Говорят, что призрак Чапаева появляется там не в первый раз. Обычно он пытается утянуть на дно купающихся детей, но из воды никогда не выходит.
Купание в этом месте считается небезопасным и для взрослых. Зафиксировано несколько случаев, когда люди там тонули без всяких видимых причин.
В прибрежных кустах можно кое-где обнаружить приколотые на ветках узкие полоски бумаги с заклинанием:
Путейцы и железнодорожники Приморского края считают появление этого «вагона» дурным предзнаменованием, предвещающим обильные снегопады, столкновения и заторы на железнодорожных путях.
4. Большую тревогу у водителей автоколонн вызывает наблюдаемый в последнее время «феномен Гастелло». В ясную погоду над двигающимися по шоссе автоколоннами несколько раз появлялся маленький, горящий, ярко-серебристый самолет.
Свидетели утверждают, что смотреть на него было почти невозможно, такое он излучал резкое серебристое сияние.
Совершив несколько кругов над автоколонной, самолет обычно круто планировал вниз, с нарастающим ревом налетал на головную машину и, не долетев несколько метров, исчезал со звуком оглушительно сильного хлопка. Чрезвычайно опасный «феномен Гастелло» привел уже к нескольким крупным авариям, заторам на дорогах и серьезным нарушениям в нормальном функционировании автомобильного транспорта.
Мересьев (или Маресьев) – советский военный летчик-ас времен Великой Отечественной войны. Сбитый немцами в воздушном бою над лесом, он спасся из горящего самолета с помощью парашюта и, тяжело раненный в ноги, долго полз сквозь лес с помощью одних только рук, прежде чем добраться до советских позиций. Ноги его были затем ампутированы советскими хирургами, но Мересьев с помощью протезов научился летать на военных самолетах и стал опять участвовать в воз душных битвах. Его история описана в романе Бориса Полевого «Повесть о настоящем человеке», по этой книге был снят одноименный фильм, а Сергей Прокофьев написал музыку к опере с тем же названием.
Чапаев Василий Иванович – во время Гражданской войны легендарный командир конной дивизии Красной Армии, прославившийся многочисленными победами. Попал в засаду, устроенную белыми, пытался спастись, переплывая Урал, но был ранен выстрелом с берега и утонул. О нем снят фильм «Чапаев», породивший невероятное количество анекдотов.
Лазо – комиссар Красной Армии на Дальнем Востоке. Захвачен в плен японцами и сожжен в топке паровоза.
Гастелло – советский летчик-камикадзе времен Великой Отечественной войны. Во время одной из воздушных битв его самолет был подбит, и тогда Гастелло впервые применил воздушный таран – он пожертвовал жизнью, врезавшись в автоколонну немецких войск.
Вышеприведенный текст был составлен в 1985 году в качестве отчета о результатах одной экспедиции, предпринятой с целью исследования мифов и легенд, бытующих в российской глубинке.
Членов экспедиции особенно интересовало то, что они называли «советской демонологией», то есть стихийная жизнь образов, порожденных коммунистической властью, и появления этих образов в новейшем народном фольклоре в качестве «демонов», «призраков», «нечистой силы» и т.д.
В экспедицию вошли этнологи, этнографы, исследователи фольклора, психологи, деятели куль туры и науки, но поскольку экспедиция не была официально санкционирована, отчет о ней решили составить в форме краткой записки, избавленной от академических условностей.
Название «призраки коммунизма» вызывает некоторые вопросы: ведь речь в записке идет не столько о призраках самого коммунизма, сколько о призраках защитников коммунистического государства, о тенях, оставленных в коллективном воображении этими отважными воинами, «стражами коммунизма», его героями и мучениками.
Как бы там ни было, в 2005 году, двадцать лет спустя после вышеупомянутой экспедиции, решили предпринять еще одну, примерно по тем же местам, чтобы выяснить, тревожат ли, как прежде, жителей этих мест призраки коммунизма, и в какие формы облекаются ныне древние извечные страхи.
За истекшие двадцать лет в нашей стране и во всем мире произошли глубокие изменения – многое появилось, другое забылось. Сегодня молодой читатель может и не понять (без особых пояснений), кто такие Мересьев, Лазо, Гастелло… Чапаева, правда, еще помнят, благодаря анекдотам и фильму.
Экспедиция 2005 года не обнаружила никаких следов «призраков коммунизма». Во всех местах, где они когда-то являлись, старожилы в один голос утверждают, что уже много лет их не видно.
Какое-то время после распада Советского Союза они еще появлялись изредка, но становились все слабее, все неувереннее… Потом совсем исчезли.
Однако на их место пришли другие призраки – не менее опасные. Экспедиция 2005 года обозначила их как «фантомы глобализации». По традиции составлена была записка, где описываются четыре таких «фантома» – по аналогии с четырьмя «призраками коммунизма»: Мересьевым, Лазо, Чапаевым, Гастелло.
Итак, вот четыре примера фантомов, зафиксированных в нынешнем году. Обращает на себя внимание, что (в отличие от «призраков коммунизма ») эти фантомы не нуждаются в человеческом облике. Они не антропоморфны.
1. Звездный Круг (Звездный Хоровод, Единая Европа).
Опасен зимой, в морозные, ясные ночи, когда внезапно появляется в небе над одиноким путником.
Имеет вид двенадцати ярких переливающихся светом звезд, образующих ровный круг. В некоторых местах люди в такие ясные зимние ночи боятся смотреть на небо, чтобы не увидеть ЗК. Считается, что человек, увидевший в небе Звездный Круг, застывает и не может пошевелиться, очарованный красотой этого небесного явления. Люди смотрят, не в силах отвести глаз от ЗК, и в результате замерзают. В деревнях рассказывают, что таких замерзших находят потом в виде обледенелых истуканчиков – они стоят с запрокинутыми к небу лицами, а в их замерзших зрачках ясно виднеется застывшее отражение Звездного Круга.
В некоторых уголках России защитой от Звездного Круга считаются матерные слова. Говорят, что люди, прошептавшие матерное слово в момент, когда они увидали ЗК, не попадают под его власть и остаются в живых.
2. Мировая Паутина (Сеть Мировая) – опасна в лесах, жертвой ее часто становятся охотники, туристы.
