Паркер Б.. Ранняя осень

   - Вы заработали здесь много неприятностей, не забывайте этого, процедил он.
   - Моя фамилия Спенсер, - сказал я. - Поэт еще такой есть. Если что, найдете меня в бостонском телефонном справочнике. - Я переступил через порог и закрыл дверь. Затем снова открыл ее и добавил:
   - В разделе "Самые крутые парни нашего города".
   Глава 4
   Мальчишка сидел рядом со мной на переднем сиденье и смотрел в окно машины. Сцепленные руки лежали на коленях, пальцы постоянно беспокойно шевелились. Ногти с заусеницами коротко обгрызены. Я повернул налево и направился на юг.
   - Так все-таки, с кем бы ты предпочел жить, с отцом или с матерью? спросил я.
   Мальчишка снова пожал плечами.
   - Это что должно означать: ты не знаешь или тебе все равно? упорствовал я.
   - Не знаю, - выдавил он.
   - Что не знаешь: что ответить или с кем хочешь жить?
   Мальчишка снова пожал плечами.
   - Можно я включу радио? - попросил он.
   - Нельзя. Мы разговариваем, - пресек я попытку уйти от разговора.
   Он пожал плечами.
   - Может хочешь, чтобы тебя усыновил кто-нибудь другой?
   На этот раз привычного уже пожатия плечами не последовало.
   - Хочешь, чтобы опекуна назначило государство?
   Никакой реакции.
   - Или планируешь присоединиться к банде карманников и жить в трущобах Лондона?
   Он посмотрел на меня, как на ненормального.
   - А может сбежать в цирк? Или сделать плот и плавать по Миссисипи? Или спрятаться на пиратском судне?
   - Неважный из вас клоун получается, - с досадой сказал он.
   - Мне это многие говорили, - ответил я. - Так с кем бы ты хотел остаться: с матерью или с отцом?
   - А что вы будете делать, если я не отвечу? - вызывающе спросил он.
   - Ездить по кругу и спрашивать, пока тебе не надоест.
   Он промолчал. Но плечами не пожал. Только недоверчиво взглянул на меня.
   - Хочешь - вернемся, и я отведу тебя к отцу?
   - Какая разница, - устало вздохнул Пол. - Вам это надо? Это не ваша забота. Ну почему вы не оставите меня в покое?
   - Потому что сейчас я за тебя отвечаю. И пытаюсь решить, как с тобой лучше поступить.
   - По-моему, вас наняла моя мать. Почему же вы не выполняете ее распоряжения?
   - А может мне не понравились ее распоряжения.
   - Но ведь она вас наняла, - недоуменно проговорил он.
   - Она заплатила мне сто долларов за один день работы. Если ты не хочешь ехать к ней, я отвезу тебя к отцу, а ей верну ее сотню.
   - Да никогда вы этого не сделаете, - сказал он и отвернулся к окну.
   - Убеди меня, что тебе с ним лучше, и я сделаю это.
   - Хорошо. Мне с ним лучше, - сказал мальчик, все еще отвернувшись к окну.
   - Почему? - спросил я.
   - Вот видите. Я же знал, что вы этого не сделаете, - он торжествующе посмотрел на меня.
   - Я не сказал, что не сделаю, - возразил я. - Я попросил указать причины. Выбирать одного из родителей - вещь нешуточная. И я не хочу, чтобы ты сделал выбор просто из духа противоречия.
   Он опять уставился в окно. Мы были уже в северном Рединге и все так же ехали на юг.
   - Понимаешь, Пол, я хочу, чтобы ты сделал правильный выбор. Я понимаю, вопрос очень трудный. Но ты же не хочешь, чтобы я решал за тебя?
   - Мне все равно, с кем из них жить, - сказал Пол, все еще глядя в окно. - Они оба стоят друг друга. Никакой разницы. Оба ужасны. Я их ненавижу.
   Голосок срывался. Казалось, он вот-вот заплачет.
   - Вот черт, - сказал я с досадой. - Об этом я не подумал.
   Он посмотрел на меня с печальным торжеством.
   - Ну и что вы теперь будете делать?
   Мне захотелось пожать плечами и отвернуться к окну. Но я сказал:
   - Наверное, отвезу тебя к матери и оставлю себе сто долларов.
   - Я так и думал, - вздохнул Пол.
   - А ты хотел бы, чтобы я сделал что-нибудь другое?
   Он пожал плечами. Мы все еще ехали по Редингу.
   - А теперь можно включить радио? - спросил Пол.
   - Нет, - отрезал я.
   Я знал, что веду себя по-хамски, но мальчишка раздражал меня. Его упрямое, со всхлипом, отчаяние выводило меня из себя. "Мистер Уорм, - вдруг вспомнилась мне фраза - на свете просто не существует плохих мальчиков".
   Мальчишка чуть ли не ухмылялся.
   - Хочешь знать, почему я везу тебя к матери? - спросил я.
   - Чтобы получить сто долларов.
   - Да. Но дело не в ста долларах. Просто из двух зол выбирают меньшее.
   Мальчишка пожал плечами. Мне захотелось остановить машину, взять его за ноги и треснуть об асфальт.
   - Когда выбираешь из двух паршивых вещей, - назидательно сказал я, надо выбирать наименее паршивую. Тебе в равной мере плохо и с матерью, и с отцом. Тебе все равно, где жить. Если я отвезу тебя к отцу, тебе будет плохо, а я ничего не получу. Если я отвезу тебя к матери, тебе будет тоже плохо, но я получу сто долларов. Поэтому я везу тебя к матери. Ты понял?
   - Понял. Вы хотите получить сто долларов.
   - Да хоть десять центов. Главное - ход рассуждений. Только так можно противостоять случайностям.
   - И мамочка даст вам денежку. А может вы ее еще и трахнете, - сказал он, искоса наблюдая за моей реакцией.
   - Твой отец об этом тоже говорил, - невозмутимо сказал я. - Твоя мать что, сильно сексуально озабочена?
   - Не знаю.
   - Или ты думаешь, я настолько неотразим, что это неизбежно?
   Пол пожал плечами. Я прикинул, что, пожалуй, еще пару таких жестов я выдержу, а потом остановлю машину и вышвырну его вон.
   - Я не хочу об этом говорить, - сказал он.
   - Тогда не нужно было и начинать, - подытожил я.
   Пол промолчал.
   Я свернул на 128-ю южную трассу, ведущую в Лексингтон.
   - А кроме того я считаю, что нехорошо так говорить о своей матери с незнакомыми людьми.
   - Почему?
   - Так не делают.
   Мальчишка пожал плечами и опять уставился в окно. Все. Еще раз пожмет плечами - и мое терпение лопнет.
   - А что бы вы делали, если бы отец затеял с вами Драку?
   - Я бы его успокоил.
   - Как?
   - Ну, смотря насколько он крепкий.
   - Он был футболистом, а сейчас поднимает тяжести в спортклубе.
   Я пожал плечами. Заразился.
   - Как по-вашему, вы его побьете? - поинтересовался он.
   - Уверен, - ответил я. - Может, он большой и крепкий, но я-то этим зарабатываю на жизнь. К тому же я в хорошей форме, а он - нет.
   - Подумаешь, - почему-то обиделся он.
   - Не я это начал, - примирительно сказал я.
   - Мускулы - не главное, - буркнул Пол.
   - Правильно, - согласился я.
   - Мне кажется, вы считаете себя очень крутым со своими мускулами.
   - Я считаю, что в моей работе они необходимы, - ответил я.
   - А я считаю, что мускулы выглядят безобразно.
   Не отпуская руля, я развел руками.
   - А почему вы стали детективом? - вдруг спросил Пол.
   - Как сказал один человек, потому что я не умею петь и танцевать.
   - А по мне, так это просто скукотища.
   Я снова развел руками, вернее ладонями. Мы проезжали по Бердингтон-Мапл.
   - По какой дороге лучше ехать? - спросил я.
   - По четвертой, а потом - по двести двадцать пятой до Бедфорда, ответил он. - А на кой черт вы занимаетесь этой скукотищей?
   - Она позволяет мне жить так, как я хочу. Нам точно в сторону Бедфорда?
   - Да. Я покажу, - ответил он и действительно показал.
   Мы домчались до Бедфорда, затем свернули направо и, выехав на верхнюю трассу, устремились к Лексингтону. Эмерсон-роуд проходила недалеко от трассы. По обеим сторонам - одинаковые кирпичные дома, утопающие в зелени деревьев, современного дизайна, но все же прекрасно вписывающиеся в ландшафт Лексингтона.
   Я остановился на подъездной дорожке перед входом, и мы выбрались из машины. Начинало темнеть. Ветер усилился. Мы прошли к задней двери. Пол открыл ее и, не постучав, вошел внутрь.
   Глава 5
   Я дал длинный звонок в дверь и вошел вслед за ним. В холле были две белых двери и короткая лесенка. На стене висела большая гравюра работы Мондриана в хромированной рамке. Чтобы попасть в гостиную, нужно было подняться на четыре ступеньки. Пол уже начал подниматься, когда на пороге гостиной показалась мать.
   - Какая встреча, ну наконец-то я дома, - язвительно улыбнулся он.
   - А, Пол, я и не ожидала тебя так быстро, - небрежно сказала Пэтти Джакомин.
   На ней были шелковые зауженные брючки и свободная хламида, стянутая в талии золотистым пояском.
   Я стоял внизу в двух шагах от Пола. Наступило неловкое молчание. Наконец, Пэтти Джакомин нарушила тишину:
   - Ну, заходите, мистер Спенсер. Выпейте что-нибудь. Пол, пропусти мистера Спенсера.
   Я вошел в гостиную. На низком кофейном столике перед кушеткой стояли два стакана и бутылка в форме кувшина, похоже с мартини. На блюдечке нарезанный сыр, тарелка с печеньем. В камине уютно потрескивал огонь. У кушетки стоял мужчина - само воплощение современной элегантности. Примерно моего роста. Стройный. Бледно-серый в "елочку" костюм-тройка, розовый узкий галстук, воротник с пуговичками и мягкие кожаные туфли от "Гуччи". В кармане пиджака - черно-розовый платочек. Волосы коротко подстрижены, виски высоко подбриты. Аккуратная бородка и усики. Неизвестно зачем на нем были розовые очки в тонкой черной оправе. Розовый галстук слегка поблескивал.
   - Пол, ты уже знаком со Стивеном, - сказала Пэтти. - Стивен, познакомься с мистером Спенсером. Стивен Корт.
   Стивен протянул загорелую руку с маникюром. Рукопожатие твердое, но не сильное.
   - Рад познакомиться, - произнес он.
   Полу он ничего не сказал, впрочем. Пол на него и не взглянул.
   - Выпьете с нами, мистер Спенсер? - предложила Петти.
   - Конечно, - согласился я. - Пиво у вас есть?
   - Даже не знаю, - поморщилась она. - Пол, глянь в холодильнике.
   Не снимая бушлата, Пол подошел к телевизору, включил его, не выбирая канала, и уселся в черное кожаное кресло. Телевизор нагрелся и начал показывать какую-то рекламу. Звук ревел на всю комнату.
   - Пол, ради Бога, - укоризненно воскликнула Пэтти Джакомин и уменьшила звук.
   Пока они этим занимались, я сходил на кухню, открыл холодильник и нашел банку пива "Шлиц". Кроме еще двух банок больше там ничего не было. Я вернулся в гостиную. Стивен сидел в кресле, потягивая мартини. Ноги он вытянул, чтобы не помялись стрелки на брюках. Пэтти стояла с бокалом мартини в руках.
   - Ну как, мистер Спенсер, сложно вам было найти Пола?
   - Раз плюнуть, - небрежно бросил я.
   - С отцом были проблемы?
   - Нет.
   - Угощайтесь сыром и печеньем, - предложила она. Я взял кусочек сыра и положил на печенье. Не совсем в моем вкусе, но я ведь так и не пообедал. Тишину нарушал только приглушенный звук телевизора.
   Стивен отпил глоток мартини, слегка откинулся назад, смахнул несуществующую пылинку с лацкана пиджака и спросил:
   - Скажите, мистер Спенсер, а где вы работаете?
   В его голосе мне почудился оттенок презрительности, хотя может быть я слишком подозрительный.
   - Диск-жокей в "Реджине", - развязно сказал я. - Мы там не встречались?
   - Мистер Спенсер, - быстро залепетала Пэтти Джакомин, - я вам так признательна, вы столько для меня сделали, но, понимаете, я не думала, что вы так быстро управитесь, а у нас со Стивеном уже заказан столик... Вы бы не могли сводить Пола куда-нибудь... Ну хотя бы в "Макдональдс"? Конечно, я заплачу.
   Я посмотрел на Пола. Он сидел по-прежнему в бушлате и тупо смотрел рекламу.
   - В городе есть приличный китайский ресторан, - поддержал ее Стивен. Там неплохо готовят.
   - Да-да, это хорошая идея, - Пэтти Джакомин уже рылась в кошельке. Пол вам покажет. Он любит там обедать.
   Она выудила из кошелька двадцатидолларовую бумажку и протянула мне.
   - Вот. Этого должно хватить. Он не дорогой.
   Я не стал брать деньги.
   - Хочешь сходить? - обратился я к Полу и одновременно с ним пожал плечами.
   - Что это вы делаете? - спросил он.
   - Отрабатываю синхронность, - ответил я. - Ты очень выразительно пожимаешь плечами, а я пытаюсь скопировать. Хочешь что-нибудь поесть?
   Он приподнял было плечи, но тут же замер и пробормотал:
   - Мне все равно.
   - А мне не все равно, - бодро сказал я. - Я умираю от голода. Пойдем.
   Пэтти Джакомин снова протянула двадцатку. Я отрицательно покачал головой.
   - Вы просите меня об одолжении. Для этой работы вы меня не нанимали. Так что угощаю я.
   - Ну, Спенсер, не глупите, - настаивала Пэтти.
   - Давай, паренек, - обратился я к Полу. - Пошли, я потрясу тебя своими познаниями восточных обычаев.
   Мальчик слегка шевельнулся.
   - Пойдем, - повторил я. - Я чертовски проголодался.
   Он встал.
   - Когда ты вернешься? - спросил он у матери.
   - До полуночи буду уже дома.
   - Приятно было познакомиться с вами, Спенсер. Приятно было повидать тебя, Пол, - попрощался Стивен.
   - Уверен, что удовольствие было обоюдным, - отозвался я.
   Мы вышли.
   Уже в машине Пол поинтересовался:
   - Почему вы это сделали?
   - Согласился тебя покормить?
   - Да.
   - Просто пожалел тебя, - сквозь зубы сказал я.
   - Почему?
   - Ты возвратился домой, а тебе, похоже, никто не рад?
   - Мне все равно.
   - Может быть это и к лучшему, - размышлял я вслух. - Не обращать внимания.
   Мы выехали на Эмерсон-роуд.
   - Теперь куда? - спросил я.
   - Налево, - показал он.
   - Но я бы, пожалуй, не смог, - пробормотал я.
   - Что?
   - Не обращать внимания. Если бы меня в первый же вечер после возвращения отправили ужинать в ресторан с незнакомцем, я бы расстроился.
   - Ну а я не расстроился, - сказал он нарочито равнодушным тоном.
   - Это хорошо. - Я взглянул на него. - А ты хочешь ужинать у этих китайцев?
   - Мне все равно, - последовал неизменный ответ.
   Мы подъехали к перекрестку.
   - А теперь куда? - спросил я.
   - Налево, - механически ответил он.
   - Эта дорога ведет к китайскому ресторану? - уточнил я.
   - Да.
   - Ну что ж. Поужинаем там.
   Мы проехали через весь Лексингтон по темным, почти пустым улицам. Люди прятались по домам от холодного ветра. В Лексингтоне было много белых построек колониального типа, большинство из них действительно построены еще во времена колоний. Зеленые ставни на окнах. Много цветных стекол и маленьких узорчатых боковых окон. Мы выехали в центр города. Статуя минитмена одиноко стояла на площади. Никто ее не фотографировал.
   - Вон там, - указал Пол, - за этой площадью.
   Уже в ресторане Пол спросил:
   - А почему это вы решили не брать у нее денег?
   - Мне показалось это неуместным, - ответил я.
   - А почему бы и нет? С чего это вы должны платить сами? У нее денег много.
   - Если не будем слишком шиковать, - сказал я, - денег и у меня хватит.
   Подошел официант. Я заказал себе пиво "Бек", а Полу кока-колу. Мы начали изучать меню.
   - Что я могу заказать? - спросил Пол.
   - Все, что хочешь, - ответил я.
   Мы еще раз прочитали меню. Официант принес пиво и кока-колу и, приготовив карандаш и блокнот, замер у столика.
   - Заказывать будем? - спросил он.
   - Пока нет, - ответил я, - мы еще не выбрали.
   - Хорошо, - улыбнулся он и ушел.
   - Я не знаю, что выбрать, - сказал Пол.
   - А что тебе нравится?
   - Не знаю.
   - М-да, - кивнул я. - Вообще-то я ожидал, что ты это скажешь.
   Он снова уставился на меню.
   - Может мне самому заказать на двоих? - предложил я.
   - А если мне не понравится?
   - Не ешь.
   - Но я голодный.
   - Тогда выбирай сам.
   Он еще какое-то время созерцал меню. Официант вернулся.
   - Заказывать будем? - повторил он.
   - Да, - взял я на себя инициативу. - Два равиоли по-пекински, две утки в сливовом соусе, две порции му-шу из свинины и две порции белого риса. И еще пиво и кока-колу.
   - Хорошо, - кивнул официант, забрал меню и ушел.
   - Не знаю, - угрюмо пробормотал Пол, - понравится мне эта фигня или нет.
   - Скоро узнаем, - в тон ему сказал я.
   - Вы пошлете счет моей матери?
   - За еду?
   - Да.
   - Нет.
   - Все-таки не понимаю, зачем вам платить за мои обед?
   - Как бы это точнее выразиться, - задумчиво сказал я. - Видишь ли, это имеет отношение к уместности.
   Официант вернулся и небрежно поставил на стол равиоли и две бутылочки с соусом.
   - А что такое уместность? - озадаченно спросил Пол.
   - Уместность - это когда выбираешь единственно правильный вариант поведения.
   Пол задумчиво посмотрел на меня.
   - Хочешь попробовать равиоли? - предложил я.
   - Одну штучку, - согласился он. - Выглядит аппетитно.
   - Я думал, тебе нравится здесь есть.
   - Это моя мать просто так брякнула. Я здесь ни разу не был.
   - Полей его соусом, - посоветовал я. - Но не сильно. Он горячий.
   Пол разрезал равиоли пополам и съел вначале одну, а потом и вторую половинку. Официант принес остальной заказ. Мы уговорили по четыре равиоли каждый.
   - Положи ложечку му-шу на этот блинчик. Вот так. А теперь сверни блинчик. Так. И ешь.
   - По-моему, они сырые, - проворчал Пол, но взял блинчик и повторил за мной все операции.
   - Хочешь еще кока-колы? - спросил я.
   Он отрицательно покачал головой. Я заказал еще пива.
   - Вы много пьете?
   - Нет, - ответил я. - Не столько, сколько хотелось бы.
   Он наколол кусочек утки вилкой и попытался разрезать его ножом на своей тарелке.
   - Это едят руками, - подсказал я.
   Пол молчал и продолжал упорно орудовать ножом и вилкой. Я тоже замолчал. В семь пятнадцать мы закончили есть и в семь тридцать вернулись к его дому. Я припарковался и вместе с Полом вышел из машины.
   - Я не боюсь возвращаться один, - сказал он.
   - Я тоже, - кивнул я. - Но в пустой дом входить неприятно. Я зайду с тобой.
   - Зачем это вам? Я уже привык к одиночеству.
   - Я тоже, - сказал я.
   Мы вошли в дом вместе.
   Глава 6
   В пятницу вечером мы с Сюзан Сильверман пошли на баскетбол. Играли "Селтикс" и "Феникс Санз". Я ел жареные орешки, пил пиво и объяснял Сюзан тонкости прорывов по краю. Я получал удовольствие. Она скучала.
   - Теперь ты мой должник, - сказала она, пригубив пиво из бумажного стаканчика. На стаканчике остался след губной помады.
   - Ну не продают тут шампанское в бумажных стаканчиках, - оправдывался я. - Что ж тут поделаешь?
   - Может хоть сухое вино?
   - Ты пытаешься выставить меня в дурном свете, - нахмурился я. - Не хочешь сама попробовать заказать "Бордо" в здешнем буфете?
   - А почему все так обрадованно кричат?
   - Вестфал только что положил мяч в корзину, стоя спиной к кольцу, разве ты не видела?
   - Но ведь он играет против "Селтикс".
   - Да, но болельщики оценили бросок. Кроме того, он раньше играл за "Селтикс".
   - Боже, как это скучно, - пожаловалась Сюзан.
   Я предложил ей орешки. Она взяла два.
   - Зато потом я дам себя поцеловать, - с оптимизмом сказал я.
   - Мое мнение об игре начинает исправляться, - оценила она перспективу.
   Ковекс выбил мяч за боковую линию.
   - А почему большинство игроков черные? - спросила Сюзан.
   - Эта игра как бы создана для черных. Хоук говорит, это у них в крови. Говорит, в джунглях у них было много спортплощадок.
   Она улыбнулась и сделала глоток пива. И тут же скорчила гримаску.
   - Как ты можешь пить эту гадость в таких количествах?
   - Главное - практика, - с апломбом ответил я. - Годы тренировок.
   Уолтер Дэвис в прыжке забросил мяч.
   - Что ты там рассказывал об этом мальчике, ну, которого ты в среду нашел? Как его зовут?
   - Пол Джакомин.
   - Да. Ты говорил, что хочешь рассказать о нем поподробнее.
   - Но не на баскетболе же.
   - Разве ты не можешь одновременно и смотреть, и говорить? Если нет, тогда сходи купи мне что-нибудь почитать.
   - Не знаю, - я задумчиво раскусил орешек. - Просто он не выходит у меня из головы. Мне его жаль.
   - Ну, это не удивительно.
   - Что мне его жаль?
   - Ты можешь пожалеть и Вилли-Койота.
   Вестфал забил мяч левой рукой в одно касание. Команда "Селтикс" явно проигрывала.
   - Малыш в ужасном состоянии, - продолжал я. - Такой тощий. Не способен принимать самых простых решений. Единственное, в чем он уверен, это то, что его родители - сволочи.
   - Не столь необычная уверенность для пятнадцатилетнего подростка, вставила Сюзан и взяла еще один орешек.
   - Да, но в этом случае мальчишка, пожалуй, прав.
   - Ну, утверждать ты еще не можешь, - возразила Сюзан. - Ты провел с ними слишком мало времени, чтобы делать какие-то выводы.
   "Феникс Санз" оторвались уже на восемь очков. "Селтикс" взяли тайм-аут.
   - Но я сам все это пережил, - настаивал я. - Я ведь тоже был пацаном. Одежда у него ужасная и сидит ужасно. Он не знает, как вести себя в ресторане. Никто его ничему не учил.
   - А что, это так важно - уметь себя вести в ресторане?
   - Само по себе это, конечно, неважно. Но это один из примеров, понимаешь? Я хочу сказать, что никто им не занимался. Его ничему не учили, даже самым элементарным вещам. Как одеваться, как есть в общественных местах. Всем было просто плевать на него. Никто не научил его даже правильно себя вести.
   "Селтикс" провели вбрасывание. "Феникс Санз" перехватили мяч и тут же положили его в корзину. Я покачал головой. Только Коузи мог еще исправить положение. Но он уже больше не играл.
   - Я не встречала этого мальчика, - авторитетно сказала Сюзан, - но я встречала множество других подростков. В конце концов это моя работа. Ты не представляешь, насколько отрицательно они реагируют в этом возрасте на любые указания со стороны взрослых. Эту фазу развития называют "эдиповой", и, кроме всего прочего, она отличается тем, что подростки выглядят и ведут себя так, как будто никто о них не заботится, даже если на самом деле все наоборот. Таким образом они выражают протест.
   "Селтикс" снова потеряли мяч. "Феникс Санз" заработали еще два очка.
   - Знаешь такой термин - "сломаться"? - спросил я.
   - В области психиатрии?
   - Нет. Я имею в виду игру, - сказал я, печально глядя на площадку. Сейчас на твоих глазах сломалась хорошая команда.
   - "Селтикс" проигрывают?
   - Да.
   - Хочешь уйти?
   - Нет. Дело не в том, кто выиграл. Я люблю смотреть, как они играют.
   - М-м-м, - только и сказала она.
   Я купил еще один кулек орехов и еще пива. За пять минут до финального свистка счет был 114:90. Я посмотрел вверх, где на щитах были написаны имена игроков, уже ушедших из спорта.
   - Если бы ты только видела, - сказал я Сюзан.
   - Что? - Она смахнула с колен крошки от орехов. На ней были французские голубые джинсы, заправленные в черные сапожки.
   - Коузи, Шармана, Хайнсона, Лосткутофа, Рассела, Хавличка, Сандерса, Рамсея, обоих Джонсонов, Силаса и Дон Нельсона. А как они бились с командой "Никс"! С одной стороны Коузи - с другой Эл Макгир. А Рассел против Чемберлена! Ты бы видела Билла Рассела!
   Сюзан зевнула. Рукав ее свободного черного свитера соскользнул до локтя. Кожа руки была гладкой и белой. На золотой цепочке на шее висел небольшой бриллиант. После развода она больше не носила обручальное кольцо, а камень вставила в другую оправу. На голове - модная прическа-перманент спиралью под африканку. Рот чуть широковат, а в больших темных глазах постоянно прыгает чертик скрываемого смеха.
   - С другой стороны, видел бы Рассел тебя, - покачал головой я.
   - Дай мне орешек, - попросила Сюзан.
   Матч закончился со счетом 130:101, и, когда в 9.25 прозвучал финальный свисток, зал был почти пуст. Мы надели куртки и пошли к выходу. Без толкотни, без суеты. Большинство болельщиков уже давно ушло. А многие вообще не приходили.
   - Хорошо, что Вальтер Браун все это не видит, - вздохнул я. - Во времена Рассела надо было отчаянно пробиваться как в зал, так и к выходу после матча.
   - Заманчиво, судя по рассказу, - улыбнулась Сюзан. - Жаль, что я это не видела.
   - Хочешь, пройдемся до рынка, - предложил я. - Или поедем домой?
   - Холодно, - поежилась Сюзан. - Поехали ко мне. Я приготовлю что-нибудь вкусненькое.
   Она подняла воротник.
   В машине я включил обогреватель и уже через пять минут можно было расстегнуть куртку.
   - Беда с этим пареньком в том, - вернулся я к разговору о Поле, - что он вроде как заложник. Мать с отцом ненавидят друг друга и пользуются им для сведения счетов.
   - Господи, Спенсер, сколько тебе лет? Конечно, они сводят счеты. Это делают не только те, кто ненавидит друг друга. Но обычно на детях это особо не отражается.
   - На этом пацане обязательно отразится. Он этого не переживет, возразил я. - Он так одинок.
   Сюзан промолчала.
   - Он совсем слабый, - продолжал я. - У него нет ни хитрости, ни силы, ни смазливости. Его нельзя назвать забавным или нахальным. Все, что у него есть - это какая-то крысиная подлость. А этого недостаточно для жизни.
   - И что же ты собираешься предпринять? - осторожно спросила Сюзан.
   - Ну, во всяком случае, я не собираюсь усыновить его.
   - А как насчет государственных заведений? Например, Дома ребенка?
   - У них хватает своих забот по выбиванию средств из федеральных фондов. Я не хотел бы обременять их еще одним ребенком.
   - Я знаю добровольцев, которые работают в гуманитарных службах штата, - подсказала Сюзан. - Некоторые из них очень преданы этой работе.
   - А сколько среди них компетентных?
   - Кое-кто есть.
   - А ты можешь сказать, какой именно процент?
   - И преданных и компетентных одновременно?
   - Да.
   - Что ж, твоя взяла, - вздохнула она.
   Мы повернули на 128-ю дорогу.
   - Так что же ты предлагаешь? - спросила Сюзан.
   - Предлагаю пустить его вниз по течению, - ответил я. - Больше я ничего не могу придумать.
   - Но это тебя беспокоит?
   - Конечно, это меня беспокоит. Но к этому я привык. В мире много людей, которых я не могу спасти. Я привык к этому еще тогда, когда служил в полиции. Любой полицейский привыкает. Или привыкнешь, или сам поплывешь вниз по течению.
   - Я понимаю, - кивнула Сюзан.
   - С другой стороны, я опять могу встретиться с этим парнем.
   - По работе?
   - Да. Его папаша снова его заберет. Она опять попытается вернуть его. Они оба слишком тупые и склочные, чтобы прекратить это. Не удивлюсь, если она снова меня вызовет.