Ее щеки увлажнились, но не от снега, а от слез. Было бы куда проще дать Джервазу обещание, о котором он ее просил. Уверенность Дианы исчезла, и она добавила дрожащим голосом:
- Не можешь меня любить - пусть так и будет. Но я не могу дать тебе обещания, которого, возможно, не сдержу. И как могу я поклясться тебе в верности, если вдруг повстречаю человека, который меня по-настоящему полюбит?!
Сент-Обен резко заметил:
- Иными словами, ты хочешь сказать, что готова отдать свое тело любому мужчине, которого вынудишь жениться на тебе?
- Я этого не говорила, - ответила Диана. - Не искажай мои слова. - Девушка пожала плечами. - Но никуда не денешься: мужчины иногда женятся на своих любовницах, думаю, даже ты признаешь это. Тебе и в голову не приходит, что мужчина может захотеть меня не только как девку?
Отпустив ее руки, Джерваз отступил назад:
- Напротив, тебя хотят все мужчины, с которыми ты встречаешься, и мне совершенно ясно, что ты отдаешься всем желающим. - В его низком голосе зазвучали жесткие нотки. - Но ты избрала неверный путь. Конечно, найдется сумасшедший безумец, который захочет жениться на тебе. И тебе надо отказывать ему до тех пор, пока он силой не наденет кольцо тебе на палец.
- Ты не понял, - возразила Диана. - Дело не в замужестве. Со мной не трудно ладить, Джерваз. Если я чего и хочу, то лишь любви. К несчастью, мое простое желание не так просто исполнить.
- Стало быть, если я произнесу слова, которые ты так хочешь услышать, ты дашь мне обещание не иметь других любовников?! - воскликнул Джерваз.
Диана не могла понять, чего больше в его голосе - горечи или насмешки.
- Да, если только ты произнесешь эти слова от всего сердца. - Наступило молчание. Через некоторое время девушка задумчиво произнесла:
- Даже сейчас ты ведь не в состоянии вымолвить простое "Я тебя люблю", не так ли?
Его молчание было холоднее морозного воздуха. В конце концов девушка взяла Джерваза под руку, и они направились к особняку. Как обычно учтиво, Сент-Обен проводил Диану до ее двери. Отпустив его руку, девушка вгляделась в лицо виконта, ставшее внезапно чужим. Казалось, что оно застыло на холодном зимнем воздухе. В этом человеке не было ничего от того мужчины, с которым Диана провела три восхитительные недели.
Привстав на цыпочки, девушка положила руки на плечи молодого человека и поцеловала его в губы.
- Пойдем ко мне, мой любимый, - прошептала она.
Дотрагиваясь до Джерваза, Диана почувствовала, как его тело дрогнуло на мгновение, а затем замерло, как каменное. Он открыл было рот, словно желая что-то сказать, но затем помотав головой, промолчал и пошел прочь. Диана с отчаянием наблюдала, как он уходит от нее по коридору.
Девушка автоматически разделась, улеглась в кровать и долго лежала без сна, надеясь, что Джерваз передумает и придет к ней. Впервые за все время, проведенное в Обенвуде, она спала одна. Диана понимала, что поступила правильно, но горечь, переполнявшая ее сердце, была так сильна, что, приди к ней сейчас ее возлюбленный, она дала бы ему любое обещание, лишь бы не разлучаться с ним.
Три недели пролетели как один миг. Джерваз ушел от нее, ушел не оглядываясь. Между ними разгорелась война, которую Диана сама и развязала. Была ли их связь достаточно сильна, чтобы выдержать поднявшийся шторм? А вдруг она так сильно хочет его, что сдастся, и тогда они не познают настоящей любви, на которую оба способны? Диана не могла дать ответы на эти вопросы, а мысли в голове так перепутались, что она была не в состоянии услышать голоса своей интуиции.
Глядя в темноту перед собой и ворочаясь всю ночь с боку на бок, девушка подумала, что готова заплатить любую цену, лишь бы не потерять Джерваза.
Глава 14
Наступило хмурое утро. Измученная ночной бессонницей и мрачными раздумьями, Диана поднялась с кровати. В комнате было очень холодно, но не было ни горничной, ни Джерваза, которые могли бы развести огонь в камине, так что девушке пришлось самой, ежась от холода, раздувать тлеющие угольки.
Было уже девять часов, но, похоже, светлее не станет. Погода портилась, задул восточный ветер, поднимая с земли выпавший ночью снег и принося с собой новые и новые снежные заряды. Это напоминало Диане снежные бури в Йоркшире, которые она так любила. Если они будут вынуждены остаться в Обенвуде еще на какое-то время, то Диана непременно помирится с Сент-Обеном.
Но надежды Дианы не оправдались - в столовой она застала одну Мадлен. Не успела девушка сесть, как лакей принес ей записку от Джерваза. Виконт написал, что дела не позволяют ему больше задерживаться за городом, поэтому он поехал в Лондон верхом. Они могут оставаться в Обенвуде сколько угодно. Сент-Обен советовал Диане послушаться кучера, который сам определит, когда карета сможет проехать по дорогам. Это было короткое, вежливое и равнодушное послание такое он мог бы написать, кому угодно. Впрочем, последнее предложение давало некоторую надежду: "Я зайду к тебе, как только вы вернетесь в Лондон"...
Диана медленно сложила письмо. Как бы осторожно виконт ни выбирал слова, он определенно дал ей понять, что захочет снова видеть ее. Так, может, ее страхи преувеличены, и их размолвка не так серьезна? Нет, сердце девушки подсказывало, что надеяться не на что. Прошлым вечером между ними развязалась настоящая битва, которая закончится или их союзом, или разлукой.
Пять долгих дней Диана и ее близкие ждали, пока утихнет буря. Бесцельно проводимые дни угнетали и изматывали. Наконец кучер сообщил, что можно трогаться в путь, и пленники погоды собрались в считанные минуты. Несмотря на спокойную уверенность кучера, карета двигалась медленно - дороги развезло, и путникам пришлось одну ночь провести в придорожной гостинице, чтобы не застрять ночью в грязи.
Вернувшись в Лондон, Диана изнывала от нетерпения в ожидании увидеть Джерваза, но.., ее надеждам опять не суждено было сбыться. На сей раз письмо от виконта ей вручил ее слуга. Замерев от страха, девушка развернула листок. Больше всего она боялась, что перед нею прощальная записка, которой виконт извещал, что не имеет ни малейшего желания иметь с ней дело, что он нашел ей замену, взяв себе на содержание одну из сотен куртизанок.
Стараясь отбросить мрачные предположения, Диана с облегчением вздохнула: худшие ее опасения не оправдались, хотя в записке и не было ничего утешительного. Вежливо, но бесстрастно виконт сообщал, что у него возникла необходимость на несколько недель уехать в Ирландию.
