Страница:
Сидор опомнился. Он понял, чего он хочет.
– Я хочу славы, – прохрипел он. – Известности, почета и преклонения.
– Эх, – хмыкнула красавица, блеснув золотым глазом. – Все вы, мужики, от славы сами не свои. Ладно. Будет тебе слава. Открой третий сундук.
Сидор, как сомнамбула, повиновался. Третий сундук был пустым, если не считать небольшой, ин-кварто, толстенькой книги в темном кожаном переплете и с изъеденными ржавчиной железными застежками.
– Возьми эту книгу, – приказала красавица. – Прочти и сам реши, что с нею сделать. Но знай, эта книга может принести как великую славу, так и великое бесчестье. Будь осторожен.
– Буду, – прошептал Сидор и взял книгу. Тут же все видения пропали и сапфировый венец с его головы исчез.
Сидор решил, что откроет книгу у себя в светелке. И тут услышал, как снизу зовет его бабка Наталка.
Сидор затолкал книгу под рубаху (железные застежки неприятно царапнули холодом) и крикнул:
– Иду!
Он спустился с чердака и отрапортовал бабке, что один столб поставил.
– Охти, свет ты мой, – сказала бабка. – А извозилсси как! Нешто вы, городския, все такия чамошныя?
– Такие, бабуль, такие, – хмыкнул Сидор. – Поросята мы. Оторванные от корней. Ты мне баньку истопи и одежу приготовь на смену, а я сейчас сделаю звонок одному другу.
И Сидор зарысил к себе в комнату. Там он заперся на крючок и вытащил книгу. Она была тяжелая и холодная, не потеплела, даже будучи у самого Сидорова сердца. Журналист положил книгу на стол и отомкнул железные застежки. Бережно раскрыл книгу на титульном листе.
И обомлел.
Потому что на пожелтевшей и хрупкой от времени бумаге было бузиновыми чернилами выведено:
«Видения грядущего Конца Света и что засим воспоследует.
Писано иуня шестаго числа …12 года по воплощении Господа нашего Иисуса Христа».
– Сидор! – пронзительно прозвучал голос бабки Наталки. – Баня от готова!
– Иду-у! – крикнул в ответ журналист. В голове его все плыло. Что это за книга? Откуда она у бабки? Кто автор?
Выяснить все это можно было только одним способом – прочесть книгу. Но путается тут под ногами эта старушенция…
– Иду! – повторил Сидор и огляделся отчаянно, ища, куда бы книгу спрятать. И не придумал ничего лучшего, как спрятать ее в баул со своими вещами. Он завернул книгу в майку, сунул на самое дно, сверху придавил диктофоном и фотоаппаратом. Застегнул сумку, еще раз огляделся и вышел из комнаты.
Баню Сидор любил, но сейчас ему было не до блаженства с березовым веником в руках. Найденный артефакт жег ему разум. Поэтому он кое-как выкупался, натянул свежую одежду и вернулся в избу.
А его уже ждала бабка Наталка. Сегодня она приготовила кулебяку, холодец из свиных ножек и напиток, который в деревне назывался «бардюжка» и был исключительно местного изготовления.
Сидор съел кулебяку, отведал холодца, ополовинил кувшин с бардюжкой и после этого почувствовал себя несколько развязно. Не до такой степени, чтобы рассказать бабке про книгу, но чтобы хоть кое-чем поинтересоваться.
– Бабуль, – заплетающимся языком спросил Сидор, – а че это за сундуки у тебя на чердаке стоят?
– Какие сундуки? – удивилась бабка Наталка.
– Д-деревянные. В количестве трех штук.
– Святой Николай-угодник с тобой! Нету у меня никаких сундуков и сроду не было. Помстилось тебе.
– Помстилось?
– Помстилось.
– Ну и ладно, – легко согласился Сидор. – Дай-ка мне еще бардюжки.
Наевшись-напившись и таким образом окончательно утратив черты цивилизованной личности, Сидор отправился спать. Спал он крепко, снов не видел, но вдруг посреди ночи, когда еще и местные петухи не продирали глаз, его вдруг что-то словно толкнуло.
Сидор открыл глаза. Темнота, почти осязаемая, пушистая деревенская темнота заполняла щелястую комнатушку, вливалась в окно и пахла сурепкой…
Но в этой темноте был свет.
И шел он из Сидорова баула.
Журналист сразу протрезвел. Даже голова перестала болеть.
– Книга! – прошептал он.
Сидор относительно тихо соскользнул с пружинной старой кровати и босиком пошлепал к сумке. Хотя ночь была теплая, летняя, его ощутимо знобило.
Негнущимися пальцами он расстегнул «молнию» на сумке. Свет стал ярче, так что приходилось щуриться. Сидор опустил руки в чрево сумки, как в воду. Свет покалывал ему пальцы. Он извлек книгу.
Она светилась ровно и ярко. Переплет был алого цвета, с тиснением, а застежки оказались не ржаво-железные, а золотые. Сидор мельком подумал, что он сейчас со стороны представляет потрясающее зрелище для какой-нибудь одиозной газетенки: на коленях, со сверкающей книгой в руках…
Было тихо. Сидор осторожно встал и положил книгу на стол. Свечение ее чуть померкло, но все равно оставалось таким, что не требовалась никакая лампа.
– Ну же, – сказал себе журналист. – Решайся, если ты мужик!
Руки у него перестали дрожать, и он, выдохнув, отомкнул застежки и раскрыл книгу на первой странице.
Книга была написана древнеславянской вязью, но вот что интересно. Едва Сидор, напрягши мозги, попытался прочесть первое предложение, как в его сознании произошло некое замещение и в голове зазвучал негромкий ровный голос:
«Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа!
Изволилось Святому Духу и мне, грешной рабе Агнии, записать все виденное и слышанное о грядущей године бедствий, что будет перед Страшным судом Господним.
Было сие так. В канун Рождества Христова приключилась со мной, грешной, огневичная болезнь. Металась я в жару, и благочинная нашего монастыря мать Пиама, спаси ее Бог, велела меня особоровать и причастить Святых Христовых Таин. Клирики нашей обители совершили надо мной оба святых таинства, и когда причащалась я, то увидела, как в Чашу вошел свиток огня и этим огнем меня причастили. Страх объял меня, грешную, и долго после этого лежала я в тонком сне будто мертвая. И привиделось мне, что подошла к моей постели высокая дева в блистающих одеждах и с венцом на голове. В правой руке она держала крест святой, золотом сияющий, а в левой цветок лилии, распространяющий неземное благоухание. Я подумала, что это искушение мне, и стала молиться против козней сатаны, но девица не пропала от креста и сказала мне:
– Не страшись меня, я святая мученица Надежда и прислана к тебе, чтобы показать по воле Господа, что случится на земле в последние времена. То, что увидишь, запиши и передай властям церковным. А теперь идем.
