Паскаль Фрэнсин. Белая ворона

   Казалось, эта тягостная пауза длится уже целую вечность. Наконец он обернулся. Губы его были сурово сжаты.
   — Неужели ты мог подумать, что у меня есть кто-то еще? Ты же знаешь, как я к тебе отношусь. — Подняв руку, она коснулась его щеки.
   — Я знаю только, как я к тебе отношусь, Лиз, — сказал он, не дотрагиваясь до нее. — Я знаю, что люблю тебя. И думал, что ты тоже любишь меня.
   — О, Тодд! — выдохнула она и, охватив руками его талию, прижалась к груди. — Я люблю тебя. Ты должен мне верить.
   Она почувствовала, как большие сильные руки крепко обняли ее.
   — Когда мы стоим обнявшись, как сейчас, я верю, — сказал он. — Но иногда ты меня пугаешь.
   — Пугаю? Тебя? Звезда баскетбольной команды школы Ласковой Долины боится такого слабого существа, как я?! — поддразнила она. — Чувствую, мне пора бежать в редакцию «Оракула» и спешно готовить это сенсационное сообщение в печать!
   Вместо ответа он поцеловал ее.
   — Честное слово, если бы мне пришлось сражаться с командой из пяти таких же удивительных девушек, как ты, я бы точно проиграл, — признался он, отпуская ее. — К счастью, это невозможно. Такая, как ты, на свете одна-единственная.
   Тодд снова сел на софу. Элизабет опустилась рядом. И тогда, положив ей на колено свою большую ладонь, он твердо сказал:
   — Ладно, Элизабет Уэйкфилд, рассказывай.
   — Рассказывать?
   — Итак, ты говоришь, что не влюблена ни в кого другого?
   — Ни за что в жизни!
   — Однако что-то не дает тебе покоя, верно?
   Жаль, что он умеет угадывать все ее настроения!
   — Не совсем, Тодд. Просто у меня всегда так много дел! — ответила она, понимая, что это не очень убедительно, и проклиная себя за то, что ввязалась в эту историю с командой болельщиц и забыла своих самых близких людей — Инид и Тодда.
   — Дел? — повторил Тодд. — А случайно, не связаны ли эти дела с твоей несравненной, безупречной сестрицей, а? — с горечью спросил он.
   Теперь уже Элизабет вскочила с софы и, уперев руки в бока, воскликнула:
   — Опять ты за свое, Тодд Уилкинз! Вечно ты нападаешь на Джес!
   Ей не хотелось обсуждать эту тему. Если Тодд узнает про козни, которые Джессика строит Энни, и про то, что Элизабет тоже увязла в этом деле, он снова начнет возмущаться, что Джессика втягивает ее во всякие безобразия.
   — Я вижу, я угадал. Джес вытворяет все, что хочет, а ты готова ради нее сунуть голову в петлю. Тебе не надоело получать за нее по шее?
   — Ты просто бесчувственный…
   — ..Спортсмен, — закончил он. Они гневно смотрели друг на друга.
   — Как жизнь? — раздался ласковый голос.
   Это миссис Уилкинз вошла в гостиную.
   — Мам, у нас тут небольшой спор вышел, — ответил Тодд, пряча от матери глаза.
   Миссис Уилкинз окинула понимающим взглядом их напряженные лица.
   — Спор — это прекрасно, — весело сказала она. — Но, по-моему, любой спор теряет значение, когда появляется домашний пирог с пылу с жару, верно?
   Ее слова сразу разрядили атмосферу.
   — Мама у тебя просто прелесть, — сказала Элизабет, когда миссис Уилкинз снова ушла на кухню.
   — Как и все в нашей семье. — уныло парировал Тодд.
   — Я знаю, — виновато улыбнулась Элизабет.
   Как же ей хотелось рассказать ему, в какое запутанное положение она попала! Надо спасать Энни, но нельзя подставлять и сестру. По поводу Энни Тодд не станет возражать, это ясно, но как защитить в его мнении Джессику?
   Любые доводы только вызовут новую ссору.
   — Значит, ты не хочешь рассказывать мне, что происходит, я правильно понял?
