Остин Несси. Созвездие счастья

   - Ты не сказал, что чувствуешь по отношению к ребенку. Разумеется, кроме раздражения, что он есть.
   Стефан вспомнил, какой безудержный гнев охватил его, как только Джулия открыла ему свою тайну. Сейчас ему было стыдно за то чувство.
   - Я не должен был так реагировать на твои слова тогда. Сейчас все прошло...
   - Надеюсь, это, по крайней мере, честный ответ. Ну а что же осталось?
   Для Стефана, не привыкшего анализировать свои переживания, ответить оказалось непросто.
   Но еще тяжелее было признаться в своих чувствах.
   - Гордость, - сказал он тихо. - И радость. Взглянув на изумленное лицо Джулии, он не удержался от вопроса:
   - Ты удивлена?
   - Да, я не ожидала услышать это.
   - А что чувствуешь ты, Джулия? - неожиданно спросил он.
   - Я тоже рада, очень.
   Если не считать того, что она еще растерянна и испуганна. Но об этом он никогда не узнает. Признаться значило попросить о помощи, а ей от него ничего не нужно.
   Стефан кивнул, но ему не давал покоя еще один вопрос.
   - Ты сердишься на меня?
   Джулия покачала головой.
   - Нет, у женщин все совершенно иначе. Я чувствую себя обманутой...
   - Но я не хочу, чтобы ты чувствовала себя обманутой и брошенной.
   - Чего же тогда ты хочешь? - со злостью спросила она.
   - Находиться рядом, когда ты пойдешь к врачу, видеть, как с каждым днем растет твой живот, иметь возможность хоть иногда приложить к нему руку и почувствовать, как там шевелится наш малыш!
   На глазах Джулии показались слезы. Ей стало почему-то мучительно больно от его слов. Сдавленным голосом она произнесла:
   - Ну и как ты себе это представляешь? Мы живем в сотнях километров друг от друга. Конечно, я могу звонить тебе иногда, сообщать о результатах обследования...
   - Нет, это не то.
   - А что - то?
   - Дай мне знать заранее, и я приеду.
   - Но твоя работа?
   Стефан понял, что Джулия не имеет ни малейшего понятия о его образе жизни. Ей известно лишь, что он владеет сетью ресторанов, но она не знает, что из этого следует.
   И скрывать от нее больше не имело смысла.
   Она отказалась выйти за него замуж и тем самым дала понять, что ее совершенно не интересуют его деньги и высокое положение в обществе.
   - У меня достаточно средств, чтобы не работать вообще. Я приеду в любой момент.:. Ради ребенка.
   Глава 10
   Стефан подошел к двери, без стука распахнул ее - и яркий свет на мгновение ослепил его. Он нахмурился, прищурил глаза. Привыкнув к свету и разглядев небольшое помещение, Стефан нахмурился еще больше.
   Посередине комнаты на кушетке лежала Джулия. Рядом за столом, заставленным многочисленными приборами, сидел мужчина в белом халате. В тот момент, когда вошел Стефан, он как раз проводил обследование.
   Однако кроме него вокруг Джулии суетились еще двое людей. Женщина с огромными серьгами что-то упорно доказывала полураздетому мужчине с фотокамерой в руках. В кабинете действительно было нестерпимо жарко. Виною тому были специально принесенные сюда лампы, яркий свет которых и ослепил Стефана вначале.
   При его появлении спор прекратился. Женщина вежливо улыбнулась и, прежде чем Джулия успела ее остановить, сказала:
   - Простите, но здесь идет фотосъемка.
   На миг воцарилась напряженная тишина.
   - И что же именно вы снимаете? - угрожающим тоном спросил Стефан.
   Женщина в изумлении уставилась на него.
   - Фотографии для приложения к журналу Джулии Стоулс. Вы видите, здесь и так много народу, будьте добры выйти! Не мешайте нам работать, пожалуйста!
   У Джулии перехватило дыхание. Она догадывалась, что сейчас произойдет. И не ошиблась.
