менять их бесчисленное множество раз. Вот пример: если в положении "трое против двоих" я контролирую шайбу и продвигаюсь по флангу, то предпочтительней, чтобы игрок в центре слегка отставал, а второй крайний прорывался к "пятачку". Таким образом создается положение "двое против одного" с одним атакующим "на подхвате". В результате я могу бросить шайбу сам, зная, что мои партнеры в центре или на краю смогут, если понадобится, добить отскок; или дать пас на выход своему крайнему, а тот в свою очередь протолкнет шайбу в ворота; или просто оставить ее своему партнеру в центре, имеющему хорошую возможность для обстрела ворот. Но если я веду шайбу посередине поля, обоим моим крайним лучше прорываться к воротам. Делая это, они отвлекают на себя внимание обоих защитников, что позволяет мне приблизиться к воротам и развивать атаку дальше. Теперь я могу бросить по воротам сам или отдать шайбу тому из партнеров, кто окажется в более выгодной позиции. Мне не хотелось бы это повторять снова, но в подобных ситуациях я никогда не действую по заранее подготовленному плану. До последнего момента я ожидаю самой выгодной позиции и тогда полагаюсь на свой инстинкт. Но бывает, что в положении "трое против двоих" я не контролирую шайбу. В этом случае располагаюсь на шаг или два позади одного из партнеров по атаке, чтобы быть готовым принять оставленную шайбу или добить ее после отскока.
Кроме этих стандартных положений, в процессе игры возникает множество других ситуаций, таких, как "трое против одного", "четверо против двоих" и "четверо против троих". Помните одно правило: всегда ориентируйтесь на игрока с наилучшей позицией для взятия ворот и сами ищите такую позицию. А если вы участвуете в комбинации, где четверо ваших партнеров атакуют одного, двух или трех соперников, следите за тем, чтобы один из вас сумел вовремя поспеть на защиту своих ворот, если ваша атака сорвется и противник начнет контратаку.
Обыгрывание вратаря
Я не занимаюсь анализом игры вратарей и не составляю генеральных планов взятия ворот в определенных ситуациях. Кстати, одно и то же положение может вообще никогда не повториться. Я не знаю, что я буду делать с шайбой, пока там не окажусь. Где "там"? Клянусь честью, не знаю. "Там" может быть дальше тридцати футов от ворот или чуть ли не в створе ворот. То есть я хочу повторить, что на лед нельзя выходить с заранее составленным планом действий. Во время игры вы руководствуетесь интуицией. Поверьте мне, в свое время из-за каких-то планов я упустил немало возможностей взятия ворот. Помню, как-то мы играли с командой "Детройт рэд уингз", ворота которой защищал молодой вратарь. Кажется, это был Дут Грант, покидавший, по словам наших "разведчиков", ворота после первого же финта. В самом начале первой игры я выхожу один на один с вратарем. Приближаясь к воротам, я вспоминаю, что говорили о нем наши "разведчики". И вот вместо того, чтобы пытаться бросить шайбу в незащищенную часть ворот, я решаю ловким финтом выманить вратаря на себя. Все мое тело с головы до ног приходит в движение, и я жду, что он вот-вот растянется на льду. Ничего подобного: вратарь стоит как вкопанный. Тогда в панике я применяю другой набор финтов. Никакого впечатления. Не успеваю я опомниться, как оказываюсь позади ворот, так и не воспользовавшись прекрасной возможностью забросить шайбу.
Кстати, о сообщениях "разведчиков". У всех нас в памяти их рассказ о вратаре советской сборной Владиславе Третьяке. Накануне матчей Канада--СССР для ознакомления с игрой советской сборной в Москву вылетели Боб Дэвидсон и Джон Маклеллан из "Торонто мэйпл лифе". В Москве наши "разведчики" узнали, что русские хоккеисты тренируются в Ленинграде. Их тут же отправили в Ленинград и чуть ли не с поезда, измученных, повезли на товарищеский матч между игроками первой и второй сборных СССР.
Еще раньше Дэвидсон и Маклеллан слышали, что Третьяк сбвсем плохо играет левой рукой --ему баскетбольный мяч ею не поймать, не т0 что летящую шайбу. Результаты товарищеской встречи подтвердили эти слухи. Третьяк пропустил двенадцать шайб, причем девять из них пролетели с левой стороны, а когда ему удавалось поймать шайбу, то он делал это очень неуверенно.
Не умеет брать шайбу перчаткой-ловушкой-таков был приговор Дэвидсона и Мак-леллана, и больше мистера Третьяка в России они не видели. Но нашим разведчикам не было известно, что лишь за два дня до их приезда Третьяк женился и прервал свой медовый месяц, чтобы принять участие в показательном матче. Им также было невдомек, что в течение последних четырех месяцев Третьяк по девяносто минут в день тратил на то, чтобы ловить шайбы, пущенные автоматом-катапультой, приобретенным... где бы вы думали? Да-да, в старой доброй Канаде. Впоследствии оказалось, что умение невероятно ловко ловить шайбу ловушкой --самая сильная сторона Третьяка. А нам потребовалось четыре или пять игр на то, чтобы понять, что в левую сторону ворот бросать шайбу Третьяку нет смысла. Вот чего стоят сообщения "разведчиков" о вратарях.
Чаще всего в дуэли между вратарем и полевым игроком побеждает тот, у кого крепче нервы. Я всегда жду, когда вратарь первым сделает ход и тем самым даст мне возможность атаковать ворота. Он же хочет, чтобы первый ход сделал я. В этой странной ситуации один из нас может не выдержать. А если нервы крепкие у обоих, то мы оказываемся в тупике. Вообще, как только я вижу возможность для броска, я использую ее немедленно. Я предпочитаю посылать шайбу низом, но если замечаю незащищенное место где-то в верхней части ворот, то стараюсь попасть шайбой в него. Каждый выбирает то, что ему удобней. Мне, например, легче забросить шайбу, чем обмануть вратаря. А игрокам вроде Грегга Шеппарда, Жильбера Перро, Стэна
Микиты и Питера Маховлича, обладающим великолепной техникой и мастерски выполняющим финты, пожалуй, легче добиться успеха, выманив вратаря, чем просто забросить шайбу. Фил Эспозито? Он обладает прекрасным броском и столь же прекрасной техникой владения клюшкой. Что бы он ни предпринимал, шайба почти всегда оказывается в сетке.