   — Мне очень-очень хотелось бы, Тодд, но я не могу. Правда, не могу! Во всяком случае, не сейчас. — И она обратила к нему умоляющий взгляд.
   — Хорошо, Лиз. Ты знаешь, что, когда ты так смотришь на меня, я сразу сдаюсь. Помни только — я с тобой. Ты только скажи, и я сделаю все на свете.
   Нагнувшись, он поцеловал ее. И в то же мгновение и Энни, и Джессика оказались где-то далеко-далеко.

Глава 7

   С Рики Капальдо творилось нечто непостижимое. Он сидел, читая о войне за независимость и ее причинах, а в душе его звучала музыка. И совсем не трубный марш, с которым войска Джорджа Вашингтона вступили в Вэли-Фордж. Нет, все попытки Рики сосредоточиться на учебнике безнадежно заглушались музыкой любви.
   Внешне незаметный, застенчивый, тихоня Рики влюбился в Энни Уитмен и сам пришел в ужас от собственной смелости. А заодно и от самоуверенности, ибо временами казалось, будто Энни тоже интересуется им, хотя это представлялось абсолютно невероятным.
   Ведь Энни Уитмен — красавица. И она потрясающе танцует. И у нее миллион поклонников. Неужели такой, как он, на которого и смотреть-то неинтересно, который и двух слов не способен сказать девчонке, неужели такой полный нуль посмеет разговаривать с Энни о чем-нибудь… ну… возвышенном?
   Рики Капальдо еще раз пересмотрел свои выводы до мельчайших подробностей и принял бесповоротное решение выбросить из головы всякую мысль об Энни.
   — Три основные причины войны, — повторил он, пытаясь запомнить, — отрицание основных прав, закон о гербовом сборе и… Энни Уитмен.
   Рики отбросил в сторону шариковую ручку.
   Во-первых, Энни слишком красива для того, чтобы им заинтересоваться. А во-вторых, о ней рассказывают такие вещи! Правда ли это? И он снова принимался мучительно размышлять.
   Хватит! Забудь о ней. Это было твердое решение. Он снова стал смотреть в учебник. Народная милиция маршировала по Конкорд-Грин под звуки мелодии «Без тебя мне и жизнь не мила!».
   Поглядеть на соревнования финалисток явилась целая толпа. Пришли почти все девочки, принимавшие участие в конкурсе с самого начала, чтобы узнать, кто же из восьми займет два свободных места в команде.
   Как и всегда, Рики Капальдо носился по залу, направляя ход событий: раздавал контрольные листки действительным членам команды, давал указания претенденткам. Ни для кого уже не было секретом, что основная борьба развернется между тремя девочками: Карой Уокер, Сандрой Бэкон и Энни Уитмен. Финальная восьмерка будет выступать по алфавиту. Таким образом, Сандра оказывалась первой, а Энни — последней.
   Излишне говорить, что в эти дни финалистки только и думали, что о своем выступлении, и тренировались до седьмого пота. Конкуренция была такой жесткой, что судьи могли придраться к любой мелочи. «Господи, только бы не ошибиться!» — единственное, что вертелось в голове каждой из восьми девочек.
   На этот раз выступавшим выдали настоящую форму болельщиц — короткую юбочку и белый свитер с вышитыми красным большими буквами «ЛД» (Ласковая Долина).
   Джессика с удовлетворением оглядела вышедшую в центр Сандру. Форма болельщицы идеально сидела на ней. Все должно пройти без запинки, думала Джессика, следя за великолепно отработанными движениями подруги, пока та не дошла до заключительного сальто, переходящего в шпагат.
   И тут перед округлившимися от ужаса глазами Джессики Сандра повторила свою ошибку, которую сделала на вечере у Лилы Фаулер. Тяжело ударив в полированный пол гимнастического зала левой пяткой, она взбрыкнула правой ногой и неловко приземлилась, словно самолет при аварийной посадке.
   — Прокол, — пробормотала Джессика.
   Вся красная от досады, Сандра скрылась за спиной Джессики. Было ясно, что ее шансы лопнули, как мыльный пузырь.
