«А разве среди шасов есть другие?» — подумала Анна.
   — Женщинам только дай волю — разбазарят имущество на шубы какие-нибудь и не задумаются. Спасайся потом от кредиторов… — Генбек, видимо, вспомнив о чем-то, поджал губы. — Так вот, мой средний…
   — Не послушался, — с улыбкой подхватила девушка. — И…
   — Никаких «и», — отрезал Хамзи. — Женился, на ком я велел, и счастлив до безумия. Невестка у меня золото: домовитая, хозяйственная, бережливая, из хорошей семьи…
   Анна помрачнела. Хамзи, чутко уловив, что клиентке не понравился ход разговора, быстро сменил тему:
   — Давайте повторим еще раз, что мы ищем. Игровой артефакт, изготовленный ориентировочно в девятнадцатом веке.
   — Две колоды карт в деревянной шкатулке.
   — Выложенной изнутри зеленым бархатом.
   — Рубашки карт синие.
   — Имени мастера, разумеется, нет?
   — Вы уже спрашивали.
   — А вдруг оно есть и вы неожиданно об этом вспомнили? Женщинам свойственно вспоминать важные подробности через некоторое время. Вот моя жена, к примеру, двадцать лет хранила в секретере какой-то клочок бумаги, перекладывала его с места на место и никак не могла понять, почему не выбрасывает. Что-то ей мешало… А в одно прекрасное утро она вспоминает, как снять скрывающее заклинание, и выясняет, что все это время хранила долговую расписку уважаемого Юрбека Томбы.
   — Бедный Юрбек.
   — Не такой уж и бедный… — Генбек улыбнулся. Воспоминания об удачных сделках всегда приводили шасов в хорошее настроение. — Проценты по той расписке набежали…
   — Артефакт, — напомнила Анна.
   — Да, артефакт. — Старик покосился на обложку верхней книги из стопки. «Шулеры-маги и шулеры. Сводный каталог за XIX век». Анна была несколько удивлена, обнаружив в списках пару поэтов из школьной программы. — Здесь тоже ничего?
   — Ни одного упоминания о подобной шкатулке.
   — Логично, — вздохнул Генбек. — С магическими картами не пойдешь в заведение концов. Да и вообще не станешь играть в Москве.
   — Возможно, владелец артефакта не посещал игорные заведения? Использовал карты только в частных компаниях?
   — Слухи бы все равно появились.
   — М-да… задачка…
   Коммерческое использование магии в играх не запрещалось, но Великие Дома рекомендовали пользоваться ею предельно осторожно: за карточным столом челы становятся подозрительными, и одной неосторожной фразы достаточно, чтобы нарушить режим секретности. К тому же опытному магу не нужны игровые артефакты, он и так может заглянуть в карты противника, узнать, что придет в прикупе, или смешать колоду в нужной последовательности.
   — Как правило, игровые артефакты изготавливались не для магов. Или за деньги, или в качестве платы за услуги. И использовались они только за пределами Тайного Города.
   — Разве это не противоречит режиму секретности?
   — Наоборот! Служба утилизации иногда специально подбрасывает челам странные факты, чтобы искали там, где ничего нет. Игровые артефакты заряжают небольшим количеством энергии, так что через неделю или месяц везение игрока заканчивается.
   — У моей шкатулки до сих пор наблюдается магический фон.
   — Может, ее изготовили недавно и специально состарили? Вы разбираетесь в антиквариате?
   Анна прищурилась.
   — Нет, не думаю… Чел, который ее принес, не знает о Тайном Городе. К тому же медальон выглядел достаточно старым…
   — Медальон?
   — Разве я не говорила?
   Девушка прочитала в глазах Хамзи несколько ярко выраженных шовинистических мыслей и покраснела.
   — Я…
   — Что за медальон?
   — Старинный герб, на котором изображено веретено и клубок ниток. Генбек, поверьте, я…
   И осеклась.
   И поймала себя на мысли, что впервые видит шаса, раскрывшего от удивления рот.
* * *
   Южный Форт, штаб-квартира семьи Красные Шапки.
   Москва, Бутово,
   4 ноября, четверг, 11.12
 
   — Паника тогда была страшная, мля… Страшнейшая! Зеленый Дом осажден, дружинники еле отбиваются. Чуды вконец озверели, концлагеря, в натуре, строят, за малолетними ведьмами по лесам гоняются…
   — Педофилия, — со знанием дела поддакнул Иголка, довольно шустрый боец из десятки Копыто.