И увидела я, что тело мое почивает на постели, а душа отделилась от него и взяла за руку святую Надежду. Мы вышли из кельи и понеслись над землей высоко-высоко. И привела меня мученица в страшное место. Были тут высокие башни из стекла и железа, повозки, едущие без лошадей, железные птицы с большими крылами, ужасно гремевшие. И ни одного-то деревца, ни одного-то цветика нет!
– Что сие за место? – спросила я, и святая ответила:
– Сие есть град, именем Новый Вавилон, а эти две башни, в которых люди занимаются торговлей, куплей и продажей, воистину башни вавилонские. И гибель их будет страшна.
И увидела я гибель эту. Железные птицы устремились прямо на башни и пронзили их. Башни стали рушиться, облака огня и дыма поднялись, сколько людей погибло! И спросила я мученицу, зачем мне это видение. А она сказала:
– Знай, что сие произойдет незадолго до конца света и Второго пришествия Христова. Запомни сие и следуй далее за мной!»
…Сидор оторвался от книги. Голова его кружилась, перед глазами сверкали огненные полосы. Журналист осторожно захлопнул книгу, и тотчас свет ее померк.
– Вот это да! – прошептал Сидор. – Вот тебе и бестселлер!
Он снова запрятал книгу в сумку, лег в постель, но спать не мог. Перед ним открывались самые радужные перспективы, он мечтал на полную, что называется, катушку.
– Прочту пророчества, – шептал Сидор, глядя в темный потолок. – Обработаю их, переложу на современный язык – и готов бестселлер. Назову «Пророчества о конце света». Нет! Книг с такими названиями было уже немало. Вот как будет звучать название: «Новое видение конца света, открытое простому журналисту». Да! Точно! Теперь-то уж ко мне будут относиться с уважением, поймут, что Сидор Акашкин – настоящая звезда!
– Сидор! – раздался из-за закрытой двери голос бабки Наталки. – Милок, ты спишь?
– Не сплю, – буркнул Сидор и встал. Натянул старый спортивный костюм и вышел из комнаты.
Бабка глядела на него с некоторым испугом.
– Ты чего, бабуль?
– Да не спится мне, а тут еще твой голос услыхала. Подумала: раз ты не спишь, может, чайку попьем? Я самовар быстро поставлю.
– Хорошо. Попьем чайку, – воодушевленно сказал Сидор. – Я не против.
Но до чая ли! Лишь мысль о книге его томила, мучила и жгла.
Впрочем, чай – тоже неплохо.
Бабка раскочегарила самоварчик, поставила на дощатый стол кружки, сахарницу, кувшинчик со сметаной и стопочку блинов, оставшихся от ужина. Порыскав в буфете, нашла и пряники мятные, и клубничное варенье.
Сидор сел за стол, бабка Наталка налила себе и ему чаю, пододвинула вазочку с вареньем. В ночной тишине было особенно слышно, как потрескивают половицы дома, как что-то шуршит по стенам.
– Старый у тебя дом, бабуль, – сказал Сидор, макая блин в варенье.
– Старый, милок.
– А кто его строил? Муж твой?
– Муж… Эхе-хе! Этот дом был построен тогда, когда я еще косички заплетала да гусей пасла!
– И кто в нем жил?
– До революции в нем три сестры жили. Имен их не помню. Хорошие были девушки. Отец с матерью у них померли, наследство кой-какое осталось, вот они и жили, замуж не выходили, хотя многие к ним сватались.
– Чего ж они замуж-то не шли?
Бабка Наталка усмехнулась:
– Замуж не напасть, а как бы замужем не пропасть. Не хотели, и все тут. Все состояние свое они пустили на дела милостыни, в доме открыли школу и лазарет. А потом революция случилась, сестер этих красноармейцы расстреляли как классовых врагов, а в доме сделали революционный музей.
– Да дом-то вроде небольшой, где тут быть музею!
– Однако ж был. Но недолго. При нэпе музей перевели в город, а в этом доме поселили актрису. Старую. Уж на пенсии. Она была очень одинокая и надменная, всех ниже себя считала. Бывалоча, идет за водой с ведром, меха наденет, платье парчовое, а народ вокруг только насмехается. А потом уж моим родителям, как актриса померла, дом отдали. У нас детей много было. Не заживались, правда.
– Бабуль, – Сидор от волнения проглотил сушку, не разжевав, – а те сундуки, что на чердаке, может, от актрисы остались?
Старушка жалостливо поглядела на Сидора:
– Нету там никаких сундуков, Сидорушка. Помстилось тебе. Ты чай-то пей, родимый.
Ночь Сидор провел смутно, а едва рассвело, он уже полез на чердак.
Здесь было пыльно и пахло остывшей за ночь черепицей. Сидор огляделся.
Черт!
Сундуков, прятавшихся в пыли и тени, не было!
Сидор бросился в угол, где они стояли, но ничто, ни одна пылинка не свидетельствовала о том, что здесь размещались три неподъемных сундука.
– Глюки у меня от бардюжки, что ли, – прошептал Сидор.
Нет. Ничего. Пустота и пыль.
Сидор спустился вниз – бабка ушла пасти коз – и стремительно рванул в свою комнату. Расстегнул сумку…
Книга была. Она снова выглядела старой и поблекшей, но главное – существовала. А это доказательство того, что Сидор не шизофреник.
Он расстегнул железные скобки и уже собрался было открыть книгу, как вдруг голос за спиной приказал ему:
– Не открывай.
Сидор сжался в ужасе. Бабуля пасет коз, но, значит, кто-то пробрался в дом в ее отсутствие и видел все Сидоровы манипуляции с книгой.
Он вскочил и затравленно оглянулся. Книга трепетала в его руках как живая.
Журналист поначалу никого не увидел, а потом…
Потом из стены вышла женщина с красивым и строгим лицом, с золотыми глазами, со взглядом змеи. Она немного напоминала экранную версию Хозяйки Медной горы, только одета была во все черное.
– Вы кто? – прошептал Сидор. – Чего вам надо?
Женщина подняла руку, призывая Сидора слушать.
– Ты хотел славы, и слава к тебе придет вместе с этой книгой. Перепиши все пророчества, явленные в ней, и опубликуй их под своим именем…
– Но это плагиат!
– Пророчества должны быть услышаны, и неважно, кто будет их автором. Я выбрала тебя.
– Почему?
– Потому что ты глуп и разум твой как незаполненный сосуд. Пусть же в нем сохранятся пророчества о грядущем. Людей надо предупредить.
Сидор, которому очень не понравилось, как незнакомка отозвалась о его разуме, тем не менее счел ее слова справедливыми. Что уж говорить – он не гений. Но кто она?
