колдун указал на кованый гвоздь, который несчастному забили в правое легкое.
– Да ну? – искренне поразился Каспар.
– Именно так. Позвали военного лекаря, он сделал надрез и действительно выдернул клешами этот гвоздь, – вот такой здоровый. – Герцог расставил пальцы, показывая, какой именно длины был злополучный гвоздь. – После этого граф стал истекать черной кровью и выкрикивать слова заклинания, которые были произнесены над ним во время колдовского насилия. Разумеется, слова он выкрикивал задом наперед, но я могу мгновенно распознавать их – это был древнеарамейский вперемешку с несколькими огрскими словами. Когда я сказал об этом колдуну, тот заверил меня, что колдовство наводили люди просвещенные, а именно маги, только они знают древние наречия, а колдунам такое ни к чему.
– А что же граф, ваша светлость?
– Бедняга так и не заговорил и третьего дня умер. Твой знакомый, граф фон Марингер, очень горевал, он считает, что это его ошибка.
– Как он вообще, ваша светлость, справляется?
Герцог неожиданно рассмеялся.
– Извини, Фрай, но мне показалось смешным, что я обсуждаю с простолюдином поведение моего бюварда. Впрочем, не обращай на мои слова внимания, я прекрасно понимаю, сколько сил и поистине братской любви ты затратил, поддерживая фон Марингера, когда тот переживал не лучшие времена.
Они снова помолчали.
– Конечно, я бы строго спросил за такой промах, будь фон Марингер на месте управляющего департаментом, однако этот пост дан ему в нагрузку, пока я не подберу на эту должность подходящую кандидатуру.
Услышав слова герцога, Каспар немного струсил: уж не собирается ли его светлость предложить ему стать главным костоломом? Воевать Каспар умел, но вести следствие, понукать палачей и разбирать среди воя слова признаний – это увольте.
Должно быть, герцог прочитал все это во взгляде Каспара.
– Нет-нет, Фрай, на это место требуется дворянин, и только. Думаю, нам надо перевести дух.
Герцог взял со стола колокольчик и позвонил. Явился лакей.
– Горячего шоколада нам, разумеется, с ромом…
Лакей поклонился и выскользнул в коридор.
– Несмотря на неспокойное время, мне продолжают поставлять лучший шоколад. Пробовал когда-нибудь?
– Только слышал, ваша светлость.
– Значит, попробуешь, это сейчас очень модный напиток. Ко двору Ордоса Четвертого его поставляют сотнями фунтов в год, представляю, во что это обходится.
– Я слышал, шоколад похож на медовый отвар с полынью.
– Ну… кому-то, может, так и покажется, но мне шоколад нравится, он меня бодрит, а в такую погоду заставляет кровь быстрее бежать по жилам.
Принесли две высокие фаянсовые кружки, над которыми вился пар. Лакей поставил их на блюдца и подал – сначала герцогу, потом его гостю.
Каспар с подозрением заглянул в кружку. Напиток был странного цвета – иссиня-коричневого. Пахло из кружки ароматным, выдержанным в гефовых бочках ромом. За одну небольшую дощечку из благоухающего дерева геф можно было выменять пять мардиганцев со сбруей, а тут целые бочки.
– Пей, чего смотришь?
Каспар сделал глоток.
– Ну, что скажешь? – поинтересовался герцог.
– Очень… вкусно, ваша светлость, – с трудом произнес Каспар. Ему приходилось пить вещи и похуже – тот же отвар из полыни с медом, чтобы избавиться от лихорадки, но шоколад…
– Пей, с непривычки он никому не нравится, зато когда распробуешь…
– Сколько же стоит, к примеру, эта кружка, ваша светлость?
– Сорок серебряных рилли.
– Что? Почти полтора дуката? – поразился Каспар.
– А чего же ты хотел? Это королевское угощение, уверяю тебя, ты первый из простолюдинов, кому посчастливилось попробовать шоколад.
– Сорок рилли, – повторил Каспар, заглядывая в кружку. Теперь неаппетитный вид заморского угощения интриговал его. Собравшись с духом, Каспар в несколько глотков выпил шоколад и выдохнул в сторону камина – на глазах выступили слезы.
– Да ты, я вижу, разохотился, – заметил герцог, не спеша потягивая свою порцию. – Однако вернемся к нашим делам, Фрай.
Герцог снова бросил в огонь щепочку.
– После долгих раздумий я пришел к выводу, что лучше тебя роль лазутчика не выполнит никто.
– Лазутчика? – переспросил Каспар. Было в этом слове что-то неприличное. Лазутчиков всегда ловили и вешали на деревьях, с ними не церемонились и никогда не брали в плен. Против них не обнажали меча, – лазутчик считался грязным существом, которого нельзя касаться благородным оружием, вот петля – другое дело.
– Еще никогда я не занимался ничем подобным, ваша светлость, – робко начал Каспар. – Ходил в атаку, шел в разведку боем и всегда давал шанс врагу убить себя.
– Какая ж тут доблесть – дать себя убить? – возразил герцог. – Ты ведь умен, Фрай, ты необыкновенно умен. Случалось, я не ждал твоего возвращения, понимая, что послал тебя в убийственный поход, но ты возвращался с победой!
– Но без единого бойца, ваша светлость.
– Ну и что? Потери в столь опасных экспедициях неизбежны, но ты возвращался победителем и привозил артефакты. О чем это говорит?
– О чем?
– О том, что ты хитер и изворотлив, когда нужно, ты работаешь мечом, а когда меч бессилен перед мощью противника, ты, Фрай, начинаешь работать головой и обводишь этого противника вокруг пальца. Было такое?
– Ну, было, – нехотя признался Каспар.
– Вот это и есть тот самый прием, которым пользуются хорошие лазутчики. Из тебя выйдет хороший лазутчик, Фрай.
– Вы думаете, ваша светлость?
– Да я в этом уверен, – сказал герцог и залпом допил шоколад. Отставив пустую кружку, он покачал головой и сказал: – Какая все же гадость…
– Ты, конечно, знаешь, Фрай, что были времена, когда королями становились Ангулемские, это потом дом Рембургов обрел нынешнюю силу. Казалось бы, все говорит за то, чтобы я задался целью вернуть себе королевский трон, однако лазутчик нужен мне для другого – я хочу знать заранее планы Ордоса Четвертого.