Одинокий путник или охотник, идущий лесом, вдруг замечает на траве, на стволах деревьев странную паутину. Она светлая, серебристого оттенка, как бы седая. Постепенно ее становится все больше, она полностью покрывает ближайшие деревья, тропу, землю… У путника начинает замутняться сознание, волна липкого бреда исходит В некоторых уголках России защитой от Звездного Круга считаются матерные слова. От этой Паутины Без Паука. Человеку кажется, что весь мир уже опутан этой седой сетью. Человек пытается спастись бегством, но Паутина (невероятно липкая и цепкая) уже охватила его ноги, серебристые клейкие нити падают с ветвей, быстро оплетают жертву..
В деревнях встречаются люди, утверждающие, что им удалось спастись от напавшей на них Паутины.
Кого спасла молитва, кого глоток водки из фляги, кого острый охотничий нож, заговоренный опытным шаманом…
Одного браконьера спасла якобы даже противотанковая граната, с помощью которой он собирался глушить рыбу в глухом лесном водоеме.
Увидев, что вокруг все заплелось и светлая липкая сеть уже подползает к его ногам, этот человек сорвал кольцо и бросил гранату в чащу, после чего упал и вжался в землю. Рвануло, полетела земля, ветви… Паутина исчезла.
Эти спасшиеся от Паутины утверждали, что она слегка светилась (особенно если человек попадал в ловушку ночью) и по ее нитям пробегали как бы огоньки различных оттенков. Другие говорят, что слышали «голос Паутины» – тихий, чмокающий шепот, напевающий «Я охватила весь мир. Все во мне. Я исполню все твои желания.
Вплетайся, я подарю тебе время».
Говорят, что если человеку не удается вырваться, Паутина мгновенно высасывает его – находят потом в лесу только пустую одежду, покрытую клейким седоватым налетом.
Увидев такой налет на одежде исчезнувшего, знающие люди покачивают головами: Здесь поработала Паутина.
3. Макдоналдс-призрак. Опасен для автомобилистов, путешествующих на большие расстояния, дальнобойщиков и т.п. Появляется ночью на шоссе, проходящих по глухой и безлюдной местности.
Усталый водитель вдруг видит на обочине дороги приветливо светящийся Макдоналдс. Как поется в песне:
Цвет вишни это цвет старой венозной крови, которая еще не прошла очищение сердцем…
Живыми отсюда выходят только те посетители, у которых на груди висит святой крест. Спасают, впрочем, и знаки других религий – медальоны с цитатами из Корана, иудейская звезда Давида, буддийский вензель Ом… Самое странное, что одного шофера спасла салфетка с буквой «М», при хваченная им с собой в предыдущем Макдоналдсе – эта салфетка случайно вывалилась у него из кармана, и хотя по виду она ничем не отличалась от салфеток Макдоналдса-призрака, все равно «подростки» побелели как известь, лица их постарели, они встали как вкопанные, девочка-официантка выронила из рук поднос с заказанной едой и из большого стакана с кока-колой разлилась по полу кровь…
Один водитель, человек верующий, но застенчивый, перекрестился перед трапезой, украдкой засунув руку под свитер, – и тут же страшное превращение пронеслось по всему кафе: стены и потолок оказались забрызганы кровью, лица так называемых «подростков» смертельно осунулись, глаза зажглись красными огоньками, рты оскалились клыками…
Водитель бежал и унесся в своей машине, то и дело осеняя себя крестным знамением и шепча молитвы.
Если же кто съедал хотя бы кусочек еды, подаваемой в Макдоналдсе-призраке, если делал хоть глоток кока-колы – находили его в этом месте MepfBbiM. Как правило, поутру обнаруживали труп, лежащий на обочине дороги, в кювете или в придорожных кустах, неподалеку от припаркованного автомобиля.
Самого же Макдоналдса-призрака и след простыл – он исчез, чтобы объявиться потом в другом месте, на другом шоссе.
4. Глобо, или Единый Мир. Его еще называют Антиколобок или сокращенно Антиколоб. Но мы будем называть его Глобо.
Деревенские бабки и старики, рассказывающие сказки детям, говорят, что этот Колобок-мутант, который где-то попал под облучение или оказался в зоне испытательного взрыва тайного оружия, или инопланетяне пошутили над ним.
Неизвестно, что с ним произошло, но он превратился в живой глобус. Ох, не любят они, некоторые инопланетяне, нашу матушку Землю, но убить ее пока не могут – Господь не дает (так говорят старики и старухи).
Глобо – это достаточно крупный шар, ростом с девятилетнего ребенка, перемещающийся самостоятельно, способный катиться с огромной скоростью.
На его поверхности видны материки, океаны, реки, очертания островов, искорками мерцают города, все переливается, живет, тонкий облачный слой вьется вокруг шарообразного тела. Никаких границ между странами не видно – Единый Мир.
Но Единый Мир (сокращенно ЕМ или Глобо) – это хищный убивающий фантом, не менее опасный, чем все вышеописанные. Особенно часто нападает на детей, собирающих в лесу грибы или ягоды. Выследив ребенка, он неожиданно накатывается на него и сбивает с ног, причем изнутри его тела доносится крик:
– Я К ДЕДУШКЕ ПРИШЕЛ! Я К БАБУШКЕ ПРИШЕЛ! И К ТЕБЕ ПРИДУ!
С этим криком он прижимает жертву к земле и высасывает всю кровь…
Для этого ему не нужны ни зубы, ни рот, ни хоботок – он может с поразительной скоростью высасывать кровь любой точкой своего тела.
И что делает этот фантом особенно страшным, от него не спасают никакие молитвы и заклинания.
Говорят, что если уж накатил Единый Мир, то ничего не спасет. Впрочем… вот рассказ одного лесничего.
Лесничий Кольцов совершал обход своего участка леса. День был летний, погода ясная, жаркая.
Лесничий присел отдохнуть на поваленный ствол, закурил. Мимо него прошла девочка лет девяти, в белом коротком платье, с корзинкой и песенкой.
Он долго прислушивался к ее удаляющейся песенке, но вдруг песенка оборвалась, и лесничему показалось, что до него донесся какой-то вскрик… Лесничий поспешил туда. Выйдя на полянку, прогретую солнцем, лесничий застыл как вкопанный – посреди поляны лежала без сознания девочка в растрепанном белом платье, рядом валялось опрокинутое лукошко и рассыпавшиеся грибы, а на ее теле восседал Глобо. Видимо, она пыталась бежать, но споткнулась и потеряла сознание.
