И не успела Джессика шевельнуть пальцем, Рик Эндовер распахнул дверцу и, потеснив Джессику к Элизабет, плюхнулся на водительское место.
— Ты что делаешь? — возмутилась Джессика. — А ну, вылезай из машины!
— Я помогу тебе ее завести, солнышко, — промурлыкал Рик. — Нельзя же тебя бросить одну посреди Калико-драйв.
— Заводи и проваливай отсюда, — сказала Элизабет.
Мотор тут же ожил, как будто и ждал появления Рика. Но Рик Эндовер уходить не собирался. Он со всей силы выжал газ, и маленький красный «фиат» с визгом помчался по улице, словно они были на скоростном шоссе.
— Останови! — закричала Джессика. — Сейчас же останови машину!
— Стой! — подхватила Элизабет.
Рик Эндовер пьяно засмеялся, все сильнее нажимая на педаль. «Фиат», выписывая зигзаги, мчался под уклон, к кафе «Дэйри Берджер».
На всей скорости они объехали вокруг здания.
— Кто-нибудь! Помогите! — крикнула Элизабет.
Рику как-то удалось не задеть на стоянке ни одной машины и, сделав в последний миг резкий поворот, не врезаться в группу школьников, вышедших из кафе.
Элизабет успела только заметить побелевшее лицо Тодда Уилкинза.
Взвизгнули тормоза. «Фиат» еще раз объехал вокруг стоянки, то сбавляя, то наращивая скорость. Машину кидало из стороны в сторону. Люди в ужасе разбегались.
— Прочь с дороги, балбесы! — вопил Рик Эндовер. — Это я еду!
Он резко подал назад, развернулся, задев крылом одну машину и помяв задним бампером другую, и с ревом вылетел со стоянки. Маленький «фиат» выскочил на запруженную машинами улицу и понесся по направлению к пляжу.
Элизабет оглянулась назад. Последнее, что она увидела, был Тодд Уилкинз. Он стоял на крыльце «Дэйри Берджер» и растерянно смотрел им вслед.
Но как только Тодд прочел ужас на лице Элизабет, его растерянность как рукой сняло, на смену ей пришла слепая ярость — ведь за рулем сидел Рик Эндовер. В мгновение ока он оказался в своем «датсуне» и помчался в погоню.
Красный «фиат» петлял по шоссе, обгоняя машины то справа, то слева, как взбредет Рику в голову.
По лицу Джессики текли слезы.
— Пожалуйста, образумь его! — умоляла она Элизабет.
— Рик, останови машину, или я… — строго сказала Элизабет.
Рик хрипло захохотал:
— Кричи, кричи громче! Кто тебя услышит? Элизабет бросила на Джессику испуганный взгляд. Рик — сумасшедший. Дело кончится тем, что он их всех убьет.
— Какой ужас! — воскликнула Джессика, когда Рик свернул на знакомую ей дорогу. — Он везет нас к «Келли».
— Я» покажу этому ублюдку! — едва слышно пробормотал Рик. — Никто еще безнаказанно не указывал Рику Эндоверу на дверь!
— Никто не поверит, что он насильно захватил нашу машину, — шептала на ухо сестре Джессика. — И на этот раз нас отправят в полицию.
Рик снова прибавил скорость. Он не видел, что их постепенно нагоняет старенький, потрепанный «датсун». Наконец «фиат» влетел на стоянку перед баром «Келли» и, заскрипев тормозами, остановился в туче песка и пыли. Одной рукой Рик схватил Джессику, другой — Элизабет и выволок их из машины. И тут откуда ни возьмись прямо перед входом в бар остановился «датсун» и загородил ему дорогу.
— Эй, убери с дороги свою развалюху! — завопил Рик и громко выругался.
Тодд Уилкинз вылез из машины. На лице его застыло выражение, не предвещавшее ничего хорошего.
— Тодд! — одновременно воскликнули сестры.
— Быстро в машину, — приказал Тодд, обращаясь к ним. Рик выпустил девушек, чтобы во всеоружии встретить противника. Он сжал кулаки, в глазах его сверкал недобрый огонек.
— Ты чего раскомандовался? — прорычал он. — Убирайся отсюда, пока цел.
— Это ты убирайся, Рик, — спокойно сказал Тодд. — Почему бы тебе не пойти домой и не лечь спать?
Рик моментально выбросил кулак и ударил Тодда прямо в челюсть. Тодд не ожидал удара, покачнулся, но устоял на ногах. Элизабет вскрикнула, увидев, что из носа у него потекла кровь. Но Тодд в мгновение ока сориентировался и осыпал Рика короткими резкими ударами. Рик сложился пополам, держась за бока, и стал хватать ртом воздух.
Тодд повернулся к Элизабет и Джессике.
— Пошли. Думаю, теперь он оставит вас в покое. Похоже, он не скоро захочет к кому-нибудь приставать.
— А ты-то как? — Элизабет поднесла руку к лицу Тодда. Рука у нее дрожала.
— Ничего, — улыбнулся Тодд, — если, конечно, он мне не сломал челюсть. А с тобой все в порядке?
Элизабет кивнула.
— Я боялась, он тебя убьет! — выпалила Джессика. — О, Тодд, ты был великолепен! Ты спас нас от смерти! — Она бросила сердитый взгляд в сторону Рика и бара.
— Мерзкое местечко. Видели бы вы, как там внутри! Я за миллион долларов больше не пойду туда!
Тодд с недоумением взглянул на нее, но промолчал.
— Я тебя сейчас расцелую! — заверещала Джессика и шагнула было к нему. Но Элизабет ей помешала.
— Нет уж, Джес. Теперь моя очередь, — и с этими словами она повернулась к Тодду, который стоял как громом пораженный, и поцеловала его прямо в губы.
Только когда «фиат» снова был водворен в гараж Уэйкфилдов, а его машина стояла перед их домом, Тодд решил поговорить с Джессикой.
— Послушай, Джессика, — сказал он. — Что ты имела в виду, когда сказала, что никогда больше туда не пойдешь.
— Не пойду, и все.
— А откуда ты знаешь, как там внутри?
— Знаешь, Тодд, я очень, очень устала и не могу сейчас ни о чем таком говорить, — заявила она вдруг, переводя взгляд с Тодда на Элизабет. — Пока!
