Авось пронесет.
Но Архыз уже вертелся под черешней и недоуменно заглядывал наверх.
Чего, приятель, не спускаешься? Друзья пришли.
Несколько часов назад, повозившись со своим оленем, Молчанов решил пройти лесниковой тропой через увал от верховьев одной реки к другой. Шли трое - Архыз впереди, Хоба замыкал шествие и никак не хотел отставать.
Едва перевалили увал, как Архыз стал проявлять нетерпение, и Александру раза три пришлось в приказном порядке возвращать овчара, так и рвавшегося вперед. Дело в том, что он уже напал на след кабанов, недавно прошедших здесь. На спуске к реке овчар все же вырвался из-под опеки хозяина и рванулся вперед. Вот почему он первым высунулся из кустов, внеся смятение в ряды секачей, осаждавших черешню. Тогда же он учуял и Лобика на дереве.
Послышался хруст веток. Подошел Молчанов.
- Что там? - тихо спросил он Архыза и спустил предохранитель карабина.
Хоба мгновенно улизнул в сторону. Военные действия с применением ружья - не для его характера.
Александр выглянул. Поляна была пустой. Вся изрытая, загаженная, она походила на стойло у свинарника. И пахло так же. Архыз все крутился под самой черешней.
- Ушли, не дождались, - сказал Молчанов, успокаиваясь, и в это время поглядел на черешню. - Ушли, да не все. - Он вскинул на всякий случай карабин.
Архыз дружелюбно вилял хвостом.
- В чем дело? - Александр опустил ружье, всмотрелся получше. Широкая улыбка осветила его лицо. - Лобик, как же ты?
Следы клыков на стволе, сорванная кора, истоптанный луг, медведь, вцепившийся в ветки дерева чуть не на самой верхушке, - все стало понятным. Смешно! Такой большой, сильный, и вот...
Молчанов отошел подальше, положил карабин, сверху рюкзак и сам сел в стороне, отозвав Архыза.
- Слезай, Лобик. Не бойся, трусишка. Их уже нет. Ружья тоже нет. Слезай!
Запах ружья действительно исчез. Запах Человека и собаки ослабел. Сидеть на ветках уже не было сил. И Лобик стал спускаться, скользя когтями по разорванной коре.
Слезал Лобик задом, все время отворачивая морду в сторону, чтобы видеть, что его ждет. На земле тихо. Человек смирно сидел в стороне. Ладно. Коснувшись земли, медведь хотел сразу же стыдливо бежать, но оказалось, что бежать-то уже не может. Лобик встал на все четыре, качнулся и... устало лег. Как приятна, как мягка и покойна земля! Он вытянул шею, лег плотнее. Что-то кружилось перед глазами, мурашки сковали лапы, спину... Столько в воздухе! Вот и слабость.
Лобик устало закрыл глаза.
Молчанов подошел с хлебом.
- Возьми, Одноухий, подкрепись.
Медведь потянулся, достал хлеб, стал жевать, не меняя положения. Глаза его постепенно очистились от мути. Он глубоко вздохнул. На земле...
Молчанов отошел. Архыз сидел возле рюкзака и с явным недоумением следил за своим бурым другом. Больной, что ли?..
Лобик встал и, нетвердо переступая, заковылял через поляну. Остановился, опять лег.
Кусты перед ним раздвинулись, оттуда вылезла рогастая голова Хобы, который отныне совсем не боялся медведя.
Отдохнув, Лобик пересек поляну и, не оглядываясь, скрылся в лесу. Исчез и Хоба.
- Никуда они не уйдут, - уверенно сказал Архызу хозяин. - Пусть отдохнут в тишине. И мы тоже посидим, пообедаем.
Он по-мальчишески хмыкнул:
- Вот какие бывают дела!
Глава восьмая
ПЛЕНЕНИЕ ОДНОУХОГО
1
Отсюда до кордона лесника Петра Марковича Семенова считалось не более пяти километров. До охотничьего дома - шесть.
Два часа ходу.
Молчанов с Архызом шли не спеша, стараясь не уклониться от лесниковой тропы, которая спокойным полукольцом опоясывала отдельно стоявшую гору и, минуя непролазную заросль рододендрона, выводила прямо на перемычку к другой горе.
Вот здесь-то Архыз и завилял хвостом.
- Где они? - спросил хозяин и проследил за взглядом овчара.
Сквозь зеленую занавеску лиан проглядывали блестящие концы рогов. Хоба ждал их. Когда они прошли, он тоже вышел на тропу и поплелся следом. А вскоре отыскался и Лобик.
- Ладно, - сам себе сказал Молчанов. - Я вас все-таки сведу...
Он не знал, что судьба уже сводила медведя с оленем - там, у перевала, где пурпурные гадюки.
Тропа спустилась в долину Ауры, сделалась шире, домовитей.
В стороне от реки и чуть выше, на берегу тощего в это сухое время, но кристально-чистого ручья, стоял дом Петра Марковича - бревенчатая пятистенка под черной от времени дранкой. Большой участок редкого грушняка и луга вокруг дома был обнесен жердевой оградой. Зеленела на огороде капуста, темная ботва картофеля подходила к густому осиннику у ручья. Хороший огород.
На лавке возле дома сидел Семенов, а рядом дымил самокруткой лесник Бережной.
Они встали. Семенов приподнял фуражку, дядя Алеха поклонился с особенным уважением.
- Никак, с перевала? - дружелюбно спросил он. - И когда только успели? Кобель ваш не кинется?
Архыз близко не подошел, глянул раскосо на новых людей и лег поодаль, будто все дальнейшее его не касалось. У сарая вертелась и бесновалась на цепи дворовая собака лесника. Семенов цыкнул на нее, собака юркнула под сарайные слеги и теперь высматривала оттуда, изредка взлаивая от глухого негодования.
- Тут недалеко ходил. - Молчанов скинул куртку, прислонил к стене карабин. Он был полон впечатлений от только что случившегося и сразу взялся рассказывать, как кабаны загнали на черешню матерого медведя.
Семенов оживился, спросил:
- Это сразу за Круглой? - Так называлась близкая отсюда гора.
- Как раз где большая черешня у реки. Там все истоптано кабанами.
- Да ведь он попал на угодья моего срамотника желтобокого! Ну который "С приветом". Я в дневнике о нем писал. Тот еще деспот! Он и тигру загонит, не токмо медведя. Только вот что непонятно, Александр Егорыч: у меня в тех местах ни одного медведя нету. Они у меня правее живут, километров в восьми от кабаньего царства.
- Новичок. Мой медведь туда пришел, Лобик его кличка.
- Твой? - Лесники переглянулись.
- Ну, есть такой. Отец еще малышом отыскал, он у нас воспитывался, а потом в лес ушел.
- Да ведь это когда было-то! - Семенов вспомнил разговоры, которые слышал уже давно. - Если тот медведь и остался жив, дикарем давно сделался... Какой же он твой?
- Дикий или не дикий, а хозяев помнит. И со мной он в дружбе. С рук иной раз кормлю.