   - Я не собираюсь никуда уходить. Боюсь, что уйти придется как раз вам! - рявкнул Стефан. И немедленно!
   - Простите?
   - Уходите или я сам соберу и выкину все ваши лампы и фотоаппараты за дверь!
   Женщина в полнейшей растерянности повернулась к Джулии.
   - Кто этот человек? - только и смогла она выговорить.
   Джулия должна была бы возненавидеть Стефана за то, что он бесцеремонно ворвался в кабинет и поставил ее в неловкое положение перед коллегами. Но вместо этого испытала безмерную радость оттого, что снова видит его. К тому же идея снять сюжет о медицинском осмотре казалась и самой Джулии немного унизительной, поэтому она и не предупредила Стефана об этом очередном визите к врачу.
   - Это...
   - Отец ребенка, - снова вступил в разговор Стефан. - И я хочу присутствовать при обследовании. Один, без посторонних!
   В его голосе прозвучало нечто такое, что никто не осмелился противоречить ему. Перешептываясь, мужчина и женщина начали быстро собирать оборудование. На пороге женщина обернулась и сказала Джулии:
   - Ты позвонишь мне позже?
   Та кивнула, и дверь захлопнулась. В кабинете стало тихо. Джулия чувствовала себя провинившейся школьницей, которая оказалась в кабинете директора и не знает, что сказать в свое оправдание.
   Однако гнев Стефана мгновенно улетучился, как только врач, не вымолвивший ни слова во время разыгравшейся сцены, стал объяснять Джулии, что еще нужно делать, чтобы ребенок родился здоровым. Стефан, как всегда, старался не пропустить ни слова и все никак не мог поверить, что речь идет о его малыше.
   В кабинете царила тишина, нарушаемая тихим голосом врача, словно совершалось некое таинство, а мужчина в белом халате был верховным божеством, от которого зависела судьба всех остальных.
   Однако когда врач закончил обследование и велел Джулии одеваться, она снова почувствовала неловкость.
   - Я подожду тебя за дверью, - сухо сообщил Стефан и вышел.
   Натягивая брюки и свитер, Джулия пыталась убедить себя, что ей не в чем оправдываться перед ним. Она не обязана отчитываться за каждый свой шаг, а он не имеет права вмешиваться в ее жизнь, тем более если дело касается профессиональной карьеры...
   Между тем со стороны все выглядело так, будто они со Стефаном счастливая семейная пара, с нетерпением ждущая появления на свет первенца. Стефан совершенно очаровал врача своей заботой о будущем малыше и его маме.
   Он интересовался всем, что касается ребенка, не пропуская ни одного визита Джулии к врачу, и тот пребывал в твердой уверенности, что его пациентке повезло с мужем. Он и представить не мог, что Стефану приходится каждый раз перелетать через Ла-Манш, чтобы в точно установленное время оказаться в кабинете рядом с Джулией.
   Она не могла не заметить, что Стефан все чаще и чаще звонит, чтобы справиться о ее здоровье. Понемногу она привыкла к этому и уже с нетерпением ожидала, когда же зазвонит телефон и в трубке раздастся низкий волнующий голос с мелодичным акцентом. В какой-то степени ей было легче говорить с ним по телефону. Так она не видела его аристократически гордого, красивого лица, ей не приходилось бороться с неловкостью, которая каждый раз охватывала ее при взгляде темных глаз. И наконец Джулии легче удавалось скрывать от себя самой, что ее чувства к Стефану остались прежними...
   Нет, не прежними. Произошло то, чего молодая женщина боялась больше всего. Ее влечение к Стефану с течением времени усилилось настолько, что переросло в другое, более глубокое чувство. Она больше не представляла свою жизнь без него, хотя отказывалась признаться в этом даже себе...
   Стефан ждал ее около кабинета, и выражение его лица не предвещало ничего хорошего.
   - Ты приехала на своей машине? - отрывисто спросил он.
