Патни Мэри Джо. Повеса

   Элис тщательно сложила письмо и задумалась. В конце концов она пришла к выводу, что практически всегда, когда в их отношениях происходил какой-то серьезный поворот, Реджи на какое-то время исчезал, но потом неизменно возвращался.
 
   В Лондоне Реджи заехал к престарелой тетушке Джулиана. Она оказалась весьма бодрой нарумяненной вдовой, обожающей всевозможные слухи и сплетни. За чашкой чая Дэвенпорт выяснил, что давным-давно пропавшую без вести наследницу герцога Дэрвестонского звали леди Элисон Элизабет Софрония Уэстон Блейкфорд и что для краткости все звали ее просто леди Элис. Он также узнал, что дочь Дэрвестона была вывезена в свет и провела в Лондоне один сезон — с мая по июль, а также что она была очень высока ростом и застенчива, но при этом обладала весьма сильным характером. В обществе с пониманием отнеслись к ее помолвке с лордом Рэндольфом Ленноксом — жених, которого выбрал для леди Элис ее отец, был весьма достойным и обеспеченным молодым человеком, у которого не было необходимости вступать в брак ради денег, и к тому же обладал приятной внешностью.
   Под конец старая сплетница упомянула еще об одной особенности дочери герцога Дэрвестонского — у леди Элис были разные по цвету глаза. Услышав это, Реджи чертыхнулся про себя.
 
   На дорогу до Карлеон-Касла, огромного поместья Дэрвестонов, у Реджи ушло три дня. Карлеон занимал значительную часть территории графства Чешир, и Дэвенпорт добрых полчаса ехал по обсаженной вязами аллее, ведущей от ворот имения к замку герцога.
   Опытный взгляд Реджи без труда заметил, что поместье у Дэрвестона в самом деле громадное и, судя по всему, процветает. На его землях без труда разместилась бы добрая дюжина Стриклендов. Когда-то весь Карлеон состоял из одного замка, но со временем и само строение, и окружающая его территория неимоверно разрослись. В Карлеон-Касле не стыдно было бы жить даже владыкам Англии, и не было ничего удивительного в том, что в поместье Дэрвестонов не раз бывали короли и королевы.
   Чем ближе к замку подъезжал Реджи, тем сильнее овладевал им гнев. То, что Элис отказалась от подобной роскоши и долгие годы жила в бедности, страдая от чувства неуверенности в завтрашнем дне, яснее ясного свидетельствовало о том, сколь глубоки были нанесенные ей душевные раны.
   Лестница у главного входа в замок поднималась на добрых тридцать футов, и размеры ее, по всей видимости, должны были вызывать у простых смертных чувство благоговения и ощущение собственного ничтожества. У дверей Реджи встретил дворецкий с внешностью и манерами архиепископа Кентерберийского. При виде запылившейся в дороге одежды посетителя его холодные глаза недовольно сверкнули.
   — Герцог Дэрвестонский не принимает гостей, — заявил он.
   Реджи достал из кармана визитную карточку и сделал приписку карандашом: Я знаю, где находится ваша дочь.
   — Передайте ему это, — распорядился он, уверенный, что Дэрвестон где-нибудь поблизости: было общеизвестно, что герцог в течение последнего десятилетия ни разу не покидал своего поместья.
   Дворецкий бросил презрительный взгляд на протянутый ему кусочек картона, и лицо его приняло еще более холодное и высокомерное выражение, хотя несколько секунд назад это казалось невозможным. Не говоря ни слова, он повернулся и исчез где-то в глубине замка. Минут через пять он появился снова.
   — Его светлость примет вас.
   Реджи зашагал следом за ним по извилистым коридорам, жалея, что в отличие от легендарного Тезея не имеет в руках клубка, который помог бы ему найти обратную дорогу. В конце концов дворецкий привел его в зал для аудиенций — просторное и величественное помещение, роскошно отделанное и обставленное и украшенное изысканными произведениями искусства.