– Я понимаю, ваша светлость, – кивнул Каспар. В то, что герцог и в самом деле не мечтает о троне, он не верил.
– Хорошо, что понимаешь. Ты нужен мне в Харнлоне, твои глаза и уши будут моими глазами и ушами.
– И что же я там увижу, ваша светлость? Не думаете же вы, что меня примут при дворе?
– В этом нет необходимости, когда собираются начать войну, этого не скроешь. Станут набирать солдат, муштровать их, в город потянутся обозы с амуницией, провиантом, кожей, железом. Да что я тебе рассказываю – сам знаешь!
– Знаю, – вынужден был согласиться Фрай. – Но как я объясню свое прибытие? По какой надобности отправлюсь в Харнлон?
– Ты отправишься в Харнлон по делу, как негоциант.
– Негоциант? Чем же я буду торговать?
– Да чем угодно, об этом тебе еще предстоит подумать. Возьмись за какой-нибудь товар, которого в Ливене в избытке, а в Харнлоне мало. Чтобы основать торговую контору, я дам тебе достаточно денег. Будешь возить товары, а с обратным обозом посылать мне депеши.
– А если проторгуюсь? Дело-то для меня новое.
– Не страшно. Понесешь убытки, я их покрою, главное, чтобы депеши исправно поступали.
– Но меня могут опознать, ваша светлость, в Ливене меня всякая собака знает. Спросят, чего ты здесь делаешь, герцогский слуга, и на дыбу.
– Так уж и на дыбу. Ты свободный человек – не крепостной, у тебя нет постоянной службы, кое-какой капиталец имеется, вот ты и решил его приумножить – в торговое дело вложить.
– А почему не в Ливене?
– Потому что герцог постоянно мешается, то одно для него сделай, то другое – никакой личной жизни. – На лице его светлости появилась плутовская улыбка. – Ну и потом, рисковый негоциант больше заработает, если станет покупать в одном месте, а продавать в другом. И помни: очень многие чиновные люди, выйдя в отставку, начинают торговлю. Взять хотя бы старшину Виршмунда, я даю ему отставку, он уже стар, да и ворует слишком много, а он к этому уже готов, у него имеются две горшечные лавки.
– И еще одна полотняная да доли в двух трактирах.
– Вот плут! А я об этом не знал.
– За всеми не углядишь, ваша светлость.
– Так ты готов принять мое предложение?
Каспар улыбнулся: попробовал бы он не принять.
– Дело кажется мне интересным, ваша светлость.
– Ну и хорошо. Давай уговоримся так: если твои торговые дела пойдут хорошо, я тебе ничего не должен, но если потерпишь неудачу, я заплачу тебе жалованье в три тысячи дукатов за год. Разумеется, жить в Харнлоне, есть, пить и одеваться ты будешь также за мой счет или за счет удачной торговли – это как дело пойдет. Это тебя устраивает?
– Устраивает, ваша светлость. А смогу ли я перевести туда свою семью?
– Ну… – Герцог задумался. – Вряд ли это будет мудрым шагом, ведь семья – это твое слабое место. Ты готов выбрать между моими секретами и жизнью своих близких?
Каспар в ответ вздохнул.
– То-то и оно. К тому же не исключено, что ты быстро вернешься после того, как заключишь с королем договор о ненападении или сорвешь военные приготовления – всякое может случиться.
– Ваша светлость, а если я возьму с собой своих помощников, вы станете платить им жалованье?
– Хорошо, я дам им жалованье. Сколько ты хочешь?
– Если торговые дела пойдут хорошо, вы ничего не будете платить, а если я окажусь плохим торговцем, то по пятьсот дукатов за год.
– Годится. Они получат свое жалованье. Сколько тебе нужно на подготовку?
– В этом деле не так все просто, ваша светлость, для прежних походов было достаточно лошадей, оружия и припасов, а теперь нужно поговорить с торговцами и барышниками, чтобы выяснить, какой товар самый выгодный.
– Совершенно с тобой согласен, мало того, я бы разочаровался, попытайся ты взяться за это дело с наскоку. Возвращайся к себе и начинай готовиться, но чем быстрее ты отправишься в Харнлон, тем лучше, поскольку весной Ордос Четвертый может предпринять наступление. К концу зимы мне бы хотелось уже знать, что задумал король.
– Я понимаю, ваша светлость, – сказал Каспар, поднимаясь.
– Хорошо, отправляйся в Ливен, а я распоряжусь, чтобы тебя сопровождали гвардейцы.
В этот раз на вкопанном посреди двора столбе висели два воришки, у одного, который молчал, был подбит глаз, а из носа капала кровь. Второй дергался, пытаясь выдернуть ногу из петли, и громко ругался.
– О, ваша милость! – радостно воскликнул орк, вскакивая с бочонка. – Вот так радость, второй день подряд вы меня навещаете! Наверное, неспроста, может, дело какое?
В голосе орка слышалась надежда.
– Дело, Углук, – подтвердил Каспар и, кивнув на подвешенных пленников, добавил: – Только убрать бы их нужно, – разговор не для их ушей.
– Удавить?
– А мне все равно, – пожал плечами Каспар.
– Эх, надо бы удавить, а то ведь я их уже по второму разу ловить начинаю. Они, ваша милость, смекнули, что я пленных не добиваю, вот и бросают на землю ножи и дубинки, как только я их застаю.
Отвязав воров, Углук, несмотря на протестующие крики пленников, поволок их, держа за ноги, отчего те стукались головами о ступени и косяки. Выйдя на улицу, он зашвырнул воров к противоположной стене, словно дохлых кошек и, посоветовав больше не попадаться, вернулся к гостю.
– Ну так что нас ждет, ваша милость, хорошая драка?
– На этот раз, думаю, не совсем драка.
– Не совсем драка? Как это понимать? – удивился орк.
– Нужно ехать в Харнлон.
– В Харнлон? В лапы Ордоса Четвертого? То-то он обрадуется случаю посчитаться за своего союзника.
– Мы поедем туда не под своей личиной, Углук, а как торговое товарищество.
– Кажется, я понял! Герцог приказал вам убить короля!
– Нет, ну что ты, у его светлости и в мыслях такого не было, – возразил Каспар. – Он верный вассал своего господина, мы поедем, чтобы организовать в Харнлоне торговлю.
– Постойте, ваша милость, мы что же, действительно станем торговать?
– Но я же сказал, поедем как торговое товарищество.
