Элизабет терпеливо ждала окончания истории, но Бетси продолжала молчать. Что все это значило? Неужели Бетси так переживала из-за того, что Джейсон проявил к ней интерес?
   – Я ничего не понимаю. Что плохого в том, что Джейсон назначил свидание красивой, талантливой девушке?
   – Элизабет, свидание с Бетси Мартин означает только одно, понимаешь, только одно. – Голос Бетси зазвучал строже. – Или прославленный собиратель газетных сплетен никогда не слышал, какие гадости про меня говорят? – с обидой и раздражением сказала Бетси. – А мне казалось, услышать истории про Бетси Мартин проще пареной репы.
   Элизабет закусила губу, чтобы не расплакаться от обиды. Она изо всех сил хотела быть настоящим другом Бетси, а это требовало огромного терпения и внимания. Интересно, станут ли они с Бетси когда-нибудь по-настоящему близки или всегда на каждый встречный шаг Элизабет Бетси будет отходить на два шага назад?
   – Слушай, Бетси, мне кажется, ты ошибаешься насчет Джейсона. Он хороший, добрый парень. Он наверняка просто хотел пригласить тебя в кино или посидеть в кафе. Вот и все. И, по-моему, он сделал неплохой выбор, – добавила она.
   Бетси, не обратив ни малейшего внимания на комплимент, вскочила с кресла и подбоченясь повернулась лицом к Элизабет:
   – Может, так и бывает, когда свидание назначают тебе. Со мной же все происходит совсем по-другому. Даже и не знаю, с чего это я решила, что ты сможешь меня понять?! – воскликнула Бетси и выбежала из комнаты.
   «Да, на этот раз я потерпела поражение», – грустно подумала Элизабет.
   Она подняла рукопись и пробежала глазами рубрику «Глаза и уши», пытаясь найти то место, на котором остановилась.
   – «Я целые страницы исписываю, рассказывая о происшествиях в школе. А настоящая трагедия разворачивается в моем собственном доме».

9

   – Вы слышали, что сделал отец Брюса Пэтмена?! – на всю кухню закричала Джессика.
   Стивен, сидевший рядом, закрыл уши руками:
   – Почему бы тебе не завопить еще громче? Может быть, мистер Пэтмен услышит и придет сюда, чтобы лично тебе все рассказать.
   Джессика недовольно посмотрела на брата:
   – Да что ты говоришь! Я вообще не к тебе обращаюсь, а к Лиз.
   – О, простите, Джессика, – театрально улыбнулся Стивен, поливая блин кленовым сиропом. – Я невольно вас услышал.
   – Перестаньте, дети, – примирительно сказала миссис Уэйкфилд. – Давайте не ссориться в воскресное утро.
   – Конечно, мама! – Джессика сделала большой глоток апельсинового сока. – Пусть только Лиз объяснит мне, что на этот раз замышляет важный мистер Пэтмен.
   Семья Уэйкфнлдов и Бетси сидели за завтраком. На улице светило яркое солнце, и через открытые окна доносилось громкое пение птиц.
   Утро ничем не отличалось от другого такого же утра в Ласковой Долине.
   – Ну, Лиз! – Джессика нетерпеливо постучала своей вилкой по тарелке Элизабет.
   Потом взяла последний кусок сосиски у нее с тарелки и положила себе в рот.
   – Это к нашему старому разговору. Мистер Пэтмен оплатил операцию матери Роджера Баррета.
   – Не может быть! – изумленно воскликнула Джессика.
   – Может. Инид с Джорджем вчера случайно встретили Оливию, и она им рассказала. Миссис Баррет уже положили в больницу в Хьюстоне и сегодня днем ей должны делать операцию.
   – Но с чего это вдруг мистеру Пэтмену пришло в голову заплатить за ее лечение? – все еще не могла поверить Джессика. – Я думала, что уж до кого, а до Барретов Брюсу и его папочке нет совсем никакого дела. – Джессика недоуменно покачала головой.