   Джулия кивнула.
   - Дай мне ключи.
   Она покорно протянула ему ключи, подумав, что превращается в одну из тех слабых женщин, которые и шагу не могут ступить без мужчины.
   Но тут же успокоила себя: просто иногда так приятно положиться на кого-то другого и ни о чем не волноваться, зная, что этот другой побеспокоится за тебя.
   Стефан не произнес ни слова, пока они шли к машине, и в пути также продолжал хранить молчание. Только когда они приехали, он дал волю раздражению, накопившемуся за это утро.
   - Не хочешь объяснить, что все это значит?
   - Ты имеешь в виду сегодняшнюю съемку?
   - Пожалуйста, не надо делать вид, что ты не понимаешь, о чем идет речь.
   Джулия села на диван и вызывающе посмотрела ему в глаза.
   - Это для приложения...
   - Я догадался.
   - Мы хотели рассказать о необходимости для беременной женщины часто посещать врача, вот и все.
   - Вот и все?
   - Не понимаю, что в этом такого предосудительного! - со злостью произнесла Джулия.
   На лице Стефана появилась язвительная улыбка.
   - Не понимаешь, что в этом такого предосудительного? В том, что полстраны будет пялиться на твой живот?!
   - Не полстраны, и совсем не обязательно, что там будут именно такие фотографии. Мы отберем лучшие, - машинально начала оправдываться Джулия, но, увидев выражение его лица, осеклась на полуслове. - Мы подумали, что это пойдет на пользу женщинам, развеет их страхи, вселит уверенность. Знаешь, в некоторых письмах читательницы признаются, что бояться рожать...
   - Да, забыл, как насчет родов? Вы тоже собираетесь снять весь процесс, чтобы женщины удостоверились, что и здесь им бояться нечего?
   - Нет, конечно же нет! - горячо запротестовала Джулия.
   На самом деле эта идея обсуждалась на одной из летучек, но Джулия отвергла ее.
   - Уверен, что ты считаешь меня старомодным. - Стефан наконец-то взял себя в руки.
   - Даже очень, - призналась Джулия, хотя втайне ей было приятно, что он проявляет такое беспокойство.
   - Просто я не хочу, чтобы люди видели то, что в действительности касается только двоих - отца и матери, нас, Джулия!
   Только вот этого "нас" не существует, с тоской подумала она. А как бы ей хотелось, чтобы все было так, как он только что сказал! Не в силах сопротивляться нахлынувшим на нее горьким чувствам, она закрыла глаза.
   Стефан посмотрел на нее. Бледное лицо, темные круги под глазами. И снова в нем стал закипать гнев. О чем она вообще думает? Какого черта позволяет выставлять на всеобщее обозрение свою беременность?! И как он мог допустить это?
   Чтобы снова не потерять самообладания, Стефан пошел в кухню заварить чай. Вернувшись, он сел рядом с Джулией, взял ее руку и стал нежно поглаживать.
   Как много значит иногда простое прикосновение! С того момента, как Джулия узнала, что ждет ребенка, ей очень не хватало простого человеческого участия. Ей вдруг захотелось броситься Стефану на шею и расплакаться, чтобы он обнял ее и утешил, как маленького ребенка, вместо того чтобы мучить расспросами о дурацком приложении к журналу. Как он не понимает: ведь она взялась за эту работу, чтобы отвлечься от безотрадных мыслей, постоянно преследующих ее, чтобы забыть об одиночестве!
   Но он сидел рядом, держа ее руку в своей. В его взгляде светились нежность и беспокойство.
   - Как долго ты собираешься работать?
   - Уже недолго. Уйду за два месяца до родов.
   - А потом?
   - Потом, это когда ребенок родится?.. - Она задумалась, затем ответила:
   - Надеюсь, что меня оставят на должности главного редактора "Борнмут Ай", а приложение я поручу кому-нибудь другому. Если, конечно, оно себя оправдает.
