Страница:
Пока подруга отвлекала сына, я смогла оправиться от неожиданности и прийти в себя. Снова взяв на руки Павлика, я расцеловала его чумазое личико и спросила.
— Сынок, ты хорошо спал? Тебя чем вечером покормили? — Осторожно спросила я.
— Тетя давала мне манную кашу. — Обиженно надул губы Павлик. — Я ей говорил, что никогда ее не ем, а она заставила… Мам, я пить хочу. Я просил утром у тети, а она не дала, сказала, что я писать захочу… А Даша не потеряла моего мишку? Он у нее остался, когда тетя меня повезла кататься на машине.
— А где вы оставили Дашу? — Спросила Юля, с тревогой посмотрев на меня.
—
— Мне тетя сказала, что Даше нужно поговорить с кем то в подъезде, а я пока в машине посидел… А потом мы кататься поехали… Она сказала, что Даша разрешила… Мам, — захныкал Павлик, — я пить хочу.
— Потерпи еще немножко, сынок, сейчас мы приедем домой, и я дам тебе кефир…
— Я пепси хочу. А кефир я не люблю.
— Будет тебе пепси. — Пообещала я. Юля торопливо завела машину, и мы помчались в сторону ее дома…
— … — Значит, все таки женщина. — Задумчиво сказал Петя, выслушав наш сбивчивый рассказ. — Значит, возможно, Патрисия …Я честно говоря уже практически исключил ее из числа подозреваемых. Уж слишком явно все указывает на нее… Ты уже сообщила милиции, что ребенок нашелся?
— Юля позвонила следователю, который ведет дело о самоубийстве Даши. — Кивнула я.
Увидев усмешку, помимо воли появившуюся на моих губах при этих словах, Ивакин по привычке бросился на защиту своих бывших коллег.
— Еще не установлено точно, что это было, убийство или самоубийство. Милиция обязана рассмотреть все возможные версии. Строго говоря, нет никаких явных признаков того, что Дарья выбросилась из окна не сама…
— Но это же очевидно. — Пожала плечами я.
— Тебе очевидно. — Ответил Ивакин. — Потому что ты знаешь сопутствующие обстоятельства. Но ты же запретила нам посвящать в них милицию.
— Я не хотела, чтобы кто-то вмешивался в поиски моего сына. — Хмуро отозвалась я. — Помочь все равно милиция вряд ли смогла бы, а вот помешать, запросто. Но они же сами должны понимать, что для такого поступка у вашей домработницы не было никаких оснований…
— Почему? — Удивился Петя. — Например, ее могло потрясти то, что она потеряла доверенного ей ребенка…
— Ерунда какая… Хотя бог с ними, пусть думают, что хотят. Убийцу мы и без их помощи найдем… Ты как считаешь, справимся?
— Теперь я уж и сам не знаю, что думать… Я уже почти составил для себя представление об этом деле, но слова Павлика ставят меня в тупик… Он мне рассказал, что тетя была не молодая, высокая, даже выше меня. У нее длинные белые волосы, собранные в хвост. В общем точно не Патриссия…
— Естественно. Ее он бы узнал сразу.
— Ребенка обмануть не трудно. Она могла загримироваться. Длинный белый парик сейчас можно купить где угодно. Помнишь, в больнице Александра тоже сомневалась, не ряженый ли с ней говорит…
— А рост? А возраст? — Продолжала настаивать я.
— Не забывай, сколько лет Павлику. — Устало вздохнул Ивакин. — Нельзя воспринимать его слова настолько буквально, а тем более строить на них расследование. Он был возбужден, напуган… Да и потом рост, возраст, это такие приметы, которые сложно определить на взгляд даже взрослому. Так что не стоит на этом пока зацикливаться… Может, теперь, когда твой сынишка вернулся к тебе, стоит посвятить милицию в подоплеку этого дела?
— А они, Петь, в принципе и так все знают. Ведь Диана к ним обращалась до того, как прийти к тебе, только они слушать не захотели, и насчет убийства Миши им все известно, только и тут я особого энтузиазма в расследовании не заметила… Нет, не стоит их вмешивать в наш спектакль. Своими силами обойдемся. Я, наконец то, смогла дозвониться до свекрови, когда Павлик проснется, я отвезу его к Елене Игнатьевне, она уже вещи собирать начала.
— Ты все-таки хочешь отправить их во Францию?
— Я не смогу быть спокойна, пока мой сын будет здесь. Я уже связалась с Александрой Ивановной и велела нанять людей из охранного агентства, чтобы они присматривали за домом, пока вся эта свистопляска не закончится. Я успокоюсь и смогу думать о чем-то другом только, когда они приземлятся в аэропорту Парижа.
— Когда они вылетают? — Спросил Петя.
— Сегодня вечером… Завтра я займусь кладбищем и поминками…
— От одних слов мурашки по коже бегут… — поежился Ивакин. — А ты так спокойно об этом говоришь…
— Я уже столько раз занималась подобными проблемами на полном серьезе, если ты помнишь, я похоронила двух мужей, обоих родителей, бабушку… Мне не привыкать. И потом, меня поддерживает то, что все это не просто так, я надеюсь, что этот наш совсем не радостный спектакль в результате выведет нас прямо на преступников. А ради этого я не только на кладбище съездить готова.
Проводив глазами самолет, который уносил моего сына в сопровождении свекрови далеко от меня, я утерла слезы, слегка утешив себя тем, что в поместье Павлик будет в гораздо большей безопасности, чем рядом со мной, я поехала в Дианину квартиру. Там я застала Сашу на пороге нервного кризиса.
— Вы что, совсем что ли охренели, на фиг? — Набросилась на меня она, как только я появилась на пороге. — Бросили меня тут один на один с гробом, да еще и на ключ заперли, садисты! Ты в курсе, что холодильник абсолютно пустой, а я ничего с прошлого вечера во рту не держала. На улице уже ночь, а ты опять с пустыми руками приперлась. Неужели даже батон какой-нибудь прихватить не могла?
— Извини. — Расстроилась я. — Я так забегалась сегодня, что совершенно про тебя забыла. А насчет еды, ты права. Я вспомнила о пустом холодильнике только в подъезде…
— Значит, ложимся спать на голодный желудок?
— Да нет, я Юле позвонила, она все равно к нам ехать собиралась, так что прихватит что-нибудь из дома. А пока знаешь что, давай ка уберем с середины гостиной эту роскошную штуковину. — Я кивнула в сторону раскрытого гроба. — У меня хоть нервы и не больно слабенькие, но все равно как-то не приятно постоянно перед глазами видеть это великолепие.