За первые восемь лет своей карьеры в НХЛ из всех моих бросков по воротам примерно 12,5 процента достигли цели. Не вообще бросков, а бросков по воротам. В этом вся разница. С учетом того, что чаще всего мне приходится обстреливать ворота с расстояния от тридцати до пятидесяти футов, соотношение один к восьми кажется мне вполне при--личным. И тем не менее вратари всегда приводят меня в недоумение: у каждого свой стиль, своя техника, свои привычки, присущие только ему одному. К примеру, мне было легче играть против Кена Драйдена, когда он выступал за "Канадиенс", чем против Тони Эспозито из "Блэк хоукс". Почему? Не знаю. Я не говорю, что мне было жаль, когда Драйден временно перестал играть и в сезоне 1973-1974 годов не участвовал, хотя каждый год я забрасывал в его ворота по несколько шайб. Как ни странно, еще в 1971 году, после того как команда "Канадиенс" выиграла у нас в начале розыгрыша Кубка Стэнли, в чем немалая заслуга Драйдена, он где-то сказал, что я слишком часто посылал шайбу низом в сторону его ловушки. Может быть, да, а может, и нет. Я бросал шайбу в незащищенные участки ворот, и честь и хвала Драйдену, если он успевал поймать мои шайбы в ловушку, что, впрочем, не всегда ему удавалось, ведь мне все-таки довелось в одной игре трижды поразить его ворота. С Тони Эспозито другое дело. По-моему, за пять лет, что он выступает за "Чикаго", мне удалось забросить в его ворота не больше трех-четырех шайб. У него какой-то особый стиль игры. Но самое главное то, как он владеет руками. В общем, разобраться в нем я не мог. Существовало мнение, что Тони плохо справляется с дальними бросками, вот я время от времени на
удачу и обстреливал его издалека. Покуда мне не везло. Как ни странно, остальным моим товарищам по команде больше везло с братом Фила, чем с Драйденом. Так что попробуйте разберитесь во вратарях. Мне это не по силам.
Как уже говорилось выше, я люблю обстреливать ворота низом. Исключение составляют те случаи, когда голкипер лучше отражает броски низом, нежели верхние. К примеру, когда ворота "Буффало сейбрс" защищает Роже Грозье, то шайбу лучше посылать в верхнюю часть ворот, потому что он стоит, согнувшись в три погибели и едва не касаясь носом льда, а когда падает, то закрывает ногами весь низ ворот. Бросать верхом лучше и в ворота Рогатьена Вашона из "Лос-Анджелес кингс", просто потому что он самый низкорослый голкипер НХЛ и не любит, когда шайба летит на уровне его плеч. Вообще же существуют четыре причины, по которым я отдаю предпочтение броскам низом: 1) у посланной низом шайбы больше шансов проскочить мимо десятка ног и влететь в ворота; 2) вратарям--даже таким, как Грозье и коротышка Вашон,-труднее видеть шайбу, посланную низом; 3) ну а если бросок низом труднее увидеть, его труднее и остановить; 4) так как низовой бросок труднее остановить, столь же трудно и контролировать отскок, что дает атакующей команде возможность еще и еще раз совершить бросок по воротам. Стоит учесть и то, что вратарь двигает руками гораздо быстрее, чем ногами. Попробуйте надеть на себя вратарское облачение. Я однажды примерил на себя вратарские щитки и тут же их снял-слишком тяжелыми они оказались. Представляю, чем они кажутся в конце игры уставшим вратарям --тяжелыми чугунными гирями. Совершая бросок, я стараюсь учитывать, какой рукой вратарь ловит шайбу. При прочих равных условиях я предпочитаю бросать шайбу в сторону, где у него клюшка, а не перчатка-ловушка. Понятно почему: рукой, которая держит клюшку, он, конечно, шайбу поймать не может, к тому же она у него не столь подвижна.
Совершая бросок по воротам, я просто хочу забить гол
Совершая бросок со своей точки справа у синей линии, в общем-то, я не очень думаю, полетит ли шайба низом или верхом, где у вратаря клюшка или перчатка. Главное, чего я желаю, чтобы от моего щелчка--а к нему я прибегаю чаще всего-или кистевого броска шайба оказалась вблизи ворот. Если же шайба летит в створ ворот, есть вероятность, что вратарь ее пропустит или ее подправит кто-либо из моих партнеров. Но если даже вратарь и отобьет шайбу, она может попасть на клюшку одного из моих вездесущих товарищей, и тот забьет гол. Иными словами, бросая от синей линии, я вовсе не рассчитываю непременно поразить цель. Если вратарь видит момент броска от синей линии, ему не составляет абсолютно никакого труда поймать шайбу. Для него это как забава: хороший вратарь непременно отразит бросок, сделанный с расстояния шестидесяти футов, если никто ему не мешает. Когда мы играем с "Чикаго блэк хоукс", их защитники из сил выбиваются, чтобы от моей точки до Тони Эспозито была открытая трасса. Более того, они стараются оттеснить с трассы всех наших игроков, в результате чего все мои броски от синей линии у Тони как на ладони, и ему не составляет никакого труда ловить все мои шайбы. Во встречах против Канады русские фактически применяли аналогичную тактику. Наши хоккеисты все время жаловались на неправильную блокировку, когда русские старались оттеснить их от ворот, но судьи не реагировали на эти жалобы. Вся штука в том, что атакующая сторона пытается создать у ворот толчею, чтобы запутать вратаря и не дать ему увидеть бросок. Я лично предпочитаю бросать в толпу игроков перед воротами. Вратарь может не увидеть момент броска. Кто-нибудь может изменить направление полета шайбы. Может, вратарь увидит шайбу в последний момент, неудачно отобьет ее, и кто-то из моих партнеров забьет гол. Когда бостонцы играют в большинстве, я знаю, что у самого угла ворот, справа от вратаря, проч
но располагается Джонни Бучик. Зная это, я стараюсь посылать шайбу к нему в надежде, что он или подправит шайбу в ворота, или примет пас и перебросит шайбу через вратаря.