   Следующие пять девочек хоть и не совершили грубых ошибок, но их выступления не отличались ни красотой стиля, ни энергией, которые требовались от члена команды. Затем настала очередь Кары Уокер, и она великолепно исполнила свою программу и эффектно завершила ее, сильно повысив собственные шансы на победу. Джессика облегченно вздохнула.
   Наконец появилась Энни Уитмен. С каждым ее движением, которое было неизменно лучше предыдущего, Джессика становилась все мрачнее и мрачнее.
   — Блеск! — в восторге воскликнула Мария Сантелли. — Она что, летать умеет?
   — Полный отпад! — одобрительно подхватила Робин Уилсон.
   Джессика обернулась к Элен и Джин, заговорщически улыбнувшись.
   И на этот раз Энни покинула гимнастический зал, оглушенная аплодисментами, улыбаясь и со слезами радости в глазах.
   — А что, девочки? — начала Робин Уилсон. — По-моему, нет никаких сомнений. Кара и Энни всех обошли.
   — Чистая работа, — кивнула Мария.
   — Дайте мне сказать, — перебила Джессика. — Насчет Кары Уокер я с вами полностью согласна. Она отпадно выступала и вообще то, что нам надо. За нее я голосую без всяких.
   — Да, и я тоже, — сказала Робин. — По-моему, все согласны, Все пятеро подняли руки. Рики отметил на листке имя Кары.
   — Теперь об Энни, — продолжала Джессика. — Во-первых, не забывайте, что она из младшего класса. А Сэнди — с нашего потока.
   — Так о Сэнди больше нет разговора, — вмешалась Робин.
   — Всякий может поскользнуться, тем более на шпагате, — возразила Джессика. — Разве не так, Джин?
   — Так!
   — поддержала Джин Уэст. — Я голосую за Сандру.
   — Сэнди — твоя подруга, Джини, — заметила Мария. — Давай будем справедливыми. Ведь Энни была гораздо лучше.
   — Я голосую за Сандру, — упрямо повторила Джини.
   — Послушайте меня все, — снова заговорила Джессика. — Мы должны сейчас учитывать не только внешний вид.
   Все сразу примолкли. Они еще ни разу открыто не обсуждали репутацию Энни.
   — Ведь мы не просто болельщицы. Мы — пример для подражания, — твердо сказала Джессика.
   — Все разговоры о ней скорее всего просто сплетни, — вступилась Робин. — Я голосую за Энни, и это мое последнее слово.
   Робин по собственному опыту знала, как тяжело иметь своим врагом Джессику, и надеялась уберечь Энни от ее нападок.
   — Итак, — резюмировала Джессика, и не думая отступать, — я голосую против Энни. То есть, за Сэнди Бэкон — и точка!
   — И я за Сэнди, — подхватила Джини Уэст. — И точка. Да, я не спорю, она моя лучшая подруга.
   — А я — за Энни, — сказала Мария.
   — Прекрасно. Двое на двое, — сказала Джессика.
   Обычно Рики Капальдо на обсуждениях молчал. Но тут вдруг изумил девочек — он заговорил:
   — Девочки… Я знаю, я не участвую в голосовании. Но для меня судьба команды так же небезразлична, как и для вас. Я думаю, из Энни выйдет классная болельщица. Мне кажется, надо дать ей возможность.
   — Правильно! — поддержала Мария.
   Джессика, слушавшая с возрастающим раздражением, порадовалась про себя, что весьма мудро укрепила тылы. Слово оставалось за Элен Брэдли.
   — Элен, ты же не станешь мне говорить, что Сэнди выступала лучше Энни? — с вызовом спросила Робин.
   — Ну… — запнулась Элен.
   — Надеюсь, ты видела Энни, — так и подскочила Мария Сантелли. — Она же просто балерина!
   — Я знаю, — вздохнула Элен. — Я себе такого даже представить не могла.
   — Элен Брэдли! — Голос Джессики потряс гимнастический зал, словно удар грома.
   Элен резко обернулась. Затем примирительно сказала:
   — Да ладно тебе, Джес. Энни — это действительно нечто. А Сэнди срезалась. Ну куда ей против Энни? Сама знаешь, что никуда.
   — Блеск! — заулыбалась Робин Уилсон. — Выходит, нас теперь трое за Энни. Она проходит.
   — Не торопитесь, — остановила Джессика. Лицо ее покраснело, и губы задрожали. — Что мы все ходим вокруг да около самой важной причины, хотя это ни для кого не секрет! Неужели непонятно, почему я против? Если мы примем ее, все будут думать, что мы такие же, как она! Каждый станет считать нас под стать Дешевке Энни!
   Ее слова гулом отдавались в пустом зале. Необычайный талант Энни затмил все сплетни, но теперь Джессика снова вытащила их на свет, требуя принять во внимание, взвесить и вынести приговор.
   Обвинительная речь Джессики вызвала в душе Рики Капальдо нестерпимую боль. Он закрыл глаза и старался не слушать. Но Джессика еще не все сказала:
   — Мы все проголосовали, чтобы Кара Уокер вошла в состав команды. Это отлично. Теперь будем выбирать между Сандрой Бэкон и Энни Уитмен. Но сначала я хочу предупредить, что если выберете Энни, вам придется искать еще одного человека. Потому что меня тогда можете не считать. Джессика Уэйкфилд никогда не будет в одной команде с Дешевкой Энни!
   — Что ты говоришь?! — вскричала вне себя Элен Брэдли. — Ты ведь душа команды! Без тебя в школе Ласковой Долины вообще не будет никаких болельщиц!
   — Вот и думайте, — сказала Джессика. — Или я, или Дешевка Энни.

Глава 8

   Услышав, как хлопнула входная дверь, Элизабет отбросила учебник истории и вскочила с постели. Мигом выбежала из комнаты и слетела с лестницы.
   — Джес!
   Джессика сразу прошла в кухню и полезла в холодильник за молоком.
   — Ну как там? — в нетерпении спросила Элизабет.
   — Где? — невинно переспросила Джессика.
   — Хватит тебе! Рассказывай!
   — Ну ясно, как! — Она сделала большой глоток. — Проголосовали.
   — И что?
   — Как что? Я опустила список новых членов команды в ящик для корреспонденции в редакции «Оракула», как и обещала.
   — Джессика Уэйкфилд! — возмутилась Элизабет. — Ты же знаешь, что я не увижу списка до завтра. Отвечай немедленно: кого вы выбрали?
   В притворном изумлении Джессика вскинула голову.
   — Как, Элизабет! Ты же просила не говорить тебе заранее.
   — Это уже не заранее. Чего ты водишь меня за нос!
   Джессика ехидно засмеялась.
   — Когда я тебе говорила, ты знать не хотела. А теперь сама догадывайся.
   — А, так ты хочешь, чтоб я догадывалась! — уже не в силах сдерживаться, вскричала Элизабет.
   От улыбки Джессики можно было впасть в буйное помешательство!
   — Выбрали самых лучших, — ответила она.
   — Правда? — с надеждой спросила Элизабет. (А вдруг Джессика устыдилась своих козней и голосовала за Энни?) — Ты за кого голосовала?
   — Мне пришлось долго выбирать, — с нарочитой серьезностью ответила Джессика. — В конце концов я остановилась на Пэт Бенетар.
   — Ах ты!.. — взорвалась Элизабет и бросилась вокруг стола за своей мучительницей.
   В это время хлопнула входная дверь.
   — Это мама с папой, — воскликнула Элизабет. — Ты видела записку? Они хотят сказать нам что-то очень важное.
   — Что важное?
   — Понятия не имею, — пожала плечами Элизабет.
   Нед и Элис Уэйкфилд вошли в дом и направились в кухню, оживленно беседуя. При виде близнецов оба остановились и переглянулись.
   — Ну, кто будет говорить? — спросил Нед.
   — Давай ты.
   — Дорогие дочки, у нас новость.
   — Я вижу, вы уже готовы обрадоваться, — не выдержала мать. — Выслушайте сначала.
   — Ну что? — в нетерпении спросила Джессика.
   — Говори скорей, — подхватила Элизабет.
   — Нам предстоит довольно трудный выбор, — снова вмешалась миссис Уэйкфилд. — Ну, Нед, говори же!
   — Я пытаюсь, — ответил отец. — Так вот…
   — Мы ждем гостей! — окончательно перебила миссис Уэйкфилд.
   — А я думал, ты предоставишь мне вести переговоры, — напомнил жене Нед Уэйкфилд.
   — Да разве тебя дождешься! — ответила та.
   — Значит, у нас будут гости? — вскричала Джессика. — Кто-нибудь такой… Звезда рока!
   — Да… — протянул отец. — Размахнулась!
   Мама засмеялась.
   — А если серьезно, Джес, то дело вот в чем. Может, вы помните, папа как-то рассказывал про Тома Девлина, своего друга по колледжу, который стал потом дипломатом?
   — Неужели к нам приедет посол? — удивилась Элизабет.
   — Не сам посол, дорогая, а его дочь, Сюзанна.
   — Она вам ровесница, — добавил отец. — Будет вам как третья сестрица.
   — Ух ты! — воскликнула Джессика. — Сюзанна Девлин! А они живут в Нью-Йорке?
   — Да, — подтвердила Элис Уэйкфилд.
   — А в Париже она была? — спросила Элизабет.
   — И даже в Лондоне, — сказал Нед Уэйкфилд.
   — Подумать только, везде была, — вздохнула Элизабет.
   Даже Джессика поразилась:
   — Вот это да! Настоящая жительница Нью-Йорка, да еще побывала в Лондоне и Париже!
   — И к тому же очень красивая, — сказал Нед Уэйкфилд.
   — Можно не сомневаться, — засмеялась Элизабет.
   — Короче говоря, — сказал отец, оглянувшись на жену, — если мне дадут в этом доме произнести хоть одно слово… Сюзанна пробудет у нас две недели.
   — Здорово! — обрадовалась Элизабет. — За это время мы все-все узнаем про Нью-Йорк.
   Родители лукаво переглянулись и снова рассмеялись. Миссис Уэйкфилд что-то прошептала на ухо мистеру Уэйкфилду. Он тоже прошептал ей что-то в ответ.
   — Говорите вслух! — закричала Джессика.
   — Значит, это еще не все? — заинтересовалась Элизабет.
   — Да, кое-что еще, — подтвердила мать. — И очень важное, но…
   — А-а! — застонала Джессика. — Так я и знала, что будет какое-нибудь «но»!
   — Да нет же, это хорошее «но», — смеялась мать. — Только одна его часть немного лучше, чем другая.
   — Уж если кому быть дипломатами, так это вам, — сказала Элизабет.
   — Пока Сюзанна Девлин будет гостить здесь, одна из вас поедет в Нью-Йорк на те же самые две недели, — объявила миссис Уэйкфилд. — Вот теперь все.
   Джессика и Элизабет ошеломленно уставились друг на друга.
   — Одна из нас? — повторила Элизабет.
   — А кто? — перебила Джессика.
   — Этот вопрос мы решим позже, — ответила Элис Уэйкфилд. — Но в любом случае вы обе останетесь довольны. Одна познакомит Сюзанну Девлин с Ласковой Долиной, а другая увидит Нью-Йорк.
   — Лиз и так всегда меня забивает, — заявила Джессика. — Пусть хоть раз в жизни даст мне съездить в Нью-Йорк!
   — Знаешь что, Джес! — возразила Элизабет. — Ты такая же забитая, как норковая шуба.
   Элис Уэйкфилд снова рассмеялась.
   — Я же сказала: решим позже. Так что успокойтесь.
   — Это нечестно! — заверещала Джессика. — Я же уснуть не смогу! Не выношу, когда скрывают!
   — Ах, ты не любишь, когда скрывают, — сказала Элизабет после того, как родители ушли к себе, а сестры стали подниматься вверх по лестнице. — А сама до сих пор не сказала мне, кого выбрали в команду болельщиц.
   — Да подожди ты, Лиз! Мне пришла в голову грандиозная идея.
   — А ну тебя, — отмахнулась Элизабет. — Знаю я твои грандиозные идеи. От них одни неприятности.