   Стефан взял за подбородок и повернул к себе ее уставшее лицо.
   - Джулия, посмотри мне в глаза. И тебя все это устраивает?
   - Ты говоришь о последнем проекте?
   - Это только часть целого. Я имею в виду твою жизнь. Как ты представляешь себе будущее? Свое будущее, Джулия?
   Она долго молчала, прежде чем тихо признаться:
   - Мне кажется, что я попала в замкнутый круг и не представляю, как из него выбраться.
   Ее вдруг перестало волновать, что она выглядит в его глазах слабой и отчаявшейся женщиной. Она устала быть сильной, независимой, уверенной в себе... Больше всего на свете ей хотелось опереться на кого-то... И чтобы этим кем-то оказался именно он, Стефан. Хотя бы ненадолго поверить, что он всегда будет рядом.
   - Что касается моего будущего, - тут голос ее задрожал, - я еще не думала о нем. Но сейчас... - Джулия почувствовала, как ком в горле мешает ей говорить. - Сейчас не знаю, что мне делать. Я больше не могу...
   Она закусила губу, чтобы не расплакаться, но с ужасом поняла, что слезы струятся по щекам.
   Гримаса страдания исказила лицо Стефана.
   Как мог он причинить ей столько боли? Он привлек Джулию к себе и крепко обнял, гладя ее длинные, рассыпавшие по плечам волосы.
   - Тише, тише, не плачь, Джулия, не надо.
   Все будет хорошо, обещаю тебе.
   Она уткнулась в плечо Стефана мокрым от слез лицом.
   Как же спокойно сидеть вот так, положив голову ему на грудь, чувствуя тепло его тела!
   Можно позабыть обо всех проблемах и ничего не бояться. В его объятиях чувствуешь себя в безопасности. Однако самая главная опасность - она сама. Точнее, ее чувства к Стефану, которые неукротимым пламенем разгорелись в сердце и которые Джулия не в силах была погасить, как ни старалась.
   Усилием воли заставив себя отодвинуться от Стефана, она вытерла слезы.
   - Извини.
   - Ты не должна извиняться. - Кончиком пальца он вытер последнюю слезинку, предательски катившуюся по лицу молодой женщины.
   Как бы Джулия удивилась, если бы узнала, насколько приятнее ему видеть ее слабой, беспомощной как ребенок, ищущей защиты в его объятиях, чем гордой и неприступной деловой женщиной, которой никто не нужен. И хотя внешняя холодность Джулии была именно тем, что так сильно привлекло его внимание еще тогда, когда они встретились на вечеринке, и постоянно интриговало его, в то же время она не могла не уязвлять его мужского самолюбия.
   - Что будет, если ты скажешь, что не собираешься возвращаться на работу, по крайней мере в ближайшее время?
   - Это будет означать конец моей карьеры. На мое место найдется немало претендентов.
   - Карьера! Опять эта чертова карьера! А ты подумала о ребенке, Джулия? Кто станет нянчить и воспитывать его, если изо дня в день ты, его мать, будешь уезжать из дому, чтобы одарить вниманием тысячи незнакомых людей?
   Ведь он же окажется обделенным материнской лаской!
   Она взглянула на Стефана. Он по-прежнему сидел так близко от нее, что захватывало дух.
   - Я больше ничего не знаю, - прошептала Джулия. - Думаю даже, что теперь мне наплевать на карьеру. - В ее глазах блеснул вызов Тебя это шокирует?
   Как долго Стефан ждал этих слов! Но он был достаточно умен, чтобы ничем не выказать своей радости.
   - Почему это должно меня шокировать?
   Джулия не ответила.
   - Ты так и не сказала, что станет с ребенком, когда он появится на свет?
   - У меня нет выбора, я должна работать, - со вздохом произнесла она.
   - Вот в этом ты не права, Джулия. - возразил Стефан. - Ты ничего не должна, кроме одной вещи: поехать во Францию со мной. В качестве моей жены.
