Когда Бобби позвонил и сообщил, что ему весь год придется ездить в Ошаву, родители были буквально ошеломлены. Они и предположить не могли, насколько все это окажется обременительным. "До Ошавы три часа езды на машине,-рассказывал Дуг.-Ну и, конечно, столько же обратно. Мне приходилось занимать у кого-нибудь машину или просить друзей вроде Бобба Холмса отвезти нас с Бобби в Ошаву или туда, где играла его команда "Дженералс". Часть пути Бобби обычно спал. После игры мы сразу же забирались в машину и трогались в обратный путь. Как правило, он спал до самого дома. В разгар
зимы дороги были ужасными. Повсюду был лед, часто бушевали метели. Иногда мы добирались до дому часам к трем ночи".
Арва Орр вспоминает, с каким нетерпением ее сын ждал момента, когда можно будет ехать в Ошаву. "Он, бывало, сидел на стуле и постукивал линейкой или карандашом,-рассказывает она.--Скоро это начинало действовать мне на нервы, и я просила его прекратить. Тогда он выходил из дому и шагал взад-вперед по улице. Волновался ли он? Нет, пожалуй, он был скорее возбужден, нежели взволнован. Ему хотелось побыстрее попасть на игру".
Хотя Орр был самым младшим из всех игроков Хоккейной ассоциации Онтарио, он великолепно провел первый сезон, каким-то непостижимым образом завоевав для Ошавы 21 очко. "Я не представляю, как он при его маленьком росте и при этих постоянных поездках сумел добиться такого успеха,признавался Дуг.--Но мы с Арвой про себя решили, что не следует подвергать его таким перегрузкам. К началу второго сезона ему исполнилось пятнадцать лет, он был уже достаточно самостоятельным человеком, чтобы жить вдали от дома. Если он хочет стать хоккеистом -- бог свидетель, что это было именно так,--то мы должны ему помочь в этом и разрешить жить в Ошаве. Арве и дочкам было вначале нелегко, но постепенно они привыкли. Бобби, бывало, звонит домой раз в неделю, а то и чаще, и по всхлипываниям жены я всегда узнавал, что она говорит с Бобби".
Когда в расписании игр наступала пауза на несколько дней, Бобби неожиданно появлялся дома. "Хорошо, что он не предупреждал о приезде,-говорит Арва,-потому что я бы ужасно волновалась. Подумать только, ведь он добирался на попутных машинах от самой Ошавы. Иной раз его подвозили к окраине города, а оттуда ему приходилось идти пешком. Иногда же его привозили прямо к дому. Помню, как-то я поехала в другой город за покупками и остановилась у своей приятельницы. А та и говорит мне, что два дня назад ее муж подобрал Бобби на шоссе и привез домой. Но чаще всего я не знала,
кто его подвозил, но, по правде говоря, так оно было и лучше".
Несмотря на то что следующие три сезона Бобби жил в Ошаве, Дуг Орр старался не пропускать ни одной его игры. Он, бывало, выезжал из Пэрри-Саунда сразу же после работы, часа в четыре, и к началу игры был на месте; затем, где-то в половине одиннадцатого, отправлялся в обратный путь и часам к двум ночи был дома. В тех случаях, когда он не мог присутствовать на игре, его место на трибуне занимала его сестра, миссис Маргарет Атертон, жившая неподалеку от Ошавы, которая и обеспечивала Бобби моральную поддержку. Но однажды она пошла еще дальше: когда игрок команды противника Чак Келли припечатал Бобби к борту как раз у того места, где сидела тетушка, она воскликнула: "Негодяй!"--и слегка шлепнула растерявшегося Келли по лбу. А ее племянник, живой и невредимый, спокойно откатился в поле.
За свой второй сезон в Ошаве Бобби забросил 29 шайб, а за третий-34 и в конце концов в своем последнем сезоне привел команду к победе в чемпионате Онтарио. Все это время он продолжал работать с гантелями и к концу своей карьеры юниора вытянулся до пяти футов десяти дюймов и весил полных сто шестьдесят фунтов. Как чемпион Хоккейной ассоциации Онтарио 1966 года, команда "Дженералс" получала право участвовать в розыгрыше Мемориального кубка, победитель которого провозглашался лучшей командой юниоров Канады. Перед каждой кубковой встречей в газетах округа Торонто появлялись такие объявления: "Спешите видеть Бобби Орра, за которого Бостон выложит миллион!" Другие просто предупреждали: "Не упустите последний шанс посмотреть, как Бобби Орр играет за юниоров". К несчастью для Ошавы, во время финальных игр на Кубок Бобби получил травму. Он пытался продолжать игру, но "Дженералс" все-таки потерпела поражение.
Тем временем в Бостоне команда "Брюинс" страдала от боли посерьезней, чем травма в паху. Шел 1966 год, и непритязательная
"Брюинс" по своему обыкновению в седьмой раз не вошла в финал розыгрыша Кубка Стэнли. Тем не менее бостонские болельщики не очень-то тревожились за состояние своей любимой команды. Дело в том, что Уэстон Адаме и его борзописцы уже сумели убедить жителей Новой Англии, что-де стоит Бобби Орру прибыть в Бостон, и Кубок Стэнли в кармане. Поэтому после каждого поражения "Брюинсов" болельщики просто искали себе утешение в прохладе бостонских парков и мечтали о будущем.
И вот однажды главный менеджер "Брюинсов" престарелый Хэп Эмме изобразил Пришествие Бобби Орра в качестве неотдаленной перспективы. Появились слухи, будто клуб "Мэйпл лифе" из Торонто предложил "Брюинсам" полтора миллиона долларов за профессиональные права на Орра. Эмме публично высмеял "Мэйпл лифе". "Мы не отдадим Бобби Орра даже за 1,5 миллиона и всех игроков хоккейной команды Торонто в придачу!--патетически воскликнул Эмме.-Благодаря Орру Бостон станет победителем и будет им многие годы".