Держа перед собой письмо, девушка задумалась. Что бы значила эта поездка? Начало войны?..
Сент-Обен ни разу не обмолвился о возможности выезда в Ирландию. Значит, это была неожиданная поездка? Или он попросту хотел показать Диане, каково ей будет жить без него?
Если ее последнее предположение верно, то Джерваз напрасно старался - она и так знала, что грядущие недели покажутся ей вечностью.
***
Поездка в Дублин была крайне неприятной, потому что виконту пришлось общаться со всякими проходимцами и сомнительными личностями, чтобы выяснить все, что его интересовало. Другая, более важная, часть его задания состояла в том, чтобы нанести визит своему бывшему командиру в Индии, сэру Артуру Уэлсли, нынешнему премьер-министру Ирландии.
Уэлсли был худощавым человеком среднего роста, с большим крючковатым носом и самоуверенным выражением лица. Брэнделин и Уэлсли в свое время неплохо ладили, а теперь, когда не надо было придерживаться субординации, они могли стать добрыми друзьями.
***
За обедом, при слугах, Джерваз и Уэлсли старались вести милую беседу ни о чем. Наконец трапеза подошла к концу, и слуги удалились.
Эта встреча планировалась виконтом давно, еще осенью. Но Диана, занимавшая так много места в его жизни, помешала его планам.
Против обыкновения, Сент-Обен приехал к Уэлсли с предложением, но это было необходимо сделать. Начал виконт с вопроса, ответ на который знал заранее:
- Ну и что лучше - управлять Ирландией или жить в Индии?
Уэлсли скорчил гримасу:
- Я бы предпочел честную битву, но Ирландия... Конечно, я могу провести кое-какие реформы, но если задумаю крупные перемены, то дела могут пойти хуже.
- Вы здесь выросли. Это помогает вам или, наоборот, мешает выполнить задание?
- Думаю, мешает, потому что я вижу многое, чего не заметил бы новичок. И когда я думаю, что остаток жизни проведу вот так... - Не договорив, он покачал головой.
- Но это же временно, - заметил виконт. - Подумайте только! Ваши кампании в Индии, Ассайская битва! Да ни один человек не смог бы сделать столько, сколько сделали вы! Пройдет немного времени, и вы получите новое назначение.
Уэлсли устало откинулся на спинку кресла. Хоть ему и было около сорока возраст расцвета у мужчин - этим вечером он выглядел куда старше.
- Вам же отлично известно, Сент-Обен, чем заняты умы деятелей военного министерства. Командующие армией с подозрением относятся к победам в Индии, словно они одержаны человеком, неспособным проявить себя в Европе. К слову сказать, политика моего брата тоже направлена против меня.
Виконт молчал, осознавая справедливость этого замечания. Уэлсли был отличным воякой. Конечно, он не обладал поразительным чутьем Наполеона, но его спокойствие и знания позволяли одерживать победы. Как младший офицер, Джерваз за ним отправился бы в преисподнюю. Теперь, когда вся Европа оказалась под каблуком у Бонапарта, Британия особенно нуждалась в талантливых военных специалистах, и пренебрежительно относиться к такому человеку было сущим безумием. Однако военные ведомства и вправду с презрением смотрели на индийские победы, а старший брат Артура Уэлсли заимел немало врагов, отпугивая людей своим тщеславием и надменностью. Более непохожих мужчин было не сыскать, но сэр Артур, несмотря ни на что, терпимо относился к своему брату.
- Но есть же люди, которые вас поддерживают. Например, военный министр Кастельрей делает все возможное, чтобы дать вам возможность командовать. И... - Виконт отпил портвейну. Он собирался наконец заговорить о цели своего визита. - М-м-м... Я бы мог помочь вам. Дело в том, что я обладаю кое-каким влиянием, не совсем, впрочем, обычного свойства...
Брови Уэлсли поползли вверх - до него доходили слухи о занятиях Сент-Обена.
- Вы хотите сказать, что готовы оказывать мне помощь?
Виконт кивнул.
- Некоторые наши министры - мои должники. Думаю, настала пора взыскать по векселям. - Дело, к примеру, касалось Тильзитского мира, подписанного Россией и Францией. Джервазу удалось разузнать содержание секретных статей этого документа, он также знал, какое значение они имели для Британии. Сент-Обен сообщил эту информацию Каннингу, и министр иностранных дел был ему весьма благодарен за это. Но, кроме Тильзитского мира, было еще множество всяких интересных встреч и документов, о которых виконт сообщал другим министрам. Словом, он мог сделать немало.
Поначалу Уэлсли опешил, но потом его голубые глаза загорелись надеждой.
- И вы сделаете это для меня? - воскликнул он. - Но у вас же репутация человека, избегающего политики.
- Вообще-то да, - согласился Джерваз. - Но что проку обладать влиянием и никогда им не воспользоваться? - Виконт допил остатки вина. - Уж сколько лет мы стоим на одном месте! Положение не меняется - Британия держит верх на морях, а Франция - на континенте. Но рано или поздно в империи Наполеона появится трещина, и вы должны оказаться в нужном месте, чтобы превратить эту трещину в бездну. Однако этого не случится, если вы будете заниматься бумажками в Ирландии. - Сент-Обен встал и протянул хозяину руку. - Не устраивайтесь слишком прочно в Дублине. Ваше затворничество здесь долго не продлится.
Уэлсли поднялся вслед за Сент-Обеном. Крепко пожав виконту руку, он промолвил:
- Искренне надеюсь, что вы не ошибаетесь. - Сэр Артур улыбнулся своей редкой, но очень приятной улыбкой. - Мне везет с друзьями, Сент-Обен. Удастся вам или нет задуманное, я всегда буду вам благодарен.
***
Джерваз надеялся, что разлука поможет ему забыть Диану, но произошло обратное. В каждой красивой женщине ему виделась Диана. Ее образ преследовал его повсюду. Он вспоминал ее ясные голубые глаза, медленную, приветливую улыбку. Ах, как она ему улыбалась! Будто на всем белом свете он был единственным мужчиной!
Еще больше мучили воспоминания о ее прикосновениях. Ночами он плохо спал, просыпался от ощущений, что ласкает ее нежную грудь или гладит шелковую кожу ее бедер. Джерваз тосковал по ней, и это ужасно злило его. Что ж, он спросил, чего она хочет, и девушка честно ответила, но она могла бы с таким же успехом говорить с ним по-китайски. Ну почему, почему не попросила Диана ничего другого?! Бриллиантов, роскошных экипажей?! Впрочем, если бы она захотела что-то другое, то это уже не была бы Диана...