   Прошло немало времени, прежде чем Джулия решилась сказать:
   - Поговорим начистоту, Стефан. Ответь, только честно, почему ты делаешь мне предложение?
   - Просто мне бы очень хотелось, чтобы ребенок родился во Франции и вырос на моих глазах. Я буду о нем заботиться, растить, воспитывать его...
   Он хотя бы не стал врать, как делают многие мужчины на его месте. Рассказывать сказки, что любит, что не может без меня жить, подумала Джулия.
   - Ты находишь, что этого достаточно для женитьбы?
   - А почему нет? - спросил он. - В противном случае ты будешь воспитывать ребенка здесь и одна. - Помолчав, Стефан добавил:
   - Ну, или не одна. Думай обо мне, что хочешь, но мысль о том, что другой мужчина растит моего малыша, мне невыносима.
   Как же знакомо ей это чувство! Она точно так же не могла представить, что Стефан женится на другой женщине, а ей, Джулии, не останется ничего другого, как отправлять своего ребенка в чужую страну на выходные и праздники. Что у ее сына или дочки будет мачеха... Нет, инстинкт собственника развит у нее не меньше, чем у него!
   Но было и еще кое-что. Если Стефан может допустить мысль о женитьбе на ком-то еще кроме нее, Джулии, то она просто не представляет рядом другого мужчину. После Стефана другому мужчине нет места в ее жизни!
   Так, может, ей не стоит упускать шанс? Не ждать, пока время и пространство навсегда разделят их и сделают чужими?
   - Но для меня это будет совершенно иная жизнь в другой стране, задумчиво произнесла она после долгого молчания.
   - В замечательной стране! - подхватил Стефан, и голос его сразу смягчился. - Я сделаю все, чтобы Франция стала для тебя родной!
   В этом Джулия ни на миг не сомневалась. Ему удалось сделать гораздо большее: не прикладывая ровно никаких усилий, заставить ее влюбиться в него без памяти.
   Но существовала еще одна проблема, о которой Стефан не обмолвился и словом.
   - И что же последует после того, как мы... узаконим наши отношения? медленно спросила Джулия.
   Стефан сразу понял, что она имеет в виду.
   Кровь громко застучала у него в висках.
   - Ты боишься, что я начну предъявлять на тебя "права"? - усмехнулся он. - Я ничего не потребую от тебя, Джулия. Обещаю. Если это единственное, чего ты боишься, то не стоит беспокоиться.
   Джулия и представить не могла, что этот ответ покажется ей настолько обидным. Разумеется, то, что произошло, воздвигло стену между ними. С того момента, как она объявила Стефану о беременности, он ни разу не проявил желания заняться с ней любовью. Сначала Джулия объясняла это тем, что он злится на нее, но теперь, когда он сам признался, что гнев давно прошел, вывод напрашивался сам собой. Стефан больше не хочет ее.
   Правда, иногда она ловила на себе взгляд, полный желания, что на какое-то время убеждало ее в обратном. Но, принимая во внимание ее нынешний вид, скорее всего это ей только казалось.
   И теперь он прямо заявил, что ему от нее ничего не нужно.
   - У тебя есть другие соображения?
   - Я еще не успела обдумать первые!
   Стефан весело рассмеялся, и это решило все.
   Она любит его, ждет от него ребенка, и он делает ей предложение. Почему бы не принять его?
   Что удерживает ее здесь? Работа, которая потеряла теперь всякий смысл?
   Джулия улыбнулась.
   - Какой ты хочешь, чтобы была наша свадьба?
   Глава 11
   В хлопотах и приготовлениях месяц пролетел незаметно. Назначенный день наступил. День, которого Джулия так боялась и в то же время так ждала.
   - Какая ты красивая! - воскликнула Меган, когда Джулия вышла к ней в подвенечном .платье.
   - Не выдумывай! Толстая как корова!
   - Только не говори глупостей! Ты замечательно выглядишь, почти не заметно, что ты беременна. Все-таки платье мы выбрали удачно.