Теперь уместно предоставить сцену Алану Иглсону. Летом 1953 года, закончив^второй курс Торонтского университета, Иглсон устроился на работу инструктором физического воспитания в небольшом городке Мактайр, что в двадцати пяэи милях к югу от Пэрри-Саунда. Летом 1963 года Бобби Орр часто выступал за бейсбольную команду юниоров Мактайра, завоевавшую первое место в Онтарио. В конце сезона городские власти пригласили Алана Иглсона, теперь уже способного молодого адвоката из Торонто, приехать в их город, чтобы вручить команде-победительнице награды: призы, куртки и тому подобное. В своей речи Иглсон на примере НХЛ-единственной известной всем канадцам хоккейной лиги-рассказал о проблемах профессионального спорта. Он говорил о том, как ведутся переговоры по контракту между администрацией клубов, имеющих армию опытных адвокатов, и игроками, которые для подобных переговоров не подготовлены. Он упомянул, что НХЛ распустила ассоциацию первых
игроков, переведя некоторых ее основателей (вроде Тэда Линдсея) из команды Детройта, всегда претендовавшей на Кубок Стэнли, в клуб Чикаго, который постоянно торчал на последнем месте. Он рассказал и о том, что хоккеисты зарабатывают меньше и находятся в худших условиях, чем все остальные спортсмены-профессионалы. Все, о чем поведал Иглсон, сводилось к следующему: ловкие дельцы из НХЛ наживаются на канадской молодежи, и пришла пора положить конец этому.
Дуг Орр находился в аудитории со своим сыном Бобби и, слушая Иглсона, пришел к выводу, что согласен с оратором почти по всем пунктам. А вечером на банкете он, смущаясь, спросил Иглсона, не согласится ли тот взять на себя ведение финансовых дел его сына-хоккеиста. Естественно, что Иглсон в то время не связал себя конкретным обещанием, поскольку пятнадцатилетний юноша едва ли тогда нуждался в совете профессионального адвоката. Два года спустя, когда Бобби в последний раз играл за команду Ошавы, Дуг Орр снова навестил Иглсона и убедил его приехать на один из матчей с участием Бобби. По-видимому, восхищенный способностями юноши Иглсон сразу же согласился представлять Бобби на переговорах с бостонской администрацией, которые должны были состояться тем летом.
Вероятно, Хэп Эмме не подозревал о контакте Орра с Иглсоном, когда в начале лета 1966 года связался с Дугом и Бобби и предложил восемнадцатилетнему хоккеисту двухлетний контракт с бостонской командой за сумму, которую клубы НХЛ всегда предлагали благодарным новичкам. В то время средний заработок игрока НХЛ составлял менее пятнадцати тысяч долларов в год, а среднее жалованье новичка не превышало восьми тысяч. Орры вежливо и внимательно выслушали старую лису Эммса, когда он разглагольствовал о том, какое благодеяние оказывают "Брюинсы" Бобби, предлагая играть в Национальной хоккейной лиге. Закончив речь, Эмме полез было за контрактом, полагая, что совершенно очаровал Орров. И вот тут Дуг Орр предложил ему связаться с Аланом Иглсоном.
Контракт Орра открыл для всех хоккеистов новую эру.
Эмме был совершенно обескуражен поведением Орров и пробормотал, что ни за что и никогда не будет вести переговоры с хоккеистом о контракте через адвоката. Его непреклонная позиция напоминает ситуацию, в которой оказался ныне покойный Вине Лом-бар ди, бывший тренер и главный менеджер футбольного клуба "Гринбей пэкерс", а затем вашингтонского "Рэд скине". Дело в том, что однажды центровой игрок из "Гринбея" Джим Ринго привел на переговоры о жалованье в святая святых Ломбарда своего адвоката. "Вы не возражаете, если он побудет со мной?"-спросил он Ломбарда. "Нисколько,-- ответил тот.-Только подождите минуту. Я сейчас вернусь". Ломбарда вышел из кабинета и минут через пять возвратился. "Так как насчет контракта с мистером Ринго на нынешний год?"-обратился к нему адвокат. Ломбарда ухмыльнулся и прервал его: "Если хотите обсуждать контракт мистера Ринго, обратитесь в "Филадельфия игле". Я продал им мистера Ринго пять минут назад".
Как понимали Орры и Иглсон, положение Эммса было уязвимым. Клуб "Брюинс" обещал жителям Бостона, да и всей Новой Англии, что восемнадцатилетний Бобби Орр явится спасителем их любимой каманды, так что пусть лучше подписывают контракт, а не то... И все же Иглсон не торопился возобновлять переговоры с Эммсом. Напротив, он сообщил прессе, что Орр может отказаться от предложения Бостона и подписать контракт с Канадской национальной хоккейной командой. Если до сих пор руководители клуба "Брюинс" полагали, что Орры и Иглсон хотят просто взять их измором, то слухи о возможном переходе Орра в национальную команду словно встряхнули их.
Напуганный угрозой Иглсона, Эмме поспешно возобновил переговоры -теперь уже с Оррами и Иглсоном--и был на сей раз более сговорчивым. Встреч было несколько: в доме у Орров на улице Грейт-норт роуд, в конторе у Иглсона в Торонто и даже на яхте Эммса, стоявшей на якоре в ста милях
к югу от Пэрри-Саунда. Наконец согласие было достигнуто, и в два часа тридцать минут пополудни в субботу 3 сентября 1966 года Бобби Орр в кают-компании яхты Эммса подписал свой первый профессиональный контракт с клубом "Бостон брюинс".
Контракт был подписан на два года и предусматривал премиальные при подписании, ну а сумма контракта составила 70 тысяч американских долларов. По меркам НХЛ, Бобби Орр сорвал банк. В конечном же счете богатый контракт Орра и его упорное нежелание уступать давлению устаревшей системы, известной под названием НХЛ, открыл всем хоккеистам новую эру, эру процветания.
Занимаясь делами Орра, Иглсон вскоре организовал первую в НХЛ официально признанную Ассоциацию игроков. Подумайте о том, что дал поступок Орров всем остальным хоккеистам: через семь лет после того, как Орр подписал свой первый контракт с Бостоном, средний заработок игрока НХЛ подпрыгнул примерно с пятнадцати тысяч долларов в год почти до пятидесяти пяти тысяч, то есть вырос почти на триста процентов. Далее, с 1973 года новичок с обычными способностями подписывает долговременный контракт на сумму, превышающую сто тысяч долларов в сезон. Когда Орр стал профессионалом, ни один из ш роков НХЛ-ни Горди Хоу, ни Бобби Ха\л, ни Жан Беливо не зарабатывал более пятидесяти тысяч в год. В 1973 году заработок среднего игрока НХЛ составлял пятьдесят пять тысяч долларов, а более тридцати "профи" получали свыше ста тысяч долларов в сезон. Следует признать, что создание конкурирующей лиги-Всемирной хоккейной ассоциации - способствовало повышению уровня жалованья, но, как сказал один старый опытный владелец НХЛ: "Этого бы не произошло, если бы не появился Орр и не привел с собой этого парня, Иглсона". И в самом деле, некоторые владельцы и менеджеры НХЛ делят историю развития профессионального хоккея на периоды "до Орра" и "после Орра".
