Паскаль Фрэнсин. Секреты

   - Кто это был? - спросила сзади Джессика. - Ты, похоже, слегка поссорилась с кем-то?
   - Это Инид. - В глазах у Элизабет заблестели слезы. - Это была Инид.
   - И что ей нужно? - Джес поморщилась. - Подожди минуту, я сейчас скажу. Она никак не может решить, стоит ли ей идти из комнаты в кухню. И позвонила узнать твое мнение.
   - Мне не до шуток. Инид очень расстроена. Они с Ронни поссорились, и она считает, что в этом виновата я.
   От огорчения Лиз выложила сестре всю историю. Джессика бросилась к сестре и обняла ее:
   - Это нечестно! Как она смеет тебя обвинять! Небось сама допустила с письмами какую-то оплошность. А теперь хочет все свалить на тебя. Я ведь всегда говорила тебе, Лиззи, она просто тобой пользуется. Ее насквозь видно. Не расстраивайся, тебе без нее будет лучше.
   Элизабет высвободилась из объятий сестры:
   - Я уверена, что Инид на самом деле ничего плохого обо мне не думает. Она просто очень расстроена из-за разрыва с Ронни. Это для нее такой удар!
   - А ты-то причем? Надо же такое возвести на тебя!
   - Ну это я как-нибудь переживу. Но Инид меня очень тревожит.
   - Лиз, я тебя умоляю! Ты, видно, решила претендовать на Нобелевскую премию мира. Я думаю, ты даже и не пыталась защищаться.
   - Я сейчас хочу одного - понять, как это могло случиться. Но, боюсь, Инид не станет меня слушать. Если я ей позвоню, она, скорее всего, опять бросит трубку.
   - А ты позвони ей в понедельник.
   Элизабет задумчиво пожевала губу.
   - Ты права. Наверное, так будет лучше. Она сейчас в таком состоянии, что никого не станет слушать. Бедная Инид! Как Ронни мог! Из-за пары пустых писем! Ведь она с этим парнем давно не встречается.
   - В этих письмах все дело. Почему она скрывала, что переписывается? Как ей можно теперь верить? Если честно, Лиз, даже хорошо, что Ронни знает. Кто бы ни рассказал ему про письма, ему только на пользу.
   - Но кто это мог сделать?! Кто мог так подло поступить?!
   Она взглянула на сестру, ожидая, что она скажет, но та уже снова вертелась перед зеркалом. Все, что не касалось ее лично, ей быстро надоедало.
   6
   Лила протянула Джессике бокал красного вина.
   - Попробуй немножко, - сказала она, засмеявшись. - Очень неплохое, настоящее французское. Я стянула у отца из погреба пару бутылок. Он не заметит. У него их там горы.
   Джессика слегка пригубила вино. Она казалась себе очень элегантной этакая дама с бокалом красного вина на приеме в особняке Фаулеров. В имении Фаулеров все было элегантно - от пейзажа вокруг дома до прислуги в форменном платье, принимавшей в холле пальто. По сравнению с этим особняком, собственный комфортабельный дом показался Джессике убогой лачугой.
   - Сомневаюсь, что отец разрешает тебе устраивать вечеринки в его отсутствие, - сказала она Лиле.
   Лила сморщила лоб.
   - Я ему не говорила про вечеринку. Сказала, что придет несколько друзей и все. Он же не будет дергаться, раз не знает. Он тоже хорош - шляется с этой мисс Дальтон... - Она замолчала и нахмурилась.
   - Судачите о мисс Дальтон? - вмешалась в разговор Кара.
   - Кто судачит? - взорвалась Джессика. - Я лично сыта ею по горло. Что, нам больше не о чем поговорить? - Если сплетня не касалась самой Джессики, она быстро теряла к ней интерес. И выходило, что девушки из клуба "Пи Бета Альфа" ни о ком, кроме нее, и разговаривать не могли.
   Кара покосилась на Ронни, стоявшего возле камина, и шепотом спросила:
   - Слышали про Ронни и Инид? - Ей было все равно, о ком посплетничать, лишь бы сплетничать. В этом была ее жизнь.
   - Зная тебя, можно подумать, что ты в курсе этой ссоры раньше самой Инид, - вмешалась подошедшая к бару Дана Ларсон и протянула Лиле стакан. - Мне только пепси. Связки приходится беречь.