   Да и какое тебе дело до того, что подумают другие, ведь это ты выходишь замуж за Стефана, а не они! - Меган мечтательно вздохнула. - Он любит тебя независимо от того, как ты выглядишь!
   Джулия не стала разубеждать подругу. Та только расстроится. Она вспомнила, с каким воодушевлением Меган доказывала известному лондонскому модельеру, какое платье нужно Джулии. Результатом ее восторженных объяснений, длившихся не один час, и внушительной суммы денег, которую Джулия, немало зарабатывавшая, держала в руках впервые, не говоря уж о Меган, явилось роскошное платье с завышенной талией, делающее незаметным уже большой живот. Нежно-кремовый цвет скрывал бледность невесты.
   Стоя перед зеркалом в своей комнате, Джулия не могла не признаться, что модельер и в самом деле сотворил чудо, скрыв изменения в ее фигуре. Удастся ли ей скрыть за ослепительной улыбкой то, что их со Стефаном подвигла заключить брачный союз отнюдь не любовь, как думают все?
   Но Джулия старалась отогнать от себя мрачные мысли. Она дала себе слово с честью пройти через это испытание.
   На следующий же день после того, как приняла предложение Стефана, она объявила коллегам об уходе с работы. Новость моментально просочилась в местную прессу, и газеты запестрели яркими заголовками. Ее не переставали поздравлять с удачным замужеством, а Роуз даже сказала с нотками зависти в голосе:
   - Я восхищаюсь тобой, Джулия! Бросить все ради любви!
   Джулия снова только улыбнулась в ответ, не считая нужным ее разубеждать точно так же, как Меган и всех остальных.
   В последнем выпуске журнала в редакторской колонке она попрощалась с читателями, объяснив, что выходит замуж и уезжает во Францию.
   Свадьбу решено было устроить в яхт-клубе, где Джулия впервые увидела Стефана много лет назад. Блюда подавала молоденькая девушка. И когда Джулия увидела ее с огромным подносом креветок, сердце сжалось от воспоминаний. Ей показалось, что это она сама...
   На свадьбу к брату из Парижа прилетела Натали, оставив мужа и маленького сына. Джулия втайне переживала и даже боялась встречи с ней, но и здесь профессиональное умение уверенно чувствовать себя с самыми разными людьми не подвело ее.
   Иногда ей казалось, что все это происходит не с ней, а с кем-то другим, а она лишь сторонний наблюдатель. И хотя сердце Джулии было полно любовью к Стефану, клятвы, которыми они обменялись в ходе церемонии, прозвучали фальшиво. Пустая формальность! - мелькнуло в ее голове.
   Джулия не раз ловила себя на мысли, что жизнь сыграла с ней злую шутку. Она, всегда считавшая себя современной, сейчас оказалась в положении, когда мужчина женился на ней только потому, что она забеременела от него.
   Прямо как в викторианских романах...
   Стефан обнял Джулию, едва прикоснувшись к ее губам, как того требовала традиция. Страсти молодоженов здесь нет места, нужно лишь соблюсти внешние приличия, подумалось Джулии. Точно так же, как сказать: "Ты бесподобно выглядишь, дорогая!"
   Джулия вздохнула с облегчением, когда брачная церемония и последовавший за ней прием подошли к концу и гости стали разъезжаться. К ее удивлению, Натали на прощание обняла ее как сестру. А во взгляде француженки, устремленном на располневшую талию новобрачной, сквозила радость, словно здесь нечего было стыдиться.
   - Надеюсь как можно скорее увидеть тебя у себя дома. Мне кажется, что наши дети подружатся, когда подрастут.
   В ответ Джулия только слабо улыбнулась.
   Тем же вечером частный самолет доставил их со Стефаном в Париж. Несмотря на все опасения, Джулия перенесла дорогу хорошо...
   Когда они оказались у двери его квартиры, в глазах Стефана загорелся лукавый огонек.