И, прежде чем один из них успел сказать слово, Джессика убежала в дом.
— Постой, Джес! — крикнул Тодд.
— Большое спасибо, Тодд, — тихо сказала Элизабет. — Ты и правда спас нас. Даже не представляю, чем это могло кончиться.
— Лиз, значит, правда, что тогда это была не ты?
Элизабет только взглянула на него.
— Но…
— Тодд, разве Джессика тебе не сказала, что это была она?
— Ди, но…
— Что но?
— Знаешь, это все очень странно. Да, она сказала, что это была она, но… Лиз, прости меня. Я должен был сообразить, что ты бы никогда… Ты бы не могла… Как я мог быть таким идиотом?!
— И не ты один, Тодд. Все думали, что это я. Тем более что есть человек, который так умеет сказать правд у, Что… «И этот человек, похож на меня как две капли воды», — мысленно закончила Элизабет.
— Какой же я был дурак! — говорил Тодд. — Но у тебя столько поклонников, свидания каждый день… Вот мне и пришло в голову, что все может быть… Ведь ты в мою сторону и не смотришь.
— О каких поклонниках ты говоришь, Тодд? Кто это тебе сказал?
— Джессика.
— Джессика?!
— Да. Она мне сколько раз говорила, что ты очень занята и тебе просто не до меня. И в конце концов я в этом убедился.
— Ах так! И тогда ты решил ухаживать за Джессикой.
— За Джессикой?! Всего-то один раз и встретились. По правде говоря, я и сам не знаю, как это получилось.
— Не знаешь? А что произошло потом, перед дверью нашего дома, тоже не помнишь? Она умоляла тебя не касаться ее. А ты что?
— Она умоляла не касаться ее? Кто тебе это сказал?!
— Джессика!
— Лиз, да я до нее не дотрагивался, чмокнул ее на прощание в щечку — и то только потому, что она, кажется, этого очень хотела.
— Это правда?
— Честное слово! Лиз, мне нужна только ты. Никто мне больше не нужен — ни Джессика, никто другой.
Тодд придвинулся поближе.
— А Эмили Мэйер?
— Эмили Мэйер? Мы вместе пишем реферат по истории.
— И Джессику ты не трогал?
— Нет. А ты не встречалась с Риком?
— Да нет же!
Тодд в растерянности помотал головой. Как так получилось? Невероятно!
Элизабет улыбнулась, представив себе, как Тодд чмокнул Джессику в щечку. Уморительная сцена! Джессика наверняка была готова лопнуть от злости.
— Что тут смешного? — спросил Тодд, заметив, что она улыбается.
— Ничего, — ответила Элизабет.
Может, она и хотела что-то добавить, но что — так и осталось неизвестным, потому что она вдруг оказалась в объятиях Тодда, и они оба замерли в долгом нежном поцелуе. Сердце Элизабет заколотилось, в ушах зазвенело. Ей хотелось, чтобы это мгновение никогда не кончалось.
Она ощутила тепло его дыхания у себя на шее. Он шепнул ей на ухо:
— Я все это время думал только о тебе, Лиз.
— И еще кое о ком, кто притворялся мной. — Она тихонько засмеялась и привлекла его к себе. Они снова поцеловались. Даже в мечтах Элизабет никогда не была так счастлива.
Глава 18
Глава 19
— Ты что делаешь? — возмутилась Джессика. — А ну, вылезай из машины!
— Я помогу тебе ее завести, солнышко, — промурлыкал Рик. — Нельзя же тебя бросить одну посреди Калико-драйв.
— Заводи и проваливай отсюда, — сказала Элизабет.
Мотор тут же ожил, как будто и ждал появления Рика. Но Рик Эндовер уходить не собирался. Он со всей силы выжал газ, и маленький красный «фиат» с визгом помчался по улице, словно они были на скоростном шоссе.
— Останови! — закричала Джессика. — Сейчас же останови машину!
— Стой! — подхватила Элизабет.
Рик Эндовер пьяно засмеялся, все сильнее нажимая на педаль. «Фиат», выписывая зигзаги, мчался под уклон, к кафе «Дэйри Берджер».
На всей скорости они объехали вокруг здания.
— Кто-нибудь! Помогите! — крикнула Элизабет.
Рику как-то удалось не задеть на стоянке ни одной машины и, сделав в последний миг резкий поворот, не врезаться в группу школьников, вышедших из кафе.
Элизабет успела только заметить побелевшее лицо Тодда Уилкинза.
Взвизгнули тормоза. «Фиат» еще раз объехал вокруг стоянки, то сбавляя, то наращивая скорость. Машину кидало из стороны в сторону. Люди в ужасе разбегались.
— Прочь с дороги, балбесы! — вопил Рик Эндовер. — Это я еду!
Он резко подал назад, развернулся, задев крылом одну машину и помяв задним бампером другую, и с ревом вылетел со стоянки. Маленький «фиат» выскочил на запруженную машинами улицу и понесся по направлению к пляжу.
Элизабет оглянулась назад. Последнее, что она увидела, был Тодд Уилкинз. Он стоял на крыльце «Дэйри Берджер» и растерянно смотрел им вслед.
Но как только Тодд прочел ужас на лице Элизабет, его растерянность как рукой сняло, на смену ей пришла слепая ярость — ведь за рулем сидел Рик Эндовер. В мгновение ока он оказался в своем «датсуне» и помчался в погоню.
Красный «фиат» петлял по шоссе, обгоняя машины то справа, то слева, как взбредет Рику в голову.
По лицу Джессики текли слезы.
— Пожалуйста, образумь его! — умоляла она Элизабет.
— Рик, останови машину, или я… — строго сказала Элизабет.
Рик хрипло захохотал:
— Кричи, кричи громче! Кто тебя услышит? Элизабет бросила на Джессику испуганный взгляд. Рик — сумасшедший. Дело кончится тем, что он их всех убьет.
— Какой ужас! — воскликнула Джессика, когда Рик свернул на знакомую ей дорогу. — Он везет нас к «Келли».
— Я» покажу этому ублюдку! — едва слышно пробормотал Рик. — Никто еще безнаказанно не указывал Рику Эндоверу на дверь!