Вскоре после подписания контракта
с "Брюинс" Орр отправился в тренировочный лагерь клуба в Лондон провинции Онтарио, город с трехсоттысячным населением примерно в сотне миль к западу от Торонто. Войдя в холл мотеля, где жили игроки команды "Брюинс", он увидел капитана команды Джонни Бучика и тут же подошел к нему, чтобы познакомиться. "Мистер Бучик, я Бобби Орр,--представился он, протягивая руку.-- Очень рад с вами познакомиться". Бучик был явно обескуражен поведением новичка. "На мгновение я подумал, что он просто меня разыгрывает,-вспоминал Бучик,-но вижу, ничего подобного. Говорю, у нас, мол, не принято так величать друг друга. Ну и дела, думаю, если то, что о нем пишут, хоть наполовину правда, чего доброго, к концу сезона мне придется звать его не иначе, как "мистер Орр".
На сборах Орру присвоили номер 27, такой же как у Фрэнка Маховлича из "Торонто мэйпл лифе". Бобби превосходно провел товарищеские игры и доказал, что пресса не напрасно его превозносила. В начале календарного сезона руководство команды заменило его 27-й номер на 4-й. Мало того, что цифра четыре -- "фор" -- рифмуется с фамилией Бобби --"Орр", этот номер носил прежде Эл Ланглуа-младший, известный атакующий защитник.
И хотя в том сезоне "Бостон брюинс" опять заняла последнее место, Орр своей игрой никого не разочаровал. Своими неожиданными рывками в зону противника он с успехом продемонстрировал новую манеру игры защитника профессиональной команды. Многие теоретики хоккея даже предлагали назвать Орра "блуждающим защитником" или как-то иначе. В свой первый сезон он забросил 13 шайб, завоевал приз Галдера как выдающийся новичок НХЛ, а также получил право выступать за дублеров команды "Все звезды НХЛ". В конце того сезона Гарри Хауэллу из нью-йоркских "Рейнджерсов" был присужден почетный приз Джеймса Норриса, который получает лучший защитник сезона. Принимая награду, Хауэлл скромно сказал: "Я рад, что заслужил эту награду в этом году, потому что, по-моему, с будущего года и до конца
его хоккейной карьеры она будет принадлежать Бобби Орру".,
Предсказание Хауэлла сбылось с удивительной точностью. Начиная со следующего сезона, этот приз неизменно присуждался Бобби Орру. Кроме того, во втором сезоне его включили в состав первой команды "Все звезды", где он состоит по сей день. Как наиболее ценный игрок НХЛ, он завоевывал приз Харта в сезоны 1969-1970, 1970-1971, и 1972-1973 годов. Приз Росса за наибольшее количество заброшенных шайб он получил в сезоне 1969-1970 годов-единственный раз, когда защитник опередил по заброшенным шайбам нападающих. К тому же в 1970 и 1972 годах ему присуждался приз Конна Смайта за выдающуюся игру в финальных турнирах. И не случайно символ высшего хоккейного мастерства -Кубок Стэнли -- был завоеван "Бостон брюинс" именно в 1970 и 1972 годах, когда в финальном матче 1970 года вездесущий Орр забросил решающую шайбу в дополнительное, а в 1972 году--в основное время. Вот список рекордов Орра, которые он установил или делил за восемь первых лет своей хоккейной карьеры в НХЛ:
1. Наибольшее число . голевых передач в среднем на игру за все время--0,925.
2. Наибольшее число очков в среднем на игру за все время --1,313.
3. Наибольшее число сезонов с числом очков более 100--5.
4. Наибольшее число сезонов подряд с числом очков более 100-5.
5. Наибольшее число голевых передач за сезон-102.
6. Наибольшее число голевых передач в среднем на игру в течение одного сезо-на-1,31.
7. Наибольшее число голевых передач за один сезон, включая финалы,-109.
8. Наибольшее число шайб, заброшенных за один сезон защитником,-37 (дважды).
9. Наибольшее число голевых передач, сделанных за один сезон защитником,-- 102.
10. Наибольшее количество очков, полученных защитником за один сезон,-139.
11. Наибольшее число голевых передач, сделанных за одну игру защитником,-6.
12. Наибольшее число голевых передач за один период --4.
Рекорды, установленные в финальных играх
1. Наибольшее число голевых передач за один финал--19.
2. Наибольшее количество очков, полученных защитником в течение финального турнира,-24.
3. Наибольшее число шайб, заброшенных защитником за один финал,-9.
4. Наибольшее число голевых передач за один период-3 (дважды).
5. Наибольшее число игр подряд в течение одного сезона, в которых набирались очки,-14.
6. Наибольшее число победных шайб в финале Кубка Стэнли-2.
Копии всех наград, когда-либо полученных Бобби, а также множество шайб и клюшек, с помощью которых он устанавливал свои рекорды, выставлены сейчас в специальной витрине большой комнаты на первом этаже нового дома Орров на Гибсон-стрит, 104, в Пэрри-Саунде. Этот дом был построен на деньги Бобби в 1971 году. Два года спустя 48-летний Дуг Орр оставил свою службу в "Канадиен индастриз", имея за плечами тридцатилетний рабочий стаж. Сейчас он целиком трудится на своего сына, поддерживая
порядок в спортивном лагере Орра--Уолтона в городе Орилия, в часе с четвертью езды на машине от Пэрри-Саунда.
Как-то вечером, сидя в просторной кухне своего нового дома, Дуг и Арва Орр вспоминали, что им запомнилось больше всего о своем сыне-хоккеисте. "Я езжу на его игры только в Торонто или Буффало,- рассказывала Арва Орр.--Вспоминаю один матч в Буффало, когда "Брюинсы" забросили восемь или девять шайб, но Бобби за весь вечер сделал только одну голевую передачу. После игры я пожурила его, что, мол, он не очень старался, даже не вспотел. И знаете, что он мне ответил, шутя, конечно? Надеюсь, говорит, мамочка, тебе эта игра понравилась потому, что больше я тебя на хоккей не позову".
Дуга Орра рассказ жены рассмешил. "Я вот всегда бывал им доволен,--сказал он,--и был уверен, что он удержится в НХЛ. Помню игру в Монреале несколько лет назад. У него великолепные финты, понимаете, когда голова, плечи, глаза, руки, бедра, ноги, колени, ступни--все движется в разных направлениях, если это можно себе представить. Мне иной раз кажется, что он вот-вот развалится на части. Так, в тот вечер он до того замотал финтами двух защитников Монреаля, что те столкнулись друг с другом и шлепнулись на лед. Бобби же спокойно объехал их и обыграл вратаря. Ну, скажу я вам! Я и мечтать не мог, что он будет так играть".