- Ну это ты... - Семенов хмыкнул.
Снова вылезла лесникова дворняга и прямо зашлась лаем. На весь лес, да с каким-то особенным подвыванием. Архыз поглядывал то на нее, то на хозяина, но Молчанов не замечал напряженного взгляда овчара.
- А ведь она на ведьмедя лает, - вдруг сказал Бережной.
- Какого там медведя? Цыть, глупая! - Семенов привстал, но дворняга прямо заходилась. - И в самом деле, чтой-то она?..
- Боюсь, что Лобика учуяла, - смеясь, сказал Молчанов. - Он как раз за мной шел. Не хотел отставать, архаровец, лежит сейчас где-нибудь за кустом и собаку твою с ума сводит.
- Неужто он и жилья не боится?
- Нет. Если его не обижают, запросто и ближе придет.
- Лучше не надо, Александр Егорыч. Корова на глаза ему попадется, не удержится от соблазна, задерет. Тогда я тебе счет... А глянуть на него охота, все же новенький зверь в моем обходе.
- А вот мы сейчас и глянем. - Молчанов осмотрелся. - Дал бы ты мне, Маркович, две посуды каких-нибудь да съестного, хлеб у меня кончился, выманили звери.
Семенов кликнул жену, сказал ей насчет варева, а сам сходил в сарай и принес ведро и бадейку. Дворняга все подвывала, а вот Архыз лениво ушел за изгородь и скрылся. Лесник плеснул в бадейку супу, вывалил картошку. А в ведро Молчанов набросал куски хлеба.
- Это другому приятелю моему, оленю, - сказал он.
- Значит, у тебя целый зверинец. - Семенов уже вертел в руках бинокль. - Может, винтовку все же взять? Мало ли...
- Вы вот что... - Александр осмотрелся. - Зайдите в сарай и дворнягу уведите, чтобы не смущала. Оттуда все видно. А я поманю медведя и оленя вон на ту поляну. Обзор хороший.
Он взял ведра и пошел к лесу, всего двести метров или чуть больше. Поставил бадейку, прошел шагов пятьдесят в сторону и там с ведром в руке стал ждать. Архыз выскочил откуда-то, подбежал к ногам, повертелся около хозяина.
- Ложись, ложись, - приказал Александр. - Знаю, где был. Сплетничал. Подождем вместе.
Ждали долго, должно быть, с четверть часа. Первым вышел Хоба. Смело подошел, но метра за три до Архыза выгнул шею и потряс рогами. Овчар понятливо встал и отбежал подальше. Чтобы не смущать.
Молчанов протянул хлеб.
- Бери, Хоба, ешь. Твоя доля.
Олень потянулся, мягкими губами взял хлеб. Тогда Молчанов уселся в траву и поставил около себя ведро. Хоба разохотился на лесников хлеб, жадно ел, посматривая на человека и собаку.
Что-то произошло в той стороне, где стояла бадейка. Хоба вскинул голову и насторожился.
Бурая туша незаметно отделилась от стены леса. Лобик еще некоторое время стоял принюхиваясь, как делал это, когда оказывался вблизи ловушки или капкана, но тут он увидел и почувствовал Молчанова и, вероятно, успокоился.
И все же не сразу принялся за еду. Обошел бадейку со всех сторон, приблизился, тронул ее лапой, лег и полежал несколько минут, облизываясь. Словно ждал - не взорвется ли, а уж потом поднялся и сунул свой длинный нос в похлебку, от которой так хорошо пахло.
- Сиди, Архыз, - приказал Молчанов, а сам поднялся и, оставив оленя над ведерком, пошел к Лобику.
Он знал: из сарая сейчас хорошо видят обоих зверей и его с собакой. Он хотел доказать лесникам, что слова о дружбе с двумя дикарями - не пустые слова.
А в сарае действительно не сводили глаз с оленя и медведя. В бинокль зрители наблюдали за каждым их движением.
И вдруг Бережной не сдержался.
- За-ра-за! - тихо пробурчал он, узнав огромного медведя, который в свое время мог бы стать сто четырнадцатым, но ушел с двумя пулями в теле и, оказывается, выжил.
- Чего ты? - Семенов оторвался от бинокля.
- Так... Ты смотри, какая кумедия.
Александр был в пяти метрах от медведя, без ружья, с голыми руками. Даже Архыз не шел с ним. Лобик поднял перепачканную морду. Ждал и не убегал. В бинокль было видно, как шевелятся губы у научного сотрудника, он что-то говорил медведю и улыбался. Бесстрашный человек.
Семенов потянулся к винтовке, оттянул затвор.
- Ты что? - хрипло сказал Бережной. - Смотри, Молчанова не хлестни.
- Я так, на всякий случай.
Можно понять лесника: впервые в жизни он видел, как человек подходит к дикому медведю, как говорит с лесным зверем. Чудо!
Тем временем Александр подошел вплотную к зверю, протянул руку, положил ее на широкую спину медведя. Лобик чуть пригнул голову, сторожко смотрел желтыми глазами на человека, но даже не шелохнулся.
- Ешь, ешь, дружище, - сказал Молчанов, и медведь, будто поняв, действительно нагнулся, стал шумно хватать картошку и чавкать.
Хоба и Архыз затеяли было беготню, но оленю все же не понравились приметы близкого жилья, и он убежал в лес, чтобы наблюдать из безопасного места.
Семенов опустил бинокль.
- Вот какие дела-то! - сказал он, очевидно ошеломленный всем увиденным. - А мы толкуем - дикие...
- Ты рога у оленя приметил? - спросил дядя Алеха. - Чудные рога!
Медведь поел, вылизал бадейку, даже покатал ее по лугу. Молчанов взял посуду. Лобик потянулся было за ним, но тут же чего-то испугался и отскочил. И пока человек ходил еще за оленьим ведром, гремел посудой и шагал к дому, он стоял недвижно и смотрел, смотрел. Или надеялся, что еще принесут? Уже от дома Молчанов оглянулся. Медведя на месте не было. Ушел.
Лесники ждали у сарая.
- Век бы не поверил! - Петро Маркович чиркал спички, закуривал. - Всю свою жизнь в лесу, а такого... Как не боишься, Егорыч?
Александр засмеялся.
- Я ж его маленького еще кормил. Чего бояться-то? Помнит или не помнит, а поверил, что зла не сделаю. Доверчивый зверь.
- Вы ему не сделаете, а он-то небось... - Дядя Алеха с явным сомнением качал головой. - Все ж таки хычник.
- У этого хищника пулевые раны в бедре. Вот на того мерзавца он пойдет, тому он выдаст, будь здоров, - с чувством сказал Молчанов, не подозревая, что угодил точно в цель.
- А я смотрю, смотрю, и никак не доходит - где ж у его второе ухо? Бережной насильно заулыбался. - Иль отсекли в детстве для приметы?
- Рысь оторвала. - Александр устало сел на лавку. - Если медведь тут останется, ты посмотри за ним, Петро Маркович, не обижай. А насчет коровы я тебе так скажу: зря в лес не пускай, следи. Мало ли что...