   Дана была солисткой в рок-группе "Друиды", школьном варианте "Роллинг Стоунз". У ребят из группы была репутация страшно крутых, но все это были домыслы. Мало кто из чужих знал, что делалось в загадочном подвале у Макса Делона, в котором они репетировали. Но в Дане ничего загадочного не было, как бы броско она ни одевалась. Сегодня на ней были черные вельветовые джинсы в обтяжку, розовые гетры с искрой и алая атласная блузка.
   Кара ткнула Джессику локтем в бок:
   - Смотри, какой у Ронни несчастный вид. Пошла бы развеселила его.
   - Иди сама. Предпочитаю зря не напрягаться. - Она уселась на табурет, закинув ногу на ногу так, что юбка поднялась выше коленей, но до известного предела.
   - Если ты ждешь Брюса, то можешь на вечер о нем забыть. Он не придет, оборвала ее Лила.
   - Что? - Джессика чуть не упала с табурета.
   - Позвонил в последнюю минуту и сказал, что идет на какую-то тусовку в колледж. Сама знаешь, Брюс любит старых.
   Сердце у Джессики забилось где-то в туфлях, взятых, конечно, у Элизабет. Значит, Брюс сюда и не заглянет. Это после всех ее мучений! Ей ничего не стоит свить из него веревку, но для начала надо его заполучить хоть на полсекунды. Она знала, что будет трудно, но трудности ее не беспокоили. Письмо Инид уже сделало половину дела.
   Вспомнив, как расстроилась Элизабет, Джессика почувствовала легкий укол совести. Откуда ей было знать, что Инид подумает на сестру? Во всем виновата она сама. Если так небрежно обращаться с письмами, рано или поздно нарвешься на неприятности.
   "Надо же, Брюс пойдет на бал с девчонкой, которой не то девятнадцать, не то двадцать. Я и не думала, что такие старухи ходят на школьные танцульки".
   Джессика больше не слушала Лилу. В голове у нее, как треснутая пластинка, кружилась одна фраза: "Брюс пойдет на бал с девчонкой..."
   Она выпила одним глотком полбокала. У нее перехватило дыхание, вино обожгло горло и огненной струйкой потекло дальше по пищеводу. Ну и пусть, она не собирается отступать. Сражение еще не проиграно, надо только сменить тактику и обновить арсенал.
   - Какие же это танцульки, - обиделась Дана. - Будет играть очень неплохая рок-группа...
   Джессика вырубилась из разговора. Не спуская глаз с Ронни, она соскользнула с табурета и двинулась в сторону жертвы.
   - Эй, сердцеед, - пропела она, обращаясь к Ронни и беря его под руку, что это ты такой мрачный? Ты не на похоронах. Тебе что, здесь плохо?
   - Угу, - пробурчал он в свой бокал.
   - Да у тебя на лице мировая скорбь. Я знаю отличное лекарство от мировой скорби. Идем танцевать.
   - Спасибо, Джессика, я пас. Правда, не хочется. Может, позже.
   Оставив кокетство, Джес сменила тактику.
   - А где Инид, почему ты не привел ее с собой? - нежно проворковала коварная разлучница. - Ты без нее такой несчастный.
   - Инид! - Его словно током ударило. - Благодарю покорно. Да лучше прийти с драконом!
   И Джессика приняла мудрое решение - встала на защиту Инид:
   - Так нельзя, Ронни. У всех бывают ошибки. Я не сомневаюсь, что она сейчас очень раскаивается. Поверь мне, ты совершенно напрасно на нее злишься.
   - Да нет, ничего она не раскаивается. Ей на меня плевать. У меня есть письменное доказательство. Какая-то добрая душа подкинула в мой шкафчик ксерокопию с письма одного идиота по имени Джордж к Инид.
   Джессика изобразила на лице изумление:
   - Мне Лиз не говорила, что Инид переписывается с каким-то Джорджем. Но ты должен понять, если влипнешь как Инид с Джорджем, от парня так просто не отделаешься.
   - Она переписывалась с этим придурком целых два года!
   - М-м. - Джессика понимающе кивнула и очень женственно пригубила вино из бокала. - Это, конечно, серьезно. Но не забывай, ты ведь не знаешь, что в действительности стоит за этими письмами.