Презирая себя за слабость, виконт погружался в дела, стараясь побыстрее завершить их, потому что понимал, что чем дольше длится его отсутствие, тем больше шансов, что она заведет себе другого любовника, который, возможно, пообещает ей то, чего она так хочет. Не проходило дня или ночи, чтобы Джерваз не представлял, как она проводит в свою комнату мужчину, приветствует его, целует и предлагает нечто большее... От одних этих мыслей Сент-Обена бросало в жар.
В их последний вечер в Обенвуде он сделал попытку подчинить ее себе, но она оказалась неудачной, и вся власть перешла в руки Дианы. Хоть девушка и говорила, что не стремится одержать верх над мужчиной, Джерваз сильно в этом сомневался. Сила Дианы была в ее красоте, и Сент-Обен не мог поверить, что она не наслаждается этим.
Сомнения Джерваза усилились, когда ему привиделся ночной кошмар. Диана в образе красивой, грациозной кошки играла с ним. А он, Джерваз, - беспомощное существо со сломанным крылом пытался вырваться из ее лап. Но стоило ему чуть отбежать в сторону, кошка протягивала лапу и цепляла его когтями - не до крови, но так, что ему было очень неприятно.
Сент-Обен проснулся в холодном поту, сердце его бешено колотилось, отчаяние и страх охватили все его существо. Пытаясь вспомнить кошку из своего кошмара, он вдруг понял, что не знает, кто это был - Диана или его мать. А может, сон был предостережением? Может, ему просто казалось, что Диана ласковая и нежная, а на самом деле она просто пытается подчинить его своей власти?!
Сент-Обен не хотел этому верить. Диана ни разу не выказывала желания властвовать над ним. Но выходило так, что чем дальше, тем больше он привязывался к ней.
Виконт отправился в длительное путешествие, надеясь трезво все обсудить. Однако ему и в голову не приходило, какие мысли будут преследовать его.
***
Джерваз вернулся в Лондон поздним вечером. Последние мили он раздумывал, не стоит ли ему вообще прервать отношения с Дианой, но мысли о таком повороте дела доставляли ему мучительную боль.
Поэтому, едва войдя в свой особняк - Сент-Обен-хаус, - молодой человек послал к Диане Линдсей слугу с запиской, в которой испрашивал разрешения на свидание. Не прошло и получаса, как посыльный вернулся с ответом. Диана ждала его! Они не виделись целый месяц, и от нетерпения Джерваз едва не задрожал, но все же заставил себя мыться и бриться как можно медленнее, чтобы насладиться предвкушением встречи с Дианой.
К миссис Линдсей он шел пешком. Лондон замер, накрытый густой вуалью знаменитого тумана.
Горничная сказала, что миссис Линдсей еще укладывает сына, но виконт может подождать в покоях Дианы. Теперь, когда Джерваз оказался совсем близко от своей пассии, нетерпение охватило его. Положив на маленький столик коробочку с подарком, он принялся метаться по комнате взад-вперед. Еще ни разу ему не приходилось быть одному в ее покоях.
Это были просторные комнаты с высокими потолками и изящной мебелью. Стены украшала великолепная лепнина, ноги утопали в роскошных персидских коврах. Вся обстановка была выдержана в успокаивающих, мягких тонах - как сама Диана.
Джерваз зашел в спальню, и его взор упал на бокал, наполовину заполненный жемчужинами. Остановившись, виконт провел пальцем по краю бокала. Обычно он как-то не задумывался о деньгах, но теперь его заинтересовало, на какие средства живет Диана. Жемчуг был очень дорогим, но она не продала ни одной жемчужины. Деньги, что виконт переводил на ее счет, оставались нетронутыми, и молодой человек сомневался, что его любовница знает о существовании этого счета. Интересно, были ли у нее накопления, или кто-то другой содержал Диану? Эта мысль вывела его из состояния покоя, в котором он пребывал последние часы.
Внезапно, в порыве ревности, Джерваз вознамерился узнать, что за секреты были у Дианы, что она скрывала здесь, в своих уютных покоях? Бросившись к маленькому письменному столу, он стал лихорадочно перебирать содержимое ящиков, но не нашел ничего, что могло бы приподнять завесу над тайной ее жизни.
Затем Сент-Обен направился к шкафу. Перед ним висели роскошные платья ее любимых цветов, внизу стояли крохотные домашние тапочки.
Виконту показалось на мгновение, что платья - таинственные призраки Дианы и, протянув к ним руки, он прижал их к своему лицу, с наслаждением вдыхая легкий аромат сирени, который девушка так любила. Джерваз хотел было нетерпеливо отодвинуть платья в сторону, но тут ему на руки упала тонкая, как паутинка, голубая шаль с серебряными нитями. Вешая ее на место, виконт случайно задел тот самый плащ, что подарил ей на Рождество.
Не осознавая, что делает, Джерваз принялся шарить руками в глубине шкафа. Он и не знал, что ищет, просто в тот момент ему казалось, что можно найти нечто, что поможет понять сущность Дианы. Единственной вещью, что говорила бы о присутствии мужчины, был синий бархатный халат, который она сама для него сшила. Виконт смущенно поглядел на халат, а затем, приведя все в порядок, закрыл дверцы шкафа.
Не получив удовлетворения от своих поисков, виконт выдвинул один из ящиков комода, стоящего рядом со шкафом. Его взору предстали аккуратные стопки белья, ночные рубашки с тонкой вышивкой, шелковые чулки. Корсетов не было - Диана в них не нуждалась. Вдруг он увидел пару панталон с кружевами, и нож ревности полоснул его душу при мысли о том, что кто-то другой мог видеть их.
Сердце Сент-Обена заколотилось с такой скоростью, словно он только что бежал что есть силы. Схватив шелковую рубашку девушки, он прижал ее к себе.
На сей раз он почувствовал чудный аромат лаванды. Дрожа, виконт закрыл глаза. Если Диана сейчас войдет в спальню, то решит, что он обезумел. Что ж, может, так оно и было.
Сложив рубашку, Джерваз аккуратно положил ее на место и погладил нежную ткань. Едва он успел задвинуть ящик на место, как дверь отворилась.
Виконт увидел Диану, необыкновенную красоту которой подчеркивало травяного цвета платье. Кудряшки каштановых волос рассыпались по ее плечам.
Вместе с Дианой в комнату проскользнул кот и, махнув хвостом, спрятался под креслом, как только девушка остановилась. Джерваз встревожился, не видела ли Диана, чем он тут занимался, а если видела, то что подумала об этом.
Миссис Линдсей неуверенно улыбнулась, а виконт, увидев ее улыбку, тут же бросился ей навстречу. Хоть Джерваз и изнывал от желания, куда важнее для него в этот момент было просто держать Диану в своих объятиях, гладить плавные изгибы ее податливого тела. Он ласкал ее грудь, зарывался лицом в мягкие кудри и вдыхал, вдыхал ее аромат.
Диана подставила ему губы для поцелуя, и Сент-Обен впился в них, подумав о том, что ее губы возбуждают его больше, чем тело.