   За столом с резными позолоченными ножками сидел герцог Дэрвестонский собственной персоной. При виде его ястребиного лица с правильными, но жесткими чертами все надежды Дэвенпорта на то, что его Элис все же не леди Элисон Блейкфорд, рухнули. Сидящий за столом мужчина наверняка был ее отцом. На вид герцогу можно было дать лет около семидесяти. Это был высокий, стройный, энергичный мужчина с густыми седыми волосами. По властному выражению его лица было ясно, что он не привык к тому, чтобы ему перечили. При виде посетителя он не встал и не поприветствовал его, ограничившись тем, что с ног до головы окинул его пристальным взглядом глаз в точности того же серо-зеленого цвета, что и правый глаз леди Элис.
   Нисколько не смутившись столь холодным приемом, Реджи слегка наклонил голову, после чего уставился на герцога с выражением легкой скуки, словно ждал, когда же наконец хозяин заговорит.
   Герцог посмотрел на лежавшую перед ним визитку.
   — Реджинальд Дэвенпорт, — задумчиво произнес он. — Мне приходилось о вас слышать. Вы безответственный повеса, кутила и пьяница, позорящий свою весьма уважаемую семью, свой род. Значит, вы узнали, что мой наследник Джордж Блейкфорд умер, и решили, что вам предоставилась возможность поживиться. — Он снова окатил Реджи ледяным взглядом. — Прилетели, словно стервятник, — даже какую-то байку о моей дочери придумали. Со мной этот номер не пройдет. Моей дочери нет в живых. Убирайтесь.
   Гнев, вызванный словами герцога, смягчило сочувствие к Дэрвестону. Реджи подумал о том, что, должно быть, за последние двенадцать лет к нему не раз приходили люди, приносившие всевозможные слухи и сплетни относительно его пропавшей наследницы. По всей видимости, в сердце герцога не раз загоралась надежда, которая затем неизбежно угасала, всякий раз сменяясь невыносимой болью. Все же надежда на то, что дочь жива, должна была еще теплиться в его душе — в противном случае он не пригласил бы Реджи в дом. Судя по всему, ему очень хотелось узнать что-нибудь о своем единственном ребенке.
   — Вы правы — мне известно о смерти Джорджа Блейк-форда, — холодно заявил Дэвенпорт. — Более того, я застрелил его из ружья собственной рукой. Пуля угодила мерзавцу прямо в сердце.
   — Боже правый, значит, его убили вы? — в изумлении переспросил Дэрвестон, явно потрясенный этой новостью. — Меня нисколько не удивило, что Джордж погиб в какой-то стычке, но я не в состоянии поверить, что даже такой человек, как вы, может открыто хвастаться этим. Вы — либо жестокий убийца, либо сумасшедший, Дэвенпорт, а возможно, и то и другое.
   Сильная, костистая рука герцога потянулась к шнурку колокольчика.
   — Я убил Блейкфорда, потому что он собирался вонзить нож в женщину по имени Элис Уэстон, — угрюмо бросил Реджи. — Похоже, он был уверен, что Элис — ваша дочь.
   Рука Дэрвестона застыла в воздухе. Пальцы задрожали, и он опустил руку на стол.
   — Расскажите мне об этой самой Элис Уэстон.
   — Она управляет моим имением, которое называется Стрикленд и расположено между Дорчестером и Шефтсбери. Мисс Уэстон очень высока ростом — ей не хватает какой-нибудь пары дюймов до шести футов. У нее каштановые волосы, удивительно милые ямочки на щеках и фигура Дианы — богини охоты. Ей тридцать лет, родилась она накануне Дня всех святых. И еще она упряма и горда.
   Дэвенпорт внимательно наблюдал за герцогом и без труда заметил, что при этих его словах лицо Дэрвестона дрогнуло.
   — Кроме того, у нее глаза разного цвета — левый карий, а правый серо-зеленый.