- Это точно, Егорыч. От соблазна подальше. Ты, как я слышал, у меня побудешь? Вот вместях и походим, доглядим твоих зверей. А сейчас пошли в хату. Чую - обедом уже пахнет. Давай, Алексей Варламыч, за компанию.
- Вам, Бережной, свой обход уже определили? - спросил Молчанов.
- Жду не дождусь! - Дядя Алеха смущенно погладил лысую голову. - По хорошему делу давно скучаю.
- А тут вы тоже по делу?
- Лесничий послал, велел познакомиться, лесным воздухом подышать, ну и опыт перенять.
- Завтра мы с им пройдем по тропам, - пояснил Семенов. - А вот насчет обходов, вроде у нас свободных не было.
- Значит, для особых поручений держат меня. - Бережной хмыкнул в бороду.
После обеда, когда Бережной вышел, Александр спросил Семенова:
- Ты бываешь в охотничьем доме?
- А как же! Баба моя там печи топит и все такое. Могу показать, если интерес, Александр Егорыч.
- Сходим как-нибудь. А сейчас отдохнуть бы. Знаешь, ноги отбил, от самой зари сегодня.
Но отдохнуть не удалось.
В час радиосвязи Петро Маркович записал распоряжение. Александра Молчанова просили срочно прибыть в лесничество. Коротыч уже от себя добавил, что прибыл кто-то из Москвы и научному сотруднику надо ехать туда на совещание.
Молчанов выслушал новость без особого интереса.
- Какое-нибудь очередное мероприятие. В общем, получать ценные указания придется. День-два, и я вернусь. Оставлю у тебя плащ и куртку, Маркович. Пойду налегке, благо погода.
В легком свитерке, с планшеткой и фотоаппаратом Александр Молчанов пошел вниз по удобной торной дороге, нимало не подозревая, что его ожидает.
Отлучка, как он понимал, очень не своевременная. Столько забот, а тут...
2
Его ожидала поездка. Дальняя дорога.
Но этому неожиданному событию предшествовал разговор, затеянный Виталием Капустиным.
Днем раньше он прилетел из Москвы вместе со своим начальником Пахтаном, который решил, что летний отдых он может удачно совместить с командировкой. Отдельное лесничество заповедника с тисо-самшитовой рощей находилось прямо в городской черте.
Здесь он остановился, отсюда же Капустин связался с Южным отделом по телефону и спросил Коротыча, как дела и все ли готово в охотничьем доме для приема гостей. Вот тогда лесничий в разговоре и упомянул, что у них сейчас Молчанов.
- Сколько он пробудет в Поляне? - нетерпеливо спросил Капустин.
- Во всяком случае, не меньше недели или двух. Остановился он на кордоне Ауры. Сказал, что оттуда удобнее ходить наверх.
- Вы лесников приняли? - спросил Капустин.
- Да. Они знакомятся с обходами, наблюдают животных.
- Погода в вашем районе?
- Сухо и тепло. Дожди только грозовые.
- Как дорога к Ауре?
- Можно проехать вездеходом.
Капустин уведомил, что он здесь со своим начальником и что они, вероятно, приедут на кордон с гостями или прежде их, поэтому свой "газик" Коротыч должен держать в готовности номер один. Лесничий сказал: "Есть!" - и на этом разговор закончился.
В тот же день Пахтан и Капустин осмотрели тисо-самшитовую рощу.
Эта уникальная роща занимала в глубине приморской долины редкий по красоте известняковый порог на лесистом склоне горы. Каменная ступенька когда-то передвинулась, немного сползла вниз и оказалась рассеченной глубокими трещинами. Роща обрывалась у реки крутым, а местами просто отвесным ущельем. Серо-зеленые зыбкие занавески из лишайников и черные листочки самшита делали рощу удивительно похожей на морское дно с фантастическими застывшими водорослями. Огромные тисы - некоторым из них было по пятьсот и более лет - уходили в небо, переплетались кронами, обрастали более современными лианами. Под ними всегда хранилась душная тень. Удивительные картины представляла зрителям эта роща.
Первобытная дикость, непролазность, хаотичность природы всего в километре от обжитых увеселительных мест приводили экскурсантов в тихий трепет. Рощу называли природным музеем, который чудом сохранился в окрестностях города, где постоянно жили или отдыхали сотни тысяч гостей со всех концов страны.
Посетители оставляли в Книге природного музея благодарные отзывы. Очень часто можно было прочесть пожелание: сюда бы еще зверей для полноты картины...
Работники лесничества не преминули высказать ту же самую мысль Пахтану.
- А за чем дело стало? - сказал решительный начальник. - Разве трудно отловить в горах несколько туров, косуль, оленей? Сделать в роще вольер - и вот вам маленький зверинец. Представители кавказской фауны... Деловое предложение. Я готов помочь.
- В свое время здесь держали даже медведей, - подсказал Капустин.
- Можно и медведей, - тотчас ответил Пахтан. - Вот ты, Капустин, и распорядись, пусть в Южном отделе отловят медведя и доставят сюда.
Вечером, когда зашел разговор об охотничьем доме, Капустин доложил, что там все готово, погода в горах хорошая и можно приглашать ученых и других гостей, да и самим полезно отдохнуть несколько дней в глухом уголке леса и даже поработать, если появится такое желание.
Тогда же Пахтан спросил, кого именно Капустин приглашает на кордон. Тот с готовностью назвал несколько сослуживцев из их отдела и еще две фамилии, которые, как он выразился, "могут быть очень полезными для нас". Кстати, оба они являлись оппонентами на будущей защите диссертации Капустина. Но об этом он не сказал.
- Хорошо, - согласился начальник. - Пусть приедут.
Он не видел в этом ничего дурного. Напротив.
- Еще одна необходимость, - сказал старший специалист. - В Воронеже послезавтра начинается семинар. Это по поводу испытания усыпляющих патронов для отлова и осмотра зверей. Хорошо бы послать туда одного из сотрудников Кавказского заповедника.
Пахтан кивнул. Почему не послать?
- Я сделаю такое распоряжение от вашего имени?
- Да, разумеется. Кого ты наметил?
- Здесь как раз сейчас находится научный сотрудник Молчанов. Вот его и пошлем. Молодой, энергичный биолог.
Такова коротко история радиограммы, после которой Александр Егорович Молчанов покинул Аурский кордон и спешно отправился в Адлер для полета в Воронеж.
Капустин мог быть довольным. Посторонних вблизи охотничьего дома в эти дни не окажется.
Он все предусмотрел, и Пахтан легко утвердил его решение. Приедут не только ученые. Приедут друзья. Он им доставит удовольствие. А потом и они с готовностью помогут Капустину. Ну хотя бы при утверждении на более интересную должность...
Капустин подумал, что будет вернее, если о семинаре в Воронеже Молчанову скажет не он, а сам Пахтан. Улучив минуту, он спросил начальника:
- Вы позволите мне отлучиться на полдня?
- Личные дела?
- Я хотел проехать в одно наше охотничье хозяйство. Тут километров сто. Возьму у них пару хороших ружей, патроны, посмотрю, нельзя ли там побыть на охоте. Вы не будете возражать?
- Если позволит время...
- У нас есть несколько лицензий на отстрел.
Пахтан полагал, что речь идет об отстреле в охотничьем хозяйстве, явлении вполне закономерном. И кивнул.
- Тут должен прибыть Молчанов. Я заготовил ему командировку и деньги. Чтобы успеть к сроку, ему надо улететь из Адлера сегодня ночью. Могу я оставить для него документы?
- Как найдет меня Молчанов?
- Он знает ваш номер и гостиницу.
Капустин уехал, а вскоре явился Александр Егорович. Пахтану научный работник понравился. Деловой, знающий юноша. Когда Молчанов узнал о поездке, он заколебался и сказал:
- Здесь сейчас такая обстановка, что мое присутствие просто обязательно. Видите ли... я боюсь, что присутствие чужих людей...
- Чужих? Вы имеете в виду гостей? - Пахтан улыбнулся. - Вам надо успеть к началу, в Воронеже вы узнаете для себя много нового. Ваши здешние дела от вас не убегут, на той неделе вернетесь и наверстаете, если что срочное. А страшиться гостей нет оснований, тем более что я пробуду здесь еще целых две недели. Поезжайте как можно скорей.
Явно смущенный отеческим тоном начальника, его ласковым приемом, Молчанов попрощался и вышел. Он еще надеялся встретить Капустина - и не увидел его. Он надеялся вернуться в Поляну - и не смог. На пути к Пахтану он только полчаса пробыл у Никитиных, перекинулся несколькими словами с Ириной Владимировной и с матерью да прошелся по саду с Сашей-маленьким.
Выяснилось, что самолет на Воронеж будет через три часа, надо успеть купить билет и как-нибудь известить своих близких, что уезжает на целую неделю. Впрочем, это он сделает, когда купит билет, из аэропорта. Да, еще непременно надо сказать Борису Васильевичу.
Уже в аэропорту, так и не дозвонившись до Желтой Поляны, он бросился к остановке такси. Через семь минут Александр вышел у райкома партии, где работал один из учеников Бориса Васильевича. Еще через десять минут он уже говорил по телефону с учителем.
- Я передам, кому нужно, - донеслось из трубки. - Не беспокойся. Постараюсь, чтобы сюда как можно скорее приехал Котенко. Будь уверен, мы начеку. И счастливо тебе, Саша!
3
Надо отдать должное организаторским способностям Виталия Капустина.
Поездка за оружием отняла у него всего несколько часов. Еще до отъезда он успел встретиться с Коротычем и с лесничим соседнего, Западного отдела, договорился с директором чайного совхоза о тракторе и тракторных санях. Нетрудный разговор: разве хозяйственник, которому всегда нужны дрова и деловой лес и чьи угодья граничат с заповедником, станет терять дружбу с лесничими? Тут же, от лесников, Капустину стало известно, что в среднем течении горной реки Хаше, где совхоз держал пасеки, замечены следы медведя-шатуна. Значит, есть район, где можно отловить зверя.
Он срочно, в тот же день, вызвал Бережного и еще двух лесников.
- Вот вам проверочное задание, - сказал строго. - За три - пять дней вы строите ловушку и берете здорового и видного собой живого медведя. Живого! Это поручение самого Пахтана. Кровь из зубов, но чтобы был медведь для зоопарка при заповеднике. Вознаграждение очень приличное. Полтораста рублей на брата. Выполните поручение - считайте, что вы прошли испытание, ваша служба будет отмечена.
- Ловушку ведь рубить надо, - неуверенно сказал дядя Алеха. Ему нравилась такая работенка, но смущали сроки.
- Не будем рубить ловушку, Бережной. Возьмем металлическую клетку в тисо-самшитовой роще. Пристегнем к тракторным саням и быстро довезем куда надо. Устраивает?
Лесники видели эту клетку. Хорошая клетка. В ней долго, почти три года, содержался медведь на утеху публике, пока не околел по неизвестной причине. Если клетка, то дело упрощается.
- И место я уже подобрал, - энергично продолжал Капустин. - На правом притоке Хаше. Там как раз бродит большой шатун, свежие следы видели. Уточните на месте, у пасечника. О тракторе договоренность имеется, сегодня же за дело, мужики. Вопросы есть?
Вопросов больше не было. Придавил их Капустин своей энергией, настойчивостью. Деловой начальник.
- Тогда так. Сейчас здесь будет машина и кран. Вот записка. Поедете в рощу, погрузите клетку - и прямо на усадьбу чайного совхоза. Там трактор и сани. Придется только пол сделать из хороших плит, чтобы не разворотил. Ну и дверку настроить на приманку. Не мне вас учить, как это делается. Все ясно?
- С таким хозяином не пропадешь, ребята, - восхищенно сказал дядя Алеха, когда лесники уже тряслись в кузове полуторки. - Заводной мужик, так и горит у него... А ведьмедь им, видать, позарез нужон, смотри-ка, даже насчет вознаграждения не забыли.
И дальше у лесников дело не стояло. Живо погрузили железную клеть на машину, в совхозе разыскали механика, он указал на старенькие, но крепкие тракторные сани. Там же, в мастерских, наладили падающую дверцу с приводом к приманке, а ближе к вечеру трактор с санями на прицепе уже громыхал по неровной, людьми забытой дорожке в долине Хаше, где когда-то, пожалуй еще в начале века, проходила великокняжеская охотничья тропа.
Густой лес по сторонам дороги чутко слушал сердитое и шумное тарахтение редкого в заповедных местах трактора. Он двигался - и умолкали птицы, разбегались залегшие в ольховых болотцах кабаны. Опасность!.. - кричали оглашенные сойки. Прижимались к веткам дубов веселые дрозды и с удивлением, со страхом прислушивались к несусветному шуму и скрежету железному.
По руслу мелководного ручья, по камням, обкатанным водой, тарахтели, визжали гусеницы трактора и полозья саней. Лихой совхозный тракторист, еще весной привозивший в эту глубинку ульи с пчелами, не боялся неезженых путей. Все дальше от Хаше по притоку, все выше в горы, пока не сузилась долинка и не стали круче ее террасы. Тогда он свернул прямо по кизиловым кустам на подъем и ехал, подминая подлесок, до яркой солнечной поляны, где лесники недавно заметили свежий след крупного медведя-шатуна.
Бережной показал, куда и как поставить сани. Задняя сторона их с дверцей приткнулась к метровому откосу, так что в дверцу надо было не подыматься, а даже немного спускаться от поляны. По сторонам ловушки стоял густой боярышник, лишь узкий проход среди колючих зарослей вел прямо в дверцу.
Один из лесников сходил на пасеку. Она располагалась в одном километре от этого места. Принес он оттуда полное ведро старых сотов. От ведра шел заманчивый аромат выдержанного меда. Другой лесник, как мог, завалил камнями полозья саней, натыкал зеленых веток вокруг клетки.
Но Архыз уже вертелся под черешней и недоуменно заглядывал наверх.
Чего, приятель, не спускаешься? Друзья пришли.
Несколько часов назад, повозившись со своим оленем, Молчанов решил пройти лесниковой тропой через увал от верховьев одной реки к другой. Шли трое - Архыз впереди, Хоба замыкал шествие и никак не хотел отставать.
Едва перевалили увал, как Архыз стал проявлять нетерпение, и Александру раза три пришлось в приказном порядке возвращать овчара, так и рвавшегося вперед. Дело в том, что он уже напал на след кабанов, недавно прошедших здесь. На спуске к реке овчар все же вырвался из-под опеки хозяина и рванулся вперед. Вот почему он первым высунулся из кустов, внеся смятение в ряды секачей, осаждавших черешню. Тогда же он учуял и Лобика на дереве.
Послышался хруст веток. Подошел Молчанов.
- Что там? - тихо спросил он Архыза и спустил предохранитель карабина.
Хоба мгновенно улизнул в сторону. Военные действия с применением ружья - не для его характера.
Александр выглянул. Поляна была пустой. Вся изрытая, загаженная, она походила на стойло у свинарника. И пахло так же. Архыз все крутился под самой черешней.
- Ушли, не дождались, - сказал Молчанов, успокаиваясь, и в это время поглядел на черешню. - Ушли, да не все. - Он вскинул на всякий случай карабин.
Архыз дружелюбно вилял хвостом.
- В чем дело? - Александр опустил ружье, всмотрелся получше. Широкая улыбка осветила его лицо. - Лобик, как же ты?
Следы клыков на стволе, сорванная кора, истоптанный луг, медведь, вцепившийся в ветки дерева чуть не на самой верхушке, - все стало понятным. Смешно! Такой большой, сильный, и вот...
Молчанов отошел подальше, положил карабин, сверху рюкзак и сам сел в стороне, отозвав Архыза.
- Слезай, Лобик. Не бойся, трусишка. Их уже нет. Ружья тоже нет. Слезай!
Запах ружья действительно исчез. Запах Человека и собаки ослабел. Сидеть на ветках уже не было сил. И Лобик стал спускаться, скользя когтями по разорванной коре.
Слезал Лобик задом, все время отворачивая морду в сторону, чтобы видеть, что его ждет. На земле тихо. Человек смирно сидел в стороне. Ладно. Коснувшись земли, медведь хотел сразу же стыдливо бежать, но оказалось, что бежать-то уже не может. Лобик встал на все четыре, качнулся и... устало лег. Как приятна, как мягка и покойна земля! Он вытянул шею, лег плотнее. Что-то кружилось перед глазами, мурашки сковали лапы, спину... Столько в воздухе! Вот и слабость.
Лобик устало закрыл глаза.
Молчанов подошел с хлебом.
- Возьми, Одноухий, подкрепись.
Медведь потянулся, достал хлеб, стал жевать, не меняя положения. Глаза его постепенно очистились от мути. Он глубоко вздохнул. На земле...
Молчанов отошел. Архыз сидел возле рюкзака и с явным недоумением следил за своим бурым другом. Больной, что ли?..
Лобик встал и, нетвердо переступая, заковылял через поляну. Остановился, опять лег.
Кусты перед ним раздвинулись, оттуда вылезла рогастая голова Хобы, который отныне совсем не боялся медведя.
Отдохнув, Лобик пересек поляну и, не оглядываясь, скрылся в лесу. Исчез и Хоба.
- Никуда они не уйдут, - уверенно сказал Архызу хозяин. - Пусть отдохнут в тишине. И мы тоже посидим, пообедаем.
Он по-мальчишески хмыкнул:
- Вот какие бывают дела!
Глава восьмая
ПЛЕНЕНИЕ ОДНОУХОГО
1
Отсюда до кордона лесника Петра Марковича Семенова считалось не более пяти километров. До охотничьего дома - шесть.
Два часа ходу.
Молчанов с Архызом шли не спеша, стараясь не уклониться от лесниковой тропы, которая спокойным полукольцом опоясывала отдельно стоявшую гору и, минуя непролазную заросль рододендрона, выводила прямо на перемычку к другой горе.
Вот здесь-то Архыз и завилял хвостом.
- Где они? - спросил хозяин и проследил за взглядом овчара.
Сквозь зеленую занавеску лиан проглядывали блестящие концы рогов. Хоба ждал их. Когда они прошли, он тоже вышел на тропу и поплелся следом. А вскоре отыскался и Лобик.
- Ладно, - сам себе сказал Молчанов. - Я вас все-таки сведу...
Он не знал, что судьба уже сводила медведя с оленем - там, у перевала, где пурпурные гадюки.
Тропа спустилась в долину Ауры, сделалась шире, домовитей.
В стороне от реки и чуть выше, на берегу тощего в это сухое время, но кристально-чистого ручья, стоял дом Петра Марковича - бревенчатая пятистенка под черной от времени дранкой. Большой участок редкого грушняка и луга вокруг дома был обнесен жердевой оградой. Зеленела на огороде капуста, темная ботва картофеля подходила к густому осиннику у ручья. Хороший огород.
На лавке возле дома сидел Семенов, а рядом дымил самокруткой лесник Бережной.
Они встали. Семенов приподнял фуражку, дядя Алеха поклонился с особенным уважением.
- Никак, с перевала? - дружелюбно спросил он. - И когда только успели? Кобель ваш не кинется?
Архыз близко не подошел, глянул раскосо на новых людей и лег поодаль, будто все дальнейшее его не касалось. У сарая вертелась и бесновалась на цепи дворовая собака лесника. Семенов цыкнул на нее, собака юркнула под сарайные слеги и теперь высматривала оттуда, изредка взлаивая от глухого негодования.
- Тут недалеко ходил. - Молчанов скинул куртку, прислонил к стене карабин. Он был полон впечатлений от только что случившегося и сразу взялся рассказывать, как кабаны загнали на черешню матерого медведя.
Семенов оживился, спросил:
- Это сразу за Круглой? - Так называлась близкая отсюда гора.
- Как раз где большая черешня у реки. Там все истоптано кабанами.
- Да ведь он попал на угодья моего срамотника желтобокого! Ну который "С приветом". Я в дневнике о нем писал. Тот еще деспот! Он и тигру загонит, не токмо медведя. Только вот что непонятно, Александр Егорыч: у меня в тех местах ни одного медведя нету. Они у меня правее живут, километров в восьми от кабаньего царства.
- Новичок. Мой медведь туда пришел, Лобик его кличка.
- Твой? - Лесники переглянулись.
- Ну, есть такой. Отец еще малышом отыскал, он у нас воспитывался, а потом в лес ушел.
- Да ведь это когда было-то! - Семенов вспомнил разговоры, которые слышал уже давно. - Если тот медведь и остался жив, дикарем давно сделался... Какой же он твой?
- Дикий или не дикий, а хозяев помнит. И со мной он в дружбе. С рук иной раз кормлю.
- Ну это ты... - Семенов хмыкнул.
Снова вылезла лесникова дворняга и прямо зашлась лаем. На весь лес, да с каким-то особенным подвыванием. Архыз поглядывал то на нее, то на хозяина, но Молчанов не замечал напряженного взгляда овчара.
- А ведь она на ведьмедя лает, - вдруг сказал Бережной.
- Какого там медведя? Цыть, глупая! - Семенов привстал, но дворняга прямо заходилась. - И в самом деле, чтой-то она?..
- Боюсь, что Лобика учуяла, - смеясь, сказал Молчанов. - Он как раз за мной шел. Не хотел отставать, архаровец, лежит сейчас где-нибудь за кустом и собаку твою с ума сводит.
- Неужто он и жилья не боится?
- Нет. Если его не обижают, запросто и ближе придет.
- Лучше не надо, Александр Егорыч. Корова на глаза ему попадется, не удержится от соблазна, задерет. Тогда я тебе счет... А глянуть на него охота, все же новенький зверь в моем обходе.
- А вот мы сейчас и глянем. - Молчанов осмотрелся. - Дал бы ты мне, Маркович, две посуды каких-нибудь да съестного, хлеб у меня кончился, выманили звери.
Семенов кликнул жену, сказал ей насчет варева, а сам сходил в сарай и принес ведро и бадейку. Дворняга все подвывала, а вот Архыз лениво ушел за изгородь и скрылся. Лесник плеснул в бадейку супу, вывалил картошку. А в ведро Молчанов набросал куски хлеба.
- Это другому приятелю моему, оленю, - сказал он.
- Значит, у тебя целый зверинец. - Семенов уже вертел в руках бинокль. - Может, винтовку все же взять? Мало ли...
- Вы вот что... - Александр осмотрелся. - Зайдите в сарай и дворнягу уведите, чтобы не смущала. Оттуда все видно. А я поманю медведя и оленя вон на ту поляну. Обзор хороший.
Он взял ведра и пошел к лесу, всего двести метров или чуть больше. Поставил бадейку, прошел шагов пятьдесят в сторону и там с ведром в руке стал ждать. Архыз выскочил откуда-то, подбежал к ногам, повертелся около хозяина.
- Ложись, ложись, - приказал Александр. - Знаю, где был. Сплетничал. Подождем вместе.
Ждали долго, должно быть, с четверть часа. Первым вышел Хоба. Смело подошел, но метра за три до Архыза выгнул шею и потряс рогами. Овчар понятливо встал и отбежал подальше. Чтобы не смущать.
Молчанов протянул хлеб.
- Бери, Хоба, ешь. Твоя доля.
Олень потянулся, мягкими губами взял хлеб. Тогда Молчанов уселся в траву и поставил около себя ведро. Хоба разохотился на лесников хлеб, жадно ел, посматривая на человека и собаку.
Что-то произошло в той стороне, где стояла бадейка. Хоба вскинул голову и насторожился.
Бурая туша незаметно отделилась от стены леса. Лобик еще некоторое время стоял принюхиваясь, как делал это, когда оказывался вблизи ловушки или капкана, но тут он увидел и почувствовал Молчанова и, вероятно, успокоился.
И все же не сразу принялся за еду. Обошел бадейку со всех сторон, приблизился, тронул ее лапой, лег и полежал несколько минут, облизываясь. Словно ждал - не взорвется ли, а уж потом поднялся и сунул свой длинный нос в похлебку, от которой так хорошо пахло.
- Сиди, Архыз, - приказал Молчанов, а сам поднялся и, оставив оленя над ведерком, пошел к Лобику.
Он знал: из сарая сейчас хорошо видят обоих зверей и его с собакой. Он хотел доказать лесникам, что слова о дружбе с двумя дикарями - не пустые слова.
А в сарае действительно не сводили глаз с оленя и медведя. В бинокль зрители наблюдали за каждым их движением.
И вдруг Бережной не сдержался.
- За-ра-за! - тихо пробурчал он, узнав огромного медведя, который в свое время мог бы стать сто четырнадцатым, но ушел с двумя пулями в теле и, оказывается, выжил.
- Чего ты? - Семенов оторвался от бинокля.
- Так... Ты смотри, какая кумедия.
Александр был в пяти метрах от медведя, без ружья, с голыми руками. Даже Архыз не шел с ним. Лобик поднял перепачканную морду. Ждал и не убегал. В бинокль было видно, как шевелятся губы у научного сотрудника, он что-то говорил медведю и улыбался. Бесстрашный человек.
Семенов потянулся к винтовке, оттянул затвор.
- Ты что? - хрипло сказал Бережной. - Смотри, Молчанова не хлестни.
- Я так, на всякий случай.
Можно понять лесника: впервые в жизни он видел, как человек подходит к дикому медведю, как говорит с лесным зверем. Чудо!
Тем временем Александр подошел вплотную к зверю, протянул руку, положил ее на широкую спину медведя. Лобик чуть пригнул голову, сторожко смотрел желтыми глазами на человека, но даже не шелохнулся.
- Ешь, ешь, дружище, - сказал Молчанов, и медведь, будто поняв, действительно нагнулся, стал шумно хватать картошку и чавкать.
Хоба и Архыз затеяли было беготню, но оленю все же не понравились приметы близкого жилья, и он убежал в лес, чтобы наблюдать из безопасного места.
Семенов опустил бинокль.
- Вот какие дела-то! - сказал он, очевидно ошеломленный всем увиденным. - А мы толкуем - дикие...
- Ты рога у оленя приметил? - спросил дядя Алеха. - Чудные рога!
Медведь поел, вылизал бадейку, даже покатал ее по лугу. Молчанов взял посуду. Лобик потянулся было за ним, но тут же чего-то испугался и отскочил. И пока человек ходил еще за оленьим ведром, гремел посудой и шагал к дому, он стоял недвижно и смотрел, смотрел. Или надеялся, что еще принесут? Уже от дома Молчанов оглянулся. Медведя на месте не было. Ушел.
Лесники ждали у сарая.
- Век бы не поверил! - Петро Маркович чиркал спички, закуривал. - Всю свою жизнь в лесу, а такого... Как не боишься, Егорыч?
Александр засмеялся.
- Я ж его маленького еще кормил. Чего бояться-то? Помнит или не помнит, а поверил, что зла не сделаю. Доверчивый зверь.
- Вы ему не сделаете, а он-то небось... - Дядя Алеха с явным сомнением качал головой. - Все ж таки хычник.
- У этого хищника пулевые раны в бедре. Вот на того мерзавца он пойдет, тому он выдаст, будь здоров, - с чувством сказал Молчанов, не подозревая, что угодил точно в цель.
- А я смотрю, смотрю, и никак не доходит - где ж у его второе ухо? Бережной насильно заулыбался. - Иль отсекли в детстве для приметы?
- Рысь оторвала. - Александр устало сел на лавку. - Если медведь тут останется, ты посмотри за ним, Петро Маркович, не обижай. А насчет коровы я тебе так скажу: зря в лес не пускай, следи. Мало ли что...
- Это точно, Егорыч. От соблазна подальше. Ты, как я слышал, у меня побудешь? Вот вместях и походим, доглядим твоих зверей. А сейчас пошли в хату. Чую - обедом уже пахнет. Давай, Алексей Варламыч, за компанию.
- Вам, Бережной, свой обход уже определили? - спросил Молчанов.
- Жду не дождусь! - Дядя Алеха смущенно погладил лысую голову. - По хорошему делу давно скучаю.
- А тут вы тоже по делу?
- Лесничий послал, велел познакомиться, лесным воздухом подышать, ну и опыт перенять.
- Завтра мы с им пройдем по тропам, - пояснил Семенов. - А вот насчет обходов, вроде у нас свободных не было.
- Значит, для особых поручений держат меня. - Бережной хмыкнул в бороду.
После обеда, когда Бережной вышел, Александр спросил Семенова:
- Ты бываешь в охотничьем доме?
- А как же! Баба моя там печи топит и все такое. Могу показать, если интерес, Александр Егорыч.
- Сходим как-нибудь. А сейчас отдохнуть бы. Знаешь, ноги отбил, от самой зари сегодня.
Но отдохнуть не удалось.
В час радиосвязи Петро Маркович записал распоряжение. Александра Молчанова просили срочно прибыть в лесничество. Коротыч уже от себя добавил, что прибыл кто-то из Москвы и научному сотруднику надо ехать туда на совещание.
Молчанов выслушал новость без особого интереса.
- Какое-нибудь очередное мероприятие. В общем, получать ценные указания придется. День-два, и я вернусь. Оставлю у тебя плащ и куртку, Маркович. Пойду налегке, благо погода.
В легком свитерке, с планшеткой и фотоаппаратом Александр Молчанов пошел вниз по удобной торной дороге, нимало не подозревая, что его ожидает.
Отлучка, как он понимал, очень не своевременная. Столько забот, а тут...
2
Его ожидала поездка. Дальняя дорога.
Но этому неожиданному событию предшествовал разговор, затеянный Виталием Капустиным.
Днем раньше он прилетел из Москвы вместе со своим начальником Пахтаном, который решил, что летний отдых он может удачно совместить с командировкой. Отдельное лесничество заповедника с тисо-самшитовой рощей находилось прямо в городской черте.
Здесь он остановился, отсюда же Капустин связался с Южным отделом по телефону и спросил Коротыча, как дела и все ли готово в охотничьем доме для приема гостей. Вот тогда лесничий в разговоре и упомянул, что у них сейчас Молчанов.
- Сколько он пробудет в Поляне? - нетерпеливо спросил Капустин.
- Во всяком случае, не меньше недели или двух. Остановился он на кордоне Ауры. Сказал, что оттуда удобнее ходить наверх.
- Вы лесников приняли? - спросил Капустин.
- Да. Они знакомятся с обходами, наблюдают животных.
- Погода в вашем районе?
- Сухо и тепло. Дожди только грозовые.
- Как дорога к Ауре?
- Можно проехать вездеходом.
Капустин уведомил, что он здесь со своим начальником и что они, вероятно, приедут на кордон с гостями или прежде их, поэтому свой "газик" Коротыч должен держать в готовности номер один. Лесничий сказал: "Есть!" - и на этом разговор закончился.
В тот же день Пахтан и Капустин осмотрели тисо-самшитовую рощу.
Эта уникальная роща занимала в глубине приморской долины редкий по красоте известняковый порог на лесистом склоне горы. Каменная ступенька когда-то передвинулась, немного сползла вниз и оказалась рассеченной глубокими трещинами. Роща обрывалась у реки крутым, а местами просто отвесным ущельем. Серо-зеленые зыбкие занавески из лишайников и черные листочки самшита делали рощу удивительно похожей на морское дно с фантастическими застывшими водорослями. Огромные тисы - некоторым из них было по пятьсот и более лет - уходили в небо, переплетались кронами, обрастали более современными лианами. Под ними всегда хранилась душная тень. Удивительные картины представляла зрителям эта роща.
Первобытная дикость, непролазность, хаотичность природы всего в километре от обжитых увеселительных мест приводили экскурсантов в тихий трепет. Рощу называли природным музеем, который чудом сохранился в окрестностях города, где постоянно жили или отдыхали сотни тысяч гостей со всех концов страны.
Посетители оставляли в Книге природного музея благодарные отзывы. Очень часто можно было прочесть пожелание: сюда бы еще зверей для полноты картины...
Работники лесничества не преминули высказать ту же самую мысль Пахтану.
- А за чем дело стало? - сказал решительный начальник. - Разве трудно отловить в горах несколько туров, косуль, оленей? Сделать в роще вольер - и вот вам маленький зверинец. Представители кавказской фауны... Деловое предложение. Я готов помочь.
- В свое время здесь держали даже медведей, - подсказал Капустин.
- Можно и медведей, - тотчас ответил Пахтан. - Вот ты, Капустин, и распорядись, пусть в Южном отделе отловят медведя и доставят сюда.
Вечером, когда зашел разговор об охотничьем доме, Капустин доложил, что там все готово, погода в горах хорошая и можно приглашать ученых и других гостей, да и самим полезно отдохнуть несколько дней в глухом уголке леса и даже поработать, если появится такое желание.
Тогда же Пахтан спросил, кого именно Капустин приглашает на кордон. Тот с готовностью назвал несколько сослуживцев из их отдела и еще две фамилии, которые, как он выразился, "могут быть очень полезными для нас". Кстати, оба они являлись оппонентами на будущей защите диссертации Капустина. Но об этом он не сказал.
- Хорошо, - согласился начальник. - Пусть приедут.
Он не видел в этом ничего дурного. Напротив.
- Еще одна необходимость, - сказал старший специалист. - В Воронеже послезавтра начинается семинар. Это по поводу испытания усыпляющих патронов для отлова и осмотра зверей. Хорошо бы послать туда одного из сотрудников Кавказского заповедника.
Пахтан кивнул. Почему не послать?
- Я сделаю такое распоряжение от вашего имени?
- Да, разумеется. Кого ты наметил?
- Здесь как раз сейчас находится научный сотрудник Молчанов. Вот его и пошлем. Молодой, энергичный биолог.
Такова коротко история радиограммы, после которой Александр Егорович Молчанов покинул Аурский кордон и спешно отправился в Адлер для полета в Воронеж.
Капустин мог быть довольным. Посторонних вблизи охотничьего дома в эти дни не окажется.
Он все предусмотрел, и Пахтан легко утвердил его решение. Приедут не только ученые. Приедут друзья. Он им доставит удовольствие. А потом и они с готовностью помогут Капустину. Ну хотя бы при утверждении на более интересную должность...
Капустин подумал, что будет вернее, если о семинаре в Воронеже Молчанову скажет не он, а сам Пахтан. Улучив минуту, он спросил начальника:
- Вы позволите мне отлучиться на полдня?
- Личные дела?
- Я хотел проехать в одно наше охотничье хозяйство. Тут километров сто. Возьму у них пару хороших ружей, патроны, посмотрю, нельзя ли там побыть на охоте. Вы не будете возражать?
- Если позволит время...
- У нас есть несколько лицензий на отстрел.
Пахтан полагал, что речь идет об отстреле в охотничьем хозяйстве, явлении вполне закономерном. И кивнул.
- Тут должен прибыть Молчанов. Я заготовил ему командировку и деньги. Чтобы успеть к сроку, ему надо улететь из Адлера сегодня ночью. Могу я оставить для него документы?
- Как найдет меня Молчанов?
- Он знает ваш номер и гостиницу.
Капустин уехал, а вскоре явился Александр Егорович. Пахтану научный работник понравился. Деловой, знающий юноша. Когда Молчанов узнал о поездке, он заколебался и сказал:
- Здесь сейчас такая обстановка, что мое присутствие просто обязательно. Видите ли... я боюсь, что присутствие чужих людей...
- Чужих? Вы имеете в виду гостей? - Пахтан улыбнулся. - Вам надо успеть к началу, в Воронеже вы узнаете для себя много нового. Ваши здешние дела от вас не убегут, на той неделе вернетесь и наверстаете, если что срочное. А страшиться гостей нет оснований, тем более что я пробуду здесь еще целых две недели. Поезжайте как можно скорей.
Явно смущенный отеческим тоном начальника, его ласковым приемом, Молчанов попрощался и вышел. Он еще надеялся встретить Капустина - и не увидел его. Он надеялся вернуться в Поляну - и не смог. На пути к Пахтану он только полчаса пробыл у Никитиных, перекинулся несколькими словами с Ириной Владимировной и с матерью да прошелся по саду с Сашей-маленьким.
Выяснилось, что самолет на Воронеж будет через три часа, надо успеть купить билет и как-нибудь известить своих близких, что уезжает на целую неделю. Впрочем, это он сделает, когда купит билет, из аэропорта. Да, еще непременно надо сказать Борису Васильевичу.
Уже в аэропорту, так и не дозвонившись до Желтой Поляны, он бросился к остановке такси. Через семь минут Александр вышел у райкома партии, где работал один из учеников Бориса Васильевича. Еще через десять минут он уже говорил по телефону с учителем.
- Я передам, кому нужно, - донеслось из трубки. - Не беспокойся. Постараюсь, чтобы сюда как можно скорее приехал Котенко. Будь уверен, мы начеку. И счастливо тебе, Саша!
3
Надо отдать должное организаторским способностям Виталия Капустина.
Поездка за оружием отняла у него всего несколько часов. Еще до отъезда он успел встретиться с Коротычем и с лесничим соседнего, Западного отдела, договорился с директором чайного совхоза о тракторе и тракторных санях. Нетрудный разговор: разве хозяйственник, которому всегда нужны дрова и деловой лес и чьи угодья граничат с заповедником, станет терять дружбу с лесничими? Тут же, от лесников, Капустину стало известно, что в среднем течении горной реки Хаше, где совхоз держал пасеки, замечены следы медведя-шатуна. Значит, есть район, где можно отловить зверя.
Он срочно, в тот же день, вызвал Бережного и еще двух лесников.
- Вот вам проверочное задание, - сказал строго. - За три - пять дней вы строите ловушку и берете здорового и видного собой живого медведя. Живого! Это поручение самого Пахтана. Кровь из зубов, но чтобы был медведь для зоопарка при заповеднике. Вознаграждение очень приличное. Полтораста рублей на брата. Выполните поручение - считайте, что вы прошли испытание, ваша служба будет отмечена.
- Ловушку ведь рубить надо, - неуверенно сказал дядя Алеха. Ему нравилась такая работенка, но смущали сроки.
- Не будем рубить ловушку, Бережной. Возьмем металлическую клетку в тисо-самшитовой роще. Пристегнем к тракторным саням и быстро довезем куда надо. Устраивает?
Лесники видели эту клетку. Хорошая клетка. В ней долго, почти три года, содержался медведь на утеху публике, пока не околел по неизвестной причине. Если клетка, то дело упрощается.
- И место я уже подобрал, - энергично продолжал Капустин. - На правом притоке Хаше. Там как раз бродит большой шатун, свежие следы видели. Уточните на месте, у пасечника. О тракторе договоренность имеется, сегодня же за дело, мужики. Вопросы есть?
Вопросов больше не было. Придавил их Капустин своей энергией, настойчивостью. Деловой начальник.
- Тогда так. Сейчас здесь будет машина и кран. Вот записка. Поедете в рощу, погрузите клетку - и прямо на усадьбу чайного совхоза. Там трактор и сани. Придется только пол сделать из хороших плит, чтобы не разворотил. Ну и дверку настроить на приманку. Не мне вас учить, как это делается. Все ясно?
- С таким хозяином не пропадешь, ребята, - восхищенно сказал дядя Алеха, когда лесники уже тряслись в кузове полуторки. - Заводной мужик, так и горит у него... А ведьмедь им, видать, позарез нужон, смотри-ка, даже насчет вознаграждения не забыли.
И дальше у лесников дело не стояло. Живо погрузили железную клеть на машину, в совхозе разыскали механика, он указал на старенькие, но крепкие тракторные сани. Там же, в мастерских, наладили падающую дверцу с приводом к приманке, а ближе к вечеру трактор с санями на прицепе уже громыхал по неровной, людьми забытой дорожке в долине Хаше, где когда-то, пожалуй еще в начале века, проходила великокняжеская охотничья тропа.
Густой лес по сторонам дороги чутко слушал сердитое и шумное тарахтение редкого в заповедных местах трактора. Он двигался - и умолкали птицы, разбегались залегшие в ольховых болотцах кабаны. Опасность!.. - кричали оглашенные сойки. Прижимались к веткам дубов веселые дрозды и с удивлением, со страхом прислушивались к несусветному шуму и скрежету железному.
По руслу мелководного ручья, по камням, обкатанным водой, тарахтели, визжали гусеницы трактора и полозья саней. Лихой совхозный тракторист, еще весной привозивший в эту глубинку ульи с пчелами, не боялся неезженых путей. Все дальше от Хаше по притоку, все выше в горы, пока не сузилась долинка и не стали круче ее террасы. Тогда он свернул прямо по кизиловым кустам на подъем и ехал, подминая подлесок, до яркой солнечной поляны, где лесники недавно заметили свежий след крупного медведя-шатуна.
Бережной показал, куда и как поставить сани. Задняя сторона их с дверцей приткнулась к метровому откосу, так что в дверцу надо было не подыматься, а даже немного спускаться от поляны. По сторонам ловушки стоял густой боярышник, лишь узкий проход среди колючих зарослей вел прямо в дверцу.
Один из лесников сходил на пасеку. Она располагалась в одном километре от этого места. Принес он оттуда полное ведро старых сотов. От ведра шел заманчивый аромат выдержанного меда. Другой лесник, как мог, завалил камнями полозья саней, натыкал зеленых веток вокруг клетки.