– Кто вы? – повторил Сидор свой вопрос.
– Этого тебе знать не надо. Знай вот что: открывать книгу и переписывать из нее пророчества можно только по ночам. Днем книга должна быть закрыта и спрятана. Иначе с тобой будет беда.
– Понял, – кивнул Сидор. – Приму как святую истину.
Журналист спрятал книгу и увидел, как его собеседница растворилась в пространстве – словно превратилась в сотни жужжащих мух.
– Господи, – сказал ошарашенный Сидор. – Вот уж чего не чаял…
Остаток дня Сидор посвятил труду на чердаке. Прожил в деревне еще пару дней и вернулся в город – к верному компьютеру. И заперся в квартире на целый месяц, выходил только изредка – за соком, пивом и булочками под названием «сырная палочка».
Каждую ночь, едва стихал шум будней Щедрого, журналист включал настольную лампу и плотно завешивал шторы. Компьютер у Сидора работал круглосуточно и ждал его, как верный конь доблестного рыцаря. Рыцарь пера и ноутбука залезал в свой тайник (в углу за кушеткой очень удачно отстали обои) и доставал завернутую в рубашку книгу. Та начинала светиться приглушенным светом, это означало, что она готова к работе и послушна воле своего переписчика.
И вот что было странно: те строки, которые Сидор заносил в память своего компьютера, в книге бледнели постепенно, словно размывались, и исчезали. И Сидор трясся за каждое слово, чтобы, не дай бог, оно не пропало.
«И сказала мне святая Надежда: «Иди за мной, и увидишь то, что будет незадолго до конца света и Второго пришествия Христова». И взяла меня за руку и привела в большую темную комнату. Вдруг комната озарилась, но не свечами, а какими-то мигающими разноцветными огнями. Громко зазвучала сатанинская музыка, и я, грешная раба Агния, воочию увидела, как стала комната заполняться людьми – мужчинами и женщинами в ярких, богатых одеждах. Все они стали выламываться, словно припадочные, и я поняла, что это они так танцуют. А один толстый мужчина в блестящей рубахе как закричит: «Ну сегодня мы зажжем!» Все – ну хохотать, да плясать, да пить. И вижу я – огонь в комнате вспыхнул. Все веселятся, думают – так надо, а уж потом, как огонь разгорелся, поняли, что это самый настоящий пожар. Огонь по стенам скачет, люди валом валят к выходу, друг друга давят, в гари задыхаются, огнем обжигаются, падают, их топчут. Хруст костей и крик стоит страшный! Я глаза закрыла, плачу, молюсь, а святая мученица Надежда говорит мне: «Не закрывай глаза. Ты свидетельница того, что в последние времена люди примут великие страдания, но так и не покаются пред Господом…»
«И ведет меня мученица Надежда в другое место. Большой блестящий зал с огнями, много народу всякого. Голоса звучат разные и шум, как будто гудение пчел в улье. И вижу я за окнами, как садятся на землю и взлетают железные крылатые птицы, и понимаю, эти люди пришли кто сесть на птицу, кто встретить тех, что с птицы сошли. Много, много народу! И вдруг грохот страшный, и огонь, и дым! И все кричат, кричат! О ужас! Как преисподняя разверзлась! Кто погиб, кто ранен, кто от страха окаменел. Все кричат, бегут, плачут! И я плачу, и говорю святой мученице: «Как же Бог попускает такое?» А она отвечает: «Потому что чаша нечестия людского переполнилась. А те, кто погибли, окажутся в раю».
И вот ведет меня мученица к высокой башне, сделанной из стекла и злата. Двери распахиваются, и мы входим внутрь. Тут много людей, стоят рядами и кричат: «Слава великому целителю!» Вижу я как бы престол, накрытый парчой, и на нем сидит мальчик лет двух. Одет он в золотые одежды, держит четки, голова его лысая, а во лбу моргает третий глаз! По обе стороны от мальчика стоят крепкие мужчины с непонятными палками и внимательно за всеми глядят. «Смотри, – говорит мне Надежда. – Этот мальчик – великое зло, но Бог попустил ему появиться и исцелять людей от всяких болезней, потому что время кончается». Я посмотрела на мальчика, а он своим третьим глазом узрел меня и улыбнулся. И увидела я, что зубы у него не как у людей, а волчьи, и это потому, что он пьет кровь тех, кого исцеляет…»
День за днем, точнее, ночь за ночью открывались Сидору тайны книги, пророчества о последних временах. А когда в компьютер было занесено последнее пророчество и поставлена точка после слова «Аминь», книга рассыпалась прахом.
Для Сидора это была великая ночь. Он посчитал количество знаков – свыше шестисот тысяч. Его бестселлер оказался весьма солидным по цифровым показателям. Его прочтут. Его обязательно прочтут! Надо только найти хорошего издателя и запросить приличный гонорар…
Сидор вышел на кухню и достал пакет с соком. Конечно, сошло бы шампанское, но раз его нет…
Сидор вылил сок в бокал и сказал:
– Пью за твой успех, гений!
И, выпив, не разбил стакан, а аккуратно засунул его в переполненную грязными тарелками мойку.
На следующее утро Сидор принял контрастный душ с гелем «Акс», выбрал лучшую рубашку и костюм-двойку, побрился, освежился и, скопировав книгу на флешку, отправился в местное книжное издательство, специализирующееся на мемуарах известных вампиров, приключениях оборотней и поучительных эссе умертвий.
Сидор в издательстве был известен. Несколько раз он предлагал для публикации свои романы. Он считал, что его творчество (помимо статей в газеты) заслуживает внимания. Но увы. Романы неизменно отклоняли. Сидор обижался в лучших чувствах, но все равно верил в свою звезду.
Ему повезло. На месте была зам главного редактора, и Сидор толкнулся прямо к ней, минуя возмущенные вопли секретарши.
– Добрый день! – сказал Сидор заму, которая в это время, сидя за столом, внимательно разглядывала в маленькое зеркальце большой карбункул на подбородке.
– Какого черта вы врываетесь без доклада?! – возмутилась зам главного редактора, пряча зеркальце и прикрывая ладонью карбункул. – Вы, вообще, кто?!
– Я Сидор Акашкин, – сказал наш храбрец. – И я принес вам потрясающую книгу.
– Да? – скисла зам. – К нам тут по двести человек за день приходит, и все с потрясающими книгами. Неужели вы меня и впрямь удивите?
– Удивлю, – оптимистично заверил Сидор.
– Хм. Ну и как называется книга?
– «Новое видение конца света».
– И о чем?
– О конце света, разумеется.
– Э-э, поправьте меня, если ошибусь: это насчет двадцать первого декабря сего года?
– Двадцать третьего.
– Почему двадцать третьего? Календарь майя ясно говорит о катастрофе двадцать первого декабря две тысячи двенадцатого года.
– Все врут календари, – хмыкнул Сидор.
– Серьезно? Нет, вы положительно меня заинтересовали. Нам о конце света приносили рукописи человек тридцать, но ни один не вел себя так нахально, как вы. Вы чем-то отличаетесь.
– Наверное, талантом, – соскромничал Сидор.
– Да уж. Так почему же, на ваш взгляд, врут календари и катастрофа ждет нас двадцать третьего декабря?
– Все просто. Нужно учитывать разницу часовых поясов. Конец света начнется с Запада, и это будет двадцать первое декабря, а закончится Востоком, и это будет уже двадцать третье.
– Интересный взгляд на проблему. И что же, об этом есть в вашей книге?
– Да.
– Дайте-ка рукопись, я бегло просмотрю.
– У меня на флешке. Зип-файл.
– Это ничего. – Дама взяла флешку, вставила ее в компьютер, подождала, пока откроется файл, и переспросила: – Сидор Акашкин?
– Именно.
– А вы в газете не работаете?
– Уже нет. Я отдал все свое время работе над книгой.
– Да? Ну посмотрим, посмотрим.
Зам главного редактора погрузилась в чтение. По мере того как она прочитывала все новые страницы, лицо ее из рассеянно-надменного становилось сосредоточенным и внимательным. Такое лицо могла бы иметь боеголовка, выпущенная в цель. Наконец она оторвалась от чтения и спросила:
– Откуда у вас эта информация?
Сидор свел ладони и указал взглядом наверх:
– Оттуда.
– Но вот здесь у вас присутствует некая монахиня Агния… Это вымышленный персонаж?
– Конечно.
– Тогда кто же получал откровения от мученицы Надежды?
– Я.
– Серьезно?
– Абсолютно. Я пережил тяжелейший стресс, получая видения о конце света. За мою жизнь боролись пять участковых врачей. Но я выжил, сумел написать книгу и теперь хочу, чтобы она принесла пользу людям.
– Что ж… – Заместитель главного редактора теперь смотрела на Сидора совсем другими глазами. – Попробуем издать ваши пророчества. Тем более что времени до гипотетического конца света осталось совсем мало. Если все просчитать, книга выйдет в ноябре.
– Отлично.
И тут на Сидора что-то нашло.
– Сударыня, я вижу, что этот карбункул портит вам не только внешность, но и настроение. Позвольте мне…
И Сидор осторожно коснулся карбункула кончиками пальцев.
Мерзкий прыщ, коим и был карбункул, исчез.
– О боже, – ахнула заместитель главного редактора. – Так вы еще и целитель?
– Есть маленько, – ошарашенно прошептал Сидор. Ему самому было невдомек, что он умеет исцелять.
Но, оказывается, на него снизошел этот удивительный дар.
«Вот это мне везет, – подумал журналист. – Не было ни гроша, да вдруг доллар!»
Договор на публикацию книги был заключен немедленно и с самым выгодным для Сидора гонораром. Выдан был также нехилый аванс. Счастливый, бывший журналист отправился из издательства прямо в ресторан.
В ресторане «Пти Аннет», расположенном в одном из фешенебельных районов города, Сидора, конечно, не знали. Тут околачивались нувориши Щедровской области и люди из бизнеса. Поэтому на Сидора, когда он сел за свободный столик, люди из обслуги посмотрели с удивлением. Впрочем, официант подошел незамедлительно.
– Добрый день, – сказал официант. – К сожалению, у нас не приняты бизнес-ланчи…
– А мне и не нужен бизнес-ланч, – сказал гордо Сидор. – Мне нужно шампанское брют, волованы с паштетом из индейки, рисовые крокеты и форель на пару. Понимаю, что такого заказа у вас давно не было, и поэтому готов подождать. Но немного. У меня масса дел.
Официант записал все в свой блокнот, поклонился и бросился на кухню. Тут и родилась легенда о великом Сидоре-книгописце, собирающем злато и стригущем купоны за каждый свой бестселлер.
Сидор попивал шампанское и размышлял о дальнейшем своем счастливом будущем, как вдруг на стуле напротив него материализовалась фигура давешней золотоглазой красавицы. Сейчас красавица была в дорогущем брючном костюме от Дольче Габбана, туфельках от Версаче и в руках держала сумочку явно от Шанель. Тонкий аромат духов красавицы окончательно добил Сидора. Это было что-то пряно-восточное и в то же время напоминало церковный ладан…
– Сидор! – воззвала к нему красавица.
– Что? – вышел из ступора журналист.
– Перестань пялиться на мою грудь и налей мне шампанского.
– О да, конечно, простите!
Тут же был принесен второй бокал, и Сидор, трепеща крылышками, налил своей благодетельнице игристого напитка.
– Что ж, – сказала красавица. – За твой успех, Сидор!
Они чокнулись и выпили.
– Итак, – заговорила дама, когда шампанское было выпито. – Книга написана и отдана в издательство.
– Да.
– И договор заключен. Когда выходит книга?
– В ноябре.
– Отлично. Пиар-акция будет обеспечена. Только ленивый не прочтет твои пророчества, Сидор.
– Это значит, что мою книгу переведут на иностранные языки?
– Уже переводят. Книга распространится по всему миру. Во всяком случае, мы сделаем все, чтобы так было.
– А кто это «вы»?
– Общество, которому небезразлично будущее Земли и человечества. Мы хотим предотвратить катастрофу двадцать один двенадцать.
– То есть? Что, конец света действительно будет?
– Разумеется.
– По календарям майя?
– Да.
– Погодите, я не понимаю. Что, в декабре этого года катастрофа…
– Да, в декабре этого года. Сроки выверены, убийцы подготовлены. Сера и смола уже кипят в небесах. Человечество обречено.
– Тогда какую пользу принесет моя книга? Раз уж…
– С этой книгой человечеству дается последний шанс покаяться и обратиться к Богу с молитвой о спасении Земли.
– Я не могу в это поверить.
– Сидор, Сидор… Твоя рука написала несколько глав, посвященных уникальному мальчику с третьим глазом во лбу, не так ли?
– Ну… да.
– Этот мальчик – великое зло. Он уже начал свою деятельность и привлекает к себе все больше и больше людей. Резиденция его в Дели, туда стекаются миллионы паломников, чтобы поклониться ему.
– Он что, Антихрист?
– Он? Нет. Но можно сказать, что он предтеча.
– Как же людям спастись от конца света?
– А вот об этом ты напишешь свою следующую книгу. И на твоем месте я бы не рассиживалась по ресторанам, а шла бы на свое рабочее место.
– Но если я не знаю, как и о чем писать?
– Я буду с тобой. Я продиктую. Теперь ты член нашего общества.