Глобо прижал жертву к земле, не торопясь, предвкушая пиршество. Он вертелся на девочке, посвистывал, напевал песенку «Я к дедушке пришел» или «Я – мир без границ, я безграничен, от меня не укрыться…!» и, плотоядно сглатывая, бормотал: «Гл… Гл… Глобо… Глобик… Глоботряс… Глобок… Глобация…»
Лесничий стоял, парализованный ужасом, у него была с собой двустволка, но он знал, что Единый Мир пули не берут, разве что серебряные.
А их у него в патронташе не было…
И вдруг что-то стелящееся, серое, грязное метнулось из травы и со страшным полусвистом-полустоном бросилось на Глобо. Это был вроде бы человек – облепленный какой-то зимней грязью, чуть ли не с кусками серого снега на голове. Кажется, на нем был старинный летчицкий шлем с треснувшими очками и какие-то гнилые ремни и веревки тащились за ним, волоча сквозь траву черные ошметки как бы парашюта… Лицо у него было зеленоватое, мертвенное, страшно изможденное – он бросился на Глобо, обхватил его руками, впился зубами в поверхность. Глобо завизжал, от визга его съежились листья на соседних деревьях, стал вертеться, вырываться. Он пытался высосать из своего врага всю кровь (как привык делать со своими жертвами), чтобы потом изблевать ее черными, едко пахнущими пятнами, похожими на пятна нефти, но напавший на него не был живым человеком, в нем не было крови.
С трудом, как сквозь толстый лед, лесничий узнал и припомнил образ Настоящего Человека, давно забытого призрака, о котором он слышал в юности. Лет пятнадцать не видали Настоящего Человека в этих краях.
Драка призраков все длилась. Боролся ли Настоящий Человек за добычу или вдруг решил спасти девочку – неизвестно. Рядом с местом схватки росла старая осина – Настоящий Человек вдруг метнулся, с неожиданной силой вырвал из осины острый сук и вонзил его глубоко в пухлое тело Единого Мира.
В этот момент Единый Мир издал такой пронзительный, такой долгий и леденящий душу вопль (нечто среднее между визгом убиваемой свиньи и свистом гигантского проколотого мяча), что трава по всей поляне умерла и почернела, синее небо на миг посерело, а лесничий, которому не было и тридцати пяти лет, стоял с белой головой – за секунду он стал седым.
Единый Мир сжался, съежился, превратился в бесформенный комок. Как брошенное в огонь письмо, он корчился и сжимался, становился все чернее и меньше… и вдруг исчез, развеявшись вонючим пеплом… Визг-свист его оборвался.
Он съежился так молниеносно, что Настоящий Человек потерял равновесие, упал на исчезающего врага и в грудь его глубоко вошел другой конец осинового сука. Он тихо, почти по-человечески, застонал, измученное лицо его вдруг стало на миг блаженным, неописуемое облегчение отразилось на этом лице – и он тоже исчез.
Не осталось никого – ни Единого Мира, ни Настоящего Человека, только девочка в белом платье лежала без сознания, распростертая в сухой траве. Лесничий взял ее на руки и принес в деревню – там она вскоре пришла в себя. Лесничий после этого случая запил и немного обезумел: он подначивал народ по всей округе ночью врываться в сельские школы и расправляться с глобусами, живущими в географических кабинетах – их и жгли, и пробивали осиновыми колами… Эта эпидемия докатилась даже до районного центра, и там, говорят, устроили целый костер из глобусов…
А девочка, хоть и рассказывала охотно как бежала от Глобо по лесу, как он настиг ее, не казалась особо травмированной пережитым ужасом.
Была она беспечна, пела русские и интернациональные песни, услышанные по радио и по MTV, играла в прятки и водила хороводы с подругами, бегала на реку купаться, а в сумерках плела над рекой венки. Вдыхала сладкий дым костра и слушала сказки.
Дай-то Бог, чтобы и душа нашей страны столь же легко перенесла встречу с Глобо.
1985-2005
ЭСКАДРА
Купание в этом месте считается небезопасным и для взрослых. Зафиксировано несколько случаев, когда люди там тонули без всяких видимых причин.
В прибрежных кустах можно кое-где обнаружить приколотые на ветках узкие полоски бумаги с заклинанием:
3. В районе Владивостока на железнодорожных путях появляется в последнее время так называе мый «вагон Лазо». Это движущийся с большой скоростью, без машиниста, паровоз с докрасна раскаленной топкой. Из топки слышится мужской голос, выкрикивающий проклятия и ругательства.
Чапай, Чапай,
Нас не замай.
Путейцы и железнодорожники Приморского края считают появление этого «вагона» дурным предзнаменованием, предвещающим обильные снегопады, столкновения и заторы на железнодорожных путях.
4. Большую тревогу у водителей автоколонн вызывает наблюдаемый в последнее время «феномен Гастелло». В ясную погоду над двигающимися по шоссе автоколоннами несколько раз появлялся маленький, горящий, ярко-серебристый самолет.
Свидетели утверждают, что смотреть на него было почти невозможно, такое он излучал резкое серебристое сияние.
Совершив несколько кругов над автоколонной, самолет обычно круто планировал вниз, с нарастающим ревом налетал на головную машину и, не долетев несколько метров, исчезал со звуком оглушительно сильного хлопка. Чрезвычайно опасный «феномен Гастелло» привел уже к нескольким крупным авариям, заторам на дорогах и серьезным нарушениям в нормальном функционировании автомобильного транспорта.
Мересьев (или Маресьев) – советский военный летчик-ас времен Великой Отечественной войны. Сбитый немцами в воздушном бою над лесом, он спасся из горящего самолета с помощью парашюта и, тяжело раненный в ноги, долго полз сквозь лес с помощью одних только рук, прежде чем добраться до советских позиций. Ноги его были затем ампутированы советскими хирургами, но Мересьев с помощью протезов научился летать на военных самолетах и стал опять участвовать в воз душных битвах. Его история описана в романе Бориса Полевого «Повесть о настоящем человеке», по этой книге был снят одноименный фильм, а Сергей Прокофьев написал музыку к опере с тем же названием.
Чапаев Василий Иванович – во время Гражданской войны легендарный командир конной дивизии Красной Армии, прославившийся многочисленными победами. Попал в засаду, устроенную белыми, пытался спастись, переплывая Урал, но был ранен выстрелом с берега и утонул. О нем снят фильм «Чапаев», породивший невероятное количество анекдотов.
Лазо – комиссар Красной Армии на Дальнем Востоке. Захвачен в плен японцами и сожжен в топке паровоза.
Гастелло – советский летчик-камикадзе времен Великой Отечественной войны. Во время одной из воздушных битв его самолет был подбит, и тогда Гастелло впервые применил воздушный таран – он пожертвовал жизнью, врезавшись в автоколонну немецких войск.