- Я очень скучал по тебе, - наконец вымолвил он.
- Замечательно! - рассмеялась Диана. - Было бы неприятно узнать, что я одна считала дни и минуты.
Джерваз улыбнулся ее шутке, и это обрадовало Диану. Когда она входила в комнату, его лицо было замкнутым и холодным, и она было испугалась, что виконт прошел лишь для того, чтобы сказать, как хорошо ему живется без нее.
На прощание он подарит ей остальные жемчужины, и.., все. Мадлен говорила ей, что мужчины всегда так поступают...
Обняв Диану, Джерваз подтолкнул ее к маленькой кушетке. Плеснув себе бренди в бокал, он сел рядом с нею.
Диану переполнило чувство покоя и защищенности. Кажется, несмотря на размолвку, их отношения остаются теплыми.
Джерваз протянул ей бокал.
- Надеюсь, - промолвил он, - ты была с Джеффри не из-за очередного припадка?
- Нет. Я читала ему книжку, и нам обоим очень хотелось знать, чем там кончится дело. Прости, что заставила тебя ждать.
- Это не важно.
Сент-Обен провел рукой по груди Дианы, и блаженное тепло стало постепенно разливаться по всему ее телу. Расстегнув верхние пуговицы на его рубашке, девушка принялась ласкать грудь Джерваза.
- Подумываю о том, чтобы купить Джеффри пони, - прошептала она. - У него на прошлой неделе был день рождения, и он настаивает на том, что ему пора иметь собственную лошадку.
Сент-Обен усмехнулся;
- Все правильно, так и должно быть. Я прикажу привезти ему того самого пони, на котором он ездил в Обенвуде. Это замечательное животное, к тому же дети фермера уже выросли, и он им больше не нужен.
Диана провела рукой вниз по животу Джерваза и почувствовала, как мгновенно напряглись его мышцы.
- Он будет рад. Сколько это будет стоить?
- Я сам заплачу, - пожал плечами виконт. Взглянув ему прямо в глаза, Диана настойчиво произнесла:
- Нет, платить буду я.
Молодой человек осуждающе посмотрел на нее:
- Диана, что-то ты плохо справляешься со своей ролью любовницы. Ты должна с восторгом принимать подарки и с нетерпением ждать новых.
- Ты предпочитаешь, чтобы я именно так себя вела? - ядовито бросила она. Виконт потеребил мочку уха.
- М-м-м... Вообще-то ты мне и такой нравишься.
- В таком случае позволь мне заплатить за пони. В конце концов, он - для Джеффри, а не для меня. - Диане было очень трудно говорить о своих принципах, когда рука виконта нежно ласкала ее тело.
- Ты хочешь сказать, что я могу делать подарки для тебя, а не для твоего сына? - Помолчав, он добавил:
- Ты же знаешь, что мне очень нравится Джеффри.
Его слова обрадовали Диану. Глубоко вздохнув, она промолвила:
- Ну что ж, тогда я приму подарок от имени Джеффри. Он будет в восторге ведь он просто влюбился в пони.
- Отлично. Сомневаюсь, что он смог бы оценить этот подарок. - Он протянул Диане маленький плоский сверток. - Я нашел это в Дублине.
Развернув, девушка ахнула от восхищения:
- Джерваз! Какая прелесть! Я видела "Книгу часов" только в детстве и не могла с тех пор забыть ее!
В руках Диана держала средневековый молитвенник, в котором были отмечены все циклы дня и времен года. Каждая такая книга была настоящим произведением искусства с написанным от руки текстом и великолепно выполненными миниатюрными иллюстрациями. Девушка открыла страничку с картиной "Благовещение" и с трепетом погладила изображение девы Марии.
- Я рад, что тебе нравится, - промолвил виконт. - Торговец сказал мне, что это фламандская работа, ей больше четырех сотен лет. - Допив бренди, виконт поставил бокал на стол.
Диана смотрела на него сверкающими глазами.
- Надо же, ты находишь такие необыкновенные, замечательные вещи. Не знаю, как и благодарить тебя!
Джерваз улыбнулся.
- Кажется, я знаю как. - Взяв Диану за голову, он припал к ее губам долгим поцелуем.
Разговор, начатый ими из вежливости, был окончен, и они оба были готовы к тому, чтобы перейти от слов к делу.
Они занимались любовью со стремительностью, сравнимой лишь с тропическим ливнем. А потом они отдыхали, наслаждаясь удовлетворенностью и с радостью думая о том, что вся ночь еще впереди.
В комнате горели три свечи - Джерваз настоял на том, чтобы не гасить их, потому что хотел видеть Диану. Да и сама девушка была не против: ей нравилось наблюдать за сильным телом своего любовника, слушать его низкий голос. Виконт лежал, положив голову ей на грудь, его дыхание было ровным и спокойным.
Их покой был нарушен внезапно. Какой-то маленький комочек вспрыгнул на кровать. Джерваз мгновенно вскочил - недаром ведь он столько лет провел на военной службе. Он умел подниматься в одно мгновение при малейшей тревоге. Но, заметив котенка Джеффри, виконт успокоился. Диана хотела сесть, но виконт удержал ее.
- Прости, пожалуйста, - пробормотала она. - Я и не знала, что Тигр пробрался сюда.
- Он вошел вместе с тобой. - Молодой человек почесал у кота за ушком, и в благодарность по комнате разнеслось громкое мурлыканье. - Я совсем не против, если, конечно, ты сама не возражаешь. Я люблю кошек. Очень занятные твари, вечно все делают наоборот. Думаю, кстати, Тигр не спит с Джеффри именно потому, что мальчишка зовет его к себе.
Тигр тем временем развалился на спинке, позволяя Джервазу гладить свое брюшко и продолжая что есть силы мурлыкать.
- Да нет, он обычно спит с Джеффри, - возразила Диана, - но, боюсь, это я во всем виновата, а не мой сын. Дело в том, что с тех пор как мы приехали из Обенвуда, я сама зазывала котенка к себе. Мне было так одиноко.
Удовлетворенно улыбнувшись, виконт стал поглаживать уже не Тигра, а Диану. Девушке было до того приятно, что, умей - Диана тут же сама замурлыкала бы от удовольствия.
- Что же ты за мать такая, если забираешь у ребенка его любимца? поддразнил ее Джерваз.
Несмотря на то что виконт явно шутил, тело Дианы напряглось.
- Пожалуйста, никогда не говори таких вещей; даже в шутку, - попросила она. - А то я и так все время мучаюсь от сознания того, что мало делаю для него.