   - Ничего я не забываю, - ответил Ронни. - Знаешь что, Джессика, я ценю твою доброту. Ну то, что ты хочешь помочь Инид. Только все это зря. Между нами все кончено.
   - А как же бал? Инид ведь претендентка на королевскую корону.
   - Надо было раньше думать. Пусть у нее голова об этом болит, а не у меня. Окрутит еще какого-нибудь дурачка. Он и пригласит ее.
   - А ты как же? - Улыбка Джессики была полна сочувствия.
   Ронни пожал плечами:
   - Скорее всего, никак. Посижу дома. Теперь уже поздно приглашать кого-нибудь другого.
   - Какое совпадение! - воскликнула Джес. - Представляешь, меня тоже еще никто не пригласил!
   Ее приглашали многие, но, понятно, она всем отказывала. Берегла себя для Брюса. И вот теперь все искатели ее общества пригласили других девчонок. А до праздника всего ничего, неделя.
   - Раз уж ты один и я одна, почему бы нам не пойти вместе? - смело предложила Джессика.
   Ронни ошарашенно посмотрел на нее, как будто она предложила бежать кросс, держа ее на загорбке.
   - А что, в этом есть какой-то смысл.
   - Во всяком случае, в этом больше смысла, чем сидеть в одиночестве дома и страдать.
   - Да, наверное. - Вид у Ронни был слегка обалделый, как у человека, занесенного смерчем в совсем незнакомое место.
   Джессика улыбнулась своей самой обворожительной улыбкой и, взяв его руку, так что их пальцы сплелись, повела его танцевать.
   - Да, Ронни, кстати, - защебетала она, - у меня на гардении аллергия. Но я прямо-таки обожаю орхидеи. Розовая не подойдет. Я буду в красном платье.
   7
   Утром в понедельник Элизабет пришла в школу и еще на крыльце поняла, что ссору Инид с Ронни буквально затмила новая сплетня, распространившаяся по школе в конце той недели с быстротой молнии. Теперь все только и шушукались о романе мисс Дальтон с Кеном Мэтьюзом.
   После первой переменки Элизабет стояла возле класса французского с Кэролайн Пирс. Кэролайн была членом школьного общества "Пи Бета Альфа".
   - Я никогда в это не поверю, - сказала Элизабет.
   Они ждали, когда придет мисс Дальтон и откроет класс. Элизабет не припомнила случая, чтобы учительница опаздывала. Но в последнее время с мисс Дальтон творилось явно что-то неладное. На уроке нервничала и была невнимательна. Да еще темные круги под глазами, как от бессоницы.
   - Я отказываюсь в это верить. У нее ничего не может быть с Кеном, продолжала Элизабет. - Ерунда какая-то. Ну что мисс Дальтон может найти в мальчишке?
   - Не такой уж Кен Мэтьюз мальчишка, - возразила Кэролайн, деловито поправляя свои до невозможности аккуратные рыжие волосы. После Кары она была первой сплетницей в школе и ее - редчайший случай - одинаково не любили и Элизабет, и Джессика. - И, кроме того, она ведь занимается с ним дополнительно, это все знают. Только вот чем?
   - Так уж устроены люди, - заметила Оливия Дейвидсон, которая работала с Элизабет в школьной газете и имела собственные взгляды на все, начиная от атомной войны и кончая рациональным питанием. Последнее время она стала бурно защищать права женщин. - Женщина достигает расцвета в тридцать с лишним, а мужчины в этом возрасте уже ни на что не годятся. Так что все правильно. И тем не менее не могу представить себе мисс Дальтон с Кеном.
   - Что правильно? - спросила вечно растрепанная Лоис Уоллер.
   - А то, что женщин постарше тянет к молоденьким мальчикам, - пояснила Кэролайн.
   - Может, Оливия и права, - сказала Элизабет, - но только к мисс Дальтон это не относится. Она никогда бы не позволила себе ничего подобного, даже если бы и захотела.
   - Господи, Лиз, какая же ты на-и-и-вная, - протянула Кэролайн. - Конечно, это невыносимо гадко. Но в этом-то вся прелесть.