– Это я понял, только подумал, что под торговцев мы будем только маскироваться.
– А на самом деле?
– На самом деле я не знаю. Что вы прикажете, то и будем делать.
– Нет, Углук, если ты думаешь, что нужно будет все время махать мечом, лучше оставайся в Ливене, потому что на этот раз мы будем сидеть тише воды ниже травы.
– Ну, раз надо, буду сидеть тише воды, – пожал плечами орк, не совсем понимая, чем же он станет заниматься в Харнлоне. Впрочем, сидеть в Ливене, несмотря на хорошо организованное питание, ему тоже не хотелось. – А чем мы будет торговать, ваша милость?
– Этого я еще не знаю. Вот хочу сходить в Купеческое собрание, выяснить, какой товар сейчас самый выгодный.
– И когда отправляться?
– Думаю, недели через полторы-две.
– Ага, это мне подходит.
– А у тебя что, много незаконченных дел?
– Нет, просто заранее знать очень удобно. Нужно заказать новые башмаки, а то мои совсем истерлись.
– Да и штаны тебе не мешало бы поменять, а заодно и помыться.
– Помыться? Мы же в прошлый раз, когда с гномом к вам приходили, – сначала в баню заглядывали.
– Углук, это было около восьми месяцев назад.
– Ну и что?
– Ничего, – отмахнулся Каспар. – Пойду я.
– Что случилось, господин орк?
– Ты мне нужен, Марк, спускайся.
Скоро оборванный мальчишка лет двенадцати выскочил на улицу.
– Беги в «Медовую Лизу» и скажи хозяину, пусть идет ко мне.
– Слушаюсь, господин орк! – Мальчишка помчался выполнять поручение, грохоча деревянными башмаками. Углук подкармливал оборванца, и тот охотно выполнял его поручения.
Орк вернулся к себе, чтобы управиться с жареной свининой, но не успел он обглодать лопатку, как в дверь постучали.
– Входи! – крикнул он со двора, но трактирщик войти не решился, пришлось Углуку отворить ему дверь.
– Вы звали меня, господин орк?
– Звал.
– А по какой надобности?
– Письмо написать нужно.
– Письмо? А сами что же?
– Сам я не шибко грамотный. То есть писать, конечно, умею, да только мою писанину никто не разберет. Во как!
– Но ведь у меня же дела, господин орк, посетители не ждут, – им пить-есть подавай.
– Руперт, я тебе кости отдаю?
– Отдаете, господин орк.
– Каждый день по полмешка набирается, правильно?
– Правильно, господин орк.
– Ты из них суп варишь, воровская рожа?
– Ва… варю, господин орк. – «Воровская рожа» напугала трактирщика.
– Ты сколько денег на этом зарабатываешь?
– Ну… совсем немного, – соврал трактирщик.
– Так, говоришь, котел супа стоит немного, Руперт? – спросил орк, надвигаясь на трактирщика.
– Прошу меня простить, на костях я зарабатываю изрядно – пять рилли в день, господин орк.
– Это значит… – Орк стал пересчитывать в уме серебро в золото. – Это три дуката в месяц, я прав?
Трактирщик со вздохом кивнул.
– Ладно, не трясись, я же с тебя золота не требую, я прошу только написать письмо.
– Хорошо, ваша милость господин орк, напишу письмо. У вас бумага имеется?
– Откуда у меня бумага, Руперт, ты в своем уме? Я – сторож.
– Хорошо, я принесу бумаги для одного письма, – сказал трактирщик и повернулся, чтобы идти к двери.
– Стой! Возможно, будет два письма или даже три.
– Три! А знаете, сколько сейчас бумага-то стоит? – начал было трактирщик и тут же осекся. – Сейчас все принесу, господин орк.
– И побыстрее, – напомнил Углук и вернулся во двор, где лежала еще недоеденная треть свиньи.
Трактирщик скоро возвратился и принес необходимые принадлежности – бумагу, чернила из болотных ягод и перо из потсдамского гуся, правда, совсем стертое – стоили такие перья недешево.
– А где же я буду писать? – спросил трактирщик, остановившись посреди двора, – Стола нет, да и холодно очень.
– В дом пойдем, там и согреешься.
– В доме у вас тоже не больно тепло, печку не топите, – стал жаловаться трактирщик.
– А чего ее топить, это ж не морозы, просто пасмурная погода, а когда солнышко выглянет, так хоть купаться иди.
– Это для вас погода теплая, а для людей – зима.
Углук усадил трактирщика к столу и набросил ему на плечи единственное шерстяное одеяло, сняв его с топчана.
– Ну что, так лучше?
– Лучше, господин орк, но при одном взгляде на вас озноб пробирает.
– Не обращай внимания, мне в моей жилетке очень даже тепло, – сказал Углук и погладил голый живот.
Трактирщик разложил бумагу, окунул перо в чернила и вопросительно посмотрел на Углука.
– Пиши так: «Дорогой братец Фундинул».
– Имя какое странное, нечеловеческое.
– Ну, конечно, нечеловеческое – это же гном. Итак, «Дорогой братец Фундинул пишу тебе чтобы сообщит что его милость Каспар Фрай…»
– Это который живет на Бычьем Ключе?
– Не твое дело, пиши дальше: «…Каспар Фрай собирается устроить торговое дело в столице… в городе…»
Углук задумался. Он понимал, что ненароком может выдать секреты, и не знал, как эти секреты обойти.
– Ладно, пиши: «…торговое дело в королевстве Рембургов».
– А я уже написал «…в столице».
– Зачеркни.
Вскоре письмо было закончено, и Углук приказал писать второе.
– Пиши: «Дорогой братец Аркуэнон с приветом к тебе пишу я Углук. Я сейчас проживаю в городе Ливене да и ты я слышал где-то здесь обретаешься…»
– Что за странное имя? Он тоже гном?
– Нет, он эльф, но это тоже не твое дело.
– Эльф! – поразился трактирщик. В здешних краях видели только гномов, которые занимались оружейным и кузнечным делом, а вот эльфы были большой редкостью.
Когда второе письмо тоже было написано, Руперт вздохнул и отложил перо.
– Ну все, я могу идти?
– Иди и письма прихвати, помозгуй, каких побыстрее отправить.
– Я что, и отправлять их тоже должен? Это уже форменный грабеж!
Углук вздохнул, ему не нравилась жадность трактирщика.