— А я уж привыкать начала, честно сказать. — Равнодушно пожала плечами Александра.
Юля принеслась к нам минут через сорок, вся обвешенная пакетами из круглосуточного супермаркета на углу. Она даже бутылочку «Мартини» прихватить не забыла, так что припозднившийся ужин получился у нас очень даже ничего. Потом стали укладываться на ночлег. В спальню, куда мы с Сашей волоком оттащили гроб, спать, само собой, идти никто не захотел, поэтому мы с Юлей устроились на диване в гостиной, а Александре постелили на кожаном диване в кабинете. В ту ночь, впервые за последнее время, я уснула почти мгновенно, сказалась накопившаяся за последние дни чудовищная усталость, выпитое спиртное и еще, наверное, то, что особо сильно волноваться сегодня мне было, в принципе, не за кого, Денис заверил, что Диана действительно, наконец то, пошла на поправку, даже глаза пару раз за день открыла, Павлик тоже теперь в безопасности, так что я вполне могла позволить своему организму полноценный отдых.
Утром я проснулась последней из нашего маленького женского коллектива, по дороге в ванну я услышала доносящиеся из-за кухонной двери приглушенные Юлины причитания и ругательства в адрес всего мужского населения планеты и некоторых особей в частности… Судя по всему, Саша поведала ей историю своей жизни и недолгого женского счастья, которую мне довелось услышать прошлой ночью в больнице. Это хорошо, порадовалась я. Юля, с ее кипучей энергией, теперь точно не оставит несчастную женщину в покое до тех пор, пока полностью не устроит ее судьбу. Вернувшись из ванны, я убедилась, что была права. Подруга даже об остывшем кофе забыла, настолько возмутил ее рассказ Александры.
— Нет, ну ты подумай, козлы какие! — Искренне воскликнула она, когда я появилась в дверях кухни. — После такого даже мне на мужиков прямо смотреть расхотелось. Лиз, надо что то делать!
— Например? — Спросила я, наливая себе чай.
— Ты что, разве не считаешь, что мы должны помочь этой несчастной женщине? — Удивилась Юля.
— Считаю, что должны. — Улыбнулась я. — Только ты зря так бурно реагируешь. Если на пути Александры встретилась кучка отморозков и дегенератов, то это еще вовсе не означает, что все мужчины поголовно козлы, как ты только что выразилась. Твой Петя разве козел?
— Нет, Ну Петя, предположим, исключение…
— И доктор тоже хороший человек, — подала голос Саша.
— Вот именно, — кивнула я. — Так что не стоит равнять всех под одну гребенку. А помочь Александре мы, само собой, поможем. Я беру на себя квартиру и разговор с ее родственниками, ну, и о документах похлопочу…
— Молодец. А я тогда займусь ее внешним видом, — с энтузиазмом подхватила Юля, — гардеробчиком ее обеспечу и работу подыщу… А знаешь что! — Загорелась она, — если хочешь, для начала можешь у меня поработать, вместо Даши. Я платить тебе буду прилично, да и забот мы с Петей тебе особых не доставим.
— Да подожди ты тарахтеть, Юль. — Перебила подругу я. — Сначала нужно эту историю с Дианой закончить… Ты не забыла, что у нас завтра похороны и поминки?
— Разве такое забудешь? — Сразу погрустнела подруга.
— Ну, так давайте быстрее заканчивать завтрак, да начнем заниматься делами. Я на кладбище поеду, а ты Юль с каким-нибудь рестораном договорись насчет поминок.
— Может, в «Пеликан» позвонить, Малахову?
— Не стоит. Не хочу Соне радость доставлять, даже временную… Неужели тебе будет приятно смотреть на ее довольное Дианиной смертью лицо? Да и Олега мне не слишком хочется видеть…
— Понятно… Тогда, может, не стоит ресторан заказывать, посидим дома в тесном семейном кругу…
— Не забывай, что нам как раз и нужно, чтобы о нашем «горе» как можно больше людей узнало… Так что тесный семейный круг не годится.
— «Панорама» подойдет? — Деловито поинтересовалась Юля.
— Вполне.
Вспоминать «похороны» и «поминки» не хочется. Скажу только, что прошло все, как мы и планировали. Сначала со всей возможной пышностью и помпезностью закопали в могилу пустой гроб, потом поехали в «Панораму». Народу собралось даже больше, чем мы ожидали, многие вполне искренне плакали… Короче говоря, все что от нас зависело, мы с Юлей выполнили на отлично. Теперь нам оставалось только ждать реакции преступников на «смерть» Дианы.
Чтобы хоть немного развеять тягостное настроение после поминок мы с Юлей занялись приведением в порядок внешности Александры .Часа четыре мы ходили из магазина в магазин. Юля придирчиво осматривала и ощупывала одежду и обувь, сумки и трусики, шляпки и косметику. Я искренне позавидовала Пете и Денису, которые предусмотрительно остались дома. Александра вся взмокла, перемерив сотню нарядов. Но, в конце концов, нам удалось подобрать ей обширный и вполне приличный гардероб. Сложив покупки в только что приобретенную дорожную сумку, мы вернулись домой.
Вторую половину следующего дня мы посвятили парикмахерской. Там отросшие Сашины волосы оформили во вполне миленькую прическу, сделали ей маникюр и по настоянию Юли педикюр. «В человеке все должно быть прекрасно — и руки и ноги. Особенно в женщине» — Заявила она. — « Не помню, кто сказал, но слова чертовски правильные».
Вернувшись домой, мы приодели Сашу, в купленные накануне вещи, Юля наложила ей легкий вечерний макияж и выпустила на строгий суд наших мужчин.
— Знаешь, что я тебе скажу, друг мой Денис? — глубокомысленно изрек Петя, потягивая пиво. — Меня всегда возмущало, что женщины столько энергии, времени и денег тратят на такую ерунду, как шмотки и косметика. Но теперь я вижу, это того стоит.
— Девчонки, вы сотворили маленькое чудо! — откликнулся Денис, который освободившись после дежурства в больнице, пришел меня проведать. Не застав меня в квартире Дианы, он позвонил Петру и приехал к ним. Слегка отметив чудесное преображение Александры, мы с Тихомировым покинули гостеприимных Ивакиных. Саша по настоянию Юли осталась у нее.
ГЛАВА 18
— Сынок, ты хорошо спал? Тебя чем вечером покормили? — Осторожно спросила я.
— Тетя давала мне манную кашу. — Обиженно надул губы Павлик. — Я ей говорил, что никогда ее не ем, а она заставила… Мам, я пить хочу. Я просил утром у тети, а она не дала, сказала, что я писать захочу… А Даша не потеряла моего мишку? Он у нее остался, когда тетя меня повезла кататься на машине.
— А где вы оставили Дашу? — Спросила Юля, с тревогой посмотрев на меня.
—
— Мне тетя сказала, что Даше нужно поговорить с кем то в подъезде, а я пока в машине посидел… А потом мы кататься поехали… Она сказала, что Даша разрешила… Мам, — захныкал Павлик, — я пить хочу.
— Потерпи еще немножко, сынок, сейчас мы приедем домой, и я дам тебе кефир…
— Я пепси хочу. А кефир я не люблю.
— Будет тебе пепси. — Пообещала я. Юля торопливо завела машину, и мы помчались в сторону ее дома…
— … — Значит, все таки женщина. — Задумчиво сказал Петя, выслушав наш сбивчивый рассказ. — Значит, возможно, Патрисия …Я честно говоря уже практически исключил ее из числа подозреваемых. Уж слишком явно все указывает на нее… Ты уже сообщила милиции, что ребенок нашелся?
— Юля позвонила следователю, который ведет дело о самоубийстве Даши. — Кивнула я.
Увидев усмешку, помимо воли появившуюся на моих губах при этих словах, Ивакин по привычке бросился на защиту своих бывших коллег.
— Еще не установлено точно, что это было, убийство или самоубийство. Милиция обязана рассмотреть все возможные версии. Строго говоря, нет никаких явных признаков того, что Дарья выбросилась из окна не сама…
— Но это же очевидно. — Пожала плечами я.
— Тебе очевидно. — Ответил Ивакин. — Потому что ты знаешь сопутствующие обстоятельства. Но ты же запретила нам посвящать в них милицию.
— Я не хотела, чтобы кто-то вмешивался в поиски моего сына. — Хмуро отозвалась я. — Помочь все равно милиция вряд ли смогла бы, а вот помешать, запросто. Но они же сами должны понимать, что для такого поступка у вашей домработницы не было никаких оснований…
— Почему? — Удивился Петя. — Например, ее могло потрясти то, что она потеряла доверенного ей ребенка…
— Ерунда какая… Хотя бог с ними, пусть думают, что хотят. Убийцу мы и без их помощи найдем… Ты как считаешь, справимся?
— Теперь я уж и сам не знаю, что думать… Я уже почти составил для себя представление об этом деле, но слова Павлика ставят меня в тупик… Он мне рассказал, что тетя была не молодая, высокая, даже выше меня. У нее длинные белые волосы, собранные в хвост. В общем точно не Патриссия…
— Естественно. Ее он бы узнал сразу.
— Ребенка обмануть не трудно. Она могла загримироваться. Длинный белый парик сейчас можно купить где угодно. Помнишь, в больнице Александра тоже сомневалась, не ряженый ли с ней говорит…
— А рост? А возраст? — Продолжала настаивать я.
— Не забывай, сколько лет Павлику. — Устало вздохнул Ивакин. — Нельзя воспринимать его слова настолько буквально, а тем более строить на них расследование. Он был возбужден, напуган… Да и потом рост, возраст, это такие приметы, которые сложно определить на взгляд даже взрослому. Так что не стоит на этом пока зацикливаться… Может, теперь, когда твой сынишка вернулся к тебе, стоит посвятить милицию в подоплеку этого дела?
— А они, Петь, в принципе и так все знают. Ведь Диана к ним обращалась до того, как прийти к тебе, только они слушать не захотели, и насчет убийства Миши им все известно, только и тут я особого энтузиазма в расследовании не заметила… Нет, не стоит их вмешивать в наш спектакль. Своими силами обойдемся. Я, наконец то, смогла дозвониться до свекрови, когда Павлик проснется, я отвезу его к Елене Игнатьевне, она уже вещи собирать начала.
— Ты все-таки хочешь отправить их во Францию?
— Я не смогу быть спокойна, пока мой сын будет здесь. Я уже связалась с Александрой Ивановной и велела нанять людей из охранного агентства, чтобы они присматривали за домом, пока вся эта свистопляска не закончится. Я успокоюсь и смогу думать о чем-то другом только, когда они приземлятся в аэропорту Парижа.
— Когда они вылетают? — Спросил Петя.
— Сегодня вечером… Завтра я займусь кладбищем и поминками…
— От одних слов мурашки по коже бегут… — поежился Ивакин. — А ты так спокойно об этом говоришь…
— Я уже столько раз занималась подобными проблемами на полном серьезе, если ты помнишь, я похоронила двух мужей, обоих родителей, бабушку… Мне не привыкать. И потом, меня поддерживает то, что все это не просто так, я надеюсь, что этот наш совсем не радостный спектакль в результате выведет нас прямо на преступников. А ради этого я не только на кладбище съездить готова.
Проводив глазами самолет, который уносил моего сына в сопровождении свекрови далеко от меня, я утерла слезы, слегка утешив себя тем, что в поместье Павлик будет в гораздо большей безопасности, чем рядом со мной, я поехала в Дианину квартиру. Там я застала Сашу на пороге нервного кризиса.
— Вы что, совсем что ли охренели, на фиг? — Набросилась на меня она, как только я появилась на пороге. — Бросили меня тут один на один с гробом, да еще и на ключ заперли, садисты! Ты в курсе, что холодильник абсолютно пустой, а я ничего с прошлого вечера во рту не держала. На улице уже ночь, а ты опять с пустыми руками приперлась. Неужели даже батон какой-нибудь прихватить не могла?
— Извини. — Расстроилась я. — Я так забегалась сегодня, что совершенно про тебя забыла. А насчет еды, ты права. Я вспомнила о пустом холодильнике только в подъезде…
— Значит, ложимся спать на голодный желудок?
— Да нет, я Юле позвонила, она все равно к нам ехать собиралась, так что прихватит что-нибудь из дома. А пока знаешь что, давай ка уберем с середины гостиной эту роскошную штуковину. — Я кивнула в сторону раскрытого гроба. — У меня хоть нервы и не больно слабенькие, но все равно как-то не приятно постоянно перед глазами видеть это великолепие.
— А я уж привыкать начала, честно сказать. — Равнодушно пожала плечами Александра.
Юля принеслась к нам минут через сорок, вся обвешенная пакетами из круглосуточного супермаркета на углу. Она даже бутылочку «Мартини» прихватить не забыла, так что припозднившийся ужин получился у нас очень даже ничего. Потом стали укладываться на ночлег. В спальню, куда мы с Сашей волоком оттащили гроб, спать, само собой, идти никто не захотел, поэтому мы с Юлей устроились на диване в гостиной, а Александре постелили на кожаном диване в кабинете. В ту ночь, впервые за последнее время, я уснула почти мгновенно, сказалась накопившаяся за последние дни чудовищная усталость, выпитое спиртное и еще, наверное, то, что особо сильно волноваться сегодня мне было, в принципе, не за кого, Денис заверил, что Диана действительно, наконец то, пошла на поправку, даже глаза пару раз за день открыла, Павлик тоже теперь в безопасности, так что я вполне могла позволить своему организму полноценный отдых.
Утром я проснулась последней из нашего маленького женского коллектива, по дороге в ванну я услышала доносящиеся из-за кухонной двери приглушенные Юлины причитания и ругательства в адрес всего мужского населения планеты и некоторых особей в частности… Судя по всему, Саша поведала ей историю своей жизни и недолгого женского счастья, которую мне довелось услышать прошлой ночью в больнице. Это хорошо, порадовалась я. Юля, с ее кипучей энергией, теперь точно не оставит несчастную женщину в покое до тех пор, пока полностью не устроит ее судьбу. Вернувшись из ванны, я убедилась, что была права. Подруга даже об остывшем кофе забыла, настолько возмутил ее рассказ Александры.
— Нет, ну ты подумай, козлы какие! — Искренне воскликнула она, когда я появилась в дверях кухни. — После такого даже мне на мужиков прямо смотреть расхотелось. Лиз, надо что то делать!
— Например? — Спросила я, наливая себе чай.
— Ты что, разве не считаешь, что мы должны помочь этой несчастной женщине? — Удивилась Юля.
— Считаю, что должны. — Улыбнулась я. — Только ты зря так бурно реагируешь. Если на пути Александры встретилась кучка отморозков и дегенератов, то это еще вовсе не означает, что все мужчины поголовно козлы, как ты только что выразилась. Твой Петя разве козел?
— Нет, Ну Петя, предположим, исключение…
— И доктор тоже хороший человек, — подала голос Саша.
— Вот именно, — кивнула я. — Так что не стоит равнять всех под одну гребенку. А помочь Александре мы, само собой, поможем. Я беру на себя квартиру и разговор с ее родственниками, ну, и о документах похлопочу…
— Молодец. А я тогда займусь ее внешним видом, — с энтузиазмом подхватила Юля, — гардеробчиком ее обеспечу и работу подыщу… А знаешь что! — Загорелась она, — если хочешь, для начала можешь у меня поработать, вместо Даши. Я платить тебе буду прилично, да и забот мы с Петей тебе особых не доставим.
— Да подожди ты тарахтеть, Юль. — Перебила подругу я. — Сначала нужно эту историю с Дианой закончить… Ты не забыла, что у нас завтра похороны и поминки?
— Разве такое забудешь? — Сразу погрустнела подруга.
— Ну, так давайте быстрее заканчивать завтрак, да начнем заниматься делами. Я на кладбище поеду, а ты Юль с каким-нибудь рестораном договорись насчет поминок.
— Может, в «Пеликан» позвонить, Малахову?
— Не стоит. Не хочу Соне радость доставлять, даже временную… Неужели тебе будет приятно смотреть на ее довольное Дианиной смертью лицо? Да и Олега мне не слишком хочется видеть…
— Понятно… Тогда, может, не стоит ресторан заказывать, посидим дома в тесном семейном кругу…
— Не забывай, что нам как раз и нужно, чтобы о нашем «горе» как можно больше людей узнало… Так что тесный семейный круг не годится.
— «Панорама» подойдет? — Деловито поинтересовалась Юля.
— Вполне.
Вспоминать «похороны» и «поминки» не хочется. Скажу только, что прошло все, как мы и планировали. Сначала со всей возможной пышностью и помпезностью закопали в могилу пустой гроб, потом поехали в «Панораму». Народу собралось даже больше, чем мы ожидали, многие вполне искренне плакали… Короче говоря, все что от нас зависело, мы с Юлей выполнили на отлично. Теперь нам оставалось только ждать реакции преступников на «смерть» Дианы.
Чтобы хоть немного развеять тягостное настроение после поминок мы с Юлей занялись приведением в порядок внешности Александры .Часа четыре мы ходили из магазина в магазин. Юля придирчиво осматривала и ощупывала одежду и обувь, сумки и трусики, шляпки и косметику. Я искренне позавидовала Пете и Денису, которые предусмотрительно остались дома. Александра вся взмокла, перемерив сотню нарядов. Но, в конце концов, нам удалось подобрать ей обширный и вполне приличный гардероб. Сложив покупки в только что приобретенную дорожную сумку, мы вернулись домой.
Вторую половину следующего дня мы посвятили парикмахерской. Там отросшие Сашины волосы оформили во вполне миленькую прическу, сделали ей маникюр и по настоянию Юли педикюр. «В человеке все должно быть прекрасно — и руки и ноги. Особенно в женщине» — Заявила она. — « Не помню, кто сказал, но слова чертовски правильные».
Вернувшись домой, мы приодели Сашу, в купленные накануне вещи, Юля наложила ей легкий вечерний макияж и выпустила на строгий суд наших мужчин.
— Знаешь, что я тебе скажу, друг мой Денис? — глубокомысленно изрек Петя, потягивая пиво. — Меня всегда возмущало, что женщины столько энергии, времени и денег тратят на такую ерунду, как шмотки и косметика. Но теперь я вижу, это того стоит.
— Девчонки, вы сотворили маленькое чудо! — откликнулся Денис, который освободившись после дежурства в больнице, пришел меня проведать. Не застав меня в квартире Дианы, он позвонил Петру и приехал к ним. Слегка отметив чудесное преображение Александры, мы с Тихомировым покинули гостеприимных Ивакиных. Саша по настоянию Юли осталась у нее.
ГЛАВА 18
Прошло три дня. Диана начала потихоньку приходить в себя, правда она все еще никого из нас не узнавала, но профессор заверил, что это всего лишь вопрос времени. Все эти дни мы напряженно ждали, что же все таки предпримут преступники, чтобы прибрать к рукам Дианино наследство. Но они проявлять себя как-то не торопились…
И все же этот день, наконец, настал. Я спокойно пила на Дианиной кухне кофе с Денисом, когда в дверь позвонили. На пороге стояло юное белокурое существо с прической каре и небольшим изящным чемоданчиком в руке.
— Здравствуйте, меня зовут Натали Линдер. — По французски представилась девушка.
От неожиданности я чуть не села прямо на пол дианиной прихожей. Хорошо, что сзади меня придержал Денис, вышедший в прихожую вслед за мной. Я молча посторонилась, пропуская Натали в квартиру. Пока Девушка принимала душ и переодевалась с дороги, я срочно вызвала по телефону Ивакина. Они с Юлей прибыли к нам в рекордно короткие сроки, меньше, чем за двадцать минут. Подруга даже принарядиться соответственно случаю, не успела, приехала прямо в домашних потертых джинсах и голубой футболке с цветочками .
— Где? — Прямо с порога возбужденно спросил Ивакин. Я молча кивнула в сторону Дианиной спальни, где французская гостья приводила себя в порядок после принятия душа.
— Ты думаешь, это правда Натали? — Прошептала Юля.
— Откуда мне знать? — С досадой откликнулась я. — Документов мне пока никто не показывал…
— Ну, а так, вообще то, похожа? — С любопытством уставилась на меня подруга.
— Вообще, похожа. Молоденькая и волосы белые . Вот и все сходство. — Без энтузиазма ответила я.
— Но ты ведь фотографии видела у Дианы. — Продолжала настаивать Юлька.
— Во первых, это было больше трех лет назад, и Натали там была снята ребенком… Последние кадры Диана мне во Францию показывать не привозила… Да и вообще, чего ты пристала ко мне, — с досадой пробурчала я. — Ты же знаешь, у меня память на лица ужасная, обувь, одежду я еще могу вспомнить, а внешность в моем мозгу надолго не откладывается…
— Интересно, если это Натали, — задумчиво почесал затылок Ивакин, — то кто тогда та девушка, которая присвоила документы Патрисии Клавьер? Я был уверен, что дочь Дианы именно она…
— Я тоже. — Кивнула головой я. — Когда она смотрела на дианин шкаф с игрушками для дочери, у нее на глазах я заметила слезы… Господи, от всех этих превращений у меня уже голова дымится.
— А она совсем по-русски не говорит? — С интересом посмотрела на дверь спальни Юля. Я неопределенно пожала плечами. Откуда я хоть что-то определенное могу знать о девушке, которую увидела впервые меньше, чем пол часа назад?
В этот момент отдохнувшая и заметно посвежевшая Натали снова появилась перед нашими глазами. Она недоуменно уставилась на делегацию, выстроившуюся перед ней, минуты полторы молча похлопала глазами, переводя взгляд с одного на другого, а потом вопросительно посмотрела на меня?
— Кто эти люди? — По-французски спросила она.
— Друзья твоей матери. — Коротко ответила я и жестом пригласила всю компанию следовать за собой в гостиную. Мы расселись вокруг низкого журнального столика и снова замолчали, настороженно посматривая друг на друга.
— Попроси, чтобы она показала документы, удостоверяющие ее личность. — В пол голоса сказал, наконец, Ивакин.
Я перевела его просьбу на французский, девушка внимательно выслушала а потом улыбнулась и охотно протянула мне папку, в которой я увидела паспорт на имя Натали Линдер, свидетельство о ее рождении, еще несколько не понятных мне документов, билет на самолет, заверенный сегодняшним числом и несколько цветных и черно белых фотографий. Карточки заинтересовали меня в первую очередь. Я стала внимательно вглядываться в лица на фотографиях. Их было не много, не больше двенадцати, ну, максимум четырнадцати штук. Практически на всех можно было рассмотреть белокурую девочку … На разных кадрах фотограф запечатлел ее в разном возрасте. В основном фото были любительские не слишком хорошего качества, но лица пропечатались вполне четко и узнаваемо. Здесь был даже семейный портрет, сделанный в профессиональной студии, около трех лет назад, о чем и свидетельствовала дата под витиеватым обрамлением рядом с надписью по-французски «Руан». С него на меня смотрел первый муж Дианы Давид Линдер, его вторая жена Изабель и белокурая девочка, постриженная под каре, без сомнения та самая, которая сидела сейчас в кресле передо мной. Я еще раз перебрала фотографии одну за другой и передала их Ивакину.
— Ты видела эти кадры раньше? — Спросил он.
— Точно такие же, нет. Но я узнала и Давида, и Изабель, его вторую жену. Потом там на одной из фотографий девочка сидит в песочнице напротив дома. Это точно дом Линдеров. И вот это платье с уткой на кармане я тоже видела на одном из присланных Диане адвокатом кадров.
— И документы, и фото вроде на поддельные не похожи… Спроси у нее, могу я ненадолго взять эти бумаги, чтобы убедиться в их подлинности?
— А кто этот человек? — С удивлением спросила в ответ на эту просьбу Натали. — Мамин адвокат? Ему можно доверять? Изабель предупреждала меня, что с русскими нужно вести себя очень осторожно…
— Ему можно доверять. — Успокоила девушку я. — Он не адвокат, а полицейский, расследующий причины смерти твоей матери…
— Мне сказали, она покончила с собой. — Удивилась Натали. — Разве это не так?
— У Дианы не было причин для самоубийства. — Ответила я. — Скажи, Натали, а кто сообщил тебе о смерти матери? Мне казалось, ты не поддерживала никаких отношений с Россией в течении всех этих лет.
— Мне прислал уведомление наш семейный адвокат. Он сказал, что мы с Изабель должны поехать в Россию, чтобы разобраться с делами моей матери. Он объяснил, что она довольно богатая женщина и у ее бизнеса нет других наследников, кроме меня… Я вылетела сюда прямо на следующий день. К сожалению, Изабель не смогла поехать со мной, но она обещала прибыть не позднее, чем через неделю, как только управится со своими неотложными делами.
Все эти пояснения я быстренько перевела для ребят на русский. Хмуро выслушав меня, Петя, прихватив папку с документами, удалился, Натали, извинившись и сославшись на усталость из-за перелета, снова скрылась в спальне, а мы с Денисом и Юлей заперлись на кухне.
— Что вы обо всем этом думаете? — Шепотом спросила Юля. — Не похоже, что эта девочка врет…
— А мне она не понравилась. — Неожиданно высказал свое мнение Тихомиров. — На мой взгляд, она не настолько искренна и наивна, как пыталась изобразить во время разговора с нами… Ее выдают глаза. Они мне показались не слишком добрыми…
— А с чего им добрыми то быть? — Возразила подруга. — Она в чужой стране, среди совершенно не знакомых ей людей… Да еще и языка не знает…
— Не уверен. — Снова отозвался Денис. — Я внимательно наблюдал за ней во время всего разговора, и мне пару раз показалось, что она реагирует на некоторые сказанные по-русски слова. Хотя, возможно, я и ошибаюсь. Все-таки я вижу эту девушку первый раз в жизни.
— Интересно, зачем она с такой срочностью понеслась в Россию, как только узнала о смерти Дианы? Ей всего восемнадцать, и она, насколько я знаю, ни разу до этого пределы Франции не покидала. Почему она не могла подождать, когда ее мачеха закончит свои дела, и поехать вместе с ней? Какое значение имеют какие то несколько дней? Ведь на похороны она так и так попасть не успела.
— Трудно сказать. — Ответил Денис. — Нужно дождаться, какое заключение даст эксперт по поводу документов и фотографий…
— Да я практически уверена, что все до последней бумажки подлинные. С подделками и затевать игру никто бы не стал. Я даже допускаю, что эта Натали и есть настоящая дочка Дианы. — С досадой перебила Тихомирова я. — И знаешь что? Я всерьез начинаю опасаться, что мы ничего не сможем поделать в сложившейся ситуации. Похоже, они намного умнее, чем мы предполагали по наивности…
— Не забывай про наш главный козырь, припрятанный до времени в клинике профессора Ильина. — Успокоительно напомнил Денис. — Диана идет на поправку и сможет, в конце концов, рано или поздно расставить все по своим местам.
— Ну, хорошо. Она, конечно, определит, ее это дочь или совершенно посторонняя девица… А если это Натали, и Петя убедится, что она, действительно, всего несколько часов назад впервые в жизни пересекла воздушную границу России? Что тогда нам делать со всеми этими убийствами и покушениями? Как найти Патрисию и человека похитившего моего ребенка?
— Еще раз повторяю, нужно дождаться известий от Петра. — Постарался хоть на время успокоить меня Денис. — А потом уже будем решать, что делать дальше…
Петя вернулся через два часа. Он, не разуваясь, прошел на кухню и швырнул папку с документами на стол.
— Все бумаги подлинные. — Хмуро сообщил он. — Она действительно только сегодня утром впервые появилась на территории нашей страны. Связаться с Дианиным адвокатом мне так и не удалось, он уже неделю упорно не желает брать телефонную трубку… Зато я переговорил с Изабель Линдер, она совершенно не знает русского, пришлось срочно искать приличного переводчика… короче, она полностью подтвердила каждое слово падчерицы… У меня такое нехорошее подозрение, ребята, что с этим делом мы рискуем позорно сесть в лужу… — Ивакин замолчал, свирепо посмотрев в сторону спальни, где все это время мирно отдыхала наша заграничная гостья.
— Что ты предлагаешь? — Спокойно спросил Денис, пододвигая Ивакину чашку со слегка остывшим кофе. — Может, сказать девчонке, что ее мать жива, и посмотреть на ее реакцию?
— Ни в коем случае. — Немедленно вмешалась я. — Диана еще от прошлого покушения никак не оправится, а ты предлагаешь снова подставить ее жизнь под удар.
— Ты все-таки считаешь, что эта Натали не настоящая наследница? — С любопытством посмотрела на меня молчавшая до этого Юля.
— А я не знаю, кто для Дианы сейчас более опасен… и вообще, если честно, я почему то твердо уверена, что ее дочь, это Патрисия…
— А я уже вообще не знаю, что думать. — Тяжело вздохнул Ивакин. — Ждали-ждали, чем весь этот спектакль закончится, и дождались…
— А может, экспертизу генетическую провести? — Внесла предложение Юля. — Так часто делают, когда сомневаются в родстве… Я в кино видела…
— А что предложение разумное, жалко только трудновыполнимое… — Без особого энтузиазма поддержал подругу Денис. — И время потребует …
— Сколько?
— После того, как … вернее если сможем достать образец крови этой девушки, то недели три, а реально выходит не меньше месяца
— Действительно, долго, — вздохнула я. — Но, как я понимаю, больше на пока ничего не остается? — Я вопросительно посмотрела на Петра.
— Не совсем. — Не слишком охотно отозвался тот. — Я предпринял еще кое какие шаги, если появятся хоть какие то конкретные результаты я расскажу…
В этот момент в кармане Тихомирова зазвонил сотовый телефон. Он внимательно выслушал, что сказал невидимый абонент, слегка улыбнулся и положил трубку на стол. Все мы настороженно замолчали, с тревогой ожидая, какие еще неприятности мог принести нам этот неожиданный звонок.
— Ну что, ребята, — с довольным видом посмотрел на нас Денис. — Кажется, наконец то, и на нашу улицу пришел праздник. Всегда чертовски приятно осознавать, что твои труды не прошли даром…
— Не тяни время, а. — Нетерпеливо перебил Ивакин. — Что то с Дианой?
— Ваша подруга полностью пришла в себя, вполне адекватно реагирует на окружающую обстановку и даже Альберта Владимировича сразу узнала…
— Значит, мы можем ее навестить и узнать, наконец то, что произошло в ее квартире в тот злополучный вечер? — Радостно воскликнула Юля.
Ивакин укоризненно посмотрел на жену и приложил палец у губам, выразительно покосившись в сторону двери, за которой отдыхала наша неожиданная гостья.
— Я думаю, поговорить с Дианой Ярославовной вы вполне можете. — В полголоса ответил Тихомиров. — Правда, профессор предупредил, что ей пока нельзя утомляться и нервничать тоже не желательно…
— Я задам ей всего пару вопросов, самых необходимых и срочных, — пообещал, поднимаясь Петр. Мы тоже радостно задвигали стульями .
— Вы что, собираетесь все вместе завалиться в палату только что пришедшей в себя женщины? — С удивлением посмотрел на нас Денис.
— И потом, мы совершенно забыли о Натали… — Юля с озадаченным видом опустилась обратно на табурет.
— Я считаю, навестить Диану должен поехать кто-то один из нас…
— И это без сомнения буду я. — Не допускающим возражения голосом закончила я. — Я специально приехала из Франции для разговора с ней…
— Да никто и не спорит. — Пожал плечами Ивакин. — Я подброшу тебя до больницы, а потом поеду в офис, охранник на входе подбросил мне одну интересную идейку. Нужно бы проверить…
— А мне пора в больницу возвращаться, — напомнил Денис.
— Это что, вы хотите сказать, что я должна оставаться здесь одна с этой … Уж даже и не знаю, как ее называть… — Расстроилась Юля.
— Не съест же она тебя. — Обнял жену за плечи Ивакин. — Покормишь ее, если проснется до нашего возвращения, поговоришь о чем-нибудь…
— О чем? — С досадой посмотрела на него Юля. — Я же языка не знаю.
И все же этот день, наконец, настал. Я спокойно пила на Дианиной кухне кофе с Денисом, когда в дверь позвонили. На пороге стояло юное белокурое существо с прической каре и небольшим изящным чемоданчиком в руке.
— Здравствуйте, меня зовут Натали Линдер. — По французски представилась девушка.
От неожиданности я чуть не села прямо на пол дианиной прихожей. Хорошо, что сзади меня придержал Денис, вышедший в прихожую вслед за мной. Я молча посторонилась, пропуская Натали в квартиру. Пока Девушка принимала душ и переодевалась с дороги, я срочно вызвала по телефону Ивакина. Они с Юлей прибыли к нам в рекордно короткие сроки, меньше, чем за двадцать минут. Подруга даже принарядиться соответственно случаю, не успела, приехала прямо в домашних потертых джинсах и голубой футболке с цветочками .
— Где? — Прямо с порога возбужденно спросил Ивакин. Я молча кивнула в сторону Дианиной спальни, где французская гостья приводила себя в порядок после принятия душа.
— Ты думаешь, это правда Натали? — Прошептала Юля.
— Откуда мне знать? — С досадой откликнулась я. — Документов мне пока никто не показывал…
— Ну, а так, вообще то, похожа? — С любопытством уставилась на меня подруга.
— Вообще, похожа. Молоденькая и волосы белые . Вот и все сходство. — Без энтузиазма ответила я.
— Но ты ведь фотографии видела у Дианы. — Продолжала настаивать Юлька.
— Во первых, это было больше трех лет назад, и Натали там была снята ребенком… Последние кадры Диана мне во Францию показывать не привозила… Да и вообще, чего ты пристала ко мне, — с досадой пробурчала я. — Ты же знаешь, у меня память на лица ужасная, обувь, одежду я еще могу вспомнить, а внешность в моем мозгу надолго не откладывается…
— Интересно, если это Натали, — задумчиво почесал затылок Ивакин, — то кто тогда та девушка, которая присвоила документы Патрисии Клавьер? Я был уверен, что дочь Дианы именно она…
— Я тоже. — Кивнула головой я. — Когда она смотрела на дианин шкаф с игрушками для дочери, у нее на глазах я заметила слезы… Господи, от всех этих превращений у меня уже голова дымится.
— А она совсем по-русски не говорит? — С интересом посмотрела на дверь спальни Юля. Я неопределенно пожала плечами. Откуда я хоть что-то определенное могу знать о девушке, которую увидела впервые меньше, чем пол часа назад?
В этот момент отдохнувшая и заметно посвежевшая Натали снова появилась перед нашими глазами. Она недоуменно уставилась на делегацию, выстроившуюся перед ней, минуты полторы молча похлопала глазами, переводя взгляд с одного на другого, а потом вопросительно посмотрела на меня?
— Кто эти люди? — По-французски спросила она.
— Друзья твоей матери. — Коротко ответила я и жестом пригласила всю компанию следовать за собой в гостиную. Мы расселись вокруг низкого журнального столика и снова замолчали, настороженно посматривая друг на друга.
— Попроси, чтобы она показала документы, удостоверяющие ее личность. — В пол голоса сказал, наконец, Ивакин.
Я перевела его просьбу на французский, девушка внимательно выслушала а потом улыбнулась и охотно протянула мне папку, в которой я увидела паспорт на имя Натали Линдер, свидетельство о ее рождении, еще несколько не понятных мне документов, билет на самолет, заверенный сегодняшним числом и несколько цветных и черно белых фотографий. Карточки заинтересовали меня в первую очередь. Я стала внимательно вглядываться в лица на фотографиях. Их было не много, не больше двенадцати, ну, максимум четырнадцати штук. Практически на всех можно было рассмотреть белокурую девочку … На разных кадрах фотограф запечатлел ее в разном возрасте. В основном фото были любительские не слишком хорошего качества, но лица пропечатались вполне четко и узнаваемо. Здесь был даже семейный портрет, сделанный в профессиональной студии, около трех лет назад, о чем и свидетельствовала дата под витиеватым обрамлением рядом с надписью по-французски «Руан». С него на меня смотрел первый муж Дианы Давид Линдер, его вторая жена Изабель и белокурая девочка, постриженная под каре, без сомнения та самая, которая сидела сейчас в кресле передо мной. Я еще раз перебрала фотографии одну за другой и передала их Ивакину.
— Ты видела эти кадры раньше? — Спросил он.
— Точно такие же, нет. Но я узнала и Давида, и Изабель, его вторую жену. Потом там на одной из фотографий девочка сидит в песочнице напротив дома. Это точно дом Линдеров. И вот это платье с уткой на кармане я тоже видела на одном из присланных Диане адвокатом кадров.
— И документы, и фото вроде на поддельные не похожи… Спроси у нее, могу я ненадолго взять эти бумаги, чтобы убедиться в их подлинности?
— А кто этот человек? — С удивлением спросила в ответ на эту просьбу Натали. — Мамин адвокат? Ему можно доверять? Изабель предупреждала меня, что с русскими нужно вести себя очень осторожно…
— Ему можно доверять. — Успокоила девушку я. — Он не адвокат, а полицейский, расследующий причины смерти твоей матери…
— Мне сказали, она покончила с собой. — Удивилась Натали. — Разве это не так?
— У Дианы не было причин для самоубийства. — Ответила я. — Скажи, Натали, а кто сообщил тебе о смерти матери? Мне казалось, ты не поддерживала никаких отношений с Россией в течении всех этих лет.
— Мне прислал уведомление наш семейный адвокат. Он сказал, что мы с Изабель должны поехать в Россию, чтобы разобраться с делами моей матери. Он объяснил, что она довольно богатая женщина и у ее бизнеса нет других наследников, кроме меня… Я вылетела сюда прямо на следующий день. К сожалению, Изабель не смогла поехать со мной, но она обещала прибыть не позднее, чем через неделю, как только управится со своими неотложными делами.
Все эти пояснения я быстренько перевела для ребят на русский. Хмуро выслушав меня, Петя, прихватив папку с документами, удалился, Натали, извинившись и сославшись на усталость из-за перелета, снова скрылась в спальне, а мы с Денисом и Юлей заперлись на кухне.
— Что вы обо всем этом думаете? — Шепотом спросила Юля. — Не похоже, что эта девочка врет…
— А мне она не понравилась. — Неожиданно высказал свое мнение Тихомиров. — На мой взгляд, она не настолько искренна и наивна, как пыталась изобразить во время разговора с нами… Ее выдают глаза. Они мне показались не слишком добрыми…
— А с чего им добрыми то быть? — Возразила подруга. — Она в чужой стране, среди совершенно не знакомых ей людей… Да еще и языка не знает…
— Не уверен. — Снова отозвался Денис. — Я внимательно наблюдал за ней во время всего разговора, и мне пару раз показалось, что она реагирует на некоторые сказанные по-русски слова. Хотя, возможно, я и ошибаюсь. Все-таки я вижу эту девушку первый раз в жизни.
— Интересно, зачем она с такой срочностью понеслась в Россию, как только узнала о смерти Дианы? Ей всего восемнадцать, и она, насколько я знаю, ни разу до этого пределы Франции не покидала. Почему она не могла подождать, когда ее мачеха закончит свои дела, и поехать вместе с ней? Какое значение имеют какие то несколько дней? Ведь на похороны она так и так попасть не успела.
— Трудно сказать. — Ответил Денис. — Нужно дождаться, какое заключение даст эксперт по поводу документов и фотографий…
— Да я практически уверена, что все до последней бумажки подлинные. С подделками и затевать игру никто бы не стал. Я даже допускаю, что эта Натали и есть настоящая дочка Дианы. — С досадой перебила Тихомирова я. — И знаешь что? Я всерьез начинаю опасаться, что мы ничего не сможем поделать в сложившейся ситуации. Похоже, они намного умнее, чем мы предполагали по наивности…
— Не забывай про наш главный козырь, припрятанный до времени в клинике профессора Ильина. — Успокоительно напомнил Денис. — Диана идет на поправку и сможет, в конце концов, рано или поздно расставить все по своим местам.
— Ну, хорошо. Она, конечно, определит, ее это дочь или совершенно посторонняя девица… А если это Натали, и Петя убедится, что она, действительно, всего несколько часов назад впервые в жизни пересекла воздушную границу России? Что тогда нам делать со всеми этими убийствами и покушениями? Как найти Патрисию и человека похитившего моего ребенка?
— Еще раз повторяю, нужно дождаться известий от Петра. — Постарался хоть на время успокоить меня Денис. — А потом уже будем решать, что делать дальше…
Петя вернулся через два часа. Он, не разуваясь, прошел на кухню и швырнул папку с документами на стол.
— Все бумаги подлинные. — Хмуро сообщил он. — Она действительно только сегодня утром впервые появилась на территории нашей страны. Связаться с Дианиным адвокатом мне так и не удалось, он уже неделю упорно не желает брать телефонную трубку… Зато я переговорил с Изабель Линдер, она совершенно не знает русского, пришлось срочно искать приличного переводчика… короче, она полностью подтвердила каждое слово падчерицы… У меня такое нехорошее подозрение, ребята, что с этим делом мы рискуем позорно сесть в лужу… — Ивакин замолчал, свирепо посмотрев в сторону спальни, где все это время мирно отдыхала наша заграничная гостья.
— Что ты предлагаешь? — Спокойно спросил Денис, пододвигая Ивакину чашку со слегка остывшим кофе. — Может, сказать девчонке, что ее мать жива, и посмотреть на ее реакцию?
— Ни в коем случае. — Немедленно вмешалась я. — Диана еще от прошлого покушения никак не оправится, а ты предлагаешь снова подставить ее жизнь под удар.
— Ты все-таки считаешь, что эта Натали не настоящая наследница? — С любопытством посмотрела на меня молчавшая до этого Юля.
— А я не знаю, кто для Дианы сейчас более опасен… и вообще, если честно, я почему то твердо уверена, что ее дочь, это Патрисия…
— А я уже вообще не знаю, что думать. — Тяжело вздохнул Ивакин. — Ждали-ждали, чем весь этот спектакль закончится, и дождались…
— А может, экспертизу генетическую провести? — Внесла предложение Юля. — Так часто делают, когда сомневаются в родстве… Я в кино видела…
— А что предложение разумное, жалко только трудновыполнимое… — Без особого энтузиазма поддержал подругу Денис. — И время потребует …
— Сколько?
— После того, как … вернее если сможем достать образец крови этой девушки, то недели три, а реально выходит не меньше месяца
— Действительно, долго, — вздохнула я. — Но, как я понимаю, больше на пока ничего не остается? — Я вопросительно посмотрела на Петра.
— Не совсем. — Не слишком охотно отозвался тот. — Я предпринял еще кое какие шаги, если появятся хоть какие то конкретные результаты я расскажу…
В этот момент в кармане Тихомирова зазвонил сотовый телефон. Он внимательно выслушал, что сказал невидимый абонент, слегка улыбнулся и положил трубку на стол. Все мы настороженно замолчали, с тревогой ожидая, какие еще неприятности мог принести нам этот неожиданный звонок.
— Ну что, ребята, — с довольным видом посмотрел на нас Денис. — Кажется, наконец то, и на нашу улицу пришел праздник. Всегда чертовски приятно осознавать, что твои труды не прошли даром…
— Не тяни время, а. — Нетерпеливо перебил Ивакин. — Что то с Дианой?
— Ваша подруга полностью пришла в себя, вполне адекватно реагирует на окружающую обстановку и даже Альберта Владимировича сразу узнала…
— Значит, мы можем ее навестить и узнать, наконец то, что произошло в ее квартире в тот злополучный вечер? — Радостно воскликнула Юля.
Ивакин укоризненно посмотрел на жену и приложил палец у губам, выразительно покосившись в сторону двери, за которой отдыхала наша неожиданная гостья.
— Я думаю, поговорить с Дианой Ярославовной вы вполне можете. — В полголоса ответил Тихомиров. — Правда, профессор предупредил, что ей пока нельзя утомляться и нервничать тоже не желательно…
— Я задам ей всего пару вопросов, самых необходимых и срочных, — пообещал, поднимаясь Петр. Мы тоже радостно задвигали стульями .
— Вы что, собираетесь все вместе завалиться в палату только что пришедшей в себя женщины? — С удивлением посмотрел на нас Денис.
— И потом, мы совершенно забыли о Натали… — Юля с озадаченным видом опустилась обратно на табурет.
— Я считаю, навестить Диану должен поехать кто-то один из нас…
— И это без сомнения буду я. — Не допускающим возражения голосом закончила я. — Я специально приехала из Франции для разговора с ней…
— Да никто и не спорит. — Пожал плечами Ивакин. — Я подброшу тебя до больницы, а потом поеду в офис, охранник на входе подбросил мне одну интересную идейку. Нужно бы проверить…
— А мне пора в больницу возвращаться, — напомнил Денис.
— Это что, вы хотите сказать, что я должна оставаться здесь одна с этой … Уж даже и не знаю, как ее называть… — Расстроилась Юля.
— Не съест же она тебя. — Обнял жену за плечи Ивакин. — Покормишь ее, если проснется до нашего возвращения, поговоришь о чем-нибудь…
— О чем? — С досадой посмотрела на него Юля. — Я же языка не знаю.