– Я хочу славы, – прохрипел он. – Известности, почета и преклонения.
– Эх, – хмыкнула красавица, блеснув золотым глазом. – Все вы, мужики, от славы сами не свои. Ладно. Будет тебе слава. Открой третий сундук.
Сидор, как сомнамбула, повиновался. Третий сундук был пустым, если не считать небольшой, ин-кварто, толстенькой книги в темном кожаном переплете и с изъеденными ржавчиной железными застежками.
– Возьми эту книгу, – приказала красавица. – Прочти и сам реши, что с нею сделать. Но знай, эта книга может принести как великую славу, так и великое бесчестье. Будь осторожен.
– Буду, – прошептал Сидор и взял книгу. Тут же все видения пропали и сапфировый венец с его головы исчез.
Сидор решил, что откроет книгу у себя в светелке. И тут услышал, как снизу зовет его бабка Наталка.
Сидор затолкал книгу под рубаху (железные застежки неприятно царапнули холодом) и крикнул:
– Иду!
Он спустился с чердака и отрапортовал бабке, что один столб поставил.
– Охти, свет ты мой, – сказала бабка. – А извозилсси как! Нешто вы, городския, все такия чамошныя?
– Такие, бабуль, такие, – хмыкнул Сидор. – Поросята мы. Оторванные от корней. Ты мне баньку истопи и одежу приготовь на смену, а я сейчас сделаю звонок одному другу.
И Сидор зарысил к себе в комнату. Там он заперся на крючок и вытащил книгу. Она была тяжелая и холодная, не потеплела, даже будучи у самого Сидорова сердца. Журналист положил книгу на стол и отомкнул железные застежки. Бережно раскрыл книгу на титульном листе.
И обомлел.
Потому что на пожелтевшей и хрупкой от времени бумаге было бузиновыми чернилами выведено:
«Видения грядущего Конца Света и что засим воспоследует.
Писано иуня шестаго числа …12 года по воплощении Господа нашего Иисуса Христа».
– Сидор! – пронзительно прозвучал голос бабки Наталки. – Баня от готова!
– Иду-у! – крикнул в ответ журналист. В голове его все плыло. Что это за книга? Откуда она у бабки? Кто автор?
Выяснить все это можно было только одним способом – прочесть книгу. Но путается тут под ногами эта старушенция…
– Иду! – повторил Сидор и огляделся отчаянно, ища, куда бы книгу спрятать. И не придумал ничего лучшего, как спрятать ее в баул со своими вещами. Он завернул книгу в майку, сунул на самое дно, сверху придавил диктофоном и фотоаппаратом. Застегнул сумку, еще раз огляделся и вышел из комнаты.
Баню Сидор любил, но сейчас ему было не до блаженства с березовым веником в руках. Найденный артефакт жег ему разум. Поэтому он кое-как выкупался, натянул свежую одежду и вернулся в избу.
А его уже ждала бабка Наталка. Сегодня она приготовила кулебяку, холодец из свиных ножек и напиток, который в деревне назывался «бардюжка» и был исключительно местного изготовления.
Сидор съел кулебяку, отведал холодца, ополовинил кувшин с бардюжкой и после этого почувствовал себя несколько развязно. Не до такой степени, чтобы рассказать бабке про книгу, но чтобы хоть кое-чем поинтересоваться.
– Бабуль, – заплетающимся языком спросил Сидор, – а че это за сундуки у тебя на чердаке стоят?
– Какие сундуки? – удивилась бабка Наталка.
– Д-деревянные. В количестве трех штук.
– Святой Николай-угодник с тобой! Нету у меня никаких сундуков и сроду не было. Помстилось тебе.
– Помстилось?
– Помстилось.
– Ну и ладно, – легко согласился Сидор. – Дай-ка мне еще бардюжки.
Наевшись-напившись и таким образом окончательно утратив черты цивилизованной личности, Сидор отправился спать. Спал он крепко, снов не видел, но вдруг посреди ночи, когда еще и местные петухи не продирали глаз, его вдруг что-то словно толкнуло.
Сидор открыл глаза. Темнота, почти осязаемая, пушистая деревенская темнота заполняла щелястую комнатушку, вливалась в окно и пахла сурепкой…
Но в этой темноте был свет.
И шел он из Сидорова баула.
Журналист сразу протрезвел. Даже голова перестала болеть.
– Книга! – прошептал он.
Сидор относительно тихо соскользнул с пружинной старой кровати и босиком пошлепал к сумке. Хотя ночь была теплая, летняя, его ощутимо знобило.
Негнущимися пальцами он расстегнул «молнию» на сумке. Свет стал ярче, так что приходилось щуриться. Сидор опустил руки в чрево сумки, как в воду. Свет покалывал ему пальцы. Он извлек книгу.
Она светилась ровно и ярко. Переплет был алого цвета, с тиснением, а застежки оказались не ржаво-железные, а золотые. Сидор мельком подумал, что он сейчас со стороны представляет потрясающее зрелище для какой-нибудь одиозной газетенки: на коленях, со сверкающей книгой в руках…
Было тихо. Сидор осторожно встал и положил книгу на стол. Свечение ее чуть померкло, но все равно оставалось таким, что не требовалась никакая лампа.
– Ну же, – сказал себе журналист. – Решайся, если ты мужик!
Руки у него перестали дрожать, и он, выдохнув, отомкнул застежки и раскрыл книгу на первой странице.
Книга была написана древнеславянской вязью, но вот что интересно. Едва Сидор, напрягши мозги, попытался прочесть первое предложение, как в его сознании произошло некое замещение и в голове зазвучал негромкий ровный голос:
«Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа!
Изволилось Святому Духу и мне, грешной рабе Агнии, записать все виденное и слышанное о грядущей године бедствий, что будет перед Страшным судом Господним.
Было сие так. В канун Рождества Христова приключилась со мной, грешной, огневичная болезнь. Металась я в жару, и благочинная нашего монастыря мать Пиама, спаси ее Бог, велела меня особоровать и причастить Святых Христовых Таин. Клирики нашей обители совершили надо мной оба святых таинства, и когда причащалась я, то увидела, как в Чашу вошел свиток огня и этим огнем меня причастили. Страх объял меня, грешную, и долго после этого лежала я в тонком сне будто мертвая. И привиделось мне, что подошла к моей постели высокая дева в блистающих одеждах и с венцом на голове. В правой руке она держала крест святой, золотом сияющий, а в левой цветок лилии, распространяющий неземное благоухание. Я подумала, что это искушение мне, и стала молиться против козней сатаны, но девица не пропала от креста и сказала мне:
– Не страшись меня, я святая мученица Надежда и прислана к тебе, чтобы показать по воле Господа, что случится на земле в последние времена. То, что увидишь, запиши и передай властям церковным. А теперь идем.