   — Моей дочери нет в живых, — пробормотал герцог Дэрвестонский, и синие вены на его руках, лежащих на обтянутой кожей поверхности стола, вздулись, словно веревки. — Если вы надеетесь, что сможете водить меня за нос, оставьте эти надежды — у вас ничего не выйдет. Я сразу же разоблачу любую ложь.
   — Можно подумать, что в Великобритании полно женщин шести футов ростом и с глазами разного цвета, — иронически заметил Реджи. — Что ж, очень хорошо, если вас все это не интересует, я не буду продолжать. — Круто развернувшись, он направился к массивной двери.
   — Подождите!
   Реджи, заколебавшись, остановился, подумав о том, что, раз уж он решился прийти сюда, ему, по-видимому, все же следовало довести начатое дело до конца.
   Дэрвестон встал, лицо его исказила судорога.
   — Элисон не стала бы так долго оставаться вдали от дома.
   — В таком случае вы не слишком хорошо ее знали, — отрубил Реджи. — Когда она решила расторгнуть помолвку, вы отказались ее понять, заявили, что она вам не дочь, и заперли в комнате. Неудивительно, что она восприняла это как предательство с вашей стороны и решила, что вы не захотите ее возвращения.
   Побелев, Дэрвестон снова тяжело опустился в кресло.
   — Только мне и ей известно о том, что случилось той ночью, — прошептал он и махнул дрожащей рукой в сторону стула. — Пожалуйста, присядьте.
   У герцога был настолько потрясенный вид, что Реджи хотел было вызвать прислугу, но через минуту щеки Дэрвестона немного порозовели.
   — Вам известно, почему она отказалась выйти замуж за лорда Рэндольфа? — спросил герцог.
   — Да, но если вы хотите узнать причину ее отказа, вам придется спросить об этом у нее самой.
   Дэрвестон понимающе кивнул.
   — Вы говорите, что она управляет вашим имением. Мне это кажется совершенно невероятным. Как такое могло случиться? Она ведь бежала с одним из конюхов.
   — Она бежала одна, — уточнил Реджи. — Ее конюх, Джейми Палмер, последовал за ней только потому, что хотел хоть как-то помочь своей госпоже, — он не желал, чтобы она впуталась в какую-нибудь историю.
   Реджи коротко рассказал герцогу, как Элис работала преподавателем, как затем стала гувернанткой и в конце концов заняла должность управляющего имением. Он также упомянул о многочисленных и весьма удачных преобразованиях, которые она осуществила в его поместье, не забыв сообщить и о том, что под ее опекой находятся трое детей. Герцог слушал его, и маска недоверия медленно сползала с его лица — должно быть, он все же достаточно хорошо знал свою дочь.
   Наконец Реджи замолчал.
   — Так, значит, она хороший управляющий? — уточнил Дэрвестон после долгой паузы.
   — Такой, что лучше не бывает.
   Лицо герцога осветилось слабой улыбкой, но затем стало виноватым, что при его надменной внешности и властных манерах выглядело довольно странно.
   — Почему она не вернулась домой? Она ведь прекрасно знала, что в запальчивости я иной раз могу наговорить лишнего.
   — Она была глубоко уязвлена, — тихо сказал Реджи. — А потом гордость не позволила ей вернуться. Думаю, вы в состоянии это понять.
   Дэрвестон снова едва заметно кивнул.
   — А теперь она… она вернется?
   — Думаю, да, но вам придется самому отправиться к ней. Первой она к вам ни за что не поедет.
   Лицо герцога снова приобрело жесткое выражение:
   — Она ждет, чтобы я приполз к ней на коленях? Реджи внезапно почувствовал, что устал от этого человека, гордость которого даже теперь могла помешать торжеству справедливости.
   — Она ничего от вас не ждет, — резко бросил он. — Она даже не знает, что я здесь. — Реджи встал. — Элли сказала, что ее отец никогда не извиняется и не признает своих ошибок. По всей видимости, она очень хорошо вас знает. Я вижу, что напрасно приехал.