- Прости меня. Действительно, не стоит шутить над тем, что нам обоим дорого. - Приподнявшись, Сент-Обен продолжал ласкать Диану. - Но, признаюсь, мне казалось, что ты прекрасно ладишь с мальчиком. Джеффри - умный, счастливый, уверенный в себе ребенок. - Помолчав, Джерваз добавил:
- Не можешь меня любить - пусть так и будет. Но я не могу дать тебе обещания, которого, возможно, не сдержу. И как могу я поклясться тебе в верности, если вдруг повстречаю человека, который меня по-настоящему полюбит?!
Сент-Обен резко заметил:
- Иными словами, ты хочешь сказать, что готова отдать свое тело любому мужчине, которого вынудишь жениться на тебе?
- Я этого не говорила, - ответила Диана. - Не искажай мои слова. - Девушка пожала плечами. - Но никуда не денешься: мужчины иногда женятся на своих любовницах, думаю, даже ты признаешь это. Тебе и в голову не приходит, что мужчина может захотеть меня не только как девку?
Отпустив ее руки, Джерваз отступил назад:
- Напротив, тебя хотят все мужчины, с которыми ты встречаешься, и мне совершенно ясно, что ты отдаешься всем желающим. - В его низком голосе зазвучали жесткие нотки. - Но ты избрала неверный путь. Конечно, найдется сумасшедший безумец, который захочет жениться на тебе. И тебе надо отказывать ему до тех пор, пока он силой не наденет кольцо тебе на палец.
- Ты не понял, - возразила Диана. - Дело не в замужестве. Со мной не трудно ладить, Джерваз. Если я чего и хочу, то лишь любви. К несчастью, мое простое желание не так просто исполнить.
- Стало быть, если я произнесу слова, которые ты так хочешь услышать, ты дашь мне обещание не иметь других любовников?! - воскликнул Джерваз.
Диана не могла понять, чего больше в его голосе - горечи или насмешки.
- Да, если только ты произнесешь эти слова от всего сердца. - Наступило молчание. Через некоторое время девушка задумчиво произнесла:
- Даже сейчас ты ведь не в состоянии вымолвить простое "Я тебя люблю", не так ли?
Его молчание было холоднее морозного воздуха. В конце концов девушка взяла Джерваза под руку, и они направились к особняку. Как обычно учтиво, Сент-Обен проводил Диану до ее двери. Отпустив его руку, девушка вгляделась в лицо виконта, ставшее внезапно чужим. Казалось, что оно застыло на холодном зимнем воздухе. В этом человеке не было ничего от того мужчины, с которым Диана провела три восхитительные недели.
Привстав на цыпочки, девушка положила руки на плечи молодого человека и поцеловала его в губы.
- Пойдем ко мне, мой любимый, - прошептала она.
Дотрагиваясь до Джерваза, Диана почувствовала, как его тело дрогнуло на мгновение, а затем замерло, как каменное. Он открыл было рот, словно желая что-то сказать, но затем помотав головой, промолчал и пошел прочь. Диана с отчаянием наблюдала, как он уходит от нее по коридору.
Девушка автоматически разделась, улеглась в кровать и долго лежала без сна, надеясь, что Джерваз передумает и придет к ней. Впервые за все время, проведенное в Обенвуде, она спала одна. Диана понимала, что поступила правильно, но горечь, переполнявшая ее сердце, была так сильна, что, приди к ней сейчас ее возлюбленный, она дала бы ему любое обещание, лишь бы не разлучаться с ним.
Три недели пролетели как один миг. Джерваз ушел от нее, ушел не оглядываясь. Между ними разгорелась война, которую Диана сама и развязала. Была ли их связь достаточно сильна, чтобы выдержать поднявшийся шторм? А вдруг она так сильно хочет его, что сдастся, и тогда они не познают настоящей любви, на которую оба способны? Диана не могла дать ответы на эти вопросы, а мысли в голове так перепутались, что она была не в состоянии услышать голоса своей интуиции.
Глядя в темноту перед собой и ворочаясь всю ночь с боку на бок, девушка подумала, что готова заплатить любую цену, лишь бы не потерять Джерваза.
Глава 14
Наступило хмурое утро. Измученная ночной бессонницей и мрачными раздумьями, Диана поднялась с кровати. В комнате было очень холодно, но не было ни горничной, ни Джерваза, которые могли бы развести огонь в камине, так что девушке пришлось самой, ежась от холода, раздувать тлеющие угольки.
Было уже девять часов, но, похоже, светлее не станет. Погода портилась, задул восточный ветер, поднимая с земли выпавший ночью снег и принося с собой новые и новые снежные заряды. Это напоминало Диане снежные бури в Йоркшире, которые она так любила. Если они будут вынуждены остаться в Обенвуде еще на какое-то время, то Диана непременно помирится с Сент-Обеном.
Но надежды Дианы не оправдались - в столовой она застала одну Мадлен. Не успела девушка сесть, как лакей принес ей записку от Джерваза. Виконт написал, что дела не позволяют ему больше задерживаться за городом, поэтому он поехал в Лондон верхом. Они могут оставаться в Обенвуде сколько угодно. Сент-Обен советовал Диане послушаться кучера, который сам определит, когда карета сможет проехать по дорогам. Это было короткое, вежливое и равнодушное послание такое он мог бы написать, кому угодно. Впрочем, последнее предложение давало некоторую надежду: "Я зайду к тебе, как только вы вернетесь в Лондон"...
Диана медленно сложила письмо. Как бы осторожно виконт ни выбирал слова, он определенно дал ей понять, что захочет снова видеть ее. Так, может, ее страхи преувеличены, и их размолвка не так серьезна? Нет, сердце девушки подсказывало, что надеяться не на что. Прошлым вечером между ними развязалась настоящая битва, которая закончится или их союзом, или разлукой.
Пять долгих дней Диана и ее близкие ждали, пока утихнет буря. Бесцельно проводимые дни угнетали и изматывали. Наконец кучер сообщил, что можно трогаться в путь, и пленники погоды собрались в считанные минуты. Несмотря на спокойную уверенность кучера, карета двигалась медленно - дороги развезло, и путникам пришлось одну ночь провести в придорожной гостинице, чтобы не застрять ночью в грязи.
Вернувшись в Лондон, Диана изнывала от нетерпения в ожидании увидеть Джерваза, но.., ее надеждам опять не суждено было сбыться. На сей раз письмо от виконта ей вручил ее слуга. Замерев от страха, девушка развернула листок. Больше всего она боялась, что перед нею прощальная записка, которой виконт извещал, что не имеет ни малейшего желания иметь с ней дело, что он нашел ей замену, взяв себе на содержание одну из сотен куртизанок.
Стараясь отбросить мрачные предположения, Диана с облегчением вздохнула: худшие ее опасения не оправдались, хотя в записке и не было ничего утешительного. Вежливо, но бесстрастно виконт сообщал, что у него возникла необходимость на несколько недель уехать в Ирландию.
Держа перед собой письмо, девушка задумалась. Что бы значила эта поездка? Начало войны?..