ГЛАВА I
Как это получается
Я не снимал коньков, которые мистер Фернье так любезно мне подарил. Естественно, то не были коньки для профессионалов за сто двадцать пять долларов, о которых в наши дни мечтают некоторые мальчишки, чтобы кататься как Айвен Курнуайе*. Но на них можно было кататься по льду, а это было для меня самое главное. Когда лезвия тупились, папа точил их, а мама время от времени чистила ботинки ваксой. Что до меня, то я считал свои коньки лучшими в мире. Они, правда, были мне великоваты. И щитков на ботинках не было. Подумаешь, какое дело. Это были мои коньки. И я был безмерно счастлив.
Дело в том, что шести или семи лет от роду человеку не нужно обязательно иметь самое лучшее, чтобы чувствовать себя хорошо на хоккейном катке. Мало кто из мальчишек Пэрри-Саунда имел коньки, которые были по-настоящему впору, пока им не стукнуло лет десять. А некоторые из нас надевали перчатки, которые принадлежали когда-то нашим отцам --те, конечно же, думали, что давно их сносили. Если у хоккейных перчаток не хватает всего лишь кожи на ладошках, это вовсе не значит, что им пришел конец. Под них я обычно надевал толстые шерстяные перчатки, и рукам было тепло. А клюшки? У нас и в помине не было клюшек с фиброгласовым покрытием нужного веса и высоты: в то время такие клюшки просто не делали. Иногда,
* Айвен Курнуайе -- известный канадский хоккеист из НХЛ (Здесь и далее прим перев )
чтобы клюшка не развалилась на куски, мы наматывали на нее толстый слой изоляционной ленты.
Вспоминая те дни в Пэрри-Саунде и сравнивая их с нынешними временами, я прихожу к выводу, что мне повезло, так как я вырос именно в то время. И что я рос именно там. В Пэрри-Саунде не было ни одного человека, равнодушного к хоккею. После школы нам не приходилось заботиться о том, чтобы очистить площадку от снега: наши родители обычно делали это за нас. Очень часто желающих поболеть за нас собиралось больше, чем самих игроков. А уж недостатка в тренерах мы никогда не ощущали-. То есть всегда находился человек, который сам разбирался в основах игры и, что важнее всего, знал, как научить этому нас. Например, как кататься на коньках, как бросать шайбу, как применять силовые приемы и как выполнять свои функции на поле. В Пэрри-Саунде были такие хорошие тренеры, как Алек Игер, а тренировать сборные команды обычно приглашали Бако Макдональда.
К несчастью для хоккея, такого энтузиазма как с той, так и с другой стороны уже больше не наблюдается даже в Пэрри-Саунде. У детей и их родителей слишком много других развлечений. Я предполагаю, что в Пэрри-Саунде на снегомобилях дети сейчас проводят больше времени, чем на коньках. Отец говорил мне, что сейчас можно по пальцам пересчитать людей, катающихся на коньках по реке или в заливе. Это очень печально.
Похоже, что нынче дети предпочитают искусственный лед и, конечно, в помещении. А это значит, что побегать на коньках у них нет возможности. Возьмем обычную команду восьмилетних хоккеистов. Вероятно, им выделяют лед на два часа в неделю. Но вместо того, чтобы кататься, как мы это делали в Пэрри-Саунде, они тренируются звеньями или проводят двусторонние встречи. Так что за час, на который выделяется каток, игрок в среднем находится на льду минут двенадцать-пятнадцать. А это означает, что в течение недели он катается на коньках всего около получаса. Мы же в Пэрри-Саунде бегали на коньках по тридцать часов каждую неделю с конца октября до середины апреля.
Но хуже всего то, что интерес к тренерской работе тоже пошел на убыль. Поверьте мне, для того, чтобы тренировать команду мальчишек, вовсе не надо иметь высокой квалификации. Нужно лишь знать основы игры: катание на коньках, бросание шайбы, передачи, игру корпусом и игру в зоне. А этому нетрудно научиться. Я знаю немало людей, которые сами в хоккей никогда не играли, но стали хорошими тренерами, прочитав огромное количество книг про обучение игре в хоккей. Например, Скотти Боумен не был профессиональным хоккеистом, однако считался одним из лучших тренеров НХЛ, когда работал с командами Сент-Луиса и Монреаля.
Позвольте мне с самого начала заявить, что хоккей-это игра. Не наука или нечто такое, в чем может разобраться только электронная машина. Роботам в ней нет места. Тед Уильяме * утверждает, что в спорте нет ничего более сложного, чем уметь совершить удар круглой битой по бейсбольному мячу. Уилт Чемберлен**, наверное, думает, что совершить три штрафных броска по корзине вдвое труднее, чем ударить по бейсбольному мячу. И я убежден, что Джордж Блэнда * * * полагает,
* Тед Уильяме-знаменитый американский бейсболист
** Уилт Чемберлен -- известный американский баскетболист из команды "Гарлем".
*** Джордж Бленда--нападающий из американской футбольной команды
будто удар по воротам, когда на тебя несется одиннадцать чудовищ, не сравнится ни с какими бросками по корзине. В общем, я ни разу не слышал, чтобы какой-нибудь спортсмен во всеуслышание заявил, что есть на свете вид спорта более трудный физически или психологически, чем тот, которым занимается он сам. И это вполне естественно.
Что я думаю? По-моему, нет спорта труднее и мужественнее, чем хоккей. Это-самый быстрый командный вид спорта в мире, в котором игроки носятся по льду с головокружительной быстротой. На игру мы надеваем не менее дюжины всякого рода защитных приспособлений, но лишь немногим в НХЛ удавалось избежать накладывания швов на лице или на теле. Приятно ли, когда противник изо всей мочи бросает тебя на борт? Приятно ли, когда тебя бьют по лицу клюшкой - пусть неумышленно? А легко ли на полном ходу вести шайбу в зону противника, когда пятеро игроков молотят клюшками по твоему телу? А легко ли броситься под летящую шайбу? Говоря о напряжении, подумайте о бедных вратарях. Мы обстреливаем их шайбами в течение всей игры. Иной раз шайба летит со скоростью более ста миль в час. Лучшие голкиперы останавливают восемь из десяти брошенных по воротам шайб, но когда шайба все же пролетает мимо него, за воротами вспыхивает красный свет, оповещая зрителей, что вратарь на сей раз прозевал. Но тот вратарь, который может во время игры расслабиться,-это плохой вратарь. Помните великого голкипера Гленна Холла, защищавшего ворота чикагских "Блэк хоукс" и команды "Сент-Луис блюз"? Он испытывал такое напряжение, что перед каждой игрой его рвало.