– Руперт, если кто-нибудь узнает, что ты из объедков варишь суп…
– Ладно-ладно, я все понял. Письма я отправлю, куда прикажете.
– Вот и отлично, первое в Коттон, на побережье.
– Знаю, – вздохнул трактирщик. – К счастью, мой брат туда каждые два дня обозы гоняет.
– Вот и отлично. А второе – для эльфа на хутор, это прямо здесь, в лесу, к северу от города.
Свиньи, овцы, лошади, мулы, коровы – все кричали на свой лад и пахли тоже по-своему. Кое-где навозная жижа вытекала из загонов прямо на мостовую, и Каспару приходилось перепрыгивать с пятачка на пятачок, чтобы не запачкать сапоги, за которые он отдал четыре дуката. Не замечая грязи, между загонов прохаживались покупатели, в основном владельцы городских живодерен. Они внимательно присматривались к товару и жестко торговались за каждую голову, заранее сговорившись не поднимать цену.
Вот и знакомое здание, Каспару дважды приходилось заглядывать на его чердак в поисках эльфа Аркуэнона, по другим делам он сюда никогда не заходил.
Пройдя мимо вытянувшегося стражника, Каспар вошел в большую приемную залу, однако в этот час здесь никого не было, лишь в питейном углу возле длинного дубового стола отдыхали несколько приезжих негоциантов – в длинных одеждах и высоких валяных шляпах. Каспар направился к ним.
Купцы о чем-то переговаривались, но, завидев Каспара, замолчали.
– Чего изволите? – спросил хозяин, узнав гостя и заискивающе глядя ему в глаза.
– Мне бы пива.
– Белого или медового?
– Белого, – сказал Каспар, чтобы сделать трактирщику приятно – белое стоило дороже.
– Откуда прибыли, люди торговые? – степенно начал он.
– С юга идем, – ответил один из них, с длинной золотистой бородой, черты лица выдавали в нем уроженца халифата. Другие купцы молчали, настороженно поглядывая на дорого одетого господина и гадая, уж не налоговый ли это сутяга, вынюхивающий, сколько прибыло возов.
– Приходилось мне бывать на юге, – сказал Каспар, принимая фаянсовую мерку с пивом.
– Где же бывали? – спросил рыжий.
– Проходил Кремптон, бывал в халифате и даже до моря дотягивался.
– Мы тоже прошли Кремптон, – угрюмо заметил один из купцов. – Лорд ихний сам к возам выходил, чтобы налог назначить, едва штаны у него не оставили, разбойники и то дешевле обходятся.
Другой купец дернул его за рукав, дескать, неизвестно, перед кем открываешься.
– Не бойтесь меня, лорд Кремптон мерзавец и враг нашего герцога. Что же сейчас возят на север – ткани, серебро, ароматное дерево?
Купцы переглянулись и еще ниже наклонились над своими кубками.
– Да вы не бойтесь, люди торговые, я ведь в департаменте не служу, вон и хозяин подтвердит, он меня знает.
– Так точно, – поклонился трактирщик. – Это господин Фрай, человек в городе уважаемый, трудящийся только на свой живот, постоянной службы не имеет.
– Спасибо, братец. Я ведь чего расспрашиваю, господа негоцианты, ремесло мое для человека молодого, неспокойного, а мне уже не хочется головой рисковать, вот и подумал в торговлю податься. Правда, умения никакого, только желание. Не подскажете, с какого товара начать лучше? Какой сейчас самый выгодный?
Купцы стразу отвечать не стали, помолчали, поглядывая друга на друга, затем заговорил рыжий:
– Это смотря какую торговлю выбрать. Если в городе лавку открыть – прибыль небольшая, зато дело спокойное, а если доставлять товар возами, то разбойники донимать будут, охрана нужна хорошая, зато, если довез товар, тут уж барыш будет отменный.
– Получается, если прибылей захочется, все равно мечом махать придется? – уточнил Каспар.
– Выходит так, – кивнул рыжебородый.
– А товар лучше в Харнлон везти?
– Ну, в Харнлоне хорошие деньги дают, – вынужденно согласился рыжий. – При дворе короля много богатых людей, им и шелк, и серебряная посуда нужны, такие покупатели почти не торгуются.
– А какой товар самый выгодный? – не отставал Каспар. – С какого самый большой барыш?
– Ну… – рыжебородый вздохнул, – шелка хорошо берут, оружие с позолотой – тоже.
– А шоколад?
– Шоколад? – Купцы быстро переглянулись и снова уткнули носы в пиво.
– Мы таким товаром на занимаемся, – нараспев произнес рыжий, но Каспар ему не поверил.
– А почему не занимаетесь? Я слышал, за него бешеные деньги предлагают.
– Так-то оно так, только убьют за него, если только узнают, что такой груз на дороге появился. С шоколадом не пройти.
– Нет, не пройти, – подтвердили остальные негоцианты. – Лорд Кремптон возы собаками проверяет, если найдет шоколад, отберет, а перевозчиков в замок уводит, поговаривают, у него там калхинуда живет – демон с нижнего мира и он его человечиной кормит.
– Тебе когда-нибудь приходилось бывать в столице королевства Рембургов – Харнлоне?
– Никогда, ваша светлость.
– Ну, ничего страшного, тем интереснее тебе покажется это путешествие.
– Ваша светлость хочет отправить меня с посольством?
– Какое же посольство, помилуй, Фрай, мы ведь вассалы Рембургов, а посольствами обмениваются только суверенные монархи. Однако свои глаза и уши в Харнлоне мне бы не помешали.
Герцог посмотрел на Каспара, но тот молчал, ожидая дальнейших разъяснений.
– У нас случилась беда, Фрай.
– Что за беда, ваша светлость?
– Беда с руководителем моей канцелярии.
– С графом Ротеньером?
– Вот именно. – Герцог вздохнул, глядя перед собой, словно раздумывал, стоит ли посвящать в это Каспара. – Я принимаю тебя здесь не потому, что в кабинете дымит камин, Фрай, а потому что каминная труба там разобрана. Совершенно случайно мы обнаружили проложенную в ней медную слуховую трубку, которая вела прямиком в кабинет графа Ротеньера.
– Что? Граф Ротеньер? Не может быть… – Каспар был потрясен. Вот уж от кого он не ожидал такого, так это от гуляки-графа, охочего до выпивки и развлечений с девицами, неустанно увеличивавшего население принадлежащих ему деревень и частенько этим хваставшегося.