Сент-Обен ни разу не обмолвился о возможности выезда в Ирландию. Значит, это была неожиданная поездка? Или он попросту хотел показать Диане, каково ей будет жить без него?
Если ее последнее предположение верно, то Джерваз напрасно старался - она и так знала, что грядущие недели покажутся ей вечностью.
***
Поездка в Дублин была крайне неприятной, потому что виконту пришлось общаться со всякими проходимцами и сомнительными личностями, чтобы выяснить все, что его интересовало. Другая, более важная, часть его задания состояла в том, чтобы нанести визит своему бывшему командиру в Индии, сэру Артуру Уэлсли, нынешнему премьер-министру Ирландии.
Уэлсли был худощавым человеком среднего роста, с большим крючковатым носом и самоуверенным выражением лица. Брэнделин и Уэлсли в свое время неплохо ладили, а теперь, когда не надо было придерживаться субординации, они могли стать добрыми друзьями.
***
За обедом, при слугах, Джерваз и Уэлсли старались вести милую беседу ни о чем. Наконец трапеза подошла к концу, и слуги удалились.
Эта встреча планировалась виконтом давно, еще осенью. Но Диана, занимавшая так много места в его жизни, помешала его планам.
Против обыкновения, Сент-Обен приехал к Уэлсли с предложением, но это было необходимо сделать. Начал виконт с вопроса, ответ на который знал заранее:
- Ну и что лучше - управлять Ирландией или жить в Индии?
Уэлсли скорчил гримасу:
- Я бы предпочел честную битву, но Ирландия... Конечно, я могу провести кое-какие реформы, но если задумаю крупные перемены, то дела могут пойти хуже.
- Вы здесь выросли. Это помогает вам или, наоборот, мешает выполнить задание?
- Думаю, мешает, потому что я вижу многое, чего не заметил бы новичок. И когда я думаю, что остаток жизни проведу вот так... - Не договорив, он покачал головой.
- Но это же временно, - заметил виконт. - Подумайте только! Ваши кампании в Индии, Ассайская битва! Да ни один человек не смог бы сделать столько, сколько сделали вы! Пройдет немного времени, и вы получите новое назначение.
Уэлсли устало откинулся на спинку кресла. Хоть ему и было около сорока возраст расцвета у мужчин - этим вечером он выглядел куда старше.
- Вам же отлично известно, Сент-Обен, чем заняты умы деятелей военного министерства. Командующие армией с подозрением относятся к победам в Индии, словно они одержаны человеком, неспособным проявить себя в Европе. К слову сказать, политика моего брата тоже направлена против меня.
Виконт молчал, осознавая справедливость этого замечания. Уэлсли был отличным воякой. Конечно, он не обладал поразительным чутьем Наполеона, но его спокойствие и знания позволяли одерживать победы. Как младший офицер, Джерваз за ним отправился бы в преисподнюю. Теперь, когда вся Европа оказалась под каблуком у Бонапарта, Британия особенно нуждалась в талантливых военных специалистах, и пренебрежительно относиться к такому человеку было сущим безумием. Однако военные ведомства и вправду с презрением смотрели на индийские победы, а старший брат Артура Уэлсли заимел немало врагов, отпугивая людей своим тщеславием и надменностью. Более непохожих мужчин было не сыскать, но сэр Артур, несмотря ни на что, терпимо относился к своему брату.
- Но есть же люди, которые вас поддерживают. Например, военный министр Кастельрей делает все возможное, чтобы дать вам возможность командовать. И... - Виконт отпил портвейну. Он собирался наконец заговорить о цели своего визита. - М-м-м... Я бы мог помочь вам. Дело в том, что я обладаю кое-каким влиянием, не совсем, впрочем, обычного свойства...
Брови Уэлсли поползли вверх - до него доходили слухи о занятиях Сент-Обена.
- Вы хотите сказать, что готовы оказывать мне помощь?
Виконт кивнул.
- Некоторые наши министры - мои должники. Думаю, настала пора взыскать по векселям. - Дело, к примеру, касалось Тильзитского мира, подписанного Россией и Францией. Джервазу удалось разузнать содержание секретных статей этого документа, он также знал, какое значение они имели для Британии. Сент-Обен сообщил эту информацию Каннингу, и министр иностранных дел был ему весьма благодарен за это. Но, кроме Тильзитского мира, было еще множество всяких интересных встреч и документов, о которых виконт сообщал другим министрам. Словом, он мог сделать немало.
Поначалу Уэлсли опешил, но потом его голубые глаза загорелись надеждой.
- И вы сделаете это для меня? - воскликнул он. - Но у вас же репутация человека, избегающего политики.
- Вообще-то да, - согласился Джерваз. - Но что проку обладать влиянием и никогда им не воспользоваться? - Виконт допил остатки вина. - Уж сколько лет мы стоим на одном месте! Положение не меняется - Британия держит верх на морях, а Франция - на континенте. Но рано или поздно в империи Наполеона появится трещина, и вы должны оказаться в нужном месте, чтобы превратить эту трещину в бездну. Однако этого не случится, если вы будете заниматься бумажками в Ирландии. - Сент-Обен встал и протянул хозяину руку. - Не устраивайтесь слишком прочно в Дублине. Ваше затворничество здесь долго не продлится.
Уэлсли поднялся вслед за Сент-Обеном. Крепко пожав виконту руку, он промолвил:
- Искренне надеюсь, что вы не ошибаетесь. - Сэр Артур улыбнулся своей редкой, но очень приятной улыбкой. - Мне везет с друзьями, Сент-Обен. Удастся вам или нет задуманное, я всегда буду вам благодарен.
***
Джерваз надеялся, что разлука поможет ему забыть Диану, но произошло обратное. В каждой красивой женщине ему виделась Диана. Ее образ преследовал его повсюду. Он вспоминал ее ясные голубые глаза, медленную, приветливую улыбку. Ах, как она ему улыбалась! Будто на всем белом свете он был единственным мужчиной!
Еще больше мучили воспоминания о ее прикосновениях. Ночами он плохо спал, просыпался от ощущений, что ласкает ее нежную грудь или гладит шелковую кожу ее бедер. Джерваз тосковал по ней, и это ужасно злило его. Что ж, он спросил, чего она хочет, и девушка честно ответила, но она могла бы с таким же успехом говорить с ним по-китайски. Ну почему, почему не попросила Диана ничего другого?! Бриллиантов, роскошных экипажей?! Впрочем, если бы она захотела что-то другое, то это уже не была бы Диана...
Презирая себя за слабость, виконт погружался в дела, стараясь побыстрее завершить их, потому что понимал, что чем дольше длится его отсутствие, тем больше шансов, что она заведет себе другого любовника, который, возможно, пообещает ей то, чего она так хочет. Не проходило дня или ночи, чтобы Джерваз не представлял, как она проводит в свою комнату мужчину, приветствует его, целует и предлагает нечто большее... От одних этих мыслей Сент-Обена бросало в жар.
