Перумов Ник. Одиночество мага (Хранитель мечей, книга 3, том 2)

   Тем не менее им нужно какое-то убежище, надо где-то добывать пищу, желательно - не улиток и не коренья. Надо понять, есть ли вообще отсюда выход, или Эвиал станет их новым домом, а в Мельине на имперском престоле появится новый правитель.
   Этими мыслями Император поделился с Эфраимом. Старый вампир несколько раз энергично кивнул.
   - Высокий человек, у меня тут было... э-э-э... убежище. Неплохое для такого реликта, как я. Неподалёку от того, первого замка... место явно магическое, непростое. Там, мне кажется, надо и дорогу пробовать, и Зверя рассмотреть пытаться. Да и... э-э-э... высокородной госпоже, думается, интересно взглянуть будет.
   Сеамни коротко посмотрела на свои ногти со следами иголок под ними.
   - Они думали, что моя боль приманит тебя, Гвин... Я боюсь, что они вернутся. Вернутся опять за мной, чтобы скормить своей твари. Зверю не так просто выбраться на поверхность и попировать вволю, перчатка отдала ему гораздо меньше сил, чем задумывали призраки... Но всё равно я не хочу в эту крепость! Там так... так... - она прижалась лбом к стальному наплечнику Императора и тихонько заплакала.
   - Тайде... моя Тайде... но что, если это единственная дорога домой? Император обнял её, баюкая, словно ребёнка, которого у него никогда не было.
   - Мой дом там, где ты. - Сеамни подняла на него глаза. Слезы чертили блестящие дорожки вниз по запав-шим щекам. - Всё остальное мне теперь безразлично. Если кто-то хочет что-то спасать - мне всё равно. Но покупать свою свободу ценой чужой крови всё равно не могу. Хватит, напроливались.
   - Отрадно слышать, милостивая госпожа, отрадно слышать, - вежливо поклонился Дану вампир. - Беда Эвиала в том, что все пытались стать могущественными и сильными или по крайней мере отомстить своим врагам за его счёт. Он терпел, принимал всё это, принимал... а потом, наверное, ему надоело. Вот и развелись тут... неведомо какие. Честному Ночному Народу жизни совсем не стало.
   - Хорошо, хорошо, - нетерпеливо сказал Император. - У нас, получается, тут два дела - Зверь и дорога домой. Зверя не одолеть без помощи магов этого мира и без их силы. Белая перчатка моя, боюсь, тут не поможет. Дорога домой - это, мне представляется, легче...
   - Да, - кивнул вампир. - Говорю тебе, высокий человек, крепость в болотах, где мы впервые встретились, - место Силы. Там будет легче построить лестницу... или что-то ещё, подняться или же опуститься в твой собственный мир. Может, стоит подумать о том, чтобы привести помощь? Наверняка же в твоём мире тоже есть сильные чародеи. Быть может, они согласятся помочь?Пусть небескорыстно, но всё-таки - помочь? У нашего мира есть чем заплатить. А если все эти людские короли и правители не смогут столковаться - возьми меня с собой, высокий человек, позволь мне держать речь перед вашими магами, и, ручаюсь, я смогу их уговорить. Ночной Народ владеет немалыми богатствами, которые лежат под спудом. А если ещё и потрясти слегка богатеев-гномов хватит выкупить не только Эвиал. Как тебе моя идея, высокий человек? Если Зверь встретит магию неэвиальского происхождения, построенную по иным правилам, - он не устоит. И, ручаюсь, тогда не придётся прибегать к запретным источникам, когда выплата по займу вдесятеро превышает сам заём... Отчего ты так промрачнел, высокий человек, Гвин, как называет тебя твоя эльфка?
   - Эфраим, - сумрачно сказал Император. - В моём мире мне пришлось вести с магами смертельную, истребительную войну. Я победил. Чародеи понесли тяжкие потери Едва ли они испытывают ко мне сколько-нибудь тёплые чувства. Конечно, я могу приказать. Белая перчатка помогла мне выиграть ту войну, поможет и в этом... но скрывать от тебя, что помощь магов моего мира - последнее, на что я стал бы рассчитывать, - скрывать такое я не могу.