   – Никогда не знаешь, что можно ожидать от человека, – впервые за все время заговорила Бетси. – Иногда бываешь приятно удивлен их добротой и вниманием. Я хочу сказать, что никогда и не мечтала о том, что буду сидеть с вами за одним столом, у вас в гостях. – Бетси не сводила со Стивена глаз.
   Джессика толкнула Элизабет под столом, словно желая сказать: «Ну, что я тебе говорила?» Было ясно, что такая быстрая перемена в расположении духа Бетси и ее хорошее настроение были результатом присутствия Стивена.
   – Бетси нрава, – заметил Нед Уэйкфилд. – Благородство заложено в характере человека и не зависит от количества денег, которые он имеет. Хотя, насколько я знаю Генри Уилсона Пэтмена, от него вряд ли можно было ожидать такого великодушия.
   Элизабет кивнула:
   – Яблочко от яблоньки далеко не падает, судя по Брюсу. Но Роджер наверняка благодарен ему за помощь, что бы за этим ни стояло.
   – Может быть, – сказала Джессика. – Хотя я думаю, что за этим кроется что-то большее, чем кажется на первый взгляд. – Она допила сок. – Но у меня нет времени об этом говорить. Я иду с Нейлом Фримаунтом играть в теннис. Я пошла, мама? – спросила Джессика и поднялась из-за стола, не дождавшись ответа.
   Едва Джессика исчезла, как раздался звонок в дверь.
   – Я открою! – крикнула Джессика из другой комнаты.
   Элизабет услышала, как она загромыхала в гостиной в шкафу, где они хранили теннисные ракетки. Потом послышатся звук открывшейся двери.
   – Привет. – Голос был знакомый, но Элизабет не могла понять, кто это.
   – Привет, – поздоровалась Джессика. – Стив на кухне. Я не буду провожать, ты ведь знаешь, где у нас кухня?
   Элизабет заметила, что Бетси замерла и стиснула стакан с соком так, что побелели пальцы, поразмыслила и догадалась, что голос принадлежал Джейсону Стоуну.
   Несколько секунд спустя высокий, худой Джейсон уже стоял на пороге кухни.
   – Ой, простите, – от смущения покраснел он. – Я не хотел отрывать вас от завтрака.
   – Джейсон, ерунда, все нормально, – сказал Стивен. – Мы как раз заканчиваем. Выпей с нами чашечку кофе. Ты ведь знаком с моей сестрой Лиз, да? Ну и, конечно, с Бетси.
   Джейсон взглянул на Бетси и совсем залился краской.
   – Привет, Бетси, – едва вымолвил он.
   Но Бетси ничего не ответила.
   – Рада видеть тебя, Джейсон. – Элизабет постаралась быть приветливой за себя и за Бетси.
   – Привет, Лиз, – смущенно улыбнулся Джейсон.
   – А это мои родители, – представил Стивен.
   Джейсон подошел и обменялся рукопожатиями с мистером и миссис Уэйкфилд, которые как раз поднимались из-за стола.
   – Здравствуй, Джейсон. Стивен рассказывал нам о тебе много хорошего, – сказала Элис Уэйкфилд.
   – Я тоже рад с тобой познакомиться, – добавил отец Стивена. – Хотя мы и не сможем посидеть с тобой подольше, потому что должны спешить на заседание школьного совета, но ты чувствуй себя как дома. – И он предложил ему стул, на котором до этого сидела Джессика.
   – Спасибо, – ответил Джейсон и примостил свое долговязое тело на стуле. – Я бы не отказался от чашечки кофе, если вы не против. – Он долгим взглядом посмотрел на Бетси, которая продолжала молчать.
   Родители простились со всеми и вышли, а Стивен поднялся, достал из буфета чашку, налил кофе и протянул чашку Джейсону.
   – Спасибо, Стив. – Джейсон повернулся к Бетси: – Я заглянул, чтобы отдать тебе это. – И протянул ей альбом, который держал под мышкой. – Ты… это… Ты убежала вчера с занятий так быстро, что забыла свои рисунки.