И увидела я, что тело мое почивает на постели, а душа отделилась от него и взяла за руку святую Надежду. Мы вышли из кельи и понеслись над землей высоко-высоко. И привела меня мученица в страшное место. Были тут высокие башни из стекла и железа, повозки, едущие без лошадей, железные птицы с большими крылами, ужасно гремевшие. И ни одного-то деревца, ни одного-то цветика нет!
– Что сие за место? – спросила я, и святая ответила:
– Сие есть град, именем Новый Вавилон, а эти две башни, в которых люди занимаются торговлей, куплей и продажей, воистину башни вавилонские. И гибель их будет страшна.
И увидела я гибель эту. Железные птицы устремились прямо на башни и пронзили их. Башни стали рушиться, облака огня и дыма поднялись, сколько людей погибло! И спросила я мученицу, зачем мне это видение. А она сказала:
– Знай, что сие произойдет незадолго до конца света и Второго пришествия Христова. Запомни сие и следуй далее за мной!»
…Сидор оторвался от книги. Голова его кружилась, перед глазами сверкали огненные полосы. Журналист осторожно захлопнул книгу, и тотчас свет ее померк.
– Вот это да! – прошептал Сидор. – Вот тебе и бестселлер!
Он снова запрятал книгу в сумку, лег в постель, но спать не мог. Перед ним открывались самые радужные перспективы, он мечтал на полную, что называется, катушку.
– Прочту пророчества, – шептал Сидор, глядя в темный потолок. – Обработаю их, переложу на современный язык – и готов бестселлер. Назову «Пророчества о конце света». Нет! Книг с такими названиями было уже немало. Вот как будет звучать название: «Новое видение конца света, открытое простому журналисту». Да! Точно! Теперь-то уж ко мне будут относиться с уважением, поймут, что Сидор Акашкин – настоящая звезда!
– Сидор! – раздался из-за закрытой двери голос бабки Наталки. – Милок, ты спишь?
– Не сплю, – буркнул Сидор и встал. Натянул старый спортивный костюм и вышел из комнаты.
Бабка глядела на него с некоторым испугом.
– Ты чего, бабуль?
– Да не спится мне, а тут еще твой голос услыхала. Подумала: раз ты не спишь, может, чайку попьем? Я самовар быстро поставлю.
– Хорошо. Попьем чайку, – воодушевленно сказал Сидор. – Я не против.
Но до чая ли! Лишь мысль о книге его томила, мучила и жгла.
Впрочем, чай – тоже неплохо.
Бабка раскочегарила самоварчик, поставила на дощатый стол кружки, сахарницу, кувшинчик со сметаной и стопочку блинов, оставшихся от ужина. Порыскав в буфете, нашла и пряники мятные, и клубничное варенье.
Сидор сел за стол, бабка Наталка налила себе и ему чаю, пододвинула вазочку с вареньем. В ночной тишине было особенно слышно, как потрескивают половицы дома, как что-то шуршит по стенам.
– Старый у тебя дом, бабуль, – сказал Сидор, макая блин в варенье.
– Старый, милок.
– А кто его строил? Муж твой?
– Муж… Эхе-хе! Этот дом был построен тогда, когда я еще косички заплетала да гусей пасла!
– И кто в нем жил?
– До революции в нем три сестры жили. Имен их не помню. Хорошие были девушки. Отец с матерью у них померли, наследство кой-какое осталось, вот они и жили, замуж не выходили, хотя многие к ним сватались.
– Чего ж они замуж-то не шли?
Бабка Наталка усмехнулась:
– Замуж не напасть, а как бы замужем не пропасть. Не хотели, и все тут. Все состояние свое они пустили на дела милостыни, в доме открыли школу и лазарет. А потом революция случилась, сестер этих красноармейцы расстреляли как классовых врагов, а в доме сделали революционный музей.
– Да дом-то вроде небольшой, где тут быть музею!
– Однако ж был. Но недолго. При нэпе музей перевели в город, а в этом доме поселили актрису. Старую. Уж на пенсии. Она была очень одинокая и надменная, всех ниже себя считала. Бывалоча, идет за водой с ведром, меха наденет, платье парчовое, а народ вокруг только насмехается. А потом уж моим родителям, как актриса померла, дом отдали. У нас детей много было. Не заживались, правда.
– Бабуль, – Сидор от волнения проглотил сушку, не разжевав, – а те сундуки, что на чердаке, может, от актрисы остались?
Старушка жалостливо поглядела на Сидора:
– Нету там никаких сундуков, Сидорушка. Помстилось тебе. Ты чай-то пей, родимый.
Ночь Сидор провел смутно, а едва рассвело, он уже полез на чердак.
Здесь было пыльно и пахло остывшей за ночь черепицей. Сидор огляделся.
Черт!
Сундуков, прятавшихся в пыли и тени, не было!
Сидор бросился в угол, где они стояли, но ничто, ни одна пылинка не свидетельствовала о том, что здесь размещались три неподъемных сундука.
– Глюки у меня от бардюжки, что ли, – прошептал Сидор.
Нет. Ничего. Пустота и пыль.
Сидор спустился вниз – бабка ушла пасти коз – и стремительно рванул в свою комнату. Расстегнул сумку…
Книга была. Она снова выглядела старой и поблекшей, но главное – существовала. А это доказательство того, что Сидор не шизофреник.
Он расстегнул железные скобки и уже собрался было открыть книгу, как вдруг голос за спиной приказал ему:
– Не открывай.
Сидор сжался в ужасе. Бабуля пасет коз, но, значит, кто-то пробрался в дом в ее отсутствие и видел все Сидоровы манипуляции с книгой.
Он вскочил и затравленно оглянулся. Книга трепетала в его руках как живая.
Журналист поначалу никого не увидел, а потом…
Потом из стены вышла женщина с красивым и строгим лицом, с золотыми глазами, со взглядом змеи. Она немного напоминала экранную версию Хозяйки Медной горы, только одета была во все черное.
– Вы кто? – прошептал Сидор. – Чего вам надо?
Женщина подняла руку, призывая Сидора слушать.
– Ты хотел славы, и слава к тебе придет вместе с этой книгой. Перепиши все пророчества, явленные в ней, и опубликуй их под своим именем…
– Но это плагиат!
– Пророчества должны быть услышаны, и неважно, кто будет их автором. Я выбрала тебя.
– Почему?
– Потому что ты глуп и разум твой как незаполненный сосуд. Пусть же в нем сохранятся пророчества о грядущем. Людей надо предупредить.
Сидор, которому очень не понравилось, как незнакомка отозвалась о его разуме, тем не менее счел ее слова справедливыми. Что уж говорить – он не гений. Но кто она?