   Эфраим помолчал, задумчиво шевеля тонкими бескровными губами.
   - Это не беда, - неожиданно сказал он. - Это даже лучше. Мне будет проще найти слова. Я могу пообещать им... больше.
   Император насторожился. Правитель обязан учитывать все возможности, даже самые маловероятные. Великие царства древности, как известно, гибли именно потому, что пренебрегали мелочами Так в сказках главный злодей терпит поражение потому, что в нужный момент проявляет совершенно никчёмное милосердие, оставляя своего главного врага в живых или не уничтожая его при первой возможности.
   - Что ты намерен им пообещать? - подозрительно спросил он вампира. Эфраим не колебался ни мгновения:
   - Золото, вообще богатства, которые они смогут употребить на борьбу с узурпатором.
   - То есть со мной? - прищурился Император.
   - Разумеется! - энергично кивнул Эфраим.
   - Гм, - сказал Император, поглаживая меч. - Говорят, что вас, вампиров да упырей, никакое оружие не берёт, кроме серебряного. Проверить лишний раз, что ли? А попытаешься удрать - сожгу. Ты меня ведь знаешь, Эфраим.
   Вампир скрестил руки на груди, судя по всему, донельзя довольный собой.
   - Вот видишь, высокий человек, ты уже поверил. Значит, поверят и они. А неужто не в твоих интересах, интересах правителя, убрать из империи смутьянов и заговорщиков? Если уж нельзя пресечь мятеж в зародыше - почему бы не спровадить оных мятежников куда подальше? Я стар, высокий человек, стар и циничен. Я не хочу умирать, видя, как мой Эвиал проваливается в пасть Зверю. И если ради этого надо пообещать кому-нибудь златые горы с текущими алмазными ручейками - я это сделаю. А соответствующие горы мы, как говорится, организуем. - Вампир усмехнулся.
   - Очень у тебя гладко получается, сын ночи, - прошептала Тайде. - Я была в лапах у чародеев нашего мира и едва ушла живой. Если они на самом деле одолеют Зверя, у них появится соблазн прибрать к рукам столь неожиданную добычу. Я имею в виду - весь твой прекрасный мир, который ты собираешься спасать. И потом - если наши маги выполнят твою просьбу и ты на самом деле отвалишь им всё это золото - это неизбежно обернётся реками крови уже в моём мире, который я тоже пыталась защитить. Что же получается? Твой мир против моего?
   - Я бы так не сказал, - прокашлялся вампир. Императору показалось, что Эфраим растерялся. - Реки крови - это всего лишь реки крови. В конце концов, Ночной Народ всегда может прийти тебе на помощь, высокий человек, правитель, Император. Думаю, мы в силах серьёзно изменить расклад.
   - Почему же здесь, в Эвиале, вас преследуют, и тебе, старейшему и сильнейшему из всех вампиров, приходится отсиживаться в болотах, довольствуясь объедками с барского стола? - жёстко и в упор спросил Император. - Прости, Эфраим. Не хотел тебя обидеть. Но со Зверем мы или справимся сами, или... постараемся, чтобы справился кто-то другой, но отсюда, из Эвиала. Мой мир я к этому приплетать не позволю. Я несу ответственность...
   - Но ты же прыгнул в пропасть за своей эльфкой,
   напомнил Эфраим. - Ты же оставил тех, за кого несёшь ответствен ность...
   - Стой, стой, - остановил вампира Император. - Спор не имеет смысла. Как я уже сказал, я готов сам помочь. Но вот магов Мельина я сюда не допущу и на три полёта стрелы. Пойдём, ты был прав, надо устроиться где-то поблизости от той крепости. Там решим, что и как делать дальше.
   Эфраим молча покачал головой, ничего не ответил, перекинулся в летучую мышь и полетел вперёд - разведывать дорогу.
   * * *
   - Я знала, что ты придёшь за мной, Гвин...
   Тёмные локоны волной разлились по обнажённой груди Императора. Головка Тайде - на его плече, и кажется - ничего в этой жизни уже больше не надо. Ни царств, ни тронов, ни власти, ни врагов, ни победы над ними. Конечно, это пройдёт, сгинет вместе с уходящими ночными тенями, но сейчас это именно так, и Император с наслаждением пил каждый миг этого чувства. Сейчас он забывал, что он - Император.
   - Я знала, даже когда они стали вгонять мне иголки под ногти. Я знала, они хотят выманить тебя. И, когда палач уставал, я начинала молить Великий лес, чтобы ты не услышал моего зова, чтобы мои слезы не достигли тебя. Потому что прости, Гвин, прости, я больше не Тайде, я больше не Видящая - моё тело боится боли и смерти, мои губы звали тебя, а они смеялись и требовали, чтобы я звала тебя погромче...
   Мышцы Императора каменели, до хруста сжимались кулаки. Эх, эх, не добил до конца тех гадов, не обрушил на них то проклятое гнездо! Правитель взял верх над человеком. Опять. В который уже раз. А единственный раз, когда верх взял человек, - был тот миг, когда он шагнул за край Разлома.
   - Но ты пришёл, ты убил их всех... - длился горячий, возле самого уха, шёпот. - Я чувствовала, как они умирали... люди и нелюди. Вампиресса. Она... приходила ко мне. Поиграть, - Император ощутил, как Сеамни содрогнулась. - О, нет, она не притронулась ко мне... клыками... ей не давали заклятия. Зато все остальное... - Дану вновь пробрала дрожь. - Но это всё позади. Я помню боль, с какою она умирала... о, что это была за боль! И... ты знаешь... я была счастлива, что она умирает в муках.
   - Но... ты уверена, что вампирша именно погибла? - чуть удивился Император. - Я всего-навсего размозжил её тело. Никаких особенных ритуалов. Ни серебряного клина в лоб, ни осинового кола в сердце. Она оживёт, я боюсь...
   - Нет, - прошептала Сеамни. - Она уже не оживёт. Белая Тень - та, возможно... но эльфийка-вампирша уже нет. Её поддерживала сила Тени, без Тени она ничто. И её собственные силы выпила твоя перчатка. Её больше нет, мой Гвин. Есть только ты и я. Я и ты. И так пребудет... до тех пор, пока ты не перестанешь любить меня.
   И вновь - волосы, волосы, волосы, её мягкие волосы повсюду. Вампир с Императором долго отыскивали тихую заводь, чтобы Сеамни могла искупаться, долго выгоняли оттуда разнообразную хищную мелочь, Эфраим не поскупился, оградил ещё и каким-то своим заклинанием. И пока Дану плескалась, возле внешнего барьера собралось немало охотников полакомиться - Император не удержался, поднял левую руку - и вниз по течению поплыли перевернутые желтовато-белыми брюхами кверху какие-то зубастые змеи, ящеры и прочая нечисть. Всё-таки имелись малоприятные твари в Змеиных лесах, прав был Эфраим...
   Император крепче обнял Тайде. Она отозвалась, и Эвиал с его бедами перестал существовать.
   Потом они долго молчали, прижимаясь друг к другу. Тайде медленно водила язычком по щеке Императора.
   - Мы вернёмся домой, - проговорил Император. - Мы обязательно вернёмся, нет никаких сомнений. А Зверь... мне кажется, я знаю, что надо делать.
   Глава шестая
   САЛЛАДОР. НЕКРОМАНТ ДЕЛАЕТ ВЫБОР
   Эргри заслуженно, хотя и избито именовали "жемчужиной Востока". Фесс уверился в этом, стоило ему проехать всего лишь несколько городских кварталов. Здесь не было привычной для северных городов скученности и вони, на аккуратно вымощенных улицах не лежали груды отбросов. И никому не приходило в голову выплёскивать нечистоты прямо в уличные канавы. Аккуратные арыки несли чистую, прозрачную воду, на перекрёстках в округлых резервуарах резвились золотые рыбки. Сквозь водную рябь проглядывало дно, устланное причудливой мозаикой. Вдоль улиц росли пальмы, все на равном расстоянии друг от друга - то есть их посадили людские руки, а не принёс семенами налетевший из пустыни ветер. Ни один фасад не походил на соседний, все украшены колоннами, тонкой каменной резьбой, витражами; тут и там, на каждом углу попадались либо солидные богатые лавки, либо таверны - тоже явно дорогие, "приличные", куда не сунется всякая рвань и шваль. По улицам прохаживались стражники, подозрительно оглядывавшие любого, не носящего богатой одежды. Фесс видел, как несколько безобидного вида рабочих, в перемазанных краской халатах, униженно кланяясь, что-то втолковывали презрительно цедившему какие-то ругательства охраннику. В Салладоре использовали свой собственный древний язык, от которого, если опять же верить хронистам этой страны, в своё время произошли все остальные наречия, и в ходу были свои собственные буквы, не похожие ни на один алфавит Эвиала. Правда, несколько раз мелькнули гномьи руны - над роскошными оружейными лавками, занимавшими порою целые этажи. Фесс кивком указал Старшей на одну такую лавку.
   - Некоторые особо знаменитые гномы-оружейники по особой милости Его светлости эмира получили разрешение жить и работать в Эргри, - пояснила Старшая. - Их всего несколько, иначе возмутились бы кузнечные Гильдии. Гномье оружие баснословно дорого, его покупают только богачи - не сражаться, само собой, перед другими покрасоваться. Хотя есть и настоящие воины. Отборная полусотня эмира, его ближняя охрана - все покупают клинки у гномов.
   - Странно, - заметил некромант. - Я имел дело с гномами. Едва ли они так просто по своей бы воле покинули родные горы.
   - У гномов, насколько я слышала, тоже не сладко, - ответила Старшая. - Я знакома... близко знакома с двумя из них, которые поселились в Эргри. Они рассказывали жуткие вещи. Что горы рожают чудовищ. Что мёртвые выходят из могил, стекаясь на самые нижние подземные горизонты, словно в ожидании какого-то зова. Те двое, с кем я знакома, - Эгж и Берси - приплыли аж с крайнего запада, с самой дальней оконечности Семиградья. Горы, по их словам, там с гулькин нос, чтобы добыть хоть что-то, приходится идти далеко вглубь, а там... - Она выразительно подняла бровь.
   - Странные какие имена, - проговорил Фесс. - Эгж и Берси... совсем не похоже на принятые среди гномов.
   - Если Великий Мастер пожелает, я познакомлю его с ними. - Старшая слегка склонила голову. - Великий Мастер сможет услышать всё своими собственными ушами.
   - Разумеется, - кивнул Фесс. - Но это может и подождать. Сперва надо... устроиться, осмотреться...
   - Конечно, конечно, - поспешно согласилась Старшая.
   Вновь наступило молчание. Отряд птенцов неспешно ехал нарядными, утопающими в зелени улицами Эргри. Несмотря на беспощадность местного солнца, в тени домов и пальм царила приятная прохлада. Тут и там попадались маленькие фонтанчики, сеющие в воздухе мельчайшую водяную пыль, оседавшую на лицах приятной ледяной паутинкой.
   Чем ближе к сердцу города - эмирскому дворцу-крепости, тем роскошнее становились здания. Собственно говоря, их уже никто не назвал бы просто домами - здесь возвышались настоящие дворцы. У высоких дверей неподвижно замерла стража, разодетая в цвета своих господ.
   - Это родовая знать, хозяева оазисов, - пояснила Старшая. - Ближе к эмиру только Гильдии волшебников да Инквизиция, с которой нынешний пресветлый эмир, хоть и не давая ей особенной воли, всё же старается жить в мире...
   Фесс уже успел обратить внимание, что в Эргри гораздо чаще попадались маленькие храмы, посвящённые кому-то из Неведомых - древней вере, так и не выкорчеванной до конца, несмотря на все усилия отцов-экзекуторов. В конце концов, как помнил Фесс ещё по ордосским временам, святые отцы сделали хорошую мину при плохой игре - объявили Неведомых спутниками и соратниками Спасителя, тем более что многословие и туманность священных книг давали простор для всевозможнейших толкований. Во всяком случае, за поклонение им уже не тащили на костёр. Правда, Инквизиция "более чем не одобряла" кровавые обряды, в частности обычай приносить в жертву десятки девственниц при вступлении на трон нового эмира. Фесс знал, что между Святым Престолом в Аркине и Его светлостью эмиром велась по этому поводу обильная переписка - священники-профессора факультета святой магии много и часто говорили об этом, возмущаясь (и притом довольно громко) "двурушничеством" Аркина. Нет, что ни говори, Ордос на самом деле был вольным городом, если от его воздуха даже закоренелые святоши начинали в открытую роптать по поводу своего "начальства", если только к господину Архипрелату можно применить этот термин.
   - Сюда, Великий Мастер. - Старшая придержала коня.
   Они стояли перед скромным по сравнению с соседними дворцами строением, явно существенно старше своих роскошных соперников. Двери - как у хорошей крепости, створки, похоже, выкованы из цельной стальной пли
   ты каждая. Ни гербов, ни девизов, ни ливрейной стражи в привратных портиках.
   Старшая спешилась. Птенцы помладше поспешили принять лошадей. Девушка провела ладонью над створкой - послышался лёгкий скрежет, словно там, внутри, скрипел в петлях тяжёлый засов. Двери распахнулись.
   - Прошу, о Великий Мастер, - церемонно поклонилась Старшая. - Птенцы принесут ваши сумы.
   Как бы то ни было, но с оружием Фесс расставаться не стал. Вступил под гулкий свод, в полутёмный зал, тянувшийся далеко в глубь дома. Два ряда колонн, на которые опирались изящно выгнувшиеся потолочные балки, образовывали боковые пределы, под ногами пол был выложен иссиня-чёрными плитами, без малейшего вкрапления других цветов. В глубоких нишах застыли статуи бронзовые и мраморные, изображавшие каких-то жутких существ, людей со звериными или птичьими головами. Старшая прошла мимо них, не повернув головы, а вот кое-кто из других птенцов, особенно из тех, что помоложе, заметил Фесс, украдкой кланялись изваяниям, делая пассы руками, вроде знака отвержения беды и зла.
   В дальнем конце зала вверх вела широкая лестница, тоже вся выложенная чёрным камнем. Вычурные перила с пузатыми балясинами, украшенные барельефами жуткие морды скалили зубы, с плотоядной усмешкой косясь на поднимавшегося по ступеням некроманта.
   На площадке между первым и вторым этажами лестница раздваивалась, широкие марши вели вправо и влево; в нише, грозно глядя на весь раскинувшийся под ним привратный зал, застыл распяленный на деревянных распорках полный пластинчатый доспех, правый рукав вздёрнут, словно доспех готовился обрушить удар на невидимого врага. Доспех тоже явно выковали не сегодня - несмотря на тщательный уход и блестящую поверхность стали, невозможно было скрыть следы клинков, густо усеявших грудь и плечи. Этот доспех повидал не одну битву.
   - Мой прадед. А потом дед. За ним - отец, - перехватила взгляд некроманта Старшая. - Все они были воинами, Великий Мастер. И каждый отдавал доспех старшему сыну. А у моего отца первой родилась я. В знатных семьях, когда такое случается, чтобы избежать дробления наследственных владений, новорождённую девочку, как правило, приносят в жертву Неведомым, чтобы помогли следующий раз родить сына... У Фесса в горле застыл комок.
   - Мой отец наверняка бы проделал то же самое, если бы мама со своей старой няней не обманули его, - бесстрастно продолжала Старшая. - Не подсунули неизвестно откуда взятый трупик. Наверное, готовились заранее... не знаю Мама так и не открыла этой тайны, даже на смертном одре. Потом родился сын... второй .. меня растили в тайне. Потом отец умер. Мама... не знаю уж как... но добилась моего признания. Мне отошёл этот дворец... и отцовский доспех. Мои братья до сих пор пытаются его выкупить. Глупцы. Он стоит тут как вечное напоминание о том, почему этот мир должен как можно скорее встретить свой последний час... на пути к миру новому, совсем-совсем новому, где не будет места подобному, где отцы недрогнувшей рукой не будут отправлять на смерть своих дочерей. . - Глаза Старшей были сухи, голос ровен. Внутренней силе этой девушки можно было только дивиться.
   - Да, и потом у меня проявился Дар, - негромко продолжала она - вместе с Фессом они всё так и стояли на площадке парадной лестницы рядом с распяленным доспехом. - Мамина няня... которая стала моей... учила меня всему, что только знала. Мне открылась истина - в книгах Великого Мастера. И я пошла прямым путём, понятным и ясным, подобно полёту справедливой стрелы Но прошу простить меня, о Великий Мастер, - словно опомнившись, Старшая согнулась в низком поклоне, - прошу вас, пойдёмте, я покажу вам ваши покои. Фейруз! Со мной.Фесс заметил, что мальчик повиновался тотчас, с той непререкаемой готовностью, что отличает фанатиков.Остальные остались внизу, в зале, не выказывая ни нетерпения, ни недовольства. Их позовут, когда будет нужно.
   На втором этаже в оба направления вели полутёмные коридоры без окон. Старшая остановилась, вынула факел из железного кольца, Фейруз с готовностью прищёлкнул пальцами - затрещало пламя, охватывая просмолённую головку. Осветился долгий проход с узкими дверями по обеим его сторонам. Старшая остановилась у первой же - резной двери чёрного дерева.
   - Ваши покои, о Великий Мастер, - поклонилась девушка.
   Внутри всё оказалось совершенно не так мрачно, как в привратном зале. Просторная комната, окна открываются во внутренний дворик, где растут зелёные кусты, покачивают разлапистыми лиственными ветками пальмы и сеет водяную пыль большой фонтан, бьющий из мраморной чаши. Дорожки посыпаны розовым коралловым песком, повсюду - статуи Неведомых.
   Сама комната была богато разубрана пушистыми коврами, покрывавшими и пол, и стены. Повсюду развешаны кривые сабли, мечи простые и двуручные, осадные ножи, гизармы, алебарды, луки, самострелы, секиры, топоры самых разнообразных видов и размеров.
   - Всё острое, - без улыбки сказала Старшая. - Мы готовы к бою В любой момент. Всё может случиться. Инквизиция набирает силу, вера в Неведомых, как ни стараются их старые жрецы, слабеет. Знать по-прежнему большей частью придерживается старых верований, а вот простонародье обрагилось к Спасителю. Ещё бы - Он обещает царство всеобщей справедливости после смерти. А что может быть слаще для бедняка, чем сознание того, что самый богатейший богач там, за порогом Серых Пределов, получит, что называется, по заслугам. Не могу строго судить их за это - истинная вера, открытый трудами Великого Мастера путь не для всех, лишь для считанных единиц. Но, - глаза девушки зло блеснули, - мы должны постараться, чтобы эти единицы перевернули мир. Располагайтесь, Великий Мастер, сейчас подадут прохладительное. Потом я покажу вам нашу библиотеку и самое главное - заклинательный покой.
   На пороге бесшумно возник Фейруз, таща на спине седельные сумки некроманта.
   - Положи сюда, - не поворачивая головы, бросила Старшая. - И скажи остальным, чтобы собирались внизу. Мы скоро будем, я только покажу Великому Мастеру библиотеку.Фейруз молча поклонился и исчез, как испарился.
   - Мы будем охранять дворец днём и ночью, - понизила голос Старшая. - Серые будут обыскивать всё подряд, но сюда они едва ли сунутся, если вообще додумаются до того, что мы скрываемся в столице. Скорее, как я говорила, они станут разыскивать нас на востоке, в предгорьях, там немало старых шахт, брошенных храмов и безымянных мавзолеев. Я, само собой, сделаю так, чтобы они укрепились в этом мнении - что мы ушли на восток. Но полностью поручиться за то, что тут безопасно, я не могу. Само собой, дворец имеет не один потайной ход наружу, и в город, и за пределы внешних стен. Однако полагаться только на отнорки - недостойно идущих Истинным Путём. - Девушка гордо вскинула голову.
   Фесс молча наклонил голову, как бы в знак согласия. В его положении оставался только один выход - как можно больше слушать и как можно меньше говорить. Он оказался в самом сердце враждебной незнакомой страны, почти не владея языком, не зная дороги к морю - да и то сказать, что бы ждало его за морем? Старшая права, Инквизиция набирает силу, едва ли это минет даже вольнолюбивый Ордос. Тем более если Западная Тьма тоже начинает шевелиться, если её щупальца и в самом деле потянутся на восток, у святых отцов появится немало аргументов в свою пользу. Будут оживать кладбища, вновь объявятся давно забытые чудища, и никто не сможет преградить им дорогу, кроме тех же святых отцов. Если та сила Этлау хоть в малейшей степени передалась и другим инквизиторам... На магов надежды мало. Сколько из них реально владеют боевыми заклятьями? Сколько из них привыкли
   к драке? Что смогли они сделать против вторгшейся в Арвест армады? Практически ничего. Воины Империи Клешней хоть и понесли потери, но не остановились и даже не задержались. А вот инквизиторы... Невольно Фесс поймал себя на том, что в случае с Арвестом он искренне желал бы успеха Этлау - то есть, само собой, нынешнему отцу-экзекутору - ведь в таком случае город, несомненно, остался бы жить. Пусть даже, как говорится, "под пятой Инквизиции".
   Появились двое птенцов, поставили низкий столик, быстро и ловко сервировали какую-то закуску, поклонились и исчезли с привычкой вышколенных слуг.
   - Они, гм... уделяют много времени подобной службе? - прокашлявшись, осторожно спросил Фесс.
   - О, нет, нет! По правде говоря, они стали готовиться, как только мы узнали о появлении Великого Мастера. Они очень старались, ведь никаких слов не хватит, чтобы описать, что значит для нас возвращение Указавшего Путь. Её вдруг словно прорвало, глаза сощурились, голова запрокинулась, губы приоткрылись. Раскачиваясь, словно в трансе, она медленно проговорила:
   - Великая Тьма, неужто я таки дождалась? Всё-таки дождалась?! Пророчества исполнены... врата открываются... ночь, прими нас, ищущих неведомого...
   - Старшая, - негромко произнёс Фесс, прибавляя к словам самую толику волшебства. - Погоди, Старшая. Не так быстро. Путь, о котором ты говоришь, не только извилист, он страшен. Ты не хуже меня знаешь, сколько людей отдали за него жизни.
   - Я ке боюсь! - пылко воскликнула девушка. Магия Фесса стекала с её ауры, словно вода по серебряному зеркалу.
   - Я знаю, - поднял руку Фесс. - Я знаю, ты не боишься ни врагов, ни даже самой смерти. Но на пути... на дороге, которой ты хочешь идти, стоят не только инквизиторы с вязанками хвороста для ересиарховых костров. Там - и те, кто погиб на этих кострах. Те, кто не дошёл...до цели. И кого не смогли удержать даже Серые Пределы...