В их последний вечер в Обенвуде он сделал попытку подчинить ее себе, но она оказалась неудачной, и вся власть перешла в руки Дианы. Хоть девушка и говорила, что не стремится одержать верх над мужчиной, Джерваз сильно в этом сомневался. Сила Дианы была в ее красоте, и Сент-Обен не мог поверить, что она не наслаждается этим.
Сомнения Джерваза усилились, когда ему привиделся ночной кошмар. Диана в образе красивой, грациозной кошки играла с ним. А он, Джерваз, - беспомощное существо со сломанным крылом пытался вырваться из ее лап. Но стоило ему чуть отбежать в сторону, кошка протягивала лапу и цепляла его когтями - не до крови, но так, что ему было очень неприятно.
Сент-Обен проснулся в холодном поту, сердце его бешено колотилось, отчаяние и страх охватили все его существо. Пытаясь вспомнить кошку из своего кошмара, он вдруг понял, что не знает, кто это был - Диана или его мать. А может, сон был предостережением? Может, ему просто казалось, что Диана ласковая и нежная, а на самом деле она просто пытается подчинить его своей власти?!
Сент-Обен не хотел этому верить. Диана ни разу не выказывала желания властвовать над ним. Но выходило так, что чем дальше, тем больше он привязывался к ней.
Виконт отправился в длительное путешествие, надеясь трезво все обсудить. Однако ему и в голову не приходило, какие мысли будут преследовать его.
***
Джерваз вернулся в Лондон поздним вечером. Последние мили он раздумывал, не стоит ли ему вообще прервать отношения с Дианой, но мысли о таком повороте дела доставляли ему мучительную боль.
Поэтому, едва войдя в свой особняк - Сент-Обен-хаус, - молодой человек послал к Диане Линдсей слугу с запиской, в которой испрашивал разрешения на свидание. Не прошло и получаса, как посыльный вернулся с ответом. Диана ждала его! Они не виделись целый месяц, и от нетерпения Джерваз едва не задрожал, но все же заставил себя мыться и бриться как можно медленнее, чтобы насладиться предвкушением встречи с Дианой.
К миссис Линдсей он шел пешком. Лондон замер, накрытый густой вуалью знаменитого тумана.
Горничная сказала, что миссис Линдсей еще укладывает сына, но виконт может подождать в покоях Дианы. Теперь, когда Джерваз оказался совсем близко от своей пассии, нетерпение охватило его. Положив на маленький столик коробочку с подарком, он принялся метаться по комнате взад-вперед. Еще ни разу ему не приходилось быть одному в ее покоях.
Это были просторные комнаты с высокими потолками и изящной мебелью. Стены украшала великолепная лепнина, ноги утопали в роскошных персидских коврах. Вся обстановка была выдержана в успокаивающих, мягких тонах - как сама Диана.
Джерваз зашел в спальню, и его взор упал на бокал, наполовину заполненный жемчужинами. Остановившись, виконт провел пальцем по краю бокала. Обычно он как-то не задумывался о деньгах, но теперь его заинтересовало, на какие средства живет Диана. Жемчуг был очень дорогим, но она не продала ни одной жемчужины. Деньги, что виконт переводил на ее счет, оставались нетронутыми, и молодой человек сомневался, что его любовница знает о существовании этого счета. Интересно, были ли у нее накопления, или кто-то другой содержал Диану? Эта мысль вывела его из состояния покоя, в котором он пребывал последние часы.
Внезапно, в порыве ревности, Джерваз вознамерился узнать, что за секреты были у Дианы, что она скрывала здесь, в своих уютных покоях? Бросившись к маленькому письменному столу, он стал лихорадочно перебирать содержимое ящиков, но не нашел ничего, что могло бы приподнять завесу над тайной ее жизни.
Затем Сент-Обен направился к шкафу. Перед ним висели роскошные платья ее любимых цветов, внизу стояли крохотные домашние тапочки.
Виконту показалось на мгновение, что платья - таинственные призраки Дианы и, протянув к ним руки, он прижал их к своему лицу, с наслаждением вдыхая легкий аромат сирени, который девушка так любила. Джерваз хотел было нетерпеливо отодвинуть платья в сторону, но тут ему на руки упала тонкая, как паутинка, голубая шаль с серебряными нитями. Вешая ее на место, виконт случайно задел тот самый плащ, что подарил ей на Рождество.
Не осознавая, что делает, Джерваз принялся шарить руками в глубине шкафа. Он и не знал, что ищет, просто в тот момент ему казалось, что можно найти нечто, что поможет понять сущность Дианы. Единственной вещью, что говорила бы о присутствии мужчины, был синий бархатный халат, который она сама для него сшила. Виконт смущенно поглядел на халат, а затем, приведя все в порядок, закрыл дверцы шкафа.
Не получив удовлетворения от своих поисков, виконт выдвинул один из ящиков комода, стоящего рядом со шкафом. Его взору предстали аккуратные стопки белья, ночные рубашки с тонкой вышивкой, шелковые чулки. Корсетов не было - Диана в них не нуждалась. Вдруг он увидел пару панталон с кружевами, и нож ревности полоснул его душу при мысли о том, что кто-то другой мог видеть их.
Сердце Сент-Обена заколотилось с такой скоростью, словно он только что бежал что есть силы. Схватив шелковую рубашку девушки, он прижал ее к себе.
На сей раз он почувствовал чудный аромат лаванды. Дрожа, виконт закрыл глаза. Если Диана сейчас войдет в спальню, то решит, что он обезумел. Что ж, может, так оно и было.
Сложив рубашку, Джерваз аккуратно положил ее на место и погладил нежную ткань. Едва он успел задвинуть ящик на место, как дверь отворилась.
Виконт увидел Диану, необыкновенную красоту которой подчеркивало травяного цвета платье. Кудряшки каштановых волос рассыпались по ее плечам.
Вместе с Дианой в комнату проскользнул кот и, махнув хвостом, спрятался под креслом, как только девушка остановилась. Джерваз встревожился, не видела ли Диана, чем он тут занимался, а если видела, то что подумала об этом.
Миссис Линдсей неуверенно улыбнулась, а виконт, увидев ее улыбку, тут же бросился ей навстречу. Хоть Джерваз и изнывал от желания, куда важнее для него в этот момент было просто держать Диану в своих объятиях, гладить плавные изгибы ее податливого тела. Он ласкал ее грудь, зарывался лицом в мягкие кудри и вдыхал, вдыхал ее аромат.
Диана подставила ему губы для поцелуя, и Сент-Обен впился в них, подумав о том, что ее губы возбуждают его больше, чем тело.
- Я очень скучал по тебе, - наконец вымолвил он.