   – Благодарю, – буркнула Бетси, потянулась через стол, взяла альбом, положила его на стул и уселась сверху.
   – Бетси, я хочу, чтобы ты знала, что я вчера говорил вполне серьезно. Ты очень хорошо рисуешь.
   – Конечно, – безразлично ответила Бетси и принялась стряхивать воображаемую ниточку со своей спортивной куртки.
   – Да нет же, я не шучу! – воскликнул Джейсон. – Кстати, помнишь, я спрашивал, думала ли ты когда-нибудь подать заявление в художественное училище? – Джейсон добавил в кофе сливок. – Я имею в виду не занятия раз в неделю, а профессиональную подготовку каждый день, с тем чтобы получить образование.
   Бетси с подозрением посмотрела на него.
   – Ты действительно можешь стать великим художником, – заключил Джейсон.
   Его нервозность перешла в сильное возбуждение. Элизабет, затаив дыхание, ждала, что ответит Бетси.
   – Ну и что, даже если я интересовалась этим? – после небольшой паузы довольно сдержанно спросила Бетси. – Я просто и не знала, куда поступать. – Она холодно взглянула на Джейсона.
   – Сейчас Лос-Анджелесская Академия изящных искусств проводит смотр молодых талантов, – с воодушевлением продолжал Джейсон. – Три человека, которых отберут, получат возможность бесплатно учиться. Им предоставят общежитие и будут оплачивать питание. И потом, Лос-Анджелесская Академия – одна из лучших художественных школ в стране.
   Ледяной взгляд Бетси немного потеплел.
   – Правда? – заинтересованно спросила она.
   Джейсон, увидев это, широко улыбнулся:
   – Правда.
   – Но я недостаточно подготовлена, чтобы туда поступать, – помрачнела вдруг Бетси.
   – Да нет же, ты поступишь. Ты обязательно будешь одной из трех кандидатов. Я не шучу! – уверенно воскликнул Джейсон.
   – Потрясающе, – обрадовался Стивен. – А какие экзамены нужно сдавать?
   – Да, кстати? – внимательно глядя на Стивена, спросила Бетси. – Готова поспорить, что кучу предметов.
   – Совсем нет, – объяснил Джейсон. – Все очень просто. Ты должна написать коротенькое заявление и представить на рассмотрение пятнадцать своих лучших работ. Вот и все. Есть, правда, одна проблема. Сегодня последний день подачи заявлений, но, – он посмотрел на Бетси, – мой старый учитель – председатель приемной комиссии. И если я ему позвоню, он, конечно, согласится принять еще одно заявление.
   Глаза Бетси блеснули.
   – В обмен на что? – резко спросила она. – Что-то не верится, что просто так.
   – Мне достаточно просто знать, что ты правда этого хотела.
   Элизабет была потрясена заботой и вниманием Джексона.
   – Это могло бы стать самым счастливым событием в твоей жизни, – добавил он.
   – Да, конечно, я хочу этого, – осторожно сказала Бетси. – Но у меня нет даже работ, которые я могла бы показать.
   – О, это не проблема. – Джейсон помешал кофе. – У тебя в альбоме по крайней мере пятнадцать первоклассных рисунков. И все, что нам остается сделать, это отобрать их и привести в должный вид.
   – Нам? – воскликнула Бетси. Элизабет съежилась – столько гнева было в одном этом слове.
   – Ну… я… я подумал… может быть, мы побудем сегодня вечером вместе, и я перед отъездом помогу тебе подготовить рисунки для конкурса, – запинаясь и краснея, пролепетал Джейсон.
   Бетси вскочила из-за стола:
   – Ну уж об этом, Джейсон Стоун, можешь даже и не думать. Я знаю, что дело не в моих рисунках. Просто ты хочешь провести со мной вечер. А получив то, что хочешь, ты начнешь отговариваться: «О, я извиняюсь. Мой учитель говорит, что они не могут принять больше заявлений. Я пытался, я правда пытался…» Можешь приберечь свои обещания для кого-нибудь другого! – Бетси развернулась и выбежала с кухни.