Как и все, я больше всего люблю выход к воротам один на один с вратарем. Понятия не имею, сколько раз мне это удавалось за годы выступления в НХЛ, но одно я знаю: выйдя один на один, я никогда не применяю бросок щелчком. Щелчок-бросок не прицельный, так зачем же пользоваться им в отрыве? Тут опять идет война нервов. Как ни странно, большинство вратарей НХЛ в отличие от полевых игроков пишут целые книги о манере соперников бросать шайбу и, вероятно, прекрасно знают, как ты себя поведешь, выходя к их воротам. Поэтому повторю еще раз: не действуйте шаблонно. Я, например, всегда иду прямо на вратаря, а не приближаюсь к нему сбоку. Поступая так, я расширяю себе зону действий: могу свернуть влево, вправо или даже атаковать ворота в лоб. Я жду момента для броска. Дождавшись, бросаю по воротам. Если подходящий момент для броска не наступает, я пытаюсь создать его сам. По-моему, ситуация, подобная той, которая возникла, когда я забросил шайбу в ворота "Сент-Луис блюз" в 1970 году, является самой неприятной для вратарей. А получается вот что. Когда идешь прямо на вратаря, а затем сдвигаешься в сторону, вправо или влево, вратарь вынужден тоже сдвигаться в ту же сторону. При этом он в какой-то момент расставляет ноги, и в это время как раз можно забросить шайбу. Иной раз это получается, иной раз-нет. Но мне в такой ситуации чаще всего везло.
Во время контратаки главное, о чем надо думать,-это о выходе на позицию для броска и контроле над шайбой. То же самое происходит при игре в большинстве, только основное внимание обращается на контроль шайбы. В НХЛ чаще всего назначаются двухминутные штрафы. Иными словами, команда, оказавшаяся в большинстве, в течение двух минут имеет на одного игрока больше, если, конечно, ей не удастся
забросить шайбу до истечения этих двух минут. К сожалению, многие полагают, что гол надо непременно забивать в течение первых же секунд штрафного времени. В результате затеваются рискованные маневры, даются отвратительные пасы, совершаются немыслимые броски. К чему такая спешка? Что зазорного в том, что для взятия ворот команде потребовалась минута и пятьдесят девять секунд? В большинстве случаев время не играет решающей роли. Задача заключается в том, чтобы контролировать шайбу в зоне защиты соперника ровно столько, сколько потребуется для того, чтобы дать пас открывшемуся партнеру или подготовить бросок в незащищенную часть ворот. Помните, что игра в большинстве означает, что у команды есть преимущество в одного игрока. Рано или поздно один из участников атаки должен выйти из-под опеки соперника для хорошего броска по воротам. Так что спешка здесь ни к чему. В течение последних семи лет команда "Брюинс" почти всегда удачно играла, имея численное превосходство. В 1969-1970 годах мы установили рекорд НХЛ, забросив 81 шайбу в 76 играх, то есть играя в большинстве, мы забрасывали более одной шайбы за встречу. Фантастический результат! В 1970-1971 годах мы немного сдали, забросив 80 шайб в 78 играх, а в 1971-1972 годах и того меньше: 74 шайбы в 78 играх. Быть может, я напрасно употребил слово "сдали", поскольку и в те два сезона мы лидировали по шайбам, заброшенным при игре в большинстве, и в книге рекордов НХЛ по двум этим показателям занимали соответственно места второе и третье. Кроме того, в сезон 1970-1971 годов Фил Эспозито установил рекорд НХЛ, когда при игре в большинстве забросил 25 шайб, но на следующий год он побил свой же рекорд, забив 28 голов. Хорошая сыгранность участников атаки является ключом к успеху. Общеизвестно, что за все пять лет-с 1967 по 1972 год,-когда команда "Брюинс" дважды завоевывала Кубок Стэнли и дважды занимала первое место, наша тактика игры в большинстве оставалась неизменной. Эспозито занимал место в цен
тре, а по краям у него были Джонни Бучик и задиристый Джонни "Пирожок" Маккензи. Фред Стэнфилд, центровой игрок с прекрасной техникой владения шайбой и точным низким броском, занимал место левого защитника, а я, как всегда, играл справа. В 1972--1973 годах на правом крыле вместо Маккензи играл Кен Ходж, так как Маккензи ушел во вновь образованную Всемирную хоккейную ассоциацию; позицию левого защитника, кроме Стэнфилда, стали занимать и другие игроки. Не мудрено, что из-за этих перемен результативность игры в большинстве резко упала. Однако в сезоне 1973--1974 годов мы опять заняли ведущее место в НХЛ по результативности игры в большинстве. Тогда, как и прежде, Бучик, Эспозито и Ходж играли впереди, а место левого защитника прочно занял Кэрол Вадне, защитник атакующего плана, с прекрасным броском и великолепной техникой владения шайбой. Не указывая ни на кого пальцем, я хотел бы заметить, что предпочитаю, чтобы при игре в большинстве со мной в паре был защитник, подобный Вадне. Дело в том, что защитник привык выполнять оборонительные функции, и, когда соперник прерывает нашу комбинацию и переходит в контратаку, Вадне не растеряется, даже если ему придется отражать натиск двух соперников. К тому же защитнику привычнее отбирать шайбу у борта, что, поверьте, далеко не легкое дело.
Имея численное преимущество, мы ждем, пока один из наших игроков не избавится от опеки соперника и не выйдет на открытое место, а до тех пор контролируем шайбу, передавая ее друг другу. Соперник обычно применяет против нас зонную защиту, то есть четверо его игроков выстраиваются квадратом перед своими воротами: каждый из них защищает опеределенный участок льда. Разрушить зонную защиту не так просто, поэтому, прежде чем совершить бросок по воротам, нам приходится передавать шайбу тридцать, шестьдесят, а то и девяносто секунд.
Когда я владею шайбой, то учитываю следующее. Я знаю, что Бучик займет свое
привычное место справа от вратаря, в непосредственной близости от него. Кроме того, я знаю, что перед воротами будет маневрировать Фил Эспозито, готовый подправить шайбу, принять пас или закрыть поле зрения вратаря. Если позволит обстановка, я выдам пас Бучику. Если Фил освободится от опеки, я отпасую ему или же пошлю шайбу в сторону ворот, надеясь, что Фил подправит ее в сетку. И наконец, может быть, бросок по воротам удастся совершить мне самому. Я поступаю, как подсказывает мне интуиция, и стараюсь
не паниковать. Две минуты--это довольно долго. И если кто-то при игре в большинстве не может за две минуты хотя бы раз избавиться от опеки соперника, значит, он не заслуживает права быть на площадке, когда его команда получает такое преимущество. Я все рассуждаю о важности длительного контроля шайбы, но в одной игре сопернику был назначен двухминутный штраф, а две секунды спустя Эспозито прямо с вбрасывания посылает шайбу в сетку ворот. Вот и говори после этого о контроле!
ГЛАВА VI
Защита
По мне, лучшей обороной является нападение, хотя я знаю, что среди тех, кто со мной не согласится, будут вратари, игравшие за моей спиной в "Бостоне". По их мнению, лучшей обороной является хорошая оборона. Если бы я носил маску и в меня каждый вечер летели шайбы, то я, наверное, чувствовал бы то же самое. Я знаю, что своим пониманием роли Защиты в хоккее доводил до безумия вратарей "Брюинс". Многие годы Эдди Джонстон и Джерри Чиверс постоянно покрикивали на меня во время игры:
"Бобби, смотри".
"Сзади тебя".
"В углу, Бобби".
"Бобби, там".
"Вон они". "Отдай пас, Бобби".
"Смотри за крайним".
"Сдвинься в сторону, мне за тобой не видно, Бобби".
"Потеряешь шайбу".
"Да посмотри же, Бобби".
Моим недостатком как защитника является то, что я не уделяю достаточного внимания соперникам, расположившимся вокруг моего вратаря. Я думаю об атаке. Мне нужна шайба. Зместо того чтобы пристально следить за соперниками, расположившимися у моих ворот, и ждать, пока они не получат пас или к ньм не отскочит шайба, я всегда пытаюсь предугадать направление, в котором она может появиться. Соперники обычно стремятся проскочить мимо меня и занять постоянное место у моих ворот. В конце концов мне при
ходится туго. Ничего не остается делать, как начать распихивать и расталкивать этих искателей приключений, конечно в рамках правил, в основном для того, чтобы напомнить им о себе. Защитнику следует всегда помнить, что он должен находиться между соперниками и своим вратарем; другими словами, ни в коем случае нельзя оставлять голкипера один на один с форвардами соперника. К сожалению, именно это основное правило игры в обороне я и нарушаю чаще всего. Моя игра в защите базируется на элементах риска и внезапности; я рискую для того, чтобы застать врасплох игрока с шайбой и отобрать ее. Иногда мне везет, иногда нет. Как-то мы играли с "Рейнджере" и, наращивая счет, постоянно находились на чужой половине поля, а наш новый страж ворот Жиль Жильбер стоял без дела. Я начал играть в защите слишком беспечно и позволил игроку "Рейнджере" Стиву Виккерсу удобно расположиться напротив ворот справа от Жильбера. Вик-керс --один из многих игроков НХЛ, который забивает около 75% своих голов с игры вблизи ворот. Мне надо было бы как-то вывести его из игры законным способом, но сделать этого не удалось. Неожиданно шайба проскочила мимо меня, откатилась к Виккерсу, и у бедного Жильбера--нашего вратаря-- не осталось никаких шансов. Я оказался в дурацком положении: как только вратарю потребовалась помощь, я его подвел.
Во времена, когда я играл за "Бостон", голов мы забивали больше, чем пропускали.
С сезона 1967-1968 годов и по 1973-1974 годы наша команда была самой результативной в лиге, а в 1971 году мы установили рекорд НХЛ, забив 399 голов в 78 играх, то есть более пяти шайб за один матч. За семь лет общая разница забитых и пропущенных голов была у нашей команды самой высокой в НХЛ; мы забили на 750 голов больше, чем пропустили. В те годы мы побеждали чаще и проигрывали реже, чем какой-либо другой клуб НХЛ. И, несмотря на общее мнение, что с защитой у нас не ладится, мы все-таки побеждали.
Наши вратари свыклись с мыслью, что нападение работает, словно машина, поэтому выработали этакий философский подход к своему делу. Они знали, что разрыв в счете будет составлять 4-5 голов за игру, а это их устраивало больше, чем победа с перевесом в одну шайбу. Чиверс вел необычную статистику: однажды он пришел к выводу, что более 50 процентов шайб, забитых в наши ворота, были заброшены после того, как мы уже вели с перевесом в две или более шайбы. Джонстон как-то сказал: "Очень трудно сохранить интерес к игре в защите, если в третьем периоде твоя команда имеет значительный перевес в счете".
Естественно, что мы никогда не смогли бы установить все эти рекорды результативности, если бы не владели шайбой, а единственный способ овладеть ею--это отобрать ее у соперников. Как? Игрой в защите. Оборонительными действиями в зоне соперников. Опекой соперников в своей зоне. Подсказкой друг другу. Силовым единоборством. Ловлей шайбы на себя. Выигрышем вбрасываний. Игрой в численном меньшинстве. Надежной игрой в своей зоне. А иногда и рукопашными схватками. Играя в защите, "Брюинс" всегда в той или иной степени рискует, но только в пределах половины поля соперников. Если Эспозито или Шеппард, скажем, видят, что у них есть примерно 75 шансов из ста на успех, они, скорей всего, попробуют отобрать шайбу быстрым силовым приемом. Если кто-то из них овладеет шайбой, то мы сможем забить гол. А если нет, то шайба может
влететь в наши ворота. Мы не колеблясь идем на риск, и, как показывает статистика, фортуна сопутствует нам чаще, чем неудача.
Шестеро в защите
В обороне должны принимать участие все шесть игроков, а не только два защитника и вратарь. Большинство клубов НХЛ уже не определяет эффективность форварда лишь голами и голевыми передачами. Они ведут так называемую статистику "плюса и минуса", которая дает весьма точное представление о пользе действий игрока на льду. Если, скажем, я нахожусь на площадке в тот момент, когда обе команды играют в равных составах, и мы забиваем гол, то получаю "плюс один". Если же при численном равенстве гол забивают нам, то я получаю "минус один". Каждый раз, когда у меня получается так называемая "минусовая игра", я знаю, что действовал не лучшим образом.
Недостатком этой системы является то, что слишком многие тренеры, анализируя сумму плюсов и минусов детских команд, забывают правильно учитывать при этом соответствующие обязанности своих игроков. Например, Дон Маркотт играет на левом крае обороны; соответственно он все свое время тратит на опеку таких хоккеистов, как Айвен Курнуайе, Род Жильбер, Джимми Паппинс, Рене Робер, Билл Флетт и Мики Редмонд. Неблагодарная работа, скажу я вам, потому что, несмотря на все усилия защитников, эти игроки все равно забьют свои голы, так же как это сделает Фил Эспозито при самой плотной опеке. Поэтому в случае с Маркоттом общий итог плюсов и минусов может быть обманчив; он может закончить сезон цифрой "минус десять" и тем не менее прекрасно провести все встречи. Маркотт, однако, обычно заканчивает сезон с плюсовой оценкой, и не сомневаюсь, что он эффективно использует это обстоятельство в период заключения контрактов.
Персональная опека
Опека является основным компонентом игры в защите. Если вы не справляетесь со своей задачей, соперники будут рвать вашу оборону, выходя вдвоем против одного, втроем против одного, втроем против двух и в других всевозможных сочетаниях. Правильно обороняющаяся команда вынуждает противника совершать грубейшие ошибки в самые неподходящие моменты и сводит на нет все его атакующие усилия.
Кроме этих стандартных положений, в процессе игры возникает множество других ситуаций, таких, как "трое против одного", "четверо против двоих" и "четверо против троих". Помните одно правило: всегда ориентируйтесь на игрока с наилучшей позицией для взятия ворот и сами ищите такую позицию. А если вы участвуете в комбинации, где четверо ваших партнеров атакуют одного, двух или трех соперников, следите за тем, чтобы один из вас сумел вовремя поспеть на защиту своих ворот, если ваша атака сорвется и противник начнет контратаку.
Обыгрывание вратаря
Я не занимаюсь анализом игры вратарей и не составляю генеральных планов взятия ворот в определенных ситуациях. Кстати, одно и то же положение может вообще никогда не повториться. Я не знаю, что я буду делать с шайбой, пока там не окажусь. Где "там"? Клянусь честью, не знаю. "Там" может быть дальше тридцати футов от ворот или чуть ли не в створе ворот. То есть я хочу повторить, что на лед нельзя выходить с заранее составленным планом действий. Во время игры вы руководствуетесь интуицией. Поверьте мне, в свое время из-за каких-то планов я упустил немало возможностей взятия ворот. Помню, как-то мы играли с командой "Детройт рэд уингз", ворота которой защищал молодой вратарь. Кажется, это был Дут Грант, покидавший, по словам наших "разведчиков", ворота после первого же финта. В самом начале первой игры я выхожу один на один с вратарем. Приближаясь к воротам, я вспоминаю, что говорили о нем наши "разведчики". И вот вместо того, чтобы пытаться бросить шайбу в незащищенную часть ворот, я решаю ловким финтом выманить вратаря на себя. Все мое тело с головы до ног приходит в движение, и я жду, что он вот-вот растянется на льду. Ничего подобного: вратарь стоит как вкопанный. Тогда в панике я применяю другой набор финтов. Никакого впечатления. Не успеваю я опомниться, как оказываюсь позади ворот, так и не воспользовавшись прекрасной возможностью забросить шайбу.
Кстати, о сообщениях "разведчиков". У всех нас в памяти их рассказ о вратаре советской сборной Владиславе Третьяке. Накануне матчей Канада--СССР для ознакомления с игрой советской сборной в Москву вылетели Боб Дэвидсон и Джон Маклеллан из "Торонто мэйпл лифе". В Москве наши "разведчики" узнали, что русские хоккеисты тренируются в Ленинграде. Их тут же отправили в Ленинград и чуть ли не с поезда, измученных, повезли на товарищеский матч между игроками первой и второй сборных СССР.
Еще раньше Дэвидсон и Маклеллан слышали, что Третьяк сбвсем плохо играет левой рукой --ему баскетбольный мяч ею не поймать, не т0 что летящую шайбу. Результаты товарищеской встречи подтвердили эти слухи. Третьяк пропустил двенадцать шайб, причем девять из них пролетели с левой стороны, а когда ему удавалось поймать шайбу, то он делал это очень неуверенно.
Не умеет брать шайбу перчаткой-ловушкой-таков был приговор Дэвидсона и Мак-леллана, и больше мистера Третьяка в России они не видели. Но нашим разведчикам не было известно, что лишь за два дня до их приезда Третьяк женился и прервал свой медовый месяц, чтобы принять участие в показательном матче. Им также было невдомек, что в течение последних четырех месяцев Третьяк по девяносто минут в день тратил на то, чтобы ловить шайбы, пущенные автоматом-катапультой, приобретенным... где бы вы думали? Да-да, в старой доброй Канаде. Впоследствии оказалось, что умение невероятно ловко ловить шайбу ловушкой --самая сильная сторона Третьяка. А нам потребовалось четыре или пять игр на то, чтобы понять, что в левую сторону ворот бросать шайбу Третьяку нет смысла. Вот чего стоят сообщения "разведчиков" о вратарях.
Чаще всего в дуэли между вратарем и полевым игроком побеждает тот, у кого крепче нервы. Я всегда жду, когда вратарь первым сделает ход и тем самым даст мне возможность атаковать ворота. Он же хочет, чтобы первый ход сделал я. В этой странной ситуации один из нас может не выдержать. А если нервы крепкие у обоих, то мы оказываемся в тупике. Вообще, как только я вижу возможность для броска, я использую ее немедленно. Я предпочитаю посылать шайбу низом, но если замечаю незащищенное место где-то в верхней части ворот, то стараюсь попасть шайбой в него. Каждый выбирает то, что ему удобней. Мне, например, легче забросить шайбу, чем обмануть вратаря. А игрокам вроде Грегга Шеппарда, Жильбера Перро, Стэна
Микиты и Питера Маховлича, обладающим великолепной техникой и мастерски выполняющим финты, пожалуй, легче добиться успеха, выманив вратаря, чем просто забросить шайбу. Фил Эспозито? Он обладает прекрасным броском и столь же прекрасной техникой владения клюшкой. Что бы он ни предпринимал, шайба почти всегда оказывается в сетке.
За первые восемь лет своей карьеры в НХЛ из всех моих бросков по воротам примерно 12,5 процента достигли цели. Не вообще бросков, а бросков по воротам. В этом вся разница. С учетом того, что чаще всего мне приходится обстреливать ворота с расстояния от тридцати до пятидесяти футов, соотношение один к восьми кажется мне вполне при--личным. И тем не менее вратари всегда приводят меня в недоумение: у каждого свой стиль, своя техника, свои привычки, присущие только ему одному. К примеру, мне было легче играть против Кена Драйдена, когда он выступал за "Канадиенс", чем против Тони Эспозито из "Блэк хоукс". Почему? Не знаю. Я не говорю, что мне было жаль, когда Драйден временно перестал играть и в сезоне 1973-1974 годов не участвовал, хотя каждый год я забрасывал в его ворота по несколько шайб. Как ни странно, еще в 1971 году, после того как команда "Канадиенс" выиграла у нас в начале розыгрыша Кубка Стэнли, в чем немалая заслуга Драйдена, он где-то сказал, что я слишком часто посылал шайбу низом в сторону его ловушки. Может быть, да, а может, и нет. Я бросал шайбу в незащищенные участки ворот, и честь и хвала Драйдену, если он успевал поймать мои шайбы в ловушку, что, впрочем, не всегда ему удавалось, ведь мне все-таки довелось в одной игре трижды поразить его ворота. С Тони Эспозито другое дело. По-моему, за пять лет, что он выступает за "Чикаго", мне удалось забросить в его ворота не больше трех-четырех шайб. У него какой-то особый стиль игры. Но самое главное то, как он владеет руками. В общем, разобраться в нем я не мог. Существовало мнение, что Тони плохо справляется с дальними бросками, вот я время от времени на
удачу и обстреливал его издалека. Покуда мне не везло. Как ни странно, остальным моим товарищам по команде больше везло с братом Фила, чем с Драйденом. Так что попробуйте разберитесь во вратарях. Мне это не по силам.
Как уже говорилось выше, я люблю обстреливать ворота низом. Исключение составляют те случаи, когда голкипер лучше отражает броски низом, нежели верхние. К примеру, когда ворота "Буффало сейбрс" защищает Роже Грозье, то шайбу лучше посылать в верхнюю часть ворот, потому что он стоит, согнувшись в три погибели и едва не касаясь носом льда, а когда падает, то закрывает ногами весь низ ворот. Бросать верхом лучше и в ворота Рогатьена Вашона из "Лос-Анджелес кингс", просто потому что он самый низкорослый голкипер НХЛ и не любит, когда шайба летит на уровне его плеч. Вообще же существуют четыре причины, по которым я отдаю предпочтение броскам низом: 1) у посланной низом шайбы больше шансов проскочить мимо десятка ног и влететь в ворота; 2) вратарям--даже таким, как Грозье и коротышка Вашон,-труднее видеть шайбу, посланную низом; 3) ну а если бросок низом труднее увидеть, его труднее и остановить; 4) так как низовой бросок труднее остановить, столь же трудно и контролировать отскок, что дает атакующей команде возможность еще и еще раз совершить бросок по воротам. Стоит учесть и то, что вратарь двигает руками гораздо быстрее, чем ногами. Попробуйте надеть на себя вратарское облачение. Я однажды примерил на себя вратарские щитки и тут же их снял-слишком тяжелыми они оказались. Представляю, чем они кажутся в конце игры уставшим вратарям --тяжелыми чугунными гирями. Совершая бросок, я стараюсь учитывать, какой рукой вратарь ловит шайбу. При прочих равных условиях я предпочитаю бросать шайбу в сторону, где у него клюшка, а не перчатка-ловушка. Понятно почему: рукой, которая держит клюшку, он, конечно, шайбу поймать не может, к тому же она у него не столь подвижна.
Совершая бросок по воротам, я просто хочу забить гол
Совершая бросок со своей точки справа у синей линии, в общем-то, я не очень думаю, полетит ли шайба низом или верхом, где у вратаря клюшка или перчатка. Главное, чего я желаю, чтобы от моего щелчка--а к нему я прибегаю чаще всего-или кистевого броска шайба оказалась вблизи ворот. Если же шайба летит в створ ворот, есть вероятность, что вратарь ее пропустит или ее подправит кто-либо из моих партнеров. Но если даже вратарь и отобьет шайбу, она может попасть на клюшку одного из моих вездесущих товарищей, и тот забьет гол. Иными словами, бросая от синей линии, я вовсе не рассчитываю непременно поразить цель. Если вратарь видит момент броска от синей линии, ему не составляет абсолютно никакого труда поймать шайбу. Для него это как забава: хороший вратарь непременно отразит бросок, сделанный с расстояния шестидесяти футов, если никто ему не мешает. Когда мы играем с "Чикаго блэк хоукс", их защитники из сил выбиваются, чтобы от моей точки до Тони Эспозито была открытая трасса. Более того, они стараются оттеснить с трассы всех наших игроков, в результате чего все мои броски от синей линии у Тони как на ладони, и ему не составляет никакого труда ловить все мои шайбы. Во встречах против Канады русские фактически применяли аналогичную тактику. Наши хоккеисты все время жаловались на неправильную блокировку, когда русские старались оттеснить их от ворот, но судьи не реагировали на эти жалобы. Вся штука в том, что атакующая сторона пытается создать у ворот толчею, чтобы запутать вратаря и не дать ему увидеть бросок. Я лично предпочитаю бросать в толпу игроков перед воротами. Вратарь может не увидеть момент броска. Кто-нибудь может изменить направление полета шайбы. Может, вратарь увидит шайбу в последний момент, неудачно отобьет ее, и кто-то из моих партнеров забьет гол. Когда бостонцы играют в большинстве, я знаю, что у самого угла ворот, справа от вратаря, проч
но располагается Джонни Бучик. Зная это, я стараюсь посылать шайбу к нему в надежде, что он или подправит шайбу в ворота, или примет пас и перебросит шайбу через вратаря.
Как и все, я больше всего люблю выход к воротам один на один с вратарем. Понятия не имею, сколько раз мне это удавалось за годы выступления в НХЛ, но одно я знаю: выйдя один на один, я никогда не применяю бросок щелчком. Щелчок-бросок не прицельный, так зачем же пользоваться им в отрыве? Тут опять идет война нервов. Как ни странно, большинство вратарей НХЛ в отличие от полевых игроков пишут целые книги о манере соперников бросать шайбу и, вероятно, прекрасно знают, как ты себя поведешь, выходя к их воротам. Поэтому повторю еще раз: не действуйте шаблонно. Я, например, всегда иду прямо на вратаря, а не приближаюсь к нему сбоку. Поступая так, я расширяю себе зону действий: могу свернуть влево, вправо или даже атаковать ворота в лоб. Я жду момента для броска. Дождавшись, бросаю по воротам. Если подходящий момент для броска не наступает, я пытаюсь создать его сам. По-моему, ситуация, подобная той, которая возникла, когда я забросил шайбу в ворота "Сент-Луис блюз" в 1970 году, является самой неприятной для вратарей. А получается вот что. Когда идешь прямо на вратаря, а затем сдвигаешься в сторону, вправо или влево, вратарь вынужден тоже сдвигаться в ту же сторону. При этом он в какой-то момент расставляет ноги, и в это время как раз можно забросить шайбу. Иной раз это получается, иной раз-нет. Но мне в такой ситуации чаще всего везло.
Во время контратаки главное, о чем надо думать,-это о выходе на позицию для броска и контроле над шайбой. То же самое происходит при игре в большинстве, только основное внимание обращается на контроль шайбы. В НХЛ чаще всего назначаются двухминутные штрафы. Иными словами, команда, оказавшаяся в большинстве, в течение двух минут имеет на одного игрока больше, если, конечно, ей не удастся
забросить шайбу до истечения этих двух минут. К сожалению, многие полагают, что гол надо непременно забивать в течение первых же секунд штрафного времени. В результате затеваются рискованные маневры, даются отвратительные пасы, совершаются немыслимые броски. К чему такая спешка? Что зазорного в том, что для взятия ворот команде потребовалась минута и пятьдесят девять секунд? В большинстве случаев время не играет решающей роли. Задача заключается в том, чтобы контролировать шайбу в зоне защиты соперника ровно столько, сколько потребуется для того, чтобы дать пас открывшемуся партнеру или подготовить бросок в незащищенную часть ворот. Помните, что игра в большинстве означает, что у команды есть преимущество в одного игрока. Рано или поздно один из участников атаки должен выйти из-под опеки соперника для хорошего броска по воротам. Так что спешка здесь ни к чему. В течение последних семи лет команда "Брюинс" почти всегда удачно играла, имея численное превосходство. В 1969-1970 годах мы установили рекорд НХЛ, забросив 81 шайбу в 76 играх, то есть играя в большинстве, мы забрасывали более одной шайбы за встречу. Фантастический результат! В 1970-1971 годах мы немного сдали, забросив 80 шайб в 78 играх, а в 1971-1972 годах и того меньше: 74 шайбы в 78 играх. Быть может, я напрасно употребил слово "сдали", поскольку и в те два сезона мы лидировали по шайбам, заброшенным при игре в большинстве, и в книге рекордов НХЛ по двум этим показателям занимали соответственно места второе и третье. Кроме того, в сезон 1970-1971 годов Фил Эспозито установил рекорд НХЛ, когда при игре в большинстве забросил 25 шайб, но на следующий год он побил свой же рекорд, забив 28 голов. Хорошая сыгранность участников атаки является ключом к успеху. Общеизвестно, что за все пять лет-с 1967 по 1972 год,-когда команда "Брюинс" дважды завоевывала Кубок Стэнли и дважды занимала первое место, наша тактика игры в большинстве оставалась неизменной. Эспозито занимал место в цен
тре, а по краям у него были Джонни Бучик и задиристый Джонни "Пирожок" Маккензи. Фред Стэнфилд, центровой игрок с прекрасной техникой владения шайбой и точным низким броском, занимал место левого защитника, а я, как всегда, играл справа. В 1972--1973 годах на правом крыле вместо Маккензи играл Кен Ходж, так как Маккензи ушел во вновь образованную Всемирную хоккейную ассоциацию; позицию левого защитника, кроме Стэнфилда, стали занимать и другие игроки. Не мудрено, что из-за этих перемен результативность игры в большинстве резко упала. Однако в сезоне 1973--1974 годов мы опять заняли ведущее место в НХЛ по результативности игры в большинстве. Тогда, как и прежде, Бучик, Эспозито и Ходж играли впереди, а место левого защитника прочно занял Кэрол Вадне, защитник атакующего плана, с прекрасным броском и великолепной техникой владения шайбой. Не указывая ни на кого пальцем, я хотел бы заметить, что предпочитаю, чтобы при игре в большинстве со мной в паре был защитник, подобный Вадне. Дело в том, что защитник привык выполнять оборонительные функции, и, когда соперник прерывает нашу комбинацию и переходит в контратаку, Вадне не растеряется, даже если ему придется отражать натиск двух соперников. К тому же защитнику привычнее отбирать шайбу у борта, что, поверьте, далеко не легкое дело.
Имея численное преимущество, мы ждем, пока один из наших игроков не избавится от опеки соперника и не выйдет на открытое место, а до тех пор контролируем шайбу, передавая ее друг другу. Соперник обычно применяет против нас зонную защиту, то есть четверо его игроков выстраиваются квадратом перед своими воротами: каждый из них защищает опеределенный участок льда. Разрушить зонную защиту не так просто, поэтому, прежде чем совершить бросок по воротам, нам приходится передавать шайбу тридцать, шестьдесят, а то и девяносто секунд.
Когда я владею шайбой, то учитываю следующее. Я знаю, что Бучик займет свое
привычное место справа от вратаря, в непосредственной близости от него. Кроме того, я знаю, что перед воротами будет маневрировать Фил Эспозито, готовый подправить шайбу, принять пас или закрыть поле зрения вратаря. Если позволит обстановка, я выдам пас Бучику. Если Фил освободится от опеки, я отпасую ему или же пошлю шайбу в сторону ворот, надеясь, что Фил подправит ее в сетку. И наконец, может быть, бросок по воротам удастся совершить мне самому. Я поступаю, как подсказывает мне интуиция, и стараюсь
не паниковать. Две минуты--это довольно долго. И если кто-то при игре в большинстве не может за две минуты хотя бы раз избавиться от опеки соперника, значит, он не заслуживает права быть на площадке, когда его команда получает такое преимущество. Я все рассуждаю о важности длительного контроля шайбы, но в одной игре сопернику был назначен двухминутный штраф, а две секунды спустя Эспозито прямо с вбрасывания посылает шайбу в сетку ворот. Вот и говори после этого о контроле!
ГЛАВА VI
Защита
По мне, лучшей обороной является нападение, хотя я знаю, что среди тех, кто со мной не согласится, будут вратари, игравшие за моей спиной в "Бостоне". По их мнению, лучшей обороной является хорошая оборона. Если бы я носил маску и в меня каждый вечер летели шайбы, то я, наверное, чувствовал бы то же самое. Я знаю, что своим пониманием роли Защиты в хоккее доводил до безумия вратарей "Брюинс". Многие годы Эдди Джонстон и Джерри Чиверс постоянно покрикивали на меня во время игры:
"Бобби, смотри".
"Сзади тебя".
"В углу, Бобби".
"Бобби, там".
"Вон они". "Отдай пас, Бобби".
"Смотри за крайним".
"Сдвинься в сторону, мне за тобой не видно, Бобби".
"Потеряешь шайбу".
"Да посмотри же, Бобби".
Моим недостатком как защитника является то, что я не уделяю достаточного внимания соперникам, расположившимся вокруг моего вратаря. Я думаю об атаке. Мне нужна шайба. Зместо того чтобы пристально следить за соперниками, расположившимися у моих ворот, и ждать, пока они не получат пас или к ньм не отскочит шайба, я всегда пытаюсь предугадать направление, в котором она может появиться. Соперники обычно стремятся проскочить мимо меня и занять постоянное место у моих ворот. В конце концов мне при
ходится туго. Ничего не остается делать, как начать распихивать и расталкивать этих искателей приключений, конечно в рамках правил, в основном для того, чтобы напомнить им о себе. Защитнику следует всегда помнить, что он должен находиться между соперниками и своим вратарем; другими словами, ни в коем случае нельзя оставлять голкипера один на один с форвардами соперника. К сожалению, именно это основное правило игры в обороне я и нарушаю чаще всего. Моя игра в защите базируется на элементах риска и внезапности; я рискую для того, чтобы застать врасплох игрока с шайбой и отобрать ее. Иногда мне везет, иногда нет. Как-то мы играли с "Рейнджере" и, наращивая счет, постоянно находились на чужой половине поля, а наш новый страж ворот Жиль Жильбер стоял без дела. Я начал играть в защите слишком беспечно и позволил игроку "Рейнджере" Стиву Виккерсу удобно расположиться напротив ворот справа от Жильбера. Вик-керс --один из многих игроков НХЛ, который забивает около 75% своих голов с игры вблизи ворот. Мне надо было бы как-то вывести его из игры законным способом, но сделать этого не удалось. Неожиданно шайба проскочила мимо меня, откатилась к Виккерсу, и у бедного Жильбера--нашего вратаря-- не осталось никаких шансов. Я оказался в дурацком положении: как только вратарю потребовалась помощь, я его подвел.
Во времена, когда я играл за "Бостон", голов мы забивали больше, чем пропускали.
С сезона 1967-1968 годов и по 1973-1974 годы наша команда была самой результативной в лиге, а в 1971 году мы установили рекорд НХЛ, забив 399 голов в 78 играх, то есть более пяти шайб за один матч. За семь лет общая разница забитых и пропущенных голов была у нашей команды самой высокой в НХЛ; мы забили на 750 голов больше, чем пропустили. В те годы мы побеждали чаще и проигрывали реже, чем какой-либо другой клуб НХЛ. И, несмотря на общее мнение, что с защитой у нас не ладится, мы все-таки побеждали.
Наши вратари свыклись с мыслью, что нападение работает, словно машина, поэтому выработали этакий философский подход к своему делу. Они знали, что разрыв в счете будет составлять 4-5 голов за игру, а это их устраивало больше, чем победа с перевесом в одну шайбу. Чиверс вел необычную статистику: однажды он пришел к выводу, что более 50 процентов шайб, забитых в наши ворота, были заброшены после того, как мы уже вели с перевесом в две или более шайбы. Джонстон как-то сказал: "Очень трудно сохранить интерес к игре в защите, если в третьем периоде твоя команда имеет значительный перевес в счете".
Естественно, что мы никогда не смогли бы установить все эти рекорды результативности, если бы не владели шайбой, а единственный способ овладеть ею--это отобрать ее у соперников. Как? Игрой в защите. Оборонительными действиями в зоне соперников. Опекой соперников в своей зоне. Подсказкой друг другу. Силовым единоборством. Ловлей шайбы на себя. Выигрышем вбрасываний. Игрой в численном меньшинстве. Надежной игрой в своей зоне. А иногда и рукопашными схватками. Играя в защите, "Брюинс" всегда в той или иной степени рискует, но только в пределах половины поля соперников. Если Эспозито или Шеппард, скажем, видят, что у них есть примерно 75 шансов из ста на успех, они, скорей всего, попробуют отобрать шайбу быстрым силовым приемом. Если кто-то из них овладеет шайбой, то мы сможем забить гол. А если нет, то шайба может
влететь в наши ворота. Мы не колеблясь идем на риск, и, как показывает статистика, фортуна сопутствует нам чаще, чем неудача.
Шестеро в защите
В обороне должны принимать участие все шесть игроков, а не только два защитника и вратарь. Большинство клубов НХЛ уже не определяет эффективность форварда лишь голами и голевыми передачами. Они ведут так называемую статистику "плюса и минуса", которая дает весьма точное представление о пользе действий игрока на льду. Если, скажем, я нахожусь на площадке в тот момент, когда обе команды играют в равных составах, и мы забиваем гол, то получаю "плюс один". Если же при численном равенстве гол забивают нам, то я получаю "минус один". Каждый раз, когда у меня получается так называемая "минусовая игра", я знаю, что действовал не лучшим образом.
Недостатком этой системы является то, что слишком многие тренеры, анализируя сумму плюсов и минусов детских команд, забывают правильно учитывать при этом соответствующие обязанности своих игроков. Например, Дон Маркотт играет на левом крае обороны; соответственно он все свое время тратит на опеку таких хоккеистов, как Айвен Курнуайе, Род Жильбер, Джимми Паппинс, Рене Робер, Билл Флетт и Мики Редмонд. Неблагодарная работа, скажу я вам, потому что, несмотря на все усилия защитников, эти игроки все равно забьют свои голы, так же как это сделает Фил Эспозито при самой плотной опеке. Поэтому в случае с Маркоттом общий итог плюсов и минусов может быть обманчив; он может закончить сезон цифрой "минус десять" и тем не менее прекрасно провести все встречи. Маркотт, однако, обычно заканчивает сезон с плюсовой оценкой, и не сомневаюсь, что он эффективно использует это обстоятельство в период заключения контрактов.
Персональная опека
Опека является основным компонентом игры в защите. Если вы не справляетесь со своей задачей, соперники будут рвать вашу оборону, выходя вдвоем против одного, втроем против одного, втроем против двух и в других всевозможных сочетаниях. Правильно обороняющаяся команда вынуждает противника совершать грубейшие ошибки в самые неподходящие моменты и сводит на нет все его атакующие усилия.