– Ротеньер долго подслушивал меня, неизвестно, сколько депеш он отправил противнику.
– Но вы его схватили, ваша светлость?
– Разумеется. – Герцог вздохнул. – Он был арестован, его пытали, но он молчал. То есть орал, конечно, молчать в руках у моих молодцов не получится, однако ничего существенного сообщить не мог, мычал, пускал пену… Потом кому-то в голову пришла мысль, что он околдован, пришлось позвать колдуна, и тот…
– Мессира Маноло?
– Нет, к сожалению, мессира Маноло сейчас нет в замке… Ты перебил меня, Фрай.
– Извините, ваша светлость, вырвалось.
– Одним словом, колдун указал на кованый гвоздь, который несчастному забили в правое легкое.
– Да ну? – искренне поразился Каспар.
– Именно так. Позвали военного лекаря, он сделал надрез и действительно выдернул клешами этот гвоздь, – вот такой здоровый. – Герцог расставил пальцы, показывая, какой именно длины был злополучный гвоздь. – После этого граф стал истекать черной кровью и выкрикивать слова заклинания, которые были произнесены над ним во время колдовского насилия. Разумеется, слова он выкрикивал задом наперед, но я могу мгновенно распознавать их – это был древнеарамейский вперемешку с несколькими огрскими словами. Когда я сказал об этом колдуну, тот заверил меня, что колдовство наводили люди просвещенные, а именно маги, только они знают древние наречия, а колдунам такое ни к чему.
– А что же граф, ваша светлость?
– Бедняга так и не заговорил и третьего дня умер. Твой знакомый, граф фон Марингер, очень горевал, он считает, что это его ошибка.
– Как он вообще, ваша светлость, справляется?
Герцог неожиданно рассмеялся.
– Извини, Фрай, но мне показалось смешным, что я обсуждаю с простолюдином поведение моего бюварда. Впрочем, не обращай на мои слова внимания, я прекрасно понимаю, сколько сил и поистине братской любви ты затратил, поддерживая фон Марингера, когда тот переживал не лучшие времена.
Они снова помолчали.
– Конечно, я бы строго спросил за такой промах, будь фон Марингер на месте управляющего департаментом, однако этот пост дан ему в нагрузку, пока я не подберу на эту должность подходящую кандидатуру.
Услышав слова герцога, Каспар немного струсил: уж не собирается ли его светлость предложить ему стать главным костоломом? Воевать Каспар умел, но вести следствие, понукать палачей и разбирать среди воя слова признаний – это увольте.
Должно быть, герцог прочитал все это во взгляде Каспара.
– Нет-нет, Фрай, на это место требуется дворянин, и только. Думаю, нам надо перевести дух.
Герцог взял со стола колокольчик и позвонил. Явился лакей.
– Горячего шоколада нам, разумеется, с ромом…
Лакей поклонился и выскользнул в коридор.
– Несмотря на неспокойное время, мне продолжают поставлять лучший шоколад. Пробовал когда-нибудь?
– Только слышал, ваша светлость.
– Значит, попробуешь, это сейчас очень модный напиток. Ко двору Ордоса Четвертого его поставляют сотнями фунтов в год, представляю, во что это обходится.
– Я слышал, шоколад похож на медовый отвар с полынью.
– Ну… кому-то, может, так и покажется, но мне шоколад нравится, он меня бодрит, а в такую погоду заставляет кровь быстрее бежать по жилам.
Принесли две высокие фаянсовые кружки, над которыми вился пар. Лакей поставил их на блюдца и подал – сначала герцогу, потом его гостю.
Каспар с подозрением заглянул в кружку. Напиток был странного цвета – иссиня-коричневого. Пахло из кружки ароматным, выдержанным в гефовых бочках ромом. За одну небольшую дощечку из благоухающего дерева геф можно было выменять пять мардиганцев со сбруей, а тут целые бочки.
– Пей, чего смотришь?
Каспар сделал глоток.
– Ну, что скажешь? – поинтересовался герцог.
– Очень… вкусно, ваша светлость, – с трудом произнес Каспар. Ему приходилось пить вещи и похуже – тот же отвар из полыни с медом, чтобы избавиться от лихорадки, но шоколад…
– Пей, с непривычки он никому не нравится, зато когда распробуешь…
– Сколько же стоит, к примеру, эта кружка, ваша светлость?
– Сорок серебряных рилли.
– Что? Почти полтора дуката? – поразился Каспар.
– А чего же ты хотел? Это королевское угощение, уверяю тебя, ты первый из простолюдинов, кому посчастливилось попробовать шоколад.
– Сорок рилли, – повторил Каспар, заглядывая в кружку. Теперь неаппетитный вид заморского угощения интриговал его. Собравшись с духом, Каспар в несколько глотков выпил шоколад и выдохнул в сторону камина – на глазах выступили слезы.
– Да ты, я вижу, разохотился, – заметил герцог, не спеша потягивая свою порцию. – Однако вернемся к нашим делам, Фрай.
Герцог снова бросил в огонь щепочку.
– После долгих раздумий я пришел к выводу, что лучше тебя роль лазутчика не выполнит никто.
– Лазутчика? – переспросил Каспар. Было в этом слове что-то неприличное. Лазутчиков всегда ловили и вешали на деревьях, с ними не церемонились и никогда не брали в плен. Против них не обнажали меча, – лазутчик считался грязным существом, которого нельзя касаться благородным оружием, вот петля – другое дело.
– Еще никогда я не занимался ничем подобным, ваша светлость, – робко начал Каспар. – Ходил в атаку, шел в разведку боем и всегда давал шанс врагу убить себя.
– Какая ж тут доблесть – дать себя убить? – возразил герцог. – Ты ведь умен, Фрай, ты необыкновенно умен. Случалось, я не ждал твоего возвращения, понимая, что послал тебя в убийственный поход, но ты возвращался с победой!
– Но без единого бойца, ваша светлость.
– Ну и что? Потери в столь опасных экспедициях неизбежны, но ты возвращался победителем и привозил артефакты. О чем это говорит?
– О чем?
– О том, что ты хитер и изворотлив, когда нужно, ты работаешь мечом, а когда меч бессилен перед мощью противника, ты, Фрай, начинаешь работать головой и обводишь этого противника вокруг пальца. Было такое?
– Ну, было, – нехотя признался Каспар.