   — Вот-вот, — не стал спорить уйбуй. — У этих педофилия, у этих крыша от страха съехала, а остальные не знают, за что хвататься. Морян в капусту покрошили, хваны на Алтай сбежали, наемники попрятались… Я тогда звоню Сантьяге и, в натуре, говорю: в городе шухер, мля, но ты не дергайся — северо-восток я прикрою, спи спокойно, мля.
   Слушатели переглянулись, но промолчали.
   — Короче, у Сантьяги гора с плеч свалилась. Такое обещать начал, смешно вспомнить. — Уйбуй потер лоб, припоминая события давно минувших дней. — «Выручай, грит, Копыто, а я тебя за это великим фюрером сделаю». Ну, я, в натуре, чуть виски не поперхнулся. «Знаешь, говорю, Сантьяга, я Кувалде до гробовой доски верен. У нас, у Красных Шапок, на этот счет строго: клятву дал — держись, клятву не дал — крепись. Вот как с этим у нас, у Красных Шапок…» — Копыто покосился на сидящих за столом дикарей. — Верно я говорю?
   — Да мы за великого фюрера хоть кого!
   — Зубами!
   — По плечи в землю!
   — Навсегда!!
   Уйбуй немножко послушал верноподданные выкрики, удовлетворенно покивал и вернулся к теме:
   — В натуре, обиделся я тогда крепко. «Мля, говорю, Сантьяга, я к тебе, как к своему, а ты такие подлянки кидать! Не по-пацански, в натуре, великого фюрера в сортире мочить и меня заместо него делать, уйду я на… от ваших интриг…»
   — Так и сказал? — восхищенно поинтересовался какой-то молодой боец из задних рядов.
   — Я чо, нанимался вам лапшу на уши вешать? — обиделся Копыто. — Как есть, так и рассказываю. Совсем уйти хотел, да уговорил меня Сантьяга, упросил. «Выручай, грит, прикрывай северо-восток, а уж в других местах мы сами как-нибудь». Вижу я, чуть не плачет нав, тоска его гложет.
   — Для нава тоска первое дело, — не выдержал Иголка. — Они перед смертью в нее впадают.
   — В спячку?
   — В какую пячку?
   — Тихо! — зашикали сзади. — Не мешайте!
   — Собрал я бойцов верных, — поведал Копыто, — гранатометов взял заряженных, выстрелов к ним поболе и отправился, в натуре, спасать город от супостата. С северо-востока, мля.
   — Самое опасное направление, типа, — солидно пробасил боец Контейнер.
   Он принимал участие в той переделке и имел право украшать повествование уйбуя мелкими подробностями. Копыто опрокинул стаканчик виски, вытер губы, рыгнул и продолжил:
   — Тока мы северо-восток прикрыли, глядь — демоны мертвые отовсюду выскакивают!
   — Типа, не сосчитать!
   — Безумные совсем, дикие — уже челов грызть начали, — добавил Иголка.
   — И понял я, что если не мы, то никто. И говорю бойцам: «Огонь!»
   Копыто рассказывал свою знаменитую историю никак не меньше тысячи раз. Красные Шапки знали ее чуть не наизусть и разбегались, едва заслышав первые слова повествования. За последние четыре месяца уйбую позволили вспомнить старый подвиг всего один раз — на той вечеринке все настолько упились, что остановить бормотавшего мемуары Копыто было решительно некому. Его бы и сейчас никто не слушал, но уйбуй платил за виски, и проигравшие соплеменники тоскливо внимали.
   — В новостях «Тиградком» только о нас и говорили, мля! Во всех экстренных выпусках и в девятичасовом блоке. Обо всей десятке рассказали, а у меня два раза интервью брали. В натуре.
   — Я тама за его спиной, типа, стоял, — скромно добавил Контейнер.
   — И мою фотографию показывали в телевизоре, — сообщил Иголка.
   Мелкий боец не попал в кадр во время интервью и до сих пор переживал по этому поводу.
   — Да, круто было, — подытожил Копыто, вертя в руке пустую бутылку из-под виски.
   — А что Сантьяга? — спросил кто-то.