— Никто не поверит, что он насильно захватил нашу машину, — шептала на ухо сестре Джессика. — И на этот раз нас отправят в полицию.
Рик снова прибавил скорость. Он не видел, что их постепенно нагоняет старенький, потрепанный «датсун». Наконец «фиат» влетел на стоянку перед баром «Келли» и, заскрипев тормозами, остановился в туче песка и пыли. Одной рукой Рик схватил Джессику, другой — Элизабет и выволок их из машины. И тут откуда ни возьмись прямо перед входом в бар остановился «датсун» и загородил ему дорогу.
— Эй, убери с дороги свою развалюху! — завопил Рик и громко выругался.
Тодд Уилкинз вылез из машины. На лице его застыло выражение, не предвещавшее ничего хорошего.
— Тодд! — одновременно воскликнули сестры.
— Быстро в машину, — приказал Тодд, обращаясь к ним. Рик выпустил девушек, чтобы во всеоружии встретить противника. Он сжал кулаки, в глазах его сверкал недобрый огонек.
— Ты чего раскомандовался? — прорычал он. — Убирайся отсюда, пока цел.
— Это ты убирайся, Рик, — спокойно сказал Тодд. — Почему бы тебе не пойти домой и не лечь спать?
Рик моментально выбросил кулак и ударил Тодда прямо в челюсть. Тодд не ожидал удара, покачнулся, но устоял на ногах. Элизабет вскрикнула, увидев, что из носа у него потекла кровь. Но Тодд в мгновение ока сориентировался и осыпал Рика короткими резкими ударами. Рик сложился пополам, держась за бока, и стал хватать ртом воздух.
Тодд повернулся к Элизабет и Джессике.
— Пошли. Думаю, теперь он оставит вас в покое. Похоже, он не скоро захочет к кому-нибудь приставать.
— А ты-то как? — Элизабет поднесла руку к лицу Тодда. Рука у нее дрожала.
— Ничего, — улыбнулся Тодд, — если, конечно, он мне не сломал челюсть. А с тобой все в порядке?
Элизабет кивнула.
— Я боялась, он тебя убьет! — выпалила Джессика. — О, Тодд, ты был великолепен! Ты спас нас от смерти! — Она бросила сердитый взгляд в сторону Рика и бара.
— Мерзкое местечко. Видели бы вы, как там внутри! Я за миллион долларов больше не пойду туда!
Тодд с недоумением взглянул на нее, но промолчал.
— Я тебя сейчас расцелую! — заверещала Джессика и шагнула было к нему. Но Элизабет ей помешала.
— Нет уж, Джес. Теперь моя очередь, — и с этими словами она повернулась к Тодду, который стоял как громом пораженный, и поцеловала его прямо в губы.
Только когда «фиат» снова был водворен в гараж Уэйкфилдов, а его машина стояла перед их домом, Тодд решил поговорить с Джессикой.
— Послушай, Джессика, — сказал он. — Что ты имела в виду, когда сказала, что никогда больше туда не пойдешь.
— Не пойду, и все.
— А откуда ты знаешь, как там внутри?
— Знаешь, Тодд, я очень, очень устала и не могу сейчас ни о чем таком говорить, — заявила она вдруг, переводя взгляд с Тодда на Элизабет. — Пока!
И, прежде чем один из них успел сказать слово, Джессика убежала в дом.
— Постой, Джес! — крикнул Тодд.
— Большое спасибо, Тодд, — тихо сказала Элизабет. — Ты и правда спас нас. Даже не представляю, чем это могло кончиться.
— Лиз, значит, правда, что тогда это была не ты?
Элизабет только взглянула на него.
— Но…
— Тодд, разве Джессика тебе не сказала, что это была она?
— Ди, но…
— Что но?
— Знаешь, это все очень странно. Да, она сказала, что это была она, но… Лиз, прости меня. Я должен был сообразить, что ты бы никогда… Ты бы не могла… Как я мог быть таким идиотом?!
— И не ты один, Тодд. Все думали, что это я. Тем более что есть человек, который так умеет сказать правд у, Что… «И этот человек, похож на меня как две капли воды», — мысленно закончила Элизабет.
— Какой же я был дурак! — говорил Тодд. — Но у тебя столько поклонников, свидания каждый день… Вот мне и пришло в голову, что все может быть… Ведь ты в мою сторону и не смотришь.
— О каких поклонниках ты говоришь, Тодд? Кто это тебе сказал?
— Джессика.
— Джессика?!
— Да. Она мне сколько раз говорила, что ты очень занята и тебе просто не до меня. И в конце концов я в этом убедился.
— Ах так! И тогда ты решил ухаживать за Джессикой.
— За Джессикой?! Всего-то один раз и встретились. По правде говоря, я и сам не знаю, как это получилось.
— Не знаешь? А что произошло потом, перед дверью нашего дома, тоже не помнишь? Она умоляла тебя не касаться ее. А ты что?
— Она умоляла не касаться ее? Кто тебе это сказал?!
— Джессика!
— Лиз, да я до нее не дотрагивался, чмокнул ее на прощание в щечку — и то только потому, что она, кажется, этого очень хотела.
— Это правда?
— Честное слово! Лиз, мне нужна только ты. Никто мне больше не нужен — ни Джессика, никто другой.
Тодд придвинулся поближе.
— А Эмили Мэйер?
— Эмили Мэйер? Мы вместе пишем реферат по истории.
— И Джессику ты не трогал?
— Нет. А ты не встречалась с Риком?
— Да нет же!
Тодд в растерянности помотал головой. Как так получилось? Невероятно!
Элизабет улыбнулась, представив себе, как Тодд чмокнул Джессику в щечку. Уморительная сцена! Джессика наверняка была готова лопнуть от злости.
— Что тут смешного? — спросил Тодд, заметив, что она улыбается.
— Ничего, — ответила Элизабет.
Может, она и хотела что-то добавить, но что — так и осталось неизвестным, потому что она вдруг оказалась в объятиях Тодда, и они оба замерли в долгом нежном поцелуе. Сердце Элизабет заколотилось, в ушах зазвенело. Ей хотелось, чтобы это мгновение никогда не кончалось.
Она ощутила тепло его дыхания у себя на шее. Он шепнул ей на ухо:
— Я все это время думал только о тебе, Лиз.