– Вот это и есть тот самый прием, которым пользуются хорошие лазутчики. Из тебя выйдет хороший лазутчик, Фрай.
– Вы думаете, ваша светлость?
– Да я в этом уверен, – сказал герцог и залпом допил шоколад. Отставив пустую кружку, он покачал головой и сказал: – Какая все же гадость…
7
После шоколада они еще немного помолчали. Каспар с удивлением заметил на себе бодрящее действие заморского напитка.– Ты, конечно, знаешь, Фрай, что были времена, когда королями становились Ангулемские, это потом дом Рембургов обрел нынешнюю силу. Казалось бы, все говорит за то, чтобы я задался целью вернуть себе королевский трон, однако лазутчик нужен мне для другого – я хочу знать заранее планы Ордоса Четвертого.
– Я понимаю, ваша светлость, – кивнул Каспар. В то, что герцог и в самом деле не мечтает о троне, он не верил.
– Хорошо, что понимаешь. Ты нужен мне в Харнлоне, твои глаза и уши будут моими глазами и ушами.
– И что же я там увижу, ваша светлость? Не думаете же вы, что меня примут при дворе?
– В этом нет необходимости, когда собираются начать войну, этого не скроешь. Станут набирать солдат, муштровать их, в город потянутся обозы с амуницией, провиантом, кожей, железом. Да что я тебе рассказываю – сам знаешь!
– Знаю, – вынужден был согласиться Фрай. – Но как я объясню свое прибытие? По какой надобности отправлюсь в Харнлон?
– Ты отправишься в Харнлон по делу, как негоциант.
– Негоциант? Чем же я буду торговать?
– Да чем угодно, об этом тебе еще предстоит подумать. Возьмись за какой-нибудь товар, которого в Ливене в избытке, а в Харнлоне мало. Чтобы основать торговую контору, я дам тебе достаточно денег. Будешь возить товары, а с обратным обозом посылать мне депеши.
– А если проторгуюсь? Дело-то для меня новое.
– Не страшно. Понесешь убытки, я их покрою, главное, чтобы депеши исправно поступали.
– Но меня могут опознать, ваша светлость, в Ливене меня всякая собака знает. Спросят, чего ты здесь делаешь, герцогский слуга, и на дыбу.
– Так уж и на дыбу. Ты свободный человек – не крепостной, у тебя нет постоянной службы, кое-какой капиталец имеется, вот ты и решил его приумножить – в торговое дело вложить.
– А почему не в Ливене?
– Потому что герцог постоянно мешается, то одно для него сделай, то другое – никакой личной жизни. – На лице его светлости появилась плутовская улыбка. – Ну и потом, рисковый негоциант больше заработает, если станет покупать в одном месте, а продавать в другом. И помни: очень многие чиновные люди, выйдя в отставку, начинают торговлю. Взять хотя бы старшину Виршмунда, я даю ему отставку, он уже стар, да и ворует слишком много, а он к этому уже готов, у него имеются две горшечные лавки.
– И еще одна полотняная да доли в двух трактирах.
– Вот плут! А я об этом не знал.
– За всеми не углядишь, ваша светлость.
– Так ты готов принять мое предложение?
Каспар улыбнулся: попробовал бы он не принять.
– Дело кажется мне интересным, ваша светлость.
– Ну и хорошо. Давай уговоримся так: если твои торговые дела пойдут хорошо, я тебе ничего не должен, но если потерпишь неудачу, я заплачу тебе жалованье в три тысячи дукатов за год. Разумеется, жить в Харнлоне, есть, пить и одеваться ты будешь также за мой счет или за счет удачной торговли – это как дело пойдет. Это тебя устраивает?
– Устраивает, ваша светлость. А смогу ли я перевести туда свою семью?
– Ну… – Герцог задумался. – Вряд ли это будет мудрым шагом, ведь семья – это твое слабое место. Ты готов выбрать между моими секретами и жизнью своих близких?
Каспар в ответ вздохнул.
– То-то и оно. К тому же не исключено, что ты быстро вернешься после того, как заключишь с королем договор о ненападении или сорвешь военные приготовления – всякое может случиться.
– Ваша светлость, а если я возьму с собой своих помощников, вы станете платить им жалованье?
– Хорошо, я дам им жалованье. Сколько ты хочешь?
– Если торговые дела пойдут хорошо, вы ничего не будете платить, а если я окажусь плохим торговцем, то по пятьсот дукатов за год.
– Годится. Они получат свое жалованье. Сколько тебе нужно на подготовку?
– В этом деле не так все просто, ваша светлость, для прежних походов было достаточно лошадей, оружия и припасов, а теперь нужно поговорить с торговцами и барышниками, чтобы выяснить, какой товар самый выгодный.
– Совершенно с тобой согласен, мало того, я бы разочаровался, попытайся ты взяться за это дело с наскоку. Возвращайся к себе и начинай готовиться, но чем быстрее ты отправишься в Харнлон, тем лучше, поскольку весной Ордос Четвертый может предпринять наступление. К концу зимы мне бы хотелось уже знать, что задумал король.
– Я понимаю, ваша светлость, – сказал Каспар, поднимаясь.
– Хорошо, отправляйся в Ливен, а я распоряжусь, чтобы тебя сопровождали гвардейцы.
8
На другой день с утра Каспар снова отправился к Углуку и застал его за привычным занятием – поеданием очередной жареной свиньи.В этот раз на вкопанном посреди двора столбе висели два воришки, у одного, который молчал, был подбит глаз, а из носа капала кровь. Второй дергался, пытаясь выдернуть ногу из петли, и громко ругался.
– О, ваша милость! – радостно воскликнул орк, вскакивая с бочонка. – Вот так радость, второй день подряд вы меня навещаете! Наверное, неспроста, может, дело какое?
В голосе орка слышалась надежда.
– Дело, Углук, – подтвердил Каспар и, кивнув на подвешенных пленников, добавил: – Только убрать бы их нужно, – разговор не для их ушей.
– Удавить?
– А мне все равно, – пожал плечами Каспар.
– Эх, надо бы удавить, а то ведь я их уже по второму разу ловить начинаю. Они, ваша милость, смекнули, что я пленных не добиваю, вот и бросают на землю ножи и дубинки, как только я их застаю.
Отвязав воров, Углук, несмотря на протестующие крики пленников, поволок их, держа за ноги, отчего те стукались головами о ступени и косяки. Выйдя на улицу, он зашвырнул воров к противоположной стене, словно дохлых кошек и, посоветовав больше не попадаться, вернулся к гостю.