   - Ребята из другого класса говорят - у них был первый французский, - что мисс Дальтон выглядела такой расстроенной, казалось, вот-вот расплачется.
   - А может, у нее в семье кто-то умер, - предположила Лоис, поправляя огромные очки, которые то и дело сползали на кончик носа.
   - Ну да, или собирается умереть, - съязвила Кэролайн. - Мой отец играет в гольф с Тыквой. Так наш директор, говоря об учителях, поносит их за аморальное поведение почище пастора.
   - А я согласна с Лиз, - возразила Оливия. - Приписывать такое мисс Дальтон просто нелепо.
   Тут к ним подлетел Гай Чезни, клавишник из ансамбля "Друиды". У него в руках была стопка замызганных листков бумаги и огрызок карандаша, выглядевший, точно его обгрызли крысы. Озорные карие глаза Гая злорадно блестели.
   - Я провожу опрос, - сообщил он. - Пока всего один голос из трех в пользу мисс Дальтон. Лишний раз доказывает, что люди всегда охотнее верят худшему. Лично я - обожаю сплетни.
   - А никто не потрудился спросить у самой мисс Дальтон, правда все это или нет? - поинтересовалась Элизабет.
   - Так она нам и рассказала! - ответила Кэролайн, с ужасом представив себе, как бы протекал такой разговор. - Она же не хочет, чтобы об этом напечатали на первой странице "Оракула".
   Гай хохотнул:
   - А что? По-моему, неплохая мысль. Бьюсь об заклад, именно этого нашей газетенке и недоставало, чтобы переплюнуть "Плейбой" по популярности. Можно даже дать целый разворот с фотографиями мисс Дальтон.
   Услыхав эти слова, девочки посмотрели на него с таким презрением, что он даже поперхнулся.
   - Ну ладно вам. Я же пошутил. Хе-хе, с такой фигуркой, как у нее... - И тут же осекся, понимая, что второй раз перегнул палку.
   Внезапно перед ними возник предмет их бурного обсуждения, положив своим появлением конец разговору.
   - Bonjour, - поздоровалась мисс Дальтон и отперла дверь.
   Выглядела она и правда подавленной. Глаз не было видно: мисс Дальтон пришла в темных очках, чего никогда раньше не было. Даже в ее осанке была заметна какая-то неловкость.
   "А что, если... - сказала себе Элизабет, - а что, если это правда?"
   На пороге класса мисс Дальтон остановилась как вкопанная. На доске большими печатными буквами кто-то наспех написал:
   ЕСЛИ НЕ ЗНАЕТЕ, ЧТО ТАКОЕ ПОЦЕЛУЙ ПО-ФРАНЦУЗСКИ, СПРОСИТЕ У КЕНА МЭТЬЮЗА.
   У Элизабет потемнело в глазах. А мисс Дальтон, отшатнувшись, как будто ей дали пощечину, вся в слезах выбежала в коридор.
   На третьей перемене Элизабет, все еще переживавшая историю с мисс Дальтон, вдруг увидела Инид. Она твердо решила положить конец этой дурацкой игре в молчанку.
   - Бессмысленно меня избегать, - сказала она, встав на пути Инид, когда та попыталась улизнуть. - Инид, нам надо поговорить.
   - Мне нечего тебе сказать, Элизабет Уэйкфилд, - ответила Инид ледяным тоном.
   - Инид, ты мой лучший друг, и я никогда не смогла бы тебя предать. Поверь мне. Я никому не говорила об этих письмах. Клянусь!
   - Сейчас ты скажешь, что в твоей комнате установили подслушивающее устройство.
   - Ну что ты мелешь! - Элизабет и сама начала сердиться. - Почему ты не хочешь просто поверить мне?
   - Ты разве забыла, как я тебе верила? И вот к чему это привело: ты разбила мою жизнь!
   - Может, если я поговорю с Ронни... - начала Элизабет, готовая на все, только бы исправить эту ужасную ситуацию.
   Холодная сдержанность Инид сменилась вдруг приливом гнева.
   - А что, вы еще разве не наговорились? - закричала она. - Попридержала бы свой длинный язык!
   Элизабет отпрянула, чувствуя, как с лица у нее схлынула краска. А Инид, приглушенно вскрикнув, повернулась и, нагнув голову, побежала прочь. Не хотела, чтобы Элизабет видела, как она плачет.
   - Привет, Лиз, - раздался веселый голос. Это была Кара. Все это время она стояла у питьевого фонтанчика, наслаждаясь сценой, разыгравшейся между Элизабет и Инид.
   К обеду вся школа знала, что Ронни с Инид поссорились и что виновата в этом Элизабет. Еще одна новость вдобавок к истории с мисс Дальтон. Сплетники школы были на седьмом небе от счастья.
   - Да ты не волнуйся, - утешала сестру Джессика, когда они сидели на лужайке и завтракали. - Ты сделала все, что могла. Ты же не виновата в том, что Инид закусила удила.
   - Я просто зашла в тупик, - с грустью произнесла Элизабет, грызя кукурузные чипсы, хотя у нее совсем не было аппетита.
   - Хочешь, я сама поговорю с Инид? - вкрадчиво предложила Джессика.
   - Ты? С какой стати? Ты же ее терпеть не можешь!
   Джессика притворилась обиженной:
   - О Боже! Ну прости меня за то, что я дышу! Чего ты на меня набросилась? Я же хочу помочь. Я просто не могу тебя видеть в таком состоянии, Лиззи. И потом, мне Инид тоже немножечко жалко. Ронни действительно с ней ужасно обошелся.
   - Ты правда хочешь поговорить с Инид? - Великодушие Джессики произвело на нее впечатление.
   - Ну конечно, если ты хочешь.
   - Да, я думаю, это не помешает. Все так плохо, что хуже во всяком случае не будет. - "Даже если ты и замыслила какое-нибудь коварство", - добавила она про себя.
   - Благодарю за доверие.
   - Знаешь, Джес, я не хотела тебя обидеть, - Элизабет вдруг устыдилась своих сомнений в искренности сестры. Может, правда, Джессика изменила свое отношение к Инид.
   Рассыпав на траве пончики, Джессика кинулась обнимать сестру:
   - Прощаю тебя, как всегда. Предоставь все мне, Лиззи. Обещаю тебе, ничего страшного не случится.
   - Не сомневаюсь. Мне теперь уже ничего не страшно, - мрачно ответила Элизабет.
   - Знаешь, говорят, когда человеку совсем плохо, это значит, что через минуту ему будет очень хорошо. - Джессика улыбнулась и откусила большой кусок рыбного пирога.
   Элизабет надеялась, что это так, хотя знала, что у Джессики был особый дар выворачивать наизнанку старые изречения.
   Элизабет хотела что-то еще сказать, но не успела. Джессика заметила идущую от автостоянки Инид и побежала к ней.
   8
   Нетрудно предположить, что Инид было не до разговоров, но Джессику такой пустяк не смущал. Она пристроилась рядом с Инид и ускорила шаг, так что ускользнуть было невозможно.
   - Я знаю, как тебе сейчас тяжело, - затараторила она сочувственно. - Меня, правда, никто никогда не бросал, но могу это представить. Ты, наверное, ужасно себя чувствуешь!
   - Не сомневаюсь, что Лиз посвятила тебя во все подробности. Посоветуй ей поместить эту историю в "Глаза и уши".
   - Ну перестань, Инид, это на тебя не похоже. Да, Лиз все рассказала мне, но что в этом плохого? Ведь я ее сестра. Ближе меня у нее никого нет.
   - Это уж точно.
   - Не будь с ней такой суровой, - продолжала Джессика масляным тоном. - Я уверена, она не хотела причинить тебе боль. Ее тоже можно понять.
   Инид остановилась и глянула ей в глаза.
   - Нет, я этого понять не могу, - холодно ответила она. - В отличие от некоторых, я никогда не смогла бы всадить нож в спину друга.
   - Ради Бога, Инид, ты что, думаешь, Лиз сделала это нарочно? Я убеждена, у нее и в мыслях не было сказать Ронни. Просто случайно сорвалось с языка.
   - Случайно?! Это она тебе сказала? - Инид прищурила глаза.
   - Ну не совсем, но я...
   - Замолчи! - оборвала ее Инид. - Перестань защищать ее. Ей нет оправдания.
   - Знала бы ты, как Лиз переживает.
   - А я? Ведь я потеряла из-за нее Ронни, ты забыла? Так что не говори мне о ее переживаниях. Лиз этого не понять. У нее есть Тодд, а у меня... никого.
   - Ну это не совсем так, Инид. У тебя ведь есть Джордж.
   - Да, ты права. У меня есть Джордж. Преступники должны держаться друг друга. Это ты хотела сказать?
   - Преступники? Ну я бы не стала так называть тебя, - снисходительно ответила Джессика. - Конечно, ты совершила в жизни ошибку, но не волнуйся, никто не поверит всему, что говорит про тебя Ронни.
   Инид как-то вся обмякла на глазах у Джессики и опустилась на скамейку. Как платье, соскользнувшее с вешалки.
   - А что Ронни говорит про меня? - хриплым шепотом спросила она.
   Джессика дружески обняла ее за плечи:
   - Тебе этого лучше не знать. Я и половины повторить не смогла бы.
   - О Боже! - Инид закрыла лицо руками. - Я не хочу жить!
   - Но все не так уж и плохо, если взглянуть с другой стороны, - утешала Джессика. - Теперь тебе не надо больше ничего скрывать и гадать не надо, о чем люди шепчутся у тебя за спиной.
   - Да, теперь я знаю, о чем они шепчутся. - Инид медленно, с усилием поднялась со скамейки. - Спасибо, Джессика. Я понимаю, ты хотела помочь. Но можешь передать Лиз, что между нами все кончено. Даже если я буду жить двести лет, я и тогда не прощу ее.
   - Думаю, что ты совершаешь ошибку, Инид, - снисходительно заметила Джессика.
   Инид скривила губы в горькой усмешке:
   - Ну что ж, мне не привыкать.
   Сказав это, она быстро повернулась и пошла. На этот раз Джессика не остановила ее. Такая подруга Элизабет не нужна, подумала она. Она и Лиз может втянуть в какую-нибудь грязную историю. "В конце концов, - сказала себе Джессика, - я всем оказала неоценимую услугу. Включая себя".
   А что в этом плохого? Разве она, Джессика, не заслуживает счастья? Чем она хуже других?
   Улыбка заиграла у нее на губах. Ведь теперь, когда Инид рассталась с Ронни, ей наверняка не удастся набрать достаточно голосов, чтобы стать королевой. Значит, Инид выбыла из борьбы! Джессика уже чувствовала приятную тяжесть короны на своей голове.
   - Ну погоди, Брюс Пэтмен, - прошептала она. - От меня тебе не уйти!
   Вечером Элизабет писала сочинение по "Юлию Цезарю". А Джессика наверху секретничала с Ронни по телефону. Наговорившись, она спустилась вниз.
   - Это Ронни Эдвардс тебе звонил? - спросила ее Элизабет, оторвавшись на миг от тетрадки.
   "Прощай же навсегда, Инид!" - машинально вывела она на листке и тут же зачеркнула "Инид" и написала "Кассий".
   - Я, м-м, ну... Ладно, все равно, рано или поздно узнаешь. - Джессика села рядом с сестрой. - Я на бал иду с Ронни.
   - Что?! - у Элизабет выпала ручка и покатилась по полу.
   - Непросто было его уговорить: он сейчас зол на весь мир. Но мне все-таки удалось.
   - Джессика, да что ты говоришь? Как тебе только в голову могло прийти такое? Это же совсем убьет Инид!
   Джессика надулась:
   - Ты что, не понимаешь? Я же делаю это для нее. Мне было ужасно неловко, что я сегодня своим разговором с ней только все испортила. Вот я и решила поговорить с Ронни.
   - И что же он?
   - Как я уже сказала, он страшно расстроен. Я сразу поняла, помирить этих двоих будет неимоверно трудно.
   - Но ты решила этим заняться, да?
   - А что еще остается делать? Но он ни в какую не хочет мириться. Я даже ему сказала, что Инид признает себя виноватой. А он ни в какую.
   - Это он должен признать себя виноватым.
   - Вот я и подумала, на балу он увидит Инид. Мы устроим так, чтобы они хоть разок потанцевали вместе, и я уверена, что они помирятся. Но ведь кто-то должен привести его на бал.
   - Настоящая любовь преодолеет все преграды, так что ли? - Элизабет по-прежнему была настроена скептически. Больше всего она недоумевала, ради чего в действительности Джессика все это делает. Но спрашивать не стала. - Мне эта затея не кажется самой удачной. Может, предоставить им самим все решать? Кроме того, я сомневаюсь, что Инид придет на бал после того, как Ронни отменил свое приглашение.
   - По-моему, надо во что бы то ни стало уговорить ее пойти. А то еще подумают, что я пошла с Ронни ради своей выгоды. - Эта мысль действительно пугала ее.
   Искренний тон сестры растрогал Элизабет.
   - Прости, Джес, - сказала она. - Я знаю, ты искренне хочешь помочь.
   - Я все это делаю для тебя, Лиззи! - воскликнула Джессика, тепло пожимая руку сестры.
   - Почему для меня?
   - Я подумала, если Инид и Ронни помирятся, она больше не будет на тебя злиться.
   - А-а, и воцарится всеобщий мир.
   - Ну не язви, пожалуйста. Я понимаю, ты не можешь мне простить, что я так все сегодня напортила.
   - Инид только взглянула на меня в спортзале и сразу расплакалась, огорченно сказала Элизабет. - Я себя прямо убийцей почувствовала. Джес, что ты ей все-таки сказала?
   - Да ничего особенного. Вообще-то, говорила в основном она. Каких только гадостей я про тебя не услышала!
   - Правда? - У Элизабет упало сердце.
   - Я ушам своим не могла поверить! Я думаю, она всегда тебе завидовала, Лиззи. Наверное, только и ждала удобного случая, чтобы порвать с тобой.
   - Я понимаю, Инид на меня сердится, но чтобы до такой степени... Это на нее не похоже.
   - Ты меня спросила, я ответила.
   - Лучше бы я не спрашивала!
   - Ах, так! - Джессика возмущенно тряхнула головой. - Считай, что я последний раз прихожу тебе на помощь.
   Она вскочила с кровати, но гнев ее длился не больше минуты - ровно столько, сколько надо, чтобы перерыть шкаф Элизабет.
   - Может быть, я тебя прощу, - сказала она, - если ты мне дашь за это на бал свою сумочку с бисером.
   - Ничего не выйдет. Я сама с ней пойду.
   - Но ты же будешь в зеленом платье. Твоя сумка совсем к нему не подходит. Ты ведь можешь одолжить золотистую сумочку у мамы. Я уверена, она не откажет. Подумай только, какую я приношу жертву, что вообще иду. А ты не ценишь.
   Элизабет вздохнула:
   - Ты права, к зеленому платью золотой цвет лучше идет.
   Джессика поспешно чмокнула сестру и выпорхнула из комнаты.
   - Мне еще надо позвонить Каре и узнать, в чем будет она.
   Элизабет осталась одна. Она никак не могла понять, что происходит Джессика оказывает ей величайшую услугу, а эта услуга оборачивается для нее страданием.
   9
   На следующий день Элизабет не выдержала и поделилась своими горестями с мистером Коллинзом, куратором "Оракула". Роджер Коллинз был чем-то вроде неофициального духовного отца для ребят, работавших в школьной газете. Правда, он меньше всего походил на священнослужителя - скорее напоминал Роберта Редфорда*: такие же голубые, всегда смеющиеся глаза, красивые, мужественные черты лица. Только ростом он был повыше. Иногда, беседуя с ним, Элизабет никак не могла сосредоточиться на разговоре, потому что любовалась его артистичностью.
   *Американский актер, режиссер и продюсер.
   - М-да, похоже, тут имеется какая-то тайна, - сказал мистер Коллинз. - Мне кажется, первое, что надо узнать, - почему кому-то понадобилось сказать Ронни об этих письмах.
   - Ага, мотивы? - Мистер Коллинз затронул в Элизабет писательскую струнку. - Но вся беда в том, что кроме меня о письмах никто не знал.
   - Так же считает и Инид. Но кто-то должен был знать. Может, у Джорджа есть в нашей школе приятели?
   Элизабет на мгновение задумалась:
   - Я думаю, о письмах он мог сказать Уинстону Эгберту.
   Она знала, что Уинстон с Джорджем дружат лет с пяти. Но, по счастью, Уинстон оказался в стороне от дурной компании, в которую попали Инид с Джорджем.