– Кто вы? – повторил Сидор свой вопрос.
– Этого тебе знать не надо. Знай вот что: открывать книгу и переписывать из нее пророчества можно только по ночам. Днем книга должна быть закрыта и спрятана. Иначе с тобой будет беда.
– Понял, – кивнул Сидор. – Приму как святую истину.
Журналист спрятал книгу и увидел, как его собеседница растворилась в пространстве – словно превратилась в сотни жужжащих мух.
– Господи, – сказал ошарашенный Сидор. – Вот уж чего не чаял…
Остаток дня Сидор посвятил труду на чердаке. Прожил в деревне еще пару дней и вернулся в город – к верному компьютеру. И заперся в квартире на целый месяц, выходил только изредка – за соком, пивом и булочками под названием «сырная палочка».
Каждую ночь, едва стихал шум будней Щедрого, журналист включал настольную лампу и плотно завешивал шторы. Компьютер у Сидора работал круглосуточно и ждал его, как верный конь доблестного рыцаря. Рыцарь пера и ноутбука залезал в свой тайник (в углу за кушеткой очень удачно отстали обои) и доставал завернутую в рубашку книгу. Та начинала светиться приглушенным светом, это означало, что она готова к работе и послушна воле своего переписчика.
И вот что было странно: те строки, которые Сидор заносил в память своего компьютера, в книге бледнели постепенно, словно размывались, и исчезали. И Сидор трясся за каждое слово, чтобы, не дай бог, оно не пропало.
«И сказала мне святая Надежда: «Иди за мной, и увидишь то, что будет незадолго до конца света и Второго пришествия Христова». И взяла меня за руку и привела в большую темную комнату. Вдруг комната озарилась, но не свечами, а какими-то мигающими разноцветными огнями. Громко зазвучала сатанинская музыка, и я, грешная раба Агния, воочию увидела, как стала комната заполняться людьми – мужчинами и женщинами в ярких, богатых одеждах. Все они стали выламываться, словно припадочные, и я поняла, что это они так танцуют. А один толстый мужчина в блестящей рубахе как закричит: «Ну сегодня мы зажжем!» Все – ну хохотать, да плясать, да пить. И вижу я – огонь в комнате вспыхнул. Все веселятся, думают – так надо, а уж потом, как огонь разгорелся, поняли, что это самый настоящий пожар. Огонь по стенам скачет, люди валом валят к выходу, друг друга давят, в гари задыхаются, огнем обжигаются, падают, их топчут. Хруст костей и крик стоит страшный! Я глаза закрыла, плачу, молюсь, а святая мученица Надежда говорит мне: «Не закрывай глаза. Ты свидетельница того, что в последние времена люди примут великие страдания, но так и не покаются пред Господом…»
«И ведет меня мученица Надежда в другое место. Большой блестящий зал с огнями, много народу всякого. Голоса звучат разные и шум, как будто гудение пчел в улье. И вижу я за окнами, как садятся на землю и взлетают железные крылатые птицы, и понимаю, эти люди пришли кто сесть на птицу, кто встретить тех, что с птицы сошли. Много, много народу! И вдруг грохот страшный, и огонь, и дым! И все кричат, кричат! О ужас! Как преисподняя разверзлась! Кто погиб, кто ранен, кто от страха окаменел. Все кричат, бегут, плачут! И я плачу, и говорю святой мученице: «Как же Бог попускает такое?» А она отвечает: «Потому что чаша нечестия людского переполнилась. А те, кто погибли, окажутся в раю».
И вот ведет меня мученица к высокой башне, сделанной из стекла и злата. Двери распахиваются, и мы входим внутрь. Тут много людей, стоят рядами и кричат: «Слава великому целителю!» Вижу я как бы престол, накрытый парчой, и на нем сидит мальчик лет двух. Одет он в золотые одежды, держит четки, голова его лысая, а во лбу моргает третий глаз! По обе стороны от мальчика стоят крепкие мужчины с непонятными палками и внимательно за всеми глядят. «Смотри, – говорит мне Надежда. – Этот мальчик – великое зло, но Бог попустил ему появиться и исцелять людей от всяких болезней, потому что время кончается». Я посмотрела на мальчика, а он своим третьим глазом узрел меня и улыбнулся. И увидела я, что зубы у него не как у людей, а волчьи, и это потому, что он пьет кровь тех, кого исцеляет…»
День за днем, точнее, ночь за ночью открывались Сидору тайны книги, пророчества о последних временах. А когда в компьютер было занесено последнее пророчество и поставлена точка после слова «Аминь», книга рассыпалась прахом.
Для Сидора это была великая ночь. Он посчитал количество знаков – свыше шестисот тысяч. Его бестселлер оказался весьма солидным по цифровым показателям. Его прочтут. Его обязательно прочтут! Надо только найти хорошего издателя и запросить приличный гонорар…
Сидор вышел на кухню и достал пакет с соком. Конечно, сошло бы шампанское, но раз его нет…
Сидор вылил сок в бокал и сказал:
– Пью за твой успех, гений!
И, выпив, не разбил стакан, а аккуратно засунул его в переполненную грязными тарелками мойку.
На следующее утро Сидор принял контрастный душ с гелем «Акс», выбрал лучшую рубашку и костюм-двойку, побрился, освежился и, скопировав книгу на флешку, отправился в местное книжное издательство, специализирующееся на мемуарах известных вампиров, приключениях оборотней и поучительных эссе умертвий.
Сидор в издательстве был известен. Несколько раз он предлагал для публикации свои романы. Он считал, что его творчество (помимо статей в газеты) заслуживает внимания. Но увы. Романы неизменно отклоняли. Сидор обижался в лучших чувствах, но все равно верил в свою звезду.
Ему повезло. На месте была зам главного редактора, и Сидор толкнулся прямо к ней, минуя возмущенные вопли секретарши.
– Добрый день! – сказал Сидор заму, которая в это время, сидя за столом, внимательно разглядывала в маленькое зеркальце большой карбункул на подбородке.
– Какого черта вы врываетесь без доклада?! – возмутилась зам главного редактора, пряча зеркальце и прикрывая ладонью карбункул. – Вы, вообще, кто?!
– Я Сидор Акашкин, – сказал наш храбрец. – И я принес вам потрясающую книгу.
– Да? – скисла зам. – К нам тут по двести человек за день приходит, и все с потрясающими книгами. Неужели вы меня и впрямь удивите?
– Удивлю, – оптимистично заверил Сидор.
– Хм. Ну и как называется книга?
– «Новое видение конца света».
– И о чем?
– О конце света, разумеется.
– Э-э, поправьте меня, если ошибусь: это насчет двадцать первого декабря сего года?
– Двадцать третьего.
– Почему двадцать третьего? Календарь майя ясно говорит о катастрофе двадцать первого декабря две тысячи двенадцатого года.
– Все врут календари, – хмыкнул Сидор.
– Серьезно? Нет, вы положительно меня заинтересовали. Нам о конце света приносили рукописи человек тридцать, но ни один не вел себя так нахально, как вы. Вы чем-то отличаетесь.
– Наверное, талантом, – соскромничал Сидор.
– Да уж. Так почему же, на ваш взгляд, врут календари и катастрофа ждет нас двадцать третьего декабря?
– Все просто. Нужно учитывать разницу часовых поясов. Конец света начнется с Запада, и это будет двадцать первое декабря, а закончится Востоком, и это будет уже двадцать третье.
– Интересный взгляд на проблему. И что же, об этом есть в вашей книге?
– Да.
– Дайте-ка рукопись, я бегло просмотрю.
– У меня на флешке. Зип-файл.
– Это ничего. – Дама взяла флешку, вставила ее в компьютер, подождала, пока откроется файл, и переспросила: – Сидор Акашкин?
– Именно.
– А вы в газете не работаете?
– Уже нет. Я отдал все свое время работе над книгой.
– Да? Ну посмотрим, посмотрим.
Зам главного редактора погрузилась в чтение. По мере того как она прочитывала все новые страницы, лицо ее из рассеянно-надменного становилось сосредоточенным и внимательным. Такое лицо могла бы иметь боеголовка, выпущенная в цель. Наконец она оторвалась от чтения и спросила:
– Откуда у вас эта информация?
Сидор свел ладони и указал взглядом наверх:
– Оттуда.
– Но вот здесь у вас присутствует некая монахиня Агния… Это вымышленный персонаж?
– Конечно.
– Тогда кто же получал откровения от мученицы Надежды?
– Я.
– Серьезно?
– Абсолютно. Я пережил тяжелейший стресс, получая видения о конце света. За мою жизнь боролись пять участковых врачей. Но я выжил, сумел написать книгу и теперь хочу, чтобы она принесла пользу людям.
– Что ж… – Заместитель главного редактора теперь смотрела на Сидора совсем другими глазами. – Попробуем издать ваши пророчества. Тем более что времени до гипотетического конца света осталось совсем мало. Если все просчитать, книга выйдет в ноябре.
– Отлично.
И тут на Сидора что-то нашло.
– Сударыня, я вижу, что этот карбункул портит вам не только внешность, но и настроение. Позвольте мне…
И Сидор осторожно коснулся карбункула кончиками пальцев.
Мерзкий прыщ, коим и был карбункул, исчез.
– О боже, – ахнула заместитель главного редактора. – Так вы еще и целитель?
– Есть маленько, – ошарашенно прошептал Сидор. Ему самому было невдомек, что он умеет исцелять.
Но, оказывается, на него снизошел этот удивительный дар.
«Вот это мне везет, – подумал журналист. – Не было ни гроша, да вдруг доллар!»
Договор на публикацию книги был заключен немедленно и с самым выгодным для Сидора гонораром. Выдан был также нехилый аванс. Счастливый, бывший журналист отправился из издательства прямо в ресторан.
В ресторане «Пти Аннет», расположенном в одном из фешенебельных районов города, Сидора, конечно, не знали. Тут околачивались нувориши Щедровской области и люди из бизнеса. Поэтому на Сидора, когда он сел за свободный столик, люди из обслуги посмотрели с удивлением. Впрочем, официант подошел незамедлительно.
– Добрый день, – сказал официант. – К сожалению, у нас не приняты бизнес-ланчи…
– А мне и не нужен бизнес-ланч, – сказал гордо Сидор. – Мне нужно шампанское брют, волованы с паштетом из индейки, рисовые крокеты и форель на пару. Понимаю, что такого заказа у вас давно не было, и поэтому готов подождать. Но немного. У меня масса дел.
Официант записал все в свой блокнот, поклонился и бросился на кухню. Тут и родилась легенда о великом Сидоре-книгописце, собирающем злато и стригущем купоны за каждый свой бестселлер.
Сидор попивал шампанское и размышлял о дальнейшем своем счастливом будущем, как вдруг на стуле напротив него материализовалась фигура давешней золотоглазой красавицы. Сейчас красавица была в дорогущем брючном костюме от Дольче Габбана, туфельках от Версаче и в руках держала сумочку явно от Шанель. Тонкий аромат духов красавицы окончательно добил Сидора. Это было что-то пряно-восточное и в то же время напоминало церковный ладан…
– Сидор! – воззвала к нему красавица.
– Что? – вышел из ступора журналист.
– Перестань пялиться на мою грудь и налей мне шампанского.
– О да, конечно, простите!
Тут же был принесен второй бокал, и Сидор, трепеща крылышками, налил своей благодетельнице игристого напитка.
– Что ж, – сказала красавица. – За твой успех, Сидор!
Они чокнулись и выпили.
– Итак, – заговорила дама, когда шампанское было выпито. – Книга написана и отдана в издательство.
– Да.
– И договор заключен. Когда выходит книга?
– В ноябре.
– Отлично. Пиар-акция будет обеспечена. Только ленивый не прочтет твои пророчества, Сидор.
– Это значит, что мою книгу переведут на иностранные языки?
– Уже переводят. Книга распространится по всему миру. Во всяком случае, мы сделаем все, чтобы так было.
– А кто это «вы»?
– Общество, которому небезразлично будущее Земли и человечества. Мы хотим предотвратить катастрофу двадцать один двенадцать.
– То есть? Что, конец света действительно будет?
– Разумеется.
– По календарям майя?
– Да.
– Погодите, я не понимаю. Что, в декабре этого года катастрофа…
– Да, в декабре этого года. Сроки выверены, убийцы подготовлены. Сера и смола уже кипят в небесах. Человечество обречено.
– Тогда какую пользу принесет моя книга? Раз уж…
– С этой книгой человечеству дается последний шанс покаяться и обратиться к Богу с молитвой о спасении Земли.
– Я не могу в это поверить.
– Сидор, Сидор… Твоя рука написала несколько глав, посвященных уникальному мальчику с третьим глазом во лбу, не так ли?
– Ну… да.
– Этот мальчик – великое зло. Он уже начал свою деятельность и привлекает к себе все больше и больше людей. Резиденция его в Дели, туда стекаются миллионы паломников, чтобы поклониться ему.
– Он что, Антихрист?
– Он? Нет. Но можно сказать, что он предтеча.
– Как же людям спастись от конца света?
– А вот об этом ты напишешь свою следующую книгу. И на твоем месте я бы не рассиживалась по ресторанам, а шла бы на свое рабочее место.
– Но если я не знаю, как и о чем писать?
– Я буду с тобой. Я продиктую. Теперь ты член нашего общества.