Так что не надо говорить, будто играть в футбол, баскетбол или бейсбол труднее, чем в хоккей. Играть во все наши игры трудно!
зимы дороги были ужасными. Повсюду был лед, часто бушевали метели. Иногда мы добирались до дому часам к трем ночи".
Арва Орр вспоминает, с каким нетерпением ее сын ждал момента, когда можно будет ехать в Ошаву. "Он, бывало, сидел на стуле и постукивал линейкой или карандашом,-рассказывает она.--Скоро это начинало действовать мне на нервы, и я просила его прекратить. Тогда он выходил из дому и шагал взад-вперед по улице. Волновался ли он? Нет, пожалуй, он был скорее возбужден, нежели взволнован. Ему хотелось побыстрее попасть на игру".
Хотя Орр был самым младшим из всех игроков Хоккейной ассоциации Онтарио, он великолепно провел первый сезон, каким-то непостижимым образом завоевав для Ошавы 21 очко. "Я не представляю, как он при его маленьком росте и при этих постоянных поездках сумел добиться такого успеха,признавался Дуг.--Но мы с Арвой про себя решили, что не следует подвергать его таким перегрузкам. К началу второго сезона ему исполнилось пятнадцать лет, он был уже достаточно самостоятельным человеком, чтобы жить вдали от дома. Если он хочет стать хоккеистом -- бог свидетель, что это было именно так,--то мы должны ему помочь в этом и разрешить жить в Ошаве. Арве и дочкам было вначале нелегко, но постепенно они привыкли. Бобби, бывало, звонит домой раз в неделю, а то и чаще, и по всхлипываниям жены я всегда узнавал, что она говорит с Бобби".
Когда в расписании игр наступала пауза на несколько дней, Бобби неожиданно появлялся дома. "Хорошо, что он не предупреждал о приезде,-говорит Арва,-потому что я бы ужасно волновалась. Подумать только, ведь он добирался на попутных машинах от самой Ошавы. Иной раз его подвозили к окраине города, а оттуда ему приходилось идти пешком. Иногда же его привозили прямо к дому. Помню, как-то я поехала в другой город за покупками и остановилась у своей приятельницы. А та и говорит мне, что два дня назад ее муж подобрал Бобби на шоссе и привез домой. Но чаще всего я не знала,
кто его подвозил, но, по правде говоря, так оно было и лучше".
Несмотря на то что следующие три сезона Бобби жил в Ошаве, Дуг Орр старался не пропускать ни одной его игры. Он, бывало, выезжал из Пэрри-Саунда сразу же после работы, часа в четыре, и к началу игры был на месте; затем, где-то в половине одиннадцатого, отправлялся в обратный путь и часам к двум ночи был дома. В тех случаях, когда он не мог присутствовать на игре, его место на трибуне занимала его сестра, миссис Маргарет Атертон, жившая неподалеку от Ошавы, которая и обеспечивала Бобби моральную поддержку. Но однажды она пошла еще дальше: когда игрок команды противника Чак Келли припечатал Бобби к борту как раз у того места, где сидела тетушка, она воскликнула: "Негодяй!"--и слегка шлепнула растерявшегося Келли по лбу. А ее племянник, живой и невредимый, спокойно откатился в поле.
За свой второй сезон в Ошаве Бобби забросил 29 шайб, а за третий-34 и в конце концов в своем последнем сезоне привел команду к победе в чемпионате Онтарио. Все это время он продолжал работать с гантелями и к концу своей карьеры юниора вытянулся до пяти футов десяти дюймов и весил полных сто шестьдесят фунтов. Как чемпион Хоккейной ассоциации Онтарио 1966 года, команда "Дженералс" получала право участвовать в розыгрыше Мемориального кубка, победитель которого провозглашался лучшей командой юниоров Канады. Перед каждой кубковой встречей в газетах округа Торонто появлялись такие объявления: "Спешите видеть Бобби Орра, за которого Бостон выложит миллион!" Другие просто предупреждали: "Не упустите последний шанс посмотреть, как Бобби Орр играет за юниоров". К несчастью для Ошавы, во время финальных игр на Кубок Бобби получил травму. Он пытался продолжать игру, но "Дженералс" все-таки потерпела поражение.
Тем временем в Бостоне команда "Брюинс" страдала от боли посерьезней, чем травма в паху. Шел 1966 год, и непритязательная
"Брюинс" по своему обыкновению в седьмой раз не вошла в финал розыгрыша Кубка Стэнли. Тем не менее бостонские болельщики не очень-то тревожились за состояние своей любимой команды. Дело в том, что Уэстон Адаме и его борзописцы уже сумели убедить жителей Новой Англии, что-де стоит Бобби Орру прибыть в Бостон, и Кубок Стэнли в кармане. Поэтому после каждого поражения "Брюинсов" болельщики просто искали себе утешение в прохладе бостонских парков и мечтали о будущем.
И вот однажды главный менеджер "Брюинсов" престарелый Хэп Эмме изобразил Пришествие Бобби Орра в качестве неотдаленной перспективы. Появились слухи, будто клуб "Мэйпл лифе" из Торонто предложил "Брюинсам" полтора миллиона долларов за профессиональные права на Орра. Эмме публично высмеял "Мэйпл лифе". "Мы не отдадим Бобби Орра даже за 1,5 миллиона и всех игроков хоккейной команды Торонто в придачу!--патетически воскликнул Эмме.-Благодаря Орру Бостон станет победителем и будет им многие годы".
Теперь уместно предоставить сцену Алану Иглсону. Летом 1953 года, закончив^второй курс Торонтского университета, Иглсон устроился на работу инструктором физического воспитания в небольшом городке Мактайр, что в двадцати пяэи милях к югу от Пэрри-Саунда. Летом 1963 года Бобби Орр часто выступал за бейсбольную команду юниоров Мактайра, завоевавшую первое место в Онтарио. В конце сезона городские власти пригласили Алана Иглсона, теперь уже способного молодого адвоката из Торонто, приехать в их город, чтобы вручить команде-победительнице награды: призы, куртки и тому подобное. В своей речи Иглсон на примере НХЛ-единственной известной всем канадцам хоккейной лиги-рассказал о проблемах профессионального спорта. Он говорил о том, как ведутся переговоры по контракту между администрацией клубов, имеющих армию опытных адвокатов, и игроками, которые для подобных переговоров не подготовлены. Он упомянул, что НХЛ распустила ассоциацию первых
игроков, переведя некоторых ее основателей (вроде Тэда Линдсея) из команды Детройта, всегда претендовавшей на Кубок Стэнли, в клуб Чикаго, который постоянно торчал на последнем месте. Он рассказал и о том, что хоккеисты зарабатывают меньше и находятся в худших условиях, чем все остальные спортсмены-профессионалы. Все, о чем поведал Иглсон, сводилось к следующему: ловкие дельцы из НХЛ наживаются на канадской молодежи, и пришла пора положить конец этому.
