Паркер Лаура. Шалость

   Джапоника медленно ощупала языком зубы и столь же медленно покачала головой:
   — Нет, только язык прикусила. Возница просунул голову в дверной проем:
   — Вы в порядке, господин? А леди Эббот, она…
   — Мы оба в относительном порядке. Так, пара синяков. Из-за чего авария?
   — Фаэтон врезался в почтовую карету. Возник затор. Я попытался объехать, клянусь, пытался! Но все случилось слишком внезапно. Мы потеряли колесо, да еще и дорога мокрая…
   — Пойди посмотри, что можно сделать. Я пока останусь здесь. — Девлин посмотрел на Джапонику: — Вы не возражаете?
   — Вовсе нет. Со мной все будет в порядке, честно. — Она говорила ровным голосом и даже улыбалась. — Главное, достоинство мое не пострадало.
   Он пристально смотрел на нее, не желая выпускать из объятий.
   К чему отказывать себе в удовольствии, если оба, мужчина и женщина, хотят одного и того же? Она так и не ответила на этот вопрос, но сейчас продолжать разговор на прежнюю тему показалось неуместным. Он помог ей сесть на скособоченную скамью и прикрыл пледом.
   — Не шевелитесь, я мигом.
   Он выбрался из экипажа и зашагал сквозь туманную морось вперед, туда, где виднелись силуэты двух попавших в аварию карет. На этой дороге движение было достаточно оживленным. Многие выходили из экипажей и предлагали помощь.
   — Дело труба, господин. Кучер беговых дрожек сильно пострадал, когда экипаж перевернулся.
   — Тогда от нас проку мало. Пойду попробую договориться с кем-нибудь, чтобы взяли на борт леди Эббот.
   — Нет нужды, милорд. Я уже попросил этим заняться лакея. Но только сейчас все равно ничего сделать нельзя. Пройдет время, пока дорогу расчистят и движение восстановится.
   — Замечательно. — Девлин повернулся и зашагал к карете. В этот момент он не думал о том, что ждать этого придется в холодной карете, тем более он промок под ледяным дождем. Не думал он и о том, что ожидание пойдет не на пользу леди Эббот.
   Она сидела на покосившейся скамье, закинув ногу на противоположное сиденье.
   — Я повредила лодыжку, — сказала она, улыбнувшись одними губами. — Ничего серьезного.
   Синклер осторожно забрался на скамью рядом с ней и устало сгорбился.
   — Нам придется побыть здесь немного. Колесо сломалось.
   — Нам повезло, — задумчиво отозвалась Джапоника. — Я слышала, что кто-то серьезно пострадал.
   — Дурак в легкой повозке решил обогнать почтовый дилижанс. Чертов дурак. — Девлин протянул руку к ее лицу и, взяв за подбородок, повернул лоб к свету. Убедившись, что она действительно отделалась одним синяком, он облегченно вздохнул и, обняв ее за талию, прижал к себе.
   — Нам повезло, — повторил он. — Очень повезло.
   Джапоника приникла к его груди. Ее била дрожь. Какой он был твердый, сильный, надежный и какой она сама себе казалась слабой! Ей даже захотелось плакать. И она не могла ничего сказать ему о своих чувствах.
   — Вы замерзли? — спросил Синклер, укрывая ее пледом и подбивая под плечи края. — Так лучше?
   Джапоника неохотно приподняла голову от его плеча.
   — Нет.
   Она увидела в его глазах вопрос за мгновение до того, как он, склонившись над ней, накрыл ее уста своими губами.
   Тепло от его дыхания проникло в нее сквозь полураскрытые губы, такие влажные и жаркие. Он легко провел языком по ее губам. Она чуть слышно вскрикнула, и тогда его язык проник в нее. Удовольствие было слишком сильным, чтобы себе в нем отказать. Она протянула руку и провела ладонью по его горлу, обняла за шею и отдалась на волю желания. Ее язык и губы дарили ему тот же восторг, что и он дарил ей. Руки его сомкнулись у нее за спиной. Синклер усадил Джапонику к себе на колени.