   Наступило неловкое молчание. Наконец Стивен заговорил:
   – Джейсон, не принимай это близко к сердцу. У нее сейчас тяжелое время. – И Стивен рассказал историю Бетси.
   – Ну, теперь ты видишь, как ей сейчас трудно верить людям. И в особенности мужчинам.
   Джейсон кивнул:
   – Понимаю. Но, Стив, она так открыта и доброжелательна к тебе. Когда вы с ней танцевали в пятницу вечером, она выглядела такой счастливой, что, по правде говоря, я не мог оторвать от нее взгляд, – смущенно признался Джейсон. – В чем тут секрет? – В его голосе послышалась нотка зависти.
   Теперь пришел черед покраснеть Стивену.
   – Я думаю, – поспешила на помощь брату Элизабет, – что Стивен был все время рядом с Бетси, когда ей это было больше всего необходимо. А потом, он так любил Трисию… – Элизабет сжала руку брата и все ненадолго замолчали, погрузившись в воспоминания.
   – Не теряй надежды, старина, – наконец сказал Стивен. – Это пройдет. Я, по крайней мере, надеюсь… – Стивен отпил глоток кофе. – Понимаешь, я немного беспокоюсь за нее. Она то в прекрасном настроении – внимательна ко всем в доме, всем помогает. Такой я раньше ее не видел. И это несмотря на то, что у нее на душе такая тяжесть. То вдруг ни с того ни с сего – приступ гнева. – Стивен как будто прочитал мысли Элизабет. – У нее сейчас очень сильный стресс, – продолжал он. – Сестра… да и отец еще… Она особо об этом не распространяется, но ты должен понимать, что у нее просто сердце разрывается. И все ее напряжение выливается на других… Но я уверен, несмотря на эти нервные срывы, она хороший человек.
   – Я тоже это чувствую, – согласился Джейсон. – Ты только посмотри на ее рисунки. Она в них всю свою душу вкладывает.
   – Единственное, что ей поможет – это время. Время и забота.
   – Я готов дать ей и то и другое, – немного печально сказал Джейсон. – Но, может быть, кто-то из вас отнесет ей альбом. – Он указал на стул Бетси. – Я думаю, сегодня она уже сыта мной но горло.
   Стцвен взял альбом:
   – Я отнесу.
   Элизабет вдруг схватила Стивена за руку:
   – Постой, Стив, у меня есть идея. Джейсон, ты уверен, что ее работы подходят для Академии?
   – Конечно. Я готов подписаться под каждым своим словом. Но почему ты спрашиваешь, Лиз? Мы ведь не можем поступить туда вместо Бетси, если она этого не хочет.
   – И да, и нет. – Ее глаза лукаво заблестели. – Ты говоришь, в альбоме достаточно рисунков, чтобы представить на конкурс?
   Джейсон медленно кивнул, начиная постепенно понимать, и вдруг широко улыбнулся:
   – Лиз, ты просто золото!
   Элизабет просияла:
   – Неплохая идея, правда?
   – Послушайте, может, вы и мне что-нибудь объясните? – нахмурился Стивен. – Я ни черта не понимаю.
   Элизабет повернулась к брату:
   – Смотри, Стив. Мы знаем, что Бетси все готова отдать, чтобы поступить в художественное училище, да?
   – Ну?
   – И мы знаем, что она обязательно поступит, хотя сама в это не верит.
   – Ну и что?
   – Представь себе, что кто-то еще отвезет ее работы на конкурс в Лос-Анджелес и…
   – Вот оно что, – тоже улыбнулся Стивен. – Ты только подумай…
   Обрадованный этой идеей, Стивен поднял свою чашку кофе.
   – У меня есть тост, – предложил он, – за Лос-Анджелесскую Академию и за Бетси Мартин!
   Все трое сдвинули чашки.
   – За Бетси Мартин, – поддержали его Элизабет и Джейсон.