   - Я должен на руках перенести тебя через порог.
   - Разве во Франции есть такой же обычай, как в Англии?
   - А как же! - услышала Джулия в ответ и не успела опомниться, как он подхватил ее.
   - Пусти, я слишком тяжелая! - запротестовала она.
   - Только не для меня! - возразил смеясь Стефан.
   Впервые после долгого времени они оказались так близко друг к друга. Джулия ощутила жар его тела, почувствовала, как напряглось оно под ее весом.
   Будь это настоящая свадьба, Стефан отнес бы ее в спальню, где их ожидала бы ночь любви.
   Но вместо этого он осторожно поставил ее на пол в гостиной, словно сосуд с драгоценным содержимым. Впрочем, для него она является чем-то вроде этого. Она носит его ребенка, а что может быть драгоценнее для человека, у которого есть все?
   За прозрачными занавесками горели огни ночного города. Но Джулия ничего не замечала.
   Для нее в эту минуту существовал только он. На нем по-прежнему был парадный костюм, хотя она настаивала, чтобы он переоделся перед дорогой. Сама Джулия отказалась остаться в пышном платье. Поднимаясь по трапу, она все еще не могла поверить, что выдержала бесконечные поздравления, которыми осыпали их на прощание как счастливых молодоженов, не подозревая, насколько далеко это от истины.
   И вот сейчас она стоит здесь, на пороге дома, который должен стать для нее родным, на пороге новой жизни. А она даже не знает, одна или вместе с мужем проведет ночь.
   Стефан увидел встревоженное лицо Джулии.
   Как у загнанного зверька! - подумалось ему.
   Неужели она может допустить мысль, что я потащу ее в спальню, настаивая на исполнении супружеских обязанностей?
   - Хочешь посмотреть свою комнату?
   - С удовольствием! - бодро произнесла Джулия. - Я так устала, что готова проспать целую вечность!
   - Целую вечность? - сухо повторил он.
   В любое другое время Джулия вскрикнула бы. от восторга при виде ярко освещенной, красиво меблированной уютной комнаты, куда он привел ее.
   Но ей довелось быть в его спальне, спать на его широкой кровати, где сегодня он проведет ночь один. На какое-то мгновение она чуть было не схватила Стефана за руку, готовая умолять, чтобы он не оставлял ее в одиночестве. Но в этот миг он отошел от нее, чтобы задернуть тяжелые плотные шторы бежевого цвета. И Джулии вдруг показалось, что она очутилась рядом с чужим человеком, в чужой комнате, в чужом городе, в чужой стране...
   Так оно и есть на самом деле, с горечью подумала новобрачная.
   - Спокойной ночи, Джулия, - мягко произнес он.
   - Спокойной ночи, Стефан, - эхом отозвалась она.
   - У тебя есть все необходимое?
   Нет!
   - Да, спасибо.
   Стефан ушел, осторожно прикрыв дверь, а Джулия все стояла посередине комнаты, с тоской слушая, как удаляются его шаги.
   Затем она подошла к окну и, чуть отдернув штору, взглянула на небо. Оно хранило молчание и, казалось, равнодушно взирало на расстилающийся под ним город. Только на западе, прямо над горизонтом тускло поблескивала одинокая звезда, иногда исчезая за бегущими облаками.
   Джулии вдруг вспомнились слова Стефана, те, которые он произнес, когда она впервые оказалась в Париже и они вышли из ресторана.
   Слова о прекрасном созвездии, что светит любящим сердцам.
   Только для нас этого созвездия не существует, подумала Джулия. Хотя вот она здесь, рядом со Стефаном, готовая разделить с ним всю жизнь...
   Взглянув на обручальное кольцо на своем пальце, она тяжело вздохнула и начала раздеваться.
   Солнечные лучи, возвещающие наступление нового дня, разогнали тоску и беспокойство Джулии, овладевшие ею накануне вечером. Она проснулась бодрой и отдохнувшей.