— И еще кое о ком, кто притворялся мной. — Она тихонько засмеялась и привлекла его к себе. Они снова поцеловались. Даже в мечтах Элизабет никогда не была так счастлива.
Глава 18
Как на крыльях Элизабет пронеслась через гостиную и взлетела по лестнице. Сразу подбежала к зеркалу и улыбнулась, увидев в нем свое отражение.
Да, именно так выглядят влюбленные. Более того, подумалось ей, именно так выглядят влюбленные, когда им отвечают взаимностью.
Она быстро разделась и натянула ночную рубашку. Ей не терпелось лечь в постель. Какие сны, наверное, ей сегодня приснятся!
«Стоп», — сказала она себе. У нее есть еще одно маленькое дельце, не терпящее отлагательств.
Через ванную Элизабет твердыми шагами прошла в комнату сестры.
— Джес, — сказала она, — нам надо поговорить.
Джессика рассматривала свой новый косметический набор.
— Если взять эти тени, глаза у меня будут совсем зеленые. Тебе нравится? — Она придвинула свое лицо вплотную к лицу Элизабет.
— Ничего, Джес, не выйдет.
— Голубые тебе нравятся больше?
— Перестань, Джес. Ты прекрасно понимаешь, о чем я.
— Честное слово, не понимаю, — сказала Джессика. Ее глаза и правда казались совершенно зелеными и смотрели на Элизабет с недоумением. — Если что-нибудь не так, скажи мне.
— Непременно.
— Ты же знаешь, я для тебя все сделаю, Лиззи, — продолжала она. — В конце концов, ты мне самый близкий человек на свете.
— Джессика!
— — У меня нет никого дороже тебя.
— Тодд мне все рассказал.
— И ты поверила ему, а не мне, твоей сестре, — тут же сменила пластинку Джессика.
Элизабет продолжала, не обращая внимания на ее обиженный вид:
— Он сказал, что даже не дотронулся до тебя.
— И это все? — Лицо ее посветлело. Ну, это пустяки, с этим-то она справится.
— Нет. Еще много всего.
— Например? — Джессика снова забеспокоилась.
— Например, о твоем посещении «Келли» с Риком Эндовером.
— Про это я тебе уже все рассказала. И потом, когда это было! А про то, что Тодд ко мне приставал, я нарочно выдумала для твоей же пользы.
— Для моей пользы?!
— Нет, правда, я хотела сделать как лучше.
— Ничего себе лучше! Очень приятно знать, что парень, который мне нравится, пристает к моей сестре.
— Лиззи, сестричка, я была уверена, что он тебе не подходит. Я думала, тебе с ним не справиться.
— Джесси, сестричка, ты все врешь. Ты поступила так потому, что он тебе самой нравится и ты хотела избавиться от соперницы.
Джессика поняла, что ее приперли к стене, и переменила тактику.
— Да, ты права, — призналась она. — Тодд мне и правда немного нравился. Но, честное слово, я не знала, что у тебя это так серьезно. И потом, видишь, как все хорошо кончилось, ведь оказалось, что он на самом деле тебя любит. И сегодня он это доказал. Он чудесный парень, и я рада за вас обоих.
— Джес, так, значит, ты подглядывала за нами? — упрекнула ее Элизабет.
— Да будет тебе, Лиз. Я же сказала, что была не права. Давай забудем об этом, а? У тебя ведь тоже случаются промахи.
— А как насчет «Келли»?
— Ну сколько можно объяснять! Перестань, Лиз, я больше не могу. И вообще, спать пора. У меня голова раскалывается. Я, наверное, заболеваю. Голова горячая, вот пощупай. — Она наклонилась к сестре, лицо у нее побелело, как будто жить ей осталось считанные часы.
Элизабет пропустила эти причитания мимо ушей. Взяла Джессику за плечи и повернула ее к себе, так что они оказались лицом к лицу.
— Объясни еще раз, Джесси.
Это было сто лет назад. Ну давай все забудем.
— Нет, Джессика, я требую.
Элизабет была всего на четыре минуты старше Джессики, но при определенных обстоятельствах она могла повести себя как настоящая старшая сестра. Судя по всему, разговор предстоял серьезный и Джессике в этот раз не выкрутиться — она это поняла и разрыдалась.
— Вся школа думала, что это я была в баре «Келли». Как ты могла это допустить! — выговаривала сестре Элизабет. — Как ты могла так поступить со мной? Это чудовищно!
— Прости меня, пожалуйста. Очень тебя прошу, прости, — умоляла Джессика. По ее лицу ручьем текли слезы. — Знаю, я поступила ужасно, я и тогда это понимала.
— Я бы никогда такого не сделала.
— Да, знаю, и от этого мне еще хуже. Но я, ничего не могла поделать…
— Почему?
— Потому что… — начала она, но не договорила. Речь ее прервалась рыданиями; всхлипывая, шмыгая носом, она бормотала, что ей стыдно, что она ужасная эгоистка и так далее и тому подобное. Но Элизабет не так-то просто провести! Она не собиралась прощать Джессику, пока та не откроет истинную причину своего поведения.
Наконец исчерпав весь запас извинений и жалких слов, Джессика поняла, что ей ничего не остается, как только открыть Элизабет правду.
— Я думала, если в школе станет известно, что я была в баре с этим жутким типом, то мне конец, — повинилась она. — По уставу нельзя быть капитаном болельщиков, если за тобой числится хоть один низкий поступок. Я не могла этого допустить, Лиз. Ты ведь знаешь, что для меня значит быть капитаном болельщиков.
— Ну а я как же? Тебе все равно, что я буду страдать безо всякой вины? Ведь и у меня могли быть неприятности.
— Но у тебя же никаких неприятностей не было! И не могло быть. Ты ведь не капитан. И я была абсолютно уверена, что из газеты тебя не выгонят. Конечно, кое-кто болтал о тебе всякие глупости, ну и что из того? Всегда кто-нибудь о ком-нибудь сплетничает. Поговорят и забудут, тебе это ничем особенным не грозит, а для меня это было бы катастрофой. Я бы этого не пережила. И потом, Лиз, я была уверена, что ты бы и сама помогла мне, если бы я тебя попросила. Ведь правда?
— Не знаю, не знаю.
— Ну если бы ты поняла, как для меня это важно?
— Может, и помогла бы.
— Помогла! Конечно бы, помогла! Но я не успела попросить тебя. Все произошло так быстро. Джессика снова заплакала:
— Ты же знаешь, ты мне дороже всего на свете. Если ты не простишь меня, я просто умру. Ну пожалуйста, Лиззи.
На этот раз она говорила искренне, и Элизабет сдалась.
— Не могу я долго на тебя сердиться, — — сказала она. И не успела добавить еще какие-то слова, как Джессика обняла ее с такой силой, что бедняжка Элизабет вскрикнула.
Она тоже обняла сестру. Как бы они ни ссорились, между ней и этой ее половинкой, этой точной ее копией всегда будет существовать некая необъяснимая и очень крепкая связь. Связь совершенно особая, никогда ни с кем такой связи у нее не будет. Изменить это не может никто. И это понимает не только она, но и Джессика.
Джессика вся светилась от счастья. У нее такая тяжесть спала с души. Она не могла жить спокойно, когда сестра сердится на нее. Элизабет это знала, и ей самой доставляло радость сделать Джессике приятное.
И все-таки в этот раз надо было как-то наказать Джессику. У нее уже мелькнул в голове один план, она его никому не расскажет — только Тодду, поскольку без него он не осуществим.
Да, именно так выглядят влюбленные. Более того, подумалось ей, именно так выглядят влюбленные, когда им отвечают взаимностью.
Она быстро разделась и натянула ночную рубашку. Ей не терпелось лечь в постель. Какие сны, наверное, ей сегодня приснятся!
«Стоп», — сказала она себе. У нее есть еще одно маленькое дельце, не терпящее отлагательств.
Через ванную Элизабет твердыми шагами прошла в комнату сестры.
— Джес, — сказала она, — нам надо поговорить.
Джессика рассматривала свой новый косметический набор.
— Если взять эти тени, глаза у меня будут совсем зеленые. Тебе нравится? — Она придвинула свое лицо вплотную к лицу Элизабет.
— Ничего, Джес, не выйдет.
— Голубые тебе нравятся больше?
— Перестань, Джес. Ты прекрасно понимаешь, о чем я.
— Честное слово, не понимаю, — сказала Джессика. Ее глаза и правда казались совершенно зелеными и смотрели на Элизабет с недоумением. — Если что-нибудь не так, скажи мне.
— Непременно.
— Ты же знаешь, я для тебя все сделаю, Лиззи, — продолжала она. — В конце концов, ты мне самый близкий человек на свете.
— Джессика!
— — У меня нет никого дороже тебя.
— Тодд мне все рассказал.
— И ты поверила ему, а не мне, твоей сестре, — тут же сменила пластинку Джессика.
Элизабет продолжала, не обращая внимания на ее обиженный вид:
— Он сказал, что даже не дотронулся до тебя.
— И это все? — Лицо ее посветлело. Ну, это пустяки, с этим-то она справится.
— Нет. Еще много всего.
— Например? — Джессика снова забеспокоилась.
— Например, о твоем посещении «Келли» с Риком Эндовером.
— Про это я тебе уже все рассказала. И потом, когда это было! А про то, что Тодд ко мне приставал, я нарочно выдумала для твоей же пользы.
— Для моей пользы?!
— Нет, правда, я хотела сделать как лучше.
— Ничего себе лучше! Очень приятно знать, что парень, который мне нравится, пристает к моей сестре.
— Лиззи, сестричка, я была уверена, что он тебе не подходит. Я думала, тебе с ним не справиться.
— Джесси, сестричка, ты все врешь. Ты поступила так потому, что он тебе самой нравится и ты хотела избавиться от соперницы.
Джессика поняла, что ее приперли к стене, и переменила тактику.
— Да, ты права, — призналась она. — Тодд мне и правда немного нравился. Но, честное слово, я не знала, что у тебя это так серьезно. И потом, видишь, как все хорошо кончилось, ведь оказалось, что он на самом деле тебя любит. И сегодня он это доказал. Он чудесный парень, и я рада за вас обоих.
— Джес, так, значит, ты подглядывала за нами? — упрекнула ее Элизабет.
— Да будет тебе, Лиз. Я же сказала, что была не права. Давай забудем об этом, а? У тебя ведь тоже случаются промахи.
— А как насчет «Келли»?
— Ну сколько можно объяснять! Перестань, Лиз, я больше не могу. И вообще, спать пора. У меня голова раскалывается. Я, наверное, заболеваю. Голова горячая, вот пощупай. — Она наклонилась к сестре, лицо у нее побелело, как будто жить ей осталось считанные часы.
Элизабет пропустила эти причитания мимо ушей. Взяла Джессику за плечи и повернула ее к себе, так что они оказались лицом к лицу.
— Объясни еще раз, Джесси.
Это было сто лет назад. Ну давай все забудем.
— Нет, Джессика, я требую.
Элизабет была всего на четыре минуты старше Джессики, но при определенных обстоятельствах она могла повести себя как настоящая старшая сестра. Судя по всему, разговор предстоял серьезный и Джессике в этот раз не выкрутиться — она это поняла и разрыдалась.
— Вся школа думала, что это я была в баре «Келли». Как ты могла это допустить! — выговаривала сестре Элизабет. — Как ты могла так поступить со мной? Это чудовищно!
— Прости меня, пожалуйста. Очень тебя прошу, прости, — умоляла Джессика. По ее лицу ручьем текли слезы. — Знаю, я поступила ужасно, я и тогда это понимала.
— Я бы никогда такого не сделала.
— Да, знаю, и от этого мне еще хуже. Но я, ничего не могла поделать…
— Почему?
— Потому что… — начала она, но не договорила. Речь ее прервалась рыданиями; всхлипывая, шмыгая носом, она бормотала, что ей стыдно, что она ужасная эгоистка и так далее и тому подобное. Но Элизабет не так-то просто провести! Она не собиралась прощать Джессику, пока та не откроет истинную причину своего поведения.
Наконец исчерпав весь запас извинений и жалких слов, Джессика поняла, что ей ничего не остается, как только открыть Элизабет правду.
— Я думала, если в школе станет известно, что я была в баре с этим жутким типом, то мне конец, — повинилась она. — По уставу нельзя быть капитаном болельщиков, если за тобой числится хоть один низкий поступок. Я не могла этого допустить, Лиз. Ты ведь знаешь, что для меня значит быть капитаном болельщиков.
— Ну а я как же? Тебе все равно, что я буду страдать безо всякой вины? Ведь и у меня могли быть неприятности.
— Но у тебя же никаких неприятностей не было! И не могло быть. Ты ведь не капитан. И я была абсолютно уверена, что из газеты тебя не выгонят. Конечно, кое-кто болтал о тебе всякие глупости, ну и что из того? Всегда кто-нибудь о ком-нибудь сплетничает. Поговорят и забудут, тебе это ничем особенным не грозит, а для меня это было бы катастрофой. Я бы этого не пережила. И потом, Лиз, я была уверена, что ты бы и сама помогла мне, если бы я тебя попросила. Ведь правда?
— Не знаю, не знаю.
— Ну если бы ты поняла, как для меня это важно?
— Может, и помогла бы.
— Помогла! Конечно бы, помогла! Но я не успела попросить тебя. Все произошло так быстро. Джессика снова заплакала:
— Ты же знаешь, ты мне дороже всего на свете. Если ты не простишь меня, я просто умру. Ну пожалуйста, Лиззи.
На этот раз она говорила искренне, и Элизабет сдалась.
— Не могу я долго на тебя сердиться, — — сказала она. И не успела добавить еще какие-то слова, как Джессика обняла ее с такой силой, что бедняжка Элизабет вскрикнула.
Она тоже обняла сестру. Как бы они ни ссорились, между ней и этой ее половинкой, этой точной ее копией всегда будет существовать некая необъяснимая и очень крепкая связь. Связь совершенно особая, никогда ни с кем такой связи у нее не будет. Изменить это не может никто. И это понимает не только она, но и Джессика.
Джессика вся светилась от счастья. У нее такая тяжесть спала с души. Она не могла жить спокойно, когда сестра сердится на нее. Элизабет это знала, и ей самой доставляло радость сделать Джессике приятное.
И все-таки в этот раз надо было как-то наказать Джессику. У нее уже мелькнул в голове один план, она его никому не расскажет — только Тодду, поскольку без него он не осуществим.
Глава 19
Элизабет последний раз взглянула в зеркало. «Хорошо выглядишь, Лиз», — сказала она себе и повернулась, чтобы проверить, аккуратно ли заправлена сзади в юбку ее блузка со стоячим воротничком.
Наконец-то она наденет свой новый наряд — более подходящего случая не выберешь.
Теперь следующий этап ее плана.
— Джес, ты готова? — крикнула она. — Тодд заедет за нами через пару минут.
— Не понимаю, почему я должна ехать на вечер с тобой и Тоддом, — входя в комнату, ворчала Джессика. — Я могла бы доехать и на «фиате».
— Как ты поедешь без ключей? Мама наверняка забыла их оставить. — Элизабет скрестила за спиной пальцы.
— Вы с Тоддом будете лизаться прямо у меня на глазах!
— Обещаю, смущать мы тебя не станем. Ну, может, только за руки подержимся. Будем держаться за руки всю дорогу!
Теперь начинается третий этап.
Элизабет взяла с зеркала стакан с водой и совершенно нечаянно опрокинула его на Джессику, облив белую блузку и синюю мини-юбку, в которые нарядилась Джессика.
— Вот растяпа! Посмотри, что ты наделала!
— Ой, Джес, извини, пожалуйста. Сама понять не могу, как так получилось. Сейчас высушим — я тебе помогу.
— Не успеем — времени совсем нет. В чем же я теперь пойду? У меня больше ничего нет! — запричитала Джессика.
— Раз это я виновата, — сказала Элизабет, — значит, я и должна что-то придумать. — Глаза ее смотрели виновато. Но все-таки в них были заметны озорные искорки.
— Что тут можно придумать!
— Я только сегодня отгладила свои лучшие джинсы и синюю блузку с пуговками. Помнишь, ты как-то просила ее у меня, а я не дала.
Джессика была поражена до глубины души.
— Нет, ты серьезно? Ты дашь мне ее надеть? — несказанно удивилась она.
— Только на сегодняшний вечер. Джессика быстро переоделась и подошла к зеркалу, любуясь собой.
— Глянь, Лиз. Ты только глянь на нас. Смешно, правда?
— Ничего смешного. Тебе очень идет.
— Я не о том, дурочка. Ты посмотри как следует. Если бы я не знала, какая тут я, я бы решила, что ты — это я, а я — это ты.
Элизабет еле сдерживала смех. Господи, ведь этот ее план белыми нитками шит.
— И правда, Джес. Я бы тоже не различила.
— Что это еще за грохот?
— Это Тодд подъехал. У него что-то с глушителем. Пошли скорее. Не надо заставлять его ждать.
И сестры побежали вниз. Джессика по дороге хныкала, что придется ехать в такой развалине, и не заметила, как Элизабет заговорщицки подмигнула Тодду.
Когда подъехали к школе и поставили машину на стоянку, Элизабет приступила к осуществлению четвертого этапа.
До начала вечера на помосте у школы выступали «Друиды». Популярную песенку в свойственной ей манере пела Дана Ларсон.
— Ой, простите меня, Тодд и Джесс. Мне надо повидать Дану — я пишу статью о «Друидах». Постараюсь поймать ее после этого номера. Я недолго. — И с этими словами она затерялась в толпе.
— Я тоже пойду, Тодд. Хочу поговорить с Лилой и Карой. — Джессика повернулась было, но Тодд взял ее за руку.
— Хоть ты не покидай меня, Джес. Не можешь же ты оставить меня здесь в печальном одиночестве, — сказал Тодд, притворяясь расстроенным. И улыбнулся Джессике своей самой обворожительной улыбкой.
— Не глупи. Тодд. Ты же всех здесь знаешь. — Она улыбнулась ему в ответ, не в силах противиться обаянию красивого парня. — Ты прикидываешься, Тодд, но так уж и быть, постою с тобой, пока Лиз не вернется.
— Вот спасибо, Джес. Лиз очень обрадуется. «Еще как обрадуется», — подумал он, расплываясь в улыбке.
Элизабет пробралась туда, как раз когда Дана кончила петь и спустилась.
— Привет, Джес, — сказала Дана, отправляя в рот жевательную резинку. — Каждый раз, когда ты появляешься в этом костюме, кажется, что все остальные модницы в школе вырядились в какие-то немыслимые дерюги.
— Спасибо, Дана. Я ведь настоящая Джес! — сказала Элизабет и улыбнулась ослепительной улыбкой, какой улыбается только Джессика Уэйкфилд.
— Да, это обязывает!
Элизабет усмехнулась про себя. Сработало!
— Дана, я хочу тебе сообщить потрясающую вещь о рубрике «Глаза и уши».
В школе была традиция: если в конце года становилось известно, кто автор «Глаз и ушей», беднягу прямо в одежде бросали в школьный бассейн. На памяти Элизабет еще ни один автор не избежал этого шутливого наказания. Всегда находился «Шерлок Холмс», которому удавалось докопаться до истины. Элизабет подозревала, что без помощи мистера Коллинза дело не обходилось и что дни ее в роли анонимного автора «Глаз и ушей» сочтены. Ну что ж, в этом году утечка информации произойдет из другого источника.
— Мне известно, кто ее автор, — сказала Элизабет. Роль Джессики ей вполне удавалась.
— Вот здорово, Джес. Так-так, перед танцами кое-кого ждет купание. Итак, кто же автор?
— Моя сестра Лиз.
— И ты ее продала? Что случилось, вы поссорились?
— Да нет. Просто слишком она правильная. И жизнь у нее от этого гладкая-прегладкая. Так что небольшая ванна ей не повредит.
— В этом что-то есть. И потом, я уверена, она не обидится. Где она сейчас?
— А где же ей быть? С Тоддом Уилкинзом — вон стоят. Она всегда с ним.
— Отлично! Осталось раструбить эту новость на всю школу. — Дана вскочила на сцену, взяла микрофон и подняла руку, прося внимания.
— Слушайте все! У меня новость! Что будем делать с автором «Глаз и ушей»?
— Искупать его! — завопили все.
— Сейчас искупаем. Автор — Лиз Уэйкфилд. Вот она стоит, рядом с Тоддом Уилкинзом! Все обернулись. Джессика застыла на месте:
— Какой ужас, Тодд, они думают, что я Лиз. Спаси меня, Тодд, останови их!
Тодд улыбнулся и отошел в сторону:
— Это наша традиция, Лиз. Хватайте ее, ребята.
Подскочили двое полузащитников. Один взял ее за руки, другой — за ноги. И побежали к бассейну, за ними, крича и смеясь, бросились все остальные.
— Нет! Нет! Нет! Я не Лиз, дураки несчастные!
Я Джессика!
Кто-то из ребят захохотал:
— Э, нет, Лиз. Я видел, как твоя сестра-красотка шепталась с Даной около помоста. Это она тебя и выдала.
— Раз! Два! Три!
Вереща не своим голосом, Джессика полетела в воду. голова Джессики. Волосы повисли мокрыми прядями, и вид был слегка обалдевший.
— Ты была права, Джессика, — победно улыбнулась Элизабет. — Мы с тобой сегодня действительно похожи как две капли воды.
— Это ты все подстроила! — закричала Джессика. — Это гадко, мерзко, это отвратительно! Я этого тебе никогда не прощу, до самой смерти!
— Счастливо, Джес. — Взяв Элизабет под руку, Тодд повел ее на лужайку, где уже звучала музыка.
После танцев Элизабет и Тодд прощались у ее дома. Они целовались, говорили друг другу ласковые слова и снова целовались.
Элизабет подождала, пока машина Тодда скроется в темноте, потом вошла в дом, затворила дверь и, счастливо вздохнув, прислонилась к ней.
Раздался резкий звонок — пришла Инид. Элизабет пригласила подругу прийти после ужина провести вместе вечер. Она открыла дверь. На пороге стояла Инид, слезы градом катились у нее по лицу.
— Инид! Что случилось?
— Лиз, не знаю, что мне делать. Произошло что-то ужасное. Такой кошмар, я даже не могу тебе рассказать. Я уверена, Ронни мне этого не простит, и я умру. Все, все пропало.
Какая тайна была у Инид и как Джессика пыталась использовать ее в своих целях, вы узнаете из следующего выпуска серии «Школа в Ласковой Долине» под названием «Секреты».
Наконец-то она наденет свой новый наряд — более подходящего случая не выберешь.
Теперь следующий этап ее плана.
— Джес, ты готова? — крикнула она. — Тодд заедет за нами через пару минут.
— Не понимаю, почему я должна ехать на вечер с тобой и Тоддом, — входя в комнату, ворчала Джессика. — Я могла бы доехать и на «фиате».
— Как ты поедешь без ключей? Мама наверняка забыла их оставить. — Элизабет скрестила за спиной пальцы.
— Вы с Тоддом будете лизаться прямо у меня на глазах!
— Обещаю, смущать мы тебя не станем. Ну, может, только за руки подержимся. Будем держаться за руки всю дорогу!
Теперь начинается третий этап.
Элизабет взяла с зеркала стакан с водой и совершенно нечаянно опрокинула его на Джессику, облив белую блузку и синюю мини-юбку, в которые нарядилась Джессика.
— Вот растяпа! Посмотри, что ты наделала!
— Ой, Джес, извини, пожалуйста. Сама понять не могу, как так получилось. Сейчас высушим — я тебе помогу.
— Не успеем — времени совсем нет. В чем же я теперь пойду? У меня больше ничего нет! — запричитала Джессика.
— Раз это я виновата, — сказала Элизабет, — значит, я и должна что-то придумать. — Глаза ее смотрели виновато. Но все-таки в них были заметны озорные искорки.
— Что тут можно придумать!
— Я только сегодня отгладила свои лучшие джинсы и синюю блузку с пуговками. Помнишь, ты как-то просила ее у меня, а я не дала.
Джессика была поражена до глубины души.
— Нет, ты серьезно? Ты дашь мне ее надеть? — несказанно удивилась она.
— Только на сегодняшний вечер. Джессика быстро переоделась и подошла к зеркалу, любуясь собой.
— Глянь, Лиз. Ты только глянь на нас. Смешно, правда?
— Ничего смешного. Тебе очень идет.
— Я не о том, дурочка. Ты посмотри как следует. Если бы я не знала, какая тут я, я бы решила, что ты — это я, а я — это ты.
Элизабет еле сдерживала смех. Господи, ведь этот ее план белыми нитками шит.
— И правда, Джес. Я бы тоже не различила.
— Что это еще за грохот?
— Это Тодд подъехал. У него что-то с глушителем. Пошли скорее. Не надо заставлять его ждать.
И сестры побежали вниз. Джессика по дороге хныкала, что придется ехать в такой развалине, и не заметила, как Элизабет заговорщицки подмигнула Тодду.
Когда подъехали к школе и поставили машину на стоянку, Элизабет приступила к осуществлению четвертого этапа.
До начала вечера на помосте у школы выступали «Друиды». Популярную песенку в свойственной ей манере пела Дана Ларсон.
— Ой, простите меня, Тодд и Джесс. Мне надо повидать Дану — я пишу статью о «Друидах». Постараюсь поймать ее после этого номера. Я недолго. — И с этими словами она затерялась в толпе.
— Я тоже пойду, Тодд. Хочу поговорить с Лилой и Карой. — Джессика повернулась было, но Тодд взял ее за руку.
— Хоть ты не покидай меня, Джес. Не можешь же ты оставить меня здесь в печальном одиночестве, — сказал Тодд, притворяясь расстроенным. И улыбнулся Джессике своей самой обворожительной улыбкой.
— Не глупи. Тодд. Ты же всех здесь знаешь. — Она улыбнулась ему в ответ, не в силах противиться обаянию красивого парня. — Ты прикидываешься, Тодд, но так уж и быть, постою с тобой, пока Лиз не вернется.
— Вот спасибо, Джес. Лиз очень обрадуется. «Еще как обрадуется», — подумал он, расплываясь в улыбке.
Элизабет пробралась туда, как раз когда Дана кончила петь и спустилась.
— Привет, Джес, — сказала Дана, отправляя в рот жевательную резинку. — Каждый раз, когда ты появляешься в этом костюме, кажется, что все остальные модницы в школе вырядились в какие-то немыслимые дерюги.
— Спасибо, Дана. Я ведь настоящая Джес! — сказала Элизабет и улыбнулась ослепительной улыбкой, какой улыбается только Джессика Уэйкфилд.
— Да, это обязывает!
Элизабет усмехнулась про себя. Сработало!
— Дана, я хочу тебе сообщить потрясающую вещь о рубрике «Глаза и уши».
В школе была традиция: если в конце года становилось известно, кто автор «Глаз и ушей», беднягу прямо в одежде бросали в школьный бассейн. На памяти Элизабет еще ни один автор не избежал этого шутливого наказания. Всегда находился «Шерлок Холмс», которому удавалось докопаться до истины. Элизабет подозревала, что без помощи мистера Коллинза дело не обходилось и что дни ее в роли анонимного автора «Глаз и ушей» сочтены. Ну что ж, в этом году утечка информации произойдет из другого источника.
— Мне известно, кто ее автор, — сказала Элизабет. Роль Джессики ей вполне удавалась.
— Вот здорово, Джес. Так-так, перед танцами кое-кого ждет купание. Итак, кто же автор?
— Моя сестра Лиз.
— И ты ее продала? Что случилось, вы поссорились?
— Да нет. Просто слишком она правильная. И жизнь у нее от этого гладкая-прегладкая. Так что небольшая ванна ей не повредит.
— В этом что-то есть. И потом, я уверена, она не обидится. Где она сейчас?
— А где же ей быть? С Тоддом Уилкинзом — вон стоят. Она всегда с ним.
— Отлично! Осталось раструбить эту новость на всю школу. — Дана вскочила на сцену, взяла микрофон и подняла руку, прося внимания.
— Слушайте все! У меня новость! Что будем делать с автором «Глаз и ушей»?
— Искупать его! — завопили все.
— Сейчас искупаем. Автор — Лиз Уэйкфилд. Вот она стоит, рядом с Тоддом Уилкинзом! Все обернулись. Джессика застыла на месте:
— Какой ужас, Тодд, они думают, что я Лиз. Спаси меня, Тодд, останови их!
Тодд улыбнулся и отошел в сторону:
— Это наша традиция, Лиз. Хватайте ее, ребята.
Подскочили двое полузащитников. Один взял ее за руки, другой — за ноги. И побежали к бассейну, за ними, крича и смеясь, бросились все остальные.
— Нет! Нет! Нет! Я не Лиз, дураки несчастные!
Я Джессика!
Кто-то из ребят захохотал:
— Э, нет, Лиз. Я видел, как твоя сестра-красотка шепталась с Даной около помоста. Это она тебя и выдала.
— Раз! Два! Три!
Вереща не своим голосом, Джессика полетела в воду. голова Джессики. Волосы повисли мокрыми прядями, и вид был слегка обалдевший.
— Ты была права, Джессика, — победно улыбнулась Элизабет. — Мы с тобой сегодня действительно похожи как две капли воды.
— Это ты все подстроила! — закричала Джессика. — Это гадко, мерзко, это отвратительно! Я этого тебе никогда не прощу, до самой смерти!
— Счастливо, Джес. — Взяв Элизабет под руку, Тодд повел ее на лужайку, где уже звучала музыка.
После танцев Элизабет и Тодд прощались у ее дома. Они целовались, говорили друг другу ласковые слова и снова целовались.
Элизабет подождала, пока машина Тодда скроется в темноте, потом вошла в дом, затворила дверь и, счастливо вздохнув, прислонилась к ней.
Раздался резкий звонок — пришла Инид. Элизабет пригласила подругу прийти после ужина провести вместе вечер. Она открыла дверь. На пороге стояла Инид, слезы градом катились у нее по лицу.
— Инид! Что случилось?
— Лиз, не знаю, что мне делать. Произошло что-то ужасное. Такой кошмар, я даже не могу тебе рассказать. Я уверена, Ронни мне этого не простит, и я умру. Все, все пропало.
Какая тайна была у Инид и как Джессика пыталась использовать ее в своих целях, вы узнаете из следующего выпуска серии «Школа в Ласковой Долине» под названием «Секреты».