10

   Стивен закинул за спину рюкзак.
   – Такое чувство, будто я что-то забыл, – сказал он.
   Вся семья и Бетси собрались в гостиной проводить его.
   – Учебники все положил? – спросил отец.
   Стивен кивнул.
   – А текст по микроэкономике? – хитро улыбнулся Нед Уэйкфилд. Занятия по микроэкономике в прошлом семестре доставили Стивену больше всего хлопот – главным образом из-за профессора, который за пять минут мог усыпить кого угодно.
   – Даже и не напоминай мне! – воскликнул Стивен. – Завтра с утра первым делом придется заняться этим. – И Стивен похлопал по рюкзаку, показывая, что положил учебник.
   – А новые джинсы, которые я тебе купила? – спросила с кушетки Элис Уэйкфилд. – Ты их взял?
   – Да, мама. И рубашки – тоже, – ответил Стивен. – Кажется, ничего не забыл. – Но голос его звучал несколько растерянно. – По крайней мере, все, что я могу с собой увезти, – печально добавил он.
   Его лицо приняло какое-то отрешенное выражение. Элизабет часто видела его таким за последнюю неделю. Она поняла, что Стивен опять вспоминает Трисию. Неудивительно, что он выглядел опустошенным и думал, что забыл что-то. Он возвращался в колледж без прощального поцелуя Трисии, возвращался, зная, что она не будет с нетерпением ждать его следующего возвращения домой, что его не успокоит ее улыбка. Да, он наверняка положил в свой рюкзак все, что хотел взять, но в его сердце осталась пустота.
   Элизабет подошла к Стивену и положила руку ему на плечо:
   – Все будет нормально, правда, Стивен?
   Стивен кивнул.
   – Единственный выход для меня – это с головой уйти в работу. Господи, мне еще столько надо сделать. И, может, тогда я буду достаточно занят, чтобы не думать… чтобы ни о чем не думать, – сказал он, стараясь не выдать своего волнения. – Спасибо тебе, Лиз, за заботу. – Он обнял Элизабет. – Береги себя. – И понизив голос, чтобы больше никто не мог услышать, добавил: – Или Джейсон, или я позвоним, когда что-то станет известно о нашем плане.
   – Хорошо, – с воодушевлением ответила Элизабет. – Я буду за вас держать пальцы.
   – За что это ты будешь держать пальцы, Лиз? – подошла к ним Джессика.
   – Она будет держать пальцы, чтобы ты не попала в очередную историю до моего следующего приезда домой, – улыбнулся Стивен.
   Джессика откинула свои светлые волосы.
   – История? Со мной? – Она сделала невинное лицо.
   Стивен расхохотался:
   – Да, с тобой. Наверняка все истории придуманы специально для тебя. Но постарайся в них не угодить, ладно? – Стивен легонько похлопал сестру по плечу.
   – Слушаюсь, сэр! – Джессика шутя отдала ему честь.
   Стивен обнял мать.
   – До скорой встречи, – попрощался он.
   Элис Уэйкфилд поцеловала его:
   – Помни, что тебя всегда ждет здесь домашний обед и нежная забота.
   – Спасибо, мама. Я знаю это.
   – Удачи тебе во всем, Стив. – Нед Уэйкфилд пожал сыну руку, пристально глядя на него своими карими глазами.
   Наконец пришла очередь Бетси попрощаться. Она обняла Стивена за шею и заглянула ему в лицо.
   – Стив, мне так не хочется, чтобы ты уезжал, – вздохнула она.
   Элизабет почувствовала, как Джессика толкнула ее локтем в бок, и одновременно с этим увидела, как беспокойно переглянулись родители.
   – Бетси, – сказал Стивен, – я должен возвращаться в колледж и продолжать жить… как жил до того, как… – Он запнулся на полуслове.
   Бетси продолжала его обнимать.
   – Но, может, ты побудешь еще пару деньков дома? – попросила она.