   — Послушайте, Дэвенпорт, — прохрипел Дэрвестон, ненавидя своего гостя за произнесенные им слова правды, — вы говорите, что она находится в вашем имении, Стрикленде. Это в Дорсетшире?
   Дэвенпорт утвердительно кивнул.
   — Я буду там через четыре дня, — сказал герцог. — Сколько вы хотите за свою информацию?
   Реджи бросил на Дэрвестона испепеляющий взгляд.
   — Мне не нужны ваши деньги. Постарайтесь впредь обращаться с Элли лучше, чем в прошлом.
   В этот момент герцог ненавидел Дэвенпорта всей душой — за то, что тот был силен и тверд, за то, что находился в расцвете лет, наконец, за то, что Реджи имел возможность общаться с Элисон, в то время как он, отец, жил вдали от нее, одинокий в своем роскошном замке, похожем на мавзолей. Но еще больше Дэрвестон ненавидел себя — за то, что вынудил дочь покинуть родной дом.
   — Кем моя дочь приходится вам, Дэвенпорт? Может быть, она была вашей любовницей, а теперь вы хотите от нее избавиться?
   Это было уже чересчур. Глаза Реджи угрожающе сверкнули. Каким-то шестым чувством Дэрвестон угадал, что в этот момент находится ближе к смерти, нежели в самые лихие моменты своей бесшабашной, изобиловавшей риском и опасностями молодости. Было очевидно, что нежданный визитер готов задушить его голыми руками.
   Дэвенпорт, однако, чудовищным усилием воли сумел сдержаться и негромко, но отчетливо произнес:
   — Ваша дочь всегда была и остается леди. С этими словами он вышел из зала.
 
   Сидя в своей конторе, Элис напряженно работала. Она была уверена, что Реджи будет отсутствовать еще несколько дней, и потому не обратила внимания на стук копыт во дворе. Поэтому она была крайне удивлена, когда дверь в контору растворилась и на пороге возникла высокая фигура Реджи, освещенная лучами утреннего солнца. Сердце Элис подпрыгнуло от восторга, но тут же замерло — судя по всему, Дэвенпорт был нисколько не рад их встрече.
   Он шагнул через порог. Элис не сразу заметила за его спиной другого мужчину. Она обратила на него внимание лишь после того, как Дэвенпорт сказал:
   — К тебе посетитель.
   Взглянув на высокого пожилого мужчину, Элис словно окаменела. У нее перехватило горло.
   — Отец? — с трудом прошептала она, не веря своим глазам. Волосы герцога Дэрвестонского стали совершенно седыми, на лице появились новые, еще незнакомые ей морщины, но рост и горделивая осанка остались прежними. Глаза герцога подозрительно блестели.
   — Пожалуй, тебе пора вернуться домой, не так ли, девочка? — произнес он нетвердым, срывающимся голосом.
   Тут только Элис окончательно поверила в то, что перед ней ее отец. Она вскочила с такой поспешностью, что опрокинула кресло, и бросилась в объятия старого герцога. Реджи тем временем незаметно выскользнул из комнаты, давая отцу и дочери возможность побыть наедине.
   — Прости меня, прости, — бормотала Элис, рыдая на плече у отца, хотя было ясно, что никакие извинения в этот момент были уже не нужны ни с ее стороны, ни со стороны Дэрвестона.
   Следующие полчаса прошли в сумбурных и бессвязных разговорах — отец и дочь вместе складывали головоломку из сохранившихся в их памяти кусочков прошлой жизни. Наконец герцог сказал:
   — Если мы выедем отсюда через час, мы сможем быть в Лондоне уже завтра вечером.
   — В Лондоне? — непонимающе переспросила Элис.
   — Думаю, ты захочешь побывать там перед возвращением в Карлеон. — Взгляд отца скользнул по простому платью Элис, которое она надела, рассчитывая, что ей предстоит целый день работы в конторе. — Тебе понадобится новый гардероб, и потом, я хочу похвастаться своей дочерью в лондонском свете. Жаль, что сейчас лето, — многих моих знакомых в данный момент нет в столице. Ну да ничего — мы сможем еще раз приехать в Лондон позже.
   — Но мой дом здесь, в Стрикленде, — с недоумением проговорила Элис. — Я здесь работаю, у меня есть определенные обязанности, которые я должна выполнять.
   — Бог мой, неужели ты думаешь, что работа по найму — достойное занятие для будущей герцогини Дэрвестонской? — Герцог презрительно оглядел кабинет Элис и нетерпеливо взмахнул рукой. — Если тебе хочется управлять имением, к твоим услугам весь Карлеон. Я не буду тебе мешать и отменять твои указания. — На губах Дэрвестона появилась едва заметная улыбка. — По крайней мере я постараюсь этого не делать.
   Элис, однако, не засмеялась. У нее не укладывалось в голове, что она может вот так просто уехать из Стрикленда, отказавшись от всего того, чего добилась ценой собственного упорного труда. А как же Реджи? Неужели ей придется его покинуть?
   — Но у меня есть воспитанники, — растерянно пробормотала она. — И я не могу просто так взять и уехать, я подписала контракт.
   — Не беспокойся, все эти вопросы будут решены, — нетерпеливо сказал герцог. — Разумеется, твои воспитанники поедут вместе с нами. Насколько я понимаю, речь идет только о двоих мальчиках, поскольку девушку ты сумела пристроить, выдав замуж за наследника лорда Маркхэма. — Герцог восхищенно покачал головой. — Что и говорить, такая операция сделала бы честь любому военачальнику. Здесь у тебя слишком узкое поле деятельности, чтобы развернуться по-настоящему. Что же касается твоего контракта, Дэвенпорт уже освободил тебя от всех обязательств. — Дэрвестон сделал небольшую паузу, после чего, чуть понизив голос, добавил:
   — Хотя мне и неприятно это делать, я вынужден признать, что мое мнение о Дэвенпорте было не совсем верным. Когда Дэвенпорт приехал в Карлеон, я подумал, что он попытается вытянуть из меня деньги, однако он не взял ни пенни и вел себя так, как пристало порядочному человеку.
   Тут герцог замолчал — у него были серьезные подозрения, что в отношении леди Элисон Блейкфорд поведение Реджинальда Дэвенпорта не всегда укладывалось в рамки общепринятых норм морали. Тем не менее он решил, что сейчас не время пускаться в обсуждение этого вопроса. Как бы там ни было, Элис была прямой наследницей герцога Дэрвестонского, и ни один человек не посмел бы отказать ей в уважении.
   Элис тем временем все еще вникала в смысл слов, произнесенных ее отцом.
   — Значит, Реджи ездил в Карлеон? Выходит, это он рассказал тебе, где меня искать?
   Дэрвестон утвердительно кивнул.
   — Но откуда он узнал, кто я такая? — озадаченно спросила Элис.
   — Понятия не имею, — ответил герцог и, бросив на Элис пристальный взгляд, решил, что следует поторопиться с отъездом. Хотя до этого момента Дэвенпорт вел себя по-джентльменски, Дэрвестон подозревал, что хозяин Стрикленда все же имеет немалое влияние на его дочь. — Пожалуй, будет лучше, если ты отправишься паковать свои вещи.
   — Мне надо поговорить с Реджи, — сказала Элис, вставая.
   — Дэвенпорт это предвидел. Он в доме. Выйдя во двор, Элис увидела Питера и Уильяма, с восхищением разглядывавших карету Дэрвестона.
   — Вы в самом деле дочь герцога? — изумленно спросил Питер.
   — Да, — ответила Элис, поняв, что слух о приезде герцога Дэрвестонского, равно как и о цели его приезда, уже пошел гулять по имению. — Но учтите, это ничего не меняет. Вы остаетесь под моей опекой. Это означает, что вы по-прежнему должны добросовестно готовить уроки. И как следует мыть уши, — добавила она, бросив красноречивый взгляд на Уильяма.
   Уильям улыбнулся — он еще не очень ясно представлял себе, какие последствия может иметь неожиданное изменение в положении его опекунши. Однако Питер прекрасно это понимал и потому, побледнев, сказал:
   — Значит, вы от нас уезжаете.
   Сердце Элис болезненно сжалось — мальчики за свою жизнь уже потеряли слишком многих близких людей. Питер смотрел на нее так, словно ее уже не было с ними.
   — Нет, — сказала она и положила руку Питеру на плечо. — Пока я не знаю, как все будет дальше, но обещаю: если я отсюда уеду, то возьму тебя и Уильяма с собой.
   Если я уеду… Но ей вовсе не хотелось уезжать! Проглотив подступивший к горлу комок, Элис заговорила снова:
   — Вы всегда хотели побывать в Лондоне. Что вы скажете, если у вас появится такая возможность?
   Лицо Питера расцвело улыбкой — он поверил, что Элис его не бросит.
   — Это было бы здорово! — воскликнул юноша. Что касается Уильяма, то он явно не знал, что сказать, и, не дождавшись от него ответа, Элис объявила:
   — Мне нужно поговорить с Реджи.
   В это время во двор вышел ее отец. Она познакомила его с мальчиками и отправилась в дом, оставив своих воспитанников беседовать с герцогом. В вестибюле ее встретила миссис Геральд — она смотрела на Элис так, будто управляющая Стриклендом неожиданно обросла пурпурного цвета перьями.
   — Это правда, леди Элис? — спросила экономка, глядя на нее круглыми от изумления глазами. — Значит, вы в самом деле леди?
   — Да, правда, — нетерпеливо бросила Элис. — Где мистер Дэвенпорт?
   — В библиотеке, ваша милость, — произнесла Мэй Геральд с благоговением.
   Элис же продолжала думать о предстоящем разговоре с Реджи. Разумеется, он находился в библиотеке — там, где произошло так много важного для их отношении. Если, конечно, эти отношения еще существовали, поправила себя Элис.
   С напряженным лицом она вошла в библиотеку и в самом деле обнаружила там Дэвенпорта — он сидел в своем любимом кресле и выбивал трубку. Устроившаяся у его ног Немезида при виде Элис встала и подбежала ее поприветствовать. Реджи поднял голову и тоже посмотрел на нее. Овчарка, обнюхав холодную руку Элис, сочувственно лизнула ее пальцы.
   Повисла долгая пауза. Реджи и Элис смотрели друг на друга, не произнося ни слова. Она пыталась заметить на его лице хоть какое-нибудь свидетельство того, что он помнит об их чудной, невероятной ночи, малейший отсвет любви и желания, но тщетно — лицо Дэвенпорта абсолютно ничего не выражало.
   — Откуда ты узнал, кто я такая? — спросила наконец Элис, сделав над собой усилие.
   — Когда ты рассказала мне о своем прошлом, это странным образом совпало с тем, что я слышал о пропавшей наследнице Дэрвестона. — Реджи пожал плечами. — Было не так трудно увязать одно с другим.
   Значит, все произошло из-за того, что она была с ним слишком откровенна. Разумеется, выговорившись, Элис испытала огромное облегчение, но в этот момент она от всей души пожалела о том, что поведала Реджи историю своей жизни. Впрочем, подумала она, Дэвенпорт, разумеется, мог найти другой предлог, чтобы от нее избавиться. По всей видимости, он просто решил воспользоваться подходящим поводом, чтобы расстаться с ней. Стараясь говорить спокойно, но чувствуя, что голос ее дрожит, она спросила:
   — Ты хочешь, чтобы я уехала?
   — Твой дом не здесь, — ответил Реджи бесцветным голосом. Элис не могла поверить, не могла смириться с тем, что все происшедшее между ними было одним только зовом плоти и Реджи, добившись своего и овладев ею, потерял к ней всякий интерес и не хочет больше видеть. Впрочем, что она знала о таких вещах? По всей видимости, имея дело с отпетым повесой, глупо было мечтать о любви.
   Элис молча продолжала смотреть на Реджи, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. Он встал и подошел к застекленным дверям, ведущим в сад. Опершись рукой о косяк, он повернулся к ней — высокий и стройный. Реджи стоял спиной к свету, и разглядеть его глаза было невозможно.
   — Прощай, Элли, — сказал Дэвенпорт. — Оставайся всегда верна себе и никогда себя не стыдись.
   — Реджи!
   Это был крик отчаяния, вырвавшийся из самых глубин ее сердца, но Дэвенпорта в комнате уже не было. Элис бросилась к двери. Пройдя из сада во двор, он остановился около кареты ее отца и, поговорив несколько секунд с мальчиками, пожал Питеру руку. Уильям, чувствовавший себя более раскованно, крепко обнял Дэвенпорта. Реджи вышел со двора и исчез из поля зрения Элис.
   Твой дом не здесь. Если он потерял к ней интерес, не было никакого смысла оставаться в Стрикленде. Более того, она просто не могла остаться. Но как она могла уехать, когда при одной только мысли о расставании с Реджи ей начинало казаться, будто в грудь вонзили нож? Элис хватала ртом воздух, отчаянно борясь со своим горем и чувствуя, что вот-вот не выдержит и разрыдается.
   Однако она не позволила вырваться из груди рыданиям, и ей помогла в этом ее гордость. Именно гордость дала ей силы для того, чтобы бежать из отчего дома и долгие годы оставаться вдали от него. Как-никак, она была леди Элисон Блейкфорд и рано или поздно должна была стать пятой герцогиней Дэрвестонской. Ничто не могло принудить ее оставаться там, где ее присутствие было нежеланным, никто не мог заставить ее расплакаться, выказав тем самым свою слабость.
   Выйдя из библиотеки, Элис столкнулась с миссис Геральд и отдала ей приказание упаковать все свои вещи, а также вещи Мерри и мальчиков. Затем она вышла на улицу и сообщила Питеру и Уильяму, что они немедленно уезжают в Лондон.
   Сборы заняли так мало времени, что в душе Элис возникло какое-то странное чувство, похожее на испуг, — словно всю ее жизнь сложили в несколько чемоданов. После пожара в Роуз-Холле она и ее воспитанники еще не успели «обрасти» вещами. Элис хотела было вернуться в контору, где на столе лежали раскрытые бухгалтерские книги, но тут же отказалась от своего намерения — раз Реджи дал понять, что она ему не нужна, значит, решила она, он сумеет привести бумаги в порядок и вести учет без ее помощи.
   Единственным человеком, с которым ей хотелось попрощаться, был Джейми Палмер. Она нашла его в сарае, где Джейми ремонтировал упряжь.
   — Я слышал, вы отправляетесь домой, леди Элис. Ну что ж, значит, время пришло.
   Элис посмотрела на него — такого большого и надежного, — и ей захотелось забраться к нему на колени и заплакать. Джейми был ей настоящим другом, на помощь которого она могла рассчитывать всегда.
   — Может, поедешь со мной обратно в Карлеон, Джейми? Палмер отрицательно покачал головой:
   — Энни не хочет. Все ее родственники живут здесь, да и мой дом теперь тоже тут, в Стрикленде. А вам я больше не нужен.
   Слезы едва не покатились из глаз Элис, но она сдержалась, понимая, что иначе Джейми ужасно расстроится. Он никогда не видел ее плачущей.
   — Спасибо тебе, Джейми, от всего сердца спасибо за все. У меня никогда не было лучшего друга, чем ты. — Она протянула Палмеру руку. — Пожалуйста, присматривай за делами на фабрике и, если там возникнут какие-нибудь проблемы, обязательно дай мне знать. Договорились?