Дуг Орр находился в аудитории со своим сыном Бобби и, слушая Иглсона, пришел к выводу, что согласен с оратором почти по всем пунктам. А вечером на банкете он, смущаясь, спросил Иглсона, не согласится ли тот взять на себя ведение финансовых дел его сына-хоккеиста. Естественно, что Иглсон в то время не связал себя конкретным обещанием, поскольку пятнадцатилетний юноша едва ли тогда нуждался в совете профессионального адвоката. Два года спустя, когда Бобби в последний раз играл за команду Ошавы, Дуг Орр снова навестил Иглсона и убедил его приехать на один из матчей с участием Бобби. По-видимому, восхищенный способностями юноши Иглсон сразу же согласился представлять Бобби на переговорах с бостонской администрацией, которые должны были состояться тем летом.
Вероятно, Хэп Эмме не подозревал о контакте Орра с Иглсоном, когда в начале лета 1966 года связался с Дугом и Бобби и предложил восемнадцатилетнему хоккеисту двухлетний контракт с бостонской командой за сумму, которую клубы НХЛ всегда предлагали благодарным новичкам. В то время средний заработок игрока НХЛ составлял менее пятнадцати тысяч долларов в год, а среднее жалованье новичка не превышало восьми тысяч. Орры вежливо и внимательно выслушали старую лису Эммса, когда он разглагольствовал о том, какое благодеяние оказывают "Брюинсы" Бобби, предлагая играть в Национальной хоккейной лиге. Закончив речь, Эмме полез было за контрактом, полагая, что совершенно очаровал Орров. И вот тут Дуг Орр предложил ему связаться с Аланом Иглсоном.
Контракт Орра открыл для всех хоккеистов новую эру.
Эмме был совершенно обескуражен поведением Орров и пробормотал, что ни за что и никогда не будет вести переговоры с хоккеистом о контракте через адвоката. Его непреклонная позиция напоминает ситуацию, в которой оказался ныне покойный Вине Лом-бар ди, бывший тренер и главный менеджер футбольного клуба "Гринбей пэкерс", а затем вашингтонского "Рэд скине". Дело в том, что однажды центровой игрок из "Гринбея" Джим Ринго привел на переговоры о жалованье в святая святых Ломбарда своего адвоката. "Вы не возражаете, если он побудет со мной?"-спросил он Ломбарда. "Нисколько,-- ответил тот.-Только подождите минуту. Я сейчас вернусь". Ломбарда вышел из кабинета и минут через пять возвратился. "Так как насчет контракта с мистером Ринго на нынешний год?"-обратился к нему адвокат. Ломбарда ухмыльнулся и прервал его: "Если хотите обсуждать контракт мистера Ринго, обратитесь в "Филадельфия игле". Я продал им мистера Ринго пять минут назад".
Как понимали Орры и Иглсон, положение Эммса было уязвимым. Клуб "Брюинс" обещал жителям Бостона, да и всей Новой Англии, что восемнадцатилетний Бобби Орр явится спасителем их любимой каманды, так что пусть лучше подписывают контракт, а не то... И все же Иглсон не торопился возобновлять переговоры с Эммсом. Напротив, он сообщил прессе, что Орр может отказаться от предложения Бостона и подписать контракт с Канадской национальной хоккейной командой. Если до сих пор руководители клуба "Брюинс" полагали, что Орры и Иглсон хотят просто взять их измором, то слухи о возможном переходе Орра в национальную команду словно встряхнули их.
Напуганный угрозой Иглсона, Эмме поспешно возобновил переговоры -теперь уже с Оррами и Иглсоном--и был на сей раз более сговорчивым. Встреч было несколько: в доме у Орров на улице Грейт-норт роуд, в конторе у Иглсона в Торонто и даже на яхте Эммса, стоявшей на якоре в ста милях
к югу от Пэрри-Саунда. Наконец согласие было достигнуто, и в два часа тридцать минут пополудни в субботу 3 сентября 1966 года Бобби Орр в кают-компании яхты Эммса подписал свой первый профессиональный контракт с клубом "Бостон брюинс".
Контракт был подписан на два года и предусматривал премиальные при подписании, ну а сумма контракта составила 70 тысяч американских долларов. По меркам НХЛ, Бобби Орр сорвал банк. В конечном же счете богатый контракт Орра и его упорное нежелание уступать давлению устаревшей системы, известной под названием НХЛ, открыл всем хоккеистам новую эру, эру процветания.
Занимаясь делами Орра, Иглсон вскоре организовал первую в НХЛ официально признанную Ассоциацию игроков. Подумайте о том, что дал поступок Орров всем остальным хоккеистам: через семь лет после того, как Орр подписал свой первый контракт с Бостоном, средний заработок игрока НХЛ подпрыгнул примерно с пятнадцати тысяч долларов в год почти до пятидесяти пяти тысяч, то есть вырос почти на триста процентов. Далее, с 1973 года новичок с обычными способностями подписывает долговременный контракт на сумму, превышающую сто тысяч долларов в сезон. Когда Орр стал профессионалом, ни один из ш роков НХЛ-ни Горди Хоу, ни Бобби Ха\л, ни Жан Беливо не зарабатывал более пятидесяти тысяч в год. В 1973 году заработок среднего игрока НХЛ составлял пятьдесят пять тысяч долларов, а более тридцати "профи" получали свыше ста тысяч долларов в сезон. Следует признать, что создание конкурирующей лиги-Всемирной хоккейной ассоциации - способствовало повышению уровня жалованья, но, как сказал один старый опытный владелец НХЛ: "Этого бы не произошло, если бы не появился Орр и не привел с собой этого парня, Иглсона". И в самом деле, некоторые владельцы и менеджеры НХЛ делят историю развития профессионального хоккея на периоды "до Орра" и "после Орра".
Вскоре после подписания контракта
с "Брюинс" Орр отправился в тренировочный лагерь клуба в Лондон провинции Онтарио, город с трехсоттысячным населением примерно в сотне миль к западу от Торонто. Войдя в холл мотеля, где жили игроки команды "Брюинс", он увидел капитана команды Джонни Бучика и тут же подошел к нему, чтобы познакомиться. "Мистер Бучик, я Бобби Орр,--представился он, протягивая руку.-- Очень рад с вами познакомиться". Бучик был явно обескуражен поведением новичка. "На мгновение я подумал, что он просто меня разыгрывает,-вспоминал Бучик,-но вижу, ничего подобного. Говорю, у нас, мол, не принято так величать друг друга. Ну и дела, думаю, если то, что о нем пишут, хоть наполовину правда, чего доброго, к концу сезона мне придется звать его не иначе, как "мистер Орр".
На сборах Орру присвоили номер 27, такой же как у Фрэнка Маховлича из "Торонто мэйпл лифе". Бобби превосходно провел товарищеские игры и доказал, что пресса не напрасно его превозносила. В начале календарного сезона руководство команды заменило его 27-й номер на 4-й. Мало того, что цифра четыре -- "фор" -- рифмуется с фамилией Бобби --"Орр", этот номер носил прежде Эл Ланглуа-младший, известный атакующий защитник.
И хотя в том сезоне "Бостон брюинс" опять заняла последнее место, Орр своей игрой никого не разочаровал. Своими неожиданными рывками в зону противника он с успехом продемонстрировал новую манеру игры защитника профессиональной команды. Многие теоретики хоккея даже предлагали назвать Орра "блуждающим защитником" или как-то иначе. В свой первый сезон он забросил 13 шайб, завоевал приз Галдера как выдающийся новичок НХЛ, а также получил право выступать за дублеров команды "Все звезды НХЛ". В конце того сезона Гарри Хауэллу из нью-йоркских "Рейнджерсов" был присужден почетный приз Джеймса Норриса, который получает лучший защитник сезона. Принимая награду, Хауэлл скромно сказал: "Я рад, что заслужил эту награду в этом году, потому что, по-моему, с будущего года и до конца
его хоккейной карьеры она будет принадлежать Бобби Орру".,
Предсказание Хауэлла сбылось с удивительной точностью. Начиная со следующего сезона, этот приз неизменно присуждался Бобби Орру. Кроме того, во втором сезоне его включили в состав первой команды "Все звезды", где он состоит по сей день. Как наиболее ценный игрок НХЛ, он завоевывал приз Харта в сезоны 1969-1970, 1970-1971, и 1972-1973 годов. Приз Росса за наибольшее количество заброшенных шайб он получил в сезоне 1969-1970 годов-единственный раз, когда защитник опередил по заброшенным шайбам нападающих. К тому же в 1970 и 1972 годах ему присуждался приз Конна Смайта за выдающуюся игру в финальных турнирах. И не случайно символ высшего хоккейного мастерства -Кубок Стэнли -- был завоеван "Бостон брюинс" именно в 1970 и 1972 годах, когда в финальном матче 1970 года вездесущий Орр забросил решающую шайбу в дополнительное, а в 1972 году--в основное время. Вот список рекордов Орра, которые он установил или делил за восемь первых лет своей хоккейной карьеры в НХЛ:
1. Наибольшее число . голевых передач в среднем на игру за все время--0,925.
2. Наибольшее число очков в среднем на игру за все время --1,313.
3. Наибольшее число сезонов с числом очков более 100--5.
4. Наибольшее число сезонов подряд с числом очков более 100-5.
5. Наибольшее число голевых передач за сезон-102.
6. Наибольшее число голевых передач в среднем на игру в течение одного сезо-на-1,31.
7. Наибольшее число голевых передач за один сезон, включая финалы,-109.
8. Наибольшее число шайб, заброшенных за один сезон защитником,-37 (дважды).
9. Наибольшее число голевых передач, сделанных за один сезон защитником,-- 102.
10. Наибольшее количество очков, полученных защитником за один сезон,-139.
11. Наибольшее число голевых передач, сделанных за одну игру защитником,-6.
12. Наибольшее число голевых передач за один период --4.
Рекорды, установленные в финальных играх
1. Наибольшее число голевых передач за один финал--19.
2. Наибольшее количество очков, полученных защитником в течение финального турнира,-24.
3. Наибольшее число шайб, заброшенных защитником за один финал,-9.
4. Наибольшее число голевых передач за один период-3 (дважды).
5. Наибольшее число игр подряд в течение одного сезона, в которых набирались очки,-14.
6. Наибольшее число победных шайб в финале Кубка Стэнли-2.
Копии всех наград, когда-либо полученных Бобби, а также множество шайб и клюшек, с помощью которых он устанавливал свои рекорды, выставлены сейчас в специальной витрине большой комнаты на первом этаже нового дома Орров на Гибсон-стрит, 104, в Пэрри-Саунде. Этот дом был построен на деньги Бобби в 1971 году. Два года спустя 48-летний Дуг Орр оставил свою службу в "Канадиен индастриз", имея за плечами тридцатилетний рабочий стаж. Сейчас он целиком трудится на своего сына, поддерживая
порядок в спортивном лагере Орра--Уолтона в городе Орилия, в часе с четвертью езды на машине от Пэрри-Саунда.
Как-то вечером, сидя в просторной кухне своего нового дома, Дуг и Арва Орр вспоминали, что им запомнилось больше всего о своем сыне-хоккеисте. "Я езжу на его игры только в Торонто или Буффало,- рассказывала Арва Орр.--Вспоминаю один матч в Буффало, когда "Брюинсы" забросили восемь или девять шайб, но Бобби за весь вечер сделал только одну голевую передачу. После игры я пожурила его, что, мол, он не очень старался, даже не вспотел. И знаете, что он мне ответил, шутя, конечно? Надеюсь, говорит, мамочка, тебе эта игра понравилась потому, что больше я тебя на хоккей не позову".
Дуга Орра рассказ жены рассмешил. "Я вот всегда бывал им доволен,--сказал он,--и был уверен, что он удержится в НХЛ. Помню игру в Монреале несколько лет назад. У него великолепные финты, понимаете, когда голова, плечи, глаза, руки, бедра, ноги, колени, ступни--все движется в разных направлениях, если это можно себе представить. Мне иной раз кажется, что он вот-вот развалится на части. Так, в тот вечер он до того замотал финтами двух защитников Монреаля, что те столкнулись друг с другом и шлепнулись на лед. Бобби же спокойно объехал их и обыграл вратаря. Ну, скажу я вам! Я и мечтать не мог, что он будет так играть".
ГЛАВА I
Как это получается
Я не снимал коньков, которые мистер Фернье так любезно мне подарил. Естественно, то не были коньки для профессионалов за сто двадцать пять долларов, о которых в наши дни мечтают некоторые мальчишки, чтобы кататься как Айвен Курнуайе*. Но на них можно было кататься по льду, а это было для меня самое главное. Когда лезвия тупились, папа точил их, а мама время от времени чистила ботинки ваксой. Что до меня, то я считал свои коньки лучшими в мире. Они, правда, были мне великоваты. И щитков на ботинках не было. Подумаешь, какое дело. Это были мои коньки. И я был безмерно счастлив.
Дело в том, что шести или семи лет от роду человеку не нужно обязательно иметь самое лучшее, чтобы чувствовать себя хорошо на хоккейном катке. Мало кто из мальчишек Пэрри-Саунда имел коньки, которые были по-настоящему впору, пока им не стукнуло лет десять. А некоторые из нас надевали перчатки, которые принадлежали когда-то нашим отцам --те, конечно же, думали, что давно их сносили. Если у хоккейных перчаток не хватает всего лишь кожи на ладошках, это вовсе не значит, что им пришел конец. Под них я обычно надевал толстые шерстяные перчатки, и рукам было тепло. А клюшки? У нас и в помине не было клюшек с фиброгласовым покрытием нужного веса и высоты: в то время такие клюшки просто не делали. Иногда,
* Айвен Курнуайе -- известный канадский хоккеист из НХЛ (Здесь и далее прим перев )
чтобы клюшка не развалилась на куски, мы наматывали на нее толстый слой изоляционной ленты.
Вспоминая те дни в Пэрри-Саунде и сравнивая их с нынешними временами, я прихожу к выводу, что мне повезло, так как я вырос именно в то время. И что я рос именно там. В Пэрри-Саунде не было ни одного человека, равнодушного к хоккею. После школы нам не приходилось заботиться о том, чтобы очистить площадку от снега: наши родители обычно делали это за нас. Очень часто желающих поболеть за нас собиралось больше, чем самих игроков. А уж недостатка в тренерах мы никогда не ощущали-. То есть всегда находился человек, который сам разбирался в основах игры и, что важнее всего, знал, как научить этому нас. Например, как кататься на коньках, как бросать шайбу, как применять силовые приемы и как выполнять свои функции на поле. В Пэрри-Саунде были такие хорошие тренеры, как Алек Игер, а тренировать сборные команды обычно приглашали Бако Макдональда.
К несчастью для хоккея, такого энтузиазма как с той, так и с другой стороны уже больше не наблюдается даже в Пэрри-Саунде. У детей и их родителей слишком много других развлечений. Я предполагаю, что в Пэрри-Саунде на снегомобилях дети сейчас проводят больше времени, чем на коньках. Отец говорил мне, что сейчас можно по пальцам пересчитать людей, катающихся на коньках по реке или в заливе. Это очень печально.
Похоже, что нынче дети предпочитают искусственный лед и, конечно, в помещении. А это значит, что побегать на коньках у них нет возможности. Возьмем обычную команду восьмилетних хоккеистов. Вероятно, им выделяют лед на два часа в неделю. Но вместо того, чтобы кататься, как мы это делали в Пэрри-Саунде, они тренируются звеньями или проводят двусторонние встречи. Так что за час, на который выделяется каток, игрок в среднем находится на льду минут двенадцать-пятнадцать. А это означает, что в течение недели он катается на коньках всего около получаса. Мы же в Пэрри-Саунде бегали на коньках по тридцать часов каждую неделю с конца октября до середины апреля.
Но хуже всего то, что интерес к тренерской работе тоже пошел на убыль. Поверьте мне, для того, чтобы тренировать команду мальчишек, вовсе не надо иметь высокой квалификации. Нужно лишь знать основы игры: катание на коньках, бросание шайбы, передачи, игру корпусом и игру в зоне. А этому нетрудно научиться. Я знаю немало людей, которые сами в хоккей никогда не играли, но стали хорошими тренерами, прочитав огромное количество книг про обучение игре в хоккей. Например, Скотти Боумен не был профессиональным хоккеистом, однако считался одним из лучших тренеров НХЛ, когда работал с командами Сент-Луиса и Монреаля.
Позвольте мне с самого начала заявить, что хоккей-это игра. Не наука или нечто такое, в чем может разобраться только электронная машина. Роботам в ней нет места. Тед Уильяме * утверждает, что в спорте нет ничего более сложного, чем уметь совершить удар круглой битой по бейсбольному мячу. Уилт Чемберлен**, наверное, думает, что совершить три штрафных броска по корзине вдвое труднее, чем ударить по бейсбольному мячу. И я убежден, что Джордж Блэнда * * * полагает,
* Тед Уильяме-знаменитый американский бейсболист
** Уилт Чемберлен -- известный американский баскетболист из команды "Гарлем".
*** Джордж Бленда--нападающий из американской футбольной команды
будто удар по воротам, когда на тебя несется одиннадцать чудовищ, не сравнится ни с какими бросками по корзине. В общем, я ни разу не слышал, чтобы какой-нибудь спортсмен во всеуслышание заявил, что есть на свете вид спорта более трудный физически или психологически, чем тот, которым занимается он сам. И это вполне естественно.
Что я думаю? По-моему, нет спорта труднее и мужественнее, чем хоккей. Это-самый быстрый командный вид спорта в мире, в котором игроки носятся по льду с головокружительной быстротой. На игру мы надеваем не менее дюжины всякого рода защитных приспособлений, но лишь немногим в НХЛ удавалось избежать накладывания швов на лице или на теле. Приятно ли, когда противник изо всей мочи бросает тебя на борт? Приятно ли, когда тебя бьют по лицу клюшкой - пусть неумышленно? А легко ли на полном ходу вести шайбу в зону противника, когда пятеро игроков молотят клюшками по твоему телу? А легко ли броситься под летящую шайбу? Говоря о напряжении, подумайте о бедных вратарях. Мы обстреливаем их шайбами в течение всей игры. Иной раз шайба летит со скоростью более ста миль в час. Лучшие голкиперы останавливают восемь из десяти брошенных по воротам шайб, но когда шайба все же пролетает мимо него, за воротами вспыхивает красный свет, оповещая зрителей, что вратарь на сей раз прозевал. Но тот вратарь, который может во время игры расслабиться,-это плохой вратарь. Помните великого голкипера Гленна Холла, защищавшего ворота чикагских "Блэк хоукс" и команды "Сент-Луис блюз"? Он испытывал такое напряжение, что перед каждой игрой его рвало.
Так что не надо говорить, будто играть в футбол, баскетбол или бейсбол труднее, чем в хоккей. Играть во все наши игры трудно!