– Ну так что нас ждет, ваша милость, хорошая драка?
– На этот раз, думаю, не совсем драка.
– Не совсем драка? Как это понимать? – удивился орк.
– Нужно ехать в Харнлон.
– В Харнлон? В лапы Ордоса Четвертого? То-то он обрадуется случаю посчитаться за своего союзника.
– Мы поедем туда не под своей личиной, Углук, а как торговое товарищество.
– Кажется, я понял! Герцог приказал вам убить короля!
– Нет, ну что ты, у его светлости и в мыслях такого не было, – возразил Каспар. – Он верный вассал своего господина, мы поедем, чтобы организовать в Харнлоне торговлю.
– Постойте, ваша милость, мы что же, действительно станем торговать?
– Но я же сказал, поедем как торговое товарищество.
– Это я понял, только подумал, что под торговцев мы будем только маскироваться.
– А на самом деле?
– На самом деле я не знаю. Что вы прикажете, то и будем делать.
– Нет, Углук, если ты думаешь, что нужно будет все время махать мечом, лучше оставайся в Ливене, потому что на этот раз мы будем сидеть тише воды ниже травы.
– Ну, раз надо, буду сидеть тише воды, – пожал плечами орк, не совсем понимая, чем же он станет заниматься в Харнлоне. Впрочем, сидеть в Ливене, несмотря на хорошо организованное питание, ему тоже не хотелось. – А чем мы будет торговать, ваша милость?
– Этого я еще не знаю. Вот хочу сходить в Купеческое собрание, выяснить, какой товар сейчас самый выгодный.
– И когда отправляться?
– Думаю, недели через полторы-две.
– Ага, это мне подходит.
– А у тебя что, много незаконченных дел?
– Нет, просто заранее знать очень удобно. Нужно заказать новые башмаки, а то мои совсем истерлись.
– Да и штаны тебе не мешало бы поменять, а заодно и помыться.
– Помыться? Мы же в прошлый раз, когда с гномом к вам приходили, – сначала в баню заглядывали.
– Углук, это было около восьми месяцев назад.
– Ну и что?
– Ничего, – отмахнулся Каспар. – Пойду я.
9
Проводив Каспара, Углук вышел на улицу и, подойдя к обшарпанному дому напротив, негромко свистнул. В разбитом окне показался мальчишка.– Что случилось, господин орк?
– Ты мне нужен, Марк, спускайся.
Скоро оборванный мальчишка лет двенадцати выскочил на улицу.
– Беги в «Медовую Лизу» и скажи хозяину, пусть идет ко мне.
– Слушаюсь, господин орк! – Мальчишка помчался выполнять поручение, грохоча деревянными башмаками. Углук подкармливал оборванца, и тот охотно выполнял его поручения.
Орк вернулся к себе, чтобы управиться с жареной свининой, но не успел он обглодать лопатку, как в дверь постучали.
– Входи! – крикнул он со двора, но трактирщик войти не решился, пришлось Углуку отворить ему дверь.
– Вы звали меня, господин орк?
– Звал.
– А по какой надобности?
– Письмо написать нужно.
– Письмо? А сами что же?
– Сам я не шибко грамотный. То есть писать, конечно, умею, да только мою писанину никто не разберет. Во как!
– Но ведь у меня же дела, господин орк, посетители не ждут, – им пить-есть подавай.
– Руперт, я тебе кости отдаю?
– Отдаете, господин орк.
– Каждый день по полмешка набирается, правильно?
– Правильно, господин орк.
– Ты из них суп варишь, воровская рожа?
– Ва… варю, господин орк. – «Воровская рожа» напугала трактирщика.
– Ты сколько денег на этом зарабатываешь?
– Ну… совсем немного, – соврал трактирщик.
– Так, говоришь, котел супа стоит немного, Руперт? – спросил орк, надвигаясь на трактирщика.
– Прошу меня простить, на костях я зарабатываю изрядно – пять рилли в день, господин орк.
– Это значит… – Орк стал пересчитывать в уме серебро в золото. – Это три дуката в месяц, я прав?
Трактирщик со вздохом кивнул.
– Ладно, не трясись, я же с тебя золота не требую, я прошу только написать письмо.
– Хорошо, ваша милость господин орк, напишу письмо. У вас бумага имеется?
– Откуда у меня бумага, Руперт, ты в своем уме? Я – сторож.
– Хорошо, я принесу бумаги для одного письма, – сказал трактирщик и повернулся, чтобы идти к двери.
– Стой! Возможно, будет два письма или даже три.
– Три! А знаете, сколько сейчас бумага-то стоит? – начал было трактирщик и тут же осекся. – Сейчас все принесу, господин орк.
– И побыстрее, – напомнил Углук и вернулся во двор, где лежала еще недоеденная треть свиньи.
Трактирщик скоро возвратился и принес необходимые принадлежности – бумагу, чернила из болотных ягод и перо из потсдамского гуся, правда, совсем стертое – стоили такие перья недешево.
– А где же я буду писать? – спросил трактирщик, остановившись посреди двора, – Стола нет, да и холодно очень.
– В дом пойдем, там и согреешься.
– В доме у вас тоже не больно тепло, печку не топите, – стал жаловаться трактирщик.
– А чего ее топить, это ж не морозы, просто пасмурная погода, а когда солнышко выглянет, так хоть купаться иди.
– Это для вас погода теплая, а для людей – зима.
Углук усадил трактирщика к столу и набросил ему на плечи единственное шерстяное одеяло, сняв его с топчана.
– Ну что, так лучше?
– Лучше, господин орк, но при одном взгляде на вас озноб пробирает.
– Не обращай внимания, мне в моей жилетке очень даже тепло, – сказал Углук и погладил голый живот.
Трактирщик разложил бумагу, окунул перо в чернила и вопросительно посмотрел на Углука.
– Пиши так: «Дорогой братец Фундинул».
– Имя какое странное, нечеловеческое.
– Ну, конечно, нечеловеческое – это же гном. Итак, «Дорогой братец Фундинул пишу тебе чтобы сообщит что его милость Каспар Фрай…»
– Это который живет на Бычьем Ключе?
– Не твое дело, пиши дальше: «…Каспар Фрай собирается устроить торговое дело в столице… в городе…»
Углук задумался. Он понимал, что ненароком может выдать секреты, и не знал, как эти секреты обойти.