   — На этот раз совсем не то, — воодушевилась Джессика, усаживаясь на постель сестры. — Ты просто упадешь, я тебе обещаю.
   — Ладно, Джес, говори.
   — Сюзанна и Стивен! — провозгласила Джессика с таким видом, словно открывала тайну Вселенной.
   Элизабет спокойно поглядела на нее.
   — Посмотри на меня повнимательнее, Джес. Как видишь, я не упала. И знаешь, почему я не упала? Потому что в твоей голове, дорогая сестричка, нет ни капли здравого смысла.
   Джессика разозлилась.
   — Я не выношу, когда ты так со мной разговариваешь, понятно тебе? Если бы ты хоть одну секунду подумала о том, что я предлагаю, ты оценила бы мою идею. Сюзанна Девлин — красавица, талантливая, умная и понимает, что к чему.
   — И что?
   — Как что? Не прикидывайся шлангом, Лиз! Наша гостья как раз то, что надо, чтобы спасти нашего брата от Трисии Мартин.
   — Ты хочешь получить по лбу, Джес? — спросила Элизабет. — Стивен тебе это устроит, если будешь вмешиваться в его отношения с Трисией.
   — Не устроит. Если ты мне поможешь. — Джессике явно не хотелось отступаться от грандиозной идеи.
   — Нет, Джес, ни в коем случае. И думать забудь, — качая головой, ответила Элизабет. — Трисия — очень хорошая, симпатичная девушка. Ничего другого Стивену и не надо. Я категорически отказываюсь выступать с тобой против нее. И слушать ничего не хочу. Давай лучше обсудим более важные дела.
   — Это какие же? — невинно спросила Джессика.
   — Про то, как ты не любишь, когда скрывают, а сама не говоришь, кого выбрали.
   — Ты меня не поняла, — продолжала валять дурака Джессика. — Я сказала, что не люблю, когда что-нибудь скрывают от меня. А об этом я давно знаю.
   — Ну и вредина же ты!
   — Ну ладно-ладно, — заухмылялась Джессика. — Скажу тебе. Но только половину. Мы выбрали Кару Уокер.
   Самодовольная улыбка Джессики скрылась под подушкой, которую запустила в нее сестра.
   — Ты что, Лиз! Сама же спрашивала!
   Схватив подушку, Джессика швырнула ее в голову Элизабет и тут же приняла на себя ответный удар. Хлоп! Тресь! Близнецы молотили друг друга, хохоча как ненормальные и превращая постель Элизабет в нечто невообразимое.
   Услышав шум, Элис Уэйкфилд вздохнула.
   — Наверно, выясняют, кто кого забивает.
   И все-таки, к большому удивлению Элизабет, Джессика так и не ответила на ее вопрос. Такого с ней не случалось еще ни разу в жизни. Джессика могла хранить какой бы то ни было секрет не более пяти минут. Но в тот вечер, когда близнецы разошлись по своим комнатам и легли спать, Элизабет все так же гадала, кто стал вторым новым членом команды.
   И еще один человек не мог спать в эту ночь, мучаясь тем же сомнением — кого выбрали в команду болельщиц школы Ласковой Долины.
   Энни Уитмен беспокойно металась и ворочалась с боку на бок, то и дело просыпаясь. Когда ей удавалось заснуть, она видела бесконечные соревнования болельщиц. И все никак не могла дождаться утра.
   Наконец утро наступило, и в школе Ласковой Долины начался новый учебный день. Энни знала, что записка с сообщением, приняли ее или нет, появится только перед четвертым уроком, то есть перед испанским, на который приходил Рики Капальдо. Первые три урока, казалось, никогда не кончатся.
   В этот день Рики постарался войти в класс со звонком, поэтому долго слонялся подальше от дверей. И только в последнюю секунду появился, сунув Энни маленький белый конверт.
   Дрожащей рукой Энни схватила конверт и положила в учебник. Весь урок она боролась, с искушением достать записку и прочесть. Но всякий раз останавливала себя и заставляла подождать до звонка. В конце концов, убеждала она себя, еле удерживаясь от смеха, будет ужасно неприлично, если она вдруг с диким воплем пройдется колесом между рядами.
   Ее обязательно должны принять. Каждое ее появление в зале было настоящим триумфом. А Сандра Бэкон вообще вышла из игры, когда упала.
   «Я почти что в команде! В самой настоящей команде болельщиц школы Ласковой Долины!» — снова и снова повторяла она про себя и не верила.
   Время от времени она посматривала на Рики Капальдо, но он так ни разу и не взглянул в ее сторону. Весь урок не отрывал глаз от учебника.
   Но даже бесконечность имеет предел, и наконец-то раздался звонок с урока. Энни не шевелясь сидела за партой, ожидая, пока все выйдут. Затем опрометью выскочила в коридор, положила учебник прямо на пол, вытащила конверт и надорвала его.
   «Сообщаем Вам, что, к сожалению, в этом году Вы не вошли в состав команды болельщиц школы Ласковой Долины. Спасибо за участие в конкурсе. Желаем удачи в будущем году».

Глава 9

   Энни прислонилась к стене коридора в состоянии шока. Записка выскользнула из руки и упала на пол.
   — Меня не приняли? — наконец произнесли ее оцепеневшие губы. — Кто же тогда? «Кто мог оказаться лучше?
   Энни взглянула на валяющуюся у ног записку. Быстро нагнувшись за ней, снова стала читать. Может, она не так поняла?
   Она скомкала листок в тугой маленький шарик и покачнулась. Ей показалось, что она сейчас упадет в обморок. Голова закружилась. Прошло несколько секунд. Минут. Часов. Лет.
   «Они не хотят, чтобы я была с ними. Но я же все хорошо сделала! Я же была лучше всех!»
   Перед ее мысленным взором снова возник гимнастический зал. Она выкрикивала приветствия и чувствовала всеобщее внимание, прикованное к ней, и слышала аплодисменты. Ей хлопали без конца. Потому что им нравилось. Аплодисменты шумели в ее ушах. И еще что-то звучало, далеко, на краю сознания — чей-то голос.
   Какая-то тяжесть навалилась на нее, сковала движения. А она все стояла в гимнастическом зале, оглушенная аплодисментами, окруженная всеобщим вниманием. Но снова раздался тот же голос, на этот раз совсем близко.
   — Тебе плохо?
   Она медленно повернула голову. Рики Капальдо. Он стоял рядом, ласково глядя ей в лицо.
   — Плохо? — бессознательно повторила она.
   Да, теперь ей всегда будет плохо.
   — Мне так жаль, Энни!
   Она увидала печаль в его глазах и больше не могла сдерживаться. С глухим рыданием повернулась и бросилась прочь по коридору, забыв о лежавшей на полу книге.
   — Энни! — крикнул ей вслед Рики. Она добежала до лестничной площадки, затем вниз по ступенькам и через вестибюль. Сбежала по массивным ступеням фронтального крыльца и помчалась по широкой зеленой лужайке перед парадным входом.
   — Подожди! — снова раздался за ее спиной тот же голос.
   Но она не остановилась. Она бежала через школьный двор, едва замечая, куда мчится, бежала через футбольное поле, и все бежала, и бежала по проходам между пустыми трибунами.
   — Энни! — не отставал знакомый голос.
   Она взлетела наверх и остановилась, упершись в глухую стену за последним рядом скамей. Дальше пути не было. Прислонившись спиной к стене, она тяжело сползла на пол, без сил и почти без чувств.
   Здесь ее нашел Рики Капальдо.
   — Ты что, вообразила себя бегуном на длинные дистанции? — попытался пошутить он.
   Энни сидела, привалившись к стене, безмолвно, с трудом переводя дыхание. Рики опустился рядом на колени.
   — Эй, Энни! — нежно произнес он. — Вставай.
   — Уходи.
   — Что ты, разве я могу оставить тебя одну? И это после того, как влез сюда следом за тобой! Пошли в «Дэйри Берджер», посидим, возьмем что-нибудь, а? Вставай! Я куплю тебе коктейль. Ты какой любишь?
   Никакого ответа.