   Они целовались в тишине, прерываемой лишь хриплыми вздохами. Его ладонь коснулась ее груди. Она извивалась всем телом, жадно приветствуя те чувства, в существование которых в реальном мире она практически не верила. Теперь тело ее требовало продолжения.
   Синклер неохотно оторвался от ее губ и, задыхаясь, спросил:
   — Что вы для меня?
   Она отвернулась.
   — Если вы не можете вспомнить, я не могу сказать.
   — Не могу или не хочу?
   Она покачала головой, и рыжий завиток ударил ее по щеке.
   — Тогда мне придется самому выяснить правду.
   Он прижал ее голову к груди и уткнулся в ее волосы. Она пахла хной и раем. На этот раз Джапоника даже не стала притворяться, что они чужие. Он решил, что женщина имеет право на тайны в том, что касается сердечных дел. А теперь он не сомневался в том, что тайна ее была деликатного свойства. Он не смел причинять ей боль. Он сумеет перетерпеть. Все можно вынести, даже невыносимое желание, что терзало его тело. И в этот миг впервые за долгое время лорд Синклер почувствовал себя в ладу с миром и собой.

Глава 16

   — Она не похожа на вдову. — Лорнет в черепаховой оправе поднялся, чтобы прикрыть пару глаз, бледно-серых, как день за окнами городского дома Шрусбери.
   Джапоника с трудом заставляла себя не ерзать под этим бессовестно оценивающим взглядом высокой элегантной леди, стоявшей на пороге столовой. Она решила, что старомодный лорнет был причудой дамы, ибо все остальное отвечало последнему слову моды. На ней было прогулочное платье из шелковой полосатой тафты с длинными рукавами, малиновый бархатный берет, украшенный жемчугом и страусовыми перьями, покачивающимися, когда она разговаривала.
   Покончив с инспекцией, дама похлопала лорнетом по ладони.
   — Девлин, ты мог бы меня представить.
   Девлин, который при ее появлении поднялся с места, был сама безмятежность.
   — Вам же сказали, что нас нет дома, тетя Лейси.
   — Чепуха, Дев. Я — член семьи. Кстати, до смерти хочу есть. — Дама подплыла к Синклеру и подставила ему шеку, которую тот послушно чмокнул. Довольная, она позволила лакею усадить себя за стол.
   Усевшись, тетушка Лейси обласкала Джапонику сладкой улыбкой.
   — Не нервничайте так, дитя мое. Девлин мне как сын, а я ему последние двадцать лет как мать. Но он всегда был несносным ребенком. Утверждает, что не может меня вспомнить.
   — Увы, тетя. Это факт: несколько лет напрочь выпали из моей памяти.
   — Обманщик! Кое-что ты помнишь. Разве не ты написал мне пару недель назад письмо, в котором советовал держаться подальше от Лондона? Любая мать на моем месте поняла бы, что ты отчаянно во мне нуждаешься.
   — Так мать или тетя? — прошептала Джапоника, взглянув на Девлина. Незваная гостья выглядела ни на день старше, чем ее то ли сын, то ли племянник.
   — Это сложное уравнение, — пробурчал Девлин. Леди Симмс покачала головой, при этом в движение пришли не одни лишь жемчуга и перья, но еще и черные кудри, обрамлявшие ее пикантное лицо.
   — Не обращайте внимания на его характер. С мужчинами всегда трудно. Они грубят и хамят, а потом ждут помощи в трудную минуту. — Она снова посмотрела на Синклера, взгляд ее сильно напоминал совиный — такой же неподвижный и пугающий. — Я в городе уже два дня, но они мне каждый раз говорили, что ты в отъезде.
   — Так и было, — немногословно ответил Девлин.
   — Ладно, я тебе поверила. Но теперь-то я здесь. — Она взяла салфетку и встряхнула ее, расправляя. — Мы сейчас мигом все разложим по местам. Суп уже подали?
   Девлин обернулся к Джапонике с выражением усталого раздражения, которое она с ним полностью разделяла.
   — Я думал, что сумею устроить так, что на сегодня для вас испытания закончатся. Жаль, что мне это не удалось. Простите за непредвиденное вмешательство и позвольте представить мою тетю леди Симмс. Тетя, это Джапоника Эббот, вдовствующая виконтесса Шрусбери.
   Джапоника привстала и сделала реверанс:
   — Приятно наконец встретить еще одного члена семьи Шрусбери, леди Симмс.
   — Мы не родственники. — Леди Симмс говорила отрывисто и высокомерно — манера речи, принятая среди бомонда. Однако Джапоника не чувствовала неприязни к этой женщине, быть может, потому что та вела себя с подкупающей непосредственностью. Во время разговора она щедро намазывала рогалик маслом. — Я слышала, что вдовствующая виконтесса родом из колоний, как и о том, что она молода. Девлин, но это же просто смешно! Как ты завел знакомство со школьной мисс?
   — Мне следует объясниться? — поинтересовалась Джапоника у Девлина, прекрасно понимая, что к ней никто не обращался.
   Леди Симмс бросила в сторону племянника многозначительный взгляд и отправила намазанный маслом рогалик в рот.
   — Мне вообще наплевать, что тут между вами двумя происходит. Я хорошо понимаю, почему ты уединился здесь. Надо же, такая удача: вернуться домой с титулом виконта в кармане и миловидной вдовушкой, живущей с тобой под одной крышей, — чем не сказка! Слишком большое искушение для мужчины, на столь длительный срок отлученного от благ цивилизации. Но, Девлин, наслаждаясь жизнью, как мог ты столь эгоистично забыть об обществе, сгорающем от желания познакомиться с индийской виконтессой? Девлин, ты забываешь о приличиях. Бывать в обществе, появляться на людях — вот залог успеха!
   — Я не понимаю, — вмешалась Джапоника, которая слишком хорошо все понимала, — меня считают любовницей лорда Синклера?
   — Сплетни, — коротко бросила леди Симмс. — Девлин ведет себя типично для мужчины, увлеченного женщиной. Моя дорогая, говорят, он вас даже одевает. — Леди Симмс нахмурилась. — Надеюсь, это платье для вас подбирал не он? Оно больше подходит для пожилой гувернантки, чем для юной вдовы. Но зеленый шелк… Вот это, наверное, сказка! При вашем цвете волос и кожи! Будь я на вашем месте, я бы каждый солнечный день разъезжала по городу в открытом экипаже и с непокрытой головой!
   — Довольно! — Девлин не мог больше смотреть, как Джапоника краснеет и бледнеет. — Вы совершили большую ошибку, посчитав наши с виконтессой отношения отличными от родственных.
   — В самом деле? — Леди Симмс недоумевающе переводила взгляд с Девлина на Джапонику и обратно. — Ну, тогда прошу прощения. Хотя это ничего не изменит. Сплетни мне не остановить. Весь Лондон подозревает вас в бурном романе. К тому же тебя видели покупающим ей одежду. Как вы неосторожны! Конечно, официально я должна выразить свое неодобрение. Ах, черепаховый суп! — в восторге воскликнула гостья, когда лакей поставил перед ней тарелку. — Бог услышал мои молитвы.
   — Что же вы за мать, — в порыве негодования воскликнула Джапоника, — если с такой готовностью верите в грязные сплетни, что распускают о вашем сыне… или племяннике…
   — На самом деле мы дальние родственники, — заметил Девлин. Что он при этом думал, оставалось для Джапоники полнейшей тайной.
   Леди Симмс кивнула, зазвенев жемчугами и закачав перьями и кудрями.
   — Мы взяли Девлина к себе, когда его родители умерли во время эпидемии 1788 года. Ему было восемь, мне — семнадцать. Я только что вышла замуж. Мой муж был сама доброта. Мы решили, что будем воспитывать Девлина как своего ребенка. Он был очень умным, хотя и загадочным малышом, с вечно меняющимся настроением и склонным к скрытности. Я взяла на себя роль матери, поскольку собственных детей у меня никогда не было. И я, и муж очень любили Девлина и заботились о том, чтобы у него было будущее. — Леди Симмс с теплотой посмотрела на Джапонику. — Я хочу знать, а вам… он небезразличен?
   — Разумеется, нет, — медленно проговорила Джапоника. Дама казалась ей весьма необычной, слишком резко она отличалась от всех тех, с кем Джапонике приходилось иметь дело. — Но позвольте заверить вас, леди Симмс, что мы не провели ни одной ночи под одной крышей наедине. Мои приемные дочери все время находились при мне.
   — Да, весьма скандальная получается картина. — Леди Симмс сделала паузу для того, чтобы глотнуть суп. — Разумеется, такого рода сплетни напрямую мне никто не передавал. Но Лей, мой дорогой муж, порядком наслышался непристойностей в клубе. Может, Девлин и прожил последние десять лет на Востоке, но это не значит, что общество простит ему привычки халифа. Говорят, у него в Персии был собственный гарем!
   — Довольно, тетя! — Синклер видел, что Джапонике вот-вот станет плохо. С каким удовольствием он запихнул бы свою болтливую родственницу в ее же собственный экипаж и сбросил бы в Темзу! — Ты расстраиваешь леди Эббот.
   — Неужели? — Леди Симмс казалась искренне удивленной. — Но я привезла вам такую пикантную новость, которая могла бы украсить любой ужин. Разве я вас не развеселила?
   Джапоника чувствовала на себе взгляд Девлина. Он был тяжел, словно длань правосудия. Она не решалась поднять на него глаза. Знал ли он о том, что о них говорят? Есть ли ему до этого дело? Джапоника достаточно хорошо знала жизнь, чтобы понимать, каким образом подобные слухи укрепляют его мужскую репутацию. Но для нее и для дочерей лорда Эббота подобные сплетни были катастрофой. Решив узнать, каковы масштабы возможной беды, Джапоника спросила:
   — Как член семьи, вы, конечно, тут же бросились спасать дочерей лорда Эббота.
   — Спасать «букет Шрусбери»? — Леди Симмс пожала плечами. — Их надо было при рождении всех утопить.
   Девлин одобрительно усмехнулся. Джапоника припомнила, что он в свое время отозвался о девушках подобным образом.
   — Леди Симмс, это уж слишком.
   Тетушка с удовольствием потянула носом. Слуга принес второе блюдо — бараньи отбивные.
   — Лорд Эббот никогда не сидел на месте, пока был жив. Все катался по миру. Вам никогда не приходило в голову, почему? Чтобы держаться подальше от сборища ведьм, произведенных на свет от его ни на что не годного семени.
   — Тетя, ну в самом деле! — пробормотал Синклер. Леди Симмс рассеянно окинула Джапонику взглядом, раздумывая, с какого конца приступить к отбивной.
   — О, я заставила вас покраснеть. Такая редкость увидеть в наше время девушку, способную краснеть!
   — Вы заблуждаетесь относительно лорда Эббота, — осторожно сказала Джапоника. — Он очень любил своих дочерей. Он умирал с мыслью о них, и их касалась его последняя воля.
   — Ну что же, возможно. Ведь он был на пороге райских врат, и ему предстояло держать ответ перед святым Петром. Над родом Эббот тяготело проклятие: все они были способны производить на свет только адских фурий и сутулых хиляков. — Леди Симмс положила себе отбивную. — Девлин является тем, что вы видите, именно потому, что очень слабо связан с Эбботами родством. Слава Богу, что ствол генеалогического древа Эбботов усох со смертью вашего мужа.
   Грубые нападки леди Симмс пробудили в Джапонике желание защитить честь новообретенной семьи.
   — Даже если все, что вы сказали, правда, то девочки ни в чем не виноваты. Нельзя винить их за то, что они такими уродились.
   Леди Симмс впервые удостоила Джапонику взглядом глаза в глаза.
   — Вы хорошо говорите. Если бы я никогда не имела дела с «букетом Шрусбери», сердце мое было бы тронуто. Прошлой весной я предприняла попытку слегка навести лоск на двух старшеньких. Но еще до наступления вечера первого дня, посвященного походу по магазинам, младшей стало плохо в карете, шляпка ее безнадежно пострадала во время потасовки в галантерейной лавке, а старшая опрокинула чайник на голову швее лишь потому, что та ее случайно уколола! С тех пор я боюсь появиться мадам Ивонне на глаза!
   Джапоника заметила, как в глазах Девлина блеснул озорной огонек, но он продолжал хранить молчание.
   — Девочки изменились. Они приобрели некую солидность в манерах и отчасти научились справляться с… со своими порывами.
   Леди Симмс одарила Джапонику рыбьим взглядом:
   — Не могу представить себе, что с ними надо делать, чтобы привести их в состояние, необходимое для того, чтобы их хотя бы просто терпели в обществе. Должна сказать, что я вам, мамаша, нисколько не завидую.
   — Возможно, леди Эббот сделана из более прочного теста, чем те, кто пытался заняться ими до нее, — предположил Девлин.
   — Чтобы с ними справиться, нужно что-то пожестче, чем индийская пемза! — заметила леди Симмс и, нахмурившись, осмотрела блюдо с жареной картошкой. — Ни одна женщина на этой стороне Ла-Манша не согласилась бы на дьявольские условия брака с лордом Эбботом. Дьявольские — по-другому их не назовешь. Женившись на вас, простолюдинке, лорд Эббот обеспечил свое проклятое потомство уступчивой и обходительной мамашей и кошельком. Последний шаг отчаявшегося человека!
   Выбрав картофель, леди Симмс взмахом руки отослала слугу прочь и уставилась на Джапонику, у которой от возмущения отнялся язык.
   — И все же вы выжили и начинаете устраиваться, не так ли? Ваша связь с моим племянником может быть истолкована не только против вас, но и в вашу пользу. Принимая во внимание отсутствие родословной, вы не можете ждать, что вас примут с распростертыми объятиями высокие персоны. Но в определенных кругах света репутация и известность принимаются в расчет. Итак, что касается вас, с чего начнем?
   Джапоника уже не знала, как реагировать на этот поток оскорблений.
   — Полагаю, вы желаете мне только добра, леди Симмс, но, уверяю, в вашей помощи нет необходимости.
   Леди Симмс воззрилась на Девлина:
   — Она всегда такая упрямая?
   — Необычайно, — уклончиво ответил лорд. Иссиня-черная бровь вспорхнула вверх, леди Симмс вскинула голову, словно экзотическая птица.
   — Вы действительно необычайная женщина. Вы смогли вытащить Девлина из его панциря. Возможно, он скажет своей возлюбленной то, что никогда не скажет члену семьи.
   Она обожгла Девлина взглядом.
   — Амнезия и поврежденный мозг. Не могу в это поверить. Правда спрятана где-то внутри тебя. Что же касается твоих увечий, — тут она ткнула золоченой вилкой в сторону его рассеченной брови, — то все это не важно. Во времена моего отца, когда джентльмены чуть ли не ежедневно дрались на дуэли, мужчину без шрама считали либо трусом, либо церковником. Что же до этого, — она ткнула в сторону стального крюка, — тебе очень хочется привлечь к себе внимание?
   Джапоника была поражена тем, что Девлин позволял так с собой разговаривать. Он не только не огрызался, но и слушал, как его отчитывают, с покорным видом. Увы, Джапоника не испытывала подобного уважения к незваной гостье. Сначала ее назвали шлюхой, потом самозванкой, а теперь делали вид, что ее вообще не существует. С нее было довольно! Она встала.
   — Хватит! — Девлин и леди Симмс разом повернули к ней головы. — Это мой дом. Поэтому я могу говорить то, что считаю нужным. А думаю я вот что: я не развратница и не прожигательница жизни, коей вы меня, видимо, считаете, леди Симмс. И вы, как я полагаю, тоже не являетесь неисправимой сплетницей, получающей удовольствие от того, что портите людям жизнь. Какой вы мне показались. — Джапоника заметила, как уголки губ гостьи слегка поднялись. — Я устала и оставляю вас заботам вашего племянника.
   Когда Джапоника ушла, леди Симмс обратилась к Девлину:
   — Мне она нравится. У нее есть характер, темперамент и мужество. Рядом с тобой у нее все пойдет весьма неплохо.
   — Она и без меня неплохо справляется, — холодно заметил Девлин. — Начать с того, что она получила титул виконтессы без моего участия.
   — Она еще дитя, Девлин. Леди, такой юной и неопытной, не придется ждать долго, чтобы у нее появилась толпа поклонников, готовых дать ей утешение в том, чего она лишена.
   — Неопытная? Разве не ты только что сказала, что весь Лондон думает, что я изъездил ее вдоль и поперек?
   — Кто прислушивается к сплетням? — Леди Симмс положила вилку. — Лично я — никогда.
   — Ты с таким рвением засунула нос в мои дела, хотя тебя никто об этом не просил.
   — Имею право по преимуществу старшинства, — рассеянно сказала леди Симмс. — Кроме того, ты сам спрашивал мое мнение.
   — Не спрашивал.
   — Нет? Должно быть, я сама прочла вопрос на твоем лице. Да брось ты изображать эту мерзкую гримасу! Ты словно фальшивая нота в сонате, которая зовется жизнью. Да, фортуна с тобой обошлась жестоко. — Леди Симмс протянула руку и накрыла его крюк ладонью. — Но скажи мне, Девлин, изувечено ли у тебя что-нибудь из того, чтобы превратить жизнь какой-нибудь незадачливой леди в бесконечную череду зачатий и рождений и подарить ей кучу отпрысков, которые бы сделали ее существование осмысленным?
   Девлин улыбнулся:
   — На это я вполне способен. Ты считаешь, что мне повезло?
   Леди Симмс подалась вперед и прижала щеку к его изувеченной руке.
   — Тогда, дорогой мой Дев, у тебя есть все, чтобы считать себя счастливым. — Она выпрямилась и продолжила трапезу. — То, что ты потерял память о нескольких годах жизни, может обернуться для тебя благом. Подумай о дамах, которые хотят, нет, жаждут освежить твою память. — Не за этот крюк, — леди Симмс ткнула вилкой в протез, — они захотят зацепиться.
   — Ты стала циничной, тетушка. Леди Симмс весело рассмеялась.
   — Все оттого, что я жена политика. Лей порой приходит от меня в отчаяние, но самые пикантные анекдоты он поверяет именно мне. Ты слышал историю, которую принц-регент рассказывает о невероятных размерах пениса собственного брата?
   — Тетя!
   — Ладно. Вернемся к леди Эббот. От нее прямо несет средним классом, что мне совсем не нравится. Что делать? Завтра я отправлю к ней свою горничную, пока не смогу подыскать для нее что-то приличное. — Леди Симмс нахмурилась. — Твои злобные родственницы могут быть просто извергами по отношению к тем, кого считают ниже себя. Полагаю, избавиться от «букета Шрусбери» уже не удастся?
   Впервые за все время Девлин рассмеялся:
   — Пожалуй.
   — Жаль. Но если мы хотим прижать к ногтю всех, кто сплетничает о леди Эббот, то ей надо показаться в городе, и чем быстрее, тем лучше. Куда ты собираешься отвести ее в первую очередь?
   — Завтра вечером мы обедаем у мирзы. Глаза леди Симмс загорелись.
   — Но это же замечательно! Так мало людей его видели. Хозяйки лондонских салонов в отчаянии. Он отвергает все приглашения. Если леди Эббот окажется в числе первых, кто с ним встретится…
   Леди Симмс оборвала свою речь и приложила ладонь к груди Девлина.
   — О, но только сердце береги. Я так рада видеть тебя, мой мальчик. Я не могла поверить, что ты погиб. — Она сморгнула накатившие слезы. — Ты больше не солдат, ты виконт! Как здорово! Ты заслужил свою порцию счастья. Обещай мне, что найдешь его. Или погоди, леди Эббот поможет тебе его отыскать. — Леди Симмс отодвинулась и продолжила прерванный ужин. — Она в тебя влюблена. Ты это понимаешь?
   — Я думаю, ты прочла слишком много романов, — ответил он. — Чувства леди Эббот по отношению ко мне совсем иной природы.
   — Для человека с твоим жизненным опытом у тебя явные проблемы с интуицией. Леди Джапоника — Боже, какое ужасное имя! — вышла замуж за старика, за умирающего. Несомненно, ее романтические мечты так и остались мечтами. На самом деле, если предположить, что ты еще не совершил того, чего от тебя ждал весь Лондон, она, возможно, так и осталась нетронутой. Девственницей.
   Девлин был шокирован подобным предположением. Леди Симмс располагала теми же кусочками мозаики, что и он, но узор у него получился совсем иным. Замужем побывала, а в постели — нет. Это многое объясняет. Объясняет ее настороженность, несмотря на очевидное взаимное влечение.
   — Ты уверена? Я мог бы поклясться…
   — Думаете то, что вам хочется думать! Мужчины то и дело совершают ошибки из-за своей ограниченности. Предполагают, что женщина знает слишком мало или слишком много, в зависимости от того, что им в данный момент выгоднее предположить. Что льстит их самолюбию. — Лицо леди Симмс приняло несвойственное ей задумчивое выражение. — Значит, ты еще с ней не переспал. Она не похожа на сирену. Ее внешность не такова, чтобы привлекать мужчин, ищущих легкой интрижки.
   — Ты права, она птица не того полета.
   — Разве я сказала, что она серая мышка? Ерунда! В ней что-то есть! Ты слышал, как она набросилась на меня, когда я стала критиковать отпрысков Шрусбери? Она темпераментна, и, знаешь, я видела, как она на тебя смотрит, Девлин. Если ты не хочешь разбить ей сердце, немедленно покинь этот дом.
   Личная горничная леди Симмс заверила Джапонику, что парикмахер, которого она пригласила, умеет работать со всеми типами волос. И все же она сомневалась в том, что его услугами стоит воспользоваться.
   — Может, на этот раз мы оставим все как есть? У горничной округлились глаза:
   — О, миледи, вы в самом деле так думаете? Джапоника посмотрела в зеркало. Греческий узел, что она завязала, больше походил на Везувий после извержения, чем на аккуратную прическу в классическом стиле. Она обернулась к парикмахеру, молодому человеку в тесных бриджах и жилетке до талии.
   — Что вы по этому поводу думаете? Он покачал головой.
   — С вашего разрешения, я предпринял бы что-то более затейливое, но достаточно умеренное. Леди Симмс сказала, что при первом появлении в обществе не стоит делать ультрамодную прическу.
   Джапоника нахмурилась. Оказывается, быть лондонской леди совсем непросто. Существует целый свод правил относительно того, что следует делать, и еще более длинный список того, что делать не следует. Джапонике начало казаться, что все эти «нельзя» жмут ей, как тесные туфли.
   — Хорошо. У вас получится не хуже, чем у меня, и даже лучше.
   Джапоника не могла определиться в своем отношении к леди Симмс. То ли она ее ненавидела, то ли, наоборот, тетушка лорда Синклера ей нравилась. При том что леди Симмс отправила к ней горничную, парикмахера и две коробки бельгийских шоколадных конфет, Джапоника чувствовала, что доверять ей не следует. А может, леди Симмс всего лишь позволила Джапонике заглянуть в то кривое зеркало, в котором отражалось отношение общества к их с лордом Синклером предполагаемой связи.