Вышеприведенный текст был составлен в 1985 году в качестве отчета о результатах одной экспедиции, предпринятой с целью исследования мифов и легенд, бытующих в российской глубинке.
Членов экспедиции особенно интересовало то, что они называли «советской демонологией», то есть стихийная жизнь образов, порожденных коммунистической властью, и появления этих образов в новейшем народном фольклоре в качестве «демонов», «призраков», «нечистой силы» и т.д.
В экспедицию вошли этнологи, этнографы, исследователи фольклора, психологи, деятели куль туры и науки, но поскольку экспедиция не была официально санкционирована, отчет о ней решили составить в форме краткой записки, избавленной от академических условностей.
Название «призраки коммунизма» вызывает некоторые вопросы: ведь речь в записке идет не столько о призраках самого коммунизма, сколько о призраках защитников коммунистического государства, о тенях, оставленных в коллективном воображении этими отважными воинами, «стражами коммунизма», его героями и мучениками.
Как бы там ни было, в 2005 году, двадцать лет спустя после вышеупомянутой экспедиции, решили предпринять еще одну, примерно по тем же местам, чтобы выяснить, тревожат ли, как прежде, жителей этих мест призраки коммунизма, и в какие формы облекаются ныне древние извечные страхи.
За истекшие двадцать лет в нашей стране и во всем мире произошли глубокие изменения – многое появилось, другое забылось. Сегодня молодой читатель может и не понять (без особых пояснений), кто такие Мересьев, Лазо, Гастелло… Чапаева, правда, еще помнят, благодаря анекдотам и фильму.
Экспедиция 2005 года не обнаружила никаких следов «призраков коммунизма». Во всех местах, где они когда-то являлись, старожилы в один голос утверждают, что уже много лет их не видно.
Какое-то время после распада Советского Союза они еще появлялись изредка, но становились все слабее, все неувереннее… Потом совсем исчезли.
Однако на их место пришли другие призраки – не менее опасные. Экспедиция 2005 года обозначила их как «фантомы глобализации». По традиции составлена была записка, где описываются четыре таких «фантома» – по аналогии с четырьмя «призраками коммунизма»: Мересьевым, Лазо, Чапаевым, Гастелло.
Итак, вот четыре примера фантомов, зафиксированных в нынешнем году. Обращает на себя внимание, что (в отличие от «призраков коммунизма ») эти фантомы не нуждаются в человеческом облике. Они не антропоморфны.
1. Звездный Круг (Звездный Хоровод, Единая Европа).
Опасен зимой, в морозные, ясные ночи, когда внезапно появляется в небе над одиноким путником.
Имеет вид двенадцати ярких переливающихся светом звезд, образующих ровный круг. В некоторых местах люди в такие ясные зимние ночи боятся смотреть на небо, чтобы не увидеть ЗК. Считается, что человек, увидевший в небе Звездный Круг, застывает и не может пошевелиться, очарованный красотой этого небесного явления. Люди смотрят, не в силах отвести глаз от ЗК, и в результате замерзают. В деревнях рассказывают, что таких замерзших находят потом в виде обледенелых истуканчиков – они стоят с запрокинутыми к небу лицами, а в их замерзших зрачках ясно виднеется застывшее отражение Звездного Круга.
В некоторых уголках России защитой от Звездного Круга считаются матерные слова. Говорят, что люди, прошептавшие матерное слово в момент, когда они увидали ЗК, не попадают под его власть и остаются в живых.
2. Мировая Паутина (Сеть Мировая) – опасна в лесах, жертвой ее часто становятся охотники, туристы.
Одинокий путник или охотник, идущий лесом, вдруг замечает на траве, на стволах деревьев странную паутину. Она светлая, серебристого оттенка, как бы седая. Постепенно ее становится все больше, она полностью покрывает ближайшие деревья, тропу, землю… У путника начинает замутняться сознание, волна липкого бреда исходит В некоторых уголках России защитой от Звездного Круга считаются матерные слова. От этой Паутины Без Паука. Человеку кажется, что весь мир уже опутан этой седой сетью. Человек пытается спастись бегством, но Паутина (невероятно липкая и цепкая) уже охватила его ноги, серебристые клейкие нити падают с ветвей, быстро оплетают жертву..
В деревнях встречаются люди, утверждающие, что им удалось спастись от напавшей на них Паутины.
Кого спасла молитва, кого глоток водки из фляги, кого острый охотничий нож, заговоренный опытным шаманом…
Одного браконьера спасла якобы даже противотанковая граната, с помощью которой он собирался глушить рыбу в глухом лесном водоеме.
Увидев, что вокруг все заплелось и светлая липкая сеть уже подползает к его ногам, этот человек сорвал кольцо и бросил гранату в чащу, после чего упал и вжался в землю. Рвануло, полетела земля, ветви… Паутина исчезла.
Эти спасшиеся от Паутины утверждали, что она слегка светилась (особенно если человек попадал в ловушку ночью) и по ее нитям пробегали как бы огоньки различных оттенков. Другие говорят, что слышали «голос Паутины» – тихий, чмокающий шепот, напевающий «Я охватила весь мир. Все во мне. Я исполню все твои желания.
Вплетайся, я подарю тебе время».
Говорят, что если человеку не удается вырваться, Паутина мгновенно высасывает его – находят потом в лесу только пустую одежду, покрытую клейким седоватым налетом.
Увидев такой налет на одежде исчезнувшего, знающие люди покачивают головами: Здесь поработала Паутина.
3. Макдоналдс-призрак. Опасен для автомобилистов, путешествующих на большие расстояния, дальнобойщиков и т.п. Появляется ночью на шоссе, проходящих по глухой и безлюдной местности.
Усталый водитель вдруг видит на обочине дороги приветливо светящийся Макдоналдс. Как поется в песне:
И тут эта жизнь-шоссе может прерваться. Усталый водитель тормозит у Макдоналдса, заходит внутрь. Посетителей нет, пусто, светло, нарядно, только обычные тинейджеры-официанты кое-где скользят между столиками в своих вишневых пилотках и форменных полосатых фартучках. Приветливый дизайн, как и во всех Макдоналдсах, расслабляет, напоминая о школьных праздниках – гирлянды, детские пластмассовые столики, бумажные флажки… Водитель заказывает еду и питье – что-то из стандартного макдоналдсовского набора: гамбургер, чизбургер, филе о'фиш, картошка фри, мак наггетс, кофе в картонном стаканчике, кока-кола, апельсиновый сок, пирожок с вишней… Почему во всех Макдоналдсах мира на десерт подают пирожки с вишней? Почему работающие здесь подростки одеты в вишневые униформы?
Всю жизнь глядятся в ночь
Усталые глаза –
В пути шофер-дальнобойщик…
Он знает лучше всех,
Он может рассказать,
Что наша жизнь – шоссе,
Шоссе длиною в жизнь.
Цвет вишни это цвет старой венозной крови, которая еще не прошла очищение сердцем…
Живыми отсюда выходят только те посетители, у которых на груди висит святой крест. Спасают, впрочем, и знаки других религий – медальоны с цитатами из Корана, иудейская звезда Давида, буддийский вензель Ом… Самое странное, что одного шофера спасла салфетка с буквой «М», при хваченная им с собой в предыдущем Макдоналдсе – эта салфетка случайно вывалилась у него из кармана, и хотя по виду она ничем не отличалась от салфеток Макдоналдса-призрака, все равно «подростки» побелели как известь, лица их постарели, они встали как вкопанные, девочка-официантка выронила из рук поднос с заказанной едой и из большого стакана с кока-колой разлилась по полу кровь…
Один водитель, человек верующий, но застенчивый, перекрестился перед трапезой, украдкой засунув руку под свитер, – и тут же страшное превращение пронеслось по всему кафе: стены и потолок оказались забрызганы кровью, лица так называемых «подростков» смертельно осунулись, глаза зажглись красными огоньками, рты оскалились клыками…
Водитель бежал и унесся в своей машине, то и дело осеняя себя крестным знамением и шепча молитвы.
Если же кто съедал хотя бы кусочек еды, подаваемой в Макдоналдсе-призраке, если делал хоть глоток кока-колы – находили его в этом месте MepfBbiM. Как правило, поутру обнаруживали труп, лежащий на обочине дороги, в кювете или в придорожных кустах, неподалеку от припаркованного автомобиля.
Самого же Макдоналдса-призрака и след простыл – он исчез, чтобы объявиться потом в другом месте, на другом шоссе.
4. Глобо, или Единый Мир. Его еще называют Антиколобок или сокращенно Антиколоб. Но мы будем называть его Глобо.
Деревенские бабки и старики, рассказывающие сказки детям, говорят, что этот Колобок-мутант, который где-то попал под облучение или оказался в зоне испытательного взрыва тайного оружия, или инопланетяне пошутили над ним.
Неизвестно, что с ним произошло, но он превратился в живой глобус. Ох, не любят они, некоторые инопланетяне, нашу матушку Землю, но убить ее пока не могут – Господь не дает (так говорят старики и старухи).
Глобо – это достаточно крупный шар, ростом с девятилетнего ребенка, перемещающийся самостоятельно, способный катиться с огромной скоростью.
На его поверхности видны материки, океаны, реки, очертания островов, искорками мерцают города, все переливается, живет, тонкий облачный слой вьется вокруг шарообразного тела. Никаких границ между странами не видно – Единый Мир.
Но Единый Мир (сокращенно ЕМ или Глобо) – это хищный убивающий фантом, не менее опасный, чем все вышеописанные. Особенно часто нападает на детей, собирающих в лесу грибы или ягоды. Выследив ребенка, он неожиданно накатывается на него и сбивает с ног, причем изнутри его тела доносится крик:
– Я К ДЕДУШКЕ ПРИШЕЛ! Я К БАБУШКЕ ПРИШЕЛ! И К ТЕБЕ ПРИДУ!
С этим криком он прижимает жертву к земле и высасывает всю кровь…
Для этого ему не нужны ни зубы, ни рот, ни хоботок – он может с поразительной скоростью высасывать кровь любой точкой своего тела.
И что делает этот фантом особенно страшным, от него не спасают никакие молитвы и заклинания.
Говорят, что если уж накатил Единый Мир, то ничего не спасет. Впрочем… вот рассказ одного лесничего.
Лесничий Кольцов совершал обход своего участка леса. День был летний, погода ясная, жаркая.
Лесничий присел отдохнуть на поваленный ствол, закурил. Мимо него прошла девочка лет девяти, в белом коротком платье, с корзинкой и песенкой.
Он долго прислушивался к ее удаляющейся песенке, но вдруг песенка оборвалась, и лесничему показалось, что до него донесся какой-то вскрик… Лесничий поспешил туда. Выйдя на полянку, прогретую солнцем, лесничий застыл как вкопанный – посреди поляны лежала без сознания девочка в растрепанном белом платье, рядом валялось опрокинутое лукошко и рассыпавшиеся грибы, а на ее теле восседал Глобо. Видимо, она пыталась бежать, но споткнулась и потеряла сознание.
Глобо прижал жертву к земле, не торопясь, предвкушая пиршество. Он вертелся на девочке, посвистывал, напевал песенку «Я к дедушке пришел» или «Я – мир без границ, я безграничен, от меня не укрыться…!» и, плотоядно сглатывая, бормотал: «Гл… Гл… Глобо… Глобик… Глоботряс… Глобок… Глобация…»
Лесничий стоял, парализованный ужасом, у него была с собой двустволка, но он знал, что Единый Мир пули не берут, разве что серебряные.
А их у него в патронташе не было…
И вдруг что-то стелящееся, серое, грязное метнулось из травы и со страшным полусвистом-полустоном бросилось на Глобо. Это был вроде бы человек – облепленный какой-то зимней грязью, чуть ли не с кусками серого снега на голове. Кажется, на нем был старинный летчицкий шлем с треснувшими очками и какие-то гнилые ремни и веревки тащились за ним, волоча сквозь траву черные ошметки как бы парашюта… Лицо у него было зеленоватое, мертвенное, страшно изможденное – он бросился на Глобо, обхватил его руками, впился зубами в поверхность. Глобо завизжал, от визга его съежились листья на соседних деревьях, стал вертеться, вырываться. Он пытался высосать из своего врага всю кровь (как привык делать со своими жертвами), чтобы потом изблевать ее черными, едко пахнущими пятнами, похожими на пятна нефти, но напавший на него не был живым человеком, в нем не было крови.
С трудом, как сквозь толстый лед, лесничий узнал и припомнил образ Настоящего Человека, давно забытого призрака, о котором он слышал в юности. Лет пятнадцать не видали Настоящего Человека в этих краях.
Драка призраков все длилась. Боролся ли Настоящий Человек за добычу или вдруг решил спасти девочку – неизвестно. Рядом с местом схватки росла старая осина – Настоящий Человек вдруг метнулся, с неожиданной силой вырвал из осины острый сук и вонзил его глубоко в пухлое тело Единого Мира.
В этот момент Единый Мир издал такой пронзительный, такой долгий и леденящий душу вопль (нечто среднее между визгом убиваемой свиньи и свистом гигантского проколотого мяча), что трава по всей поляне умерла и почернела, синее небо на миг посерело, а лесничий, которому не было и тридцати пяти лет, стоял с белой головой – за секунду он стал седым.
Единый Мир сжался, съежился, превратился в бесформенный комок. Как брошенное в огонь письмо, он корчился и сжимался, становился все чернее и меньше… и вдруг исчез, развеявшись вонючим пеплом… Визг-свист его оборвался.
Он съежился так молниеносно, что Настоящий Человек потерял равновесие, упал на исчезающего врага и в грудь его глубоко вошел другой конец осинового сука. Он тихо, почти по-человечески, застонал, измученное лицо его вдруг стало на миг блаженным, неописуемое облегчение отразилось на этом лице – и он тоже исчез.
Не осталось никого – ни Единого Мира, ни Настоящего Человека, только девочка в белом платье лежала без сознания, распростертая в сухой траве. Лесничий взял ее на руки и принес в деревню – там она вскоре пришла в себя. Лесничий после этого случая запил и немного обезумел: он подначивал народ по всей округе ночью врываться в сельские школы и расправляться с глобусами, живущими в географических кабинетах – их и жгли, и пробивали осиновыми колами… Эта эпидемия докатилась даже до районного центра, и там, говорят, устроили целый костер из глобусов…
А девочка, хоть и рассказывала охотно как бежала от Глобо по лесу, как он настиг ее, не казалась особо травмированной пережитым ужасом.
Была она беспечна, пела русские и интернациональные песни, услышанные по радио и по MTV, играла в прятки и водила хороводы с подругами, бегала на реку купаться, а в сумерках плела над рекой венки. Вдыхала сладкий дым костра и слушала сказки.
Дай-то Бог, чтобы и душа нашей страны столь же легко перенесла встречу с Глобо.
1985-2005
ЭСКАДРА
Шла война, но маленький южный приморский город она не затронула до того дня, когда пришла весть, что приближается неприятельская эскадра.
Весть эта застала всех врасплох. В городе, кроме регулярного гарнизона, недавно расквартировали артиллерийский полк, но произошло это только что, орудия еще не все были доставлены, ничего не было толком готово к обороне. Тем не менее, все закипело, набережные обкладывали мешками с песком, добровольцам выдавали старые ружья, а артиллеристы устанавливали пушки и оборудовали огневые точки. Все орудия развернуты были в сторону моря, а оно, огромное и синее, еще не знало, что его безмятежный и прозрачный простор стал для жителей городка знаком надвигающейся угрозы.
Молодой артиллерийский офицер Ершов был среди тех солдат и офицеров, что суетились на набережной, расчехляя орудия. Вообще-то он состоял адъютантом при полковнике Анисимове, но полковник с утра не появлялся, никаких поручений не давал, поэтому капитан Ершов занимался тем, чем занимались все, когда возле него затормозил военный автомобиль, выкрашенный в защитные цвета. В автомобиле сидели трое офицеров, среди которых Ершов узнал генерала Ладенникова, вчера назначенного генерал-комендантом.
– Где Анисимов? – раздраженно спросил генералкомендант. – Мы его ждем.
– Не могу знать, – Ершов отдал честь. – Сегодня не появлялся.
– Где он живет? Он нужен срочно.
– Полковник Анисимов живет в отеле «Турин », – Ершов махнул рукой вверх, где белелось узкое и пышное здание с маленьким садом на крыше.
– Вот что, капитан. Вы – в автомобиль и разыщите Анисимова. Срочно пусть прибудет в штаб.
У него все бумаги по орудиям, по расчетам и по железнодорожному составу.
Они уехали. Ершов сел в двухместный военный автомобиль и по крутой и кривой улице подъехал к отелю «Турин». У входа стояли чемоданы, люди и автомобили – кто-то собирался срочно покидать город, кто-то кого-то разыскивал, офицеры, размещенные в номерах отеля, постоянно входили и выходили с деловым и озабоченным видом.
Внутри все было наполнено телефонными звонками, громкими голосами, топотом и суетой. На месте портье сидел человек в военной форме, прижимающий к уху телефонную трубку. У стойки толпились люди, и Ершову пришлось грубо растолкать их, чтобы спросить: у себя ли полковник Анисимов.
– Его нет.
– Я его адъютант. Он нужен в штабе срочно.
Где его разыскать?
– С утра отбыл.
– Куда? Как?
– Не имею понятия. За ним заехала дама в открытом автомобиле и они уехали.
– Была ли с ним папка или портфель? Темнокрасный, кожаный, с медными замками.
– Не приметил. Что-то в руках у него было.
Возможно, коробка.
– Имею приказание осмотреть его номер.
– Номер пятьдесят восьмой. Люкс, – офицер протянул ключ.
Номер пятьдесят восьмой оказался просторный, с окнами на море, совершенно наполненный светом. На огромной двуспальной кровати лежал выглаженный мундир полковника, светлый и праздничный, как и все в этой комнате. В хрустальной пепельнице остался холодный окурок сигары, на ковре стоял распахнутый чемодан, в котором ничего не было, кроме двух белых рубашек и плоской коробочки с леденцами. Ни портфеля, ни папки, ни военных бумаг Ершов не нашел. Он подошел к телефону, имеющему вид русалки с ракушкой, набрал телефон штаба.
– Литовцев слушает, – сухо сказали в трубке.
Ершов доложил, что Анисимова в «Турине» нет, отбыл с утра, бумаги забрал с собой, говорят, за ним заехала дама в открытом авто.
– Дама? – переспросили в трубке.
На другом конце провода совещались. Иной голос, не представившись, спросил Ершова:
– Дама была за рулем?
– Да, насколько я понял.
Снова молчание и звук переговаривающихся голосов.
– Вот что, капитан, поезжайте на виллу Бетельгейзе, улица Сезонная, 8. Посмотрите, нет ли там Анисимова. Спросите, был ли он там. Когда приехал, с кем. Когда отбыл, куда. Все расспросите подробно. Если там работает телефон, позвоните оттуда сразу же. Если связи нет, возвращайтесь в штаб. Все.
Трубку положили.
Для того чтобы оказаться на улице под названием Сезонная, Ершову снова пришлось ехать наверх по крутым улочкам, которые чем выше, тем становились сонливее и безлюднее. Пришлось петлять и спрашивать дорогу у прохожих, пока он не оказался на этой улочке. Она оправдывала свое название, была застроена дачами, которые скрывались в темных садах за каменными заборчиками из ракушечника, за кипарисами и узорчатыми калитками.
Ершов оставил машину у одной из этих калиток с большой металлической цифрой восемь, которая склонилась набок и почти превратилась в знак математической бесконечности.
Под восьмеркой нарисован был рыцарь. На рыцарском щите изъеденные ржавчиной готические буквы складывались в слова: «вилла Бетельгейзе », но прочесть удавалось с большим трудом.
Только буква «В» – огромная и представляющая из себя сложный вензель сохранилась во всем своем великолепии. Кажется, эту букву недавно подновили темно-красной краской.
Ершов толкнул калитку – она оказалась не заперта.
Длинная кипарисовая аллея уводила в глубину сада, Ершов пошел по ней, сопровождаемый двумя бабочками-лимонницами, что все порхали над его правым плечом, над погоном – то ли привлеченные золотым отблеском, то ли просто так.
Красный гравий поскрипывал под его начищенными сапогами, птицы перекликались друг с другом, иногда резко кричала чайка, делая большой круг над садом – за голосами птиц вставала нагретая, глубокая тишина старого дачного сада, огромного, запущенного, возможно, запущенного вовсе не по небрежности, не исключено, что то был изначальный умысел и цель этого сада – стать якобы запущенным, чтобы за абсолютной прямизной аллей сплелись горячие и таинственные заросли, чтобы в можжевеловых гротах прятались мраморные чаши, якобы упавшие сюда с неба, вывалившись из рук богов, ослабевших от блаженного опьянения нектаром облаков – поскольку эти чаши упали отсюда с такой огромной ледяной высоты, то вошли более чем наполовину в рыхлую землю, а на тех их частях, что еще подда вались осмотру во время прогулки, виднелись еле заметные оттиски небесных снежинок. После жарких пыльных улиц, после разгоряченного металла автомобиля, после военной суеты – влажная тишина и прелесть этого сада надвинулись на капитана Ершова и околдовали его. В конце аллеи он наконец увидел дом – большую виллу в готическом духе: половина этой дачи сильно обветшала, когда-то прекрасные витражи веранд (которые умели превратить простой дачный обед в секретную мессу, совершаемую в капелле замка) обильно потрескались и, там и сям, обнаруживали в себе оскольчатые прорехи, за которыми гнездилась неряшливая темнота. Но другая половина дома приведена была не так давно в порядок (видно, у кого-то не хватило средств или желания приобрести виллу Бетельгейзе целиком, и купили половину): все было свежевыкрашено, пристроена огромная веранда в современном духе, в виде простого стеклянного куба с цельными окнами, куда могли без помех вторгаться свет и красота дней, не искажаемые романтическими коварствами витражей и других странностей и причмокиваний старины.
Ну, конечно, старина еще причмокивала на другой стороне виллы, она еще бормотала о своем, но, судя по яркому свету, пронизавшему новую веранду, никто к ней более не прислушивался. Внутри стеклянного куба виднелся интерьер мастерской художника, а может быть, и скульптора – большие столы, верстаки, мольберты, невнятные контуры лепных фигур. Все это стояло немногочисленное, разреженное, и через всю эту стеклянную мастерскую хорошо виден был синий бассейн по другую сторону дома, белые шезлонги возле бассейна и большая белая шляпа какого-то живого существа, что сидело в одном из шезлонгов.
Ершов обошел мастерскую, заглянув в нее (живых фигур он там не приметил, одни лишь за родыши скульптур), и подошел к бассейну. У этого прямоугольника синей воды он увидел девушку, которая сидела спиной к дому в огромной белой шляпе и рисовала. На ее купальнике изображены были осы и осиные полосы, возле ее шезлонга стояла наполовину опустошенная бутылка виски, длинный стакан с кубиками льда и две половинки грейпфрута. А также коробка акварельных красок, кисточки, ванночка с акварельной водой. Она рисовала море на ватмане, глядя на него сквозь широкий просвет между кипарисами, откуда открывался превосходный, распахнутый во все стороны вид на бухту. Девушка рассеянно взглянула на офицера сквозь стекла солнечных очков и ничего не спросила.
Весть эта застала всех врасплох. В городе, кроме регулярного гарнизона, недавно расквартировали артиллерийский полк, но произошло это только что, орудия еще не все были доставлены, ничего не было толком готово к обороне. Тем не менее, все закипело, набережные обкладывали мешками с песком, добровольцам выдавали старые ружья, а артиллеристы устанавливали пушки и оборудовали огневые точки. Все орудия развернуты были в сторону моря, а оно, огромное и синее, еще не знало, что его безмятежный и прозрачный простор стал для жителей городка знаком надвигающейся угрозы.
Молодой артиллерийский офицер Ершов был среди тех солдат и офицеров, что суетились на набережной, расчехляя орудия. Вообще-то он состоял адъютантом при полковнике Анисимове, но полковник с утра не появлялся, никаких поручений не давал, поэтому капитан Ершов занимался тем, чем занимались все, когда возле него затормозил военный автомобиль, выкрашенный в защитные цвета. В автомобиле сидели трое офицеров, среди которых Ершов узнал генерала Ладенникова, вчера назначенного генерал-комендантом.
– Где Анисимов? – раздраженно спросил генералкомендант. – Мы его ждем.
– Не могу знать, – Ершов отдал честь. – Сегодня не появлялся.
– Где он живет? Он нужен срочно.
– Полковник Анисимов живет в отеле «Турин », – Ершов махнул рукой вверх, где белелось узкое и пышное здание с маленьким садом на крыше.
– Вот что, капитан. Вы – в автомобиль и разыщите Анисимова. Срочно пусть прибудет в штаб.
У него все бумаги по орудиям, по расчетам и по железнодорожному составу.
Они уехали. Ершов сел в двухместный военный автомобиль и по крутой и кривой улице подъехал к отелю «Турин». У входа стояли чемоданы, люди и автомобили – кто-то собирался срочно покидать город, кто-то кого-то разыскивал, офицеры, размещенные в номерах отеля, постоянно входили и выходили с деловым и озабоченным видом.
Внутри все было наполнено телефонными звонками, громкими голосами, топотом и суетой. На месте портье сидел человек в военной форме, прижимающий к уху телефонную трубку. У стойки толпились люди, и Ершову пришлось грубо растолкать их, чтобы спросить: у себя ли полковник Анисимов.
– Его нет.
– Я его адъютант. Он нужен в штабе срочно.
Где его разыскать?
– С утра отбыл.
– Куда? Как?
– Не имею понятия. За ним заехала дама в открытом автомобиле и они уехали.
– Была ли с ним папка или портфель? Темнокрасный, кожаный, с медными замками.
– Не приметил. Что-то в руках у него было.
Возможно, коробка.
– Имею приказание осмотреть его номер.
– Номер пятьдесят восьмой. Люкс, – офицер протянул ключ.
Номер пятьдесят восьмой оказался просторный, с окнами на море, совершенно наполненный светом. На огромной двуспальной кровати лежал выглаженный мундир полковника, светлый и праздничный, как и все в этой комнате. В хрустальной пепельнице остался холодный окурок сигары, на ковре стоял распахнутый чемодан, в котором ничего не было, кроме двух белых рубашек и плоской коробочки с леденцами. Ни портфеля, ни папки, ни военных бумаг Ершов не нашел. Он подошел к телефону, имеющему вид русалки с ракушкой, набрал телефон штаба.
– Литовцев слушает, – сухо сказали в трубке.
Ершов доложил, что Анисимова в «Турине» нет, отбыл с утра, бумаги забрал с собой, говорят, за ним заехала дама в открытом авто.
– Дама? – переспросили в трубке.
На другом конце провода совещались. Иной голос, не представившись, спросил Ершова:
– Дама была за рулем?
– Да, насколько я понял.
Снова молчание и звук переговаривающихся голосов.
– Вот что, капитан, поезжайте на виллу Бетельгейзе, улица Сезонная, 8. Посмотрите, нет ли там Анисимова. Спросите, был ли он там. Когда приехал, с кем. Когда отбыл, куда. Все расспросите подробно. Если там работает телефон, позвоните оттуда сразу же. Если связи нет, возвращайтесь в штаб. Все.
Трубку положили.
Для того чтобы оказаться на улице под названием Сезонная, Ершову снова пришлось ехать наверх по крутым улочкам, которые чем выше, тем становились сонливее и безлюднее. Пришлось петлять и спрашивать дорогу у прохожих, пока он не оказался на этой улочке. Она оправдывала свое название, была застроена дачами, которые скрывались в темных садах за каменными заборчиками из ракушечника, за кипарисами и узорчатыми калитками.
Ершов оставил машину у одной из этих калиток с большой металлической цифрой восемь, которая склонилась набок и почти превратилась в знак математической бесконечности.
Под восьмеркой нарисован был рыцарь. На рыцарском щите изъеденные ржавчиной готические буквы складывались в слова: «вилла Бетельгейзе », но прочесть удавалось с большим трудом.
Только буква «В» – огромная и представляющая из себя сложный вензель сохранилась во всем своем великолепии. Кажется, эту букву недавно подновили темно-красной краской.
Ершов толкнул калитку – она оказалась не заперта.
Длинная кипарисовая аллея уводила в глубину сада, Ершов пошел по ней, сопровождаемый двумя бабочками-лимонницами, что все порхали над его правым плечом, над погоном – то ли привлеченные золотым отблеском, то ли просто так.
Красный гравий поскрипывал под его начищенными сапогами, птицы перекликались друг с другом, иногда резко кричала чайка, делая большой круг над садом – за голосами птиц вставала нагретая, глубокая тишина старого дачного сада, огромного, запущенного, возможно, запущенного вовсе не по небрежности, не исключено, что то был изначальный умысел и цель этого сада – стать якобы запущенным, чтобы за абсолютной прямизной аллей сплелись горячие и таинственные заросли, чтобы в можжевеловых гротах прятались мраморные чаши, якобы упавшие сюда с неба, вывалившись из рук богов, ослабевших от блаженного опьянения нектаром облаков – поскольку эти чаши упали отсюда с такой огромной ледяной высоты, то вошли более чем наполовину в рыхлую землю, а на тех их частях, что еще подда вались осмотру во время прогулки, виднелись еле заметные оттиски небесных снежинок. После жарких пыльных улиц, после разгоряченного металла автомобиля, после военной суеты – влажная тишина и прелесть этого сада надвинулись на капитана Ершова и околдовали его. В конце аллеи он наконец увидел дом – большую виллу в готическом духе: половина этой дачи сильно обветшала, когда-то прекрасные витражи веранд (которые умели превратить простой дачный обед в секретную мессу, совершаемую в капелле замка) обильно потрескались и, там и сям, обнаруживали в себе оскольчатые прорехи, за которыми гнездилась неряшливая темнота. Но другая половина дома приведена была не так давно в порядок (видно, у кого-то не хватило средств или желания приобрести виллу Бетельгейзе целиком, и купили половину): все было свежевыкрашено, пристроена огромная веранда в современном духе, в виде простого стеклянного куба с цельными окнами, куда могли без помех вторгаться свет и красота дней, не искажаемые романтическими коварствами витражей и других странностей и причмокиваний старины.
Ну, конечно, старина еще причмокивала на другой стороне виллы, она еще бормотала о своем, но, судя по яркому свету, пронизавшему новую веранду, никто к ней более не прислушивался. Внутри стеклянного куба виднелся интерьер мастерской художника, а может быть, и скульптора – большие столы, верстаки, мольберты, невнятные контуры лепных фигур. Все это стояло немногочисленное, разреженное, и через всю эту стеклянную мастерскую хорошо виден был синий бассейн по другую сторону дома, белые шезлонги возле бассейна и большая белая шляпа какого-то живого существа, что сидело в одном из шезлонгов.
Ершов обошел мастерскую, заглянув в нее (живых фигур он там не приметил, одни лишь за родыши скульптур), и подошел к бассейну. У этого прямоугольника синей воды он увидел девушку, которая сидела спиной к дому в огромной белой шляпе и рисовала. На ее купальнике изображены были осы и осиные полосы, возле ее шезлонга стояла наполовину опустошенная бутылка виски, длинный стакан с кубиками льда и две половинки грейпфрута. А также коробка акварельных красок, кисточки, ванночка с акварельной водой. Она рисовала море на ватмане, глядя на него сквозь широкий просвет между кипарисами, откуда открывался превосходный, распахнутый во все стороны вид на бухту. Девушка рассеянно взглянула на офицера сквозь стекла солнечных очков и ничего не спросила.