   – Нет, – твердо ответил Стивен. – Чем дольше я здесь останусь, тем тяжелее будет потом. И Трисия наверняка не хотела бы, чтобы я сидел дома и жалел себя.
   При имени сестры Бетси разжала руки и отступила на шаг назад.
   – Ну, если так…
   Стивен погладил ее по щеке:
   – Не грусти, Бетси. Я ведь буду звонить, хорошо?
   Бетси сглотнула и попыталась улыбнуться:
   – Хорошо, Стив.
   – Ты можешь тоже звонить мне в любое время, как только захочешь, – предложил Стивен.
   – Правда? – немного веселее улыбнулась Бетси.
   Стивен кивнул. Затем помахал всем рукой на прощание и вышел.
   – Джессика Уэйкфилд! Может быть, вы удосужитесь спуститься с небес на землю и скажете классу, сколько электронов во внешней оболочке атома кислорода?
   Джессика вздрогнула, услышав, что мистер Руссо назвал ее имя.
   – Ну… может быть… четыре? – неуверенно предположила она, затаив дыхание и моля бога, чтобы она угадала.
   Она знала, что нет ничего хуже, когда неделя начинается с того, что Боб Руссо спрашивает ее на занятиях по химии, а она не готова к уроку. Ведь мистер Руссо самый строгий учитель в школе.
   И вот он стоял перед ней, одной рукой сжимая кусок мела, а другую уперев себе в бок. Джессика сжалась от страха. Она знала, что за этим последует.
   – Нет, не четыре. – Мистер Руссо склонился над ее партой. – Может быть, вы сделаете еще одну попытку?
   – Шесть? – дрожащим голосом прошептала Джессика.
   – Пожалуйста, громче, Джессика. Я уверен, что Сюзан и Дон, которые весь урок перекидываются записками на последней парте, вас не слышат. – Он посмотрел на последний ряд, и девушки притихли.
   Сюзан Стюарт быстро скомкала записку и бросила ее к себе в сумку.
   Мистер Руссо опять повернулся к Джессике:
   – Ну, что, Джессика? Мы ждем.
   «Вот пристал, – подумала Джессика. – Придрался ко мне без всякой причины. Ну и что с того, что я ничего не знаю про этот дурацкий атом. Какое это может иметь значение?» – она подняла взгляд на мистера Руссо.
   – Шесть, – немного громче ответила она.
   – Что – шесть, Джессика? – упрямо спросил ее докучливый учитель.
   – Я думаю, во внешней оболочке атома кислорода шесть электронов, – почти прокричала она.
   Элизабет всегда говорила, что насколько мистер Руссо строг, настолько и справедлив. Но Джессика с ней не соглашалась.
   Мистер Руссо удовлетворенно усмехнулся.
   – Хорошо, Джессика, вы угадали, – немного смягчившись, сказал он. – В следующий раз предавайтесь своим мечтаниям не на занятиях. Я целый урок рассказывал об атоме кислорода, и, если бы вы слушали меня предыдущие сорок минут, вы бы без труда ответили на мой вопрос. А теперь, Эмили, – мистер Руссо прошел по классу к тому месту, где сидела изящная темноволосая барабанщица «Друидов», – можете вы назвать самые важные из свойств кислорода?
   Джессика с облегчением вздохнула. Наконец-то отстал. Пока Эмили отвечала, Джессика переглянулась с сидевшей рядом сестрой. Элизабет сочувственно улыбнулась.
   Мистер Руссо подошел к Роджеру Баррету:
   – Роджер, какие шесть элементов имеют самое важное значение для человеческого организма?
   – Водород, кислород, углерод… – быстро, как буквы алфавита, затараторил Роджер.
   Закончив, он заодно описал ядерную структуру каждого элемента.
   Джессика с изумлением его слушала. Как Роджера может интересовать такой нудный предмет? К тому же когда его мать лежит при смерти в хьюстонской больнице. Перед уроком Джессика слышала, как он говорил Элизабет, что она в очень тяжелом состоянии после операции. Темные круги под глазами Роджера, угрюмое выражение лица явно говорили о проведенной без сна ночи.
   Джессика краем глаза оценивающе посмотрела на Роджера. Он был довольно привлекательным, если не считать потертые, залатанные брюки и выгоревшую рубашку. Длинные русые волосы, волевые черты лица, мускулистое тело, которое угадывалось даже под его свободной одеждой. Плохо, конечно, что у него нет ни цента за душой. Тем не менее он мог бы в числе первых войти в ее список подходящих парней.
   – Джес. – Шепот сестры и толчок в бок оторвали ее от размышлений о Роджере.
   Она подняла взгляд и увидела мистера Руссо, направлявшегося к их парте. Джессика застонала про себя. Неужели он недостаточно помучил ее сегодня? Но не успел учитель подойти, как на весь класс затрезвонил спасительный звонок. Учебники захлопнулись, ручки и карандаши были отложены в сторону.
   – В пятницу будет контрольный опрос по главе биохимии из вашего учебника, – пытаясь перекричать оживший шумный класс, объявил мистер Руссо.
   Джессика собрала вещи.
   – Увидимся, Лиз, – сказала она и быстро направилась к выходу, оставив все мысли про ядерную структуру, мистера Руссо и Роджера Баррета.
   – Спроси ты его, Кара, – предложила Лила Фаулер, сорвала травинку и стала ее покусывать.
   – Почему это я? – протестующе воскликнула Кара. – Брюс Пэтмен даже внимания никакого на меня не обращает.
   – Ну я же не могу его спросить, – объяснила Лила. – Наши семьи в ссоре.
   Вражда между Пэтменами, с их старым капиталом, и Фаулерами, только недавно разбогатевшими, была обычной темой разговоров в Ласковой Долине. Фаулеры всегда выступали за модернизацию. Они хотели в своем доме поставить самую последнюю модель компьютера и построить многоэтажный застекленный офис рядом с городским нарком. Пэтмены же всегда ратовали за то, чтобы каждый камень в Ласковой Долине оставался лежать на том же самом месте, где он лежал в прошлом столетии. Некоторые жители города поддерживали семью Лилы, другие семью Брюса. Но была еще и третья фракция, в которую входили, кстати, Нед и Элис Уэйкфилды, которая предлагала выбрать разумную середину, учитывая интересы всех.
   – А ты, Джес? Может, ты его спросишь? – Кара умоляюще посмотрела на свою лучшую подругу.
   – И не думай, – отрезала Джессика. – И не смотри на меня так. Ты же знаешь мою историю с Брюсом.
   Брюс и Джессика раньше встречались, но их короткий роман закончился печально. И теперь отношения между ними оставляли желать лучшего.
   Кара вздохнула:
   – Опять мне приходится выполнять самую грязную работу.
   – Слушай, только не надо делать из этого трагедию! – Джессика подняла к небу зеленовато-голубые глаза. – Ведь тебе это интересно так же, как и нам. Ведь вряд ли мистер Пэтмен стал бы помогать Барретам по доброте сердечной.
   – Так что сделай для нас еще одно одолжение, – поддакнула Лила. – Ладно?
   – Ну что ж, ладно, – нехотя согласилась Кара. – Я хотела бы узнать, что за всем этим кроется. Но вам, подружки, придется пойти со мной.
   – Хорошо, – ответили Джессика с Лилой и пошли вслед за Карой по теннисному корту к тому месту, где в тени большого дуба Брюс Пэтмен отрабатывал различные теннисные удары, болтая с Полом Шервудом. Девушки подошли ближе. Кара кашлянула, чтобы обратить на себя внимание. Брюс сделал воображаемую подачу и обернулся.
   – Ну, да тут к нам прямо делегация, – сказал он Полу. – Что же мы можем сделать, прекрасные леди, чтобы наполнить радостью ваш день?
   Джессика слегка подтолкнула Кару вперед.
   – Брю, мы слышали, твой отец совершил такой благородный поступок, – своим самым льстивым голосом сказала Кара. – Ты должен им ужасно гордиться.