– Ладно, пиши: «…торговое дело в королевстве Рембургов».
– А я уже написал «…в столице».
– Зачеркни.
Вскоре письмо было закончено, и Углук приказал писать второе.
– Пиши: «Дорогой братец Аркуэнон с приветом к тебе пишу я Углук. Я сейчас проживаю в городе Ливене да и ты я слышал где-то здесь обретаешься…»
– Что за странное имя? Он тоже гном?
– Нет, он эльф, но это тоже не твое дело.
– Эльф! – поразился трактирщик. В здешних краях видели только гномов, которые занимались оружейным и кузнечным делом, а вот эльфы были большой редкостью.
Когда второе письмо тоже было написано, Руперт вздохнул и отложил перо.
– Ну все, я могу идти?
– Иди и письма прихвати, помозгуй, каких побыстрее отправить.
– Я что, и отправлять их тоже должен? Это уже форменный грабеж!
Углук вздохнул, ему не нравилась жадность трактирщика.
– Руперт, если кто-нибудь узнает, что ты из объедков варишь суп…
– Ладно-ладно, я все понял. Письма я отправлю, куда прикажете.
– Вот и отлично, первое в Коттон, на побережье.
– Знаю, – вздохнул трактирщик. – К счастью, мой брат туда каждые два дня обозы гоняет.
– Вот и отлично. А второе – для эльфа на хутор, это прямо здесь, в лесу, к северу от города.
10
Не ведая о том, чем занимается Углук, Каспар отправился в Купеческое собрание. Попасть в это здание, минуя Скотную площадь, было невозможно, и Каспар зашагал между загонами, слушая надрывные крики привезенной на продажу скотины.Свиньи, овцы, лошади, мулы, коровы – все кричали на свой лад и пахли тоже по-своему. Кое-где навозная жижа вытекала из загонов прямо на мостовую, и Каспару приходилось перепрыгивать с пятачка на пятачок, чтобы не запачкать сапоги, за которые он отдал четыре дуката. Не замечая грязи, между загонов прохаживались покупатели, в основном владельцы городских живодерен. Они внимательно присматривались к товару и жестко торговались за каждую голову, заранее сговорившись не поднимать цену.
Вот и знакомое здание, Каспару дважды приходилось заглядывать на его чердак в поисках эльфа Аркуэнона, по другим делам он сюда никогда не заходил.
Пройдя мимо вытянувшегося стражника, Каспар вошел в большую приемную залу, однако в этот час здесь никого не было, лишь в питейном углу возле длинного дубового стола отдыхали несколько приезжих негоциантов – в длинных одеждах и высоких валяных шляпах. Каспар направился к ним.
Купцы о чем-то переговаривались, но, завидев Каспара, замолчали.
– Чего изволите? – спросил хозяин, узнав гостя и заискивающе глядя ему в глаза.
– Мне бы пива.
– Белого или медового?
– Белого, – сказал Каспар, чтобы сделать трактирщику приятно – белое стоило дороже.
– Откуда прибыли, люди торговые? – степенно начал он.
– С юга идем, – ответил один из них, с длинной золотистой бородой, черты лица выдавали в нем уроженца халифата. Другие купцы молчали, настороженно поглядывая на дорого одетого господина и гадая, уж не налоговый ли это сутяга, вынюхивающий, сколько прибыло возов.
– Приходилось мне бывать на юге, – сказал Каспар, принимая фаянсовую мерку с пивом.
– Где же бывали? – спросил рыжий.
– Проходил Кремптон, бывал в халифате и даже до моря дотягивался.
– Мы тоже прошли Кремптон, – угрюмо заметил один из купцов. – Лорд ихний сам к возам выходил, чтобы налог назначить, едва штаны у него не оставили, разбойники и то дешевле обходятся.
Другой купец дернул его за рукав, дескать, неизвестно, перед кем открываешься.
– Не бойтесь меня, лорд Кремптон мерзавец и враг нашего герцога. Что же сейчас возят на север – ткани, серебро, ароматное дерево?
Купцы переглянулись и еще ниже наклонились над своими кубками.
– Да вы не бойтесь, люди торговые, я ведь в департаменте не служу, вон и хозяин подтвердит, он меня знает.
– Так точно, – поклонился трактирщик. – Это господин Фрай, человек в городе уважаемый, трудящийся только на свой живот, постоянной службы не имеет.
– Спасибо, братец. Я ведь чего расспрашиваю, господа негоцианты, ремесло мое для человека молодого, неспокойного, а мне уже не хочется головой рисковать, вот и подумал в торговлю податься. Правда, умения никакого, только желание. Не подскажете, с какого товара начать лучше? Какой сейчас самый выгодный?
Купцы стразу отвечать не стали, помолчали, поглядывая друга на друга, затем заговорил рыжий:
– Это смотря какую торговлю выбрать. Если в городе лавку открыть – прибыль небольшая, зато дело спокойное, а если доставлять товар возами, то разбойники донимать будут, охрана нужна хорошая, зато, если довез товар, тут уж барыш будет отменный.
– Получается, если прибылей захочется, все равно мечом махать придется? – уточнил Каспар.
– Выходит так, – кивнул рыжебородый.
– А товар лучше в Харнлон везти?
– Ну, в Харнлоне хорошие деньги дают, – вынужденно согласился рыжий. – При дворе короля много богатых людей, им и шелк, и серебряная посуда нужны, такие покупатели почти не торгуются.
– А какой товар самый выгодный? – не отставал Каспар. – С какого самый большой барыш?
– Ну… – рыжебородый вздохнул, – шелка хорошо берут, оружие с позолотой – тоже.
– А шоколад?
– Шоколад? – Купцы быстро переглянулись и снова уткнули носы в пиво.
– Мы таким товаром на занимаемся, – нараспев произнес рыжий, но Каспар ему не поверил.
– А почему не занимаетесь? Я слышал, за него бешеные деньги предлагают.
– Так-то оно так, только убьют за него, если только узнают, что такой груз на дороге появился. С шоколадом не пройти.
– Нет, не пройти, – подтвердили остальные негоцианты. – Лорд Кремптон возы собаками проверяет, если найдет шоколад, отберет, а перевозчиков в замок уводит, поговаривают, у него там калхинуда живет – демон с нижнего мира и он его человечиной кормит.