- Замечательно! - рассмеялась Диана. - Было бы неприятно узнать, что я одна считала дни и минуты.
Джерваз улыбнулся ее шутке, и это обрадовало Диану. Когда она входила в комнату, его лицо было замкнутым и холодным, и она было испугалась, что виконт прошел лишь для того, чтобы сказать, как хорошо ему живется без нее.
На прощание он подарит ей остальные жемчужины, и.., все. Мадлен говорила ей, что мужчины всегда так поступают...
Обняв Диану, Джерваз подтолкнул ее к маленькой кушетке. Плеснув себе бренди в бокал, он сел рядом с нею.
Диану переполнило чувство покоя и защищенности. Кажется, несмотря на размолвку, их отношения остаются теплыми.
Джерваз протянул ей бокал.
- Надеюсь, - промолвил он, - ты была с Джеффри не из-за очередного припадка?
- Нет. Я читала ему книжку, и нам обоим очень хотелось знать, чем там кончится дело. Прости, что заставила тебя ждать.
- Это не важно.
Сент-Обен провел рукой по груди Дианы, и блаженное тепло стало постепенно разливаться по всему ее телу. Расстегнув верхние пуговицы на его рубашке, девушка принялась ласкать грудь Джерваза.
- Подумываю о том, чтобы купить Джеффри пони, - прошептала она. - У него на прошлой неделе был день рождения, и он настаивает на том, что ему пора иметь собственную лошадку.
Сент-Обен усмехнулся;
- Все правильно, так и должно быть. Я прикажу привезти ему того самого пони, на котором он ездил в Обенвуде. Это замечательное животное, к тому же дети фермера уже выросли, и он им больше не нужен.
Диана провела рукой вниз по животу Джерваза и почувствовала, как мгновенно напряглись его мышцы.
- Он будет рад. Сколько это будет стоить?
- Я сам заплачу, - пожал плечами виконт. Взглянув ему прямо в глаза, Диана настойчиво произнесла:
- Нет, платить буду я.
Молодой человек осуждающе посмотрел на нее:
- Диана, что-то ты плохо справляешься со своей ролью любовницы. Ты должна с восторгом принимать подарки и с нетерпением ждать новых.
- Ты предпочитаешь, чтобы я именно так себя вела? - ядовито бросила она. Виконт потеребил мочку уха.
- М-м-м... Вообще-то ты мне и такой нравишься.
- В таком случае позволь мне заплатить за пони. В конце концов, он - для Джеффри, а не для меня. - Диане было очень трудно говорить о своих принципах, когда рука виконта нежно ласкала ее тело.
- Ты хочешь сказать, что я могу делать подарки для тебя, а не для твоего сына? - Помолчав, он добавил:
- Ты же знаешь, что мне очень нравится Джеффри.
Его слова обрадовали Диану. Глубоко вздохнув, она промолвила:
- Ну что ж, тогда я приму подарок от имени Джеффри. Он будет в восторге ведь он просто влюбился в пони.
- Отлично. Сомневаюсь, что он смог бы оценить этот подарок. - Он протянул Диане маленький плоский сверток. - Я нашел это в Дублине.
Развернув, девушка ахнула от восхищения:
- Джерваз! Какая прелесть! Я видела "Книгу часов" только в детстве и не могла с тех пор забыть ее!
В руках Диана держала средневековый молитвенник, в котором были отмечены все циклы дня и времен года. Каждая такая книга была настоящим произведением искусства с написанным от руки текстом и великолепно выполненными миниатюрными иллюстрациями. Девушка открыла страничку с картиной "Благовещение" и с трепетом погладила изображение девы Марии.
- Я рад, что тебе нравится, - промолвил виконт. - Торговец сказал мне, что это фламандская работа, ей больше четырех сотен лет. - Допив бренди, виконт поставил бокал на стол.
Диана смотрела на него сверкающими глазами.
- Надо же, ты находишь такие необыкновенные, замечательные вещи. Не знаю, как и благодарить тебя!
Джерваз улыбнулся.
- Кажется, я знаю как. - Взяв Диану за голову, он припал к ее губам долгим поцелуем.
Разговор, начатый ими из вежливости, был окончен, и они оба были готовы к тому, чтобы перейти от слов к делу.
Они занимались любовью со стремительностью, сравнимой лишь с тропическим ливнем. А потом они отдыхали, наслаждаясь удовлетворенностью и с радостью думая о том, что вся ночь еще впереди.
В комнате горели три свечи - Джерваз настоял на том, чтобы не гасить их, потому что хотел видеть Диану. Да и сама девушка была не против: ей нравилось наблюдать за сильным телом своего любовника, слушать его низкий голос. Виконт лежал, положив голову ей на грудь, его дыхание было ровным и спокойным.
Их покой был нарушен внезапно. Какой-то маленький комочек вспрыгнул на кровать. Джерваз мгновенно вскочил - недаром ведь он столько лет провел на военной службе. Он умел подниматься в одно мгновение при малейшей тревоге. Но, заметив котенка Джеффри, виконт успокоился. Диана хотела сесть, но виконт удержал ее.
- Прости, пожалуйста, - пробормотала она. - Я и не знала, что Тигр пробрался сюда.
- Он вошел вместе с тобой. - Молодой человек почесал у кота за ушком, и в благодарность по комнате разнеслось громкое мурлыканье. - Я совсем не против, если, конечно, ты сама не возражаешь. Я люблю кошек. Очень занятные твари, вечно все делают наоборот. Думаю, кстати, Тигр не спит с Джеффри именно потому, что мальчишка зовет его к себе.
Тигр тем временем развалился на спинке, позволяя Джервазу гладить свое брюшко и продолжая что есть силы мурлыкать.
- Да нет, он обычно спит с Джеффри, - возразила Диана, - но, боюсь, это я во всем виновата, а не мой сын. Дело в том, что с тех пор как мы приехали из Обенвуда, я сама зазывала котенка к себе. Мне было так одиноко.
Удовлетворенно улыбнувшись, виконт стал поглаживать уже не Тигра, а Диану. Девушке было до того приятно, что, умей - Диана тут же сама замурлыкала бы от удовольствия.
- Что же ты за мать такая, если забираешь у ребенка его любимца? поддразнил ее Джерваз.
Несмотря на то что виконт явно шутил, тело Дианы напряглось.
- Пожалуйста, никогда не говори таких вещей; даже в шутку, - попросила она. - А то я и так все время мучаюсь от сознания того, что мало делаю для него.
- Прости меня. Действительно, не стоит шутить над тем, что нам обоим дорого. - Приподнявшись, Сент-Обен продолжал ласкать Диану. - Но, признаюсь, мне казалось, что ты прекрасно ладишь с мальчиком. Джеффри - умный, счастливый, уверенный в себе ребенок. - Помолчав, Джерваз добавил: