Страница:
– Чье?
– Отшельника, для начала.
– В общем-то, это против правил, – замялся Элрой, – но, учитывая, что для Илая Битва закончилась…
– Хорошо, постараюсь упростить Вам задачу. Это была Айка?
– Я иногда боюсь Вас, досточтимый Локи. Когда речь заходит о неведомом прошлом, нет предсказателей, равных Вам, – медленно сказал Элрой.
– Айка. – повторил Локи, по губам его скользнула усмешка. – И мне отмщение, и аз воздам… Повезло мальчику.
– Имя Наблюдателя Вас тоже интересует, или Вы его уже знаете?
– Не преувеличивайте мои способности, мэтр Элрой. Откуда мне знать государственные секреты? Да и не нужна мне эта информация… Наблюдатель в Ваурии – просто глаза и уши Высшего суда. Какой спрос с ушей?
– Будто Вы не знаете, что Наблюдатель – единственный, кто имеет документально подтвержденное право вмешаться в происходящее.
– Я не знаю ни одного случая, когда кто-то из Наблюдателей этим правом воспользовался. Нет, Элрой, меня не интересует имя того, кто не воспользовался своим эксклюзивным правом на решение. Оставим это. А где, если не секрет, разгуливают сейчас малолетние вершители судеб?
– По эйрскому счету, им нет двадцати одного года, и мы не можем привлечь их к ответственности.
– Зато Таур может. – Локи взглядом убрал с пальцев кровь и шампанское. – В Ваурии совершеннолетие наступает в момент рождения.
– Им Вы тоже не хотите помочь?
– Они не избранные, а значит, имеют право и на ошибку, и на помощь.
– Ну, хоть кому-то повезло, – вздохнул Элрой.
– А что будет с… – Локи запнулся на полуслове, – в общем, с обвиняемыми?
– Вы имеете в виду Машу и Катарину? – уточнил Элрой. – В ближайшие часы они будут арестованы за убийство.
– Это еще кто? – изумился Локи. – Почему не знаю?
– Полагаю, одна из них известна Вам под именем Варвара.
– А-а-а… – неопределенно протянул Локи.
– Самосуд преследуется по закону, – напомнил Элрой.
– Неужели я похож на палача?
– Есть что-то неуловимое, – проворчал себе под нос дознаватель.
– Я не воюю с женщинами и детьми, – отрезал Локи.
Глава 50
Арси вскочил в колесницу и что-то приказал страже. Стражники погрузили к ногам советника тело Инсилая. Арси хлестнул рабов, они во весь дух побежали прочь от города, таща за собой колесницу. Они стартовали так резко, что рука Илая соскользнула с повозки, свесившись в дорожную пыль. Ком встал у меня в горле; я видел, как его тонкие смуглые пальцы бились о камни, когда колесница подпрыгивала на ухабах. Изящная цепочка сине-черного металла мерцала тусклым холодным блеском на разбитом запястье. Утешало только одно: Илаю было уже все равно, его боль умерла вместе с ним.
– Быстрее, за ними, – вывела меня из оцепенения Мирна. – Шевелись.
– Зачем? – спросил я. События сегодняшней ночи стоили мне последних сил. – Теперь уже ничего не исправить. Инсилай мертв, нас разыскивает вся тауровская стража. Краш, и тот ушел, понял, что мы – компания опасная.
– Ты хочешь убраться из Ваурии? – прошипела Мирна, оборачиваясь пантерой. – Тогда бегом, нужно забрать серьгу. Своими силами нам отсюда не вырваться, а Инсилаю она уже ни к чему. Он на нас не обидится. Садись скорее, копуша.
Мы легкой рысью припустили по дороге.
– Думаешь, маяк нам поможет? – спросил я Мирну после пары километров пробежки.
– Отец не бросит нас в Ваурии, – уверенно сказала Гаара. – Он обязательно вернется. К тому же он вряд ли узнает о смерти Инсилая, а значит, не дождавшись его возвращения, воспользуется сигналом. Кого Локи точно здесь не оставит, так это Наследника Школы.
– А если они снимут серьгу с Илая? Что тогда?
– Тогда все, конец надеждам. Надо добраться до нее раньше, чем она попадет в чужие руки.
– А если твой отец узнает, что Инсилай мертв, и убили его мы?
– Он никогда в это не поверит. А если его все же смогут убедить в том, что это правда, примчится в Ваурию, чтоб своими руками свернуть нам шею.
Еще километр ленивой трусцы – и прямо перед нашим носом выросла стена. Или я чего-то не понимаю, или в этой стране сумасшедших дорога действительно упиралась в стену. Мы с Гаарой крякнули и уставились друг на друга.
– Нас бессовестно надули, – констатировала она, плюхнувшись на траву. – Или мы заблудились самостоятельно.
Я сосредоточился.
– Сигнал идет. – Я чувствовал, что голубая точка пульсирует недалеко от нас. – Маяк где-то рядом. Надо искать ворота.
– Опять искать, – проворчала Гаара. – Замучилась я за последние дни ковырять дырки в заборах. – Она начала медленно красться вдоль стены.
– Пригласи на террасу и принеси кофе, – распорядился Локи и внутренне собрался. – Он официально или по-соседски?
– Я… я не знаю.
«Господи, как же ты бестолкова, – устало подумал Локи. – Когда же, наконец, вернется Илка?» Он вышел на террасу.
Корн появился в неофициальном наряде: легкие белые брюки и свободная черная рубашка, не подразумевающая наличие галстука. Маги обменялись дежурными приветствиями. Хозяин жестом пригласил соседа к столу и сел сам. Корн помолчал немного, исподволь внимательно рассматривая Локи и, убедившись, что хозяин дома настроен вполне миролюбиво, сказал:
– Простите за вторжение. Я знаю, что Вы не в настроении принимать гостей, но все же счел возможным нанести Вам визит. Неофициально, по-соседски. Если я нарушил Ваши планы, не стесняйтесь. Скажите, что я не вовремя, и я немедленно уйду.
«Уйдешь ты, как же, – вежливо улыбаясь, думал Локи. – Не для того ты так этой встречи добивался, чтоб так запросто от нее отказаться. Неофициально, по-соседски… мысли мои просканировал, или сам догадался?».
– Не волнуйтесь, у меня нет никаких планов. Я просто прихожу в себя после Запределья. Жуткое путешествие, надо Вам сказать. Врагу не пожелаю.
– Ужасно, – посочувствовал Корн, лихорадочно соображая, как перейти к интересующим его вопросам.
– Да, неприятно, но, хвала Мерлину, все позади.
– Простите мое любопытство, – замялся Корн, – Вы можете не отвечать, если эта тема Вам неприятна. Но Вы единственный, кому удалось вернуться из Ваурии. Что там сейчас происходит?
– Да, в общем, ничего интересного. – Локи взял со стола старинный нож для разрезания бумаг и завертел его в пальцах. – Немного страха, много насилия и практически полная невозможность выбраться своими силами.
– Но Вам все же удалось это, поздравляю.
Изящный серебряный поднос с дымящимся кофейником, чашками и пирамидкой пирожных вплыл вслед за Севинч и застыл между собеседниками. Девушка налила кофе в изящные, чуть больше грецкого ореха, чашечки и исчезла бесшумно и незаметно, как умеют только кошки и восточные женщины.
– Угощайтесь, – Локи пригубил свою чашку. – Знаете, о чем я мечтал в Запределье?
– О чашке хорошего кофе, должно быть, – предположил Корн.
– Именно так. Этого не хватало больше всего. Среди ваурского кошмара я мечтал о чашке хорошего кофе. Почему мы всегда так ценим то, что теряем?
– Потому что подсознательно ненавидим любое вторжение в мир своих привычек, – сказал Корн. – Вы не против, если я закурю?
– Нет, конечно. – Локи материализовал взглядом пепельницу в форме человеческого черепа.
– Господи, это что, вместо таблички «У нас не курят!»? Вы, вроде, были не против.
– Простите. – Оправленный золотом череп превратился в хрустальную абстракцию, отдаленно напоминавшую медузу.
«Волнуешься, дорогой сосед? – усмехнулся Локи. – И правильно делаешь. Ты еще и десятой части ждущих тебя радостей не знаешь».
– Вы знаете, я не имею права об этом говорить, но… понимаете, там, в Ваурии, моя дочь… – шепотом сказал Корн.
– Моя тоже, – без всякого выражения сообщил Локи. – Можете говорить в полный голос, у меня под столом не сидят представители магической этики. А если они решат сканировать помещение на предмет наших переговоров, то без труда узнают даже мысли.
– Это называется вторжением в личную жизнь и преследуется по закону.
– Как правило, да, если можно это доказать. Приятно жить там, где государство признает права своих граждан, правда? Расстрою Вас, в Ваурии это не практикуется.
– Кошмарная страна.
– Полностью согласен. Не понимаю, как Вы позволили Вашей девочке отправиться в такое рискованное путешествие…
– Отказ мог плохо сказаться на ее дальнейшей работе.
– Лучше плохая карьера в Эйре, чем хорошая смерть в Ваурии, – проворчал Локи.
– Будем надеяться, что все обойдется. – Рука Корна невольно дрогнула, пепел сигары упал на его белоснежные брюки, но Маг, занятый своими мыслями, этого даже не заметил.
– Конечно, – согласился Локи, раздумывая, что будет приличнее: рассказать гостю об испорченном костюме или не обратить на это внимание, – я тоже предпочитаю надеяться на лучшее. Впрочем, что нам еще остается?
– Говорят, в Запределье снова пришел Посланник Мерлина, – Корн отвел глаза. Локи понял, что собеседник решился на разговор. – Это соответствует истине?
– Полагаю, что да, – осторожно ответил Локи и налил себе вторую чашку кофе. – Но Битвы я не видел.
– Я могу быть откровенен с Вами? – Другого выхода не было. Никто кроме Черного Локи не мог пролить и капли света на происходящее в Ваурии. – Мне нужен Ваш совет.
– К Вашим услугам, господин Корн. Чем могу?
– Меня пытаются шантажировать… последствиями Великой Битвы.
– Простите? – Локи одарил собеседника недоуменным взглядом.
– Моя Айка имеет к этому некоторое отношение. Видимо, девочка где-то допустила ошибку… по неопытности, конечно, об умысле и речи идти не может…
– И теперь Вас просят за эту ошибку заплатить? – договорил за соседа Локи.
– Именно так.
– Я бы не дал ни полмерлина, – не задумываясь, ответил Локи.
– Смею я узнать, почему?
– Во-первых, шантаж бесконечен. Никаких денег не хватит, чтобы удовлетворить аппетит шантажиста, который будет расти день за днем. Во-вторых, Ваурия расположена слишком далеко, чтобы хоть как-то разобраться в том, что там происходит, тем более, чтобы проверять все слухи о тамошних событиях. Вы уверены, что обвинения в адрес Вашей дочери имеют под собой хоть какую-то почву?
– Скорее, я уверен в обратном.
– Тем более, не стоит платить. Дав деньги, Вы косвенно подтвердите виновность Айки, признав возможность совершения ею служебной ошибки.
– Это голая логика, Локи, а если соответственно обстоятельствам, ближе к жизни?
– Для этого нужно, как минимум, знать обстоятельства этой самой жизни.
– Да я и сам толком не понял, – Корн внимательно наблюдал за своим собеседником, но так и не смог решить, что известно Локи об Айкиной миссии. – Подробностей не сообщали. Просто сказали, что эта тайна обойдется мне в кругленькую сумму.
– Если я правильно понял, Вы собрались платить кому-то за воздух, – подумав, сказал Локи. – Не могу сказать, что нахожу это решение разумным.
– Я отец, Локи. Айка моя единственная дочь.
– Скажите, – черный маг поймал взгляд собеседника, и Корна будто обдало волной холода, – а почему Вы решились довериться именно мне? Только из-за того, что я был в Запределье?
– Нет. – Корн решил играть в открытую. – Просто мой шантажист сказал, что за эту информацию Вы заплатите ему много дороже.
– Сколько они требуют с Вас?
– Семь миллионов мерлинов.
Локи задумался на мгновение и сказал тихо, но очень четко:
– Из всех тайн мира для меня лишь одна стоит так дорого. Семь миллионов, и больше, если потребуется, я готов заплатить тому, кто назовет мне имя убийцы Инсилая.
«Похоже, ты их уже заплатил, – у Корна даже голова закружилась от неприятных предчувствий, – и тебе все известно. Не зря же ты снял со своих счетов десять миллионов монет и заперся в одиночестве. Уверен, ты обдумываешь планы мести… Великий Мерлин! – он связал всю полученную информацию вместе. – Надеюсь, это исчадье ада не закончило свой путь в Запределье, и Айка не имеет к его смерти ни малейшего отношения!»
Господи, думаю о нем, как будто он жив, а ведь мы убили его. Мы. Не Таур, не Арси, не лучники с золотыми стрелами, а мы, два глупых лягушонка, решивших, что гильотина – радикальное средство от головной боли. Ну, все, хватит, сил моих больше нет, еще пара километров, и я умру безвременно в ближайшей канаве.
– Мирна, давай передохнем, – не выдержал я, наконец. – Тут думать надо, а не вокруг забора бегать.
– Думай на ходу, – посоветовала Гаара, но притормозила.
Я уселся на какой-то пенек и сказал:
– Давай рассуждать логически.
– Попробуй, – усмехнулась Гаара и начала изучать звездное небо над головой, демонстрируя полное презрение к моим аналитическим способностям.
– Очевидно, что вход в замок заколдован, как иначе б туда вошел Арси со своей свитой, сквозь стену, как привидение? Ворот-то не было. Допустим, случится чудо, и мы прорвемся в замок. Допустим, нам повезет, и мы найдем серьгу… Но ведь нужно еще оттуда выбраться… Второе чудо на одну компанию маловероятно в Ваурии…
– Я хочу домой, – тоскливо сказала Гаара, оторвавшись от созерцания ночного неба. – Надеюсь, ты понимаешь, что вытащить нас отсюда может только Локи. Ну, может быть, твоя Варвара. Но для того, чтобы придти к нам на помощь, они должны нас найти, а нас никогда не найдут, если серьгу кремируют с Инсилаем. Это ты, я надеюсь, понимаешь?
– Понимаю, – вздохнул я, – но сквозь стены проходить не умею.
– Я тоже, к сожалению.
– Слушай, Арси-то не колдун, рабы в его колеснице тем более…
– И что?
– Не может быть защиты, рассчитанной на неопределенное количество входящих. Есть вариант, что Арси знает ключевой пароль, но это маловероятно. Знаешь, кажется, я понял. Мы пройдем сквозь эту стену. – Я слез с пенька и, вернувшись к стене, пнул ее ногой. Каменная ограда не дрогнула, нога заболела.
Прихрамывая и кляня свою глупость, я пошел вдоль стены туда, где я видел тропинку.
– Уже уходишь? – поинтересовалась Мирна, наблюдая за мной исподлобья.
– Нет, просто не хочу с помпой вваливаться через главные ворота. Без приглашения лучше попытаться пройти с черного хода. – Теперь я уже не делал резких движений, а аккуратно толкнул рукой стену. Пальцы прошли сквозь камни, как солнечный свет в чисто вымытое окошко.
– Пошли, – я обернулся к Мирне, – видишь, все просто.
– Как ты догадался? – она смотрела на меня с восхищением.
– Я уже видел нечто подобное в Альвертинином чулане.
– Кто такая Альвертина?
– Милейшее создание, имеющее обширные связи в уголовном мире, маму-колдунью и медный пестик для борьбы с плетунами, коим она меня однажды чуть не прихлопнула.
– За паука приняла?
– Нет, чуть-чуть промахнулась. Пойдем, пора.
У самой стены я притормозил и спросил Мирну:
– Слушай, ты ведь тоже из тех, кто в Битве. Каким образом вас всех собирались отсюда вытаскивать?
– Кого всех? – уточнила Гаара.
– Странников, Хранителей, Отшельника с Наблюдателем….
– Видишь ли… – Мирна замялась. – Возвращение гарантируется только Отшельнику и Наблюдателю, и то, если они четко выполняют должностные инструкции. Эти двое на государственной службе. А Странники и Хранители выбираются из Ваурии сами, кто как умеет. Муниципальные власти за нас не отвечают.
– То есть Айка и деньги получит за свою халтуру, и обратный билет, и карьеру?
– Если заметят, что с ее стороны были нарушения, могут быть большие неприятности.
– А если нет?
– Тогда не будут. Мы идем, наконец, или еще поболтаем? – разозлилась Мирна.
И мы шагнули сквозь стену.
– Кира, как это произошло? – Анжелика вышла из оцепенения. – Где тебя угораздило спутаться с Тауром?
– Не знаю я никакого Таура! – Кира исподлобья взглянула на Лику. – Я люблю Кирилла, понимаете, люблю! Впрочем, вам это, скорее всего, не понять.
– Ну, где уж нам, – вздохнула Анжелика. – Как он хоть выглядит, любовь твоя неземная?
«Господи, что я говорю? – думала Лика, глядя на Киру. – Если это действительно Черный Магистр, он как хочет, так и выглядит. А если Алиса ошиблась, какая мне к черту разница, какой из себя Киркин воздыхатель. Таур расправился с Посланником. Инсилай умер. Это будто лавина с гор – задавила, расплющила, и дышать нечем. Странное дело, так долго были вместе, а поговорить так и не удосужились. Только и делали, что пререкались. А зачем?..»
– А глаза у него голубые, как звезды, и глубокие, как озера…
«Нашла у кого словесный портрет спрашивать, – Наталья в пол-уха слушала Киру и удивлялась наивности Лики, – у больного здоровья. Она тебе сейчас расскажет, у нее в каждом глазу по дюжине добрых фей со связкой хрустальных туфелек и тележкой перезрелых тыкв. Она же видит только то, что сама себе нарисовала. Да если б ее Кирилл к ней явился сейчас при рогах и копытах, хвостом помахивая, она бы и не заметила ничего, только “глаза, как звезды”… А что, и хватит. Все уже счастливы».
– Все она врет, – мрачно сказала Алиса.
– Так, слушаем твою версию, – Лика перевела взгляд на Алису.
– Не было никакого Кирилла, и звезд никаких не было, – без всякого выражения сказала Алиса, – только Таур и волна холода. А глаза у него – будто гвоздем в душе ковыряет. Хотя, какая теперь разница, Илая-то все равно нет. Таур постарался, любовь ее глазастая.
Лика почувствовала вдруг полную опустошенность. «Алиса права, Илая не вернешь. Таур победил. А любит Магистр Киру или нет, значения не имеет. Можно подумать, если бы он демонстрировал любовь не к Кирке, а к Люсе Тютькиной, это повлияло бы на исход событий».
– Где Алиса? – Анжелика с усилием вырвалась из-под груза раздумий и поняла, что не видит девочки.
– Бродит где-то по квартире, – пожала плечами Наташка. – А что?
– Мне показалось, я ее голос слышу. – Лика сорвалась вдруг с места и бросилась в комнату. – Что ты делаешь?! – раздался ее вопль через несколько секунд.
– Папе звоню, – Алиса в полном недоумении уставилась на Лику. – Привет, пап, я вернулась!
Лика, как тигрица, бросилась к розетке и выдернула провод. Подоспевшая Наталья отобрала у Алисы телефон.
«Этого еще не хватало, – Анжелика похолодела до кончиков пальцев, – “здравствуй, папа, это я”. А у него там другая Алиса перед носом маячит. Ко всем радостям не достает только рехнувшегося Горохова».
«Они тут все помешались, – поняла Алиса. – На минуту нельзя отлучиться. Чего они так перепугались? Папа, по-моему, обрадовался, когда меня услышал. Как же в Ваурию-то попасть? Может, ткнуть им под нос кольцо Мерлина и потребовать, чтоб они меня туда немедленно отправили? На Инсилая перстень без осечки действовал…»
– Алиса, – тяжело вздохнула Лика, – я очень прошу тебя… Нам всем сейчас плохо. Пожалуйста, прежде чем сделать что-то, посоветуйся со мной.
– А что, я теперь не могу и папе позвонить? – возмутилась Алиса. – Я тут что, под арестом?
– Можешь, – успокоила Наталья, – ты все можешь, только дай нам пару часов, чтобы разобраться в ситуации. Ты так долго ждала, неужели мы будем ссориться из-за каких-то нескольких часов?
– Нет, наверно, – неуверенно ответила Алиса и, прямо на глазах изумленных девушек превратившись в легкое туманное облачко, выплыла на улицу через открытую дверь балкона.
– Трах-тибидох, – пробормотала Наташка, без сил опускаясь на близстоящий стул.
«Я с ума сойду, – равнодушно констатировала Анжелика, рассеянно провожая взглядом новорожденную тучку-путешественницу. – Алиса опять пропала. Ну что я Горохову скажу?!!»
– Она в эту сторону не работает.
Меня это не удивило. Говорил же, сначала выясни, как мы отсюда выйдем, но кто ж меня слушал.
– Что, уже уходим? – беззлобно передразнил я.
– Ты что, не понял? – зашипела Мирна. – Мы здесь застряли.
– Слушай, я тебя не пойму. То ты рвешься сюда, то отсюда. Ты бы разобралась со своими желаниями, – я сделал робкую попытку пойти вперед. Под ногами чавкала и попискивала какая-то зловонная жижа.
– Смотри, не утони, – ехидно посоветовала Мирна.
Черт бы ее побрал с ее советами. Я и сам уже жалел, что не воспользовался главным входом, может, там не так темно и грязно?
Где-то вдалеке что-то грохнуло, и послышались голоса. В конце нашего коридора забрезжил тусклый свет, и закачались длинные черные тени. Я непроизвольно прижался к стене. Вскоре свет пропал, и голоса смолкли.
– Может, мы пойдем, а то я скоро задохнусь в этой клоаке! – прошипела Мирна.
Схемы переходов у нас не было, так что мы могли либо бесконечно долго идти вперед, либо искать проход в стене на ощупь, тыча кулаком в камни. Мы совсем уже, было, отчаялись, когда совершенно неожиданно оказались на перекрестке.
– Что дальше? – шепотом спросила Мирна.
– А я откуда знаю? Сосредоточься и ищи сигнал.
– Давно пытаюсь, только ничего нет. Очень сильное защитное поле.
– Может, просто маяк работает на энергии носителя, а какая энергия у покойника? – предположил я.
– Сигнал мог исчезнуть по совершенно другой причине, – устало сказала Мирна. – Если Инсилай вернулся в Эйр… Это слишком далеко отсюда, чтобы поддерживать чары чужой физической оболочки. Давай решать, что делать будем. Дороги-то три, куда пойдем?
– Бросим монетку, – предложил я. – Орел – направо, решка – налево.
– Вариант «прямо» исключается? – уточнила Мирна.
– Да нет, наверно, – неуверенно сказал я и попытался сосредоточиться на запавшей мне в память разбитой руке волшебника, волочащейся по камням. Особой уверенности не было, но мне показалось, что он почти рядом и идти за ним надо налево.
– Что надумал? – поинтересовалась Мирна.
– Предлагаю пойти налево.
– Хорошо, – неожиданно мирно согласилась Гаара, – идем налево. Там мы еще не были.
Мы прошли еще немного, когда коридор вдруг внезапно оборвался, и мы оказались посреди огромного подвала. Не знаю почему, но я был твердо уверен в том, что нахожусь в десятке шагов от Инсилая.
– Мне нужно время, чтоб разобраться.
– Разве ты не отправила отчет?
– Я отправила отчет. И ты это знаешь.
– Тогда почему ты еще в Альваре? Хочешь попросить у Магистра политического убежища?
– Я уже говорила тебе, что хочу только справедливости.
– Идиотское желание в твоем возрасте и с твоим опытом. Возвращайся домой, хватит витать в облаках.
– Нет.
– Тебе что-то мешает?
– Я не уверена в смерти Инсилая.
– Что?! – забыв, что связь мысленная, в полный голос воскликнул Локи.
– Не кричи. Я уверена, что его нет среди живых, но не присягну, что он среди мертвых.
– Илка, ты не в сказке, ты в Ваурии. Смерть не бывает наполовину, она либо есть, либо нет. Вернись в реальность и смирись с ней.
– Локи, я не сумасшедшая. Действительно, произошло что-то странное. Ты должен сам это видеть.
– Да что это, говори толком!
– Я не могу объяснить. Ты должен вернуться.
– Ты понимаешь, о чем просишь меня?
– Я знаю, что для этого тебе придется заступить за грань допустимого риска, но знаю и то, что ты сделаешь это.
Локи помолчал мгновение.
– Хорошо, – он вдруг понял, как измотала его неизвестность последних дней, – я вернусь. Но при одном условии. К моменту моего появления в Альваре духу твоего не будет в Запределье. Ты оставишь свои бредни о справедливости, забудешь наш сегодняшний разговор и займешься делами фирмы. Разумеется, после того, как отчитаешься о проделанной работе перед Высшим.
– Быстрее, за ними, – вывела меня из оцепенения Мирна. – Шевелись.
– Зачем? – спросил я. События сегодняшней ночи стоили мне последних сил. – Теперь уже ничего не исправить. Инсилай мертв, нас разыскивает вся тауровская стража. Краш, и тот ушел, понял, что мы – компания опасная.
– Ты хочешь убраться из Ваурии? – прошипела Мирна, оборачиваясь пантерой. – Тогда бегом, нужно забрать серьгу. Своими силами нам отсюда не вырваться, а Инсилаю она уже ни к чему. Он на нас не обидится. Садись скорее, копуша.
Мы легкой рысью припустили по дороге.
– Думаешь, маяк нам поможет? – спросил я Мирну после пары километров пробежки.
– Отец не бросит нас в Ваурии, – уверенно сказала Гаара. – Он обязательно вернется. К тому же он вряд ли узнает о смерти Инсилая, а значит, не дождавшись его возвращения, воспользуется сигналом. Кого Локи точно здесь не оставит, так это Наследника Школы.
– А если они снимут серьгу с Илая? Что тогда?
– Тогда все, конец надеждам. Надо добраться до нее раньше, чем она попадет в чужие руки.
– А если твой отец узнает, что Инсилай мертв, и убили его мы?
– Он никогда в это не поверит. А если его все же смогут убедить в том, что это правда, примчится в Ваурию, чтоб своими руками свернуть нам шею.
Еще километр ленивой трусцы – и прямо перед нашим носом выросла стена. Или я чего-то не понимаю, или в этой стране сумасшедших дорога действительно упиралась в стену. Мы с Гаарой крякнули и уставились друг на друга.
– Нас бессовестно надули, – констатировала она, плюхнувшись на траву. – Или мы заблудились самостоятельно.
Я сосредоточился.
– Сигнал идет. – Я чувствовал, что голубая точка пульсирует недалеко от нас. – Маяк где-то рядом. Надо искать ворота.
– Опять искать, – проворчала Гаара. – Замучилась я за последние дни ковырять дырки в заборах. – Она начала медленно красться вдоль стены.
* * *
– Господин Корн. – Севинч, как предрассветное привидение, появилась на пороге гостиной. – Он договаривался о встрече с Вами.– Пригласи на террасу и принеси кофе, – распорядился Локи и внутренне собрался. – Он официально или по-соседски?
– Я… я не знаю.
«Господи, как же ты бестолкова, – устало подумал Локи. – Когда же, наконец, вернется Илка?» Он вышел на террасу.
Корн появился в неофициальном наряде: легкие белые брюки и свободная черная рубашка, не подразумевающая наличие галстука. Маги обменялись дежурными приветствиями. Хозяин жестом пригласил соседа к столу и сел сам. Корн помолчал немного, исподволь внимательно рассматривая Локи и, убедившись, что хозяин дома настроен вполне миролюбиво, сказал:
– Простите за вторжение. Я знаю, что Вы не в настроении принимать гостей, но все же счел возможным нанести Вам визит. Неофициально, по-соседски. Если я нарушил Ваши планы, не стесняйтесь. Скажите, что я не вовремя, и я немедленно уйду.
«Уйдешь ты, как же, – вежливо улыбаясь, думал Локи. – Не для того ты так этой встречи добивался, чтоб так запросто от нее отказаться. Неофициально, по-соседски… мысли мои просканировал, или сам догадался?».
– Не волнуйтесь, у меня нет никаких планов. Я просто прихожу в себя после Запределья. Жуткое путешествие, надо Вам сказать. Врагу не пожелаю.
– Ужасно, – посочувствовал Корн, лихорадочно соображая, как перейти к интересующим его вопросам.
– Да, неприятно, но, хвала Мерлину, все позади.
– Простите мое любопытство, – замялся Корн, – Вы можете не отвечать, если эта тема Вам неприятна. Но Вы единственный, кому удалось вернуться из Ваурии. Что там сейчас происходит?
– Да, в общем, ничего интересного. – Локи взял со стола старинный нож для разрезания бумаг и завертел его в пальцах. – Немного страха, много насилия и практически полная невозможность выбраться своими силами.
– Но Вам все же удалось это, поздравляю.
Изящный серебряный поднос с дымящимся кофейником, чашками и пирамидкой пирожных вплыл вслед за Севинч и застыл между собеседниками. Девушка налила кофе в изящные, чуть больше грецкого ореха, чашечки и исчезла бесшумно и незаметно, как умеют только кошки и восточные женщины.
– Угощайтесь, – Локи пригубил свою чашку. – Знаете, о чем я мечтал в Запределье?
– О чашке хорошего кофе, должно быть, – предположил Корн.
– Именно так. Этого не хватало больше всего. Среди ваурского кошмара я мечтал о чашке хорошего кофе. Почему мы всегда так ценим то, что теряем?
– Потому что подсознательно ненавидим любое вторжение в мир своих привычек, – сказал Корн. – Вы не против, если я закурю?
– Нет, конечно. – Локи материализовал взглядом пепельницу в форме человеческого черепа.
– Господи, это что, вместо таблички «У нас не курят!»? Вы, вроде, были не против.
– Простите. – Оправленный золотом череп превратился в хрустальную абстракцию, отдаленно напоминавшую медузу.
«Волнуешься, дорогой сосед? – усмехнулся Локи. – И правильно делаешь. Ты еще и десятой части ждущих тебя радостей не знаешь».
– Вы знаете, я не имею права об этом говорить, но… понимаете, там, в Ваурии, моя дочь… – шепотом сказал Корн.
– Моя тоже, – без всякого выражения сообщил Локи. – Можете говорить в полный голос, у меня под столом не сидят представители магической этики. А если они решат сканировать помещение на предмет наших переговоров, то без труда узнают даже мысли.
– Это называется вторжением в личную жизнь и преследуется по закону.
– Как правило, да, если можно это доказать. Приятно жить там, где государство признает права своих граждан, правда? Расстрою Вас, в Ваурии это не практикуется.
– Кошмарная страна.
– Полностью согласен. Не понимаю, как Вы позволили Вашей девочке отправиться в такое рискованное путешествие…
– Отказ мог плохо сказаться на ее дальнейшей работе.
– Лучше плохая карьера в Эйре, чем хорошая смерть в Ваурии, – проворчал Локи.
– Будем надеяться, что все обойдется. – Рука Корна невольно дрогнула, пепел сигары упал на его белоснежные брюки, но Маг, занятый своими мыслями, этого даже не заметил.
– Конечно, – согласился Локи, раздумывая, что будет приличнее: рассказать гостю об испорченном костюме или не обратить на это внимание, – я тоже предпочитаю надеяться на лучшее. Впрочем, что нам еще остается?
– Говорят, в Запределье снова пришел Посланник Мерлина, – Корн отвел глаза. Локи понял, что собеседник решился на разговор. – Это соответствует истине?
– Полагаю, что да, – осторожно ответил Локи и налил себе вторую чашку кофе. – Но Битвы я не видел.
– Я могу быть откровенен с Вами? – Другого выхода не было. Никто кроме Черного Локи не мог пролить и капли света на происходящее в Ваурии. – Мне нужен Ваш совет.
– К Вашим услугам, господин Корн. Чем могу?
– Меня пытаются шантажировать… последствиями Великой Битвы.
– Простите? – Локи одарил собеседника недоуменным взглядом.
– Моя Айка имеет к этому некоторое отношение. Видимо, девочка где-то допустила ошибку… по неопытности, конечно, об умысле и речи идти не может…
– И теперь Вас просят за эту ошибку заплатить? – договорил за соседа Локи.
– Именно так.
– Я бы не дал ни полмерлина, – не задумываясь, ответил Локи.
– Смею я узнать, почему?
– Во-первых, шантаж бесконечен. Никаких денег не хватит, чтобы удовлетворить аппетит шантажиста, который будет расти день за днем. Во-вторых, Ваурия расположена слишком далеко, чтобы хоть как-то разобраться в том, что там происходит, тем более, чтобы проверять все слухи о тамошних событиях. Вы уверены, что обвинения в адрес Вашей дочери имеют под собой хоть какую-то почву?
– Скорее, я уверен в обратном.
– Тем более, не стоит платить. Дав деньги, Вы косвенно подтвердите виновность Айки, признав возможность совершения ею служебной ошибки.
– Это голая логика, Локи, а если соответственно обстоятельствам, ближе к жизни?
– Для этого нужно, как минимум, знать обстоятельства этой самой жизни.
– Да я и сам толком не понял, – Корн внимательно наблюдал за своим собеседником, но так и не смог решить, что известно Локи об Айкиной миссии. – Подробностей не сообщали. Просто сказали, что эта тайна обойдется мне в кругленькую сумму.
– Если я правильно понял, Вы собрались платить кому-то за воздух, – подумав, сказал Локи. – Не могу сказать, что нахожу это решение разумным.
– Я отец, Локи. Айка моя единственная дочь.
– Скажите, – черный маг поймал взгляд собеседника, и Корна будто обдало волной холода, – а почему Вы решились довериться именно мне? Только из-за того, что я был в Запределье?
– Нет. – Корн решил играть в открытую. – Просто мой шантажист сказал, что за эту информацию Вы заплатите ему много дороже.
– Сколько они требуют с Вас?
– Семь миллионов мерлинов.
Локи задумался на мгновение и сказал тихо, но очень четко:
– Из всех тайн мира для меня лишь одна стоит так дорого. Семь миллионов, и больше, если потребуется, я готов заплатить тому, кто назовет мне имя убийцы Инсилая.
«Похоже, ты их уже заплатил, – у Корна даже голова закружилась от неприятных предчувствий, – и тебе все известно. Не зря же ты снял со своих счетов десять миллионов монет и заперся в одиночестве. Уверен, ты обдумываешь планы мести… Великий Мерлин! – он связал всю полученную информацию вместе. – Надеюсь, это исчадье ада не закончило свой путь в Запределье, и Айка не имеет к его смерти ни малейшего отношения!»
* * *
Мирна погорячилась, назвав крепостные стены тауровского замка забором. Не меньше часа мы пробирались по периметру крепости, но не только лазейки, щели между камнями не нашли. Пустое это, на ощупь вход в волшебный замок искать. Арси вот прямо у нас на глазах сквозь стену просочился, и не один, а с ротой факельщиков, колесницей, рабами ездовыми и телом Инсилая. И ни один кирпичик не дрогнул. Зря только ноги бьем, не прорваться нам к Магистру в гости. Эх, Илая нет, он бы Мирне все рассказал про ночные пробежки под луной на голодный желудок.Господи, думаю о нем, как будто он жив, а ведь мы убили его. Мы. Не Таур, не Арси, не лучники с золотыми стрелами, а мы, два глупых лягушонка, решивших, что гильотина – радикальное средство от головной боли. Ну, все, хватит, сил моих больше нет, еще пара километров, и я умру безвременно в ближайшей канаве.
– Мирна, давай передохнем, – не выдержал я, наконец. – Тут думать надо, а не вокруг забора бегать.
– Думай на ходу, – посоветовала Гаара, но притормозила.
Я уселся на какой-то пенек и сказал:
– Давай рассуждать логически.
– Попробуй, – усмехнулась Гаара и начала изучать звездное небо над головой, демонстрируя полное презрение к моим аналитическим способностям.
– Очевидно, что вход в замок заколдован, как иначе б туда вошел Арси со своей свитой, сквозь стену, как привидение? Ворот-то не было. Допустим, случится чудо, и мы прорвемся в замок. Допустим, нам повезет, и мы найдем серьгу… Но ведь нужно еще оттуда выбраться… Второе чудо на одну компанию маловероятно в Ваурии…
– Я хочу домой, – тоскливо сказала Гаара, оторвавшись от созерцания ночного неба. – Надеюсь, ты понимаешь, что вытащить нас отсюда может только Локи. Ну, может быть, твоя Варвара. Но для того, чтобы придти к нам на помощь, они должны нас найти, а нас никогда не найдут, если серьгу кремируют с Инсилаем. Это ты, я надеюсь, понимаешь?
– Понимаю, – вздохнул я, – но сквозь стены проходить не умею.
– Я тоже, к сожалению.
– Слушай, Арси-то не колдун, рабы в его колеснице тем более…
– И что?
– Не может быть защиты, рассчитанной на неопределенное количество входящих. Есть вариант, что Арси знает ключевой пароль, но это маловероятно. Знаешь, кажется, я понял. Мы пройдем сквозь эту стену. – Я слез с пенька и, вернувшись к стене, пнул ее ногой. Каменная ограда не дрогнула, нога заболела.
Прихрамывая и кляня свою глупость, я пошел вдоль стены туда, где я видел тропинку.
– Уже уходишь? – поинтересовалась Мирна, наблюдая за мной исподлобья.
– Нет, просто не хочу с помпой вваливаться через главные ворота. Без приглашения лучше попытаться пройти с черного хода. – Теперь я уже не делал резких движений, а аккуратно толкнул рукой стену. Пальцы прошли сквозь камни, как солнечный свет в чисто вымытое окошко.
– Пошли, – я обернулся к Мирне, – видишь, все просто.
– Как ты догадался? – она смотрела на меня с восхищением.
– Я уже видел нечто подобное в Альвертинином чулане.
– Кто такая Альвертина?
– Милейшее создание, имеющее обширные связи в уголовном мире, маму-колдунью и медный пестик для борьбы с плетунами, коим она меня однажды чуть не прихлопнула.
– За паука приняла?
– Нет, чуть-чуть промахнулась. Пойдем, пора.
У самой стены я притормозил и спросил Мирну:
– Слушай, ты ведь тоже из тех, кто в Битве. Каким образом вас всех собирались отсюда вытаскивать?
– Кого всех? – уточнила Гаара.
– Странников, Хранителей, Отшельника с Наблюдателем….
– Видишь ли… – Мирна замялась. – Возвращение гарантируется только Отшельнику и Наблюдателю, и то, если они четко выполняют должностные инструкции. Эти двое на государственной службе. А Странники и Хранители выбираются из Ваурии сами, кто как умеет. Муниципальные власти за нас не отвечают.
– То есть Айка и деньги получит за свою халтуру, и обратный билет, и карьеру?
– Если заметят, что с ее стороны были нарушения, могут быть большие неприятности.
– А если нет?
– Тогда не будут. Мы идем, наконец, или еще поболтаем? – разозлилась Мирна.
И мы шагнули сквозь стену.
* * *
Наталья буравила Киру прокурорским взглядом, но молчала. Лика забилась в самый темный угол и задумалась о чем-то своем. Кира взирала на помрачневших подруг с легким недоумением. Алиса ерзала на стуле, все время порываясь куда-то податься, скорей всего, в Ваурию. Единственное, что ее останавливало, так это невозможность добраться туда без посторонней помощи.– Кира, как это произошло? – Анжелика вышла из оцепенения. – Где тебя угораздило спутаться с Тауром?
– Не знаю я никакого Таура! – Кира исподлобья взглянула на Лику. – Я люблю Кирилла, понимаете, люблю! Впрочем, вам это, скорее всего, не понять.
– Ну, где уж нам, – вздохнула Анжелика. – Как он хоть выглядит, любовь твоя неземная?
«Господи, что я говорю? – думала Лика, глядя на Киру. – Если это действительно Черный Магистр, он как хочет, так и выглядит. А если Алиса ошиблась, какая мне к черту разница, какой из себя Киркин воздыхатель. Таур расправился с Посланником. Инсилай умер. Это будто лавина с гор – задавила, расплющила, и дышать нечем. Странное дело, так долго были вместе, а поговорить так и не удосужились. Только и делали, что пререкались. А зачем?..»
– А глаза у него голубые, как звезды, и глубокие, как озера…
«Нашла у кого словесный портрет спрашивать, – Наталья в пол-уха слушала Киру и удивлялась наивности Лики, – у больного здоровья. Она тебе сейчас расскажет, у нее в каждом глазу по дюжине добрых фей со связкой хрустальных туфелек и тележкой перезрелых тыкв. Она же видит только то, что сама себе нарисовала. Да если б ее Кирилл к ней явился сейчас при рогах и копытах, хвостом помахивая, она бы и не заметила ничего, только “глаза, как звезды”… А что, и хватит. Все уже счастливы».
– Все она врет, – мрачно сказала Алиса.
– Так, слушаем твою версию, – Лика перевела взгляд на Алису.
– Не было никакого Кирилла, и звезд никаких не было, – без всякого выражения сказала Алиса, – только Таур и волна холода. А глаза у него – будто гвоздем в душе ковыряет. Хотя, какая теперь разница, Илая-то все равно нет. Таур постарался, любовь ее глазастая.
Лика почувствовала вдруг полную опустошенность. «Алиса права, Илая не вернешь. Таур победил. А любит Магистр Киру или нет, значения не имеет. Можно подумать, если бы он демонстрировал любовь не к Кирке, а к Люсе Тютькиной, это повлияло бы на исход событий».
– Где Алиса? – Анжелика с усилием вырвалась из-под груза раздумий и поняла, что не видит девочки.
– Бродит где-то по квартире, – пожала плечами Наташка. – А что?
– Мне показалось, я ее голос слышу. – Лика сорвалась вдруг с места и бросилась в комнату. – Что ты делаешь?! – раздался ее вопль через несколько секунд.
– Папе звоню, – Алиса в полном недоумении уставилась на Лику. – Привет, пап, я вернулась!
Лика, как тигрица, бросилась к розетке и выдернула провод. Подоспевшая Наталья отобрала у Алисы телефон.
«Этого еще не хватало, – Анжелика похолодела до кончиков пальцев, – “здравствуй, папа, это я”. А у него там другая Алиса перед носом маячит. Ко всем радостям не достает только рехнувшегося Горохова».
«Они тут все помешались, – поняла Алиса. – На минуту нельзя отлучиться. Чего они так перепугались? Папа, по-моему, обрадовался, когда меня услышал. Как же в Ваурию-то попасть? Может, ткнуть им под нос кольцо Мерлина и потребовать, чтоб они меня туда немедленно отправили? На Инсилая перстень без осечки действовал…»
– Алиса, – тяжело вздохнула Лика, – я очень прошу тебя… Нам всем сейчас плохо. Пожалуйста, прежде чем сделать что-то, посоветуйся со мной.
– А что, я теперь не могу и папе позвонить? – возмутилась Алиса. – Я тут что, под арестом?
– Можешь, – успокоила Наталья, – ты все можешь, только дай нам пару часов, чтобы разобраться в ситуации. Ты так долго ждала, неужели мы будем ссориться из-за каких-то нескольких часов?
– Нет, наверно, – неуверенно ответила Алиса и, прямо на глазах изумленных девушек превратившись в легкое туманное облачко, выплыла на улицу через открытую дверь балкона.
– Трах-тибидох, – пробормотала Наташка, без сил опускаясь на близстоящий стул.
«Я с ума сойду, – равнодушно констатировала Анжелика, рассеянно провожая взглядом новорожденную тучку-путешественницу. – Алиса опять пропала. Ну что я Горохову скажу?!!»
* * *
Мы вошли в тауровскую резиденцию не с черного, а с очень черного хода. Нас встретили кучи мусора под ногами и цепкие ароматы летней помойки. Гаара шарахнулась назад, стукнулась о стену, обретя человеческую сущность, и в ужасе прошептала:– Она в эту сторону не работает.
Меня это не удивило. Говорил же, сначала выясни, как мы отсюда выйдем, но кто ж меня слушал.
– Что, уже уходим? – беззлобно передразнил я.
– Ты что, не понял? – зашипела Мирна. – Мы здесь застряли.
– Слушай, я тебя не пойму. То ты рвешься сюда, то отсюда. Ты бы разобралась со своими желаниями, – я сделал робкую попытку пойти вперед. Под ногами чавкала и попискивала какая-то зловонная жижа.
– Смотри, не утони, – ехидно посоветовала Мирна.
Черт бы ее побрал с ее советами. Я и сам уже жалел, что не воспользовался главным входом, может, там не так темно и грязно?
Где-то вдалеке что-то грохнуло, и послышались голоса. В конце нашего коридора забрезжил тусклый свет, и закачались длинные черные тени. Я непроизвольно прижался к стене. Вскоре свет пропал, и голоса смолкли.
– Может, мы пойдем, а то я скоро задохнусь в этой клоаке! – прошипела Мирна.
Схемы переходов у нас не было, так что мы могли либо бесконечно долго идти вперед, либо искать проход в стене на ощупь, тыча кулаком в камни. Мы совсем уже, было, отчаялись, когда совершенно неожиданно оказались на перекрестке.
– Что дальше? – шепотом спросила Мирна.
– А я откуда знаю? Сосредоточься и ищи сигнал.
– Давно пытаюсь, только ничего нет. Очень сильное защитное поле.
– Может, просто маяк работает на энергии носителя, а какая энергия у покойника? – предположил я.
– Сигнал мог исчезнуть по совершенно другой причине, – устало сказала Мирна. – Если Инсилай вернулся в Эйр… Это слишком далеко отсюда, чтобы поддерживать чары чужой физической оболочки. Давай решать, что делать будем. Дороги-то три, куда пойдем?
– Бросим монетку, – предложил я. – Орел – направо, решка – налево.
– Вариант «прямо» исключается? – уточнила Мирна.
– Да нет, наверно, – неуверенно сказал я и попытался сосредоточиться на запавшей мне в память разбитой руке волшебника, волочащейся по камням. Особой уверенности не было, но мне показалось, что он почти рядом и идти за ним надо налево.
– Что надумал? – поинтересовалась Мирна.
– Предлагаю пойти налево.
– Хорошо, – неожиданно мирно согласилась Гаара, – идем налево. Там мы еще не были.
Мы прошли еще немного, когда коридор вдруг внезапно оборвался, и мы оказались посреди огромного подвала. Не знаю почему, но я был твердо уверен в том, что нахожусь в десятке шагов от Инсилая.
* * *
– Ты, что, возвращаться не собираешься?– Мне нужно время, чтоб разобраться.
– Разве ты не отправила отчет?
– Я отправила отчет. И ты это знаешь.
– Тогда почему ты еще в Альваре? Хочешь попросить у Магистра политического убежища?
– Я уже говорила тебе, что хочу только справедливости.
– Идиотское желание в твоем возрасте и с твоим опытом. Возвращайся домой, хватит витать в облаках.
– Нет.
– Тебе что-то мешает?
– Я не уверена в смерти Инсилая.
– Что?! – забыв, что связь мысленная, в полный голос воскликнул Локи.
– Не кричи. Я уверена, что его нет среди живых, но не присягну, что он среди мертвых.
– Илка, ты не в сказке, ты в Ваурии. Смерть не бывает наполовину, она либо есть, либо нет. Вернись в реальность и смирись с ней.
– Локи, я не сумасшедшая. Действительно, произошло что-то странное. Ты должен сам это видеть.
– Да что это, говори толком!
– Я не могу объяснить. Ты должен вернуться.
– Ты понимаешь, о чем просишь меня?
– Я знаю, что для этого тебе придется заступить за грань допустимого риска, но знаю и то, что ты сделаешь это.
Локи помолчал мгновение.
– Хорошо, – он вдруг понял, как измотала его неизвестность последних дней, – я вернусь. Но при одном условии. К моменту моего появления в Альваре духу твоего не будет в Запределье. Ты оставишь свои бредни о справедливости, забудешь наш сегодняшний разговор и займешься делами фирмы. Разумеется, после того, как отчитаешься о проделанной работе перед Высшим.