   — Благодарил, конечно, — несколько неопределенно ответил уйбуй. — Ваще я этот подвиг не для Сантьяги совершил. Для всего Тайного Города. Это мне потом репортеры «Тиградком» объяснили.
   — Охота была стараться?
   Копыто поднял на не понимающего политический момент бойца тяжелый взгляд:
   — А мне за Родину и фюрера всегда охота. У меня любовь к ним вот здесь сидит! — Уйбуй рубанул себя по груди. — В печенку въелась! Понятно?
   — Понятно ему, понятно, — пробурчал толстый боец, наградив недотепу подзатыльником. — Купи еще виски, Копыто. И расскажи о чем-нибудь.
   — Кончилось виски, — буркнул уйбуй.
   Лица слушателей разочарованно вытянулись, но спорить с Копыто никто не рискнул. Поднялись из-за стола и разбрелись, тихонько бормоча ругательства. Впрочем, на чувства соплеменников уйбую было плевать. Выждав, когда обыгранные бойцы растворятся в полутьме «Средства от перхоти», Копыто выгреб из кармана комок мятых купюр — последний выигрыш — и бережно пересчитал:
   — Три тысячи!
   Бармен, правильно истолковав взгляд счастливчика, прислал за стол еще одну бутылочку виски. Иголка и Контейнер одновременно облизнулись. Уйбуй же вернул наличность в карман и высокомерно посмотрел на подчиненных:
   — Теперь все понятно, придурки? Кто там ныл, что у конца надо было деньги брать?
   — Я не ныл, — пропищал Иголка. — Я проявлял разумную осторожность.
   — Вот они, деньги!! — Копыто потряс бумажником. — За два часа!
   — Это еще хорошо, что у этих придурков наличные оказались, — не удержался от язвительного замечания мелкий скандалист.
   — Я, в натуре, с нищими не играю!
   — А как таких распознать?
   — Мля, Иголка, не хочешь заткнуться для разнообразия? Просто признай, что я поступил правильно. Конец никогда бы нам столько денег не заплатил!
   — Ну, выиграешь ты еще пару раз, — рассудительно произнес Контейнер. — А что потом? Дуричи и Гниличи не совсем ведь идиоты. Смекнут, что ты их раздеваешь постоянно, и не станут с тобой играть больше никогда. И кончится твое счастье.
   — Я и говорю, — осмелел Иголка, — деньги надо было брать!
   — Цыц! — Копыто покосился на мелкого бойца. — Вы, идиоты, совсем не видите, что нас ждет впереди…
   — Что впереди?
   Как и обещал Харций, «Повелитель Вероятностей» не гарантировал уйбую постоянных побед. Случалось, Копыто проигрывал или просто бросал карты, не желая рисковать и поднимать ставки. Но в целом статистика обнадеживала: из игры Шибзич обычно выходил в плюсе. И в его голове уже зрели наполеоновские планы.
   — Эльдорадо. Сказочные пещеры золота, мля…
   — Откуда?
   — Выпей, — заботливо предложил Контейнер, пододвигая десятнику стаканчик виски. — И все пройдет.
   — За что же мне такие тупые бойцы достались? — посетовал Копыто. — Слушайте сюда, придурки, мы играть будем с челами, чуете? На большие бабки, мля. Чтобы сразу кучу денег срубить… Пока артефакт не разрядился.
   Бойцы переглянулись.
   — Боязно, — буркнул Контейнер. — Ты, типа, не всегда выигрываешь.
   — Все челы — жулики, — неуверенно протянул Иголка. — А когда они на большие бабки играют, то в два раза больше жулики.
   Но остановить увлекшегося идеей уйбуя было невозможно.
   — Зато у меня есть «Повелитель»!
   — Но гарантии…
   — Молчать!!
   Иголка и Контейнер послушались. Но все-таки попытались привести закусившего удила начальника в чувство:
   — А если они, типа, деньги не станут отдавать?
   — А вы на что?
   — То есть, типа, сначала ты у них выигрываешь, а потом мы их мочим?
   — Выпей. — Копыто вернул стакан Контейнеру. — И слушай еще раз, мля: мы никого просто так не мочим. Мы ведь не отморозки какие-нибудь. Мы выигрываем в карты.
   — А если они деньги не отдают…
   — Тогда мочим.
   — Я подписываюсь, — покивал головой Контейнер. — Давай так и делать.
   — Подожди так и делать! — Иголка разлил виски по стаканам и швырнул бутылку под стол. — Слышь, Копыто, а как же режим секретности?
   — Что «режим секретности»?
   — Ну, если ты у всех челов в карты начнешь выигрывать да еще мочить их потом станешь, то полиция или бандиты напрягутся. Они, конечно, не такие умные, как мы, но и не совсем дураки. А потом королева прознает, что мы артефактом выигрываем, и по шее нам настучит. Привлечение внимания и все такое прочее. А тута бандиты подоспеют…
   — А мы не станем много выигрывать, — неуверенно ответил Копыто.
   — Как это?
   — Ну… не станем в казино ходить.
   Бойцы недоуменно воззрились на уйбуя. Такого оборота они не ожидали.
   — В скверик пойдешь? В шахматы у пенсионеров выигрывать?
   — Не… — Копыто поднял свой стакан и одним махом влил в себя кукурузное пойло. — Не парьтесь, бойцы, все сделаем. И ваще: челы на большие деньги не только в казино играют.
   — А где еще?
   — Есть места, — уклончиво ответил уйбуй.
   — А кто тебя в эти места пустит?
   — Кто надо, тот и пустит. — Копыто задумчиво почесал подбородок. — Главное — связи иметь.
   — Типа, ты имеешь?
   — Типа, я знаю, у кого их взять!
* * *
   Ресторан «Прага».
   Москва, улица Арбат,
   4 ноября, четверг, 12.45
 
   «Все уверены, что это легенда, миф, сказка, что Сен-Жермен не был способен на такой подвиг. Представить сложно, сколько нюансов пришлось учесть при разработке аркана! Да что я говорю: аркан?! Одним арканом не обойдешься — нужен целый свод, десятки сплетенных заклинаний, сложнейших заклинаний, смею заметить. Сложнейших! Оценка ситуации, выбор способа воздействия. При этом надо учесть, к чему приведет то или иное вмешательство, рассчитать, чтобы в итоге получилось задуманное! Если такой артефакт существует, то это показатель высшей степени мастерства его создателя! Это показатель суперкласса! Такие артефакты создают в течение всей жизни! Сантьяге, я уверен, потребовалось бы не менее двух десятков лет…»
   Покинув книжный магазин, девушка пришла в «Прагу», заказала кофе и задумалась, невидяще глядя в окно на замершие в арбатской пробке автомобили. И снова и снова вспоминала слова потрясенного старика.
   «Вы нашли Колоду Судьбы, Анна, артефакт, с помощью которого можно изменить будущее. Сделать его более благоприятным».
   «И что для этого требуется? Кровавые жертвоприношения?»
   «Нет. Нужно поставить на кон свое настоящее».
   Таинственная шкатулка предлагала сыграть с окружающей реальностью, попробовать заполучить то, о чем в обычной жизни бессмысленно даже мечтать. Хочешь стать президентом? Слетать в космос? Выиграть миллион? Начни игру, и все будет зависеть не только от слепого случая, но и от твоего умения, от знания правил, от расчета.
   «Если у тебя нет богатой тетушки, то можешь раскладывать карты хоть каждый день — наследства все равно не получишь. Хочешь выиграть миллион — купи лотерейный билет. Мечтаешь о президентстве — вступи в партию. Колода Судьбы не дарит, а помогает. Она дает шанс, но ты обязательно должен действовать в нужном направлении и в реальном мире. Пойдет игра с Колодой — будет сопутствовать удача в реальности, прослывешь счастливчиком».
   «А не пойдет игра?»
   «Потеряешь все».
   «Нужно быть очень азартным человеком, чтобы согласиться на такую ставку».
   «Нужно быть Игроком, настоящим Игроком».
   Слухи о том, что кто-то изготовил Колоду Судьбы, появились в Тайном Городе в начале девятнадцатого века. Незадолго до того в бывших Западных лесах волновались челы: воевали, устраивали перевороты, рубили друг другу головы, в общем, развлекались как могли. Великие Дома в целом приветствовали подобное времяпрепровождение, но, соблюдая заключенный с Церковью договор, старательно дистанцировались от происходящего и не мешали буянам крошить сородичей в капусту. Нейтралитет Тайного Города оказался на руку нескольким человским магам, попытавшимся использовать смуту в своих скромных целях, правда, безуспешно. Во всяком случае, мелкий офицеришка, возглавивший в итоге бунтарские племена, не знал о настоящей магии и не обладал способностями к колдовству. Выяснив это, Великие Дома успокоились, но грандиозные успехи новоявленного императора вызвали нездоровый интерес у обывателей, особенно усилившийся после затрат на отвод глаз во время оккупации Москвы и спасение имущества от случившегося при этом пожара. Ни одно здание Тайного Города в тех событиях не было повреждено, ни один житель Тайного Города не пострадал, но возмущенные семьи вынудили Великие Дома провести повторное расследование. Опять же ничего не прояснившее. Вот тогда-то и поползли слухи о Колоде Судьбы — ведь определить ее воздействие не представлялось возможным, а пользоваться Колодой мог самый обычный чел. Великие Дома сразу же заявили, что появление артефакта подобной силы невозможно, а через пару лет, когда общественность успокоилась и занялась повседневными делами, Темный Двор объявил бессрочный контракт на поиск палисандровой шкатулки с двумя колодами карт и золотым медальоном на крышке, изображающим веретено и клубок ниток.
   «Тогда это объявление без шума прошло, мол, ищут и ищут, мало ли что навы потерять могли во время вторжения. Очень немногие догадались, что речь идет о Колоде Судьбы. А раз темные так подробно ее описали, значит, видели они ее, видели, и, как обычно, людам и чудам ничего не сказали».
   «Почему вы так думаете?»
   «Потому что Орден и Зеленый Дом считают истории о Колоде Судьбы сказкой. Их аргумент — если ее не создали в Тайном Городе, ее не могли создать нигде».
   «Серьезный аргумент».
   «Серьезный, — согласился старик, — но Сен-Жермен некоторое время жил в России. А это тоже очень серьезный аргумент».
   Обедать не хотелось. Анна ограничилась десертом и кофе. Немного фруктов и табак. В заведениях Тайного Города не курили, и девушка с удовольствием затягивалась тонкими сигаретами после двухчасового никотинового голодания.
   «При всех своих особенностях Колода Судьбы все-таки игровой артефакт, а для них есть обязательное условие: заклинание честного владельца. Таковы требования Игры. Игровой артефакт нельзя украсть или принудительно забрать у хозяина. Точнее, можно, вот только использовать его после этого не рекомендуется — проиграешь обязательно. Прежний владелец должен расстаться со своим сокровищем добровольно. А в случае, если прежний владелец знал об особенностях игрового артефакта, пользовался им, выигрывал и добровольно отдал, — твоя победа практически гарантирована».
   «А если владельцу захочется сыграть еще?»
   «Даже среди челов мало дураков, способных дважды пойти на ТАКОЙ риск».
   Дважды — да, дважды ставить на кон все — это перебор. Но вот один раз… Тем более если предыдущий владелец выиграет… На один раз Анна была согласна. Ради чего? А разве мало желаний у вчерашней рабыни? Пальцы машинально прикоснулись к затылку, где еще совсем недавно чернели навские иероглифы «Власть» и «Покорность». Сейчас моя жизнь полностью зависит от расположения Темного Двора, это положение следует изменить. Каким образом? Способов много.
   К счастью, старый Генбек с пониманием отнесся к желанию девушки не торопиться передавать Колоду Судьбы Темному Двору.
   «Хотите сыграть для себя?»
   «В первую очередь надо найти Колоду, пока я лишь напала на след».
   «Вы производите хорошее впечатление, Анна, вы найдете».
   «Скорее всего».
   «И сыграете для себя?»
   «Жизнь надо прожить так, чтобы не захотелось еще раз. Мне есть из-за чего рисковать».
   Хамзи долго молчал, поглаживая ладонью мягкую кожу книги, затем кивнул:
   «Я не стану доносить Сантьяге о том, что обнаружен след Колоды Судьбы. Но после того как вы сыграете, мы отнесем ее в Темный Двор, и я получу шестьдесят процентов награды».
   «Почему не половину?»
   «Потому что вы получите игру».
   «А вы играть не будете?»
   «Нет. Я доволен своей жизнью. Мне не из-за чего рисковать».
   «А если и я не буду играть?»
   «В этом случае поделим награду пополам».
   На самом деле шас проявил неслыханную покладистость: учитывая ситуацию, он мог бы потребовать и семьдесят процентов награды.
   Анна закурила очередную сигарету и вздохнула, разглядывая медленно поднимающуюся вверх струйку дыма: предстояло решить, как забрать Колоду Судьбы у Крылова. Девушка хорошо знала Никиту и понимала, что предлагать деньги бессмысленно — не возьмет. Придется рассказать полуправду, одну из сказок, разработанных Службой утилизации. Учитывая заклинание честного владельца, заполучить шкатулку иначе не получится — придется пойти на небольшое нарушение режима секретности.
   «А если у него возникнут дополнительные желания?»
   Анна прекрасно понимала взгляды, которые бросал на нее Крылов. Рискнет ли он сделать подруге своего лучшего друга фривольное предложение?
   «Подруге его друга?» Девушка прищурилась, в памяти всплыла неловкость вчерашнего утра. Пальцы зло смяли в пепельнице недокуренную сигарету. «Подруга? С Эльдаром нас ничего не связывает, кроме постели. И ничего не будет связывать. Он слишком слаб, чтобы пойти против воли отца».
   И голос Генбека: «Женился, на ком я велел, и счастлив до безумия».
   «Так будет и здесь».
   И на мгновение — острое чувство одиночества.
   «Плевать на все! Мне нужна Колода Судьбы!»
   Анна достала из сумочки мобильный телефон и набрала номер Никиты.
* * *
   Жилой комплекс «Воробьевы горы».
   Москва, улица Мосфильмовская,
   4 ноября, четверг, 12.59
 
   Игра привлекает, затягивает, не оставляет равнодушным. Возможно, ты сумеешь удержаться, сохранить хладнокровие и не поддаться искушению азарта. Возможно, ты больше никогда не сядешь за карточный стол и будешь с презрением смотреть на завсегдатаев казино. Но ты не сможешь пройти мимо, ты обязательно попробуешь. И однажды ты будешь пристально вглядываться в рубашки сдаваемых карт, пытаясь угадать, какая масть скрывается под ними; или станешь рассчитывать варианты, сосредоточенно наблюдая за стремительным бегом шарика; или вцепишься в автомат, тупо ожидая, что сейчас, вот сейчас, прямо сейчас, барабаны замрут в нужном положении и загремят фанфары «Джек-пота». Однажды ты забудешь обо всем, полностью попав под власть Игры. И это нормально, естественно, это один из элементов обязательной программы: заняться любовью, выпить стакан вина, сыграть на деньги. Ты должен попробовать хотя бы для того, чтобы понять, что это — не твое.
   А вот Никита Крылов твердо знал, что это — его.
   Он не был рабом азарта, скорее — любовником. Игра не съела его, но стала смыслом. Не поглотила, как невозможно поглотить часть себя. Никита был частью Игры, ее представителем среди людей, ее порождением. Или Игра была порождением таких, как он. Победа или поражение — неважно, Крылова привлекал сам процесс. Предвкушение, ожидание, расчет, риск, единственно возможное решение или ошибка, сводящая на нет все усилия. Азарт. Никита наслаждался красотой игры, проникал в ее суть, растворялся в ней. И пришли победы. А как еще Игра может отблагодарить своего адепта? Преданного адепта. Вот уже четыре года Крылов считался игроком экстракласса, и даже самые опытные шулеры не рисковали встречаться с ним за карточным столом: что могли противопоставить ему мелкие обманщики? Ведь если Никиту можно было смело назвать любовником Игры, то их — не более чем альфонсами.
   Знаменитое на всю Москву хобби Никиты стало логичным продолжением его образа жизни, своего рода храмом, который он посвятил Игре. Старинные и современные раритеты, коллекционные карты и первые фишки из Монте-Карло, а кроме них — истории. Рассказы о таинственных колодах и загадочных счастливчиках, об обладателях «золотых рук», всегда выбрасывающих нужную комбинацию костей, и о повелителях рулетки, разоряющих целые казино. Мир Игры издревле наполнялся мифами и легендами. Точнее, эти истории казались мифами и легендами посторонним, а вот адепты азартной жизни относились к ним без скепсиса, ибо каждый, кто провел достаточно много времени на свиданиях с Игрой, с удовольствием расскажет несколько невероятных случаев из собственной биографии. Никита тратил на свою коллекцию немало сил и средств, гордился ею и потому немного разозлился, услышав предложение Мамоцких: Крылов подумал, что хитрый Ефим, по случаю раздобыв потрепанный карточный набор, специально придумал красивую историю, решив сыграть на общеизвестной страсти кредитора. Но, едва прикоснувшись к картам, Никита понял, что Мамоцких не врет: подушечками пальцев Крылов ощутил пульсирующее покалывание. Такое, словно через бумажные прямоугольники пропустили электрический ток. Уколы были слабыми, но явственными, не заметить их было невозможно. Как и не понять, что в принесенной Ефимом шкатулке кроется какая-то загадка.
   Это понимание заставило Никиту простить Мамоцких двадцатитысячный долг. Это понимание заставило его думать о шкатулке весь вечер и утром, едва открыв глаза, направиться в кабинет, чтобы вновь увидеть таинственный раритет, прикоснуться к слегка потрепавшимся картам и ощутить слабые уколы. В безуспешных попытках отыскать хоть какое-то упоминание о шкатулке Крылов перерыл свои записи и прогулялся по известным энциклопедическим сайтам. Он пытался найти след, любую, пусть даже самую фантастическую историю, связанную с этими картами, но натыкался на глухую стену. Никто не слышал о шкатулке графов Чернышевых, никто не знал о гербе с изображением веретена и клубка ниток, никто не мог помочь.
   А потому телефонный звонок застал Крылова в самом мрачном расположении духа.
   — Долго спишь.
   «Эльдар!» Никита вспомнил, что должен был позвонить другу сразу же, как проснется, и обругал себя последними словами.
   — Извини, старик, постарел, размяк, обзавелся дурными привычками.
   — Склонность к красивой жизни?
   — Не без этого.
   — Боюсь, скоро тебе придется отвыкать от беззаботности.
   Крылов нахмурился:
   — Цвания?
   — Он распускает слухи, будто мы уступили и скрываем решение, чтобы сохранить лицо, — пробурчал Ахметов. — Мне звонили люди из «Кристалла», предлагали работу. Они уверены, что мы уже лишились бизнеса. Это очень плохо, Кит, такие слухи нам не на руку.
   — Я понимаю, — жестко ответил Крылов.
   — Давид ведет себя так, будто уже победил. Он надеется, что это поможет ему не проиграть.
   Если все будут уверены, что Ахметов и Крылов сдали позиции, любое активное действие будет расценено как провокация, и Цвания сможет взять их голыми руками.
   — Но ведь он не сможет ничего сделать во время игры? — после короткой паузы произнес Никита.
   — Теперь я не уверен, — признался Ахметов.
   — Эльдар, это по твоей части, — буркнул Крылов. — Обеспечь мне возможность спокойно сыграть и больше ни о чем не волнуйся. Я все сделаю.
   — А если Цвания сумеет протащить за стол своих шулеров? — Эльдар не был столь же тонким ценителем Игры, как Никита, и до сих пор сомневался в правильности принятого решения. Поставить бизнес на карту? Ахметов доверял другу, но опасения его не оставляли.
   — Эльдар, если Давид приведет шулеров, мои шансы только возрастут, — усмехнулся Крылов. — Я сто раз это повторял.
   В трубке послышалось сопение.
   — Разве я тебя когда-нибудь подводил?
   — Нет.
   — Тогда в чем дело? Я не хочу забывать дорогие привычки. Я выиграю, а ты сделай так, чтобы не было провокаций.
   — Чтобы мы ушли оттуда живыми.
   Дальнейшие шаги представлялись Никите и Эльдару достаточно ясно. Выиграв у Цвания казино, они немедленно предложат его вернуть, получив гарантии неприкосновенности для своего бизнеса. Ахметову удалось привлечь в качестве третейского судьи Чемберлена, весьма уважаемого в Москве человека, так что друзья не сомневались в успехе предприятия. Дело оставалось за малым: выиграть и остаться в живых.
   — Мне бы твою уверенность, — проворчал Эльдар.
   — Разве ее у тебя нет?
   — Уже есть. Заразился.
   — Мы справимся, старик, мы доползем.
   — О’кей.
   Крылов положил трубку и вернулся к шкатулке: в настоящий момент она занимала его гораздо больше предстоящей игры с Цвания. Никита откинул крышку, прикоснулся пальцами к одной из колод, вновь почувствовал легкое покалывание в подушечках и вздохнул.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента